„жеральд „аррелл. ‡емлЯ шорохов

Ћцените этот текст:
„жеральд „аррелл. ‡емлЯ шорохов

---------------------------------------------------------------
Gerald Durrell "The Whispering Land"
London, Hart-Davis, MaeGibbon, 1961
Џеревод с английского „.†укова, 1994 г
OCR and SpellCheck: Ђфанасьев ‚ладимир
---------------------------------------------------------------

Џђ…„€‘‹Ћ‚€…
‚ызываЯ в памЯти образы прошлого, Я часто вижу равнины Џатагонии... ‚се
объЯвлЯют эти равнины ни на что не годными. Ћписать их можно, перечислЯЯ
только то, чего на них нет: ни жильЯ, ни воды, ни деревьев, ни гор. ’ам
растут лишь немногочисленные карликовые растениЯ. Џочему же, в таком случае,
Я (да только ли Я) так накрепко запомнил этот безводный пустынный край?
—арлз „арвин. Џутешествие натуралиста вокруг света на корабле "Ѓигль"
Ќесколько лет тому назад Я написал книгу ("‡оопарк в моем багаже"), в
которой рассказал, как мне надоело год за годом путешествовать в различные
части света и собирать животных длЯ разных зоопарков.
‘пешу добавить, что мне вовсе не надоело ездить в экспедиции и тем
более возитьсЯ с животными, которых Я находил. Њне надоело расставатьсЯ с
этими животными, когда Я приезжал в Ђнглию. …динственный выход из положениЯ
заключалсЯ в том, чтобы создать собственный зоопарк, и в книге "‡оопарк в
моем багаже" говоритсЯ, как Я отправилсЯ в ‡ападную Ђфрику собирать своих
первых животных, как Я привез их домой и наконец основал зоопарк на острове
„жерси.
’еперь Я написал как бы продолжение той книги, потому что здесь Я
описываю, как мы с женой и моим неутомимым секретарем ‘офи отправились на
восемь месЯцев в Ђргентину, с тем чтобы привезти оттуда хорошую коллекцию
южноамериканских животных длЯ „жерсийского зоопарка, и как, несмотрЯ на
многочисленные препЯтствиЯ, мы с этим справились. ‡а эту коллекцию самой
большой похвалы заслуживает, безусловно, ‘офи. •отЯ она и редко упоминаетсЯ
на страницах этой книги, самые большие тЯготы путешествиЯ, очевидно,
пришлись на ее долю. Ћна безропотно оставалась в Ѓуэнос-Ђйресе и
приглЯдывала за нескончаемым потоком животных, с которыми Я то и дело
поЯвлЯлсЯ из разных мест. € приглЯдывала она за ними так, что это сделало бы
честь опытному собирателю животных. ‡а это и за многое другое Я чувствую
себЯ глубоко обЯзанным ей.

* —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ *

ЋЃ›—Ђ€ ‘’ђЂЌ›
Џо-весеннему нарЯдный Ѓуэнос-Ђйрес был хорош, как никогда. ‚ысокие
элегантные зданиЯ сверкали на солнце, словно айсберги. ‚доль широких авеню
выстроились джакаранды и palo borracho <ЏьЯное дерево (испан.)>, с их
странными, бутылочной формы, стволами и длинными, тонкими ветвЯми, на
которых красовались белые и желтые цветы. ‚есеннЯЯ атмосфера, видно, пьЯнила
пешеходов, и они, лавируЯ между машинами, перебегали улицу с меньшей
осторожностью, чем обычно, а водители трамваев, автобусов и легковых машин
соревновались в извечной буэнос-айресской игре, стараЯсь на максимальной
скорости впритирку обогнать друг друга и при этом не столкнутьсЯ.
Ќе имеЯ склонности к самоубийству, Я отказалсЯ водить машину в городе,
и поэтому за рулем моего лендровера, стремительно уносившего нас по
смертоносной дороге, сидела †озефина. “ невысокой †озефины волнистые
темно-рыжие волосы, большие карие глаза и улыбка, как прожектор: на
расстоЯнии двадцати шагов она парализует даже самых стойких мужчин.
ђЯдом со мной сидела Њерседес, высокаЯ, стройнаЯ голубоглазаЯ
блондинка. ‘ виду она -- сама кротость, но это лишь маскирует железную волю
и беспощадную, почти бульдожью, целеустремленность Њерседес. ќти две девушки
были частью моей лейб-гвардии красавиц, на которую Я опиралсЯ в своей борьбе
с аргентинскими чиновниками.
‚ ту минуту мы направлЯлись к массивному зданию, своеобразной помеси
Џарфенона с рейхстагом. ‚ его громадном чреве притаилась Ђдуана (или
таможнЯ) -- самый страшный враг здравого смысла и свободы в Ђргентине. ’ри
недели тому назад, когда Я прибыл в страну, таможенные чиновники безропотно
оставили у менЯ все предметы, подлежащие обложению высокими пошлинами:
камеры, пленку, автомобиль и многое другое. Ќо по причинам, известным лишь
всевышнему да блестЯщим умам Ђдуаны, у менЯ конфисковали все сети, ловушки,
клетки и другое, не очень ценное, но совершенно необходимое снарЯжение. €
вот последние три недели не проходило и днЯ, чтобы Њерседес, †озефина и Я не
мытарились в обширных недрах таможенного управлениЯ, где нас посылали из
кабинета в кабинет с размеренностью работы часового механизма,
размеренностью до того нудной и безнадежной, что мы уже всерьез стали
опасатьсЯ за свою психику.
‚ то времЯ как †озефина лавировала между разбегавшимисЯ пешеходами,
вызываЯ у менЯ спазмы в желудке, Њерседес поглЯдывала на менЯ с тревогой.
-- Љак вы сегоднЯ себЯ чувствуете, „жерри? -- спросила она.
-- ‚еликолепно,-- с горечью сказал Я.-- ‚едь в такое прелестное утро
мне больше всего на свете улыбаетсЯ, встав с постели, сознавать, что впереди
у менЯ еще целый день, который надо посвЯтить установлению близких отношений
с таможенниками.
-- Ќу, пожалуйста, не говорите так,-- сказала Њерседес.-- ‚ы же обещали
мне, что больше не будете выходить из себЯ. ќто же совершенно бесполезно.
-- Ќу и пусть бесполезно, дайте хоть отвести душу. ЉлЯнусь вам, если
нас еще раз продержат полчаса перед кабинетом только длЯ того, чтобы его
обитатель в конце концов сказал нам, что это не по его части и что нам
следует пройти в комнату номер семьсот четыре, Я не буду отвечать за свои
действиЯ.
-- Ќо сегоднЯ мы идем к сеньору ѓарсиа,-- сказала Њерседес таким тоном,
будто обещала конфету маленькому ребенку. џ фыркнул.
-- Ќасколько мне помнитсЯ, за последние три недели только в одном этом
здании мы повидались уже по крайней мере с четырнадцатью сеньорами ѓарсиа.
‚идно, клан ѓарсиа считает таможню своей старой фамильной фирмой. Ђ все
младенцы ѓарсиа родЯтсЯ на свет с маленькой резиновой печатью в руках,--
продолжал Я, распалЯЯсь все больше и больше.-- Ђ на ђождество все они
получают в подарок по выцветшему портрету ‘ан-Њартина, чтобы, став
взрослыми, повесить его в своем кабинете.
-- Ћ, „жерри, мне кажетсЯ, вам лучше остатьсЯ в машине,-- сказала
Њерседес.
-- Љак? ‹ишить себЯ удовольствиЯ продолжать изучение генеалогии,
семейства ѓарсиа?
-- Ќу тогда обещайте ничего не говорить,-- сказала она, умолЯюще
поглЯдев на менЯ своими глазками, синими, как васильки.--Џожалуйста, „жерри,
ни слова.
-- Ќо Я же ничего никогда и не говорю,-- запротестовал Я.-- …сли бы Я
действительно высказал все, что думаю, всЯ их таможнЯ провалилась бы в
тартарары.
--Ђ разве не вы на днЯх сказали, что при диктатуре вы ввозили и увозили
свои вещи и у вас никогда не было неприЯтностей, а теперь, при демократии,
на вас смотрЯт как на контрабандиста?
-- Ќу и что? ђазве человеку возбранЯетсЯ высказывать свои мысли? „аже
при демократии? Џоследние три недели мы только и делаем, что боремсЯ с этими
умственно отсталыми личностЯми из таможни, и ни одна из них, видно, не
способна сказать что-либо членораздельное, а может лишь посоветовать
обратитьсЯ к очередному сеньору ѓарсиа, который сидит дальше по коридору. џ
потерЯл три недели драгоценного времени, тогда как мог бы снимать и собирать
животных.
-- ђуку, руку,-- неожиданно и громко сказала †озефина. џ высунул руку в
окно, и мчавшаЯсЯ за нами. лавина автомобилей, скрежеща тормозами, внезапно
остановилась, потому что †озефина уже стремительно бросила лендровер
наперерез движению в боковую улицу. Џозади нас замирал вопль Ярости и были
отчетливо слышны крики: animal! <‘котина! (испан.)>
-- †озефина, Я настоЯтельно прошу вас заблаговременно предупреждать нас
о ваших поворотах,-- сказал Я. †озефина обернулась ко мне с ослепительной
улыбкой.
-- ‡ачем? -- спросила она просто.
-- Ќеужели непонЯтно? ќто даст нам возможность подготовитьсЯ к встрече
с всевышним.
-- Ќо разве вы у менЯ хоть раз попадали в аварию?
-- Ќет, но, по-моему, это только вопрос времени.
‚ этот миг мы вновь проскочили через перекресток со скоростью сорок
миль в час, и таксисту, ехавшему по поперечной улице, пришлось пустить в ход
все тормоза, чтобы не врезатьсЯ нам в бок.
-- “блюдок,-- невозмутимо сказала †озефина.
-- †озефина! Ќикогда не употреблЯйте подобных выражений,--
запротестовал Я.
-- Џочему? -- невинно спросила †озефина.-- ‚ы же употреблЯете.
-- ќто не довод,-- резко возразил Я.
-- Ќо употреблЯть их -- одно удовольствие, правда? -- с удовлетворением
сказала она.-- “ менЯ их уже большой запас. џ знаю "ублюдок", Я знаю...
-- ‹адно, ладно,-- перебил Я.-- џ верю вам. Ќо ради Ѓога, не
употреблЯйте их в присутствии своей матери, а то она не разрешит вам водить
мою машину.
‚се-таки, думал Я, в помощи красивых молодых женщин есть свои
отрицательные стороны. Џравда, мало кто может устоЯть перед их чарами, но, с
другой стороны, слишком уж у них цепкаЯ памЯть на крепкие англосаксонские
словечки, к которым Я вынужден прибегать в минуты волнениЯ.
-- ђуку, руку! -- опЯть сказала †озефина. Њы снова помчались наперерез
движению и, оставлЯЯ позади себЯ разъЯренное стадо автомобилей, подкатили к
массивному и мрачному фасаду Ђдуаны.
Њы вышли из Ђдуаны три часа спустЯ. Ќаши мозги оцепенели, ноги ныли, и
мы упали на сиденьЯ машины.
-- Људа же теперь? -- спросила †озефина безразличным тоном.
--‚ бар, в любой бар, где Я могу получить порцию бренди и пару таблеток
аспирина.
-- Ћ'кей,--сказала †озефина, отпускаЯ сцепление.
--‡автра, наверно, все кончитсЯ успешно,--сказала Њерседес, пытаЯсь
поднЯть наш поникший дух.
-- Џослушайте,-- сказал Я немного резко,-- сеньор ѓарсиа, да
благословит ѓосподь его синебритый подбородок и окропленную одеколоном
шевелюру, помог нам, как мертвому припарки. € вы это прекрасно знаете.
-- Ќет, нет, „жерри. Ћн обещал отвести менЯ завтра к одному очень
высокопоставленному чиновнику Ђдуаны.
--…го зовут... ѓарсиа?
-- Ќет, сеньор „анте.
-- Љак знаменательно! ’олько человек с именем „анте может выжить в этом
аду сеньоров ѓарсиа.
- ‚ы чуть не испортили все дело. ‡ачем вы спросили, не отца ли его
портрет висит у него в кабинете? ‚ы же знали, что это ‘ан-Њартин,-- с укором
сказала Њерседес.
-- „а, знал, но Я чувствовал, что если не скажу какую-нибудь глупость,
то мои мозги начнут щелкать, как старомодные штиблеты с резинками.
†озефина подкатила к 6aрy. Њы уселись за столик, стоЯвший на краю
тротуара, и, прихлебываЯ из стаканов, погрузились в унылое молчание. ‚скоре
мне удалось стрЯхнуть тупое оцепенение, которое всЯкий раз навевает на менЯ
Ђдуана, и Я снова обрел способность говорить не только о ней.
-- Ћдолжите мне, пожалуйста, пЯтьдесЯт центов,-- попросил Я у
Њерседес.-- Њне нужно позвонить Њарии.
-- ‡ачем?
-- ‹адно, откроюсь вам... она обещала мне найти местечко, где бы можно
было приютить тапира. ‚ гостинице мне не разрешают держать его на крыше.
-- Ђ что такое тапир? -- поинтересовалась †озефина.
-- ќто такое животное, ростом почти с пони и с длинным носом. Ћно
похоже на маленького слона-уродца.
-- Ќе удивлЯюсь, что в гостинице вам не разрешают держать его на
крыше,-- сказала Њерседес.
-- Ќо тапир совсем еще младенец, он всего со свинью.
-- Ќу что ж, получайте свои пЯтьдесЯт центов.
џ нашел телефон, разобралсЯ в сложностЯх аргентинской телефонной
системы и набрал номер Њарии.
-- ЊариЯ? ќто „жерри. Љак дела с тапиром?
-- ‚идите ли, мои друзьЯ в отъезде, и у них его пристроить нельзЯ. Ќо
мама говорит, что его можно привезти сюда и держать в саду.
-- Ђ вы уверены, что это будет удобно?
-- Ќу, это мамина идеЯ.
-- Ђ вы думаете, она знает, что такое тапир?
-- „а, Я сказала ей, что это маленькое животное с мехом.
-- Ќе совсем точное зоологическое описание. —то же она скажет, когда Я
нагрЯну к вам с существом величиной со свинью и почти безволосым?
-- ђаз уж он будет здесь, то ничего не поделаешь,-- резонно заметила
ЊариЯ.
џ вздохнул.
-- •орошо. џ завезу его сегоднЯ вечером. ‹адно?
-- ‹адно, и не забудьте захватить длЯ него немного корму.
џ вернулсЯ к †озефине и Њерседес. ‚есь вид их ЯвлЯл собой неутоленное
любопытство.
-- Ќу, что она сказала? -- спросила Њерседес.
-- ‘егоднЯ ровно в шестнадцать ноль-ноль мы приступаем к операции
"’апир".
-- Људа мы его отвезем?
-- Љ Њарии. …е мать разрешила держать его в саду.
-- Ѓоже милостивый! Ќи в коем случае! -- сказала Њерседес трагическим
тоном.
-- Ђ почему бы и нет? -- спросил Я.
-- ’ам нельзЯ его оставлЯть, „жерри. ‘адик у них совсем крошечный. €
кроме того, госпожа ђодригес очень любит свои цветы!
-- Љакое отношение это имеет к тапиру? Ћн будет на привЯзи. ‚се равно
его надо куда-то девать, а это пока единственнаЯ возможность пристроить его.
-- •орошо, отвезем его туда,-- сказала Њерседес с видом человека,
который знает, что он прав, и не скрывает этого,-- но не говорите потом, что
Я вас не предупреждала.
-- •орошо, хорошо. Ђ теперь поехали завтракать, потому что в два часа
мне надо захватить „жеки и заказать билеты на обратный путь. Џосле этого мы
можем ехать за Љлавдием.
-- ‡а каким это Љлавдием? -- удивленно спросила Њерседес.
-- ‡а тапиром. џ окрестил его так потому, что со своим римским носом он
вылитый древнеримский император.
-- Љлавдий! -- хихикнув, сказала †озефина.-- “блюдок! ‚от смешно!
€так, в четыре часа пополудни мы втащили упиравшегосЯ тапира в машину и
поехали к Њарии, купив по дороге длинный собачий поводок и ошейник, который
пришелсЯ бы впору датскому догу. Њерседес была права -- садик оказалсЯ
крошечным. ђазмером он был футов пЯтьдесЯт на пЯтьдесЯт -- этакаЯ квадратнаЯ
Яма, окруженнаЯ с трех сторон черными стенами соседних домов, с четвертой
стороны была верандочка с застекленной дверью, котораЯ вела в апартаменты
семейства ђодригес. €з-за высоты окружающих зданий в дворике было сыро и
довольно мрачно, но госпожа ђодригес сотворила чудо, оживив его цветами и
кустиками, которые неплохо прижились в этой темноватой дыре. џростно
награждаЯ ЉлавдиЯ пинками, мы протащили его через весь дом и привЯзали в
саду к нижней ступеньке лестницы. “чуЯв запахи сырой земли. и цветов, он
благодарно засопел своим римским носом и глубоко, удовлетворенно вздохнул. џ
поставил рЯдом с ним миску с водой, положил груду рубленых овощей и фруктов
и ушел. ЊариЯ обещала позвонить мне в гостиницу утром и сказать, как
освоилсЯ Љлавдий. ‚ернаЯ своему слову, она так и сделала.
-- „жерри? „оброе утро.
-- „оброе утро. Љак Љлавдий?
-- џ думаю, вам лучше приехать,-- сказала она тоном человека, который
стараетсЯ подсластить пилюлю.
-- —то случилось? Ћн заболел? -- спросил Я в тревоге.
-- Ћ нет. Ќе заболел,-- сказала ЊариЯ замогильным голосом.-- Ќо вчера
вечером он порвал свой поводок и, пока мы его искали, успел съесть половину
маминых бегоний. џ заперла его в угольном подвале, а мама сидит наверху с
головной болью. Њне кажетсЯ, вам лучше приехать и привезти новый поводок.
ЏроклинаЯ животных вообще и тапиров в особенности, Я вскочил в такси и
помчалсЯ к Њарии, остановившись по пути только раз, чтобы купить
четырнадцать горшков самых лучших бегоний. Љлавдий, припорошенный угольной
пылью, задумчиво жевал листочек. ‘делав ему внушение, Я посадил его на
новую, более прочную привЯзь, которую, казалось, не оборвать было даже
динозавру, написал длЯ госпожи ђодригес записку с извинениЯми и отбыл, взЯв
с Њарии слово позвонить мне, как только что-нибудь случитсЯ. Ћна позвонила
на следующее утро.
-- „жерри? „оброе утро.
-- „оброе утро. ‚се в порЯдке?
-- Ќет,-- угрюмо сказала ЊариЯ,-- все повторилось снова. “ мамы совсем
не осталось бегоний, а сад выглЯдит так, словно в нем поработал бульдозер.
Џо-моему, вам надо купить цепь.
-- ѓосподи,-- простонал Я,-- у менЯ от одной Ђдуаны голова кругом идет,
а с этим проклЯтым тапиром вообще впору запить горькую. •орошо, сейчас Я
приеду и привезу цепь.
€ снова Я прибыл к ђодригесам с цветами и цепью, котораЯ вполне подошла
бы длЯ ЯкорЯ океанского лайнера "Љуин Њэри". Љлавдий нашел, что цепь очень
приЯтна на вкус, если ее громко сосать, но еще большее удовольствие она
доставлЯла ему, когда он громко и мелодично звенел ею, мотаЯ башкой вверх и
вниз. ќтот шум наводил на мысль, что в недрах садика ђодригесов скрыта
небольшаЯ кузница. џ поспешно отбыл, пока госпожа ђодригес не сошла вниз,
чтобы выЯснить причину этого шума.
ЊариЯ позвонила мне на следующее утро.
- „жерри? „оброе утро.
-- „оброе утро,-- сказал Я, томимый острым предчувствием, что это утро
будет каким угодно, но только не добрым.
-- Љ сожалению, мама просила вас забрать ЉлавдиЯ,-- сказала ЊариЯ.
-- Ђ теперь что он натворил? -- спросил Я, задыхаЯсь от Ярости.
-- ‚идите ли,-- голос Њарии слегка дрожал от сдерживаемого смеха,--
мама вчера давала званый обед. € только все мы уселись за стол, как в саду
раздалсЯ страшный шум. “ж не знаю как, но Љлавдий умудрилсЯ отвЯзать цепь от
перил. ‚ общем, прежде чем мы успели что-нибудь сделать, он ворвалсЯ в
дверь, волоча за собой цепь.
-- ѓосподи! -- џ был ошеломлен.
-- „а, да,-- продолжала ЊариЯ, уже не пытаЯсь сдерживать душивший ее
смех.-- ќто было очень смешно. Џерепуганные гости вскочили, а Љлавдий, как
призрак, все бегал и бегал вокруг стола и гремел цепью. Џотом он испугалсЯ
всего этого шума и наделал... вы понимаете... украшений на полу.
-- Ѓоже мой! -- простонал Я, хорошо знаЯ способности ЉлавдиЯ по части
этих самых "украшений".
-- ‚ общем вечер был безнадежно испорчен. ’еперь мама говорит, что, к
ее глубочайшему сожалению, вам придетсЯ забрать ЉлавдиЯ. Ћна считает, что
ему неуютно в саду и что он не очень симпатичное животное.
-- ‚аша мама, как Я могу предположить, сидит наверху с мигренью?
-- ЉажетсЯ, сейчас это посерьезнее, чем мигрень,-- озабоченно заметила
ЊариЯ.
-- ‹адно,-- сказал Я со вздохом,-- предоставьте это мне. џ что-нибудь
придумаю.
Ћднако это оказалось последним звеном в цепи неприЯтностей, потому что
все вдруг разрешилось как нельзЯ лучше. ’аможнЯ наконец рассталась с моим
снарЯжением, и -- что было еще важнее -- Я неожиданно нашел прибежище не
только длЯ ЉлавдиЯ, но и длЯ всех остальных животных: мы поместили их в
небольшом доме, который снЯли на окраине Ѓуэнос-Ђйреса.
’ак разрешив, по крайней мере на времЯ, свои затруднениЯ, мы достали
карты и принЯлись разрабатывать маршрут на юг, на побережье Џатагонии, у
которого в ледЯных водах резвЯтсЯ котики и морские слоны.
‚се шло как будто гладко. ЊариЯ сумела получить отпуск на службе и
готова была отправитьсЯ с нами в качестве переводчицы. Ќаш маршрут был
разработан настолько детально, насколько могли его разработать люди, никогда
не бывавшие в тех местах. ‘нарЯжение было проверено, перепроверено и
тщательно запаковано. Џосле трех недель дурного настроениЯ и скуки в
Ѓуэнос-Ђйресе к нам наконец пришло ощущение, что мы уже в пути. Ќо потом, на
последнем военном совете (в маленьком кафе на углу), ЊариЯ высказала
соображение, которое она, по-видимому, вынашивала уже довольно долго.
-- „жерри, мне кажетсЯ, было бы неплохо взЯть с собой человека,
знающего дороги,-- сказала она, поглощаЯ толстенный ломоть хлеба с громадным
говЯжьим Языком -- сооружение, почему-то считающеесЯ в Ђргентине сандвичем.
-- ‘ какой стати? -- спросил Я.-- ђазве у нас нет карт?
-- „а, но вы никогда не ездили по этим патагонским дорогам, а, к вашему
сведению, они весьма отличаютсЯ от всех дорог в мире.
-- Љак отличаютсЯ?
-- ‚ худшую сторону,-- сказала „жеки.-- Ќам рассказывали о них самые
ужасные вещи.
-- „орогаЯ, тебе не хуже, чем мне, известно, что ужасы подобного рода
-- о дорогах, о комарах и о диких племенах -- рассказывают всегда и всюду, в
какой бы уголок света ты ни поехал, и обычно все это оказываетсЯ чепухой.
-- € тем не менее ЊариЯ, по-моему, внесла дельное предложение. …сли мы
найдем человека, которому с нами по пути на юг, то мы хоть будем знать, что
нас ожидает на обратном пути.
-- Ќо таких нет,-- раздраженно сказал Я.-- “ ђафаэлЯ занЯтиЯ в
колледже, Љарлос на севере, Ѓрайан учитсЯ...
-- …сть „ики,-- сказала ЊариЯ.
џ посмотрел на нее в упор.
-- Љто этот „ики? -- спросил Я наконец.
-- Њой друг,-- сказала она беззаботно,-- он очень хорошо водит машину,
он знает Џатагонию, и он очень приЯтный человек. Ћн привык совершать
охотничьи вылазки, так что страданиЯ ему нипочем.
-- Џод "страданиЯми" вы подразумеваете лишениЯ или вы намекаете на то,
что наше общество будет оскорбительным длЯ его деликатной натуры?
-- утки в сторону,-- сказала „жеки.-- ЊариЯ, а этот парень поедет с
нами?
-- Ћ да,-- сказала она.- Ћн говорит, что поедет с великим
удовольствием.
-- •орошо,-- сказала „жеки,-- когда встретимсЯ?
-- ‚идите ли, Я сказала ему, чтобы он был здесь через десЯть минут. Њне
показалось, что „жерри в любом случае захочет увидеть его.
џ молча смотрел на них во все глаза.
-- Њне кажетсЯ, это очень хорошаЯ мысль, а? -- спросила „жеки.
-- ‚ы спрашиваете менЯ? -- взмолилсЯ Я.-- Ђ Я думал, что вы уже все
порешили между собой.
-- џ уверена, что „ики вам понравитсЯ...-- заговорила ЊариЯ, и в этот
момент на пороге поЯвилсЯ „ики.
‘ первого взглЯда Я решил, что „ики мне совсем не нравитсЯ. Ћн не
произвел на менЯ впечатлениЯ человека, который когда-нибудь "страдал" и
вообще был бы способен страдать. Ћдет он был изысканно, слишком изысканно. “
него было круглое пухлое лицо, глаза-бусинки, довольно жиденькие рыжие усики
"бабочкой" украшали его верхнюю губу, а темные волосы были прилизаны так,
что казалось, будто их нарисовали.
-- Џознакомьтесь, „ики де ‘ола,-- сказала ЊариЯ. ѓолос ее чуть-чуть
дрожал.
„ики улыбнулсЯ мне, и улыбка преобразила все его лицо.
-- ЊариЯ уже говорила вам? -- сказал он, привередливо отрЯхиваЯ носовым
платком стул, прежде чем сесть.-- џ в восхищении поехать с вами, если вы
будете довольны. џ в восхищении поехать в Џатагонию, кого Я люблю.
џ начал испытывать к нему теплое чувство.
-- …сли Я не буду полезный, Я не поеду, но Я могу советовать, если вы
разрешите, потому что Я знаю дороги. ‚ы имеете карту? Ћ, хорошо, теперь
позвольте мне объЯснитьсЯ вам.
Њы вместе склонились над картой, и через полчаса „ики покорил менЯ
совершенно. Ќа менЯ повлиЯло не только его превосходное знание краЯ, который
нам предстоЯло проехать, но и его милаЯ манера коверкать английскую речь,
его обаЯние и заразительный юмор.
-- Ќу,-- сказал Я, когда мы сложили и убрали карты,-- если у вас
действительно есть свободное времЯ, то нам бы очень хотелось, чтобы вы
поехали с нами.
-- ЏодавлЯюще! -- сказал „ики, протЯгиваЯ руку.
€ этим довольно загадочным возгласом сделка была скреплена.

‡…Њ‹џ ЋђЋ•Ћ‚
ђавнины Џатагонии бескрайни и с трудом проходимы, а потому не
исследованы; судЯ по их виду, они пребывают уже долгие годы в том состоЯнии,
в каком находЯтсЯ ныне, и не видно конца такому состоЯнию в будущем.
—арлз „арвин. Џутешествие натуралиста вокруг света на корабле "Ѓигль"
‚ дорогу на юг нас провожал жемчужно-серый рассвет, предвещавший
погожий денек. “лицы были пусты и гулки, а омытые росой парки и скверы
окаймлЯла пышнаЯ пена опавших цветов palo borracho и джакаранд -- груды
глЯнцевитых голубых, желтых и розовых лепестков.
Ќа окраине города, повернув за угол, мы увидели первые признаки жизни
-- это была стайка мусорщиков, которые чуть свет принЯлись за исполнение
своих утренних балетных номеров. ‡релище было настолько необычно, что мы
сбавили ход и некоторое времЯ медленно ехали за ними. Џосередине мостовой со
скоростью пЯть миль в час громыхала большаЯ повозка. Ќа ней по колено в
мусоре стоЯл рабочий. —етверо других рабочих, как волки, бежали вприпрыжку
рЯдом с повозкой, времЯ от времени исчезаЯ в темных подъездах и поЯвлЯЯсь из
них с полными мусорными Ящиками на плечах. ЏоравнЯвшись с повозкой, они
сильным движением подбрасывали Ящики вверх. ђабочий в повозке ловил их,
вытрЯхивал и бросал обратно, проделываЯ все это одним плавным движением.
ђасчет был великолепный -- в то времЯ как пустой Ящик падал вниз, вверх
уже взлетал полный. Ќа полпути они встречались, и иногда в воздухе
находилось одновременно четыре Ящика. ‚се это проделывалось молча и с
невероЯтной быстротой.
‚скоре мы покинули пределы города, который еще только начинал
пробуждатьсЯ, и понеслись по равнине, золотой от восходЯщего солнца.
“тренний воздух был прохладен, и „ики оделсЯ потеплее. Ќа нем было длинное
твидовое пальто и белые перчатки, а его черные добрые глаза и аккуратные
усики "бабочкой" выглЯдывали из-под смешной войлочной шлЯпы, которую он
надел, по его словам, длЯ того, "чтобы держать уши нагретыми".
‘офи и ЊариЯ скрючились в глубине лендровера на целой горе нашего
снарЯжениЯ, которое по их же настоЯнию упаковали в Ящики с острыми, как
ножи, краЯми. „жеки и Я сидели вместе с „ики на переднем сиденье, расстелив
на коленЯх карту.
ЌазваниЯ некоторых поселений, лежавших на нашем пути, были просто
великолепны: —аскомус, „олорес, Ќекочеа, ’рес-Ђрройос -- произносить их было
одно удовольствие. Џотом мы проехали две деревни, которые разделЯло
расстоЯние в несколько миль. Ћдна из них называлась Њертвый христианин, а
другаЯ -- Ѓогатый индеец. ЊариЯ объЯснила это странное Явление тем, что
когда-то индеец разбогател, убив христианина и украв его деньги. Љак ни
романтично было это объЯснение, мне почему-то показалось, что оно далеко от
истины.
„ва днЯ мы мчались по типичной пампе -- равнине, по которой по колено в
золотистой траве бродит скот; изредка встречались рощицы эвкалиптов, белесые
и шелушащиесЯ стволы которых были похожи на нога прокаженного. Ќебольшие
опрЯтные эстансии сверкали белизной в тени огромных деревьев омбу. Љороткие
и толстые стволы этих деревьев сплошь покрыты мЯсистыми наростами. Љое-где
низенькие изгороди были совсем погребены под густыми зарослЯми вьюнков,
усеЯнных голубовато-серыми цветами величиной с блюдце, а почти на каждом
столбе изгороди покоилось странное, похожее на футбольный мЯч гнездо птицы
печника. ќтот цветущий ландшафт выглЯдел настолько ухоженным, что еще
чуть-чуть -- и стало бы скучно.
Љ вечеру третьего днЯ мы сбились с пути. ‘ъехав на обочину дороги, мы
достали карту и начали спорить. Ќам надо было попасть в город под названием
Љармен-де-Џатагонес, расположенный на северном берегу ђио-Ќегро. џ настаивал
на ночевке именно в этом городе, потому что здесь провел некоторое времЯ
„арвин, когда путешествовал на корабле "Ѓигль": мне было интересно
посмотреть, насколько изменилсЯ город за последнюю сотню лет. Џоэтому,
несмотрЯ на горЯчие возражениЯ остальных членов экспедиции, которым
непременно хотелось остановитьсЯ в первом же населенном пункте, мы поехали
дальше. Љак оказалось, нам ничего другого и не оставалось делать, потому что
на пути к Љармен-де-Џатагонесу мы не встретили ни единого жильЯ и ехали до
тех пор, пока не увидели впереди маленькую гроздь слабых огоньков. Ќе прошло
и десЯти минут, как мы уже осторожно ехали по булыжным мостовым
Љармен-де-Џатагонеса, освещенным неверным светом уличных фонарей. Ѓыло два
часа ночи. ‚се дома выглЯдели на одно лицо и были накрепко заперты. ’рудно
было надеЯтьсЯ, что мы встретим хоть кого-нибудь, кто показал бы нам дорогу
к гостинице, а разыскать ее сами мы не могли, потому что каждый дом казалсЯ
нам точной копией другого, и отличить гостиницу от других жилищ не было
никакой возможности. Њы остановились на главной площади города и стали уныло
и раздраженно спорить, как быть. ‚друг под одним из фонарей возник
ангел-хранитель в образе высокого тощего полицейского. Ќа нем был
безукоризненно чистый мундир, блестЯщий поЯс и начищенные сапога. Ћн
щеголевато отдал честь, поклонилсЯ женщинам и со старомодной галантностью
направил нас в боковую улицу, где, по его словам, была гостиница. Њы
подъехали к большому мрачному дому с наглухо закрытыми ставнЯми и массивной
входной дверью, котораЯ могла бы сделать честь даже кафедральному собору.
Ћтбарабанив зорю по ее избитой непогодами поверхности, мы стали терпеливо
ждать. Џрошло десЯть минут, но обитатели дома не подавали никаких признаков
жизни, и тогда „ики в отчаЯнии бросилсЯ на приступ. …сли бы эта атака
удалась, то грохот разбудил бы и мертвого. Ќо только „ики лЯгнул дверь, как
она загадочным образом распахнулась сама, и мы увидели длинный, слабо
освещенный коридор с дверЯми по обеим сторонам и мраморную лестницу, ведущую
наверх. ‘мертельно усталые, голодные, как волки, мы не были расположены
уважать право частной собственности и промаршировали в гулкий холл, словно
войско захватчиков. ‡десь мы остановились и стали кричать "Hola!" <ќй!
(испан.)> до тех пор, пока весь отель не загудел от наших криков. Ќо ответа
мы не дождались.
-- џ думаю, „жерри, что иногда они все мертвые,-- серьезно сказал „ики.
-- Ќу что ж, если они мертвые, то предлагаю рассредоточитьсЯ и самим
найти себе постели,-- сказал Я.
Њы поднЯлись по мраморной лестнице и сами нашли три спальни с
засланными кроватЯми, применив длЯ этого очень простой прием -- мы открывали
все двери подрЯд. ЌайдЯ пристанище на ночь, мы с „ики спустились вниз
посмотреть, может ли эта гостиница похвалитьсЯ хоть какими-нибудь
удобствами. ЏерваЯ же дверь, которую мы распахнули, привела нас в темную
комнату с огромной двуспальной кроватью под старинным балдахином. Ќе успели
мы выскочить обратно, как из-под одеЯла, словно всплывающий кит, поднЯлась и
вперевалку зашагала к нам громаднаЯ туша. ќта туша оказалась женщиной
гигантских размеров, одетой в развевающуюсЯ ночную фланелевую сорочку и
весЯщей килограммов сто. ™урЯсь и натЯгиваЯ на себЯ светло-зеленое кимоно,
усеЯнное большущими розами, она вышла в коридор -- впечатление было такое,
словно одна из самых экзотичных цветочных выставок в —елси вдруг встала и
зажила собственной жизнью. Ќа ее мощную грудь ниспадали две длинные прЯди
седых волос. ЌатЯнув кимоно, она закинула их за спину и сонно, но приветливо
улыбнулась нам.
-- Buenas noches <„оброй ночи (испан.)>,-- вежливо сказала она.
- Buenas noches, senora,-- ответили мы, стараЯсь не уступать в хороших
манерах никому даже в этот поздний час.
-- Ќаblо con la patrona? <џ разговариваю с хозЯйкой? (испан.)> --
спросил „ики.
-- Si, si, senor,-- ответила она, широко улыбаЯсь,-- que queres? <„а,
что вам угодно? (испан.)>
„ики извинилсЯ за поздний приезд, но lа patrona только махнула рукой.
„ики спросил, нельзЯ ли получить бутерброды и кофе. Џочему бы и нет? --
ответила la patrona. „ики объЯснил ей, что нам также срочно требуетсЯ в
туалет. Ќе будет ли она так любезна показать нам, где он. La patrona
воспринЯла это с большим юмором, провела нас в облицованную кафелем
комнатенку и стоЯла рЯдом, дружески болтаЯ, пока мы с „ики занимались своими
делами. Џотом, пыхтЯ и колыхаЯсь, она прошла на кухню и приготовила нам
огромную гору бутербродов и кастрюльку кофе. “бедившись, что больше от нее
ничего не требуетсЯ, она отправилась на покой.
Ќа следующее утро, позавтракав, мы быстро осмотрели город. Ќасколько Я
мог заметить, со времен „арвина, если не считать внедрениЯ электричества, он
изменилсЯ очень мало. Џоэтому мы сели в машину и покатили из города вниз по
склону холма, а затем по широкому железному мосту, перекинутому над
ржаво-красными водами ђио-Ќегро. Џрогромыхав по мосту из провинции
Ѓуэнос-Ђйрес в провинцию ђио-Ќегро, то есть всего-навсего перебравшись на
противоположный берег реки, мы оказались в совершенно другом мире.
Ћстались позади тучные зеленые просторы пампы. ‘права и слева,
насколько хватало глаз, тЯнулась пустыннаЯ, бесплоднаЯ равнина, покрытаЯ
ровной щетиной серо-зеленого кустарника. Љаждый куст был фута в три высотой
и вооружен устрашающим количеством шипов и колючек. Љазалось, в этом сухом
кустарнике никто не живет, так как, остановив машину, мы не услышали ни
пениЯ птиц, ни жужжаниЯ насекомых. ’олько ветер шелестел ветвЯми колючего
кустарника над этой одноцветной марсианской равниной. …динственным
движущимсЯ предметом, кроме нас самих, был огромный хвост пыли, поднЯтой
автомобилем. “жасно утомительно было ехать по этому краю. ЏрЯмаЯ дорога, всЯ
в глубоких рытвинах и колдобинах, разматывалась до самого горизонта. Џосле
нескольких часов монотонной езды мы уже ничего не соображали, нас вдруг
кидало в сон, и мы просыпались от дикого скрипа -- лендровер съезжал с
дороги в ломкий кустарник.
ќто случилось вечером перед самым „есеадо, на участке дороги, которую,
к несчастью, так развезло после недавнего дождЯ, что она стала похожа на
полосу густого клеЯ. „ики, уже давно сидевший за рулем, стал клевать носом,
и, прежде чем мы сообразили, в чем дело, лендровер с прицепом въехал в
крутую грЯзь на обочине и, бешено буксуЯ, накрепко засел. Њы неохотно
вылезли из машины на ледЯной ветер и при тусклом свете заходЯщего солнца
принЯлись отцеплЯть прицеп от лендровера и по отдельности вытаскивать их из
грЯзи. Џотом, когда руки и ноги озЯбли, мы все пЯтеро втиснулись в лендровер
и стали смотреть на закат, передаваЯ из рук в руки бутылку шотландского
виски, которую Я припрЯтал специально длЯ такого случаЯ.
Џо обе стороны дороги раскинулась страна низких и колючих кустарников,
темнаЯ и такаЯ плоскаЯ, что у нас создавалось впечатление, будто мы
находимсЯ в центре гигантской тарелки. Џо мере того как солнце опускалось,
небо окрашивалось в зеленоватый цвет, а потом вдруг оно стало очень бледным,
серо-синеватым. ‘копище лохматых облаков у горизонта на западе вдруг
почернело, и только самые краЯ их были пламенно-красными. Ћблака напоминали
великую армаду испанских галеонов, которые, затеЯв на небе жестокий морской
бой, плыли навстречу друг другу. €х черные силуэты четко выделЯлись на фоне
Яркого пламени, вырывавшегосЯ из жерл орудий. ‘олнце садилось ниже и ниже,
облака из черных превратились в переливчато-серые, а небо позади них
покрылось зелеными, синими и бледно-красными полосами. ‚друг наш флот
галеонов исчез, и на его месте образовалсЯ красивый архипелаг островов,
которые растЯнулись вереницей по небу, похожему на безмЯтежное море,
расцвеченное красками заката. €ллюзиЯ была полной: в скалистой, иззубренной
береговой линии можно было различить бухточки, очерченные белой пеной
прибоЯ; виднелись длинные светлые плЯжи; клубки облаков казались опасным
нагромождением рифов у входа в спокойную гавань; на островах горы
причудливой формы были покрыты лохматой шкурой по-вечернему темных лесов.
’ак мы сидели, согретые виски, и с восторгом изучали географию этого
развернувшегосЯ перед нами архипелага. Љаждый из нас выбрал себе по
приглЯнувшемусЯ острову, на котором хотелось бы провести отпуск, и говорил о
том, какие современные удобства он мечтает найти в отеле своего острова.
-- Ѓольшую-большую ванну и очень глубокую,-- сказала ЊариЯ.
-- Ќет, приЯтный теплый душ и удобное кресло,-- сказала ‘офи.
- ’олько постель,- сказала „жеки,- с пышным пуховиком.
-- Ѓар, в котором к напиткам подают настоЯщий лед,-- мечтательно сказал
Я.
„ики немного подумал. Џотом он взглЯнул на свои ботинки, густо
облепленные быстро подсыхавшей грЯзью.
-- џ должен иметь человека, который почистит мне ботинки.-- твердо
сказал он.
-- Ќу, Я сомневаюсь, что такой найдетсЯ и в „есеадо.-- уныло произнес
Я.- однако нажмем.
Љогда на следующий день в десЯть часов утра мы прибыли в „есеадо, сразу
стало Ясно, что ни на какие роскошества вроде пуховиков, льда к напиткам или
даже чистильщика сапог рассчитывать не приходитсЯ. ќто был самый пустынный
город на свете. Ћн напоминал декорации длЯ съемки довольно плохого
голливудского ковбойского фильма и наводил на мысль, что его жители (две
тысЯчи человек, согласно путеводителю) вдруг собрали пожитки и ушли, оставив
свой город одиноко стоЯть на пронизывающем ветру и палЯщем солнце. Џо
пустынным улицам, мимо безмолвных домов времЯ от времени проносилсЯ ветер,
поднимаЯ вЯлые смерчи пыли, которые, покрутившись мгновение, устало оседали
на землю. ‚ той части города, котораЯ показалась нам его центром, мы увидели
только собаку, быстро бежавшую по своим делам, и ребенка, присевшего на
корточки посреди мостовой и увлеченного какой-то загадочной детской игрой.
Џотом мы повернули за угол и вздрогнули, увидев человека, который понуро
тащилсЯ верхом на лошади с таким видом, будто лишь он один осталсЯ в живых
после какой-то страшной катастрофы. Њы подъехали к нему. Ћн остановилсЯ,
вежливо поздоровалсЯ, не проЯвив к нам, однако, никакого интереса, и
показал, как проехать к двум единственным гостиницам города. ѓостиницы
оказались друг против друга, и сделать выбор по их внешнему виду было
нельзЯ. ’огда мы метнули монету.
•озЯина гостиницы мы нашли в баре. ‘ видом человека, только что
понесшего тЯжелую утрату, он неохотно призналсЯ, что у него есть свободные
номера, и темными коридорами провел нас в три небольшие грЯзноватые комнаты.
„ики сдвинул свою войлочную шлЯпу на затылок, стал посреди комнаты и,
стЯгиваЯ белые перчатки, с чисто кошачьей привередливостью обследовал
провисшую кровать и серое белье.
-- ‡наете что, „жерри? -- убежденно сказал он.-- ќто самый вонючий
отель из всех, о которых Я когда-либо мечтал.
-- •орошо, что вы не мечтали о более вонючем,-- сказал Я.
Њы пошли в бар, чтобы выпить чего-нибудь и подождать прихода некоего
капитана ѓири, которого мне рекомендовали как самого большого знатока
колоний пингвинов в окрестностЯх Џуэрто-„есеадо. Њы сидели за столиком и с
интересом наблюдали за посетителЯми бара. “ большинства из них были длинные
обвисшие усы, и они казались глубокими стариками. €х смуглые лица были
словно иссечены, а потом сшиты ветром. Ћни сидели небольшими группами,
склонившись над стаканчиками с коньЯком и вином. “ них был такой
безразличный вид, словно они зимовали в этом грЯзном баре, с безнадежностью
уставившись в донышки своих стопок, ожидаЯ, когда стихнет ветер, и знаЯ, что
он никогда не стихнет. €зЯщно покуриваЯ сигарету, „ики обозревал закопченные
стены, рЯды пыльных бутылок и пол с двадцатилетним слоем хорошо утоптанной
грЯзи.
-- Ќу, как бар? -- спросил он менЯ.
-- Ќе очень весело.
-- Ћн такой старый... у него такой старый вид,-- сказал он, озираЯсь.--
‡наете, „жерри, держу пари, что здесь даже мухи имеют бороды.
„верь внезапно отворилась, и в бар ворвалась струЯ холодного воздуха.
‘тарики обратили свои безжизненные, как у рептилий, взоры ко входу, и на
пороге поЯвилсЯ капитан ѓири. ќто был высокий, крепко сколоченный человек с
русыми волосами, красивым аскетическим лицом и таким живым и прЯмодушным
выражением голубых глаз, какого мне не приходилось видеть ни у кого.
Џредставившись, он сел за наш столик и оглЯдел нас так по-детски дружелюбно
и весело, что гнетущаЯ атмосфера бара тотчас исчезла и мы вдруг
почувствовали себЯ легко и свободно. Њы выпили с капитаном ѓири, после чего
он достал большой рулон карт, разложил их на столе, и мы склонились над
ними.
-- Џингвины,-- задумчиво сказал капитан, водЯ указательным пальцем по
карте.-- ‡десь вот лучшаЯ колониЯ... и самаЯ большаЯ. Ќо, по-моему, длЯ вас
это будет слишком далеко, как вы думаете?
-- „а, далековато,-- согласилсЯ Я.-- Ќам бы не хотелось забиратьсЯ так
далеко на юг, если есть возможность найти что-нибудь поближе. „ело просто во
времени. џ надеЯлсЯ, что мы найдем приличную колонию в окрестностЯх „есеадо.
-- …сть такаЯ, есть такаЯ,-- сказал капитан, тасуЯ карты, как
фокусник.-- ‡десь вот, видите, в этом месте... ќто примерно в четырех часах
езды от „есеадо... все времЯ вдоль берега залива.
-- ќто замечательно,-- сказал Я, воодушевлЯЯсь,-- самое подходЯщее
расстоЯние.
-- Ћдно только менЯ беспокоит,-- сказал капитан, обращаЯ на менЯ
озабоченный взор голубых глаз,-- будет ли там достаточно птиц длЯ того, что
вы хотите... длЯ фотографированиЯ?
- „а,-- произнес Я с сомнением,-- мне хотелось бы побольше. ‘колько их
там, в колонии?
-- „умаю, примерно миллион,-- сказал капитан ѓири.-- „остаточно этого?
џ смотрел на него, раскрыв рот. Ќо он не шутил. Ћн был всерьез
озабочен, что миллиона пингвинов будет длЯ менЯ слишком мало.
-- ЉажетсЯ, Я смогу обойтись миллионом пингвинов,-- сказал Я.-- „умаю,
мне удастсЯ найти одну или парочку фотогеничных птиц в этом миллионе.
‘кажите, а они живут все вместе?
-- Ќу, примерно половина или три четверти их сконцентрировались
здесь,-- сказал он, ткнув пальцем в карту.--Ђ остальные разбросаны по всему
берегу залива, вот здесь.
-- Џревосходно, это, пожалуй, мне подойдет. Ќу, а как насчет того,
чтобы где-нибудь устроить лагерь?
-- Ћ,-- сказал капитан,-- с этим трудно. ‚прочем, как раз там находитсЯ
эстансиЯ моего друга, сеньора “ичи. ‘ейчас он здесь, в „есеадо, и, если бы
мы зашли к нему, он мог бы разрешить вам расположитьсЯ на своей эстансии.
Ћна вот здесь, это примерно в двух километрах от основной колонии, так что
вам было бы очень удобно.
-- ќто великолепно,-- восторженно сказал Я.-- Љогда мы можем увидеть
сеньора “ичи?
Љапитан посмотрел на свои часы и что-то прикинул в уме.
-- Њы можем повидатьсЯ с ним сейчас же, если вам угодно,-- ответил он.
-- Ћтлично! -- сказал Я, допиваЯ виски.-- Џошли!
„ом “ичи находилсЯ на окраине „есеадо, а сам “ичи, которому капитан
ѓири представил нас, понравилсЯ мне с первого взглЯда. ќто был приземистый
человек с выдубленным ветром лицом. “ него были очень черные волосы, густые
черные брови и усы и темно-карие глаза, добрые, веселые, с морщинками в
уголках. ‚о всех его движениЯх и манере говорить была такаЯ спокойнаЯ
уверенность, что от одного его присутствиЯ вас оставлЯли всЯкие заботы. Џока
ѓири объЯснЯл нашу миссию, “ичи стоЯл молча и времЯ от времени поглЯдывал на
менЯ, словно оцениваЯ. Џотом он задал нам несколько вопросов и наконец, к
моему невыразимому облегчению, протЯнул мне руку и широко улыбнулсЯ.
-- ‘еньор “ичи согласен принЯть вас на своей эстансии,-- сказал ѓири,--
и хочет сопровождать вас сам, чтобы показать лучшие пингвиньи места.
-- ‘еньор “ичи очень добр... мы приносим самую большую
благодарность...-- сказал Я.-- Њожем ли мы выехать завтра в полдень, после
того как Я провожу своего друга на самолет?
-- Si, si, como no? <„а, да, почему бы и нет? (испан.)> -- сказал “ичи,
выслушав перевод. Њы условились встретитьсЯ с ним завтра, после того как
посадим „ики на самолет, улетающий в Ѓуэнос-Ђйрес.
‚ тот же вечер мы сидели в нашем унылом баре, потЯгиваЯ виски и с
грустью думаЯ о том, что завтра „ики нас покинет. ќто был обаЯтельный и
веселый товарищ. Ћн безропотно мирилсЯ с лишениЯми и всегда подбадривал нас
шутками, фантастической грамматикой своих замечаний и ритмичными
аргентинскими песенками. Њы знали, что будем скучать без него, и он тоже был
расстроен тем, что покидает нас как раз тогда, когда путешествие становитсЯ
интересным.
•озЯин гостиницы вдруг дерзнул насладитьсЯ радостЯми жизни и включил
небольшой приемник, дальновидно помещенный на полке, между двумЯ бутылками
бренди. ђадио затрубило протЯжное и тоскливое танго самого неблагозвучного
сорта. Њы молча слушали, пока не замер последний отчаЯнный вопль.
-- Џереведите эту веселенькую вещичку,-- попросил Я Њарию.
-- ќто о человеке, который обнаружил, что его жена больна
туберкулезом,-- объЯснила она.-- Ћн потерЯл работу, и дети его голодают.
†ена при смерти. “ него очень плохое настроение, и он спрашивает, в чем
смысл жизни.
ђадио снова принЯлось вопить что-то, очень похожее на предыдущую песню.
Љогда оно замолчало, Я взглЯнул на Њарию и вопрошающе поднЯл брови.
-- ќто о человеке, который только что обнаружил, что жена ему
неверна,-- уныло перевела она.-- Ћн зарезал ее. ’еперь его должны повесить,
и дети его останутсЯ сиротами. “ него очень плохое настроение, и он
спрашивает, в чем смысл жизни.
‚оздух раздирала третьЯ песенка. џ взглЯнул на Њарию. Ћна прислушалась
и пожала плечами.
-- ’о же самое,-- лаконично сказала она.
Њы все разом поднЯлись и отправились спать. ђано утром мы с Њарией
повезли „ики на аэродром, а ‘офи и „жеки отправились в турне по трем лавкам
„есеадо, чтобы купить припасы, необходимые длЯ нашей поездки на эстансию
“ичи. Ђэродром представлЯл собой более или менее ровную полоску земли на
окраине „есеадо. Ќа ней возвышалсЯ ангар, выглЯдевший так, словно его побила
моль, двери его хлопали и скрипели на ветру. …динственными живыми существами
здесь были три пони, которые меланхолично пощипывали травку. Џрошло двадцать
минут после того, как должен был прибыть самолет, но его все не было, и мы
стали уже думать, что „ики придетсЯ остатьсЯ с нами. Џотом по пыльной дороге
из города прибыл, громыхаЯ, маленький грузовичок. “ ангара он остановилсЯ, и
из него вылезли два человека весьма чиновничьего вида в длинных пальто цвета
хаки. Ћни сосредоточенно и долго рассматривали флюгер, потом поглЯдели на
небо и, хмурЯ физиономии, стали совещатьсЯ. Џосовещавшись, они посмотрели на
часы и стали прохаживатьсЯ.
-- ќто, должно быть, механики,-- сказал „ики.
-- “ них действительно очень официальный вид,-- согласилсЯ Я.
-- ‘лушайте! -- сказал „ики, когда до нас донеслось слабое гудение.--
‹етит.
Ќа горизонте поЯвилось пЯтнышко, которое быстро увеличивалось в
размерах. ’еперь два человека в хаки приступили наконец к своим
обЯзанностЯм. ‘ пронзительными криками они выбежали на взлетную полосу и
стали гнать с нее трех пони, которые до сих пор мирно паслись в центре того,
чему теперь предстоЯло стать посадочной площадкой. ‚о времЯ приземлениЯ
самолета был волнующий момент, когда один пони чуть не прорвалсЯ обратно, но
человек в хаки бросилсЯ ему наперерез и в последнюю секунду схватил пони за
гриву. ‘амолет слегка подпрыгнул и, вздрогнув, остановилсЯ, а два человека в
хаки, оставив пони, извлекли из недр ангара жидковатую лесенку на колесах и
приставили ее к самолету. Ћчевидно, „ики был единственным пассажиром,
который собиралсЯ сесть в „есеадо. „ики сжал мою руку.
-- „жерри,-- сказал он,-- вы мне сделаете одно одолжение, да?
-- Љонечно, „ики,-- ответил Я.-- ‚се что угодно.
-- Џосмотрите, чтобы никаких лошадиных ублюдков не было на пути, когда
мы полетим вверх, а? -- попросил он очень серьезно и зашагал к самолету.
ЏолЯ его войлочной шлЯпы хлопали на ветру.
‘амолет с ревом взлетел, пони поплелись на взлетную полосу, а мы
направили тупое рыло лендровера на город.
—асов в двенадцать мы заехали за “ичи, и он сам сел за руль лендровера.
џ искренне радовалсЯ этому, потому что, не проехав и двух миль от „есеадо,
мы свернули с дороги на едва заметную колею, которой мы оказали бы великую
честь, назвав проселком. ‚ременами она совсем исчезала, и, если бы мне
пришлось самому вести машину, Я бы совершенно растерЯлсЯ. Ќо “ичи направлЯл
лендровер на, казалось, совершенно неприступную стену колючих кустов,
которые, царапаЯ борта машины, визжали, как духи, предвещающие смерть.
Џрорвавшись сквозь кустарник, мы снова попадали на колею. Љое-где дорога
сворачивала в выемку трехфутовой глубины, котораЯ оказывалась ложем
пересохшего ручьЯ, почти равным по ширине расстоЯнию между колесами машины.
Њы осторожно ехали двумЯ колесами по одному берегу, а двумЯ -- по другому.
Њалейший просчет -- и машина свалилась бы вниз и безнадежно застрЯла.
Џо мере того как мы приближались к морю, пейзаж постепенно менЯлсЯ. €з
плоской местность становилась слегка волнистой, кое-где ветер, содрав
верхний слой почвы, обнажил желтую и ржаво-красную гальку, большие пЯтна
которой напоминали болЯчки на меховой шкуре земли. ќти пустынные участки,
по-видимому, были излюбленным местом пребываниЯ любопытных животных --
патагонских зайцев, потому что именно на сверкающей гальке мы всегда
находили их парочками, а то и небольшими группами -- по три, по четыре. ќто
были странные существа, которые выглЯдели так, словно их слепили весьма
небрежно. “ них были тупые морды, очень похожие на заЯчьи, маленькие,
аккуратные кроличьи ушки и маленькие тонкие передние лапки. Ќо задние ноги
их были большими и мускулистыми. Ѓольше всего привлекали их глаза --
большие, черные, блестЯщие, с густой бахромой ресниц. Џохожие на миниатюрные
копии львов с ’рафальгар-сквер, зайцы лежали на гальке, греЯсь на солнце и
посматриваЯ на нас с аристократическим высокомерием. Ћни подпускали довольно
близко, потом томно смежали длинные ресницы и с потрЯсающей быстротой
оказывались в сидЯчем положении. Ћни поворачивали головы и, взглЯнув на нас,
уносились к струЯщемусЯ мареву горизонта гигантскими пружинистыми прыжками.
—ерно-белые пЯтна на их задах казались удалЯющимисЯ мишенЯми.
‚скоре, ближе к вечеру, косые лучи солнца окрасили пейзаж в иные цвета.
ЌизкаЯ поросль колючих кустарников стала фиолетовой, алой и
красновато-коричневой, а участки обнаженной гальки расцветились алым,
ржаво-красным, белым и желтым. ‘ хрустом прокладываЯ путь по этой
многоцветной местности, мы заметили в самом центре участка обнаженной гальки
черный шар, который при ближайшем рассмотрении оказалсЯ большой черепахой,
карабкавшейсЯ по горЯчим камнЯм с мрачным упорством глетчера. Њы
остановились и поднЯли ее, но пресмыкающеесЯ, напуганное неожиданной
встречей, обильно помочилось. ЌепонЯтно, где она нашла на этой иссушенной
земле столько влаги, чтобы создать такое мощное оборонительное заграждение.
Ћкрестив черепаху ќтельбертой, мы положили ее в кузов лендровера и поехали
дальше.
Ќа закате, перевалив через последний из пологих холмов, мы очутились на
площадке, похожей на дно древнего озера. ЋкруженнаЯ кольцом невысоких
холмов, она казалась своеобразной чашей, в которую ветер сносил из-за холмов
песок, укладываЯ его толстым слоем, убившим всЯкую растительность. Љогда
машина, ревЯ и оставлЯЯ за собой хвост пыли, неслась по этому ровному месту,
вдалеке мы увидели рощицу зеленых деревьев, первых деревьев с тех пор, как
мы выехали из „есеадо. Џодъехав поближе, мы рассмотрели маленький,
окруженный аккуратной белой изгородью оазис, а в центре его, под сенью
деревьев, красивый деревЯнный дом, весело раскрашенный Ярко-синей краской.
Ќас вышли встречать два пеона, одетые в bombachas< аровары
(аргентин.)> и драные рубахи. “ них были длинные черные волосы, черные
блестЯщие глаза и в общем диковатый вид. Ћни помогли нам разгрузить машину и
внести наши вещи в дом, а затем, пока мы распаковывались и мылись, они
вместе с “ичи закололи овцу и стали в честь нашего прибытиЯ готовить асадо.
—тобы жарить асадо, нужен очень сильный огонь, но порывистые ветры, которые
постоЯнно дуют в Џатагонии, заставлЯют быть осторожным -- они могут сдуть и
унести весь костер, и тогда сухой кустарник запылает на много миль вокруг.
‚о избежание этого у подножиЯ холма, на вершине которого стоЯл дом, “ичи
посадил большой квадрат кипарисов. „еревьЯм дали подрасти футов до
двенадцати, а потом срезали им верхушки, чтобы они стали гуще. ‘ самого
начала кипарисы были посажены так тесно, что теперь их сучьЯ переплелись и
образовали почти непроницаемые заросли, в которых “ичи прорубил узкий
проход, а внутри квадратной рощицы он расчистил полЯнку футов двадцать на
двенадцать. ‡десь и жарили асадо; разводить костер под защитой толстых
кипарисовых стен было безопасно.
Џока мы мылись и переодевались, стало темно. Њы спустились к полЯнке
среди кипарисов, где уже пылал огромный костер. ‚озле него в землю был вбит
большой кол, на который насадили целую овцу, вскрытую подобно устрице. Њы
лежали на земле вокруг костра и пили красное вино, ожидаЯ жаркого.
‚ Ђргентине Я много раз бывал на асадо, но тот, первый, раз на эстансии
“ичи навсегда останетсЯ в моей памЯти. ‚осхитительный запах горЯщих веток,
смешанный с запахом жареного мЯса, розовые и оранжевые Языки пламени,
красные блики на кипарисовых стенах, шум ветра, который неистово ломитсЯ в
наше убежище и с тихим вздохом, обессилев, замирает в путанице ветвей, и
ночное небо с трепещущими звездами и хрупким осколком луны... ЉажетсЯ,
никогда еще Я не испытывал большего удовольствиЯ, чем тогда, когда Я, сделав
большой глоток приЯтного теплого красного вина, наклонЯлсЯ, отрезал
благоухающий кусок мЯса от шипЯщей коричневатой бараньей тушки, окунал его в
острый соус из уксуса, чеснока и красного перца и отправлЯл этот сочный
кусок в рот.
Љогда мы насытились, “ичи, сделав добрый глоток вина, отер рот тыльной
стороной руки и посмотрел на менЯ поверх красных мерцающих угольков, которые
лежали на земле закатным солнцем.
--Manana <‡автра (испан.))> --сказал он, улыбаЯсь,--мы пойдем к
pinguinos <Џингвины (испан.).>.
-- Si, si,-- сонно ответил Я и еще раз, уже просто от жадности,
потЯнулсЯ вперед, чтобы отрезать себе еще кусочек хрусткой корочки от
остывающих остатков овцы,-- manana pinguinos.

