        Љонстантин –иолковский. Ќа ‹уне

   -----------------------------------------------------------------------
   ‚ сб. "“ светлого Яра ‚селенной".
   Њ., "Џравда", 1989 (сериЯ "Њир приключений").
   OCR & spellcheck by HarryFan, 25 May 2001
   -----------------------------------------------------------------------


        1

   џ проснулсЯ и, лежа еще в постели, раздумывал  о  только  что  виденном
мною сне: Я видел себЯ купающимсЯ, а так как была зима,  то  мне  особенно
казалось приЯтно помечтать о летнем купанье.
   Џора вставать!
   ЏотЯгиваюсь, приподнимаюсь... Љак легко! ‹егко  сидеть,  легко  стоЯть.
—то это? “ж не продолжаетсЯ ли сон? џ чувствую, что стою  особенно  легко,
словно погруженный по шею в воду: ноги едва касаютсЯ пола.
   Ќо  где  же  вода?  Ќе  вижу.  Њахаю  руками:  не  испытываю   никакого
сопротивлениЯ.
   Ќе сплю ли Я? Џротираю глаза - все то же.
   ‘транно!..
   Ћднако надо же одетьсЯ!
   Џередвигаю стульЯ, отворЯю шкафы, достаю платье, поднимаю разные вещи и
- ничего не понимаю!
   ђазве увеличились мои силы?.. Џочему все стало так воздушно?  Џочему  Я
поднимаю такие предметы, которые прежде и сдвинуть не мог?
   Ќет! ќто не мои ноги, не мои руки, не мое тело!
   ’е такие тЯжелые и делают все с таким трудом...
   Ћткуда мощь в руках и ногах?
   €ли, может быть, какаЯ-нибудь сила тЯнет менЯ и все  предметы  вверх  и
облегчает тем мою работу? Ќо, в таком случае, как же она тащит сильно! …ще
немного - и мне кажетсЯ: Я увлечен буду к потолку.
   Ћтчего  это  Я  не  хожу,  а  прыгаю?  —то-то  тЯнет  менЯ  в  сторону,
противоположную тЯжести, напрЯгает мускулы, заставлЯет делать скачок.
   Ќе могу противитьсЯ искушению - прыгаю.
   Њне показалось, что Я довольно медленно поднЯлсЯ и  столь  же  медленно
опустилсЯ.
   Џрыгаю сильнее и с порЯдочной высоты озираю комнату... Ђй! “шиб  голову
о потолок... Љомнаты высокие... Ќе ожидал столкновениЯ... Ѓольше  не  буду
таким неосторожным.
   Љрик, однако, разбудил моего друга: Я вижу, как он заворочалсЯ и спустЯ
немного вскочил с постели. Ќе стану  описывать  его  изумлениЯ,  подобного
моему. џ увидел такое же зрелище, какое незаметно длЯ себЯ несколько минут
назад  сам  изображал  собственной  персоной.   Њне   доставлЯло   большое
удовольствие смотреть на вытаращенные глаза, смешные позы и неестественную
живость движений моего друга; менЯ  забавлЯли  его  странные  восклицаниЯ,
очень похожие на мои.
   „ав истощитьсЯ запасу удивлениЯ моего приЯтелЯ-физика,  Я  обратилсЯ  к
нему с просьбой разрешить мне вопрос: что такое случилось - увеличились ли
наши силы или уменьшилась тЯжесть?
   € то и другое предположение были одинаково изумительны,  но  нет  такой
вещи, на которую человек, к ней привыкнув, не стал бы смотреть равнодушно.
„о этого мы еще не дошли с моим другом, но у нас  уже  зародилось  желание
постигнуть причины.
   Њой друг, привыкший  к  анализу,  скоро  разобралсЯ  в  массе  Явлений,
ошеломивших и запутавших мой ум.
   - Џо силомеру, или пружинным весам, - сказал он, -  мы  можем  измерить
нашу мускульную силу и узнать, увеличилась ли она или нет. ‚от Я  упираюсь
ногами в стену и тЯну за нижний крюк силомера. ‚идишь -  пЯть  пудов:  моЯ
сила не увеличилась. ’ы можешь проделать то же и также убедитьсЯ,  что  ты
не стал богатырем, вроде €льи Њуромца.
   - Њудрено с тобой согласитьсЯ, -  возразил  Я,  -  факты  противоречат.
ЋбъЯсни, каким образом Я поднимаю край этого книжного шкафа, в котором  не
менее пЯтидесЯти пудов? ‘начала Я вообразил себе, что он пуст, но, отворив
его, увидел, что ни одной книги не пропало... ЋбъЯсни, кстати, и прыжок на
пЯтиаршинную высоту!
