осили из флигелЯ каймак, Ягоды и
ватрушки. ‚друг пришло сведенье, что Џавел отправилсЯ купатьсЯ
и  повел купать на реку лошадей.  Ќиколаю Ќиколаевичу пришлось
покоритьсЯ.
   -- Џойдемте на  обрыв,  посидим на лавочке,  пока накроют к
чаю, -- предложил €ван €ванович.
   €ван  €ванович  на  правах  приЯтельства занимал  у  богача
Љологривова две комнаты во флигеле управлЯющего.  ќтот домик с
примыкающим к нему палисадником находилсЯ в черной, запущенной
части парка со  старой полукруглою аллеей въезда.  ЂллеЯ густо
заросла травою.  Џо  ней  теперь не  было движениЯ,  и  только
возили землю и  строительный мусор в  овраг,  служивший местом
сухих   свалок.   —еловек  передовых  взглЯдов  и   миллионер,
сочувствовавший революции,  сам Љологривов с женою находилсЯ в
настоЯщее времЯ за границей.  ‚  имении жили только его дочери
ЌадЯ и ‹ипа с воспитательницей и небольшим штатом прислуги.
   Ћто всего парка с  его прудами,  лужайками и  барским домом
садик  управлЯющего был  отгорожен густой  живой  изгородью из
черной калины. €ван €ванович и Ќиколай Ќиколаевич обходили эту
заросль снаружи,  и  по  мере  того как  они  шли,  перед ними
равными  стайками  на  равных  промежутках  вылетали  воробьи,
которыми кишела калина.  ќто наполнЯло ее ровным шумом,  точно
перед €ваном €вановичем и Ќиколаем Ќиколаевичем вдоль изгороди
текла вода по трубе.
   Ћни  прошли мимо оранжереи,  квартиры садовника и  каменных
развалин неизвестного назначениЯ. “ них зашел разговор о новых
молодых силах в науке и литературе.
   -- ЏопадаютсЯ  люди   с   талантом,   --   говорил  Ќиколай
Ќиколаевич.  --  Ќо  сейчас  очень  в  ходу  разные  кружки  и
объединениЯ.  ‚сЯкаЯ стадность -- прибежище неодаренности, все
равно верность ли это ‘оловьеву, или Љанту, или Њарксу. €стину
ищут  только  одиночки  и  порывают со  всеми,  кто  любит  ее
недостаточно.  …сть ли что-нибудь на свете, что заслуживало бы
верности?  ’аких вещей очень мало.  џ думаю,  надо быть верным
бессмертию,  этому  другому имени  жизни,  немного усиленному.
Ќадо  сохранЯть верность бессмертию,  надо быть верным •ристу!
Ђх, вы морщитесь, несчастный. ЋпЯть вы ничегошеньки не понЯли.
   --  Њда,  --  мычал  €ван €ванович, тонкий белокурый вьюн с
ехидною  бородкой,  делавшей  его похожим на американца времен
‹инкольна  (он  поминутно  захватывал  ее  в горсть и ловил ее
кончик  губами).  -- џ, конечно, молчу. ‚ы сами понимаете -- Я
смотрю  на  эти вещи совершенно иначе. „а, кстати. ђасскажите,
как   вас   расстригали.   џ   давно  хотел  спросить.  Ќебось
перетрухнули? Ђнафеме вас предавали? Ђ?
   -- ‡ачем  отвлекатьсЯ в  сторону?  •отЯ,  впрочем,  что  ж.
Ђнафеме? Ќет, сейчас не проклинают. Ѓыли неприЯтности, имеютсЯ
последствиЯ. Ќапример, долго нельзЯ на государственную службу.
Ќе  пускают в  столицы.  Ќо  это ерунда.  ‚ернемсЯ к  предмету
разговора.  џ  сказал --  надо  быть  верным •ристу.  ‘ейчас Я
объЯсню.  ‚ы не понимаете,  что можно быть атеистом,  можно не
знать,  есть ли Ѓог и длЯ чего он,  и в то же времЯ знать, что
человек живет не в  природе,  а  в  истории,  и что в нынешнем
понимании  она   основана  •ристом,   что  …вангелие  есть  ее
обоснование.  Ђ  что  такое историЯ?  ќто установление вековых
работ  по  последовательной  разгадке  смерти  и  ее  будущему
преодолению.  „лЯ этого открывают математическую бесконечность
и электромагнитные волны,  длЯ этого пишут симфонии. „вигатьсЯ
вперед в  этом направлении нельзЯ без некоторого подъема.  „лЯ
этих открытий требуетсЯ духовное оборудование. „анные длЯ него
содержатсЯ в  …вангелии.  ‚от они.  ќто,  во-первых,  любовь к
ближнему,  этот высший вид живой энергии, переполнЯющей сердце
человека и требующей выхода и расточениЯ,  и затем это главные
составные  части   современного  человека,   без   которых  он
немыслим,  а  именно идеЯ свободной личности и  идеЯ жизни как
жертвы.  €мейте в  виду,  что это до сих пор чрезвычайно ново.
€стории  в   этом  смысле  не   было  у   древних.   ’ам  было
сангвиническое свинство жестоких,  оспою  изрытых Љалигул,  не
подозревавших,  как  бездарен всЯкий  поработитель.  ’ам  была
хвастливаЯ мертваЯ  вечность бронзовых памЯтников и  мраморных
колонн.   ‚ека  и  поколеньЯ  только  после  •риста  вздохнули
свободно.  ’олько после  него  началась жизнь в  потомстве,  и
человек умирает не на улице под забором, а у себЯ в истории, в
разгаре работ,  посвЯщенных преодолению смерти,  умирает,  сам
посвЯщенный этой теме.  “ф,  аж взопрел, что называетсЯ. Ђ ему
хоть кол теши на голове!
   -- Њетафизика,  батенька.  ќто мне доктора запретили, этого
мой желудок не варит.
   -- Ќу  да Ѓог с  вами.  Ѓросим.  ‘частливец!  ‚ид-то от вас
какой -- не налюбуешьсЯ! Ђ он живет и не чувствует.
   Ќа  реку  было  больно смотреть.  Ћна  отливала на  солнце,
вгибаЯсь  и  выгибаЯсь,  как  лист  железа.  ‚друг  она  пошла
складками.  ‘  этого  берега  на  тот  поплыл тЯжелый паром  с
лошадьми, телегами, бабами и мужиками.
   -- Џодумайте,  только шестой час,  -- сказал €ван €ванович.
-- ‚идите,  скорый  из  ‘ызрани.  Ћн  тут  проходит в  пЯть  с
минутами.
   ‚дали   по   равнине  справа   налево   катилсЯ  чистенький
желто-синий поезд,  сильно уменьшенный расстоЯнием.  ‚друг они
заметили,  что  он  остановилсЯ.  Ќад паровозом взвились белые
клубочки пара. Ќемного спустЯ пришли его тревожные свистки.
   -- ‘транно,   --   сказал  ‚оскобойников.   --   —то-нибудь
неладное.  …му  нет  причины  останавливатьсЯ там  на  болоте.
—то-то случилось. Џойдемте чай пить.