ЊЋђ… ‘’Ђђ›• Ћ”€–€ЂЌ’Ћ‚
’о была отважнаЯ птица; отходЯ к морю, она то и дело бросалась на менЯ
и даже заставлЯла отступать.
—арлз „арвин. Џутешествие натуралиста вокруг света на корабле "Ѓигль"
Ѓыло еще темно, когда менЯ разбудил “ичи, ходивший по кухне. Ћн тихо
насвистывал и гремел кофейником и чашками, стараЯсь вежливо прервать наш
сон. Џервым делом Я зарылсЯ поглубже под кучу мЯгких, теплых
светло-коричневых шкур гуанако, наваленных на непомерную двуспальную
кровать, на которой мы с „жеки так уютно устроились. Ћднако, поразмыслив, Я
решил, что если “ичи встал, то пора вставать и мне -- хотЯ бы длЯ того,
чтобы вытащить из постелей остальных. €так, горестно вздохнув, Я отбросил
шкуры и шустро соскочил с кровати. ђедко мне случалось так сожалеть о своих
поступках, это было все равно что выскочить из жаркой котельной и тут же
броситьсЯ в студеную горную речку. ‘туча зубами, Я натЯнул на себЯ все, что
попало под руку, и заковылЯл на кухню. “ичи улыбнулсЯ и кивнул мне, а потом
с сочувственным видом, налив на два пальца коньЯку в большую чашку, долил ее
горЯчим кофе и подал мне. ‚скоре, раскалившись докрасна, Я стЯнул в себЯ
один из трех пуловеров и стал злорадно вытрЯхивать из постелей остальную
компанию.
Ќаконец, напившись кофе с коньЯком, при неЯрком желтоватом свете
восходЯщего солнца, мы отправились туда, где живут пингвины. Џеред самым
носом нашего лендровера шнырЯли глупые овцы. “ берега длинного мелкого пруда
с дождевой водой, образовавшегосЯ в низине между пологими холмами, мы
увидели шесть фламинго, розовых, как бутоны цикламена. Ћни добывали себе
денное пропитание. Џримерно четверть часа мы ехали по дороге, а потом “ичи
повернул прЯмо на целину и направил машину вверх по пологому склону холма. “
вершины его “ичи обернулсЯ ко мне с улыбкой.
--Ahora,--сказал он,--ahora los pinguinos <‘ейчас будут пингвины
(испан.)>.
Њы въехали на вершину и увидели колонию пингвинов. ‚переди кончалсЯ
низкий коричневый кустарник и начинались раскаленные пески. Ћни были
отделены от морЯ серпообразным хребтом белых песчаных дюн сотни в две футов
высотой. €менно здесь, в этом пустынном месте, защищенном от морских ветров
полукружием дюн, пингвины и основали свой город. ‚сюду, насколько хватало
глаз, землЯ была щербата от Ямок-гнезд, иные из которых представлЯли собой
просто разрытый песок, другие имели несколько футов глубины. ќти маленькие
кратеры делали местность похожей на участок поверхности ‹уны,
рассматриваемый в мощный телескоп. Њежду кратерами сновали вперевалку
пингвины. ’акого огромного сборища Я еще не видел никогда, оно было похоже
на целое море карликов-официантов, важно вышагивающих от столика к столику,
шаркаЯ ногами и устало опустив плечи, которые болЯт, оттого что им всю жизнь
приходилось таскать перегруженные подносы. —исло их было чудовищно, даже на
горизонте, в зыбком мареве, мелькали их черно-белые тельца. ќто было
захватывающее зрелище. Њы медленно продирались сквозь кустарник, пока не
достигли краЯ этих гигантских сот из гнездовых нор. Ћстановившись, вышли из
лендровера.
Њы стоЯли и наблюдали за пингвинами, а они тоже стоЯли и наблюдали за
нами с огромным уважением и интересом. Ѓольшинство птиц были, конечно,
взрослыми, но в каждой Ямке сидело по одному или по два птенца, одетых еще в
младенческие пуховые шубки. Ћни поглЯдывали на нас большими черными
трогательными глазами и были похожи на пухленьких и робких дебютанток,
укутанных в слишком большие длЯ них шубки из черно-бурых лисиц. “ взрослых
птиц, гладких и опрЯтных в своих черно-белых костюмах, были красные сережки
у оснований клювов и блестЯщие хищные глаза уличных торговцев. …сли к ним
приближатьсЯ, то они пЯтЯтсЯ к своим Ямкам и угрожающе поводЯт головой из
стороны в сторону, опускаЯ ее все ниже и ниже, так что в конце концов они,
вероЯтно, видЯт вас уже вверх ногами. …сли подойти слишком близко, они
спускаютсЯ в свои норы и постепенно скрываютсЯ в них, живо поводЯ головами.
Њалыши, наоборот, подпускают человека фута на четыре, но потом их нервы не
выдерживают, они бегут и нырЯют в Ямки, откуда виднеютсЯ только их пушистые
задики и взбрыкивающие лапки.
‘начала гомон и суета огромной колонии сбивают с толку. Ќепрерывно
шуршит ветер, неумолчно пищат малыши, и раздаетсЯ громкий протЯжный крик
взрослых птиц, похожий на ослиный рев. ‚ытЯнувшись во весь рост, пингвины
широко расставлЯют крыльЯ, задирают клювы к голубому небу и ревут --
радостно, возбужденно. Џоначалу совершенно непонЯтно, куда смотреть --
непрерывное движение взрослых и птенцов кажетсЯ беспорЯдочным и бесцельным,
но потом, после нескольких часов пребываниЯ среди этого огромного сборища
птиц, уже можно кое в чем разобратьсЯ. Џрежде всего становитсЯ очевидным,
что сутолоку создают главным образом взрослые птицы. Њногие из них стоЯт у
своих Ямок-гнезд, несЯ, по-видимому, караульную службу при молодом
поколении; большаЯ же часть птиц снует взад и вперед -- одни идут к морю,
другие обратно. „алекие песчаные дюны буквально кишат маленькими фигурками,
которые либо карабкаютсЯ вверх по крутым склонам, либо спускаютсЯ вниз.
ЏостоЯнные переходы к морю и обратно занимают у пингвинов большую часть
днЯ, и этот потрЯсающий подвиг заслуживает подробного описаниЯ. „ень за
днем, в течение трех недель, мы жили среди птиц, внимательно наблюдаЯ за
ними, и вот что мы увидели.
ђано утром один из родителей (или самец, или самка) отправлЯетсЯ к
морю, оставив свою половину при гнезде. „лЯ того чтобы добратьсЯ до морЯ,
птице надо преодолеть мили полторы изнурительного пути по самой
труднопроходимой местности, какую только можно себе представить. ‘начала
пингвинам приходитсЯ лавировать в мозаике Ямок, а когда они доходЯт до краЯ
колонии, начинаетсЯ песок, покрытый засохшей и растрескавшейсЯ коркой,
котораЯ похожа на гигантскую картинку-загадку. Џесок в этих местах даже
ранним утром нагреваетсЯ до того, что рука не терпит, и все же, исполненные
чувства долга, пингвины бредут по нему, часто останавливаЯсь передохнуть и
застываЯ, как в трансе. ќто обычно занимает у них около получаса. Ќо, дойдЯ
до противоположного краЯ маленькой пустыни, они встречают новое препЯтствие
-- песчаные дюны, которые возвышаютсЯ над миниатюрными фигурками птиц, как
снежные вершины ѓималаев. „юны достигают в высоту футов двести, у них крутые
склоны, и образованы они из сплошного мелкого сыпучего песка. „аже нам было
трудно преодолевать эти дюны, а коротконогим пингвинам и подавно.
„обравшись до подножиЯ дюн, птицы обычно отдыхают минут десЯть.
Ќекоторые просто стоЯт, погрузившись в размышлениЯ, другие бросаютсЯ на
живот, чтобы отдышатьсЯ. Ћтдохнув, они упрЯмо поднимаютсЯ на ноги и начинают
подъем. ‘обравшись с силами, они взбегают вверх по склону, пытаЯсь,
очевидно, преодолеть самую скверную часть пути как можно быстрее. Ќо
примерно на четверти крутизны они выдыхаютсЯ, их движениЯ становЯтсЯ все
медленнее и медленнее, и они все чаще и чаще останавливаютсЯ отдыхать. Ђ
склон уходит вверх все круче и круче, и в конце концов им приходитсЯ
ложитьсЯ на брюшко и карабкатьсЯ вверх, помогаЯ себе крыльЯми. Ќаконец они
отчаЯнным броском одолевают последние футы, торжествующе выскакивают на
гребень дюны и здесь, постоЯв и радостно похлопав крыльЯми, снова бросаютсЯ
ниц, чтобы десЯток минут передохнуть. Џоловина пути пройдена, и, лежа на
остром, как нож, гребне дюны, птицы уже видЯт море, которое в полумиле от
них мерцает прохладно и манЯще. Ќо, чтобы попасть в море, им надо еще
спуститьсЯ по противоположному склону, пройти четверть мили сквозь заросли
кустарника и пересечь несколько сот Ярдов галечного плЯжа.
Љонечно, спуститьсЯ с дюн длЯ них легче, чем поднЯтьсЯ, и они
проделывают это двумЯ способами, наблюдать которые одинаково забавно. Ћни
либо шагают вниз по склону, начинаЯ степенно, все более и более убыстрЯЯ
шаг, по мере того как склон становитсЯ круче, и пускаЯсь наконец самым
несолидным образом в галоп, либо съезжают вниз на брюхе, помогаЯ себе ногами
и крыльЯми, словно под ними не песок, а вода. ’ем или иным способом
достигнув подножиЯ дюны, они поднимаютсЯ на ноги, отрЯхиваютсЯ и начинают
угрюмо продиратьсЯ сквозь кусты к плЯжу. Ќо как раз на этих последних сотнЯх
Ярдов плЯжа они страдают больше всего. “же близко море, голубое, сверкающее,
соблазнительно плещущеесЯ о берег, а им, чтобы добратьсЯ до него, приходитсЯ
волочить свои измученные тела по каменистому плЯжу, где каждый камешек
качаетсЯ под ногами, где так трудно сохранить равновесие. Ќо наконец все
кончаетсЯ, и они бегут последние несколько футов к кромке прибоЯ, странно
припадаЯ к земле, потом вдруг выпрЯмлЯютсЯ и бросаютсЯ в холодную воду.
Њинут десЯть они кувыркаютсЯ и нырЯют в сверкающей на солнце воде, смываЯ
пыль и песок с головы и крыльев, восторженно болтаЯ натруженными ногами,
крутЯсь и подпрыгиваЯ, то исчезаЯ под водой, то пробкой вылетаЯ наверх.
Ћсвежившись вволю, они неизменно принимаютсЯ ловить рыбу. €х не страшит
трудное путешествие обратно, которое им предстоит совершить, чтобы доставить
пищу своим голодным птенцам.
Ќагрузившись рыбой, они бредут той же дорогой, по горЯчему песку, а
потом начинают хлопотное дело -- кормежку своих прожорливых малышей, котораЯ
напоминает нечто среднее между боксом и всеобщей свалкой и представлЯет
собой зрелище захватывающее и удивительное.
Ћдна из пингвиньих семей жила в Ямке неподалеку от того места, где мы
каждый день оставлЯли лендровер. € взрослые птицы, и их потомство настолько
привыкли к нашему присутствию, что позволЯли нам приближатьсЯ и снимать их
кинокамерой футов с двадцати. € поэтому мы могли видеть процесс кормлениЯ
птенцов во всех подробностЯх. Љогда взрослаЯ птица добираетсЯ до колонии,
ей, чтобы попасть к собственному гнезду, предстоит еще пробежать сквозь
строй нескольких тысЯч чужих птенцов, которые думают, что, набросившись на
взрослого пингвина, они могут заставить его отрыгнуть пищу. Џоэтому взрослой
птице то и дело приходитсЯ увертыватьсЯ от нападений толстых пушистых
птенцов, и она кидаетсЯ на бегу то вправо, то влево, как опытный
центрфорвард на футбольном поле. „аже когда пингвин добегает до своего
гнезда, его все еще неотступно преследуют два-три чужих птенца,
преисполненных твердой решимости заставить его, расстатьсЯ с добычей.
Џочувствовав себЯ дома, пингвин наконец терЯет терпение, поворачиваетсЯ к
преследователЯм грудью и принимаетсЯ наказывать их самым жестоким образом.
Ћн бьет птенцов клювом так Яростно, что их пух летает над колонией, как
семена чертополоха в пору созреваниЯ.
Ћтогнав чужаков, родитель поворачиваетсЯ к собственным детЯм, которые,
крича пронзительно и хрипло от голода и нетерпениЯ, уже атакуют его тем же
самым способом, что и другие. Џингвин усаживаетсЯ у входа в Яму и, задумчиво
уставившись на свои ноги, начинает делать такие движениЯ, будто очень хочет
подавить сильный приступ икоты. ‚идЯ это, птенцы приходЯт в нетерпеливое и
радостное возбуждение -- они громко и хрипло орут, неистово хлопают
крылышками, всем телом прижимаЯсь к родителю, стуча своими жадными клювиками
о его клюв. ќто продолжаетсЯ секунд тридцать, потом родитель, Явно чувствуЯ
облегчение, вдруг отрыгивает пищу и засовывает свой клюв в разинутые рты
птенцов так глубоко, что становитсЯ страшно -- а вдруг он не сможет вытащить
его обратно. Ќо все обходитсЯ благополучно. „овольные птенцы усаживаютсЯ на
свои пухлые задики и на некоторое времЯ погружаютсЯ в размышлениЯ, а
взрослый пингвин, воспользовавшись удобным случаем, принимаетсЯ быстро
чиститьсЯ и причесыватьсЯ. Ћн тщательно чистит клювом перышки на груди,
склевывает мелкие комочки грЯзи с ног и, щелкаЯ клювом, словно ножницами,
проходитсЯ им по крыльЯм. Џотом он зевает и, широко открыв клюв и отставив
крыльЯ назад, наклонЯетсЯ вперед, словно человек, достающий руками носки ног
во времЯ физкультурной зарЯдки. Њинут пЯть царит спокойствие, но вот
взрослаЯ птица вдруг снова начинает подавлЯть икоту, и тотчас начинаетсЯ
столпотворение. Џтенцы выходЯт из состоЯниЯ задумчивости, сопровождающей у
них процесс пищеварениЯ, и бросаютсЯ к пингвину, причем каждый стараетсЯ
первым подставить свой клюв. € снова каждого из них родительский клюв
пронзает до самого сердца, и снова после этого малыши впадают в сонливое
состоЯние.
‘емьЯ, занимавшаЯ гнездо возле того места, откуда мы снимали фильм, длЯ
удобства называлась у нас „жонсами. ‘овсем рЯдом с апартаментами „жонсов
находилась другаЯ Ямка, в которой был всего один очень маленький и очень
тощий птенец, получивший у нас имЯ ѓенриэтты ‚акантум. ѓенриэтта была
жертвой неупорЯдоченной семейной жизни. џ подозреваю, что родители ее были
или неумны, или попросту ленивы, потому что добывание пищи длЯ ѓенриэтты
занимало у них вдвое больше времени, чем у других пингвинов, а доставлЯлась
эта пища в таких мизерных количествах, что ѓенриэтта была вечно голодна. Ћ
привычках родителей говорило и нерЯшливое гнездо -- настолько мелкое, что
оно едва защищало ѓенриэтту от непогоды. Ћно было совершенно непохоже на
глубокую, тщательно отделанную виллу, служившую резиденцией семейству
„жонсов. € неудивительно, что на заморенную, неухоженную большеглазку
ѓенриэтту было больно смотреть. Ћна вечно искала, что бы поесть, и так как
взрослым „жонсам по пути к собственному аккуратному гнезду приходилось
проходить мимо ее дома, то она всегда предпринимала наглые попытки заставить
их отрыгнуть пищу.
Ќо все ее усилиЯ были тщетны, и за свои стараниЯ ѓенриэтта получала
лишь жестокие взбучки, от которых пух ее разлеталсЯ большим облаком.
ђазъЯреннаЯ, она отступала и страдальческими глазами наблюдала за тем, как
два жирных до отвращениЯ младенца „жонсов пожирают пищу. Ќо однажды,
случайно, ѓенриэтта нашла способ красть у „жонсов пищу без неприЯтных длЯ
себЯ последствий. ‚от взрослый „жонс начал боротьсЯ с икотой, значит, сейчас
он будет отрыгивать. Њладенцы „жонсов принимаютсЯ бегать вокруг, хлопаЯ
крылышками и хрипло крича, и тут, улучив момент, ѓенриэтта присоединЯетсЯ к
ним, осторожно приблизившись к взрослому „жонсу сзади. ѓромко крича и широко
открываЯ клювик, она просовывает головку через плечо взрослой птицы или под
ее крылом, предусмотрительно оставаЯсь сзади, чтобы не быть узнанной. ‚се
помыслы взрослого „жонса, занЯтого кормлением своего разинувшего клювы
выводка, направлены на то, чтобы отрыгнуть целую пинту креветок, и он,
видимо, не замечает, как в общей свалке поЯвилась третьЯ головка. ‚
последний момент с отчаЯнным видом пассажира, хватающего маленький бумажный
пакет на пЯтидесЯтой воздушной Яме, он сует свою голову в первый же
попавшийсЯ клюв. Ќо когда кончаетсЯ последнЯЯ спазма и взрослый „жонс может
сосредоточитьсЯ не только на своих внутренних ощущениЯх, он замечает, что
кормил чужого отпрыска, и тогда ѓенриэтте приходитсЯ убегать от гневного
возмездиЯ, изЯщно переваливаЯсь на больших толстых лапах. € даже если ей не
удавалось удрать и она получала взбучку за свое преступление, то и тогда ее
довольнаЯ физиономиЯ говорила, что игра стоила свеч.
‚ те времена, когда эти места посетил „арвин, здесь еще обитали остатки
патагонских индейских племен, тщетно сопротивлЯвшихсЯ колонистам и солдатам,
которые навЯзали им войну на истребление. ѓоворЯт, что индейцы были
неотесанны, не хотели приобщатьсЯ к цивилизации и вообще не обладали
никакими качествами, за которые они хоть в малейшей степени заслуживали бы
христианского милосердиЯ. ‘ловом, подобно великому множеству видов животных,
под благотворным влиЯнием цивилизации они исчезли с лица земли, и,
по-видимому, никто не оплакивал их исчезновениЯ. ‚ различных музеЯх
Ђргентины можно увидеть немногие оставшиесЯ после них предметы -- копьЯ,
стрелы и тому подобное -- и неизбежную большую и довольно мрачную картину,
котораЯ должна иллюстрировать наиболее отвратительную черту характера
индейцев -- их склонность к распутству. Ќа каждой из этих картин изображена
группа длинноволосых свирепых индейцев, гарцующих на диких скакунах, у их
вождЯ неизменно перекинута через седло белаЯ женщина в прозрачном одеЯнии и
с таким бюстом, что позавидовала бы любаЯ современнаЯ кинозвезда. ‚о всех
музеЯх эта картина почти одна и та же- разница только в числе изображенных
индейцев и в пышности груди их жертвы. ќто, конечно, очень поучительнаЯ
картина, но менЯ всегда озадачивало одно: почему рЯдом с ней не висЯт другие
произведениЯ искусства, которые изображали бы цивилизованных белых людей,
уносЯщихсЯ на скакунах с соблазнительной индеанкой. ’акое ведь случалось так
же часто (если не чаще), как и похищение белых женщин. €сториЯ тогда бы
получила любопытное освещение. Ќо тем не менее эти вдохновенные, но плохо
написанные картины умыканиЯ имеют одну интересную черту. ‘деланные длЯ того,
чтобы представить индейцев в самом невыгодном свете, они преуспели лишь в
одном: мужественные и красивые люди производЯт очень сильное впечатление.
Ѓольно сжимаетсЯ сердце при мысли, что они истреблены. ЏутешествуЯ по
Џатагонии, Я страстно искал предметы, некогда принадлежавшие индейцам, и
расспрашивал всех об этом народе. ‚се рассказы, к сожалению, оказались на
один лад и ничего мне не дали, а что касаетсЯ предметов, то оказалось, что
лучшего места, чем пингвиньЯ столица, найти было нельзЯ.
Ћднажды вечером, когда мы вернулись на эстансию после целого днЯ
трудных съемок и пили вино, сидЯ у очага, Я (с помощью Њарии) спросил
сеньора “ичи, много ли индейских племен жило в этих краЯх. ‘вой вопрос Я
сформулировал очень осторожно, так как мне говорили, что в жилах “ичи течет
индейскаЯ кровь, и Я не знал, гордитсЯ он этим или нет. ѓубы “ичи тронула
добраЯ улыбка, и он сказал, что в окрестностЯх его эстансии обитало самое
большое в Џатагонии индейское племЯ и что там, где теперь живут пингвины, до
сих пор можно найти следы пребываниЯ индейцев. џ нетерпеливо спросил, что
это за следы. “ичи снова улыбнулсЯ, встал и исчез в своей темной спальне.
Ѓыло слышно, как он выдвинул что-то из-под кровати. —ерез минуту он вышел и
поставил на стол Ящик. ‘нЯв крышку, он вывалил содержимое Ящика на белую
скатерть, и у менЯ перехватило дыхание.
џ уже говорил, что видел в музеЯх всЯкие предметы старины, но по
сравнению с этим все они были ничто. “ичи вывалил на стол целую кучу изделий
из камнЯ всех цветов радуги. ‡десь были всевозможные наконечники длЯ стрел
-- от маленьких, величиной с ноготь мизинца, изЯщных и хрупких на вид, до
больших, с куриное Яйцо. ‡десь были ложки из морских раковин, разрезанных
надвое и тщательно отшлифованных; длинные изогнутые каменные лопаточки,
чтобы доставать из раковин съедобных моллюсков; наконечники длЯ копий с
острыми, как бритва, краЯми; шары от болеадорас, круглые, как бильЯрдные,
только с желобками длЯ ремешков, которыми они свЯзывались; они были столь
совершенны и обработаны с такой точностью, что просто не верилось, как все
это можно было сделать без помощи токарного станка. ‡десь были и чисто
декоративные предметы: раковины, аккуратно просверленные и служившие
серьгами, ожерельЯ из красиво подобранных желтовато-зеленых камней, похожих
на нефрит, нож из тюленьей кости, который Явно служил украшением, а не длЯ
дела. Ќа нем был несложный, но вырезанный с большой точностью узор.
џ сидел и с восторгом смотрел на все это. Ќекоторые наконечники длЯ
стрел были совсем крохотные, и казалось невероЯтным, что они вытесаны из
камнЯ, но стоило поднести их к свету, и можно было увидеть мельчайшие
щербинки от скалываниЯ. …ще более невероЯтным было то, что краЯ каждого
наконечника, даже самого крошечного, были иззубрены, чтобы он лучше вонзалсЯ
в жертву. ђассматриваЯ предметы, Я поражалсЯ их цвету. Ќа плЯже, близ
колонии пингвинов, почти все камни были коричневые или черные -- чтобы найти
камень красивого цвета, надо было потрудитьсЯ. € все же длЯ изготовлениЯ
каждого наконечника, даже самого маленького, подбиралсЯ красивый камень. џ
разложил на скатерти все наконечники длЯ стрел и копий, и они лежали,
поблескиваЯ, словно красивые листьЯ какого-то сказочного дерева. ’ут были
наконечники красные с темно-красной, похожей на засохшую кровь прожилкой;
зеленые, покрытые тончайшим беловатым узором; бледно-голубые, словно
сделанные из перламутра; желтые и белые, испещренные синими и черными
пЯтнышками в тех местах, где камнЯ коснулись соки земли. Љаждый наконечник
был настоЯщим произведением искусства: тщательно и ловко обтесан, заострен и
отшлифован и сделан из самого красивого камнЯ, который только мог найти его
творец. ‚идно было, что каждый предмет сделан с большой любовью. € стоило
вспомнить, что эти изделиЯ принадлежали грубым, некультурным, диким и
совершенно нецивилизованным индейцам, исчезновение которых, по-видимому,
никого не огорчило.
“ичи, кажетсЯ, был доволен тем, что Я проЯвлЯю живой интерес к его
реликвиЯм и восторгаюсь ими. Ћн снова пошел в спальню и извлек оттуда еще
один Ящик. ‚ нем было какое-то необычное, тоже каменное, оружие,
напоминающее маленькие гантели: два шара неправильной формы, соединенные
ручкой. ќта штука весила около трех фунтов и была грозным оружием, которым
можно было легко раскроить человеку череп. Љроме него в Ящике был еще один
предмет, обернутый в папиросную бумагу, которую “ичи снЯл с благоговением.
Џредмет выглЯдел так, будто испытал на себе действие каменной дубинки. ќто
был череп индейца, белый, как слоноваЯ кость, с большим неровным отверстием
на темени.
“ичи объЯснил, что вот уже много лет, всЯкий раз когда дела приводЯт
его в тот уголок эстансии, где живут пингвины, он ищет индейские реликвии.
Џо-видимому, рассказывал он, индейцы очень часто посещали это место, но
зачем -- никто определенно не знает. Џо его мнению, ту обширную площадку, на
которой теперь гнездились пингвины, они использовали как своего рода арену.
Ќа ней юноши упражнЯлись в стрельбе из лука, в метании копий и в искусстве
опутывать ноги дичи своими болеадорас. Џо ту сторону высоких песчаных дюн,
по словам “ичи, есть большие кучи пустых морских раковин. џ видел эти
большие белые кучи -- многие из них раскинулись на площади в четверть акра и
были фута в три высотой,-- но Я так увлекалсЯ съемкой, что не задумывалсЯ,
отчего они здесь. Џо мнению “ичи, в этих местах было что-то вроде летнего
курорта, своеобразного индейского Њаргейта <€звестный английский курорт>.
€ндейцы приходили сюда полакомитьсЯ сочными устрицами и креветками, которых
здесь великое множество, поискать среди гальки на плЯже камни, из которых
они делали оружие, и поучитьсЯ владеть этим оружием. Џо какой же иной
причине на дюнах и на гальке -- всюду возвышаютсЯ здесь большие кучи пустых
раковин и кругом валЯютсЯ во множестве наконечники длЯ стрел и копий,
порванные ожерельЯ и попадаютсЯ даже пробитые черепа? „олжен сказать, что
мнение “ичи показалось мне разумным, хотЯ, наверно, специалист-археолог
нашел бы какой-нибудь способ опровергнуть его. џ ужаснулсЯ, подумав, сколько
же хрупких красивых наконечников длЯ стрел было раздавлено колесами нашего
лендровера, когда мы весело раскатывали по пингвиньему городу, и решил, что
на следующий же день после съемок мы начнем искать наконечники длЯ стрел.
‘лучилось так, что на следующий день солнце светило прилично всего два
часа, и поэтому все остальное времЯ мы, скрючившись, ползали по дюнам в
поисках наконечников и прочих свидетельств того, что здесь пребывали
индейцы. Ћчень скоро Я понЯл, что это совсем не так просто, как казалось
вначале. “ичи, напрактиковавшись за многие годы, умел издалека опознавать
изделиЯ индейцев со сверхъестественной точностью.
-- Esto, uno<…сть один (испан.)>,-- говорил он, улыбаЯсь, и показывал
носком ботинка на громадную кучу гальки. џ вглЯдывалсЯ туда, куда он
показывал, и не видел ничего, кроме обыкновенных необработанных обломков
скал.
-- Esto,-- говорил он снова и, наклонившись, поднимал красивый
наконечник в форме листа, который преспокойно лежал дюймах в пЯти от моей
руки. Љак только вам его показывали, он, конечно, уже настолько выделЯлсЯ
среди камней, что оставалось только удивлЯтьсЯ, как это вы раньше его не
заметили. Џостепенно, за целый день поисков, мы приобрели сноровку, и кучка
наших находок стала расти. Ќо “ичи продолжал злорадно ходить за мной по
пЯтам и, пока Я на корточках старательно обшаривал каждый дюйм, молча стоЯл
надо мной. ‘тоило мне подумать, что здесь ничего нет, как он нагибалсЯ и
поднимал три наконечника, которые Я почему-то просмотрел. ќто случалось с
такой монотонной регулЯрностью, что, потираЯ занемевшую спину, Я уже начал
подозревать, а не прЯчет ли он наконечники в руке заранее, как фокусник, и
потом морочит мне голову, притворЯЯсь, что нашел их. Ќо скоро Я отбросил это
несправедливое подозрение, потому что он вдруг наклонилсЯ и показал мне
туда, где Я шарил.
-- Esto,-- сказал он, показываЯ на маленький желтый камешек, торчавший
из гальки. џ глЯдел на камешек и не верил своим глазам. Џотом Я осторожно
потЯнул его и вытащил из-под камней превосходный желтый наконечник со
старательно иззубренным краем. Ќаружу он торчал всего на четверть дюйма, и
все же “ичи его заметил.
Ќо потом Я с ним поквиталсЯ. агаЯ через дюны к следующему участку
гальки, Я вдруг споткнулсЯ о что-то белое и блестЯщее. Ќаклонившись, Я
поднЯл предмет, который, к моему удивлению, оказалсЯ красивым наконечником
длЯ гарпуна. Ћн имел в длину около шести дюймов и был великолепно вырезан из
кости котика. џ позвал “ичи, и, когда тот увидел мою находку, глаза его
округлились. Ћн бережно взЯл ее у менЯ из рук, стер с нее песок и все вертел
и вертел в руках, радостно улыбаЯсь. Џотом он сказал мне, что такой
наконечник -- большаЯ редкость. …му удалось найти всего один наконечник длЯ
гарпуна, да и то настолько изуродованный, что его не стоило приобщать к
коллекции. ‘ тех пор он безуспешно ищет и не может найти.
‚ечерело, а мы все разбрелись по песчаным дюнам и продолжали свои
поиски. џ обошел дюну и очутилсЯ в долинке, украшенной несколькими сухими
узловатыми кустами. ’ут Я остановилсЯ прикурить сигарету и дать отдых ноющей
спине. Ќебо становилось розовым и зеленым, приближалсЯ час заката, и, если
не считать слабого плеска морЯ и шелеста ветра, здесь царили безмолвие и
покой. џ медленно брел по долинке и вдруг заметил впереди слабое движение.
Њаленький волосатый броненосец, похожий на заводную игрушку, торопливо бежал
по гребню дюны, направлЯЯсь на поиски ужина. џ наблюдал за ним, пока он не
исчез за дюнами, а потом пошел дальше. Џод одним кустом Я, к своему
удивлению, наткнулсЯ на пару пингвинов -- обычно они не роют нор в мелком
песке дюн. Ќо эта парочка по причинам, ведомым только им самим, выбрала
долину в дюнах и вырыла здесь круглую Ямку, в которой, нахохлившись, сидел
их единственный пушистый отпрыск. ђодители щелкали на менЯ клювами и
угрожающе выгибали шеи, возмущенные тем, что Я нарушил их уединение.
ђазглЯдываЯ их, Я вдруг заметил какой-то полузасыпанный песком предмет,
который пингвины выгребли из своей Ямки. ќто было что-то гладкое и белое. џ
нагнулсЯ и, невзираЯ на пингвинью истерику, разгреб песок. Џередо мной лежал
отлично сохранившийсЯ череп индейца.
џ сел, положил череп на колени и разглЯдывал его, закурив еще одну
сигарету и раздумываЯ, что за человек был этот индеец. џ представлЯл себе,
как он сидит на корточках, неторопливо и тщательно обтесываЯ камень, делаЯ
один из тех красивых наконечников, которые побрЯкивают теперь в моем
кармане. џ представлЯл себе, как он ловко сидит на диком неподкованном коне,
видел его тонкое смуглое лицо и темные глаза, его волосы до плеч, его
богатый, плотно запахнутый плащ из коричневой шкуры гуанако. џ смотрел в
пустые глазницы черепа, и мне было очень жаль, что не могу уже никогда
встретитьсЯ с человеком, который сделал такие прекрасные вещи, как эти
наконечники. џ подумал, не взЯть ли мне череп с собой в Ђнглию, чтобы
поставить его на почетное место в своем кабинете среди других произведений
индейского искусства. Ќо Я поглЯдел вокруг и решил не делать этого. Ќебо
теперь было бледно-синим с розовыми и зелеными размывами облаков. Џесок на
ветру с шелестом осыпалсЯ.
‘транные, похожие на ведьм кусты поскрипывали приЯтно и мелодично. Њне
казалось, что индеец не будет возражать против того, чтобы разделить место
последнего отдохновениЯ с существами, населЯющими землю, котораЯ когда-то
была его родиной,-- с пингвинами и броненосцами. ’огда Я вырыл в песке Яму,
положил в нее череп и медленно засыпал его. Љогда Я поднЯлсЯ, тьма уже
быстро сгущалась, всЯ местность, казалось, погрузилась в печаль, и мне
чудилось присутствие индейцев, исчезнувших с лица земли. џ был почти уверен,
что стоит мне быстро оглЯнутьсЯ, и Я увижу на фоне закатного неба силуэт
индейца на коне. ’рЯхнув головой, чтобы избавитьсЯ от этого наваждениЯ, Я
зашагал обратно к лендроверу.
Љогда мы, громыхаЯ и подпрыгиваЯ, ехали в темноте к эстансии, “ичи тихо
сказал Њарии:
-- ‡наете, сеньорита, это место всегда кажетсЯ печальным. ‡десь Я
совершенно Явственно ощущаю присутствие индейцев. €х призраки ходЯт вокруг,
и мне жалко их, потому что они кажутсЯ такими несчастными. ќто были в
точности мои ощущениЯ. Ќа другой день, перед самым отъездом, Я подарил “ичи
наконечник длЯ гарпуна. Њне было страшно тЯжело расставатьсЯ с наконечником,
но “ичи сделал длЯ нас так много, что это было лишь маленькой благодарностью
за его доброту. Ћн обрадовалсЯ, и Я знаю, что теперь наконечник,
благоговейно завернутый в папиросную бумагу, покоитсЯ в Ящике под кроватью,
недалеко от того места, где он когда-то лежал, зарытый в сверкающие на
солнце дюны, и слышал только, как пересыпаетсЯ над ним песок под ногами
уверенно ступающих пингвинов.

‡Ћ‹Ћ’Ћ‰ ђЋ‰
Ќрав у них, по-видимому, был самый мирный, они лежали тесной кучей и
крепко спали, похожие на великое скопище свиней.
—арлз „арвин. Џутешествие натуралиста вокруг света на корабле "Ѓигль"
ЉолониЯ пингвинов возле эстансии “ичи была самым южным пунктом нашего
путешествиЯ. ’еперь, оставив позади „есеадо, мы ехали на север по равнине,
заросшей пурпурным кустарником, к полуострову ‚альдес, где, как менЯ
уверЯли, есть крупное лежбище котиков и единственнаЯ в Ђргентине колониЯ
морских слонов.
Џолуостров ‚альдес находитсЯ в провинции —убут. ќтот кусок суши, своими
очертаниЯми напоминающий секиру, имеет примерно восемьдесЯт миль в длину и
тридцать в ширину. ‘ материком он соединЯетсЯ таким узким перешейком, что,
когда едешь по нему, море видно с обеих сторон. Џопасть на полуостров -- это
все равно что оказатьсЯ в новой стране. Њного дней мы ехали по однообразной,
одноцветной патагонской равнине, плоской, как бильЯрдный стол, и совершенно
лишенной признаков жизни. ’еперь же, проехав узкую полоску земли, на другом
конце которой был полуостров, мы вдруг увидели, что пейзаж переменилсЯ.
‚место низкорослых колючих кустарников, окрасивших пурпуром всю равнину до
самого горизонта, мы увидели страну желтоватого цвета. Љусты здесь, сплошь
усыпанные мелкими цветами, были выше, зеленей. Њестность, уже не плоскаЯ, а
немного холмистаЯ, простиралась до горизонта, как желтое море, мерцающее на
солнце.
€зменилсЯ не только цвет, но и настроение пейзажа -- он вдруг ожил. Њы
ехали по красноватой грунтовой дороге, изрытой вытрЯхивающими душу
выбоинами, когда в придорожных кустах Я заметил какое-то движение. Ћторвав
взор от выбоин, Я взглЯнул направо и тотчас затормозил машину так резко, что
все наши женщины стали бурно возмущатьсЯ. Ќо Я просто показал пальцем, и они
замолчали.
“ самой дороги, утопаЯ по колено в желтых кустах, стоЯли и смотрели на
нас шесть гуанако. ѓуанако -- это дикие родичи лам, и Я представлЯл их себе
чем-то вроде этих приземистых домашних животных, покрытых грЯзно-бурым
мехом. Њне, по крайней мере, запомнилось, что тот единственный гуанако,
которого Я видел много лет тому назад в одном зоопарке, выглЯдел именно так.
Ќо либо мне изменила памЯть, либо тот гуанако был в неважном состоЯнии. Ћн,
безусловно, оставил менЯ совершенно неподготовленным к тому великолепному
зрелищу, которое представлЯют собой дикие гуанако.
Ћдно из животных, очевидно, самец, стоЯло немного впереди других, футах
в тридцати от нас. “ него были длинные, точеные, как у скаковой лошади,
ноги, стройное тело и длиннаЯ грациознаЯ шеЯ, немного напоминающаЯ жирафью.
Њорда гораздо длинней и изЯщней, чем у ламы, но с таким же высокомерным
выражением. ѓлаза были черные и огромные. ЏрЯдаЯ маленькими изЯщными ушами и
вскинув подбородок, гуанако как бы разглЯдывал нас в воображаемый лорнет.
Џозади него тесной и робкой стайкой стоЯли три его жены и два малыша, каждый
ростом не больше терьера. Ћгромные, широко раскрытые глаза придавали им до
того невинный вид, что это зрелище исторгло у женской половины экспедиции
восторженные вздохи и сюсюканье. Њех животных был не грЯзно-бурым, как Я
ожидал, а почти красным. ’олько у шеи и ног был светлый оттенок, как у песка
на солнце, а туловище было покрыто густой шерстью красивого
красновато-коричневого цвета. ЃоЯсь, что такого случаЯ нам больше не
представитсЯ, Я решил выйти из лендровера и заснЯть их. ‘хватив кинокамеру,
Я стал очень медленно и осторожно отворЯть дверцу машины. Џовернув оба уха
вперед, самец гуанако следил за моими движениЯми с Явным недоверием. ’огда Я
медленно закрыл дверцу и стал поднимать камеру. Ћднако этого оказалось
достаточно. ѓуанако не проЯвлЯли особого беспокойства при моей попытке выйти
из машины, но когда Я стал поднимать к плечу черный подозрительный, похожий
на оружие предмет, они не выдержали. ‘амец фыркнул, развернулсЯ и поскакал
прочь, гонЯ перед собой жен и детей. Њаленьким гуанако сначала показалось,
что это всего лишь забава, и они стали носитьсЯ по кругу, пока отец меткими
пинками не призвал их к порЯдку. Ћтбежав немного, они сбавили ход и с
бешеного галопа перешли на размеренную рысь. ‚ своих красновато-коричневых с
желтым шубах они были похожи на какие-то странные расписные игрушки,
которые, покачиваЯсь, уносились сквозь золотистые кусты.
ЏересекаЯ полуостров, мы еще много раз встречали гуанако, обычно
группами по три, по четыре, а однажды мы увидели стадо из восьми животных.
Ћно стоЯло на холме, резко выделЯЯсь на фоне голубого неба. џ заметил, что в
центральной части полуострова стада гуанако попадаютсЯ чаще, чем на
побережье. Ќо где бы ни встречались нам эти животные, они всюду держатсЯ
настороженно и готовы ускакать прочь при малейшем намеке на что-либо
непривычное. Њестные фермеры-овцеводы охотЯтсЯ на них, и гуанако на
собственном горьком опыте узнали, что доблесть далеко не исключает
осторожности.
Љ вечеру мы уже были где-то возле Џунта-Ќорте на восточном берегу
полуострова, и дорога почти сошла на нет, превратившись в неглубокую колею,
петлЯвшую в кустах таким непонЯтным образом, что казалось, будто она вообще
никуда не ведет. џ уже подумал было, что мы вконец заблудились, как вдруг
впереди показалась маленькаЯ белаЯ эстансиЯ с плотно закрытыми ставнЯми.
‘лева от нее стоЯл большой навес длЯ сена, или, как их здесь называют,
гальпон. ‡наЯ, что обычно гальпон -- это средоточие всЯкой деЯтельности на
эстансиЯх, Я подъехал к нему и остановил машину. ’отчас поЯвились три
большие жирные собаки, которые сперва браво полаЯли на нас, а затем, считаЯ,
по-видимому, что долг их исполнен, с милой непосредственностью принЯлись
орошать колеса лендровера. €з-под навеса вышли три пеона, смуглые, тощие,
улыбчивые люди, довольно дикого вида. Ћни определенно были рады нам, потому
что гости в этих краЯх редкость. Џригласив нас под навес, они принесли
стульЯ. Ќе прошло и получаса, как они забили овцу и стали готовить асадо, а
мы, рассевшись, попивали вино и рассказывали, зачем приехали.
Џеонов восхитило, что Я проделал такой длинный путь из Ђнглии только
длЯ того, чтобы ловить и снимать bichos. € конечно, они заподозрили, что Я
не совсем в своем уме, но они были слишком вежливы, чтобы сказать мне об
этом. Ћ морских слонах и котиках они сообщили много сведений и очень нам
помогли. Ћказалось, что у морских слонов уже поЯвилось потомство, и теперь
они воспитывают его. ќто значило, что теперь их нельзЯ найти где-нибудь
поблизости от котиков, то есть в определенном месте побережьЯ, которое
служит им родильной палатой. ’еперь они плавают вдоль всего берега то туда,
то сюда в зависимости от настроениЯ, и найти их трудно, но есть несколько
мест, которые они особенно любЯт и где их можно разыскать. ќти излюбленные
места носЯт прелестное название -- элефантерии. Џеоны показали нам на карте
элефантерии и самые большие лежбища котиков. Љак они сказали, котиков
разыскать будет нетрудно, потому что детеныши еще при них, и поэтому они
обретаютсЯ на побережье в легкодоступных местах. Ѓолее того, пеоны сказали
нам, что как раз рЯдом с колонией котиков есть хорошее место длЯ стоЯнки --
ровное поле, защищенное от ветра небольшими возвышенностЯми. Ћбодренные
этими сведениЯми, мы выпили много вина, съели много жареной баранины, а
потом, снова забравшись в лендровер, отправились искать место длЯ лагерЯ.
Њы нашли его без особого труда, и оно оказалось именно таким, каким
выглЯдело в описании пеонов -- небольшой ровной площадкой, покрытой жесткой
травой и редкими, скрюченными и высохшими кустами. ‘ трех сторон ее защищали
низкие холмы, поросшие желтыми кустами, а с четвертой -- высокаЯ грЯда
гальки, за которой шумело море. Љак-никак это было убежище, но даже сюда с
морЯ то и дело долетали порывы ветра, который под вечер становилсЯ особенно
холодным. Ѓыло решено, что женщины будут спать в лендровере, а Я улЯгусь под
ним. Њы вырыли Яму, набрали хворосту и разложили костер, чтобы вскипЯтить
чай. ‘ огнем мы обращались очень осторожно, потому что местность вокруг нас
была сплошь покрыта сухими кустами. Џри малейшей оплошности сильный ветер
поднЯл бы весь костер в воздух и бросил его на эти кусты. Џри одной мысли о
том, какой свирепый пожар мог бы вдруг забушевать, менЯ бросало в дрожь.
‘олнце село в гнездо из розовых, алых и черных облаков, и наступили
короткие зеленоватые сумерки. Џотом стемнело, и огромнаЯ желтаЯ луна вышла
на небо и стала смотреть, как мы, сидЯ на корточках у костра, напЯливаем на
себЯ все, что только можно, потому что ветер становилсЯ все холоднее и
холоднее. †енщины, ворча и спорЯ, кому куда девать ноги, стали устраиватьсЯ
на ночлег в лендровере, а Я, забросав костер землей, вытащил три одеЯла и
устроил себе постель под задним мостом машины. ЌесмотрЯ на то что на мне
были три свитера, две пары брюк, пальто из шерстЯной байки, войлочнаЯ шлЯпа
и еще три одеЯла, Я все же замерз. „рожа от холода, Я старалсЯ заснуть и
думал о том, что завтра не мешало бы перераспределить спальные места.
ЏроснулсЯ Я перед самым рассветом, когда кругом был еще полумрак и
стоЯла такаЯ тишина, что даже шум морЯ казалсЯ приглушенным. Ќа фоне
синевато-зеленого предрассветного неба вырисовывались черные холмы, и не
было слышно ни звука, кроме шипениЯ ветра да слабого рокота прибоЯ. Ќочью
ветер переменил направление, и колеса лендровера уже не спасали менЯ. џ
лежал дрожа в своем коконе из одежды и одеЯл и размышлЯл, то ли мне
оставатьсЯ под одеЯлами, то ли вставать и разводить костер, чтобы вскипЯтить
чай. ‚ моем убежище было холодно, но все же на несколько градусов теплее,
чем снаружи, где еще надо было ходить, искать хворост, и Я решил не
вылезать. џ пыталсЯ пролезть в карман пальто, где у менЯ лежали сигареты,
стараЯсь при этом не дать ветру выдуть остатки тепла из моего кокона, как
вдруг увидел, что у нас гость.
Џередо мной стоЯл гуанако, словно по волшебству возникший из небытиЯ.
Ћн стоЯл совсем тихо футах в двадцати от менЯ, удивленно и неприЯзненно
всматриваЯсь в машину и прЯдаЯ своими точеными ушами. ѓуанако повернул
голову и понюхал воздух, и Я увидел его профиль на фоне неба. Љак и у всех
гуанако, выражение морды у него было аристократически надменное и даже
чуточку насмешливое, как будто он знал, что последние три ночи Я спал не
раздеваЯсь. Ћн грациозно поднЯл переднюю ногу и посмотрел на менЯ в упор. Ќе
знаю, быть может, в этот миг ветер донес до него мой запах, но он вдруг
оцепенел и, секунду помедлив, рыгнул.
Ќет, это не была случайнаЯ отрыжка, небольшое отступление от хороших
манер, которое мы иногда нечаЯнно позволЯем себе. ќто было заранее
обдуманное, громкое и продолжительное рыганье, в которое он вложил чисто
восточный пыл. Џоказав мне, чего Я стою, он замер на мгновение и впилсЯ в
менЯ взглЯдом, словно хотел убедитьсЯ, что Я осознал свое ничтожество. Џотом
гуанако повернулсЯ и исчез так же внезапно, как и поЯвилсЯ, и Я услышал
только, как шелестЯт кустики под его ногами. џ подождал немного, надеЯсь,
что он вернетсЯ. Ќо гуанако, видно, отправилсЯ дальше по своим делам. ’огда
Я закурил сигарету и так, дрожа и курЯ, лежал, пока не взошло солнце.
Џозавтракав и немного придЯ в себЯ, мы отцепили прицеп, вытащили из
лендровера все снарЯжение и, сложив его на землю, укрыли брезентом. Џотом мы
проверили съемочную аппаратуру, приготовили сандвичи и кофе и отправились на
поиски котиков.
Џеоны сказали нам, что если проехать примерно полмили по дороге, а
потом свернуть с нее и направитьсЯ к морю напрЯмик, то можно легко найти
колонию. Ћни не сказали, что езда по бездорожью будет огромным испытанием
длЯ наших нервов и спинных хребтов, потому что землЯ здесь всЯ в Ямах.
Ѓольшинство этих ловушек спрЯтано за кустами, и в них попадаешьсЯ прежде,
чем успеваешь что-либо сообразить. Љусты царапают бока машины, издаваЯ
пронзительные звуки, похожие на истерический смех сумасшедшего. Ќаконец Я
решил, что, пока мы не сломали рессору или не прокололи шину, нам лучше
продолжать поиски пешком. Ћтыскав относительно ровное место, Я остановил
машину. Њы вышли и сразу же услышали странный шум, словно где-то вдали
бешено ревели тысЯчи футбольных болельщиков. “топаЯ по поЯс в золотистом
кустарнике, мы пошли на этот шум и очутились на краю невысокого обрыва.
‚низу под нами, на галечном плЯже у самой пены прибоЯ, раскинулась колониЯ
котиков.
Љогда мы вышли к этому удобному длЯ наблюдениЯ обрыву, шум, который
производили животные, буквально обрушилсЯ на нас. ђев, мычание, бульканье,
кашель -- это было непрерывное кипение звуков, словно варилсЯ непомерный
котел каши. ЉолониЯ, насчитывавшаЯ до семисот животных, растЯнулась полосой
вдоль плЯжа. ирина полосы была в десЯть -- двенадцать животных. ’есно
сбившись, они ворочались, передвигались, золотисто блестЯ на солнце, и все
вместе напоминали беспокойный рой пчел. ‡абыв о кинокамере, Я присел на краю
обрыва и как зачарованный уставилсЯ на это удивительное скопление животных.
Љак и в колонии пингвинов, непрерывное движение, сумЯтица, шум сначала
привели нас в замешательство. Ќаши глаза бегали по кишащей массе животных,
стараЯсь схватить и проследить каждое движение, пока голова не пошла кругом.
Ќо через час, когда первое потрЯсение до некоторой степени прошло,
оказалось, что сосредоточитьсЯ все-таки можно.
Џервыми обращали на себЯ внимание взрослые самцы, потому что они были
очень массивными. џ никогда не видел животных, у которых был бы такой
гордый, такой необычный вид. Ћни сидели, задрав морды вверх, выгнув косматые
шеи, так что жир на загривке собиралсЯ в могучие складки. €х тупые носы и
толстые морды завсегдатаев пивных были обращены к небу с напыщенным
высокомерием алтаЯ-ЃолтаЯ на иллюстрациЯх ’енниэлЯ. ЉомплекциЯ у них была
боксерскаЯ -- их тела, очень широкие и мускулистые в плечах, к хвосту
постепенно сужались и неожиданно оканчивались парой очень смешных
конечностей с длинными тонкими пальцами и с перепонками между ними.
‘оздавалось впечатление, будто котики, по причине, известной только им
самим, надели по паре очень модных резиновых ластов. Ќекоторые самцы спали,
растЯнувшись на песке. ‚о сне они постанывали, похрапывали и покачивали из
стороны в сторону своими большими ластами, вытЯгиваЯ тонкие пальцы с
изЯществом и утонченностью танцовщицы с острова Ѓали. Љогда самцы
прохаживались, их громадные лЯгушачьи лапы торчали в разные стороны, а
жирные тела колебались в ритме румбы. ќто было невероЯтно трогательно и
смешно. –вета они были от шоколадного до темно-желтого, переходЯщего в
красновато-коричневый на косматых плечах и шее. ѓромадные и неуклюжие самцы
были похожи на бочки, и от этого еще прекраснее и соблазнительнее выглЯдели
рЯдом с ними их жены, одетые в серебристые и золотистые шубки. ѓрациозные,
изЯщные, прелестные, кокетливые, с точеными острыми мордочками и большими
нежными глазами, они были воплощением женственности. Ћни были небесными
созданиЯми, и Я подумал, что если бы мне вдруг выпала долЯ быть животным, Я
бы предпочел оказатьсЯ в шкуре котика, чтобы наслаждатьсЯ обществом таких
великолепных супруг.
Љотики имели в своем распорЯжении плЯж длиной миль в шесть, однако
предпочитали лежать, сбившись в тесную кучу, занимаЯ не более четверти мили
плЯжа. Џо-моему, если бы они хоть немного рассредоточились, то все неурЯдицы
в колонии сократились бы, по крайней мере, наполовину, потому что в этой
теснотище самцы постоЯнно нервничали из-за своих жен, и в колонии то и дело
возникали драки. Ќадо сказать, что чаще всего повинны в этом бывали самки.
Љак только им начинало казатьсЯ, что муж не наблюдает за ними, они,
грациозно извиваЯсь, отползали к соседней группе и усаживались там, томно
поглЯдываЯ на чужого самца. Љотик не такой уж стойкий пуританин, чтобы
устоЯть перед призывным взглЯдом нежных глаз. Ќо прежде чем успевала
свершитьсЯ измена, законный супруг вдруг быстро пересчитывал своих жен и
обнаруживал, что одной не хватает. Ћн высматривал, где она, и тотчас
бросалсЯ следом, разбрасываЯ громадным телом гальку, а из его пасти,
вооруженной большими белыми клыками, вырывалсЯ протЯжный львиный рев. „огнав
самку, он хватал ее за холку и начинал свирепо трепать. Џотом, мотнув
головой, он пускал ее кубарем в сторону своего гарема.
Љ этому времени другой самец уже окончательно выходил из себЯ.
Ќедовольный тем, что соперник подошел слишком близко к его гарему, он тоже
устремлЯлсЯ вперед, разеваЯ пасть и издаваЯ устрашающие гортанные звуки. €
начиналсЯ бой. —аще всего эти драки были чисто символическими, и после
нескольких наскоков, сопровождавшихсЯ разеванием пасти и ревом, самолюбие
самцов удовлетворЯлось. Ќо иногда оба самца приходили в бешенство, и тогда
происходило нечто невероЯтное и страшное -- два массивных и на вид отечных
существа превращались в быстрых, ловких и беспощадных бойцов. ѓалька
разлеталась во все стороны, два громадных зверЯ рвали друг другу могучие
шеи, и кровь хлестала струей на восхищенных жен и детей. „рака начиналась с
того, что самец полз по гальке навстречу своему противнику, колыхаЯсь и
поводЯ головой из стороны в сторону, подобно боксеру, прибегающему к
обманным движениЯм. Џриблизившись, он бросалсЯ на врага, норовЯ укусить его
сбоку и снизу и располосовать толстую шкуру на его шее. еи у большинства
старых самцов были украшены свежими ранами или белыми шрамами, а у одного из
них Я увидел такую рану, будто его кто-то полоснул саблей -- она имела
дюймов восемнадцать в длину, а вглубь клыки врага ушли дюймов на шесть.
‡акончив битву, самец, переваливаЯсь, возвращалсЯ к своим женам, и те,
преисполненные любви и восхищениЯ, собирались вокруг него и вытЯгивали свои
гибкие шеи, чтобы достать, обнюхать и поцеловать его морду, терлись
золотисто-серебристыми телами о его мощную грудь, а он высокомерно смотрел в
небо и лишь иногда, снисходительно склонив голову, нежно кусал одну из жен в
шею.
‘амцы, имевшие много жен, постоЯнно нервничали из-за самцов-холостЯков
и дрались с ними по-настоЯщему. ‚еселые молодые самцы гораздо менее массивны
и мускулисты, чем старые, и не могут добыть себе одну или нескольких жен в
начале брачного сезона, когда идут сражениЯ между соперниками. Њолодые самцы
большую часть времени проводЯт, дремлЯ на солнце, или плавают в мелководье у
самого берега. Ќо времЯ от времени их охватывает проказливое желание позлить
добропорЯдочных отцов семейств. ’огда они медленно ковылЯют вдоль колонии,
широко расставлЯЯ большие лЯгушачьи ласты и поглЯдываЯ вокруг с таким
невинным видом, словно в голове у них нет и тени недобрых помыслов. ЏроходЯ
мимо гарема, в середине которого, задрав голову к небу, сидит старый самец,
молодой холостЯк вдруг поворачивает и пускаетсЯ бежать к нему, колыхаЯсь и
все ускорЯЯ бег. Љогда он врываетсЯ в круг, самки стремглав рассыпаютсЯ в
стороны, а молодой кидаетсЯ к старому самцу, быстро кусает его в шею и так
же быстро удирает, прежде чем тот успевает сообразить, что к чему. ‘тарый
самец с гневным ревом бросаетсЯ в погоню, но веселый холостЯк уже добежал до
морЯ и плюхнулсЯ в воду. ’огда старый, ворча себе что-то под нос,
возвращаетсЯ, чтобы собрать своих разбежавшихсЯ жен, и усаживаетсЯ в их
кругу длЯ новых астрономических наблюдений.
Ќаиболее беспечное и приЯтное существование было, пожалуй, у молодых,
но уже совсем взрослых самцов, которым посчастливилось раздобыть себе одну
жену. Ћни обычно лежали немного в стороне от основной колонии, рЯдом с женой
и детенышем, и помногу спали. Ћни могли позволить себе это, потому что
справлЯтьсЯ с одной пылкой самкой несравненно легче, чем пресекать причуды
шести или семи. ‚о времЯ наблюдений за одной парочкой молодоженов нам
посчастливилось увидеть гармонию семейного существованиЯ, причем мне никогда
не приходилось быть свидетелем более нежных и красивых любовных игр двух
животных.
“ подножиЯ обрыва, с которого Я производил съемку, молодой самец вырыл
себе в гальке что-то вроде коттеджа длЯ медового месЯца. Љоттедж представлЯл
собой большую глубокую Яму. ‘амец отгреб передними ластами верхний слой
нагретой солнцем гальки и обнажил гальку, мокрую и прохладную. Ћн лежал в
этой Яме со своей женой в весьма типичной позе -- положив голову на спину
подруги. ‚се утро они лежали так почти без движениЯ. ‚ полдень, когда жгучее
солнце достигло зенита, они стали проЯвлЯть беспокойство. ‘амец начал
всплескивать задними ластами, беспокойно ворочатьсЯ и нагребать себе на
спину сырую гальку, чтобы было прохладнее. ђазбуженнаЯ его движениЯми
супруга оглЯделась, широко зевнула и снова легла с глубоким довольным
вздохом, безмЯтежно посматриваЯ своими большими черными глазами. Џоразмыслив
несколько минут, она повернулась и легла рЯдом с самцом, лишив его таким
образом подушки. Ћн басисто, раздраженно заворчал и взгромоздилсЯ на самку,
наполовину закрыв ее своим туловищем. Џотом он сомкнул веки и решил поспать.
Ќо у супруги, придавленной его громоздким туловищем, были другие планы. Ћна,
извиваЯсь, отодвинулась в сторону, а бочкообразное туловище самца
соскользнуло с ее спины и шлепнулось на гальку. ‡атем она вытЯнула шею и
стала кусать его губы и подбородок, очень нежно, медленно, томно. ‘амец не
открыл глаз, он мирилсЯ с этими ласками, только изредка пофыркиваЯ, если они
причинЯли ему уж очень большое беспокойство. Ќо, наконец, любовные
заигрываниЯ самки соблазнили его, он тоже открыл глаза и стал покусывать ее
лоснЯщуюсЯ шею. ќти проЯвлениЯ любви со стороны ее господина привели самку в
щенЯчий восторг, и она начала перекатыватьсЯ и извиватьсЯ под его большой
головой, покусываЯ его выпуклую грудь, издаваЯ носом глухие страстные звуки,
а ее длинные усы встали торчком вокруг точеной мордочки, как два раскрытых
пластмассовых веера. Ћна извивалась на гальке, а он наклонил голову и стал
не торопЯсь обнюхивать заднюю часть ее туловища, словно старый обрюзгший
гурман, оценивающий букет выдержанного коньЯка. Џотом он тЯжело
взгромоздилсЯ на нее... ’еперь она приподнЯла свою морду, усы к усам, и
кусала его морду, нос, горло, и он тоже покусывал ее горло, шею страстно, но
осторожно. ‡адние части их туловищ пришли в согласное волнообразное
движение; делали они это не быстро, нетерпеливо и грубо, как большинство
животных, а медленно и осторожно, движениЯ были мЯгкими и равномерными,
точно мед лилсЯ из кружки. ‚скоре, тесно прижавшись друг к другу и дрожа,
они достигли высшей точки наслаждениЯ, и тела их расслабились. ‘амец слез с
супруги и шлепнулсЯ рЯдом, и они лежали так, покусываЯ друг другу морды с
изумительной нежностью. ‚есь акт был красивым зрелищем и уроком сдержанных
любовных игр.
џ еще не говорил о детенышах котиков, которые играли в колонии очень
важную и забавную роль. €х были сотни. ‘ловно ожившие чернильные пЯтна, они
без конца передвигались среди массы спЯщих, занимающихсЯ любовью, дерущихсЯ
взрослых. Ћни засыпали на гальке в самых необычных непринужденных позах,
похожие на надувные резиновые игрушки, из которых вдруг наполовину выпустили
воздух. Ќеожиданно просыпаЯсь и не находЯ рЯдом матери, они становились на
ласты и уверенно двигались вдоль плЯжа, выделываЯ те же странные па румбы,
что и взрослые котики. ђешительно ступаЯ ластами по гальке, детеныш через
несколько Ярдов останавливалсЯ, широко раскрывал розовую пасть и блеЯл
жалобно, как Ягненок. Џосле непродолжительных поисков родителей силы
оставлЯли его, он еще раз отчаЯнно блеЯл, бросалсЯ на брюшко и тотчас
погружалсЯ в глубокий освежающий сон.
„лЯ некоторых детенышей в колонии имелось что-то вроде Яслей, потому
что кое-где по десЯть -- двадцать малышей были собраны в группки, похожие на
кучи кусков углЯ причудливой формы. Џри них обычно находились молодой самец
или несколько самок, которые дремали поблизости и, видимо, следили за
детенышами, потому что стоило одному из малышей забрести за невидимый круг,
очерчивающий территорию Яслей, как взрослый котик поднималсЯ и, извиваЯсь,
устремлЯлсЯ вслед, ловил детеныша большой пастью, основательно встрЯхивал и
швырЯл обратно. ЌесмотрЯ на пристальное наблюдение, Я не мог точно выЯснить,
были ли группки детенышей потомством одной семьи котиков или здесь
сосредоточивались малыши из нескольких семейств. …сли они были из нескольких
семейств, то эти группки действительно ЯвлЯлись своеобразными ЯслЯми или
детскими садами, в которые родители отводили малышей, отправлЯЯсь в море
поискать корм или просто искупатьсЯ.
Њне хотелось заснЯть, как ведут себЯ детеныши изо днЯ в день, но длЯ
этого потребовалось бы выбрать одного малыша, а так как все они были одного
роста и цвета, то сделать это было трудно. џ уже совсем отчаЯлсЯ, как вдруг
увидел детеныша, которого было легко выделить среди остальных. Ћн,
по-видимому, родилсЯ позже других, потому что был вдвое меньше, но
недобранные дюймы он с избытком восполнЯл своей решительностью и Яркой
индивидуальностью .
Љогда Я впервые заметил Ћсвальда (так мы окрестили его), он деловито
подкрадывалсЯ к длинной ленте блестЯщих морских водорослей, которую
выбросило на гальку. Џо-видимому, ему показалось, что это -- чудовищнаЯ
морскаЯ змеЯ, угрожающаЯ колонии. Ћн подковылЯл к ней и, тараща глазенки,
остановилсЯ примерно в Ярде от нее, чтобы понюхать воздух. ‚етерок шевельнул
концом водоросли. Џерепуганный Ћсвальд повернулсЯ и, раскачиваЯсь, побежал
прочь с максимальной скоростью, на которую только были способны его ласты.
Ќа безопасном расстоЯнии он остановилсЯ и оглЯнулсЯ, но ветер уже стих, и
водоросль лежала неподвижно. ‘нова осторожно приблизившись к ней, он
остановилсЯ от нее футах в шести и принюхалсЯ. ’репеща и напрЯгшись всем
своим пухлым тельцем, он стоЯл, готовый бежать при малейшем движении
водоросли. Ќо водоросль неподвижно лежала на солнце, сверкаЯ словно лента из
нефрита. ’огда он медленно и осторожно приблизЯтсЯ к ней -- было такое
впечатление, будто он, затаив дыхание, идет на цыпочках своих больших
плоских ластов. Ќо водоросль по-прежнему была неподвижна. Ђга, она трусит!
Ћсвальд приободрилсЯ. …го долг -- спасти колонию от опасного врага, который
Явно хочет захватить котиков врасплох. Ћн смешно заерзал, уперсЯ задними
ластами в гальку и бросилсЯ на водоросль. “влекшись, он Явно перестаралсЯ и
пропахал носом гальку, но зато большой кусок морской водоросли был крепко
зажат в пасти. Ћн сел, не выпускаЯ водоросли, котораЯ, словно зеленые усы,
свисала по обеим сторонам пасти, и, видно, был чрезвычайно доволен тем, что
первым же укусом совершенно обезвредил врага. Ћн мотал головой из стороны в
сторону, хлопаЯ водорослью, а потом встал на ласты и галопом помчалсЯ вдоль
берега, волоча ее за собой, времЯ от времени ожесточенно трЯсЯ головой,
словно длЯ того, чтобы окончательно убедитьсЯ, что противник мертв. Џримерно
четверть часа он играл с водорослью, пока от нее остались лишь
разлохмаченные обрывки. Џотом, совершенно выдохшийсЯ, он бросилсЯ на гальку
и уснул глубоким сном с куском водоросли, который, как кушак, обмоталсЯ
вокруг его живота.
Џроснувшись, Ћсвальд вспомнил, что искал мать. Ћн стал на ласты и,
жалобно блеЯ, пошел вдоль берега. ‚друг он заметил чайку, присевшую
неподалеку на гальку. ‡абыв про свою мать, он решил проучить чайку,
возмущенно сгорбилсЯ и заковылЯл к ней все в том же ритме румбы. —айка
наблюдала за его приближением искоса, холодно и недружелюбно. Ћсвальд,
тЯжело дыша и колыхаЯсь, шел к ней с выражением мрачной решимости на морде,
а чайка зловеще за ним наблюдала. ’огда Ћсвальд с видом
профессионала-матадора, увертывающегосЯ от очень неопытного быка, стал
бросатьсЯ то вправо, то влево, мелко семенЯ перепончатыми лапами. Ћн
повторил свой маневр четыре раза, но чайке это уже надоело. Ќа пЯтый раз она
расправила крыльЯ и, сделав несколько ленивых взмахов, отлетела на более
спокойное место.
Љогда предмет его гнева исчез, Ћсвальд вдруг вспомнил о матери и,
громко блеЯ, снова отправилсЯ на поиски. Ћн двигалсЯ к самой скученной части
колонии, к беспорЯдочно расположившейсЯ массе самцов и самок, которые
наслаждались послеполуденным отдыхом.
Ћсвальд шел напрЯмик, с совершеннейшей беспристрастностью попираЯ
ластами как самцов, так и самок, карабкаЯсь на их спины, наступаЯ на хвосты,
шлепаЯ ластами по глазам. Џозади себЯ он оставлЯл разъЯренных взрослых,
вырванных из объЯтий освежающего сна шлепком большого ласта с налипшими на
нем камнЯми. ‚друг он увидел самку, котораЯ лежала на спине, подставив соски
лучам солнца, и решил, что это весьма удобный отучай, чтобы остановитьсЯ и
перекусить. ’олько он припал к одному из сосков и приготовилсЯ к вкушению
животворной влаги, как самка проснулась и взглЯнула на него. Џримерно
секунду она взирала на него с любовью, потому что была еще в полусонном
состоЯнии, но затем она вдруг понЯла, что это не ее сын, а какой-то наглый
чужак, захотевший полакомитьсЯ на даровщинку. ѓневно заворчав, она
наклонилась, подсунула нос под его толстое брюшко и быстро вскинула голову.
Ћсвальд взлетел, кувыркаЯсь, в воздух и приземлилсЯ на голову какому-то
спЯщему самцу. ‘амец был далек от восхищениЯ, и Ћсвальду пришлось во всю
прыть своих ластов бежать от справедливого возмездиЯ. ‘ угрюмым упорством он
карабкалсЯ на горные хребты из спЯщих котиков. ‚збираЯсь на особенно толстую
самку, он соскользнул с нее и упал на молодого самца, который спал рЯдом.
‘амец сел, возмущенно фыркнул и большой пастью схватил Ћсвальда за шиворот,
прежде чем малышу удалось удрать. Ћсвальд висел, не двигаЯсь, пока самец
решал, что бы ему такое с ним сделать. Ќаконец он решил, что небольшой урок
плаваниЯ Ћсвальду не повредит, и зашлепал к морю. Ћсвальд, которого держали
за шиворот, обмЯк, словно это было не живое существо, а перчатка.
џ часто наблюдал, как самцы учат детенышей плавать, и это было ужасное
зрелище. Њне было очень жаль Ћсвальда. ‘амец остановилсЯ у самого прибоЯ и
стал сильно трЯсти малыша. ‘о стороны казалось, что от такой трЯски у
детеныша непременно сломаетсЯ шеЯ. ‡атем самец швырнул Ћсвальда футов на
двадцать в волны. Џробыв под водой довольно долго, Ћсвальд вынырнул и,
отчаЯнно хлопаЯ ластами, отплевываЯсь и кашлЯЯ, быстро поплыл к берегу. Ќо
самец вошел в воду и, прежде чем Ћсвальд достиг мелководьЯ, снова поймал его
за шею, а потом стал окунать, держа по пЯть -- десЯть секунд под водой. €
каждый раз Ћсвальд вылетал из воды как пробка, задыхаЯсь и широко раскрываЯ
пасть. Џобывав под водой раза четыре, Ћсвальд был так напуган и изнурен,
что, оскалив пасть и пронзительно вереща, осмелилсЯ броситьсЯ на огромную
тушу самца. Ћн был похож на комнатную собачонку, вздумавшую напасть на
слона.
‘амец просто выловил Ћсвальда, хорошенько встрЯхнул, снова швырнул в
море и дальше повторил всю процедуру по порЯдку. ‚ конце концов, когда стало
очевидно, что Ћсвальд выдохсЯ и едва может держатьсЯ на плаву, самец вытащил
его на мелкое место и дал ему немного отдохнуть, но при этом сторожил, чтобы
тот не удрал. Џосле отдыха Ћсвальда снова схватили и швырнули в море, и весь
урок был повторен. ќто продолжалось полчаса и неизвестно, когда кончилось
бы, если бы не поЯвилсЯ другой самец и не затеЯл ссоры с учителем Ћсвальда,
и пока они дрались на мелководье, мокрый, выпачканный и основательно
наказанный Ћсвальд вскарабкалсЯ на берег с быстротой, на какую только был
способен.
’акие уроки плаваниЯ, как Я уже говорил, можно было видеть очень часто.
Ќаблюдать их было мучительно. Њне было очень жаль детенышей, а главное -- Я
боЯлсЯ, что самцы могут зайти слишком далеко и по-настоЯщему утопить
какого-нибудь малыша. Ќо малыши, по-видимому, так крепки душой и телом, что
переносили эти дикие уроки плаваниЯ безо всЯкого ущерба.
„евЯносто процентов своего дневного времени взрослые котики проводили в
спЯчке, и лишь молодые самцы и самки иногда отваживались залезать в воду. Ќо
зато вечером всЯ колониЯ, как один, отправлЯлась поплавать. Џо мере того как
солнце спускалось все ниже и ниже, всей колонией овладевало беспокойство.
‚скоре самки, горбЯсь, шли к воде, и начиналсЯ водЯной балет. ‘начала
несколько самок спускались в воду и начинали плавать у берега медленно и
ритмично. Ќекоторое времЯ самец надменно наблюдал за ними, а затем отрывал
свое громадное тело от земли и, прокладываЯ себе плечами дорогу, шел к линии
прибоЯ с видом боксера-тЯжеловеса, выходЯщего на ринг. ‡десь он
останавливалсЯ и изучал соблазнительные формы своих жен, а морскаЯ пена
собиралась вокруг его толстой шеи пышным воротником времен королевы
…лизаветы. †ены его делали отчаЯнные попытки вовлечь самца в свою игру --
они извивались и кувыркались перед ним в воде, их мокрые шубки блестели и
были теперь совсем черными. ‘амец вдруг нырЯл, и его грузное тело исчезало
под водой с ошеломлЯющей быстротой и грацией. …го морда с тупым носом
поЯвлЯлась между телами жен, и тогда менЯлась всЯ картина. …сли прежде
движениЯ самок были медленны и они спокойно извивались под водой и на
поверхности ее, то теперь темп их игры убыстрЯлсЯ, и они тесно окружали
самца. €х движениЯ были плавными, как ток масла, они извивались вокруг
самца, а он казалсЯ массивным майским деревом <украшенный ветвЯми и лентами
столб, вокруг которого танцуют 1 маЯ в Ђнглии> с тонкими быстрыми лентами,
которые плещутсЯ и трепещут вокруг него. ’ак он и сидел, высунув большую
голову на толстой шее из воды, пЯлЯсь в небо с крайне самодовольным видом, а
жены кружились вокруг него водоворотом, извиваЯсь и скользЯ все быстрее и
быстрее, стараЯсь обратить на себЯ его внимание. ‚друг самец поддавалсЯ
общему настроению. Ќаклонив голову, он открывал пасть и игриво кусал
проплывающее тело. ќто был сигнал -- вот теперь уже начиналсЯ настоЯщий
балет.
Ѓыстрые, как стрелы, тела самок и туша самца переплетались, словно
прЯди блестЯщих черных волос в косе, извивались и скручивались в воде,
принимаЯ самые изЯщные и сложные очертаниЯ, подобно вымпелу, который
полощетсЯ на ветру. € в то времЯ, как они кувыркались и извивались в воде,
оставлЯЯ за собой пенистый след, можно было видеть, что они кусают друг
друга с томной лаской -- их нежные укусы выражали любовь, обладание и
покорность. ‚олна набегала на берег очень плавно, на море не было заметно
никакого волнениЯ. Љотики то скользили, не оставлЯЯ на поверхности воды ни
рЯбинки, то выскакивали из глубины, в белой розе из пены, их блестЯщие тела
изгибались в воздухе, подобно черным бумерангам, они разворачивались и
входили в воду точно под прЯмым углом, едва потревожив гладкую поверхность
морЯ.
‚ремЯ от времени то один, то другой из молодых непристроенных самцов
пыталсЯ присоседитьсЯ к какой-нибудь семейной группе и поиграть с ней, и
тотчас старый самец забывал все забавы. Ћн нырЯл и вдруг поЯвлЯлсЯ рЯдом с
молодым самцом в хлопьЯх пены, издаваЯ гортанный рев, который начиналсЯ еще
под водой. …сли молодой самец успевал увильнуть в сторону, бросок старого
самца оказывалсЯ напрасным -- он падал в воду с грохотом, похожим на
пушечный выстрел, и грохот этот разносилсЯ, отражаЯсь от скал, по всему
побережью. Ђ потом все зависело от того, кто придет в себЯ первым -- то ли
молодой самец от неловкого броска в сторону, то ли старый самец от
болезненного падениЯ на живот. …сли старый самец оправлЯлсЯ первым, он
хватал молодого за шею, и они возились, перекатывались в воде, ревели и
кусались, поднимаЯ волну пены, а самки, скользЯ вокруг них, с удовольствием
наблюдали за ходом битвы. ‚ конце концов молодой самец вырывалсЯ из жестоких
объЯтий врага и нырЯл, а старый самец пускалсЯ в погоню. Ќо в плавании под
водой у молодого было небольшое преимущество -- он был не так грузен, а
потому более проворен, и обычно ему удавалось бежать. ‘тарый самец с
напыщенным видом плыл обратно к своим женам и снова садилсЯ в воде, надменно
глЯдЯ в небо, а они плавали вокруг него, высовываЯ острые мордочки из воды,
чтобы поцеловать своего повелителЯ, упоенно глЯдЯ на него своими огромными
нежными глазами с восхищением и любовью.
Љ этому времени солнце садилось и небо окрашивалось в розовые, зеленые
и золотые тона. ’огда мы возвращались в лагерь и, скрючившись, сидели у
костра, а издалека непрекращающийсЯ, пронизывающий ночной ветер доносил
крики котиков, которые рычали, ревели и плескались в черной ледЯной воде у
пустынного побережьЯ.

Љ‹“ЃЌ…‚€„Ќ›… †€‚Ћ’Ќ›…
Ћни не оставались долго под водой, а поднимались на поверхность и
следили за нами, вытЯнув шеи и всем своим видом выражаЯ великое изумление и
любопытство.
—арлз „арвин. Џутешествие натуралиста вокруг света на корабле "Ѓигль"
Ќа съемки котиков Я затратил десЯть дней, и, как это было ни печально,
пришла пора оставить этих красивых и занЯтных животных. Ќам действительно
надо было ехать дальше, чтобы успеть найти лежбище морских слонов, пока они
не покинули полуостров и не откочевали на юг. Џоэтому за четыре следующих
днЯ мы в поисках элефантерий вдоль и поперек исколесили весь полуостров и
видели каких угодно диких животных, но только не морских слонов.
џ был поражен и обрадован обилием животных на полуострове ‚альдес.
’рудно было поверить, что всего в нескольких милЯх отсюда, за перешейком,
где на сотни миль раскинулась страна кустов, мы за много дней не увидели ни
единого живого существа. ’ут, на полуострове, жизнь била ключом. Ѓыло
похоже, что полуостров и его узкий перешеек -- это нечто вроде тупика,
ловушки, в которую навечно попались все дикие животные провинции —убут.
•отелось бы, чтобы правительство Ђргентины изыскало возможность превратить
весь полуостров в заповедник, длЯ которого он, кажетсЯ, предназначен самой
природой. ‚о-первых, здесь собрана замечательнаЯ коллекциЯ патагонской
фауны, сконцентрированной в небольшом районе и легкодоступной длЯ осмотра.
‚о-вторых, весь район можно легко и эффективно контролировать, благодарЯ
тому, что с материком он соединен узким перешейком; соответствующий
пропускной пункт на перешейке может тщательно проверЯть людей, въезжающих в
район и покидающих его, и следить за всЯкого рода "спортсменами" (они есть в
любой стране мира), которые забавлЯютсЯ, преследуЯ гуанако на скоростных
автомобилЯх или осыпаЯ картечью котиков. Џолуостров разделен на несколько
больших овцеводческих эстансий, но Я не думаю, чтобы это имело большое
значение. Џравда, обитатели эстансий охотЯтсЯ на гуанако и майконгов: на
первых потому, что они Якобы объедают пастбища, оставлЯЯ голодными овец, а
на вторых потому, что они достаточно велики, чтобы таскать ЯгнЯт и кур. Ќо
несмотрЯ на это, во времЯ своей поездки мы повсюду видели и гуанако, и
майконгов. € если бы овцеводы вели себЯ разумно, то, по-моему, между
домашними дикими животными можно было бы поддерживать своего рода
равновесие. …сли бы можно было объЯвить сейчас полуостров заповедником, то
впоследствии, когда ћжнаЯ Ђргентина будет освоена еще больше (что неизбежно)
и приличные дороги сделают полуостров более доступным, он стал бы приносить
значительный доход от туризма.
‚ поисках элефантерий мы изъездили большую часть полуострова. € всюду
мы встречали мартинету. ќто небольшаЯ жирнаЯ птица, размером с
курицу-бентамку, похожаЯ на куропатку. “ нее коричневатое оперение, усеЯнное
золотистыми, желтыми и кремовыми крапинками и полосками, образующими
причудливый и красивый узор. Ќа бледно-кремовой головке ее видны две черные
полоски - одна идет от угла глаза к шее, а другаЯ начинаетсЯ у основаниЯ
клюва и тоже идет к шее. Ќа голове длинный, изогнутый полумесЯцем хохолок из
темных перьев. “ нее большие черные глаза и в целом вид безвредной
истерички.
Њартинет можно видеть повсюду на проселках маленькими группками по пЯть
-- десЯть птиц. Ћни любЯт сидеть посреди дороги, наверно потому, что это
единственные клочки земли, не покрытые растительностью, и здесь они могут
принимать свои любимые пылевые ванны. „лЯ этого они выкапывают в красноватой
земле довольно глубокие Ямки. Њы видели, как одна мартинета, нелепо
взбрыкиваЯ ногами и хлопаЯ крыльЯми, "купалась" в такой ванне, а четыре
другие терпеливо дожидались своей очереди.
Њартинеты совершенно не пугливы. Џри виде приближающейсЯ машины они не
убегают, а стоЯт посередине дороги, следЯ за ней и трЯсЯ глупыми хохолками,
и только сигнал обращает их в бегство. ‚ытЯнув шею и низко опустив голову,
словно ища что-то на земле, они стремительно уносЯтсЯ в кусты. ‹етают
мартинеты очень неохотно, и длЯ того чтобы заставить взлететь, их приходитсЯ
долго гонЯть по кустам. ’олько почувствовав, что вы слишком близко, они
стремглав взвиваютсЯ в небо. ‹етЯт они как-то странно, с трудом, словно им
никогда не приходилось пользоватьсЯ крыльЯми,-- делают пЯток бешеных взмахов
и парЯт. Љогда их жирные тела почти касаютсЯ земли, они снова неистово
хлопают крыльЯми и опЯть планируют. ‚ воздухе порывы ветра выдувают из их
перьев какую-то странную тоскливую ноту.
ќти милые и немного глупые птицы устраивают свои гнезда в земле, и,
наверно, они сами, их Яйца и потомство составлЯют существенную часть рациона
хищных млекопитающих полуострова, особенно майконгов, которых очень много в
этом районе. ќтот серый изЯщный зверек с невероЯтно тонкими и на вид
хрупкими ногами охотитсЯ и днем и ночью. Њы видели их обычно парами. Ћни
внезапно перебегали дорогу перед самым носом автомобилЯ. €х пушистые хвосты
вились позади, словно клубы серого дыма. Џеребежав на другую сторону дороги,
они обычно останавливались и, усевшись, хитровато поглЯдывали на нас.
Ћднажды ночью к нам в лагерь пожаловала парочка этих маленьких
зверьков, на что раньше отваживались только гуанако. Ѓыло около пЯти часов
утра, и со своей постели под задней осью лендровера Я наблюдал, как
предрассветное небо становитсЯ зеленоватым. џ, как обычно, набиралсЯ
мужества, вылезаЯ из-под одеЯл, и разводил костер. ‚друг из желтого
кустарника, который рос вокруг, молча, словно привидениЯ, поЯвились двое
майконгов. —асто останавливаЯсь и принюхиваЯсь к предрассветному ветру, они
осторожно приблизились к нашей стоЯнке с заговорщическим видом школьников,
совершающих набег на фруктовый сад. Љ счастью, в этот самый момент никто не
храпел. џ готов дать показаниЯ под присЯгой, что нет ничего более
эффективного длЯ отпугиваниЯ диких животных, чем три женщины, на все лады
храпЯщие в кузове лендровера.
ЋбойдЯ вокруг лагерЯ и не найдЯ ничего подозрительного, майконги
осмелели. Ћни приблизились к остывшему пеплу костра, обнюхали его и, дико
расчихавшись, перепугали друг друга. Ћправившись от испуга, зверьки
возобновили обследование и, найдЯ банку из-под сардин, после
непродолжительных, едва слышных препирательств вылизали ее дочиста. Џотом
они наткнулись на большой рулон светло-розовой туалетной бумаги -- одного из
немногих предметов роскоши, взЯтых нами в дорогу. “бедившись, что она
несъедобна, следующие десЯть минут они плЯсали и крутились на своих тонких
ножках, гонЯЯ рулон. Ћни подпрыгивали, волоча за собой полоски туалетной
бумаги и опутываЯ себЯ ею. €грали они так бесшумно, так грациозно, что
смотреть на них было одно удовольствие. €х подвижные тела четко
вырисовывались на фоне зеленоватого неба и кустов, усыпанных желтыми
цветами. ‚сЯ стоЯнка уже стала приобретать веселый карнавальный вид, когда в
машине кто-то громко зевнул. Њайконги мгновенно замерли. “ одного из них
свисал из пасти кусок туалетной бумаги. ‚ машине зевнули еще раз, и майконги
исчезли так же бесшумно, как и поЯвились, размотав и оставив на памЯть о
своем визите футов сто двадцать трепещущей на ветру розовой бумаги.
—асто попадалось нам и другое животное -- дарвинов нанду,
южноамериканский сородич африканского страуса. Ћн немного помельче, чем
страусы ‘еверной Ђргентины, а серое его оперение имеет более светлый
оттенок. „арвиновы нанду держатсЯ обычно стаЯми по пЯть-шесть голов, и мы
много раз видели их в кустах вместе с гуанако.
Џо-моему, одним из красивейших зрелищ, которые мы видели на
полуострове, было стадо из шести гуанако с тремЯ светло-коричневыми
малышами, пробегавшее трусцой сквозь золотистые кустарники в обществе
четырех дарвиновых нанду. „ержась поближе к большим ногам родителей, впереди
бежали двенадцать страусЯт, покрытые полосатым птенцовым оперением и похожие
поэтому на жирных ос. ‘траусЯта были очень степенны и послушны, словно
девочки-школьницы, вышедшие парами на прогулку. Њаленькие гуанако, более
шаловливые и недисциплинированные, возбужденно приплЯсывали вокруг своих
родителей, делаЯ рискованные и замысловатые прыжки. Ћдин из них, прыгнув,
натолкнулсЯ на взрослого гуанако и в наказание получил крепкий пинок в
живот, после чего он сразу присмирел и уже спокойно побежал рЯдом с матерью.
Ќанду обычно бегают, сохранЯЯ царственную осанку. Ќо, встретив
автомобиль, они мгновенно впадают в панику. ‚место того чтобы свернуть в
кусты, они с грацией профессиональных футболистов несутсЯ беспорЯдочной
кучей по дороге. —ем быстрей настигала их наша машина, тем быстрее они
бежали, склонив длинные шеи к самой земле и высоко вскидываЯ ноги, которые
почти касались того, что у нанду могло бы сойти за подбородок. Ћдного нанду
Я таким образом гнал футах в шести перед капотом машины целых полмили со
скоростью от двадцати до тридцати миль в час. Џробежав значительное
расстоЯние, нанду наконец догадываютсЯ, что можно скрытьсЯ в кустах. ‘делав
неожиданный рывок и красиво распластав светлые крыльЯ, они с чисто балетной
грацией сворачивают с дороги и, подпрыгиваЯ, убегают прочь.
“ этих нанду -- как и у их северных братьев -- устраиваютсЯ
общественные гнезда, то есть в одно и то же гнездо откладывают Яйца
несколько самок. ќто гнездо представлЯет собой обыкновенную Ямку, скупо
выложенную засохшей травой или несколькими ветками, и откладываетсЯ в нее до
пЯтидесЯти Яиц. Љак это водитсЯ и у обыкновенных страусов, дарвиновы
нанду-самцы много трудЯтсЯ. Ћни высиживают Яйца и воспитывают молодое
поколение. “ только что снесенных Яиц очень гладкаЯ скорлупа и красивый
зеленый цвет, но сторона, повернутаЯ к солнцу, вскоре выцветает и становитсЯ
сначала салатной, потом желтоватой, голубоватой и, наконец, белой. „арвиновы
нанду так плодовиты, что их Яйца и потомство составлЯют значительную часть
рациона хищников полуострова.
Џинхе, или волосатый броненосец,-- это еще одно существо, часто
встречавшеесЯ нам на дорогах. Њы видели броненосцев во всЯкое времЯ суток,
но чаще всего к вечеру, на закате. ќнергично пофыркиваЯ, они снуют всюду.
Џинхе похожи на странные заводные игрушки -- маленькие ножки мелькают под
панцирем так быстро, что их невозможно разглЯдеть. Ћни покрыты длинной
жесткой светлой шерстью, но это, наверно, нисколько не защищает их от холода
зимой. ‚ зимние месЯцы пинхе впадают в спЯчку, потому что есть им нечего,
так как землЯ здесь промерзает в глубину на несколько футов. “ всех
броненосцев, которых мы ловили, под кожей был очень толстый слой сала, а их
бледно-розовые, очень морщинистые животы сыто оттопыривались.
Ћсновной рацион броненосцев, должно быть, состоит из жуков, личинок, а
также птенцов и Яиц пернатых. €ногда им приваливает счастье в виде павшей
овцы или гуанако. Њы часто видели броненосцев на берегу морЯ. Ћни бежали у
самого прибоЯ и были похожи на маленьких толстых полковников, вдыхающих
животворный озон на плЯже в Ѓорнмуте, хотЯ порой они портили эту иллюзию,
останавливаЯсь перекусить дохлым крабом, чего, по моим наблюдениЯм, не
делает ни один полковник.
Ќаблюдать за всеми этими дикими животными было, конечно, занЯтно, но
это нисколько не приближало нас к щели нашего путешествиЯ, то есть к лежбищу
морских слонов. Њы объехали значительную часть побережьЯ и ничего не нашли.
џ стал уже подозревать, что мы опоздали и что морские слоны уже плывут на юг
к Ћгненной ‡емле и ”олклендским островам. Ќо только Я оставил всЯкую
надежду, как вдруг мы наткнулись на элефантерию, о которой нам никто не
говорил. ќто произошло только благодарЯ счастливой случайности. Њы шли вдоль
высокого обрывистого берега, останавливаЯсь каждую четверть мили, чтобы
посмотреть, нет ли внизу, на плЯже, признаков жизни. Њиновав небольшой мыс,
мы вышли к заливу. Ѓерег внизу под нами был усеЯн большими камнЯми, которые
скрывали от нас плЯж. ЌайдЯ едва заметную тропинку, мы стали спускатьсЯ по
ней, чтобы посмотреть, что там внизу.
ЏлЯж был покрыт блестЯщей пестрой галькой, так отполированной морем,
что она сверкала в лучах заходЯщего солнца. ‚доль всего плЯжа громоздились в
беспорЯдке серые и желтовато-коричневые камни величиной с дом. Ќекоторые из
них под воздействием ветра и воды приобрели фантастические очертаниЯ. Њы
карабкались через них, сгибаЯсь под грузом кинокамер и прочего снарЯжениЯ.
Ќо, одолев несколько валунов, вдруг почувствовали, что проголодались. ‚ыбрав
удобный камень, мы присели и стали доставать еду и вино. ’еперь Я уже
совершенно уверилсЯ в том, что ни одного морского слона нет и в помине на
много миль вокруг. џ был расстроен и страшно злилсЯ на себЯ за то, что
потратил так много времени на котиков.
-- Ќу, может быть, мы найдем их завтра,-- успокаивала „жеки, вручаЯ мне
бутерброд, который на три четверти состоЯл из патагонской земли.
-- Ќет,-- сказал Я, зло глЯдЯ на это Яство,-- они уже ушли на юг. Ћни
уже обзавелись детенышами и ушли. …сли бы Я не потратил столько времени на
этих проклЯтых котиков, мы бы успели застать их.
-- Ќу, ты сам виноват,-- резонно заметила „жеки.-- џ все времЯ
говорила, что ты уже достаточно наснимал котиков, но ты каждый раз
настаивал, чтобы мы остались еще хотЯ бы на день.
-- џ знаю,-- уныло сказал Я,-- но это были такие чудесные созданиЯ, что
Я не мог оторватьсЯ.
ЊариЯ, с видом человека, который не терЯетсЯ ни при каких
обстоЯтельствах, взЯла бутылку вина. € только хлопнула пробка, как большой,
немного вытЯнутый в длину Яйцеобразный валун футах в десЯти от нас вдруг
глубоко и печально вздохнул и, открыв пару больших, блестЯщих,
черных-пречерных глаз, спокойно на нас посмотрел.
‘тоило ему это сделать, как он прЯмо у нас на глазах превратилсЯ в
морского слона, и все удивились, как это можно было принЯть его за
что-нибудь другое; быстрое, но внимательное обследование окрестностей
показало, что мы сидим рЯдом с двенадцатью гигантскими животными, которые
спокойно спали, пока мы беспечно, как туристы в Њаргейте, шли к ним,
усаживались и доставали еду. Ћни были так похожи на камни, что Я даже
расстроилсЯ, подумав, сколько же других таких стад мы не заметили во времЯ
своих поисков.
Ќасмотревшись на котиков, Я ожидал, что колониЯ морских слонов будет
более оживленной и шумной, а они лежали на плЯже в расслабленных позах,
проЯвлЯЯ не больше признаков жизни, чем сборище больных водЯнкой, устроивших
шахматный турнир в турецкой бане. ЃродЯ среди громадных спЯщих туш, обследуЯ
их, мы установили, что из двенадцати животных трое были самцами, шесть
самками и трое уже подросшими детенышами. Њалыши достигали в длину футов
шести, самки -- двенадцати -- четырнадцати. ‘амцы были настоЯщими гигантами
-- двое из них, молодые, имели каждый около восемнадцати футов в длину, а
последний, матерый самец,--двадцать один фут.
ќто было великолепное животное с громадным бочкообразным туловищем и
большим носом, который весь был в мЯсистых наростах, как у пропойцы. Ћн
лежал на сверкающем плЯже, как колоссальный ком оконной замазки, времЯ от
времени так глубоко вздыхаЯ, что нос его дрожал, как студень, или просыпаЯсь
ненадолго, чтобы ластом нагрести себе на спину немного мокрой гальки. Љ нам
он отнессЯ необыкновенно спокойно, а ведь мы, измерЯЯ и фотографируЯ
животное, стоЯли от него всего футах в трех. Ћн только открывал глаза, сонно
смотрел на нас и снова погружалсЯ в сон.
„лЯ менЯ это было необычайно волнующее зрелище. “ других могут быть
честолюбивые желаниЯ во что бы то ни стало хоть раз в жизни увидеть падающую
башню в Џизе, или посетить ‚енецию, или постоЯть на Ђкрополе. џ же мечтал
увидеть живого морского слона в естественных условиЯх, и вот Я лежу на
гальке, жуЯ бутерброд, всего в пЯти футах от него. ‘ бутербродом в одной
руке и секундомером в другой Я следил, как он дышит. „ыхание у морских
слонов -- Явление удивительное. ‚ течение пЯти минут они делают около
тридцати равномерных вдохов и выдохов, а потом совсем не дышат от пЯти до
восьми минут. Џо-видимому, в море это очень удобно -- они могут всплыть,
подышать, а потом нырЯть и долго оставатьсЯ под водой, не всплываЯ и не
набираЯ снова воздуха в легкие. џ был так увлечен, что тут же, лежа рЯдом с
этими гигантскими фантастическими животными, стал читать лекцию о морских
слонах.
-- ‘пЯт они необычайно крепко. ‡наете ли вы, что один натуралист
взобралсЯ на спину морскому слону и улегсЯ там, не разбудив его?
„жеки окинула взглЯдом колоссальное животное, лежавшее передо мной.
-- ‚ольно ж ему было,-- сказала она.
-- ‘амки достигают половой зрелости, вероЯтно, только в двухлетнем
возрасте. ‚он те детеныши -- помет этого года. ќто значит, что они пока не
могут размножатьсЯ...
-- Џомет этого года? -- удивленно перебила „жеки.-- џ думала, им около
года.
-- Ќет, Я бы дал им месЯца четыре или пЯть.
-- ’огда какие же они бывают при рождении?
-- „умаю, вполовину меньше, чем сейчас.
- ѓосподи! -- с состраданием сказала „жеки.-- Ќичего себе, рожать таких
громадин.
-- ‚от тебе доказательство того,-- сказал Я,-- что кому-нибудь всегда
приходитсЯ хуже, чем тебе.
Љак бы в подтверждение моих слов морской слон глубоко и печально
вздохнул.
-- Ђ знаете ли вы, что длина кишок взрослого самца может достигать
шестисот шестидесЯти двух футов? -- спросил Я.
-- Ќет, не знаю,-- сказала „жеки.-- € думаю, мы будем с большим
аппетитом есть сандвичи, если ты воздержишьсЯ от разглашениЯ тайн анатомии
морских слонов.
-- џ думал, вам это интересно.
-- €нтересно,-- сказала „жеки,-- но не тогда, когда Я ем. ‘ведениЯ
такого сорта Я предпочитаю получать в другое времЯ.
Љогда привыкнешь к гигантским размерам морских слонов, начинаешь
обращать внимание и на другие особенности их анатомии. “ котиков задние
конечности развиты так хорошо, что могут служить опорой при передвижении.
Љотики могут вставать на все четыре ласта и ходить, как ходЯт собаки или
кошки. “ морских слонов, самых настоЯщих тюленей, задние конечности
маленькие и на суше им не нужны, они оканчиваютсЯ нелепыми ластами, похожими
на пару пустых перчаток. Њорские слоны передвигаютсЯ, волнообразно изгибаЯ
массивную спину и помогаЯ себе только передними ластами. € получаетсЯ это у
них так медленно и неуклюже, что просто больно смотреть.
‚скоре мы заметили, что стадо морских слонов не было одноцветным. кура
старого самца имела красивый серо-голубой оттенок, приЯтно сочетающийсЯ с
зелеными пЯтнами в тех местах, где к ней приросли морские водоросли. “
молодых самцов и самок шкуры были тоже серые, но гораздо светлее, а малыши
носили не жесткие лысые кожанки, как их родители, а красивые меховые шубки
серебристо-белого цвета, густые и плотные, будто плюшевые. “ взрослых по
всей шкуре было так много складок и морщин, что хотелось посоветовать им
основательно потолстеть, чтобы разгладить эти складки, зато круглые и
лоснЯщиесЯ детеныши производили такое впечатление, будто их только что
надули велосипедными насосами и теперь они при малейшем неосторожном
движении могут поднЯтьсЯ в воздух.
‘ точки зрениЯ кинооператора, стадо морских слонов было, по меньшей
мере, трудным объектом. ‘лоны хотели только спать и спать. Ћни не двигались
и лишь открывали и закрывали большие ноздри, когда дышали. ‚ремЯ от времени
они нагребали на себЯ гальку, но это делалось без предварительного
предупреждениЯ, и мне пришлось потратить немало времени, чтобы снЯть все это
на пленку. €ногда один из них, не открываЯ плотно закрытых глаз,
сгорбившись, продвигалсЯ вперед, сдвигаЯ большим носом гальку, словно
бульдозер. „аже запечатлев на пленке все это, Я никак не мог успокоитьсЯ,
мне казалось, что морские слоны проЯвили себЯ еще не во всей красе -- не
было движениЯ, а это в конце концов один из необходимых элементов кино.
“ морских слонов необычайно гибкий позвоночник. ЌесмотрЯ на свою
громоздкость и тучность, они могут выгибатьсЯ в обруч, доставаЯ головой
поднЯтый хвост. џ ломал себе голову, как заставить их продемонстрировать
этот трюк перед кинокамерой,-- ведь все они проЯвлЯли не больше живости, чем
курильщики опиума. ‚скоре нам удалось добитьсЯ этого от старого самца очень
простым способом. Њы стали бросать ему на хвост пригоршни гравиЯ. Џосле
первой горсти он чуть пошевелилсЯ и глубоко вздохнул, не открываЯ глаз.
‚тораЯ горсть заставила его открыть глаза и немного удивленно посмотреть на
нас. Џосле третьей горсти он поднЯлсЯ, откинул морду назад, отчего шкура на
его загривке собралась складками, как меха у гармошки, и, открыв пасть,
издал свистЯщий рев. Џотом снова повалилсЯ на гальку, словно изнемог от
стольких усилий, и заснул глубоким сном.
Ћднако в конце концов наша бомбардировка подействовала ему на нервы.
Ѓоли, несомненно, она причинить ему не могла, но непрерывный град камешков,
который сыплетсЯ тебе на заднюю часть туловища, когда пытаешьсЯ уснуть,
может привести в раздражение кого угодно. ‘лон вдруг открыл глаза и высоко
поднЯл голову, из его широко раскрытой пасти вылетел громкий свистЯщий рев
-- странный звук, подобающий скорее какой-нибудь рептилии, а не такому
гигантскому млекопитающему. —етыре раза морской слон вскидывал голову, а
потом, видЯ, что это не наносит никакого ущерба нашему моральному духу, он
поступил так, как поступают в тЯжелую минуту все тюлени: он разрыдалсЯ.
Ѓольшие мутные слезы медленно потекли из его глаз и печально заструились по
морде. Ћн растЯнулсЯ на песке во весь рост и с огромным трудом, выгибаЯ
тело, как гигантскаЯ личинка, стал продвигатьсЯ к морю. ‘ало на его спине
ходило волнами. Ќаконец, с жалобным ревом, весь в слезах, он добралсЯ до
воды, и набежавшаЯ волна разбилась о его плечи, окутав их белой пеной.
Ћстальные слоны, встревоженные исчезновением своего предводителЯ, поднЯли
головы и с беспокойством уставились на нас. Џотом один детеныш ударилсЯ в
панику и, извиваЯсь, заспешил к морю. Џо его белой морде тоже струились
слезы. ќто было последней каплей, переполнившей чашу. Ќе прошло и минуты,
как все стадо ринулось к морю, напоминаЯ громадных личинок, ползущих к сыру.
Њы с грустью упаковали свое снарЯжение и стали подниматьсЯ на обрыв; с
грустью, потому что сделали свое дело, а это значило, что пришло времЯ
покидать полуостров, его удивительных животных и возвращатьсЯ в
Ѓуэнос-Ђйрес, к другим заботам. ЉарабкаЯсь в сумерках по тропинке на обрыв,
мы в последний раз увидели старого морского слона. ‚ысунув из воды голову,
он недоуменно посмотрел на нас черными глазами и фыркнул. ђаскатистый звук,
заставивший трепетать его ноздри, эхом отразилсЯ от обрыва. Џотом морской
слон медленно погрузилсЯ в ледЯную воду и исчез.

* —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ *

ЋЃ›—Ђ€ ‘’ђЂЌ›
‘амолет вырулил с темного полЯ на взлетную дорожку, очерченную двумЯ
полосками огней, сверкавших как алмазы. ‡десь он остановилсЯ и его
двигатель, увеличиваЯ число оборотов, заревел так, что все косточки
металлического тела самолета протестующе заскрежетали. Џотом он неожиданно
рванулсЯ вперед. Ћстались позади полоски огней, и мы вдруг оказались в
воздухе. ‘ловно подвыпившаЯ ласточка, самолет покачивалсЯ с крыла на крыло.
Џодо мной в теплой ночи лежал Ѓуэнос-Ђйрес, похожий на шахматную доску,
украшенную многоцветными звездами. џ отстегнул пристЯжной ремень, закурил
сигарету и откинулсЯ на спинку кресла в настроении после прощальной рюмки
весьма благодушном. Ќаконец-то Я на пути к месту, которое мне уже давно
хотелось посетить, к месту с волшебным названием †ужуй.
Љогда мы вернулись с юга, начали сказыватьсЯ последствиЯ автомобильной
катастрофы, в которую мы попали вскоре после прибытиЯ в Ђргентину. ‚ этой
катастрофе больше всех пострадала „жеки. € теперь от ужасной трЯски на
патагонских дорогах и от суровых условий, в которых нам пришлось жить, у нее
начались невыносимые головные боли. Ѓыло Ясно, что продолжать путешествие
она не может, и мы решили отправить ее обратно в Ђнглию. Ќеделю тому назад
она уехала, и завершать путешествие остались мы с ‘офи. € вот, пока ‘офи
хлопочет в нашей маленькой вилле и прислуживает животным, которыми битком
набит сад, Я уезжаю в †ужуй, чтобы пополнить там свою коллекцию.
‘амолет гудел в ночи, а Я дремал в кресле и старалсЯ освежить в памЯти
свои ничтожно скудные сведениЯ о †ужуе. ќто северо-западнаЯ провинциЯ
Ђргентины. ‘ одной стороны она граничит с Ѓоливией, а с другой -- с —или.
Њесто это любопытно по многим причинам, но главным образом потому, что оно
похоже на Язык тропиков, высунутый в Ђргентину. ‘ одной стороны этого Языка
высЯтсЯ горы Ѓоливии, с другой простираетсЯ знаменитаЯ иссохшаЯ провинциЯ
‘альта, а посередине находитсЯ район †ужуЯ, поросший буйной тропической
растительностью, с которой не идет ни в какое сравнение все, что растет в
Џарагвае или ћжной Ѓразилии. џ знал, что здесь можно найти тех
восхитительных тропических животных, которые обитают только на подступах в
пампе. ‘ мыслЯми об этих великолепных животных Я крепко заснул. Њне снилось,
будто Я набрасываю лассо на ужасно злого Ягуара, когда, трЯсЯ за руку, менЯ
разбудила стюардесса. „олжно быть, мы прибыли в какое-то Ѓогом забытое
селение, и всем пассажирам пришлось выйти, пока самолет заправлЯли горючим.
‘амолет никогда не был моим любимым средством передвижениЯ (за исключением
очень маленьких аэропланчиков, на которых действительно чувствуешь, что
летишь), и мне нисколько не улыбалось возвращатьсЯ в два часа ночи из
крепкого сна к действительности и торчать в маленьком баре, где, кроме
тепловатого кофе, не могут предложить ничего возбуждающего. Љак только нам
разрешили войти в самолет, Я устроилсЯ в своем кресле и попыталсЯ уснуть.
€ почти тотчас вскочил, потому что на мою руку опустилсЯ груз весом,
как мне показалось, не менее десЯти тонн. џ с трудом высвободил руку, прежде
чем она расплющилась, и попыталсЯ разглЯдеть, что бы это могло быть. Ќо
сделать это мне не удалось, потому что салон освещалсЯ лампочками, похожими
на светлЯчков, страдающих злокачественной анемией. џ увидел только, что
соседнее место (раньше милосердно пустовавшее) теперь было затоплено (иначе
не скажешь) женщиной колоссальных размеров. ’ем частЯм своего тела, которые
не поместились в ее кресле, женщина великодушно позволила перелитьсЯ в мое.
-- Buenos noches,-- ласково сказала она, распространЯЯ кругом запах
пота.
-- Buenos noches,-- пробормотал Я, быстро закрыл глаза, чтобы положить
конец разговору, и затолкалсЯ в пространство, остававшеесЯ свободным в моем
кресле. Љ счастью, после обмена любезностЯми моЯ спутница стала заниматьсЯ
приготовлениЯми ко сну, так громко ворча, ворочаЯсь и вздыхаЯ, что Я
невольно вспомнил морских слонов. ‚скоре она, вздрагиваЯ и бормоча, стала
засыпать, и затем раздалсЯ протЯжный и оригинальный храп, который звучал
так, словно кто-то непрестанно катал маленькую картофелину по рифленой
крыше. ‘корее убаюканный, чем потревоженный этими звуками, Я и сам уснул.
Љогда Я проснулсЯ, было светло, и Я стал тайком разглЯдывать свою еще
спЯщую спутницу. ќто была, сказал бы Я, великолепнаЯ женщина -- великолепнаЯ
всеми своими ста тридцатью килограммами. ‘вои пышные формы она облекла в
желто-зеленое шелковое платье, она носила красные туфли, которые теперь
свалились и лежали неподалеку. …е черные блестЯщие волосы были тщательно
выложены мелкими кудрЯшками на лбу, и все это венчала соломеннаЯ шлЯпа, к
которой, казалось, прицепили не менее половины всех фруктов и овощей,
производимых в Ђргентине. ќто потрЯсающее сельскохозЯйственное сооружение за
ночь съехало на один глаз, и вид у женщины был очень лихой. …е круглое, в
Ямочках, лицо было отделено от обширной груди каскадом подбородков. ђуки она
скромно сложила на коленЯх, и хотЯ эти руки покраснели и погрубели от
работы, Ћни были маленькие и красивые, как у многих полных людей. Џод моим
взглЯдом она вдруг, вздрогнув, глубоко вздохнула, открыла большие темные
фиалковые глаза и оглЯделась с отсутствующим выражением только что
проснувшегосЯ ребенка. Џотом она остановила свое внимание на мне, и ее, все
в Ямочках, лицо расплылось в широкой улыбке.
--Buenos dias, senor <„обрый день, сеньор (испан.)>,--сказала она.
- Buenos dias, senora,-- откликнулсЯ Я.
Ћткуда-то из-под сиденьЯ она выхватила сумочку, величиной с небольшой
сундук, и принЯлась искоренЯть ущерб, нанесенный ночным сном ее лицу.
Ќасколько Я мог судить, ущерб был невелик, потому что кожа ее лица была
гладкой, как лепесток магнолии. “бедившись, наконец, что теперь она не
подведет свой пол, женщина отложила сумочку, поудобнее втиснула в кресло
свое большое тело и обратила на менЯ взор блестЯщих добрых глаз.
‚ моем заклиненном положении бежать было невозможно.
-- Људа вы едете, сеньор? -- спросила она.
-- ‚ †ужуй,-- ответил Я.
-- Ћ, †ужуй? -- сказала она, широко раскрыв темные глаза и поднЯв
брови, словно †ужуй был самым интересным и желанным местом на свете.
-- ‚ы немец? -- спросила она.
-- Ќет, англичанин.
-- Ћ, англичанин? -- произнесла она удивленно и восхищенно, словно в
том, что Я англичанин, было нечто действительно особенное.
џ почувствовал, что наступила пора принЯть более деЯтельное участие в
разговоре.
-- џ совсем не говорю по-испански,-- поЯснил Я,-- только самую малость.
-- Ќо вы говорите красиво,-- сказала она, похлопываЯ менЯ по колену, а
потом добавила:- џ буду говоритъ медленно, чтобы вы могли понимать.
џ вздохнул и отдал себЯ в руки судьбы; единственный выход, который у
менЯ оставалсЯ,-- это выпрыгнуть в окошко слева. ‚ыЯснив, что мои познаниЯ в
испанском ограничены, она пришла к заключению, что Я лучше пойму ее, если
она будет кричать. ‚скоре весь самолет был в курсе наших секретов. Љак
оказалось, ее звали ђоза ‹иллипампила, и направлЯлась она в ‘альту навестить
женатого сына. Ћни не виделись три года, и встреча обещала быть очень
горЯчей. Љ тому же она впервые путешествовала самолетом и радовалась этому,
как ребенок. Ћна то и дело прерывала свой разговор пронзительными криками
(от которых более нервные пассажиры вздрагивали) и наваливалась на менЯ
грудью, чтобы посмотреть в окно на достопримечательности, проплывавшие
внизу. Ќесколько раз Я предлагал ей поменЯтьсЯ местами, но она не хотела и
слышать об этом. Љогда стюардесса принесла утренний кофе, она стала шарить у
себЯ в сумочке, чтобы заплатить, и, узнав, что угощение бесплатное,
обрадовалась так, словно благожелательнаЯ авиакомпаниЯ предлагала ей не
мутную жидкость в довольно грЯзном бумажном стаканчике, а целую бутылку
шампанского.
‚скоре загорелись красные лампочки -- мы приземлЯлись длЯ заправки еще
в каком-то безвестном городке. џ стал помогать своей спутнице застегивать на
ее непомерной талии привЯзной ремень. ќто была труднаЯ задача, и веселые
взвизгиваниЯ женщины разносились по всему салону, отражаЯсь эхом от стен.
-- ‚от видите,-- задыхаЯсь, сказала она между двумЯ приступами смеха,--
родив шестерых и имеЯ хороший аппетит, трудно уследить за своей талией.
Ќаконец, когда самолет коснулсЯ колесами земли, нам удалось застегнуть
поЯс.
Њы сошли на гудрон одеревеневшие и измЯтые, и Я увидел, что моЯ
подружка передвигаетсЯ грациозно и легко, как облачко. Ћна, видимо, решила
занести менЯ в список своих побед, и мне ничего не оставалось делать, как
только учтиво, старомодным жестом предложить ей пройтись. Ћна с кокетливой
улыбкой взЯла менЯ под руку. Џрильнув друг к другу, как двое влюбленных, мы
направились к неизбежному маленькому кафе и туалетам, служившим украшением
аэропорта. ‡десь моЯ подружка, похлопав менЯ по руке, сказала, что она
ненадолго, и поплыла к двери с надписью "„лЯ сеньор". ‘квозь дверь она
протиснулась с трудом.
џ воспользовалсЯ передышкой, чтобы осмотреть большой куст, росший рЯдом
с кафе. Ћн был высотой со среднюю древовидную гортензию, и все же на его
ветках Я уже после беглого изучениЯ обнаружил пЯтнадцать видов насекомых и
пЯть видов пауков. ќто значило, что тропики уже близко. Џотом Я заметил
своего очень старого друга -- богомола, присевшего на листе. ЏокачиваЯсь из
стороны в сторону, он смотрел на менЯ светлыми злыми глазками. џ снЯл его с
листа, и он горделиво зашагал вверх по рукаву моего пиджака. ’ут вернулась
моЯ подружка. “видев это маленькое существо, она поднЯла такой визг, что при
попутном ветре его можно было бы услышать в Ѓуэнос-Ђйресе, но, к моему
удивлению, она визжала не от страха -- это был восторг от встречи со старым
знакомым.
- Ћ, это чертова лошадка! -- возбужденно воскликнула она. -- ‚ детстве
мы часто играли с ними. ќто менЯ заинтересовало, потому что в ѓреции, еще
ребенком, Я тоже играл с богомолами, и местные жители тоже называли это
насекомое чертовой лошадкой. Њинут десЯть мы играли с насекомым, заставлЯЯ
его бегать вверх и вниз по рукавам, и так неумеренно веселились, что все
остальные пассажиры Явно стали сомневатьсЯ, в здравом ли мы уме. Џотом мы
посадили богомола обратно на его куст и отправились выпить кофе, но тут
пришел служащий и, виновато разводЯ руками, сообщил нам, что полет
откладываетсЯ на два часа. Џассажиры стали возмущатьсЯ. Ќо служащий добавил,
что в нашем распорЯжении есть автобус авиакомпании, который отвезет нас в
город, и там, в гостинице, авиакомпаниЯ за свой счет угостит нас всем, что
мы только пожелаем. ЊоЯ подружка была в восторге. ЉакаЯ щедрость! ЉакаЯ
доброта! Њы с грохотом покатили в автобусе по пыльной дороге в город и там
остановились у отелЯ, имевшего любопытный викторианский вид.
‚нутри гостиница была так пышно разукрашена, что мою подругу вновь
охватил восторг. ’ем были громадные коричневые колонны из искусственного
мрамора, множество кадок с жалкими пальмами, толпы официантов, у которых был
вид послов на отдыхе, и своеобразнаЯ мозаика столиков, раскинувшихсЯ,
по-видимому, до самого горизонта. ЊоЯ подружка крепко держалась за мою руку,
когда Я вел ее к столику. ‚се это великолепие, казалось, лишило ее дара
речи. џ, запинаЯсь, сделал по-испански щедрый заказ одному из послов
(который не брилсЯ, наверно, с тех пор, как последний раз отправлЯл свои
официальные обЯзанности) и уселсЯ поудобнее, чтобы вволю насладитьсЯ едой.
Џод влиЯнием пЯти больших чашек кофе со сливками, тарелки горЯчих медиалунас
<аргентинские слоеные пирожки> с маслом, подкрепленных пЯтью пирожными и
полуфунтом винограда, моЯ подружка перестала относитьсЯ к этому заведению
благоговейно и даже сама приказала какому-то послу принести ей пустую
тарелку, чтобы было куда сплевывать виноградные косточки. Џресыщенные
бесплатным угощением, мы пошли к автобусу. офер сидел на крыле и мрачно
ковырЯл в зубах зубочисткой. Њы спросили, нельзЯ ли нам теперь вернутьсЯ в
аэропорт. Ћн взглЯнул на нас с Явным отвращением.
-- Media hora <—ерез полчаса (испан.)>,-- сказал он и вернулсЯ к
раскопкам в дупле коренного зуба, Явно надеЯсь найти там богатые залежи
полезных ископаемых и, возможно, даже урана.
—тобы как-то убить времЯ, мы пошли прогулЯтьсЯ по городу. Ћна была рада
возможности играть роль гида при настоЯщем иностранце, и в городе не
осталось ничего такого, чего бы она мне не показала и не объЯснила. ќто
обувной магазин... видите, на витрине ботинки, чтобы ни у кого не осталось и
тени сомнениЯ в том, что это обувной магазин. ќто сад, в котором выращивают
цветы. ќто осел, видите, вон там, животное, привЯзанное к дереву. Ћ, а вот
аптека, где покупают лекарство, когда кому-нибудь нездоровитсЯ. ‡агородив
собою весь тротуар и не обращаЯ вниманиЯ на протесты горожан, она упрЯмо
стоЯла перед витриной аптеки и так живописно изображала страданиЯ больного,
что Я испугалсЯ, как бы кто действительно не вызвал карету "скорой помощи".
‚ целом же наша прогулка проходила очень успешно, и Я даже пожалел, что
пришлось вернутьсЯ к автобусу и уехать обратно в аэропорт.
‚ самолете перед нами снова встала геркулесова задача прикрепить мою
подружку к креслу, а потом уже в воздухе развЯзать ее, но это была последнЯЯ
фаза нашего совместного путешествиЯ.
„о сих пор местность, над которой мы пролетали, была типичной пампой с
группками небольших холмов кое-где, но в основном плоской и невыразительной.
’еперь холмы стали попадатьсЯ все чаще и чаще и становились все выше и выше,
а их склоны были покрыты кустами и гигантскими кактусами, похожими на
громадные сюрреалистские канделЯбры. Ђ потом начались воздушные Ямы.
ЏерваЯ оказалась довольно большой, и пока самолет падал, у менЯ было
такое ощущение, будто желудок отделилсЯ от тела и парит футах в ста над
головой. ЊоЯ подруга, которую Яма застала на середине какой-то запутанной и
(длЯ менЯ) совершенно невразумительной истории, случившейсЯ с ее дальней
родственницей, широко открыла рот и так пронзительно закричала, что весь
самолет пришел в замешательство. Џотом, к моему облегчению, она залилась
счастливым смехом.
-- —то это было? -- спросила она менЯ.
Џри своих ограниченных знаниЯх испанского Языка Я сделал все возможное,
чтобы объЯснить тайну воздушных Ям, и в основном мне это удалось. Ћна
потерЯла всЯкий интерес к истории с родственницей и стала нетерпеливо ждать
новой воздушной Ямы, чтобы полностью насладитьсЯ ею, ибо, как она объЯснила,
к первой она не была подготовлена. ‚скоре oнa была вознаграждена прекрасной
воздушной Ямой и приветствовала ее восторженным визгом и взрывом довольного
смеха. Ћна вела себЯ, как ребенок, катающийсЯ на Ярмарке с американских гор,
и считала все это особой услугой, которую авиакомпаниЯ оказывала ей ради ее
увеселениЯ,-- чем-то вроде только что съеденного завтрака. Ћстальные
пассажиры, по моим наблюдениЯм, не испытывали такого удовольствиЯ. Ћни
сердито смотрели на мою толстую соседку, и лица их с каждой минутой
становились все более зелеными.
’еперь мы летели над совсем высокими холмами, и самолет то падал, то
взмывал вверх, словно потерЯвший управление лифт. —еловек, сидевший по ту
сторону прохода, стал зеленым до такой степени, до какой, по моим прежним
представлениЯм, человеческаЯ кожа доходить не могла. ЊоЯ соседка тоже
заметила это и стала само сострадание. Ћна наклонилась к нему.
-- ‚ам плохо, сеньор? -- спросила она.
Ћн молча кивнул.
-- Ћ, беднЯжка,-- сказала она, покопавшись в своей сумке и вытащив
огромный пакет с липкими и прЯными леденцами,-- они очень хорошо помогают от
болезни, угощайтесь.
ЃеднЯга взглЯнул на ужасную слипшуюсЯ массу в бумажном пакете и
отчаЯнно замотал головой. „ама пожала плечами и с жалостью посмотрела на
него. Џотом она кинула себе в рот три конфеты и стала энергично и громко
сосать их. € тут она вдруг заметила то, что прежде ускользало от взглЯда ее
зорких глаз,-- пакет из оберточной бумаги, засунутый в карман на спинке
кресла впереди нас. Ћна вытащила его и заглЯнула внутрь, по-видимому надеЯсь
найти там еще один щедрый подарок доброй авиакомпании. “видев, что пакет
пуст, она поднЯла на менЯ озадаченный взглЯд.
-- „лЯ чего это? -- шепотом спросила она.
џ объЯснил. Ћна поднЯла пакет и быстро окинула его взглЯдом.
-- Ќу,-- сказала она, подумав,-- если бы мне стало нехорошо, то
потребовалось бы что-нибудь повместительнее.
—еловек, сидевший по ту сторону прохода, бросил взглЯд на ее объемистые
формы и на маленький бумажный пакетик. ‘лова ее вызвали в его воображении
такую картину, которой он уже не мог вынести, и, круто нырнув за собственным
пакетиком, он зарылсЯ в него лицом.
Љогда в конце концов самолет сел и мы вышли, у всех пассажиров, кроме
моей соседки и менЯ, был такой вид, словно они только что испытали на себе
свирепую силу урагана. ‚ вестибюле аэропорта ее ожидал сын, человек с
приЯтным лицом и по объему -- точнаЯ копиЯ своей матери. Џронзительно крича,
они заколыхались навстречу друг другу и обнЯлись со всего размаху так, что
заходили ходуном их жирные телеса. Љогда они кончили обниматьсЯ, Я был
представлен и осыпан благодарностЯми за заботу о своей попутчице. офера,
который должен был менЯ встретить, на месте не оказалось, и всЯ семьЯ
‹иллипампила (сын, жена, трое детей и бабушка) стали рыскать по всему
аэропорту, словно гончие, пока не нашли его. Ћни проводили менЯ до машины,
обнимали, приглашали посетить их во что бы то ни стало, когда Я буду в
‘альте, и долго стоЯли, солидные, толстые, улыбаЯсь и махаЯ руками вслед
моей машине, котораЯ увозила менЯ в Љалилегуа -- туда, где мне предстоЯло
жить.
„оброта аргентинцев проЯвлЯетсЯ с сокрушительной силой, и,
высвободившись из объЯтий семьи ‹иллипампила. Я чувствовал, что у менЯ болит
каждаЯ косточка. џ дал шоферу сигарету, закурил сам, откинулсЯ на спинку
сиденьЯ и закрыл глаза. Њне казалось, что Я заслужит минутную передышку.

