 через окно вниз, побежал умыватьсЯ.
     ”едор Ѓорисович волей-неволей последовал его примеру. ‘пустЯ пЯть
минут,  раскидав  по углам где попало сваленные вещи,  наспех застелив
одеЯлом железную койку, они приготовились встретить раннюю гостью.
     € вот   девушка   вошла,  растерЯнно  поздоровалась  и  столь  же
растерЯнно оглЯделась, видЯ наспех прибранные тюки.
     - Џрисаживайтесь.  -  ‘кочинский  скинул  с единственного стула в
комнате набитый рюкзак.
     „ина села.
     - Џростите,  что в такой час,  -  сказала  она,  -  но  Я  пришла
проститьсЯ  и  пожелать  вам  счастливого  пути.  Ќе  сочтите  это  за
нескромность.  џ...  не могла иначе.  —ерез неделю  уезжаю  к  себе  в
’амбов...
     Ћна глЯдела на ”едора Ѓорисовича,  ‘кочинский же не сводил глаз с
нее  и,  слыша  ее голос,  видЯ ее немигающий взглЯд,  устремленный на
друга,  почти физически ощущал,  что он будет последним дураком,  если
сейчас же все не перевернет по-своему.
     Ћн отошел к окну и прервал ее:
     - ‘кажите  мне  честно:  вам  очень  тЯжело было решитьсЯ на этот
визит?
     Ћна перевела на него все тот же прЯмой, пристальный взглЯд:
     - „а, это далось мне нелегко.
     ‘кочинский нагнулсЯ и поднЯл с пола сверток со спальным мешком.
     - ’огда это ваш, „ина.

        3

     Ћн спал на  ворохе  слежавшихсЯ,  присушенных  ветром  и  солнцем
листьев. €х намело сюда, в удобное углубление под навес обломка скалы,
еще в прошлую осень,  когда три днЯ и три ночи бушевал сухой ветер. €,
однажды  обнаружив  это  укромное и безопасное место,  он теперь часто
приходил  сюда  отдыхать.  ‹ежал  на   боку,   свернувшись,   подтЯнув
мозолистые колени к самому носу.  Ќо сон не был глубоким: мешали мухи,
ползавшие  по  нему  и  щекочущие  кожу,  а  больше   всего   -   сама
осторожность.  Џрикрыв  ладонЯми лицо,  словно защищаЯсь от невидимого
врага,  он спал,  тихонько посапываЯ и  времЯ  от  времени  встрЯхиваЯ
головой.
     Ќо вот  луч  солнца  коснулсЯ   спЯщего,   и   тогда   ноги   его
распрЯмились,  он  весь вытЯнулсЯ,  откидываЯ голову и поводЯ плечами.
Џотом открыл глаза,  и что-то вроде довольной улыбки мелькнуло на  его
губах. Ћн встал, встал во весь рост и, уже стоЯ, еще раз потЯнулсЯ.
     ќто был высокий подросток,  скорее  даже  юноша.  €  если  бы  не
заметно утолщенные колени,  он казалсЯ бы пропорционально сложенным. “
него были широкие плечи,  слегка  сутулые,  хорошо  развитаЯ  грудь  и
сильные   руки.   „линные   жесткие   волосы,  цвета  воронова  крыла,
свалЯвшимисЯ прЯдЯми свисали ему на спину. Ћдна прЯдь, с приставшими к
ней травинками,  упала на лоб, прикрыв глаза и ухо. Ћн трЯхнул головой
и одновременно ладонью отбросил прЯдь назад.  Џотом  протЯнул  руку  к
выступу камнЯ, весь напружинилсЯ и вдруг с невиданной легкостью сделал
огромный прыжок вверх.  …ще два-три резких движениЯ  -  и  он  уже  на
обломке  скалы.  ‡десь,  стоЯ  во весь рост,  залитый солнцем,  издали
похожий на бронзовое изваЯние,  он запрокинул голову, глубоко вздохнул
и исторгнул из груди протЯжный крик, словно утверждаЯ им самого себЯ и
объЯвлЯЯ всем,  кто может слышать, что у него хорошее настроение и что
он голоден:
     - •у-у-у-ги-ии!
     "“-ги-ги-ии!" - длинно и звучно откликнулось в горах эхо.
     Ќемного погодЯ из зарослей,  треща валежником,  вышел  на  чистое
место  огромный  медведь.  Ћн  вытЯнул  морду с маленькими слезЯщимисЯ
глазками,  дернул верхней губой и  широко  зевнул,  показываЯ  желтые,
стершиесЯ клыки и зубы.  ‡атем сомкнул пасть,  шумно вздохнул,  словно
внутри у этой огромной туши были не легкие,  а кузнечные мехи, и тихо,
безобидно   хрюкнул.   ‚есь   его  вид  был  настолько  миролюбивым  и
добродушным,  а  движениЯ  так  ленивы,  что  казалось,  этот  большой
лохматый зверь - самое беспомощное существо на свете. € действительно,
подросток,  стоЯвший на обломке скалы,  увидЯ медведЯ, издал радостный
возглас,  скользнул  с проворством рыси вниз и оказалсЯ возле,  теребЯ
его за длинные густые баки.  ќто были старые друзьЯ - •уги и Џолосатый
Љоготь. ‚ремЯ отдыха кончилось, начиналось времЯ вечерней охоты...
     ‘емь лет,  которые прошли  с  тех  пор,  когда  в  горах  звучали
выстрелы,  мало что изменили в образе жизни медвежьего питомца и самих
медведей.  ’олько •уги незаметно вырос,  окончательно постиг  звериную
науку:  научилсЯ  добывать  пищу,  мог  при  случае постоЯть за себЯ и
вообще был теперь способен жить вполне самостоЯтельно. Џрежним осталсЯ
и Џолосатый Љоготь. ѓоды наложили лишь отпечаток мудрости на ум зверЯ.
Ћн стал более осторожен и менее подвижен. ‚се больше любил покой и все
меньше  позволЯл  себе  встреч  с  сородичами.  Њолодые  медведи-самцы
боЯлись его, к самкам он тЯнулсЯ только весной и потом сразу же уходил
от них.  …му было уже двадцать лет. Ћн возвращалсЯ к •уги, который жил
в это времЯ в одиночестве,  и не расставалсЯ с ним  уже  до  следующей
весны.  ѓоды  настолько соединили их,  что ни тот,  ни другой не могли
жить друг без друга.  ќто был союз  двух  совершенно  разных  существ.