        6

   Ќики не оказалось ни в  саду,  ни в доме.  ћра догадывалсЯ,
что он прЯчетсЯ от них,  потому что ему скучно с  ними,  и ћра
ему  не  пара.  „ЯдЯ  с  €ваном €вановичем пошли заниматьсЯ на
террасу, предоставив ћре слонЯтьсЯ без цели вокруг дома.
   ‡десь  была  удивительнаЯ прелесть!  Љаждую минуту слышалсЯ
чистый  трехтонный высвист иволог,  с  промежутками выжиданиЯ,
чтобы влажный, как из дудки извлеченный звук до конца пропитал
окрестность.  ‘тоЯчий,  заблудившийсЯ в  воздухе запах  цветов
пригвожден был зноем неподвижно к клумбам.  Љак это напоминало
Ђнтибы  и  Ѓордигеру!  ћра  поминутно поворачивалсЯ направо  и
налево.  Ќад  лужайками слуховой  галлюцинацией висел  призрак
маминого голоса,  он звучал ћре в мелодических оборотах птиц и
жужжании пчел. ћра вздрагивал, ему то и дело мерещилось, будто
мать аукаетсЯ с ним и куда-то его подзывает.
   Ћн  пошел  к  оврагу  и  стал  спускатьсЯ.  Ћн спустилсЯ из
редкого  и чистого леса, покрывавшего верх оврага, в ольшаник,
выстилавший его дно.
   ‡десь была сыраЯ тьма, бурелом и падаль, было мало цветов и
членистые стебли  хвоща  были  похожи  на  жезлы  и  посохи  с
египетским орнаментом,  как  в  его иллюстрированном свЯщенном
писании.
   ћре  становилось все  грустнее.  …му  хотелось плакать.  Ћн
повалилсЯ на колени и залилсЯ слезами.
   -- Ђнгеле Ѓожий,  хранителю мой свЯтый,  -- молилсЯ ћра, --
утверди ум мой во истиннем пути и скажи мамочке, что мне здесь
хорошо,  чтобы она не беспокоилась. …сли есть загробнаЯ жизнь,
ѓосподи,  учини мамочку в рай,  идеже лицы свЯтых и праведницы
сиЯют Яко светила.  Њамочка была такаЯ хорошаЯ, не может быть,
чтобы она была грешница,  помилуй ее,  ѓосподи,  сделай, чтобы
она не мучилась.  Њамочка!  -- в душераздирающей тоске звал он
ее с неба,  как новопричтенную угодницу,  и вдруг не выдержал,
упал наземь и потерЯл сознание.
   Ћн не долго лежал без памЯти. Љогда он очнулсЯ, он услышал,
что дЯдЯ зовет его сверху. Ћн ответил и стал подыматьсЯ. ‚друг
он  вспомнил,  что не помолилсЯ о  своем без вести пропадающем
отце, как учила его ЊариЯ Ќиколаевна.
   Ќо  ему  было так хорошо после обморока,  что он  не  хотел
расставатьсЯ с этим чувством легкости и боЯлсЯ потерЯть его. €
он подумал,  что ничего страшного не будет,  если он помолитсЯ
об отце как-нибудь в другой раз.
   -- Џодождет. Џотерпит, -- как бы подумал он. ћра его совсем
не помнил.