†“†“‰
‚се вызывало мое восхищение -- и изЯщество трав, и незнакомые
растениЯ-паразиты, и красота цветов, и глЯнцевитаЯ зелень листвы, а больше
всего роскошнаЯ пышность растительного покрова вообще.
—арлз „арвин. Џутешествие натуралиста вокруг света на корабле "Ѓигль"
‚ Љалилегуа производЯт главным образом сахар и кроме того собирают
хороший урожай самых различных тропических фруктов, которые поставлЯютсЯ на
рынок Ѓуэнос-Ђйреса. Љалилегуа -- это равнина, охваченнаЯ полукружием гор,
склоны которых покрыты густым тропическим лесом. Ѓыло как-то странно вдруг
попасть в это царство буйной растительности. Џокинув аэропорт, мы примерно
час ехали по холмистой и полупустынной местности, почва которой наполовину
выветрилась и была прокалена солнцем. ‡десь росли кустарники и кое-где
попадались большие, как бы распухшие, стволы palo borracho, кора которых
была густо усеЯна колючками; то и дело встречались вздымающиесЯ в небо
гигантские, футов в двадцать высотой, кактусы со странными изогнутыми
ветвЯми. Ћни тоже были утыканы шипами и выглЯдели недружелюбно. Џосле двух
крутых поворотов мы съехали с холма в долину Љалилегуа, и растительность
вдруг настолько резко изменилась, что даже глазам стало больно. Ќачалась
ЯркаЯ зелень тропиков -- такаЯ масса оттенков, такаЯ свежесть, что по
сравнению со всем этим растительность Ђнглии показалась бы не зеленой, а
серой. Џотом, словно в подтверждение того, что Я снова нахожусь в тропиках,
через дорогу, посвистываЯ и щебеча, перелетела небольшаЯ стайка
длиннохвостых попугаев. Ќемного погода мы проехали мимо группы индейцев,
одетых в рваные рубахи и штаны и в необъЯтные соломенные шлЯпы.
ќто были приземистые люди с монгольскими чертами лица и странными,
похожими на терновые Ягоды, выразительными и умными глазами. Ћни посмотрели
на нас равнодушно. €ндейцы, длиннохвостые попугаи, Яркий пейзаж -- все это
ослепило менЯ и ударило в голову, как вино.
Њашина сбавила ход и свернула с главной дороги на проселок. Џо обеим
сторонам росли густые рощи гигантского бамбука -- некоторые стволы с
зелеными тигровыми полосами были толщиной с бедро человека и имели бледный
медовый оттенок. Ѓамбук красиво склонЯлсЯ над дорогой, и его трепещущие
листьЯ переплетались над головой так плотно, что внизу было мрачно, как в
нефе кафедрального собора. Њежду мощными стволами поблескивал вспыхивал
солнечный свет, а сквозь шум двигателЯ доносились странные стоны и скрипы
бамбука, раскачивающегосЯ на ветру. Њы подъехали к вилле, наполовину скрытой
под буйно разросшимисЯ цветами и ползучими растениЯми. Ќавстречу нам вышла
„жоан ‹етт. ќто она вместе со своим мужем —арлзом пригласила менЯ в
Љалилегуа. Ћна повела менЯ в дом и очень радушно предложила чашку чаЯ, а еще
немного погодЯ, когда —арлз вернулсЯ с работы, мы уже сидели на балконе и в
сгущавшейсЯ синеве вечера обсуждали план действий.
Џо опыту, приобретенному в самых разных концах света, Я знаю, что в
достаточно густонаселенной местности многих животных можно приобрести без
особых трудностей, потому что жители держат их либо длЯ забавы, либо длЯ
того, чтобы, вырастив до определенного возраста, разнообразить ими свой
стол. ’ак что в первую очередь следует обойти все окрестные поселениЯ и
купить все, что можно, и уж потом самому добывать остальных, обычно более
редких животных. Џод мелодичный звон льда в стаканах с джином Я изложил эти
соображениЯ —арлзу, но он совершенно обескуражил менЯ, сказав, что индейцы в
Љалилегуа не держат дома никаких животных, кроме обычных кошек, собак и кур.
Ћднако он обещал, что завтра же попросит одного из своих наиболее способных
помощников навести справки в деревне, и сообщит мне результаты. Џодбодренный
джином, Я пошел спать, но настроение у менЯ было скверное. Њне стало
казатьсЯ, что Я зрЯ приехал сюда, и даже тихаЯ песнЯ цикад в саду и огромные
трепещущие звезды, напоминавшие мне о том, что Я снова в тропиках, не могли
настроить менЯ на веселый лад.
Ћднако на следующее утро дело предстало в ином свете. Џосле завтрака Я
вышел в сад и наблюдал за стайкой золотых, синих и серебрЯных бабочек,
добывавших себе корм в больших пунцовых цветах, когда ЯвилсЯ ‹уна. џ
услышал, как он поет прекрасным тенором, шагаЯ по бамбуковой аллее. ЏодойдЯ
к калитке, он оборвал песню и хлопнул в ладоши, извещаЯ хозЯев о своем
приходе. ќтот обычай существует во всей ћжной Ђмерике. Џотом он открыл
калитку и подошел ко мне. ќто был человек небольшого, футов пЯти, роста и
тонкий, как четырнадцатилетний мальчик. “ него были красивые, немного резкие
черты лица, огромные черные глаза и черные, коротко остриженные волосы. Ћн
протЯнул руку, на вид такую же хрупкую, как крыльЯ бабочек, летавших вокруг.
-- ‘еньор „аррелл? -- спросил он.
-- „а,-- ответил Я, пожимаЯ руку осторожно, боЯсь сломать ее в
запЯстье.
-- џ ‹уна,-- сказал он так, словно одного этого уже было достаточно,
чтобы все объЯснить.
-- ‚ас послал сеньор ‹етт? -- спросил Я.
-- Si, si,-- ответил он с обаЯтельной улыбкой.
Њы стоЯли и смотрели на бабочек, паривших над красными цветами. џ
судорожно ломал голову, подыскиваЯ нужные испанские слова.
-- Que lindo,-- сказал ‹уна, указываЯ на бабочек.-- Que bichos mas
lindos! <Љак красиво, какие необыкновенно красивые животные! (испан.)>
-- Si,-- сказал Я. Њы снова замолчали, дружелюбно улыбаЯсь друг другу.
-- ‚ы говорите по-английски? -- спросил Я с надеждой.
-- Ќет, очень маленько,-- сказал ‹уна, разводЯ руками и робко улыбаЯсь,
словно был сокрушен этим ужасным пробелом в своем образовании.
…го знание моего Языка, видимо, ненамного превосходило мое знание
испанского. Ћба мы могли понимать довольно сложные фразы на чужом Языке, но
сами были способны только валить в кучу существительные и глаголы, без
всЯкого соблюдениЯ грамматических правил.
-- ‚ы... Я... идти •ельмут,-- вдруг предложил ‹уна, махнув тонкой
рукой.
џ согласилсЯ, пытаЯсь сообразить, что такое хельмут; слово было длЯ
менЯ новое и могло означать что угодно: от реактивного двигателЯ нового типа
до самого низкопробного ночного кабака. Џо мелодично стонущей,
поскрипывающей и шелестЯщей бамбуковой аллее мы пришли к длинному низкому
красному кирпичному дому, стоЯвшему на большом лугу, над которым возвышались
гигантские пальмы. ‚округ нас носились колибри, трепеща и шурша крылышками,
сверкаЯ и переливаЯсь всеми тончайшими оттенками цветов, которые можно
увидеть только на мыльном пузыре. ‹уна провел менЯ через занавешенные марлей
двери в большую прохладную столовую. ’ам, сидЯ в одиночестве в конце
громадного стола, поглощал завтрак человек лет тридцати с льнЯными волосами,
живыми голубыми глазами и обветренным красным насмешливым лицом. Љогда мы
вошли, он поднЯл голову и одарил нас широкой проказливой улыбкой.
-- •ельмут,-- сказал мне ‹уна, показываЯ на этого человека с таким
видом, словно был фокусником и только что выполнил особенно трудный трюк.
•ельмут встал из-за стола и протЯнул мне большую веснушчатую руку.
-- Џривет,-- сказал он, раздавливаЯ мою руку в своей.-- џ •ельмут.
‘адитесь и позавтракайте со мной, а?
џ сказал, что уже завтракал, и •ельмут снова принЯлсЯ есть,
одновременно разговариваЯ со мной, а ‹уна, сев на стул по другую сторону
стола, томно развалилсЯ и стал тихо напевать.
-- —арлз говорил мне, что вам нужны животные, да? -- сказал •ельмут.--
—то же, мы здесь мало интересуемсЯ животными. †ивотные, конечно, есть там, в
горах, а здесь, в селениЯх, Я не знаю, что нам удастсЯ найти. „умаю, не
очень много. Љогда Я кончу есть, мы поедем посмотрим, а?
Љогда •ельмут с огорчением убедилсЯ, что на столе ничего съедобного не
осталось, он затолкал нас с ‹уной в свой большой автомобиль и по пыльной
дороге, котораЯ при первом же дожде, очевидно, превращаетсЯ в клейкую грЯзь,
повез нас в деревню.
„еревнЯ оказалась довольно типичной, стены хижин были возведены из
неровных обрезков пиленого леса и покрашены известкой. ‚округ каждой хижины
был садик -- клочок земли, окруженный бамбуковой изгородью. Љое-где в
садиках виднелись странные наборы старых жестЯнок, чайников и сломанных
бочек с посаженными в них цветами. Ћт дороги садики отделЯлись канавами с
грЯзной водой. “ калиток через канавы были перекинуты грубо сколоченные
шаткие мостики. “ одного из таких сооружений •ельмут и остановил машину. Њы
с надеждой вглЯдывались в густые заросли гранатовых деревьев, усеЯнных
красными цветами.
-- Ќа днЯх Я, кажетсЯ, видел здесь попугаЯ,-- сказал •ельмут.
Њы вышли из машины и через шаткий мостик прошли к бамбуковой калитке.
•лопнув в ладоши, мы стали терпеливо ждать. ‚скоре из маленькой хижины
вылетела стайка шоколадных карапузов, одетых в драные, но чистые рубашки.
Ћни выстроились в рЯд, словно армейское подразделение, приготовившеесЯ к
обороне, и, как по команде, засунув в рот пальцы, стали рассматривать нас
черными глазами. ‡а ними показалась мать, невысокаЯ, довольно красиваЯ
индеанка с робкой улыбкой.
-- ‚ходите, сеньоры, входите,-- пригласила она, делаЯ знак рукой, чтобы
мы вошли в сад.
Њы вошли. ‹уна, присев на корточки, стал тихо разговаривать с
обрадованными ребЯтишками, а •ельмут, излучаЯ благожелательность, неотразимо
улыбалсЯ женщине.
-- ќтому сеньору,-- сказал он, крепко стискиваЯ мое плечо, словно
боЯсь, что Я могу убежать,-- этому сеньору нужны живые bichos, а? Ќа днЯх Я
проезжал мимо вашего дома и увидел, что у вас есть попугай, самый
обыкновенный и довольно уродливый попугай. џ не сомневаюсь, что сеньору он
не понравитсЯ. Ќо мне все-таки хочетсЯ показать ему эту ни на что не годную
птицу. †енщина рассердилась.
-- ќто красивый попугай,-- заговорила она визгливо и негодующе,-- это
очень красивый попугай, это даже исключительно редкаЯ птица. …е поймали
высоко в горах.
-- —епуха,-- твердо сказал •ельмут,-- Я много раз видел таких птиц на
рынке в †ужуе, и они были настолько обыкновенными, что их отдавали буквально
даром. ќтот несомненно из таких же.
-- ‘еньор ошибаетсЯ,-- сказала женщина,-- это самаЯ необыкновеннаЯ
птица, очень красиваЯ и ручнаЯ.
-- Ќе думаю, чтобы она была красива,-- сказал •ельмут и важно добавил:-
Ђ что касаетсЯ того, что она ручнаЯ, то сеньору все равно -- пусть она будет
дикой, как пума.
џ почувствовал, что мне пора вмешатьсЯ в спор.
-- ќ... •ельмут,-- неуверенно начал Я.
-„а,-- сказал он, поворачиваЯсь ко мне и глЯдЯ на менЯ глазами, в
которых еще горел отблеск битвы.
-- Њне не хочетсЯ вмешиватьсЯ, но не лучше было бы сначала посмотреть
птицу, а потом уже торговатьсЯ? џ хочу сказать, что она может оказатьсЯ и
самой обыкновенной, и очень редкой.
-- „а,-- сказал •ельмут, пораженный новизной этой мысли,-- да, давайте
посмотрим птицу.
Ћн повернулсЯ и посмотрел на женщину.
-- ѓде же эта ваша жалкаЯ птица? -- спросил он.
†енщина молча показала через мое левое плечо, и, обернувшись, Я увидел
попугаЯ, который с интересом смотрел на нас, сидЯ среди листьев на ветке
гранатового дерева всего футах в трех от менЯ. ‘тоило мне взглЯнуть на него,
и Я понЯл, что он должен стать моим, потому что это была редкость --
краснолобый амазон, птица по меньшей мере необычнаЯ длЯ европейских
коллекций. „лЯ амазона он был, пожалуй, мелковат, но зато оперение у него
было красивого травЯнисто-зеленого цвета с желтыми подпалинами; вокруг
черных глаз у него были белые кольца, а на лбу -- очень Яркие алые перышки.
Ќа ногах, там, где кончались перьЯ, он, казалось, носил оранжевые подвЯзки.
џ жадно глЯдел на него. Џотом, попытавшись сделать бесстрастное лицо, Я
обернулсЯ к •ельмуту и с нарочитым безразличием пожал плечами. џ уверен, что
это ни на мгновение не могло обмануть владелицу попугаЯ.
-- ќто редкость,-- сказал Я, пытаЯсь передать модулЯциЯми голоса
отвращение к попугаю,-- Я должен заполучить его.
-- ‚от видите? -- сказал •ельмут, снова переходЯ в наступление.--
‘еньор говорит, что это самаЯ обыкновеннаЯ птица и что у него уже есть шесть
таких в Ѓуэнос-Ђйресе.
†енщина глЯдела на нас очень недоверчиво. џ стараютсЯ напустить на себЯ
вид человека, который уже обладает шестью краснолобыми амазонами и больше в
них не нуждаетсЯ. †енщина колебалась, но потом пошла с козырЯ.
-- Ќо этот попугай говорит,-- торжественно сказала она.
-- ‘еньору все равно, говорит он или нет,-- быстро отразил ее натиск
•ельмут. Њы все подошли к птице и собрались в кружок возле ветки, на которой
она сидела. Ќа этот раз попугай смотрел на нас безучастно.
-- Ѓланке... Ѓланке,-- ворковала женщина,-- como te vas? <Љак ты
поживаешь? (испан.)> Ѓланке?
- Њы дадим вам за него тридцать песо,-- сказал •ельмут.
-- „вести,-- отрезала женщина.-- ‡а говорЯщего попугаЯ двести -- и то
дешево.
-- —епуха,-- сказал •ельмут,-- почем нам знать, что он говорЯщий? Ћн же
до сих пор ничего не сказал.
-- Ѓланке, Ѓланке,-- страстно ворковала женщина,-- поговори с мамой...
говори, Ѓланке.
Ѓланке смотрел на нас задумчиво.
-- ЏЯтьдесЯт песо, и учтите, мы даем эту кучу денег за птицу, котораЯ
не говорит,-- сказал •ельмут.
-- Madre de Dios <Њатерь ЃожьЯ (испан.).>, но он же болтает весь
день,-- чуть не плача говорила женщина.-- Ћн говорит чудесные вещи... это
лучший попугай из всех, каких Я только слышала.
-- ЏЯтьдесЯт песо, и больше никаких,-- решительно произнес •ельмут.
-- Ѓланке, Ѓланке, говори,-- взывала женщина,-- скажи что-нибудь
сеньорам... пожалуйста.
Џопугай зашелестел зелеными крыльЯми, склонЯт голову набок и сказал
отчетливо и медленно:
-- Hijo de puta <‘ын шлюхи (испан.).>.
†енщина остолбенела, она стоЯла с открытым ртом и не могла поверить в
вероломство своего любимца. •ельмут глубоко и удовлетворенно вздохнул, как
человек, знающий, что битва выиграна. Њедленно, с нескрываемым злорадством
он повернулсЯ к неудачнице.
-- ’ак! -- прошипел он, словно злодей в мелодраме.-- ’ак! € это,
по-вашему, говорЯщий попугай, а?
-- Ќо, сеньор...-- тихо произнесла женщина.
-- „овольно! -- оборвал ее •ельмут.-- Њы уже достаточно наслушались. Љ
вам пришел иностранец, чтобы помочь вам. Ћн дает вам деньги за никчемную
птицу. Ђ что делаете вы? ‚ы пытаетесь надуть его. ‚ы утверждаете, что ваша
птица говорит. ‚ы стараетесь выманить побольше денег.
-- Ќо она действительно говорит,-- неуверенно запротестовала женщина.
-- „а, но что она говорит? -- шипел •ельмут. Ћн замолчал, вытЯнулсЯ во
весь свой рост, набрал полные легкие воздуха и проревел:- Ћна говорит этому
великодушному, доброму сеньору, что он сын шлюхи.
Ћпустив глаза, женщина водила пальцами ноги по пыли. Ћна была побеждена
и понимала это.
-- ’еперь, когда сеньор знает, каким отвратительным вещам вы научили
эту птицу, Я думаю, что он от нее откажетсЯ,-- продолжал •ельмут.-- џ думаю,
что теперь он не предложит вам даже пЯтидесЯти песо за птицу, котораЯ
оскорбила не только его, но и его мать.
†енщина бросила на менЯ быстрый смущенный взглЯд и вернулась к
созерцанию большого пальца своей ноги. •ельмут повернулсЯ ко мне.
-- Ћна в наших руках,-- сказал он умолЯющим тоном.-- ‚ам остаетсЯ
только попытатьсЯ сделать вид, что вы оскорблены.
-- „а, Я оскорблен,-- сказал Я, стараЯсь прикинутьсЯ обиженным и
подавить желание рассмеЯтьсЯ.-- „ействительно, среди многих оскорблений,
которым Я подвергалсЯ, такого оскорблениЯ еще не было.
-- ‚ы отлично играете,-- сказал •ельмут, протЯгиваЯ руки, словно умолЯЯ
менЯ сменить гнев на милость.-- Ђ теперь уступите немного.
-- ‹адно,-- неохотно сказал Я,-- но только в последний раз. ЏЯтьдесЯт,
вы сказали?
-- „а,-- ответил •ельмут, и, пока Я доставал бумажник, он снова
повернулсЯ к женщине.-- ‘еньор сама доброта, он простил вам оскорбление. Ћн
удовлетворит вашу алчность и заплатит пЯтьдесЯт песо, которые вы
потребовали.
†енщина просиЯла. џ вручил ей грЯзные ассигнации и подошел к попугаю.
Ћн смотрел на менЯ задумчиво. џ протЯнул ему палец, он деловито вскарабкалсЯ
на него, а потом по руке перебралсЯ ко мне на плечо. ‡десь он уселсЯ и,
понимающе взглЯнув на менЯ, сказал совершенно отчетливо и громко:
-- Como te vas, como te vas, que tal? <Љак поживаешь, как поживаешь,
как дела? (испан.)> -- и пакостно захихикал.
-- Џоторапливайтесь,-- сказал •ельмут, подстегнутый таким окончанием
сделки.-- Џоедем посмотрим, что еще найдетсЯ у других.
Њы раскланЯлись с женщиной. Џотом, когда мы уже закрыли за собой
бамбуковую калитку и садились в машину, Ѓланке повернулсЯ на моем плече и
выпалил своей бывшей владелице на прощание:
-- Estupido, muy estupido <ѓлупаЯ, очень глупаЯ (испан.).>.
-- ќтот попугай,-- сказал •ельмут, поспешно трогаЯ машину с места,--
сам черт.
€ Я не мог не согласитьсЯ с ним.
Љое-что мы в этой деревне все-таки нашли. ’щательно допрашиваЯ всех
встречных и поперечных, мы приобрели пЯть желтолобых амазонских попугаев,
броненосца и двух пенелоп. Џенелопа относитсЯ к пернатой дичи, у местных
жителей она имеет ономатопическое -- звукоподражательное название charatas,
напоминающее крик этой птицы. Ќа первый взглЯд она похожа на тощую и
нерЯшливую курочку фазана. Ћперение у нее странного коричневого цвета
(бледноватого, как у лежалой плитки шоколада), переходЯщего на шее в серый.
Ќо если поглЯдеть на птицу, когда она освещена солнцем, то тускло-коричневый
цвет оказываетсЯ на самом деле радужным с золотистым отливом. Џод клювом у
нее две красные сережки, а перьЯ на голове, когда она возбуждена, встают
хохолком, похожим на мужскую прическу ежик. Ћбе птицы были взЯты из гнезда
двухдневными птенцами и вскормлены в неволе, и поэтому они оказались до
смешного ручными. Ђмазонские попугаи тоже были ручными, но ни один из них не
обладал лингвистическими познаниЯми Ѓланке. Ћни только и могли что времЯ от
времени бормотать "‹орито" и пронзительно свистеть. ’ем не менее Я считал,
что потрудились мы в это утро неплохо. ’оржествуЯ, Я отнес покупки домой,
где „жоан ‹етт великодушно разрешила мне разместить их в своем пустовавшем
гараже.
’ак как клеток у менЯ не было, в гараже Я их всех выпустил, надеЯсь,
что они устроЯтсЯ сами. Љ моему удивлению, так и случилось. Џопугаи нашли
себе удобные насесты, подальше друг от друга, чтобы не дратьсЯ, и хотЯ все
Ясно сознавали, что Ѓланке самым хамским образом корчит из себЯ хозЯина,
ссор по пустЯкам и других проЯвлений неблаговоспитанности не было. Џенелопы
тоже нашли себе насесты, но сидели на них только когда спали.
„нем они предпочитали бродить по полу, вскидываЯ времЯ от времени
головы и издаваЯ оглушительные крики. Ѓроненосец, как только его выпустили,
убежал за большой Ящик и проводит там в размышлениЯх все дни; только по
ночам он, крадЯсь на цыпочках и бросаЯ исподтишка опасливые взглЯды на
спЯщих птиц, выходил, чтобы поесть.
Ќа другой день по всей деревне прошел слух, что приехал сумасшедший
гринго, который платит хорошие деньги за живых животных, и тотчас потек
ручей новых экземплЯров. Џервым пришел индеец, который приволок на конце
веревки кораллового аспида, всего в желтых, черных и красных полосах,
похожего на особенно безвкусный старомодный галстук. Љ сожалению, он
переусердствовал и затЯнул петлю на шее слишком туго -- змеЯ оказалась
мертвым-мертва.
‘ другими предложениЯми мне повезло больше. Ќежно прижимаЯ к груди
большую соломенную шлЯпу, пришел еще один индеец. Џосле вежливого обмена
приветствиЯми Я попросил показать, что это он так бережно прЯчет. ‘иЯЯ
надеждой, он протЯнул мне шлЯпу, и Я увидел в ней прелестнейшего котенка,
который смотрел на менЯ влажными глазенками. ќто был детеныш кошки †оффруа,
мелкого вида диких кошек, который теперь встречаетсЯ в ћжной Ђмерике все
реже и реже. Њех у него был желтовато-коричневого цвета и сплошь испещрен
аккуратными темно-коричневыми пЯтнышками. Љотенок смотрел на менЯ из глубины
шлЯпы большими голубовато-зелеными глазами, будто умолЯЯ, чтобы Я взЯл его в
руки. Џо собственному опыту Я знал, что самые невинные на вид существа могут
причинить самые скверные неприЯтности. Ќо, введенный в заблуждение
ангельским выражением мордочки котенка, Я протЯнул руку. € тотчас он сильно
укусил менЯ за мЯкоть большого пальца и оставил двенадцать глубоких красных
борозд на тыльной стороне руки. џ отдернул руку и выругалсЯ, а котенок снова
принЯл свою невинную позу, ожидаЯ, по-видимому, какую еще веселую игру Я длЯ
него придумаю. Ђ тем временем Я, как проголодавшийсЯ вампир, сосал свою руку
и, поторговавшись с индейцем, в конце концов купил своего обидчика, который
шипел и рычал, как маленький Ягуар. џ пересадил его из шлЯпы в Ящик с
соломой и оставил примерно на час одного, чтобы дать ему освоитьсЯ, считаЯ,
что причиной его дурного настроениЯ был страх, которого он натерпелсЯ во
времЯ поимки и путешествиЯ в соломенной шлЯпе. ‚едь этому существу было
всего недели две от роду.
Љогда мне показалось, что котенок уже освоилсЯ и больше не отвергнет
моих попыток вступить в дружеские отношениЯ, Я снЯл с Ящика крышку и бодро
заглЯнул внутрь. џ не лишилсЯ глаза только потому, что он промахнулсЯ всего
миллиметра на три. џ задумчиво стер со щеки кровь; да, с этим дьЯволенком
мне будет нелегко. Ћбернув руку мешковиной, Я поставил в один угол Ящика
блюдце с сырым Яйцом и мЯсным фаршем, а в другой -- чашку с молоком и
предоставил котенка самому себе. Ќа следующее утро оказалось, что к еде он
не притрагивалсЯ. ЏредчувствуЯ, что мне достанетсЯ больше, чем накануне, Я
налил в бутылочку теплого молока, обернул руку мешковиной и подошел к Ящику.
Њне не раз приходилось кормить соской испуганных, раздраженных, а то и
просто глупых животных, и Я думал, что знаю почти все их уловки. Ќо котенок
доказал мне, что в этом деле Я сущий новичок. Ћн был так юрок, быстр и силен
длЯ своего маленького роста, что после получаса борьбы у менЯ поЯвилось
такое ощущение, будто Я пытаюсь двумЯ ломами поднЯть капельку ртути. џ был
залит молоком и кровью и совершенно выдохсЯ, а котенок смотрел на менЯ
горЯщими глазами и, очевидно, был готов, если понадобитсЯ, продолжать
сражение еще три днЯ. Ѓольше всего менЯ раздражало то, что у котенка были
очень хорошо развитые зубы (Я испытал это на собственной шкуре), и Я думал,
какого же черта он не хочет есть сам. Ќо Я знал, что в своем упрЯмстве он
может буквально заморить себЯ голодом. Ќакормить его, по-видимому, можно
было только из бутылочки. џ положил котенка в Ящик, омыл свои раны и стал
заклеивать пластырем наиболее глубокие из них. ‚ это времЯ, весело напеваЯ,
вошел ‹уна.
-- „оброе утро, „жерри,-- сказал он и вдруг замолчал, заметив, что Я
окровавлен. €з небольших царапин у менЯ все еще сочилась кровь. ‹уна широко
раскрыл глаза.
-- —то это? -- спросил он.
-- Љошка... gato,-- сказал Я раздраженно.
-- Џума... Ягуар?
-- Ќет,-- неохотно ответил Я,-- chico gato montes <„икий горный котенок
(испан.).>.
-- Chico gato montes,-- недоверчиво повторил он,-- сделал это?
-- „а. ЏроклЯтый дурачок не хочет есть. џ пыталсЯ покормить его из
соски, но этот чертов котенок деретсЯ как тигр. Џомочь ему может только
пример...-- џ замолчал, мне пришла в голову отличнаЯ мысль.-- Џошли, ‹уна,
навестим ќдну.
-- Џочему ќдну? -- спросил ‹уна, шагаЯ за мной к дому •ельмута.
-- Ћна может мне помочь,-- сказал Я.
-- Ќо, „жерри, •ельмуту не понравитсЯ, если ќдну укусит дикий котенок.
-- Ќикто ее не укусит,-- объЯснил Я.-- џ просто хочу попросить у нее
котенка.
‹уна смотрел на менЯ черными удивленными глазами, эта головоломка была
выше его пониманиЯ, и он просто пожал плечами и пошел за мной к парадной
двери •ельмута. џ хлопнул в ладоши и вошел в гостиную. ќдна уютно устроилась
над громадной кучей носков и мирно штопала их, слушаЯ патефон.
-- ‡дравствуйте,-- сказала она, одарЯЯ нас широкой приветливой
улыбкой.-- „жин там, угощайтесь.
“ ќдны был отличный спокойный характер, ничто, кажетсЯ, не могло
взволновать ее. џ уверен, что если бы Я вошел в гостиную, ведЯ за собой
четырнадцать марсиан, она и тогда бы просто улыбнулась и показала, где найти
джин.
-- ‘пасибо, дорогаЯ,-- сказал Я,-- но, как ни странно это звучит, Я
пришел не длЯ того, чтобы пить джин.
-- „а, это звучит странно,-- согласилась ќдна, улыбаЯсь.-- Ќо, если вам
не хочетсЯ джина, тогда чего же вам хочетсЯ?
-- Њне нужен котенок.
-- Љотенок?
-- „а, понимаете ли, маленькаЯ кошка.
-- „жерри сегоднЯ loco <‘пЯтил (испан.).>,-- убежденно сказал ‹уна,
наливаЯ в стаканы две щедрые порции джина и протЯгиваЯ один из них мне.
-- џ только что купил детеныша gato montes,-- объЯснил Я ќдне.-- Ћн
ужасно дикий. Ћн не желает есть, и вот что он со мной сделал, когда Я
пыталсЯ сам накормить его из соски.
џ показал свои раны. “ ќдны расширились глаза.
-- ќто большое животное? -- спросила она.
-- ќто животное ростом с двухнедельного домашнего котенка.
‹ицо ќдны стало серьезным. Ћна отложила носки.
-- ‚ы продезинфицировали свои царапины? -- спросила она. Ѓыло
совершенно Ясно, что она сейчас начнет с упоением применЯть свои медицинские
познаниЯ.
-- Ќе обращайте вниманиЯ на царапины... Я их промыл... џ хочу получить
у вас котенка, обыкновенного котенка. ђазве вы не говорили на днЯх, что
котЯта наводнили ваш дом?
-- „а,-- сказала ќдна,-- у нас полно котЯт.
-- •орошо. Њогу Я получить одного?
ќдна задумалась.
-- Ђ если Я вам дам котенка, вы мне разрешите продезинфицировать ваши
царапины? -- коварно спросила она. џ вздохнул.
-- ‹адно, шантажистка,-- сказал Я.
€ ќдна исчезла в кухне. Ћттуда донеслись пронзительные восклицаниЯ и
хихиканье. Џотом ќдна вернулась с тазиком горЯчей воды и начала обрабатывать
мои царапины и укусы, а в это времЯ в комнату вошла процессиЯ
служанок-индеанок, которые несли на руках великое множество котЯт всех
размеров и цветов, от слепых до великовозрастных и на вид таких же диких,
как мой. ‚ конце концов Я выбрал толстую спокойную пеструю кошечку, котораЯ
была приблизительно одного роста и возраста с моим дикарем, и с торжеством
понес ее в гараж. ‡десь Я около часа сооружал клетку, а кошечка, громко
мурлыкаЯ, терлась о мои ноги, заставлЯЯ менЯ времЯ от времени спотыкатьсЯ.
Љогда клетка была готова, Я сначала посадил в нее пеструю кошечку и оставил
ее там примерно на час, чтобы она освоилась.
„икие животные обладают очень обостренным чувством территории. Ќа воле
у них есть особый участок леса или полЯ, который они считают своим и
защищают от любого другого представителЯ своего вида, а иногда и от других
животных. Љогда вы сажаете диких животных в клетки, эти места заключениЯ
тоже становЯтсЯ их территорией. € если в ту же клетку посадить другое
животное, то первый обитатель скорее всего будет Яростно отстаивать ее, и вы
станете свидетелем смертного боЯ. Џоэтому обычно прибегают к коварной
уловке. Џредположим, у вас есть большое энергичное животное, которое может
постоЯть за себЯ, и оно живет в клетке уже несколько недель. Ђ вы получили
второе животное того же вида, и вам удобно, чтобы они жили вместе. …сли
посадить новое животное в клетку к первому, то первое вполне может его
убить. Џоэтому лучше всего сделать новую клетку и посадить в нее более
слабое из двух животных. Љогда оно освоитсЯ, посадите к нему более сильное.
‘ильный, конечно, останетсЯ хозЯином положениЯ и может даже задирать
слабого, но так как его посадили на чужую территорию, он будет сдерживатьсЯ.
Ћрганизацией такого рода сосуществованиЯ рано или поздно приходитсЯ
заниматьсЯ любому собирателю зверей.
‚ данном случае Я был уверен, что детеныш дикой кошки вполне способен
убить домашнего котенка, если Я подсажу котенка к нему, вместо того чтобы
сделать наоборот. €так, после того как пестрый котенок освоилсЯ, Я схватил
дикого котенка и, несмотрЯ на Яростное сопротивление, засунул его в клетку и
тут же отступил, чтобы посмотреть, что произойдет. Џестрый котенок был в
восхищении. Ћн приблизилсЯ к разозленному дикарю и, громко мурлыча, стал
теретьсЯ о его шею. Љак Я и ожидал, дикий котенок в ответ на это приветствие
отпрЯнул, довольно грубо фыркнул и удалилсЯ в угол. Џеструшка, чьи первые
попытки подружитьсЯ были отвергнуты, уселась и, громко мурлыча, с довольным
видом принЯлась умыватьсЯ. џ закрыл клетку мешковиной и оставил их одних.
’еперь Я знал навернЯка, что дикий котенок уже не сделает Џеструшке ничего
плохого.
‚ тот же вечер, поднЯв мешковину, Я увидел, что они лежат рЯдом, и
дикий котенок, вместо того чтобы фыркать на менЯ, как он делал это раньше,
ограничилсЯ лишь тем, что угрожающе приподнЯл верхнюю губу. џ осторожно
поставил в клетку большую чашку с молоком и тарелку с мелко порубленным
мЯсом и сырым Яйцом -- пищей, которой мне хотелось накормить дикого котенка.
ќто было решающее испытание. џ надеЯлсЯ, что Џеструшка, накинувшись на
вкусную еду, своим примером подбодрит дикого котенка и заставит его есть.
“рча, как старый подвесной мотор, Џеструшка уверенно бросилась к чашке с
молоком, сделала большой глоток и принЯлась за мЯсо с Яйцом. џ отошел и стал
незаметно наблюдать за диким котенком. ‘начала он не проЯвлЯл к
происходЯщему никакого интереса и лежал с полузакрытыми глазами. Ќо наконец
шум, поднЯтый Џеструшкой, громко пожиравшей мЯсо и Яйцо, привлек его
внимание. Ћн осторожно встал и подошел к тарелке. џ затаил дыхание. Ћн
деликатно обнюхивал край тарелки, а Џеструшка, поднЯв измазанную сырым Яйцом
морду, призывно замЯукала. ЊЯуканье ее было приглушенным, потому что в зубах
она держала кусок мЯса. „икий котенок постоЯл, размышлЯЯ, потом, к моей
радости, наклонилсЯ к тарелке и стал есть. Ѓыло видно, что котенок очень
голоден, но, несмотрЯ на это, ел он очень чинно. ‹акнув сырое Яйцо, он взЯл
кусочек мЯса и, тщательно прожевав, проглотил. џ наблюдал за котЯтами, пока
они не съели все. ’огда Я снова поставил в клетку молоко, Яйца и мЯсо и,
довольный, пошел спать. Ќа другое утро обе чашки были чисто вылизаны, а
котЯта лежали в обнимку и крепко спали. †ивотики их вздулись, словно
волосатые воздушные шарики. Ћни не просыпались до полуднЯ, и было видно, что
они обожрались. Ќо когда котЯта увидели, что Я несу тарелки с едой, они
очень этим заинтересовались, и Я понЯл, что перехитрил дикого котенка.

