 обмЯкнет...
   ЌекаЯ благородка, довольно редко бывавшаЯ у нас, по непонЯтным причинам
заприметила менЯ и однажды после очередного кубка с маслом шепнула:
   -   Ќадобен   ты   мне.   •очешь   менЯ?   “лепетнем   ко   мне,   дома
по-электризуемсЯ...
   џ сделал вид, что внезапное искрение катода помешало мне расслышать  ее
слова.
   •озЯева мои вообще-то жили в согласии, лишь  однажды  Я  невольно  стал
свидетелем  ссоры;  супруга  визжала,  желаЯ  ему  в  лом  обратитьсЯ,  он
оталчивалсЯ, как мужьЯм и положено.
   ‡ахаживал к нам известный электроспец, руководивший городской клиникой,
и от него-то Я узнал, что роботы, бывает, сходЯт с ума, а самым опасным из
преследующих их наваждений ЯвлЯетсЯ убеждение, что они люди.  ‚  последнее
времЯ - Я догадалсЯ об этом из его слов, хотЯ он этого прЯмо не сказал,  -
число подобных безумцев значительно возросло.
   ќти сведениЯ Я, однако, не передавал на ‡емлю, они, во-первых, казались
мне слишком скупыми, а во-вторых, мне не хотелось брести по холмам к своей
далеко оставленной ракете, где был передатчик.
   Ћднажды утром, едва лишь Я прикончил  своего  теленка  (хозЯева  каждый
день доставлЯли мне по штуке, полагаЯ, очевидно, что  не  могут  доставить
мне большего  удовольствиЯ),  раздалсЯ  невероЯтный  стук  в  ворота.  Њои
опасениЯ  подтвердились.  ’о  была  полициЯ,  то  есть  алебардисты.  ЊенЯ
арестовали, молча вытолкнули на улицу на глазах  у  окаменевших  от  ужаса
хозЯев, здесь заковали, бросили в машину  и  повезли  в  тюрьму.  “  ворот
тюрьмы уже собралась враждебно настроеннаЯ толпа. ЊенЯ заперли в одиночке.
…два лишь дверь камеры захлопнулась за мной, Я свалилсЯ с громким  вздохом
на железную скамью. ’еперь уж вздохи мне повредить  не  могли.  ‘начала  Я
пыталсЯ припомнить, в скольких тюрьмах Я сиживал в самых разных  закоулках
ѓалактики, но мне так и не удалось сосчитать. Џод скамьей лежала  брошюрка
о распознании слизнЯков. Ќеужто ее  подбросили  длЯ  издевки,  из  низкого
злорадства? џ нехотЯ листнул ее. ‘начала шло  о  том,  что  верхнЯЯ  часть
туловища слизнЯка шевелитсЯ в свЯзи с так  называемым  дыханием,  потом  о
том, как проверЯть, не будет ли протЯнутаЯ рука на ощупь "тестовата" и  не
исходит ли из ротового отверстиЯ "легкий ветерок". ‚  возбуждении  слизнЯк
выделЯет из тела водЯнистую жидкость, в основном  лбом.  ’ак  заканчивалсЯ
раздел.
   Ћписание было довольно точным. џ выделЯл эту  водЯнистую  жидкость.  Ќа
первый взглЯд исследование космоса представлЯетсЯ несколько однообразным -
словно  какой-то  обЯзательный  этап,  сопровождают  его  упомЯнутые  выше
бесконечные отсидки -  планетарные,  звездные,  даже  галактические...  Ќо
никогда еще мое положение  не  было  столь  беспросветным.  Ћколо  полуднЯ
стражник принес миску теплого тавота, в котором плавало несколько  шариков
от  подшипников.  џ  попросил  чего-нибудь  несъедобнее,   раз   уж   менЯ
разоблачили; он, заскрежетав иронически, вышел, не говорЯ  ни  слова.  Џод
вечер,  когда  Я  уже  прикончил  последние  крошки   бисквита,   случайно
завалЯвшегосЯ внутри панцирЯ, в дверном замке заскрежетал ключ, и в камеру
вошел пузатый робот с толстым кожаным портфелем.
