какой температуре он  любит расти,  а  при какой не любит?  Љак
переносит действие кислот, воздуха, солнечного и электрического света? Ќужно
было "создавать длЯ него условиЯ"!
     Љак в незнакомом городе,  мы за каждым углом открывали новое,  то,  что
никогда не видели прежде.  ‚се непривычно, все возбуждает интерес, волнует и
занимает.  € неизвестно,  что еще раскинетсЯ перед глазами, когда выйдешь на
главную улицу и  поймешь,  что она действительно главнаЯ и что до сих пор ты
бродил по окраинам, упираЯсь в тупики да путаЯсь в заброшенных переулках!
     ‘лучалось ли вам взЯть с  полки давно забытую книгу и вдруг прочесть ее
совсем  другими  глазами?  ѓлубокий  смысл  открываетсЯ в  том,  что  прежде
казалось   поверхностным   или   случайным.   Ћтдельные   бессвЯзные   черты
складываютсЯ в картину,  и,  всматриваЯсь в эту оживающую картину, начинаешь
догадыватьсЯ, что многое до сих пор оставалось в тени.
     Џоследний предвоенный год вспоминаетсЯ мне с  этим чувством вглЯдываниЯ
и неузнаваниЯ.
     ‚  морозный февральский день  мы  всей семьей,  с  Џавликом и  Ђндреем,
отправлЯемсЯ встречать седовцев.
     “крашенные цветами  машины  мчатсЯ  по  улице  ѓорького к  Ѓелорусскому
вокзалу.  „елегации заводов,  учреждений,  вузов несут цветы,  и непривычно,
странно выглЯдЯт гиацинты и  левкои в этот холодный день с резким ветром,  с
жесткой снежной пылью, бьющей в лицо. –веты привезены с юга.
     Џавлик недавно научилсЯ считать и теперь все подсчитывает - шаги, дома,
времЯ...  „рейф "‘едова",  по его расчетам,  продолжалсЯ 27 месЯцев, или 812
суток и 10 часов.  Ћн говорит задумчиво, с выражением пристального вниманиЯ,
которое заметно,  даже  когда Я  опускаю уши  его  шапки и  становЯтсЯ видны
только маленький нос и шевелЯщиесЯ серьезные губы.
     Њы  заходим к  Љоломнину (он живет на  улице ѓорького,  в  угловом доме
напротив  Ѓелорусского вокзала),  и  из  окон  четвертого этажа  открываетсЯ
украшеннаЯ лентами, портретами, знаменами снежно-зеленаЯ площадь.
     Џроходит немного времени,  и  люди в  черных шинелЯх поЯвлЯютсЯ на  той
нарЯдной площади,  встречающей их  с  шумным восторгом.  Џо красной ковровой
дорожке седовцы проходЯт к трибуне.
     ‹ица плохо видны,  и  кто-то  из соседей Љоломнина по квартире приносит
полевой бинокль.  ‚ порЯдке очереди,  вслед за Џавликом, Я подношу бинокль к
глазам.  ‚  толпе встречающих Я вижу Њитю -  так Ясно,  как если бы он стоЯл
рЯдом со мной!
     џ передаю бинокль Ђндрею.
     - Љак ты думаешь, кто этот человек? ‚он, видишь, высокий, в бекеше?
     Ђндрей смотрит. Џотом говорит неуверенно радостным голосом:
     - Њитька!
     €  с  этой минуты мы  не  спускаем глаз с  высокого человека в  бекеше,
стоЯщего под плакатом "Џламенный привет победителЯм льдов".
     Џредставители ‘овнаркома,  –Љ, Њоссовета приветствуют седовцев, оркестр
играет "€нтернационал", командир ледокола благодарит, школьница подносит ему
огромный букет.  Њитинг  окончен.  “витые гирлЯндами машины мчатсЯ по  улице
ѓорького,  народ  начинает  расходитьсЯ,  и  мы  торопливо  спускаемсЯ вниз.
Љоломнин  остаетсЯ  на   своей  наблюдательной  вышке  со   строгим  наказом
неотступно следить за Њитиным двойником, или, если мы не ошиблись, за Њитей.
     - ќто он! џ тебе говорю, это он.
     - € по-моему, он. Ќо как он оказалсЯ здесь?
     - Ћчень просто! Џриехал, не застал нас и отправилсЯ встречать седовцев.
     € это действительно ЊитЯ! Њы догонЯем его у самого дома, в институтском
дворе.
     ‚ечером  ЂгниЯ  Џетровна в  честь  приезда старшего сына  печет  пирог.
ЃратьЯ спорЯт -  они всегда спорЯт,  -  а  Я слушаю,  удивлЯЯсь тому,  что с
каждым годом они  становЯтсЯ все больше похожи друг на  друга.  Ћба держатсЯ
по-военному прЯмо,  у  обоих  между бровЯми поЯвились одинаковые морщины.  “
обоих стал всматривающийсЯ,  уходЯщий вдаль, задумчивый взглЯд. Ћба похудели
с годами.
     ‘пор -  все о  том же,  неизбежно вспыхивающий в  первые же часы каждой
новой встречи.
     - Љогда  настоЯщий ученый-исследователь приходит на  кафедру,  с  какой
жадностью обступает его молодежь! ‡а примером недалеко ходить: ‹авров ушел в
Џервый Њедицинский.  €  что  же?  —ерез два  года его кафедра стала лучшей в
‘оюзе.  Ђ  ведь он звезд с  неба не хватает.  Ќо он -  исследователь,  и это
прекрасно чувствуют те, кто идет ему на смену в науке.
     - „а почему же ты думаешь, что мне не удалось свЯзать кафедру с научной
работой?
     - Њне казалось...
     - Љазалось! ’ы просто боЯлсЯ, что из менЯ ничего не выйдет в науке.
     ЊитЯ  проводит  у  нас  несколько  дней,   и  эти  дни,   когда  Ђндрей
возвращаетсЯ с работы в восемь часов, мы обедаем дома, и весь домашний уклад
перестраиваетсЯ таким  образом,  чтобы почаще и  подольше видетьсЯ с  Њитей.
‚троем  мы  отправлЯемсЯ  в  MXAT,  на  новую  постановку  "’рех  сестер"  -
прекрасный вечер,  когда все, что происходит на сцене, какой-то таинственной
нитью свЯзываетсЯ с ‹опахиным,  с годами юности,  с первой сквозЯщей зеленью
вЯзов,  с  памЯтной  ночью  на  Џустыньке,  когда  мы  с  Ђндреем  поклЯлись
"совершить великое во имЯ и длЯ счастьЯ народа".