ѓЋђЋ„ BICHOS
‚озбуждение, вызываемое в нем невиданными предметами, и возможность
успеха побуждают его к более энергичной деЯтельности.
—арлз „арвин. Џутешествие натуралиста вокруг света на корабле "Ѓигль"
‘ самого моего приезда в Љалилегуа ‹уна докучал мне просьбами поехать с
ним в город Ћран. „о него всего миль пЯтьдесЯт, и там, по словам ‹уны, можно
найти уйму всЯких bichos.
џ относилсЯ к этой идее сдержанно, потому что знал, как легко можно
увлечьсЯ и начать метатьсЯ с места на место. € пусть даже каждое место само
по себе окажетсЯ хорошим средоточием животных, если примешьсЯ скакать, как
кузнечик, толку от этого никакого не будет. џ решил обсудить эту идею с
—арлзом и в тот же вечер, когда мы сидели, не спеша попиваЯ джин и глЯдЯ на
луну, серебрившую своим голубоватым сиЯнием листьЯ пальм, сказал ему о своем
затруднении.
-- Џочему ‹уна так стремитсЯ в Ћран? -- спросил Я —арлза.
-- ‚идите ли,-- сказал —арлз,-- во-первых, Ћран -- его родной город, и
это обстоЯтельство может оказатьсЯ полезным, так как это значит, что он со
всеми там знаком. Њне кажетсЯ, вам не мешало бы съездить туда и посмотреть
самому, „жерри. ‚ Ћране народу гораздо больше, чем в Љалилегуа, и, Я думаю,
вы соберете там вдвое больше животных, чем вам удалось найти здесь.
-- Ђ ‹уну вы можете отпустить? -- спросил Я. —арлз слегка улыбнулсЯ.
-- Ќе думаю, чтобы его трехдневное отсутствие было заметным,-- сказал
он,-- а вам этого времени вполне достаточно длЯ того, чтобы собрать в Ћране
всю фауну, какаЯ там только есть.
-- Њы можем выехать в понедельник? -- нетерпеливо спросил Я.
-- „а,-- сказал —арлз,-- так будет хорошо.
-- ‚еликолепно,-- сказал Я, допиваЯ джин,-- а теперь мне надо пойти
навестить ќдну.
-- ‡ачем она вам?
-- Љто-то же должен кормить моих животных, пока Я буду в отлучке, а у
ќдны, мне кажетсЯ, доброе сердце.
Љогда Я вошел, •ельмут, ќдна и ‹уна спорили о достоинствах двух
народных песенок, которые они вновь и вновь прокручивали на патефоне. ќдна
молча указала, где стоит джин, Я налил себе и сел на пол у ее ног.
-- ќдна,-- сказал Я, выбрав момент затишьЯ в споре,-- Я люблю вас.
Ћна сардонически поднЯла одну бровь и посмотрела на менЯ.
-- …сли бы •ельмут не был больше менЯ ростом, Я предложил бы вам бежать
со мной,-- продолжал Я,-- потому что с первого взглЯда Я влюбилсЯ в вас, в
ваши глаза, в ваши волосы, в вашу манеру наливать джин...
-- —его вам надо? -- спросила она.
џ вздохнул.
-- ‚ы бездушны,-- пожаловалсЯ Я.-- џ только собиралсЯ приступить к
делу. Ќу, так знайте же, —арлз сказал, что мы с ‹уной можем поехать на три
днЯ в Ћран. ‚ы посмотрите за моими животными вместо менЯ?
-- Љонечно,-- сказала она, удивленнаЯ, как Я мог вообще усомнитьсЯ в
этом.
-- Љонечно,-- подтвердил •ельмут.-- „жерри, ты большой дурак. џ говорил
тебе, что мы сделаем все, что только возможно. ’олько попроси. Њы сделаем
длЯ тебЯ все.
Ћн плеснул еще джину в мой стакан.
-- Ђ вот,- добавил он неохотно,-- побег с моей женой у тебЯ не выйдет.
€так, рано утром в понедельник мы с ‹уной выехали в маленьком
автомобиле с кузовом "универсал", за рулем которого сидел какой-то веселый
полупьЯный субъект с огромными усами. Њы взЯли с собой только все самое
необходимое длЯ путешествиЯ: гитару ‹уны, три бутылки вина, мой бумажник,
набитый песо, магнитофон и камеры. Њы захватили еще и по чистой рубашке, но
наш водитель благоговейно и осторожно уложил их в лужу масла. ‚сю предыдущую
ночь шел такой громкий проливной дождь, какой бывает только в тропиках; к
утру он превратилсЯ в серую изморось, а грунтоваЯ дорога раскисла и стала
похожа на неудавшеесЯ бланманже. ‹уна, которого не расстроила ни непогода,
ни раскисшаЯ дорога, ни сомнительнаЯ способность нашего шофера вести
автомобиль, ни судьба наших чистых рубашек, ни даже то, что крыша нашей
машины немножко протекала, что-то весело напевал про себЯ, а автомобиль,
который заносило и подбрасывало, мчалсЯ по дороге в Ћран.
Њы ехали уже примерно три четверти часа, когда наш водитель, который
больше следил за тем, чтобы правильно подтЯгивать ‹уне, чем за тем, как идет
машина, одолел на двух колесах поворот. € только мы снова чудом выровнЯлись,
как Я увидел впереди нечто такое, отчего у менЯ упало сердце. Џеред нами
катил свои красноватые пенистые воды мутный поток шириной Ярдов в четыреста.
Ќа его берегу, словно очередь понурых слонов, стоЯли три грузовика, а на
середине потока был еще один грузовик, отнесенный вниз по течению напором
воды. …го деловито вытаскивал на противоположную сторону какой-то механизм,
похожий на большой трактор с лебедкой и стальным тросом. Ќаш водитель
присоединилсЯ к очереди, заглушил мотор и осклабилсЯ.
-- Mucho agua <Њного воды (испан.).>,--сказал он и на всЯкий случай
показал пальцем, будто Я страдал пороком зрениЯ и мог не заметить этого
небольшого Ѓискайского залива, который нам предстоЯло пересечь. …ще день
назад этот широкий поток был. очевидно, всего лишь мелким ручейком, который
мирно журчал в своем галечном ложе, но ночной дождь раздул его внезапно
сверх всЯкой меры. џ по опыту знал, как быстро тоненький ручеек может
вырасти в настоЯщую бурную реку, потому что однажды в ‡ападной Ђфрике
ручеек, который сначала был всего фута в три шириной и дюйма в четыре
глубиной, совершенно внезапно превратилсЯ в реку, похожую на Ђмазонку в ее
верхнем течении, и чуть не смыл мой лагерь. Ќикто из тех, кто не видел
такого внезапного превращениЯ, не поверит мне, но тем не менее это одна из
самых неприЯтных, а иногда и опасных сторон путешествиЯ в тропиках.
Ќаконец через час последний грузовик перетЯнули на тот берег и подошла
наша очередь. Љ бамперу машины привЯзали трос, и нас осторожно потащили
через поток. “ровень воды становилсЯ все выше и выше, течение сильнее, и вот
вода зашумела и заплескалась о борт машины. ‚ода проникала сквозь щели в
двери и струйками текла по полу у нас под ногами. Џостепенно она покрыла
наши башмаки. ’еперь мы были примерно на полпути, и напор воды медленно, но
верно толкал нас вниз по течению. ‘начала мы стоЯли как раз напротив
трактора с лебедкой, а теперь нас снесло в сторону футов на пЯтьдесЯт. ’рос
был туго натЯнут, и у менЯ было такое ощущение, будто мы превратились в
какую-то гигантскую бесформенную рыбу, которую водЯт на леске два молчаливых
индейца. ‚ода достигла уровнЯ сидений; тут она немного помедлила и вдруг
хлынула под нас. ‚ этот драматический момент, когда мы уже сидели на
полдюйма в ледЯной воде, лебедка перестала работать.
-- ђрррр! -- зарычал наш водитель, высовываЯ голову из окна и
внушительно шевелЯ усами.-- Que pasa? <—то происходит? (испан.) >
Ћдин из индейцев спрыгнул с трактора и медленно побрел по дороге;
другой сдвинул большую соломенную шлЯпу на затылок и не торопЯсь подошел к
берегу.
-- Nafta no hay!<Ќет горючего! (испан.)> -- закричал он, сладко
почесываЯ живот.
- € надо же, чтобы это проклЯтое горючее кончилось именно сейчас,--
раздраженно сказал Я ‹уне.
-- „а,-- уныло откликнулсЯ ‹уна,-- но другой индеец пошел за горючим.
Ћн скоро вернетсЯ.
Џрошло полчаса. Џотом час. Ќижние части наших тел замерзли, и мы все
времЯ ерзали, чтобы немного оживить их. Ќаконец, к нашему облегчению, на
дороге поЯвилсЯ индеец с банкой горючего. Џотом индейцы затеЯли длинный
спор, как лучше заливать животворную жидкость в трактор, а тем временем наш
водитель, стуча зубами, ругал их последними словами. Ќаконец индейцы
закончили эту сверхсложную операцию, трактор ожил, трос натЯнулсЯ, мы
медленно потащились к берегу, и уровень воды в машине стал падать.
„остигнув в конце концов суши, мы снЯли брюки и выжали их. Ќаш шофер
громко крыл улыбавшихсЯ нам индейцев за покушение на человекоубийство.
Џотом, оставшись в одной рубахе, он открыл капот и осмотрел двигатель.
евелЯ усами, он что-то бормотал про себЯ. Ћн заранее завернул в трЯпки
некоторые жизненно важные части внутренних органов нашего автомобилЯ перед
тем, как мы въехали в поток, и теперь разматывал их и протирал. Ќаконец
шофер сел за руль, нажал на стартер и с широкой горделивой улыбкой слушал,
как работает мотор. Њы сели в машину и понеслись, подпрыгиваЯ по дороге.
€ндейцы весело помахали нам на прощание шлЯпами.
Њы проехали миль пЯть и только начали высыхать, как встретили еще одну
водную преграду. „орога здесь шла по склонам гор, у самого их подножиЯ. ’о и
дело встречались глубокие узкие ущельЯ, по которым стекала с гор вода. ’ам,
где дорога пересекалась этими неширокими, но мощными речками, проще всего
было бы перекинуть небольшие мосты. Ќо, видно, великое множество этих речек
делало такое мероприЯтие слишком накладным, и поэтому применили другой
способ -- поперек речек проложили бетонные дорожки. ‚ сухое времЯ года ехать
по такой дорожке было даже приЯтно, но когда вода с гор устремлЯлась вниз,
она, ревЯ, заливала бетон фута на четыре и срывалась с него вниз красивым
десЯтифутовым водопадом. Џобыв несколько дней под водой, бетон из-за
наросших на него водорослей становилсЯ скользким, как стекло, и поэтому
ехать по нему было более опасно, чем просто по дну речки.
‡десь уже не было спасительной лебедки, и водитель, испуганно ворча
сквозь жесткие усы, сам осторожно направил машину в красноватую воду. Њашина
уже проехала половину бетонной дороги, когда заглох мотор. Њы сидели и молча
смотрели друг на друга. ‚друг вода, напиравшаЯ на левый борт, сдвинула
машину примерно на дюйм вправо, в сторону водопада, и тогда мы все разом
вскочили, как от удара током. Њы испугались, что течение вдруг подхватит
автомобиль и швырнет его через край плиты на камни. ‚се выскочили наружу.
-- ’олкать... нам всем надо толкать,-- старалсЯ перекричать шум
водопада ‹уна. Ћн судорожно цеплЯлсЯ обеими руками за борт машины. ‘ила
течениЯ была довольно велика, а ‹уна был такой худенький, что Я боЯлсЯ, как
бы его не унесло и не сбросило в водопад.
-- Џерейдите на ту сторону,-- крикнул Я,-- здесь вас смоет.
‹уна понЯл силу этого аргумента и, прижимаЯсь всем телом к машине, стал
перебиратьсЯ на другую сторону, пока машина не оказалась между ним и
водопадом. Џотом мы налегли на машину плечами и начали толкать ее. ќто было
одно из самых неблагодарных дел, какие Я когда-либо выполнЯл, потому что мы
толкали машину не только вверх по цементной дороге, но и против течениЯ,
которое все времЯ старалось нас развернуть. Џосле десЯтиминутной борьбы нам
удалось продвинутьсЯ примерно на три фута вперед, а течение за это времЯ
сдвинуло нас на три фута ближе к водопаду. џ уже начал по-настоЯщему
беспокоитьсЯ: при таких темпах еще через полчаса машину могло смыть в
водопад. ‚троем мы были не в силах толкать ее вверх по склону и одновременно
против течениЯ. “ нас была веревка, и, по-моему, надо было просто привЯзать
машину к дереву на берегу и ждать, пока не спадет вода. џ как раз собиралсЯ
с мыслЯми, чтобы изложить свой план по-испански, когда из-за поворота дороги
на противоположном берегу поЯвилась добраЯ феЯ, удачно замаскировавшаЯсЯ под
урчащий и фыркающий грузовик. ЌесмотрЯ на почтенный возраст и ржавчину, вид
у него был могучий и добродушный. Њы приветствовали его радостными криками.
‚одитель грузовика оценил наше затруднительное положение с первого взглЯда.
‘бавив ход, он медленно направил громаду своей машины в красноватый поток и
остановилсЯ в нескольких футах от нас. Њы торопливо достали свою веревку,
свЯзали обе машины вместе, и грузовик, дав задний ход, осторожно вытащил наш
автомобиль из потока на сушу. Њы поблагодарили водителЯ грузовика, угостили
его сигаретой и с завистью смотрели, как он направил своего могучего
стального конЯ в поток. Џотом мы переключили свое внимание на утомительный и
хлопотный процесс просушки двигателЯ.
‚ конце концов мы прибыли в Ћран в два часа пополудни, преодолев еще
три водные преграды, которые, к счастью, не обладали скверными качествами
первых двух. € тем не менее до дома ‹уны мы добрались в таком виде, будто
целый день провели в реке. ќто, впрочем, не очень расходилось с истиной.
Џрелестные родственники ‹уны радостно приветствовали нас, они отобрали наши
одежды, чтобы просушить их, приготовили непомерное количество еды и усадили
нас во внутреннем дворике, где было много цветов и куда лучи солнца
проникали лишь длЯ того, чтобы согревать, а не жечь. Џока мы ели и пили
доброе бодрЯщее красное вино. ‹уна посылал бесконечное (судЯ по всему) число
своих юных родственников с таинственными поручениЯми в разные концы города.
Ћни то и дело поЯвлЯлись и докладывали ему что-то шепотом, а он с напыщенным
видом кивал головой и улыбалсЯ или отчаЯнно морщилсЯ в зависимости от того,
какие вести он изволил выслушать. Ђ когда ‹уна покашливал или бросал на
родственников взглЯд, все они старались сдержать волнение и выжидающе
замирали. “ менЯ поЯвилось такое чувство, будто Я обедаю с герцогом
‚еллингтоном накануне битвы при ‚атерлоо. Ќаконец ‹уна налил мне и себе по
последнему стакану вина и осклабилсЯ. …го большие черные глаза сверкали от
плохо скрываемого возбуждениЯ.
-- „жерри,-- сказал он по-испански,-- Я нашел вам bichos.
-- “же? -- спросил Я.-- Љаким образом?
Ћн показал рукой на отрЯд улыбавшихсЯ родственников, выстроившихсЯ в
одну шеренгу.
-- џ разослал их навести справки, и они нашли людей, у которых есть
bichos. Ќам остаетсЯ теперь только пойти и купить этих bichos, если они вам
подойдут.
-- Џревосходно,-- сказал Я, залпом допиваЯ стакан вина,-- пошли?
—ерез десЯть минут мы с ‹уной, подстегиваемые охотничьим зудом,
отправились рыскать по городу. ‚переди нас бежала свора его юных и
возбужденных родственников. ѓород был небольшой, но разбросанный, зданиЯ в
нем стоЯли в типичном длЯ Ђргентины шахматном порЯдке. Љак и предсказывал
—арлз, куда бы мы ни приходили, ‹уну приветствовали радостными
восклицаниЯми, и на нас сыпалось множество приглашений принЯть участие в
выпивке. ‚ ответ на подобную фривольность ‹уна решительно поворачивалсЯ
спиной, и мы снова пускались в путь. ‚ конце концов один из юных членов
нашей свиты бросилсЯ со всех ног вперед и громко забарабанил по внушительной
двери какого-то большого дома. Љогда мы подошли к двери, она была уже
открыта и на пороге стоЯла старуха, одетаЯ в черное и поэтому похожаЯ на
дрЯхлого таракана. ‹уна остановилсЯ перед ней и пожелал ей доброго вечера. ‚
ответ она слегка наклонила голову.
-- џ знаю, что у вас в доме есть попугай,-- сказал ‹уна тоном
полицейского, который точно знает, что труп спрЯтан под кушеткой, и дает
преступнику понЯть, что отпирательства не помогут.
-- „а, есть,-- немного удивленно сказала женщина.
-- ќтот английский сеньор собирает зверей и птиц длЯ своего jardin
zoologico <‡оосад (испан.).> в Ђнглии,-- продолжал ‹уна,-- и, возможно, он
захочет купить вашу птицу.
‘таруха без всЯкого любопытства поглЯдела на менЯ сухими черными
глазами.
-- Љак хотите,-- сказала она наконец,-- птица эта грЯзнаЯ и говорить не
умеет. Њне принес ее сын, и если ее можно продать, Я буду только рада.
‡аходите, сеньоры, и посмотрите попугаЯ.
аркаЯ ногами, она привела нас в неизбежный внутренний дворик с
растениЯми в горшках. Ћн был похож на колодец внутри дома. “видев птицу, Я
еле сдержал радостный крик. ќто был желтоголовый ара, редкий член семейства
попугаев. Ћн сидел на остатках деревЯнного насеста, который, по-видимому,
всю последнюю неделю он медленно и методично разрушал. Љогда мы собрались
вокруг попугаЯ, он, держа в клюве щепочку, поглЯдел на нас, издал короткий
гортанный звук и продолжал свою разрушительную работу. ‹уна бросил на менЯ
быстрый взглЯд своих сиЯющих глаз, и Я энергично кивнул ему. Ћн глубоко
вздохнул, с презрением оглЯдел попугаЯ и повернулсЯ к старухе.
-- ‘амый обыкновенный попугай,-- сказал он равнодушно,-- но все равно
сеньор согласен купить его. ‚ы, конечно, понимаете, что мы не можем
позволить себе заплатить очень щедро за такую обыкновенную шкодливую птицу,
котораЯ к тому же не говорит. ‘еньор никак не может дать вам за эту тварь
больше, скажем, двадцати пЯти песо.
Џотом он сложил руки на груди и посмотрел на женщину, ожидаЯ от нее
взрыва негодованиЯ.
-- •орошо,-- сказала женщина,-- берите его.
‹уна уставилсЯ на нее с открытым ртом, а она взЯла попугаЯ,
бесцеремонно сунула его мне на плечо и протЯнула сморщенную руку за
деньгами. џ торопливо достал бумажник, боЯсь, как бы она не передумала. „ар
речи вернулсЯ к ‹уне, только когда мы были уже на улице, а попугай удивленно
и довольно кричал гортанным голосом над моим ухом. ‹уна уныло покачал
головой.
-- ‚ чем дело, ‹уна? -- спросил Я.-- ќто замечательнаЯ птица, и мы
купили ее баснословно дешево.
-- џ рад за вас,-- грустно сказал он.-- Ќо когда мне встречаютсЯ люди,
которые, не торгуЯсь, соглашаютсЯ с любой предложенной ценой, Я боюсь за
будущее Ђргентины. Љ чему мы придем, если каждый будет так делать?
-- Ћчевидно, жизнь станет гораздо дешевле,-- заметил Я, но он не хотел
утешений и все ворчал, вспоминаЯ поведение старухи. ‘вою веру в человечество
он восстановил только после оживленного получасового разговора еще с одним
владельцем попугаЯ. ќтот торговалсЯ за свою птицу до последнего.
Њы продолжали обход города, пока не стемнело, и все вместе принесли
домой целый небольшой зоосад. “ нас было пЯть попугаев (в том числе, к моей
радости, еще один желтоголовый ара), два карликовых бразильских кролика с
рыжеватыми лапками и белыми меховыми очками вокруг глаз и агути -- большой
грызун с черными глазами, тонкими конечностЯми и нравом рысака, страдающего
острым приступом нервной депрессии. Њы отнесли животных в дом ‹уны и
выпустили их во дворике. ‹уна опЯть сколотил из своих родственников отрЯд и
отправил его добывать повсюду пустые Ящики, проволочные сетки, доски,
молотки, гвозди и другое плотницкое снарЯжение. Џотом целых два часа мы
строили жилища длЯ моих приобретений. Ќаконец последнее из них было посажено
в клетку, а мы с ‹уной уселись за стол и с аппетитом стали есть и пить. €з
груды деревЯнных Ящиков доносилось тихое ворчание и вскрики, которые длЯ уха
собирателЯ животных звучат райской музыкой. Џотом, поставив рЯдом с собой
большой стакан вина, Я сел перед клетками, чтобы рассмотреть своих
подопечных при свете фонарика, а ‹уна попросил принести гитару и пел
мелодичные и грустные народные аргентинские песни, стуча иногда в гулкую
деку гитары, как в барабан.
‚се птицы, кроме ара, оказались синелобыми амазонскими попугаЯми. ‚се
они были довольно ручные и умели говорить "‹орито", что в Ђргентине
равнозначно "Џопке". ’ак как все они были примерно одного роста и возраста,
мы посадили их в клетку вместе, и теперь они с фальшиво-многозначительным
видом древних рептилий, который попугаи такие мастера напускать на себЯ,
расселись рЯдком, словно присЯжные, разодетые в Яркие одежды. Ћт плохого
питаниЯ они совсем запаршивели, но, несмотрЯ на их неопрЯтную внешность, Я
был доволен ими, так как знал, что через несколько недель хорошей кормежки
они совершенно изменЯтсЯ, и после следующей линьки оперение их будет
отливать лимонно-желтыми и синими тонами, а оттенки зеленого будут так
богаты, что коллекциЯ изумрудов рЯдом с ними безнадежно померкнет. џ
осторожно завесил клетку мешковиной и услышал, как птицы отрЯхиваютсЯ,
готовЯсь ко сну,-- такой звук бывает, когда распечатывают колоду карт.
Џотом моим вниманием завладели желтоголовые ара. ђади опыта мы посадили
их вместе, и по тому, как они тотчас прильнули друг к другу и стали
ворковать, можно было думать, что из них получитсЯ нежнаЯ парочка. Ћни
сидели на насесте и глЯдели на менЯ, времЯ от времени склонЯЯ головы набок,
словно желаЯ прикинуть, не более ли Я привлекателен, если рассматривать менЯ
в таком аспекте. Ћперение их было в основном пронзительного зеленого цвета,
и только на затылке желтел широкий Ярко-канареечный полумесЯц. „лЯ ара,
которые, как правило, наиболее крупные среди попугаев, они были мелковаты,
даже чуть-чуть меньше и изЯщнее обыкновенных амазонских попугаев. Ћни что-то
тихо бормотали мне и друг другу, а их бледные веки так сонно опускались на
блестЯщие глаза, что Я и их закрыл мешковиной и отошел.
џ давно уже мечтал о бразильских кроликах, и поэтому приобретение их
доставило мне особенно большую радость. џ вытащил их из клетки. ќто были еще
детеныши величиной не больше ладони, и мне было очень приЯтно ощущать тепло
их пушистых телец. Ћни водили носиками, принюхиваЯсь к непонЯтным запахам
пищи и цветов. Ќа первый взглЯд их можно было принЯть за обыкновенных
европейских крольчат, но, присмотревшись, Я увидел, что они не совсем на них
похожи. ‚о-первых, они отличались очень короткими и изЯщными ушами, спины у
них были темно-коричневые и вce в ржаво-бурых пЯтнышках и полосках, лапы --
светло-рыжие, а вокруг каждого глаза кольцом росла белаЯ шерстка.
Ќосики и губы тоже были чуть-чуть окаймлены белым. ‘тав совершенно
взрослыми, эти животные все равно остаютсЯ среди кроличьего племени
карликами и достигают лишь половины роста европейского дикого кролика.
Ќасколько мне было известно, ни один зоопарк мира не обладал этими
интересными маленькими существами, и Я был рад заполучить их, хотЯ немного
сомневалсЯ, что смогу доставить их в …вропу, потому что все кролики и зайцы
тЯжело переживают неволю. Ќо мои кролики были очень молодыми, и Я надеЯлсЯ,
что они приживутсЯ.
Љогда Я снЯл мешковину с клетки агути, зверек подпрыгнул в воздух и
шлепнулсЯ на соломенную подстилку, дрожа всем телом. Ќа мордочке его было
такое же выражение, которое должно быть у старой девы, много лет
заглЯдывавшей перед сном под кровать и наконец обнаружившей там мужчину.
Ћднако, угостив зверька кусочком Яблока, Я успокоил его настолько, что он
даже позволил себЯ погладить. Ђгути -- это грызуны, члены многочисленного и
интересного отрЯда. ‚ него входЯт и мышь-малютка, котораЯ может уместитьсЯ в
чайной ложечке, и капибара, достигающаЯ размеров крупной собаки, а между
двумЯ этими крайностЯми есть великое множество всевозможных белок, сонь,
крыс, дикобразов и других, непохожих друг на друга, животных. Ћговорим
сразу, что агути не самые характерные члены этого семейства. …сли уж
говорить откровенно, то они похожи на помесь низкорослого предшественника
лошади и горемыки кролика. ерстка у агути имеет цвет полированного красного
дерева. Ќа крестце этот цвет постепенно переходит в красновато-бурый.
околадно-коричневые ноги, очень длинные и тонкие, как у рысака,
оканчиваютсЯ комком хрупких музыкальных пальцев, которые и делают агути
похожим на древнюю лошадь. ‡адние ноги у него мощные, они служат опорой
непропорционально массивной задней части туловища, и поэтому у агути такой
вид, будто у него сзади горб. ѓолова -- как у кролика, но немного удлиненнаЯ
(так что в ней опЯть-таки есть что-то лошадиное). “ агути большие красивые
глаза, округлые уши и густые черные усы, которые непрестанно шевелЯтсЯ. …сли
ко всему этому добавить темперамент животного, его постоЯнную нервозность,
его дикие прыжки в воздух при малейшем звуке и следующие за этим припадки
лихорадочного озноба, то просто удивлЯешьсЯ, как вообще мог выжить этот вид.
Њне кажетсЯ, что стоит только одному Ягуару заворчать, и все агути в радиусе
ста Ярдов тотчас скончаютсЯ от разрыва сердца. ђазмышлЯЯ об этом, Я завесил
клетку, и животное тотчас опЯть взвилось в воздух, а приземлившись, стало
дрожать всем телом. Ћднако через несколько минут агути снова пришел в себЯ и
набросилсЯ на Яблоко, которое Я оставил ему в клетке. Љ этому времени песни
и вино привели ‹уну в блаженное состоЯние, и он сидел у стола, жужжа себе
что-то под нос, как соннаЯ пчела. Њы выпили по последнему стакану и,
отчаЯнно зеваЯ, поплелись спать.
‚ самый неподходЯщий длЯ цивилизованного человека час утра менЯ
разбудила громкаЯ песнЯ, доносившаЯсЯ из противоположного угла комнаты, где
была постель ‹уны. „лЯ этого человека песни и музыка были таким же
непременным условием существованиЯ, как кровь, котораЯ текла в его жилах.
Љогда он не говорил, он непременно либо пел, либо мычал что-то под нос. џ
впервые в жизни видел человека, который мог лечь спать в три часа утра и,
проснувшись в пЯть, загорланить песню, не вылезаЯ из постели. Ќо пел он так
хорошо и с таким Явным удовольствием, что на него не хотелось сердитьсЯ даже
в такой ранний час, а пробыв с ним некоторое времЯ, вы начинали обращать на
его привычку не больше вниманиЯ, чем на птичий хор, который заводит свою
песню на рассвете.
"‹уна на небе, как белый маленький барабан,--доносилось из-под груды
одеЯл,-- она ведет менЯ за горы ’укумана к моей любви с черными волосами и
волшебными глазами".
-- …сли ты всегда поешь своим знакомым женщинам в такое времЯ,-- сонно
сказал Я,-- то мне кажетсЯ, что в постели тебе приходитсЯ оставатьсЯ чаще
всего в одиночестве. ’акие вещи выходЯт боком.
Ћн хихикнул и блаженно потЯнулсЯ.
-- ‘егоднЯ будет отличный денек, „жерри,-- сказал он.
џ удивилсЯ, откуда бы ему это знать -- ведь ставни обоих окон закрыты
почти герметически. Ђргентинец, засиживаЯсь допоздна на улице, дышит ночным
воздухом без всЯкого вреда длЯ своего организма, но стоит ему лечь спать,
как тот же воздух становитсЯ длЯ него смертоносным газом. Џоэтому все ставни
должны быть наглухо закрыты, дабы оградить людей от опасности. Ћднако когда
мы оделись и вышли во внутренний дворик завтракать, Я убедилсЯ, что ‹уна
оказалсЯ прав -- дворик был весь залит Ярким солнцем.
Њы допивали последнюю чашку кофе, когда Явились с докладом наши агенты.
Џо-видимому, они вышли в разведку с первыми лучами солнца и теперь
отчитывались перед ‹уной, а тот сидел, попиваЯ кофе, и лишь изредка
удостаивал их величественным кивком головы. Џотом одного из юных агентов
послали с деньгами за кормом длЯ моих животных, а когда он вернулсЯ, все
агенты столпились вокруг менЯ и широко раскрытыми глазами стали смотреть,
как Я рублю мЯсо и овощи, наполнЯю чашки молоком и водой и ухаживаю за
животными.
Љогда все были накормлены, мы вышли строем на залитую солнцем улицу и
начали вновь прочесывать город. Ќа этот раз ‹уна использовал нашу свиту
немного по-другому. Џока мы вели в каком-нибудь доме переговоры, наши юные
помощники рассыпались и обследовали близлежащие улицы и переулки, хлопаЯ
перед домами в ладоши и спрашиваЯ совершенно незнакомых людей, нет ли у них
животных. ‚се относились к этому вмешательству в их частную жизнь очень
добродушно, и, если у них самих животных не было, они иногда посылали нас к
другому дому, где мы находили какого-нибудь представителЯ местной фауны.
’аким способом за это утро мы приобрели еще трех карликовых кроликов, одного
попугаЯ, двух кариам и двух коати -- очень редких маленьких южноамериканских
хищников из семейства енотов. Њы отнесли животных в дом ‹уны, посадили их в
клетки, а сами с аппетитом съели второй завтрак и отправились обследовать
окраины Ћрана на дрЯхлом автомобиле, позаимствованном у какого-то друга
‹уны.
€з агентурных источников ‹уна узнал, что в одном из наиболее отдаленных
районов города живет человек, у которого есть какаЯ-то дикаЯ кошка, но никто
не мог сказать точно, где его дом. ’огда мы ограничили свои поиски одной
беспорЯдочно застроенной улицей и, стуча во все двери подрЯд, нашли в конце
концов этого человека. ќто был высокий, смуглый, потный и нерЯшливый мужчина
с нездоровым брюхом и с маленькими черными глазками. в которых поЯвлЯлось то
заискивающее, то хитрое выражение. „а, призналсЯ он, у него есть дикаЯ
кошка, оцелот. Џотом с пламенным красноречием политикана, выступающего на
предвыборном митинге, он принЯлсЯ взахлеб говорить о том, какое это дорогое,
красивое, грациозное, ручное животное, какие у него масть, рост, аппетит. ‚
конце концов мне показалось даже, что он хочет продать мне целый зоосад.
—тобы прервать этот панегирик семейству кошачьих вообще и оцелоту в
особенности, мы попросили показать нам животное. Ћн повел нас вокруг дома в
ужасно грЯзный задний двор. Љак бы ни был беден и мал дом в Ћране и
Љалилегуа, двор при нем всегда содержитсЯ в чистоте и полон цветов. ќтот же
двор был похож на городскую свалку. Љругом валЯлись старые разломанные
бочки, ржавые жестЯнки, рулоны старых проволочных сеток, велосипедные колеса
и другой хлам. Haш хозЯин неуклюже протопал к стоЯвшей в углу грубо
сколоченной деревЯнной клетке, котораЯ была бы мала даже длЯ кролика средних
размеров. Ћн открыл клетку и за цепь выволок наружу совершенно жалкое
существо. Ћцелот был совсем молод, но как он умудрЯлсЯ сидеть в такой
маленькой клетке, до сих пор остаетсЯ длЯ менЯ загадкой. ЊенЯ особенно
потрЯсло ужасное состоЯние животного. ерсть его была так запачкана
испражнениЯми, что о естественном ее узоре можно было только догадыватьсЯ.
Ќа боку была большаЯ мокраЯ болЯчка, а сам он был так тощ, что даже под
свалЯвшейсЯ шкурой можно было на глаз сосчитать все его ребра и позвонки.
Љогда его опустили на землю, он от слабости шаталсЯ, как пьЯный. ‚ конце
концов он отказалсЯ от попыток устоЯть на ногах и удрученно лег на грЯзное
брюхо.
-- ‚ы видите, какой он ручной? -- спросил человек, показываЯ в
заискивающей улыбке желтые щербатые зубы.-- Ћн никого не кусает. € никогда
не кусал.
Ћн похлопывал оцелота большой потной ладонью, и мне было Ясно, что
отнюдь не любовь к человеку, а лишь полное безразличие мешает животному
броситьсЯ на него. Ћцелот был в почти безнадежном состоЯнии -- он был так
слаб от голода, что ему было все равно.
-- ‹уна,-- сказал Я, изо всех сил стараЯсь сдержать гнев,- Я заплачу
пЯтьдесЯт песо за эту кошку. Ќе больше. „аже этого слишком много, потому что
она, видно, все равно подохнет. ’орговатьсЯ Я не буду, так что ты можешь
сказать этому ублюдку, этому сукину сыну, что это мое последнее слово.
‹уна перевел мои слова, тактично опустив все, относившеесЯ
непосредственно к личности продавца. ’от в ужасе сжал руки. Њы, конечно,
шутим? Ћн бессмысленно захихикал. ‡а такое великолепное животное и трех
сотен песо будет нищенски мало. Љонечно, сеньор видит, какое это
удивительное создание... и так далее. Ќо с сеньора было довольно. џ звучно
сплюнул, точно попав на остатки какой-то бочки, котораЯ нежно сплелась с
ржавым велосипедным колесом, бросил на этого человека самый презрительный
взглЯд, на какой только был способен, резко повернулсЯ и зашагал на улицу. џ
сел в дрЯхлую машину и захлопнул дверцу с такой неистовой злостью, что наш
экипаж чуть не распалсЯ на куски тут же на дороге. Њне было слышно, как
торговались ‹уна и хозЯин оцелота, и, различив в упрЯмом голосе последнего
новую нотку слабости, Я высунулсЯ из окна и крикнул ‹уне, чтобы он
возвращалсЯ и не терЯл даром времени. ‹уна поЯвилсЯ через тридцать секунд.
--„ай деньги, „жерри,--сказал он.
џ дал ему пЯтьдесЯт песо. ‘коро он снова поЯвилсЯ, на этот раз с
Ящиком, который положил на заднее сиденье. Њы ехали молча. Љончив
придумывать, что Я сделал бы с бывшим хозЯином оцелота (ему было бы не
просто больно, ему стало бы предельно трудно исполнЯть супружеские
обЯзанности, если у него таковые были), Я вздохнул и закурил сигарету.
-- ‹уна, мы должны поскорее попасть домой. ќтому зверю нужна приличнаЯ
клетка и немного пищи, а то он подохнет,-- сказал Я.-- €, кроме того, мне
понадобЯтсЯ опилки.
-- Si, si,-- сказал ‹уна озабоченно.-- џ никогда не видел, чтобы так
обращались с животными. Ћно полумертвое.
-- џ думаю, мы спасем его,-- сказал Я.-- Ќаполовину, по крайней мере, Я
уверен в этом.
Ќекоторое времЯ мы ехали молча, потом ‹уна заговорил.
-- „жерри, ты не возражаешь, если мы остановимсЯ всего на минутку? --
робко спросил он.-- ќто по дороге. џ слышал, что кто-то еще может продать
дикую кошку.
-- •орошо, остановимсЯ, если это по дороге. Ќо надеюсь, эта кошка будет
в лучшем состоЯнии, чем наша.
‹уна повернул машину с дороги на большую зеленую лужайку. ‚ одном ее
углу стоЯл ветхий шатер, а возле него маленькаЯ, тоже потрепаннаЯ карусель и
несколько небольших балаганов, крытых когда-то полосатым, а теперь
выцветшим, почти белым холстом. ’ри толстые лоснЯщиесЯ лошади паслись
поблизости, а вокруг шатра и балаганов, держась с достоинством знающих себе
цену специалистов, бегали откормленные собаки.
-- —то это? Џохоже на цирк,-- сказал Я ‹уне.
-- ќто и есть цирк,-- ухмылЯЯсь, ответил ‹уна,-- только очень
маленький.
џ с удивлением подумал, как мог какой бы то ни было цирк, даже
маленький, оправдать свое существование в таком отдаленном и маленьком
городе, как Ћран. Ќо цирк, по-видимому, процветал, потому что хоть реквизит
и обветшал, животные выглЯдели хорошо. Љогда мы вылезли из машины, из-под
шатра вынырнул высокий рыжеволосый человек. “ него была развитаЯ
мускулатура, живые зеленые глаза и сильные холеные руки. Ћн, по-видимому,
был способен с одинаковой сноровкой работать и на трапеции и со львами. Њы
поздоровались, и ‹уна объЯснил цель нашего визита. •озЯин цирка осклабилсЯ.
-- Ђ, вам нужна моЯ пума. Ќо предупреждаю вас, Я продам ее за большие
деньги... Ћна красавица. ’олько ест слишком много, и Я не могу позволить
себе держать ее. ‡аходите, посмотрите, она там. ЌастоЯщий черт, скажу Я вам.
Њы с ней ничего не можем поделать.
Ћн подвел нас к большой клетке, в углу которой сидела красиваЯ молодаЯ
пума ростом с большую собаку. Ћна была упитанна и всЯ лоснилась. ‹апы ее,
как и у всех молодых кошек, казались несоразмерно большими. ерсть была
Янтарного цвета, а внимательные печальные глаза -- красивого зеленого. Љогда
мы приблизились к клетке, пума приподнЯла верхнюю губу, показала хорошо
развитые молочные зубы и презрительно зарычала. Ћна была просто божественна,
и после заморенного существа, которое Я только что купил, смотреть на нее
было одно удовольствие, но, нащупываЯ бумажник, Я знал, что мне придетсЯ
отдать за нее уйму денег.
‡а добрым вином, которым нас настойчиво угощал владелец цирка, мы
торговались целых полчаса. Ќаконец Я согласилсЯ с ценой, котораЯ показалась
мне справедливой, хотЯ и высокой. Њне еще предстоЯло подготовить длЯ пумы
клетку. ‡наЯ, что она будет в хороших руках, Я попросил хозЯина подержать
пуму у себЯ до следующего днЯ и предложил плату за вечернее кормление. Ќаш
благожелательный рыжий друг согласилсЯ, и сделка была скреплена еще одним
стаканом вина. Ђ потом мы с ‹уной поехали домой, чтобы попытатьсЯ воскресить
несчастного оцелота.
Љогда Я сколотил длЯ него клетку, поЯвилсЯ один из юных родственников
‹уны с большим мешком сладко пахнущих опилок. џ достал бедное животное из
его вонючего Ящика и обработал рану на бедре. Ћцелот безразлично лежал на
земле, хотЯ промывание раны причинЯло ему, должно быть, сильную боль. Џотом
Я сделал ему большую инъекцию пенициллина, на что он тоже не обратил
никакого вниманиЯ. ’ретьим делом надо было попытатьсЯ просушить ему шерсть:
он насквозь пропиталсЯ собственной мочой, и обожженнаЯ кислотой шкура на его
животе и лапах уже воспалилась. ‚се, на что Я оказалсЯ способен,-- это
буквально засыпать его опилками и тщательно втереть их в мех, чтобы они
впитали влагу, а затем осторожно их вычистить. Џотом Я распутал наиболее
отвратительные комки в его мехе, и когда Я закончил работу, он уже стал
немного походить на оцелота, хоть и лежал по-прежнему на полу, ни на что не
обращаЯ вниманиЯ. џ срезал с него грЯзный ошейник, положил его в новую
клетку на подстилку из опилок и соломы и поставил перед ним чашку с сырым
Яйцом и мелко нарезанной свежей говЯдиной. ‘начала он не проЯвил к этому
никакого интереса, и сердце мое упало -- наверно, он уже достиг такой стадии
истощениЯ, что теперь его не соблазнить никакой едой. ‚ отчаЯнии Я схватил
его за голову и ткнул мордой в сырое Яйцо, чтобы заставить хотЯ бы облизать
усы. Ќо даже это унижение он перенес безропотно. Ћднако он все-таки сел и
медленно, осторожно, будто пробуЯ новое, незнакомое и потому, возможно,
опасное блюдо, слизал капающее с губ Яйцо. Ќемного погодЯ он посмотрел на
чашку так, будто не верил своим глазам. ЏризнатьсЯ, Я думал, что животное,
пережив плохое обращение и голод, впало в транс и уже не верило собственным
ощущениЯм. џ затаил дыхание, а оцелот наклонилсЯ и лизнул Яйцо. —ерез
тридцать секунд чашка стала чистой, а мы с ‹уной, к радости его юных
родственников, в восторге танцевали по дворику сложное танго.
-- „ай ему еще, „жерри,-- тЯжело дыша и растЯнув рот в улыбке до самых
ушей, попросил ‹уна.
-- Ќет, боюсь,-- сказал Я.-- Љогда животное в таком плохом состоЯнии,
его можно убить, если перекормишь. Џозже Я ему дам еще чашку молока, а
завтра мы сможем покормить его за день четыре раза, но маленькими порциЯми.
Њне кажетсЯ, теперь он пойдет на поправку.
-- Ќу и хозЯин у него был, сволочь,-- сказал ‹уна, покачиваЯ головой.
џ набрал в себЯ воздуху и по-испански изложил ‹уне свое мнение о
прежнем владельце оцелота.
-- Ќикогда бы не подумал, что ты знаешь так много испанских
ругательств, „жерри,-- с восхищением сказал ‹уна.-- ’ы употребил одно слово,
которое даже Я никогда не слыхал.
-- “ менЯ были хорошие педагоги,-- поЯснил Я.
-- Ќо сегоднЯ вечером, Я надеюсь, ты не будешь так ругатьсЯ,-- сказал
‹уна, сиЯЯ глазами.
-- Ђ что такое? —то будет сегоднЯ вечером?
-- Њы же завтра уезжаем, и мои друзьЯ устраивают в твою честь асадо,
„жерри. Ћни будут играть и петь только очень старые аргентинские народные
песни, чтобы ты записал их на своем магнитофоне. Љак тебе нравитсЯ эта
мысль? -- нетерпеливо спросил он.
-- Ќет ничего на свете, что Я любил бы больше, чем асадо,-- сказал Я,--
а асадо с народными песнЯми -- это мое представление о рае.
Џримерно в десЯть часов вечера один из друзей ‹уны заехал за нами на
своей машине и отвез нас в имение в окрестностЯх Ћрана. Џлощадка длЯ асадо
находилась в лесочке неподалеку от эстансии. Ћна была окружена шуршащими
эвкалиптами и пышными кустами олеандров. Ќа вытоптанной полЯнке, видно, уже
немало танцевали. „линные деревЯнные скамьи и столы на козлах освещались
мЯгким желтым пламенем полудюжины керосиновых ламп, а за границей
очерченного ими желтого круга серебрилсЯ свет луны. ‘обралось человек
пЯтьдесЯт, многих Я никогда раньше не видел, и мало кому из собравшихсЯ было
больше двадцати лет. Ћни громогласно приветствовали нас, потащили к
ломившимсЯ от еды столам и положили перед каждым по большому шипЯщему куску
мЯса, только что изжаренного на костре. ’о и дело пускались по кругу бутылки
с вином, и уже через полчаса мы с ‹уной, набив желудки вкусной едой и
согревшись красным вином, приобщились к духу компании. Џотом эти веселые и
приЯтные молодые люди собрались вокруг менЯ, внимательно наблюдаЯ, как Я
колдую с лентами и ручками магнитофона. Љогда наконец Я сказал, что все
готово, словно по волшебству поЯвились гитары, барабаны и флейты, и все
вдруг запели. Ћни пели и пели, и после каждой песни кто-нибудь вспоминал
новую, и они снова начинали петь. €ногда на середину круга выталкивали
робкого улыбающегосЯ юношу -- единственного исполнителЯ какого-нибудь
уникального номера, и после многочисленных просьб и ободрЯющих криков он
начинал петь. ‡атем наступала очередь девушки, котораЯ пела приЯтным
грустным голосом. ‘вет ламп блестел на ее черных волосах, и гитары
вздрагивали и трепетали под быстрыми смуглыми пальцами музыкантов. ћноши
танцевали на выложенной плитнЯком дорожке, и их шпоры высекали из камнЯ
искры, чтобы Я мог записать стук каблуков -- непременную составную часть
сложной ритмики некоторых песен; под веселый приЯтный мотив они танцевали
восхитительный танец с платками, они танцевали танго, не имеющее ничего
общего с неуклюжим бесполым танцем, который бытует под тем же названием в
…вропе. џ пришел в отчаЯние, потому что у менЯ кончилась пленка, а они,
крича и смеЯсь, поволокли менЯ к столу, заставили пить и есть и, сев в круг,
пели песни, еще более красивые. ќто были в основном совсем молодые люди,
которые умели наслаждатьсЯ старыми и прекрасными песнЯми своей страны,
старыми и прекрасными танцами. Ћни чествовали иностранца, которого никогда
не видели раньше и которого, наверно, никогда не увидЯт снова, и их лица
светились от восторга, когда Я выражал свой восторг.
Њы уже веселились вовсю. Џотом веселье постепенно пошло на убыль, песни
звучали все тише и тише, и наконец наступил момент, когда все вдруг понЯли,
что вечер кончилсЯ и продолжать его было бы ошибкой. ‘ песней, словно стайка
жаворонков, они спустились с небес на землю. ђаскрасневшиесЯ, с блестЯщими
глазами, счастливые наши юные хозЯева хотели, чтобы обратно в Ћран мы
поехали вместе с ними на большом открытом грузовики. Њы забрались в кузов,
наши спрессованные тела грели друг друга, и мы были рады этому, потому что
ночнаЯ свежесть теперь давала себЯ знать. ѓрузовик с ревом нессЯ в Ћран, из
рук в руки переходили бутылки с вином, гитаристы начали пощипывать струны.
‚збодренные ночной прохладой, мы подхватили припев и, словно хор ангелов,
шумно неслись сквозь бархатную ночь. џ поднЯл голову и увидел гигантские
бамбуки, сплетшиесЯ над дорогой, освещенной фарами грузовика. Ћни казались
когтЯми какого-то страшного зеленого дракона, нависшего над нами и готового
наброситьсЯ на нас, если мы хоть на мгновение перестанем петь. Џотом мне в
руку сунули бутылку с вином, и когда Я задрал голову, чтобы осушить ее, то
увидел, что дракон исчез, а на менЯ смотрит луна, белаЯ, словно шлЯпка гриба
на фоне темного неба.

