тью говорил ‚олодЯ.  -  „а какой-то полковник придралсЯ на улице и
отправил в комендатуру.
     - ‡а что? - спросил ђамазанов.
     - ‡а небритость.  -  ‚олодЯ махнул рукой и  засмеЯлсЯ.  -  ‚ообще-то не
беда,  даже  забавно,  да  один  лейтенантик всю  ночь  по  телефону звонил:
"‡агораю".  ’ак мЯгко,  с украинским выговором:  "‡ахораю". џ, между прочим,
прежде никогда не слышал этого выражениЯ.
     - Ђ что это значит?  - снова спросил ђамазанов, у которого было строгое
лицо и которому, по-видимому, не нравилсЯ ‚олодЯ.
     - ‚от и  значит попасть на  губу.  ‘ловом,  утром выстроил нас помощник
коменданта и сказал речь,  из которой следовало, что бритьсЯ надо. Џосмотрел
Я  на своих товарищей по заключению,  да так и покатилсЯ со смеху.  ‹юди все
больше пожилые,  лица помЯтые,  сконфуженные -  невеселаЯ при  бледном свете
утра картина!
     џ  собрала  посуду,   вышла  на  кухню,  оставалась  там  долго,  минут
пЯтнадцать,  вернулась -  ‚олодЯ все еще говорил.  ’ак бывает в кино,  когда
изображение уходит вверх или вниз,  поперек экрана поЯвлЯетсЯ темнаЯ полоса,
и нетерпеливые мальчишки кричат:  "‘апожники, рамку!" ‚от так же не попадало
"в рамку" все, о чем говорил ‚олодЯ. Ћн был слишком откровенен с ђамазановым
и Љатей,  которых видел впервые.  Ћн не встречалсЯ с Ђндреем давным-давно, с
юношеских лет,  но,  казалось,  совершенно забыл об этом.  ќто было особенно
странно.  €  Ђндрей не напоминал,  только какое-то задумчивое сожаление раза
два прошло по его лицу.
     - „а ведь ты же недавно из ‘талинграда.  Ќу,  что там теперь?  џ читал,
что машинист ‹укин на  свои деньги купил тысЯчу тонн углЯ и  сам же доставил
его  откуда-то  из  ‘ибири.  ‚от,  должно быть,  встретили его сталинградцы!
Љомсомольцы съехались со  всего ‘оюза,  целаЯ армиЯ,  да?  џ,  между прочим,
думал:  заботитсЯ ли правительство,  чтобы все это сохранилось?..  ’о есть в
памЯти сохранилось как историЯ,  что ли. Ќе только восстановление - этим-то,
наверно,  занимаютсЯ разные  там  кинохроники.  Ќет,  Я  бы  нарочно оставил
какой-нибудь район нетронутым -  вот  хоть это место,  где дивизиЯ ‹юдникова
дралась на "Ѓаррикадах".  €ли переправу, но только в точности, как все было.
„а нет, мы этого не понимаем! “ нас, может, один разбитый домишко оставЯт на
памЯть, да и то едва ли! ‘несут и построЯт новый!
     - џ привез фотографии, хочешь посмотреть? - спросил Ђндрей.
     - Љонечно, хочу.
     ќто были минуты,  когда "рамка" как будто встала на место,  хотЯ ‚олодЯ
все еще не смотрел на менЯ,  и руки, в которых он держал фотографии, немного
дрожали Ќо он хоть замолчал:  должно быть, догадалсЯ, что говорил до сих пор
слишком много.
     Ћдна  из  фотографий поразила всех:  на  площади,  окруженной грозными,
подавлЯюще мрачными остовами разрушенных зданий, раскинулись полевые палатки
- белые,  легкие, похожие на маленькие снежные горы. “ них был воздушный вид
- точно они спустились в  ‘талинград прЯмо из  стратосферы.  ќто был один из
лагерей,  в котором жили молодые строители,  съехавшиесЯ в город по путевкам
–Љ комсомола.
     - ќто какое же место?  -  спросил ‚олодЯ и вспомнил,  прежде чем Ђндрей
успел ответить. - Ќеужели площадь Џавших борцов?
     - „а.
     - Џозволь, но разве отсюда видна ‚олга?
     - ‚олга, брат, теперь видна отовсюду.
     - Ќевозможно узнать!  ’анЯ,  а помнишь, мы с тобой встретились недалеко
от площади Џавших борцов,  а потом пошли к набережной,  и ты сказала, что не
видела памЯтника •ользунову?
     Ћн  еще  продолжал что-то  об  этом памЯтнике:  правда ли,  что он  был
сброшен взрывной волной,  но сохранилсЯ, и сталинградцы уже успели поставить
его на прежнее место?  Ќо у него было такое лицо, как будто произошло что-то
непоправимое и  в этом непоправимом был виноват он,  он один!  Ќе знаю,  что
пришло ему в  голову -  решил ли  он,  что Я  не  рассказала Ђндрею о  нашей
встрече в ‘талинграде, или сама эта встреча как-то сместилась в его сознании
и перепуталась с нашим последним разговором? Ћн вдруг замолчал на полуслове,
с потрЯсенным, остановившимсЯ взглЯдом.
     џ спросила как можно спокойнее:
     - —то с тобой, ‚олодЯ?
     Ћн не ответил.  Ћн вышел в переднюю,  прЯмой, мертвенно-бледный, и стал
надевать шинель. Ђндрей бросилсЯ за ним.
     - Људа же ты? ’ебе дурно?
     - Ќет,  нет.  Ќет,  ничего.  -  Ћн бормотал, не слыша себЯ. - €звини, Я
уйду.  џ  позвоню вам.  ‚се  хорошо.  Џросто у  менЯ вдруг пошли круги перед
глазами, - сказал он, стараЯсь с усилием улыбнутьсЯ. - Ђ в такие минуты мне,
пожалуй,  лучше быть одному.  -  Ћн впервые взглЯнул на менЯ. - џ ведь еще и
контужен.  ’анЯ знает.  -  “ него было измученное, растерЯнное лицо. - ’анЯ,
подтверди, пожалуйста. ’ы еще не забыла мою историю болезни?


        Њ› Ћ„Ќ€

     …ще не поздно было объЯснить то,  что произошло, хотЯ когда ‚олодЯ ушел
и  мы заговорили о нем,  Я сказала,  что не понимаю,  почему он расстроилсЯ,
вспомнив о  нашей сталинградской встрече.  ќто была ложь,  но  еще не поздно
было объЯснить эту ложь. ‚ самом деле, не могла же Я сказать правду при Љате
и ђамазанове, хороших, но, в общем, далеких людЯх?
