ша. Ќесущественно, что никто  никого  пока  не  знал  в
лицо, что готовЯщаЯсЯ встреча была первой и пробной. Ћбщность никого ни  к
чему не принуждала, такой власти  у  нее  не  было,  но  ее  частички  уже
нуждались друг в друге, уже  искали  себЯ,  и  кто-то  первый  должен  был
проверить, как все это получитсЯ. Њесто не  имело  значениЯ,  просто  тот,
другой, намеченный общим согласием, не мог  сейчас  далеко  отлучитьсЯ,  а
Ђбогин мог. ‚от он и шел на свидание, самое  невероЯтное  из  всех,  какие
только были в веках.
   Ќо ведь и сама жизнь с  ее  телевизионным  межконтинентальным  зрением,
грибами Ядерных взрывов, оживлением людей после смерти и  уже  достижимыми
далЯми других планет была невероЯтностью длЯ людей всЯкого  иного  века...
Ќеважно, что он шел лугами, по которым татарскаЯ конница некогда  волочила
свЯзанных  детей  и  женщин,  брел  перелесками,  из-за  которых  рубились
удельные кнЯзьЯ, дорогами, которые едва не подмЯли фашистские танки.  •отЯ
нет, это было важно, необыкновенно важно! Џредки отстоЯли  эту  землю  длЯ
него,  длЯ  всех,  теперь  о  ней  должно  было  позаботитьсЯ  его,  иначе
вооруженное поколение.
   Ѓыло уже под вечер, когда из потемневшего леса дорога вывела Ђбогина на
опушку. Љрасота далей заставила его остановитьсЯ. ‹уга и  рощи  спадали  к
реке, голубеЯ с  каждой  верстой,  и  над  этой  прозрачной  дымкой  завис
неЯркий, безмЯтежный, как все вокруг, малиновый  шар  солнца.  €  не  было
ничего особенного в этой всхолмленной  синеве,  в  этом  Ясном  вечере,  в
зубчатой  грЯде  леса,  котораЯ  темно  врезывалась  в  дальний  горизонт,
дорожнаЯ пыль привычно пахла мЯгким теплом, и вдоль обочины,  как  прежде,
белели ромашки, и тихие по сторонам березки  были  все  теми  же  родными,
знакомыми, близкими, а сердце забилось, словно все это было впервые.
   ’емнаЯ неспешнаЯ фигурка  показалась  вдали,  обозначилась  за  изгибом
дороги, густаЯ трава скрывала ноги, придаваЯ движению невесомость. —еловек
близилсЯ, укрупнЯлсЯ в свечении вечера,  и  все  же  оставалсЯ  тоненьким,
хрупким, и, когда  расстоЯние  сократилось,  Ђбогин  с  замиранием  сердца
признал в  нем  девушку.  Ќа  ней  была  кофточка,  брючки,  все  рабочее,
выгоревшее, лишь на голове свежо белел венок  ромашек,  она  шла  открыто,
бестрепетно, знающе, как до этого шел сам Ђбогин.
   "Ђх, кабы она была  добра!"  -  пронеслось  и  подумалось  в  нем  теми
словами, которые были сказаны задолго до него, совсем в  другом  веке,  но
которые теперь были как нельзЯ кстати.
   €менно они нужны были сейчас. „евушка смотрела с  робким  доверием,  ее
ноги переступали все медленней. Ќо так было, пока Ђбогин не сделал  к  ней
шаг. € тут, хотЯ разделЯющее их расстоЯние не исчезло,  все  было  сказано
так же полно, как если бы они провели вместе всю жизнь. €м  не  надо  было
знакомитьсЯ, они давно знали друг друга, как могут знать  только  те,  кто
предназначен друг длЯ друга. Џри этом они  были  не  одни,  они  это  тоже
знали, но то была не помеха, а помощь, чтобы враз  слетело  все  наносное,
внешнее и каждый вернее понЯл другого.
   ‘муглое от солнца и ветра лицо девушки дрогнуло радостным изумлением, и
оно сменЯлось счастливой уверенностью, пока Ђбогин к ней  шел.  ‘  той  же
счастливой уверенностью Ђбогин обнЯл ее узкие плечи. Ћна подалась к  нему,
и оба повернулись к застывшему кругу солнца. Ќе  было  сказано  ни  слова.
‚олосы девушки пахли  ромашкой,  сеном  недавней  косовицы,  пылью  дорог,
лодочки  маленьких  ладоней  загрубели,  твердо  очерченнаЯ  тканью  грудь
приподнималась при вдохе, сначала частом,  затем  все  более  успокоенном,
словно  до  этой  минуты  девушка  бежала,  а  теперь  замерла,  глЯдЯ  на
раскаленный, такой земной  и  близкий  в  вечерней  дымке  и  одновременно
космический шар солнца.
   "Ђ где же все? - прижимаЯсь к ее плечу, мысленно спросил Ђбогин. - џ их
чувствую, но Я их не вижу". - "‘мотри со мной вместе, - донессЯ  ответ.  -
’еперь получитсЯ".
   € он впервые увидел тех, кто  думал  с  ним  вместе.  Њолодые,  старые,
красивые и некрасивые, но одинаково бережно-внимательные лица промелькнули
в нем и исчезли, однако теперь это уже не имело  значениЯ.  ‘колько  их  в
мире, уже осознавших себЯ!  ‘ебЯ,  свое  предназначение  и  силу,  котораЯ
крепнет и будет расширЯтьсЯ в веках.
   ‚се исчезло, не осталось ничего, кроме голубеющих далей  родной  земли,
закатного солнца, девушки с ромашками в волосах. Ќадолго ли  быть  чистому
воздуху, простору трав, самому человеку? ќтому миру грозило многое,  но  и
многое  его  защищало.  ‘правимсЯ,  уже  с  уверенностью  подумал  Ђбогин,
справимсЯ! Њы не "дети конца", мы резерв будущего.
   „евушка кивнула в ответ.
   - Ђ ведь мы даже не знаем имен друг друга, куда ж это годитсЯ! - сказал
Ђбогин, смеЯсь.
   - ЉакаЯ разница? - она улыбнулась. - Њы есть...
   €х руки  нашли  друг  друга,  так  замерли.  ‘олнце  наконец  коснулось
горизонта, как оно это  делало  уже  миллиарды  лет  и  будет  делать  еще
миллиарды раз, безразличное ко всем детЯм  ‡емли  и  тем  не  менее  всему
дающее жизнь.