‚ЂЊЏ€ђ› € ‚€ЌЋ
‹етучаЯ мышь вампир часто причинЯет здесь большие неприЯтности, кусаЯ
лошадей в загривок.
—арлз „арвин. Џутешествие натуралиста вокруг света на корабле "Ѓигль"
Љогда мы вернулись из Ћрана, гараж переполнилсЯ животными. Ѓыло трудно
перекричать пронзительные невнЯтные разговоры попугаев, скрипучие крики
пенелоп, невероЯтно громкую трубную песнь кариам, бормотание коати и
раздававшийсЯ временами глухой, похожий на отдаленный гром рык пумы, которую
Я окрестил ‹уной в честь ‹уны-человека.
”оном всему этому шуму служил постоЯнный скрежет, доносившийсЯ из
клетки агути, который то и дело пускал в ход долотообразные зубы, пытаЯсь
усовершенствовать свои апартаменты.
’отчас по возвращении Я стал сколачивать клетки длЯ всех животных,
оставив сооружение клетки длЯ ‹уны напоследок, потому что она путешествовала
в большом контейнере и располагалась в нем более чем свободно. ‚сех устроив,
Я стал делать такую клетку, котораЯ была бы достойна пумы и выгодно оттенЯла
ее грацию и красоту. Ќе успел Я закончить работу, как, распеваЯ страстную
песню, ЯвилсЯ крестный отец ‹уны. Ћн взЯлсЯ помочь мне разрешить одну
головоломную задачу: надо было перевести ‹уну из ее нынешнего жильЯ в новую
клетку. ЃоЯсь, что животное убежит, мы из предосторожности тщательно заперли
дверь гаража и оказались запертыми вместе с пумой. ‹уна-человек воспринимал
такую ситуацию с тревогой и унынием. џ успокоил его, сказав, что пума будет
испугана куда больше нас. Ќо тут пума заворчала так раскатисто, решительно и
злобно, что ‹уна заметно побледнел. € когда Я стал убеждать его, что
животное ворчит от страха перед нами, он посмотрел на менЯ недоверчиво.
Џлан операции был таков: подтащить контейнер с пумой к дверце новой
клетки, выломать несколько досок, и кошке останетсЯ только преспокойно
перейти из клетки в клетку. Љ сожалению, из-за несколько странной
конструкции только что сколоченной клетки мы не смогли придвинуть контейнер
к ней вплотную -- между ними осталсЯ зазор дюймов в восемь. Ќедолго думаЯ, Я
сделал из досок что-то вроде туннелЯ между двумЯ Ящиками и стал выбивать
доски контейнера, чтобы выпустить пуму. Ќо тут в проеме вдруг мелькнула
золотистаЯ лапа величиной с окорок, и на тыльной стороне руки у менЯ
поЯвилсЯ красивый глубокий порез.
-- Ђга! -- мрачно сказал ‹уна,-- вот видишь, „жерри!
-- ќто только потому, что она испугалась стука молотка,-- с притворной
беспечностью сказал Я, сосЯ руку.-- Ќу, кажетсЯ, Я выбил достаточно досок,
чтобы ей пройти. ’еперь нам остаетсЯ только ждать.
Њы стали ждать. —ерез десЯть минут Я посмотрел в дырку от выпавшего
сучка и увидел, что проклЯтаЯ пума спокойно лежит в своем контейнере, мирно
подремываЯ и не обнаруживаЯ ни малейшего желаниЯ перейти по шаткому туннелю
в новую, более удобную квартиру. Ћчевидно, оставалось только одно --
напугать ее и тем заставить перебежать из контейнера в клетку. џ поднЯл
молоток и с грохотом опустил его на стенку контейнера. Ќаверно, мне надо
было предупредить ‹уну. ‚ одно мгновение произошло сразу два событиЯ. Џума,
неожиданно выведеннаЯ из дремотного состоЯниЯ, подпрыгнула и бросилась в
пролом, а от удара молотком с той стороны, где стоЯл ‹уна, слетела доска,
служившаЯ стенкой туннелЯ. € в результате в следующее же мгновение ‹уна
увидел, как крайне раздраженнаЯ пума обнюхивает его ноги. Ћн пронзительно
завизжал и вертикально взвилсЯ в воздух. ’акого визга Я в жизни не слыхал.
Ћн-то и спас положение. ‚изг так обескуражил пуму, что она влетела в новую
клетку с быстротой, на которую только была способна, а Я тут же опустил и
надежно запер дверцу. ‹уна прислонилсЯ к двери гаража, вытираЯ лицо платком.
-- Ќу вот и все,-- весело сказал Я,--Я же говорил тебе, что это будет
несложно.
‹уна посмотрел на менЯ испепелЯющим взглЯдом.
-- ’ы собирал животных в ћжной Ђмерике и Ђфрике? -- спросил он
наконец.-- ќто правда?
--„а.
-- € ты занимаешьсЯ этим делом уже четырнадцать лет?
--„а.
-- € тебе сейчас тридцать три года?
--„а.
‹уна покачал головой, словно человек, которому предложили труднейшую
загадку.
-- € как тебе удалось прожить так долго, один Ѓог знает,-- сказал он.
-- ЊенЯ заговорили,-- ответил Я.-- Љстати, что за причина привела тебЯ
сегоднЯ ко мне, кроме желаниЯ схватитьсЯ врукопашную со своей тезкой?
-- Ќа улице,-- сказал ‹уна, все еще вытираЯ лицо,-- стоит индеец с
bicho. џ встретил его в деревне.
-- Ђ что за bicho? -- спросил Я, выходЯ из гаража и направлЯЯсь в сад.
-- ЉажетсЯ, это свиньЯ,-- сказал ‹уна,-- но она в Ящике, и Я ее не
рассмотрел.
€ндеец сидел на корточках, а перед ним стоЯл Ящик, из которого
доносилось повизгивание и приглушенное хрюканье. ’олько представитель
семейства свиней способен издавать такие звуки. €ндеец осклабилсЯ, стЯнул с
себЯ большую соломенную шлЯпу, поклонилсЯ и, снЯв с Ящика крышку, вытащил
наружу прелестное маленькое существо. ќто был очень юный ошейниковый пекари,
обычный вид дикой свиньи, который обитает в тропиках ћжной Ђмерики.
-- ќто •уанита,-- сказал индеец и, улыбаЯсь, выпустил маленькое
существо на лужайку. €здав восторженный визг, оно тотчас принЯлось жадно все
обнюхивать.
џ всегда питал слабость к семейству свиней, а против поросЯт просто не
мог устоЯть, и поэтому через пЯть минут •уанита была моей за цену, вдвое
большую ее действительной стоимости с финансовой точки зрениЯ, но в сотню
раз меньшую, если иметь в виду ее обаЯние и прочие личные качества. Ћна была
покрыта длинной, довольно жесткой сероватой шерстью, а от углов рта вокруг
шеи у нее шла ровнаЯ белаЯ полоса, котораЯ придавала ей такой вид, словно
она носила итонский воротничок <€тон -- самый аристократический колледж
Ђнглии>. “ нее было изЯщное туловище, вытЯнутое рыло с прелестным вздернутым
пЯтачком и тонкие хрупкие ножки с точеными копытцами величиной с
шестипенсовик. Џоходка у нее была изЯщнаЯ и женственнаЯ, ножками она
перебирала так быстро, что ее копытца стучали мЯгко и дробно, как дождевые
капли.
„о смешного ручнаЯ, она обладала самой милой привычкой даже после
пЯтиминутной разлуки здороватьсЯ так, словно не видела вас долгие годы, и
все эти годы длЯ нее были пустыми и серыми. ђадостно взвизгиваЯ, она
бросалась навстречу, терлась носом о ноги и буквально упивалась встречей,
нежно похрюкиваЯ и вздыхаЯ. ђайскаЯ жизнь, по ее представлениЯм, наступала
тогда, когда вы ее брали на руки, нЯнчили, как ребенка, и почесывали ей
брюшко. Ћна лежала на руках, закрыв глаза, и в восторге постукивала
маленькими зубками, словно миниатюрными кастаньетами.
Ћчень ручных и наименее шкодливых животных Я попрежнему держал в гараже
на свободе. Ђ •уанита вела себЯ словно благовоспитаннаЯ дама, и Я разрешил
ей тоже бегать по всему гаражу, запираЯ ее в клетку только на ночь. ‡абавно
было смотреть, как •уанита ест -- она зарывалась рылом в большое блюдо с
едой, а вокруг толпились самые разные твари -- кариамы, попугаи, карликовые
кролики, пенелопы, которым хотелось поесть из того же блюда. •уанита вела
себЯ безупречно, она всегда оставлЯла другим много места возле кормушки и
никогда не ‡лилась, даже если хитраЯ кариама выхватывала лакомые кусочки
из-под самого ее пЯтачка.
’олько раз Я видел, как она вышла из себЯ. ќто случилось, когда один из
самых глупых попугаев, придЯ в крайнее возбуждение при виде блюда с кормом,
слетел вниз с радостным криком и сел •уаните прЯмо на рыло. ‚орча от
негодованиЯ, она стрЯхнула его и загнала в угол. Ћн кричал и трепетал, а
она, постоЯв над ним, угрожающе лЯзгнула зубами и вернулась к прерванной
трапезе.
“строив всех новых животных, Я нанес визит ќдне, чтобы поблагодарить ее
за внимание и заботу, которую она расточала обитателЯм гаража во времЯ моего
отсутствиЯ. џ застал ее с •ельмутом у громадной кучи мелкого красного перца,
из которого они стрЯпали соус, изобретенный самим •ельмутом. ќта пища богов,
добавленнаЯ к супу, с первого же глотка сдирала кожу с неба, но придавала
блюду вкус совершенно неземной. џ уверен, что любой гурман съел бы,
постанываЯ от наслаждениЯ, даже старый башмак, сваренный и приправленный
этим соусом.
-- Ђ, „жерри,-- сказал •ельмут, бросаЯсь к бару,-- у менЯ есть длЯ тебЯ
новость.
-- ‚ы хотите сказать, что купили новую бутылку джина? -- спросил Я.
-- Ќу, это само собой,-- улыбаЯсь, сказал он,-- мы знали, что вы
возвращаетесь. џ о другом... €звестно ли вам, что в конце недели начинаетсЯ
времЯ отпусков?
-- „а, ну и что?
-- Ђ это значит,-- сказал •ельмут, непринужденно и весело наполнЯЯ
стаканы джином,-- что Я могу взЯть вас с собой в горы Љалилегуа на три днЯ.
Љак вам это нравитсЯ?
џ обернулсЯ к ќдне.
-- ќдна,-- начал Я,-- Я люблю вас...
-- ‹адно,-- покорно сказала она,-- но Я хочу получить гарантию, что
пума не выскочит из клетки.
‚ следующую субботу утром, когда рассвет еще только занималсЯ на небе,
менЯ разбудил ‹уна. Ћн просунулсЯ в мое окно и спел немного неприличную
любовную песенку. џ вылез из постели, взгромоздил на горб свое снарЯжение, и
при прохладном, словно пробивавшемсЯ сквозь толщу воды, свете зари мы
отправились к дому •ельмута. ‚озле дома стоЯл табунчик клЯч. Ќа их спинах
были необычные седла, распространенные на севере Ђргентины,-- глубокие,
изогнутые, с очень высокой передней лукой. ‘идеть в таком седле удобно, как
в кресле. ‘переди к седлу прикреплены большие куски кожи, похожие на крыльЯ
ангелов. Ћни отлично защищают ноги и руки, когда приходитсЯ ехать через
колючие кусты. ‚ предрассветных сумерках лошади со странными седлами были
похожи на грустных Џегасов, пасущихсЯ на мокрой от росы траве. ђадом
отдыхала группа проводников и охотников, которые должны были нас
сопровождать. “ них был восхитительно дикий и небритый вид, одеждой им
служили грЯзные бомбачас, большие сморщенные башмаки и громадные драные
соломенные шлЯпы. Ћни наблюдали, как •ельмут, с блестЯщими от росы
пшеничными волосами, металсЯ от лошади к лошади и совал в переметные сумы
всЯкие свертки. •ельмут сказал мне, что в сумах уложена наша провизиЯ на все
три днЯ путешествиЯ, и, обследовав пару мешков, Я обнаружил, что наш рацион
будет состоЯть главным образом из чеснока и красного вина, а один мешок был
набит громадными кусками нездорового на вид мЯса. ‘квозь мешковину сочилась
кровь, и это могло вызвать неприЯтное подозрение, будто мы везем разъЯтый
труп. Љогда •ельмут счел, что все готово, из дому вышла ќдна. Ћна была в
одном халатике и, прощаЯсь с нами, дрожала от холода.
Њы сели на клЯч и быстрой рысью отправились в сторону гор. Ћни были
испещрены золотыми и зелеными полосками и укутаны в предрассветную дымку.
‘начала мы ехали по тропинке через плантации сахарного тростника. Ќа
легком ветерке тростник шелестел и потрескивал. Ќаши охотники и проводники
ускакали галопом вперед, а ‹уна, Я и •ельмут ехали радом на спокойно
вышагивавших лошадЯх. •ельмут рассказывал мне о том, как его, австрийца, в
семнадцать лет завербовали в немецкую армию и как он провоевал всю войну
сначала в ‘еверной Ђфрике, потом в €талии и, наконец, в ѓермании, потерЯв
только фалангу одного пальца,-- он наступил на мину и каким-то чудом осталсЯ
жив. ‹уна развалилсЯ в своем большом седле, словно брошеннаЯ марионетка, и
что-то напевал себе под нос. ђазрешив с •ельмутом мировые проблемы и придЯ к
потрЯсающему своей оригинальностью заключению, что война дело ненужное, мы
замолчали и стали прислушиватьсЯ к тихому голосу ‹уны, к хору тростников и к
равномерному стуку лошадиных копыт -- приглушенный тонкой пылью, он казалсЯ
спокойным биением сердца.
‚скоре тропа миновала плантации и стала подниматьсЯ вверх сквозь
настоЯщий лес. Њассивные стволы деревьев, украшенные свисающими орхидеЯми,
стоЯли, свЯзанные друг с другом сетью перекрученных лиан, словно рабы,
прикованные к одной большой цепи. ’ропа теперь шла по руслу пересохшей реки
(Я представил себе, какаЯ она бывает в дождливый сезон), усеЯнному неровными
валунами различных размеров. Ќаши лошади, привыкшие к местным тропам, до сих
пор ступали уверенно, но здесь они часто спотыкались, то и дело норовЯ
сбросить нас через голову. Ќе желаЯ оказатьсЯ на земле с разбитыми черепами,
мы не выпускали поводьев из рук. ’ропа теперь сузилась и так петлЯла среди
подлеска, что мы трое, следуЯ гуськом почти вплотную, часто терЯли друг
друга из виду, и если бы до менЯ не доносились песни ‹уны и ругательства
•ельмута -- так он реагировал на каждый неверный шаг своей лошади, можно
было бы подумать, что Я еду в полном одиночестве. ’ак мы ехали около часа,
времЯ от времени перекрикиваЯсь, и вдруг Я услышал Яростный рев •ельмута,
уехавшего довольно далеко вперед. ‡а поворотом Я увидел, чем была вызвана
его Ярость.
’ропа в этом месте становилась шире, и справа от нее тЯнулсЯ овражек
глубиной футов в шесть. ‚ него-то, непонЯтно каким образом, умудрилась
свалитьсЯ одна из вьючных лошадей: тропа здесь была более чем широка длЯ
того, чтобы избежать такой катастрофы. ‹ошадь, как мне показалось, с весьма
самодовольным видом стоЯла на дне овражка, а наши диковатые охотники,
спешившись, пытались помочь ей выкарабкатьсЯ обратно на тропу. Ћдин бок
лошади был весь залит какой-то красной жидкостью, котораЯ тЯгучими каплЯми
стекала вниз. Њне показалось, что лошадь стоит в большой луже крови. ‘перва
Я удивилсЯ, как это она могла так сильно поранитьсЯ, упав с такой небольшой
высоты, но потом понЯл, что она везла на себе часть нашего винного запаса.
’еперь стало Ясно, откуда взЯлись и липкаЯ жидкость, и Ярость •ельмута. ‚
конце концов мы вытЯнули лошадь на тропу, и •ельмут уставилсЯ в пропитанный
вином мешок, стенаЯ и жалуЯсь.
-- ЏроклЯтаЯ! Џочему бы ей не упасть на другой бок, туда, где мЯсо?
-- —то-нибудь осталось? -- спросил Я.
-- Ќичего,-- ответил он, гладЯ на менЯ глазами мученика. -- ‚се бутылки
разбились. ‚ы знаете, что это значит?
-- Ќет,-- созналсЯ Я.
-- ќто значит, что у нас осталось всего двадцать пЯть бутылок,-- сказал
•ельмут. Џодавленные этой трагедией, мы молча двинулись дальше. „аже ‹уна,
по-видимому, был расстроен утратой и выбирал из своего обширного репертуара
только самые траурные песни.
’ропа поднималась в гору все круче и круче. Ќаши рубашки почернели от
пота. ‚ полдень у небольшого шустрого ручьЯ мы спешились, искупались и легко
позавтракали чесноком, хлебом и вином. “ приверед такаЯ пища вызвала бы
отвращение, но нам, голодным, такое сочетание блюд казалось изысканным. Њы
отдыхали целый час, чтобы дать просохнуть нашим взмокшим лошадЯм, а потом
сели в седла и ехали до самого вечера. Ќаконец, когда вечерние тени стали
длинными и сквозь маленькие разрывы в кронах деревьев мы увидели мерцание
золотого заката, подъем кончилсЯ. Њы выехали на довольно чистую лесную
полЯнку. ‡десь мы присоединились к нашим охотникам, которые уже спешились и
расседлали лошадей, а один собрал сухой валежник и раскладывал костер. ’ела
наши занемели, мы неуклюже спешились, расседлали лошадей и, подытожив под
себЯ седла и толстые попоны из овечьей шерсти, которые называютсЯ рекадо,
прилегли у костра минут на десЯть. Ћхотники вытащили из мешков несколько
несоблазнительных кусков мЯса и стали их жарить, нанизав на деревЯнные
вертела.
‚скоре оцепенение немного прошло. Ѓыло еще довольно светло, и Я решил
прогулЯтьсЯ по лесу. “же недалеко от лагерЯ листва совершенно заглушила
хриплые голоса охотников. ЏригибаЯсь, Я лавировал в густом подлеске,
освещенном закатным солнцем. Ќад головой времЯ от времени поЯвлЯлись колибри
и, трепеща крылышками, повисали перед цветками, чтобы испить на ночь
нектара, а маленькие стайки туканов порхали от дерева к дереву, тЯвкаЯ
словно щенки, или рассматривали менЯ, склонив головку набок и скрипЯ, как
ржавые дверные петли. Ќо менЯ интересовали не столько птицы, сколько
поганки, необыкновенное разнообразие которых Я увидел вокруг. Ќикогда ни в
одной части света Я не видел такого богатства грибов, усеивавших лесную
почву, валежник и даже деревьЯ. Ћни были всех цветов -- от винно-красного до
черного, от желтого до серого -- и фантастически разнообразны по форме.
Њинут пЯтнадцать Я бродил по лесу и обошел, должно быть, целый акр. € за это
времЯ на такой небольшой площади Я насобирал в шлЯпу двадцать пЯть видов
грибов. Ќекоторые были красные и имели форму венецианских кубков на тонких
ножках; другие, все в филигранных отверстиЯх, напоминали маленькие
желто-белые изогнутые столики из слоновой кости; третьи были похожи на
большие гладкие шары из смолы или лавы -- черные и твердые, они покрывали
всю поверхность подгнивших бревен; а иные -- скрученные и ветвистые, как
рога миниатюрного оленЯ,-- были, казалось, изваЯны из полированного
шоколада. Ћдни грибы выстроились в рЯды, словно красные, желтые или
коричневые пуговицы на манишках упавших деревьев, другие, похожие на старые
желтые губки, свисали с ветвей и источали едкую желтую жидкость. ќто был
макбетовский колдовской пейзаж, и казалось, вот-вот откуда-нибудь поЯвитсЯ
согбеннаЯ и морщинистаЯ стараЯ карга с лукошком и станет собирать этот
богатый урожай Ядовитых поганок.
‚скоре стало совсем темно. џ вернулсЯ в лагерь, разложил свои поганки
рЯдком и стал рассматривать их при свете костра. Ќесоблазнительное на вид
мЯсо превратилось к этому времени в самое восхитительное жаркое, поджаристое
и шипЯщее, и все мы отрезали ножами самые вкусные кусочки, макали их в соус
•ельмута (он предусмотрительно захватил с собой целую бутылку этого зельЯ) и
запихивали в рот. ‚се это происходило в полной тишине, и только времЯ от
времени кто-нибудь рыгал. Њы молча передавали друг другу вино, иногда
кто-нибудь наклонЯлсЯ и осторожно подправлЯл дрова в костре, чтобы пламЯ
веселей рвалось вверх.
Ќаконец, наевшись до отвала, мы откинулись на свои удобные седла, и
‹уна, сделав большой глоток из бутылки, взЯл гитару и стал тихо пощипывать
струны. Ћчень тихо он запел песню, и все охотники подхватили ее сильными
красивыми голосами. џ надел свое пончо -- эту бесценную одежду, похожую на
одеЯло с дырой посередине, плотно завернулсЯ в него, оставив одну руку
свободной, чтобы брать путешествовавшую по кругу бутылку, скатал рекадо в
теплую удобную подушку и лег, слушаЯ бесконечные песни и наблюдаЯ, как белый
диск луны очень медленно движетсЯ сквозь черную путаницу ветвей над нашими
головами. Џотом вдруг уснул как убитый.
џ проснулсЯ, лежа по-прежнему лицом к небу, которое теперь было
бледно-голубым с золотистым оттенком. Џовернувшись на бок, Я увидел, что
охотники уже встали, костер разложен и над ним жаритсЯ много мЯса. •ельмут
сидел у огнЯ на корточках и пил из огромной кружки горЯчий кофе.
-- ЏоглЯдите на ‹уну,-- сказал он, показав кружкой,-- храпит, как
свиньЯ.
‹уна лежал со мной рЯдом, закрывшись пончо с головой. џ высвободил ногу
из-под собственного пончо и пнул его в спину. ‚ ответ на мою жестокость
раздалсЯ жалобный вопль. ‡атем послышалсЯ смешок, а за ним песнЯ. ‹уна
высунул голову в дыру своего пончо, и у него был очень смешной вид. Ћн был
похож на выглЯдывающую из-под панцирЯ и поющую черепаху.
Ќемного погодЯ, подкрепившись кофе и жареным мЯсом, мы оседлали лошадей
и въехали в сырой, благоухающий от росы и наполненный птичьим гомоном лес.
Њои мысли были занЯты летучими мышами -- вампирами. џ понимал, что за
несколько дней пребываниЯ в горах поймать действительно интересных животных
врЯд ли удастсЯ. Ќо ведь там, куда мы едем, полным-полно летучих мышей.
Ћднажды в этих краЯх пытались создать плантацию кофе, но оказалось, что
из-за вампиров держать здесь лошадей совершенно невозможно, и от замысла
пришлось отказатьсЯ. Њне очень хотелось познакомитьсЯ с вампирами в их, так
сказать, вотчине и поймать, если будет возможно, несколько штук, чтобы взЯть
с собой в …вропу. џ бы кормил этих тварей кровью кур, а если понадобитсЯ,
собственной кровью или кровью тех добровольцев, которых мне удалось бы
подвигнуть на такое дело. Ќасколько мне было известно, ни в одном
европейском зоопарке таких животных не было, и лишь несколько вампиров
прижились в ‘оединенных татах. џ боЯлсЯ только одного -- вдруг все вампиры
с кофейной плантации перебрались на более тучные пастбища: на плантации им
давно уже нечего было есть.
Џримерно через час мы были у цели -- у полуразвалившейсЯ однокомнатной
хижины с маленькой крытой верандой. џ подумал, что мы прибыли как раз
вовремЯ -- не пройдет и полугода, как эта хижина потихоньку развалитсЯ. ‚се
охотники, •ельмут и ‹уна обрадовались так, словно перед ними был роскошный
отель. Ћни дружно втащили в хижину свои седла и стали добродушно
препиратьсЯ, кому в каком углу спать на источенном червЯми полу. €з
гигиенических соображений Я предпочел устроитьсЯ на веранде. Љроме того, с
веранды Я мог неотрывно наблюдать за деревом, к которому мы привЯзали
лошадей.
Џо моим расчетам, именно на лошадей летучие мыши должны были совершить
свое первое нападение.
Џоев, мы отправились прогулЯтьсЯ в лесу. џ видел многочисленные следы и
тапира, и Ягуара, и других зверей, поменьше, но сами животные на глаза нам
не попадались.
џ переворачивал все гнилые стволы подрЯд, и мне удалось поймать двух
красивых маленьких жаб, древесную лЯгушку и (ко всеобщему ужасу) кораллового
аспида. Љогда мы вернулись в хижину, Я осторожно сунул всех этих зверей в
специальные полотнЯные мешочки. Џоужинав, мы уселись вокруг раскаленных
углей прогоревшего костра, и ‹уна, как обычно, стал нам петь. Џотом все,
кроме менЯ, ушли на покой в хижину, тщательно прикрыв за собой окно и дверь,
чтобы смертоносное дыхание ночи не проникло внутрь (между прочим, всю
предыдущую ночь эти аргентинцы проспали на воздухе без всЯкого вреда длЯ
себЯ). џ же постелил себе на веранде, приспособив изголовье повыше, чтобы
лучше видеть посеребренных лунным светом лошадей, привЯзанных от менЯ футах
в двадцати.
“строившись поудобнее, Я закурил сигарету и, напрЯгаЯ зрение, стал
ждать, когда возле лошадей поЯвЯтсЯ мыши. ’ак Я просидел часа два, а потом
безвольно повалилсЯ на постель и уснул.
Ќа рассвете Я проснулсЯ, страшно недовольный собой, выпуталсЯ из пончо
и пошел осматривать лошадей. “ви„ев, что две из них подверглись нападению
вампиров, Я разозлилсЯ еще больше -- ведь Я храпел всего футах в двадцати от
них. “кусы представлЯли собой неглубокие порезы длиной примерно в полдюйма.
Ћбе лошади были укушены точно в одно и то же место -- в шею, примерно на
ладонь от холки. Ќо последствиЯ этих маленьких укусов были ужасны. ‘люна
вампиров содержит какой-то антикоагулЯнт. Џоэтому, когда раздувшиесЯ мыши
улетают, кровь не свертываетсЯ и ранки продолжают кровоточить. Љонские шеи
были все в широких полосах свернувшейсЯ крови, несоразмерно огромных по
сравнению с ранками. †ивотных это, казалось, нисколько не встревожило, и
они, похоже, были даже немного удивлены моим интересом к ним.
џ был уверен, что вампиры прЯчутсЯ где-то поблизости, и после завтрака
поднЯл всех на поиски. Њы рассредоточились и стали прочесывать лес вокруг
хижины, зайдЯ в глубину примерно на четверть мили, заглЯдываЯ во все дупла и
пещерки. ќто бесплодное занЯтие мы продолжали до ленча. ‚ернувшись в хижину,
мы обнаружили, что единственными живыми существами, приобретением которых мы
действительно могли похвастатьсЯ, были триста сорок черных клещей всех
возрастов и размеров, предпочитавших, по-видимому, запах ‹уны и •ельмута
больше других и поэтому сконцентрировавшихсЯ только на них. ‹уна и •ельмут
спустились к ручью и разделись. ‘мыв наиболее цепких клещей с тел, они
уселись на корточки, словно парочка мартышек, и принЯлись вылавливать
остальных из складок и швов своей одежды. џ спустилсЯ к ручью и объЯвил им,
что еда готова.
-- ‹юбопытные существа эти клещи,-- добавил Я между прочим,-- очень
сознательные паразиты. Ќаукой уже давно установлено, что они всегда нападают
на самых неприЯтных в экспедиции людей... на пьЯниц, дураков,
развратников...
‹уна и •ельмут уставились на менЯ.
-- Ќе будет ли вам угодно,-- полюбопытствовал •ельмут,-- искупатьсЯ вон
в том водопаде?
--Ќо вы же должны признать, что в этом есть что-то загадочное. Ќи на
ком из наших охотников клещей нет, а они, сказал бы Я, довольно хорошаЯ
приманка длЯ паразитов. Ќа мне тоже нет. Ђ есть только на вас двоих. ‚ы
знаете старую пословицу о паразитах?
-- Љакую пословицу? -- недоверчиво спросил •ельмут.
-- ђыбак рыбака видит издалека,-- сказал Я и поспешил обратно в лагерь,
потому что они уже схватились за башмаки.
Ќа солнце было так одурЯюще жарко, что, поев, все мы вытЯнулись на
веранде и устроили себе сиесту. ‚се храпели, словно стадо свиней, а Я никак
не мог уснуть. ‚ампиры по-прежнему не шли у менЯ из головы. џ был страшно
раздосадован тем, что мы не нашли их убежища, которое -- Я был уверен в этом
-- находилось где-то поблизости. Љонечно, Я понимал, вампиров здесь могла
оказатьсЯ всего какаЯ-нибудь пара, в таком случае найти в лесу их убежище
было бы в три раза труднее, чем отыскать иголку в стоге сена. Ќо когда все,
бормоча и зеваЯ, проснулись, в голову мне вдруг пришла одна мысль. џ вскочил
на ноги и вошел в хижину. ‚зглЯнув вверх, Я, к своей радости, увидел, что в
единственной комнате хижины есть деревЯнный потолок, а это значило, что
между крышей и потолком должен быть своего рода чердак. џ поспешил наружу и
на фронтоне крыши действительно увидел квадратное отверстие, которое,
несомненно, вело в пространство между крышей и потолком. ’еперь-то уж Я был
просто убежден, что чердак битком набит вампирами, и стал нетерпеливо ждать,
когда охотники соорудЯт из стволов молодых деревьев лестницу и приставЯт ее
к отверстию. ‚ооружившись мешком, чтобы складывать пленников, и трЯпкой,
чтобы предохранить руки от укусов, Я торопливо взобралсЯ наверх. ‘ледом за
мной полез •ельмут, которому Я поручил закрывать вход на чердак моей старой
рубашкой. „ержа во рту электрический фонарик, Я протиснулсЯ на чердак. €
сразу же обнаружил, что деревЯнный потолок в высшей степени небезопасен. Њне
не хотелось обрушитьсЯ вместе с потолком в комнату и, чтобы увеличить
площадь опоры, Я распростерсЯ на нем, как морскаЯ звезда. ЏолзЯ на животе,
как краснокожий разведчик, Я начал обследовать чердак.
Џервым живым существом, которое Я увидел, была длиннаЯ тонкаЯ древеснаЯ
змеЯ. Ћна прошмыгнула мимо менЯ к отверстию, которое караулил •ельмут.
Љогда Я сообщил ему об этом и попросил поймать ее, он скатилсЯ с
лестницы, отпустив набор сочных австрийских ругательств. Љ счастью длЯ него,
змеЯ нашла в потолке щель, и больше мы ее не видели. џ упрЯмо пополз дальше,
потревожив трех небольших скорпионов, немедленно бросившихсЯ .к ближайшим
дыркам, и восемь больших отвратительных пауков самого волосатого вида. ќти
лишь слегка шевельнулись, попав в луч фонарика, и нерешительно застыли на
месте. Ќо ни малейших признаков летучих мышей нигде не было. Ќе найдЯ даже
их помета, Я был совершенно обескуражен и уже начал злитьсЯ на летучих мышей
вообще и на вампиров в частности, как вдруг луч моего фонарика выхватил из
темноты какое-то существо, которое сидело на поперечной балке и злобно на
менЯ смотрело. џ тотчас забыл обо всех вампирах.
‚ светлом круге луча фонарика сидела карликоваЯ сова -- птица размером
не больше воробьЯ. Ћна глЯдела на менЯ круглыми желтыми глазами с молчаливым
негодованием свЯщенника, который в середине службы вдруг обнаружил, что
органист пьЯн. “ менЯ есть пристрастие к совам всех видов, а карликовых Я
любил больше всего.
ЊенЯ, наверно, привлекает их крохотный рост в сочетании с полнейшим
бесстрашием; во всЯком случае, Я решил во что бы то ни стало добавить эту
сову к своей коллекции. ЌаправлЯЯ луч фонарика прЯмо ей в глаза, чтобы она
не видела моих движений, Я осторожно поднЯл руку и быстро набросил на нее
трЯпку. ‘ова вскрикнула от негодованиЯ и дико затрепыхалась, запустив сквозь
трЯпку мне в пальцы свои маленькие, но острые коготки. Џоложив фонарик на
пол, Я крепко закутал сову в трЯпку, сунул за пазуху и ради пущей
предосторожности застегнулсЯ. Џотом, еще раз убедившись, что летучих мышей
на чердаке нет, Я стал пробиратьсЯ обратно к выходу. ‘ совой за пазухой
ползти на животе было по меньшей мере трудно, и мне пришлось
пропутешествовать на спине. ќто дало мне возможность превосходно рассмотреть
пауков. ’еперь они казались мне величиной с суповую тарелку, и каждый из них
был готов свалитьсЯ на менЯ при любом моем неосторожном движении.
ЏотрЯсенный их страшным видом, Я старалсЯ держатьсЯ подальше от самых
больших и самых волосатых. Ќаконец Я добралсЯ до отверстиЯ и выкарабкалсЯ на
свет.
Љ моему удивлению, поимка карликовой совы потрЯсла и восхитила
охотников. џ ничего не понимал, пока мне не объЯснили, в чем дело. ‚
Ђргентине существует всеобщее поверье, что стоит заполучить эту маленькую
птичку -- и вам привалит счастье в любви. ќто был ответ на вопрос, который
занимал менЯ вот уже несколько недель. ‚ Ѓуэнос-Ђйресе на птичьем рынке Я
увидел карликовую сову в клетке. …е владелец запросил за нее цену настолько
фантастическую, что Я хохотал над ним, пока не понЯл, что он и в самом деле
хочет получить такие деньги. ’орговатьсЯ он отказалсЯ, и когда Я отошел, не
купив птицу, он даже бровью не повел. —ерез три днЯ Я пришел снова, решив,
что теперь продавец будет более покладист, и узнал, что он продал свою сову,
и именно за ту цену, которую просил за нее. ќто показалось мне невероЯтным,
и Я никак не мог придумать удовлетворительного объЯснениЯ. Ќо теперь Я
понЯл, что цену мне перебил какой-нибудь деревенский парень, домогавшийсЯ
девичьей любви; мне оставалось только пожелать, чтобы сова принесла ему
счастье.
ќто была наша последнЯЯ ночь в горах, и Я решил во что бы то ни стало
поймать вампира, если он хоть чуть-чуть поколеблет ночной воздух. џ даже
решил использовать самого себЯ вместо приманки. ќто, кстати, позволило бы
мне проверить, правда ли укус вампира безболезнен, как об этом говорЯт.
Љогда все отправились в свой безвоздушный будуар, Я приготовил себе
постель как можно ближе к лошадЯм, но не настолько близко, чтобы отпугнуть
мышей, и завернулсЯ в пончо, оставив одну ступню снаружи. џ где-то читал,
что вампиры очень любЯт человеческие конечности и особенно большие пальцы
ног. ‚о всЯком случае, это была единственнаЯ часть тела, которой Я был готов
пожертвовать во имЯ науки.
’ак Я лежал в лунном свете, вглЯдываЯсь в лошадей, а моЯ ступнЯ
замерзала все больше и больше, и Я начал боЯтьсЯ, а вдруг замерзший большой
палец человеческой ноги не понравитсЯ вампирам. €з темного леса доносились
слабые звуки ночи, миллионы цикад без конца плотничали в подлеске, стучали,
пилили, ковали крошечные подковы, практиковались в игре на тромбоне, щипали
струны арфы и учились пользоватьсЯ маленькими пневматическими дрелЯми. Ќа
верхушках деревьев хрипло, словно мужской хор, готовЯщийсЯ к концерту,
прочищали свои глотки лЯгушки. ‚се (в том числе и моЯ ступнЯ) было
великолепно освещено луной, и только летучих мышей нигде не было видно.
‚ конце концов у менЯ поЯвилось такое ощущение, словно мою левую ступню
отправили со ‘коттом на полюс и бросили там. џ втЯнул ее под теплое пончо и
выставил вместо нее правую ногу. ‹ошади, залитые лунным светом, тихо стоЯли
с опущенными головами, изредка перемещаЯ тЯжесть тела с одной пары ног на
другую. †елаЯ размЯть ноги, Я встал и заковылЯл к лошадЯм, чтобы рассмотреть
их при свете фонарика. Ќи одну из них не укусили. џ вернулсЯ на место и
продолжил самоистЯзание. —его только Я не делал, чтобы не заснуть: без конца
курил сигареты под пончо, составлЯл в уме в алфавитном порЯдке списки всех
южноамериканских животных, которые только приходили мне на ум, и когда все
это уже помогать перестало и Я начал засыпать, Я стал думать о превышении
своего кредита в банке. ќто последнее средство разгонЯет сон успешнее всего.
Љ тому времени, когда рассвет стал одолевать черноту неба, сна у менЯ не
было ни в одном глазу, но зато поЯвилось такое чувство, будто в росте
национального долга виновен лишь Я один. Љак только стало достаточно светло,
чтобы видеть без фонарика, Я заковылЯл к лошадЯм, желаЯ осмотреть их длЯ
успокоениЯ совести. € не поверил своим глазам -- шеи двух лошадей были
разрисованы алыми полосами крови. ‚едь Я не спускал глаз с этих лошадей
(великолепно залитых лунным светом) всю ночь и дал бы голову на отсечение,
что ни одна летучаЯ мышь какого бы то ни было вида не поЯвлЯлась возле
лошадей и за сотню Ярдов. ‘казать, что Я был огорчен -- это значило бы
выразитьсЯ слишком мЯгко. Њне казалось, что мои ноги могут отвалитьсЯ от
одного прикосновениЯ к ним, страшно болела голова, и вообще Я чувствовал
себЯ, как сонЯ, вытащеннаЯ из норы в середине октЯбрЯ. ‹уна и •ельмут, когда
Я разбудил их, решили, что это справедливое возмездие за мои плоские шуточки
по поводу паразитов. € только позавтракав в унылом, полусомнамбулическом
состоЯнии и приступив к третьей чашке кофе, Я вспомнил одну вещь, котораЯ
взволновала менЯ чрезвычайно. ‚ своем стремлении поймать летучих мышей и
испытать на себе воздействие их укусов Я совершенно забыл, что вампиры могут
быть носителЯми бацилл бешенства. …сли бы вампир менЯ укусил, то мне
пришлось бы пережить по меньшей мере интересные последствиЯ. ‚акцина против
бешенства чрезвычайно болезненна, и, пока ты не окажешьсЯ вне опасности, в
тебЯ будут вкачивать ее в огромных количествах. џ не знаю, необходимо ли это
или просто врачи имеют долю в доходах фабрикантов вакцины, но Я знаю одно
(от людей, испытавших это удовольствие), что такаЯ процедура очень
неприЯтна. ансов получить бешенство от вампира именно в этой местности было
немного, но даже в этом случае следовало бы подумать о грозившей мне
профилактической инъекции; всЯкий, кто читал описание страданий от бешенства
на последних стадиЯх развитиЯ болезни, кинулсЯ бы поспешно в ближайшую
больницу.
€так, без мышей (но зато неукушенный) и с моей драгоценной карликовой
совой, котораЯ сидела в маленькой бамбуковой клетке, болтавшейсЯ у менЯ на
шее, Я отправилсЯ обратно в Љалилегуа. Љогда мы добрались до плантации
сахарного тростника, уже наступили зеленоватые сумерки и тела наши болели от
усталости. „аже ‹уна, ехавший впереди, пел все тише и тише. Ќаконец мы
увидели огни в доме •ельмута, а когда, одеревеневшие, потные и грЯзные, мы
спешились и вошли в дом, нас встретила ќдна, свежаЯ и милаЯ, и подле нее на
столе стоЯли три большущих стакана с ледЯной смесью джина и кока-колы.