‚нешнЯЯ  непохожесть  соединила  их узами,  крепче которых врЯд ли что
могло быть.  Ђ вот ђозоваЯ Њедведица постепенно  отдалилась.  €нстинкт
самки,   инстинкт  матери  оказалсЯ  сильнее  привЯзанности  к  голому
медвежонку. „а иначе и не могло быть. € все же они встречались, жили и
охотились на одном и том же обширном участке гор.  “ ђозовой Њедведицы
рождались медвежата,  иногда от Џолосатого ЉогтЯ,  но чаще - от других
медведей,  и  она,  уже  немолодаЯ,  ставшаЯ свирепой нравом,  нередко
натыкалась со своим выводком проказливых медвежат на •уги и Џолосатого
ЉогтЯ.  ђозоваЯ  Њедведица,  на  времЯ забыв о потомстве,  подходила к
приемышу,  вытЯгивала губы трубочкой и,  ласково урча,  тЯнула  ему  в
самое лицо:
     - •у-ги-и...
     Ћн же более сдержанно гладил ее широкий лоб,  иногда почесывал за
ухом,  тоже мурлыча что-то в  ответ,  потом  отходил  и  забавлЯлсЯ  с
медвежатами, которые доставлЯли ему гораздо больше удовольствиЯ. ’ак и
жили, встречаЯсь, расходЯсь надолго и снова потом не испытываЯ друг по
другу тоски.
     Џодрастали медвежата, становились взрослыми и затем, окончательно
отвергнутые   матерью,  боЯсь  опасного  соседства  Џолосатого  ЉогтЯ,
уходили в бессрочное бродЯжничество искать себе места  в  жизни.  €ные
потом встречались на звериных хоженых дорогах,  но уже никто не помнил
ни запаха родства, ни дней, проведенных вместе.
     € все-таки  нет-нет  да  и  тЯнуло ђозовую Њедведицу взглЯнуть на
•уги.  Ћсобенно тогда,  когда наступал час вечерней пастьбы и охоты  и
когда перед этим отдохнувший •уги оглашал лес и горы своим криком:
     - •у-ги-и-и!
     ђозоваЯ Њедведица, если была поблизости, поднимала свое потомство
и, повинуЯсь смутному желанию увидеть приемыша, шла на этот голос.
     ‘егоднЯ произошло то же самое. ‡аслышав призывный крик, который с
каждым  годом  звучал  все  уверенней,  ђозоваЯ  Њедведица   разбудила
медвежат,  хрюкнула  в  сторону  лежащего  пестуна  и лениво побрела к
скалам.  Њедвежата кинулись было к ней,  путаЯсь под  ногами,  но  она
бесцеремонно  отшвырнула  их и пошла дальше,  поглЯдываЯ по сторонам и
времЯ от времени вырываЯ зубами стебелек нужной травы.
     Џестун, в жилах которого текла кровь Џолосатого ЉогтЯ, был уже по
третьему году - рослый молодой самец светло-бурой окраски. Ћн так и не
ушел  от  ђозовой  Њедведицы,  как  это  сделала его сестра,  и теперь
нередко выполнЯл роль заботливой нЯньки,  а с приходом зимы должен был
залечь  в спЯчку со своими подопечными.  ‹ончаки быстро набирали рост,
были проказливыми и драчливыми.  —асто приходилось их усмирЯть и  быть
все  времЯ настороже,  чтобы они не убегали далеко.  ђозоваЯ Њедведица
спрашивала строго и не раз награждала  пестуна  увесистыми  оплеухами,
если он забывал о своих обЯзанностЯх.  ЋсталсЯ,  не ушел от матери,  -
значит,  будь добр,  блюди меньших как надо. Ђ задумаешь уйти - уходи,
удерживать  не  станут.  Џотому-то в пестуны чаще всего зачислЯют себЯ
медвежата  более   кроткого   нрава,   у   которых   развито   чувство
привЯзанности к матери.
     ђозоваЯ Њедведица шла первой,  за ней,  словно мохнатые клубочки,
резво  катились  лончаки,  а  сзади,  как невольник,  плелсЯ заспанный
пестун. Ќо вот он поднЯл нос, принюхалсЯ к ветру, легонько подувавшему
с гор, и сразу заметно оживилсЯ: услышал знакомый запах •уги. ’олько в
его обществе молодой медведь  чувствовал  себЯ  раскрепощенным  и  мог
позволить себе не замечать надоевших медвежат.
     ‚от и большаЯ лужайка перед скалами. •уги стоЯл на виду, у кустов
малины,  держал  в  руках сорванную ветвь и объедал Ягоды.  ђот и щеки
были красными от Ягодного сока.  Ќеподалеку,  забравшись в самую  гущу
малинника,  громко  чавкал Џолосатый Љоготь.  •орошо было лакомитьсЯ в
эту пору:  слепней,  которые так досаждали •уги,  и тех не было.  Ђ те
немногие,   что  осмеливались  поЯвлЯтьсЯ,  сами  становились  жертвой
крупных хищных ос - бембекс.  ’акаЯ оса с ходу наскакивает на  слепнЯ,
хватает  его прЯмо на лету и уносит.  Ќе зевай и знай свое времЯ.  „лЯ
поисков пищи каждому отмерены определенные часы.
     Ќеожиданно где-то  в  малиннике  встревоженно пискнул королевский
вьюрок. •уги, увлеченный едой, мгновенно оглЯнулсЯ, увидел в ста шагах
от себЯ ђозовую Њедведицу с выводком. Ѓросил ветвь, издал им навстречу
протЯжный басовитый крик:
     - Ћу-воу-у!
     - Ђ-ух, - глухо откликнулась медведица.
     •уги прошел  немного вперед и сел на корточки.  Ќа скуластом лице
было написано выражение любопытства и сдержанной радости. Џеремазанный
малиной рот кривилсЯ в дикой улыбке.  Џотом он встал и,  когда ђозоваЯ
Њедведица приблизилась,  коснулсЯ ее носа липкими и  сладкими  руками.
Ћна  лизнула  их.  Ћн в свою очередь погладил ее покатый лоб,  издаваЯ
мурлыкающие звуки.  Ќо тут в ноги ударились тугие мохнатые комочки. Ћн
нагнулсЯ,  схватил того и другого за загривок и поднЯл на уровне лица.
—ерные  глаза  выражали   молчаливый   восторг.   Њедвежата   неуклюже
изгибались,  пробовали  достать  его  руки  передними  лапами  и  тихо
повизгивали. ђозоваЯ Њедведица внимательно и долго смотрела на •уги, а
затем вдруг равнодушно отвернулась и полезла в малинник,  где с той же
беззаботностью увлеченно чавкал Џолосатый Љоготь.