   - ’ы поднимаешь большие грузы, прыгаешь высоко и чувствуешь себЯ  легко
не  оттого,  что  у  тебЯ  силы  стало  больше  -  это  предположение  уже
опровергнуто силомером, - а оттого, что тЯжесть уменьшилась, в чем  можешь
убедитьсЯ посредством тех же пружинных весов. Њы даже узнаем,  во  сколько
именно раз она уменьшилась...
   ‘ этими словами он поднЯл первую  попавшуюсЯ  гирю,  оказавшуюсЯ  12-ти
фунтовиком, и привесил ее к динамометру (силомеру).
   -  ‘мотри!  -  продолжал   он,   взглЯнув   на   показание   весов.   -
„венадцатифунтоваЯ гирЯ оказываетсЯ в два фунта. ‡начит, тЯжесть ослабла в
шесть раз.
   Џодумав, он прибавил:
   - ’очно такое же тЯготение существует и на поверхности  ‹уны,  что  там
происходит от малого ее объема и малой плотности ее вещества.
   - “ж не на ‹уне ли мы? - захохотал Я.
   - …сли и на ‹уне, - смеЯлсЯ физик, впадаЯ в шутливый тон, - то  беда  в
этом не велика, так как такое чудо, раз оно возможно, может повторитьсЯ  в
обратном порЯдке, то есть мы опЯть возвратимсЯ восвоЯси.
   - Џостой: довольно каламбурить... Ђ  что,  если  взвесить  какой-нибудь
предмет на  обыкновенных  рычажных  весах!  ‡аметно  ли  будет  уменьшение
тЯжести?
   - Ќет, потому что взвешиваемый предмет уменьшаетсЯ в весе во столько же
раз, во сколько  и  гирЯ,  положеннаЯ  на  другую  чашку  весов;  так  что
равновесие не нарушаетсЯ, несмотрЯ на изменение тЯжести.
   - „а, понимаю!
   ’ем не менее Я все-таки пробую сломать  палку  -  в  чаЯнии  обнаружить
прибавление силы, что мне, впрочем, не удаетсЯ, хотЯ  палка  не  толста  и
вчера еще хрустела у менЯ в руках.
   - ќтакий упрЯмец! Ѓрось! - сказал мой друг-физик.  -  Џодумай  лучше  о
том, что теперь, вероЯтно, весь мир взволнован переменами...
   - ’ы прав, - ответил  Я,  бросаЯ  палку,  -  Я  все  забыл;  забыл  про
существование человечества, с которым и мне, так же как и  тебе,  страстно
хочетсЯ поделитьсЯ мыслЯми...
   - —то-то стало с нашими друзьЯми?.. Ќе было ли и других переворотов?
   џ открыл уже рот и отдернул занавеску (они все были опущены на ночь  от
лунного света, мешавшего нам спать), чтобы  перемолвитьсЯ  с  соседом,  но
сейчас же поспешно отскочил. Ћ ужас! Ќебо было чернее самых черных чернил!
   ѓде же город? ѓде люди?
   ќто какаЯ-то дикаЯ, невообразимаЯ, Ярко освещеннаЯ солнцем местность!
   Ќе перенеслись ли мы в самом деле на какую-нибудь пустынную планету?
   ‚се это Я только подумал - сказать же ничего не мог и только  бессвЯзно
мычал.
   ЏриЯтель бросилсЯ было ко мне, предполагаЯ, что мне дурно, но Я  указал
ему на окно, и он сунулсЯ туда и также онемел.
   …сли мы не упали в обморок, то  единственно  благодарЯ  малой  тЯжести,
препЯтствовавшей излишнему приливу крови к сердцу.
   Њы оглЯнулись.
   Ћкна были по-прежнему занавешены; того, что нас поражало, не было перед
глазами; обыкновенный же вид комнаты и находившихсЯ в ней хорошо  знакомых
предметов еще более нас успокоил.
   Џрижавшись с некоторой еще робостью друг к другу, мы сначала приподнЯли
только край занавески, потом приподнЯли их все и, наконец, решились  выйти
из дому длЯ наблюдениЯ траурного неба и окрестностей.
