витьсЯ еще одному кругу людей: той
части интеллигентов-почвенников, котораЯ видит залог национального возрождениЯ
в консервации и омертвении религиозной жизни в нашей стране. ђечь идет
о людЯх, которых православие интересует не столько как религиЯ (т.е. определенный
путь к Ѓогу, определеннаЯ практика духовного воспитаниЯ), сколько как составнаЯ
часть политической программы, как элемент национальной идентичности. Џри
этом факт верности православию и официально представлЯющим его структурам
волнует их гораздо больше, чем качество и характер самой веры. €х не волнует,
что православие сегоднЯ не монолитно, что в его рамках уже не один век
противоборствуют разные силы и тенденции, что институты православной церкви
вот уже несколько столетий находЯтсЯ под гнетом государственного аппарата
и потому не могут не нуждатьсЯ в серьезном лечении и преображении. Ќа любые
мировоззренческие и околорелигиозные споры они смотрЯт через призму дихотомии:
<I>верность православному официозу / бездуховность и антипатриотизм</I>.
Џри таком подходе автохтонные длЯ ђоссии высокодуховные религиозные движениЯ
(толстовцы, старообрЯдцы, ислам, буддизм и т.д.) валЯтсЯ в одну кучу с
какими-нибудь шарлатанскими иноземными сектами.

<P>ЏонЯтно, что люди, которых собственно религиЯ интересует очень мало
и которые в православии видЯт лишь возможный эквивалент советского агитпропа,
не смогут простить Џелевину ироничное отношение к подобной форме "богоискательства".
Џри такой постановке вопроса некоторые фрагменты "—апаева и Џустоты"
действительно можно истолковать как жестокое издевательство над православием
и русской религиозной идеей. …сли вспомнить, что не так давно анафемы был
удостоен фильм Њартина ‘корсезе, то книгу Џелевина православнаЯ церковь
должна публично сжечь вместе с автором. ђассуждений о "Ѓоге с мигалкой"
Џелевину не простит никто и никогда, и от судьбы ‘алмона ђушди его спасает
только христианское миролюбие. …сли его размышлениЯ перелить в форму диссертации,
или научной статьи, она имела бы название: "’оталитарно-гулаговские
черты русского религиозного идеала" или "‘талинизм как наиболее
полное выражение русской религиозной идеи".

<P>Њежду тем, этот "наезд" на православную церковь - вещь не
столь однозначнаЯ. Ћбъектом пелевинской иронии ЯвлЯетсЯ не православие,
с его рафинированной двухтысЯчелетней духовной традицией, а уровень развитиЯ
религиозного сознаниЯ у многих наших соотечественников, который соответствует
скорее пещерному тотемизму и фетишизму, чем настоЯщему православию. ’отемизм
и фетишизм, кстати, это еще не самый худший вариант: длЯ многих приверженность
церкви - это просто дань моде или желание "отметитьсЯ", доказать
свою приверженность патриотическому лагерю (если речь идет о политиках
и общественных деЯтелЯх). Џелевинский шарж соответствует не православию,
а именно этой его чисто формальной, знаковой, Языческой версии, где главное
место занимает не духовнаЯ жизнь личности, а анафемы растленному ‡ападу
и выстаивание со свечкой.

<P>…ще одна бестактность Џелевина - его собственные религиозно-метафизические
предпочтениЯ (дзен-буддизм или даосизм), которые он настойчиво демонстрирует
во всех своих произведениЯх. ‡десь, однако, нужно иметь в виду, что тексты
Џелевина рассчитаны на восприЯтие "виртуального класса", который
их "буддийскую философию" воспринимает несколько иначе, чем обычный
читатель. —итатель старшего поколениЯ, сталкиваЯсь с "буддийской загрузкой"
пелевинских текстов, может воспринимать это как идеологическое давление,
но человеком, который воспитан на компьютерных играх, "буддийскаЯ
философиЯ" воспринимаетсЯ просто как еще один ракурс "виртуальности",
как экзотическое оформление того, что он и так давно усвоил. Џелевиным
движет не желание "пропагандировать дзэн-буддизм", а как раз
наоборот, желание гармонично вписатьсЯ в уже готовый культурный контекст.
„лЯ "виртуального читателЯ" по-настоЯщему новым в пелевинских
текстах будет не буддийскаЯ экзотика, которую он и так встречает на каждом
шагу, не то, что разделЯет православие и буддизм, а как раз то общее, что
у них есть: презрение к коммунальным, мирским аспектам бытиЯ и перенос
вниманиЯ на духовное развитие личности.

<P>‚прочем, церковно ангажированных людей больше всего раздражает не конкретное
содержание пелевинского "богоискательства", а сам факт позитивной
альтернативы нравственному упадку, котораЯ исходит не из лона церкви. Ћни
бы, может, еще простили ему, если бы он выглЯдел как обычный "постмодернист",
шутник и циник. ‚едь эта дихотомиЯ - <I>православие / нигилизм и разврат,</I>
- очень удобнаЯ длЯ православной церкви штука, поскольку любой отход от
православиЯ (в его нынешней форме) позволЯет расценивать как покушение
на гуманистические идеалы, как сделку с дьЯволом. ’ут подсовываетсЯ та
же самаЯ апоплексично-апокалиптическаЯ модель, какую нам навЯзывали ‘Њ€
на президентских выборах 96 года: как будто в обществе есть только две
силы, одна из которых - воплощение ада, и поэтому мы должны стать на защиту
второй, какой бы несовершенной она ни была.

<P>Џелевин показывает, что при желании современному православию можно найти
альтернативу, - и не просто альтернативу, а позитивную, высокогуманную
альтернативу. € прежде, чем возмущатьсЯ этим, следовало бы задать себе
несколько простых вопросов. Ќе свЯзан ли современный интерес к религиозной
экзотике, к буддизму, к движениЯм "New Age", с тем, что православие,
в его нынешней форме, объективно не способно заполнить существующий идейный
и духовный вакуум? Џо какой такой причине молодежь, и особенно люди, чей
интеллектуальный и культурный уровень хоть немного превосходит среднестатистический,
терЯют интерес к православию и направлЯют свои религиозные поиски, например,
в сторону буддизма? Џочему какой-то там буддизм полнее соответствует духу
постиндустриальной эпохи и мироощущению русского человека, чем национальное
православие? - которое, к тому же, еще и на пЯтьсот лет моложе, то есть
должно быть современнее буддизма.<A NAME="6up"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#6">6</A></FONT></SUP>


<P>‚ этом смысле, "богоискательские эксперименты" Џелевина и
других деЯтелей современной культуры должны восприниматьсЯ близкими к церкви
кругами не как "продукциЯ конкурирующей фирмы", с которой нужно
боротьсЯ, а как замечательнаЯ система тестов, котораЯ позволЯет судить
о состоЯнии умов, о тех духовных запросах, которые существуют у определенной
части потенциальной православной паствы. - Ћ запросах, с которыми нужно
считатьсЯ, если мы не хотим превратить православие в мертвый музей обрЯдности
и символики, в вымирающую религию стариков и умственно неполноценных.

<P>…сть еще одна группа критиков, которые равнодушны к православию, но
которым пелевинское заигрывание с буддизмом не нравитсЯ потому, что они
видЯт в нем лишь кощунственное издевательство вообще над всЯкой религиозностью,
в том числе и над буддийской. €м кажетсЯ профанацией, когда анекдотам про
—апаева придаетсЯ статус дзэнских коанов. ’ут проЯвлЯет себЯ все тот же
излюбленный стереотип отечественной культуры, жесткое противопоставление
сакрального и смешного, когда ирониЯ, смех свЯзываютсЯ с греховностью и
кощунством, - во всЯком случае с тем, что удалЯет от Ѓога и ни в коем случае
не может к нему приблизить. Љстати, именно этим стереотипом пользуютсЯ
толпы зарубежных проповедников, которые примитивное морализаторство и пуританство
выдают за полноценную христианскую веру. Ђтаку на эти стереотипы тоже нужно
поставить Џелевину в заслугу. Љогда у Џелевина идеи буддизма подаютсЯ в
ироническом ключе, тут предметом насмешки выступают не сами эти идеи, а
стереотипы читателЯ, который привык жестко противопоставлЯть сакральное
и смешное. Џелевину, быть может впервые в русской культуре, удалось передать
истинный дух дзэн-буддизма (возможно, не столь уж далекий от духа подлинного
православиЯ), которому совершенно не свойственно свЯщенническое чванство,
ханжество и неестественный пафос, по привычке добавлЯемый интерпретаторами
к любой "восточной доктрине". ‘истема дзэнского воспитаниЯ, отраженнаЯ
в коанах, имеет как раз "анекдотический", бурлескно-карнавальный
характер, она наполнена освобождающей и просветлЯющей иронией и гротеском.


<CENTER><P><A NAME="p6"></A><B><FONT SIZE=+2>Ќа чьей он, собственно, стороне?</FONT></B></CENTER>

<BLOCKQUOTE>
<P><I>- ‚ообще-то, - сказала Ђнна, - город занЯт красными, но в нем есть
и белые. €ли можно сказать, что он занЯт белыми, но в нем есть и красные.
’ак что одеватьсЯ лучше нейтрально. Џримерно как мы сейчас.</I> (<FONT SIZE=-1><A HREF="http://kulichki.rambler.ru/moshkow/PELEWIN/pelev04.txt" TARGET="blank">"—апаев
и Џустота"</A></FONT>)
</BLOCKQUOTE>

<P>‚ нормальном обществе рассуждать про "общественно-политическую
позицию" писателЯ, который намеренно дистанцируетсЯ от этой сферы
жизни, можно только с известной долей юмора. Ќо в сегоднЯшней ђоссии без
такого анализа не обойтись. ‡десь, как и всегда, Џелевин нарушает несколько
устоЯвшихсЯ стереотипов и бинарных оппозиций. ‘ точки зрениЯ перспективы,
отраженной в пелевинских книгах, все цвета современного политического спектра
сливаютсЯ в однородную серую массу, а большинство политических персонажей
современности - просто <I>"несколько десЯтков гигабайт виртуального
видеорЯда на винчестере "‘иликона" или "Ћникса" в какой-нибудь
подземной анимационной студии."<A NAME="7up"></A></I><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#7">7</A></FONT></SUP>

<P>Џожалуй, наименее двусмысленны отношениЯ Џелевина с "партией власти"
времен 90-х, в отношении которой он никогда не испытывал иллюзий и всегда
воспринимал ее как шайку бандитов и проходимцев, - еще задолго до того,
как либеральнаЯ интеллигенциЯ стала открещиватьсЯ от событий 91-98 годов.
"•озЯева жизни" этой эпохи длЯ него - просто <I>"темные
уголовные пупки, которых можно принЯть за средний класс только после пЯтого
стакана водки."<A NAME="8up"></A></I><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#8">8</A></FONT></SUP>
…го мнение о верхушке этого класса и поддерживающих ее ‘Њ€ достаточно Ясно
выражено в замечательной сатире <A HREF="http://kulichki.rambler.ru/moshkow/PELEWIN/oligarhi.txt" TARGET="blank">"€мена
олигархов на карте родины"</A> ("ЌоваЯ газета", 19.X.98,
No 41). ‚ообще, что касаетсЯ многих событий последнего десЯтилетиЯ, трудно
найти более емкую и лаконичную характеристику, чем пелевинскаЯ: <I>"тоска
по новому - это одна из самых обычных форм, которые приобретает в нашей
стране суицидальный комплекс" (<A HREF="http://kulichki.rambler.ru/moshkow/PELEWIN/nika.txt" TARGET="blank">"Ќика"</A>).</I>


<P>Ќесколько сложнее выглЯдЯт отношениЯ Џелевина с левым полюсом политического
спектра. ‚се еще продолжает жизнь распространенный миф, когда, опираЯсь
на <A HREF="http://kulichki.rambler.ru/moshkow/PELEWIN/omon.txt" TARGET="blank">"Ћмон
ђа"</A> и другие ранние пелевинские произведениЯ, попавшие в контекст
перестроечного энтузиазма, его выставлЯют как "западника-антисоветчика",
как обычного сатирика, вроде ‚ойновича, который издевалсЯ над советской
действительностью. Ћсобенно трогательно выглЯдит эта трактовка Џелевина
за рубежом, где она наиболее укоренилась. €м не приходит в голову, что
социальнаЯ сатира длЯ Џелевина - только вспомогательное средство, поскольку
он против "реальности" вообще, а не только против советской/постсоветской
реальности. ЏоследнЯЯ ему нужна лишь как источник показательных примеров,
случаев, когда общаЯ иллюзорно-абсурднаЯ природа этого мира открываетсЯ
без всЯких прикрас. €менно поэтому Џелевин хватаетсЯ за любые проблески
абсурда и бессмыслицы в окружающем мире, находит их даже там, где другие
их не замечают, и доводит в своих текстах до полного гротеска. „лЯ Џелевина,
как длЯ мистика и буддиста, элементы абсурда и маразма в западной, позднесоветской
и в нынешней российской действительности - это не извращение "нормальной
реальности", в которую все еще верЯт на ‡ападе, а наоборот, наиболее
подлинный, ничем не приукрашенный срез "реальности", когда она
обнажаетсЯ во всей ее иллюзорности и пустоте.

<P>‘ам по себе социально-критический, фельетонный аспект литературы волнует
Џелевина меньше всего, - именно с этим свЯзан, например, выбор (в "Ћмоне
ђа") такого неблагодарного с точки зрениЯ сатиры объекта, как космическаЯ
программа ‘‘‘ђ, котораЯ была как раз наиболее реальным, образцово-показательным
участком советской действительности. ЏонЯтно, что никакой "актуальной
сатиры" ("обличениЯ", "разоблачениЯ") в данном
случае нет, - врЯд ли кому-то может прийти в голову, что наша космическаЯ
программа была сфабрикована, как были сфабрикованы в ѓолливуде американские
"полеты на ‹уну" в 70-е годы. ЏелевинскаЯ сатира разворачиваетсЯ
на другом, более фундаментальном уровне. € в этом, и в других пелевинских
текстах ее объектом ЯвлЯетсЯ "жизнь на показ", господствующаЯ
в современном мире практика социального самогипноза, когда всЯ без остатка
жизнь людей подчинена добыванию атрибутов престижа и благополучиЯ, вызывающих
зависть и уважение у других, но никакого подлинного смысла не имеющих.


<P>‘ловом, несмотрЯ на то, что стеб над "совком" - наиболее привычнаЯ
деталь пелевинских текстов, Џелевин смотрит на советскую реальность с совсем
иной точки зрениЯ, чем либералы-западники, которые <I>"никак не в
силах понЯть, что мелкобуржуазность - особенно восторженнаЯ - не стала
менее пошлой из-за краха марксизма."<A NAME="9up"></A></I><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#9">9</A></FONT></SUP>
„лЯ Џелевина свобода - это прежде всего свобода сознаниЯ от потребительской,
коммунальной установки, а длЯ наших западников именно эти коммунальные
блага, их доступность и разнообразие, составлЯют самую суть "свободы".
Ќе удивительно, что, читаЯ постперестроечные пелевинские эссе, мы вдруг
замечаем у него ностальгию по тихому, некоммерческому и трансцендентно-самоуглубленному
бытию советских интеллигентов в 70-80-е годы, по эпохе "дворников
и сторожей", занЯтых "игрой в бисер" и метафизическими странствиЯми.
<I>"‘овок - вовсе не советский или постсоветский феномен, </I>- пишет
Џелевин.<I> - ќто попросту человек, который не принимает борьбу за деньги
или социальный статус как цель жизни."<A NAME="10up"></A></I><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#10">10</A></FONT></SUP>


<P>Љ Џелевину невозможно отнести ни один из тех штампов, которыми манипулируют
‘Њ€ на протЯжении 90-х: "демократы", "красно-коричневые",
"партиЯ власти", "лево-патриотическаЯ оппозициЯ" и
т.д. ‚ текст "—апаева и Џустоты" заложена продуманнаЯ система
параллелей, котораЯ взламывает эти противопоставлениЯ, котораЯ событиЯ
вокруг 17 года уподоблЯет событиЯм вокруг 91, - хотЯ по общепринЯтой версии
речь идет о прЯмо противоположных процессах, которые взаимоотрицают друг
друга. Џелевинский герой, наблюдаЯ "хозЯев жизни" той и другой
эпохи, смог уловить то общее, что свЯзывает оба катаклизма. <I>"Џочему,
думал Я, почему любой социальный катаклизм в этом мире ведет к тому, что
наверх всплывает это темное быдло и заставлЯет всех остальных жить по своим
подлым и законспирированным законам?"</I> Џелевин осознал и удивительно
схожую роль интеллигенции в этих двух революциЯх, котораЯ стала одновременно
и главным зачинщиком, и главной жертвой. Ќекоторые из его пассажей, формально
отнесенных к реальности начала века, кое-кому могут показатьсЯ неожиданно
злободневными.

<P>‚озьмем, к примеру, вложенную Џелевиным в уста одного из героев "—апаева
и Џустоты" филиппику, направленную против определенной части интеллигентов,
против <I>"мерзкого класса"</I>, который <I>"никогда не
боитсЯ нападать на то, что подсознательно кажетсЯ ему праведным и законным",</I>
который <I>"не боитсЯ топтать свЯтыни",</I> а "<I>боитсЯ
лишь одного -</I> <I>касатьсЯ темы зла и его корней, потому что справедливо
полагает, что здесь его могут сразу вые...ть телеграфным столбом."</I>
ќта филиппика, формально адресованнаЯ к интеллигенции начала века и вполне
достойнаЯ оказатьсЯ на страницах дореволюционных "‚ех", в 90-е
естественно смотрелась бы на страницах газеты "‡автра", - применительно
к <I>другой </I>интеллигенции и <I>другому</I> переломному этапу. Ђ его
ностальгию по старой ђоссийской €мперии, в которой, несмотрЯ на все неприглЯдные
моменты, <I>"все-таки жив был нравственный закон"</I>, кое-кто
навернЯка истолкует как ностальгию по <I>другой</I> €мперии.

<P>‡десь возникает соблазн подыскать Џелевину еще какое-нибудь определение,
- например, записать его в патриоты-государственники, которые сегоднЯ видЯт
идеал в синтезе умеренного социализма или госкапитализма с евразийством,
православием и русской культурной традицией. Ќа первый взглЯд, в эту картину
естественно вписались бы и его симпатии к дореволюционной ђоссии, и его
прохладное отношение к буржуазному ‡ападу, и его двойственнаЯ позициЯ в
отношении советского периода, и его традиционалистские и консервативные
симпатии, и даже его склонность к мифу и мистике. Ќе забудем, что в качестве
положительного героЯ в последнем романе у него фигурирует радикальный традиционалист
и антизападник барон “нгерн.<A NAME="red2up"></A><SUP><I><FONT SIZE=-1><A HREF="#red2">(прим.ред.2)</A></FONT></I></SUP> Ќаконец, сюда хорошо укладываютсЯ его нападки
на беспринципную аморальную часть интеллигенции. (‚ частности, его процитированную
выше филиппику кто-то может истолковать в самокритическом ключе, как раскаЯние
за незрелый юношеский роман "Ћмон ђа", в котором, потешаЯсь над
брежневской эпохой, он кое-где перегнул палку.) € однако, по здравом размышлении,
от этой версии тоже придетсЯ отказатьсЯ. ‚ерсиЯ консервативно-революционного
мифа, которую исповедует Џелевин, с такими ее чертами, как мистический
индивидуализм и буддийское презрение к реальности, принципиально не укладываетсЯ
в какую-либо прикладную политическую программу.

<P>‚се дело в том, что Џелевина интересует не тот или иной вариант социального
благоустройства, - левый, правый или центристский, - а совершенствование
самого человека. ‚ данном аспекте он выступает как жесткий последователь
’олстого, „остоевского и всех лучших традиций русской и русской православной
культуры: духовное совершенствование длЯ него - самоцель, а не средство
решать коммунальные проблемы. ‚ этом и состоит принципиальное отличие Џелевина
от наших государственников, евразийцев, традиционалистов, почвенников,
от всех, кто говорит сегоднЯ о возрождении духовности и нравственности.
Ќаши политики, общественные деЯтели и даже церковные иерархи "духовность"
и "нравственность" часто понимают в манипулЯтивно-магическом
ключе, длЯ них это средство увеличить рождаемость и производительность
труда, повысить надои на фермах, усилить эффективность Њ‚„ и боеспособность
армии, и т.п. ‘ловом, длЯ них речь идет о том, чтобы заменить одну систему
социальных мифов на другую, более эффективную, - а Џелевин желает вернуть
человека к самому себе. …го не интересует геополитика, борьба за власть,
распределение социальных благ, - его интересует только внутренний мир самого
человека. ЏонЯтно, что ни в один политический лагерь такой "идеолог"
не впишетсЯ.

<CENTER><P><A NAME="p7"></A><B><FONT SIZE=+2>"ђодительский комплекс"</FONT></B>
</CENTER>

<P>ЋбщаЯ атака на Џелевина, совместно предпринЯтаЯ разными интеллигентскими
сообществами, довольно неприЯтный симптом. ‘егоднЯ мы видим, как формируетсЯ
новый общероссийский консенсус, неотъемлемой частью которого будет ориентациЯ
на национальное культурное наследие, на патриотизм, на традиционные моральные
ценности, - но судЯ по тем его контурам, которые случайно проступили в
момент единодушного отторжениЯ пелевинского творчества, из этого консенсуса
напрочь исключаетсЯ современнаЯ молодежь. ЏонЯтно ведь, что форма, которую
примет у молодого поколениЯ приверженность трансцендентным ценностЯм, будет
резко отличатьсЯ от тех ожиданий, что имеет старшее поколение. Њолодежь
потЯнетсЯ к этим ценностЯм только тогда, когда они придут изнутри, когда
они будут воспринЯты как органичнаЯ часть собственной судьбы, личного жизненного
проекта. Ђ длЯ этого нужны новые писатели, художники, режиссеры, музыканты,
которые способны привести ее к такому осознанию. Џелевин - как раз один
из тех немногих, кто строит мостик между культурным наследием и молодежной
субкультурой.

<P>‚ поведении букеровского жюри проЯвил себЯ обычный "родительский
комплекс", когда представлениЯ о культуре, которые имеет поколение
родителей, возводитсЯ им в ранг "культурности" как таковой, и
от этого неизбежнаЯ субкультурнаЯ специфичность более младших поколений
воспринимаетсЯ как неполноценность и необразованность. Ђ между тем, как
раз среди поколениЯ 20-30 летних можно встретить гораздо больше людей,
в круг интересов которых входит мироваЯ и отечественнаЯ высокаЯ культура
разных эпох, чем среди поколениЯ 40-60 летних интеллигентов, большинство
из которых замкнулось в ограниченной местечковой субкультуре, сложившейсЯ
примерно в 60-70 годы, со своим набором локальных символов и кумиров.

<P>ќтот "родительский комплекс" привел к тому, что сегоднЯ самосознание
новых культурных групп находитсЯ в резком диссонансе с почвеннической идеологией.
‚ эту идеологию сегоднЯ плохо укладываетсЯ существование самостоЯтельной,
интеллектуальной молодежи, котораЯ мыслит свободно и открыто и не терпит
каких-либо искусственных ограничений в плане культуры и идеологии. Ђ если
учесть, что человек "виртуального класса" как рыба в воде чувствует
себЯ в охватившей всю планету "космополитической" компьютерной
паутине, то с точки зрениЯ нынешней патриотической идеологии этот класс
определенно нужно признать "идеологически неблагонадежным". Џока
эта ситуациЯ не изменитсЯ, разговоры о "будущем ђоссии" довольно
проблематичны: как можно строить будущее, если самаЯ прогрессивнаЯ и самаЯ
важнаЯ длЯ этого будущего социокультурнаЯ группа считаетсЯ "идеологически
неблагонадежной"?

<P>Њожет повторитьсЯ обычнаЯ российскаЯ историЯ, когда событиЯ развиваютсЯ
по логике маЯтника: стремление к свободе вырождаетсЯ в полный хаос и развал,
а забота о нравственности и поpЯдке приводит к заколачиванию всех окон
и полнейшему мракобесию. ђевнители национальной тpадиции рискуют сегоднЯ
совершить ту же ошибку, какую в 60-70-е годы совершили советские идеологи:
они пытались заморозить развитие полноценной культуры, особенно молодежной,
и от этого она впала в ханжество и маразм, а молодежь в ‘оветском ‘оюзе
в массовом порЯдке потЯнулась к западной культуре. Ќаши почвенники не могут
понЯть, что далеко не все веЯниЯ последнего времени деструктивны. Ћбщество
развиваетсЯ, менЯетсЯ его структура, ведущую роль начинают играть новые
профессии, новые слои, с большим уровнем интеллекта и критических способностей,
с принципиально новым самосознанием и духовными потребностЯми, удовлетворЯть
которые должна новаЯ культура.

<P>„уховное единство нации нельзЯ воссоздать, просто сшиваЯ вместе разнородные
обрывки прошлого, - это прошлое обретет смысл, только если будет встроено
как органичнаЯ часть в здание вполне современной культуры, отвечающей самосознанию
и потребностЯм самых pазных культурных слоев. Џелевин ценен именно тем,
что одним из первых сделал шаг в этом направлении, к новой культуре постиндустриальной,
"виртуальной" ђоссии, - и этот его шаг очень гармонично вписалсЯ
в русское литеpатуpное наследие. ќто был не какой-то эпатажный "авангардный
жест", а вполне органичное русской литеpатуpе Явление, которое опираетсЯ
на предшествующие культурные пласты, встраивает их в себЯ, а не отметает
в сторону. Љ сожалению, этот шаг не был замечен и оценен, потому что люди,
которые считают себЯ защитниками нашей культуры, на деле защищают лишь
собственные устаревшие стереотипы.

<DIV ALIGN=right><P><I>декабpь 1997 / февраль 1999</I></DIV>

<P><HR>

<P>Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

<P><A NAME="1"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#1up">1</A></FONT></SUP>
ќта статьЯ - слегка доработаннаЯ версиЯ текста, который был написан в декабре
1997 и тогда же вышел в <FONT COLOR="#000000">электронной версии журнала
<A HREF="http://sampo.karelia.ru/~madr/" target="_blank">"<B>€NЂ—…</B>"</A></FONT>.


<P><A NAME="2"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#2up">2</A> </FONT></SUP>—то
касаетсЯ самого Џелевина, то понЯтно, что он при этом ничего не потерЯл
(тем более, что один Ѓукер у него уже есть), а выиграл чрезвычайно много.
ќтот эпизод был просто необходим длЯ грЯдущего "культа Џелевина."
“ нас в ђоссии длЯ того, чтобы получить всенародное признание, человек
обЯзательно должен побывать в положении непонЯтого, гонимого, преследуемого.
(ђоссиЯ здесь, кстати, не исключение - именно так происходит ритуал королевской
инаугурации в некоторых первобытных обществах центральной Ђфрики.) ѓосударство
эту хлопотную миссию с некоторых пор с себЯ сложило, и теперь на помощь
кандидатам в герои приходЯт свои же братьЯ-интеллигенты.

<P><A NAME="3"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#3up">3</A> </FONT></SUP>‘обственно,
"—апаева и Џустоту" и нельзЯ рассматривать иначе, как сознательную
аллюзию на "‚ишневый сад", как дальнейшее развитие темы гибели
высокой культуры в мире торгового капитала и восставших обывателей, всЯ
жизнь которых строитсЯ вокруг похабного и утилитарного. ќти два произведениЯ
находЯтсЯ друг к другу в том же соотношении, что поздние симфонии —айковского
и концерты нитке. € в том и другом случае темой ЯвлЯетсЯ, в сущности,
XX век, - только у —ехова и —айковского речь идет о предчувствии (которое
поэтому отчасти окрашено в оптимистические тона), а у Џелевина и нитке
- описание уже свершившегосЯ. "Ђнтихудожественные" моменты у
Џелевина играют точно такую же роль как и у нитке, чтобы еще больше подчеркнуть
контраст между двумЯ столкнувшимисЯ мирами. Џо той же причине необходимо
включение элементов низкого стилЯ и жаргона: нужно обнажить истинное лицо
этой новой реальности, котораЯ желает приукрасить себЯ, употреблЯЯ лексикон
высокой культуры, на который она не имеет никакого права. (Ћ пелевинском
творчестве в контексте русской классики см. также <I>‘. Љорнев.</I>  <A HREF="http://kulichki.rambler.ru/moshkow/PELEWIN/korneew2.txt" TARGET="blank">"‘толкновение
пустот: может ли постмодернизм быть русским и классическим?"</A> //
Ќовое литературное обозрение, N. 28, 1997)

<P><A NAME="4"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#4up">4</A> </FONT></SUP>Ќад
подобным отношением к культуре, когда ее превращают в коллекцию "духовных
трупов", Џелевин жестоко посмеЯлсЯ в своем эссе <A HREF="http://kulichki.rambler.ru/moshkow/PELEWIN/mardongi.txt" TARGET="blank">"Њардонги"</A>.


<P><A NAME="5"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#5up">5</A> </FONT></SUP>‡аметим
также, что эту дихотомию не нужно путать со старым противопоставлением
<I>"искусство длЯ искусства" / "искусство длЯ жизни".</I>
Љак раз с литературой выражениЯ, с прЯмолинейно-"реалистичной"
литературой жить невозможно. ‚ рамках этой литературы (если вспомнить ЂристотелЯ)
труднее достигнуть катарсиса, возвышающего нас над реальностью, она не
создает автономного мира, позволЯющего найти внутреннюю опору перед лицом
окружающих ужасов и неприглЯдностей.

<P><A NAME="6"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#6up">6</A> </FONT></SUP>ђелигиЯ,
котораЯ претендует на статус общенациональной, обЯзана развиватьсЯ вместе
с этой нацией, постоЯнно отслеживать изменениЯ духовного ландшафта и мгновенно
на них реагировать. Ћна должна использовать все средства, которыми располагает
современнаЯ массоваЯ культура. „лЯ этого, конечно, нужно серьезно потрудитьсЯ.
Џравославию нужно сделать upgrade. ’радиционнаЯ догматика и обрЯдность
при этом останутсЯ без изменений - просто над ними поЯвитсЯ новый уровень.
€нтеллектуальный универсум за последние несколько десЯтилетий приобрел
новые измерениЯ, которые сегоднЯшнЯЯ православнаЯ доктрина совершенно игнорирует.
Ќе нужно забывать: нынешние обрЯды, догматы и символика - всего лишь средство,
дорога к постижению высокогуманной духовной сущности православиЯ. ‘тарые
пути к ней уже порЯдком заросли дебрЯми, - поэтому, дополнительно к уже
существующим, нужно провести еще один путь, чтобы эта сущность вписалась
в менталитет молодого поколениЯ постиндустриальной эпохи. Ђ затем, в соответствии
с этой программой, нужно направить в поле массовой культуры те немалые
средства, которыми располагает церковь: вложить их в кинематограф, в молодежную
музыку, в индустрию компьютерных игр, сделать собственное телевидение.
ђазумеетсЯ, речь тут идет не о грубых конъюнктурно-идеологических поделках,
а о полноценном просветлении молодежной культуры.

<P><A NAME="7"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#7up">7</A> </FONT></SUP><A HREF="http://kulichki.rambler.ru/moshkow/PELEWIN/thule.txt" TARGET="blank">"Ultima
’улеев, или „ао выборов"</A> // ЌезависимаЯ газета. 29 июнЯ 1996.

<P><A NAME="8"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#8up">8</A> </FONT></SUP>‘м.
пелевинское эссе <A HREF="http://kulichki.rambler.ru/moshkow/PELEWIN/fauls.txt" TARGET="blank">"„жон
”аулз и трагедиЯ русского либерализма"</A><I>,</I> где речь идет о
метаморфозах интеллигентского сознаниЯ.

<P><A NAME="9"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#9up">9</A> </FONT></SUP>"„жон
”аулз и трагедиЯ русского либерализма."

<P><A NAME="10"></A><SUP><FONT SIZE=-1><A HREF="#10up">10</A> </FONT></SUP><I>’ам
же.</I>

<P><HR>

<P><A NAME="red"></A><FONT SIZE=-1><B><A HREF="#redup">Џрим.ред.</A></B></FONT>
‘отрудничаЯ в начале 1997
года с "‹итературной газетой", где мне предложили организовать нечто вроде
молодежного творческого клуба, Я столкнулсЯ в точности с такой реакцией
толстого дЯди-шестидесЯтника, занимавшего пост зам. главного редактора.
‚ыслушав проект беседы молодых литераторов на темы, навеЯнные культовым
романом, он с искренним недоумением вопросил: <I>"„а кто он такой, этот
Џелевин?"</I> Ќапоминаю, что речь идет о "‹итературной (!) газете". - ‚.тепа.

<P><A NAME="red2"></A><FONT SIZE=-1><B><A HREF="#red2up">Џрим.ред.2</A></B>
</FONT> ‚ тексте - ћнгерн.
‡наЯ склонность писателЯ к вербальным парадоксам, отчего бы не допустить
в прототипе этого героЯ помимо "безумного барона" еще и неких элементов
учениЯ и персоны доктора ћнга, а также - утопического философа эпохи раннего
национал-социализма ќрнста ћнгера, автора "ѓелиополиса". Љстати этот последний,
по нашим сведениЯм, жив и поныне, ему 102 года - чем не "пелевинскаЯ тема"?
- ‚..

<P><HR>

<CENTER><P><I><FONT SIZE=-1>(ЏоследнЯЯ редакциЯ 10.03.1999)</FONT></I></CENTER>

<P>Copyright (‘) "€NЂ—…"  - †урнал Ђльтернативного ЌастоЯщего 1998, 1999<BR>
 Џерепечатка материалов требует согласованиЯ с редакцией<BR>
<a href="http://sampo.karelia.ru/~madr/">http://sampo.karelia.ru/~madr/</a><BR>
<a href=mailto:madr@sampo.karelia.ru>mailto: madr@sampo.karelia.ru</a>


<P>Copyright (‘) ‘ергей Љорнев<BR>
 <a href="http://www.chat.ru/~kornev/">http://www.chat.ru/~kornev/</a><BR>
<a href=mailto:kornev@usa.net>mailto: kornev@usa.net</a>