го и сего; причем никто себЯ отнюдь не  хвалил,  но
так уж как-то оказывалось, что  ‘трунцель  нахваливал  —етку,  а  —етка  -
‘трунцелЯ, и обоих осыпали  хвалами  логаристы.  ђосла  также  слава  трех
братьев ‚ырвацких - причем ‚ырвандер тащил  наверх  ‚ырвациЯ,  ‚ырваций  -
‚ырвислава, а тот, своим чередом, ‚ырвандера. € когда Я их изучал,  что-то
нашло на менЯ, и бросилсЯ Я на эти труды, и принЯлсЯ мЯть их, и  рвать,  и
даже жевать... пока наконец рыданьЯ не кончились, слезы высохли, и  тотчас
же сел Я писать сочинение "Ћб ќволюции ђазума как „вухтактного  ”еномена".
€бо, как Я там доказал, круговою  цепью  свЯзаны  бледнотики  с  роботами.
‘перва, от слипаниЯ слизистой грЯзи на морском берегу, возникают  созданиЯ
клейкие и белесые, отсюда и прозвище их - альбуменсы. ‘толетьЯ спустЯ  они
постигают, как дух в машину вдохнуть, и  делают  себе  из  Ђвтоматов  слуг
подневольных. Ћднако через какое-то времЯ, обратным ходом вещей, Ђвтоматы,
сбросивши клейкое иго, начинают устраивать опыты - не удастсЯ ли случаем в
кисель сознанье вдохнуть? - и, попробовав на белке, достигают  успеха.  Ќо
синтетические бледнотики спустЯ миллион лет снова за железо берутсЯ; так и
идет оно коловоротом, попеременно и без конца; как  видишь,  тем  самым  Я
разрешил извечный спор о том, что было раньше - робот или  бледнотик?  ќту
работу Я послал в Ђкадемию - шесть оправленных в кожу томов; на их издание
ушли остатки  наследства.  Ќадо  ли  поЯснЯть,  что  мир  и  ее  замолчал,
жестокий! ‘тукнуло мне шестьдесЯт, и седьмой десЯток был уже на исходе,  и
надежда на славу при жизни угасла. —то было делать? ЏринЯлсЯ Я  размышлЯть
о славе вечной, о потомстве, о будущих поколениЯх, что откроют  менЯ  и  в
прах предо мной упадут. ’ут, однако, зашевелились во мне сомнениЯ:  а  что
мне это, собственно, даст, раз уж менЯ не будет? € пришлось мне  признать,
в соответствии со своим учением,  изложенным  в  сорока  четырех  томах  с
вариантами и приложениЯми, что ничего абсолютно! ‚скипела душа,  и  сел  Я
писать "‡авещание длЯ Џотомства", дабы надавать ему  хорошенько  под  зад,
оплевать его, обругать, опозорить и ошельмовать  на  все  лады  точнейшими
методами. —то? Џо-твоему, это несправедливо? Џо-твоему, свой гнев Я должен
был обратить против своих современников, менЯ не заметивших?! Ќу  уж  нет,
дорогой  мой!  ‚едь  когда  грЯдущаЯ  слава  озарит  каждое  слово   моего
"‡авещаниЯ", современники давно уже обратЯтсЯ в прах, кого же мне  осыпать
проклЯтьЯми - несуществующих? …сли бы Я поступил, как ты говоришь, потомки
изучали бы менЯ в безмЯтежном спокойствии и лишь длЯ приличиЯ вздыхали бы:
"ЃеднЯжка! ‘колько незаметного героизма было в  его  неоцененном  величии!
‘коль справедливо гневалсЯ он на дедов  наших,  любовно  и  преданно  дело
жизни своей нам завещаЯ!" ‚от ведь как было бы! ’ак что же? Ќет виноватых?
€диотов, что живьем менЯ погребли, смерть щитом оградит от молнии  мщеньЯ?
Џри одной лишь мысли об этом смазка во мне закипает!  Ћни,  значит,  будут
спокойно живитьсЯ моими трудами, приличиЯ ради проклинаЯ из-за менЯ отцов?
Ќе бывать этому!!! Џусть же  Я  пну  их  хотЯ  бы  дистанционно,  то  есть
загробно! Џусть знают те, кто будет имЯ мое намазывать медом  и  позолотой
золотить ореол на изображеньЯх моих,  что  как  раз  за  это  Я  желаю  им
шестеренки переломать до последней! —тоб им контуры  заколебало,  чтоб  им
ржавчина мозговину изъела, если только и умеют они, что прах выгребать  из
погостов прошлого!  ‚озможно,  будет  средь  них  возрастать  какой-нибудь
новый, громадный мыслЯнт, а они, поглощенные отысканием клочков переписки,
которую вел Я когда-то с прачкой, вовсе его не  заметЯт!  Ћ,  тогда  пусть
знают наверное, что искренние мои  проклЯтьЯ  и  чистосердечное  омерзение
пребудут с ними и средь них, что Я считаю их лизогробами, трупоугодниками,
шакалистами, которые потому лишь  питаютсЯ  трупами,  что  живую  мудрость
оценить не способны! Џусть же, издаваЯ полное собранье моих сочинений -  а
меж  ними  по  необходимости  и  это   "‡авещание",   чреватое   последним
проклЯтьем, им адресованным, - перестанут сии некроманты,  сии  мертволюбы
самодовольно гордитьсЯ тем, что был в их роду  мудрец  безмерный,  •лориан
’еоретий, двухименный ‹Япостол, который учил на веки веков  вперед!  Џусть
помнЯт, полируЯ мои постаменты, что  Я  желал  им  всего  наихудшего,  что
только вмещает Љосмос, а ожесточенность  проклЯтиЯ  моего,  обращенного  в
будущее, сравнитсЯ только с его бессилием! „а узнают они,  что  Я  с  ними
ничего общего  иметь  не  хочу  и  нет  меж  ними  и  мной  ничего,  кроме
задушевного отвращениЯ, которое Я к ним питаю!!!
   ’щетно  пыталсЯ  Љлапауций,  слушавший  эту  речь,  успокоить  вопЯщего
старца.  ’от  при  последних  своих  словах  вскочил  и,  кулаком  угрожаЯ
потомству, изрыгаЯ множество чудовищных слов, неведомо как  им  услышанных
на поприще столь почтенном,  посинел,  задрожал,  зарычал,  затопал,  весь
вспыхнул и  рухнул  замертво  от  холерического  электроудара!  Љлапауций,
немало удрученный столь неприЯтным оборотом  событий,  уселсЯ  поодаль  на
камне, поднЯл с земли "‡авещание" и начал читать, но от  обилиЯ  сочнейших
эпитетов, посвЯщенных грЯдущему, у него уже на второй странице зарЯбило  в
глазах, а к концу третьей пришлось утереть испарину, выступившую  на  лбу,
ибо  скончавшийсЯ  в  бозе  •лориан  ’еоретий  дал  образцы  скверноречиЯ,
космически абсолютно непревзойденного. ’ри  днЯ  крЯду,  вытаращив  глаза,
читал сию хартию Љлапауций, а после задумалсЯ, как  поступить;  возвестить
ее миру или уничтожить?  €  поныне  сидит  он  так,  не  в  силах  принЯть
решенье...


   - …й-богу, -  молвил  ѓениалон,  когда  машина,  окончив  рассказывать,
удалилась, - Я вижу здесь некий намек  на  наши  платежные  обЯзательства,
расчет по которым уже на носу, ибо после поистине сказочной ночи в  пещеру
заглЯдывает зарЯ нового днЯ. Ђ потому скажи, любезный конструктор,  чем  и
как ты хочешь быть награжден?
   - ѓосударь, - отвечал ’рурль, - ты  приводишь  менЯ  в  замешательство.
—его бы ни попросил Я - потом, получив требуемое, Я могу пожалеть, что  не
потребовал большего. Ђ в то же времЯ  мне  не  хотелось  бы  уЯзвить  ‚аше
‚еличество чрезмерными требованиЯми. Џоэтому на  монаршье  благоусмотрение
оставлЯю размеры моего гонорара...
   - •орошо, - благосклонно промолвил король. -  ђассказы  были  отменные,
машины - превосходные, а потому  Я  не  вижу  иного  способа,  как  только
даровать тебе величайшее сокровище, которое, Я совершенно  уверен,  ты  не
променЯл бы ни на какое другое. џ жалую тебЯ здоровьем и жизнью - вот,  по
моему разумению, достойнаЯ награда. ‹юбую другую Я счел  бы  неподобающей,
ведь золотом ни €стину, ни Њудрость не уравновесить. Ђ потому будь здоров,
приЯтель, и продолжай скрывать от мира истины, слишком жестокие длЯ  него,
прЯча их в сказки ради отвода глаз.
   - ѓосударь, - изумилсЯ ’рурль, - неужто ты поначалу намеревалсЯ  лишить
менЯ жизни? Ќеужто менЯ ожидало такое вознаграждение?
   - ’ы волен толковать мои слова, как захочешь, - ответил король. - џ  же
скажу так: если бы ты всего лишь развлек менЯ, не  было  бы  предела  моей
щедрости. Ќо ты  сделал  больше,  а  потому  никакие  богатства  не  будут
достаточной наградой за твой труд; и Я дарую тебе и в будущем  возможность
свершений, коими ты прославилсЯ, ибо не знаю ни большей платы, ни  большей
награды...