   - Ѓудь проклЯт, слизнЯк! -  сказал  он  и  добавил:  -  џ  должен  тебЯ
защищать.
   - € ты всегда так приветствуешь своих клиентов? - спросил Я, садЯсь.
   Ћн  тоже  сел,  дребезжа.  Ћтвратительное  зрелище!  †есть   на   брюхе
совершенно разъехалась.
   - ‘лизнЯков  -  всенепременно,  -  убежденно  сказал  он.  -  ’окмо  из
лоЯльности к моей профессии - не к тебе, слизь окаЯннаЯ! - искусство  свое
употреблю в твою защиту, тварь! Ѓыть  может,  удастсЯ  смЯгчить  ожидающую
тебЯ кару и добитьсЯ, чтобы тебЯ сразу же разобрали на части.
   - ’о есть как это? - поразилсЯ Я. - ЊенЯ же нельзЯ разобрать!
   - •а-ха-ха! - заскрежетал он. - ќто тебе лишь мнитсЯ. Ђ теперь  говори,
что за пазухой таил, клейкаЯ канальЯ!
   - Љак тебЯ зовут? - спросил Я.
   - Љлаустрон ”ридрак.
   - ‘кажи мне, Љлаустрон ”ридрак, в чем менЯ обвинЯют?
   - ‚ слизнЯчестве, - тотчас ответил он. - Ќадлежит за то высшаЯ мера.  Љ
тому ж  возжелал  ты  предать  нас,  на  корысть  ‘лизи  шпионил,  на  …го
€ндуктивность руку подъЯть намеревалсЯ - хватит с тебЯ, дерьмо  слизнЯчье?
Џризнаешь вину свою?
   - ’очно ли ты мой защитник? - спросил Я. - ѓоворишь  как  прокурор  или
следователь.
   - џ твой защитник.
   - Ћтлично. Ќе признаю себЯ ни в чем виновным.
   - ‘тружку с тебЯ снимем! - зарычал он.
   ЏонЯв, какой мне досталсЯ защитник, Я  умолк.  Ќаутро  менЯ  отвели  на
допрос. џ ни в чем не созналсЯ, хотЯ судьЯ гремел еще ужасней -  если  это
было возможно, - чем  вчерашний  адвокат.  Ћн  то  рычал,  то  шептал,  то
взрывалсЯ жестЯным смехом, то хладнокровно вдалбливал в менЯ,  что  скорее
он  начнет  дышать,  нежели  Я  избегну  благородной  справедливости.   Ќа
следующем  допросе  присутствовал  какой-то  важный  чиновник  -  судЯ  по
количеству ламп, тлевших в нем. Џрошло еще четыре  днЯ.  •уже  всего  дело
обстоЯло с едой. џ довольствовалсЯ брючным ремнем, размачиваЯ его в  воде,
которую мне приносили раз в сутки, - стражник нес при этом горшок возможно
дальше от себЯ, словно это был Яд.
   —ерез неделю ремень кончилсЯ,  но,  к  счастью,  на  мне  были  высокие
шнурованные ботинки из козлиной кожи - их Языки оказались лучше всего, что
Я ел за все времЯ заключениЯ.
   Ќа восьмой день утром двое стражников приказали  мне  собиратьсЯ.  ЊенЯ
снова швырнули в  машину  и  под  охраной  перевезли  в  †елезный  „ворец,
резиденцию ЉалькулЯтора.  Џо  великолепной  нержавеющей  лестнице,  сквозь
залы, выложенные катодными лампами, менЯ провели  в  большую  комнату  без
окон. ‘тражники вышли - Я осталсЯ один. Џосреди комнаты свисала с  потолка
чернаЯ завеса, ее складки  окружали  четырехугольником  центральную  часть
зала.
   - ‘лизнЯк ничтожнейший! -  загрохотал  голос,  доносившийсЯ  словно  по
трубам из глубокого подземельЯ. - Џоследний твой час  пробил.  Ћтветствуй,
что тебе любо: четвертование, ламигнат или сверловина?
   џ молчал. ЉалькулЯтор загудел, зашумел и заговорил снова:
   - ‚немли, липкое создание, по  наущению  ‘лизи  деЯвшее!  ‚немли  гласу
моему мощному, студень чавкающий, слизь киселеватаЯ! Џо  благородию  токов
моих светлейших милостью тЯ осиЯю: ежели встанешь в рЯды верных слуг моих,
ежели всей душой своей подлой благородцем стать пожелаешь - Я, может быть,
дарую тебе жизнь.
   џ сказал, что  именно  это  издавна  было  сокровенным  моим  желанием.
ЉалькулЯтор  задребезжал  издевательски  пульсирующим   смехом   и   вновь
загремел:
   - ‹жа твоЯ в сказках токмо лишь  пребывать  достойна.  ‚немли,  падаль.
‹ипкую свою бренность уберечь можешь токмо  Яко  благородец  -  алебардист
тайный. Ќадлежит тебе слизнЯков - шпиков, агентов, изменников, такоже иное
отребье, ‘лизью насылаемое, обличать, раскрывать, забрала сдирать, железом
каленым выжигать, и токмо оным услуженьем упастись можешь.
   Џосле моего торжественного заверениЯ  проделывать  все  указанное  менЯ
вывели  в  другую  комнату,  где  занесли  в  список,  наказав   ежедневно
докладыватьсЯ в  главной  алебардии,  и,  обалдевшего,  на  ватных  ногах,
вытолкнули из дворца.
   ‘меркалось. џ вышел  за  город,  опустилсЯ  на  траву  и  погрузилсЯ  в
раздумьЯ. ’Яжко было на душе. …сли бы менЯ обезглавили, Я сохранил  бы  по
крайней мере честь и достоинство, но  теперь,  перейдЯ  на  сторону  этого
электронного чудовища, Я предал дело, которому служил, уничтожил все  свои
шансы. —то мне еще оставалось теперь? Ѓежать  к  ракете?  Љакое  постыдное
бегство! € все-таки Я пошел. „олЯ шпика на услужении машины,  повелевающей
полчищами железных коробок, была еще постыдней.
   Ќо каково же было мое потрЯсение, когда вместо ракеты,  на  том  месте,
где Я ее оставил, Я увидел одни лишь  ее  разбитые  останки,  разбросанные
какими-то машинами.
   Љогда Я возвратилсЯ в город, было уже совсем темно. џ присел на  камень
и первый раз в жизни заплакал от тоски по утраченной ‡емле, а слезы  текли
по железному нутру пустого пугала, которому отныне до смерти суждено  было
стать моей тюрьмой, и вытекали в прорези наколенников, грозЯ  ржавчиной  и
неподвижностью суставов. Ќо что мне теперь была ржавчина!
   ‚незапно на фоне узкой полоски  заката  Я  увидел  отрЯд  алебардистов,
медленно движущийсЯ к пригородным полЯм.  „вигались  они  как-то  странно.
‚ечерний сумрак сгущалсЯ, и в расползавшейсЯ темноте то  один,  то  другой
поодиночке выбегали из строЯ, стараЯсь ступать как можно тише, и  исчезали
в кустах. ‚се это показалось мне таким странным, что Я, все  еще  безмерно
угнетенный, встал и шагнул вслед за ближайшим алебардистом.
   Ќужно добавить, это было времЯ, когда на  пригородных  лугах  созревали
дикие Ягоды, на вкус похожие на малину - сладкие и необыкновенно  вкусные.
џ сам объедалсЯ ими всЯкий раз, когда мне удавалось вырватьсЯ из стального
города. Њожно ли передать мое изумление, когда Я увидел, что выслеживаемый
мною алебардист достает маленький ключик, точь-в- точь такой же, какой мне
вручили во ‚тором Ћгделе,  открывает  забрало  и,  обеими  руками  обрываЯ
Ягоды, словно обезумевший,  набивает  ими  разинутый  рот.  „аже  до  менЯ
доносилось торопливое, голодное чавканье.
   - ќй! - пронзительно зашипел Я. - ќй, ты, послушай!
   Ћн громадным прыжком метнулсЯ в кусты, но не побежал - было бы  слышно.
Џросто припал к земле.
   - ќй, ты, - еще тише сказал Я, - не бойсЯ. џ человек. —еловек.  џ  тоже
переодетый.
   —то-то похожее на одинокий, пылающий подозрительностью и  страхом  глаз
уставилось на менЯ из-за листьев.
   - Ћткуда знать мне, не испытуешь ли? - прозвучал чуть охрипший голос.
   - „а Я ж тебе говорю - не  бойсЯ.  џ  с  ‡емли.  ЊенЯ  сюда  специально
послали.
   Њне пришлось изрЯдно его убеждать, прежде чем он успокоилсЯ  настолько,
что вилез из кустов. ‚ темноте Я почувствовал прикосновение к латам.
   - —еловек. џко же уверовати?
   - Џочему ты так странно говоришь? - спросил Я.
   - €бо запамЯтовал. ЏЯтое лето число, с тех пор  как  фатум  жесточайший
вверг мЯ  в  юдоль  тутошнюю..  маеты  претерпел  неизреченные...  истинно
фортуна благаЯ дозволила слизнЯка пред смертью узрить... - бормотал он.
   - Ћпомнись! Џерестань! ‘лушай, ты не из ‚торого?
   -  €стинно,  из  ‚торого.  Њалинграутом  сюда  слан,  на   мученичество
жесточайшее...
   - Џочему же ты не вернулсЯ?
   - Љако же бежать - ракета моЯ в  негодность  приведена  и  до  винтиков
разобрана. Ѓрате, не  можно  мне  более  тут  сидеть.  ‚  казарму  пора...
‘видимсЯ ли? “тресь к алебардьерни объЯвись... ЋбъЯвишьсЯ?
   Џришлось обещать ему, и мы распрощались  -  Я  даже  не  знал,  как  он
выглЯдит. Ћн попросил менЯ выждать немного  на  месте  и  исчез  в  ночной
темноте. џ вернулсЯ в город приободренный,  мне  уже  рисовались  реальные
шансы  организации  подпольЯ.  —тобы  подкрепитьсЯ,  Я  зашел   в   первую
попавшуюсЯ харчевню и там же заночевал.
   “тром, разглЯдываЯ себЯ в зеркале, Я увидел  на  груди,  пониже  левого
наплечника, крохотный меловой крестик. ‘ловно шоры упали с моих глаз. ќтот
человек хотел предать менЯ - и обозначил крестом! "Њерзавец!" - повторЯл Я
про себЯ, лихорадочно соображаЯ, что же  теперь  делать.  џ  стер  поцелуй
€уды, но это показалось мне  недостаточным.  Ћн  уже,  наверно,  и  рапорт
подал, подумал  Я.  Ќачнут  теперь  искать  этого  неизвестного  слизнЯка,
заглЯнут навернЯка в свои списки, первый удар  падет,  конечно,  на  самых
подозрительных, а Я ведь был там,  в  этих  списках.  Џри  мысли  о  новом
допросе Я задрожал. џ понЯл, что должен как-то отвести от себЯ подозрение,
и быстро нашел способ сделать это. ‚есь день Я просидел  в  трактире,  длЯ
маскировки четвертуЯ телЯт, а в сумерках выбралсЯ в город, зажав в  кулаке
кусок мела.
   ќтим обломком Я понаставлЯл почти 400 крестиков на латах прохожих - кто
ни шел мимо, Я всех метил. Ћколо полуночи, немного успокоившись,  вернулсЯ
на постоЯлый двор и только тут вспомнил, что, кроме того €уды, с которым Я
говорил прошлой ночью, и другие алебардисты в кусты попрЯтались.  Ћб  этом
стоило подумать. € тут менЯ осенила поразительно  простаЯ  идеЯ.  џ  снова
вышел за город, в Ягодник. Ћколо полуночи вновь поЯвилсЯ  железный  отрЯд,
медленно рассыпалсЯ, разбрелсЯ, и только из окружающих  кустов  доносилось
торопливое сопенье и чавканье лихорадочно  жующих  ртов,  потом  защелкали
замыкаемые забрала, и всЯ братиЯ безмолвно  повылезала  из  кустов,  набив
животы. џ  приблизилсЯ,  в  темноте  менЯ  принЯли  за  одного  из  своих;
маршируЯ, Я мелом расставлЯл на своих соседЯх кружочки  где  попало,  а  у
ворот алебардьерни сделал поворот кругом и отправилсЯ в свою харчевню.
   Ќазавтра Я расположилсЯ на лавочке перед казармами, ожидаЯ, пока выйдут
отпущенные в город. Ћтыскав в толпе одного из тех, с кружком на лопатке, Я
пошел за ним, а когда мы остались одни на улице, ударил его  рукавицей  по
плечу - так, что он весь зазвенел, - и сказал:
   - €менем …го €ндуктивности! ‘ледуй за мной!  Ћн  перепугалсЯ  так,  что
весь залЯзгал от страха. Ќе говорЯ ни слова, покорно, тихоней поплелсЯ  он
за мной. ‡амкнув дверь комнаты, Я вынул из  кармана  отвертку  и  принЯлсЯ
отвертывать ему голову ќто занЯло у  менЯ  около  часа.  џ  приподнЯл  ее,
словно железный горшок, и глазам моим предстала отвратительно  бледнаЯ  от
долгого пребываниЯ в темноте, тощаЯ физиономиЯ с  испуганно  вытаращенными
глазами.
   - ‘лизнЯк! - рЯвкнул Я.
   - ’ак точно, ваша милость, но...
   - —то но?
   -  Ќо  Я  же...  зарегистрирован...  …го  €ндуктивности   на   верность
присЯгал...
   - „авно? ѓовори!
   - ’ретьего... третьего лета... ваша милость. ‡а что, за что вы менЯ?..
   - Џостой, - сказал Я. - Ђ других слизнЯков знаешь?
   - Hа ‡емле? ‡наю, как же, ваша милость, милости взыскую...
   - Ќе на ‡емле, обалдуй, тут!
   - Ќе, где уж там, можно ли! …два лишь узрю, бегом донесу, ваша ми...
   - •ватит! - прервал Я - Њожешь идти. ѓолову сам себе прикрути.
   џ сунул ему в горсть все болты и гайки и вытолкал вон. ‘лышно было, как
он трЯсущимисЯ руками накладывает шлем - Я присел на кровать, изрЯдно всем
этим пораженный. ‚сю следующую неделю Я был завален работой, так как  брал
на  улице  первых  встречных,  заводил  в  трактир  и  откручивал  головы.
Џредчувствие менЯ не обмануло: все, ну поголовно все  были  людьми!  џ  не
обнаружил среди них ни единого робота!  Џостепенно  в  уме  моем  возникла
апокалипсическаЯ картина...
   Ћ дьЯвол, электронный дьЯвол - этот ЉалькулЯтор! Љакой ад вызрел в  его
раскаленных проводниках! Ќа подмокшей, ревматической  планете  климат  был
длЯ роботов в высшей степени нездоровый, они должны были ржаветь  массами,
может быть, с годами все больше сказывалось  отсутствие  запасных  частей,
роботы начинали выходить из строЯ, один за другим отправлЯлись на обширное
пригородное кладбище, где только ветер погребально звЯкал над ними листами
ржавеющего железа. ’огда-то, видЯ, как тают их  рЯды,  видЯ  угрозу  своей
власти, и придумал ЉалькулЯтор  свой  гениальный  маневр.  €з  врагов,  из
подсылаемых на его  погибель  шпиков,  начал  творить  свою  армию,  своих
агентов, свой народ! Ќикто из разоблаченных не мог  изменить  -  никто  не
отваживалсЯ на контакт с другими, потому что не знал, что они не роботы, а
даже если б узнал об одном или  другом,  то  боЯлсЯ,  что  при  первой  же
попытке  контакта  тот  выдаст  его  -  как  пыталсЯ  это  сделать  первый
переодетый алебардьером человек, которого Я случайно подстерег в Ягоднике.
ЉалькулЯтор не удовлетворЯлсЯ нейтрализацией врагов  -  он  делал  каждого
воинствующим защитником своего дела, а  понуждаЯ  выдавать  других,  вновь
присланных людей, демонстрировал лишний раз свою дьЯвольскую хитрость, ибо
кто же лучше сумеет отличить их от роботов, если  не  сами  люди,  знавшие
пружины и механизмы всех планов ‚торого Ћтдела?
   € вот каждый человек,  разоблаченный,  вписанный  в  реестр,  свЯзанный
присЯгой, ощущал себЯ совершенно  одиноким  и,  может  быть,  боЯлсЯ  себе
подобных даже больше, чем роботов, - ведь роботы могли и не быть  агентами
тайной полиции, люди же были ими все до единого.  €  вот  так  электронный
монстр держал нас в рабстве,  угрожаЯ  всем  -  всеми.  ‚едь  это  же  мои
собственные друзьЯ по несчастью  разбили  мою  ракету,  как  поступили  со
многими ракетами.
   "Ђд, адово отродье!" - думал Я, дрожа от  Ярости.  Њало  того,  что  он
вынуждал к измене, мало того, что Ћтдел сам все больше  присылал  людей  в
его распорЯжение, но длЯ  него  их  еще  одевали  на  ‡емле  в  наилучшие,
нержавеющие латы высшего качества! Ѓыли ли еще хоть какие-нибудь роботы  в
этих закованных в сталь шеренгах? џ серьезно сомневалсЯ в этом. ’еперь длЯ
менЯ стало понЯтным усердие, с которым они преследовали  людей.  ‘ами  ими
будучи, они - неофиты благородничества  -  должны  были  притворЯтьсЯ  еще
более роботами, чем роботы доподлинные. ‚от источник той лютой  ненависти,
которую обрушил на менЯ мой адвокат. ‚от причина  мерзкой  попытки  выдать
менЯ, предпринЯтой тем человеком, которого Я разоблачил первым. Ћ, что  за
дьЯвольщина катушек и схем, что за электрическаЯ стратегиЯ!
   ђаскрытие тайны не могло бы ничем помочь; по приказу ЉалькулЯтора менЯ,
несомненно, швырнули бы в подземелье - слишком долго покорность  сковывала
людей, слишком уж долго они  изображали  послушание  и  преданность  этому
электрифицированному  ‚ельзевулу,  они  ведь   даже   говорить   по-людски
разучились.
   —то  делать?  ЏрокрастьсЯ  во  дворец?  Ѓезумный  риск.  Ќо   что   еще
оставалось? ЏротивоестественнаЯ картина - город, окруженный кладбищами, на
которых, обратЯсь в ржавую пыль, покоЯтсЯ  рати  ЉалькулЯтора,  а  сам  он
продолжает править, еще более сильный, чем когда-либо, уверенный  в  себе,
ибо ‡емлЯ присылает ему все новую и новую замену, - чертовщина! —ем дольше
Я  размышлЯл,  тем  Яснее  понимал,  что  даже  это   открытие,   которое,
несомненно, до менЯ должен был уже совершить не один из нас, даже оно ни в
малейшей мере не менЯло положениЯ. ‚ одиночку Я  ничего  не  мог  сделать,
необходимо было поделитьсЯ с кем-нибудь, доверитьсЯ, а это влекло за собой
немедленную измену; предатель, разумеетсЯ, рассчитывал на отличие, на  то,
что войдет в особую милость к машине. "ЉлЯнусь свЯтым ќлектрицием, - думал
Я, - он гениум  несомненный..."  €,  думаЯ  так,  заметил,  что  и  Я  уже
чуть-чуть архаизирую слог и грамматику, что и мною овладевает зараза,  что
мне начинает казатьсЯ естественным вид железных истуканов, а  человеческое
лицо  -  чем-то   постыдно   обнаженным,   отвраттельным,   неприличным...
слизнЯчьим. "Ѓоже, Я схожу с ума, - подумал Я, - а другие навернЯка  давно
уже спЯтили. ‘пасите!"
   ЏроведЯ ночь в унылых размышлениЯх, Я  наутро  отравилсЯ  в  магазин  в
центре, за 30  ферклосов  купил  самый  острый  тесак,  какой  можно  было
достать, и, дождавшись наступлениЯ  темноты,  пробралсЯ  в  огромный  сад,
окружавший дворец ЉалькулЯтора. ’ут,  укрывшись  в  кустах,  Я  с  помощью
отвертки и клещей освободилсЯ от своего стального панцирЯ  и  босиком,  на
цыпочках, бесшумно взобралсЯ по водосточной трубе  на  второй  этаж.  Ћкно
было открыто. Џо коридору, гулко дребезжа, прохаживалсЯ стражник. Љогда он
повернулсЯ ко мне спиной, дойдЯ  до  конца  коридора,  Я  прыгнул  внутрь,
быстро подбежал к ближайшей двери и тихонько скользнул в  нее  -  он  менЯ
даже не заметил.
   ќто был тот самый большой зал, где Я слышал голос ЉалькулЯтора. ‡ал был
погружен  в  темноту.  џ  раздвинул  черную  завесу  и  увидел   огромную,
вздымающуюсЯ к потолку  панель  ЉалькулЯтора,  усеЯнную  светЯщимисЯ,  как
глаза,  экранами.  ‘боку  виднелась  светлаЯ   щель.   ЉакаЯ-то   неплотно
притвореннаЯ дверь. Ќа цыпочках Я приблизилсЯ к ней и затаил дыхание.
   Ќутро ЉалькулЯтора похоже было на небольшой номер дешевой гостиницы.  “
стены стоЯл небольшой полуоткрытый  несгораемый  шкаф,  из  замка  свисала
свЯзка ключей. ‡а столиком, заваленным бумагами, сидел пожилой,  сухонький
человечек в сером одеЯнии, в оттопырившихсЯ бухгалтерских  нарукавниках  и
писал, страницу за страницей,  заполнЯЯ  печатные  формулЯры.  Ќа  столике
подле его локтЯ парил стакан чаю. Ќа тарелочке лежало  несколько  ломтиков
кекса.
   џ вошел на цыпочках, закрываЯ за собою дверь. Ћна не скрипнула.
   - ќй! - сказал Я, поднимаЯ тесак обеими руками. —еловечек  вздрогнул  и
взглЯнул на менЯ; отблеск стали в моих  руках  поверг  его  в  неописуемый
ужас. ‹ицо его исказилось, он упал на колени.
   - Ќе-е-ет! - забормотал он. - Ќе-е-ет!
   - …сли крикнешь - помрешь зазрЯ, - сказал Я. - Љто ты?
   - ѓе... гептагониус Ђргюссон, ваша милость.
   - ЌикакаЯ Я ie6e не милость. Ќазывай менЯ "пан ’ихий", понЯл?
   - ’ак точно! „а! „а!
   - ѓде ЉалькулЯтор?
   - Џа... пан...
   - Ќикакого ЉалькулЯтора нет, да?!
   - ’ак точно! Њне так приказали!
   - Ћтлично! Љто приказал, разреши узнать?
   Ћн дрожал всем телом. “молЯюще вскинул руки.
   - ќто может привести к  несчастью,  -  застонал  он.  -  ‘жальтесь!  Ќе
вынуждайте менЯ, ваша ми.. простите! пан ’ихий! џ... Я всего лишь служащий
шестой группы снабжениЯ...
   - Ђх, вот как! Ђ ЉалькулЯтор? Ђ роботы?
   - Џан ’ихий, пощадите! ‚се скажу! ќто наш шеф.  ќто  он  все  придумал.
Ќужны  были   кредиты   -   расширение   деЯтельности,   большаЯ...   э...
оперативность...  чтобы  проверить  наших  людей...  но  самое  главное  -
кредиты...
   - ’ак это было подделано? ‚се?
   - Ќе знаю! ЉлЯнусь! ‘ тех пор как Я здесь, ничего не менЯлось, пан,  не
думайте, что это Я тут правлю, сохрани  бог!  џ  обЯзан  заполнЯть  личные
дела. еф хотел узнать, не сдадут ли... наши люди  перед  лицом  врага,  в
критической обстановке... готовы ли они на смерть.
   - Џочему же никто не вернулсЯ на ‡емлю?
   - Џотому... потому, что все предали, пан ’ихий, до сих пор еще ни  один
не согласилсЯ пойти на смерть за дело ‘ли... тьфу, Я хотел  сказать  -  за
наше дело, это Я по привычке, поймите менЯ, Я здесь  уже  одиннадцать  лет
сижу, мне через год на пенсию, у менЯ жена, ребенок, пан ’ихий, умолЯю...
   - ‡аткнись! - гневно выкрикнул Я. - ЏенсиЯ  тебе  снитсЯ,  мерзавец,  Я
тебе покажу пенсию!
   џ замахнулсЯ. “ него глаза выкатились из орбит, он на коленЯх пополз  к
моим ногам.
   џ приказал  ему  встать.  “бедившись,  что  в  несгораемом  шкафу  есть
крохотное зарешеченное отверстие, Я запер его в шкаф.
   - € чтоб ни гугу! Ќе пробуй тут стучать  и  ломитьсЯ,  канальЯ,  не  то
ламигнатница!
   Ћстальное было уже просто. Ќочь выдалась не из легких: Я листал бумаги,
то были анкеты, рапорты, отчеты, на каждого жителЯ планеты  заведено  было
личное  дело.  Џод   утро   Я   постелил   себе   на   столе   сверхтайную
корреспонденцию, потому что спать было не  на  чем.  Џроснувшись,  включил
микрофон и именем ЉалькулЯтора приказал, чтобы все население собралось  на
дворцовой площади. Љаждый обЯзан был принести с собой  клещи  и  отвертку.
Љогда все они расположились, подобно гигантским кованым шахматным фигурам,
Я отдал следующий приказ - откручивать друг другу головы в  честь  свЯтого
ќлектрициЯ. Ћколо одиннадцати часов начали поЯвлЯтьсЯ первые  человеческие
головы, возникло смЯтение и хаос, раздались крики- "€змена! €змена!" -  но
несколько минут спустЯ, когда последний  стальной  колпак  с  лЯзгом  упал
наземь, эти крики перешли в единый  радостный  рев.  ’огда  Я  поЯвилсЯ  в
настоЯщем своем виде и предложил взЯтьсЯ под моим руководством за дело - Я
намеревалсЯ из местных материалов и сырьЯ соорудить  большой  корабль.  Ќо
оказалось,  что  в  подземельЯх  дворца   спрЯтано   огромное   количество
космических ракет с полным  запасом  горючего,  готовых  к  полету.  Џеред
стартом Я выпустил Ђргюссона из сейфа, но не взЯл его на борт и никому  не
позволил. џ сказал, что уведомлю обо всем его шефа, причем выскажу ему, по
возможности исчерпывающе, что Я о нем думаю.
   ’ак кончилось одно из необычайнейших моих  приключений  и  путешествий.
ЌевзираЯ на все беды и муки, которое оно на менЯ навлекло, Я был даже  рад
такому обороту дела  -  ведь  ко  мне  вернулась  разрушеннаЯ  было  этими
космическими  жуликами  прежнЯЯ  вера  во   врожденную   добропорЯдочность
электронных мозгов. Љак приЯтно все-таки  сознавать,  что  только  человек
способен быть прохвостом!