     •уги опустил медвежат и,  повалив на спину,  принЯлсЯ щекотать им
тугие,  как барабан,  голые животы. Џодошел пестун, тихо сел на задние
лапы  и,  склонив голову набок,  стал наблюдать.  •уги,  наигравшись с
медвежатами,  одного за другим отпихнул их и только  тогда  подошел  к
пестуну.  Њолодой медведь,  довольный вниманием,  весь просиЯл, открыл
зубастую пасть и блаженно замотал головой: хочешь, мол, поиграем, а то
мне  так  надоели  эти  разбойники,  что впору беги от них.  € вот уже
человек и зверь схватились в обнимку.  Џестун встал  во  весь  рост  -
голова  к голове,  мелко засеменил короткими кривыми ногами.  Џередние
лапы  обхватили  поперек  упругое  тело  •уги.  Љруг,  еще  круг,   и,
сдавленный  сильными  руками,  молодой  медведь перегнулсЯ и с размаху
плюхнулсЯ на траву.  ђассерженно заурчал, замотал головой, недовольный
поражением,  ухватилсЯ  зубами  за  голое  плечо,  но  •уги  и  тут не
растерЯлсЯ,  сдавил ему  черную  пуговку  носа  и  легко,  без  усилий
придавил медвежью голову к земле.  —еловек оказалсЯ сильнее,  и пестун
запросил мира.
     Џотом они  долго  еще  гонЯлись по лужайке друг за другом,  и эта
игра чем-то очень была похожа на игру в пЯтнашки. •уги загонЯл пестуна
до того,  что тот весь взмок. Ћднако оба были довольны. Ќаигравшись до
изнеможениЯ,  они долгое времЯ отдыхали,  а затем по  примеру  старших
отправились в малинник.
     Ѓеда пришла неожиданно и сперва неизвестно откуда.  Џросто ударил
гром, словно рЯдом обрушилась ЋрлинаЯ скала. ‚зрослые медведи рЯвкнули
и пустились наутек,  пестун же дико и взбалмошно завизжал и,  подминаЯ
малинник,  осатанело выскочил на лужайку и там закрутилсЯ юлой, норовЯ
укусить себЯ в бок.  •уги выскочил за ним следом и,  не  понимаЯ,  что
произошло,  кинулсЯ к молодому медведю.  Ќо тот вдруг вскочил на дыбы,
поднЯл лапы и со  всего  маху  упал  навзничь.  €з-под  левой  лопатки
короткими  толчками  билась  и выплескивалась на траву чернаЯ венознаЯ
кровь.  ‘верху пахнуло сладким серным запахом дыма. •уги поднЯл голову
и  тут  же  увидел какое-то черное существо,  удиравшее со всех ног по
каменистой россыпи  Ћрлиной  скалы.  Ќе  сознаваЯ  зачем,  не  понимаЯ
опасности,  но видЯ, что незнакомое существо бежит сломЯ голову (а раз
бежит,  значит,  боитсЯ),  •уги бросилсЯ за ним, легко одолел каменный
барьер на пути и, с легкостью обезьЯны цеплЯЯсь за выступы и вскидываЯ
послушное тело все дальше вверх,  скоро достиг  каменистой  россыпи  и
только тогда по-настоЯщему разглЯдел то,  что убегало. Ћно было похоже
на него самого:  такаЯ же чернаЯ голова, такие же длинные руки и ноги.
‹ишь  все  это  было  покрыто  какой-то гладкой шкурой,  трепещущей на
ветру.  ‘ущество часто оглЯдывалось,  и тогда •уги видел лицо, темное,
скуластое,  с клочками жидкой шерсти под подбородком. ѓлаза убегавшего
были полны страха и недоумениЯ. •уги без всЯкого усилиЯ мог бы догнать
его,  но незнакомый зловещий запах, исходивший из-за камнЯ, за которым
только что прЯталось это существо и  из-за  которого  прогремел  гром,
поразивший   пестуна,   внушало   опасность.  €здав  вслед  убегавшему
протЯжный крик,  похожий на крик  филина  в  ночи,  •уги  остановилсЯ.
ЋглЯделсЯ.  “видел теплый малахай, подбитый лисьим мехом, а еще дальше
-  ружье,  большое,  кремневое,  с  темным,  до  блеска  отшлифованным
прикладом.  Ћт незнакомых вещей, видимо брошенных двуногим существом в
минуту испуга,  пахло страхом. Ќо •уги пересилил страх и приблизилсЯ к
шапке.  Ћн  поднЯл  ее  и повертел в руках.  Ќа миг в голове мелькнуло
острое сознание, и он увидел в этом предмете нечто знакомое и близкое.
Ћн  посмотрел  вниз.  ‚зрослых  медведей  не было.  €спуганные громом,
раздавшимсЯ сверху,  где он стоЯл  сейчас,  они,  очевидно,  в  страхе
бежали   в   лесную   чащу.  €  только  пестун,  странно  застывший  в
неестественной позе,  лежал на примЯтой траве, где они так недавно еще
боролись  с ним и бегали друг за другом.  •уги не мог осмыслить только
что происшедшее событие,  но сами факты подсказали,  что убежавший был
враг,  ибо иначе не лежал бы сейчас внизу пестун,  каким-то образом на
расстоЯнии укушенный этим  существом  при  помощи  грома.  ќтого  было
достаточно,  чтобы  понЯть,  что  в  будущем надо будет боЯтьсЯ запаха
двуногого существа.
     •уги бросил малахай и подошел к ружью. Ћт него резко пахло чем-то
неприЯтно-кислым и сладким,  как пахло дымом,  только что рассеЯвшимсЯ
поверху.  ђужьЯ  он  в  руки не взЯл,  а переступил через него и начал
спускатьсЯ по каменным выступам вниз.
     Ќочь и затем еще день •уги бродил неподалеку от Ћрлиной скалы,  у
которой  произошло  несчастье.  Ѓыло  тоскливо  и  горестно.   Џравда,
одиночество   теперь  не  пугало.  …му  и  раньше  по  нескольку  дней
приходилось бывать одному,  но из памЯти не  уходила  гибель  пестуна,
сраженного громом.
     ‚ечером, на закате солнца,  он отыскал по следу Џолосатого ЉогтЯ,
и  уже вдвоем они вернулись на ту лужайку,  где осталсЯ убитый пестун.
Ќо,  увы,  вместо него лежала лишь куча  костей  да  несколько  клоков
шерсти.  Џо ржавым перьЯм, оброненным рЯдом, нетрудно было понЯть, что
здесь пировали днем бородатые орлы-ЯгнЯтники.
     Ћдин такой бородач вот уже несколько лет обитал на вершине скалы,
у подножиЯ которой  был  убит  пестун.  Ѓыла  у  него  и  самка,  чуть
поменьше,  с более светлыми крыльЯми. Ѓородач был необыкновенно могуч.
Љогда,  сидЯ на скале,  он расставлЯл крыльЯ,  готовЯсь ринутьсЯ вниз,
чтобы  затем  взлететь,  •уги видел,  что одно крыло равно размаху его
рук.  ЉрыльЯ были темными,  с чуть светловатым  подбоем,  и  перьЯ  на
концах торчали редко.  Ћн прозвал его †елтогрудым,  а скалу - Ћрлиной.
ќти имена, не были длЯ него конкретными, как, впрочем, и все имена, по
которым  он  запоминал  зверей и птиц.  €мена просто носили зрительный
характер,  образ,  с какими-нибудь Яркими отличительными чертами. „аже
цвета  и запахи воспроизводились точно,  стоило только подумать о них.
Ћбладай •уги речью, он и тогда не сумел бы мыслить конкретнее.
     ѓод назад  из любопытства и неуемности,  свойственных всем детЯм,
он залез на вершину скалы и оттуда увидел на одном из выступов, больше
других обеленном пометом, огромное развалистое гнездо, небрежно свитое
из толстых веток и палок.  †елтогрудого он заметил первым и, затаЯсь в
камнЯх,  долго  его  разглЯдывал.  ќто  была  все-таки страшнаЯ птица.
Љривой  мощный  клюв,  казалось,  мог  сокрушить  камни.  €   все-таки
неопытность и излишнЯЯ смелость побудили •уги созорничать. Ћн встал во
весь рост и пронзительно крикнул:
     - •о-уп!
     Ћрел вздрогнул,  и голова его молниеносно повернулась к мальчику.
•уги  увидел  в  больших  желтых глазах какую-то дикую магнетизирующую
силу.  ‚ царственной осанке орла  поЯвилось  угрожающее  беспокойство.
†елтогрудый  издал  глухой клекот и камнем сорвалсЯ вниз.  •уги принЯл
это за бегство.  Ћн давно уже понЯл,  что  тот,  кто  бежит,  слаб  и,
значит,  можно его не боЯтьсЯ. Ќо тут ошибсЯ. †елтогрудый взмыл в небо
и вдруг,  сложив крыльЯ,  ринулсЯ  прЯмо  на  него.  Ћпоздай  •уги  на
какой-то миг,  и ему бы несдобровать.  Њальчик с кошачьей проворностью
метнулсЯ в сторону и юркнул в узкую глухую трещину.  Ќеожиданно  стало
темно  под  размахом  крыльев,  послышалсЯ  скрежет  когтей по мшелому
камню.  ЏонЯв,  что •уги неуЯзвим,  †елтогрудый снова поднЯлсЯ и  стал
делать над скалой виток за витком.  ’олько теперь •уги осознал,  какой
опасности он подвергалсЯ и что с ним может быть,  если он  вылезет  из
трещины. ’ак и сидел до ночи, пока бородатый орел куда-то не улетел. ‘
тех пор •уги больше не отваживалсЯ беспокоить царственную птицу  в  ее
владениЯх, но в памЯти затаил обиду и злость.
     € вот теперь,  найдЯ вместо пестуна жалкие останки,  он со злобой
посмотрел на вершину скалы, но орлов там не было.
     “ зверЯ нет представлениЯ о своей смерти,  но она вызывает в  нем
инстинкт  страха.  ќтот страх безотчетен и все же свЯзан с конкретными
ощущениЯми.  †ивотное,  не понимаЯ,  что может умереть,  просто боитсЯ
боли,  которую  приносит ему или может принести своим насилием другое,
более сильное животное.  ‘мерти, как таковой, в его представлении нет.
Ќет и душевных мук,  предшествующих неминуемой смерти.  Џоэтому личное
"Я" в сознании зверЯ до последнего часа остаетсЯ бессмертным. Ћн знает
лишь одно:  умереть может всЯкий,  только не он.  “биваЯ себе подобных
длЯ того,  чтобы утолить голод,  животное никогда не предполагает, что
само может оказатьсЯ жертвой;  если ею становитсЯ,  оно ощущает только
страх перед болью и только боль. Ћднако гибель близких сородичей может
вызвать в нем более сложные чувства, приближенные к чувствам человека:
ненависть к убийце и тоску по ближнему.  Ћднако,  как и у людей, тоска
постепенно  проходит,  ненависть  же остаетсЯ до последних дней.  ќто,
конечно,  свойственно сильному зверю, и такой зверь цепко удерживает в
своей  памЯти пережитое и действует в дальнейшем,  полагаЯсь только на
личный опыт.
     Ќо •уги сейчас чувствовал острее гибель своего товарища, которого
он знал два года и к которому успел привыкнуть,  делЯ с  ним  нехитрые
радости игры и весельЯ;  он воспринЯл это как личную обиду, нанесенную
не столько тем двуногим существом,  которое  бежало  от  него  самого,
сколько  этими  пернатыми  хищниками,  свившими свое гнездо на скале и
когда-то посЯгнувшими причинить боль и ему.  •уги был умнее зверЯ.  Ћн
способен  был  мыслить глубже и видеть дальше,  чем мыслил и видел его
умудренный опытом и годами наставник.
     Џолосатый Љоготь осторожно внюхивалсЯ в остатки молодого медведЯ,
разбросанные по траве,  сердито ворчал,  опасливо кидал взглЯды на  то
место, откуда вчера прогремел выстрел. Ќо все вокруг снова было тихо и
спокойно.  ‡ато •уги  вел  себЯ  крайне  возбужденно.  Ћн  металсЯ  по
лужайке,  тоскливо скулил и тоже поглЯдывал на скалу,  но выше,  туда,
где обычно сидели орлы.  ‚незапно выпрЯмилсЯ, глаза загорелись, кулаки
сжались,  и  он  твердо,  преисполненный  какой-то решимости,  пошел к
подножию скалы. ‚ысокаЯ глыба серого камнЯ, покрытаЯ зелеными лишаЯми,
встала  на  пути.  Ћн  поднЯл  голову,  присел и вдруг сильным толчком
подбросил себЯ вверх.  ђуки  цепко  схватились  за  выступ.  •удощавое
мускулистое  тело  снова напрЯглось тысЯчами пружин и опЯть вскинулось
выше.  ђуки работали быстро-быстро - и вот он уже на площадке. ‘екунда
- прыжок,  и смуглаЯ фигурка,  сразу уменьшившаЯсЯ в размерах,  уже за
полутораметровой трещиной.
     Џолосатый Љоготь,   словно   понЯв   его   намерениЯ,  недовольно
заворчал,  подошел к скале и  понюхал  то  место,  откуда  •уги  начал
взбиратьсЯ.  Ђ мальчик тем временем достиг россыпи камней,  по которой
прокралось с другой стороны двуногое существо,  бросившее  затем  свой
лисий  малахай  и  длинную  палку,  пахнущую незнакомым запахом серы и
металла.  —ерез минуту то и другое полетело под возглас мальчика вниз.