     Ђ  потом ЊитЯ уезжает -  очень веселый после удачного доклада в  ‚€ќЊе.
Џрежде,  едва мы расставались,  Я начинала с грустью думать о том, что к его
таланту -  оригинальному, острому - с годами не прибавлЯетсЯ почти ничего. ‚
детстве мне подарили калейдоскоп, и Я не могла насмотретьсЯ на разноцветные,
симметричные узоры и сочетаниЯ,  мгновенно изменЯвшиесЯ, едва поворачивалась
трубочка,  в которой было заключено это чудо.  Џотом Я нечаЯнно наступила на
калейдоскоп,  и из треснувшего картона посыпались осколки самых обыкновенных
цветных стеклышек -  тех  самых,  которыми мы  играли в  "классы"...  —то-то
непрочное, легко менЯющеесЯ подчас мерещилось мне в Њитиных слишком стройных
сочетаниЯх и схемах.

     Ќо с другим, совсем другим чувством Я на этот раз провожала его...
     ќто был не совсем обыкновенный день -  по двум причинам, между которыми
не  было,  казалось,  ни малейшей свЯзи.  —асов в  двенадцать ‹ену вызвали к
телефону, она поговорила с кем-то и, озабоченнаЯ, постучала ко мне.
     - ќто мой сосед,  ‘тогин,  -  сказала она.  -  Ћн просит менЯ приехать.
Љатеньке хуже.
     - •уже? џ не знала, что она заболела. „авно?
     - Ќа прошлой неделе.
     - —то с ней?
     - ‘трептококковаЯ ангина.  Ќо  уже  днЯ три,  как температура упала.  Ђ
сегоднЯ почему-то опЯть поднЯлась.
     - Ќу, поезжай. џ тебе позвоню.
     ‹ена уехала, и день пошел своим чередом. Ќо часа в четыре оглушительный
грохот вдруг донессЯ из комнаты биохимиков -  Я  опрометью бросилась туда и,
не поверив глазам,  замерла на пороге: взЯвшись за руки, ‚иктор, ЉатЯ „имант
и  двое  молодых сотрудников плЯсали какой-то  дикий танец вокруг стола,  на
котором в  штативе одиноко стоЯла пробирка с  темно-желтой жидкостью.  ‚ечно
озабоченный Љоломнин притопывал, прищелкивал пальцами и мурлыкал.
     - ’атьЯна Џетровна, получилось! - закричал он. - ‚от он - душа моЯ!
     ‚  пробирке был  первый очищенный крустозин -  правда,  еще  не  в  той
степени,  котораЯ  могла  совершенно исключить вредное  влиЯние  примесей на
организм.  Ќо это в ту пору было не так уж и важно длЯ нас;  мы искали самый
метод   очистки,   и   пробирка  с   темно-желтой   жидкостью  была   первым
доказательством, что в этих поисках мы вышли наконец на дорогу.
     ...‹ена позвонила вечером и сказала, что ЉатЯ чувствует себЯ плохо.
     - Ќо что же все-таки с ней?
     - ‚  том-то  и  дело,  что ничего не понЯть.  Ќалетов уже давно нет.  Ђ
температура высокаЯ.
     - —то же врач говорит?
     - ѓоворит: надо ждать.
     €  мы заговорили о  другом.  ‚прочем,  другое -  это был все тот же наш
крустозин.  ‹ена  уже  знала  о  нашей  удаче  от  ‚иктора,  который зашел к
ђубакиным после работы.
     - ‚ общем,  ты не волнуйсЯ.  “ Џавлика в прошлом году после ангины тоже
долго держалась температура.
     - џ не волнуюсь.
     Ќо  наутро она пришла в  институт такаЯ бледнаЯ и  подавленнаЯ,  что не
было человека, который бы не спросил, что случилось.
     - Џо-видимому, общее заражение крови.
     - „а что ты говоришь! Ќе может быть! Ћткуда?
     - Џосле стрептококковой ангины.
     - ‘делали анализ крови?
     - „а. Љровь стерильна. Ќо врач говорит, что это еще ничего не значит.
     ‚  течение  днЯ  она  несколько  раз  звонила  Љатиному  отцу,   и  всЯ
лабораториЯ уже  знала  о  девочке,  заболевшей общим заражением крови,  тем
самым заражением крови,  которое вызываетсЯ гнойными микробами,  столько раз
таЯвшими на наших глазах под действием крустозина.
     - ‚от был бы у нас устойчивый препарат, - сказал Љоломнин со вздохом.
     ‹ена быстро взглЯнула на него, потом, широко открыв глаза, - на менЯ. џ
промолчала.
     ‚ечером Я поехала к ‹ене и нашла ее у ‘тогиных, в полутемной комнате, у
постели,  на которой,  закинув ручки и тЯжело дыша, лежала Љатенька. ‚ысокий
человек в  военной форме шагнул мне  навстречу.  “  него было хорошее лицо с
темными, сдвинутыми у переносицы бровЯми. ќто был ‘тогин.
     Џрошло несколько дней,  и положение оставалось тЯжелым, а между тем что
только не делали с этим бедным, худеньким, измученным телом!..
     Џоздним вечером мы с  Љоломниным сидели в  лаборатории,  когда дежурный
позвонил и  сказал,  что менЯ хочет видеть какой-то военный.  џ спустилась в
вестибюль.
     - ’атьЯна Џетровна, это Я, ‘тогин.
     - Љак Љатенька? Љонсилиум был?
     - „а.  ’олько что кончилсЯ. Џлохо. ’атьЯна Џетровна, Я приехал к вам...
Ѓольше нет надежды.  “ вас есть препарат,  который, возможно, мог бы помочь.
…лена ‚асильевна говорила мне...  џ знаю, вы еще не испытали его на больных.
Ќо ведь теперь все равно... Ќикакой надежды.
     Ћн говорил бессвЯзно,  торопливо, перебиваЯ себЯ и, видимо, очень боЯсь
отказа. Ќа скулах ходили желваки. ѓубы поджимались, как от неожиданной боли.
     - „а как же Я могу дать вам препарат, который еще не прошел клинических
испытаний!
     - Ќу и что же!  ‚ крайнем случае он просто не подействует, правда? ‚едь
от него не может быть никакого вреда?
     - „умаю, что вреда не будет. Ќо...
     - “  менЯ,  кроме этой девочки,  нет никого на  свете.  ‚ы женщина,  вы
должны понЯть...
     - „а поймите же и  вы,  что у нас еще нет этого препарата!  Ђ если бы и
был, все равно выдать его вам Я не имела бы права!
     Ћн  замолчал.  џ  взглЯнула на него -  он быстро прикрыл ладонью глаза.
‹ицо его было искажено ужасом перед надвигавшейсЯ бедой...
     - џ сейчас вернусь. Џодождите немного.
     €,  поднЯвшись наверх,  Я передала этот разговор Љоломнину, который еще
сидел за работой. Ћн задумалсЯ, щурЯсь и крепко сжимаЯ в зубах свою трубку.
     - Ђ точно ли, что положение безнадежно? Џозвоните …лене ‚асильевне.
     џ позвонила.
     - „а чем же рисковать?  - со слезами в голосе ответила ‹ена. - ’ы бы на
нее посмотрела!
     џ повесила трубку.
     - ‘колько у нас крустозина?
     - Љубиков сто. Ќе хватит.
     - ‚ы думаете? Ђ вдруг хватит?
     - …два ли.
     - „аже и это нам еще неизвестно. ‚се-таки страшно.
     - „а, страшно.
     Њы помолчали. Љоломнин взглЯнул на менЯ и протЯнул руку.
     - Ќа счастье.
     Џрепарат был  введен  внутримышечно по  пЯть  кубиков через  каждые три
часа.  ‚  конце  концов  терЯть действительно было  нечего,  а  безвредность
крустозина была к  тому времени установленным фактом.  ‚ десЯтом часу утра Я
позвонила ђубакиным;  никто не ответил: очевидно, ‹ена дежурила у девочки, а
Џетр Ќиколаевич уехал. “ ‘тогина не было телефона.
     џ  пошла  в  институт,  принЯлась  за  работу.  Ќе  шла  работа.  ЋпЯть
позвонила.  € поехала на Љрымскую площадь в трамвае,  который,  как нарочно,
тащилсЯ медленно, задерживалсЯ на остановках.
     ...‚се трое стоЯли у Љатиной постели - ‘тогин, Џетр Ќиколаевич и ‹ена.
     - Ќу, как дела?
     ‚се трое ответили шепотом:
     - ЉажетсЯ, лучше.
     Ќо  какое  бледное,   измученное  лицо  с   заострившимсЯ  носиком,   с
бессмысленно блуждающими  глазами  взглЯнуло  на  менЯ  с  высокой  подушки!
‘мешные прЯмые волосики торчали,  посиневшие ручки  беспомощно лежали поверх
одеЯла.
     Њы с  ‹еной поехали в институт,  и Я отдала ей весь крустозин,  который
был получен за последние дни.
     Џрошла  ночь  -  положение не  изменилось.  Ќо  к  исходу  вторых суток
раздалсЯ телефонный звонок,  и  голос  ‘тогина,  который Я  сразу  узнала по
какому-то нервному, звенЯщему оттенку, сказал торопливо:
     - ’атьЯна Џетровна, ей лучше. ѓораздо лучше!
     - „а что вы!
     - Ћна очнулась, узнала менЯ. Љак вы думаете, это ничего, что мы немного
поговорили? ’атьЯна Џетровна, Я... Ќе знаю, что мне еще сказать вам...
     - „а Я ничего лучшего от вас не хочу и слышать!
     - ‚рач поражен.  Ћн говорит,  что еще несколько дней такого лечениЯ - и
дело пойдет на поправку.
     - Ќесколько дней?
     —то  Я  могла ответить ему?  “  нас  больше не  было  ни  одного кубика
крустозина.
     - ‚озможно,  что теперь понадобитсЯ уже немного, - снова сказал ‘тогин,
и у менЯ сердце сжалось от этого робкого,  неуверенного тона. - ‚ы... Џочему
вы молчите,  ’атьЯна Џетровна?  џ  говорил с …леной ‚асильевной,  и она тоже
почему-то молчит.
     - “ нас больше ничего нет,  товарищ ‘тогин.  Њожно приготовить,  но длЯ
этого необходимо времЯ.
     - Њного времени?
     - „нЯ два-три.
     ’еперь он замолчал надолго.
     - —то же делать?
     - ‚ы говорите от …лены ‚асильевны?
     - „а. Ћна у Љатеньки.
     - Џопросите ее к телефону.
     Ќо  крустозин не  поЯвилсЯ оттого,  что мы  с  добрый час проговорили с
‹еной.
     Џосле  работы  Я  поехала  взглЯнуть на  девочку и  была  поражена тем,
насколько ей стало лучше.  Ћзноб прекратилсЯ, боли пришли. ’емпература почти
не   поднЯлась  к   вечеру  -   впервые  за   времЯ   болезни.   Џо-прежнему
мертвенно-бледным было маленькое, осунувшеесЯ лицо, но слабое мерцание жизни
мелькнуло в глазах, когда ‹ена поцеловала ей ручку.
     ‡начит,   мы  были  правы?  Ђх,  если  бы  можно  было  продолжать  эти
впрыскиваниЯ!  Ѓыть может,  нам удалось бы одержать двойную победу, двойную,
потому что мы  не только спасли бы Љатеньку ‘тогину,  но доказали бы,  что с
помощью крустозина можно спасти не одну, а тысЯчи человеческих жизней.
     Ќо  крустозина не  было,  и  никакими силами невозможно было  заставить
плесневой грибок ускорить свою работу.  Љрустозина не было, и Љатеньке стало
хуже,  и  ‘тогин звонил и  приезжал,  и  сидел в вестибюле,  опустив голову,
провожаЯ каждого входЯщего и  уходЯщего остановившимсЯ взглЯдом.  Ћн унес из
лаборатории бульон (питательную среду,  на  которой растет грибок).  „евочка
выпила этот бульон.  ђазумеетсЯ,  это не принесло ей - и не могло принести -
ни малейшего облегчениЯ.
     ‚раг, с которым мы так и не справились, - времЯ - продолжал действовать
против нас. Ќа любом лабораторном столе можно было найти пробирку со старым,
потерЯвшим  активность  крустозином.   Ђ  в  термостатах  медленно  вырастал
плесневой грибок,  из которого можно было приготовить свежий препарат только
через девЯть-десЯть дней после посева.
     Њы с ‹еной поехали к профессору ‚ишнЯкову,  одному из лучших терапевтов
‘оветского ‘оюза,  и  привезли его к  больной,  вернее было бы  сказать -  к
умирающей. Џрофессор выслушал ее, посмотрел анализы, температурный листок.
     - ’ак  вы  думаете,  ’атьЯна  Џетровна,  что  улучшение наступило после
впрыскиваниЯ вашего препарата?
     - „а. Ќо препарата больше нет. —тобы приготовить его, нужно времЯ.
     ѓрузный человек с  умными  усталыми глазами внимательно слушал,  поднЯв
большие старческие брови.
     - …ще хотЯ бы два-три днЯ, и, быть может, ее удастсЯ спасти.
     Ћн чуть-чуть улыбнулсЯ и печально пожал плечами.
     - џ бы хотел, чтобы это было так. Ќу что ж, сделаем все, что возможно.
     џ  почти  не  выходила из  лаборатории и  не  знаю,  как  он  боролсЯ с
надвигавшейсЯ смертью, какими средствами воспользовалсЯ, чтобы отвоевать эти
немногие дни. Ќо борьба шла, непрерывнаЯ, неустаннаЯ, остраЯ.
     ЉажетсЯ,  и  мы сделали все,  что могли за эти стремительно пролетевшие
дни!  Њатрацы  с  питательной средой,  на  которой  росла  зеленаЯ  плесень,
длинными рЯдами выстроились во всех термостатах.  ‚езде,  куда ни взглЯнешь,
стоЯли эти плоские сосуды,  и  в каждом -  мы были в этом уверены -  таилась
частица жизни, которую мы хотели вернуть Љате ‘тогиной, вернуть во что бы то
ни стало!
     Љ  исходу третьего днЯ нам удалось приготовить препарат,  и  ассистенты
‚ишнЯкова стали  вводить его  внутривенно по  пЯть  кубиков через каждые три
часа.
     ...‚се перепуталось -  дни и ночи.  ‚се сдвинулось,  смешалось: работа,
какие-то дела,  отчеты,  отпуска - то, что еще неделю назад могло, казалось,
существовать одновременно и независимо от болезни Љати.  € все соединилось у
постели маленькой худенькой девочки,  лежавшей на  высокой подушке с  крепко
затЯнутой полотенцем головой.
     ‚се то же. ЊаленькаЯ надежда. Ќикакой надежды. Љак будто меньше одышка?
‘нова надежда.
     “мное,  с пристальным взглЯдом лицо ‚ишнЯкова,  часами изучающего новое
"воскресение из мертвых".  ЌапрЯженно наблюдаем и мы.  —ас за часом. Ќочью и
днем.  ЊенЯетсЯ ли -  и в чем -  картина болезни? ’ак все-таки есть надежда?
„а, может быть. Ћсторожные недомолвки врачей.
     €  все-таки девочке становитсЯ легче.  ’емпература падает.  “меньшаетсЯ
резкаЯ бледность.  „авно миновали три днЯ, которые Я требовала у знаменитого
терапевта, а ЉатЯ живет...
     - €  будет  жить?  -  спрашиваю Я  ‚ишнЯкова,  который  поздним вечером
выходит из дома на Љрымской площади.  Њы с  ‹еной провожаем его,  и  он идет
между нами, задумчивый, рассеЯнный, тЯжело опираЯсь на палку.
     - Џока Я  могу сказать только одно:  вот  уже  скоро сорок лет,  как  Я
наблюдаю эту тЯжелую болезнь,  и впервые не узнал ее.  ‚ы совершили чудо. Ќо
одна ласточка не делает весны. Ѓудущее покажет.
     „а,  будущее покажет.  Џрошлую ночь мы почти не спали,  но почему-то не
хочетсЯ спать - Ясный вечер, много гулЯющих, светло.
     - “ тебЯ бывает когда-нибудь такое чувство, ’анечка, что кончаетсЯ одна
полоса жизни и наступает другаЯ?
     - Ѓывает. € всегда хочетсЯ заглЯнуть в это новое, угадать его.
     Њы  с  ‹еной идем по Љропоткинской,  по бульварам.  ЉаждаЯ ветка нежной
молодой зелени отчетливо видна  под  светом и  повторЯетсЯ в  тонком рисунке
теней на земле.
     - “ менЯ сегоднЯ была такаЯ минута... когда Я посмотрела Љате в глаза и
понЯла, что она будет жить. € что это сделали мы.
     - Ђ  помнишь тот вечер,  когда мы кончили институт и  собрались у  моей
подруги -  не институтской,  а  лопахинской?  “ Ќины.  ‚от когда мы пытались
заглЯнуть  в   будущее!   €   оно   казалось  нам   таинственным,   сложным,
необыкновенным.
     Њы свернули в переулок.  ‡десь было темнее, чем на бульваре, но зато мы
увидели звезды.
     - ‡наешь,  какие у нее были глаза?  Љак у очень маленьких детей,  когда
они впервые начинают сознательно видеть...  ’еперь ты  согласна,  ’анЯ,  что
пора публиковать нашу работу?


         * —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ. ЌЂ„…†„› * 


        ѓлава перваЯ. Ђ †€‡Ќњ €„…’


        ‚‘’“Џ‹…Ќ€…

     - Њосква,   Њосква...  „а  вы  садитесь,  товарищ  ‚ласенкова.  „линнаЯ
историЯ. Ќе дают нам Њоскву!
     „ождь  стучит  по   крыше  маленького  зданиЯ  телеграфа  в   маленьком
пограничном городке.  ‡аливает окна,  журчит вдоль панели, брызгаЯ, выбегает
из водосточной трубы.  Ѓез отдыха,  без умолку.  Ќа стеклах,  в  сливающихсЯ
струЯх воды переламываетсЯ свет фонарЯ.
     - Џодождем, товарищ ‚ласенкова. ‚идно, Њоскве не до нас!
     „а,  подождем.  ’елеграфистка похожа на Њашеньку ‘пешневу -  худенькаЯ,
прЯмаЯ,  с мЯгкими движениЯми,  с нежным лицом. џ смотрю, как она работает -
тонкие пальцы ловко, с треском вставлЯют в гнезда шнуры.
     - ‚ы бы прилегли,  товарищ ‚ласенкова.  “ вас лицо усталое.  џ разбужу,
когда дадут Њоскву.
     - ‘пасибо. џ подожду.
     Ђ  ведь  правда,   как  хочетсЯ  спать!   „ождь  стучит  успокоительно,
равномерно,  и  под  это  постукиванье и  журчанье,  под этот раздробленный,
пробегающий топот спит городок.  ‡а  десЯть тысЯч километров от  фронта,  от
Њосквы,  от  всего,  о  чем говорено-переговорено,  думано-передумано,  спит
городок.  —то же делаем мы в эту ночь, в эти дни, за десЯть тысЯч километров
от фронта?
     "Џроводим мероприЯтиЯ" - за кордоном были случаи азиатской холеры. „аем
бактериограф -  пограничникам и  населению.  ‚сех  приезжающих из-за  рубежа
сажаем на шесть дней в карантин. “ничтожаем продукты, которые они привозЯт с
собой. ‚стречаем пароходы, дезинфицируем грузы...
     Ќет холеры,  ложнаЯ тревога!  „авно пора возвращатьсЯ в Њоскву.  ЌельзЯ
вернутьсЯ, нет приказа. ЌельзЯ вернутьсЯ, молчит, не отвечает Њосква.
     - Ђлло, кто на проводе? ‚ызываю Њоскву.
     ‚се мешаетсЯ в голове.  ‘плю и не сплю.  Ђндрей выходит из темноты,  из
туманного света,  который,  дрожа, переливаетсЯ на залитом водой стекле. ѓде
ты,  мой дорогой?  ‡доров ли? Џочему, не дождавшись менЯ, отправил Џавлика с
бабушкой в  ‹опахин  -  ведь  мы  условились,  что  они  будут  ждать  моего
возвращениЯ в Њоскву?  Џочему в ‹опахин,  где у нас давно уже нет ни родных,
ни друзей?  Ђх,  как беспокойно,  тревожно на сердце! Љак волнуетсЯ, томитсЯ
душа!
     - Њосква, Њосква... ‡анЯт провод. Ќе отвечает Њосква.
     ‡авернутый в  газету завтрак лежит  в  кармане пальто.  џ  разворачиваю
газету.  "Ћсобенно ожесточенные бои происходили на Љлинском,  ‚олоколамском,
’ульском  и   ђостовском  (ђостов-на-„ону)  участках".   ‚   десЯтый  раз  Я
перечитываю последнюю сводку.
     - •отите бутерброд?
     - ‘пасибо, некогда.
     ‘плю и не сплю. ‘тучит дождь, стучит девушка телеграфным ключом. Џолно,
да  в  ’ермезе ли  Я?  Џросторный город  с  раскинувшейсЯ,  просторной рекой
открываетсЯ передо мной. ђостов? ”онари нежно и Ярко освещают липы бульвара.
ѓде  ЊитЯ?  "‘кучаю без  вас,  -  писал он  в  последнем письме.  -  Ќу,  не
преступленье ли, что мы видимсЯ так редко?"
     „а, мы могли видетьсЯ чаще. Ќе так уж много на свете людей, без которых
хотЯ и  можно,  но  не  очень хочетсЯ жить.  ‡ачем же  мы  -  Я  и  Ђндрей -
позволили,  чтобы он столько лет, семь или восемь, прожил так далеко от нас?
Ћн один,  у него не удалась -  кажетсЯ,  не удалась?  - жизнь. Ћн стареет, у
него поседели виски.  —то  придумать,  как  поступить,  чтобы он  вернулсЯ в
Њоскву?
     Џоздно. Ќеподвижно висЯт черные, страшно освещенные тучи - над полЯми и
лесами, над морЯми и реками, над городами и селами.
     - Њосква, Њосква! Ќе отвечает Њосква.
     „верь хлопает,  Я  открываю глаза.  ‚ысокий человек с  мокрым лицом,  в
мокром плаще входит в комнату. ќто ‚иктор ЊерзлЯков - наЯву, не во сне.
     - ’атьЯна Џетровна,  Я пришел вас сменить. џ у хозЯйки зонтик взЯл. ‚от
он. €дите к себе, отдохните.
     - ‡ачем вы вскочили, ‚итЯ? Њне нельзЯ уйти. Ђ ну, как уйду - и дадут?
     - Њосква, Њосква... Љто на проводе? Њосква? –ентр шесть шестьдесЯт один
пЯтьдесЯть четыре. Ђлло! ’оварищ ‚ласенкова, возьмите трубку.
     - „ежурный по Ќаркомздраву слушает.
     - „айте Њалышева... Њихаил Ђлексеевич, это вы? ѓоворит ‚ласенкова.
     - ‘лушаю вас, ’атьЯна Џетровна.
     - „окладываю:    работа    полностью   закончена.    ЏредположениЯ   не
подтвердились. Џрошу разрешениЯ вылететь в Њоскву.
     - Ќет, ’атьЯна Џетровна. ‚ылетайте в ’ашкент.
     - ‚ ’ашкент?
     - „а. Ќа месте получите спецзадание.
     Џауза.
     - Ћдна или с группой?
     - Љто с вами?
     - ЊерзлЯков и два лаборанта.
     - ЊерзлЯкова оставьте длЯ дальнейшего наблюдениЯ.
     - Њихаил Ђлексеевич, а вы не думаете, что в Њоскве Я...
     - Џоменьше вопросов, ’атьЯна Џетровна. €нститут эвакуирован в тыл.
     ‘нова пауза.
     - ЂндреЯ „митриевича видел на днЯх.  ‚ернулсЯ с  фронта и  опЯть уехал.
‘правлЯлсЯ о вас. ‘ообщил ему, что вы живы-здоровы.
     - џ-то что! ‚ы как?
     - ‚ порЯдке. ’ороплюсь. †елаю счастьЯ, ’атьЯна Џетровна.
     - †елаю счастьЯ.
     ...Њы выходим на улицу,  и ‚иктор раскрывает надо мной огромный, рыжий,
старомодный зонт.
     „ождь  усиливаетсЯ.  ‘ловно в  бешеной битве,  кружатсЯ,  сталкиваютсЯ,
сливаютсЯ  капли.  ЃарабанЯт по  крышам.  Ѓегут  по  ночной  пустынной улице
спЯщего пограничного городка.
     - ‘тало быть,  Я  здесь остаюсь?  Ќу что же!  €  здесь найдетсЯ работа.
’атьЯна Џетровна, как вы думаете, а что, если на пробу залить фагом колодцы?
‚едь, собственно говорЯ... „а вы, никак, плачете, ’атьЯна Џетровна?
     - —то вы,  ‚итЯ!  ќто дождь. Љогда же наконец кончитсЯ этот надоедливый
дождь?  ‡айдем к начальнику погранотрЯда, ‚итЯ. Ќужно справитьсЯ, когда идет
самолет на ’ашкент.
     Џочему с такой остротой запомнилась мне эта ночь в ’ермезе?  Џотому ли,
что  еще  непривычными были горькие впечатлениЯ войны?  €ли  потому,  что  Я
томилась сознанием оторванности,  заброшенности в этом чистеньком, утонувшем
в садах городке?  Ќе знаю.  ‚скоре Я понЯла,  что это -  ложное чувство.  Ќо
тогда мне  казалось,  что  все,  чем  мы  занимаемсЯ,  в  нескольких тысЯчах
километров от  фронта,  не  имеет и  не может иметь ни малейшего отношениЯ к
тЯжкому испытанию войны.
     ...џ получила письмо из ‹опахина: ЂгниЯ Џетровна снЯла комнату на Њалой
Њихайловской,  недалеко от того дома,  в  котором когда-то жили мы с  мамой.
‡накомых она не нашла,  кроме какого-то „едюлина,  который в те годы,  когда
ЂгниЯ Џетровна заведовала „омом культуры,  работал в этом доме монтером.  Ќо
зато она случайно на улице встретилась с Ђгашей - той самой толстой, доброй,
пугливой Ђгашей,  котораЯ еще до революции служила у  ‹ьвовых.  € Ђгаша,  по
старой памЯти,  взЯлась помогать бабушке по хозЯйству. џ радостно вздохнула,
прочтЯ эти  строки:  на  Ђгашу,  со  всеми  ее  причудами,  запомнившимисЯ с
детства,  все же можно было положитьсЯ.  ‚прочем,  и бабушка,  судЯ по этому
письму,  была настроена бодро.  џ боЯлась, что она растерЯетсЯ, - нет! ”разы
были короткие, почерк решительный, твердый, и по всему было видно, что ЂгниЯ
Џетровна   снова   почувствовала  себЯ   прежней   энергичной,   деЯтельной,
вырастившей двух сыновей хозЯйкой "„епо проката роЯлей и пианино".
     Ђндрей вернулсЯ с  фронта и  с  августа жил в  Њоскве,  один,  в  новой
квартире в ‘еребрЯном переулке,  которую мы получили перед самой войной. "Њы
обменЯлись профессиЯми,  -  писал он,  -  ты  стала,  как сказал ЊаЯковский,
"певцом воды кипЯченой и Ярым врагом воды сырой",  а Я засел в лабораторию и
занимаюсь известной тебе  вакциной.  Џока  ничего  не  получаетсЯ или  почти
ничего,  причем дед утверждает,  что на это "почти" он наткнулсЯ еще в конце
прошлого века.  џ спросил:  почему же в таком случае он бросил работу,  и он
ответил, что занЯлсЯ другой, "менее безнадежной". Љаков, а?"
     „ед -  это был Ќикольский,  который, несмотрЯ на все настоЯниЯ родных и
друзей,  отказалсЯ уехать из Њосквы,  а вакцина, над которой работал Ђндрей,
была  вакциной  против  сыпного  тифа.   —то  касаетсЯ  выражениЯ  "засел  в
лабораторию",  то нетрудно было догадатьсЯ, что Ђндрей принимает желаемое за
совершившеесЯ,    потому   что   он   был   назначен   директором   большого
производственного института и в своей лаборатории мог бывать, увы, не больше
двух-трех раз в неделю.
     Ћ  том,  каждый ли  день он обедает,  он не писал,  а  когда Я  наконец
рассердилась,  ответил,  что на  работе так хорошо,  тепло и  уютно,  что он
подчас предпочитает ночевать в  институте,  тем более что непривычно большаЯ
квартира без менЯ и Џавлика представлЯетсЯ ему чем-то вроде пустыни ѓоби...
     Њы  долго  ничего не  знали  о  Њите,  а  между тем  кого  только Я  не
расспрашивала о  нем!  Људа ни закинула бы менЯ судьба или,  точнее сказать,
опасность эпидемической вспышки,  везде  Я  прежде всего искала ростовчан и,
найдЯ,  расспрашивала о Њите. Ћдин военный врач, с которым Я познакомилась в
самолете,  сказал,  что ЊитЯ с  лабораторией эвакуировалсЯ в  Ќальчик,  -  Я
немедленно написала  туда  и  не  получила ответа.  ‚  Љрасноводске какаЯ-то
медсестра, узнав, что Я навожу справки о Њите, разыскала менЯ и, наговорив с
три короба,  напугала до смерти. ЊитЯ, по ее словам, тЯжело заболел накануне
отхода наших войск из ђостова и, безусловно, осталсЯ бы в городе, если бы не
доктор ѓордеева,  котораЯ спрЯтала его в погребе, выходила, а потом бежала с
ним к партизанам.  џ не поверила этой истории - мне показалось странным, что
медсестра  отзывалась  о  Њите  с  истерической  восторженностью,   а  потом
проговорилась,  что  видела  его  только  раз  на  публичной лекции  в  „оме
санитарной культуры.  Ќо как Я ни убеждала себЯ, что нельзЯ верить ни одному
слову этой болтливой неприЯтной женщины, а все-таки думалось: ведь взЯлсЯ же
откуда-то этот слух! € тревожно, тоскливо становилось на сердце.
     џ написала Ђндрею,  и он согласилсЯ со мной,  что все это вздор. Ќо что
было делать с  Ђгнией Џетровной,  котораЯ каждое письмо начинала с  вопроса:
где ЊитЯ?  "’олько не скрывайте правды,  -  просила она. - ‘ердце чувствует,
что с ним случилась беда,  и лучше мне все сразу узнать,  чем медленно убьет
менЯ неизвестность".
     Џрошло два-три месЯца, и вдруг - это было в ’ашкенте, в конце декабрЯ -
один знакомый микробиолог спросил менЯ:  "‚ы  знаете,  что  вас  разыскивает
„митрий „митриевич ‹ьвов?"
     - „митрий „митриевич? „а ведь Я же сама его разыскиваю вот уже полгода!
     - Ђ он - вас. €ли брата.
     џ  бросилась  в  институт,  нашла  этот,  больше  месЯца  пролежавший в
канцелЯрии, узенький драгоценный листок - и сразу точно чьЯ-то рука отвалила
камень от сердца.  ќто был краткий,  в двух словах, запрос обо мне и Ђндрее:
не знают ли в институте, куда мы уехали из Њосквы? Џод Њитиной - несомненно,
Њитиной - подписью стоЯл номер полевой почты.
     ’очно такой же запрос Я нашла через две недели в Ђстраханском,  потом в
Љуйбышевском бакинститутах. ЊитЯ поступил просто: он написал директорам всех
бакинститутов  -   знакомым  и   незнакомым,   справедливо  рассчитав,   что
микробиологи должны знать, куда эвакуировались их товарищи по работе. ‚ том,
что мы с Ђндреем эвакуировались, он почему-то не сомневалсЯ.
     ѓде  же  он  пропадал так долго?  Џочему,  когда мы  наконец списались,
ответил на  мои вопросы глухо,  невнЯтно,  упомЯнув между строк,  что прошел
пешком больше тысЯчи километров? "‚се расскажу при встрече. Ђ вот встретимсЯ
ли, где и когда? Љто знает?"


        Љђ“’Ћ‰ ЏЋ‚ЋђЋ’

     …ще в  юности,  в  ту далекую пору,  когда Я  работала над своим первым
рефератом,  Ќиколай ‚асильевич предостерегал менЯ от "комнатности" в научной
работе,  от опасности,  которую таит в себе "стеклЯнный мир лаборатории". ’о
были  годы,  когда  Я  выбирала  между  деЯтельностью практического врача  и
наукой,  смутно  догадываЯсь,  что  не  могу  и  не  захочу жить  без  этого
"стеклЯнного мира".  €,  вернувшись из зерносовхоза,  на добрых восемь лет Я
засела в  лабораторию,  забыв и думать об этих предостережениЯх и опасениЯх.
‚прочем,  Я не забыла о них.  Ќо мне казалось, что самое направление работы,
свЯзавшее менЯ сперва с  промышленностью,  потом с  клиникой,  само по  себе
разрывает заколдованный круг,  в котором живут многие люди науки. € началась
- и продолжалась до самой войны -  та особеннаЯ полоса в моей жизни, когда с
жесткой  последовательностью  Я  старалась  отстранить  от  себЯ  все,   что
отвлекало менЯ от дела науки.
     Ќо  вот  в  летний воскресный день 1941 года скрылась из  глаз,  как за
крутым  поворотом,  прежнЯЯ жизнь,  и  вдруг  стало  Ясно,  что  Я  жила  за
лабораторным стеклом.  Љак краснаЯ ракета - сигнал к "наступлению", вылетела
Я  из  привычной обстановки,  и  одна,  без  сотрудников,  без  лаборатории,
принЯлась за дело, о котором до войны не имела никакого понЯтиЯ. €з Њосквы в
’ермез,  из  ’ермеза  в  ’ашкент,  потом  Љрасноводск,  Ђстрахань,  ‘аратов.
‹абораторный   работник,    занимавшийсЯ   изучением   лекарств,   Я   стала
эпидемиологом, санитарным врачом. Љак тысЯчи моих товарищей, Я читала лекции
по  гигиене,  добывала дрова длЯ бань,  инвентарь длЯ больниц.  џ  воевала с
местными администраторами,  не  желавшими тратить свое  драгоценное времЯ на
такую малость,  как противоэпидемическаЯ защита. џ преследовала, разумеетсЯ,
с помощью милиции, спекулЯнтов, торговавших сансправками, без которых нельзЯ
было купить железнодорожный билет.
     ѓлавнаЯ трудность заключалась в  том,  что необходимо было предупредить
возникновение болезней не только в городах и селах, среди оседлого, живущего
в  привычных  условиЯх  населениЯ,  а  среди  сотен  тысЯч  людей,  медленно
двигавшихсЯ на  восток по железным и  шоссейным дорогам.  ‘лучалось,  что на
иных  этапах этого громадного переселениЯ возникала необходимость остановки,
ожиданиЯ транспорта,  происходили скоплениЯ,  заторы. ‚от сюда-то и посылали
менЯ, как посылали других солдат и офицеров противоэпидемической службы.
     џ  сказала:  солдат и  офицеров -  и  не оговорилась.  Њы действительно
составлЯли армию - огромную армию, действовавшую незаметно, непрерывно, днем
и ночью,  на дорогах и вокзалах,  в колхозах и на заводах.  “ этой армии был
свой штаб,  своЯ разведка,  свои тактика и стратегиЯ -  и,  разумеетсЯ, свой
фронт,  о  котором в сводках ѓлавного командованиЯ не упоминалось ни словом.
Ѓоевые  действиЯ на  этом  фронте  то  охватывали обширные пространства,  то
происходили в тесноте походных лабораторий.  ”ронт был незримый,  без свиста
бомб и грохота снарЯдов.

     —асть  моих  сотрудников  осталась  в  Њоскве,  а  другаЯ,  значительно
меньшаЯ,  состоЯвшаЯ  из  ‚иктора  и  Љати  „имант,  оказалась  в  ’ашкенте.
ђазумеетсЯ, нечего было и думать о научной работе, тем более что сама-то Я в
’ашкенте почти не жила, а только прилетала и улетала. Ќо все-таки мы затеЯли
кое-что, хотЯ у нас не было даже крыши над головой, не говорЯ уже о животных
и аппаратуре.

     Џрошла неделЯ,  другаЯ,  и нашлась крыша,  подобралась аппаратура. •уже
было с  мышами.  Њышей не  было,  -  конечно,  белых,  серые не годились длЯ
опытов,  -  и  не было надежды,  что удастсЯ достать их,  хотЯ в  ту пору на
ташкентском базаре, кроме небесных светил, можно было, кажетсЯ, достать все,
что угодно.
     €  все-таки Я  отправилась на  базар.  Њне  пришло в  голову,  что наше
"кое-что" можно прекрасно испытать на  морских свинках,  тех самых,  которые
предсказывали судьбу по рублю за билетик.
     Ќе  стану  подробно рассказывать о  своих  приключениЯх на  ташкентском
базаре:  перваЯ  предсказательница,  заподозрив во  мне  опасную  соперницу,
немедленно и решительно отвергла все предложениЯ. ђазговор со второй началсЯ
издалека: сперва Я вытащила билетик, на котором было написано: "‚аше желание
исполнитсЯ", потом еще один, на котором прочла: "“тешьсЯ! ‚ твоих намерениЯх
будет  успех".  Џотом Я  дала  понЯть,  что  предсказательница имеет дело  с
врачом.  Џоговорили о  болезнЯх.  Ќаконец  узнав,  что  у  предсказательницы
проходЯт курс  обучениЯ еще  десЯть свинок,  Я  открыла карты  и  предложила
продать всю партию за весьма солидную сумму.  …сли бы Я  предложила ей полет
со  мной  на  ‹уну,   вероЯтно,   это  не  вызвало  бы  большего  изумлениЯ!
Џредсказательница ахнула,  закусила губу и  едва не трахнула менЯ Ящиком,  в
котором находилось все ее несложное хозЯйство.
     Ќе все владельцы морских свинок встречали менЯ с  таким острым чувством
негодованиЯ.  Ћдин  пожилой мужчина даже пригласил менЯ к  себе и  терпеливо
выслушал мою  страстную речь  о  том,  что  он  может  оказать  человечеству
неоценимую  услугу.   Ќо,   выслушав,   все-таки  отказалсЯ,   заЯвив,   что
человечество бог весть когда выиграет от моей затеи -  да еще и выиграет ли?
- а он уже и сейчас проиграет.
     Ќаконец  мне  удалось  купить  двенадцать  свинок.  Ќо  опыт  поставить
все-таки  не  удалось.  Њалышев вызвал менЯ  в  Њоскву и  предложил занЯтьсЯ
холерным бактериофагом, который, по сведениЯм, поступившим из оккупированных
местностей,   мог  понадобитьсЯ  в  условиЯх  нашего  контрнаступлениЯ  -  и
действительно понадобилсЯ, когда оно началось.


        ‚Ћ‡‚ђЂ™…Ќ€…

     ‚сЯ наша семейнаЯ жизнь состоЯла,  в сущности, из одних только разлук и
свиданий.  „есЯтки раз мы подолгу жили далеко друг от друга,  и  можно было,
кажетсЯ,  привыкнуть к этим расставаниЯм, беспрестанно сменЯвшим друг друга.
Ќо  к  этой разлуке было невозможно привыкнуть.  Њне было бы легче,  если бы
война настигла нас одновременно и  мы рука об руку вступили бы в  эту новую,
неизвестную жизнь.  Ќо война началась,  когда наша группа была в ’ермезе,  и
как Я ни успокаивала себЯ,  думаЯ о том, что все близкие - если это правда -
здоровы,  что бабушка с Џавликом и без менЯ прекрасно устроились в ‹опахине,
а  Ђндрею удалось наладить свою  холостую жизнь,  все-таки времЯ от  времени
становилось страшно,  что  все  это  произошло и  продолжает происходить без
менЯ.  ’еперь - наконец-то! - все мое стало моим: и то, что Џавлику (об этом
сказал  мне  Ђндрей  на   вокзале)  можно  отправить  посылку  со   знакомым
проводником вагона,  и то, что Ђндрей не знал, хорошо ли он сделал, купив на
рынке кило масла за 920 рублей, и то, что концентраты, которые выдали ему на
работе,  он положил в столовую, где температура редко поднималась выше нулЯ,
и  то,  что в €нституте профилактики половину сотрудников,  по чести говорЯ,
нужно уволить, а другую учить с азов, и т. д. и т. д.
     ...Ќеразобранные книги в свЯзках лежат по углам, под диваном, на окнах.
Џаровое отопление не действует,  и в самой маленькой из комнат (прежде в ней
жила  ЂгниЯ  Џетровна) Ђндрей поставил железную печку,  ту  самую знаменитую
"пчелку" или "буржуйку", о которой еще смутно помнили люди моего возраста, а
кто помоложе, мог лишь прочитать в книгах о гражданской войне.
     "Џчелка" топитсЯ  давно,  в  комнате  жарко.  ‚се,  что  Я  привезла из
’ашкента,  стоит  на  столе.  ќто  первый наш  вечер в  Њоскве.  Њы  обходим
квартиру,  котораЯ без Џавлика кажетсЯ мне не  просто пустой,  а  пустынной,
возвращаемсЯ,  садимсЯ за стол и только теперь,  наконец, рассматриваем друг
друга -  впервые в этом новом мире войны. Ђндрей побледнел, скулы торчат, на
носу беленькие параллельные косточки,  как всегда,  когда он худеет,  и  мне
смешно,  что,  расставаЯсь с ним,  Я всегда забываю,  что он красивый и что,
когда он смеетсЯ, видны все его широкие белые зубы.
     - ‚спомнила?
     - Џочти. Ђ ты?
     Џисьма Ђгнии Џетровны лежат перед нами,  и среди них - дневник Џавлика,
который он ведет с  первых дней эвакуации и  который тайно от автора бабушка
прислала в Њоскву.
     "Ќа второй день езды у  нас опЯть кончилась вода,  и  мы  ее  больше не
пили.  Ћбед мы брали в вагоне-ресторане,  но бабушка боЯлась ходить, и мы не
брали. ‘вета не было. Ћтлично".
     Џоследнее слово написано красным карандашом - видимо, бабушка позволила
Џавлику изложить свои впечатлениЯ вместо диктанта.
     "Љогда приехали,  долго  сидели на  улице,  а  потом  пошли на  вокзал.
‘камейки были занЯты,  и  многие,  подстелив какой-нибудь платок,  лежали на
полу. Ѓабушка села в какую-то сметану и ее пришлось вытирать... "
     "‘танциЯ ‹ебедин,  на  которую мы приехали,  называлась городом,  но на
самом деле  это  было большое село.  Њы  шли  по  пыльной дороге,  уставали,
маленькие плакали.  Њы пришли поздно,  легли спать на голый пол,  потому что
вещи были в поезде.  Ќа следующий день играли и бегали. ‚торую ночь мы спали
на сене.  ’ак началась моЯ жизнь в  ‹ебедине.  џ радовалсЯ,  когда приходили
хорошие известиЯ с фронта".
     "„рака с ‹елей. Ћднажды Я вышел гулЯть в сад. „евочки кидались снежками
с  большим мальчиком ‹елей.  Ћн  постепенно загнал нас  в  глубокий снег.  џ
провалилсЯ,  а  когда вылез,  калоши на моем валенке не было.  ‘таруха прЯла
прЯжу. ’олько на другой день калоша нашлась буквально на метр в снегу".
     „олжно  быть,  старуха переехала в  дневник со  следующей страницы,  на
которой большими ужасными буквами были написаны грамматические упражнениЯ.
     ‘коро  год,  как  мы  расстались с  Џавликом -  как  он,  должно  быть,
изменилсЯ,  как вырос!  •оть бы  раз посмотреть на него.  Ћсенью он пойдет в
школу -  Я не буду с ним в этот важный длЯ него,  надолго памЯтный день. ‚от
он пишет: "буквально на метр в снегу", - в прошлом году он еще не знал этого
слова.
     Њы  вздыхаем и  смеемсЯ  одновременно,  и  Ђндрей  ладонью вытирает мне
глаза,  и целует, и называет старушкой, как всегда, когда он особенно ласков
со мной.
     - Ќичего, старушка! „авай-ка ложитьсЯ. „венадцать часов.
     ...Ћгонь в печурке вспыхивает и меркнет,  сквозь открытую дверцу видно,
как медленно покрываютсЯ пеплом бархатно-красные угли. ‚стать бы, подбросить
дровишек!  Људа там!  ђазве можно изменить что-нибудь в этой тишине,  в этом
ровном дыханье ЂндреЯ?  ЋсунувшеесЯ лицо его кажетсЯ в  полусумраке молодым,
острые косточки скул торчат совсем как в  далекие лопахинские годы.  ’ак это
он  условилсЯ встретитьсЯ со мной на берегу ’есьмы в  семь утра,  потому что
еще никто не назначал свиданий так рано.  Џустынька была видна с набережной,
плоты стоЯли на реке - так много, что можно было, не замочив ног, перейти на
другой  берег,  утреннее солнце  вспыхивало разноцветными лучами в  облачках
пара, поднимавшегосЯ от сохнувших бревен.
     €  мне чудитсЯ,  что Я еду к нему по зимне