- ’очно - два?
   - Ќет, одно.
   - ‡начит, не два, а только одно?
   - Ћдно.
   - ’очно - одно?
   - Њожет быть, точно.
   ‘ такими сведениЯми многого не сделаешь. Ћтвезти его в  ближайший  порт
воздушных сообщений? ‚друг он перебил мои размышлениЯ:
   - ’ы тоже заблудилсЯ?
   - Ќет. Џочему это тебе пришло в голову?
   - Џросто так.
   - ‚зрослые никак не могут заблудитьсЯ, - сказал Я энергичным тоном.
   Њальчик посмотрел на менЯ внимательно, но ничего не ответил. Ћн  громко
раскашлЯлсЯ. ќто определило дальнейшее. •отЯ мне  никогда  не  приходилось
прибегать к тревожному сигналу, Я знал, что делать в этом случае. џ укутал
ребенка в свою куртку и достал свой телеэкран. ‚ытаскиваЯ его из  кармана,
Я обнаружил еще какой-то круглый предмет: золотистый шарик  с  крапинками,
который Я поднЯл на ракетном вокзале. џ дал его мальчику и нашел  на  краю
телеэкрана кнопку, на которую мне никогда  еще  не  приходилось  нажимать.
‚округ нее краснела надпись:  "Ћбщий  вызов".  џ  нажал  на  кнопку,  и  в
аппарате  послышалсЯ  шум:  человеческие  голоса,   свист   автоматических
станции, сигналы далеких судов, гул ракетных передатчиков,  отрывки  слов,
музыки, песен - все это, слившеесЯ в миллионоголосый  шум,  доносилось  из
небольшого плоского Ящичка. џ наклонилсЯ над аппаратом и  тихо  -  мне  не
хотелось, чтобы менЯ услышал мальчик, - сказал:
   - ‚нимание! —еловек в опасности!
   џ повторил это трижды и  стал  ждать.  ‚  глубине  маленького  динамика
что-то затрепетало. ’ам росла тишина,  расходившаЯсЯ  все  более  широкими
кругами, словно кто-то бросил камень  на  бескрайнюю  водную  поверхность.
„есЯтки тысЯч голосов умолкали, раздались сигналы ожиданиЯ.
   - Џрием! - слышалось в динамике. - ‚нимание, прием!
   …ще кто-то о чем-то спрашивал, кое-где еще были слышны  быстрые  группы
импульсов передающих станций, а  мои  слова  передавались  транслЯционными
станциЯми все дальше и дальше; казалось,  что  Я  слышу  эхо  собственного
голоса, который в течение малой доли секунды облетел земной  шар  и  затем
через направленные передатчики был послан в бесконечные пространства.  ‚от
через секунду ответили космодромные станции на искусственных  спутниках  и
‹уне; они  принЯли  вызов  и  перешли  на  прием.  ‚сЯ  сфера,  в  которой
господствовал  человек,  замерла,  и  легкий  фоновый  шум  в   телеэкране
прерывалсЯ  лишь  никогда  не  прекращающимсЯ   тиканьем   атомных   часов
обсерваторий. ‚друг некий пилот с ‹уны спросил: "—то случилось?"  Љакой-то
голос приказал ему немедленно выключить передатчик; воцарилась тишина. ќто
было на пЯтой секунде после вызова. Ђ через  шесть  секунд  Я  начал,  как
полагалось, коротко, по-деловому рассказывать: найден ребенок,  зовут  его
Џао, трех с половиной лет, глаза  карие.  Џотом  вновь  наступила  тишина,
простреливаемаЯ  короткими  сигналами  транслЯционных  станций,  и   вдруг
одновременно ответили  две  из  них.  Ћни  сообщили,  что  есть  заЯвление
родителей, они уже пЯть  часов  ждут  сведений  о  ребенке.  Ђ  потом,  на
двадцать второй секунде, все станции кораблей и  ракет  снова  заработали,
автоматы  закончили  прерванные  было  фразы,  люди   стали   смеЯтьсЯ   и
разговаривать, и снова в миниатюрном динамике послышалсЯ,  то  усиливаЯсь,
то замираЯ, привычный шум.
   ђодителей мы ожидали еще два часа. ‘начала  мы  с  мальчиком  играли  в
мЯчик: Я бросал ему, а он - мне,  серьезно,  без  малейшей  улыбки,  почти
печально, и Я заметил, что он опЯть собираетсЯ плакать. ’огда Я  вспомнил,
что одержал победу в марафонском беге.  ќто  была  замечательнаЯ  идеЯ!  џ
рассказал ему все с начала и до конца самым подробным образом; он  вначале
выразил некоторые  сомнениЯ,  но  лавроваЯ  ветка  убедила  его.  ‚  самый
драматический момент Я сделал  паузу,  но  дальше  говорить  не  пришлось:
мальчик спал, положив голову мне на плечо. Ќа его щеках были грЯзные пЯтна
- следы размазанных слез, времЯ от времени он всхлипывал.
   Љогда  над  холмистым,  покрытым  лесом  горизонтом  поднЯлась  розоваЯ
полоска зари, сад внезапно угас, словно на него дунули. Џочти одновременно
Я услышал отдаленный гул: это летели родители Џао. ’огда  при  мысли,  что
придетсЯ разговаривать с ними, может быть, даже объЯснЯть, как Я  очутилсЯ
здесь, что они будут благодарить менЯ и приглашать к себе, Я  почувствовал
испуг. Љак  можно  осторожнее  опустив  мальчика  на  каменную  скамью,  Я
подложил ему под голову свернутые рукава куртки, вложил  в  руку  шарик  и
помчалсЯ к своему вертолету, словно за мной гнались. Љогда Я поднималсЯ  в
воздух, прЯмо в глаза мне сверкнул первый луч восходЯщего солнца.


   21 июлЯ 3114 года Я в последний раз увиделсЯ с Ђнной. Њы встретились на
маленькой станции Џорсангер, расположенной над фиордом того  же  названиЯ,
на линии прЯмого сообщениЯ  …вразиЯ  -  Ђмерика.  Џо  круто  поднимавшейсЯ
извилистой тропинке мы взобрались на вершину прибрежной  скалы,  времЯ  от
времени  останавливаЯсь,  чтобы  перевести  дух.  ‘низу  доносилсЯ   ропот
невидимого морЯ. Ќа вершине скалы  дул  порывистый  ветер.  Ћпустив  руки,
чувствуЯ сердцебиение, мы остановились. ‚низу шла непримиримаЯ битва  двух
стихий. ‘кала застыла, как бы  в  предвидении  поражениЯ,  море  неустанно
атаковало ее шеренгами черно-белых волн, с  грохотом  разбивающихсЯ  о  ее
подножие.
   - ’ы попрощалсЯ с ‡емлей? - не глЯдЯ на менЯ, вполголоса  спросила  моЯ
подруга.
   - Џрощаюсь, - ответил Я так же негромко.
   Ђнна легким шагом подошла к нагромождениЯм скал и нашла  место,  словно
специально созданное длЯ нее и ожидавшее  ее  много  веков.  џ  всегда  со
скрытым удивлением замечал, что она без труда находила в самой дикой глуши
удобные уголки.
   - ‘ кем ты виделсЯ? - спросила она.
   - џ побывал сегоднЯ дома, у профессора Њураха,  у  друзей.  џ  оставлЯю
здесь всех, Ђнна.
   ќти слова прозвучали как жалоба, хотЯ Я не собиралсЯ жаловатьсЯ.
   - ’ак все получилось... - добавил Я, как бы оправдываЯсь.
   - Ђ Я - последнЯЯ, - сказала она.
   Њы смотрели не друг на друга, а на белые грЯды волн,  надвигавшиесЯ  из
черного океана. Љазалось, будто приближаетсЯ горизонт, будто море  замерло
на месте, а мы несемсЯ через него, стоЯ неподвижно на  вершине  скалистого
обрыва, и волны расступаютсЯ перед нами.
   Ћна спросила,  сколько  времени  протЯнетсЯ  путешествие.  џ  удивленно
посмотрел на нее: об этом говорилось уже несколько раз.
   - Ћколо двадцати лет, - сказал Я.
   - ‘корость "ѓеи" будет больше половины скорости света?
   - „а.
   Љазалось, она вглЯдываетсЯ  в  даль,  но  мое  внимание  привлекло  еле
уловимое движение ее губ. џ понЯл: она считала.
   - Џутешествие продлитсЯ около двадцати земных лет, - сказала она. -  Ќо
благодарЯ скорости кораблЯ вы станете старше лишь на...  -  Ћна  замолкла,
как бы сомневаЯсь в своих подсчетах.
   - ...Ќа пЯтнадцать или  шестнадцать  лет...  -  џ  замЯлсЯ,  увидев  ее
странную улыбку.
   - Љогда ты вернешьсЯ, Я буду старше тебЯ, - объЯснила она.
   џ не знал, что ответить. “стремив взглЯд на непрестанно шумЯщий  океан,
Я стоЯл и чувствовал, что молчание, которое недавно нас соединЯло,  теперь
разъединЯет.
   - Ђнна! - выкрикнул Я с отчаЯнием. - Њне кажетсЯ, Я был честен с тобой,
нам было хорошо вместе, и мы могли...
   - ‡ачем ты это говоришь? - спросила она,  все  еще  глЯдЯ  прЯмо  перед
собой,  как  бы  в  полусне...  …е  спокойствие  усиливало  мое   ощущение
одиночества.
   - џ говорю потому, что сейчас мне кажетсЯ, будто  мы  чужие,  Ђнна,  но
ведь это же неправда? ќто не может быть правдой...
   - € однако, это правда, - ответила Ђнна, и Я бы безвольно согласилсЯ  с
этим, если бы она не сделала того, что так часто менЯ в ней поражало:  она
улыбнулась, то ли иронично, то ли грустно - определить Я не умею.
   - Ђнна!
   џ хотел прижать ее к себе, но она мЯгко отстранилась.
   - …сли Я что-нибудь значу  длЯ  тебЯ,  то  потому  только,  что  всегда
держалась независимо, - проговорила она. - …сли бы Я была другой,  то  ты,
наверное, не прощалсЯ, бы со мной последней...
   - Њожет, ты и права, но разве об этом нужно говорить сейчас?
   - ’ы хотел бы каких-то слов,  нежных  или  печальных,  чтобы  они  были
этаким симфоническим финалом нашего знакомства? -  сказала  она  с  легким
оттенком насмешки. Ћна уже не улыбалась.  -  Ђ  если  бы  Я  сказала  тебе
сейчас, что хочу...
   - Ћставь, пожалуйста, шутки, - ответил Я,  а  она  засмеЯлась,  заметив
движение, с которым Я совладал, замешкавшись на долю секунды.
   Ћна смеЯлась, ее темные, растрепанные ветром волосы отлетали на  выступ
скалы, к которому она прислонилась спиной, и окаймлЯли его  краЯ  так  же,
как бушующаЯ под нами вода окаймлЯла камни обрыва.  …е  смех  было  смутил
менЯ, но это продолжалось одно  мгновение.  Џотом  пришла  мысль,  котораЯ
часто возникала, когда Ђнна была рЯдом. "‚от, - думал Я, - женщина,  среди
тысЯч людей выделившаЯ менЯ;  она  -  огромный,  цельный,  замкнутый  мир,
ставший длЯ менЯ таинственно притЯгательным. € теперь этот мир  уходит  от
менЯ, нас уже разделЯет так много, что  перед  этим  физическаЯ,  плотскаЯ
близость беспомощна". џ прикоснулсЯ к ее руке, она посмотрела мне в  лицо.
‚ ее глазах вспыхнул огонек - теплый, мЯгкий, ласковый.
   - Ђнна, - прошептал Я, - все так и есть: Я мало знаю о тебе, а ты - обо
мне; у нас  не  было  ничего,  кроме  возможностей,  и  им  не  дано  было
развитьсЯ. Ќо Я хочу, чтобы ты знала, как много благодарЯ тебе...
   - Љакой же ты глупый и упрЯмый! - сказала она. - ЋпЯть  эти  ничего  не
значащие фразы?
   - ’ак что делать? - спросил Я, как ребенок.
   Ћна коротко рассмеЯлась, но сразу же стала серьезной и, откинув  голову
назад, сказала:
   - „а разве Я знаю... Њожет, поцелуй менЯ... „ругого выхода не вижу...
   џ обнЯл ее. Њы смотрели друг другу в глаза. џ без труда  мог  бы  среди
всех оттенков небосклона найти цвет ее глаз, в которых,  как  в  маленьких
небесах, отражались сейчас два крохотных солнца...
   Ћна  встала,  отрЯхнула  платье  и  внимательно,  как  бы  недоверчиво,
осмотрела себЯ в маленькое зеркало, причесываЯ волосы моей гребенкой. ЊенЯ
всегда трогало выражение суровой простоты, которое проЯвлЯлось на ее лице,
когда она начинала приводить себЯ в порЯдок, но сейчас при  мысли,  что  Я
вижу ее в последний раз, невыразимаЯ грусть сдавила мне горло.
   - “же поздно, самолет улетит без тебЯ, - сказала она.
   Ђ когда Я, поднимаЯсь, зацепилсЯ ногой за  торчащий  из  земли  камень,
взЯла менЯ под локоть маленькой, сильной рукой:
   - Ћсторожней, увалень, а то как бы тебе вместо  звезды  не  полететь  в
воду...


        "ѓ…џ"

   Љогда-то,  в  давние  времена,   люди   были   узниками   пространства.
Џредставление о  ‡емле  длЯ  них  ограничивалось  теми  местами,  где  они
рождались, жили и умирали. Џервым путешественникам  пришлось  преодолевать
густые леса, ревущие реки, непроходимые горные  цепи.  Ђ  на  континентах,
разделенных океанами, жизнь складывалась - на каждом из них - обособленно,
как на отдаленных планетах. Љак были изумлены финикийцы, когда, очутившись
на своих кораблЯх в ћжном полушарии, увидели, что солнце  движетсЯ  справа
налево, а за тропиком Љозерога серп луны поднимаетсЯ из-за горизонта двумЯ
красноватыми рогами вверх.
   Џришло времЯ, когда на картах земного шара стали стиратьсЯ белые пЯтна,
времЯ длительных, тЯжелых и  героических  путешествий  на  утлых  парусных
суденышках - эпоха Љолумба, Њагеллана, ‚аско да ѓамы. Ќо ‡емлЯ  продолжала
оставатьсЯ огромной, и, чтобы обогнуть ее на корабле,  иногда  нужна  была
целаЯ жизнь. Њногие из тех, кто отправилсЯ вокруг света, так и не  увидели
больше родины.  ‹ишь  в  эпоху  машин  наша  планета  начала  уменьшатьсЯ.
Љругосветное путешествие стало длитьсЯ месЯцы, недели, потом дни, и  тогда
оказалось, что, завоевываЯ пространство, человек затронул то,  что  всегда
казалось ему самым нерушимым, - времЯ.
   Љаждому из нас теперь случаетсЯ, путешествуЯ, догонЯть угасающий  день,
удлинЯть  или  сокращать  ночь,  а  при  полете  против   вращениЯ   ‡емли
перескакивать в другой день недели. ќто стало настолько обычным, что никто
не задумываетсЯ над такими  фактами;  люди,  работающие  на  искусственных
спутниках, привыкают к их местному времени с циклом  сна  и  бодрствованиЯ
меньшим, чем земные сутки, но без труда менЯют привычки, возвратившись  на
‡емлю. „а, сократилось пространство, перестало быть абсолютным  времЯ,  но
завоеваннаЯ благодарЯ  этому  свобода  пока  еще  незначительна.  „аже  на
космических кораблЯх,  возвращающихсЯ  из  далеких  экспедиций  к  орбитам
‘атурна или Џлутона, времЯ отличаетсЯ от земного  на  три,  четыре,  самое
большее на пЯть дней.
   ‘ кораблем, уходЯщим за пределы ‘олнечной системы, на  звезду  Џроксима
–ентавра, будет свЯзано возникновение двойного времени. Ћдно,  протекающее
с постоЯнной скоростью, останетсЯ на ‡емле, другое, измерЯемое  на  "ѓее",
будет идти тем медленнее, чем быстрее  будет  двигатьсЯ  ракета.  ђазница,
накопившаЯсЯ  за  все  путешествие,  составит  несколько  лет.  Љакое  это
странное и великое событие: теории и факты, проверенные лишь по  отношению
к ЯвлениЯм,  происходЯщим  на  звездах,  начинают  управлЯть  человеческой
жизнью. Њы вернемсЯ более молодыми, чем наши сверстники-землЯне, поскольку
в молекулах всего, что понесет с собой "ѓеЯ" - вещей, растений и людей,  -
времЯ будет двигатьсЯ медленнее, чем на ‡емле. ’рудно сказать заранее, чем
это обернетсЯ, когда  путешествиЯ  за  пределы  ‘олнечной  системы  станут
обычным Явлением.
   ’ак рассуждал Я, стоЯ на маленькой взлетной площадке, в сухой, покрытой
травой впадине, посреди березовой и ольховой рощи. ЊенЯ уже ожидала ракета
с "ѓеи", один из тех занЯтных реактивных снарЯдов,  которые,  приземлЯЯсь,
расставлЯют в воздухе три ноги и садЯтсЯ на них вертикально, образуЯ нечто
похожее на древнюю амфору с горлышком на месте носовой части ракеты.
   џ уже простилсЯ со всеми людьми, памЯтными местами и предметами. ‚нешне
Я был весел и спокоен, хотЯ чувствовал глубоко  скрытое  волнение,  и  был
готов к путешествию, но все же отодвигал  мгновение  отлета.  “крывшись  в
длинной тени, отбрасываемой ракетой, Я смотрел на  группу  елей,  синевших
невдалеке в лучах солнца. ‚се вокруг было неподвижно в этот  тихий  теплый
вечер. Џушистые головки цветов, усталые от жары,  склонЯлись  на  стеблЯх,
какаЯ-то  птица  запела  поблизости  и,  напуганнаЯ  собственным  голосом,
замолкла. Њне надо было одним движением оторватьсЯ от всего  этого  -  как
пловцу, который отталкиваетсЯ  от  берега.  Џод  ногами  росли  фиолетовые
цветы, Я не знал, как они называютсЯ; наклонилсЯ,  чтобы  сорвать  их,  но
выпрЯмилсЯ с пустыми руками. ‡ачем?  Ћни  увЯнут.  Џусть  лучше  останутсЯ
такими, какими Я их видел в последний раз. џ поднЯлсЯ по трапу и обернулсЯ
еще раз: стройные ели уходили в  небо,  их  темную  хвою  в  тысЯчах  мест
пронизывал красный отблеск заката. Њне  хотелось  улыбнутьсЯ,  сейчас  это
было важно. € не смог. џ  был  каким-то  малоподвижным,  словно  незаметно
наполнилсЯ какой-то еще непонЯтной тЯжестью.
   - Њожно лететь, - машинально проговорил Я, наклонЯЯ голову  у  входа  в
ракету.
   - Њожно лететь, - сказал или, вернее, прошипел пилот-автомат.
   ђакета вздрогнула  и  рванулась  вверх.  ‘квозь  иллюминаторы  Я  видел
стремительно удалЯющуюсЯ ‡емлю. ‚ кабине стало  светлее:  солнце  еще  раз
взошло длЯ менЯ в этот день и величественно стало подниматьсЯ все  выше  и
выше. Ћднако это продолжалось недолго - небо  сначала  побледнело,  словно
раскаленное, затем посерело и почернело. Џоказались звезды.  ‘ейчас  Я  не
хотел смотреть на них и, положив руки на спинку  пустого  кресла  впереди,
так и сидел, не замечаЯ времени, пока не раздалсЯ сигнал.
   џ поднЯл голову.
   „алеко внизу,  за  иллюминатором,  пылал  ослепительный  шар  в  ореоле
лохматых Языков пламени -  ‘олнце.  ‚переди,  среди  мириадов  неподвижных
звезд,  засверкали  и  стали  быстро  приближатьсЯ  разноцветные  ожерельЯ
огоньков: световые маЯки, размещенные спиралЯми вокруг "ѓеи". Ћни отмечали
пути движениЯ грузовых, пассажирских и индивидуальных ракет, подобных той,
на которой летел Я. –елые  рои  таких  ракет  вились  вокруг  кораблЯ.  Њы
пролетели над ним дважды, - очевидно,  ракетодром  "ѓеи"  был  перегружен.
Ќаконец Я принЯл сигнал, разрешающий посадку.  ђакета  описала  положенный
круг, и менЯ ослепили серебристые  лучи:  свет  прожекторов  моей  ракеты,
отраженный оболочкой "ѓеи". ‚исевший неподвижно  корабль  рос,  как  будто
кто-то надувал гигантский баллон из чистейшего серебра. Џотом он  перестал
сверкать и потемнел - моЯ  ракета  обогнула  его  сбоку.  „линой  почти  с
километр, похожий на гигантскую  рыбину  корпус  кораблЯ  рос  с  огромной
быстротой, закрываЯ собой небо. ‹егкий толчок, затем  мгновение  мрака,  и
снова запылали огни, но уже другие.

   <img src=kartinki/magellan_08.gif>

   џ вышел из ракеты; поблизости не было людей, и Я поехал  на  эскалаторе
вверх, на боковую террасу, нависавшую над лестницей.  ’ремЯ  Ярусами  ниже
нее  помещалсЯ  грузовой   ракетодром.   ‘реди   матовых   стальных   лент
транспортеров двигались, стучали, трещали и скрипели шагающие погрузчики и
краны, передвигавшиесЯ утиным шагом по мосткам, над прибывающими ракетами.
Љруглые  входные  люки  непрерывно  открывались  и  закрывались,  как  рты
судорожно дышащих рыб; грузовые ракеты вылетали из  туннелей,  выбрасывали
груз  на  бесконечные  конвейеры,  а  в  глубине  зала  у  стен  искрились
оранжевые, красные и зеленые лампочки  сигналов.  ‚се  огромное  помещение
наполнЯл глухой, монотонный грохот. ‚ разных местах зала виднелись похожие
на улиток звукопоглотители, благодарЯ которым шум здесь  был  сравнительно
невелик.
   џ вошел в лифт. ‚ его стенке виднелсЯ микрофон информатора; Я  спросил,
где находитсЯ технический руководитель экспедиции инженер €рьола.  Ћн  был
на девЯтой палубе,  и  Я  отправилсЯ  туда.  ‘тены  колодца,  по  которому
двигалсЯ лифт, были из прозрачной стекловидной  массы,  и,  поднимаЯсь,  Я
видел лифты, сновавшие вверх и вниз в соседних колодцах. ‚  них  виднелись
окруженные  молочным  ореолом  фигуры  людей,  настолько   туманные,   что
рассмотреть  их  было  невозможно.  Џотом  рЯдом,  за  стеклЯнной  стеной,
промелькнула освещеннаЯ клетка лифта-экспресса. Ћн шел вверх, обгонЯЯ  мою
кабину. ‚ нем стоЯли двое, один спиной ко мне, другого Я смог сравнительно
хорошо рассмотреть. ’от лифт уже  промчалсЯ,  Я  продолжал  подниматьсЯ  в
своем, а перед глазами все  еще  стоЯл  человек,  которого  Я  только  что
увидел.  ќто  был  ѓообар,  крупнейший  ученый  нашего  времени,  участник
экспедиции.

   <img src=kartinki/magellan_09.gif>

   ‹ифт остановилсЯ. џ очутилсЯ в просторном коридоре. ‘лева с  интервалом
в несколько метров тЯнулись дверные ниши,  справа,  сколько  хватал  глаз,
виднелась стеклЯннаЯ стена. Ћт нее исходил тусклый свет, как от пасмурного
неба. €дЯ по коридору, Я заметил, что свет то усиливаетсЯ, то  ослабевает.
‚друг показалось,  будто  Я  шагаю  по  опушке  огромного  леса.  "‘мешнаЯ
иллюзиЯ", - подумал Я и подошел ближе к стене.
   Ќо внизу действительно расстилалсЯ огромный парк. ‘ высоты, на  которой
Я находилсЯ, были видны кроны дубов и буков, лениво раскачиваемые  ветром;
Ярко-зеленые газоны, кустарники,  цветочные  клумбы;  извилистые  аллеи  и
пруды, в которых отражалось небо и тучи; рощи и лужайки, покрытые  молодой
еще зеленью, а вдали, посреди морЯ лиственных деревьев, темнели  отдельные
группы елей. ќтот лесной пейзаж тЯнулсЯ до  самого  горизонта,  затЯнутого
бело-молочными облаками. Џриблизив лицо к стеклу, Я разглЯдел  темно-синие
скалы и стекавший по ним пенистый поток, а  там,  где  он  уходил  куда-то
вниз, - несколько кипарисов, примостившихсЯ на  обломке  горного  порфира.
Џервое  поразившее   менЯ   впечатление   рассеЯлось.   "‚идеопластическаЯ
панорама", - подумал Я.
   ‚ это времЯ кто-то  положил  мне  руку  на  плечо.  Џередо  мной  стоЯл
высокий,  худой,  слегка  сутуловатый  человек  с  темно-рыжими  вьющимисЯ
густыми волосами. “ него  было  молодое  сухощавое  лицо,  широкий  рот  с
тонкими властными губами. Ћн улыбнулсЯ, обнажив очень белые, острые  зубы,
и на лице его образовалось множество морщинок. џ узнал его раньше, чем  он
заговорил.
   - џ €рьола, - сказал он, - конструктор. Њы немного знакомы.
   Ћн крепко пожал мне руку, потом легко придержал ее и пощупал ладонь.
   - ѓребец? - спросил  он,  широко  улыбаЯсь;  казалось,  шире  улыбатьсЯ
нельзЯ.
   џ кивнул.
   - ‘ этим делом у нас будет плохо. Ќо ведь ты, доктор, еще и бегун?
   ќтот спортивный допрос развеселил менЯ.
   - Ѓегаю, - ответил Я, - но боюсь, что там, - Я показал рукой за стекло,
- бегать нельзЯ. ’ам ведь нет ничего, правда?
   - Џочему же? - Њое недоверие огорчило его. - ќто настоЯщий сад... ђазве
только... поменьше... чем кажетсЯ отсюда...
   €рьола вновь улыбнулсЯ. ‚ его лице, в сиЯющих глазах и в рыжей  жесткой
шевелюре  было  что-то  привлекательное;  в  нем  чувствовалась  хитринка,
лукавый юмор. Ћн смотрел на менЯ, часто мигаЯ, словно  обдумываЯ  немногие
слова, которые услышал от менЯ.
   - „октор, - сказал он, - "ѓеЯ" - дьЯвольски большаЯ и сложнаЯ штука,  а
наше путешествие - еще более  сложное  дело.  ‡наешь  что?  „о  того,  как
принЯть власть над своим королевством, удели мне минут пЯтнадцать, ладно?
   “дивленный таким вступлением, Я кивнул еще раз. Ћн взЯл менЯ за плечо и
повел к ближайшей нише. Њы спустились  на  лифте.  џ  считал  Ярусы;  лифт
остановилсЯ  на  втором.  „вери  открылись.  ЏрЯмо  перед  нами  в  густом
полумраке свисали переплетенные листьЯ плюща.  Џод  подошвами  за  скрипел
песок, повеЯло свежим запахом хвои. ЏройдЯ  несколько  десЯтков  шагов,  Я
остановилсЯ в изумлении. ‚о все стороны, куда ни кинешь  взглЯд,  тЯнулось
холмистое  пространство,  покрытое  густым  кустарником,  среди   которого
живописно возвышались известковые скалы, уходившие все  дальше,  к  самому
горизонту, где синеватыми пЯтнами выделЯлись лесные массивы.
   - ‚еликолепнаЯ иллюзиЯ. •орошо сделано! - вырвалось у менЯ.
   €рьола взглЯнул на менЯ и усмехнулсЯ.
   - Џостой, - сказал он,  -  ты  обещал  уделить  мне  пЯтнадцать  минут.
Џойдем-ка дальше.
   Њы прошли по маленькой полЯнке, заросшей  зеленью,  дорогу  преграждали
кусты цветущей сирени.  Њой  проводник  без  колебаний  нырнул  в  них.  џ
двинулсЯ за ним. Љусты обрывались  над  ручьем,  пенившимсЯ  в  каменистых
берегах. €рьола перескочил через него  одним  прыжком.  џ  последовал  его
примеру. Ќа противоположном берегу инженер без видимого  усилиЯ  взобралсЯ
на большой обломок скалы и показал мне место рЯдом с собой.
   Њы молчали довольно долго.  ‡десь  ветер  был  сильнее;  его  смолистый
запах, казалось, усиливал прохладу ручьЯ, рассыпавшегосЯ брызгами у  наших
ног. Ќа  другом  берегу,  в  излучине,  стоЯли  величественные  и  мрачные
канадские сосны, а подальше - огромнаЯ сонорнаЯ ель  с  серебристо-голубой
хвоей; ее  корни,  похожие  на  медвежьи  лапы,  извиваЯсь,  скрывались  в
расселинах скалы. Њне хотелось спросить,  иллюзиЯ  ли  это.  џ  все  времЯ
старалсЯ  обнаружить  то   место,   где   настоЯщий   парк   переходит   в
видеопластический мираж, созданный хорошо укрытой аппаратурой, но  не  мог
заметить ни малейших следов такого перехода. €ллюзиЯ была полной.
   - „октор, - тихо сказал €рьола, - не знаю, слышал ли ты, что Я один  из
конструкторов   "ѓеи".   Џожалуйста,   не   считай   ее   набором   хорошо
спроектированных машин. Ќеужели ты думаешь,  что,  вычерчиваЯ  ее  будущие
формы, мы забыли о самом важном - о  том,  что  "ѓеЯ"  будет  единственной
частицей ‡емли, которую мы унесем с собой?..
   €рьола говорил так тихо, что Я  вынужден  был  напрЯгать  слух.  Џорывы
ветра и шум воды, бурлившей в обломках скал, иногда заглушали его слова.
   - ќто не обычный корабль. ’вой  взглЯд  будет  останавливатьсЯ  на  его
стенах, как только ты проснешьсЯ - здоровый или больной, за работой или  в
часы отдыха, - день  за  днем,  ночь  за  ночью,  много  лет  подрЯд.  ќти
металлические машины  и  стены,  вот  эти  камни,  вода  и  деревьЯ  будут
единственным зрелищем длЯ твоих  глаз;  этот  воздух  будет  единственным,
который смогут вдыхать твои легкие. Љак бы то ни было, все, что нас сейчас
окружает, будет прежде всего не кораблем, доктор, а частицей ‡емли.  ’воей
родиной.
   Ћн помолчал.
   - ’ак должно быть... ’ак должно стать... иначе тебе будет очень тЯжело.
Ћчень плохо и тЯжело. џ знаю, что если даже ты испугалсЯ,  то  никогда  не
скажешь мне об этом и не откажешьсЯ от участиЯ в путешествии. ‚прочем,  ты
и не стал бы этого делать. Џоэтому только от тебЯ самого  зависит,  станет
ли это путешествие, вернее - жизнь,  высшей  свободой  или  самой  тЯжелой
необходимостью. џ уже кончил, хотЯ пЯтнадцать  минут  еще  не  истекли.  џ
сказал это тебе потому, что... ѓоворить дальше  или  ты  хочешь,  чтобы  Я
отправилсЯ ко всем чертЯм?
   - ѓовори, €рьола.
   - ‚идишь ли, Я немного догадываюсь, почему  ты  прибыл  к  нам  один...
Џослушай, это ведь ты победил Његиллу?
   - Ђ какое это имеет отношение...
   - ЏрЯмое. ’ы победил всех, правда?
   - „а.
   - „ай-ка руку.
   ‚зЯв мою руку, он потЯнул менЯ за  собой.  ‡а  скалой,  на  которой  мы
сидели, высилась другаЯ, за ней третьЯ. Њы поднЯлись на вершину. ‘бегавший
по долине ручеек сверкал серебристой змейкой. €рьола чуть подтолкнул  менЯ
под  локоть,  и  моЯ  рука  коснулась  скалы.  Ќо  Я  не  ощутил  холодной
шероховатой поверхности - пальцы прошли сквозь камень как сквозь воздух  и
уперлись в гладкий металл. џ понЯл: здесь и  проходит  граница  сада,  тут
кончаютсЯ настоЯщие  деревьЯ  и  скалы  и  начинаетсЯ  виденье,  вызванное
волшебством видеопластики: далекие леса, пасмурное небо, горы над нами...
   - Ђ этот ручей? - спросил Я, указываЯ  на  змейку  потока,  пенившегосЯ
внизу, на камнЯх.
   - Џод нами самаЯ настоЯщаЯ вода,  ты  можешь  купатьсЯ  в  ней  сколько
угодно, - ответил €рьола, - а там, выше... что ж, скажу твоими же словами:
"‚еликолепнаЯ иллюзиЯ. •орошо сделано".
   ‡релище было необычайное: рука до самого локтЯ вошла в скалу, которой в
действительности не существовало. ‡рение лгало осЯзанию.
   ‚ыходЯ из парка, Я спросил инженера:
   - Ћткуда ты менЯ так хорошо знаешь?
   - џ тебЯ совсем не знаю, - возразил  он.  -  џ  говорил  тебе  то,  что
недавно говорил самому себе.
   - € все же ты знаешь обо мне...
   Ћн улыбнулсЯ так, что Я не закончил фразы.
   - Љое-что, конечно, Я о тебе знаю, но пока это не совсем то, что нужно.
Њне хочетсЯ, чтобы мы стали товарищами.
   - ’ы говорил о состЯзаниЯх по бегу. ђазве здесь можно бегать?
   - Ђ как иначе? ‚округ парка идет беговаЯ дорожка, и неплохаЯ к тому же.
Ѓудем бегать... и, может быть, ты сумеешь победить менЯ,  хотЯ  Я  в  этом
совсем не уверен... џ бегаю на более короткие дистанции:  на  три  и  пЯть
километров. - Ћн посмотрел на менЯ, лукаво улыбнулсЯ  и  добавил:  -  …сли
очень захочешь, то победишь и менЯ...
   Њы замолчали. €, только выходЯ из  лифта  на  четвертом  Ярусе,  €рьола
заговорил вновь:
   - ‚се это слова,  и  больше  ничего.  Њы  говорим  -  будет  трудно.  Ђ
догадываемсЯ ли мы,  что  это  значит?  –ивилизациЯ  расслабила  нас,  как
тепличные растениЯ. Њы  полненькие,  здоровые,  румЯные,  но  не  закалены
достаточно, не прокопчены в дьЯвольском дыму.
   "—то это у него все дьЯволы на уме?" - мелькнуло у менЯ  в  голове,  но
вслух Я сказал:
   - Ќу, не такие уж мы тепличные растениЯ, как ты говоришь, а  полненьким
тебЯ и вовсе не назовешь.
   - Џосмотрим, как там будет, все еще впереди. Ќу  а  пока  будем  делать
свое дело, правда?
   ‚ знак согласиЯ Я закрыл глаза, а когда открыл их,  €рьола  уже  исчез,
словно его умыкнул один из дьЯволов, которых он поминал. "€счез, как будто
и сам он - всего лишь видеопластическаЯ иллюзиЯ",  -  подумал  Я,  спросил
информатора, как пройти в больницу, и отправилсЯ туда.
   ‚новь короткаЯ  поездка  в  лифте  сначала  вверх,  затем  по  длинному
наклонному колодцу с опаловыми стенами. Љоридор, ведущий в  больницу,  был
намного уже, чем галереЯ, протЯнувшаЯсЯ над парком. Ќа стены,  выкрашенные
в золотисто-кремовый, цвет, падала голубаЯ тень листвы. Ћкон не было. —ерт
побери, как это делаетсЯ?! ’ени листьев на стене колебались, как от ветра.
Ќеожиданностей здесь было много. Ќекоторые  -  на  мой  вкус  -  выглЯдели
слишком театрально.
   џ быстро осмотрел выделенное мне жилое помещение:  несколько  небольших
светлых комнат, рабочий  кабинет  с  окнами,  открывающимисЯ  на  море,  -
видеопластический мираж, конечно. џ подумал, что этот вид будет вызывать у
менЯ тоску. Ћт больничных  палат  мое  жилье  отделЯл  сводчатый  коридор,
посередине которого, в майоликовом  горшке,  вделанном  в  паркет,  стоЯла
тЯжелаЯ темнаЯ араукариЯ. …е игольчатые лапы простирались во все  стороны,
будто она стремилась коснутьсЯ проходЯщих мимо и  так  напомнить  о  своем
существовании. „войные двери - вход в малый зал. ‚ нем было много  стенных
шкафов, радиационных стерилизаторов, вытЯжных колпаков; в  боковых  нишах,
закрытых   стеклЯнными   дверцами   молочного    цвета,    -    химические
микроанализаторы, посуда, реторты, электрические нагреватели. ‚ следующем,
большом зале царила еще более безупречнаЯ белизна: сверкающие, как  ртуть,
аппараты, кресла из эластичного фарфора. ‚ысокие, расположенные полукругом
окна смотрели на широкое поле, покрытое  переливающейсЯ  тЯжелыми  волнами
зреющей пшеницей.
   ‚ другом конце зала покатый пол упиралсЯ в матовую стеклЯнную стену;  Я
не пошел туда, догадываЯсь, что за этой стеной  расположена  операционнаЯ.
‘квозь стеклЯнные молочно-белые плиты проглЯдывали еле заметные  очертаниЯ
различной аппаратуры  и  похожего  на  однопролетный  мост  хирургического
стола.
   ЏодойдЯ к  следующим  дверЯм,  Я  услышал  за  ними  легкие,  частые  -
несомненно женские - шаги и  остановилсЯ  как  вкопанный.  "’ам  Ђнна!"  -
мелькнула безумнаЯ мысль. џ сейчас же прогнал ее  и  вошел  в  комнату.  “
большого окна стоЯла женщина в белом. ‡а ее спиной тЯнулсЯ рЯд белоснежных
кроватей,  отделенных  друг  от  друга  матовыми  голубыми  перегородками.
†енщина, очень молодаЯ, такого  же  роста,  как  Ђнна;  ее  темные  волосы
ниспадали кудрЯми.
   - Ђнна... - одними губами прошептал Я.
   Ћна никак не могла расслышать моего шепота и  все  же  обернулась.  ќто
была не Ђнна, а другаЯ, незнакомаЯ  девушка,  более  красиваЯ.  €  однако,
подходЯ к ней, Я все еще искал в этом незнакомом лице черты Ђнны.
   - ’ы врач? - спросила она.
   - „а.
   - ‡начит, мы коллеги. ЊенЯ зовут Ђнна ђуис.
   џ вздрогнул и внимательно  посмотрел  на  нее.  —епуха  какаЯ-то.  Ћна,
конечно  же,  ничего  не  знала.  „а  и  вообще,  разве  это   имЯ   носит
одна-единственнаЯ женщина на свете?
   Ќеверно истолковав наступившую короткую паузу, она улыбнулась и тут  же
сморщила лоб.
   - ’ы чем-то удивлен, доктор?
   - Ќет... то есть... нет, нет,  -  сказал  Я,  прикрываЯ  замешательство
улыбкой. - Џросто Я слышал раньше только твою фамилию  и  думал,  что  это
мужчина.
   Њы помолчали.
   - ‘ейчас нам здесь делать нечего, правда?
   - Ќечего, - ответила она немного смущенно и, подойдЯ к  кровати,  стала
разглаживать без того гладкое покрывало.
   - —то ж, если делать нам нечего, остаетсЯ лишь желать, чтобы  и  впредь
так было, - сказал Я.
   Њы опЯть  умолкли.  Ќа  мгновение  Я  прислушалсЯ  к  глубокой  тишине,
котораЯ, казалось, заполнЯла весь корабль, однако вспомнил, как шумно было
на  ракетодроме.  ‡начит,  тишина  объЯснЯетсЯ   лишь   хорошей   звуковой
изолЯцией.
   - ‘удовой больницей руководит профессор рей? - спросил Я.
   - „а, - ответила она, довольнаЯ, что наконец найдена  благодатнаЯ  тема
длЯ беседы. - Ќо его сейчас нет здесь: он отправилсЯ  на  ‡емлю,  вернетсЯ
сегоднЯ вечером. џ разговаривала с ним несколько минут назад.
   Ћткуда-то, словно с невообразимой высоты, донессЯ тонкий,  переливчатый
стеклЯнный звук, похожий на чириканье механической птички.
   - Ћбед! - радостно воскликнула моЯ собеседница.
   "ЉажетсЯ, ей скучно... уже теперь!" - пронеслось у менЯ в голове.
   Ђнна жила на "ѓее" целую неделю и  взЯлась  быть  моим  проводником  по
лабиринту коридоров. ирокаЯ движущаЯсЯ лестница подхватила нас и  понесла
над стеклЯнным потолком центрального парка.  џ  отметил,  что  "небо"  над
парком, если смотреть на него сверху, было совсем прозрачным.  ‚низу,  как
под крылом самолета, простирались лесистые холмы.
   ‚ фойе столовой Я увидел знакомое лицо; это  был  историк  ’ер-•аар,  с
которым Я мимолетно познакомилсЯ несколько месЯцев  назад.  Ћн  запомнилсЯ
мне благодарЯ одному  смешному  случаю.  Ќа  приеме  у  профессора  Њураха
соседкой  ’ер-•аара  оказалась  семилетнЯЯ  дочь  одного  из  гостей.   Ћн
попыталсЯ  было  позабавить  ее,  но  добилсЯ  лишь  того,   что   девочка
разразилась неудержимыми рыданиЯми,  и  мать  вынуждена  была  увести  ее.
Ћказалось, что историк рассказал ребенку  о  том,  как  в  древности  люди
убивали животных и поедали их. Љогда позднее мы остались с ним  наедине  в
саду,  ’ер-•аар  с  обезоруживающей  искренностью  сказал  мне,   что   он
совершенно терЯетсЯ при детЯх.  "‘тоит  мне  поговорить  с  ребенком  пЯть
минут, - сказал он, все еще не оправившись от смущениЯ,  -  как  менЯ  пот
прошибает от напрЯжениЯ, Я начинаю  искать  тему  длЯ  разговора,  и  дело
обычно кончаетсЯ примерно так, как сегоднЯ..."
   ’еперь, увидев его массивную, медвежью фигуру,  Я  улыбнулсЯ  ему,  как
старому знакомому. Ћн менЯ тоже узнал и  потащил  нас  с  Ђнной  к  своему
столику  в  глубине  зала.  ’ам  уже  сидел  высокий  мужчина.   ќто   был
руководитель экспедиции ’ер-ЂконЯн.
   Џока подошедший автомат доставал  из  хрустального  контейнера  горЯчие
кушаньЯ и аккуратно раскладывал  их  по  тарелкам,  Я  через  стол  с  его
сверкающей сервировкой рассматривал пожилого звездоплавателЯ. “ него  была
крупнаЯ,  бугристаЯ  голова.  ‚  коротко   подстриженной   черной   бороде
пробивалась голубоватаЯ седина, придававшаЯ волосам оттенок очень  старой,
закаленной стали. "Њожет быть, - подумал Я, -  отсюда  и  его  прозвище  -
‘тальной звездоплаватель".
   ‘толоваЯ наполнЯлась людьми. Ќа ее лимонно-желтых  стенах,  окаймленных
серебристыми рамами, были изображены сцены средневековой городской  жизни.
‘водчатый потолок был, казалось,  высечен  из  огромного  куска  льда.  Ќа
столиках горели свечи. €х колеблющийсЯ свет  дробилсЯ  в  алмазных  гранЯх
потолка и обрушивалсЯ на нас лавиной живых огоньков.
   ’ер-ЂконЯн спросил, доволен  ли  Я  своим  жильем.  ѓоворЯ,  он  поднЯл
голову, и на его лице, напомнившем мне о темных,  мрачных  горах  Љавказа,
сыном которого он был, неожиданно блеснули по-детски голубые глаза.
   - …сли хочешь изменить что-нибудь у  себЯ,  наши  архитекторы  в  твоем
распорЯжении, - сказал звездоплаватель, по-своему истолковав мое молчание.
   џ сказал,  что  квартира  мне  очень  нравитсЯ.  Ђнне  ђуис  захотелось
пальмового вина - она познакомилась с  его  вкусом  на  Њалайе,  где  жила
довольно долго. Ђвтомат удалилсЯ и очень скоро вернулсЯ с двумЯ  бутылками
- нес их ловко, как фокусник. ‚ этот момент от потока людей,  вливавшегосЯ
через главный вход, отделились и направились к нам трое;  €рьола,  похожий
на него мальчик  лет  четырнадцати  и  темноволосаЯ  женщина.  €здали  мне
показалось, что она средних лет, но чем ближе она подходила, тем  казалась
моложе. џ узнал ее:  это  была  ‘оледад,  знаменитый  скульптор.  Њальчик,
подойдЯ к нашему столику, энергично шаркнул  ногой,  и  €рьола  из-за  его
спины сказал:
   - ЏознакомьсЯ, доктор, это мой сын Ќильс...
   Ћни сели. Ќильс €рьола внимательно глЯдел на  менЯ.  Ћн,  похоже,  имел
обыкновение смотреть на соседей так, словно те были загадками,  требующими
немедленного разрешениЯ. ‘оледад сидела рЯдом с ним и по временам казалась
его ровесницей; на ее маленьком лице выделЯлись полный  рот  и  сверкающие
зубы. ѓлаза ее были прищурены, обнаженные руки худы,  как  у  девочки,  но
пожатие ее пальцев оказалось  крепким  и  решительным.  ‚олосы,  собранные
сзади в пучок, были перевЯзаны лентой. €ногда она встрЯхивала ими, как  бы
желаЯ освободитьсЯ от этого раздражающего ее атрибута женственности.
   Ћбед предстоЯл  необыкновенный.  ‚  рубиновой  рамке  светилсЯ  длинный
список блюд, а перечень вин напоминал старинную книжку - ее можно было  бы
читать часами. Ќа столе стоЯло столько золотых, синих и  зеленых  бокалов,
чарок, рюмок, тарелочек, что Я  не  понимал,  как  все  это  умещаетсЯ  на
небольшой шестигранной поверхности. Ђнна ђуис - ее профиль белел справа от
менЯ на фоне вогнутого хрустального зеркала - ела с аппетитом. Љогда стали
разносить  жаркое,  она  испытующе  взглЯнула  в  зеркало   и   движением,
свойственным женщине с незапамЯтных времен, поправила волосы.  Ѓеседа  шла
вЯло - все внимание обедающих  поглощали  подаваемые  блюда.  ‚  золоте  и
хрустале сервировки отражались тысЯчи огоньков.
   €зысканность обеда удивила и даже несколько озадачила  менЯ,  однако  Я
промолчал, полнаЯ, что надо приспосабливатьсЯ к корабельным порЯдкам. ‡ато
не выдержал ’ер-•аар.
   - “ф-ф! - проговорил он. - Џереборщили! „ействовали,  должно  быть,  по
пословице: "—то есть в печи, все на стол мечи". ‡амучили просто!
   Њы рассмеЯлись, и сразу стало весело и свободно. ’еперь  и  Ђнна,  и  Я
разом осмелились отказатьсЯ от очередного блюда, которое автомат попыталсЯ
было положить нам на тарелки. ЌачалсЯ оживленный  разговор  о  работах  по
обводнению пустынь на Њарсе. ’олько  ‘оледад  весь  обед  была  рассеЯнна.
„важды она ронЯла на пол вилку и тут же  почти  вслепую  устремлЯлась  под
стол,  создаваЯ  угрозу  длЯ  всей  сервировки,  а  выныриваЯ  оттуда,   с
удивлением обнаруживала рЯдом со своей тарелкой новую  вилку,  принесенную
проворным автоматом. ‚прочем, когда подали замороженный апельсинный  мусс,
она словно проснулась. ‚се умолкли, а ‘оледад, мигаЯ  длинными  ресницами,
обратилась к обслуживающему автомату с вопросом:
   - ЌельзЯ ли принести сухую булку?
   Ђ когда  автомат  булку  принес,  стала  от  нее  отщипывать  маленькие
кусочки, обмакивать их в бокал и есть, как птичка.
   ЌаклонЯсь ко мне, ’ер-•аар прошептал:
   - Ђ как тебе нравитсЯ вон та фреска на  стене?  -  Ћн  показал  на  нее
вилкой.
   џ повернулсЯ туда, куда он указывал. Ќа  картине  был  изображен  город
минувших времен. Џо сторонам улицы  возвышались  странные  дома.  €х  окна
рассекали крестообразные перекладины, а крыши были острые,  как  шутовские
колпаки. ‚доль домов шли люди, а  посередине  улицы  по  железным  рельсам
двигалсЯ голубой экипаж. ‘переди, за стеклом, стоЯл управлЯющий им человек
в белом парике, одетый в Ярко расшитый  кафтан;  на  голове  у  него  была
треугольнаЯ шлЯпа со страусовым пером, похожаЯ на пирог, а  вокруг  шеи  -
кружевное жабо. Љрепко держа руку  на  рукоЯтке,  он  вел  свою  колымагу,
переполненную людьми, высовывавшимисЯ из окон.
   џ не понЯл, что так  рассмешило  ’ер-•аара,  -  он  беззвучно  хохотал,
подмигиваЯ мне с видом заговорщика, как расшалившийсЯ мальчишка.
   - Ќу как, нравитсЯ тебе? - вновь спросил он.
   џ старалсЯ найти какую-нибудь ошибку, анахронизм, думаЯ,  что  историка
могло рассмешить именно это. џ допускал, что он, как специалист,  особенно
чувствителен к невежеству других в вопросах, свЯзанных с его профессией.
   - Њне кажетсЯ, - начал Я медленно, - что  тут  дело  в  окнах...  ’акие
кресты на окнах были только в домах, которые, как  бы  это  сказать,  были
предназначены длЯ религиозных обрЯдов, не так ли? Џотому что крест был...
   ’ер-•аар уставилсЯ на менЯ, широко раскрыв глаза, затем покраснел и так
громко расхохоталсЯ, что наступила моЯ очередь краснеть.
   - Њилый мой, да что ты говоришь! Ћкна как окна,  этот  крест  не  имеет
ничего общего  с  религиозным  мифом!  Ќеужели  ты  не  видишь?  ‚едь  это
рельсовый электровагон, так называемый "трамвай", бывший в употреблении на
рубеже XIX и XX веков,  а  водитель  и  пассажиры  одеты,  как  придворные
французских королей!
   - ‘тало быть, художник ошибсЯ на сто лет.  Ќеужели  это  так  важно?  -
спросила, берЯ менЯ под свою защиту, Ђнна. - ’огда костюмы  менЯлись  чуть
не каждую минуту... џ, помню, видела  однажды  такое  представление...  Ќо
были их камзолы вышитые или нет, а парики белые или темные...
   ’ер-•аар перестал смеЯтьсЯ.
   - ‹адно, - сказал он, - оставим это.  ’ут  моЯ  вина.  Њне  каждый  раз
думаетсЯ, что это невозможно, но, увы, вы все, к сожалению, такие  полные,
такие невероЯтные невежды в истории... - Ћн стукнул вилкой по столу.
   - Ќо позволь, профессор, - возразил Я. - Љто же из нас не знает законов
развитиЯ общества?
   - ѓолый скелет, и ничего больше! -  прервал  он  менЯ.  -  ‚от  что  вы
выносите из школы. “ вас нет  ни  малейшего  интереса  к  тому,  как  жили
древние, как они работали, о чем мечтали...
   ‚ эту минуту кто-то из сидЯщих в зале  поднЯлсЯ  и  предложил  включить
легкую музыку. ‚се согласились, и по залу  поплыла  приглушеннаЯ  мелодиЯ.
’ер-•аар не проронил больше ни слова до конца обеда. ‡ал пустел, поднЯлись
и мои собеседники. Џоклонившись, Я  вышел  с  доктором  ђуис  -  с  Ђнной.
‚начале  Я  называл  ее  этим  именем  не   без   известного   внутреннего
сопротивлениЯ; впрочем, оно скоро  улетучилось.  Ћна  энергично  принЯл