   ЌесмотрЯ на то, что мысли наши поглощены были предстоЯщей прогулкой, мы
еще кое-что замечали. ’ак, когда мы шли по обширным  и  высоким  комнатам,
нам приходилось действовать своими грубыми мускулами крайне осторожно -  в
противном случае подошва скользила по полу  бесполезно,  что,  однако,  не
угрожало падением, как это было бы на мокром снегу  или  на  земном  льду;
тело же при этом значительно подпрыгивало. Љогда мы хотели сразу  привести
себЯ в быстрое горизонтальное движение,  то  в  первый  момент  надо  было
заметно наклонЯтьсЯ вперед, подобно тому как лошадь наклонЯетсЯ,  если  ее
заставлЯют сдвинуть  телегу  с  непосильным  грузом;  но  это  только  так
казалось - на самом деле все движениЯ наши были крайне легки... ‘пускатьсЯ
с лестницы со ступеньки на ступеньку - как это скучно!  „вижение  шагом  -
как это медленно! ‘коро мы бросили все эти церемонии, пригодные длЯ  ‡емли
и смешные здесь. „вигатьсЯ  выучились  вскачь;  спускатьсЯ  и  подниматьсЯ
стали через десЯть и более ступеней, как самые  отчаЯнные  школЯры,  а  то
иной раз прЯмо прыгали через всю лестницу или из окна. Ћдним словом,  сила
обстоЯтельств  заставила  нас  превратитьсЯ  в  скачущих  животных   вроде
кузнечиков или лЯгушек.
   €так, побегав по дому,  мы  выпрыгнули  наружу  и  побежали  вскачь  по
направлению к одной из ближайших гор.
   ‘олнце было ослепительно и казалось синеватым. ‡акрыв глаза  руками  от
‘олнца и блиставших отраженным  светом  окрестностей,  можно  было  видеть
звезды и планеты, также большей частью синеватые.  Ќи  те,  ни  другие  не
мерцали, что  делало  их  похожими  на  вбитые  в  черный  свод  гвозди  с
серебрЯными головками.
   Ђ вон и месЯц - последнЯЯ четверть! Ќу, он не мог нас не  удивить,  так
как поперечник его казалсЯ раза в три или четыре  больше,  нежели  диаметр
прежде виденного нами месЯца. „а и блестел он Ярче,  чем  днем  на  ‡емле,
когда он представлЯетсЯ в виде белого облачка. ’ишина...  ЯснаЯ  погода...
безоблачное небо... Ќе видно ни растений, ни животных... ЏустынЯ с  черным
однообразным сводом и с синим ‘олнцем-мертвецом. Ќи озера, ни  реки  и  ни
капли воды! •оть бы горизонт белелсЯ - это  указывало  бы  на  присутствие
паров, но он так же черен, как и зенит!
   Ќет  ветра,  который  шелестит  травой  и  качает  на  ‡емле  вершинами
деревьев... Ќе слышно стрекотаньЯ кузнечиков... Ќе  заметно  ни  птиц,  ни
разноцветных бабочек! Ћдни горы и горы, страшные,  высокие  горы,  вершины
которых, однако, не блестЯт от снега. Ќигде ни одной снежинки! ‚он долины,
равнины, плоскогорьЯ... ‘колько там навалено  камней...  —ерные  и  белые,
большие и малые, но все острые, блестЯщие, не закругленные, не  смЯгченные
волной, которой никогда здесь не было, котораЯ не  играла  ими  с  веселым
шумом, не трудилась над ними!
   Ђ вот место совсем гладкое,  хоть  и  волнистое:  не  видно  ни  одного
камешка, только черные трещины расползаютсЯ во все  стороны,  как  змеи...
’вердаЯ почва - каменнаЯ... Ќет мЯгкого чернозема; нет ни песка, ни глины.
   ЊрачнаЯ картина! „аже горы обнажены, бесстыдно раздеты, так как  мы  не
видим на них легкой вуали - прозрачной синеватой дымки, которую накидывает
на земные горы  и  отдаленные  предметы  воздух...  ‘трогие,  поразительно
отчетливые ландшафты! Ђ тени! Ћ, какие темные! € какие резкие переходы  от
мрака к свету! Ќет тех мЯгких переливов,  к  которым  мы  так  привыкли  и
которые может дать только атмосфера. „аже ‘ахара - и та показалась бы раем
в сравнении с тем, что мы  видели  тут.  Њы  жалели  о  ее  скорпионах,  о
саранче, о вздымаемом сухим ветром раскаленном песке,  не  говорЯ  уже  об
изредка встречаемой скудной растительности и финиковых рощах... Ќадо  было
думать о возвращении. Џочва была холодна и дышала холодом,  так  что  ноги
зЯбли, но ‘олнце припекало. ‚  общем,  чувствовалось  неприЯтное  ощущение
холода. ќто было  похоже  на  то,  когда  озЯбший  человек  греетсЯ  перед
пылающим камином и не может согретьсЯ, так как в комнате чересчур холодно:
по его коже пробегают приЯтные струи тепла, не могущие превозмочь озноб.
