Ђ высоко над заморским берегом сиЯло едва  начавшее  розоветь
греческое светило. ‚ алой закатной  воде  пресмыкались  ужами  золотые
отблески.
    Ќа камни причала взбирались  по  очереди  главари  да  горланы  и,
надседаЯсь, норовили переорать сдвоенный  ропот  преогромной  толпы  и
разболтавшегосЯ ’еплынь-озера, где волна  шла  на  этот  раз  противно
ветру, чистоплеском.
    - Ќу  а  дальше-то  что?..  -  жалобно  вскрикивал  сотник   Ќажир
ЃранЯтич, то и дело подаваЯсь вперед и хватаЯ себЯ  обеими  руками  за
ребра, будто проверЯл, целы ли. - Ќе  ведаете?  Ђ  Я  вам  скажу,  что
дальше!.. Џерво-наперво ђодислав Ѓутыч даст  знать  батюшке-царю,  что
участок наш возмутилсЯ против законной власти...
    - ќто кто нам батюшка?.. - взвыл из толпы  десЯтник  Њураш.  -  ’ы
кого это нам, морда твоЯ варЯжскаЯ, в  батюшки  прочишь?  Ћдин  у  нас
батюшка у навьих - ‡авид •отеныч!..
    - „а ты к слову-то не цеплЯйсЯ!.. - крикнул ему с пристани  Ќажир.
- Ѓатюшка - не батюшка, а вот прикажет ‘толпосвЯту снЯть наш участок с
кормлениЯ - что тогда делать будешь?.. —урки глодать?..
    ‡а махиною  перечапа  виднелись  в  розово-млечном  мареве  темные
плоты, влекомые тЯгою лошадиной вдоль лукоморьЯ. •итрый все-таки народ
эти греки - нарочно длЯ такой оказии дорогу по берегу протеребили:  от
€стервы и до самой аж до …ллады...
    - „а еще и войско нашлет чего доброго!.. - не унималсЯ Ќажир.
    - ЋсунетсЯ! - звонко полетело в ответ. - —урынЯ вон с участка ‹юта
Ќезнамыча две рати одной кочергой разогнал!..
    ‘отник вновь подалсЯ вперед,  истово  подхватил  себЯ  под  ребра,
желаЯ, видно, возразить, но тут его как бы смыло с причала, а на месте
его возник ощеренный “хмыл.
    - ѓде ты был, ђодислав Ѓутыч, когда солнышку полный откат вышел?..
- выпЯтив кадык, рыдающе крикнул он, будто и впрЯмь надеЯлсЯ, что крик
его долетит до  речки  ‘волочи  и  достигнет  ушей  главного  розмысла
преисподней.
    ’олпа взревела и жаждуще подхлынула к камнЯм пристани.
    - ѓде ты был, когда мы  ему  окорот  давали  и  попЯтно  на  лунку
вскатывали?.. - выждав, когда народный вопль  спадет,  снова  возрыдал
“хмыл. - ’ы о чем тогда мыслил, хрыч взлизанный?..  Ћ  том,  как  горю
пособить? €ли о том, как бы ‡авиду •отенычу Яму вырыть?..  „умаешь  на
самого лопаты не выросло?..
    „олго, долго не слышно было после этих слов плеска  ’еплынь-озера.
ђев стоЯл такой, что мнилось, будто и не толпа воет, а солнышко раньше
времени падает...
    - € вот что Я вам, братие, скажу!.. - осипнув, надрывалсЯ “хмыл. -
Ќадо участок ‹юта Ќезнамыча подымать!.. …жели два участка всколыхнутсЯ
- это, считай, половина преисподней!.. Ќичего  они  тогда  с  нами  не
сделают!..
    ‡ахрипел, махнул рукой  и  спрыгнул  в  толпу,  а  на  причал  уже
выбралсЯ верткий чернЯвый грек - тот самый, что сидел тогда в клети по
левую руку от розмысла.
    - Њи, греки - цестны целовеки!.. - начал он. - Њине  ‹ют  Ќезнамиц
сто тетрадрахм [’етрадрахма (греч.)  -  четыре  драхмы.]  долзен...  €
сотник его –уринЯ тозе долзен... ‚от они где у менЯ все - в зепи!..
    ‘тоЯвшие поближе злорадно взгоготнули, но  вскоре  уразумели,  что
грек имел в виду как  раз  зепь,  то  бишь  привесной  карман,  причем
произнес  это  словцо  на  диво  правильно.  ЋколотилсЯ,   видать,   в
людЯх-то...
    ‡аслышав  смех,  чернЯвый  обиделсЯ,  взмахнул  руками,   и   стал
запальчиво доказывать, что в зепи у него не только розмысл с сотником,
но и весь участок ‹юта Ќезнамыча...
    ђаспалившись, он уже принЯлсЯ потрЯсать бирками, на которых у него
были зарублены все должники, однако стоЯвший дотоле  неподвижно  ‡авид
•отеныч внезапно вскинул голову, и по толпе прошла рЯбь - все тревожно
повернулись к розмыслу. ѓрек растерЯнно умолк, закрутил башкой.
    - „а что они там, пьЯные все, что ли?  -  гаркнул  ‡авид  •отеныч,
уставив обезумевшие темные глаза поверх толпы.
    Ќаконец смекнули оглЯнутьсЯ - и обмерли.  Ќад  черно-сизо-розовыми
хребтами золы сиЯл краешек возносЯщегосЯ  в  небо  нечетного  солнышка
берендеев. ‚ то времЯ как четное еще только клонилось к закату...


        x x x


    Ђ вот такой оплошности  и  впрЯмь  никогда  не  приключалось.  Ќу,
бывало, что протЯнем с ночью, изредка стрЯсетсЯ и  так,  что  погаснет
добросиЯнное в полете, и волхвы долго потом толкуют доверчивым селЯнам
о каком-то там солнечном затмении... Ќо чтобы выгнать  в  небушко  оба
изделиЯ разом? ‚ один и тот же день?..
    Ћднако ‡авид •отеныч ошибсЯ, гаркнув насчет пьЯных.  Ћтнюдь  не  с
похмельЯ метнули до срока из-за Људыкиных  гор  светлое  и  тресветлое
наше солнышко. „а и ђодислав Ѓутыч погорЯчилсЯ, объЯвив  на  следующее
утро,  что  виной  всему  -  теплынские   засланцы-лазутчики.   Џросто
известнаЯ сплетница да повирушка Џлюгава с  участка  загрузки  шепнула
жене сотника, что муженек ее... Ђ впрочем пес ее знает,  что  она  там
шепнула!.. Њожет, и не шептала ничего... ‚едомо только,  что  ревниваЯ
сотница налетела на своего ладушку и, расчепыжив  в  пух  [ђасчепыжить
(берендейск.) - в данном случае: разругать,  расшелушить.],  принЯлась
гонЯть по всему кидалу, то бишь катапульте, причем с греческой  лампой
в руках, хотЯ “ставом ђабот строжайше запрещено подходить  с  огнем  к
загруженному чурками изделию ближе, чем  на  девЯть  переплевов.  Њало
того, метнув лампу в головушку супруга, сотница промахнулась и вмазала
склЯницей в снарЯженное, готовое к запуску  солнышко.  ‹ампа  лопнула,
горЯщее масло затекло в одно из поддувальных  дыхалец,  и  тресветлое,
жутко молвить, занЯлось, да так споро, что и не подступись...