     Ќо  когда мы  остались одни и  Ђндрей сел верхом на  стул и  задумалсЯ,
машинально следЯ, как Я мою посуду, стелю постели, заплетаю волосы на ночь -
почему Я  все-таки ничего не  сказала?  Ћн  ждал,  он никогда не заговаривал
первый.  џ только спросила неискренним голосом: "—то же ты не ложишьсЯ?" - и
он,  не  сводЯ с  менЯ  взглЯда,  неопределенно покачал головой.  Ќужно было
сказать десЯть слов, только десЯть... Ќо с той минуты, как Ђндрей понЯл, что
Я  что-то  скрыла и  продолжаю скрывать от  него,  точно какаЯ-то  злаЯ сила
подхватила менЯ...
     ’ак началсЯ этот разговор.
     - ’ы  думаешь,  Я  не понимаю,  что между нами всегда оставалось что-то
недоговоренное?  ’ы думаешь, Я не чувствовал, как ты скрывалась от менЯ, как
скрыла теперь то, что произошло между вами?
     - Њежду нами ничего не произошло. џ не знаю, почему он смутилсЯ.
     - •орошо,  пусть так. џ всю жизнь чувствовал, что люблю больше, чем ты,
что ты от самой любви всегда, еще девушкой, ждала чего-то другого. ’ы всегда
заставлЯла себЯ  любить менЯ,  даже  в  наши самые счастливые дни.  Љогда ты
наконец позвала менЯ и Я приехал в зерносовхоз,  думаешь,  Я не видел, как у
тебЯ что-то оборвалось, потускнело? ‚от скажи, что это неправда? ’ы думаешь,
Я  не  замечал,  как ты  грустишь и  завидуешь чужому счастью?  ’ы всю жизнь
доказывала себе и другим, что менЯ нельзЯ не любить, а сама не любила.
     - ќто неправда.
     - Ќет,  правда.  …сли  бы  между нами была полнаЯ откровенность,  ты  и
теперь рассказала бы, что произошло между вами.
     - Ќичего не произошло. ’ы мне веришь?
     Ћн промолчал. џ в темноте поискала и нашла его руку. Ћн отнЯл руку.
     - ’ы не знаешь,  как Я мучилсЯ ночами,  лежа подле тебЯ, потому что мне
казалось,  что у тебЯ счастливые сны,  в которых ты счастлива не со мной.  џ
сам виноват,  не нужно было надеЯтьсЯ,  что ты наконец полюбишь менЯ.  Ђ  ты
столько лет прожила с нелюбимым!
     - Ќеправда!
     - Ќу, с не очень любимым, не все ли равно!
     „иван заскрипел в столовой, должно быть и отец не спал. џ вспомнила его
расстроенное  лицо,   когда,  проводив  гостей,  мы  вернулись  и  он  вдруг
перекрестил менЯ на ночь.
     - ’ы можешь молчать,  Я не стану настаивать.  ‘кажи мне только одно: вы
переписывались после ‘талинграда?
     - Ќет. џ получила от него только одно письмо. Ћн был при смерти и хотел
проститьсЯ со мной.
     - Џочему с тобой?  …сли ты говоришь мне правду - почему с тобой? —то за
страннаЯ мысль!
     - Ќе знаю.
     - џ читал это письмо и думал о том, что он одинок так же, как Я.
     - ’ебе не стыдно?
     - „а,  Я  одинок.  ’ы  не притворЯлась бы,  если бы не была передо мной
виновата.  ’ы  притворЯлась с  первой минуты,  когда  он  вошел,  неужели ты
думаешь, что Я не заметил, как ты волновалась? ’ы запретила ему ЯвлЯтьсЯ при
мне,  а он не выдержал и пришел, и ты рассердилась на него, а сама в глубине
души была рада.
     џ встала и зажгла свет. Ђндрей лежал, закинув руки под голову, и у него
было мрачное лицо, с косЯщим неподвижным взглЯдом.
     - Ђндрей, опомнись, что ты говоришь?
     - ’о, что ты слышишь.
     - „аже если ‚олодЯ влюбилсЯ в менЯ -  разве это так уж страшно? Њало ли
кто еще может влюбитьсЯ в менЯ?
     - „а,  страшно.  Џотому что ты всегда мечтала, не знаю о ком. Ђ Я... ’ы
думаешь, Я не вижу что ты радуешьсЯ, когда Я уезжаю?
     - Ђндрей!
     - „а,  да. ’ы лежишь подле менЯ, а думаешь о другом. € всегда было так,
еще с  первых дней в  Ђнзерском посаде,  когда ты  обещала,  что будешь моей
женой,  и притворилась из жалости,  что полюбила менЯ. „а, из жалости, и вот
уж как дорого обошлась мне эта жалость!
     Ћн  сел на  постели.  “  него было усталое лицо,  сразу постаревшее,  с
глубокими складками у рта.  ђемень с пистолетом висел на спинке кровати,  он
скользнул по нему потускневшим взглЯдом. Ћн был в отчаЯнье, Я видела, что он
стыдитсЯ своей ревности,  которую всегда скрывал от  менЯ,  что  ему  трудно
боротьсЯ с желанием - не знаю - ударить менЯ, уйти. ‡астрелитьсЯ?
     Ќо как будто это был не Ђндрей, а какой-то незнакомый мужчина в измЯтой
пижаме,  перед которым Я  за что-то должна была отвечать и  бог весть в  чем
провинилась,  -  так Я смотрела на него, не думаЯ ни о чем, в оцепенении, от
которого не могла освободитьсЯ. "„а, это он. € нужно что-то придумать, чтобы
все стало как прежде,  когда Я  любила его.  Ђ  Я  не хочу и  не буду ничего
придумывать, а буду желать, чтобы между нами все было безжизненно, пусто".
     ќто продолжалось недолго,  не больше минуты,  а  в  другую минуту Я уже
бросилась к Ђндрею, не помнЯ себЯ.
     - Њилый мой, родной, не сердись, или, даже лучше, сердись, но только не
думай,  что Я так перед тобой виновата!  „а, ты прав, у менЯ бывают какие-то
глупые мысли,  какие-то обрывки мыслей и  чувств,  о  которых Я  не говорила
тебе,  и хорошо,  что не говорила,  потому что мало ли что мелькнет, мало ли
что  может  приснитьсЯ,  когда человек не  владеет собой?  „а,  ты  прав,  Я
неискренне рассказала тебе о  ‚олоде.  џ  должна была рассказать и  не знаю,
почему Я не сделала этого должно быть, боЯлась огорчить и расстроить тебЯ. €
сейчас молчала так долго,  потому что была оскорблена,  что ты  подозреваешь
менЯ. Ќу, прости менЯ! џ виновата.
     џ  целовала ЂндреЯ и умолЯла простить менЯ,  и только раз,  может быть,
мелькнула в душе горькаЯ мысль,  что Я уговариваю не только его, но себЯ. Ќо
только мелькнула!
     Њы  проговорили,  пока слабый свет пасмурного зимнего утра не окрасил -
чуть заметно -  истертые бумажные шторы.  Њы  помирились,  и  все  стало как
прежде.  Џрошел еще час или два, и совсем рассвело, а с зарей, как известно,
все становитсЯ на  привычное место.  €  становитсЯ Ясно,  что по ночам нужно
спать, а не ссоритьсЯ с мужем.


        Ќ€ Ћ„ЌЋ‰ ‘‚ЋЃЋ„ЌЋ‰ Њ€Ќ“’›

     ќто вышло удачно,  что на  другой же  день ни у  ЂндреЯ,  ни у  менЯ не
оказалось ни одной свободной минуты. „ела, дела! € действительно важные, так
что не  было ничего удивительного в  том,  что мы  занЯлись ими с  рвением и
даже, можно сказать, с вдохновением.
     “   ЂндреЯ   начались   совещаниЯ  по   санитарному  обеспечению  наших
наступающих войск -  вместе с армией,  стрелЯвшей,  бомбившей,  нападавшей с
воздуха,  захватывавшей города, переплывавшей реки, к наступлению готовилась
и   "незримаЯ  армиЯ"  противоэпидемической  службы.   ‡а  скучными  словами
"санитарное обеспечение" вставали марши в четыреста километров по зараженной
местности,  бои в  городах,  охваченных сыпнЯком и холерой,  концлагери,  из
которых разбегались больные.  Ќужно было воздвигнуть санитарный барьер между
освобожденным населением,  неотвратимо  двигавшимсЯ  на  восток,  и  армией,
котораЯ на тысЯчах дорог могла встретитьсЯ с угрозой повальных болезней.

     —то касаетсЯ крустозина,  можно смело сказать,  что с  весной 1944 года
длЯ него началось счастливое времЯ.  Њы работали теперь в  две смены,  людей
было  много,  и  каждый месЯц  все  новые сотрудники поЯвлЯлись в  маленьком
флигеле  на  институтском  дворе.   Ѓольше,   слава  богу,   не  приходилось
пользоватьсЯ тумбочками от письменного стола - многочисленнаЯ раса плесневых
грибков привольно росла в уютной духоте оборудованной термостатной.
     “  нас  поЯвились ученики  и  последователи не  только  тыловые,  но  и
фронтовые.   Ћдна   из   санитарно-эпидемиологических  лабораторий   Џервого
“краинского фронта,  например,  прекрасно наладила производство препарата. ‚
’ашкенте и Ѓаку начали работать пенициллиновые лаборатории. ‘ловом, все было
хорошо,  и  только  какое-то  осторожное чувство времЯ  от  времени легонько
постукивало в сердце - что-то уж больно хорошо, как бы" чего не случилось.
     ‚от  почему Я  не  очень удивилась,  узнав,  что Љомитет по  ‘талинским
премиЯм отклонил нашу работу.  Ќикто и  думать не думал о премии.  Ќо работа
была  отклонена  на  том  основании,   что  она  "не  получила  достаточного
практического подтверждениЯ",  -  вот это уже было вздором, и подозрительным
вздором.  Џроще  было  указать,  что  первенство осталось  за  англичанами -
как-никак, а возражать против этого нам было бы трудно.

     Џожалуй,  могло показатьсЯ странным,  что этого молодого и  не столь уж
известного ученого (‚иктор,  который был самым начитанным среди нас, сказал,
что Ќоркросс начинал как патолог и  лишь недавно,  в годы войны,  примкнул к
группе оксфордских ученых,  работавших над  пенициллином) встретили у  нас с
таким шумом. ‡аметка в "Џравде", статьЯ в "Њедработнике", интервью по радио.
‡аседание медицинской секции  ‚ЋЉ‘а,  на  котором профессор Ќоркросс передал
академику Ѓурденко  набор  хирургических инструментов,  подарок  английского
хирурга ђобинсона.  Џрием  в  Ќаркомздраве,  на  котором ‘емашко рассказал о
дружеских свЯзЯх между учеными Ђнглии и  ‘‘‘ђ.  Џрофессор Ќоркросс в  энском
госпитале.  Џрофессор Ќоркросс  на  концерте  Љраснознаменного ансамблЯ,  на
станции ‘корой помощи и т. д.
     - ‚ы когда-нибудь играли в теннис? - спросил менЯ Љоломнин, прочтЯ одно
из этих сообщений.
     - Ќет.
     - ‘тало быть, не представлЯете, что такое подача?
     - ‚ы хотите сказать, что Ќоркросса подают!
     - ‚от именно.
     - Љому это нужно?
     - Ќе знаю, не знаю, - сердито проворчал Љоломнин.

     Џрошло несколько дней,  и  Њаксимов позвонил мне и  сказал,  что завтра
Ќоркросс приедет в наш институт.
     - Ћн  намерен передать вам  некоторое количество английского препарата.
’ак что прошу позаботитьсЯ, ’атьЯна Џетровна.
     - Ћ чем?
     - Ћ  соответствующей  встрече,  -  неопределенно,  но  с  металлическим
оттенком в голосе сказал Њаксимов.
     ...ќто было глупо,  но  прежде всего Я  подумала,  чем мы будем кормить
нашего гостЯ -  не холодцом же из костей, оставшихсЯ от производства? ‚скоре
выЯснилось,  что  можно  не  заботитьсЯ об.  этой  стороне дела:  бесшумные,
вежливые,  хорошо  одетые люди  Явились (утром того  днЯ,  когда  должен был
приехать английский ученый),  и,  назвавшись работниками треста  ресторанов,
воздвигли в  моем  кабинете стол,  покрытый хрустЯщей белоснежной скатертью.
Ћчевидно,  это  была скатерть-самобранка,  потому что  на  ней  с  волшебной
быстротой поЯвились вкусные, давно не виданные Яства.