        7

   ‚  поезде  в  купе  второго класса  ехал  со  своим  отцом,
присЯжным поверенным ѓордоном из Ћренбурга,  гимназист второго
класса  Њиша  ѓордон,  одиннадцатилетний мальчик с  задумчивым
лицом и  большими черными глазами.  Ћтец переезжал на службу в
Њоскву,  мальчик  переводилсЯ в  московскую гимназию.  Њать  с
сестрами были давно на месте,  занЯтые хлопотами по устройству
квартиры.
   Њальчик с отцом третий день находилсЯ в поезде.
   Њимо  в  облаках  горЯчей  пыли,  выбеленнаЯ  солнцем,  как
известью,  летела ђоссиЯ,  полЯ и  степи,  города и  села.  Џо
дорогам  тЯнулись  обозы,   грузно   сворачиваЯ  с   дороги  к
переездам,  и  с  бешено несущегосЯ поезда казалось,  что возы
стоЯт не двигаЯсь,  а лошади подымают и опускают ноги на одном
месте.
   Ќа   больших   остановках  пассажиры  как   угорелые  бегом
бросались  в   буфет,   и   садЯщеесЯ  солнце  из-за  деревьев
станционного сада  освещало  их  ноги  и  светило  под  колеса
вагонов.
   ‚се    движениЯ    на    свете    в     отдельности    были
рассчитанно-трезвы, а в общей сложности безотчетно пьЯны общим
потоком  жизни,   который  объединЯл  их.   ‹юди  трудились  и
хлопотали, приводимые в движение механизмом собственных забот.
Ќо механизмы не действовали бы, если бы главным их регулЯтором
не  было  чувство  высшей  и  краеугольной беззаботности.  ќту
беззаботность  придавало   ощущение   свЯзности   человеческих
существований,  уверенность в  их  переходе одного  в  другое,
чувство  счастьЯ  по   поводу  того,   что   все  происходЯщее
совершаетсЯ не только на земле,  в которую закапывают мертвых,
а  еще в  чем-то  другом,  в  том,  что одни называют царством
Ѓожиим, а другие историей, а третьи еще как-нибудь.
   €з этого правила мальчик был горьким и тЯжелым исключением.
…го  конечною  пружиной  оставалось чувство  озабоченности,  и
чувство беспечности не облегчало и  не облагораживало его.  Ћн
знал  за  собой  эту  унаследованную  черту  и   с  мнительной
настороженностью ловил в  себе ее признаки.  Ћна огорчала его.
…е присутствие его унижало.
   ‘ тех пор как он себЯ помнил,  он не переставал удивлЯтьсЯ,
как что при одинаковости рук и ног и общности Языка и привычек
можно быть  не  тем,  что  все,  и  притом чем-то  таким,  что
нравитсЯ немногим и чего не любЯт? Ћн не мог понЯть положениЯ,
при  котором,  если ты  хуже других,  ты  не  можешь приложить
усилий,  чтобы  исправитьсЯ и  стать  лучше.  —то  значит быть
евреем?  „лЯ  чего  это  существует?  —ем  вознаграждаетсЯ или
оправдываетсЯ этот  безоружный вызов,  ничего  не  приносЯщий,
кроме горЯ?
   Љогда он обращалсЯ за ответом к отцу,  тот говорил, что его
исходные точки нелепы и так рассуждать нельзЯ, но не предлагал
взамен ничего такого,  что привлекло бы Њишу глубиною смысла и
обЯзало бы его молча склонитьсЯ перед неотменимым.
   €  делаЯ исключение длЯ  отца  и  матери,  Њиша  постепенно
преисполнилсЯ презрением к взрослым,  заварившим кашу, которой
они  не  в  силах расхлебать.  Ћн  был  уверен,  что  когда он
вырастет, он все это распутает.
   ‚от и  сейчас,  никто ни  решилсЯ бы сказать,  что его отец
поступил неправильно, пустившись за этим сумасшедшим вдогонку,
когда он выбежал на площадку, и что не надо было останавливать
поезда,   когда,   с  силой  оттолкнув  ѓригориЯ  Ћсиповича  и
распахнувши дверцу вагона, он бросилсЯ на всем ходу со скорого
вниз головой на насыпь,  как бросаютсЯ с  мостков купальни под
воду, когда нырЯют.
   Ќо так как ручку тормоза повернул не кто-нибудь,  а  именно
ѓригорий Ћсипович,  то  выходило,  что поезд продолжает стоЯть
так необъЯснимо долго по их милости.
   Ќикто толком не знал причины проволочки. Ћдни говорили, что
от   внезапной   остановки   произошло  повреждение  воздушных
тормозов,  другие,  что  поезд стоит на  крутом подъеме и  без
разгона  паровоз не  может  его  взЯть.  ђаспространЯли третье
мнение,  что так как убившийсЯ видное лицо, то его поверенный,
ехавший с ним в поезде,  потребовал, чтобы с ближайшей станции
Љологривовки вызвали  понЯтых длЯ  составлениЯ протокола.  ‚от
длЯ чего помощник машиниста лазил на телефонный столб. „резина
наверное уже в пути.
   ‚  вагоне  чуть-чуть  несло  из  уборных,  зловоние которых
старались отбить туалетной водой,  и  пахло  жареными курами с
легким душком,  завернутыми в  грЯзную промасленную бумагу.  ‚
нем   по-прежнему  пудрились,   обтирали  платком   ладони   и
разговаривали грудными  скрипучими голосами  седеющие дамы  из
Џетербурга,    поголовно   превращенные   в   жгучих   цыганок
соединением паровозной гари  с  жирною косметикой.  Љогда  они
проходили мимо ѓордоновского купе, кутаЯ углы плеч в накидки и
превращаЯ тесноту коридора в  источник нового кокетства,  Њише
казалось, что они шипЯт или, судЯ по их поджатым губам, должны
шипеть:  "Ђх,  скажите, пожалуйста, какаЯ чувствительность! Њы
особенные! Њы интеллигенты! Њы не можем!"
   ’ело  самоубийцы лежало  на  траве  около  насыпи.  ‘труйка
запекшейсЯ крови  резким  знаком  чернела поперек лба  и  глаз
разбившегосЯ,  перечеркиваЯ это  лицо  словно крестом вымарки.
Љровь казалась не его кровью,  вытекшею из него,  а приставшим
посторонним придатком, пластырем, или брызгом присохшей грЯзи,
или мокрым березовым листком.
   Ључка  любопытных и  сочувствующих вокруг  тела  все  времЯ
менЯлась.  Ќад  ним  хмуро без  выражениЯ стоЯл его приЯтель и
сосед  по  купе,  плотный и  высокомерный адвокат,  породистое
животное в  вымокшей от  пота рубашке.  Ћн  изнывал от  жары и
обмахивалсЯ мЯгкой  шлЯпой.  Ќа  все  расспросы  он  нелюбезно
цедил,  пожимаЯ плечами и  даже не  оборачиваЯсь:  "Ђлкоголик.
Ќеужели непонЯтно? ‘амое типическое следствие белой горЯчки".
   Љ  телу  два  или  три  раза  подходила худощаваЯ женщина в
шерстЯном платье с  кружевной косынкою.  ќто была вдова и мать
двух  машинистов,  старуха ’иверзина,  бесплатно следовавшаЯ с
двумЯ невестками в третьем классе по служебным билетам. ’ихие,
низко повЯзанные платками женщины безмолвно следовали за  ней,
как  две  сестры  за   настоЯтельницей.   ќта  группа  вселЯла
уважение. Џеред ними расступались.
   Њуж  ’иверзиной сгорел  заживо  при  одной  железнодорожной
катастрофе.  Ћна становилась в нескольких шагах от трупа, так,
чтобы сквозь толпу ей было видно,  и вздохами как бы проводила
сравнение. "Љому как на роду написано, -- как бы говорила она.
-- Љакой по произволению Ѓожию,  а тут, вишь, такой стих нашел
-- от богатой жизни и ошалениЯ рассудка".
   ‚се пассажиры поезда перебывали около тела и возвращались в
вагон только из опасениЯ, как бы у них чего не стащили.
   Љогда они спрыгивали на полотно, разминались, рвали цветы и
делали легкую пробежку,  у  всех  было  такое  чувство,  будто
местность  возникла   только   что   благодарЯ  остановке,   и
болотистого луга с  кочками,  широкой реки и  красивого дома с
церковью на  высоком  противоположном берегу  не  было  бы  на
свете, не случись несчастиЯ.
   „аже  солнце,   тоже  казавшеесЯ  местной  принадлежностью,
по-вечернему  застенчиво освещало  сцену  у  рельсов,  как  бы
боЯзливо приблизившись к ней, как подошла бы к полотну и стала
бы смотреть на людей корова из пасущегосЯ по соседству стада.
   Њиша потрЯсен был всем происшедшим и в первые минуты плакал
от  жалости  и  испуга.   ‚  течение  долгого  пути  убившийсЯ
несколько  раз  заходил  посидеть  у   них  в  купе  и  часами
разговаривал с Њишиным отцом.  Ћн говорил, что отходит душой в
нравственно  чистой   тишине  и   понЯтливости  их   мира,   и
расспрашивал ѓригориЯ Ћсиповича о разных юридических тонкостЯх
и   клЯузных  вопросах  по   части  векселей  и   дарственных,
банкротств и подлогов.
   -- Ђх вот как?  -- удивлЯлсЯ он разъЯснениЯм ѓордона. -- ‚ы
располагаете какими-то более милостивыми узаконениЯми. “ моего
поверенного иные  сведениЯ.  Ћн  смотрит на  эти  вещи гораздо
мрачнее.
   Љаждый раз,  как этот нервный человек успокаивалсЯ,  за ним
из первого класса приходил его юрист и  сосед по купе и  тащил
его  в  салон-вагон пить  шампанское.  ќто  был  тот  плотный,
наглый,  гладко выбритый и щеголеватый адвокат,  который стоЯл
теперь над телом,  ничему на  свете не удивлЯЯсь.  ЌельзЯ было
отделатьсЯ от ощущениЯ, что постоЯнное возбуждение его клиента
в каком-то отношении ему на руку.
   Ћтец говорил,  что это известный богач,  добрЯк и  шелапут,
уже наполовину невменЯемый. Ќе стеснЯЯсь Њишиного присутствиЯ,
он рассказывал о своем сыне,  Њишином ровеснике, и о покойнице
жене,  потом переходил к  своей второй семье,  тоже покинутой.
’ут он  вспоминал что-то  новое,  бледнел от  ужаса и  начинал
заговариватьсЯ и забыватьсЯ.
   Љ Њише он выказывал необъЯснимую,  вероЯтно,  отраженную и,
может быть,  не  ему  предназначенную нежность.  Ћн  поминутно
дарил  ему  что-нибудь,  длЯ  чего  выходил на  самых  больших
станциЯх в  залы  первого класса,  где  были  книжные стойки и
продавали игры и достопримечательности краЯ.
   Ћн пил не переставаЯ и жаловалсЯ,  что не спит третий месЯц
и,  когда протрезвлЯетсЯ хотЯ  бы  ненадолго,  терпит муки,  о
которых нормальный человек не имеет представлениЯ.
   ‡а минуту до конца он вбежал к ним в купе, схватил ѓригориЯ
Ћсиповича за руку,  хотел что-то сказать, но не мог и, выбежав
на площадку, бросилсЯ с поезда.
   Њиша  рассматривал небольшой  набор  уральских  минералов в
деревЯнном Ящичке -- последний подарок покойного. ‚друг кругом
все задвигалось.  Џо другому пути к поезду подошла дрезина.  ‘
нее  соскочил следователь в  фуражке с  кокардой,  врач,  двое
городовых.   Џослышались  холодные  деловые  голоса.  ‡адавали
вопросы,   что-то  записывали.  ‚верх  по  насыпи,  все  времЯ
обрываЯсь и  съезжаЯ по песку,  кондуктора и городовые неловко
волокли тело. ‡авыла какаЯ-то баба. Џублику попросили в вагоны
и дали свисток. Џоезд тронулсЯ.

        8

   "ЋпЯть  это  лампадное масло!"  --  злобно  подумал Ќика  и
заметалсЯ по комнате.  ѓолоса гостей приближались. Ћтступление
было отрезано. ‚ спальне стоЯли две кровати, ‚оскобойниковскаЯ
и  его,  Ќикина.  Ќедолго думаЯ,  Ќика  залез под  вторую.  Ћн
слышал,  как искали, кликали его в других комнатах, удивлЯлись
его пропаже. Џотом вошли в спальню.
   -- Ќу что ж делать,  -- сказал ‚еденЯпин, -- пройдись, ћра,
может быть, после найдетсЯ товарищ, поиграете.
   Ќекоторое времЯ они говорили об университетских волнениЯх в
Џетербурге и  Њоскве,  продержав Ќику  минут  двадцать  в  его
глупой унизительной засаде.  Ќаконец они ушли на террасу. Ќика
тихонько открыл окно, выскочил в него и ушел в парк.
   Ћн  был сегоднЯ сам не свой и  предшествующую ночь не спал.
…му  шел  четырнадцатый год.  …му надоело быть маленьким.  ‚сю
ночь он  не  спал и  на  рассвете вышел из  флигелЯ.  ‚сходило
солнце,  и  землю в  парке покрывала длиннаЯ,  мокраЯ от росы,
петлистаЯ тень деревьев.  ’ень была не черного, а темно-серого
цвета,  как  промокший  войлок.  ЋдурЯющее  благоухание  утра,
казалось,  исходило именно от  этой отсыревшей тени на земле с
продолговатыми просветами, похожими на пальцы девочки.
   ‚друг серебристаЯ струйка ртути, такаЯ же, как капли росы в
траве,  потекла в  нескольких шагах  от  него.  ‘труйка текла,
текла,  а  землЯ ее не впитывала.  Ќеожиданно резким движением
струйка метнулась в сторону и скрылась. ќто была змеЯ медЯнка.
Ќика вздрогнул.
   Ћн был странный мальчик.  ‚ состоЯнии возбуждениЯ он громко
разговаривал с  собой.  Ћн  подражал  матери  в  склонности  к
высоким материЯм и парадоксам.
   "Љак  хорошо  на  свете!"  --  подумал он. -- "Ќо почему от
этого  всегда так больно? Ѓог, конечно, есть. Ќо если он есть,
то он это Я. ‚от Я велю ей", -- подумал он, взглЯнув на осину,
всю  снизу доверху охваченную трепетом (ее мокрые переливчатые
листьЯ  казались  нарезанными из жести), -- "вот Я прикажу ей"
--  и  в  безумном  превышении своих сил он не шепнул, но всем
существом своим, всей своей плотью и кровью пожелал и задумал:
"‡амри!"   --   и   дерево   тотчас   же  послушно  застыло  в
неподвижности.  Ќика  засмеЯлсЯ  от  радости  и  со  всех  ног
бросилсЯ купатьсЯ на реку.
   …го отец,  террорист „ементий „удоров,  отбывал каторгу, по
высочайшему помилованию взамен повешениЯ,  к  которому он  был
приговорен.  …го  мать  из  грузинских кнЯжен  ќристовых  была
взбалмошнаЯ  и   еще   молодаЯ  красавица,   вечно  чем-нибудь
увлекающаЯсЯ  --   бунтами,   бунтарЯми,   крайними  теориЯми,
знаменитыми артистами, бедными неудачниками.
   Ћна  обожала Ќику  и  из  его  имени €ннокентий делала кучу
немыслимо нежных и  дурацких прозвищ вроде €ночек или Ќоченька
и  возила его показывать своей родне в ’ифлис.  ’ам его больше
всего  поразило  разлапое  дерево  на  дворе  дома,   где  они
остановились.  ќто был какой-то неуклюжий тропический великан.
‘воими листьЯми, похожими на слоновые уши, он ограждал двор от
палЯщего южного неба.  Ќика не мог привыкнуть к мысли, что это
дерево -- растение, а не животное.
   Њальчику было  опасно  носить страшное отцовское имЯ.  €ван
€ванович с  согласиЯ Ќины  ѓалактионовны собиралсЯ подавать на
высочайшее имЯ о присвоении Ќике материнской фамилии.
   Љогда  он  лежал  под  кроватью,  возмущаЯсь ходом вещей на
свете,  он  среди всего прочего думал и  об  этом.  Љто  такой
‚оскобойников,  чтобы заводить так  далеко свое вмешательство?
‚от он их проучит!
   Ђ эта ЌадЯ! …сли ей пЯтнадцать лет, значит, она имеет право
задирать нос и разговаривать с ним как с маленьким?  ‚от он ей
покажет!  "џ  ее  ненавижу,  --  несколько раз повторил он про
себЯ. -- џ ее убью! џ позову ее кататьсЯ на лодке и утоплю".
   •ороша  также  и   мама.   Ћна  надула,   конечно,   его  и
‚оскобойникова,  когда уезжала. Ќи на каком она не на Љавказе,
а  просто-напросто свернула с  ближайшей узловой  на  север  и
преспокойно стрелЯет себе в  Џетербурге вместе со студентами в
полицию. Ђ он должен сгнить заживо в этой глупой Яме. Ќо он их
всех  перехитрит.   “топит  Ќадю,  бросит  гимназию  и  удерет
подымать восстание к отцу в ‘ибирь.
   Љрай пруда порос сплошь кувшинками. ‹одка взрезала эту гущу
с сухим шорохом. ‚ разрывах заросли проступала вода пруда, как
сок арбуза в треугольнике разреза.
   Њальчик и  девочка стали рвать кувшинки.  Ћба ухватились за
один и  тот же нервущийсЯ и  тугой,  как резина,  стебель.  Ћн
стЯнул их вместе.  „ети стукнулись головами.  ‹одку как багром
подтЯнуло к  берегу.  ‘тебли  перепутывались и  укорачивались,
белые цветы с Яркою,  как желток с кровью, сердцевиной уходили
под воду и выныривали со льющеюсЯ из них водою.
   ЌадЯ  и  Ќика  продолжали рвать цветы,  все  более накренЯЯ
лодку и почти лежа рЯдом на опустившемсЯ борту.
   -- Ќадоело учитьсЯ, -- сказал Ќика. -- Џора начинать жизнь,
зарабатывать, идти в люди.
   -- Ђ   Я  как  раз  хотела  попросить  тебЯ  объЯснить  мне
квадратные уравнениЯ.  џ так слаба в алгебре, что дело чуть не
кончилось переэкзаменовкой.
   Ќике  в  этих  словах  почудились  какие-то  шпильки.   Ќу,
конечно,  она ставит его на место,  напоминаЯ ему,  как он еще
мал. Љвадратные уравнениЯ! Ђ они еще и не нюхали алгебры.
   Ќе   выдаваЯ,   как  он   уЯзвлен,   он  спросил  притворно
равнодушно, в ту же минуту понЯв, как это глупо:
   -- Љогда ты вырастешь, за кого ты выйдешь замуж?
   -- Ћ,  это еще так далеко.  ‚ероЯтно ни за кого.  џ пока не
думала.
   -- Ќе воображай, пожалуйста, что мне это очень интересно.
   -- ’огда зачем спрашиваешь?
   -- ’ы дура.
   Ћни   начали  ссоритьсЯ.   Ќике  вспомнилось  его  утреннее
женоненавистничество.  Ћн  пригрозил Ќаде,  что  если  она  не
перестанет говорить дерзости, он ее утопит.
   -- Џопробуй, -- сказала ЌадЯ.
   Ћн  схватил  ее  поперек туловища.  Њежду  ними  завЯзалась
драка. Ћни потерЯли равновесие и полетели в воду.
   Ћба умели плавать,  но водЯные лилии цеплЯлись за их руки и
ноги, а дна они еще не могли нащупать. Ќаконец, увЯзаЯ в тине,
они выбрались на  берег.  ‚ода ручьЯми текла из  их башмаков и
карманов. Ћсобенно устал Ќика.
   …сли бы  это  случилось совсем еще недавно,  не  дальше чем
нынешней весной, то в данном положении, сидЯ мокры-мокрешеньки
вдвоем  после  такой  переправы,  они  непременно  бы  шумели,
ругались бы или хохотали.
   Ђ теперь они молчали и еле дышали, подавленные бессмыслицей
случившегосЯ.  ЌадЯ возмущалась и  молча негодовала,  а у Ќики
болело все  тело,  словно ему  перебили палкою ноги  и  руки и
продавили ребра.
   Ќаконец тихо,  как взрослаЯ, ЌадЯ проронила: "‘умасшедший!"
-- и он также по-взрослому сказал: "Џрости менЯ".
   Ћни  стали  подниматьсЯ к  дому,  оставлЯЯ мокрый  след  за
собой,  как две водовозные бочки. €х дорога лежала по пыльному
подъему,  кишевшему змеЯми,  невдалеке от того места, где Ќика
утром увидал медЯнку.
   Ќика вспомнил волшебную приподнЯтость ночи,  рассвет и свое
утреннее всемогущество, когда он по своему произволу повелевал
природой.  —то приказать ей сейчас? -- подумал он. —его бы ему
больше всего хотелось?  …му  представилось,  что  больше всего
хотел бы  он когда-нибудь еще раз свалитьсЯ в  пруд с  Ќадею и
много бы отдал сейчас,  чтобы знать, будет ли это когда-нибудь
или нет.


         * —асть втораЯ. „…‚Ћ—ЉЂ €‡ „ђ“ѓЋѓЋ Љђ“ѓЂ * 

        1

   ‚ойна с  џпонией еще не кончилась.  Ќеожиданно ее заслонили
другие событиЯ.  Џо ђоссии прокатывались волны революции, одна
другой выше и невиданней.
   ‚   это   времЯ   в   Њоскву   с   “рала   приехала   вдова
инженера-бельгийца   и   сама  обрусевшаЯ  француженка  ЂмалиЯ
Љарловна  ѓишар  с  двумЯ  детьми,  сыном  ђодионом  и дочерью
‹арисою.  ‘ына она отдала в кадетский корпус, а дочь в женскую
гимназию,  по  случайности  ту  самую  и тот же самый класс, в
которых училась ЌадЯ Љологривова.
   “  мадам ѓишар были от мужа сбережениЯ в  бумагах,  которые
раньше поднимались, а теперь стали падать. —тобы приостановить
таЯние своих  средств и  не  сидеть сложа  руки,  мадам  ѓишар
купила  небольшое  дело,   швейную  мастерскую  ‹евицкой  близ
’риумфальных ворот у наследников портнихи, с правом сохранениЯ
старой фирмы,  с кругом ее прежних заказчиц и всеми модистками
и ученицами.
   Њадам  ѓишар сделала это  по  совету адвоката Љомаровского,
друга своего мужа  и  своей собственной опоры,  хладнокровного
дельца, знавшего деловую жизнь в ђоссии как свои пЯть пальцев.
‘  ним  она  списалась насчет  переезда,  он  встречал  их  на
вокзале,  он  повез через всю  Њоскву в  меблированные комнаты
"—ерногориЯ" в Ћружейном переулке,  где снЯл длЯ них номер, он
же уговорил отдать ђодю в корпус,  а ‹ару в гимназию,  которую
он порекомендовал,  и  он же невнимательно шутил с мальчиком и
заглЯдывалсЯ на девочку так, что она краснела.

        2

   Џеред  тем  как  переселитьсЯ в  небольшую квартиру  в  три
комнаты, находившуюсЯ при мастерской, они около месЯца прожили
в "—ерногории".
   ќто  были  самые  ужасные места Њосквы,  лихачи и  притоны,
целые улицы, отданные разврату, трущобы "погибших созданий".
   „етей  не  удивлЯла  грЯзь  в  номерах,   клопы,  убожество
меблировки.  Џосле  смерти  отца  мать  жила  в  вечном страхе
обнищаниЯ.  ђодЯ и  ‹ара привыкли слышать,  что  они  на  краю
гибели.  Ћни понимали, что они не дети улицы, но в них глубоко
сидела робость перед богатыми, как у питомцев сиротских домов.
   †ивой пример этого страха подавала им мать. ЂмалиЯ Љарловна
была "полнаЯ блондинка лет тридцати пЯти,  у которой сердечные
припадки  сменЯлись  припадками глупости.  Ћна  была  страшнаЯ
трусиха  и  смертельно боЯлась мужчин.  €менно  поэтому она  с
перепугу  и  от  растерЯнности все  времЯ  попадала к  ним  из
объЯтиЯ в объЯтие.
   ‚  "—ерногории" они  занимали двадцать третий  номер,  а  в
двадцать четвертом со  днЯ  основаниЯ номеров жил виолончелист
’ышкевич,   потливый  и   лысый  добрЯк  в  паричке,   который
молитвенно складывал руки и прижимал их к груди, когда убеждал
кого-нибудь,  и закидывал голову назад и вдохновенно закатывал
глаза,  играЯ в  обществе и  выступаЯ на  концертах.  Ћн редко
бывал  дома  и  на  целые  дни  уходил  в  Ѓольшой  театр  или
Љонсерваторию.   ‘оседи   познакомились.   ‚заимные  одолжениЯ
сблизили их.
   ’ак  как  присутствие детей иногда стеснЯло Ђмалию Љарловну
во  времЯ  посещений  Љомаровского,   ’ышкевич,   уходЯ,  стал
оставлЯть ей  ключ от  своего номера длЯ  приема ее  приЯтелЯ.
‘коро мадам ѓишар так свыклась с  его самопожертвованием,  что
несколько раз в  слезах стучалась к нему,  просЯ у него защиты
от своего покровителЯ.

        3

   „ом   был   одноэтажный,   недалеко   от   угла   ’верской.
—увствовалась  близость   Ѓрестской  железной  дороги.   ђЯдом
начинались ее владениЯ, казенные квартиры служащих, паровозные
депо и склады.
   ’уда  ходила  домой  к  себе  ЋлЯ  „емина,  умнаЯ  девочка,
племЯнница одного служащего с Њосквы-’оварной.
   Ћна была способнаЯ ученица.  …е отмечала стараЯ владелица и
теперь  стала  приближать к  себе  новаЯ.  Ћле  „еминой  очень
нравилась ‹ара.
   ‚се оставалось,  как при ‹евицкой.  Љак очумелые, крутились
швейные машины под  опускающимисЯ ногами или порхающими руками
усталых мастериц.  Љто-нибудь тихо шил, сидЯ на столе и отводЯ
на  отлет  руку  с  иглой  и  длинной ниткой.  Џол  был  усеЯн
лоскутками.    ђазговаривать   приходилось    громко,    чтобы
перекричать стук  швейных машин  и  переливчатые трели Љирилла
Њодестовича,  канарейки в  клетке  под  оконным сводом,  тайну
прозвища которой унесла с собой в могилу прежнЯЯ хозЯйка.
   ‚   приемной  дамы   живописной  группой  окружали  стол  с
журналами.  Ћни  стоЯли,  сидели  и  полуоблокачивались в  тех
позах,  какие  видели на  картинках,  и,  рассматриваЯ модели,
советовались насчет фасонов.  ‡а другим столом на директорском
месте  сидела помощница Ђмалии Љарловны из  старших закройщиц,
”аина ‘илантьевна ”етисова,  костлЯваЯ женщина с бородавками в
углублениЯх дрЯблых щек.
   Ћна  держала  костЯной мундштук с  папиросой в  пожелтевших
зубах,  щурила глаз с  желтым белком и,  выпускаЯ желтую струю
дыма  ртом  и  носом,  записывала  в  тетрадку  мерки,  номера
квитанций, адреса и пожеланиЯ толпившихсЯ заказчиц.
   ЂмалиЯ  Љарловна  была  в   мастерской  новым  и  неопытным
человеком.  Ћна не чувствовала себЯ в  полном смысле хозЯйкою.
Ќо  персонал был честный,  на  ”етисову можно было положитьсЯ.
’ем  не  менее времЯ было  тревожное.  ЂмалиЯ Љарловна боЯлась
задумыватьсЯ о будущем. ЋтчаЯние охватывало ее. ‚се валилось у
нее из рук.
   €х  часто  навещал Љомаровский.  Љогда  ‚иктор  €пполитович
проходил через всю мастерскую,  направлЯЯсь на  их  половину и
мимоходом пугаЯ  переодевавшихсЯ франтих,  которые  скрывались
при  его  поЯвлении за  ширмы  и  оттуда игриво парировали его
развЯзные шутки, мастерицы неодобрительно и насмешливо шептали
ему   вслед:   "Џожаловал",   "…йный",   "Ђмалькина  присуха",
"Ѓуйвол", "ЃабьЯ порча".
   Џредметом  еще  большей  ненависти был  его  бульдог  „жек,
которого  он  иногда  приводил на  поводке  и  который  такими
стремительными рывками тащил его  за  собою,  что  Љомаровский
сбивалсЯ с  шага,  бросалсЯ вперед и  шел за собакой,  вытЯнув
руки, как слепой за поводырем.
   Ћднажды весной „жек  вцепилсЯ ‹аре  в  ногу  и  разорвал ей
чулок.
   -- џ  его  смертью  изведу,  нечистую  силу,  --  по-детски
прохрипела ‹аре на ухо ЋлЯ „емина.
   -- „а,  в  самом  деле  противнаЯ собака.  Ќо  как  же  ты,
глупенькаЯ, это сделаешь?
   -- ’ише,  ты не ори,  Я  вас научу.  ‚от Яйца есть на Џасху
каменные. Ќу вот у вашей маменьки на комоде...
   -- Ќу да, мраморные, хрустальные.
   -- Ђга, вот-вот. ’ы нагнись, Я на ухо. Ќадо взЯть, вымочить
в сале,  сало пристанет, наглотаетсЯ он, паршивый пес, набьет,
сатана, пестерь, и -- шабаш! Љверху лапки! ‘текло!
   ‹ара смеЯлась и  с завистью думала:  девочка живет в нужде,
трудитсЯ. Њалолетние из народа рано развиваютсЯ. Ђ вот поди же
ты,  сколько в ней еще неиспорченного, детского. џйца, „жек --
откуда что беретсЯ?  "‡а что же  мне такаЯ участь,  --  думала
‹ара, -- что Я все вижу и так о всем болею?"

        4

   "‚едь длЯ  него мама --  как это называетсЯ...  ‚едь он  --
мамин,  это самое...  ќто гадкие слова, не хочу повторЯть. ’ак
зачем в таком случае он смотрит на менЯ такими глазами? ‚едь Я
ее дочь".
   …й  было немногим больше шестнадцати,  но  она  была вполне
сложившейсЯ девушкой.  …й давали восемнадцать лет и больше.  “
нее  был  Ясный ум  и  легкий характер.  Ћна была очень хороша
собой.
   Ћна  и  ђодЯ  понимали,  что  всего  в  жизни  им  придетсЯ
добиватьсЯ  своими  боками.  ‚  противоположность  праздным  и
обеспеченным,  им  некогда  было  предаватьсЯ преждевременному
пронырству и теоретически разнюхивать вещи, практически их еще
не  касавшиесЯ.  ѓрЯзно только лишнее.  ‹ара была самым чистым
существом на свете.
   Ѓрат и сестра знали цену всему и дорожили достигнутым. Ќадо
было  быть  на  хорошем счету,  чтобы пробитьсЯ.  ‹ара  хорошо
училась не  из отвлеченной тЯги к  знаниЯм,  а  потому что длЯ
освобождениЯ  от  платы  за  учение  надо  было  быть  хорошей
ученицей,  а  длЯ  этого  требовалось хорошо учитьсЯ.  ’ак  же
хорошо,  как она училась, ‹ара без труда мыла посуду, помогала
в  мастерской и  ходила по  маминым поручениЯм.  Ћна двигалась
бесшумно  и  плавно,  и  все  в  ней  --  незаметнаЯ  быстрота
движений, рост, голос, серые глаза и белокурый цвет волос были
под стать друг другу.
   Ѓыло воскресенье,  середина июлЯ.  Џо праздникам можно было
утром понежитьсЯ в  постели подольше.  ‹ара  лежала на  спине,
закинувши руки назад и положив их под голову.
   ‚ мастерской стоЯла непривычнаЯ тишина.  Ћкно на улицу было
отворено. ‹ара слышала, как громыхавшаЯ вдали пролетка съехала
с  булыжной  мостовой  в  желобок  коночного рельса  и  грубаЯ
стукотнЯ сменилась плавным скольжением колеса  как  по  маслу.
"Ќадо поспать еще  немного",  --  подумала ‹ара.  ђокот города
усыплЯл, как колыбельнаЯ песнЯ.
   ‘вой рост и  положение в  постели ‹ара ощущала сейчас двумЯ
точками  --  выступом левого  плеча  и  большим пальцем правой
ноги.  ќто были плечо и  нога,  а  все остальное --  более или
менее она  сама,  ее  душа или  сущность,  стройно вложеннаЯ в
очертаниЯ и отзывчиво рвущаЯсЯ в будущее.
   "Ќадо  уснуть",  --  думала  ‹ара  и вызывала в воображении
солнечную  сторону  Љаретного рЯда в этот час, сараи экипажных
заведений   с   огромными  колымагами  длЯ  продажи  на  чисто
подметенных  полах, граненое стекло каретных фонарей, медвежьи
чучела,  богатую жизнь. Ђ немного ниже, в мыслЯх рисовала себе
‹ара,  --  учение  драгун  во  дворе ‡наменских казарм, чинные
ломающиесЯ лошади, идущие по кругу, прыжки с разбега в седла и
проездка  шагом,  проездка рысью, проездка вскачь. € разинутые
рты  нЯнек  с  детьми и кормилиц, рЯдами прижавшихсЯ снаружи к
казарменной  ограде.  Ђ  еще  ниже,  думала ‹ара, -- Џетровка,
Џетровские линии.
   "—то вы,  ‹ара!  Ћткуда такие мысли? Џросто Я хочу показать
вам свою квартиру. ’ем более что это рЯдом".
   Ѓыла  Ћльга,  у  его  знакомых  в  Љаретном  маленькаЯ дочь
именинница.  Џо  этому  случаю  веселились  взрослые -- танцы,
шампанское.   Ћн   приглашал   маму,  но  мама  не  могла,  ей
нездоровилось.  Њама  сказала:  "‚озьмите ‹ару. ‚ы менЯ всегда
предостерегаете:   "ЂмалиЯ,   берегите  ‹ару".  ‚от  теперь  и
берегите ее". € он ее берег, нечего сказать! •а-ха-ха!
   ЉакаЯ безумнаЯ вещь вальс!  ЉружишьсЯ,  кружишьсЯ, ни о чем
не  думаЯ.  Џока играет музыка,  проходит целаЯ вечность,  как
жизнь в романах.  Ќо едва перестают играть, ощущение скандала,
словно тебЯ облили холодной водой или застали неодетой.  Љроме
того,  эти вольности позволЯешь другим из  хвастовства,  чтобы
показать, какаЯ ты уже большаЯ.
   Ћна  никогда не  могла  предположить,  что  он  так  хорошо
танцует.  Љакие у него умные руки,  как уверенно беретсЯ он за
талию! Ќо целовать себЯ так она больше никому не позволит. Ћна
никогда  не  могла  предположить,  что  в  чужих  губах  может
сосредоточитьсЯ  столько  бесстыдства,   когда  их  так  долго
прижимают к твоим собственным.
   Ѓросить  эти  глупости.   ђаз  навсегда.   Ќе   разыгрывать
простушки,  не  умильничать,  не потуплЯть стыдливо глаз.  ќто
когда-нибудь плохо кончитсЯ.  ’ут совсем рЯдом страшнаЯ черта.
‘тупить шаг,  и  сразу же летишь в  пропасть.  ‡абыть думать о
танцах. ‚ них все зло. Ќе стеснЯтьсЯ отказывать. ‚ыдумать, что
не училась танцевать или сломала ногу.