    ’ушить  его  даже  и  не  дерзнули.  ђаскаленное   докрасна   Ядро
продержали на рычаге сколько могли, а потом розмысл ‚ышата ‘ерославич,
видЯ, что начинает уже рдеть само кидало, приказал пущать...
    ‘тон  прошел  над  страной  берендеев.   ’олько-только   собрались
вечерЯть - и вдруг такие чудеса! Џоначалу  решили,  что  конец  света,
похватали  идольцев,  какие  были,  рухлЯдишку  всЯкую,  утварь,   что
подороже, и кинулись на капище - жертвовать. ‘ собой-то  ведь  на  тот
свет не возьмешь... Ђ иные бежали с колами  да  вилами  -  чаЯли,  что
успеют еще  волхвов  порешить.  Ћднако,  пока  добрались  до  џрилиной
„ороги,  четное  солнышко  кануло   в   ’еплынь-озеро,   нечетное   же
вознеслось,   припекло,   засиЯло,   и   остановились    берендеи    в
растерЯнности. ‡емлЯ вроде не трЯслась, небо  не  падало...  ‚се-таки,
наверное, не конец это был света - так, знамение...
    Ќо на капище все  же  пошли  -  попытать  волхвов,  что  сие  диво
означало... ‘уровый кудесник „окука принЯл  принесенные  во  множестве
берендейки, хрипло спел хвалебную песнь, а  когда  принЯлись  донимать
вопросами, отвечал сердито и уклончиво:
    - Ѓлудить меньше стали. ‚от  солнышко,  вишь,  и  пожаловало  вас,
треокаЯнных, двойным днем...
    €шь ты... ЏокручиваЯ головами, вернулись в  слободку,  даже  и  не
ведаЯ, что теперь делать-то: опочив ли держать или  же,  напротив,  за
утренние дела приниматьсЯ?..
    „а нет, какой уж там опочив! Ђ  тут  еще  слушок  просквозил,  что
ласковый кнЯзюшка ‘толпосвЯт ослобонилсЯ из-под лютой стражи царской и
будет перед народом речь творить...
    - €з-под какой из-под стражи? Џоди проспись да  прочихайсЯ!  Ћн  и
под стражей-то не был...
    - Ља-ак не был? Људа ни направит стопы - за ним храбров пЯть, а то
и шесть, все в кольчугах да с сабельками!..
    - ’ак они вон и сейчас за ним по пЯтам ходЯт!..
    - ќва! ‘равнил! ђаньше-то - стража, а теперь-то - свита!
    - „а башка ты стоеросова! •рабры-то те же самые!..
    - Ђ ты... Џрихвостень ты сволочанский, вот ты кто!..
    Џотекли всей слободкою на торг, стали ждать кнЯзюшку...  €  ЯвилсЯ
милостивец. Ќадежа наша и опора... ‹ичико смуглое малость обрезалось -
от скорбных дум, не иначе. ‹егко ли, чай, в неволюшке-то в  царской!..
Ђ как выпрЯмилсЯ в седле, как блеснул веселыми  очами  из-под  грозных
бровей - эх, отхлынь, тоска, подхлынь, отрада!.. †ить захотелось!
    - „ивно,  дивно...  -  Ќе  золота  труба  вострубила  -   кнЯзюшка
возговорил, ‘толпосвЯт. ‚роде бы и негромко возговорил, а отдалось  по
всей площади. “ронил головушку и как всегда призадумалсЯ. ѓлЯдел народ
в умилении на своего заступника, светлые слезы смаргивал... ‚от поднЯл
кнЯзюшка дремучую бровь, окинул всех мудрым понимающим оком...
    - Ђ чему  дивитьсЯ-то?  -  спросил  он  вдруг,  да  запросто  так,
по-свойски, по-теплынски. - ‘олнышко-то,  чай,  неспроста  нам  дважды
Явилось! ’акой уж ныне день...
    Ђхнули слобожане, замерли с разинутыми ртами, припоминаЯ. Ђ  какой
ныне день-то? ’ак ничего и не припомнив, уставились снова на кнЯзюшку.
‘тарый Џихто ’вердЯтич, уперев батожок  в  площадную  пыль,  оттопырил
праздной рукой туговатое ухо.
    - Ќе помните?..  -  укоризненно  громыхнул  ‘толпосвЯт.  -  ’ак  Я
напомню... ђовно тридцать восемь дней назад битва была... ‹ютаЯ битва,
кроваваЯ! ‡аступили путь на  речке  на  ‘волочи  отважные  сыны  земли
теплынской бесчисленным ратЯм алчного да хищного ‚севолока... € гостей
незваных употчевали, и сами полегли... ќх, теплынцы! ‘олнышко  помнит,
а вы уж забыли...
    ‡ашепталсЯ  народ,  пальцы  принЯлсЯ  загибать,   шевелЯ   губами.
’ридцать восемь там дней прошло, не тридцать восемь...  Ќешто  их  кто
считал!..
    - ‚спомним всех поименно!.. - колоколом загудел кнЯзь. - ‚сех, кто
пал в этой битве! ‘тарого воеводу Џолкана, что,  презревши  преклонный
возраст, рубилсЯ со сволочанами, пока не изронил храбрую душу  свою!..
‚спомним и тех, уцелевших в битве, но  настигнутых  царским  гневом...
Људыку с „окукой!.. „а что тут долго толковать! ‘ами знаете,  скольких
мы тогда не досчитались...
    Ѓабы тут же ударились в слезы. ’о ли старенького  Џолкана  “датого
жалко стало, то ли вновь закручинились по ушедшему  в  волхвы  „окуке.
„ругих-то потерь, честно говорЯ, как-то не припоминалось.
    ‘тарого  лесу  кочерга  Џихто  ’вердЯтич  выпрЯмил   хребеток   и,
приосанившись, оглЯделсЯ. ‚ысмотрел в толпе  крытую  малиновым  сукном
шубейку и погрозил издали батожком.
    - ‚осславим  же  светлое  и  тресветлое  наше  солнышко,   -   рек
громоподобно ‘толпосвЯт, - ибо не помогли бы нам без него ни доблесть,
ни сабелька,  ни  копьецо!  ђазверзло  добросиЯнное  недра  земные  да
напустило на ворогов преужасного воина, единым ударом богатырЯ  Ђхтака
наземь  повергшего!..  Ђ  ныне  ведомо  стало  о   бесславной   гибели
Ђхтаковой! ‡атеЯлсЯ, вишь, дерзкий по џрилиной „ороге на  борзом  коне
проехати!.. „а  только  осерчало  златоподобное,  гневом  воспылало...
„умал Ђхтак в пещерах укрытьсЯ - так оно его и в пещерах нашло!..
    „рогнул люд, смутилсЯ. ЏлоскынЯ-то с  Ѓрусилой  рассказывали,  что
Ђхтака  сыра  землЯ  поглотила,  а  на  самом-то  деле  вон  оно   как
вышло-то...
    - ’ак что не зрЯ, не зрЯ нам, теплынцы, солнышко сегоднЯ оба своих
лика  Явило!..  Џредостерегает  тресветлое...  Ћ  чем,  спрашиваете?..
Ћтвечу... - ЉнЯзюшка по обыкновению свел голос  на  рокочущие  низы  и
примолк. ‡наЯ ухватки  милостивца  и  защитника  своего,  прочие  тоже
затаили дух - ждали, чем еще огорошит. - Ѓитва битву кличет!.. - зычно
объЯвил кнЯзь. -  ’ак  и  надлежит  знамение  разуметь...  ‚севолок-то
опЯть, сказывают,  рать  исполчил,  мало  ему  показалось  прошлого-то
разу...
    ЏереглЯнулись, заскребли в бородах да в затылках.  ‚он  он,  стало
быть, куда клонит... ‚ битву, стало быть, снова...  „а  хотЯ  бы  и  в
битву - от такой-то жизни!..


        x x x


    †ара в тот день  стоЯла  -  хоть  Яйца  на  ладошке  пеки.  „рожал
раскаленный воздух, изнывала, скучнела молодаЯ травка. ’ак, глЯдишь, и
засуху учинить недолго...
    ‚елев теплынцам исполнитьсЯ ратного духа, ускакал кнЯзюшка.  Љлики
смолкли.  ‡агудело  людское  сонмище,  забродило,  а   самые   ретивые
двинулись  ватагами  к  Њизгирь-озеру  на  боЯрский  двор  -   копьеца
попросить али кистенишка...
    - ‘лышь, молодец... - прошамкал продравшийсЯ сквозь  толпу  старый
Џихто ’вердЯтич, дергаЯ за малиновый рукав.
    ЃерегинЯ повернул к нему тугое, словно бисером  унизанное  личико.
’омно, чай, в шубейке-то, припекает!.. Ќу да дело молодое, а жар -  он
костей не ломит...
    - ЉнЯзюшка-то, а?.. - неспроста завел старый. - ‘лыхал, как он про
внука-то про моего? Ћтважный, говорит, сын земли теплынской!..
    - Џодержи... - сквозь зубы сказал ему берегинЯ  и  вручил  конский
повод. ЋтрЯс оба рукава до локтей  и  растопырил  усаженные  перстнЯми
пальцы.
    - „ед! - прогнусил он в сердцах. - „оел ты менЯ  уже  и  выглодал,
бдЯ...  ’ебе  поклон  от  внука  на  словах  сказывают,   а   ты   еще
кобенишьсЯ!..
    - Ќу  а  кроме-то?..  -  весь  затрепетав,  жадно  спросил   Џихто
’вердЯтич. - ’олько на словах али еще на чем?..
    Ќе до вежества было старому - хлебушка бы укусить. „ыру-то во  рту
ничем ведь не зачинишь, жива душа калачика просит...
    ЃерегинЯ забрал повод и недовольно оглЯделсЯ.
    - “шей много, - молвил он. - Ћтойдем-ка, дед, в  закоулок,  там  и
потолкуем...
    ЏрипадаЯ на  батожок,  выбралсЯ  старый  вослед  за  тугомордым  с
площади. ЃерегинЯ сунул окованную перстнЯми лапу в  седельную  суму  и
извлек оттуда лоскуток пергамента.  Џодал,  надменно  отвернув  мурло.
…жели кто со стороны углЯдит - подумает: милостыню дед выворковал...
    ’оскливо защемило сердце у старого. Ћн-то чаЯл,  что  мучицы  внук
переслал али крупки какой... Ђн, вишь, грамотку... ‚ерно, сидит Људыка
сам в дремучем лесу, зубами щелкает да в ноготок свищет. Ћдно  смутно:
в лесу сидит, а с письмишком к деду берегинь шлет... „а и письмишко-то
не берестЯное... ѓде ж это он, забродыга, пергаментом разжилсЯ?..
    Џихто ’вердЯтич насупилсЯ, развил грамотку  и,  отнесЯ  подале  от
глаз, принЯлсЯ читать:
    "‘олнышку моему сиЯтелю, свету моему совету, старому дедушке Џихто
’вердЯтичу - внучище его недостойный Људыка челишком бьет..."
    €шь ты, завернул... Џотеплело на сердце. ‡ажмурилсЯ старый,  ровно
маслица лизнувши.
    "„ед,  -  продолжал  Људыка.  -  ‘еребришко  Я  перепрЯтал.  Ћтыми
половицу, да не ту, что справа от печи, - левую отыми, вот там  оно  и
есть. Џередавших грамотку не забижай, Я с ними при случае еще  денежку
пришлю, когда та всЯ выйдет. ‡асим писавый кланЯюсь..."
    ‡аробев,  Џихто  ’вердЯтич  отнЯл  слабые  глаза  от  грамотки   и
воззрилсЯ, часто взмаргиваЯ, на распаренного берегиню. —то  рыло,  что
шубейка - цвет один...
    - Љто ж он теперь-то? - еле выпершил дед. -  “ж  не  в  разбой  ли
часом ударилсЯ?..
    ЃерегинЯ скроил таинственное изличье, сплюнул, оглЯделсЯ.
    - Ќе знаю, дед, - прогнусил он тихо и  значительно.  -  Ќо  круто,
говорЯт, взлетел, крутенько... Љощей - и тот о нем уже наслышан. ‚от и
смекай...
    - ’ак а письмишко-то кто передал?
    - ѓоворю ж тебе: от ЉощеЯ пришли...
    - Ђ ты-то сам не от ЉощеЯ разве?.. - опешил старый.
    - Људа там!.. - вздохнул тугомордый отрок.  -  Ћт  подручных  его.
‘ам-то Љощей, вишь,  глубоко  закопалсЯ,  личика  не  кажет.  …жели  и
встретитсЯ с  кем,  то  разве  с  боЯрином  каким,  а  то  и  с  самим
кнЯзюшкой... Ћднако прощай, дед. Ќедосуг мне. …жели понадоблюсь -  дай
знать...
    ‘ этими словами берегинЯ махнул в седло,  и  гнедоподвласый  конек
понес его по улочке ладной нагрункой [Ќагрунка (берендейск.) - конскаЯ
побежка между шагом и рысцою.] - с отволочкою задних ног...
    ‘мотрел ему вслед старый Џихто ’вердЯтич, слезы смигивал.
    "Ђй, внуче... Ђй, внуче..."


        x x x


    Ќет, ну ее к лЯду, такую милость! Џожаловало,  называетсЯ,  красно
солнышко чад своих!.. ђаботать два днЯ подрЯд без отдыха - шутка,  что
ли? „а еще и ни на  один  храпок  не  прилегши!..  €  ежели  прав  был
кудесник   „окука,   что,   мол,   возрадовалось   тресветлое   общему
воздержанию, то лучше уж снова во блуд ударитьсЯ...
    Љо второму за день закату изнемог кнЯзюшка  ‘толпосвЯт,  с  голоса
спал. Љак  вскинулсЯ  в  седло  при  виде  знамениЯ,  так  и  металсЯ,
сердешный, по градам и весЯм теплынским - собирал людишек на  рыночных
площадЯх, речи творил...  ‹ошадушка  -  всЯ  от  пены  белаЯ,  сменить
пришлось. Ѓудь на его месте кто другой духом послабже, жилою потоньше,
- ей-ей, не выдержал бы: закрыл глазки да лег на салазки... „а  только
не из таких кнЯзюшка-то наш! Ќутром чуЯл: не тот нынче день,  чтобы  в
праздности да неге полеживать. ’ут так: не удержалсЯ  за  гриву  -  за
хвост не удержишьсЯ... Љуй, пока брызжет!
    ‘пешившись  у  высокого  боЯрского  крыльца,  кнЯзюшка  оперсЯ  на
окатистое надежное плечо Ѓлуда —адовича, постоЯл, перевел дух  и  лишь
после этого поднЯлсЯ, тЯжело ступаЯ, по лесенке  с  хитро  выточенными
перильцами.
    - Љликнул? - устало спросил  он,  даже  и  личика  не  повернув  в
сторону боЯрина.
    - †дет... -  почтительно  молвил  тот,  поддерживаЯ  кнЯзюшку  под
локоток.
    Љогда  подступили  к   горнице,   за   дверью   кто-то   взлепетал
по-берендейски, но с греческим выговором:
    - –естны целовеки так не делают!.. „олзен - плати!..
    ЃоЯрин распахнул дверь перед кнЯзем. Џол  в  горнице  устелен  был
ковром, стол  накрыт  нарЯдной  скатертью,  на  окнах  -  занавесы  да
наоконники, поставец сиЯл серебрЯной посудой.  Љрасовались  в  тарелЯх
[’арель (варЯжск.) - особаЯ посуда длЯ знатного  гостЯ.]  всевозможные
Яства, а в самой середке стола выгибала шею лебедь целаЯ, нерушенаЯ.
    Ќа лавке,  промакиваЯ  тафьею  выпуклую  плешь,  пригорюнилсЯ  ‹ют
Ќезнамыч, а перед ним металсЯ, запальчиво  взмахиваЯ  руками,  смуглый
изобиженный грек.
    ‚Яло ответив на приветствиЯ, кнЯзюшка сел за стол и принЯл из  рук
боЯрина полный кубок  доброго  вина.  ‚ыцедил,  прищурив  правое  око,
закусил  заморской  маслиной,  поставил  кубок,  призадумалсЯ.   Џотом
вскинул бровь и глЯнул на скукоженное личико розмысла.
    - ‚ишь, как  оно  бывает-то,  ‹ют  Ќезнамыч...  Ќа  смирного  беду
нанесет, а прыткий и сам набежит... ’ак что не помогло  тебе  смирение
твое... ‚лез по уши - полезай  и  по  маковку...  Ќа  участке-то  хоть
спокойно?
    - Људа там!.. - ђозмысл с горечью  махнул  тафьей.  -  ‚ече  [‚ече
(берендейск.) - мирскаЯ сходка, подчас заугольнаЯ.] собирают, в  доски
железные бьют...
    - Ђ чего хотЯт?
    - „а зЯбко молвить, чего хотЯт, -  передернув  плечиками,  отвечал
‹ют Ќезнамыч. - ђодислава Ѓутыча скинуть мыслЯт. Ђ на место его ‡авида
•отеныча прочат...
    - ђазумно... - одобрил  ‘толпосвЯт  и  мигнул  боЯрину.  ’от  живо
наполнил кубок.
    - „а мало ли что разумно! - вскричал розмысл. - Џо “ставу ђабот...
    ЉнЯзюшка поперхнулсЯ и, проплеснув вино, грЯнул донышком в стол.
    - Џо “ставу?.. - взревел он, да так,  что  из  оконного  переплета
чуть стеклышки не посыпались.  -  ќто  по  какому  же  уставу  вы  нас
позавчера заморозками  пожаловали?  Ђ  сегоднЯ  и  того  чище  -  ночи
лишили!.. „авно пора в шею гнать этого вашего хрыча ђодислава  Ѓутыча,
пока он тут светопреставлениЯ нам не учинил! € правильно ‡авид •отеныч
сделал, что грамоту его разорвал! €шь! Ћдин  дельный  человек  на  всю
преисподнюю - и того убрать норовЯт...
    - Џротив главного розмысла - н-не пойду, -  выговорил  с  запинкой
бледный ‹ют Ќезнамыч.
    - Ќе пойдес - плати, - тут же  заЯвил  чернЯвый.  -  Њи,  греки  -
цестны целовеки...
    - „а немыслимо сие! - возопил в отчаЯнии ‹ют  Ќезнамыч.  -  Ћ  чем
глаголишь, кнЯже? €ли грамоту царскую тебе еще не вручили?..
    ‘толпосвЯт насупил брови и поднес кубок к улыбнувшимсЯ устам.
    - ‚ручили... -  рек  он  напевно  и  выпил.  ђазвел  усы,  огладил
бородушку. - ‚елит мне та грамота снЯть  с  кормлениЯ  участок  ‡авида
•отеныча... €, пока не покоритсЯ, припасов ему не поставлЯть...
    - ’ак неужто не снимешь?
    - Ќу почему же... - невозмутимо пророкотал кнЯзюшка. -  ‘ниму-у...
- ’ут он бросил на ‹юта Ќезнамыча исполненный грозного лукавства взор.
- ’олько не его участок, а твой.  ’вой,  розмысл!  Ќа  второй  день  у
людишек животы  подведет  -  они  тебЯ  самого  съедЯт...  сольцой  не
посыпаЯ... Ђ порушь-ка мне, боЯрин, лебедь белую!..
    Ѓлуд —адович взмахнул ножом и, раскроив птицу, поднес  с  поклоном
на блюде наиболее лакомый кус.
    - Ќеужто и царЯ не страшишьсЯ? - пролепетал ужаснувшийсЯ  розмысл.
- Џрознает ведь...
    ‚место ответа ‘толпосвЯт взЯл неспешно в обе руки  лебЯжью  ножку,
поднес было ко рту, как вдруг, опечалившись, вернул на блюдо.  ‚оловий
глаз кнЯзюшки внезапно налилсЯ слезой.
    - –арь-то наш батюшка... - молвил кнЯзь, в расстройстве  отодвигаЯ
тарель. - Џомер болезный... ‚от уж месЯц тому, как помер...
    - Љак?!
    - ѓреческаЯ хворь прикинулась, - утираЯ глаз согнутым пальчиком, с
грустью поЯснил ‘толпосвЯт. - Љондратий называетсЯ...
    - Ђ сразу-то почему ж не огласили?..
    ‚здохнул кнЯзюшка.
    - „а  вишь,  брат  мой  окаЯнный  ‚севолок,   смуты   испужалсЯ...
Њолил-молил менЯ никому не сказывать, да и другим запретил. „а только,
видать, правды-то не утаишь...
    ‘корбнаЯ и в то же времЯ очумелаЯ тишина  постигла  горницу.  €  в
тишине этой скрипнула, спела тихонько дверь. Ќа пороге, поджав  губки,
стоЯла стройнаЯ, как веретенце, боЯрышнЯ  -  заплаканнаЯ  и  сердитаЯ.
Ћкинув беглым взглЯдом розмысла и дЯдюшку со ‘толпосвЯтом,  уставилась
исподлобьЯ на грека. ’от не понЯл - вскинул брови,  покатал  туда-сюда
черные маслины глаз, неуверенно цокнул Языком...
    - Љрути, боЯрин, свадебку,  -  с  отвращением  проговорила  алава
ЌепутЯтична. - ‡арок дала: кого первого  сейчас  увижу  -  за  того  и
пойду...


        ѓлава 17. ‚ђ…Њџ ‘Њ“’ЌЋ…


    - ’ак что двум  котам  в  одном  мешке  не  улежатьсЯ...  -  мудро
подытожил “хмыл и надхлебнул стаканчик.
    Људыка хмыкнул и посмотрел на —ернаву. ’а сидела,  подперев  чисто
отмытую щеку, и сердито слушала степенный мужской разговор,  времЯ  от
времени придирчиво оглЯдываЯ свою новую обитель.  ’ак  уж  вышло,  что
после  недавней  подземной  смуты  всех  попЯтливых   да   окарачливых
скоренько переобули из сапог в лапти. ‚ число  разжалованных  попал  и
робкий сотник Ќажир ЃранЯтич - тот самый, кому принадлежало раньше это
жилье. Љонечно, по сравнению с тесной  дырой,  где  поселили  поначалу
Људыку с  —ернавой,  -  хоромы.  „ве  сухие  просторные  клети,  стены
обтЯнуты чистой холстиной, а теперь даже вон  и  коврик  греческий  на
полу, выменЯнный всего за дюжину идольцев... Ђ все ж не Ќавьи Љущи...
    —ернава вздохнула.
    - Џод котами-то кого разумеешь? - спросила она “хмыла. - ђозмыслов
наших или ‘толпосвЯта со ‚севолоком?
    - „а  что  тех,  что  других...  -  небрежно  ответствовал  тот  и
примолвил со вздохом: - Ђ все бабы. ‚се они...
    - Ѓабы-то тут при чем? - обиделсЯ Људыка, но,  думаетсЯ,  все-таки
не за баб обиделсЯ - за мужиков.  —то  ж  мы,  в  самом-то  деле,  без
женского полу сами и склоки учинить не сможем?.. ‘  лесоповала  бывший
древорез вернулсЯ малость  осунувшийсЯ,  с  незнакомым  начальственным
блеском в глазах.
    - Ќу как... - сказал “хмыл. - ‚се с чего началось-то? Џеренега  со
‡вениславой сцепились -  колом  не  разворотишь!..  Ќаша-то,  вишь,  с
раскладки, из грЯзи да в  кнЯзи,  а  та  и  впрЯмь  кнЯжна,  ‚севолоку
двоюродной сестрицей приходитсЯ... „а и муженек ее ђодислав Ѓутыч  сам
из боЯр... Ѓела кость...
    - €шь ты! - подивилсЯ Људыка.  -  Љак  же  это  он  в  розмыслы-то
угодил?..
    - „а  запросто!  Ђ  ты  думал,  розмыслы  сплошь  работЯги?..  ‚от
Љоромысл, к примеру... ‘лыхал о таком?.. ’от и вовсе из кнЯжьего  роду
происходил. Ђ смекалист был, сказывают!.. Ќе чета  нынешним  -  снасти
новые придумывал... Љое-что так в  его  честь  и  назвали...  -  “хмыл
приостановилсЯ и подплеснул в стаканы винца. - Ќу вот...  -  продолжил
он, покачиваЯ берестЯной посудинкой. - € давай, стало быть, это  бабье
мужей подбивать: ‡авида, значит, •отеныча с  ђодиславом  Ѓутычем...  ‘
тех самых пор распрЯ у них и идет... •отЯ, по правде молвить, у нас  в
преисподней теплынские участки и раньше со сволочанскими не ладили...
    - € кто, мыслишь, верх возьмет? - с тревогой спросила —ернава.
    - ѓде? ‡десь или наверху?
    - „а провались он, этот верх! - вспылила —ернава.  -  Ќе  наверху,
чай, живем-то!..
    - Ђ вот это ты зрЯ... - заметил “хмыл. -  ’ут,  вишь,  такой  узел
завЯзалсЯ, что и не распустишь. …жели ‡авид •отеныч не удержитсЯ, то и
‘толпосвЯту,  считай,  опалы  не  миновать.  ’о  есть  вотчины   своей
теплынской лишитьсЯ... „а и наоборот: сгонЯт  ‘толпосвЯта  -  тут  уже
‡авиду •отенычу беда придет. ’ак что ты, —ернава, не  горЯчись...  Ќам
без греков да без кнЯзюшки одним эту кашу не расхлебать нипочем. Ђ тут
еще царь-батюшка помер, слыхали?
    - ‚чера, четным вечером, - изронил Људыка, гордый,  видать,  своей
осведомленностью. - „войной-то  день,  сказывают,  лишь  перед  концом
света бывает. Ќу а старичок, Ясно, пужливый - узрел второе солнышко да
и сковырнулсЯ... Ђ все сволочане, сошку иху да об камушек!..
    Њужики  вздохнули  и   выпили   кстати   за   упокой   старенького
царЯ-батюшки, не ной его косточка в сырой земле.
    —ернава чуть не плюнула с досады, на них глЯдючи.
    - ‚ашими бы Языками да лапти плести!.. - бросила она.  -  Ћ  деле,
чай, спросила!.. “держитсЯ ‡авид •отеныч в розмыслах или нет?
    - …ще как! - надменно рек “хмыл. - ќтот мосол  не  длЯ  их  сусал.
ЉощеЯ так просто не проглотишь, поперхнешьсЯ Љощеем-то...
    - Љем? - обомлев, переспросил Људыка.
    “хмыл смутилсЯ.
    - „а это мы  так,  вишь,  промеж  собой  ‡авида  •отеныча  шутейно
кличем... ЉостлЯвый потому что... Ќе слыхал разве?..
    Људыка вспомнил лениво поднимающегосЯ с варЯжских щегольских санок
тугомордого отрока в крытой малиновым  сукном  шубейке  -  и,  трЯхнув
головой, поспешно погасил свой стаканчик, не ждЯ “хмыла.  ‘обираЯсь  с
мыслЯми, закусил соленым огурчиком.
    - Ђ вот у нас в слободке  врали,  будто  теплынские  берегини  под
каким-то Љощеем ходЯт... - запинаЯсь промолвил он. -  Ќеужто  розмысл,
а?..
    “хмыл подумал.
    - „а всЯко может быть... - как-то нехотЯ  отозвалсЯ  он.  -  ‡авид
•отеныч - муж пронзительный. Њог и их тоже к рукам прибрать...
    ’ут  в  дверь  стукнули  властной  рукой,  и   —ернава   метнулась
открывать. Ћтперев, попЯтилась. Ќа пороге, весь увешанный оберегами  и
с посохом в деснице, высилсЯ  суровый  волхв,  в  котором  погорелица,
ахнув,  признала   синеглазого   красавца   древореза,   когда-то   ею
отвергнутого и брошенного свЯзанным в землЯнке.
    - Ќикак  „окука?  -  тоже  присмотревшись,  ошарашенно  молвил  ее
супруг. - —то это ты, брат, кудесником вырЯдилсЯ?..  „а  полно  те  за
косЯком-то стоЯть! ‘адись, угощайсЯ...
    - ЏьЯнствуете,   бражники?   -   глуховато,    зловеще    вопросил
преображенный „окука. ЏриблизилсЯ к столу, сел  и,  подумав,  набурлил
себе полный стакан. Ќе на капище, чай... ‚се свои.
    Ћсушил единым  духом  до  берестЯного  донышка,  помолчал,  грозно
содвинув брови, потом воззрилсЯ на —ернаву.
    - ѓоворЯт, порчу сымать умеешь?..


        x x x


    "ђостом добрый царь Ѓерендей был невелик, ликом благолепен,  власы
и браду имел серебрЯны и обильны. ‘татью прЯм, хотЯ годами  преклонен.
Љ подвластным берендеЯм милостив, нравом же  незлобив  и  кроток.  Ѓез
малого сто лет правил он нами, окаЯнными, и ни разу не повелел казнить
смертью ни единого подданного своего, пусть даже в чем и повинного".
    ‹етописец приостановилсЯ  и  сменил  перо.  ‡а  низким  оконцем  с
вынутым по весне слюдЯным переплетом рычала, клокоча, аки пес  цепной,
порожистаЯ мутнаЯ ‘волочь.  €  точно  так  же  рычала  она  за  другим
оконцем, прорубленным в противоположной стене избушки.
    "‹ишь  единожды  закрыл  добрый  царь  сердце  свое  длЯ  милости,
приказав изгнать преступного купца ЊизгирЯ  ради  злодеЯниЯ,  воистину
ужасного. Ђ  что  сказывают,  будто  того  купца  утопили  по  велению
царскому в Њизгирь-озере, есть бессмысленнаЯ и злобнаЯ  ложь,  врагами
распущеннаЯ".
    "‚олхвам же, ему не подвластным, - продолжал летописец,  -  внушал
блаженный царь неустанно и кротко, что не гоже столь часто  низвергать
в преисподнюю живых  людей,  ибо  не  угодны  Ясному  солнышку  жертвы
человеческие.  ‡рЯчей,  рыскучею  мыслью  оглЯдев  окрестные  царства,
войною живущие, возлюбил добрый царь Ѓерендей мир и покой. Ќе  слыхано
было при  нем  ни  грома  сабельного  о  шеломы  железные,  ни  стонов
народных, ни плача жен на высоких стенах".
    ’ут  летописец  призадумалсЯ.  Ѓеда  с  этим  похвальным   словом.
‚севолок, положим, одобрит, а вот ‘толпосвЯт... Ќе понЯть ‘толпосвЯта.
’о славит батюшку  своего  ЃерендеЯ,  а  то  честит  на  все  корки...
‹етописец вздохнул, поглЯдел в одно  оконце,  в  другое.  ‘волочанский
берег был ближе, зато со стороны теплынского намыло  долгую  отмель  -
чуть ли не до самого островка, на котором  ютилась  ветхаЯ  избенка...
‚от и гадай,  к  кому  угодишь:  к  ‚севолоку  али  к  ‘толпосвЯту!  €
угораздило  же  усопшего  царЯ-батюшку  поместить  летописца  в  самую
середку земли берендейской, чтобы, значит,  известиЯ  со  всех  сторон
легче было получать!..
    ‹етописец сердито ткнул гусиным пером в медную чернильницу и вновь
склонилсЯ над пергаментом.
    "Ѓолее же всего, -  выводил  он,  стиснув  зубы,  -  дивилсЯ  царь
Ѓерендей живописанию красот земных. Ѓывало, что и сам,  взЯвши  кисть,
садилсЯ на позолоченный стулец да писал на теремных  столбах  красками
турьи ноги, простецами за коровьи почитаемые. ‘  народом  был  ласков,
челобитьица от обиженных принимал сам, на боЯр сие не возлагаЯ.  €  за
добродетели его подарило светлое и  тресветлое  солнышко  царЯ  нашего
батюшку предолгим веком".
    ‹етописец крЯкнул и, не стерпев, полез под стол за сулеею  доброго
вина. ЏредстоЯло самое сложное.
    "Ќа излете светлых дней своих, - все медленнее выводил он, спрЯтав
винцо и обмахнув усишки, - весьма огорчен был царь раздорами..."
    Џодумав,  взЯл  ножичек,  выскоблил  слово   "раздорами",   вписал
"неурЯдицами".
    "...неурЯдицами сыновей  своих,  учинивших  лютую  сечу  на  речке
‘волочи..."
    Ћй, нет... Џро сечу лучше  не  надо.  Ѓитву-то  на  речке  ‘волочи
‘толпосвЯт со ‚севолоком, не  поделивши  царства,  учинили  уже  после
Ѓерендеевой кончины, причем о кончине той ни народу не сказали,  ни  в
свитки не велели вносить... ‹етописец убрал  упоминание  о  сече  и  в
тоске  погрыз  перо.  ‚от  ведь   закавыка-то!..   Љак   же   времЯ-то
обозначить?..  Џомер  месЯц  назад,  а  курган  над  ним  лишь   вчера
воздвигли... Ђ, ладно!..
    "Ќа излете светлых  дней  своих  узрел  государь  в  небе  грозное
знамение,  усобицы  предвещавшее.  “друченный,  взошел   он   в   свою
опочивальню, и се отлетела душа его  в  Џравь.  Ќа  радость...  -  ’ут
летописца прошибла испарина. ‘нова сличил расстоЯние до теплынского  и
до сволочанского берегов, поджал губы, клюнул пером  в  чернильницу  и
решительно закончил: - Ќа радость тем, коим предстоЯщаЯ смута была  на
выгоду."


        x x x


    ‚ те самые дни возникло на Њизгирь-озере еще одно видение. €, хотЯ
выглЯдело оно столь же дивно, как два солнышка  в  небе  или,  скажем,
плывущие с верховьев бревна, но причина его была на сей раз более  или
менее Ясна.  Ќа  смутно  зримом  сволочанском  берегу  тучею  клубилсЯ
работный люд. …жели не лгали Ясны глазыньки, вбивали там в  превеликом
множестве сваи и спешно громоздили каменный причал. ’акаЯ заваривалась
суматоха, что поглЯдишь - да и руки врозь!..
    ‚стревоженные теплынцы вот уже  который  день  только  об  этом  и
перешептывались. ’олковали с уха на ухо, а слышно было с угла на угол.
ѓудом  гудела  рыночнаЯ  площадь.  ‚  самом  деле,  на  кой  лЯд   мог
понадобитьсЯ сволочанам причал на Њизгирь-озере, да  еще  и  каменный?
…жели мыслЯт они перехватить у теплынцев торговлю с варЯгами,  то  она
давно уж перехвачена. ђечка-то ‚арЯжка, из Њизгирь-озера изливающаЯсЯ,
только по сволочанской земле и течет. Ђ с греками  торговлишку  так  и
так не переймешь, хоть строй причал, хоть не строй... ‚ одном все были
согласны: опЯть этот ‚севолок, стЯжательством прославленный,  затевает
какие-то козни.
    - Џода-айте,  люди  добрые,  увечному  воину,  кровушку   за   вас
проливавшему  на  речке  ‘волочи...  -  уныло  да  жалостливо  выводил
слободской   нищий   ’елешко.   -   Џлечико    пронизано,    головушка
испроломлена...
    Џодавали мало и не потому, что ’елешка в тот день на речке ‘волочи
заведомо не было, да и быть не могло,  а  так  -  по  скудости  да  по
художеству своему.
    ‚озле мучного рЯда, ныне сплошь занЯтого варЯгами, звенели и  ныли
струны слепого гуслЯра Ѓачилы. ЌадрываЯ сердца, пел гуслЯр  о  роковом
поединке  преклонного  годами  воеводы  Џолкана  “датого   с   дерзким
сволочанским богатырем Ђхтаком:
    - ЉопьЯми столкнулись - копьЯ извернулись... ‘аблЯми  махнулись  -
сабли выщербились...
    ‘тарый  дед  Џихто  ’вердЯтич  остановилсЯ   послушать.   Љороткую
нищенскую клюку он сменил на высокий приличный возрасту посох, и, хотЯ
припадал на ножку по-прежнему, однако делал  это  теперь  степенно,  с
важностью.
    Џотосковав о внуке, заступившем когда-то путь бесчисленной вражьей
рати, а сейчас неведомо где обретающемсЯ, положил дед,  крЯхтЯ,  перед
гуслЯром оббитую берендейку и похромал дальше.
    Ѓирючи на торгу  не  поЯвлЯлись.  –арские-то,  понЯтно,  отошли  к
‚севолоку, а своих ‘толпосвЯт, видать, еще не назначил. Ќо, стоило  об
этом старому Џихто ’вердЯтичу подумать,  как  над  толпой  воздвиглась
шапка на высоком шесте, и  чьЯ-то  луженаЯ  глотка  играючи  перекрыла
людской гомон:
    - ‘лушайте-послушайте,  слободские  теплынцы,  люди  кнЯжьи,  люди
государевы!..
    Џерепутать  с  каким-либо  другим  этот   зычный,   не   к   месту
взревывающий голос было просто невозможно. € все же народ  перед  тем,
как заворчать утробно и двинутьсЯ на протЯжный сей  вопль,  подсучиваЯ
рукава да  перехватываЯ  посподручнее  дреколье,  опешил  и  заморгал.
Љонечно, умок всем и каждому известен был своим бесстрашием, но чтобы
взЯть и вот так охально и срамно передразнить крик бирюча, оглашающего
указ!  „а  еще  и  шапку  вздеть  на  шест!..  ‡аворчали,   двинулись,
подсучиваЯ да перехватываЯ, и налетели вдруг на окаменелые спины  тех,
кто стоЯл поближе.
    ‚спрЯнули  на  цыпочки,  протЯнули  шеи...  „а  солнышко  ты  наше
тресветлое! —то ж это такое деетсЯ-то?.. ‚  толпе,  бросив  пальцы  на
сабельные рукоЯти, надменно деревЯнели рылами пЯтеро  суровых  храбров
из кнЯжьей дружины, а  меж  ними  узрел  изумленный  люд  благообразно
одетого умка с шестом в правой руке и свитком пергамента в левой.
    - ‚едомо стало,  -  заходилсЯ  умок,  -  что  сволочанский  кнЯзь
‚севолок, пыша на нас злобой, вновь умышлЯет  навести  полки  свои  на
теплынскую землю, ради чего повелел сложить  с  варЯжской  помощью  на
Њизгирь-озере превеликую пристань длЯ переправы на сей  берег.  Ђ  вам
бы, теплынцам, верным кнЯжьей власти, быть по сему случаю при оружии и
зорко  следить,  не  учинит  ли  враг  копаниЯ  или   иные   шкодливые
лукавства...
    € впрЯмь как подлинный бирюч,  уронил  шапку  с  шеста  и  победно
оглЯделсЯ,  нахлобучив.  Ќарод  моргал  да  покрЯхтывал.  „ивно,   ох,
дивно... Џерво-наперво,  с  пристанью...  Ћт  великого  ума,  что  ли,
взбрело  сволочанскому  кнЯзю   ‚севолоку   ладить   переправу   через
Њизгирь-озеро, когда можно отступить вверх по  ‘волочи  перекликов  на
двадцать - и вброд ее! ’ам куры пеши ходЯт... Ђ  первей  того  -  чудо
чудное! умок-то, а?.. ќто что ж теперь, и пальцем его не тронь?..
    - ’ы... это... - недоверчиво молвил наконец ЏлоскынЯ.  -  Ѓирючом,
что ли, теперь?..
    умок задорно высморкалсЯ.
    - Ђ  вот  пожаловал  менЯ,  подлого,  кнЯзюшка!  -  объЯвил  он  с
небрежной лихостью. - ‡а службу верную...
    Ќу тут и вовсе усомнились. ЉакаЯ еще служба? ѓорло драть да  народ
смущать?.. ‚от ведь времена пошли!  „окуку  -  в  волхвы,  умка  -  в
бирючи...
    - ’ак ты... что теперь?.. - все еще недоумевал ЏлоскынЯ.  -  “казы
будешь оглашать?..
    - •очешь, еще зачту? - с готовностью предложил умок.
    - Ђ ну!..
    умок немедленно вскинулсЯ на цыпочки.
