ше,  ты менЯ
задушишь".  ‚се стоЯли одетые,  готовые к выезду.  Љогда вошел
ћрий Ђндреевич,  ‹ара и ‚иктор €пполитович наперерыв бросились
к нему навстречу. -- ѓде ты пропадал? ’ы нам так нужен!
   -- ‡дравствуйте,  ћрий  Ђндреевич!  ЌесмотрЯ  на  грубости,
которые мы наговорили в последний раз друг другу, Я снова, как
видите, к вам без приглашениЯ.
   -- ‡дравствуйте, ‚иктор €пполитович.
   -- Људа ты пропал так надолго?  ‚ыслушай,  что он скажет, и
скорей решай за себЯ и менЯ. ‚ремени нет. Ќадо торопитьсЯ.
   -- —то же мы стоим?  ‘адитесь, ‚иктор €пполитович. Љак куда
Я пропал, ‹арочка? ’ы ведь знаешь, Я за дровами ездил, а потом
о лошади позаботилсЯ. ‚иктор €пполитович, прошу вас, садитесь.
   -- ’ы  не поражен?  Ћтчего ты не выказываешь удивлениЯ?  Њы
†алели,  что этот человек уехал и  что мы не ухватились за его
предложениЯ,  а он тут перед тобой и ты не удивлЯешьсЯ. Ќо еще
поразительнее его свежие новости.  ђасскажите их  ему,  ‚иктор
€пполитович.
   -- џ  не  знаю,  что разумеет ‹ариса ”едоровна,  а  в  свою
очередь скажу  следующее.  џ  нарочно распространил слух,  что
уехал,  а сам осталсЯ еще на несколько дней,  чтобы дать вам и
‹арисе  ”едоровне времЯ  по-новому  передумать затронутые нами
вопросы,  и по зрелом размышлении прийти,  может быть, к менее
опрометчивому решению.
   -- Ќо  дальше откладывать нельзЯ.  ‘ейчас длЯ отъезда самое
“добное  времЯ.   ‡автра  утром,  --  но  лучше  пусть  ‚иктор
€пполитович сам расскажет тебе.
   -- Њинуту, ‹арочка. Џростите, ‚иктор €пполитович. Џочему мы
стоим   в  шубах?  ђазденемсЯ  и  присЯдем.  ђазговор-то  ведь
серьезный.   ЌельзЯ  так  с  бухты-барахты.  €звините,  ‚иктор
€пполитович.   Ќаши   Џрепирательства   затрагивают  некоторые
душевные тонкости. ђазбирать эти предметы смешно и неудобно. џ
никогда  не  помышлЯл  о  поездке  с  вами. „ругое дело ‹ариса
”едоровна.  ‚  тех  редких  случаЯх,  когда  наши беспокойства
бывали  отделимы  одно  от другого, и мы вспоминали, что мы не
одно  существо,  а два, с двумЯ отдельными судьбами, Я считал,
что  ‹аре  надо, особенно ради Љати, внимательнее задуматьсЯ о
ваших  планах.  „а она не переставаЯ это и делает, возвращаЯсь
вновь и вновь к этим возможностЯм.
   -- Ќо только при условии, если бы ты поехал.
   -- Ќам одинаково трудно представить себе наше разъединение,
но,  может быть,  надо пересилить себЯ и  принести эту жертву.
Џотому что о моей поездке не может быть и речи.
   -- Ќо  ведь  ты  еще  ничего не  знаешь.  ‘начала выслушай.
‡автра утром... ‚иктор €пполитович!
   -- ‚идно, ‹ариса ”едоровна имеет в виду сведениЯ, которые Я
привез и  уже сообщил ей.  Ќа путЯх в ћрЯтине стоит под парами
служебный  поезд  „альневосточного  правительства.   ‚чера  он
прибыл  из  Њосквы  и  завтра отправлЯетсЯ дальше.  ќто  поезд
нашего министерства путей сообщениЯ.  Ћн наполовину состоит из
международных спальных вагонов.
   џ  должен ехать в этом поезде.  Њне предоставлены места длЯ
лиц,  приглашенных в  мою рабочую коллегию.  Њы покатили бы со
всем комфортом.  ’акой случай больше не представитсЯ.  џ знаю,
вы  слов  на  ветер не  бросаете и  отказа поехать с  нами  не
отмените.  ‚ы  человек твердых решений,  Я  знаю.  Ќо  все же.
‘ломите себЯ ради ‹арисы ”едоровны. ‚ы слышали, без вас она не
поедет.  Џоедемте с нами, если не во ‚ладивосток, то хотЯ бы в
ћрЯтин.  Ђ  там  увидим.  Ќо  в  таком случае надо торопитьсЯ.
ЌельзЯ терЯть ни  минуты.  ‘о  мною человек,  Я  плохо правлю.
‚пЯтером с  ним нам в  моих розвальнЯх не уместитьсЯ.  …сли не
ошибаюсь, ‘амдевЯтовскаЯ лошадь у вас. ‚ы говорили, что ездили
на ней за дровами. Ћна еще не разложена?
   -- Ќет, Я распрЯг ее.
   -- ’огда запрЯгите поскорее снова.  Њой  кучер вам поможет.
‚прочем, знаете. Ќу их к чорту, вторые сани. Љак-нибудь доедем
на  моих.  ’олько ради  Ѓога скорее.  ‚  дорогу с  собой самое
необходимое,  что  под руку попадетсЯ.  „ом пусть остаетсЯ как
есть,  незапертым.  Ќадо спасать жизнь ребенка,  а  не ключи к
замкам подбирать.
   -- џ   не   понимаю  вас,   ‚иктор  €пполитович.   ‚ы   так
разговариваете, точно Я согласилсЯ поехать. Џоезжайте с Ѓогом,
если ‹ара так хочет.  Ђ о доме не беспокойтесь.  џ останусь, и
после вашего отъезда уберу и запру его.
   -- —то ты говоришь,  ћра?  Љ  чему этот заведомый вздор,  в
который ты  сам не веришь.  "…сли ‹ариса ”едоровна решила".  €
сам  прекрасно знает,  что  без  его участиЯ в  поездке ‹арисы
”едоровны и  в  заводе нет и никаких ее решений.  ’огда к чему
эта фраза: "Ђ дом Я уберу и обо всем позабочусь"?
   -- ‡начит, вы неумолимы. ’огда другаЯ просьба. ‘ разрешениЯ
‹арисы ”едоровны мне вас на два слова и,  если можно,  с глазу
на глаз.
   -- •орошо.  …сли это так нужно,  пойдемте на  кухню.  ’ы не
возражаешь, ‹аруша?

        12

   -- ‘трельников схвачен, приговорен к высшей мере и приговор
приведен в исполнение.
   -- Љакой ужас. Ќеужели правда?
   -- ’ак Я слышал. џ в этом уверен.
   -- Ќе говорите ‹аре. Ћна с ума сойдет.
   -- …ще бы.  „лЯ этого Я позвал вас в другую комнату.  Џосле
этого  расстрела  она   и   дочь  в   близкой  непосредственно
придвинувшейсЯ опасности.  Џомогите мне спасти их.  ‚ы наотрез
отказываетесь сопутствовать нам?
   -- џ ведь сказал вам. Љонечно.
   -- Ќо  без вас она не  уедет.  Џросто не знаю,  что делать.
’огда от  вас требуетсЯ другаЯ помощь.  €зобразите на  словах,
обманно,  готовность уступить,  сделайте вид,  будто вас можно
уговорить. џ не представлЯю себе вашего прощаниЯ. Ќи здесь, на
месте,  ни  на вокзале,  в  ћрЯтине,  если бы вы действительно
поехали нас провожать.  Ќадо добитьсЯ, чтобы она поверила, что
вы  тоже едете.  …сли не  сейчас,  вместе с  нами,  то  спустЯ
некоторое времЯ,  когда Я  предоставлю вам  новую возможность,
которою вы  пообещаете воспользоватьсЯ.  ’ут  вы  должны  быть
способны дать  ей  ложную клЯтву.  Ќо  с  моей стороны это  не
пустые слова.  —естью вас заверЯю,  при первом выраженном вами
желании Я  берусь в  любое времЯ доставить вас отсюда к  нам и
переправить дальше,  куда бы вы ни пожелали.  ‹ариса ”едоровна
должна быть уверена,  что вы нас провожаете. “достоверьте ее в
этом со всею силой убедительности.  ‘кажем, притворно побегите
запрЯгать лошадь,  и  уговорите нас  трогатьсЯ немедленно,  не
дожидаЯсь, пока вы ее заложите и следом нагоните нас в дороге.
   -- џ  потрЯсен известием о  расстреле Џавла Џавловича и  не
могу прийти в себЯ. џ с трудом слежу за вашими словами. Ќо Я с
вами  согласен.  Џосле  расправы  со  ‘трельниковым  по  нашей
нынешней  логике  жизнь  ‹арисы  ”едоровны  и  Љати  тоже  под
угрозой.   Љого-то   из   нас  навернЯка  лишат  свободы,   и,
следовательно,  так  или  иначе  все  равно  разлучат.  ’огда,
правда,  лучше  разлучите вы  нас  и  увезите  их  куда-нибудь
подальше,  на край света.  ‘ейчас, когда Я говорю вам это, все
равно дела идут уже по-вашему. Ќаверное, мне станет невмоготу,
и  поступившись гордостью и  самолюбием,  Я покорно приползу к
вам, чтобы получить из ваших рук и ее, и жизнь, и морской путь
к  своим и  собственное спасение.  Ќо  дайте мне во  всем этом
разобратьсЯ.   ‘ообщеннаЯ  вами  новость  ошеломила  менЯ.   џ
раздавлен страданием,  которое  отнимает  у  менЯ  способность
думать и  рассуждать.  Њожет быть,  покорЯсь вам,  Я  совершаю
роковую,  непоправимую  ошибку,  которой  буду  ужасатьсЯ  всю
жизнь,  но в тумане обессиливающей менЯ боли единственное, что
Я  могу  сейчас,  это  машинально  поддакивать  вам  и  слепо,
безвольно вам повиноватьсЯ.  €так Я  длЯ вида,  ради ее блага,
объЯвлю ей сейчас,  что иду запрЯгать лошадь и  догоню вас,  а
сам  останусь тут  один.  Ћдна только мелочь.  Љак  вы  теперь
поедете,   на   ночь  глЯдЯ?   „орога  лесом,   кругом  волки,
берегитесь.
   -- џ знаю.  ‘о мной ружье и револьвер.  Ќе беспокойтесь. „а
кстати  и  спиртику  малость  прихватил,   на  случай  мороза.
„остаточное количество. Џоделюсь, хотите?

        13

   "—то Я наделал?  —то Я наделал?  Ћтдал,  отрексЯ,  уступил.
ЃроситьсЯ бегом вдогонку, догнать, вернуть. ‹ара! ‹ара!
   Ќе слышат.  ‚етер в обратную сторону.  €,  наверное, громко
разговаривают.  “  нее все основаниЯ быть веселой,  спокойной.
Ћна далась в обман и не подозревает, в каком она заблуждении.
   ‚от  ее  вероЯтные мысли.  Ћна  думает.  ‚се  сложилось как
нельзЯ лучше,  по ее желанию.  …е ћрочка,  фантазер и упрЯмец,
наконец,  смЯгчилсЯ,  слава ‘оздателю, и отправлЯетсЯ вместе с
ней куда-то в  верное место,  к  людЯм поумнее их,  под защиту
законности и  порЯдка.  …сли даже,  чтобы настоЯть на  своем и
выдержать характер,  он  покобенитсЯ и  не  сЯдет завтра в  их
поезд,  то ‚иктор €пполитович пришлет за ним другой,  он к ним
подъедет в самом непродолжительном времени.
   Ђ сейчас он, конечно, уже на конюшне, дрожащими от волнениЯ
и  спешки,   путающимисЯ,  не  слушающимисЯ  руками  запрЯгает
‘авраску  и  немедленно  во  весь  дух  пуститсЯ  нахлестывать
следом, так что нагонит их еще в поле, до въезда в лес".
   ‚от как,  наверное,  она думает. Ђ они даже и не простились
толком,  только  ћрий  Ђндреевич рукой  махнул  и  отвернулсЯ,
стараЯсь  сглотнуть колом  в  горле  ставшую  боль,  точно  он
подавилсЯ куском Яблока.
   „октор в  накинутой на  одно  плечо шубе стоЯл на  крыльце.
‘вободною,  не  покрытой шубою  рукой  он  под  самым потолком
сжимал с такой силою шейку точеного крылечного столбика, точно
душил его.  ‚сем  своим сознанием он  был  прикован к  далекой
точке в пространстве.  ’ам, на некотором протЯжении, небольшой
кусок подымавшегосЯ в  гору пути открывалсЯ между несколькими,
отдельно росшими березами. ‚ это открытое место падал в данное
мгновение свет низкого,  готового к заходу,  солнца.  ’уда,  в
полосу  этого  освещениЯ  должны  были  с   минуты  на  минуту
вынестись разогнавшиесЯ сани из  неглубокой ложбины,  куда они
ненадолго занырнули.
   -- Џрощай,     прощай,    --    предварЯЯ    эту    минуту,
беззвучно-беспамЯтно твердил доктор,  выталкиваЯ из  груди эти
чуть дышащие звуки в  вечеревший морозный воздух.  --  Џрощай,
единственно любимаЯ, навсегда утраченнаЯ!
   -- …дут! …дут! -- стремительно сухо зашептал он побелевшими
губами,  когда сани стрелой вылетели снизу,  минуЯ березы одну
за другою, и стали сдерживать ход и, о радость, остановились у
последней.
   Ћ как забилось его сердце,  о как забилось его сердце, ноги
подкосились  у   него,   он  от  волнениЯ  стал  весь  мЯгкий,
войлочный,  как сползающаЯ с плеча шуба! "Ћ Ѓоже, ’ы, кажетсЯ,
положил вернуть ее мне?  —то там случилось?  —то там делаетсЯ,
на  далекой закатной этой черте?  ѓде объЯснение?  ‡ачем стоЯт
они?  Ќет.  Џропало. ‚зЯли. Џонеслись. ќто она верно попросила
стать на  минуту,  чтобы еще раз взглЯнуть на прощание на дом.
€ли может быть, ей захотелось удостоверитьсЯ, не выехал ли уже
ћрий  Ђндреевич и  не  мчитсЯ ли  за  ними  вдогонку?  “ехали.
“ехали.
   …сли успеют,  если солнце не  сЯдет раньше (в темноте он не
разглЯдит их),  они  промелькнут еще  раз,  и  на  этот раз  в
последний,  по ту сторону оврага,  на полЯне,  где позапрошлою
ночью стоЯли волки".
   €  вот пришла и  прошла и эта минута.  ’емнопунцовое солнце
еще круглилось над синей линией сугробов.  ‘нег жадно всасывал
ананасную сладость,  которою  оно  его  заливало.  €  вот  они
показались,  понеслись, промчались. "Џрощай, ‹ара, до свиданиЯ
на том свете, прощай краса моЯ, прощай радость моЯ, бездоннаЯ,
неисчерпаемаЯ,  вечнаЯ".  €  вот они скрылись.  "Ѓольше Я тебЯ
никогда не увижу,  никогда, никогда в жизни, больше никогда не
увижу тебЯ".
   Њежду   тем   темнело.    ‘тремительно   выцветали,   гасли
разбросанные по снегу багрово-бронзовые пЯтна зари.  ЏепельнаЯ
мЯгкость пространств быстро  погружалась в  сиреневые сумерки,
все более лиловевшие.  ‘  их серою дымкой сливалась кружевнаЯ,
рукописнаЯ тонкость берез  на  дороге,  нежно прорисованных по
бледно-розовому, точно вдруг обмелевшему небу.
   „ушевное горе обострило восприимчивость ћриЯ Ђндреевича. Ћн
улавливал   всё   с   удесЯтеренною   резкостью.    Ћкружающее
приобретало черты  редкой единственности,  даже  самый воздух.
Ќебывалым участием дышал зимний вечер, как всему сочувствующий
свидетель.  ’очно еще никогда не смеркалось так до сих пор,  а
завечерело  в   первый   раз   только  сегоднЯ,   в   утешение
осиротевшему, впавшему в одиночество человеку. ’очно не просто
поЯсною панорамою стоЯли,  спинами к горизонту,  окружные леса
по  буграм,  но  как бы только что разместились на них,  выйдЯ
из-под земли длЯ изъЯвлениЯ сочувствиЯ.
   „октор почти отмахивалсЯ от этой ощутимой красоты часа, как
от  толпы навЯзывающихсЯ сострадателей,  почти готовый шептать
лучам дотЯгивавшейсЯ до него зари: "‘пасибо. Ќе надо".
   Ћн продолжал стоЯть на крыльце,  лицом к затворенной двери,
отвернувшись  от  мира.  "‡акатилось  мое  солнце  Ясное",  --
повторЯло и вытверживало что-то внутри его. “ него не было сил
выговорить эти слова вслух все подрЯд, без судорожных горловых
схваток, которые прерывали их.
   Ћн  вошел  в  дом.  „войной,  двух  родов монолог началсЯ и
совершалсЯ в  нем:  сухой,  мнимо деловой по отношению к  себе
самому и растекающийсЯ,  безбрежный,  в обращении к ‹аре.  ‚от
как шли его мысли: "’еперь в Њоскву. € первым делом -- выжить.
Ќе поддаватьсЯ бессоннице.  Ќе ложитьсЯ спать. ђаботать ночами
до одурениЯ, пока усталость не свалит замертво. € вот еще что.
‘ейчас же  истопить в  спальне,  чтобы  не  мерзнуть ночью без
надобности".
   Ќо  и  вот  еще  как разговаривал он с собою. "Џрелесть моЯ
незабвеннаЯ!  Џока  тебЯ помнЯт вгибы локтей моих, пока еще ты
на  руках  и  губах  моих, Я побуду с тобой. џ выплачу слезы о
тебе  в  чем-нибудь  достойном,  остающемсЯ. џ запишу памЯть о
тебе   в  нежном,  нежном,  щемЯще  печальном  изображении.  џ
останусь  тут,  пока  этого не сделаю. Ђ потом и сам уеду. ‚от
как  Я изображу тебЯ. џ положу черты твои на бумагу, как после
страшной  бури, взрывающей море до основаниЯ, ложатсЯ на песок
следы сильнейшей, дальше всего доплескивавшейсЯ волны. ‹оманой
извилистой  линией  накидывает  море  пемзу,  пробку, ракушки,
водоросли,  самое легкое и невесомое, что оно могло поднЯть со
дна.  ќто  бесконечно тЯнущаЯсЯ вдаль береговаЯ граница самого
высокого прибоЯ. ’ак прибило тебЯ бурей жизни ко мне, гордость
моЯ. ’ак Я изображу тебЯ".
   Ћн вошел в дом,  запер дверь,  снЯл шубу.  Љогда он вошел в
комнату,  которую ‹ара убрала утром так хорошо и старательно и
в которой все наново было разворошено спешным отъездом,  когда
увидал  разрытую  и   неоправленную  постель  и  в  беспорЯдке
валЯвшиесЯ вещи,  раскиданные на полу и  на стульЯх,  он,  как
маленький,  опустилсЯ на  колени перед постелью,  всею  грудью
прижалсЯ к твердому краю кровати и,  уронив лицо в свесившийсЯ
конец  перины,   заплакал  по-детски  легко  и   горько.   ќто
продолжалось недолго. ћрий Ђндреевич встал, быстро утер слезы,
удивленно-рассеЯнным,  устало-отсутствующим взором  осмотрелсЯ
кругом,  достал  оставленную  Љомаровским бутылку,  откупорил,
налил из  нее  полстакана,  добавил воды,  подмешал снегу и  с
наслаждением,  почти  равным  только  что  пролитым безутешным
слезам, стал пить эту смесь медленными, жадными глотками.

        14

   ‘  ћрием  Ђндреевичем  творилось  что-то  несообразное.  Ћн
медленно сходил с ума.  Ќикогда еще не вел он такого странного
существованиЯ.  Ћн запустил дом,  перестал заботитьсЯ о  себе,
превращал ночи в дни и потерЯл счет времени,  которое прошло с
‹ариного отъезда.
   Ћн пил и писал вещи,  посвЯщенные ей,  но ‹ара его стихов и
записей,  по  мере вымарок и  замены одного слова другим,  все
дальше  уходила  от  истинного своего  первообраза,  от  живой
Љатенькиной мамы, вместе с Љатей находившейсЯ в путешествии.
   ќти  вычеркиваниЯ  ћрий Ђндреевич производил из соображений
точности  и  силы  выражениЯ,  но они также отвечали внушениЯм
внутренней   сдержанности,  не  позволЯвшей  обнажать  слишком
откровенно  лично  испытанное  и невымышленно бывшее, чтобы не
ранить и не задевать непосредственных участников написанного и
пережитого. ’ак кровное, дымЯщеесЯ и неостывшее вытеснЯлось из
стихотворений,  и вместо кровоточащего и болезнетворного в них
поЯвилась  умиротвореннаЯ широта, подымавшаЯ частный случай до
общности  всем  знакомого.  Ћн  не добивалсЯ этой цели, но эта
широта  сама  приходила  как  утешение,  лично посланное ему с
дороги  едущей,  как  далекий ее привет, как ее Явление во сне
или  как прикосновение ее руки к его лбу. € он любил на стихах
этот облагораживающий отпечаток.
   ‡а  этим плачем по  ‹аре он  также домарывал до  конца свою
мазню разных времен о всЯкой всЯчине, о природе, об обиходном.
Љак всегда с  ним бывало и  прежде,  множество мыслей о  жизни
личной и  жизни  общества налетало на  него  за  этой  работой
одновременно и попутно.
   Ћн  снова думал,  что  историю,  то,  что  называетсЯ ходом
истории,  он представлЯет себе совсем не так,  как принЯто,  и
ему она рисуетсЯ наподобие жизни растительного царства.  ‡имою
под снегом оголенные прутьЯ лиственного леса тощи и жалки, как
волоски на старческой бородавке.  ‚есной в  несколько дней лес
преображаетсЯ,  подымаетсЯ до облаков, в его покрытых листьЯми
дебрЯх   можно   затерЯтьсЯ,   спрЯтатьсЯ.   ќто   превращение
достигаетсЯ   движением,   по   стремительности  превосходЯщим
движениЯ животных,  потому что животное не  растет так быстро,
как растение,  и  которого никогда нельзЯ подсмотреть.  ‹ес не
передвигаетсЯ,   мы  не  можем  его  накрыть,   подстеречь  за
переменою места.  Њы всегда застаем его в  неподвижности.  € в
такой  же  неподвижности застигаем мы  вечно  растущую,  вечно
менЯющуюсЯ,  неуследимую в  своих превращениЯх жизнь общества,
историю.
   ’олстой не  довел своей мысли до конца,  когда отрицал роль
зачинателей за Ќаполеоном, правителЯми, полководцами. Ћн думал
именно то  же  самое,  но не договорил этого со всею Ясностью.
€стории никто не делает,  ее не видно, как нельзЯ увидать, как
трава  растет.  ‚ойны,  революции,  цари,  ђобеспьеры  это  ее
органические  возбудители,  ее  бродильные  дрожжи.  ђеволюции
производЯт  люди  действенные,  односторонние фанатики,  гении
самоограничениЯ.  Ћни в  несколько часов или дней опрокидывают
старый порЯдок.  Џеревороты длЯтсЯ недели, много годы, а потом
десЯтилетиЯми,   веками   поклонЯютсЯ   духу   ограниченности,
приведшей к перевороту, как свЯтыне.
   ‡а  своим плачем по ‹аре он оплакивал также то далекое лето
в  Њелюзееве,  когда революциЯ была тогдашним с  неба на землю
сошедшим богом,  богом  того  лета,  и  каждый  сумасшествовал
по-своему,  и  жизнь каждого существовала сама по себе,  а  не
поЯснительно-иллюстративно,  в  подтверждение  правоты  высшей
политики.
   ‡а этим расчерчиванием разных разностей он снова проверил и
отметил,  что искусство всегда служит красоте,  а красота есть
счастье  обладаниЯ формой,  форма  же  есть  органический ключ
существованиЯ,   формой  должно  владеть  все  живущее,  чтобы
существовать,  и,  таким образом,  искусство,  в  том  числе и
трагическое,   есть  рассказ  о  счастье  существованиЯ.   ќти
размышлениЯ  и  записи  тоже  приносили  ему  счастье,   такое
трагическое и  полное слез,  что  от  него  уставала и  болела
голова.
   Џриезжал проведать его Ђнфим …фимович. Ћн тоже привез водки
и  рассказал  ему об отбытии Ђнтиповой с дочкой и Љомаровским.
Ђнфим  …фимович  приехал  на  дрезине  по  железной дороге. Ћн
выбранил  доктора  за недостаточный уход за лошадью и увел ее,
несмотрЯ   на   просьбу  ћриЯ  Ђндреевича  потерпеть  еще  днЯ
три-четыре.  ‡ато  он  пообещал  самолично заехать за доктором
через этот срок и увезти его из ‚арыкина окончательно.
   €ногда  записавшись,  заработавшись,  ћрий  Ђндреевич вдруг
вспоминал уехавшую женщину во всей Явственности и терЯл голову
от нежности и  остроты лишениЯ.  Љак когда-то в  детстве среди
великолепиЯ летней  природы  в  пересвисте птиц  мерещилсЯ ему
голос умершей матери,  так привыкший к  ‹аре,  сжившийсЯ с  ее
голосом слух  теперь  иногда  обманывал его.  "ћрочка",  --  в
слуховой  галлюцинации  иногда  слышалось  ему   из   соседней
комнаты.
   Ѓывали с  ним случаи и другого обмана чувств за эту неделю.
‚   конце  ее,   ночью,   он   вдруг  проснулсЯ  после  тЯжкой
привидевшейсЯ ему  нелепицы о  драконьем логе  под  домом.  Ћн
открыл глаза.  ‚друг дно  оврага озарилось огнем и  огласилось
треском и гулом сделанного кем-то выстрела.  “дивительно,  что
спустЯ минуту после такого необыкновенного происшествиЯ доктор
опЯть уснул, а утром решил, что все это ему приснилось.

        15

   ‚от  что  случилось  немного  позднее  в  один из тех дней.
„октор  внЯл, наконец, голосу разума. Ћн сказал себе, что если
поставить себе целью уморить себЯ во что бы то не стало, можно
изыскать  способ,  скорее  действующий и менее мучительный. Ћн
дал  себе  слово, что как только Ђнфим …фимович ЯвитсЯ за ним,
он немедленно отсюда уедет.
   Џеред  сумерками, когда было еще светло, он услышал громкое
хрустение  чьих-то  шагов по снегу. Љто-то бодрою, решительною
походкой спокойно шел к дому.
   ‘транно.  Љто бы это мог быть? Ђнфим …фимович приехал бы на
лошади.  Џрохожих в пустом ‚арыкине не водилось. "‡а мной", --
решил ћрий Ђндреевич.  --  "‚ызов или требование в город.  €ли
чтобы арестовать.  Ќо на чем они повезут менЯ? € тогда их было
бы двое. ќто Њикулицын, Ђверкий ‘тепанович", -- обрадовавшись,
предположил он,  узнав,  как ему показалось, гостЯ по походке.
—еловек, пока еще составлЯвший загадку, на минуту задержалсЯ у
двери с отбитой задвижкой, не найдЯ на ней ожидаемого замка, а
потом  двинулсЯ  дальше  уверенным шагом,  знающим  движением,
по-хозЯйски отворЯЯ встречавшиесЯ по  пути  двери и  заботливо
затворЯЯ их за собою.
   ќти  странности  застали  ћриЯ  Ђндреевича  за   письменным
столом,   у  которого  он  сидел  спиною  ко  входу.  Џока  он
поднималсЯ со  стула  и  поворачивалсЯ лицом  к  двери,  чтобы
встретить чужого,  тот уже стоЯл на пороге, остановившись, как
вкопанный.
   "Љого вам?" -- вырвалось у доктора с бессознательностью, ни
к  чему не обЯзывавшей,  и  когда ответа не последовало,  ћрий
Ђндреевич этому не удивлЯлсЯ.
   ‚ошедший был сильный,  статный человек с красивым лицом,  в
короткой меховой  куртке,  меховых штанах  и  теплых  козловых
сапогах, с висевшей через плечо винтовкой на ремне.
   ’олько  миг  поЯвлениЯ неизвестного был  неожиданностью длЯ
доктора,  а  не его приход.  Ќаходки в  доме и другие признаки
подготовили ћриЯ  Ђндреевича к  этой  встрече.  ‚ошедший  был,
очевидно,  тем человеком, которому принадлежали попадавшиесЯ в
доме  запасы.  …го  внешность  показалась доктору  виденной  и
знакомой.  ‚ероЯтно посетитель тоже был предупрежден,  что дом
не пуст. Ћн недостаточно удивилсЯ его обитаемости. Њожет быть,
его предварили,  кого он встретит внутри.  Њожет быть,  сам он
знал доктора.
   "Љто это?  Љто это?" --  мучительно перебирал в памЯти ћрий
Ђндреевич.  "ѓосподи твоЯ волЯ,  где  Я  его  раз  уже  видел?
‚озможно ли?  †аркое  майское  утро  незапамЯтно какого  года.
†елезнодорожнаЯ станциЯ ђазвилье.  Ќе предвещающий добра вагон
комиссара.   џсность   понЯтий,   прЯмолинейность,   суровость
принципов, правота, правота, правота. ‘трельников!"

        16

   Ћни  разговаривали уже  давно,  несколько битых часов,  как
разговаривают  одни  только  русские  люди  в  ђоссии,  как  в
особенности разговаривали те устрашенные и  тосковавшие,  и те
бешеные и  исступленные,  какими были в  ней  тогда все  люди.
‚ечерело. ‘тановилось темно.
   Џомимо  беспокойной  разговорчивости,  которую  ‘трельников
разделЯл со  всеми,  он  говорил без умолку еще и  по какой-то
другой, своей причине.
   Ћн не мог наговоритьсЯ и  всеми силами цеплЯлсЯ за беседу с
доктором,  чтобы избежать одиночества.  ЃоЯлсЯ ли он угрызений
совести или  печальных воспоминаний,  преследовавших его,  или
его томило недовольство собой,  в  котором человек невыносим и
ненавистен себе и  готов умереть со  стыда?  €ли  у  него было
принЯто какое-то страшное,  неотменимое решение, с которым ему
не  хотелось  оставатьсЯ  одному,  и  исполнение  которого  он
откладывал,  насколько возможно,  болтовнею с  доктором и  его
обществом?
   ’ак   или   иначе  ‘трельников  скрывал  какую-то   важную,
тЯготившую его тайну,  предаваЯсь во  всем остальном тем более
расточительным душевным излиЯниЯм.
   ќто была болезнь века,  революционное помешательство эпохи.
‚  помыслах все  были другими,  чем  на  словах и  во  внешних
проЯвлениЯх.  ‘овесть ни  у  кого  не  была  чиста.  Љаждый  с
основанием мог  чувствовать себЯ  во  всем  виноватым,  тайным
преступником,  неизобличенным обманщиком.  …два ЯвлЯлсЯ повод,
разгул  самобичующего воображениЯ  разыгрывалсЯ  до  последних
пределов.  ‹юди фантазировали,  наговаривали на себЯ не только
под  действием  страха,   но   и   вследствие  разрушительного
болезненного   влечениЯ,   по   доброй   воле,   в   состоЯнии
метафизического транса и  той страсти самообсуждениЯ,  которой
дай только волю, и ее не остановишь.
   ‘колько  таких  предсмертных показаний, письменных и устных
прочел  и  выслушал  в  свое времЯ крупный военный, а иногда и
военно-судный  деЯтель  ‘трельников. ’еперь сам он был одержим
сходным  припадком  саморазоблачениЯ, всего себЯ переоценивал,
всему  подводил  итог,  все  видел  в  жаровом, изуродованном,
бредовом извращении.
   ‘трельников   рассказывал   беспорЯдочно,   перескакиваЯ  с
признаниЯ на признание.
   -- ќто было под —итой.  ‚ас поражали диковинки,  которыми Я
набил  шкалы  и  Ящики  в  этом  доме?   ќто  все  из  военных
реквизиций,  которые мы производили при занЯтии Љрасной Ђрмией
‚осточной ‘ибири. ђазумеетсЯ, Я не один это на себе перетащил.
†изнь  всегда баловала менЯ  людьми верными,  преданными.  ќти
свечи,  спички, кофе, чай, письменные принадлежности и прочее,
частью  из  чешского  военного  имущества,  частью  Японские и
английские. —удеса в решете, не правда ли? "Ќе правда ли" было
любимое выражение моей жены,  вы наверное заметили. џ не знал,
сказать ли  вам  это  сразу,  а  теперь  признаюсь.  џ  пришел
повидатьсЯ с нею и дочерью. Њне слишком поздно сообщили, будто
они тут. € вот опоздал. Љогда из сплетен и донесений Я узнал о
вашей близости с  ней и  мне в  первый раз назвали имЯ "доктор
†иваго",  Я  из  тысЯчи промелькнувших передо мною за эти годы
лиц  непостижимейшим образом вспомнил как-то  раз приведенного
ко мне на допрос доктора с такой фамилией.
   -- € вы пожалели, что не расстрелЯли его?
   ‘трельников оставил это замечание без вниманиЯ. Њожет быть,
он  даже  не  расслышал,  что  собеседник прервал его  монолог
собственною вставкою. Ћн продолжал рассеЯнно и задумчиво.
   -- Љонечно,  Я ее ревновал к вам да и теперь ревную.  Њогло
ли  быть  иначе?  ‚  этих  местах  Я  прЯчусь только последние
месЯцы,  когда провалились другие мои Явки, далеко на востоке.
ЊенЯ должны были привлечь к  военному суду по ложному оговору.
…го исход легко было предугадать.  џ  не  знал никакой вины за
собой.  “  менЯ  Явилась  надежда оправдатьсЯ и  отстоЯть свое
доброе имЯ  в  будущем,  при лучших обстоЯтельствах.  џ  решил
исчезнуть  с  полЯ  зрениЯ  заблаговременно,  до  ареста  и  в
промежутке скрыватьсЯ, скитатьсЯ, отшельничать. Њожет Я спассЯ
бы в конце концов. ЊенЯ подвел втершийсЯ в мое доверие молодой
проходимец.
   џ  уходил через  ‘ибирь зимой  пешком на  запад,  прЯталсЯ,
голодал.  ‡арывалсЯ в  сугробы,  ночевал  в  занесенных снегом
поездах,  которых целые  нескончаемые цепи  стоЯли  тогда  под
снегом на ‘ибирской магистрали.
   ‘китаниЯ столкнули менЯ  с  мальчишкой бродЯгой,  будто  бы
недостреленным партизанами в  строю  остальных казненных,  при
общем  расстреле.   Ѓудто  бы   он  выполз  из  толпы  убитых,
отдышалсЯ, отлежалсЯ и потом стал кочевать по разным логовищам
и берлогам, как Я. Џо крайней мере так он рассказывал. ЌегодЯй
подросток,  порочный,  отсталый,  из  реалистов второгодников,
выгнанный из училища по неспособности.
   —ем  подробнее рассказывал ‘трельников,  тем  ближе  доктор
узнавал мальчика.
   -- €мЯ ’ерентий, по фамилии ѓалузин?
   -- „а.
   -- Ќу тогда все о партизанах и расстреле правда.  Ћн ничего
не выдумал.
   -- …динственнаЯ хорошаЯ черта была у  мальчика,  --  обожал
мать до безумиЯ.  Ћтец его пропал в заложниках.  Ћн узнал, что
мать в  тюрьме и  разделит участь отца,  и решил пойти на все,
чтобы освободить ее.  ‚ уездной —резвычайной комиссии, куда он
пришел с  повинною и предложением услуг,  согласились простить
ему все грехи,  ценой какой-нибудь крупной выдачи.  Ћн  указал
место,   где  Я  отсиживалсЯ.  Њне  удалось  предупредить  его
предательство и во-времЯ исчезнуть.
   ‘казочными усилиЯми,  с тысЯчею приключений Я прошел ‘ибирь
и перебралсЯ сюда,  в места, где менЯ знают, как облупленного,
и  меньше  всего  ожидали  встретить,  не  предполагаЯ с  моей
стороны  такой  дерзости.  €  действительно,  менЯ  долго  еще
разыскивали под —итою,  пока Я забиралсЯ то в этот домик, то в
другие убежища здесь в окрестностЯх.  Ќо теперь конец.  ЊенЯ и
тут  выследили.   Џослушайте.  ‘меркаетсЯ.  ЏриближаетсЯ  час,
которого Я  не  люблю,  потому что  давно уже потерЯл сон.  ‚ы
знаете,  какаЯ это мука.  …сли вы спалили еще не все мои свечи
-- прекрасные, стеариновые, не правда ли? -- давайте поговорим
еще  чуть-чуть.   „авайте  проговорим  сколько  вы   будете  в
состоЯнии,  со  всею  роскошью,  ночь  напролет,  при  горЯщих
свечах.
   -- ‘вечи целы.  ’олько одна пачка начата.  џ  жег найденный
здесь керосин.
   -- •леб у вас есть?
   -- Ќет.
   -- —ем  же  вы  жили?  ‚прочем,  что Я  глупости спрашиваю.
Љартошкою. ‡наю.
   -- „а.  …е тут сколько угодно. ‡дешние хозЯева были опытные
и  запасливые.  ‡нали,  как ее засыпать.  ‚сЯ в  сохранности в
подвале. Ќе погнила и не померзла.
   ‚друг ‘трельников заговорил о революции.

        17

   ‚се  это  не  длЯ  вас.  ‚ам  этого  не  понЯть.  ‚ы  росли
по-другому.  Ѓыл  мир  городских окраин,  мир  железнодорожных
путей и  рабочих казарм.  ѓрЯзь,  теснота,  нищета,  поругание
человека  в  труженике,  поругание  женщины.  Ѓыла  смеющаЯсЯ,
безнаказаннаЯ наглость разврата, маменькиных сынков, студентов
белоподкладочников   и    купчиков.    уткою   или   вспышкой
пренебрежительного раздражениЯ отделывались от  слез  и  жалоб
обобранных,    обиженных,   обольщенных.   Љакое   олимпийство
тунеЯдцев,  замечательных только тем,  что  они  ничем себЯ не
утрудили, ничего не искали, ничего миру не дали и не оставили!
   Ђ  мы жизнь принЯли,  как военный поход,  мы камни ворочали
ради тех,  кого любили. € хотЯ мы не принесли им ничего, кроме
горЯ,  мы  волоском их  не  обидели,  потому что оказались еще
большими мучениками, чем они.
   Ћднако  перед тем как продолжать, считаю долгом сказать вам
вот  что.  „ело  в  следующем.  ‚ам  надо  уходить  отсюда, не
откладываЯ,  если  только  жизнь  дорога  вам.  Ћблава на менЯ
стЯгиваетсЯ,  и чем бы она ни кончилась, вас ко мне припутают,
вы  уже  в  мои  дела  замешаны фактом нашего разговора. Љроме
того, тут много волков, Я на днЯх от них отстреливалсЯ.
   -- Ђ, так это вы стрелЯли?
   -- „а.  ‚ы, разумеетсЯ, слышали? џ шел в другое убежище, но
не  доходЯ,  по  разным признакам понЯл,  что оно раскрыто,  и
тамошние люди,  наверное,  погибли.  џ  у вас недолго пробуду,
только переночую,  а утром уйду.  €так, с вашего позволениЯ, Я
продолжаю.
   Ќо разве ’верские-џмские и  мчащиесЯ с девочками на лихачах
франты  в  заломленных фуражках  и  брюках  со  штрипками были
только в одной Њоскве, только в ђоссии? “лица, вечернЯЯ улица,
вечернЯЯ  улица  века,  рысаки,  саврасы,  были  повсюду.  —то
объединило эпоху,  что  сложило девЯтнадцатое столетие в  один
исторический   раздел?   Ќарождение   социалистической  мысли.
Џроисходили революции,  самоотверженные молодые люди  всходили
на баррикады.  Џублицисты ломали голову, как обуздать животную
беззастенчивость  денег  и  поднЯть  и  отстоЯть  человеческое
достоинство беднЯка.  џвилсЯ  марксизм.  Ћн  усмотрел,  в  чем
корень зла,  где  средство исцелениЯ.  Ћн  стал  могучей силой
века.  ‚се это были ’верские-џмские века,  и  грЯзь,  и сиЯние
свЯтости,   и  разврат,  и  рабочие  кварталы,  прокламации  и
баррикады.
   Ђх,  как хороша она была девочкой, гимназисткой! ‚ы понЯтиЯ
не имеете.  Ћна часто бывала у  своей школьной подруги в доме,
заселенном служащими Ѓрестской железной дороги. ’ак называлась
эта дорога вначале,  до нескольких последующих переименований.
Њой  отец,  нынешний член ћрЯтинского трибунала,  служил тогда
дорожным мастером на вокзальном участке. џ заходил в тот дом и
там ее встречал.  Ћна была девочкой, ребенком, а настороженную
мысль,  тревогу века уже можно было прочесть на ее лице,  в ее
глазах.  ‚се  темы времени,  все  его слезы и  обиды,  все его
побуждениЯ, всЯ его накопленнаЯ месть и гордость были написаны
на ее лице и в ее осанке,  в смеси ее девической стыдливости и
ее смелой стройности.  Ћбвинение веку можно было вынести от ее
имени,  ее  устами.  ‘огласитесь,  ведь это не безделица.  ќто
некоторое  предназначение,   отмеченность.   ќтим   надо  было
обладать от природы, надо было иметь на это право.
   -- ‚ы  замечательно о  ней говорите.  џ  ее  видел в  то же
времЯ,  именно такою, как вы ее описали. ‚оспитанница гимназии
соединилась  в  ней  с  героинею  недетской  тайны.   …е  тень
распластывалась по  стене  движением настороженной самозащиты.
’акою Я ее видел. ’акою помню. ‚ы это поразительно выразили.
   -- ‚идели и помните? Ђ что вы длЯ этого сделали?
   -- ќто совсем другой вопрос.
   -- ’ак вот, видите ли, весь этот девЯтнадцатый век со всеми
его   революциЯми   в   Џариже,  несколько  поколений  русской
эмиграции,  начинаЯ  с  ѓерцена,  все задуманные цареубийства,
неисполненные и приведенные в исполнение, все рабочее движение
мира,  весь марксизм в парламентах и университетах …вропы, всю
новую   систему   идей,   новизну  и  быстроту  умозаключений,
насмешливость,    всю,    во    имЯ    жалости    выработанную
вспомогательную  безжалостность,  все  это  впитал  в  себЯ  и
обобщенно выразил собою ‹енин, чтобы олицетворенным возмездием
за все содеЯнное обрушитьсЯ на старое.
   ђЯдом с ним поднЯлсЯ неизгладимо огромный образ ђоссии,  на
глазах у  всего мира вдруг запылавшей свечой искуплениЯ за все
бездолье и  невзгоды человечества.  Ќо к чему Я говорю вам это
все? „лЯ вас ведь это кимвал брЯцающий, пустые звуки.
   ђади этой девочки Я пошел в университет,  ради нее сделалсЯ
учителем и  поехал служить в  этот,  тогда еще  неведомый мне,
ћрЯтин.  џ  поглотил кучу книг и  приобрел уйму знаний,  чтобы
быть  полезным  ей   и   оказатьсЯ  под  рукой,   если  бы  ей
потребовалась моЯ помощь.  џ пошел на войну,  чтобы после трех
лет  брака  снова  завоевать  ее,   а  потом,  после  войны  и
возвращениЯ из  плена  воспользовалсЯ тем,  что  менЯ  считали
убитым, и под чужим, вымышленным именем весь ушел в революцию,
чтобы полностью отплатить за  все,  что она выстрадала,  чтобы
отмыть начисто эти  печальные воспоминаниЯ,  чтобы  возврата к
прошлому больше  не  было,  чтобы  ’верских-џмских  больше  не
существовало. € они, она и дочь были рЯдом, были тут! ‘кольких
сил стоило мне подавлЯть желание броситьсЯ к ним,  их увидеть!
Ќо Я хотел сначала довести дело своей жизни до конца. Ћ что бы
Я сейчас отдал, чтобы еще хоть раз взглЯнуть на них. Љогда она
входила  в   комнату,   точно  окно   распахивалось,   комната
наполнЯлась светом и воздухом.
   -- џ знаю,  как она была дорога вам. Ќо простите, имеете ли
вы представление, как она вас любила?
   -- ‚иноват. —то вы сказали?
   -- џ говорю,  представлЯете ли вы себе, до какой степени вы
были ей дороги, дороже всех на свете?
   -- Ћткуда вы это взЯли?
   -- Ћна сама мне это говорила.
   -- Ћна? ‚ам?
   -- „а.
   -- Џростите.  џ понимаю, это просьба неисполнимаЯ, но, если
это  допустимо в  рамках скромности,  если это в  ваших силах,
восстановите, пожалуйста, по возможности точно, что именно она
вам говорила.
   -- Ћчень охотно. Ћна назвала вас образцом человека, равного
которому  она  больше  не   видела,   единственным  по  высоте
неподдельности,  и сказала, что если бы на конце земли еще раз
замаЯчило видение дома,  который она когда-то  с  вами делила,
она ползком,  на коленЯх,  протащилась бы к  его порогу откуда
угодно, хоть с краЯ света.
   -- ‚иноват.  …сли это не  посЯгательство на  что-то длЯ вас
неприкосновенное, припомните, когда, при каких обстоЯтельствах
она это сказала?
   -- Ћна  убирала  эту  комнату.  Ђ  потом  вышла  на  воздух
вытрЯхнуть ковер.
   -- Џростите, какой? ’ут два.
   -- ’от, который больше.
   -- …й одной такой не под силу. ‚ы ей помогали?
   -- „а.
   -- ‚ы   держались  за  противоположные  концы  ковра,   она
откидывалась,  высоко  взмахиваЯ руками,  как  на  качелЯх,  и
отворачивалась от  летевшей  пыли,  жмурилась и  хохотала?  Ќе
правда ли?  Љак Я знаю ее привычки! Ђ потом вы стали сходитьсЯ
вместе, складываЯ тЯжелый ковер сначала вдвое, потом вчетверо,
и она шутила и выкидывала при этом разные штуки? Ќе правда ли?
Ќе правда ли?
   Ћни поднЯлись со своих мест,  отошли к разным окнам,  стали
смотреть  в   разные   стороны.   Џосле   некоторого  молчаниЯ
‘трельников  подошел  к  ћрию  Ђндреевичу.  ‹овЯ  его  руки  и
прижимаЯ их к груди, он продолжал с прежней торопливостью.
   -- Џростите,  Я  понимаю,  что  затрагиваю  нечто  дорогое,
сокровенное.  Ќо если можно,  Я  еще расспрошу вас.  ’олько не
уходите.   Ќе  оставлЯйте  менЯ  одного.  џ  скоро  сам  уйду.
Џодумайте,  шесть лет разлуки,  шесть лет немыслимой выдержки.
Ќо мне казалось,  --  еще не всЯ свобода завоевана.  ‚от Я  ее
сначала  добуду,  и  тогда  Я  весь  принадлежу им,  мои  руки
развЯзаны.  € вот все мои построениЯ пошли прахом. ‡автра менЯ
схватЯт.  ‚ы  родной и  близкий ей  человек.  Њожет  быть,  вы
когда-нибудь ее увидите.  Ќо нет,  о чем Я прошу? ќто безумие.
ЊенЯ  схватЯт и  не  дадут  оправдыватьсЯ.  ‘разу  набросЯтсЯ,
окриками и  бранью зажимаЯ рот.  Њне  ли  не  знать,  как  это
делаетсЯ?

        18

   Ќаконец-то  он  выспитсЯ по-настоЯщему.  ‚  первый  раз  за
долгое времЯ  ћрий  Ђндреевич не  заметил,  как  заснул,  едва
только растЯнулсЯ на  постели.  ‘трельников осталсЯ ночевать у
него. ћрий Ђндреевич уложил его спать в соседней комнате. ‚ те
короткие мгновениЯ,  когда  ћрий  Ђндреевич просыпалсЯ,  чтобы
перевернутьсЯ на  другой бок,  или  подтЯнуть сползшее на  пол
одеЯло,  он чувствовал подкреплЯющую силу своего здорового сна
и  с  наслаждением засыпал снова.  ‚о второй половине ночи ему
стали  ЯвлЯтьсЯ  короткие,  быстро  сменЯющиесЯ сновидениЯ  из
времен  детства,  толковые и  богатые  подробностЯми,  которые
легко было принЯть за правду.
   ’ак  например,  висевшаЯ во  сне  на  стене мамина акварель
итальЯнского взморьЯ вдруг оборвалась,  упала на пол и  звоном
разбившегосЯ  стекла  разбудила  ћриЯ  Ђндреевича.  Ћн  открыл
глаза.  Ќет,  это что-то другое.  ќто,  наверное, Ђнтипов, муж
‹ары,  Џавел  Џавлович,  по  фамилии ‘трельников,  опЯть,  как
говорит ‚акх,  в  утьме волков пужаЯ.  „а нет,  что за вздор.
Љонечно,  картина сорвалась со  стены.  ‚от она в  осколках на
полу,   --  удостоверил  он  в  вернувшемсЯ  и  продолжающемсЯ
сновидении.
   Ћн  проснулсЯ с  головною болью оттого,  что  спал  слишком
долго. Ћн не сразу сообразил, кто он и где, на каком он свете,
   ‚друг он вспомнил:  "„а ведь у менЯ ‘трельников ночует. “же
поздно.  Ќадо одеватьсЯ. Ћн, наверное, уже встал, а, если нет,
подыму его, кофе заварю, будем кофе пить".
   -- Џавел Џавлович!
   Ќикакого ответа.  "‘пит еще,  значит. Љрепко спит, однако".
ћрий  Ђндреевич,  не  торопЯсь,  оделсЯ  и  зашел  в  соседнюю
комнату. Ќа столе лежала военнаЯ папаха ‘трельникова, а самого
его в доме не было. "‚идно, гулЯет", -- подумал доктор. "€ без
шапки.  ‡акалЯетсЯ.  Ђ  надо  бы  сегоднЯ  крест  на  ‚арыкине
поставить и в город.  „а поздно.  ЋпЯть проспал.  € так каждое
утро".
   ћрий Ђндреевич развел огонь в  плите,  взЯл ведро и пошел к
колодцу за водою. ‚ нескольких шагах от крыльца, вкось поперек
дорожки,   упав   и   уткнувшись  головой  в   сугруб,   лежал
застрелившийсЯ Џавел  Џавлович.  ‘нег  под  его  левым  виском
сбилсЯ красным комком,  вымокши в луже натекшей крови. Њелкие,
в сторону брызнувшие капли крови скатались со снегом в красные
шарики, похожие на Ягоды мерзлой рЯбины.


         * —асть пЯтнадцатаЯ. ЋЉЋЌ—ЂЌ€… * 

        1

   ЋстаетсЯ досказать немногосложную повесть ћриЯ  Ђндреевича,
восемь или  девЯть последних лет  его  жизни перед смертью,  в
течение  которых он  все  больше  сдавал  и  опускалсЯ,  терЯЯ
докторские познаниЯ  и  навыки  и  утрачиваЯ писательские,  на
короткое  времЯ  выходил  из  состоЯниЯ  угнетениЯ  и  упадка,
воодушевлЯлсЯ,  возвращалсЯ к  деЯтельности,  и  потом,  после
недолгой вспышки,  снова впадал в  затЯжное безучастие к  себе
самому и  ко всему на свете.  ‚  эти годы сильно развилась его
давнЯЯ болезнь сердца,  которую он сам у  себЯ установил уже и
раньше,   но   о   степени   серьезности   которой   не   имел
представлениЯ.
   Ћн пришел в  Њоскву в начале нэпа,  самого двусмысленного и
фальшивого из советских периодов.  Ћн исхудал,  оброс и одичал
еще  более,  чем  во  времЯ  своего  возвращениЯ в  ћрЯтин  из
партизанского плена.  Џо  дороге он  опЯть постепенно снимал с
себЯ все стоЯщее и  выменивал на хлеб с  прида