ЏЋ‹Ќ›‰ ‚ЂѓЋЌ BICHOS
‚ заключение замечу, что, на мой взглЯд, длЯ молодого натуралиста не
может быть ничего лучше путешествиЯ в дальние страны.
—арлз „арвин. Џутешествие натуралиста вокруг света на корабле "Ѓигль"
‚о времЯ своих поездок по свету Я встречал много любопытных и
интересных людей. …сли бы мне надо было составить их список, то под первыми
номерами шли бы в нем два человека, которых Я встретил во времЯ последних
десЯти дней моего пребываниЯ в Љалилегуа.
Ћднажды утром ко мне пришел •ельмут и сказал, что ему надо съездить по
своим делам на эстансию неподалеку от Љалилегуа и что там рЯдом есть другаЯ
эстансиЯ, управлЯет которой человек, державший (как ему сказали) прирученных
животных. Џо дороге •ельмут рассказал мне кое-что об этом человеке.
-- џ никогда не видел его, но все местные жители говорЯт, что он
происходит из очень знатной европейской семьи. Ћни говорЯт, что ему
приходилось принимать у себЯ королей и принцев, когда его отец был
премьер-министром одного из балканских государств. џ не знаю, правда ли
это... вы понимаете, „жерри, как рождаютсЯ слухи в провинции? ЌачинаютсЯ
разговоры о вашем прошлом, и если ничего придумать не могут, то просто
говорЯт, что вы не состоите в браке со своей женой, что вы пьЯница или
что-нибудь в этом роде.
-- „а, Я знаю, как это бывает,-- сказал Я,-- однажды Я жил в уютной
английской деревушке, где нельзЯ было заговорить с любой женщиной в возрасте
от семи до семидесЯти лет, чтобы тебЯ не обвинили в изнасиловании.
-- € все же,-- философски заметил •ельмут,-- если у него есть длЯ вас
животные, то кому какое дело, что он собой представлЯет.
Џроделав двухчасовой путь, мы свернули с шоссе и направились по
ухабистому проселку через плантации сахарного тростника. ‚скоре мы подъехали
к красивому небольшому одноэтажному дому, утопавшему в хорошо ухоженном
саду. Ќа газоне валЯлись детские игрушки: конь-качалка и истрепанный
плюшевый мишка; в цементном мелком бассейне длЯ детских игр плавала
маленькаЯ Яхта, сильно накренившаЯсЯ на правый борт.
-- ‚от мы и приехали,-- сказал •ельмут.-- ‚ыходите. џ заеду за вами
часа через два, ладно?
-- ‹адно,-- согласилсЯ Я, выходЯ из машины.-- Ђ как зовут этого
человека?
-- Љапораль,-- сказал •ельмут и уехал, окутав менЯ тучей пыли.
‚ысморкавшись, чтобы избавитьсЯ от пыли, забившейсЯ в нос, Я деловито
похлопал в ладоши, а потом открыл калитку и пошел к дому.
Љогда Я подходил к широкой веранде, из-за угла дома поЯвилсЯ человек.
Ћн был высок, хорошо сложен и одет в обычный костюм -- сморщенные сапоги,
бомбачас до колен, грЯзную рубашку и видавшую виды шлЯпу с широкими полЯми.
-- Buenos dias,-- сказал он, приближаЯсь.
-- Buenos dias. џ хочу видеть сеньора ЉапоралЯ. Ћн дома? -- спросил Я.
Ћн подошел ко мне и снЯл шлЯпу.
-- џ Љапораль,-- сказал он и протЯнул руку, щелкнув каблуками и слегка
поклонившись. †ест этот был не театральным, а скорее заученным. “ человека
было тонкое смуглое лицо, из черных глаз лучилась доброта. Џод орлиным носом
он носил холеные, тщательно подстриженные усы, но щеки и подбородок его
заросли черной щетиной.
-- ‚ы говорите по-английски? -- спросил Я.
-- „а, конечно,-- ответил он тотчас с безупречным произношением,
которому его научили, должно быть, еще в школе.-- џ говорю не очень хорошо,
но разговор вести могу довольно свободно. Ќо почему мы здесь стоим?
Џожалуйста, зайдите и выпейте кофе.
€ он указал мне на дверь, котораЯ вела в небольшую комнату, служившую
одновременно и гостиной и столовой. Џол был тщательно натерт и устлан
пестрыми веселыми циновками местного плетениЯ. ЌемногочисленнаЯ мебель была
отполирована и блестела. Ћн заглЯнул в другую комнату, крикнул: "Maria, cafe
рага dos, рог favor" <ЊариЯ, будьте любезны, кофе на двоих (испан.)> -- и,
улыбаЯсь, обернулсЯ ко мне.
-- „лЯ менЯ это большое удовольствие,-- искренне сказал он.-- Њне очень
редко выпадает возможность попрактиковатьсЯ в английском. Ќо сначала,
извините, Я вас ненадолго покину. ‘ейчас будет готов кофе... вот сигареты...
чувствуйте себЯ как дома.
Ћн поклонилсЯ и вышел. џ машинально взЯл сигарету и вдруг с удивлением
заметил, что шкатулка, в которой были сигареты, сделана из серебра, а на
крышке у нее вычеканен сложный и красивый узор. ЋглЯдев комнату, Я заметил
еще несколько серебрЯных предметов -- прелестную вазу на тонкой ножке,
полную красных цветов гибискуса, на буфете пару подсвечников прекрасной
работы, а между ними массивную вазу длЯ фруктов, котораЯ, по-видимому,
весила не менее двух фунтов. џ подумал, что рассказы о Љапорале не лишены
основаниЯ, так как эти серебрЯные предметы были сделаны не в Ђргентине и
стоили уйму денег. •озЯин вернулсЯ поразительно быстро, но успел умытьсЯ,
побритьсЯ и надеть чистые бомбачас, ботинки и рубашку.
-- ’еперь Я могу принЯть вас как следует,-- улыбаЯсь, сказал он, когда
прислуга-индеанка внесла в комнату поднос с кофе.-- —ем Я могу быть вам
полезен?
џ объЯснил, что у менЯ есть собственный зоосад на —эннел Ђйлз и что Я
приехал в Ђргентину собирать длЯ него животных. ќто его очень
заинтересовало. Ћказалось, что совсем до недавнего времени у него было
несколько ручных животных, которыми забавлЯлись его дети, но так как
животные подросли и стали небезопасны, то он отослал их в зоопарк в
Ѓуэнос-Ђйрес. ќто случилось всего за три днЯ до моего приезда в †ужуй, так
что можно представить себе, как Я расстроилсЯ.
-- “ менЯ было два нанду,-- сказал он с улыбкой, увидев мрачное
выражение моего лица,-- майконг, оцелот и пекари. џ очень сожалею, что
отослал их. …сли бы Я знал, что вы приедете...
-- Ќичего,-- сказал Я.-- Ќо если вы что-нибудь достанете в течение
ближайших десЯти дней, пошлите за мной в Љалилегуа или напишите, и Я приеду.
-- Љонечно,-- сказал он,-- с превеликим удовольствием.
Ћн налил мне кофе, и мы переменили тему разговора. “ него были самые
безукоризненные манеры и вид человека, который привык не только свободно
располагать деньгами, но и занимать высокие посты. Ћн все больше и больше
удивлЯл менЯ, но у него были слишком хорошие манеры, чтобы говорить о самом
себе, и поэтому он старалсЯ выбирать длЯ разговора такие темы, которые, как
ему казалось, менЯ интересовали. ‚оспользовавшись затишьем в разговоре, Я
спросил его:
-- Џростите менЯ, но Я все времЯ смотрю с восхищением на ваши
подсвечники. Ћни очень красивые. џ никогда раньше не видал таких.
‹ицо его радостно вспыхнуло.
-- Ћ да, они очень хороши,-- сказал он, посмотрев на подсвечники.-- ќто
все, что мне удалось сохранить от прежней жизни... ЏриЯтно иметь несколько
вещиц, напоминающих о прошлом,-- добавил он, помолчав.-- Љакие охоты мы,
бывало, устраивали! ‚ы не противник охоты?
-- Ќет, Я не против охоты,-- призналсЯ Я,-- если животных не истреблЯют
без разбора.
ѓлаза его заблестели.
- Њожет быть,-- нерешительно спросил он,-- вы хотите посмотреть
фотографии?..
џ сказал, что с удовольствием посмотрел бы фотографии. Ћн быстро вышел
в другую комнату и вскоре вернулсЯ с большой, красиво инкрустированной
дубовой шкатулкой, которую поставил на пол.
Ћткрыв крышку, он высыпал на циновку большую кипу фотографий, которую
быстро перемешал. Ћн вытаскивал из кипы фотографию за фотографией,
взволнованно совал мне их в руки. …му они напоминали об охотах, которые он
не мог забыть, но люди, изображенные на фотографиЯх, длЯ него почти ничего
не значили.
-- ‚от это -- большой кабан, которого мы застрелили... это было во
времЯ охоты, устроенной длЯ шведского королЯ... видите, какое великолепное
животное, стрелЯть его было просто жаль... поглЯдите, какие клыки.
Ќа фотографии был чудовищный кабан, лежавший на земле. ‚ерхнЯЯ губа его
презрительно поднималась над большими клыками, а позади него, позируЯ, стоЯл
с ружьем в руке шведский король.
Њы рассматривали фотографии около часа, фотографии, в которых парадом
проходили животные, короли и знать. Џотом, наконец, Я вытащил из кипы
большую фотографию, на которой была огромнаЯ столоваЯ, отделаннаЯ деревом.
Ќад длинным столом, уставленным серебром и хрусталем, висели люстры, похожие
на молодые перевернутые елки. ‡а столом сидели красиво одетые мужчины и
женщины. ‚о главе стола Я увидел пожилого человека, справа от которого
восседал какой-то усыпанный драгоценностЯми индийский властелин в тюрбане.
-- Ђ,-- сказал он небрежно,-- это был банкет, который мы дали в честь
магараджи. ‹учше посмотрите на этих косуль. Љакие великолепные рога!
‚скоре Я услышал гудок машины •ельмута и неохотно поднЯлсЯ, чтобы уйти.
•озЯин сунул фотографии обратно в шкатулку и закрыл крышку.
-- Џростите,-- сокрушенно сказал он,-- что Я досаждал вам своими
фотографиЯми. …сли бы моЯ жена была здесь, она оказала бы вам более
достойный прием.
џ запротестовал, сказав, что хорошо провел времЯ. Ќа Языке у менЯ
вертелсЯ один вопрос, задать который Я не решалсЯ, так как боЯлсЯ, что это
будет проЯвлением невоспитанности.
-- ‘кажите, сеньор Љапораль,-- сказал Я,-- а вы никогда не скучаете по
своему прошлому? Џосле такой великолепной жизни, когда у вас были деньги,
охота и влиЯтельные друзьЯ, не находите ли Ђргентину, ну, скажем, немного
скучной?
Ћн посмотрел на менЯ и рассмеЯлсЯ.
-- ‘еньор „аррелл,-- сказал он,-- то, что Я вам показал, давно прошло,
как сон. ‚ свое времЯ это было великолепно. Ќо теперь у менЯ новаЯ жизнь. џ
коплю деньги, чтобы послать своих детей учитьсЯ в Ѓуэнос-Ђйрес, и у менЯ
останетсЯ еще немного средств, чтобы купить небольшую эстансию длЯ себЯ и
жены, когда дети подрастут. —его же мне еще желать?
џ задумалсЯ над его словами, а он, улыбаЯсь, наблюдал за мной.
-- Ђ вам нравитсЯ ваша работа? -- спросил Я.-- ‚ы управлЯющий этой
эстансией?
-- Љонечно,-- ответил он.-- ќто гораздо лучше того, чем Я занималсЯ
сразу же после своего приезда в Ђргентину.
-- —то это была за работа? -- полюбопытствовал Я.
-- џ кастрировал быков в Љордобе,-- хихикнув, сказал он.
џ вышел и, начиненный мыслЯми, сел к •ельмуту в машину. Њне удалось
провести два часа с весьма необыкновенным человеком -- по-настоЯщему
счастливым и совершенно не озлобленным.
ЊоЯ коллекциЯ животных уже так разрослась, что один только уход за ней
отнимал весь день. џ уже не мог сбегать на три-четыре днЯ и оставлЯть моих
животных на бедную ќдну. Љроме того, Я был занЯт изготовлением клеток длЯ
тех зверей, которые до сего времени разгуливали на свободе или сидели на
привЯзи. Џора было подумать об отъезде. ‘начала Я хотел отправитьсЯ со своей
коллекцией в Ѓуэнос-Ђйрес самолетом, но когда Я получил смету расходов, мне
показалось, что над ней поработало Љоролевское астрономическое общество,
привыкшее иметь дело со световыми годами.
‡начит, о самолете не могло быть и речи. …хать в поезде два днЯ и три
ночи -- удовольствие небольшое, но другого выхода не было. —арлз, несмотрЯ
на множество собственных забот и волнений из-за жены, котораЯ лежала в
больнице, устроил все с присущей ему быстротой и сноровкой. Ђ Я стучал себе
в саду молотком и пилил, готовЯ клетки длЯ путешествиЯ в поезде, и не
спускал глаз с тех животных, которые еще не были взаперти и могли
набедокурить. ‘амыми большими среди них были коати, Њарта и Њатиас. Ћни
сидели на привЯзи под деревьЯми. џ очень люблю коати, хотЯ и знаю, что не
все разделЯют мое пристрастие к этим очаровательным животным. џ нахожу
что-то очень трогательное в их длинных шершавых носах со скошенными
кончиками, в их пальцах, торчащих в разные стороны, как у голубей, в их
медвежьей походке и манере держать трубой полосатый хвост, похожий на
пушистый восклицательный знак. Ќа воле они держатсЯ довольно большими
стаЯми. ЃродЯ по лесу, они переворачивают стволы упавших деревьев и камни,
обнюхиваЯ каждый укромный уголок и каждую щель своими носами, похожими на
пылесос, потому что пищей им может служить все -- от жуков до птиц, от
фруктов до грибов. Љак и большинство мелких стайных млекопитающих, они
общаютсЯ друг с другом с помощью богатого набора всЯких условных звуков, и Я
уверен, что "беседы" стаи коати заслуживают специального изучениЯ. Њатиас
при мне по целому часу издавал всЯкие птичьи писки и трели. ЋбследуЯ гнилое
бревно или камень и учуЯв сочного жука или слизнЯка, он начинал похрюкивать
на разные лады, перемежаЯ это хрюканье странным чавкающим шумом, который он
издавал, очень быстро щелкаЯ зубами. ‚ Ярости он неистово визжал, трЯсЯсь
всем телом, как в лихорадке, и кричал так протЯжно и пронзительно, что едва
выдерживали барабанные перепонки.
Ћбоих коати Я привЯзывал на очень длинных сворках к деревьЯм. Љогда они
заканчивали обкопку и обследование каждой щепки и камнЯ на всей площади,
которую им позволЯл охватить поводок, Я привЯзывал их к другому дереву.
‚сЯкий раз при этом Њатиас поначалу тратил минут десЯть на то, чтобы
обозначить свои новые владениЯ пахучими выделениЯми железы, котораЯ
находитсЯ у него у основаниЯ хвоста. Ћн торжественно ходил по кругу с
выражением крайней сосредоточенности на морде и через определенные интервалы
присаживалсЯ, чтобы потеретьсЯ задней частью тела о понравившийсЯ ему камень
или палку. Џроделав эту операцию, котораЯ у коати равнозначна поднЯтию флага
над завоеванной территорией, он держалсЯ уже свободнее и с чистой совестью
начинал охоту за жуками. …сли какой-нибудь из местных псов неосторожно
приближалсЯ к территории коати, то второй раз этого он больше никогда не
делал. Љоати медленно шел навстречу собаке, угрожающе стуча зубами, держа
хвост трубой и раздуваЯсь вдвое против обычных размеров. ЏодойдЯ к собаке,
он вдруг, странно переваливаЯсь, с пронзительными оглушающими воплЯми
бросалсЯ вперед. ќти мерзкие звуки сбивали спесь с любой не очень храброй
собаки, и она поспешно отступала, а Њатиас, спокойно попискиваЯ и
повизгиваЯ, пускалсЯ по кругу, чтобы снова обозначить свои владениЯ. ‚о
времЯ таких сцен Њарта сидела, натЯнув до отказа цепочку, с обожанием
наблюдала за Њатиасом и повизгивала, чтобы подбодрить его.
‚се остальные животные чувствовали себЯ превосходно. ђастолстевшаЯ
•уанита с каждым днем становилась все более очаровательной и вовсю помыкала
попугаЯми. Њои драгоценные желтоголовые ара чуть не довели менЯ до
сердечного приступа, когда Я увидел, что они хиреют с каждым днем. ‚ конце
концов совершенно случайно Я обнаружил, что они не больны, а по какой-то
неизвестной причине хотЯт спать по ночам в Ящике. Љак только им дали
спальный Ящик, их аппетит улучшилсЯ и они стали поправлЯтьсЯ. ЊаленькаЯ
дикаЯ кошка уже совсем примирилась с неволей и так самозабвенно играла с
пестрым домашним котенком в прЯтки и еще в одну изобретенную ими самими игру
(которую можно было бы назвать "задуши своего соседа"), что Я начал
беспокоитьсЯ, удастсЯ ли мне довезти их живыми до Ѓуэнос-Ђйреса, не говорЯ
уже об Ђнглии. Џума ‹уна немного остепенилась и даже позволЯла мне почесать
у себЯ за ушами, довольно урча при этом. Ѓедный, околевавший от голода
оцелот теперь лоснилсЯ от сытости. …го голоднаЯ апатиЯ прошла, и он стал
самим собой. ‘вою клетку он считал свЯтилищем, и поэтому чистка его клетки и
кормление были делом весьма опасным. ’ак иногда платЯт за доброту.
‘реди новых животных были два самых очаровательных представителЯ
обезьЯньего племени -- парочка дурукули. €х поймал в лесу охотник-индеец.
ќто был очень хороший охотник, но, к сожалению, Я заплатил ему за обезьЯн
слишком щедро. Ћшарашенный полученной суммой, он удалилсЯ в деревню и с тех
пор беспробудно пил. Џоэтому обезьЯны были последними животными, которых Я
от него получил. ќто целое искусство -- платить за животное правильную
сумму: заплатив слишком много, вы рискуете легко потерЯть хорошего ловца,
потому что между вашим лагерем и лесом всегда найдетсЯ много лавок с
выпивкой, а ловцы пользуютсЯ славой людей слабовольных.
„урукули -- единственные обезьЯны в мире, ведущие ночной образ жизни, и
уже с одной этой точки зрениЯ застуживают всЯческого вниманиЯ. Ђ если к
этому добавить, что они похожи на помесь совы и клоуна, что из всех обезьЯн
они самые ласковые и что много времени они проводЯт, заключив друг друга в
объЯтиЯ и обмениваЯсь самыми что ни на есть человеческими поцелуЯми, то
можно себе представить, насколько они неотразимы (во всЯком случае, длЯ
менЯ). “ них огромные, типичные длЯ ночных животных глаза и белаЯ с черной
опушкой лицеваЯ маска. ђот у них такой формы, что все времЯ ждешь, вот-вот
на их губах поЯвитсЯ печальнаЯ, немного жалкаЯ улыбка. ‘пины и хвосты у них
приЯтного зеленовато-серого цвета, а на груди -- пушистые большие манишки от
бледно-желтого до темно-оранжевого цвета, в зависимости от возраста. Ќа воле
эти обезьЯны, как и коати, живут стаЯми по десЯть -- пЯтнадцать штук и
обычно молча прыгают с дерева на дерево. €здают звуки они только во времЯ
еды, разговариваЯ между собой при помощи какого-то громкого бульканьЯ,
птичьего щебета, кошачьего мЯуканьЯ, свиного хрюканьЯ и змеиного шипениЯ.
‚первые Я услышал их разговор в темном лесу и стал принимать их за разных
животных по очереди. Џотом Я запуталсЯ вконец и решил, что открыл Явление,
неизвестное науке.
џ нередко выковыривал из подгнивших пальм крупных красных жуков и
баловал ими своих дурукули. Ћни очень любЯт этих насекомых. ‡авидев
лакомство, они жадно протЯгивали руки и широко раскрывали глаза, трепеща и
возбужденно вскрикиваЯ. ‘ неуклюжей грацией ребенка, берущего конфету, они
хватали вырывавшихсЯ жуков прЯмо у менЯ из рук и грызли их, то и дело
прерываЯ это занЯтие, чтобы исторгнуть из себЯ радостный крик. Џрожевав и
проглотив последний кусочек, они, чтобы убедитьсЯ, что ничего уже не
осталось, тщательно рассматривали с обеих сторон сначала собственные руки, а
потом руки друг друга. “бедившись, что ни кусочка не осталось, они
обнимались и минут пЯть страстно целовались, как бы поздравлЯЯ друг друга.
Ќезадолго перед отъездом у менЯ благодарЯ ‹уне состоЯлось знакомство с
одним любопытным человеком. Ћднажды утром ‹уна пришел и сказал, что едет по
делу за несколько миль от Љалилегуа. ‚ деревне, которую ему предстоЯло
посетить, живет, по слухам, один человек, интересующийсЯ животными и даже
приручающий их.
-- џ узнал только, что его зовут Љоко и что все называют его loco
<„урачок (испан.).>,--сказал ‹уна.--Ќо, может быть, ты хочешь поехать и
познакомитьсЯ с ним.
-- •орошо,-- сказал Я, ничего не имеЯ против того, чтобы хотЯ бы на
времЯ бросить свою хлопотную плотницкую работу.-- ’олько подожди, пока Я
накормлю животных.
-- ‹адно,-- ответил ‹уна и, почесываЯ брюхо •уаните, терпеливо лежал на
лужайке, пока Я заканчивал свой обычный урок.
„еревнЯ оказалась большой и беспорЯдочно застроенной. “ нее был
странный мертвенный вид. Ѓревенчатые дома содержались плохо и были грЯзны.
Љругом было пыльно и уныло. Љоко здесь знали, видимо, все, потому что, когда
мы спросили в местном баре, где он живет, поднЯлсЯ лес рук, все заулыбались
и заговорили: "Ђ, Љоко", словно речь шла о деревенском дурачке. ‘ледуЯ в
указанном направлении, мы довольно легко отыскали дом Љоко. Ћчень
примечательно, что по сравнению с остальными домами деревни он был
ослепительно чист и сверкал, как драгоценный камень. —ерез опрЯтный
палисадник к крыльцу вела настоЯщаЯ дорожка из гравиЯ, аккуратно
выровненного граблЯми. Њне очень захотелось познакомитьсЯ с деревенским
дурачком, живущем в таком чистеньком доме. Њы похлопали в ладоши, и
поЯвилась хрупкаЯ смуглаЯ женщина, похожаЯ на итальЯнку. Ћна оказалась женой
Љоко и сказала, что его нет дома -- днем он работает на лесопилке. ‹уна
объЯснил, чего Я хочу, и лицо женщины просветлело.
-- Ћ, Я пошлю за ним кого-нибудь из детей,-- сказала она.-- Ћн никогда
не простит мне, если не встретитсЯ с вами. Џожалуйста, пройдите и подождите
немного в саду... он придет через минуту.
‘ад за домом был так же ухожен, как и палисадник, и в нем, к своему
удивлению, Я увидел два добротно сделанных и просторных вольера. џ с
интересом заглЯнул в них, но они оказались пустыми.
‡апыхавшийсЯ Љоко прибежал очень скоро. Ћн остановилсЯ перед нами и
снЯл соломенную шлЯпу. ќто был невысокий, хорошо сложенный человек с
угольно-черными курчавыми волосами, густой черной (необычной длЯ Ђргентины)
бородой и тщательно подстриженными усами. …го черные глаза горели от
волнениЯ, когда он протЯнул свою красивую смуглую руку мне и ‹уне.
-- „обро пожаловать, добро пожаловать,-- сказал он,-- простите, Я не
очень хорошо говорю по-английски... у менЯ не было возможности
практиковатьсЯ.
ЊенЯ поразило, что он вообще может говорить по-английски.
-- ‚ы даже не представлЯете себе, что это значит длЯ менЯ, --
возбужденно говорил он, пожимаЯ мне руку,-- поговорить с кем-нибудь, кто
интересуетсЯ природой... если бы моЯ жена не послала за мной, Я никогда не
простил бы ей... Я не верил своим ушам, когда сын сказал мне, что менЯ хочет
видеть англичанин, к тому же интересующийсЯ животными.
Ћн улыбнулсЯ мне, с его лица не сходило выражение благоговениЯ перед
случившимсЯ чудом. Њожно было подумать, что Я ЯвилсЯ к нему, чтобы
предложить ему пост президента Ђргентины. ЊенЯ приветствовали, словно
ангела, только что спустившегосЯ с небес,-- Я был так ошеломлен этим, что
почти потерЯл дар речи. ‘ведЯ вместе двух одержимых, ‹уна, очевидно, решил,
что выполнил свою миссию.
-- Ќу,-- сказал он,-- Я пойду поработаю. “видимсЯ позже.
Ћн удалилсЯ, напеваЯ себе под нос, а Љоко взЯл менЯ под руку так
осторожно, словно трогал хрупкое крыло бабочки, и повел по ступенькам в дом.
…го жена приготовила чудесный, очень сладкий лимонад, мы сидели за столом и
пили его, а Љоко занимал менЯ разговором. Ћн говорил не спеша, спотыкаЯсь на
трудных английских оборотах. “знав, что Я знаю испанский достаточно хорошо,
чтобы следить за смыслом, он иногда переходил на свой родной Язык. “ менЯ
было такое чувство, будто Я слушал человека, к которому после многих лет
немоты вернулсЯ дар речи. Ћн очень долго жил в собственном замкнутом мире,
потому что ни жена, ни дети, никто в грЯзной деревушке не мог понЯть его
интересов. Ћн не верил своим глазам -- вдруг откуда-то ЯвилсЯ человек,
который может согласитьсЯ с ним, что какаЯ-нибудь птица красива, а животное
интересно; человек, который, наконец, наЯву может говорить с ним о его
сокровенном,-- ведь никто из окружающих не понимает этого Языка. ‚ течение
всего разговора он смотрел на менЯ растерЯнно, на его лице были и
благоговение и страх: благоговение оттого, что Я сижу перед ним, страх
оттого, что Я могу вдруг исчезнуть, как мираж.
-- Ѓольше всего Я занимаюсь изучением птиц,-- сказал он.-- џ знаю, что
по птицам Ђргентины имеютсЯ справочники, но кто знает о них хоть что-нибудь?
Љто знает об их брачных играх, о строении их гнезд? Љто знает, сколько Яиц
они кладут, сколько у них бывает выводков, мигрируют ли они? Ќичего об этом
не известно, а это главнаЯ проблема. € в этой области Я стараюсь помочь
науке, как только могу.
-- ќто главнаЯ проблема во всем мире,-- сказал Я,-- мы знаем, какие
существа есть на свете, вернее, большую часть их, но ничего не знаем об их
повседневной жизни.
-- Ќе хотите ли вы пройти в комнату, где Я работаю? џ называю ее
кабинетом,-- поЯснил он и добавил умолЯющим о пощаде голосом:- Ћн очень
маленький, но это все, что Я могу себе позволить...
-- џ с удовольствием посмотрю его,-- сказал Я.
‚се еще волнуЯсь, он повел менЯ к маленькой пристройке. „верь ее была
на крепких запорах. „оставаЯ ключ, он улыбнулсЯ.
-- џ никого не пускаю сюда,-- объЯснил он,-- они ничего не понимают.
„о сих пор менЯ поражал энтузиазм Љоко, когда он говорил о жизни
животных. Ќо теперь, в его кабинете, Я был более чем поражен. џ не мог
вымолвить ни слова.
Љабинет был футов восемь на шесть. ‚ одном углу стоЯл шкаф с выдвижными
Ящиками. ‚ нем помещалась коллекциЯ тушек птиц и мелких млекопитающих, Яйца
различных птиц... Ѓыла в кабинете и длиннаЯ низкаЯ скамьЯ, на которой Љоко
набивал чучела, а рЯдом с ней -- грубо сколоченный стеллаж, на котором
стоЯло четырнадцать томов естественной истории, частью на испанском, частью
на английском Языках. Џод маленьким окном стоЯл мольберт с незаконченной
акварелью птицы, тушка которой лежала тут же, на Ящике.
-- € это сделали вы? -- недоверчиво спросил Я.
-- „а,-- робко ответил он,-- видите ли, у менЯ нет кинокамеры, и это
единственный способ запечатлеть оперение птиц.
џ внимательно смотрел на незаконченную акварель. ‚ыполнена она была
великолепно -- тонкие линии, поразительно точный цвет. џ говорю --
поразительно, потому что рисовать птиц - занЯтие длЯ натуралиста самое
трудное. Ђ это была работа, почти не уступающаЯ творениЯм лучших современных
художников-натуралистов. ‚идно было, что это работа человека неопытного, но
сделана она была с такой дотошной точностью и любовью, что птица на листе
получилась как живаЯ. џ взЯл птичку, чтобы сравнить ее с изображением, и
увидел, что оно было гораздо лучше многих, которые мне доводилось видеть в
книгах о птицах.
Љоко достал большую папку и показал мне другие свои работы. “ него было
около сорока изображений птиц, в основном парных, если оперениЯ самки и
самца отличались, и все они были так же хороши, как и первое.
-- ќто удивительно хорошо,-- сказал Я,-- вы должны с ними что-то
сделать.
-- ‚ы так думаете? -- с сомнением спросил он, глЯдЯ на рисунки.-- џ
послал несколько штук директору музеЯ в Љордобе, и они понравились ему. Ћн
сказал, что из них можно составить небольшую книгу, когда их накопитсЯ
достаточно, но Я сомневаюсь в этом. џ знаю, как дорого обходитсЯ такое
издание.
-- џ знаком с руководителЯми музеЯ в Ѓуэнос-Ђйресе,-- сказал Я.- џ
поговорю с ними о вас. џ ничего не гарантирую, но, возможно, они окажут вам
помощь.
-- ќто было бы чудесно,-- сказал он. ѓлаза его блестели.
-- ‘кажите,-- спросил Я,-- вам нравитсЯ работа на лесопилке?
-- ЌравитсЯ? -- недоверчиво переспросил он.-- ЌравитсЯ моЯ работа?
‘еньор, она выматывает мне душу. Ќо мне надо на что-то жить. џ экономлю, и у
менЯ еще остаетсЯ немного денег на краски. џ коплю деньги на покупку
небольшой кинокамеры, потому что как бы ни был искусен художник, есть у птиц
некоторые повадки, которые можно запечатлеть только на пленке. Ќо кинокамеры
очень дороги, и Я боюсь, что пройдет много времени, пока Я смогу себе
позволить такую покупку.
Ћн почти целый час торопливо и энергично рассказывал мне, что он сделал
и что еще надеетсЯ сделать. Њне приходилось напоминать себе, что передо мной
человек, который работает на лесопилке. …сли бы Я разыскал Љоко где-нибудь
на окраине Ѓуэнос-Ђйреса, это не было бы удивительным, но встретить его
здесь, в этом глухом углу, было все равно что встретить единорога на
Џикадилли. Ћн рассказывал о своих материальных затруднениЯх, но ни в словах
его, ни в голосе не было даже намека на просьбу о помощи, он просто с
наивностью ребенка делилсЯ своими затруднениЯми с человеком, который поймет
его и разберетсЯ в его заботах. џ, скорее всего, казалсЯ ему миллионером, и
все же Я знал, что стоит мне предложить ему деньги, и Я перестану быть его
другом и превращусь, как и жители деревни, в человека, который ничего не
понимает. ‘амое большее, что Я мог длЯ него сделать,-- это обещать
поговорить с руководителЯми музеЯ в Ѓуэнос-Ђйресе (ведь хорошие рисовальщики
птиц встречаютсЯ нечасто), дать ему свою визитную карточку и сказать, что
если ему надо купить в Ђнглии что-нибудь такое, чего нельзЯ приобрести в
Ђргентине, то пусть он даст мне знать, и Я вышлю ему все, что потребуетсЯ.
Љогда, наконец, ‹уна вернулсЯ и пришло времЯ уезжать, Љоко попрощалсЯ со
мной, как ребенок, которому дали поиграть новой игрушкой и тут же отнЯли ее.
Ћн стоЯл посреди пыльной улицы, глЯдЯ вслед машине, и все времЯ
переворачивал мою визитную карточку, словно это был какой-то талисман.
Љ сожалению, по дороге в Ѓуэнос-Ђйрес Я потерЯл адрес Љоко, а обнаружил
эту потерю уже в Ђнглии. Ќо у Љоко был мой адрес, и Я думал, что он напишет
мне и попросит выслать ему какую-нибудь книгу о птицах или рисунки. Ќо Я так
и не получил ни строчки. ’огда Я сам написал ему открытку. џ послал ее в
Љалилегуа —арлзу, а тот отвез ее Љоко. Џосле этого Љоко написал мне
очаровательное письмо, в котором он извинЯлсЯ за свое слабое знание
английского Языка и выражал надежду, что понемногу овладеет им лучше. Ћн
сообщал мне новости о своих птицах и рисунках. Ќо ни одной просьбы в письме
не было. ђискуЯ обидеть его, Я послал ему книги, которые, по моему мнению,
должны были сослужить ему добрую службу. € теперь, когда Я ропщу на судьбу,
когда прихожу в раздражение оттого, что не могу позволить себе приобрести
новое животное, купить новую книгу или приспособление длЯ своей камеры, Я
вспоминаю Љоко, который в своем маленьком кабинете много работает
примитивными инструментами и без денег. ќто оказывает на менЯ благотворное
влиЯние.
Љогда мы возвращались в Љалилегуа, ‹уна спросил менЯ, что Я думаю о
Љоко, которого все в деревне считают loco, и Я ответил, что, по-моему, Љоко
-- это самый здравомыслЯщий человек из всех, кого Я знаю, и, безусловно,
один из самых выдающихсЯ. џ надеюсь, что когда-нибудь мне выпадет честь
встретитьсЯ с ним вновь.
Џотом мы остановились ненадолго в другой деревне, где, по сведениЯм
‹уны, было какое-то животное. Љ моей радости, это оказалсЯ совершенно
взрослый самец пекари, до смешного ручной и отличнаЯ пара длЯ •уаниты.
Љстати, его бывший хозЯин называл его •уаном. Њы посадили взволнованно
хрюкавшего пекари в багажник и с триумфом вернулись в Љалилегуа. Ћднако •уан
был такой большой и неуклюжий, что Я боЯлсЯ, как бы он ненароком не причинил
вреда маленькой хрупкой •уаните. Џоэтому Я посадил их в разные клетки и
собиралсЯ выдерживать так до тех пор, пока •уанита не подрастет. Ќо они
тЯнулись друг к другу носами через решетки и, по-видимому, нравились друг
другу, так что Я надеЯлсЯ устроить в конце концов счастливый брак.
€так, наконец пришел день, когда мне надо было покидать Љалилегуа. Њне
нисколько не хотелось уезжать, потому что здесь все были добры ко мне, и
даже слишком. „жоан и —арлз, •ельмут и ќдна, человек-соловей ‹уна -- все
разрешали мне, абсолютно незнакомому человеку, вторгатьсЯ в их жизнь,
нарушать заведенные порЯдки. Ћни изливали на менЯ море доброты и делали все
возможное, чтобы помочь мне в работе. џ ведь был им совершенно чужим
человеком, но их доброта ко мне была так велика, что уже через несколько
часов пребываниЯ в Љалилегуа Я чувствовал себЯ свободно, словно жил здесь
долгие годы.
ЊоЯ предстоЯщаЯ поездка на первых этапах была несколько сложновата. Њне
надо было доставить свою коллекцию по небольшой железнодорожной ветке из
Љалилегуа в ближайший крупный город, а там перегрузить ее на
буэнос-айресский поезд. —арлз, который понимал, как менЯ беспокоит эта
пересадка, настаивал на том, чтобы ‹уна поехал до места пересадки со мною
вместе. ‘ам он с •ельмутом и ќдной („жоан еще не поправилась) намеревалсЯ
поехать туда на машине, чтобы встретить нас и устранить с моей дороги все
препЯтствиЯ. џ не хотел причинЯть им столько беспокойства, но они отвергли
мои протесты, а ќдна заЯвила, что если ей не разрешат проводить менЯ, то она
не даст мне больше ни капли джина. ќта страшнаЯ угроза окончательно сломила
мое сопротивление.
€так, в день моего отъезда утром к дому —арлза подъехал трактор с
громадным плоским прицепом. Њы погрузили на него клетки с животными и
поехали на станцию. ‡десь мы сложили клетки на перроне и стали ждать поезда.
Љогда Я посмотрел на рельсы, настроение у менЯ упало. €х не менЯли уже много
лет, и они пришли в весьма плачевное состоЯние. Љое-где под тЯжестью поездов
рельсы вместе со шпалами ушли так глубоко в землю, что их совсем не было
видно, а на полотне дороги повсюду росло столько кустиков и травы, что
трудно было различить, где начинаетсЯ железнаЯ дорога и где кончаетсЯ поле.
џ сказал —арлзу, что если поезд будет идти со скоростью более пЯти миль в
час, то нас неминуемо ждет самое сенсационное крушение двадцатого века.
-- ќто еще ничего,-- успокоил менЯ —арлз,-- другие участки куда хуже.
-- џ боЯлсЯ лететь в том самолете, который доставил менЯ сюда,-- сказал
Я,-- но это уже чистое самоубийство. ќти рельсы даже нельзЯ назвать железной
дорогой, они извиваютсЯ, как две пьЯные змеи.
-- Ќу, до сих пор у нас никаких происшествий не было,--сказал —арлз.
’ем мне и пришлось утешитьсЯ.
Ќаконец поЯвилсЯ поезд. Ћн оказалсЯ таким потрЯсающим, что все мысли о
плохом состоЯнии пути вылетели у менЯ из головы. …го деревЯнные вагоны
словно приехали из старого фильма о „иком ‡ападе. Ќо особенно великолепен
был паровоз, ужасно старый, с большущим скотосбрасывателем впереди. Ќо
кого-то, видно, не удовлетворила его архаическаЯ внешность, и поэтому
паровоз решили немного украсить, придав ему при помощи листов железа
обтекаемую форму и разрисовав его широкими оранжевыми, желтыми и алыми
полосами. ќто был, по меньшей мере, самый веселый поезд из всех, которые Я
когда-либо видел; у него был такой вид, словно он только что приехал с
карнавала. Ћн мчалсЯ к нам с великолепной скоростью -- двадцать миль в час,
ревЯ и скрежеща тормозами. Џаровоз подлетел к станции и гордо выпустил
огромное облако черного едкого дыма. Њы с ‹уной затолкали клетки в багажное
отделение, занЯли свои места на деревЯнных лавках соседнего вагона, и поезд,
дергаЯсь и сотрЯсаЯсь, тронулсЯ.
оссе большей частью шло параллельно рельсам, отделенное от них лишь
полоской травы и кустов и низкой оградой из колючей проволоки. Џоэтому
—арлз, •ельмут и ќдна ехали в машине рЯдом с нами и осыпали нас
оскорблениЯми и насмешками. Ћни потрЯсали кулаками, обвинЯЯ нас с ‹уной в
великом множестве грехов. Ќаши соседи по купе были сначала озадачены, а
потом, понЯв, в чем дело, стали заступатьсЯ за нас и предлагать на выбор
ругательства, чтобы мы кричали их в ответ. Љогда •ельмут сказал, что у ‹уны
голос приЯтный, как у осла, страдающего ларингитом, ‹уна запустил из окна
поезда апельсином, который пролетел в какой-то доле дюйма от головы
•ельмута. ‚скоре уже весь поезд дурачилсЯ вместе с нами. Џеред каждой из
многочисленных маленьких станций балбесы в машине обгонЯли поезд и вручали
мне на платформе огромный букет полевых цветов, а Я в ответ произносил из
окна вагона длинную и страстную речь на новогреческом Языке, совершенно
заинтриговываЯ новых пассажиров. Ћни определенно думали, что Я какой-то
государственный деЯтель, приехавший в их страну с официальным визитом.
Ќаконец мы приехали в город, где предстоЯла пересадка. „о прихода
буэнос-айресского поезда оставалось еще несколько часов. Њы осторожно
сложили коллекцию на перроне, поставили возле нее носильщика, чтобы он не
давал зевакам дразнить животных, а сами отправились обедать.
“же в сумерках, пыхтЯ и стуча, подъехал к станции в мощном облаке дыма
и искр буэнос-айресский поезд. …го уже тащил обыкновенный паровоз, ни
капельки не похожий на того живописного ветхого дракона, который с таким
достоинством доставил нас сюда из Љалилегуа. Њы с •ельмутом и ‹уной
осторожно разместили животных в зафрахтованном мною вагоне, который оказалсЯ
почему-то гораздо меньше, чем Я ожидал. ’ем временем —арлз занЯл мне место в
купе и внес мои вещи.
Љогда все было сделано и оставалось лишь ждать отхода поезда, Я присел
на подножку вагона и мои друзьЯ собрались вокруг менЯ. ќдна порылась в сумке
и вытащила что-то заблестевшее в тусклом свете станционных ламп. ќто была
бутылка джина.
-- Џрощальный подарок,-- сказала она, плутовато улыбаЯсь.-- џ не могу
примиритьсЯ с мыслью, что вы не взЯли в дорогу никакой еды.
‹уна отправилсЯ искать стаканы и воду, а Я сказал:
-- •ельмут, у вас жена одна на миллион.
-- ‚озможно,-- мрачно произнес •ельмут,-- но она только с вами такаЯ,
„жерри. Њне она никогда не дарит на дорогу джин. Ћна говорит, что Я слишком
много пью.
‘тоЯ на перроне, мы пили за здоровье друг друга. Ќе успел Я допить, как
раздалсЯ свисток кондуктора, и поезд тронулсЯ. ‘жимаЯ в руках стаканы, мои
друзьЯ бежали рЯдом с вагоном и жали мне руку, и Я чуть было не выпал из
вагона, целуЯ на прощание ќдну. Џоезд набирал скорость, и Я смотрел на своих
друзей, освещенных тусклыми станционными фонарЯми. Ћни стоЯли, поднЯв
стаканы в прощальном тосте, пока не скрылись с глаз, а Я уныло побрел в свое
купе с остатками джина в бутылке.
…хать поездом было не так плохо, как Я ожидал, хотЯ, естественно,
путешествие на аргентинском поезде с сорока животными в клетках -- это
далеко не загороднаЯ прогулка. Ѓольше всего Я боЯлсЯ, что ночью (или днем)
на какой-нибудь станции мой вагон с животными отцепЯт, переведут на запасной
путь и забудут прицепить снова. ’акое несчастье уже случилось в ћжной
Ђмерике с одним моим другом, тоже собирателем животных. Љ тому времени,
когда он обнаружил свою потерю и примчалсЯ в такси обратно на станцию, почти
все животные подохли. ЏомнЯ об этом, Я твердо решил, что и ночью и днем, где
бы мы ни остановились, Я буду выходить на платформу и следить за
сохранностью моего драгоценного груза. Џосреди ночи Я часто соскакивал с
койки, и мое необычное поведение весьма озадачивало моих попутчиков -- трех
молодых и приЯтных футболистов, которые возвращались из —или. Љогда Я
объЯснил им свое поведение, они тотчас пожалели менЯ за то, что Я так мало
сплю, и потребовали, чтобы Я позволил им вставать ночью по очереди. ‚сЯ эта
процедура, по-видимому, казалась им совершенно нелепой, но они отнеслись к
делу совершенно серьезно и значительно облегчили мою участь.
…ще одна трудность заключалась в том, что до своих животных Я мог
добратьсЯ только тогда, когда поезд стоЯл, потому что багажный вагон не
сообщалсЯ с поездом. ’ут мне помог проводник. Ћн за десЯть минут
предупреждал менЯ об остановках и говорил мне, как долго мы будем стоЯть.
ќто давало мне возможность заранее проходить через весь поезд к багажному
вагону. Љогда поезд останавливалсЯ, Я тут же выпрыгивал из вагона и спешил к
своим зверЯм.
Њежду мною и моими животными было три вагона третьего класса. Ќа их
деревЯнных скамьЯх ехало великое множество отпрысков рода человеческого в
сопровождении ребЯтишек, бутылей с вином, тещ, козлов, кур, свиней, корзин с
фруктами и прочими необходимыми в путешествии вещами. Љогда эта веселаЯ,
энергичнаЯ, пахнущаЯ чесноком толпа узнала причину моих постоЯнных
странствий в задний вагон, она соединенными усилиЯми стала мне
содействовать. Љак только поезд останавливалсЯ, люди помогали мне выбиратьсЯ
на платформу, отыскивали ближайший водопроводный кран, посылали детей
покупать моим зверЯм бананы, хлеб, молоко, а потом, когда Я заканчивал свои
дела, они заботливо, уже на ходу, втаскивали менЯ на площадку вагона и
деловито спрашивали о здоровье пумы, о том, как птицы переносЯт жару и
действительно ли у менЯ есть попугай, который говорит "hijo de puta". Џотом
они угощали менЯ засахаренными фруктами, бутербродами, совали мне стакан
вина или кусок мЯса, показывали своих детей, коз и свиней, пели длЯ менЯ
песни и вообще обращались со мной как с родственником. Ћни были так
обаЯтельны, добры и дружелюбны, что, когда наконец мы вползли в гулкий
вокзал Ѓуэнос-Ђйреса, Я немного пожалел, что путешествие кончилось. †ивотных
погрузили на грузовик, и сотнЯ людей крепко пожала мне руку. ‚се животные
превосходно пережили путешествие и вскоре присоединились к остальной части
коллекции, разместившейсЯ в громадном складе на территории музеЯ.
‚ тот же вечер Я, к своему ужасу, узнал, что один мой хороший друг,
чтобы отпраздновать мое возвращение в Ѓуэнос-Ђйрес, устраивает прием с
коктейлЯми. ’ерпеть не могу приемов, но от этого отказатьсЯ было никак
нельзЯ. ЌельзЯ было обидеть друга; и мы с ‘офи, несмотрЯ на усталость,
нарЯдились и поехали. ‘ большинством гостей Я не был знаком и не особенно
жаждал познакомитьсЯ, но все-таки там оказались старые друзьЯ, ради которых
стоило приехать. џ тихо разговаривал с другом о деле, интересовавшем нас
обоих, когда ко мне подошел один отвратительный тип. Ћн был из тех англичан,
которые лучше всего процветают в заморских краЯх. ќтого человека Я встречал
еще раньше, и он мне сразу не понравилсЯ. ’еперь он шел ко мне. Ќа нем,
словно длЯ того, чтобы усугубить мое раздражение, был его старый
университетский галстук. …го бесстрастное лицо казалось плохо сделанной
посмертной маской, а надменный тЯгучий голос его как бы имел предназначение
доказать миру, что и без мозгов можно быть хорошо воспитанным.
-- џ слышал,-- снисходительно сказал он,-- что вы только что приехали
из †ужуЯ.
--„а,--коротко ответил Я.
-- Џоездом? -- спросил он. ‹ицо его слегка исказилось от отвращениЯ.
-- „а.
-- Ќу и как вам ехалось? -- спросил он.
--Ћчень хорошо... великолепно,--сказал Я.
-- ‚ам, наверно, пришлось ехать с самыми обыкновенными неотесанными
мужланами,--сочувственно сказал он. џ посмотрел на него, на его глупую
физиономию, на пустые глаза и вспомнил своих попутчиков: могучих молодых
футболистов, которые помогали мне нести ночные вахты; старика, который читал
мне наизусть "Њартина ”ьерро" так самозабвенно, что из самозащиты мне
пришлось съесть дольку чесноку между тринадцатой и четырнадцатой строфами;
милую пожилую женщину, с которой Я второпЯх столкнулсЯ и котораЯ села от
толчка в собственную корзинку с Яйцами (Я предложил заплатить за ущерб, но
она отказалась принЯть деньги, заЯвив, что ей давно уже не приходилось так
смеЯтьсЯ). џ смотрел на этого пресного представителЯ моего круга и не мог
удержатьсЯ, чтобы не сказать ему с сожалением:
-- „а, они были самыми обыкновенными неотесанными мужланами. € вы
знаете, почти все они были без галстуков и никто из них не говорил
по-английски.
€ Я отошел, чтобы выпить еще стаканчик. џ чувствовал, что заслужил его.

ЋЃ›—Ђ€ ‘’ђЂЌ›
Љогда вам приходитсЯ перевозить большую коллекцию животных из одной
части света в другую, вы не можете, как многие, очевидно, думают, просто
погрузить ее на борт первого же попавшегосЯ кораблЯ и отплыть, весело
помахав рукой на прощание. •лопот бывает чуть-чуть побольше. Џервым делом
надо найти судовую компанию, котораЯ согласилась бы перевезти животных.
Ѓольшинство служащих этих компаний, услышав слово "животные", бледнеют, и их
живое воображение рисует им примерно такие картины: капитана потрошит на
мостике Ягуар, старшего помощника медленно сокрушает в своих объЯтиЯх
какаЯ-нибудь гигантскаЯ змеЯ, а пассажиров преследует по всему судну
множество различных отвратительных и смертельно опасных зверей. ‚се служащие
судовых компаний почему-то считают, что вы желаете путешествовать на их
корабле с единственной целью -- выпустить из клеток всех животных, которых
вы с таким трудом собирали целых полгода.
Ќо даже если преодолеть этот психологический барьер, возникают другие
проблемы. Ќадо получить сведениЯ у старшего стюарда, сколько вам могут
отвести в холодильнике места длЯ вашего мЯса, рыбы и Яиц, чтобы при этом не
заставить страдать от голода пассажиров; надо поговорить со старшим
помощником и боцманом, куда ставить клетки, как обезопасить их в непогоду и
сколько судовых брезентов можно взЯть во временное пользование. Џотом вы
наносите официальный визит капитану и, обычно за джином, говорите ему (почти
со слезами на глазах), что причините так мало беспокойства на борту, что он
даже не заметит вашего присутствиЯ,-- этому заЯвлению не верит ни он, ни вы
сами. Ќо, самое главное, вам обычно приходитсЯ подготовить коллекцию длЯ
погрузки дней за десЯть до отплытиЯ судна, потому что по рЯду причин оно
может уйти раньше или, что более досадно, позже, и вам надо всегда
находитьсЯ на месте, чтобы быть наготове. …сли что-нибудь, вроде забастовки
докеров, задержит судно, то вы можете просидеть, постукиваЯ от нетерпениЯ
каблуками, больше месЯца, а аппетит ваших животных будет увеличиватьсЯ прЯмо
пропорционально вашим тающим финансам. Љонец путешествиЯ -- это самаЯ
бедственнаЯ, самаЯ тоскливаЯ, самаЯ утомительнаЯ и страшнаЯ его часть. Љогда
люди спрашивают менЯ об "опасностЯх" моих поездок, менЯ всегда так и
подмывает сказать им, что "опасности" леса бледнеют по сравнению с
опасностью сесть на мель в самом дальнем конце света с коллекцией из ста
пЯтидесЯти животных, которых надо кормить даже тогда, когда выходЯт все
деньги.
Ќо теперь мы, кажетсЯ, преодолели все эти трудности. ‘удном мы были
обеспечены, переговоры с командой завершились удовлетворительно, корм длЯ
животных мы заказали, и все, казалось, шло гладко. € в этот самый момент
•уанита решила несколько разнообразить нашу жизнь, заболев воспалением
легких.
†ивотные, как Я уже говорил, жили теперь в большом неотапливаемом
складском помещении на территории музеЯ. € никого из них это, по-видимому,
нисколько не беспокоило (хотЯ начиналась аргентинскаЯ зима и становилось все
холоднее), но •уанита решила быть оригинальной. Ќе кашлЯнув ни разу заранее,
чтобы предупредить нас, она сразу сдала. “тром она жадно набила живот
бобами, а вечером, когда мы пришли накрывать клетки на ночь, она уже
выглЯдела совершенно больной. Ћна стоЯла, прислонившись к стенке клетки,
глаза ее были закрыты, она часто и хрипло дышала. џ быстро открыл дверцу
клетки и позвал ее. ‘ громадным усилием она выпрЯмилась, неверной походкой
вышла из клетки и упала мне на руки. ќто было сделано в лучших традициЯх
кинематографа, но Я испугалсЯ. „ержа ее, Я слышал, как что-то хрипит и
булькает в маленькой грудке, тельце свинки было вЯлым и холодным.
—тобы сберечь наш быстро уменьшающийсЯ запас денег, двое наших
буэнос-айресских друзей предложили мне и ‘офи жить в их квартирах и не
тратитьсЯ на гостиницу. ‘офи уютно устроилась в квартире Ѓлонди
Њейтланд-•эрриот, а Я занимал раскладушку в квартире „эйвида „жонса. ‚ тот
момент, когда Я обнаружил, что •уанита больна, „эйвид был со мной. џ
завернул свинку в свое пальто и стал лихорадочно думать, как быть дальше.
•уаните необходимо тепло. Ќо огромный жестЯной склад мне не обогреть, даже
если Я разожгу костер величиной с Ѓольшой ‹ондонский пожар. ‚ квартире
Ѓлонди один мой больной попугай уже перецарапал клювом обои, и Я чувствовал,
что заведу наши дружеские отношениЯ слишком далеко, если попрошу хозЯйку
приютить в ее. красиво отделанной квартире еще и свинью. „эйвид бегом
вернулсЯ от лендровера, несЯ одеЯло, чтобы завернуть свинку. ‚ руке он
сжимал бутылку с остатками бренди.
-- ќто ей не вредно? -- спросил он, пока Я заворачивал •уаниту в
одеЯло.
-- Ќет, это великолепно. ‘лушай, вскипЯти, пожалуйста, на спиртовке
немного молока и влей в него чайную ложку бренди.
Џока „эйвид делал это, •уанита, почти утонувшаЯ в своем коконе из
одеЯла и пальто, тревожно кашлЯла. Ќаконец молоко с бренди было готово, и
мне с большим трудом удалось влить •уаните в горлышко две ложки этой смеси.
‘винка была почти без сознаниЯ.
-- —то бы нам еще такое сделать,-- сказал „эйвид: он тоже очень любил
маленькую свинку.
-- …й нужна огромнаЯ инъекциЯ пенициллина, много тепла и свежего
воздуха.
џ с надеждой взглЯнул на него.
-- ‚озьмем ее домой,-- ответил он на мою безмолвную просьбу. Њы не
стали терЯть времени. ‹ендровер мчалсЯ по блестевшим от дождЯ улицам с такой
скоростью, что мы просто чудом добрались до дому целыми и невредимыми. џ
поспешил с •уанитой наверх, а „эйвид помчалсЯ к Ѓлонди. ’ам у ‘офи в аптечке
были пенициллин и шприцы.
џ положил уже окончательно потерЯвшую сознание •уаниту на диван, открыл
все окна, которые можно было открыть, не создаваЯ сквознЯков, и в дополнение
к центральному отоплению включил еще электрический рефлектор. „эйвид
вернулсЯ невероЯтно быстро, еще быстрее мы прокипЯтили шприц, и Я сделал
•уаните самую большую инъекцию, на какую только осмелилсЯ. ќто должно было
либо убить ее, либо поставить на ноги. Њне никогда не приходилось лечить
пенициллином ни одного пекари, но Я знал, что эти животные не всегда хорошо
переносЯт пенициллин. Џотом целый час мы сидели и наблюдали за свинкой. ‚
конце концов Я убедил себЯ в том, что •уанита стала дышать лучше. Ќо она
по-прежнему была без сознаниЯ, и Я знал, что поправлЯтьсЯ она будет долго.
-- Џослушай,-- сказал „эйвид, когда Я прослушивал грудь •уаниты в
тысЯчу четырехсотый раз,-- разве мы ей помогаем, так вот сидЯ возле нее?
-- Ќет,-- неохотно ответил Я,-- Я не думаю, чтобы в ближайшие
три-четыре часа произошли какие-либо изменениЯ. Ќо сейчас ей лучше. „умаю,
ей помог бренди.
-- Ќу,-- деловито произнес „эйвид,-- тогда пойдем и немного поедим у
Ћлли. Ќе знаю, как ты, а Я голоден. “ нас уйдет на это не более сорока пЯти
минут.
-- ‹адно,-- неохотно сказал Я,-- пожалуй, ты прав.
“бедившись, что •уаните будет удобно и рефлектор не подожжет одеЯло, мы
поехали в бар Ћлли на улицу Њэйо, 25. Ќа этой улице выстроились маленькие
заведениЯ с такими, например, восхитительными названиЯми: "Њое желание",
"„ом грустных красавиц", "“жасы „жо".
Ќа такой улице не увидишь респектабельных людей, но Я уже давно
перестал заботитьсЯ о респектабельности. Њы уже посетили большинство этих
маленьких, полутемных, прокуренных баров, где за колоссальную цену пили
крошечные порции спиртного и наблюдали, как "хозЯйки" занимаютсЯ своим
древним ремеслом. Ќо больше всего нам нравилсЯ "Њюзик бар" Ћлли, и в него мы
заходили всегда. ’ому было много причин. ‚о-первых, нас привлекали сам Ћлли,
с лицом, сморщенным, как скорлупа грецкого ореха, и его милаЯ жена.
‚о-вторых, Ћлли не только наливал в стаканы по справедливости, но и сам
частенько выпивал с нами. ‚-третьих, у него было светло, и вы хоть могли
видеть лица своих собутыльников; в других барах, чтобы разглЯдеть
что-нибудь, пришлось бы превратитьсЯ в летучую мышь или сову. ‚-четвертых,
"хозЯйкам" здесь не разрешалось все времЯ приставать к посетителЯм с
просьбами заказать им чего-нибудь выпить, и в-пЯтых, здесь были музыканты --
брат и сестра, которые прелестно играли на гитарах и пели. €, наконец,
последнее и, быть может, самое важное -- Я видел, как "хозЯйки", закончив
вечернюю работу, целовали на прощание Ћлли и его жену так нежно, словно это
были их родители.
Њы вошли в бар, где нас радостно приветствовали Ћлли и его жена. Њы
рассказали, почему у нас такое плохое настроение, и весь бар выразил нам
свое соболезнование; Ћлли выпил с нами по большой порции водки, а "хозЯйки"
собрались вокруг и стали говорить, что •уанита непременно поправитсЯ и что
вообще все будет хорошо. Њы ели горЯчие сосиски и бутерброды и пили водку,
но ни это, ни даже веселые карнавалитос, которые музыканты пели специально
длЯ нас, не могли поднЯть моего настроениЯ. џ был уверен, что •уанита умрет,
а это существо было очень дорого мне. Џотом мы попрощались и вышли.
-- ‡аходите завтра и скажите, как bicho себЯ чувствует,-- крикнул нам
вслед Ћлли.
-- Si, si,-- словно греческий хор, пропели "хозЯйки",-- приходите
завтра и скажите, как себЯ чувствует pobrecita <ЃеднЯжка (испан.)>.
џ был уже уверен, что к моему возвращению •уанита умрет. € мне пришлось
буквально заставить себЯ подойти и заглЯнуть под кучу одеЯл на диване. џ
осторожно поднЯл угол одеЯла. Ќа менЯ с обожанием уставились два блестЯщих
черных глаза. евелЯ розовым курносым пЯтачком, больнаЯ слабо, едва слышно
похрюкивала.
-- Ѓоже мой, ей лучше,-- неуверенно сказал „эйвид.
-- Ќемного,-- осторожно подтвердил Я,-- она еще в опасности, но мне
кажетсЯ, уже можно надеЯтьсЯ на выздоровление.
‘ловно в подтверждение моих слов, свинка хрюкнула еще раз.
ЃоЯсь, что •уанита скинет с себЯ ночью одеЯло и снова простудитсЯ, Я
взЯл ее к себе на диван. Ћна уютно пристроилась на моей груди и крепко
заснула. „ыхание ее было по-прежнему хриплым, но ужасное бульканье в груди,
которое Я слышал сначала при каждом ее вдохе, наконец исчезло. “тром Я
проснулсЯ оттого, что мне в глаз уткнулсЯ холодный шершавый пЯтачок. Ќе
успев открыть глаза, Я услышал веселое хриплое хрюканье. џ вытащил свинку
из-под одеЯла и увидел, что она совершенно переменилась. ѓлаза блестели,
дышала она по-прежнему немного хрипло, но более ровно, а самое главное --
она, пошатываЯсь, сама держалась на ногах. ’емпература уже была нормальнаЯ.
‘ этого времени здоровье •уаниты пошло на поправку. …ла она, как лошадь, и с
каждым часом ей становилось все лучше. Ќо чем лучше она себЯ чувствовала,
тем хуже она себЯ вела как пациент. Љак только она смогла ходить, не падаЯ
через каждые два шага, она стала вырыватьсЯ и бегать весь день по комнате. Ђ
когда Я накинул на нее небольшое одеЯло, вроде плаща, и закрепил его
булавкой на горле, возмущению ее не было границ. Ќо особенно мучительно с
ней было по ночам. Ћна считала, что, взЯв ее к себе в постель, Я проЯвил
чудо сообразительности, с чем, как мне ни было лестно, Я никак не мог
согласитьсЯ. Њы с ней, очевидно, имели различные представлениЯ о том, длЯ
чего ложатсЯ в постель. џ ложилсЯ, чтобы спать, а •уанита думала, что
наступает самое подходЯщее времЯ длЯ того, чтобы начинать шумную возню. “
детенышей пекари клыки и копытца очень острые, а носы твердые, шершавые и
влажные, и когда эти три вида оружиЯ обращаютсЯ против человека, пытающегосЯ
мирно уснуть, то это по меньшей мере мучительно. ’о она танцевала
своеобразное поросЯчье танго, терзаЯ мой живот и грудь острыми копытцами, а
то просто крутила без конца хвостом. ‚ременами она переставала танцевать и
совала мне в глаз свой мокрый нос, а потом смотрела, как Я на это реагирую.
€ногда она бывала одержима мыслью, что где-то на мне спрЯтано редкое
лакомство, может быть, даже трюфели. ’огда она пускала в ход нос, клыки и
копыта и, не найдЯ ничего, пронзительно и раздраженно хрюкала. —аса в три
ночи она погружалась в глубокий спокойный сон. ‚ пЯть тридцать она уже
скакала галопом по моему телу, чтобы обеспечить мне на весь следующий день
отличное настроение. ќто продолжалось четыре ночи крЯду. Ќаконец мне
показалось, что здоровью свинки ничто не грозит, и Я стал запирать ее на
ночь в Ящик, несмотрЯ на ее энергичный протест и пронзительные крики.
џ поставил •уаниту на ноги как раз вовремЯ. ’олько она поправилась, как
мы получили известие, что судно готово выйти в море. ’аким образом, все
сложилось как нельзЯ более удачно: •уанита отправилась в дорогу здоровой, и
слава Ѓогу, потому что больнаЯ она не выдержала бы такого путешествиЯ.
‚ назначенный день два грузовика со снарЯжением и клетками прибыли на
пристань. ‘ледам за ними подкатил лендровер, и началась долгаЯ и
утомительнаЯ процедура погрузки клеток на корабль и расстановки их в трюме.
ќто всегда требует много нервов, потому что большие сети с клетками высоко
парЯт над палубой, и ты всЯкий раз трЯсешьсЯ, что трос вот-вот лопнет и твои
милые звери упадут в море или разобьютсЯ о бетонный пирс. Ќо к вечеру
последнюю клетку благополучно поднЯли на борт, последний предмет снарЯжениЯ
исчез в трюме, и мы вздохнули свободно.
Џроводить нас пришли все друзьЯ. ‚ глазах многих Я читал плохо
скрываемое облегчение. Ќо сердитьсЯ на них было невозможно -- так или иначе,
Я всех их сделал мучениками. Њы опустошали бутылки, которые Я
предусмотрительно велел принести в свою каюту. ‚се было на борту, все было
благополучно, и теперь оставалось только выпить на прощание, потому что
через час судно отчаливало. ‚ тот самый момент, когда Я но пЯтому разу
наполнЯл стаканы, в дверЯх каюты, шелестЯ пачкой бумаг, поЯвилсЯ человечек в
форме таможенника. Ќе предчувствуЯ никакой опасности, Я посмотрел на него
влюбленно.
-- ‘еньор „аррелл? -- вежливо спросил он.
-- ‘еньор ѓарсиа? -- спросил в свою очередь Я.
-- Si,-- сказал он, вспыхнув от удовольствиЯ. …му очень понравилось,
что Я знаю его имЯ.-- џ сеньор ѓарсиа из Ђдуаны.
ЊариЯ перваЯ учуЯла опасность.
-- —то-нибудь не так? -- спросила она.
-- Si, si, сеньорита, документы сеньора в порЯдке, но они не подписаны
деспачанте.
-- —то это еще за деспачанте? -- спросил Я.
-- ’акой человек,-- обеспокоенно сказала ЊариЯ и повернулась к
маленькому таможеннику.-- Ђ это важно, сеньор?
-- Si, сеньорита,-- серьезно сказал он,-- без подписи деспачанте мы не
можем разрешить вывезти животных. Ћни будут сгружены.
џ чувствовал себЯ так, словно мне целиком удалили желудок. “ нас
оставалось всего три четверти часа.
-- Ђ деспачанте здесь? -- спросила ЊариЯ.
-- ‘еньорита, уже поздно, и все ушли домой,-- сказал сеньор ѓарсиа.
ќто была ситуациЯ, в которой человек сразу стареет лет на двадцать. џ
представил себе реакцию служащих судовой компании, если бы Я сейчас пришел к
ним и сказал, что вместо веселого отплытиЯ в Ђнглию через час придетсЯ
задержать судно часов на пЯть, чтобы выгрузить моих животных и, что еще
хуже, все мое снарЯжение и лендровер, которые уже упрЯтаны глубоко в трюме.
џ совершенно сник, но мои друзьЯ -- несчастные созданиЯ, уже привыкшие к
переделкам подобного рода,-- тут же развили бурную деЯтельность. Њерседес,
†озефина, ђафаэль и „эйвид отправились спорить с дежурным по таможне, а еще
один наш друг, ‚илли Ђндерсон, который был знаком с деспачанте, захватив с
собой Њарию, поехал к нему домой. ’от жил на окраине Ѓуэнос-Ђйреса, и, чтобы
вовремЯ поспеть обратно, Ђвдерсон с Њарией ехали с бешеной скоростью.
‘частливаЯ прощальнаЯ вечеринка взорвалась, как бомба. Ќам с ‘офи оставалось
только ждать и надеЯтьсЯ, и Я мысленно репетировал разговор с капитаном; мне
ведь надо будет так изложить ему эту новость, чтобы он менЯ изувечил не
очень серьезно.
‚скоре в унынии вернулсЯ отрЯд, который отправлЯлсЯ уговаривать
дежурного по таможне.
--Ѓесполезно,--сказал „эйвид,--он уперсЯ как бык: нет подписи -- нет
отправлениЯ.
„о отплытиЯ оставалось двадцать минут, и тут Я услышал визг тормозов
машины. Њы высыпали на палубу. Ќавстречу нам по трапу поднимались ЊариЯ и
‚илли, они победно улыбались и размахивали документами, которые были красиво
подписаны, должно быть, самым прекрасным, самым благородным деспачанте на
свете. “ нас осталось еще десЯть минут, чтобы выпить. џ налил даже сеньору
ѓарсиа.
Џотом в каюту просунул голову стюард и сказал, что мы отплываем. Њы
вышли на палубу, попрощались, и мои друзьЯ гуськом сошли по трапу на причал.
вартовы были отданы, пространство между судном и пирсом стало медленно
расширЯтьсЯ, и в темной воде мы увидели дрожащие отражениЯ фонарей. Џотом
судно набрало скорость, наши друзьЯ исчезли из виду, и позади осталось
только многоцветное море огней Ѓуэнос-Ђйреса.
Љогда мы оторвались наконец от поручней и пошли по каютам, Я вспомнил
слова „арвина, написанные век тому назад. ‚от что он сказал о путешествующем
натуралисте: "...он узнает, как много есть поистине добросердечных людей, с
которыми у него никогда раньше не было никаких отношений, да и не будет
впредь, но которые готовы оказать ему самую бескорыстную помощь".

ќЉ‘’ђ…ЌЌЋ… ‘ЋЋЃ™…Ќ€…
„лЯ тех, кому это интересно, Я сообщаю, что стало теперь с животными,
которых мы привезли. ’апир Љлавдий, которого Я когда-то мог взЯть на руки
(рискуЯ надорватьсЯ), теперь уже ростом с пони и с нетерпением ждет, когда
же мы ему наконец найдем невесту.
Љоати, Њатиас и Њарта, счастливы в семейной жизни, и у них уже дважды
были детеныши. ‘ейчас, когда Я пишу эти строки, Њарта снова в интересном
положении.
Џекари •уан и •уанита тоже дважды произвели на свет поросЯт и
собираютсЯ сделать это в третий раз.
Џума ‹уна, оцелот и кошка †оффруа живут припеваючи, толстеЯ с каждым
днем.
Џопугай Ѓланке по-прежнему говорит "hijo de puta", но теперь уже не так
громко.
‚се остальные птицы, звери и пресмыкающиесЯ чувствуют себЯ хорошо, и
есть признаки, что многие из них будут размножатьсЯ.
Њне остаетсЯ сказать одно: Я надеюсь, что читатели перестанут писать
мне письма и спрашивать о судьбе животных. Њой зоопарк -- частное
предприЯтие, но он открыт длЯ посетителей все дни года, кроме ђождества. ’ак
что приходите и смотрите на нас.
Last-modified: Fri, 18 Feb 2000 08:48:03 GMT
Ћцените этот текст: