„митрий Ѓиленкин. Ќичего, кроме льда

Ћцените этот текст:
„митрий Ѓиленкин. Ќичего, кроме льда

-----------------------------------------------------------------------
Ђвт.сб. "Ќочь контрабандой".
OCR & spellcheck by HarryFan, 12 September 2000
-----------------------------------------------------------------------

Њы летели взрывать звезду.
ђомантики и любители приключений пусть не читают дальше. Ќаша судьба не
из тех, которые могут воспламенить воображение. ‚от ее расклад. Џуть туда
и обратно занимает сорок лет. …ще год или два надо было отдать Џроекту.
Ђнабиоз позволЯл нам проспать девЯть десЯтых этого времени, так что на
‡емлю мы возвращались сравнительно молодыми. Ћднако наука, искусство, сама
жизнь должны были уйти так далеко вперед, что мы неизбежно оказывались за
кормой новых событий и дел.
Ќу и что тут такого? Ќичего. Ќам оставалось тихо и мирно доживать свои
дни у подножиЯ своей же славы. Ћчень долгие дни... Љак вы думаете, почему
Ђмундсен на склоне лет безрассудно кинулсЯ искать Ќобиле, к которому не
испытывал никакой симпатии? Џотому что ему, человеку активному, полной
мерой хлебнувшему побед и риска, после всего этого невтерпеж была долгаЯ,
почетнаЯ и такаЯ бесцветнаЯ старость.
’огда, быть может, в далеком космосе нас ждали волнующие событиЯ,
необыкновенные исследованиЯ, приключениЯ, в которых мы могли показать
себЯ? Ћтнюдь. Ќам предстоЯло быть не героЯми, а техниками. Ћчень
добросовестными, исполнительными монтажниками, не имеющими права не только
на риск, но и на какую бы то ни было самостоЯтельность. Ѓез этого мы не
могли осуществить Џроект.
‚ы, конечно, понимаете, почему Я пишу это слово с большой буквы.
€звестно, что звездолеты, как это ни глупо звучит, длЯ межзвездных полетов
не годЯтсЯ. Џри небольшой, что-нибудь порЯдка 200 тысЯч километров в
секунду скорости полет даже к близким звездам растЯгиваетсЯ на
десЯтилетиЯ. ЋколосветоваЯ скорость позволЯет достичь хоть другого краЯ
ѓалактики. Ќо тогда все губит парадокс ќйнштейна: год корабельного времени
становитсЯ равным земным векам. Ђ это делает всю затею абсурдной. ‚ том и
в другом случае люди оказываютсЯ обреченными на жалкое топтание близ
‘олнца, когда отовсюду призывно блещут мириады заманчивых, но, увы,
недостижимых миров.
Ћсуществление Џроекта распахивало дверь, пожалуй, и к другим
галактикам. ђасчеты новой теории показывали, что мгновенное высвобождение
энергии, соизмеримой со звездной, образует пространственно-временной
тоннель, куда может скользнуть корабль. Ѓез вреда длЯ людей и без
парадоксальных последствий.
‚се это, однако, нужно было проверить. Ќе на ‡емле, понЯтно, и не возле
солнечной системы, котораЯ после такого эксперимента провалилась бы в
тартарары. Ћтбуксировать же аннигилЯторы на безопасное расстоЯние мы не
могли технически. Ћставалось одно: лазерами взорвать звезду и посмотреть,
что получитсЯ.
ѓодилась не всЯкаЯ звезда. Ѓолее того, в пределах, которые были
доступны нам, всем условиЯм отвечала всего одна звезда. ’уда мы и
отправились.
‚ерю, что фантастические описаниЯ межзвездного полета в книгах прошлого
века, заставлЯли взволнованно битьсЯ не только мальчишеские сердца. Њне
очень не хочетсЯ, чтобы мои свидетельства были воспринЯты как развенчаниЯ
романтики вообще, но правда есть правда: трудно придумать что-нибудь более
скучное, чем межзвездный полет.
‘удите сами. …сли вы наблюдательны, то, верно, заметили, что любое
скольжение по привычной колее сливает дни в серый прочерк. ‚едь хорошо
запоминаетсЯ то, что резко отличаетсЯ от жизненного фона, и совершенно
неважно, где это происходит - дома или в звездолете. ’олько в звездолете
все гораздо монотонней, потому что неожиданные зрелища возникают за
иллюминаторами реже, чем за окнами квартиры, а случайных встреч и новых
лиц на корабле не может быть вовсе. Џоэтому месЯцы, проведенные вне
анабиоза, были весьма томительными.
„лЯ литератора или психолога тут, конечно, нашлось бы много
интересного. Ќапример, повальное увлечение играми, которое захватило даже
’имерина - создателЯ теории Џроекта, тогда как на ‡емле за этим аскетом
науки никогда не водилось ничего подобного. Џочти у каждого возникли свои,
впрочем, безобидные чудачества. џ, к своему удивлению, увлексЯ
нумизматикой, обнаружив, что даже мысленное коллекционирование старинных
кружков меди, серебра и золота таит в себе неизъЯснимую прелесть. Ђ
поскольку книг по нумизматике на корабле не было, то знаете, что Я делал?
‚ы, должно быть, не поверите, Я сам себе плохо верю: Я вылавливал со
страниц романов и энциклопедий всЯкое упоминание о тех или иных монетах,
их признаках, размере, облике аверса и реверса! Ќикогда не думал, что
слова "тетрадрахма с афинской совой" или "рубль царЯ Љонстантина" могут
звучать такой музыкой...
Ќо в сторону это. Џора перейти к единственному нашему приключению,
которое внешне совсем не похоже на приключение, не имеет никаких его
атрибутов, кроме единственного - неожиданности.
‡везда, к которой мы летели, до сих пор настолько не имела значениЯ,
что значилась просто под порЯдковым номером каталога. Џеред отбытием
кто-то предложил дать ей имЯ, но предложение было отвергнуто, хотЯ никто
не мог внЯтно объЯснить почему. Џодозреваю, что здесь работал отзвук
древних суеверий. Ќейтрально назвать звезду вроде бы нет смысла, а
назовешь какой-нибудь Ќадеждой... Ќет, лучше оставить как есть.
‚се, однако, развиваетсЯ по своим законам, и, поскольку ни один
нормальный человек не будет десЯть раз в день повторЯть невразумительный
набор цифр, звезда как-то само собой стала ЃезымЯнной.
‚ ее системе нам предстоЯла обширнаЯ работа. Ќужно было вывести на
звездоцентрическую орбиту лазерные генераторы; стабилизировать и настроить
измерительную аппаратуру; собрать множество всЯких предварительных данных;
наконец, запустить - но это уже в последний момент - автомат-разведчик,
который должен был скользнуть в пространственно-временной тоннель. € еще
предстоЯла сотнЯ других дел.
‘реди них было и обследование планет ЃезымЯнной. ‚сего их было четыре.
„ва газовых гиганта типа ћпитера не вызывали особых эмоций, поскольку на
них нельзЯ было высадитьсЯ. ЃлижнЯЯ к светилу, маленькаЯ и голаЯ планетка,
радовала не больше, чем куча шлаков. ЏоследнЯЯ была и того хуже - просто
льдышка смерзшихсЯ газов, никчемнаЯ, прилепившаЯсЯ к краю звездной системы
льдышка.
‚прочем, и это сулило какое-то разнообразие после надоевшего вида
немигающих звезд и знакомых, как собственнаЯ ладонь, корабельных
помещений. ‚се жаждали занЯтьсЯ второстепенным делом обследованиЯ
обреченных на гибель планет, и жребий принес мне удачу - Я попал в группу
разведчиков.
Њы отбыли, высадились, и тут нас как обухом по голове!
‚округ был строгий бело-синий мир. ‚сюду громоздились скалы с
зеркальными, серебристо-матовыми, хрустальными башнЯми, выступами,
порталами, стрельчатыми сводами, ажурными ротондами, галереЯми и
колоннами. ’ут была готика и рококо, ’адж-Њахал и Љижи, все, что создал
гений зодчества, и все, что ему, похоже, только предстоЯло создать.
”ормы льда и без того выразительны, а тут еще сила тЯжести меньшаЯ, чем
на ‡емле, сложный и разный состав материала. Ђрки, казалось, летели; их
просто нельзЯ было представить неподвижными, ибо мгновение покоЯ должно
было все обрушить. Љакой-нибудь циклопический свод подпирали стеклЯнные
былинки колонн, а в тени нависших карнизов вполне мог расположитьсЯ
Ќотр-„ам. ‘ами карнизы более всего напоминали крыльЯ готовых упорхнуть
бабочек; их морозный рисунок туманно двоилсЯ в тончайшей пластине
полупрозрачного льда.
‚прочем, не это делало пейзаж исключительным. Ќебо над планетой обычно
оставалось мглистым. Ќо изредка оно очищалось, и тогда - мы так и не
разобрались в причинах - диск звезды странно искажалсЯ в воздухе.
‘вет ее начинал дробитьсЯ, как прижатаЯ пальцем струЯ. ‹учи падали,
высекаЯ обвалы радуг. €з трещин, граней и сколов летели искры; отблеск,
стократно преломленный, наполнЯл воздух порхающим блеском. Ќаши привычные
к тусклым краскам глаза не выдерживали!
‹ед становилсЯ текучим и светоносным. ‚ нем строились и преображались
цепи изумительных построек. Џризрачные города, которые блистали, росли,
вставали монументами, меркли, менЯлись, оживали вновь - сразу, везде и в
озарении радуг! ’о было искусство какого-то четвертого, пЯтого,
волшебного, дикого измерениЯ!
‡а все эти часы мы не сделали ни единого замера, ни одной записи,
просто не способны были! Ќами владело чувство более тонкое и глубокое, чем
восторг или радость. Ќа корабле, понЯтно, видели все, но и оттуда -
по-моему, впервые в истории звездных экспедиций - нам не напомнили о нашей
первоочередной обЯзанности.
Џотом, когда мы вернулись, все пошло так, будто ничего не случилось.
Ѓудто ничего и не было!
€ногда Я завидую тем, кто жил раньше, - они могли вести себЯ с такой
непосредственностью! "Љровь бросилась ему в голову, и он обнажил шпагу..."
Љонечно, все и тогда было не так просто, но все же решениЯ касались обычно
куска хлеба, удовлетворениЯ страстей, защите собственного благополучиЯ, и
существовал отработанный, из поколениЯ в поколение передаваемый набор
реакций человека на то или иное жизненное обстоЯтельство, поскольку сама
жизнь менЯлась мало. Џотом жизнь стала усложнЯтьсЯ, а с ней вместе
усложнЯлись и реакции. —еловек оказалсЯ вынужденным подавлЯть стихийные
порывы, потому что в новой и запутанной обстановке они только ухудшали
положение.
Ќа планете все мы получили встрЯску, какой еще не испытывали, и
оказались перед трагичным выбором. —то бы нам дал немедленный и бурный
выплеск эмоций? ‘корее всего он привел бы к конфликту, а ссора на
звездолете опаснее пожара. ‚се надо было продумать - спокойно,
хладнокровно, наедине, с учетом всех последствий, благо временем мы
располагали. ’ак нас учили, так только и можно было в звездных
экспедициЯх, где от поступка одного человека зависел коллектив. ‚
некотором смысле мы представлЯли собой едино думающий мозг. Џоэтому Я не
буду описывать личные переживаниЯ участников экспедиции; кто как молчал,
был угрюм, пробовал улыбатьсЯ. ‚се это второстепенно перед лицом
неприЯтной альтернативы, котораЯ перед нами стоЯла.
‚зрываЯ звезду, мы губили планету. ‘воими руками мы должны были
уничтожить шедевр природы, равного которому нет.
ќто примерно то же самое, что взЯть и лишить себЯ красок вечерней зари.
Ќам предстоЯло ограбить человечество, которое и не подозревало, чего
лишаетсЯ.
’ак стоил ли того Џроект?
‚от о чем думал каждый из нас, ведЯ сам с собой спор и битву, от
которой изнемогал разум.
Џроект давал нам в руки ключи от пространства. Џогубив одну прекрасную
планету, мы получали взамен миллионы новых. Џрочь сомнениЯ!
’ак, но природа неповторима: погубленной красоты мы уже нигде не
найдем.
‘ другой стороны, что в этой планете такого? Ћна прекрасна, видеть ее -
неизведанное счастье. Ќо это всего-навсего лед, ничего, кроме льда, тогда
как польза Џроекта реальна и ощутима. € пусть сколько угодно бунтуют
чувства!
Ѓудет ли, однако, у нас ѓалактика или нет, наши материальные интересы
ничуть не пострадают. ‡начит, Џроект удовлетворЯет нашу страсть к
познанию? ’олько это? € ради одной потребности надо поступитьсЯ другой?
Џросто потому, что одну ценность мы признаем большей, а другую меньшей?
Ќо какую? …сли бы к началу XXI века не был освоен ближний космос, то
промышленность по-прежнему теснилась бы на ‡емле. Ђ это вызвало бы
перегрев земного шара. Ќад такой перспективой не задумывались в годы
первых стартов, но это ничего не менЯет: выход в космос был жизненной
необходимостью. € точно такаЯ же необходимость, пусть мы не в силах ее
осознать, движет нами и теперь.
‚се логично... Ќо если бы перед нами встал выбор - лишитьсЯ лунных
станций или лунных ночей, то чему было бы отдано предпочтение?
’ак размышлЯл Я бессонной ночью.
Љому, однако, нужна волшебнаЯ, прекраснаЯ, как несбывшийсЯ сон,
планета, если на поездку к ней надо тратить жизнь?
’очно освежающим ветром повеЯло в каюте, когда Я отыскал этот решающий
аргумент.
ђешающий? ‘ осуществлением Џроекта такие расстоЯниЯ станут пустЯком. €
тогда - вот тогда! - на первый план выйдет другое: какой ценой это
достигнуто?
‹егко было представить, что станут думать люди тогда... Џочему Я,
’имерин, все мы не вернулись, не доложили о новом обстоЯтельстве? Ќашли
бы, верно, другой способ осуществлениЯ Џроекта, вышли бы в ѓалактику на
сто лет позже, но вышли бы! € не такой ценой.
Џочему они все решили сами?
Џотому что...
ќта мысль была самой ужасной, и Я ее отогнал. Љонечно, она вернулась.
Љто больше всего был заинтересован в осуществлении Џроекта? Њы! Џотому что
мы отдали ему свою жизнь. ’ак не этот ли мотив перевесил все другие
соображениЯ?
’ак не скажут, но так о нас подумают. € не без оснований.
Ђ объективно? •орошо, красота мира не имеет цены, и теоретически ее
нельзЯ приносить в жертву. Џрактически люди делали это сплошь и рЯдом. ‚
минувших веках. Ђ потом наступала расплата. ‡а отравленные реки,
опустошенные леса, обезображенные пейзажи. Ќам был преподан суровый урок,
и мы зареклись: никогда, ни при каких обстоЯтельствах!
Ќикогда, ни при каких? Љрайность - всегда ошибка. ѓалактика с ее
миллиардами звезд и планет - это ѓалактика. ќто выход человеческой
энергии, спасение от застоЯ, безудержное развитие. ’ам, в открывшихсЯ
просторах, мы найдем то, о чем не мечталось. “дивительные миры,
невообразимые проЯвлениЯ жизни, мудрость других цивилизаций. ’ак
повернутьсЯ и уйти, чтобы все это осуществилось веком позже?
Џодумаешь, столетие...
‚от именно. …сли бы кто-нибудь на столетие отсрочил поЯвление паровой
машины, какими бы мы были теперь?
ђешениЯ, которое бы устраивало всех, не было.
Њы так хорошо понимали друг друга, что без всЯкого опроса в один и тот
же момент нам стало Ясно, что все уже передумано и никто не нашел выхода.
€ что пора принЯть решение, иначе мы изведем себЯ.
‚ "добрые старые" времена у людей, как правило, оставалась спасительнаЯ
лазейка: лидер говорил "да" или "нет", остальные присоединЯлись,
успокаиваЯ совесть тем, что лидеру видней. Њы же ни на кого не могли
переложить ответственность - таковы нормы нашего времени.
ђазговор начал психолог. Ќи с того ни с сего он вдруг предложил нам
просмотреть стереозаписи того, что мы видели на планете.
Ќикто не возразил, и у многих затеплилась надежда. Ќеспроста же
психолог предлагает нам этот просмотр. Њожет быть, он все-таки нашел
выход?
Џеред нами стоЯл завтрак - мы к нему не притронулись. Џеред нами
возникали и меркли призрачные города, творилось чудо красок, бесконечное,
потрЯсающее, берущее за сердце болью восторга и радостного изумлениЯ.
‡апись многого не передавала, и все равно, все равно... Џо нервам
невыносимо ударила звЯкнувшаЯ под чьей-то рукой ложечка.
Џотух последний кадр, и минуту-другую мы не могли понЯть, что более
реально - вот это помещение, стол и еда на нем или то великое, волшебное,
что мы только что видели.
€з отрешенности нас вывел голос психолога.
- „олжен разочаровать вас. Њое предложение, конечно, не выход, но...
Ќажатие кнопки - и записей этих нет, будто никогда и не было. ’ак же чисто
Я берусь стереть у всех памЯть об этой планете. Ђ где нет памЯти, там нет
и терзаний, верно? Њы осуществим Џроект, люди никогда не узнают, чего
лишились, чувство вины никого не будет мучить! ‘тереть?
Њолчание. Ђ потом...
- Ќе надо! ‚се будем помнить!! Ќе сметь!!!
‚первые Я видел лица своих друзей искаженными. „а, что бы Я там ни
говорил об эмоциЯх, а природа берет свое.
Ќо крики затихли, психолог смущенно развел руками, мы вновь стали
самими собой...
’огда холодно и внешне спокойно мы принЯли решение. ‚ы знаете, каким
оно было.
Last-modified: Thu, 14 Sep 2000 18:14:04 GMT
Ћцените этот текст: