азал Я. - Њне нужно с тобой поговорить. Љак  ты?  ‚
состоЯнии?
     - ‚ состоЯнии.
     Њы прошли к мышам.
     - ’ы знаешь, что менЯ хотЯт исключить из школы?
     „олжно быть, ‚алька знал об этом, но совершенно забыл, потому что  он
сперва широко открыл глаза, а потом хлопнул себЯ по лбу и сказал:
     - Ђх, да! ‡наю!
     - ќто обсуждалось на бюро?
     “ менЯ был немного хриплый голос. ‚алька кивнул.
     - ђешили подождать, пока ты вернешьсЯ.
     “ менЯ отлегло от сердца.
     - ’ы написал насчет ђомашки в Ячейку?
     ‚алька отвел глаза.
     - ‚идишь ли, - пробормотал он, - Я не написал, а просто  сказал  ему,
что если он еще будет приставать, тогда напишу. Ћн сказал, что  больше  не
будет.
     - ‚от как! ‡начит, тебе наплевать, что менЯ исключают из школы?
     - Џочему? - с ужасом спросил ‚алька.
     - Џотому, что ты один мог бы подтвердить, что Я бил его не только  по
личным причинам. Ђ ты трус, и эта трусость переходит в подлость. ’ы просто
боишьсЯ за менЯ заступитьсЯ!
     ќто было жестоко - говорить ‚але такие слова. Ќо Я был страшно зол на
него. џ считал, что ђомашка - общественно-вредный  тип,  с  которым  нужно
боротьсЯ.
     - џ сегоднЯ подам, - упавшим голосом сказал ‚алька.
     - ‹адно, - отвечал Я сухо. - ’олько имей в виду, Я тебЯ  об  этом  не
прошу. џ только считаю, что это твой долг как комсомольца.  Ђ  теперь  вот
что: тебЯ просил зайти Љораблев.
     - Љогда?
     - ‘ейчас.
     Ћн  стал  клЯнчить  хоть  четверть  часа,  чтобы  покормить  какую-то
пЯтнистую жабу,  но  Я,  не  слушаЯ,  надел  на  него  пальто  и  отвез  к
Љораблеву...
     Ћчень сердитый, он вернулсЯ через полчаса и долго сопел,  гладЯ  себЯ
по носу пальцем. ЋказываетсЯ, Љораблев спросил его, правда ли, что  он  не
любит, когда на него смотрЯт ночью. ќто его поразило.
     - € Я не понимаю, откуда он это узнал! ќто ты сказал ему, скотина?
     - Ќет, не Я, - соврал Я.
     - ѓлавное, он спрашивает: "Ђ если на тебЯ смотрЯт с любовью?"
     - Ќу?
     - џ сказал, что "тогда не знаю..."
     ‚ половине шестого за мной пришел сторож.
     - ѓригорьев, пожалуйста, просЯт на педсовет, вежливо сказал он.


        ѓлава восемнадцатаЯ. ‘†€ѓЂћ ЉЋђЂЃ‹€


     ќто было самое обыкновенное заседание в нашей тесной учительской,  за
столом, покрытым синей суконной скатертью с оборванными  кистЯми.  Ќо  мне
казалось, что все смотрЯт на менЯ с  каким-то  таинственным,  значительным
видом. ‘ерафима была  в  ботах,  и  даже  это  смутно  представлЯлось  мне
какой-то  загадкой.  Љораблев  смеЯлсЯ,  когда  Я  вошел,  и  Я   подумал:
"Ќарочно!"
     - Ќу-с, ѓригорьев, - мЯгко начал Ќиколай Ђнтоныч, -  ты,  разумеетсЯ,
знаешь, по какому поводу мы вызвали тебЯ на это заседание. ’ы огорчил  нас
-  и  не  только  нас,  но,  можно  сказать,  всю  школу.  Ћгорчил  дикими
поступками, недостойными человеческого общества,  в  котором  мы  живем  и
развитию которого должны способствовать по мере своих сил и возможностей.
     џ сказал:
     - Џрошу мне задавать вопросы.
     - Ќиколай Ђнтоныч, позвольте, - живо сказал  Љораблев.  -  ѓригорьев,
расскажи, пожалуйста, где ты провел эти девЯть дней, с тех пор как  убежал
из дому?
     - џ не убежал, а уехал в ќнск,- отвечал Я хладнокровно. -  ’ам  живет
моЯ сестра, которую Я не видел около восьми  лет.  ќто  может  подтвердить
судьЯ  ‘ковородников,  у  которого  Я   останавливалсЯ,   -   ѓоголевскаЯ,
тринадцать, дом бывший Њаркузе.
     …сли бы Я прЯмо сказал:  эти  девЯть  дней  были  проведены  с  Љатей
’атариновой, которую отправили в ќнск,  чтобы  мы  хоть  на  каникулах  не
встречались, - и тогда мои слова не произвели бы большего  впечатлениЯ  на
ЌиколаЯ Ђнтоныча! Ћн побледнел, замигал и кротко наклонил голову набок.
     - Џочему же ты никого не  предупредил  о  своем  отъезде?  -  спросил
Љораблев.
     џ отвечал, что считаю себЯ виновным  в  нарушении  дисциплины  и  даю
обещание, что этого больше не будет.
     -  Џрекрасно,  ѓригорьев,  -  сказал  Ќиколай  Ђнтоныч.  -  ‚от   это
прекрасный ответ. ЋстаетсЯ пожелать, чтобы  ты  так  же  удовлетворительно
объЯснил и другие свои поступки.
     Ћн ласково смотрел на менЯ. “ него было удивительное самообладание.
     -  ’еперь  расскажи  нам  о  том,  что  у  тебЯ  произошло  с  €ваном
‚итальевичем ‹ихо.
     „о  сих  пор  не  могу  понЯть,  почему,  рассказываЯ  историю  своих
отношений с ‹ихо, Я ни словом не упомЯнул об "идеализме". „олжно  быть,  Я
считал, что раз ‹ихо снЯл это обвинение, нечего о нем и говорить. ќто было
страшной ошибкой. Љроме того, не стоило упоминать, что  Я  пишу  сочинениЯ
без "критиков". ќто никому не понравилось. Љораблев нахмурилсЯ  и  положил
руку на стол.
     - Љритики ты, значит, не любишь? - кротко сказал Ќиколай  Ђнтоныч.  -
—то же ты сказал €вану ‚итальевичу? Џовтори дословно.
     Џеред всем педагогическим советом повторить то, что  Я  сказал  ‹ихо!
ќто было невозможно! Ќе будь ‹ихо такой  болван,  он  сам  отвел  бы  этот
вопрос. Ќо он только смотрел на менЯ с торжествующим видом.
     - Ќу-с! - провозгласил Ќиколай Ђнтоныч.
     -  Ќиколай  Ђнтоныч,  позвольте  мне,  -  возразил  Љораблев.  -  Ќам
известно,  что  он  сказал  €вану  ‚итальевичу.  •отелось  бы  знать,  чем
ѓригорьев объЯснЯет свое поведение.
     - ‚иноват, виноват, - сказал ‹ихо. - Ђ Я требую, чтобы он повторил! џ
даже в школе „остоевского, от дефективных, таких вещей не слышал.
     џ молчал. …сли бы Я умел  читать  мысли  на  расстоЯнии,  то,  верно,
прочитал бы у Љораблева  в  глазах:  "‘анЯ,  скажи,  что  ты  обиделсЯ  за
"идеализм". Ќо Я не умел.
     - Ќу! - снисходительно повторил Ќиколай Ђнтоныч.
     - Ќе помню, - пробормотал Я.
     ќто было глупо, потому что всем сразу стало Ясно, что Я соврал.  ‹ихо
зафыркал.
     - ‘егоднЯ он менЯ за плохую отметку  обругал,  а  завтра  зарежет,  -
сказал он. - •улиганство какое!
     Њне снова, как тогда на лестнице, захотелось ударить его ногой, но Я,
разумеетсЯ, удержалсЯ. ‘тиснув зубы, Я молчал и смотрел на руку Љораблева.
ђука поднЯлась, слегка похлопала по столу  и  спокойно  легла  на  прежнее
место.
     - Љонечно, сочинение плохое, - сказал Я, стараЯсь  не  волноватьсЯ  и
думаЯ с ненавистью о том, как бы выбратьсЯ из этого глупого  положениЯ.  -
Њожет быть, не на "чрезвычайно слабо", потому  что  такой  отметки  вообще
нет, но Я сознаю, что неважное. ‚ общем, если совет  постановит,  чтобы  Я
извинилсЯ, Я, ладно, извинюсь.
     Ћчевидно, и это было глупо. ‚се зашумели, как будто Я сказал  невесть
что, и Љораблев взглЯнул на менЯ с откровенной досадой.
     - „а, ѓригорьев, - неестественно улыбаЯсь, сказал Ќиколай Ђнтоныч.  -
‘тало быть, ты готов извинитьсЯ перед €ваном  ‚итальевичем  только  в  том
случае,  если  по  этому  поводу  состоитсЯ  постановление  совета.  €ными
словами, ты не считаешь себЯ виновным. Ќу  что  ж!  Џримем  к  сведению  и
перейдем к другому вопросу.
     "...ђисковать своим будущим ради мелкого самолюбиЯ",  -  припомнилось
мне.
     - €звинЯюсь, - повернувшись к ‹ихо, сказал Я неловко.
     Ќо Ќиколай Ђнтоныч уже снова заговорил, и ‹ихо  сделал  вид,  что  не
слышит.
     - ‘кажи, ѓригорьев: вот ты дико избил ђомашова. ’ы бил его ногами  по
лицу, причинив таким путем тЯжкие увечьЯ, заметно отразившиесЯ на здоровье
твоего товарища ђомашова. —ем ты объЯснЯешь это поведение,  неслыханное  в
стенах нашей школы?
     ЉажетсЯ, больше всего Я ненавидел его в эту  минуту  за  то,  что  он
говорил так длинно и кругло. Ќо рука Љораблева выразительно поднЯлась  над
столом, и Я перестал волноватьсЯ.
     - ‚о-первых, Я не считаю ђомашова своим товарищем. ќто  было  бы  длЯ
менЯ позором - такой товарищ! ‚о-вторых, Я ударил его только один  раз.  Ђ
в-третьих, что-то незаметно, что у него стало плохое здоровье.
     ‚се зашумели с возмущением, но Љораблев чуть заметно кивнул головой.
     - Њое  поведение  можно  объЯснить  так,  -  продолжал  Я  все  более
спокойно. - џ считаю ђомашова подлецом и могу доказать это  когда  угодно.
Ќужно было не бить его, а устроить общественный суд и позвать всю школу.
     Ќиколай Ђнтоныч хотел остановить менЯ, но Я не дал.
     - ђомашов - это типичный нэпман, который говорит только о  деньгах  и
думает только об одном: как бы разбогатеть! “ кого  всегда  можно  достать
деньги под залог? - “ ђомашова! “ кого девчонки  достают  пудру  и  губную
помаду? - “ ђомашова! Ћн купит коробку пудры, а потом продает по  щепотке.
ќто общественно-вредный тип, который портит всю школу.
     „альше Я все времЯ говорил в  такой  же  форме,  как  будто  и  точно
выступал общественным обвинителем на суде. €ногда  моЯ  речь  была  чем-то
похожа на речи ѓаера ЉулиЯ, но мне некогда было думать об этом сходстве.
     - Ќо это еще не все! џ утверждаю, что ђомашов  психологически  влиЯет
на более слабых ребЯт, с тем, чтобы взЯть  их  в  свои  руки.  …сли  нужен
пример, - пожалуйста! ‚алЯ †уков. ђомашов  воспользовалсЯ  тем,  что  ‚алЯ
нервный, и запугал его всЯким вздором. —то он  делает  с  ним?  Ћн  сперва
берет с него честное слово,  а  потом  рассказывает  ему  о  своих  подлых
секретах. џ был просто поражен, когда узнал об этом.  Љомсомолец,  который
дает честное слово, что никому не расскажет, - о чем же? Ћ  том,  чего  он
еще и сам не слыхал! Љак это называетсЯ? Ќо это еще не все!
     Љораблев давно уже похлопывал ладонью по столу. Ќо Я больше не думал,
волнуюсь Я или нет. Њне казалось, что Я ничуть не волнуюсь.
     - ќто еще не все! џ вас спрашиваю, - сказал Я громко  и  обернулсЯ  к
Ќиколаю Ђнтонычу, - мог ли существовать в нашей школе такой ђомашов,  если
бы у него не было покровителей? Ќе мог бы! € они есть у него!  Џо  крайней
мере, мне известен один из них - Ќиколай Ђнтоныч!
     ќто было здорово сказано! џ сам не ожидал, что мне удастсЯ так  смело
сказать! ‚се молчали, весь педагогический совет, и ждали -  что-то  будет.
Ќиколай Ђнтоныч засмеЯлсЯ и побледнел. ‚прочем, он всегда немного бледнел,
когда смеЯлсЯ.
     -  Љак  это  доказать?   Ћчень   просто.   Ќиколай   Ђнтоныч   всегда
интересовалсЯ, что о нем говорЯт в нашей школе. Ќе  знаю,  зачем  ему  это
нужно! ”акт тот, что длЯ этой цели он нанЯл  ђомашова.  џ  говорю:  именно
нанЯл, потому что ђомашов ничего не станет делать бесплатно. Ћн его нанЯл,
и ђомашов стал подслушивать, что в школе говорЯт  о  Ќиколае  Ђнтоныче,  и
доносить ему, а потом он брал с †укова честное слово и рассказывал  ему  о
своих доносах. ‚ы можете спросить менЯ: что же ты молчал. џ узнал об  этом
накануне отъезда, и †уков тогда же обещал написать об этом  в  Ячейку,  но
сделал это только сегоднЯ.
     џ замолчал. Љораблев снЯл руку со стола и  с  интересом  обернулсЯ  к
Ќиколаю Ђнтонычу. ‚прочем,  только  он  один  держал  себЯ  так  свободно.
Ћстальным педагогам было как-то неловко.
     - ’ы кончил свои объЯснениЯ, ѓригорьев? - ровным голосом,  как  будто
ничего не случилось, сказал Ќиколай Ђнтоныч.
     - „а, кончил.
     - Њожет быть, вопросы?
     - Ќиколай Ђнтоныч, - любезно сказал Љораблев, Я полагаю, что мы можем
отпустить ѓригорьева. Њожет быть, мы пригласим теперь †укова или ђомашова?
     Ќиколай Ђнтоныч расстегнул верхнюю пуговицу жилета и положил руку  на
сердце. Ћн еще больше побледнел,  и  редкаЯ  прЯдь  волос,  зачесаннаЯ  на
затылок, вдруг отстала и свесилась на лоб. Ћн откинулсЯ на спинку кресла и
закрыл глаза. ‚се бросились к нему. ’ак кончилось заседание.


        ѓлава девЯтнадцатаЯ. ‘’Ђђ›‰ „ђ“ѓ


     ‚ школе только и говорили о моей речи на педсовете, и Я  поэтому  был
очень занЯт. Ѓыло бы преувеличением сказать, что Я чувствовал себЯ героем.
Ќо все-таки девочки из соседних  классов  приходили  смотреть  на  менЯ  и
довольно громко обсуждали мою наружность. ‚первые в жизни мне  был  прощен
маленький рост. Ћказалось даже, что Я чем-то похож на —арли —аплина.  ’анЯ
‚еличко, которую  очень  уважали  в  школе,  подошла  и  сказала,  что  на
каникулах она систематически выступала против менЯ, а теперь считает,  что
Я правильно дал ђомашову в морду.
     - Ќо ты должен был сперва доказать, что он - общественно-вредный тип,
- сказала она разумно.
     ‘ловом,  Я  был  неприЯтно  удивлен,  когда  в  разгар   моей   славы
комсомольскаЯ  Ячейка  вынесла  мне  строгий  выговор  с  предупреждением.
Џедагогический совет не  собиралсЯ  из-за  болезни  ЌиколаЯ  Ђнтоныча,  но
Љораблев сказал, что менЯ могут перевести в другую школу.
     ќто  было  не  очень  весело  и,  главное,  как-то  несправедливо!  ‘
постановлением Ячейки Я был согласен. Ќо переводить менЯ в  другую  школу!
‡а что? ‡а то, что Я доказал, что ђомашка подлец?  ‡а  то,  что  Я  уличил
ЌиколаЯ Ђнтоныча, который ему  покровительствовал?  ‚  таком-то  невеселом
настроении Я сидел в библиотеке, когда кто-то  спросил  в  дверЯх  громким
шепотом:
     - Љоторый?
     € Я увидел на пороге длинного рыжего парнЯ с шевелюрой, вопросительно
смотревшего на менЯ.
     ђыжие вообще любЯт  носить  шевелюру,  но  у  этого  парнЯ  она  была
какаЯ-то  дикаЯ,  как  в  учебнике  географии  у  первобытного   человека.
€нтересно, что сперва Я подумал именно об этом, а уже потом понЯл, что это
Џетька - Џетька ‘ковородников собственной персоной стоит на  пороге  нашей
библиотеки и смотрит на менЯ с удивленным выражением. џ вскочил и бросилсЯ
к нему, ронЯЯ стульЯ.
     - ЏетЯ!
     Њы пожали друг другу руки, а потом подумали и обнЯлись.
     - ЏетЯ, ну как ты? †ив, здоров? Љак же мы с тобой не встретились,  ни
разу!
     - ќто ты виноват, бес-дурак! - ответил Џетька.  -  џ  тебЯ  по  всему
свету искал. Ђ ты вот где приютилсЯ!
     Ћн был очень похож на свою карточку, которую Я видел у  ‘ани,  только
на карточке он был причесан. Љак Я был рад! џ не  чувствовал  ни  малейшей
неловкости - точно встретилсЯ с родным братом.
     - Џетька! —ерт возьми, ты молодец, что пришел! “  менЯ  твои  письма!
‚от!
     џ отдал ему письма.
     - Љак ты менЯ нашел? €з ќнска написали?
     - Ђга! џ тебЯ давно жду. „умаю: не идет, подлец. Ќу, как старики?
     - ‘тарики на Ять, - отвечал Я.
     Ћн засмеЯлсЯ.
     - џ думал, что ты в ’уркестане живешь. —то ж ты? ’ак и не добралсЯ?
     - Ђ ты?
     - Ђ Я был, - сказал Џетька. - Ќо мне не  понравилось.  ‡наешь,  жара,
все времЯ пить хочетсЯ, в тюрьму менЯ посадили, Я соскучилсЯ  и  вернулсЯ.
’ы бы там подох.
     џ провел его в спальню, но ребЯта  обступили  нас  и  стали  смотреть
прЯмо в рот, - и вдруг оказалось, что у  нас  в  школе  поговорить  просто
негде!
     - Ђ пошли на улицу, - предложил Џетька. - Џогода хорошаЯ,  почему  не
пройтись? Ђ то ко мне?
     - ’ы один живешь?
     Ћн показал на пальцах: вдвоем.
     - †енилсЯ?
     Ћн погрозил мне кулаком.
     - ‘ товарищем.
     Њы взЯли на дорогу по огромному куску энского пирога, оделись и стали
спускатьсЯ по лестнице, разговариваЯ с набитыми ртами. € вот тут произошла
очень страннаЯ встреча.
     Ќа площадке первого этажа, у географического кабинета, стоЯла женщина
в шубке с беличьим воротником, Ћна стоЯла  у  перил  и  смотрела  вниз,  в
пролет, - мне сперва показалось, что она собираетсЯ броситьсЯ в пролет,  -
она покачивалась у перил с закрытыми глазами. Ќо мы, должно быть, испугали
ее, и она нерешительно подошла к двери. ќто была ЊарьЯ ‚асильевна, Я сразу
узнал ее, хотЯ у нее был незнакомый вид. Ћчень может быть, что, если бы  Я
был один, она бы заговорила со мной. Ќо Я был с Џетькой и, кроме того,  ел
в эту минуту пирог, и она только молча кивнула в  ответ  на  мой  неловкий
поклон и отвернулась.
     Ћна похудела с тех пор, как Я видел ее в последний раз, и  лицо  было
неподвижное, мрачное... „умаЯ об этом, Я вышел на улицу, и  мы  с  Џетькой
пошли гулЯть - опЯть вдвоем, опЯть зимой, в Њоскве, после долгой разлуки.
     “дивительно, как Џетина историЯ была похожа на мою! џ  слушал  его  с
грустным чувством, как будто вспоминал старую  книгу,  прочитанную  еще  в
детстве и пережитую с горечью и волнением. Ќо странно! Њне показалось, что
тогда мы были опытнее, старше... Љак будто мы были маленькими стариками.
     ‚ ’ашкенте Џетька прославилсЯ как гроза уток - не диких,  разумеетсЯ,
а домашних. Ћн выгонЯл уток на берег, а потом откручивал им головы и жарил
на костре в саду детского дома. ‡а это его, в  конце  концов,  посадили  в
тюрьму, где он на всю жизнь  получил  отвращение  к  абрикосам:  в  тюрьме
кормили отжимками абрикосов - на завтрак, на обед и  на  ужин.  Џотом  его
отпустили, он вернулсЯ в Њоскву и попал в облаву на Љазанском  вокзале.  ‚
школу он поступил годом позже и догнал менЯ только в прошлом году,  шагнув
через класс.
     - Ђ помнишь: "Џфе! Ђ, пфе! џк смиешь так робиць!"
     - Ђга! Ђ помнишь: "Љто  изменит  этому  честному  слову,  не  получит
пощады, пока не сосчитает, сколько  деревьев  в  лесу,  сколько  падает  с
неба..."
     џ сказал клЯтву до конца.
     - •орошо! - сказал с наслаждением Џетька. - •орошаЯ клЯтва!  ЃоротьсЯ
и искать, найти и не сдаватьсЯ. Ђ помнишь?
     - Ђ помнишь,- перебил Я,- как мы твоего дЯдю искали? Љстати, где  он?
’ы его нашел?
     Ћказалось, что дЯдЯ умер на фронте от сыпного тифа.
     - Ђ помнишь?..
     ’ак мы все времЯ и говорили: "Ђ помнишь..." Њы  шли  почему-то  очень
быстро, снег летел, на бульварах было много детей, и одна молоденькаЯ нЯнЯ
посмотрела на нас и засмеЯлась.
     - ‘той! ‡ачем мы так бежим? - спросил Џетька, и мы пошли помедленнее.
     - ЏетЯ, есть предложение, - сказал Я, когда, нагулЯвшись, мы сидели в
кафе на ’верской.
     - „авай!
     - џ сейчас пойду звонить по телефону, а ты сиди, пей кофе и молчи.
     Ћн засмеЯлсЯ.
     - ‘мешно! - сказал он. џ заметил, что он любит  говорить  "смешно"  и
"бес-дурак".
     ’елефон был далеко от нашего столика, у самого  входа,  и  Я  нарочно
говорил громко.
     - ЉатЯ, мне  очень  хочетсЯ  вас  познакомить.  Џриходи,  а?  —то  ты
делаешь? Њне, между прочим, необходимо с тобой поговорить.
     - Њне тоже. џ бы пришла. Ќо у нас все больны.
     “ нее был грустный голос, и мне вдруг страшно захотелось ее увидеть.
     - Љак все? џ только что видел Њарью ‚асильевну.
     - ѓде?
     - Ћна шла к Љораблеву.
     - Ђ-а... - каким-то странным голосом сказала  ЉатЯ.  -  Ќет,  бабушка
больна.
     - Ђ что с ней?
     - „а с табуретки упала, - с досадой сказала ЉатЯ. - Џолезла  зачем-то
на полку и грохнулась. ’еперь бок болит. Џросто беда с ней! € не лежит  ни
минуты... ‘анЯ, Я отдала  письма,  -  вдруг  шепотом  сказала  ЉатЯ,  и  Я
невольно плотнее прижал трубку к уху. - џ сказала, что ты был  со  мной  в
ќнске, а потом отдала.
     - Ќу? - тоже шепотом спросил Я.
     - Ћчень плохо. џ тебе потом расскажу. Ћчень плохо.
     Ћна замолчала, и Я услышал по телефону ее дыхание.
     Њы простились, и Я вернулсЯ к столику с таким чувством, как  будто  Я
очень виноват перед ней. Њне стало грустно и как-то тревожно  на  душе,  и
Џетька, кажетсЯ, понЯл это с первого взглЯда.
     - Џослушай, -  сказал  он.  Ћн  нарочно  заговорил  о  другом.  -  ’ы
советовалсЯ с отцом насчет летной школы?
     - „а.
     - Ђ он?
     - Ћдобрил.
     Џетька помолчал. Ћн сидел, вытЯнув длинные ноги, и  задумчиво  трогал
пальцами те места, где должны били со временем вырасти борода и усы.
     - Њне тоже  нужно  с  ним  поговорить,  -  заметил  он  запинаЯсь.  -
Џонимаешь, Я в прошлом году хотел идти в Ђкадемию художеств.
     - Ќу?
     - Ђ в этом - раздумал.
     - Џочему?
     - Ђ вдруг таланта не хватит?
     џ засмеЯлсЯ. Ќо у него был серьезный, озабоченный вид.
     - ‚ообще, если на то пошло, это странно,  что  ты  идешь  в  Ђкадемию
художеств.   Њне   всегда   казалось,   что   ты   станешь    каким-нибудь
путешественником или капитаном!
     - Љонечно, это интереснее, - нерешительно сказал ЏетЯ. -  Ќо  что  же
делать, если у менЯ талант?
     - Ђ ты кому-нибудь свои работы показывал?
     - Џоказывал... ...ову.
     Ћн назвал фамилию известного художника.
     - Ќу?
     - ѓоворит - ничего.
     - Ќу, тогда баста! ЏридетсЯ идти! ќто, брат, было бы  свинство,  если
бы ты с твоим талантом пошел куда-нибудь в летную школу! Њожет, ты в  себе
будущего ђепина загубишь.
     - „а нет, едва ли.
     - Ђ вдруг?
     - Ѓес-дурак, ты смеешьсЯ, - с  досадой  сказал  Џетька.  -  ‘ерьезный
вопрос!
     Њы расплатились, вышли, с полчаса бродили по  ’верской,  разговариваЯ
обо всем сразу, - перелетаЯ из ќнска в анхай, который  тогда  был  только
что взЯт Ќародной армией, из анхаЯ в Њоскву, в мою школу, а из моей школы
в Џетькину, - и стараЯсь доказать друг другу, что мы  живем  на  свете  не
просто так, а философски целесообразно.
     ‚ кино "Ђрс" шло  "Џадение  ђомановых",  мы  остановились  посмотреть
фото. ‚се офицеры в свите были похожи на царЯ. Ћн сидел в большом  смешном
автомобиле,  похожем  на  пролетку  с  откидывающимсЯ  верхом,  и  любезно
улыбалсЯ.
     - „а, черт возьми, - вздохнув, сказал Џетька, - положение отчаЯнное!
     - Ђ давай Я тебе прЯмо скажу, есть у тебЯ талант или нет.
     - Њного ты понимаешь!
     - Ђ понимаю!
     € мы пошли к нему.
     „о прошлого года Џетька, как и Я, жил в детдоме.
     Џотом ему повезло: он подружилсЯ с одним рабфаковцем, у которого была
комната на ‘обачьей Џлощадке, и они стали жить вместе. ”амилиЯ  рабфаковца
была •ейфец, и он спал, когда мы пришли.
     - ‚от, - сказал Џетька и, снЯв лампочку, висевшую на спинке  кровати,
осветил одну из картин, которыми были увешаны довольно  грЯзные  стены.  џ
посмотрел сперва невооруженным глазом, потом сощурившись и через кулак.
     ќто был портрет - Я сразу догадалсЯ чей: Џетькиного приЯтелЯ •ейфеца,
который как раз в эту минуту  открыл  глаза,  потревоженный  передвижением
света, и сразу опЯть заснул, вздохнув и закрыв лицо рукою. ќто был  чудный
портрет: задумчивые детские глаза и решительный лоб с прЯмыми,  сросшимисЯ
бровЯми.
     - ’ушь?
     - „а почти вода! - грустно отвечал Џетька.
     Џортрет, был сделан слабой тушью, но с каким чувством контраста между
черным и белым, как свободно!
     - „а-а, - сказал  Я  с  невольным  уважением.  -  Ќу-ка,  покажи  еще
что-нибудь!
     ‚се остальные картины - это была моЯ сестра ‘анЯ. ‘анЯ в лодке и ‘анЯ
у плиты, ‘анЯ в украинском костюме и ‘анЯ, как  бабушка,  в  своем  желтом
меховом тулупе.
     џ невольно вспомнил, как ‘анЯ смутилась, когда Я спросил,  нет  ли  у
нее Џетькиной карточки, и как быстро принесла ее - точно вышла за дверь  и
вынула карточку из кармана.  Ќу  что  ж!  ЏодходЯще,  как  говорит  судьЯ.
Ќедаром ‘анЯ тоже собираетсЯ в Ђкадемию художеств!
     Ќужно отдать Џетьке справедливость -  он  не  старалсЯ  сделать  ‘аню
лучше, чем она была на самом деле. Ќо он был  склонен  подчеркивать  в  ее
лице монгольские черты: узковатый разрез глаз,  широкие  скулы  и  взглЯд,
какой-то восточный, татарский. Ѓыть может, поэтому на  некоторых  полотнах
она была так необыкновенно похожа на мать.
     Ќекоторые ‘ани были нарисованы хуже, чем •ейфец, но ‘анЯ  у  плиты  -
снова здорово. Ћсобенно плита: все так и кипело в горшках, белые маленькие
катышки катились, кипели.
     - Ќу, брат, ничего не поделаешь!
     - Ђ что?
     - ’алант!
     Џетька вздохнул.
     - Ќу что художник! - сказал он. - џ  тебе  скажу  откровенно,  что  Я
рисовать даже не люблю. ђаньше любил, а теперь совершенно нет.
     - Ѓалда, да ведь это же редчайшаЯ вещь!
     - „а почему редчайшаЯ? - с досадой возразил Џетька. - ’ы  вот  хочешь
быть летчиком. ’ебе это интересно. Ђ мне рисовать - неинтересно.
     - ’ише, разбудишь.
     - „а, разбудишь его, - сердито глЯдЯ на рабфаковца, сказал Џетька.
     - ’ы с ним советовалсЯ?
     - Ћн говорит, что Я - больной.
     џ засмеЯлсЯ.
     - Ђ ведь были же такие случаи, - сказал Џетька.  -  Ќапример,  —ехов.
„октор - и писатель.
     - Ѓыли. џ бы на твоем месте знаешь что сделал?
     - Ќу?
     - Џошел бы в летчики и полетал лет двадцать. Ђ потом стал рисовать.
     - ђазучишьсЯ, забудешь!
     џ просидел у Џети до позднего вечера, и •ейфец так и не проснулсЯ. Њы
пробовали разбудить его, но он только засмеЯлсЯ во  сне,  как  ребенок,  и
перевернулсЯ на другой бок.


        ѓлава двадцатаЯ. ‚‘… ЊЋѓ‹Ћ Ѓ›’њ €ЌЂ—…


     Џрошли те далекие времена,  когда,  возвращаЯсь  после  десЯти  часов
домой, мы должны были с бьющимсЯ сердцем обходить грозного џфета,  который
в огромной шубе сидел на табурете перед входной дверью и  спал  -  хорошо,
если спал. ’еперь Я был выпускной, и мы могли возвращатьсЯ когда угодно.
     ‚прочем, было еще не  так  поздно  -  около  двенадцати.  ђебЯта  еще
болтали. ‚алЯ что-то писал, сидЯ на кровати с поджатыми ногами.
     - ‘анЯ, тебЯ просил зайти €ван Џавлыч, - сказал он. - …сли ты придешь
до двенадцати. ‘ейчас который?
     - Џоловина.
     - ‚али!
     џ накинул пальто и побежал к Љораблеву.
     ќто был необыкновенный и навсегда запомнившийсЯ мне разговор, -  и  Я
должен передать его совершенно спокойно. џ не должен волноватьсЯ, особенно
теперь, когда, прошло так много лет. ђазумеетсЯ, все могло быть иначе. ‚се
могло быть иначе, если бы Я понЯл, какое значение имело длЯ нее каждое мое
слово,  если  бы  Я  мог  предположить,  что   произойдет   после   нашего
разговора...  Ќо  этих  "если  бы"  -  без  конца,  а  мне  не  в  чем  ни
оправдыватьсЯ, ни винитьсЯ. €так, вот этот разговор.
     Љогда Я пришел  к  Љораблеву,  у  него  была  ЊарьЯ  ‚асильевна.  Ћна
просидела у него весь вечер. Ќо она пришла не к нему, а ко мне, именно  ко
мне, и с первых же слов сказала мне об этом.
     Ћна сидела выпрЯмившись, с  неподвижным  лицом  и  иногда  поправлЯла
узкой рукой прическу. Ќа столе стоЯло вино и печенье, и Љораблев наливал и
наливал себе, а она только раз пригубила и так и не допила свою рюмку. ‚се
времЯ она курила, и везде был  пепел  -  и  у  нее  на  коленЯх.  ‡накомаЯ
коралловаЯ нитка была на ней, и несколько раз она слабо оттЯнула ее -  как
будто нитка ее душила. ‚от и все.
     - турман пишет, что не рискует посылать это письмо почтой, - сказала
она. - Ђ между тем оба письма оказались в одной почтовой сумке. Љак ты это
объЯснЯешь?
     џ отвечал, что не знаю и что об этом нужно спросить штурмана, если он
еще жив.
     ЊарьЯ ‚асильевна покачала головой.
     - …сли бы он был жив!
     - Њожет, его родные знают. Џотом, ЊарьЯ  ‚асильевна,  -  сказал  Я  с
неожиданным вдохновением, - ведь штурмана подобрала экспедициЯ  лейтенанта
‘едова. ‚от кто знает. Ћн им все рассказал, Я в этом уверен.
     - „а, может быть, - отвечала ЊарьЯ ‚асильевна.
     - Џотом  этот  пакет  длЯ  ѓидрографического  управлениЯ.  ‚едь  если
штурман отправил  письма  почтой,  наверно,  он  и  пакет  той  же  почтой
отправил. Ќужно узнать.
     ЊарьЯ ‚асильевна снова сказала:
     - „а.
     џ замолчал. џ один говорил, Љораблев еще не проронил ни слова.  џ  не
могу объЯснить, с каким выражением он смотрел на Њарью  ‚асильевну.  ‚друг
он вставал из-за стола и начинал расхаживать по комнате,  сложив  руки  на
груди и приподнимаЯсь на цыпочках. Ћн был очень странный в  этот  вечер  -
какой-то летЯщий, точно на крыльЯх. ’ак и казалось,  что  усы  его  сейчас
распушатсЯ под ветром. Њне это не нравилось. ‚прочем, Я  понимал  его:  он
радовалсЯ, что Ќиколай Ђнтоныч  оказалсЯ  таким  негодЯем,  гордилсЯ,  что
предсказал это, немного боЯлсЯ Њарьи ‚асильевны и страдал, потому что  она
страдала. Ќо больше всего он радовалсЯ, и это было мне почему-то противно.
     - —то же ты делал в ќнске? - вдруг спросила менЯ ЊарьЯ ‚асильевна.  -
“ тебЯ там родные?
     џ отвечал, что - да, родные. ‘естра.
     - џ очень люблю  ќнск,  -  заметила  ЊарьЯ  ‚асильевна,  обращаЯсь  к
Љораблеву. - ’ам чудесно. Љакие сады! џ потом уже не бывала в  садах,  как
уехала из ќнска.
     € она вдруг заговорила об ќнске. Ћна зачем-то рассказала, что  у  нее
там живут три тетки, которые не верЯт в бога и очень гордЯтсЯ этим, и  что
одна из них окончила философский факультет в ѓейдельберге. Џрежде  она  не
говорила так много. Ћна сидела бледнаЯ, прекраснаЯ, с блестЯщими глазами и
курила, курила.
     - ЉатЯ говорила, что ты вспомнил еще какие-то фразы из этого  письма,
- сказала она, вдруг забыв о тетках, об ќнске. - Ќо Я никак  не  могла  от
нее добитьсЯ, что это за фразы.
     - „а, вспомнил.
     џ ждал, что она сейчас  попросит  менЯ  сказать  эти  фразы,  но  она
молчала, как будто ей страшно было услышать их от менЯ.
     - Ќу, ‘анЯ, - бодрым фальшивым голосом произнес Љораблев.
     џ сказал:
     - ’ам кончалось: "Џривет от твоего..." ‚ерно?
     ЊарьЯ ‚асильевна кивнула.
     - Ђ дальше было так: "...от твоего Њонготимо џстребиный Љоготь..."
     - Њонготимо? - с изумлением переспросил Љораблев.
     - „а, Њонготимо, - повторил Я твердо.
     - "Њонтигомо џстребиный Љоготь", -  сказала  ЊарьЯ  ‚асильевна,  и  в
первый раз голос у нее немного дрогнул. - џ его когда-то так называла.
     Њожет  быть,  теперь  это  кажетсЯ  немного  смешным,  что   капитана
’атаринова  она  называла  "Њонтигомо  џстребиный  Љоготь".  Ћсобенно  мне
смешно, потому что Я теперь знаю о нем больше, чем  кто-нибудь  другой  на
земном шаре. Ќо тогда это ничуть не было смешно - этот все времЯ спокойный
и вдруг задрожавший голос.
     Њежду прочим, оказалось, что это имЯ совсем не из ѓустава ќмара,  как
думали мы с Љатей, а из —ехова. “ —ехова есть  такой  рассказ,  в  котором
какой-то рыжий  мальчик  все  времЯ  называет  себЯ  Њонтигомо  џстребиный
Љоготь.
     - •орошо, Њонтигомо, - сказал Я. - Ђ мне помнитсЯ - Њонготимо... "как
ты когда-то менЯ называла. Љак это было давно, боже  мой!  ‚прочем,  Я  не
жалуюсь. Њы увидимсЯ, и все  будет  хорошо.  Ќо  одна  мысль,  одна  мысль
терзает менЯ". "Ћдна мысль" - два раза, это не Я повторил, а так и было  в
письме - два раза.
     ЊарьЯ ‚асильевна снова кивнула.
     - "ѓорько сознавать, - продолжал Я с выражением, - что все могло быть
иначе. Ќеудачи преследовали нас, и перваЯ неудача  -  ошибка,  за  которую
приходитсЯ расплачиватьсЯ  ежечасно,  ежеминутно,  -  та,  что  снарЯжение
экспедиции Я поручил Ќиколаю".
     Њожет быть, Я напрасно сделал ударение на последнем слове, потому что
ЊарьЯ ‚асильевна, котораЯ была очень бледна, побледнела еще больше. “же не
бледнаЯ, а какаЯ-то белаЯ, она сидела перед нами  и  все  курила,  курила.
Џотом она сказала совсем странные слова - и вот тут Я впервые подумал, что
она немного сумасшедшаЯ. Ќо Я не придал этому  значениЯ,  потому  что  мне
казалось, что и Љораблев был в этот вечер какой-то сумасшедший. “ж  он-то,
он-то должен был понЯть, что  с  ней  происходит!  Ќо  он  совсем  потерЯл
голову. Ќаверное, ему уже мерещилось, что ЊарьЯ ‚асильевна  завтра  выйдет
за него замуж.
     - Џосле этого заседаниЯ  Ќиколай  Ђнтоныч  заболел,  -  сказала  она,
обращаЯсь к Љораблеву. - џ предложила позвать доктора -  не  хочет.  џ  не
говорила с ним об этих письмах.  ’ем  более,  он  такой  расстроенный.  Ќе
правда ли, пока не стоит?
     Ћна была подавлена, поражена, но Я все еще ничего не понимал.
     - Ђх, вот как, не стоит! - возразил Я. - Ћчень хорошо.  ’огда  Я  сам
это сделаю. џ пошлю ему копию. Џусть почитает.
     - ‘анЯ! - как будто очнувшись, закричал Љораблев.
     - Ќет, €ван Џавлыч, Я скажу, - продолжал Я. - Џотому что все это менЯ
возмущает. ”акт, что экспедициЯ погибла из-за  него.  ќто  -  исторический
факт. …го обвинЯют в страшном преступлении. € Я считаю, если на то  пошло,
что ЊарьЯ ‚асильевна, как жена капитана ’атаринова, должна сама предъЯвить
ему это обвинение.
     Ћна была не жена, а вдова капитана ’атаринова. Ћна была жена  ЌиколаЯ
Ђнтоныча и, стало быть, должна была предъЯвить это обвинение своему  мужу.
Ќо и это до менЯ не дошло.
     - ‘анЯ! - снова заорал Љораблев.
     Ќо Я уже замолчал. Ѓольше мне не о чем было  говорить.  ђазговор  наш
еще продолжалсЯ, но говорить было больше не о чем. џ  только  сказал,  что
землЯ, о которой говоритсЯ в письме, это ‘евернаЯ ‡емлЯ и что, стало быть,
‘еверную ‡емлю открыл капитан ’атаринов. Ќо  странно  прозвучали  все  эти
географические слова "„олгота, широта" здесь, в этой комнате, в этот  час.
Љораблев все металсЯ по комнате, ЊарьЯ ‚асильевна все курила, и уже  целаЯ
гора окурков, розовых от ее накрашенных губ,  лежала  в  пепельнице  перед
нею.  Ћна  была  неподвижна,  спокойна,  только  иногда  слабо  потЯгивала
коралловую нитку на шее; точно эта широкаЯ нитка  ее  душила.  Љак  далека
была от нее ‘евернаЯ ‡емлЯ, лежащаЯ между какими-то меридианами!
     ‚от  и  все.  ЏрощаЯсь,  Я  пробормотал  еще  что-то,  но   Љораблев,
нахмурЯсь, пошел прЯмо на менЯ, так что Я  как-то  незаметно  оказалсЯ  за
дверью.


        ѓлава двадцать перваЯ. ЊЂђњџ ‚Ђ‘€‹њ…‚ЌЂ


     Ѓольше  всего  менЯ  удивило,  что  ЊарьЯ  ‚асильевна  ни  словом  не
обмолвилась о Љате. Њы с Љатей  провели  в  ќнске  девЯть  дней.  Ђ  ЊарьЯ
‚асильевна не сказала об этом ни слова.
     ќто было подозрительное молчание, и Я думал  о  нем  ночью,  пока  не
заснул, потом утром на физике, обществоведении и особенно на литературе.
     Џожалуй, на литературе мне следовало думать  о  других  вещах,  более
близких к ѓоголю и его бессмертной поэме "Њертвые души", которую мы  тогда
проходили. Њне следовало быть начеку,  потому  что  ‹ихо,  особенно  после
педсовета, из шкуры лез, только бы доказать всей  школе,  что  если  Я  не
идеалист, так уж во всЯком случае, знаю не  больше,  чем  на  "чрезвычайно
слабо".
     Ќо Я почему-то не ждал, что он менЯ вызовет, и даже вздрогнул,  когда
он громко назвал мою фамилию.
     -  Њы  слышали,  как  некоторые  ораторы  позволЯют  себе  оскорблЯть
заслуженных людей, - сказал он. - Џосмотрим же, имеют ли они на это право.
     € он спросил, читал ли Я "инель" ѓоголЯ,  как  будто  таким  образом
можно было решить этот вопрос.
     ‡десь еще не было ничего особенного, хотЯ  "инель"  мы  проходили  в
первой ступени, и это было  хамство  -  спрашивать  "инель",  когда  были
заданы "Њертвые души". Ќо Я спокойно ответил ему:
     - —итал.
     - ’ак-с. Ђ в каком смысле следует понимать  слова  „остоевского:  "Њы
все вышли из гоголевской "инели"?
     џ объЯснил, что хотЯ это сказал „остоевский,  но  на  самом  деле  из
"инели" ничего не вышло, а в литературе  и  в  обществе  поЯвилась  потом
совсем другаЯ нота. "инель"  -  это  примиренье  с  действительностью,  а
литература - например, ‹ев ’олстой - была борьбой с действительностью.
     - ’ы споришь с „остоевским? - презрительно усмехаЯсь, спросил ‹ихо.
     џ отвечал, что - да спорю и что спорить с „остоевским -  это  еще  не
идеализм.
     ‚ классе засмеЯлись, и  ‹ихо  побагровел.  ЉажетсЯ,  он  сразу  хотел
поставить мне "неуд", у него даже руки трЯслись, но это было  неудобно,  и
длЯ приличиЯ он задал мне еще один вопрос:
     - ‘кажи, кого из героев ѓоголЯ следует считать типом небокоптителЯ?
     џ отвечал, что у ѓоголЯ все герои - небокоптители, кроме типа  ’араса
Ѓульбы, который все-таки кое-что  сделал  согласно  своим  идеЯм.  Ќо  что
ѓоголЯ нельзЯ за это винить, потому что тогда была такаЯ жизнь.
     ‹ихо вытер пот и поставил мне "неуд".
     - €ван ‚итальевич, Я буду требовать, чтобы менЯ спросили  в  Ђкадемии
наук, - сказал Я садЯсь. - Њы с вами расходимсЯ во взглЯдах на литературу.
     Ћн что-то заквакал, но в это времЯ раздалсЯ звонок.
     ђебЯта считали, что в данном случае Я был совершенно прав и что  ‹ихо
не имел права ставить мне "неуд" за то, что Я не согласен  с  „остоевским,
или за то, что Я считаю  всех  гоголевских  героев  небокоптителЯми.  ‚алЯ
заметил, что у ѓоголЯ  есть  еще  какой-то  положительный  тип  -  помещик
Љостанжогло из второй части "Њертвых  душ",  которую  ѓоголь  сжег,  но  Я
возразил, что раз сам ѓоголь ее сжег, стало быть, не  о  чем  и  говорить.
Љроме того, помещик не может быть положительным  типом.  ‚  эту  минуту  Я
увидел Џетьку.
     ќто было неожиданно - Џетька у нас в школе, на большой перемене!
     - ЏетЯ, ты что?
     - “ менЯ тут дела, - возразил Џетька и засмеЯлсЯ.
     - Љакие дела?
     - ђазные. ‚от хочу с тобой поговорить.
     - Ћ чем?
     - Ќасчет ђепина. ’ы вчера говорил ерунду. ђепин не мог не рисовать, и
если бы ты ему предложил пойти в летную школу, он  бы  знаешь,  куда  тебЯ
послал?
     џ смотрел на него во все глаза.
     - ‚от ты, оказываетсЯ, какой!
     - Ђ что?
     - Џравда, больной.
     Џетька нахмурилсЯ.
     - Ќет, - сказал он с досадой. - џ тебЯ серьезно спрашиваю.
     - џ тебЯ тоже серьезно спрашиваю, почему ты не в школе?
     - џ сегоднЯ мотаю, - быстро сказал Џетька. - Њне нужно это  обдумать,
а в школе Я не могу думать. Њешают.
     Џеремена кончилась, но он сказал, что подождет менЯ в красном уголке,
- у нас в этот день было четыре урока.
     € он действительно не  ушел.  Ћн  закинул  голову  на  спинку  стула,
положил руки в карманы и закрыл глаза.
     - ‚от ты говоришь - летчик, - сказал он, когда, вернувшись через час,
Я нашел его в той же позе, на том же месте. - Ђ может  быть,  у  тебЯ  нет
никаких данных длЯ летчика? ’ы помнишь хоть один свой поступок в жизни, по
которому можно было бы судить, что из тебЯ выйдет летчик?
     џ вспомнил свое мгновенное твердое решение ехать в ќнск за Љатей.
     - …сть.
     - Ќапример?
     - ’ак Я тебе и стану рассказывать!
     - „опустим. Ђ все-таки ты выбрал это логически, а не инстинктивно?
     - џсно - логически.
     - “мом, а не сердцем? - сказал Џетька и немного покраснел.
     - Ќет, сердцем.
     - ‚решь. ‚от, например, другие ребЯта, которые идут  в  летчики,  они
строЯт модели, планеры.
     - Ќу и что же. ‡ато Я теорию знаю.
     џ мог бы ему возразить, что каждый год пытаюсь организовать  в  нашей
школе кружок планеристов. Ќо эти кружки  разваливались,  потому  что  наши
ребЯта интересовались исключительно театром.  Љроме  менЯ  и  ‚альки,  все
хотели стать актерами. €, между  прочим,  многие  стали,  например,  ѓриша
”абер.
     - Ђ Я считаю, - помолчав, сказал Џетька, -  что  нужно  знаешь  какую
профессию выбирать? ‚ которой ты чувствуешь,  что  способен  проЯвить  все
силы души. џ это читал, но это совершенно верно. џ вот не уверен, что  как
художник проЯвлю все силы души. Ђ ты, значит, уверен?
     - “верен.
     - Ќу что ж, твое счастье.
     Џора было обедать, но это был довольно интересный разговор, и Я решил
проводить Џетьку до дому.
     - ‡наешь, а, по-моему, ты тоже не можешь не  рисовать,  -  сказал  Я,
когда, выйдЯ из школы, мы остановились на углу ‚оротниковского переулка. -
‚от попробуй год или два - и соскучишьсЯ, потЯнет. € вообще, по-моему, это
даже хорошо, что ты думаешь, что из тебЯ ничего не выйдет.
     - Џочему?
     - Џотому что это - "сомнениЯ".
     - Љак "сомнениЯ"?
     -  Ћчень  просто.  “  настоЯщих  художников  непременно  должны  быть
сомнениЯ. ’о  они  тем  недовольны,  те  этим.  €  очень  хорошо,  что  ты
сомневаешьсЯ, - сказал Я с жаром. - Ќет, Џетька, это Ясно: ты должен  идти
в Ђкадемию художеств.
     Ћн вздохнул и покачал головой. Ќо, кажетсЯ, моЯ мысль  о  "сомнениЯх"
понравилась ему.
     ’ак  мы  шли  по  ‚оротниковскому  и   разговаривали   и,   помнитсЯ,
остановились у  афишной  будки,  и  Я,  слушаЯ  Џетьку,  машинально  читал
названиЯ спектаклей, когда какаЯ-то  девушка  вдруг  вышла  из-за  угла  и
быстро перебежала дорогу.
     Ћна была без шапки и в платье с короткими рукавами - в  такой  мороз!
Њожет быть, поэтому Я не сразу узнал ее.
     - ЉатЯ!
     Ћна оглЯнулась и не остановилась, только махнула рукой. џ догнал ее.
     - ЉатЯ, почему ты без пальто? —то случилось?
     Ћна хотела заговорить, но у нее застучали зубы,  и  она  должна  была
крепко сжать их, чтобы пересилить себЯ, и уже потом заговорила:
     - ‘анЯ, Я бегу к доктору. Њаме очень плохо.
     - —то с ней?
     - Ќе знаю. Њне кажетсЯ, она отравилась...
     Ѓывают такие минуты, когда жизнь вдруг переходит на другую скорость -
все начинает лететь, лететь и менЯетсЯ быстрее, чем успеешь заметить.
     ‘ той минуты, как Я услышал: "Њне кажетсЯ,  она  отравилась",  -  все
стало менЯтьсЯ быстрее, чем это можно было заметить, и эти слова времЯ  от
времени страшно повторЯлись где-то в глубине души.
     ‚месте с  Џетькой,  который  ничего  не  понимал,  но  ни  о  чем  не
спрашивал, мы побежали к доктору на Џименовский, потом к другому  доктору,
который жил над бывшим кино •анжонкова, и все трое вломились в его  тихую,
прибранную квартиру с мебелью в чехлах и с  неприЯтной  старухой,  тоже  в
каком-то синем чехле.
     Ќеодобрительно качаЯ головой, она выслушала нас и ушла. Џо дороге она
прихватила что-то со стола - на всЯкий случай, чтобы мы не стащили.
     —ерез несколько минут вышел доктор  -  низенький,  румЯный,  с  седым
ежиком и сигарой в зубах.
     - Ќу-с, молодые люди?
     Џока он одевалсЯ, мы стоЯли в  передней  и  боЯлись  пошевелитьсЯ,  а
старуха в чехле тоже стоЯла и все времЯ смотрела на нас, хотЯ из  передней
унести было нечего. Џотом она  притащила  трЯпку  и  стала  вытирать  наши
следы, хотЯ никаких следов не было,  только  от  Џетькиных  калош  натекла
небольшаЯ лужа. Џотом Џетька осталсЯ торопить  доктора,  который  все  еще
одевалсЯ - все еще одевалсЯ, хотЯ у Љати было такое лицо, что Я  несколько
раз хотел заговорить с ней и не мог. Џетька осталсЯ, а мы побежали вперед.
     Ќа улице Я без разговоров надел на  нее  мое  пальто.  “  нее  волосы
развалились, и она заколола их на ходу. Ќо одна коса опЯть  упала,  и  она
сердито засунула ее под пальто.
     Љарета скорой пом