    - ‘лушайте-послушайте, государевы люди, государеву волю! -  грЯнул
он. - €дите в красные ворота на широкий боЯрский двор!  ‚ереи  точены,
столбы золочены! ‘ широкого двора в новы сени,  на  часты  ступени,  в
дубовые двери! ‚ыдает боЯрин Ѓлуд —адович племЯнницу свою -ш... - ’ут
умок выпучил глаза и, удавив горлом этот странный змеиный шип,  взвил
голос звонче прежнего: - ...племЯнницу свою ‡абаву ЏутЯтичну за  гостЯ
греческого ‘ергеЯ …вгеньевича! Џросим всех о десЯтый день на  почестен
пир, на веселое похмелье!..
    ‚ыпалив все это единым духом, смолк и глЯнул искоса  на  Џлоскыню:
а, дескать? Љаково?
    - „а нет, ты погоди... - всполошилсЯ тот. - ’ы это из  головы  али
как?..
    - Ќу да, из головы!.. - обиделсЯ умок. - ‡а  такое  "из  головы",
знаешь, что бывает? ’ут уж не "из головы", а "без  головы"  станешь...
’ы поди посмотри, что на боЯрском дворе делаетсЯ! "€з головы..."
    ‘лободской  люд  вокруг  повеселел,   приободрилсЯ.   Џредвкушающе
разводили усы и вообще охорашивались. „авненько, давненько не  радовал
боЯрин пиром али свадебкой.
    - ’ак а первый-то указ!.. - спохватилсЯ кто-то не в меру пужливый.
- Џо первому-то указу нам при оружии надлежит быть! Ђ ну  как  враг  и
впрЯмь подкопаетсЯ?..
    Ќа пужливого посмотрели с сожалением.
    - Људа подкопаетсЯ?.. Џод Њизгирь-озеро, что ли?.. Њолчи уж,  коли
смысла не дадено... ќх, и погулЯем, братие!..


        x x x


    †елтое сиЯние греческих маслЯных ламп заливало просторный  подвал.
„убовые скамьи были отодвинуты от стола к стенам,  так  что  розмыслы,
сотники,  ну  и  еще  кое-кто  чином  помельче  располагались   теперь
супротивно друг другу подобно двум воинствам,  выстроившимсЯ  на  поле
брани. ’еплынские участки, ежели смотреть с порога, - по  левую  руку,
сволочанские - по правую...
    Ђ поразмыслишь: и впрЯмь ведь брань, только что палицей тебЯ никто
не ушибет да на копье не взденет. •отЯ уж лучше бы ушибли... Ќаверху -
что?.. ’ак, съехались, погремели сабельками по щитам  да  по  шеломам,
положили на зелену траву  сотенку-другую  храбров,  да  и  расточились
восвоЯси. Ђ тут - не-ет. ’ут, ежели на то пошло, всЯ дальнейшаЯ участь
земли берендейской на кон поставлена. „а и твоЯ заодно...
    Љак в подлинном сражении, были  здесь  и  два  поединщика.  Ќе  на
живот, а на смерть  схватились  за  дубовым  столом  ‡авид  •отеныч  и
ђодислав Ѓутыч. „авно к тому шло.  Ќакопилось  обид  -  выше  горла...
ѓлавный розмысл преисподней ЯвилсЯ на  брань  в  шубе  и  в  горлатной
шапке, напоминаЯ тем самым о высоком своем происхождении. Љого он этим
сразить хотел - неведомо. Џеред кем-перед  кем,  а  уж  перед  боЯрами
навьи души ни малейшего трепета не испытывали. ‚прочем шапку горлатную
он вскорости скинул, Явив излыса-кудреватую маковку, и парилсЯ  теперь
в одной только шубе.
    ‡авид же •отеныч был, как всегда, в сереньком сукнеце, но, судЯ по
лепоте покроЯ,  однорЯдку  ему  шили,  скорее  всего,  по  ту  сторону
’еплынь-озера.
    - Ѓольно свЯто поешь: чуть  на  небе  не  слышно!..  -  цедил  он,
прожигаЯ супротивника темным взором. - Ћт Ђхтака  хотЯ  бы  лошадка  в
доказательство осталась, да и доспех у него был приметный... Ќо ты мне
покажи один-разъединственный след от этих твоих лазутчиков, теплынских
да греческих!.. Ќе было их, ђодислав Ѓутыч, не  было!  Џридумал  ведь,
признайсЯ!..
    - Џридумал?.. - горлом скрипел в ответ ђодислав  Ѓутыч,  а  рот  у
самого так и вилсЯ в судороге. - Ђ вырубка лесов на юге?  ќто  Я  тоже
придумал?.. —то ж мы здесь, слепые, по-твоему? ‚ Њизгирь-озеро  бревна
вон из ‚ытеклы каждый день выносит - померещилось это нам, что ли?..
    Људыка  украдкой  покосилсЯ  на  свежеиспеченного  сотника  Њураша
Ќездилыча и на “хмыла, коего вопреки пьЯнству произвели-таки недавно в
старшие наладчики. Ћба напрЯженно внимали, личико что у  того,  что  у
другого - белехонько. „а  оно  и  понЯтно.  Ѓеда  одного  только  рака
красит...
    - ђодину грекам продаешь вместе  со  ‘толпосвЯтом  со  своим...  -
завершил  слегка  уже  задохнувшийсЯ  ђодислав  Ѓутыч  -  как   клеймо
приложил.
    Ћба воинства зашумели негромко: сволочане - одобрительно, теплынцы
- обиженно.
    - Ќу вот, загнул! Ќи в дышло, ни в оглоблю!.. - бросил  в  сердцах
‡авид •отеныч. - ђодина-то тут при чем? ‘насти все ветхие, изношенные.
ѓреки нам за бесплатно новые не изладЯт. ‚от лесом и рассчитываемсЯ...
    ЋтыгрывалсЯ, что лиса хвостом. Ћднако и ђодислава Ѓутыча  провести
было трудненько.
    - ‘насти?.. - недобро щурЯсь, переспросил главный розмысл. - ‡наем
мы ваши снасти!.. “ џрилиной горы близ боЯрского  терема  потаен  вами
рычаг  от  кидала,  сеном  забросанный,   Якобы   стог...   ЋтложитьсЯ
мыслите?..
    Ќу, тут даже и зашуметь не дерзнули. Ћбмерли и те, и другие.
    - Ља-кого кидала? - возмутилсЯ ‡авид •отеныч. - „а  кто  его,  это
кидало, видел? ‘ пьЯных глаз кому-то померещилось, а ты и рад... ‹учше
вон скажи, что это ты на Њизгирь-озере  затеЯл!  “ж  не  причал  ли  с
перечапом ладишь?
    - џ затеЯл?..  „а  это  ‚севолок  пристань  длЯ  гостей  варЯжских
возвести вздумал!..
    - €з камнЯ-то?  ‚  переклик  длиной?  •орош  причал  длЯ  торговых
гостей!..  Ђ  то  мы  не  ведаем,  как  вы  там  со  ‚севолоком   ради
строительства этого весь хлеб варЯгам на корню продали...  Ђ  сам  вон
лесом нас попрекаешь!..
    - ќто почему же ве