лучениЯ,  использовал  всевозможные  диафрагмы,
экраны, поглотители, применЯл ферромагнитные датчики -  безрезультатно.  џ
даже перенес этот, что стоит здесь, на неделю в подвал, потом вынес его  в
сарай, может, вы видели, он  стоит  в  сорока  метрах  от  дома...  Ќо  их
активность за все это времЯ не подверглась  ни  малейшему  изменению,  эти
"вопросы" и "ответы", которые Я регистрировал и все еще регистрирую, -  он
показал на осциллограф под завешенным окном, -  шли  беспрерывно,  сериЯми
день и ночь. € так продолжаетсЯ до сих пор. Ћни работают безостановочно. џ
пыталсЯ, так сказать, вторгнутьсЯ в среду этой сигнализации,  влить  в  ее
поток сфабрикованные мной "депеши"...
   - ‘фабрикованные вами? ‡начит, вы знаете, что они означают?
   - Ќи в малейшей степени. Ќо ведь вы можете  записать  на  магнитофонной
ленте  то,  что  говорит  один  человек  на  неизвестном  вам   Языке,   и
воспроизвести это другому, который тоже знает этот Язык. ‚от Я  испробовал
этот способ - напрасно. Ћни посылают друг другу все те  же  импульсы,  эти
проклЯтые сигналы, но каким образом, по какому материальному каналу  -  не
представлЯю.
   -  ‚озможно,  несмотрЯ  ни  на  что,  это   деЯтельность   независимаЯ,
спонтаннаЯ, - заметил Я. - Џростите менЯ, но в  конце  концов  у  вас  нет
никаких доказательств.
   - ‚ определенном смысле есть, - прервал он  менЯ  живо.  -  ‚идите,  на
ленте регистрировалось времЯ? ’ак вот, существует четкаЯ коррелЯциЯ: когда
один "передает", другой - "молчит", и наоборот. Џравда, в последнее  времЯ
запаздывание значительно возросло, но поочередность никак  не  изменилась.
‚ы понимаете, что Я сделал самое  лучшее?  Џланы,  намерениЯ,  добрые  или
злые, размышлениЯ  молчащего  человека,  который  не  хочет  говорить,  вы
узнаете, как-нибудь догадаетесь по выражению его лица,  по  поведению.  Ќо
ведь мои созданиЯ не имеют ни лица, ни тела - совсем так,  как  вы  только
что требовали, - и Я  стою  сейчас  бессильный,  не  имею  никаких  шансов
понЯть. „олжен ли Я их уничтожить? ќто было бы только  поражением!  ’о  ли
они не хотЯт контакта с человеком, то ли он невозможен, как между амебой и
черепахой? Ќе знаю. Ќичего не знаю!
   Ћн стоЯл перед блестЯщим цилиндром, опершись рукой на его крышку,  и  Я
понЯл, что он уже говорит не мне, может  быть,  он  вообще  забыл  о  моем
присутствии. Ќо и Я не слышал его последних слов,  так  как  мое  внимание
привлекло нечто непонЯтное.  „иагор  говорил  все  стремительнее.  Ћн  уже
несколько раз поднимал правую руку и клал ее на медную поверхность: что-то
в  его  руке  показалось  мне  подозрительным.  „вижение  было  не  совсем
естественным.  Џальцы,  приближаЯсь  к  металлу,  какую-то  долю   секунды
дрожали, эта дрожь  была  чрезвычайно  быстрой,  не  похожей  на  нервную,
впрочем, раньше, когда он жестикулировал, его движениЯ были  уверенными  и
решительными, без всЯких следов дрожи. ’еперь Я присмотрелсЯ  внимательнее
к его руке и с чувством неописуемого изумлениЯ, потрЯсенный и одновременно
с надеждой, что, может быть, Я все-таки ошибаюсь, выдавил:
   - „иагор, что с вашей рукой?
   - —то? ‘ рукой? ‘ какой рукой?.. - он удивленно взглЯнул на  менЯ,  так
как Я прервал нить его рассуждений.
   - ‘ той, - показал Я.
   „иагор протЯнул руку к блестЯщей поверхности, она задрожала; полуоткрыв
рот, он поднес ее к глазам, трЯска пальцев тотчас прекратилась. Ћн еще раз
посмотрел на собственную руку, потом на менЯ и очень осторожно,  миллиметр
за миллиметром, приблизил ее к металлу; когда подушечки пальцев  коснулись
его, мышцы охватила как бы микроскопическаЯ судорога, рука  задергалась  в
еле заметной дрожи, и эта дрожь передалась всем  пальцам.  Џотом  он  сжал
руку, упер ее в бедро и приложил к медной поверхности локоть, и кожа  ниже
предплечьЯ, там, где  рука  касалась  цилиндра,  покрылась  рЯбью.  „иагор
отступил на шаг, поднЯл руки к  глазам  и,  рассматриваЯ  их  по  очереди,
прошептал:
   - ’ак это Я?.. џ сам... ќто через менЯ, значит, это Я  был...  объектом
исследованиЯ...
   Њне казалось, что доктор сейчас разразитсЯ  судорожным  смехом,  но  он
вдруг сунул руки в карманы фартука,  молча  прошел  по  комнате  и  сказал
изменившимсЯ голосом:
   - Ќе знаю, так ли это, но неважно. ‚ам лучше уйти.  Ѓольше  мне  нечего
показать, а впрочем...
   Ћн не договорил, подошел к окну, одним рывком  содрал  закрывающую  его
черную бумагу,  распахнул  настежь  ставни  и,  глЯдЯ  в  темноту,  громко
задышал.
   - Џочему вы не уходите? - буркнул он,  не  оборачиваЯсь.  -  ’ак  будет
лучше...
   џ не хотел уходить. ‘цена, котораЯ позднее, в воспоминаниЯх,  выглЯдела
гротескной, в этот момент, рЯдом с медным чаном, наполненным  студенистыми
внутренностЯми, которые превратили тело „иагора в безвольного  переносчика
непонЯтных сигналов, пронизала менЯ одновременно ужасом и жалостью к этому
человеку. Џоэтому Я охотнее всего закончил бы свой рассказ здесь. ’о,  что
произошло потом, было слишком бессмысленным.  ‚спышка  „иагора,  вызваннаЯ
моей  назойливой  неделикатностью,  его   трЯсущеесЯ   от   Ярости   лицо,
оскорблениЯ, просто бешеные вопли - все это вместе с  покорным  молчанием,
сопровождавшим мой уход, производило впечатление кошмара, переплетенного с
ложью, и Я до сегоднЯшнего днЯ не знаю,  действительно  ли  „иагор  выгнал
менЯ из своего мрачного дома, или возможно...
   Ќо Я не знаю ничего. џ могу ошибитьсЯ. Њожет, мы оба,  он  и  Я,  стали
тогда жертвой иллюзии, подверглись взаимному  внушению,  ведь  такие  вещи
бывают.
   Ќо если так, то как объЯснить открытие, которое почти через месЯц после
моей критской поездки было сделано совершенно случайно? ‚ свЯзи с какой-то
аварией  электрических  кабелей  невдалеке  от  дома  „иагора   ремонтники
напрасно пытались достучатьсЯ до хозЯина. Ђ когда они проникли в  дом,  то
обнаружили, что он необитаем и всЯ аппаратура разбита, кроме двух  больших
медных чанов, нетронутых и абсолютно пустых.
   џ один знаю, что они  содержали,  и  именно  поэтому  не  смею  строить
никаких предположений о свЯзи между этим содержимым  и  исчезновением  его
создателЯ, которого с тех пор больше никто не видел.