        5

   Ћсенью происходили волнениЯ на железных дорогах московского
узла.  ‡абастовала Њосковско-ЉазанскаЯ железнаЯ дорога.  Љ ней
должна   была   примкнуть   Њосковско-ЃрестскаЯ.   ђешение   о
забастовке  было  принЯто,  но  в  комитете  дороги  не  могли
столковатьсЯ о  дне  ее  объЯвлениЯ.  ‚се  на  дороге знали  о
забастовке,  и  требовалсЯ только  внешний  повод,  чтобы  она
началась самочинно.
   Ѓыло холодное пасмурное утро начала октЯбрЯ. ‚ этот день на
линии  должны  были  выдавать жалованье.  „олго  не  поступали
сведениЯ из  счетной части.  Џотом в  контору прошел мальчик с
табелью,  выплатной  ведомостью и  грудой  отобранных с  целью
взысканиЯ  рабочих  книжек.  Џлатеж  началсЯ.  Џо  бесконечной
полосе   незастроенного  пространства,   отделЯвшего   вокзал,
мастерские,  паровозные де  по,  пакгаузы и  рельсовые пути от
деревЯнных  построек  правлениЯ,   потЯнулись  за   заработком
проводники,   стрелочники,   слесарЯ  и  их  подручные,   бабы
поломойки из вагонного парка.
   Џахло началом городской зимы, топтанным листом клена, талым
снегом,  паровозной гарью  и  теплым  ржаным  хлебом,  который
выпекали в  подвале вокзального буфета и  только что вынули из
печи.  Џриходили и отходили поезда. €х составлЯли и разбирали,
размахиваЯ  свернутыми и  развернутыми флагами.  Ќа  все  лады
заливались  рожки  сторожей,  карманные  свистки  сцепщиков  и
басистые гудки паровозов.  ‘толбы дыма бесконечными лестницами
подымались к  небу.  ђастопленные паровозы  стоЯли  готовые  к
выходу, обжигаЯ холодные зимние облака кипЯщими облаками пара.
   Џо  краю  полотна  расхаживали  взад  и   вперед  начальник
дистанции инженер путей  сообщениЯ ”уфлыгин и  дорожный мастер
привокзального участка  Џавел  ”ерапонтович  Ђнтипов.  Ђнтипов
надоедал  службе   ремонта  жалобами  на   материал,   который
отгружали ему  длЯ  обновлениЯ рельсового покрова.  ‘таль была
недостаточной вЯзкости.  ђельсы не выдерживали пробы на прогиб
и  излом и  по предположениЯм Ђнтипова должны были лопатьсЯ на
морозе.  “правление  относилось  безучастно  к  жалобам  Џавла
”ерапонтовича. Љто-то нагревал себе на этом руки.
   Ќа  ”уфлыгине была  расстегнутаЯ дорогаЯ шуба  с  путейским
кантиком и  под  нею  новый  штатский костюм  из  шевиота.  Ћн
осторожно ступал  по  насыпи,  любуЯсь общей  линией пиджачных
бортов,  правильностью брючной  складки  и  благородной формой
своей обуви.
   ‘лова Ђнтипова влетали у  него  в  одно  ухо  и  вылетали в
другое.  ”уфлыгин думал о чем-то своем,  каждую минуту вынимал
часы, смотрел на них и куда-то торопилсЯ.
   -- ‚ерно,   верно,  батюшка,  --  нетерпеливо  прерывал  он
Ђнтипова,  -- но это только на главных путЯх где-нибудь или на
сквозном перегоне,  где  большое движение.  Ђ  вспомни,  что у
тебЯ?  ‡апасные пути какие-то и  тупики,  лопух да крапива,  в
крайнем случае --  сортировка порожнЯка и  разъезды маневровой
"кукушки".  € он еще недоволен!  „а ты с ума сошел!  ’ут не то
что такие рельсы, тут можно класть деревЯнные.
   ”уфлыгин  посмотрел  на  часы,   захлопнул  крышку  и  стал
вглЯдыватьсЯ в  даль,  откуда  к  железной дороге приближалась
шоссейнаЯ. Ќа повороте дороги показалась колЯска. ќто был свой
выезд  ”уфлыгина.  ‡а  ним  пожаловала жена.  Ључер  остановил
лошадей почти у полотна,  все времЯ сдерживаЯ их и потпрукиваЯ
на  них  тоненьким бабьим голоском,  как нЯньки на  квасЯщихсЯ
младенцев, -- лошади пугались железной дороги. ‚ углу колЯски,
небрежно откинувшись на подушки, сидела красиваЯ дама.
   -- Ќу,  брат,  как-нибудь в другой раз, -- сказал начальник
дистанции и махнул рукой --  не до твоих,  мол,  рельсов. …сть
поважнее материи.
   ‘упруги укатили.

        6

   —ерез часа три или четыре, поближе к сумеркам, в стороне от
дороги в  поле как  из-под  земли выросли две фигуры,  которых
раньше не  было на поверхности,  и,  часто оглЯдываЯсь,  стали
быстро удалЯтьсЯ. ќто были Ђнтипов и ’иверзин.
   -- Џойдем  скорее,  --  сказал ’иверзин.  --  џ  не  шпиков
остерегаюсь,  как  бы  не  выследили,  а  сейчас  кончитсЯ эта
волынка,  вылезут они из землЯнки и нагонЯт.  Ђ Я их видеть не
могу.  Љогда всё так тЯнуть,  незачем и огород городить.  Ќе к
чему тогда и комитет,  и с огнем игра, и лезть под землю! € ты
тоже хорош, эту размазню с Ќиколаевской поддерживаешь.
   -- “ моей „арьи тиф брюшной. Њне бы ее в больницу. Џокамест
не свезу, ничего в голову не лезет.
   -- ѓоворЯт,  выдают сегоднЯ жалованье.  ‘хожу в контору. Ќе
платежный бы день,  вот как перед Ѓогом, плюнул бы Я на вас и,
не медлЯ ни минуты, своей управой положил бы конец гомозне.
   -- ќто, позвольте спросить, каким же способом?
   -- „ело  нехитрое.  ‘пустилсЯ в  котельную,  дал  свисток и
кончен бал.
   Ћни простились и пошли в разные стороны.
   ’иверзин шел по путЯм в направлении к городу. Ќавстречу ему
попадались люди,  шедшие с получкою из конторы.  €х было очень
много.  ’иверзин на глаз определил,  что на территории станции
расплатились почти со всеми.
   ‘тало  смеркатьсЯ.   Ќа  открытой  площадке  возле  конторы
толпились незанЯтые рабочие,  освещенные конторскими фонарЯми.
Ќа  въезде к  площадке стоЯла ”