“ильЯм ”олкнер. ђазвод в Ќеаполе

Ћцените этот текст:
“ильЯм ”олкнер. ђазвод в Ќеаполе

Џеревод ‘. Ѓелокриницкой

--------------------------------------------------------------------------
€сточник: “ильЯм ”олкнер. ‘обрание сочинений в девЯти томах, том 3,
Њ: ’ерра, 2001, стр. 122-132.
ќлектроннаЯ версиЯ: ‚. …саулов, май 2004 г.
--------------------------------------------------------------------------

Њы сидели не на веранде, а в зале - Њонктон, боцман, Љарл, „жордж, Я и
женщины - три женщины в жалких побрЯкушках, из тех, кто знаетсЯ с матросами
и с кем знаютсЯ матросы. Њы говорили по-английски, а они не говорили совсем.
Ќо именно это позволЯло им непрестанно взывать к нам за порогом слышимости
наших голосов - выше и ниже - на Языке, который древнее человеческой речи,
да и самого времени тоже. Џо крайней мере, времени, только что прожитого
нами, - тридцати четырех дней и море. €ногда они перекидывались
словом-другим по-итальЯнски. †енщины - по-итальЯнски, мужчины -
по-английски, будто Язык был вторичным половым признаком, а в вибрации
голосовых свЯзок проЯвлЯлось внутреннее напрЯжение, предшествующее
потаенному мигу спариваниЯ. Њужчины по-английски, женщины по-итальЯнски;
видимость двух параллельно текущих потоков, которые пока еще разделены
дамбой.
Њы говорили с „жорджем о Љарле.
- ‡ачем же ты привел его сюда? - спросил боцман.
- „а уж, - сказал Њонктон, - это кафе Явно не из тех, куда бы Я,
например, пришел с женой.
„жордж выдал ему: это было не слово, не фраза, целаЯ тирада. Ћн был
грек, крупный и черноволосый, на голову выше Љарла; его брови напоминали
двух ворон, распластавших крыльЯ в полете. Ћн выдал нам все находчиво и
обстоЯтельно, на почти безупречном, классическом английском Языке, хотЯ
обычно изъЯснЯлсЯ, как малолетний отпрыск водевильного комика, согрешившего,
скажем, с кобылой.
- ’ак точно, - сказал боцман. Ћн курил итальЯнскую сигару и пил
имбирное пиво; он два часа сидел над одной кружкой, и теперь пиво было,
наверное, такое же теплое, как душ на корабле. - џ бы нипочем не привел свою
подружку в этакое местечко, пусть даже она и парень, все равно.
Љарл же сохранЯл полное бесстрастие. Ќеподвижно сидел, держа в руках
кружку слабенького итальЯнского пива, - белокурый и юный, с круглой головой
и круглыми глазами; он казалсЯ благовоспитанным мальчиком, которому не место
среди всего этого шума и мишуры, а женщины напрЯженно перешептывались и
поглЯдывали то на нас, то на него, таинственным безотчетным инстинктом уже
проникнув в суть дела. "Einneocente"* {Ћн невинный - искаж. ит.}, - сказала
одна; снова они зашептались, загадочно и понимающе поглЯдываЯ на Љарла.
- Ђ вдруг он тебЯ дурачит, - сказал боцман. - —то ж он, не мог за эти
три года хоть раз удрать от тебЯ через иллюминатор?
„жордж сверкнул глазами на боцмана и открыл рот, чтобы выругатьсЯ. Ќо
не выругалсЯ. Џосмотрел на Љарла. Џотом медленно закрыл рот. Њы все смотрели
на Љарла. Џод нашими взглЯдами Љарл поднЯл кружку и с нарочитой
неторопливостью стал пить.
- ’ы еще невинный? - спросил „жордж. - ’олько чтоб без враньЯ!
Џод взглЯдами четырнадцати глаз Љарл осушил кружку горького, слабого,
трехградусного пива.
’еперь „жордж, озадаченный и обиженный, сверкнул глазами на него. Ћн
только что побрилсЯ: щеки у него были синие и гладкие, над ними - черным
взрывом - смолЯнаЯ шевелюра, челюсть мощнаЯ, как у пирата или боксера. Ћн
был у нас помощником кока.
- Ѓрешешь, сукин кот, - сказал он.
Ѓоцман поднЯл свою кружку, в точности подражаЯ движению Љарла. Љартинно
развалЯсь на стуле и запрокинув голову, он преспокойно вылил пиво струйкой
через плечо, так же неторопливо, как Љарл пил, копируЯ его
шикарно-невозмутимую повадку бывалого морЯка. Ћн поставил кружку на стол и
поднЯлсЯ.
- Џошли, - сказал он нам с Њонктоном. - “ж если весь вечер торчать в
одном месте, так нечего было с кораблЯ уходить.
Њы с Њонктоном встали. Ћн курил короткую трубку. Ћдна из женщин была
его, другаЯ - боцмана. “ третьей был полон рот золотых зубов. …й было лет
тридцать - а может, и не было. Њы оставили ее с „жорджем и Љарлом. ‚ дверЯх
Я оглЯнулсЯ; официант подавал им еще пива.

Ћни поЯвились на корабле в ѓалвестоне вместе. „жордж нес граммофон и
фирменную бумажную сумку известного универсального магазина, а Љарл - два
туго набитых саквоЯжа под кожу, на взглЯд - фунтов по сорок каждый. „жордж
занЯл две койки, одну над другой, как в спальном вагоне, - при этом он
шепелЯво, без пауз, монотонной скороговоркой ругалсЯ, помыкаЯ Љарлом, как
своим слугой, а Љарл с аккуратностью старой девы раскладывал их пожитки. €з
одного чемодана он вытащил стопку - не меньше дюжины - свежевыстиранных
полотнЯных курток, и все тридцать четыре днЯ нашего плаваниЯ каждый раз
поЯвлЯлсЯ в кают-компании (он был помощником стюарда) в свежей, а две или
три всегда сохли после стирки под тентом на корме. € тридцать четыре вечера
подрЯд, когда камбуз запиралсЯ, мы наблюдали, как они, оба в трусах и
тельнЯшках, танцевали под граммофон на полуюте, над трюмом, набитым
техасским хлопком и канифолью из „жорджии. “ них была одна-единственнаЯ
пластинка, и та треснутаЯ, и всЯкий раз, как иголка цокала, „жордж
притопывал ногой (сами они, Я думаю, этого не замечали).
Џро Љарла нам рассказал „жордж. Љарлу исполнилось восемнадцать лет, он
был родом из ”иладельфии. Ћба называли ее уменьшительным именем - "”илли";
„жордж говорил о ней по-хозЯйски, будто сам сотворил ”иладельфию именно длЯ
того, чтобы там родилсЯ Љарл; хотЯ позднее выЯснилось, что, когда они
познакомились, Љарл плавал уже год. Ђ кое-что рассказал о себе сам Љарл: он
был из рода потомственных корабельных плотников, его родители переселились в
Ђмерику из ‘кандинавии; он был четвертым или пЯтым ребенком в семье и рос
под присмотром то ли матери, то ли старшей сестры в каркасном домике, не
отличимом в рЯду точно таких же, а до морЯ от них было не так уж и близко -
ехать и ехать на трамвае; но когда ему было пЯтнадцать лет, непоседливый дух
какого-то беспокойного деда или прадеда, давным-давно почившего на дне
морском (а может, по несчастливой случайности, нашедшего последнюю гавань в
сухой земле), не вынесЯ неподвижности и покоЯ, вдруг с опозданием на
полстолетиЯ возродилсЯ в тщедушном потомке.
- џ был тогда совсем зеленый, - рассказывал нам Љарл, которому еще и
сейчас не нужна была бритва. - Џро то, чтобы стать морЯком, и не думал.
„умал в футболисты податьсЯ или, может, в боксеры. Џошлет менЯ, бывало,
сестра в субботний вечер за нашим стариком, а там их фотографии на стенках
висели. € вот Я встану на улице и смотрю, как они входЯт, и ноги их вижу под
дверью, и голоса их слышу, и запах опилок, и в дыму вижу их фотографии на
стенах. ‡еленый совсем был. Ќигде не успел побывать.
Њы спросили „жорджа, как это Љарла взЯли на корабль, пусть даже
помощником стюарда, ведь он и сейчас так мал ростом и лицом похож на
церковного служку, а то и на херувима.
- Ђ почему бы ему не плавать? - сказал „жордж. - “ нас, небось,
свобода. Ѓудь ты хоть подавальщик, хоть кто. - Ћн обвел нас серьезным
взглЯдом своих черных глаз. - Ћн девственник, понимаете? ‡наете, что это
такое?
Ћн объЯснил нам, что это такое. …му самому, видно, объЯснили совсем
недавно, объЯснили, чем был он сам, хоть он уже и забыл когда, и он, видно,
считал, что мы не знаем того человека, который ему объЯснил, а, может, он
считал, что слово это новое, его только что придумали. ‚от он и объЯснил
нам, что оно значит. Њы тогда два днЯ как вышли из ѓибралтара, дело было в
первую ночную вахту, после ужина мы сидели на юте, слушали, как Њонктон
толкует про цветную капусту. Љарл принимал душ (он всегда, убрав салон после
ужина, шел мытьсЯ. „жордж, который только стрЯпал, мылсЯ лишь тогда, когда
мы приходили в порт и получали разрешение сойти на берег), а „жордж объЯснЯл
мам, что это такое.
Џотом он начал ругатьсЯ. ђугалсЯ долго.
- ‘лушай, „жордж, - сказал боцман, - а если бы ты был девственник? —то
б тогда?
- —то б тогда? - повторил „жордж. - ќх! - Ћн выругалсЯ, длинно, на
одном дыхании. - ќто вроде первой сигареты с утра, - сказал он. - Ќачнешь в
обед вспоминать, какой у нее был вкус и как у тебЯ руки трЯслись от
нетерпениЯ, когда закуривал, и как потом в первый раз затЯнулсЯ... - Ћн
долго, беспредметно и монотонно ругалсЯ.
Њонктон наблюдал за ним - не слушал, а именно наблюдал, посасываЯ
трубку.
- Ћго, „жордж, - сказал он. - „а ты у нас прЯмо поэт.
’ам был один подонок из ‚ест-€ндии, забыл, как его звали. Ћн сказал:
- ќто что, игрушки. Џослушали бы вы, как на португальском корабле
помощник капитана обкладывает братишек-матросов.
- Њонктон не про ругань говорил, - сказал боцман. - ‘квернословить
всЯкий умеет. - Ћн повернулсЯ к „жорджу. - Љому не хочетсЯ снова стать
невинным! €звестное дело, оценишь, когда потерЯешь. - Џотом он, сам того не
знаЯ, очень удачно, хоть и непечатно, перефразировал байроновскую строфу о
мальчике, мечтавшем поцеловать весь женский род в одни уста{*}. - Ђ на какой
случай ты его припасаешь? ’ебе-то что перепадет, когда он согрешит?
„жордж выругалсЯ, переводЯ с одного на другого озадаченный и обиженный
взглЯд.
- Њожет, „жордж в это времЯ будет его за ручку держать, - сказал
Њонктон. Ћн достал из кармана спички. - Ђ взЯть, к примеру, брюссельскую
капусту...
- Џопроси капитана, чтоб, когда мы придем в Ќеаполь, он его в карантин
посадил, - сказал боцман.
„жордж выругалсЯ.
- ’ак вот, взЯть, к примеру, брюссельскую капусту, - сказал Њонктон.

III

‚ этот вечер нам никак не удавалось ни разгулЯтьсЯ по-настоЯщему, ни
где-нибудь прочно обосноватьсЯ. Њы - Њонктон, две женщины и Я - побывали еще
в четырех кафе, в точности похожих друг на друга и на то, где мы оставили
„жорджа и Љарла: та же публика, та же музыка, те же слабые, подкрашенные
напитки. †енщины - наши, но чужие, напрЯженные, покорные - сопровождали нас,
непрерывно, терпеливо, без слов напоминаЯ, что пора занЯтьсЯ любовью. џ, в
конце концов, ушел и возвратилсЯ на корабль. „жорджа и Љарла на борту не
было.
Ќе было их и на другое утро, хотЯ Њонктон и боцман вернулись; кок и
стюард чертыхались на камбузе: видно, кок сам собиралсЯ провести день на
берегу, а так он оказалсЯ привЯзан к судну. ‚ середине днЯ на борт поднЯлсЯ
человечек в заношенном костюме, похожий на тех студентов, которые по утрам
съезжаютсЯ на метро к Љолумбийскому университету из районов, населенных
еврейской беднотой. Ћн был без шлЯпы - волосы длинные и сальные, - небритый
и не умел говорить по-английски, возмещаЯ это тысЯчью подобострастных
улыбок. Ћднако же он сумел найти наше судно и принес записку от „жорджа,
нацарапанную на уголке грЯзного газетного обрывка, и мы узнали, где „жордж.
„жордж в участке.
‘тюард и так целый день чертыхалсЯ. € уж эта-то новость не заставила
его замолчать. Ћн отправилсЯ с посланцем „жорджа в консульство. ‚ начале
седьмого стюард вернулсЯ с „жорджем. Ќепохоже было, чтобы „жордж сильно
перебрал накануне; встрепанный, обросший синей щетиной, он казалсЯ скорее
ошеломленным, притихшим. Ћн тут же направилсЯ к койке Љарла и, как
путешественник, проверЯющий постель в третьеразрЯдной европейской гостинице,
отвернул одеЯло, потом тщательно заправленные простыни, словно надеЯлсЯ
найти между ними Љарла.
- ќто что же, - спросил он, - значит, он не возвращалсЯ? ’ак и не
возвращалсЯ?
- Њы его не видели, - ответили мы ему. - € стюард не видел. Њы думали,
он с тобой в участке.
Ћн принЯлсЯ перестилать постель, вернее, с отсутствующим видом
расправлЯть одеЯло; казалось, он не сознает, что делает, не видит, что
вокруг.
- “драли, - тупо сказал он. - ‘мылись от менЯ. Ќе ожидал Я от него
такого. Ќе ожидал, что он так со мною обойдетсЯ. ќто все она. Ћна его
подбила. ‡нала, какой он есть и как Я... - он тихо заплакал, по-прежнему как
будто в полусне. - Ћн, видно, все времЯ, пока сидели, держал руку у ней в
подоле. Ђ мне и невдомек. Ћна все подвигалась к нему со своим стулом. Ќу, а
Я ему верил. Њне и невдомек. џ-то думал, он, если что важное, сперва у менЯ
совета спросит, особо в таком деле... ‚ерил Я ему.
‚ыЯснилось, что, накачиваЯсь пивом, „жордж по ошибке решил, будто Љарл
и женщина пьют так же, как и он, - всерьез, но целомудренно. Ћн оставил их и
пошел в уборную; или, вернее, сказал он, вдруг понЯл, что находитсЯ в
уборной, и подумал, что лучше бы ему вернутьсЯ: не то, чтоб боЯлсЯ, что в
его отсутствие может произойти что-нибудь неладное, а сам этот провал в
памЯти его беспокоил, - как же это он забыл, каким образом попал в уборную.
’ак вот, он вернулсЯ, еще ни о чем не тревожась, только слегка
обеспокоенный, посмеиваЯсь над собой. Ћн сказал, что здорово надралсЯ.
€ сперва он думал, что потому и не может найти их столик, что так
надралсЯ. Џотом вроде нашел, но столик оказалсЯ пустой, только три стопы
блюдечек, и тогда он обошел зал, все еще посмеиваЯсь над собой, ему все еще
было весело; весело было ему и тогда, когда он вышел на середину
танцплощадки, и на голову возвышаЯсь над танцующими, заорал: "ќй, на
судне!". Ћн кричал до тех пор, пока не подошел официант, говоривший
по-английски, и не отвел его к тому самому столику с тремЯ стопками блюдечек
и тремЯ кружками - одну он узнал, это была его собственнаЯ.
Ќо ему все еще было весело, хотЯ теперь уже не так: его Явно
разыгрывали - хозЯин и официанты, думалось ему поначалу, - и, очевидно, он
немножко поскандалил, и веселость его быстро пошла на убыль, а официанты и
посетители окружили его, и толпа их все росла.
Љогда он все-таки понЯл, осознал до конца, что Љарл и женщина ушли, это
очень сильно на него подействовало: обида, отчаЯние, ощущение провала во
времени и чужой ночной город, где он должен разыскать Љарла, причем
немедленно, не то будет слишком поздно... Ћн попыталсЯ выбратьсЯ, прорватьсЯ
сквозь толпу, не дожидаЯсь, пока ему подадут счет. Ќе потому, что хотел
смошенничать, - у него просто не было времени. Ќайди он Љарла в ближайшие
десЯть минут, он вернулсЯ бы и оплатил счет в двойном размере, Я в этом не
сомневаюсь.
Ђ они держали его - буйного американца, - целый кордон официантов и
посетителей, мужчин и женщин, и он вытащил из кармана горсть монет, которые
со звоном рассыпались по кафельному полу. Џотом, рассказал он, на него
словно налетела собачьЯ свора - официанты и посетители, мужчины и женщины,
на четвереньках, хватали катЯщиесЯ деньги, а „жордж топал ножищами, чтоб они
убрали прочь свои поганые руки.
Ђ потом вокруг него внезапно образовалась пустота, и он стоЯл и тЯжело
дышал, а по обе стороны от него - два Ќаполеона в белых похоронных перчатках
и треуголках. Ћн не знал, в чем его вина, но понЯл, что его арестовали. ‹ишь
в префектуре, где был переводчик, ему объЯснили, что он - политический
заключенный, что он нанес оскорбление его величеству королю, потому что
топтал его изображение на монете. …го посадили в камеру с семью другими
политическими; один из них и был этот его посланец.
- “ менЯ забрали ремень, галстук и шнурки от ботинок, - рассказывал он
все так же тупо. - ‚ камере ничего не было, только бадьЯ посредине и нары по
стенам. „лЯ чего бадьЯ - не ошибешьсЯ: ею длЯ этого самого уже не раз
пользовались. Ќу, а когда невмоготу станет на ногах стоЯть, ложись, значит,
на нары. ЌагнулсЯ Я на эти нары поближе взглЯнуть - знаете, все равно как на
‘орок вторую улицу смотреть с аэроплана. Љлопы так и снуют, что твои такси.
Ќу, тут Я пошел к бадье. „а только не с того конца ею попользовалсЯ, как
все, - вывернуло менЯ наизнанку.
Џотом он рассказал о своем посланце. ‚оистину, нужда научит. ќтот
итальЯнец не говорил по-английски, а „жордж, можно сказать, ни на каком
Языке не говорил, а уж по-итальЯнски и подавно. „жорджа водворили в камеру
часа в четыре утра. Ќо к рассвету он сумел найти единственного из семи, кто
мог оказать ему услугу.
- Ћн сказал, днем его выпустЯт, а Я сказал, Я ему десЯть лир дам, когда
менЯ выпустЯт, и он достал мне бумагу и карандаш (в пустой-то камере с
голыми стенами, среди людей, у которых отобрали решительно все, кроме
последней трЯпки на теле, чтоб не замерзли, - деньги, ножи, шнурки, даже
булавки и оторванные пуговицы), и Я написал записку, а он ее спрЯтал, и его
выпустили, и через четыре часа за мной пришли, ну, а тут стюард оказалсЯ.
- Љак же ты с ним объЯснЯлсЯ, „жордж? - спросил боцман. - „аже стюард
не мог от него добитьсЯ толку, покуда они не пришли в консульство.
- Ќе знаю, - ответил „жордж. - Љак-то объЯснились. Ќадо же мне было
дать знать, где Я.
Њы пытались уложить его спать, но он не захотел. ЃритьсЯ и то не стал.
Љое-чего перехватил в камбузе и сошел на берег. Њы смотрели, как он
спускаетсЯ по трапу.
- ЃеднЯга, - сказал Њонктон.
- Џочему? - спросил боцман. - Ќечего было тащить Љарла в это кафе. Њог
бы его в кино повести.
- џ не про „жорджа, - сказал Њонктон.
- Ђ, - сказал боцман. - Ќу что ж, так не бывает,
чтоб человек все времЯ сходил на берег, да еще в …вропе, и чтоб рано
или поздно он не попалсЯ кому-нибудь в лапы.
- „а уж, это точно, - сказал Њонктон.
„жордж вернулсЯ под утро, в шесть часов. ‚ид у него по-прежнему был
ошеломленный, хотЯ он был все так же трезв и тих. ‡а ночь щетина отросла еще
на полсантиметра.
- Ќе нашел Я их, - тихо сказал он. - Ќигде.
’еперь он должен был вместо Љарла прислуживать за столом в
кают-компании, но, подав завтрак, сразу же исчез: мы слышали, как стюард
рыскал в поисках „жорджа по всему судну, кроЯ его на чем свет стоит. Љ
полудню он ЯвилсЯ, отработал обед и снова ушел. ‚ернулсЯ он к наступлению
темноты.
- Ќу что, не нашел? - спросил Я.
Ћн не ответил. ’олько посмотрел на менЯ невидЯщими глазами. Џотом
пробралсЯ к их койкам, выволок один саквоЯж, покидал в него вещи Љарла,
захлопнул, прищемив где рукав, где носок, и швырнул его на палубу; саквоЯж
перекувырнулсЯ и раскрылсЯ, полетели
белые куртки, носки и белье. Џотом „жордж, не раздеваЯсь, лег и проспал
четырнадцать часов. Љок будил его, чтобы он подал завтрак, но это было все
равно, что мертвого будить.
Љогда он проснулсЯ, ему Явно было уже лучше. Ћн попросил у менЯ
сигарету, пошел побритьсЯ и опЯть попросил сигарету.
- Ђ, ну его, - сказал он. - Џропади он пропадом. Њне плевать.
Џосле обеда он сложил вещи Љарла на место. ЌельзЯ сказать, чтоб
аккуратно, да вообще-то и не складывал, просто собрал в охапку и запихнул
обратно в койку, постоЯл, подождал, не вывалитсЯ ли что, потом повернулсЯ и
ушел.

ќто было на рассвете. Ќа судно Я возвратилсЯ около полуночи, и в
кубрике никого не было. Љогда Я проснулсЯ на рассвете, остальные койки все
еще были пусты. џ вроде бы снова задремал, и вдруг раздались на трапе шаги
Љарла. Ћн шел тихо; Я почти не слышал его, пока он не поЯвилсЯ в дверном
проеме. Ћн немного постоЯл в дверЯх, и полумраке, маленький и тонкий, как
подросток. џ быстро закрыл глаза. Ћн, все еще на цыпочках, подошел к моей
койке, постоЯл. Џотом Я услышал, как он отошел. џ приоткрыл глаза и стал
наблюдать за ним.
Ћн быстро раздевалсЯ, срываЯ с себЯ одежду, оторваннаЯ пуговица слабо
стукнулась о переборку. ѓолый, в тусклом свете, он казалсЯ еще меньше и
тщедушнее; он торопливо перебирал свои веши, которые „жордж запихал в койку,
џ слышал, как за переборкой долго плескал душ. ‘ейчас, наверное, вода
шла холоднаЯ. Ќо лилась она долго, потом плеск прекратилсЯ, и Я снова закрыл
глаза и открыл их, только когда он уже вошел. Ћн поднЯл с пола свое белье и
быстро выкинул его в иллюминатор - так протрезвевший пьЯница торопитсЯ убрать
с глаз долой пустую бутылку. Ћн оделсЯ, надел чистую белую куртку,
причесалсЯ, наклонЯсь над маленьким зеркальцем, и долго разглЯдывал в нем
свое лицо.
Ђ потом взЯлсЯ за работу. –елый день трудилсЯ в салоне на полубаке; как
он мог выискать себе там столько дела, было длЯ нас загадкой. Ќо в кубрике
он не поЯвлЯлсЯ дотемна. –елый день мы наблюдали через открытые двери, как
он носитсЯ из угла в угол в своей белоснежной куртке или, стоЯ на коленЯх,
драит медь на сходных трапах. ђаботал он с остервенением. Ђ когда ему по
делу приходилось выйти на верхнюю палубу, то всегда выходил на левый борт -
мы стоЯли к городу правым. „жордж ковырЯлсЯ, не перетруждаЯсь, где-нибудь
около камбуза или на корме и ни разу не взглЯнул в сторону полубака.
- ‚от потому-то он там и сшиваетсЯ и целый день надраивает медЯшку, -
сказал боцман. - Ћн знает, что „жорджу там поЯвлЯтьсЯ не положено.
- „а похоже, что и неохота, - сказал Я.
- ‚от именно, - сказал Њонктон. - „жордж не побоитсЯ хоть на
капитанский мостик поднЯтьсЯ, попросить у старика сигарету. ‡а доллар.
- Ђ за-ради любопытства - нет, - сказал боцман.
- Џо-твоему, тут одно любопытство? - спросил Њонктон. - ‹юбопытство, и
больше ничего?
- ‘амо собой, - сказал боцман. - Ђ что же еще.
- Њонктон прав, - сказал Я. - ‘амаЯ труднаЯ минута в браке - наутро
после того, как твоЯ жена не ночевала дома.
- Ђ, по-моему, самаЯ легкаЯ, - сказал боцман. - ’еперь „жордж может его
бросить.
- „умаешь, бросит? - спросил Њонктон.
Њы стоЯли там пЯть дней. Љарл все драил медь в салоне. ‘тюард гнал его
на палубу, а сам уходил; когда он возвращалсЯ, Љарл возилсЯ у левого борта,
и стюард отсылал его на правый, под которым далеко внизу лежала пристань,
полнаЯ итальЯнских мальчишек в Ярких, грЯзных трикотажных рубашках и
продавцов порнографических открыток. Ќо Љарл там долго не выдерживал, и
потом мы снова видели его внизу, в душном полумраке, он тихо сидел, одетый в
свою белую куртку, и дожидалсЯ, когда пора будет сервировать ужин. Ћбычно он
в это времЯ штопал носки.
„жордж до сих пор не разговаривал с ним; длЯ него Љарла точно и не было
на борту, а пространство, которое занимало в воздухе его тело, как будто и
было воздухом, пустым пространством. ’еперь „жордж отлучалсЯ с кораблЯ
каждый день, приходил часа в четыре утра, чуть под мухой, трЯс всех подрЯд,
кроме Љарла, и, завалившись на койку, громко и грЯзно описывал женщин - все
времЯ разных, - с которыми провел времЯ. Ќасколько мы знали, почти до самого
ѓибралтара они даже ни разу не взглЯнули друг на друга.
Џотом рабочий пыл Љарла начал остывать. Ќо он и теперь без отдыха
возилсЯ целый день, а позднее, в долгие сумерки, принЯв душ и пригладив
влажные светлые волосы, тщедушный, одетый в тельнЯшку, одиноко стоЯл,
облокотившись на поручни, на носу или на шкафуте, но только не на корме, где
курили и болтали мы и где „жордж опЯть стал крутить свою единственную
пластинку, ставил ее снова и снова, не обращаЯ вниманиЯ на наши протесты и
проклЯтьЯ.
Ћднажды вечером мы увидели их вместе на корме у борта. ќто было в тот
вечер, когда ѓеркулесовы ‘толпы уже скрылись из виду, утонув в густеющих
сумерках, и океанские волны уже захлестывали померкшее море, и салинги стали
медленно и мерно раскачиватьсЯ над головой, то взмываЯ в высоту ночи, то
склонЯЯсь к низкому серпу молодой луны, - и только тут Љарл в первый раз с
того утра, когда вернулсЯ на корабль, посмотрел назад, в сторону ЌеаполЯ.
- ’еперь он пришел в норму, - сказал Њонктон. - ‚озвратилсЯ пес на
блевотину свою.
- џ же говорил. „жордж с самого начала был в норме, - сказал боцман. -
Ќачхать ему.
- џ не про „жорджа, - сказал Њонктон. - ‚едь не „жордж держал экзамен.

‚от что рассказал нам „жордж.
- Ћн, понимаешь, все киснул да куксилсЯ, а Я все с ним потолковать
хотел, сказать, мол, нет у менЯ больше злобы на него. ‚се равно же этого
было не миновать, рано или поздно: никто не может всю жизнь оставатьсЯ
ангелом. Ђ он-то и глЯдеть в ту сторону боЯлсЯ. € вдруг он менЯ спрашивает:
"Ђ что им делают?" ‘мотрю Я на него. "Ќу, то есть как мужчина должен
обходитьсЯ с женщиной?" - "’ы что же, - говорю, - хочешь сказать, она тебЯ
за трое суток не научила?" - "џ не про то, - говорит, - им же надо
чего-нибудь давать?" - "…й-богу, - говорю, - ты уж ей и так дал, в ‘иаме
тебе за это большие деньги заплатили бы. Љоролем бы сделали или по крайности
премьер-министром. „а про что ты толкуешь!" - "џ не про деньги, - говорит. -
џ про..." - "ќто да, - говорю. - …жели б ты думал еще с ней встречатьсЯ,
хотел, чтоб она стала твоей подружкой, тогда надо дарить подарки. Џривезти в
следующий рейс какую-нибудь трЯпку или там еще что; длЯ них не очень важно,
что им привезут, длЯ этих иностранок, они ж всю жизнь возжаютсЯ с
итальЯшками, а у итальЯшек воздушный шар надуть не хватит силенок, так что
длЯ них не то важно, что ты им привезешь. ’олько ты же не хочешь с ней снова
встречатьсЯ, верно?" - "Ќет, - говорит. - Ќет, - говорит. - Ќет". - € вид у
него такой, будто он примериваетсЯ, как бы ему спрыгнуть с кораблЯ и
кинутьсЯ вплавь и подождать нас у ѓаттераса. "’ак что, - говорю, - нечего
тебе голову ломать". Џотом иду, завожу граммофон, чтоб его развеселить,
потому как, видит Ѓог, не он первый, не он последний, и не он это выдумал.
’олько на другой вечер, стоим мы у поручней на корме, он тогда первый раз
глЯнул назад, и мы смотрели, как вода светитсЯ у лага, а он и говорит:
"Њожет, из-за менЯ она попала в беду". - "’о есть как из-за тебЯ? -
спрашиваю. - € в какую беду? ‘ полицией? Ђ ты разве не спросил у нее билет?"
•отЯ черта с два ей нужен билет, раз уж у нее полнаЯ пасть золота. Ћна и на
поезде может без билета, с такой-то мордой; кто в чулок кладет, а у нее во
рту банк.
"Љакой билет?" - спрашивает. ђастолковал Я ему. ‘перва мне было
померещилось, будто он ревет, а потом вижу - он просто удерживаетсЯ, чтоб
его не вывернуло. ’ут Я смекнул, в чем загвоздка. ‚спомнил свой первый раз,
Я тогда тоже здорово удивилсЯ. "Ђ, - говорю, - ты насчет запаха. ќто ерунда,
- говорю, - из-за этого ты не расстраивайсЯ. Ќичего тут страшного нет,
просто ихний национальный итальЯнский дух".
Ђ потом мы решили, что вот теперь-то он и вправду заболел. –елыми днЯми
он работал, не покладаЯ рук, спать ложилсЯ, когда остальные уже храпели, а
ночью вставал и снова выходил на палубу, и Я выходил вслед за ним и видел,
что он неподвижно сидит на брашпиле. ’ихий, тщедушный, похожий на мальчика,
в нижнем белье. Ќо он был молод, а даже старик не мог бы долго болеть, если
он все времЯ работает и дышит морским воздухом; и через две недели мы снова
наблюдали, как они после ужина в трусах и тельнЯшках танцуют на корме. €з
граммофонной трубы, бесконечно повторЯЯсь, неслось навстречу прибывающей
луне назойливое завывание, а судно, сопЯ и всхрапываЯ, резало длинные валы
за мысом ѓаттерас. Ћни не разговаривали; просто танцевали, истово и
неутомимо, а ночнаЯ луна все выше поднималась в небе. Џотом мы повернули к
югу, и вдоль наших бортов заструилсЯ чернильно-синий ѓольфстрим, который в
этих тропических широтах по ночам пузыритсЯ огоньками, а однажды ночью, уже
за ’ортугой, когда судно, как неловкий и не в меру ретивый придворный, стало
наступать на серебрЯный шлейф луны, Љарл, промолчавший почти двадцать дней,
снова заговорил.
- „жордж, - сказал он, - у менЯ к тебе просьба.
- „авай выкладывай, - ответил „жордж. Ћн притопывал ногой всЯкий раз,
когда иголка цокала; его чернаЯ голова намного возвышалась над светлой,
прилизанной головой Љарла, они танцевали, благопристойно обнЯвшись и их
парусиновые туфли согласно шаркали по палубе. - ‘делаю. Ђ как же.
- Љогда придем в ѓалвестон, купи мне женскую комбинацию, розовую
шелковую. ђазмером чуть побольше, чем на менЯ. ‹адно?

ЉЋЊЊ…Ќ’Ђђ€€
(Ђ. „олинин)

Џредположительно написано во времЯ итальЯнской поездки 1925 г. ‚первые
опубликовано в сб. "’ринадцать" (1931). Ќа русском Языке печатаетсЯ впервые.

{*} ...весь женский род в одни уста. - €меетсЯ в виду 27 строфа Џесни шестой
"„он †уана" Ѓайрона:

‹юблю Я женщин и всегда любил -
€ до сих пор об этом не жалею.
Ћдин тиран когда-то говорил:
"€мей весь мир одну большую шею,
џ смаху б эту шею разрубил!"
Њое желанье проще и нежнее:
Џоцеловать (наивнаЯ мечта!)
‚есь милый женский род в одни уста.

(Џеревод ’. ѓнедич)
Last-modified: Wed, 26 May 2004 17:38:45 GMT
Ћцените этот текст:

“ильЯм ”олкнер. ђазвод в Ќеаполе

I

II

III

IV

V

ЉЋЊЊ…Ќ’Ђђ€€