Џолосатый Љоготь отпрЯнул было от грохота,  а затем подошел и потрогал
лапой ружье.  Ћ, он знал, что это была за палка! €з такой вот когда-то
вылетел гром и ударил его в плечо.  € как было после больно! ‘ тех пор
он знал, что человека надо боЯтьсЯ, особенно если при нем есть длинный
предмет,  пахнущий  железом и сладким дымом.  €ли же нападать на него,
когда нет возможности убежать.
     Џолосатый Љоготь сердито заурчал,  затем подцепил когтЯми длинный
ствол, зажал его и поднЯлсЯ на дыбы. •уги смотрел сверху с интересом и
любопытством.  Њедведь  переступил,  размахнулсЯ  и  с  силой ударил о
кромку камнЯ прикладом ружьЯ.  “зкий приклад с  мелкими  зарубками  по
цевью  разлетелсЯ  в щепки.  Њедведь замахнулсЯ еще.  Ћт ружьЯ отлетел
замок и кремень.  ’еперь оно больше не  издаст  вонючего  грома  и  не
укусит  в  плечо,  как  укусило  некогда.  ќто  была  месть,  и  месть
справедливаЯ.  ‘твол ружьЯ Џолосатый Љоготь запустил в малинник. Џотом
очередь дошла до лисьего малахаЯ,  пахнущего острым потом человека.  ‚
воздух полетели клочьЯ рыжей шерсти и ошметки засаленных трЯпок.
     •уги, проследив  за  расправой  Џолосатого  ЉогтЯ,  издал  горлом
клекочущий звук,  которым обычно выражал свое удовлетворение,  и снова
полез по скале вверх. Ѓезошибочно определЯЯ, за какой выступ, за какую
грань  можно  уверенно  схватитьсЯ  рукой,   чтобы   подтЯнутьсЯ   или
перебросить гибкое тело к следующему уступу, •уги лез все выше и выше,
и порой казалось,  что он поднимаетсЯ по  отвесной  стене.  ‚ысота  не
пугала:  высоко в камнЯх он чувствовал себЯ не менее уверенно,  чем на
ровном месте.  ЊонолитнаЯ скала, всЯ в трещинах и складках, постепенно
сужалась,  местами образуЯ мелкую осыпь.  •уги обходил такие места.  €
вот он уже наверху,  на самом пике.  Џеред ним, как на ровной площадке
такыра, один за другим высились каменные утесы, чьи вершины были вечно
покрыты снегом и всегда стоЯли выше, чем облака.
     ‘ высоты  увидел  •уги  -  далеко  внизу  - и знакомую долину,  и
ступенчатый спад всего  горного  массива,  покрытого  разными  поЯсами
леса.  Ђльпийские  луга тоже были все на виду.  …го острый глаз далеко
видел пасущихсЯ на равнине иликов,  небольшие стада  кабарожек  и  еще
каких-то  рогатых  зверей - не то маралов,  не то джейранов.  ‘ высоты
орлиного полета увидел •уги и ‘тарую …ль,  росшую на вершине каменного
крЯжа. Ћн знал: там жили волки. Ћни тоже, как и орлы, были врагами. Ќо
он, медленно и уверенно вживаЯсь в среду природы, все больше осознавал
свое превосходство над ее обитателЯми.  ‚се меньше боЯлсЯ тех, кто мог
ему причинить боль.  Ћн уже начинал чувствовать себЯ  властелином.  „о
сих пор помнил урок,  преподанный барсуком —уткие “ши, и теперь мог бы
при случае поквитатьсЯ с ним,  но барсук по-прежнему был недосЯгаем  в
своей  норе  и  по-прежнему  держалсЯ осторожным отшельником.  ђЯдом с
заваленным ходом он вырыл другой и теперь опЯть грелсЯ на солнышке.
     ‚друг •уги забеспокоилсЯ.  Џредчувствие беды заставило посмотреть
вверх.   ‚ысоко-высоко   кружил   над   ним   †елтогрудый.   ЊаленькаЯ
распластаннаЯ  тень,  скользившаЯ по камнЯм,  становилась все больше и
больше.  € •уги заторопилсЯ.  Ћтыскал взглЯдом черную копну гнезда  на
угловатом  выступе и заметил в нем одиноко прижавшегосЯ птенца.  ‚ три
прыжка он достиг этого выступа,  протЯнул  руку  и  схватил  за  горло
неоперившуюсЯ  шею  орленка.  ’от  зашипел,  уперсЯ,  прикрываЯ белыми
пленками злые желтые глаза.  Ќо •уги выдернул  его  и,  размахнувшись,
бросил наотмашь вниз. Џотом уперсЯ в гнездо ногами, натужилсЯ, и целаЯ
копна палок и сучьев с треском полетела с  обрыва,  увлекаЯ  за  собой
оползень  камней.  ’олько  несколько  секунд следил он взглЯдом,  как,
подпрыгиваЯ на лету,  падает в пропасть гнездо ненавистного бородача и
его подруги,  а затем стремглав кинулсЯ наверх, к спасительной трещине
в камне. Ћн успел вовремЯ. “пругаЯ волна воздуха под сильными крыльЯми
пригнула его еще ниже. џгнЯтник испустил резкий клекот, в котором гнев
мешалсЯ с отчаЯнием,  и бросилсЯ вниз,  на выступы,  о которые все еще
билось и рассыпалось старое,  пропитанное известью переваренных костей
гнездо.
     ‘пустЯ немного на вершину скалы опустилась и самка.  ‚ когтЯх был
зажат крупный козленок теке. Ќо увы, кормить было некого.
     „о самой ночи караулили бородачи спрЯтавшегосЯ •уги,  но так и не
дождались.  Ќа  месте  разоренного   гнезда   осталась   лишь   лежать
обезображеннаЯ   тушка   мертвого   орленка,   найденнаЯ   и  поднЯтаЯ
†елтогрудым.
     ‘ тех  пор  бородачи никогда больше не вили гнезда на этой скале.
•уги отстоЯл ее длЯ себЯ.  ќто был его первый шаг на  пути  укреплениЯ
владычества в обширных владениЯх ђозовой Њедведицы и Џолосатого ЉогтЯ.

        4

     Ђ меж тем главный виновник гибели пестуна,  без ружьЯ, без шапки,
в истерзанном чапане,  сидел у костра и обгладывал вЯленную на  солнце
баранью  лопатку.  Ќеподалеку паслась пегаЯ лошаденка.  —еловека звали
Љара-Њерген,  что значит —ерный ‘трелок.  ќто был охотник за медвежьей
желчью.  ‚от уже много лет он промышлЯл охотой.  Ќи мЯсо медведей,  ни
лохматые шкуры не интересовали его.
     Ќа счету у Љара-Њергена было тридцать девЯть зверей, и столько же
зарубок значилось на цевье старинного шомпольного ружьЯ,  которое било
без  промаха.  Ћн  был  великий охотник,  и недаром его назвали —ерным
‘трелком.  Ћн обычно брал у распотрошенного медведЯ немного  нутрЯного
жира  и  аккуратно  вырезал  засапожным  ножом  из  печени зеленоватый
мешочек с желчью.  ќто было самое ценное.  Љазахи-кочевники платили за
крупную  желчь  по  двадцать  баранов  или  отдавали  хорошую лошадь -
дхол-джургу,  иначе - иноходца.  Њедвежьей желчью старики поддерживали
здоровье,  а  молодым  она  давала  неутомимость и бодрость.  …ю также
натирали больную поЯсницу,  но главным образом, она хорошо помогала от
брюшного  тифа,  дизентерии  и  других кишечных заболеваний.  ЌутрЯным
жиром лечили чахоточных, давали его от простуды, но чаще применЯли как
лечебную  мазь  от потертостей.  ‘битаЯ седлом или вьюком спина лошади
заживала после этой мази на третий день.  ’ак что Љара-Њергену незачем
было обременЯть себЯ медвежьим мЯсом и шкурами. Ћн брал только то, что
удобно было носить и беречь в горах. ‚се остальное после удачной охоты
оставалось мелким зверюшкам, грифам и сипам.
     ‡десь, в горах,  Љара-Њерген  оказалсЯ  не  случайно.  Ћн  обычно
охотилсЯ  к  востоку  или  западу  от  долины  —ерной  ‘мерти  и,  как
большинство казахов,  знал о недоброй славе этих мест,  однако он  был
великий   охотник,  смелый  и  поэтому  наперекор  молве  о  †алмауызе
отправилсЯ именно сюда. ’ут обЯзательно должны были быть медведи.
     Ћставив лошадь   у   подножиЯ   горы   Љокташ,  Љара-Њерген  стал
подниматьсЯ высоко в горы,  поближе к сыртам и альпийским  долинам.  ‚
эту пору медведи еще не могли лакомитьсЯ дикими Яблоками, а промышлЯли
сурков и  до  отвала  обжирались  высокогорной  малиной,  клубникой  и
костЯникой.  Џо характерным меткам, которые оставлЯли сами медведи, по
следам,  по остаткам пиршества в малинниках он пришел  к  выводу,  что
наткнулсЯ на хорошее медвежье угодье, и без труда определил, что здесь
обитают два  крупных  зверЯ,  самец  и  самка  с  медвежатами  да  еще
двухгодовалый бала-аю.  Џолтора днЯ выслеживал Љара-Њерген медведей, а
затем наткнулсЯ на свежеобсосанный и вытоптанный малинник.  Ћн не стал
оставлЯть  запаха  и  следов  на  лужайке  перед малинником,  а обошел
высившуюсЯ рЯдом скалу,  отыскал на ней пологое место  и  забралсЯ  по
россыпи  камней  наверх.  Њеж валунов выбрал подходЯщее место,  откуда
можно было спокойно наблюдать за подходом к малиннику, и залег. Ћднако
усталость взЯла свое. Ћн подкрепил силы кусочком лепешки, испеченной в
золе,  глотнул из походного бурдюка несколько глотков кислого кумыса и
задремал,  пригретый солнцем. Ћн был совершенно уверен в успехе, знал,
что медведи придут сюда,  и придут перед вечером, чтобы после утренней
охоты на сурков полакомитьсЯ малиной.  Ќо ожиданиЯ не сбылись. Њедведи
почему-то не пришли ни перед  вечером,  ни  позже.  ’огда  он  покинул
укромное место на скале и, отойдЯ подальше, заночевал в сосновом лесу,
чтобы с утра снова начать поиск.  ЌельзЯ сказать,  что он не  думал  о
†алмауызе,  страх  перед  ним  все  времЯ  холодил  спину,  но  он его
перебарывал и верил,  что охота будет все-таки  удачной.  €  тогда  он
скажет  всем людЯм,  что был в долине —ерной ‘мерти и обошел все горы,
там убил медведЯ и  добыл  самую  большую  желчь,  которую  когда-либо
добывал.  € еще скажет,  что никакого †алмауыза не видел,  хотЯ бросал
ему вызов. ‚от тогда его будут звать не только великим охотником, но и
батыром.  Ћ  нем  станут  складывать легенды,  и любаЯ девушка захочет
стать его невестой и женой.  Ћн заплатит калым за ту,  которую выберет
сам.  ’ак  думал  Љара-Њерген,  веселЯ  сердце  мечтой  и  подбадриваЯ
смелость надеждой.
     Ћднако следующий  день  тоже не дал никаких результатов.  Ћхотник
проходил почти до вечера по сыртам, побывал на альпийском лугу и снова
спустилсЯ ниже, чтобы еще раз хорошенько осмотреть малинник.
     Ќе производЯ ни малейшего шума,  подошел к скале и медленно  стал
карабкатьсЯ по камнЯм к старому своему укрытию.
     Ѓурый медвежий бок он увидел сразу. € хотЯ в зарослЯх, скрывающих
медведЯ,  трудно было определить величину зверЯ, однако определил, что
это тот самый бала-аю, следы которого видел раньше. Љара-Њерген решил,
что  молодой  медведь пришел сюда один и что надо стрелЯть.  Ћн снЯл с
головы малахай, пристроил ружье и подсыпал на полку пороху. „о медведЯ
было   шагов   девЯносто.  ‘лучалось,  бил  и  дальше.  ‚зведЯ  курок,
Љара-Њерген сотворил короткую молитву,  просЯ аллаха укрепить его руки
и  направить пулю точно по цели,  и стал подводить мушку ружьЯ в бурое
пЯтно медвежьего бока.  ЏЯть раз он  отрывалсЯ  глазом  от  прорези  и
смотрел,  в  то ли место целит,  и наконец утвердилсЯ в вере,  что все
правильно, и только тогда плавно и осторожно потЯнул пальцем за спуск.
     ђужье оглушительно  ахнуло,  медведь  завизжал,  и  все заволокло
дымом,  но Љара-Њерген знал заранее,  что промаха не будет.  Џодождал,
пока дым рассеЯлсЯ,  и выглЯнул.  Ћ аллах!  Љара-Њерген увидел, как из
шкуры выскочившего на лужайку и  грохнувшегосЯ  наземь  медведЯ  вылез
голый черноголовый юноша.
     - †алмауыз!  -  не  то  взвизгнул,  не   то   выкрикнул   шепотом
Љара-Њерген и,  забыв о ружье,  своем единственном кормильце, и лисьем
малахае,  согревавшем его по ночам и дающем прохладу в солнечный день,
в ужасе побежал прочь.
     € это было так вовремЯ! †алмауыз оставил свою простреленную шкуру
и,  сверкаЯ  глазами  пожирателЯ  людей,  птицей  взлетел  на  скалу и
погналсЯ  за  Љара-Њергеном.  Ћн  чуть   не   настиг   его.   Ћхотник,
обернувшись, увидел, как гневен медведь-оборотень в образе человека. €
только,  наверно,  аллах не допустил несчастьЯ,  иначе быть бы  ему  с
распоротым животом и растерзанным сердцем...
     - Ћй-бай,  ой-бай, ой-бай! - все еще содрогаЯсь от ужаса, говорил
охотник, сидЯ теперь у костра и держа в руках баранью лопатку.
     ’ридцать девЯть зарубок сделал он на цевье ружьЯ. € вот сороковой
медведь   оказалсЯ  самим  †алмауызом.  Ќе  поверил  он,  Љара-Њерген,
аксакалам, не поверил народной молве, и теперь тот пошлет через него в
казахские стойбища всЯкие болезни, и проклЯнут его степнЯки за то, что
нарушил запрет и вторгсЯ во  владениЯ  пожирателЯ  людей.  …го  самого
станут  боЯтьсЯ  люди  хуже  —ерной  ‘мерти,  и никто не даст ему даже
кусочка лепешки,  никто не утолит жажду даже глотком воды.  ‚се  будут
только  шарахатьсЯ  от  него.  ‚раз пересохла слава,  как пересыхают в
каракумских песках родники шикбермес.
     Љара-Њерген доел мЯсо, помолилсЯ аллаху, просЯ дать на этом свете
добра,  а на том - милость божью,  и стал подседлывать лошадь.  ЏегаЯ,
заезженнаЯ кобыленка качнулась от толчка, которым Љара-Њерген подтЯнул
подпругу.  ‘мирнаЯ,  вернаЯ - хоть бросай на  целую  неделю  в  горах,
никуда не уйдет.  ’ак приучена. •оть и стара стала, а другой лошади не
надо.  Ќе раз предлагали сменить ее,  давали за  полный  пузырь  желчи
хорошего  скакуна  - дхол-джургу.  „а зачем он,  скакун?  ‘колько троп
вьетсЯ по горным кручам  -  разных.  €ные  зверем  проложены,  иные  -
человеком.  Ќо не всЯкаЯ лошадь пройдет по ним. Ќа пути лесные завалы,
камни,  кручи,  что ползком по тропе  не  пролезешь,  а  умнаЯ  лошадь
уверенно ставит копыто острым зацепом в чуть приметную Ямку,  выгибает
круп,  настойчиво тЯнетсЯ вверх, несЯ на себе всадника и поклажу. …сть
и  такие тропы,  что в пору пройти архарам:  внизу пропасть,  а сверху
стена из камнЯ.  Ќо и тут пронесет  всадника  лошадь,  только  дай  ей
свободу и положись на нее целиком.  ќ-э,  длЯ человека,  занимающегосЯ
охотничьим промыслом,  умнаЯ лошадь ценнее жены!  —то жена? ‘пину свою
не подставит. Ђ лепешку испечь и самому недолго. Ѓыла бы мука да соль.
‚оды много.
     Џосле удачной охоты Љара-Њерген полеживал обычно в чужой юрте, да
не в какой-нибудь,  а в белой,  до отвала ел мЯсо,  пил кумыс и слушал
песни  кюйши,  приглашенного в его честь.  Ћтдыхал,  набиралсЯ сил,  а
потом снова уходил в горы.  ѓоры  тоже  кормили.  Ќежное  мЯсо  архара
хорошо было жарить прЯмо над углЯми.  ’акой запах издает кеваб, что за
версту слышно.  ‘идишь ешь,  слушаешь чутким  ухом,  как  рЯдом  трава
растет,  как хищнаЯ муха-ктырь высасывает хоботком трепещущую бабочку.
(Љюйши (каз.) -  акын-мелодист.  Љеваб  (каз.)  -  мЯсо,  жаренное  на
вертеле.)
     ‚олЯ!
     ‘вобода!
     —то может сравнитьсЯ с ними?  €ные бранЯт бездомовником, называют
Ѓарса-кельмес - "пойдешь - не вернешьсЯ".  ѓоворЯт:  хватит испытывать
терпение аллаха,  всЯкому человеку под старость покой нужен, юрта своЯ
нужна.  Ђ кто в ней сурпу сварит?  Љто курт затрет? Љонечно, так. …сли
смотреть глазами души - надо.  †ену надо,  ребЯтишек  надо.  Ђ  сперва
большой калым нужен - сорок семь голов скота: таков принЯтый по обычаю
выкуп за невесту.  ѓде взЯть? ’еперь и вовсе не соберешь. Ќикто уже не
подаст  ему  даже  пищу гостЯ - конак-асы.  „аже в батраки не пойдешь.
‡апретила новаЯ власть служить батраками.  Њуллы  и  баи,  которые  не
убежали,  женЯт батраков на своих дочерЯх, и те, послушные воле аллаха
и их собственной воле,  несут народу смуту,  подбивают его  не  верить
‘оветской власти.  Ђ что власть?  ‚ласть справедливаЯ. Ћна за беднЯков
стоит...
     ѓрустно, тоскливо  возвращатьсЯ к людЯм без добычи,  а еще хуже с
плохой вестью.
     …дет Љара-Њерген по широкой степи.  ѓоры все дальше и дальше. Џод
копыта неторопливой лошади ложитсЯ высокий ковыль да верблюжьЯ трава -
жантак.  „ует просторный ветер, и тогда Љара-Њерген, не открываЯ глаз,
затЯгивает  тихую  песню.  ѓрустна  она  и  тЯгуча,  как  волчий  вой,
бесконечна,  как  степь,  и  такаЯ  же  ровнаЯ.  ‘тонет  в  ней жалоба
Љара-Њергена,  не знающего, куда направить шаг лошади. Ђ лошадь идет и
стрижет  ушами  -  ей  все  равно.  ‚елика  степь,  а  ехать одинокому
некуда...

        5

     ”едор Ѓорисович  „унда,  Ќиколай  ‘кочинский  и   „ина   ’арасова
приехали  в Ђлма-Ђту первого июлЯ.  ѓород был залит солнцем,  зеленью.
€скрились кажущиесЯ близкими белые пики ‡аилийского Ђлатау.  Ќи с  чем
не сравнимый легкий Яблочный дух будто насквозь пропитал воздух, землю
и даже воду.
     ‘емнадцать лет прошло с момента последнего крупного землетрЯсениЯ
и нашествиЯ с гор неудержимого грЯзевого потока - селЯ.  ‡емлетрЯсение
и  сель  тогда  чуть  не  смели  в  цветущей долине красивый город под
названием ‚ерный.  Ќо город возродилсЯ вновь и  стал  еще  красивей  и
зеленей.
     ”едор Ѓорисович дал  телеграмму  Ђркадию  ‚асильевичу  ѓолубцову.
’еперь старый приЯтель должен был встретить их.
     ѓолубцов, маленький,    толстенький,    подслеповатый,     ”едора
Ѓорисовича узнал все-таки сразу, кинулсЯ обнимать.
     - Ѓоже мой,  ”едЯ!  Љакими  судьбами?  ’ы  грЯнул  вдруг,  как  с
облаков. ‡накомьсЯ, это моЯ жена. ’ы один?
     Ћн говорил громкой, захлебывающейсЯ скороговоркой и смотрел снизу
вверх преданно-радостными глазами,  которые, несмотрЯ на близорукость,
никогда не вооружал стеклами очков,  трЯс за руки  ”едора  Ѓорисовича.
†ена  его,  молодаЯ  женщина,  на  целую  голову  выше мужа,  смущенно
поглЯдывала на гостей,  не знаЯ,  как  же  ей  подступитьсЯ  к  ”едору
Ѓорисовичу и познакомитьсЯ. Ќо, видЯ, что муж все еще тормошит друга в
порыве радости,  махнула полной, оголенной по плечо рукой и протЯнула,
смеЯсь, узкую кисть „ине.
     - ‚ера Њихайловна.  Ђ вас  как,  голубушка?  ‚ы,  надо  полагать,
супруга ”едора Ѓорисовича?
     „ина вспыхнула,  беспомощно оглЯнулась на ‘кочинского и  ответила
что-то невнЯтное.
     - ‚ера!  ‚ерочка! „а подойди же! - возбужденно прикрикнул Ђркадий
‚асильевич. - ЏоздоровайсЯ с ”едей.
     Ќаконец знакомство  состоЯлось,   страсти   утихли,   и   Ђркадий
‚асильевич побежал "арканить" извозчика.
     —ерез полчаса все они были на окраине  города,  в  тихом,  уютном
особнЯчке,  окруженном  тенистым  садом,  с  узкой  аллейкой и ажурной
беседкой под ветвистым платаном.
     - ‚идишь, какую коломенскую версту выбрал, - шутЯ говорил Ђркадий
‚асильевич,  влюбленными глазами показываЯ на жену и заставлЯЯ ее мило
краснеть.  -  Ћба работаем в городской аптеке.  ‚се у нас есть,  слава
богу...
     ѓоворил он без умолку и этим страшно понравилсЯ „ине.
     - ЏриЯтный  человек,  -  шепнула  она  ‘кочинскому,   с   которым
чувствовала себЯ свободней, чем с ”едором Ѓорисовичем.
     Џотом ели жареную индейку,  но не домашнюю,  а дикую,  называемую
здесь  уларом,  пили  зеленый  чай с малиновым вареньем и говорили,  и
говорили.
     - „а,  да, - рассказывал Ђркадий ‚асильевич, - удивительных вещей
наслушалсЯ Я тогда. ‚озил вакцину против черной оспы. ‚ прививки никто
из   степнЯков  не  верил,  но  зато  верили  в  мифическое  существо,
называемое по-местному †алмауыз. …го вроде видел накануне один пастух,
нечаЯнно  угодивший  в  долину  —ерной  ‘мерти.  ‚ этой долине вымерло
когда-то целое стойбище казахов от чумы.  ‘ тех пор казахи туда и глаз
не кажут. Ђ вот один забрел, увидел †алмауыза, и тот наслал через него
оспу.  ’огда умерли пЯть юношей.  •лопот много было.  Џрививки  делали
силой.  Њуллы и баи пустили слух, что советские табибы, то есть врачи,
- это приспешники †алмауыза,  они хотЯт истребить весь казахский журт,
по-ихнему "народ".  ’ЯжелаЯ была работа и опаснаЯ. џ когда прочел твою
статью,  сразу вспомнил о легенде.  Љазахи - народ суеверный,  в  кого
хочешь  поверЯт.  Ђ дикого мальчика могли действительно видеть.  —уму,
оспу - все это привЯзать к нему было недолго.  ‚от  и  легенда.  Џотом
табу, запрет, - и не найдешь концов.
     - ‚ той долине умерло в семнадцатом году не стойбище, а всего два
человека,  -  внес поправку ”едор Ѓорисович.  - Њуж и жена.  ‚от их-то
мальчик и был воспитан медведЯми.  џ  раньше  знал  и  дЯдю  мальчика,
€браЯ.  Ћн  одно  времЯ  был  у  менЯ  проводником  и тоже видел этого
медвежьего питомца.  “ него  атаман  Љазанцев  расстрелЯл  всю  семью.
ЋставалсЯ только сын. •орошо было бы их отыскать.
     - Ќепременно надо отыскать,  - подтвердил Ђркадий  ‚асильевич.  -
‚прочем,  друг о друге они,  казахи,  все знают. ’ак что отыщете. Ќо Я
хотел бы вам дать полезный совет.  ‚  расспросах  о  †алмауызе  будьте
осторожны.  ‚ыпытывайте  умело.  €наче  пользы не будет.  Љазахи могут
сделать вид,  что вообще не понимают,  о чем вы спрашиваете.  „лЯ  них
этот мальчик - табу. Ќе знаю даже, как вам все это удастсЯ.
     - Џопробуем, - весело сказал ‘кочинский. Ћн был неунываем.
     - Њне тебЯ,  Ђркадий ‚асильевич, сам бог послал, - улыбалсЯ ”едор
Ѓорисович. - „а еще в качестве аптекарЯ. Ќам очень нужен будет спирт и
формалин.
     - ѓосподи, о чем речь! - выпалил тот. - Ќайдем! Њного надо?
     - ‘пирту литров пЯток, ну и формалину столько же.
     - Ѓудет. ‚се будет, - заверил хлебосольный хозЯин.
     ...Ќа третий день вечером выехали в ’алды-Љурган,  а затем, после
небольшой остановки, направились на перекладных в Љошпал.
     Ѓывший уездный  городок  встретил  их  запустением  и  безлюдьем