     ‚се  остальное  было,   кажетсЯ,   в  полном  порЯдке,  за  исключением
коломнинского табака, от которого свежему человеку могло сделатьсЯ дурно, да
необъЯснимого пристрастиЯ ‚иктора к  песочным штанам,  которые он  носил  не
первое десЯтилетие,  упорно отказываЯсь заменить их другими, несмотрЯ на все
мои уговоры.
     Ќоркросс  приехал.   ќто  был  еще  совсем  молодой  человек,  веселый,
долговЯзый и  слегка  смахивающий на  лошадь,  быть  может  потому,  что  он
внезапно,  как  будто  очнувшись,  встрЯхивал пепельными,  падавшими на  лоб
волосами.  Ћн  долго  трЯс  моим  сотрудникам руки  с  одинаковым выражением
веселого дружелюбиЯ,  по которому было нетрудно догадатьсЯ,  что их имена он
слышит  впервые.   Ќо   когда  очередь  дошла  до  Љоломнина,   он  произнес
непередаваемое английское  "оу"  и  сказал,  что  счастлив  познакомитьсЯ  с
великолепным химиком, работы которого еще в юности поразили его воображение.
Љраска удовольствиЯ проступила на  худом лице  Љоломнина,  а  наркомздравцы,
приехавшие с Ќоркроссом, растерЯнно заулыбались - очевидно, не имели понЯтиЯ
о том, что у них под носом работает "великолепный химик".
     Њы  прошли  по  лабораториЯм,   и  началсЯ  разговор,  в  общем  весьма
содержательный,  потому что  на  обмен любезностЯми ушло  не  более четверти
часа, а потом гость перешел к препарату, который он из любезности называл по
всей форме: "пенициллин-крустозин ‚€ќЊ".
     Њне понравилось,  что он вел себЯ без всЯкой торжественности.  Џередача
"некоторого количества английского препарата",  о  которой столь внушительно
предупредил менЯ заместитель наркома,  произошла так  быстро,  что ее  можно
было и  не  заметить.  ЏродолжаЯ спрашивать менЯ о  чем-то,  Ќоркросс просто
положил на стол коробку с ампулами, а потом, попросив халат, стал показывать
нам свой так называемый чашечный метод.
     ...ќто было за столом и довольно поздно. ’осты затЯнулись, наш гость, у
которого был  утомительный день  и  который решил,  по-видимому,  преодолеть
усталость при  помощи русской водки,  уже не  без труда таращил покрасневшие
глаза на  очередного оратора и  только,  чтобы не  уснуть,  встрЯхивал своей
пепельной  гривой.  Џредставитель  Љрасного  Љреста  приветствовал  его  как
прогрессивного общественного  деЯтелЯ,  видного  члена  общества  "ЂнглиЯ  -
‘‘‘ђ". Џотом слово попросил Љрамов.
     ’олько он мог начать свою речь с  утверждениЯ,  что и у него,  Љрамова,
есть своЯ долЯ в чудесной истории плесневого грибка.  ќта долЯ заключалась в
том, что он всегда сомневалсЯ в его целительных свойствах, а ведь сомнение -
не правда ли? - это основа науки.
     џ взглЯнула на Љоломнина:  он сидел выпрЯмившись, в длинном застегнутом
на все пуговицы пиджаке,  в белой рубашке с широким воротником,  из которого
торчала морщинистаЯ, похудевшаЯ шеЯ.
     - Ќо  вот  плесневой  грибок,  долгое  времЯ  произраставший где-то  на
задворках лаборатории,  начал свое  победное шествие по  клиникам всех  пЯти
частей света.  Љто  не  знает сказки о  ‡олушке,  проводившей дни  и  ночи у
грЯзного очага и вдруг оказавшейсЯ красавицей, победившей королевского сына?
Џлесневой грибок -  ‡олушка науки.  „авно  ли  она  потерЯла свою  крошечную
туфельку на королевском балу, а уже все принцы микробиологии ищут красавицу,
чтобы предложить ей руку и сердце.
     ‚алентин ‘ергеевич приостановилсЯ, очевидно рассчитываЯ на успех своего
действительно очень удачного сравнениЯ. “спеха не последовало. Ќаркомздравцы
давно забыли сказку о ‡олушке,  а Ќоркросс только широко улыбнулсЯ,  показав
длинные желтые зубы.
     - Њой  друг,  профессор Ќоркросс,  ЯвилсЯ к  нам не  с  пустыми руками.
ђодоначальник новой расы плесневых грибков передан из рук в руки, и можно не
сомневатьсЯ,  что  под  покровительством  талантливой  ’атьЯны  Џетровны  он
произведет на советской земле многочисленное потомство.
     Љрамов  обвел  всех  смеющимисЯ глазами.  Ћн  порозовел.  Ћн  был,  что
называетсЯ, в полете.
     - Ќаш  уважаемый гость  сегоднЯ  откровенно призналсЯ,  что  не  ожидал
встретить  ‡олушку  в   русских  лабораториЯх.   Џрибавим:   не   только   в
лабораториЯх,  но в  клиниках,  и  не только свою,  но и  нашу.  Њы не ждали
помощи,  мы  самостоЯтельно создали восьмое чудо света.  €  вот естественнаЯ
мысль  ЯвлЯетсЯ,  когда мы  думаем о  том,  что  отныне наука располагает не
одним,   а  двумЯ  чудотворными  препаратами:  почему  бы,  воспользовавшись
пребыванием профессора Ќоркросса в  ‘‘‘ђ,  не  поставить опыт сравнительного
воздействиЯ на больных русского и английского пенициллина?
     Ќоркросс проснулсЯ.  ‚прочем,  он не спал,  а находилсЯ в том состоЯнии
добродушной лени,  когда на весь мир хочетсЯ смотреть только одним,  да и то
полузакрытым,  глазом.  ’еперь точно  кто-то  мгновенно сбросил с  него  это
блаженное полузабытье.  Ћн снова сказал "оу", но это было уже совсем другое,
рискованное "оу", по которому сразу же можно было узнать человека с азартом.
     - Ќекогда великий ђу,  -  продолжал,  улыбаЯсь,  ‚алентин ‘ергеевич,  -
остановилсЯ  перед  страшной  возможностью раз  и  навсегда  проверить  силу
открытой им  сыворотки против дифтерии.  ђазделив сто  больных детей на  две
группы,  он мог впрыснуть свою сыворотку лишь пЯтидесЯти из них, приговорив,
таким образом, остальных пЯтьдесЯт к почти неизбежной смерти. ‘лава богу, мы
не  стоим  перед  подобной альтернативой.  €  английскаЯ и  русскаЯ  ‡олушки
приносЯт реальную,  ощутимую пользу.  Ћбе прекрасны,  но котораЯ лучше?  Ћбе
делают чудеса, но чьЯ волшебнаЯ палочка обладает большей магической силой?
     џ  снова  посмотрела на  Љоломнина и  встретила спокойный,  иронический
взглЯд. "Ќу-с, кто оказалсЯ прав?" - как будто говорил этот взглЯд.
     - Џрофессор Ќоркросс -  наш  друг,  -  продолжал ‚алентин ‘ергеевич.  -
Ћднако едва  ли  он  Ясно  представлЯет себе,  какое значение в  жизни нашей
страны имеет социалистическое соревнование.  Ќе решаюсь воспользоватьсЯ этим
определением,  поскольку в поединке,  который Я предлагаю, участвует продукт
иной социальной культуры.  Ќо  ведь дело -  не  правда ли  -  не  в  словах?
Ћбдумаем  условиЯ.   €зберем  болезнь.   Џоставим  параллельное  наблюдение.
‘опоставим факты,  подведем итоги.  €  перед  лицом  мировой науки  увенчаем
победителЯ лавровым венком,  разумеетсЯ,  в переносном...  а может быть, и в
буквальном смысле этого выражениЯ?
     Ќоркросс  встал.  ќто  был,  конечно,  все  тот  же  долговЯзый молодой
человек,  которому давно пора  было  постричьсЯ и  который десЯть минут тому
назад думал только о том, чтобы добратьсЯ до постели. Ќо точно его окунули в
живую воду -  так  вдруг загорелись его серые,  слегка вылупленные глаза,  с
таким задором он встрЯхнул своей пепельной гривой.
     - џ согласен, - сказал он.
     ‚се  посмотрели  на  менЯ.   ќто  была  одна  из  тех  минут,   которые
запоминаютсЯ надолго.  Њожно ли  было сомневатьсЯ,  что Љрамов предложил эту
дуэль  с  единственным расчетом  поставить менЯ  -  и  всю  лабораторию -  в
безвыходное  положение?   ‚  самом  деле,  если  Я  откажусь  -  что  скажут
руководители Ќаркомздрава,  которым Я прожужжала все уши, добиваЯсь сносного
существованиЯ длЯ  своего  плесневого грибка?  —то  скажут  мои  товарищи по
работе и  весь широкий ученый круг -  широкий,  потому что крустозин вошел в
жизнь многих лабораторий и клиник?  Ќет, об отказе нечего было и думать! Ќу,
а если соглашусь?  …сть ли надежда, пускай самаЯ маленькаЯ, что наш препарат
устоит перед прославленным оксфордским пенициллином?
     - ‚алентин ‘ергеевич опередил менЯ,  -  сказала Я очень спокойно.  -  €
остаетсЯ лишь подивитьсЯ его  умению читать мои мысли.  …два стало известно,
что профессор Ќоркросс приехал в ‘‘‘ђ,  как мне пришло в голову, что недурно
было  бы  поставить  опыт  сравнительного  изучениЯ  нашего  и  оксфордского
пенициллина. ‚ самом деле, когда еще представитсЯ более удобный случай? ‚ашу
руку,  профессор Ќоркросс!  (Ћн  поспешно протЯнул мне  руку.  )  ‡автра  мы
приступим к  делу.  Ђ  сегоднЯ Я  пью за  это рукопожатие,  за соперничество
друзей, за братство прогрессивной науки.


        ‘—Ђ‘’‹€‚ЋѓЋ Џ“’€

     Њне  уже  случалось однажды участвовать в  подобной дуэли -  на  рыбных
промыслах   под   Ђстраханью,   когда   мы   с   ‹еной   Ѓыстровой  победили
мастера-икрЯника ‡имина.  Ќо одно дело была икра,  даже зернистаЯ, даже сорт
"экстра", и совершенно иное - бойцы и офицеры, лежавшие в энском госпитале и
страдавшие от  тЯжелых  послераневых осложнений.  ’огда  мы  воевали  против
отживших традиций старой купеческой ‚олги,  а теперь... Ћ, теперь перед нами
был  совсем  другой  неприЯтель -  куда  более  дальновидный,  уверенный  и,
главное,  чувствующий себЯ  хозЯином положениЯ.  џ  говорю не  о  Ќоркроссе,
искренне увлекшемсЯ научной стороной спора.  Ќо за его спиной,  в  приличном
отдалении,   стоЯл   Љрамов,   стоЯли   ‘крыпаченко,   любитель   безыменных
произведений,  Љрупенский,  Њелкова и другие темные карьеристы, которым было
важно и  выгодно доказать,  что наш препарат ничего не  стоит по сравнению с
оксфордским.  €деЯ вернаЯ!  Ќе  удалось захватить в  свои руки крустозин,  а
вместе с ним и новое направление в медицине, - так хоть доказать, что Љрамов
был   прав,   советуЯ   правительству  приобрести  английский  патент:   "Ќе
послушались,  пренебрегли,  отклонили -  ну  что  же,  пенЯйте на  себЯ.  “ж
кто-кто, а мы не виноваты в том, что ваш хваленый крустозин провалилсЯ!"
     „а,  это была совсем другаЯ дуэль,  и нетрудно вообразить те чувства, с
которыми Љрамов (и крамовцы) ожидали нашего поражениЯ; здесь все сошлось - и
злорадство,  и  зависть,  и  полнаЯ уверенность,  что удар наконец попадет в
цель, и торжество - немного преждевременное, быть может?
     ѓурий,   который  времЯ  от   времени  поЯвлЯлсЯ  как  из-под  земли  -
толстогубый,  смуглый,  в  простреленной (чем  он  очень  гордилсЯ)  шинели,
пригласил нас в  „ом писателЯ,  и  мы пошли,  хотЯ пришлось поломать голову,
чтобы выкроить целых три часа на  знакомство с  современной поэзией.  Ђндрей
бывал в „оме писателЯ, а Я нет, и давно жалела об этом еще и потому, что, по
слухам, в этом старинном московском доме на улице ‚оровского жили ђостовы из
"‚ойны и мира". Ќо ѓурий разочаровал менЯ, сказав, что дом ђостовых рЯдом, а
тот,  в  котором помещаетсЯ писательский клуб,  не представлЯет собой ничего
интересного с исторической точки зрениЯ.
     ‚ небольшом, темноватом, отделанном высокими деревЯнными панелЯми зале,
с  высоким же овальным окном и антресолью,  на которую вела резнаЯ лестница,
собралось немного народа.  ‡ато ресторан,  находившийсЯ рЯдом с  залом,  был
полон,   и  посетители,  казавшиесЯ  мне,  все  без  исключениЯ,  известными
писателЯми,  шли и шли в ресторан через зал, пока маленький толстый сердитый
администратор не закрыл широкую дверь.
     ѓурий  усадил  нас  и,  уважительно пришлепываЯ губами,  стал  называть
имена.  Љ моему стыду,  Я спутала двух беллетристов,  у которых были похожие
фамилии,   и  совершенно  пала  духом,  когда  ѓурий,  затрепетав  от  этого
свЯтотатства, разъЯснил, что между ђ. и ђ. нет ни малейшего сходства. Ђндрей
тоже что-то  наврал,  но  ловко вывернулсЯ,  блеснув цитатой из  первого ђ.,
который действительно ничем не  был похож на второго ђ.,  но зато необычайно
напоминал ‹ьва ’олстого.
     Ђндрей был очень оживлен в этот вечер,  глаза блестели, форма сидела на
нем  как-то  особенно  ловко.  ‘  ѓурием  он  обращалсЯ нежно,  должно  быть
догадавшись,  что наш старинный приЯтель был не только незаметной, но, можно
сказать,  микроскопической величиной в  этом доме.  „лЯ менЯ "жертва поэзии"
была в общем довольно тЯжелой жертвой не потому,  что Я не любила поэзии,  а
потому,  что приходилось все времЯ быть начеку,  и  Я  скоро устала.  Ђ  длЯ
ЂндреЯ,  который чувствовал себЯ в  этот вечер автором "Ќеизвестного друга",
это  было  вступлением  в  неведомый,  загадочный,  привлекательный мир.  Ћн
покраснел,  как  мальчик,  когда  ѓурий  познакомил нас  с  одним  известным
писателем, а когда маленький сердитый администратор пригласил публику занЯть
передние пустовавшие рЯды,  он  ринулсЯ  вперед  с  такой  поспешностью,  не
соответствовавшей его возрасту и званию, что Я даже придержала его за рукав.
—тение началось,  и  он стал слушать с  бледным румЯнцем на щеках,  с  вдруг
засиЯвшими, взволнованными глазами. Ћн был по-юношески мил в эти минуты.
     € мне стало легко,  когда началось чтение.  ‚ыступали три поэта, должен
был  приехать четвертый,  но  заболел,  и  почему-то  при  известии,  что он
заболел,  в публике пробежал смешок, здесь и там мелькнули улыбки. Ќо с менЯ
было  довольно  и  тех,  что  приехали,  тем  более  что  и  трех-то  поэтов
одновременно мне до  сих пор еще никогда не  приходилось видеть.  Ћни были в
военной форме (этому Я уже перестала удивлЯтьсЯ:  почти все литераторы,  как
объЯснил нам ѓурий,  служили в  армии и  носили форму),  и  у  них был самый
обыкновенный вид,  так что, если бы мне показали их на улице, Я бы ни за что
не поверила,  что это поэты.  Ќо вот они стали читать,  и сердце дрогнуло, с
трудом удалось удержать подступившие слезы.
     Ќе знаю, хороши или плохи были эти стихи - мне они все, без исключениЯ,
показались  прекрасными.   ‡десь  было  все  -   и   сожаление,   и   шутка,
переплетавшаЯсЯ с горечью,  и то грозное, мстительное чувство, которое, быть
может,  впервые  заставило менЯ  оглЯнутьсЯ на  три  тЯжелых невознаградимых
года.  "Њы привыкли к войне,  - как будто говорили эти стихи, - нам кажетсЯ,
что  так  было  всегда -  эта  жизнь на  кухнЯх,  подле газовых плит,  окна,
переклеенные  крест-накрест,  дымовые  трубы  в  форточках,  ночнаЯ  пустынЯ
затемненной Њосквы. Ќо вот взлетает над городом разноцветный ворох салюта, в
ослепительном магическом свете отступает,  тускнеет все  машинальное,  и  мы
видим себЯ "с оглохшими от горечи сердцами". Љто вернет нам встречи, которых
не  было,  потому что мы  потерЯли друг друга?  ‚ремЯ не возвращаетсЯ,  дети
растут  без   нас,   нежный  звон  позывных  плывет  над  советской  землей.
ЏрислушайсЯ, что он сулит тебе? Ќадежду, избавление, горе?"
     Ђндрей обернулсЯ, взглЯнул на менЯ и крепко ласково сжал мою руку.
     ‚  "Љазаках" ’олстого есть  прекрасные страницы,  где  Ћленин,  впервые
приехавший  на  Љавказ,   видит  горы,   и   тонкий  воздушный  рисунок  гор
присоединЯетсЯ ко всем его мыслЯм и чувствам: "€ горы".
     ‚от точно так же,  стоило мне закрыть глаза,  и  передо мной поЯвлЯлась
светлаЯ, просторнаЯ палата, где происходило наше, в сущности, очень странное
состЯзание.
     „венадцать бойцов,  находЯщихсЯ в одинаково опасном положении,  лежат в
этой палате - шестеро справа и шестеро слева. ‡аражение крови! ‹ежащих слева
лечат нашим препаратом, лежащих справа - английским. "‹евые" истории болезни
идут под четными, "правые" - под нечетными номерами.
     Љаждый день  после работы Я  отправлЯюсь в  џузскую больницу,  и  почти
всегда  Ќоркросс  уже  шагает  между  койками,   озабоченный  и  удивительно
долговЯзый,  в коротком халате,  в шапочке, из-под которой торчат непокорные
космы, и в огромных - по-моему, сорок пЯтый номер - ботинках. ђазумеетсЯ, он
доверЯет нам (исследованиЯ ведут мои сотрудники),  но  это настоЯщий ученый,
который все хочет видеть собственными глазами.
     ‘пор,  в сущности, идет о дозах, и по тем временам это существеннейший,
глубоко  значительный  спор.  Џенициллин  был  тогда  редкостью,  лечить  им
приходилось лишь тЯжело раненных,  приговоренных к смерти, и не хочетсЯ даже
вспоминать,  как  трудно было  подчас выбирать тех,  кому мы  могли подарить
жизнь.
     Ќоркросс утверждает,  что  наши  маленькие дозы недостаточно активны и,
следовательно,  бесполезны.  Ђ  мы утверждаем,  что большие дозы английского
препарата дают не лучший,  в сравнении с нашим,  результат, а даже несколько
худший.
     Џраво,  можно было подумать,  что  весь ход  развитиЯ здравоохранениЯ в
‘‘‘ђ зависит от итогов нашего состЯзаниЯ,  -  с  таким интересом отнеслись к
нему самые видные деЯтели Ќаркомздрава.  ‡вонит Њаксимов: как дела, не нужна
ли  помощь?  Џриезжает Џреображенский -  тот  самый  любезный,  внимательный
молодой человек с  превосходными зубами,  который еще совсем недавно напугал
менЯ  своим дикарским равнодушием к  судьбе крустозина.  Ќо  роль верховного
арбитра -  не  знаю  уж  по  какому соизволению -  берет  на  себЯ  ‚алентин
‘ергеевич Љрамов.
     - Ќу как "‚ласенкова - Ќоркросс"? - спрашивает он, касаЯсь слабой рукой
пенсне, за которым остро и сухо поблескивают глазки.
     € маленькое холодное лицо светлеет,  -  да,  да,  светлеет!  -  когда Я
отвечаю, что сомневаюсь в успехе.
     €гра,   которую  он  ведет,   глубоко  продуманнаЯ,   дальновиднаЯ,   в
характерном  "крамовском"  духе.   Ќа  всех  совещаниЯх  и  конференциЯх  он
расхваливает наш  препарат.  ‚  беседе,  напечатанной в  газете "Њедицинский
работник",  он  свидетельствует свое глубокое уважение профессору Ќоркроссу,
что не  мешает ему выразить полную уверенность в  победе русской,  советской
науки.
     —то значит это запоздалое признание?  Љак всегда, мне трудно проследить
ход мыслей этого человека, угадать расчет, проникнуть в его "тайное тайных".
Ќо на этот раз ларчик,  кажетсЯ, открываетсЯ просто: чем выше будет вознесен
крустозин,  тем с большей силой он брЯкнетсЯ о землю. Ђ с ним, разумеетсЯ, и
Я  -  недаром же  с  некоторых пор ‚алентин ‘ергеевич не устает напоминать о
том,  что  "наша милаЯ,  деЯтельнаЯ ’атьЯна Џетровна отдала лечебной плесени
всю свою жизнь".

     ќто были шумные,  тревожные, но в общем хорошие дни, когда, возвращаЯсь
из клиники,  Я  влетала домой с  какой-нибудь новостью и находила ЂндреЯ над
корректурой "Ќеизвестного друга".  ѓранки  были  белые,  длинные,  пахнувшие
типографской краской, и Ђндрей правил их с трогательной пунктуальностью, так
что  корректорам после него,  без сомнениЯ,  уже нечего было делать.  Љто-то
сказал в издательстве,  что наборщики похвалили книгу -  верный признак, что
ее  ждет  успех!  €  Ђндрей сообщил мне  об  этом  с  таким  сосредоточенным
выражением,   как  будто  он   открыл  железный  закон,   согласно  которому
развиваетсЯ наша литературнаЯ жизнь.
     Ќе знаю,  ждал ли его успех, но легкий шум и неразбериха началась уже и
теперь,  когда на столе еще лежали гранки.  ‹юди, с которыми Я до сих пор не
имела  чести быть  знакомой,  стали запросто приходить к  нам,  причем,  как
нарочно,  в самое неудобное времЯ. ќто были журналисты (один даже член ‘оюза
писателей),  и Ђндрей отзывалсЯ о них с уважением.  Ќо у эти уважаемых людей
было почему-то очень много времени,  так что Я  никак не могла взЯть в толк,
когда они  пишут свои произведениЯ.  Џо  телефону они начинали разговаривать
после часа  ночи,  причем поводы были очень серьезные:  что  думает Ђндрей о
последней статье ќренбурга?
     ѓурий привел к  нам этих журналистов и сам стал бывать очень часто.  Ћт
него-то и пошел шум, столь несвойственный нашему тихому "ученому" дому.
     ‘ловом, жизнь усложнилась, и только один человек чувствовал себЯ в этой
суете превосходно.  ќто был мой отец.  Ќедаром же он всегда утверждал, что в
литературе он "доброволец-фанатик".
     Ћтец  блаженствовал.  Ѓог  весть  что  пришло  ему  в  голову,  но  он,
по-видимому,  решил,  что журналисты приходЯт к  нам с  единственной целью -
почтить своим  присутствием его,  Џетра Ќиколаевича,  незаурЯдное дарование.
Џравда,  едва он  вынимал откуда-то  из  сундучка свои рассказы -  те самые,
которые еще  в  ‹опахине он  писал по  четыре-пЯть в  сутки,  как наши гости
скисали.  "Џо-видимому,  просто не любЯт читать",  высказал он однажды очень
вероЯтное предположение.
     ‚прочем, многие свои рассказы отец знал наизусть, так что ему удавалось
времЯ  от  времени  познакомить  с  ними  наших  новых  знакомых.  "Џрибытие
интервентов на  станцию Њихаил  —есноков",  -  вдруг  начинал он  торопливо,
очевидно побаиваЯсь,  что  его  перебьют.  -  "Ђмериканские матросы гулЯли в
поселке ‘урожевка,  и один говорит: "Љто менЯ тронет, то мы не оставим камнЯ
на камне,  а  наша эскадра разобьет ‚ладивосток".  €  тогда один наш встает:
"ќскадра,  пли!"  -  и  бьет его,  в  левую щеку.  ’от падает,  а  он опЯть:
"ќскадра, пли!" - и в правую щеку. Ћткачали с потерЯми, но вскоре выздоровел
и  заключил  брачный  контракт с  русской  девицей  на  три  месЯца  по  сто
шестьдесЯт долларов в месЯц. ‚от тебе и "ќскадра, пли"!
     Ћтец  даже  потолстел,  так  что  красный носик  совершенно скрылсЯ меж
пухлых щек.  ‘едые усы,  которые он мыл синькой -  Я случайно разгадала этот
невинный секрет,  -  распушились и  выглЯдели очень солидно на  кругленьком,
слегка надутом лице.  Ћн и в самом деле стал похож на кого-то из классиков -
ѓурий утверждал, что на ѓригоровича и что длЯ полного сходства хорошо бы еще
отрастить бакенбарды.
     Ђндрей уехал,  как всегда, неожиданно, не успев даже проститьсЯ со мной
- только позвонил и попросил,  чтобы Я занесла в издательство корректуру. Ќа
этот раз он уехал не в  ‘талинград,  а  на Џервый “краинский,  и ненадолго -
так,  по  крайней мере,  сказал ему Њалышев.  Њы простились,  но он не сразу
повесил  трубку,   а  немного  помолчал,  точно  ожидаЯ,  что  Я  скажу  еще
что-нибудь.  Џотом повторил ласково: "„о свиданьЯ". џ ответила: "‘частливого
пути",   и   занЯлась  концентрацией  крустозина  в  крови  одного  из  моей
"шестерки".


        ѓ‹Ђ‚Ќ›‰ ЂђЃ€’ђ

     - ...—то  касаетсЯ  сравнительных данных  по  концентрации  русского  и
английского препарата в крови...
     ‡а длинными в виде буквы "’",  покрытыми зеленым сукном столами,  сидЯт
ученые мужи,  прославившиесЯ своими (или чужими) трудами, носЯщие высокие (и
не очень высокие) званиЯ.  Џредставители Ќаркомздрава,  представители ‚ЋЉ‘а,
представители  прессы.   Љоломнин  -   в   своем  парадном  черном  костюме,
горбЯщийсЯ,  довольный и  усталый.  ‚иктор,  все  еще молодой,  ЉатЯ „имант,
ђакита. ќти - справа, вдоль длинной палочки "’".
     ‘крыпаченко с неопределенно-осторожной улыбкой на тонких губах, Њелкова
- толстаЯ,   кокетливаЯ,   неприЯтно  смешнаЯ,   Љрупенский,   Љартузова  из
городского института,  эти  -  слева,  вдоль длинной палочки "’".  ‚нимание!
ѓлавный Ђрбитр,  почтеннейший ученый  с  седым  венчиком волос  вокруг лысой
головы, с сизыми щечками, свисающими на высокий крахмальный воротник, читает
протокол:
     - "’аким образом,  клинический эффект был  получен при  лечении раненых
как английским, так и русским препаратом. Ћднако следует признать... "
     ‚от  именно,  следует признать!  ‘ледует признать,  что  ѓлавный Ђрбитр
немного жалеет об этой странной дуэли.  ‘ледует признать, что ѓлавный Ђрбитр
раскаиваетсЯ,  что  он  затеЯл это состЯзание.  ‘ледует признать,  что он  с
большим удовольствием прочел  бы  некролог одного из  соперников,  чем  этот
протокол,  составленный столь обстоЯтельно и подробно. ‘ледует признать, что
ему не везет с этой ‚ласенковой, черт бы ее побрал вместе с ее крустозином!
     „а,  не везет! Ќедаром же этот подлый ‘крыпаченко смотрит на него таким
тЯжелым,  презрительным взглЯдом  -  должно  быть,  думает:  а  не  пора  ли
расплеватьсЯ с  шефом?  “ж  больно он по-старомодному тонок.  Љому нужны эти
хитрые штучки?  Ќадо действовать проще - сажать в тюрьму, если это возможно,
убивать,  если  этому  не  мешают.  „онос -  это  вещь!  Ђ  все  остальное -
приблизительно, шатко, непрочно.
     €зредка касаЯсь двумЯ  пальцами поблескивающего пенсне,  ѓлавный Ђрбитр
читает  протокол.  Ћн  читает медленно,  внЯтно,  как  бы  стараЯсь продлить
удовольствие,  которое доставлЯет ему  содержание этого документа.  ‚ремЯ от
времени он  останавливаетсЯ и  со  сдержанной улыбкой обводит глазами ученых
мужей, прославившихсЯ своими (и чужими) трудами, носЯщих высокие (и не очень
высокие) званиЯ. ‘едой венчик вокруг головы придает ему сиЯющий вид.
     - "Џоскольку комиссиЯ установила,  что дозы пенициллина-крустозина ‚€ќЊ
были,  при равной клинической эффективности,  значительно -  до десЯти раз -
ниже оксфордского препарата... "
     Ќоркросс начинает аплодировать первый,  и  через весь  стол протЯгивает
мне огромную лапу.  Ђплодируют Њаксимов, ‘крыпаченко, Љрупенский. Ђплодируют
свои и чужие. Ђплодирует пресса.
     Њаленькой,  почти  детской,  рукой  ѓлавный Ђрбитр аккуратно складывает
листы.
     - ...џ  счастлив,  что  с  первых дней  этого  беспримерного состЯзаниЯ
предсказал победу советского препарата... „лЯ менЯ, неисправимого фантазера,
давно стало Ясно,  что  мы  вступили в  новую эру  медицинской науки...  Ќет
сомнений, что закончившаЯсЯ столь успешно дуэль войдет в историю науки.
     Ћн  говорит уверенно,  свободно -  не  менее уверенно и  свободно,  чем
несколько лет  тому  назад,  когда  утверждал,  что  идеЯ  лечебной  плесени
принадлежит к  числу курьезов и  заблуждений,  которыми кишит историЯ науки.
‚се в порЯдке.  Ќичего не переменилось.  Ќо, может быть, ему только кажетсЯ,
что ничего не переменилось?

     ‚алентин  ‘ергеевич  заканчивает свою  речь  здравицей в  честь  дружбы
русской и английской науки.  ‘лово предоставлЯетсЯ профессору ‚ласенковой, и
профессор ‚ласенкова встает с  мыслью,  от  которой она начинает чувствовать
себЯ семнадцатилетней. ‚от эта мысль: "“х, как Я сейчас его двину!"
     - ...Ќо  в  особенности  Я  должна  поблагодарить ‚алентина  ‘ергеевича
Љрамова,  который предсказал победу нашего препарата.  ќто был шаг смелый, Я
бы даже сказала,  рискованный,  в особенности если вспомнить, сколько сил он
отдал в  свое  времЯ борьбе против самой идеи  крустозина.  Џодумать только,
ведь еще не  так давно он  сравнивал доктора ‹ебедева,  основоположника этой
идеи в ђоссии,  с теми средневековыми алхимиками, которые утверждали, что им
удалось из  трЯпок  и  гнилой  муки  вырастить живого  человечка!  Љакую  же
душевную  борьбу  должен  был  он  выдержать,   чтобы  забыть  свои  прежние
убеждениЯ, объЯвить их никогда не существов