ьнаЯ трапеза братски единого народа; то было  необъЯтное  сопричастие,
локоть к локтю, на одной и той же скатерти,  среди  тех  же  рассыпанных  по
столам розовых лепестков. ‚есь  ѓород  был  охвачен  гигантским  пиршеством;
семьи  перемешались,  слились  в  единую  семью;  одно  и  то   же   дыхание
приподнимало грудь всех этих людей,  одна  и  та  же  любовь  владела  всеми
сердцами. ‘ высокого, - чистого неба спускалсЯ сладостный, всеобъемлющий мир
- гармониЯ природы и людей.
     Ѓоннер не вмешивалсЯ в разговор ‹уки и  ђагю;  он  не  спускал  глаз  с
несчастного старика,  наблюдаЯ  за  тем,  как  в  нем  совершаетсЯ  душевный
перелом, которого ждал старый мастер;  все  то  удивительное,  что  видел  в
течение днЯ ђагю, постепенно вырывало почву у него  из-под  ног;  теперь  же
ослепительнаЯ картина празднества потрЯсла ужасом и сломила его.  Џораженный
в самое сердце, ђагю шаталсЯ; Ѓоннер протЯнул ему руку.
     - €дем, пройдемсЯ немного! ‚ечерний воздух так нежен...  ‘кажи,  веришь
ли ты теперь в наше счастье? ’ы видишь, можно работать  и  быть  счастливым,
ибо только в труде - радость, здоровье,  достойнаЯ  жизнь.  ђаботать  -  это
значит жить.  ’олько  католическаЯ  религиЯ,  религиЯ  страданиЯ  и  смерти,
превратила труд в проклЯтие и усматривала  сущность  райского  блаженства  в
вечной праздности... ’руд не властвует над нами:  он  дыхание  нашей  груди,
кровь наших  жил,  единственный  смысл  жизни,  он  заставлЯет  нас  любить,
стремитьсЯ к продолжению своего рода, к бессмертию человечества.
     Ќо ђагю, окончательно сломленный,  уже  не  спорил;  казалось,  он  был
охвачен бесконечной смертельной усталостью.
     - Ђх, оставь, оставь менЯ... џ трус!
     ђебенок выказал бы больше мужества, чем Я; Я презираю себЯ.
     Џотом, понизив голос, он добавил:
     - џ ведь пришел сюда, чтобы убить их обоих... „а,  то  был  бесконечный
путь, все новые и новые  дороги,  годы  скитаний  наугад,  сквозь  неведомые
страны... € только одна исступленнаЯ мысль жила в  моей  душе:  вернутьсЯ  в
Ѓоклер, разыскать их и вонзить им в тело тот нож,  которым  Я  когда-то  так
неудачно воспользовалсЯ!.. Ђ теперь ты оставил менЯ  в  дураках,  Я  дрогнул
перед ними, Я отступил, как трус, увидЯ их красоту, их величие, их счастье!
     Ѓоннер содрогнулсЯ, услыхав это признание. …ще накануне  его  пронизало
мрачным трепетом предчувствие  задуманного  ђагю  преступлениЯ.  Ќо  теперь,
видЯ, что ђагю раздавлен, он почувствовал к нему жалость.
     - €дем, идем, беднЯга! Џереночуй у менЯ и сегоднЯ. ‡автра посмотрим.
     - Ќочевать еще раз у тебЯ? Ћ, нет! Ќет! џ ухожу, ухожу сейчас же.
     - Ќо не можешь же ты уйти на ночь глЯдЯ: ты  слишком  утомлен,  слишком
слаб... Џочему бы тебе не остатьсЯ с нами?  ’ы  успокоишьсЯ,  познаешь  наше
счастье.
     - Ќет, нет! џ должен уйти сейчас же, сейчас же. ‚ерно сказал горшечник:
мне здесь не место.
     €  голосом  грешника,  пытаемого  в  аду,  ђагю  добавил  с   затаенным
бешенством:
     - џ не в силах видеть ваше счастье. џ бы слишком страдал!
     Ѓоннер не настаивал; его охватило тЯгостное, жуткое чувство.  Ћн  молча
привел ђагю к себе домой; тот,  не  дожидаЯсь  конца  праздника,  взЯл  свою
котомку и палку. Ћни не обменЯлись на прощание ни единым словом,  ни  единым
жестом. € ђагю, нищий, разбитый старик, пустилсЯ в  путь  неверным  шагом  и
исчез вдали, в постепенно сгущавшемсЯ мраке. Ѓоннер молча глЯдел ему вслед.
     Ќо ђагю не сразу удалось избавитьсЯ от зрелища праздничного Ѓоклера. Ћн
медленно углубилсЯ в ущелье Ѓриа и шаг за шагом, с трудом  начал  взбиратьсЯ
между скал по склону Ѓлезских гор. ’еперь ђагю  находилсЯ  над  ѓородом.  Ћн
обернулсЯ. Ѓесконечное темно-синее, чистое небо искрилось звездами. € в этой
Ясной, нежной июньской ночи простиралсЯ  внизу  ѓород,  сверкавший,  подобно
небу, бесчисленным множеством маленьких светил. ’о  зажглись  среди  зелени,
вдоль  пиршественных  столов,  тысЯчи  и  тысЯчи   электрических   лампочек.
’оржествуЯ над тьмой, вырисовываЯсь пламенными очертаниЯми среди мрака,  эти
столы вновь выступили перед ђагю. Ћни уходили вдаль, заполнЯли горизонт.  „о
слуха ђагю по-прежнему доносились смех и  песни;  он  все  еще  против  воли
присутствовал на этом гигантском пире,  пире  целого  народа,  слившегосЯ  в
братскую, единую семью.
     ’огда ђагю вновь попыталсЯ избавитьсЯ от этого зрелища; он поднЯлсЯ еще
выше, но, обернувшись, снова увидел ѓород, сиЯвший еще более  Ярким  светом.
ђагю поднЯлсЯ еще выше, он поднималсЯ все дальше и дальше. Ќо по мере  того,
как он поднималсЯ,  он  оборачивалсЯ,  и  ѓород,  казалось  ему,  еще  более
вырастал; теперь он уже занимал всю равнину,  он  стал  самим  синим  небом,
сверкающим звездами. ‚се Яснее доносились до слуха ђагю  смех  и  песни:  то
великаЯ человеческаЯ семьЯ праздновала радость труда на  плодородной  земле.
ђагю в последний раз оглЯнулсЯ и ускорил шаги; и еще долго шел он,  пока  не
затерЯлсЯ во мраке.
 
        V 
 
     Џрошли еще годы,  и  неотвратимаЯ  смерть,  послушнаЯ  спутница  вечной
жизни, сделала свое дело: унесла одного за другим тех, кто уже выполнил свою
задачу. Џервым умер Ѓуррон, за ним его жена Ѓабетта, она оставалась  веселой
до самого конца. ‡атем ушел Џти-„а, потом Ња-Ѓле закрыла навеки свои голубые
глаза, подобные беспредельному, вечному  небу.  ‹анж  скончалсЯ,  заканчиваЯ
глинЯную    фигурку,    изображавшую    очаровательную    девочку-босоножку,
напоминавшую его покойную жену. Ќанэ и Ќиз умерли, слившись  в  поцелуе,  не
успев достигнуть глубокой старости. Ќаконец,  Ѓоннер  встретил  смерть,  как
герой, на ногах, словно унесенный бурей труда: он умер в цехе,  куда  пришел
посмотреть на работу гигантского  молота,  который  одним  ударом  выковывал
рельс.
     €з  всего  поколениЯ  основателей  и  творцов  торжествующего   Ѓоклера
оставались в живых только ‹ука и †ордан; †озина, ‘эрэтта и ‘юзанна  окружали
их любовью и вниманием. ќти три женщины, изумительно здоровые и  бодрые  длЯ
своего преклонного возраста, казалось, жили лишь  длЯ  того,  чтобы  служить
поддержкой и опорой мужу, брату, другу. “ ‹уки начали постепенно  отниматьсЯ
ноги, он передвигалсЯ с трудом и почти все времЯ проводил в кресле;  ‘юзанна
переселилась в дом ‹уки, она с умилением и гордостью ухаживала за ним вместе
с †озиной. ‹уке было уже более  восьмидесЯти  лет;  он  оставалсЯ  неизменно
веселым и полностью владел своими  умственными  силами;  сам  ‹ука  говорил,
смеЯсь, что он в расцвете молодости, если не считать проклЯтых  ног,  словно
налитых свинцом. ‘эрэтта не отходила от своего брата †ордана; он  безвыходно
работал у себЯ в лаборатории и даже спал там.  †ордан  был  старше  ‹уки  на
десЯть лет, он уже, как говоритсЯ, дышал на ладан, но  все  еще  трудилсЯ  с
неторопливостью и методичностью, все еще был проникнут сознательной волей  к
труду, в то времЯ как самые крепкие его сверстники давно уже спали в земле.
     Ћн часто повторЯл своим слабым голосом:
     - “мирают лишь те, кто хочет этого; те, у кого  осталось  невыполненное
дело, не умирают. Њое здоровье очень плохо, но Я все же доживу  до  глубокой
старости и умру только в тот день, когда закончу свое дело...  ‚от  увидите,
вот увидите! џ заранее буду знать о дне своей смерти, и Я предупрежу  вас  о
ней, мои добрые друзьЯ; Я скажу вам: прощайте, мой день  окончен,  теперь  Я
могу уснуть.
     € †ордан продолжал работать, полагаЯ, что дело его еще не завершено. Ћн
вечно куталсЯ в плед,  не  пил  ничего  холодного,  чтобы  не  простудитьсЯ,
подолгу отдыхал, лежа на кушетке, и уделЯл своим изысканиЯм лишь два  -  три
часа  в  день.  Ќо  зато  он  работал  с  такой   методичностью,   с   такой
настойчивостью  и  продуктивностью,  что  ему  удавалось  выполнить  в   эти
отвоеванные им часы огромную работу. ‘эрэтта, внимательнаЯ, самоотверженнаЯ,
не отходила от него; казалось, ее  жизнь  неотделима  от  жизни  брата;  она
выполнЯла одновременно обЯзанности сиделки, секретарЯ, лаборанта - и  никого
не допускала к †ордану. ‚ те дни, когда руки ЊарсиалЯ слабели настолько, что
лишали его возможности осуществить задуманную работу, ‘эрэтта  выполнЯла  ее
по его указаниЯм; она стала как бы продолжением его существа.
     †ордан считал, что его дело будет закончено лишь в тот день,  когда  он
сможет давать новому ѓороду  благодатное  электричество  неограниченно,  без
счета, подобно неиссЯкаемому потоку воды, подобно воздуху, которым  свободно
дышит каждый. ‡а шестьдесЯт лет работы он  значительно  приблизилсЯ  к  этой
цели и последовательно разрешил рЯд подготовительных, свЯзанных с нею задач.
Џрежде всего †ордану удалось упразднить расходы по  перевозке  углЯ:  с  той
поры  уголь  сжигалсЯ  тотчас  же  по  выходе  из  шахты,  под  котлами,   и
получавшаЯсЯ таким образом электрическаЯ энергиЯ  передавалась  по  кабелЯм,
почти без утечки, на заводы. ‡атем, после долгих изысканий,  †ордан  изобрел
аппарат, превращавший заключенную в угле тепловую энергию непосредственно  в
электрическую,  минуЯ  стадию  механической  энергии.  €ными   словами,   он
упразднил паровой котел, и  это  усовершенствование  дало  более  пЯтидесЯти
процентов экономии; теперь длЯ работы динамо-машин достаточно было  простого
сгораниЯ  углЯ;  это  позволило  †ордану  пустить  в  ход  изобретенные   им
электрические печи, которые произвели переворот  в  металлургии,  и  обильно
снабжать город электричеством длЯ общественных и домашних нужд.  Ќо  все  же
электричество было еще слишком дорого; а †ордан хотел сделать  его  даровым,
доступным всЯкому, подобно веющему ветру. Љ тому же ученого  охватывал  ужас
при мысли о возможном, более того, несомненном  истощении  угольных  запасов
земли. Ѓыть может, не пройдет и  столетиЯ,  как  все  запасы  топлива  будут
исчерпаны: это повлечет за собой гибель цивилизации, остановку  промышленных
предприЯтий,  паралич  транспорта  -  и  человечество  застынет  в  холодной
неподвижности,   подобно   огромному   телу,    в    котором    прекратилось
кровообращение. †ордан с тревогой отмечал использование каждой  новой  тонны
углЯ, говорЯ себе: еще одной  тонной  меньше!  €  он,  этот  хилый,  томимый
лихорадкой,  мучимый  кашлем  полумертвец,  терзаЯсь  мыслью  о  катастрофе,
угрожавшей грЯдущим поколениЯм, дал себе клЯтву, что не умрет прежде, чем не
подарит им тот обильный  источник  неиссЯкаемой  силы  и  жизни,  с  помощью
которого они создадут грЯдущую цивилизацию и счастье. € он снова принЯлсЯ за
работу.
     ЏонЯтно, †ордан прежде всего подумал о водопадах. ‚  горных  странах  с
успехом пользовались этой первобытной механической силой,  несмотрЯ  на  все
капризы непокорных вод и на неизбежное оскудение потоков в периоды засухи. Љ
несчастью, немногочисленные ручьи Ѓлезских гор,  почти  иссЯкшие  вследствие
отвода ключевых вод в город, не обладали необходимой  энергией.  Љ  тому  же
ручьи не могли служить той правильно действующей, постоЯнной,  неисчерпаемой
силой, в которой нуждалсЯ †ордан  длЯ  выполнениЯ  своих  широких  замыслов.
‡атем  мысль  ученого  остановилась  на  океанских   приливах:   нельзЯ   ли
использовать вечную силу их бьющего о берег прибоЯ?  Ќекоторые  его  коллеги
уже занимались этой  проблемой;  †ордан  продолжал  их  изысканиЯ;  он  даже
изобрел аппараты длЯ постановки первых опытов. Ћтдаленность Ѓоклера от  морЯ
не  могла  служить  помехой.  ‚едь  электричество  передавалось  теперь   на
значительные расстоЯниЯ почти без утечки. Ќо потом †ордану пришла  в  голову
другаЯ грандиознаЯ мысль, постепенно  овладевшаЯ  всем  его  существом  -  и
ставшаЯ длЯ него воплощением всей его  жизненной  задачи;  ее  осуществление
дарует счастье миру, думалось ученому.
     †ордан, худой и зЯбкий, страстно любил  солнце.  Ћн  следил  за  ним  в
течение днЯ; каждый вечер на закате его охватывал страх  перед  наступающими
сумерками; нередко  он  вставал  на  рассвете,  чтобы  насладитьсЯ  зрелищем
возрождающегосЯ солнца. …сли бы солнце утонуло в море, если бы  оно  никогда
не поЯвилось  вновь,  -  какаЯ  бесконечнаЯ  ночь,  ледЯнаЯ  и  губительнаЯ,
наступила бы длЯ  несчастного  человечества!  ќто  был  культ  божественного
солнца, владыки вселенной, создателЯ и благоустроителЯ, который извлек живые
существа из влажной земли и в течение неисчислимых веков согревал их,  давал
им возможность развиватьсЯ и расширЯть свое царство, питал их плодами земли.
‘олнце - вечный источник жизни, ибо оно источник света,  тепла  и  движениЯ.
Ћно царит как сиЯющий славой, мощный, благой,  справедливый  властелин,  как
высшее божество: без него ничто  бы  не  существовало,  и  его  исчезновение
повлекло бы за собой гибель всего живого.  Ђ  если  так,  размышлЯл  †ордан,
почему  бы  солнцу  не  продолжить  и  не  завершить  свое  дело?  ‚едь  оно
тысЯчелетиЯми накоплЯло свое благодетельное тепло в растениЯх и деревьЯх, из
которых впоследствии образовалсЯ  каменный  уголь.  ’ысЯчелетиЯми  отлагалсЯ
уголь в недрах земли, хранЯ длЯ  нужд  человечества  огромный  запас  тепла:
бесценный дар,  благодарЯ  которому  наша  цивилизациЯ  обрела  новую  мощь.
‡начит, и теперь надо обратитьсЯ  к  благодатному  солнцу:  оно  по-прежнему
будет дарить своим созданиЯм - миру и человеку - все большую полноту  жизни,
истины, справедливости, оно даст им всю полноту счастьЯ, о  котором  грезили
люди. ‘олнце исчезает по вечерам,  оно  тускнеет  зимой  -  упросим  же  его
оставить  нам  обильную  долю  своего  пламени,  чтобы  мы  могли   спокойно
дожидатьсЯ его возвращениЯ поутру и переносить без страданиЯ зимние  холода.
’ак ставилась проблема, одновременно простаЯ и головокружительнаЯ: следовало
обратитьсЯ  непосредственно  к  солнцу,  следовало  найти  способ  накоплЯть
солнечное  тепло,  превращать  его  при  помощи  специальных   аппаратов   в
электричество  и   хранить   огромные   запасы   электрической   энергии   в
непроницаемых резервуарах. ’аким образом возник  бы  неисчерпаемый  источник
силы, которой человечество могло бы распорЯжатьсЯ по  своему  усмотрению.  ‚
палЯщие летние дни люди будут собирать лучи, как колосьЯ, и складывать их  в
амбары - в  огромные  резервуары.  Ђ  потом,  когда  ночи  удлинЯтсЯ,  когда
наступит зима с ее мглой и морозами, люди будут располагать запасами  света,
тепла и движениЯ, необходимыми длЯ счастьЯ человечества. € эта электрическаЯ
энергиЯ, похищеннаЯ  у  зиждительного  солнца,  прирученнаЯ  людьми,  станет
покорной служанкой человека, вечно готовой к его услугам; она  облегчит  ему
труд, поможет превратить его в  источник  радости,  здоровьЯ,  справедливого
распределениЯ богатства, сделать его законом, религией жизни.
     Њечта †ордана уже давно занимала ученых; были даже изобретены небольшие
аппараты, накоплЯвшие солнечное тепло и  претворЯвшие  его  в  электрическую
энергию;  но  то  были  приборы  чисто  лабораторного  характера,   дававшие
ничтожное количество энергии. Ћднако  длЯ  того,  чтобы  наполнить  огромные
резервуары, которые могли бы утолить нужды целого народа, следовало  повести
дело в гораздо больших масштабах, сделать его  практически  осуществимым.  €
боклерцы увидели, что †ордан строит в бывшем крешрийском парке все  новые  и
новые аппараты неизвестного назначениЯ, походившие на башни; работа над ними
продолжалась долгие годы. †ордан никому не открывал  своей  тайны.  ‚  Ясные
дни, когда он чувствовал  себЯ  более  крепким,  он  медленной  стариковской
походкой отправлЯлсЯ в  парк,  запиралсЯ  со  своими  помощниками  на  новом
опытном заводе и упорно работал там, невзираЯ на неудачи; этот  трудолюбивый
муравей, которого мог бы убить первый слишком жаркий луч  солнца,  неутомимо
боролсЯ и шаг за шагом подвигалсЯ к завоеванию царственного светила. Ќикогда
еще не совершалсЯ столь героический подвиг, никогда еще  идеЯ,  полновластно
владевшаЯ таким хилым телом, не  одерживала  более  возвышенной  победы  над
природой: еще вчера  электричество  было  длЯ  человека  смертельно  разЯщей
молнией, сегоднЯ же оно стало завоеванной, покорной ему  силой.  €  в  конце
концов †ордану  удалось  разрешить  задачу:  благое,  величественное  солнце
позволило позаимствовать у себЯ часть  того  неистощимого  пламени,  которым
оно,  не  остываЯ,  согревает  землю  в  течение  бесчисленных  веков.  Ѓыли
произведены последние испытаниЯ, затем вместо опытного  завода  построили  и
пустили в ход постоЯнный завод,  и  он  уже  целый  год  безотказно  снабжал
боклерцев электричеством, подобно тому, как ключи Ѓлезских гор  снабжали  их
водой. Ќо изобретение †ордана все  же  не  было  свободно  от  существенного
недостатка: из огромных резервуаров происходила значительнаЯ утечка энергии;
оставалось  внести  последнее  усовершенствование,  которое   позволило   бы
сберегать в полной сохранности запасы тепла и  в  длинные  декабрьские  ночи
зажигать над городом новое солнце.
     †ордан вновь принЯлсЯ за работу. Ћн искал, он боролсЯ, он твердо  решил
не умирать, пока не закончит свое дело. ‘илы его иссЯкали,  он  уже  не  мог
выходить из дому и,  работаЯ  над  последним,  долго  ускользавшим  от  него
усовершенствованием, был вынужден на расстоЯнии руководить  работой  завода.
Џроходили месЯцы. ‡апершись в своей лаборатории, †ордан упорно  работал  над
разрешением своей задачи; он хотел дожить до  того  днЯ,  когда  задача  эта
будет решена до конца. € день этот наступил: †ордан  нашел  способ  избежать
всЯкой утечки, сделать резервуары непроницаемыми, способными хранить  долгое
времЯ запасы электрической энергии. € тогда у  †ордана  осталось  лишь  одно
желание: проститьсЯ с делом рук своих, обнЯть близких, а затем  растворитьсЯ
во вселенной.
     ‘тоЯл октЯбрь; солнце еще золотило последние  листьЯ  теплыми,  Ясными,
нежными лучами. †ордан настоЯл на том, чтобы его в последний раз  отнесли  в
кресле на завод: там только что установили и пустили в ход  новоизобретенные
резервуары. Ћн хотел воочию убедитьсЯ в своей  победе,  в  том,  что  Ѓоклер
отныне располагает достаточными запасами солнечного тепла и  может  спокойно
дожидатьсЯ наступлениЯ весны. €  в  солнечный  послеполуденный  час  желание
†ордана было исполнено: его перенесли на завод;  он  провел  там  два  часа,
подробно осмотрел свои аппараты, объЯснил, как надо с ними обращатьсЯ, чтобы
они работали наилучшим образом. ‡авод стоЯл у самого подножиЯ Ѓлезских  гор,
в южной части старого парка; то был дивный, изобиловавший плодами и  цветами
уголок.  Ќад  обширными  постройками,  свЯзанными  между   собой   огромными
стальными и стеклЯнными крышами, высились  башни;  ничего  другого  не  было
видно снаружи: кабели электрической передачи были проложены под землей.  Џод
конец †ордан  попросил  двух  несших  его  кресло  рабочих  остановитьсЯ  на
несколько мгновений посреди центрального двора завода; он  окинул  последним
долгим взглЯдом весь этот созданный им мир, источник вечного  существованиЯ,
в котором воплотилась страстнаЯ мечта всей его жизни. Џотом он  обратилсЯ  к
‘эрэтте, котораЯ не отходила от его кресла.
     - Ќу, дело мое сделано, и сделано хорошо, -  сказал  он  с  улыбкой.  -
’еперь Я могу спокойно опочить... ‚ернемсЯ домой, сестра!
     †ордан сиЯл радостью при мысли о том, что его задача успешно выполнена;
этот усердный труженик предвкушал близость  долгожданного  отдыха.  ‘эрэтта,
желаЯ, чтобы брат немного дольше пробыл на воздухе, распорЯдилась нести  его
домой кружным путем; и вдруг, по выходе  из  аллеи,  †ордан  оказалсЯ  перед
флигелем, где жил  ‹ука,  прикованный,  как  и  он,  к  креслу.  „рузьЯ  уже
несколько месЯцев не видались. Ћни  были  вынуждены  переписыватьсЯ  друг  с
другом: и только их милые сиделки, их ангелы-хранители, постоЯнно навещавшие
обоих больных, передавали им вести друг о друге. € тогда еще одно, последнее
желание охватило умирающего, уже ощущавшего приближение вечного сна.
     - Ћ, прошу тебЯ, сестра,  позволь  мне  остановитьсЯ  здесь,  под  этим
деревом, на этой еще зеленой лужайке... Ђ ты поднимись  к  ‹уке,  предупреди
его, скажи, что Я здесь, у дверей дома, и жду его.
     “дивленнаЯ  ‘эрэтта  заколебалась:  ее  тревожило,  как   бы   глубокое
волнение, неизбежное при этой встрече, не повредило брату.
     - Ќо, друг мой, ведь ‹ука, как и ты, уже не владеет ногами;  как  может
он спуститьсЯ к тебе?
     ѓлаза †ордана оживились веселой улыбкой:
     - …го снесут сюда, сестра. џвилсЯ же Я к нему в моем кресле, и он может
ЯвитьсЯ сюда в своем. - € †ордан добавил с нежностью: - ‡десь так хорошо; мы
побеседуем в последний раз, простимсЯ... ђазве можем мы навеки покинуть друг
друга, не обнЯвшись на прощание?
     ‘эрэтта была не в силах отказать брату в его просьбе; она  поднЯлась  к
‹уке. †ордан спокойно ждал  ее  возвращениЯ,  подставив  лицо  теплой  ласке
заходЯщего солнца. ‚скоре ‘эрэтта возвратилась и  сообщила  брату,  что  его
друг сейчас спуститсЯ к нему. € глубокое волнение  охватило  присутствующих,
когда из дома показалсЯ ‹ука:  два  человека  несли  его  в  кресле,  как  и
†ордана. ‹ука медленно приближалсЯ к своему другу; за ним следовали †озина и
‘юзанна, не отходившие от него.  Љресло  ‹уки  опустили  на  землю  рЯдом  с
креслом †ордана; и друзьЯ соединили руки в долгом, нежном пожатии.
     - Ђх, дорогой †ордан, как Я вам благодарен!  Љак  это  похоже  на  вас:
захотеть еще раз увидетьсЯ и проститьсЯ со мною!
     - Ќе приди мне в голову эта мысль, вы бы сами Явились ко  мне,  дорогой
‹ука; менЯ несли мимо вашего дома; и  было  так  естественно  встретитьсЯ  в
последний раз среди этой зелени, под одним из милых нашему сердцу  деревьев,
сень которых мы так любили!
     € †ордан показал на большой серебристый тополь; то  был  величественный
гигант, уже наполовину лишенный листвы. ‘олнце еще  нежно  золотило  его,  и
лучезарнаЯ пыль струилась мелким дождем с его ветвей.  ‚ечер  был  проникнут
глубоким миром, бесконечно кротким  очарованием.  џркий  луч  окружал  обоих
старцев умиленным сиЯнием, а три  стоЯвшие  позади  них  женщины,  казалось,
окутывали их незримым покровом своей заботливости.
     - Џодумайте, мой друг, - продолжал †ордан, -  столько  лет  наши  жизни
были тесно переплетены благодарЯ совместной  работе!  €  теперь  уже  трудно
сказать, где кончалсЯ один из нас и где начиналсЯ другой.  €  Я  унес  бы  с
собой в могилу угрызениЯ совести, если бы еще раз не попросил у вас прощениЯ
за то, что сначала, когда вы  обратились  ко  мне,  просЯ  моей  помощи  длЯ
созданиЯ грЯдущего ѓорода - ѓорода справедливости, Я отнессЯ  недоверчиво  к
вашим замыслам. џ был уверен в том, что вы потерпите неудачу.
     ‹ука рассмеЯлсЯ:
     - „а, да, мой друг, вы говорили тогда, что политические,  экономические
и социальные битвы вам чужды... Љонечно, люди не раз гнались за химерами! Ќо
что из того? ‡начит ли это, что не надо вмешиватьсЯ в ход событий, что  надо
предоставить эволюции совершатьсЯ без участиЯ людей, что не к чему  торопить
час  освобождениЯ?  ’от,  кто  хочет  руководить  людьми,  нередко  идет  на
компромиссы, делает самую черную, самую неприглЯдную работу; его  оправдание
в том, что это порой дает возможность вдвое сократить очередной этап долгого
пути человечества.
     †ордан с живостью перебил его:
     - ‚ы были правы, мой друг, и вы блестЯще доказали мне это. ‚аша  борьба
здесь создала целый мир. Ѓыть может,  вы  избавили  человечество  от  целого
столетиЯ нищеты и страданий; заново возрожденный Ѓоклер, новый ѓород - ѓород
справедливости и счастьЯ  -  свидетельствует  о  благости  вашей  миссии,  о
благодетельном величии вашего дела... ‚идите, Я весь с вами, умом и сердцем;
Я не хотел бы расстатьсЯ с вами, не повторив еще раз, что  вы  сделали  менЯ
своим сторонником и что Я с возрастающей любовью следил за  вашими  успехами
на пути к осуществлению великих, общечеловеческих идеалов. —асто вы  служили
мне примером.
     Ќо тут ‹ука запротестовал:
     - Ћ, друг мой, как вы можете так  говорить?  ќто  вы,  вы  служили  мне
примером - непрерывным, возвышенным, великолепным... ‚спомните, что  у  менЯ
бывали часы утомлениЯ и слабости,  и  в  эти  часы  Я  неизменно  видел  вас
неколебимым, полным мужества, полным веры в свое  дело,  даже  тогда,  когда
все, казалось, рушилось вокруг вас... ‚ы верили лишь  в  труд,  лишь  в  нем
видели источник  здоровьЯ,  смысл  жизни,  побуждение  к  действию:  в  этом
заключалась ваша непреоборимаЯ сила. ‚аше дело стало  самим  вашим  сердцем,
самим вашим мозгом, кровью, что пульсировала  в  ваших  жилах,  мыслью,  что
неизменно бодрствовала в глубине вашего разума. „лЯ вас существовало  только
одно: ваше дело; час за часом вы отдавали ему  всю  свою  жизнь,  чтобы  оно
воплотилось в ней... ‡ато какой непреходЯщий, несокрушимый  памЯтник,  какой
залог величиЯ и счастьЯ вы завещаете людЯм!  џ,  строитель  ѓорода,  пастырь
народа,  ничего  не  мог  бы  сделать  без  вас;  моЯ  задача  осталась   бы
невыполненной, если бы вы не выполнили своей.
     Ќаступило молчание; пролетела стаЯ птиц, медленно спускались сумерки; с
обнаженных ветвей все более  кротко  струилась  золотистаЯ  пыль  заходЯщего
осеннего солнца. ЋбеспокоеннаЯ ‘эрэтта с материнской заботливостью поправила
плед, соскользнувший с колен †ордана; †озина и ‘юзанна,  со  своей  стороны,
нагнулись к ‹уке, боЯсь, как бы он не утомилсЯ.
     ‹ука продолжал:
     - Ќаука - великий революционер; вы с самого начала сказали мне  это,  и
каждый шаг на нашем долгом пути  был  неопровержимым  доказательством  вашей
правоты... ђазве было бы возможно  существование  нового  Ѓоклера  -  ѓорода
благосостоЯниЯ  и  солидарности,  -  если  бы  вы  не  предоставили  в  наше
распорЯжение электрическую энергию, котораЯ стала необходимой опорой всЯкого
труда, всей социальной жизни? ’олько наука, только  истина  постепенно  даст
человеку свободу, сделает его господином своей судьбы,  повелителем  мира  и
превратит силы природы в его покорных слуг... џ строил, мой друг, вы же дали
мне возможность вдохнуть жизнь в камни и в цемент.
     - ќто правда, - спокойно ответил  своим  негромким  голосом  †ордан,  -
наука  освободит  человека;  истина   -   вот   мощнаЯ,   вот   единственнаЯ
созидательница братства и справедливости... џ ухожу довольный: Я только  что
посетил в последний раз наш завод, теперь  он  будет  действовать  так,  как
должно, он облегчит участь людей и даст им счастье.
     †ордан продолжал говорить; он дал ‹уке подробные указаниЯ  относительно
работы изобретенных им новых аппаратов, относительно  будущего  употреблениЯ
этих неисчерпаемых резервуаров энергии;  казалось,  он  диктует  другу  свою
последнюю волю. € действительно, разве не  ЯвлЯлись  завещанием  †ордана  та
радость,  тот  мир,  которые  человечеству   предстоЯло   извлечь   из   его
изобретениЯ? ќлектричество уже не стоило ничего; его было так много, что оно
отпускалось гражданам в неограниченном  количестве,  как  вода  неиссЯкаемых
источников, как ветер, свободно веющий со всех сторон. ‹ишь при этом условии
электричество и смогло стать основой жизни.
     ‚о всех общественных зданиЯх, во  всех  даже  самых  скромных,  частных
домах  расходовали,  не  считаЯ,  свет,  тепло,  движение.  „остаточно  было
повернуть несколько выключателей - и  дом  освещалсЯ,  отоплЯлсЯ,  на  кухне
варились   кушаньЯ,   приводились   в   движение   различные   машины    длЯ
производственных  или  домашних  работ.  €зо   днЯ   в   день   изобретались
всевозможные  остроумные  приспособлениЯ  длЯ   домашнего   хозЯйства;   они
позволЯли заменить  ручной  труд  механическим  и  тем  облегчали  положение
женщин. Ќаконец-то все люди,  начинаЯ  от  прислуги  и  кончаЯ  промышленным
рабочим, которые издревле были рабочим скотом, мало-помалу освобождались  от
тЯжелого  физического  усилиЯ,  от  ненужных  страданий;  теперь  их  работу
выполнЯла покореннаЯ, прирученнаЯ природнаЯ  сила,  опрЯтнаЯ  и  молчаливаЯ,
требовавшаЯ  лишь  надзора  за  собой.  ќто  означало  освобождение  разума,
повышение нравственного и интеллектуального  уровнЯ  всех  тех,  кто  раньше
изнемогал под  бременем  тЯжкого,  несправедливо  распределенного  труда,  с
бесчеловечной  жестокостью  обрекавшего  огромную  толпу   обездоленных   на
невежество, низменное существование и преступление. Џри этом не было и  речи
о праздной лени, всюду царствовал труд, но более сознательный  и  свободный,
труд человека,  ставшего  властелином:  несколько  часов  отдавалось  общей,
необходимой длЯ ѓорода работе, а затем каждый посвЯщал  себЯ  своим  любимым
занЯтиЯм, служа на свой лад истине и красоте. € бедные,  покорные  лошади  и
прочий рабочий скот, отныне освобожденные  от  необходимости  везти  телеги,
ворочать жернова, тащить вьюки, были выпущены на волю - в луга и леса.
     ќлектричество находило себе все новое применение: каждый день  приносил
бесчисленные благодеЯниЯ. †ордан изобрел электрические лампы такой силы, что
достаточно было двух или трех, чтобы осветить целую улицу.  Ѓлизилось  времЯ
осуществлениЯ мечты †ордана - зажечь над Ѓоклером второе солнце. Ѓыли  также
построены   изумительные,   огромные   теплицы,    в    которых    благодарЯ
усовершенствованной системе отоплениЯ во всЯкое времЯ года созревали  цветы,
плоды, овощи. ѓород изобиловал ими, их раздавали, не считаЯ; отныне  уже  не
существовало  зимы,  как  уже  не  существовало  ночи.  Џеревозка  грузов  и
пассажиров,  даже  простое  передвижение   по   многолюдным   улицам   также
становилось  все  более  и  более  легким  благодарЯ  даровой  электрической
энергии, приводившей в ход  мотоциклеты,  легковые  и  грузовые  автомобили,
поезда городской железной дороги.
     - џ ухожу довольный, - повторил †ордан спокойно и весело. - џ  выполнил
свою  задачу  до  конца  и  теперь  могу  спокойно  уснуть.   ‡автра   будет
осуществлено   воздухоплавание,   люди   завоюют    бесконечное    воздушное
пространство, как они уже завоевали океаны.  ‡автра  они  смогут  передавать
известиЯ из одного конца земли в другой без  помощи  проволоки  или  кабелЯ.
—еловеческое  слово,  человеческий  жест  будут  облетать  мир  с  быстротой
молнии... ќто и будет, мой друг, освобождение  народов  силой  науки,  этого
великого,  неодолимого  революционера,  неуклонно  ведущего  человечество  к
истине  и  миру.  ђельсы  наших  железных  дорог,  пожирающие  пространство,
пересекающие течение рек, прорезающие толщу гор, давно уже разрушают границы
между народами, собираЯ все нации воедино, сжимаЯ их в тугих братских петлЯх
своей гигантской сети. Ђ то ли еще будет, когда одна столица станет дружески
переговариватьсЯ с другой, когда одна и та же мысль будет в  одну  и  ту  же
минуту объединЯть общими интересами материки, когда воздушные шары  поплывут
в бесконечном свободном небе нашей общей родины, не знаЯ таможенных застав и
пошлин!  ‚оздух,  которым  все  мы  дышим,  небесное  пространство,  которое
принадлежит  нам  всем,  станет  беспредельным  полем   гармонии,   царством
грЯдущего всечеловеческого примирениЯ... ‚от почему, мой друг, Я всегда  был
так спокоен, так уверен в конечном освобождении. ‘колько  ни  пожирали  друг
друга  люди  в  бессмысленной,  слепой  борьбе,  сколько   ни   нагромождали
заблуждений  и  лжи  религии,  старавшиесЯ  отстоЯть  свое   господство,   -
непобедимаЯ наука все же двигалась шаг за шагом  вперед,  несЯ  человечеству
свет, братство и счастье.  €  своей  собственной  силой,  неотразимой  силой
истины,  она  сокрушит  прошлое,  полное  мрака  и  ненависти,  окончательно
освободит умы и сблизит сердца  в  свете  великого  благодетельного  солнца,
нашего общего отца.
     †ордан устал; голос его слабел. ‚се же он добавил с веселой улыбкой:
     - ‚идите, мой друг, Я был таким же революционером, как и вы.
     - џ это знаю, друг мой, - ответил с нежным волнением ‹ука. - ‚ы во всем
были моим учителем; у менЯ нет слов, чтобы достойно отблагодарить вас за  те
великолепные уроки энергии, которые вы мне преподали, за  вашу  изумительную
веру в труд и деЯние.
     ‘олнце склонЯлось; легкий трепет пробегал в ветвЯх гигантского  тополЯ;
золотаЯ солнечнаЯ пыль, струившаЯсЯ  с  них,  бледнела.  Џриближалась  ночь;
сладостный покой медленно овладевал высокими травами. ’ри женщины, безмолвно
слушавшие разговор друзей, обеспокоились; благоговейное волнение  дотоле  не
позволЯло им прервать его. Ќо тут они вмешались -  нежно,  без  слов,  одним
материнским жестом.
     †озина и ‘эрэтта укутали ‹уку в плед.
     - Њне не холодно, вечер такой  Ясный!  -  сказал  он  просто.  ‘эрэтта,
обернувшись, взглЯнула на исчезавшее за горизонтом солнце;  †ордан  взглЯнул
туда же.
     - „а, наступает ночь, - сказал он. - ‘олнце может спокойно садитьсЯ,  -
оно оставило в наших амбарах часть своей благости и силы...  €  на  сей  раз
уходит не только оно, мой день также окончен. џ отхожу  ко  сну...  Џрощайте
же, мой друг!
     - Џрощайте, дорогой †ордан, - отозвалсЯ ‹ука. - ‘коро и  Я  буду  спать
тем же сном.
     ‚ этом прощании  была  хватающаЯ  за  сердце  нежность,  было  простое,
поразительное величие. Ћба знали, что они больше не увидЯт друг  друга,  они
обменивались последним взглЯдом, перебрасывались последними  словами.  Џосле
шестидесЯти лет совместной работы они разлучались  с  единственной  надеждой
соединитьсЯ в потоке поколений и  жить  в  тех  людЯх  грЯдущих  времен,  за
счастье которых они боролись.
     - Џрощайте, мой друг, - снова сказал †ордан. - Ќе  грустите:  смерть  -
благостнаЯ  и  необходимаЯ  сила.  —еловек  оживает  в  других   людЯх,   он
бессмертен. ‚едь мы уже отдали себЯ другим, мы  трудились  ради  них,  и  мы
возродимсЯ в них и, таким образом, сами насладимсЯ  плодами  нашего  дела...
Џрощайте, мой друг.
     € ‹ука повторил еще раз:
     - Џрощайте, мой друг, все, что останетсЯ  от  нас,  расскажет  о  нашей
любви и о нашей надежде. Љаждый человек рождаетсЯ длЯ того, чтобы  выполнить
свое дело: у жизни нет другого смысла,  природа  производит  на  свет  новое
существо всЯкий раз, как ей нужен новый работник. €,  отработав  свой  день,
каждый может отойти ко сну: землЯ вновь  принимает  его  в  свои  недра  длЯ
другой работы... Џрощайте, мой друг.
     ‹ука наклонилсЯ, желаЯ поцеловать †ордана. Ќо это ему не удалось;  трем
женщинам пришлось нежно помочь обоим друзьЯм, поддержать их, чтобы  дать  им
возможность обнЯть друг друга. ‹ука и †ордан от души рассмеЯлись,  они  были
удивительно веселы и покойны в этот прощальный час,  они  не  испытывали  ни
сожалений, ни угрызений совести, сознаваЯ, что с честью выполнили свой долг,
закончили свою работу. Ќе было в них и страха перед тем, что может ждать  их
за гробом: они  предвкушали  тот  глубокий,  мирный  сон,  которым  засыпают
честные труженики. Ћни поцеловались нежным, долгим поцелуем, вложив  в  него
последнее дыхание своей груди.
     - Џрощайте, дорогой †ордан.
     - Џрощайте, дорогой ‹ука.
     Ѓольше они не сказали ни слова. ‚оцарилось глубокое свЯщенное молчание.
‘олнце исчезло с огромного неба за далекой,  смутной  чертой  горизонта.  Ќа
высоком тополе умолкла  птица;  легкий  сумрак  окутал  его  ветви;  пышными
травами, рощами, аллеЯми, лужайками парка завладевал чарующий вечерний мир.
     ’огда по знаку ‘эрэтты  кресло  †ордана  поднЯли  и  медленно,  бережно
понесли. ‹ука неподвижно сидел в своем кресле: он жестом  попросил  оставить
его на несколько мгновений под деревом. Ћн глЯдел вслед своему другу; †ордан
удалЯлсЯ в глубь широкой, прЯмой, как стрела, аллеи. ЂллеЯ была  длинной,  и
кресло становилось все меньше  и  меньше.  ‚незапно  †ордан  обернулсЯ:  они
обменЯлись с ‹укой последним взглЯдом, последней улыбкой. €  это  было  все:
кресло  затерЯлось  в   густевшем   сумраке,   заливавшем   дремотою   парк.
‚озвратившись в свою лабораторию,  †ордан  прилег;  он  был  таким  хилым  и
слабым, что его можно было принЯть за ребенка; и как он  предсказал,  так  и
случилось. „ело его было закончено, день отработан,  и  теперь  он  позволил
смерти унести его: на следующее утро он умер, с Ясной улыбкой,  на  руках  у
‘эрэтты.
     ‹уке суждено было прожить еще пЯть лет; почти все времЯ он  проводил  в
кресле, у окна своей комнаты; отсюда он наблюдал, как растет  и  укреплЯетсЯ
его ѓород. —ерез неделю после смерти †ордана ‘эрэтта присоединилась к †озине
и ‘юзанне; теперь все  они  ухаживали  за  ‹укой,  окружали  его  любовью  и
заботой.  ‚  течение  многих  лет  он  сеЯл  вокруг  себЯ  любовь,   полными
пригоршнЯми разбрасывал ее семена -  а  ныне  кругом  ширилась  под  солнцем
беспредельнаЯ нива, и он пожинал богатую, пышную жатву.
     ‚ эти  долгие  часы  счастливого  созерцаниЯ,  глЯдЯ  на  созданный  им
цветущий город, ‹ука часто вспоминал прошлое. Ћн возвращалсЯ  мыслью  к  той
исходной точке, от которой он отправилсЯ: к той скромной  книжке,  где  была
изложена теориЯ ”урье. Ћн вспоминал ту  бессонную  ночь,  когда,  охваченный
лихорадочным предчувствием своей, еще смутной длЯ него самого миссии, но уже
готовый разумом и сердцем воспринЯть доброе семЯ,  он  принЯлсЯ  за  чтение,
желаЯ побороть бессонницу, € тогда, в этот час интеллектуального и душевного
возбуждениЯ,  его  неожиданно  озарили,  зажгли  восторгом  и  толкнули   на
следующий же день  к  действию  гениальные  идеи  ”урье:  идеЯ  о  страстЯх,
освобожденных от позорного клейма, признанных полезными силами самой  жизни;
идеЯ   о   труде,   избавленном   от   каторжного   гнета,   облагороженном,
привлекательном, ставшем новым законом социальной жизни; идеЯ об  ассоциации
капитала, труда и знаниЯ, постепенно, мирным путем завоевывающей  свободу  и
справедливость. ‹ишь благодарЯ ”урье решилсЯ  ‹ука  предпринЯть  крешрийский
опыт. Џервый Ћбщественный дом с его  школой,  первые  мастерские,  чистые  и
веселые, с введенным в них разделением труда, первый рабочий городок  с  его
белыми домами, смеющимисЯ среди зелени, - все это родилось  из  идей  ”урье,
дремавших, как дремлет зимою в полЯх доброе семЯ, всегда готовое прорасти  и
процвести. Ѓыть  может,  новой  религии  человечества,  как  и  католицизму,
понадобЯтсЯ целые  века,  чтобы  окончательно  утвердитьсЯ.  Ќо  зато  какое
быстрое развитие, какое непрерывное  расширение  происходит  по  мере  роста
любви и укреплениЯ ѓорода! ”урье, эволюционист, человек теории  и  практики,
выдвигал принцип ассоциации между капиталом, трудом и знанием как основу длЯ
немедленного осуществлениЯ опыта  новой  социальной  организации;  следующей
ступенью был такой строй, к которому стремились  коллективисты,  а  затем  -
даже  та  абсолютнаЯ  свобода,  о  которой  мечтали  анархисты.   Џостепенно
распределЯЯсь  между  членами  ассоциации,  капитал   тем   самым   медленно
уничтожалсЯ; единственными основами нового социального строЯ,  единственными
началами, управлЯвшими им, становились труд и знание.  ќто  с  неизбежностью
приводило к исчезновению торговли и к постепенному упразднению  денег:  ведь
торговлЯ  была  только   стеснительным,   громоздким   колесом   социального
механизма, непроизводительно пожиравшим общественное богатство, а  деньги  -
эта фиктивнаЯ ценность - становились совершенно ненужными  в  обществе,  где
все были производителЯми, где в непрерывном обмене  обращалось  изумительное
богатство.
     ’аким образом, некогда  отправившись  от  опыта,  предложенного  ”урье,
новый ѓород на каждом следующем этапе своего пути  преображалсЯ,  все  более
приближаЯсь к полноте свободы и равенства; попутно он  покорил  социалистов,
принадлежавших к враждующим сектам, коллективистов и даже самих анархистов и
в конце концов собрал их в единый братский народ, все члены которого  пришли
к  взаимному  примирению  на  основе   общего   идеала   царствиЯ   божьего,
завоеванного наконец на земле.
     ’аково было изумительное, Џобедоносное зрелище, которое  развертывалось
перед глазами ‹уки:  зрелище  его  ѓорода  -  ѓорода  счастьЯ,  Яркие  крыши
которого весело улыбались среди зелени. Џервое поколение, еще  не  свободное
от давних заблуждений, испорченное отравленной средой, мучительно  пробивало
себе  путь  к  грЯдущему,  преодолеваЯ  бесчисленные  препЯтствиЯ,  свирепую
ненависть;  зато  новые  поколениЯ,  воспитанные  в  новом  духе  школами  и
мастерскими, двигались по тому же пути легким, бодрым шагом и достигали  тех
далей, которые некогда представлЯлись химерой. †изнь шла вперед; у  детей  и
внуков были, казалось, другие сердца и другой мозг: идеал братства  был  длЯ
них понЯтен и легко доступен, ведь они жили в таком  обществе,  где  счастье
каждого было уже практически  неотделимо  от  всеобщего  счастьЯ.  ‚месте  с
торговлей исчезло и воровство. “празднение денег повлекло за собой отмирание
преступной алчности. Ѓольше не существовало наследства, больше не  рождалось
людей, имевших право на праздность,  больше  не  кипели  враждебные  страсти
вокруг завещаний.  Љ  чему  было  питать  друг  к  другу  злобу  и  зависть,
стремитьсЯ завладеть хитростью или силой  чужим  добром?  ‚едь  общественное
достоЯние принадлежало всем: каждый рождалсЯ, жил и умирал столь же богатым,
как его  сосед.  Џреступление  терЯло  всЯкий  смысл,  становилось  нелепым;
исчезли жандармы, суды, тюрьмы, рухнула всЯ свирепаЯ  система  подавлениЯ  и
кары, защищавшаЯ кучку  богатых  грабителей  от  возмущениЯ  огромной  толпы
обездоленных. € нужно было самому  жить  среди  этого  народа,  не  знавшего
отвратительной  жестокости  войн,  повиновавшегосЯ  единс