   Ќа обратном пути мы согревались, перепрыгиваЯ с  легкостью  серн  через
двухсаженные каменные груды... ’о были граниты, порфиры,  сиениты,  горные
хрустали и разные прозрачные и непрозрачные  кварцы  и  кремнеземы  -  все
вулканические породы. Џотом,  впрочем,  мы  заметили  следы  нептунической
деЯтельности.
   ‚от мы и дома!
   ‚  комнате  чувствуешь  себЯ  хорошо:  температура   равномернее.   ќто
располагало  нас  приступить  к  новым  опытам  и  обсуждению  всего  нами
виденного и замеченного. џсное дело, что мы находимсЯ на  какой-то  другой
планете. Ќа этой планете нет воздуха, нет и никакой другой атмосферы.
   …сли бы был газ, то мерцали бы звезды; если бы был воздух, небо было бы
синим и была бы дымка на отдаленных горах. Ќо каким  образом  мы  дышим  и
слышим друг друга? ќтого мы не понимали. €з множества Явлений  можно  было
видеть отсутствие воздуха и какого  бы  то  ни  было  газа:  так,  нам  не
удавалось закурить сигару, и сгорЯча мы попортили здесь  пропасть  спичек;
каучуковый  закрытый  и  непроницаемый  мешок  сдавливалсЯ  без  малейшего
усилиЯ, чего не было бы, если бы в его пространстве находилсЯ какой-нибудь
газ. ќто отсутствие газов ученые доказывают и на ‹уне.
   - Ќе на ‹уне ли и мы?
   - ’ы заметил, что отсюда ‘олнце не кажетсЯ ни больше, ни меньше, чем  с
‡емли? ’акое Явление можно наблюдать только с ‡емли да с ее спутника,  так
как эти небесные тела находЯтсЯ почти на равном расстоЯнии  от  ‘олнца.  ‘
других же планет оно должно  казатьсЯ  или  больше,  или  меньше:  так,  с
ћпитера угол ‘олнца раз в пЯть меньше, с Њарса  -  раза  в  полтора,  а  с
‚енеры, наоборот, - в полтора раза больше: на  ‚енере  ‘олнце  жжет  вдвое
сильнее, а на Њарсе - вдвое слабее. € такаЯ разница  с  двух  ближайших  к
‡емле планет! Ќа ћпитере же, например. ‘олнце согревает  в  двадцать  пЯть
раз меньше, чем на ‡емле. Ќичего подобного мы здесь не видим, несмотрЯ  на
то, что имеем к тому полнейшую возможность благодарЯ запасу  угломерных  и
других измерительных приборов.
   - „а, мы на ‹уне: все говорит про это!
   - ѓоворит об этом даже размер месЯца, который мы видели в виде облака и
который есть, очевидно, покинутаЯ нами, не по своей воле,  планета.  †аль,
что мы не можем рассмотреть теперь ее пЯтна,  ее  портрет  и  окончательно
определить место своего нахождениЯ. „ождемсЯ ночи...
   - Љак же ты говоришь, - заметил Я своему другу,  -  что  ‡емлЯ  и  ‹уна
находЯтсЯ на равном расстоЯнии от ‘олнца?  Ђ  по-моему,  так  это  разница
весьма порЯдочнаЯ! ‚едь она,  сколько  мне  известно,  равнЯетсЯ  тремстам
шестидесЯти тысЯчам верст.
   - џ говорю: почти, так  как  эти  триста  шестьдесЯт  тысЯч  составлЯют
только одну четырехсотую часть всего  расстоЯниЯ  до  ‘олнца,  -  возразил
физик. - Ћдной четырехсотой можно пренебречь.


        2

   Љак Я устал, и не столько физически, сколько нравственно! Љлонит ко сну
непреодолимо... —то-то скажут часы?.. Њы встали в  шесть,  теперь  пЯть...
прошло одиннадцать часов; между  тем,  судЯ  по  тенЯм,  ‘олнце  почти  не
сдвинулось: вон тень от крутой горы немного не  доходила  до  дому,  да  и
теперь столько же не доходит; вон тень от  флюгера  упираетсЯ  на  тот  же
камень...
   ќто еще новое доказательство того, что мы на ‹уне...
   ‚ самом деле, вращение ее вокруг оси так медленно... ‡десь день  должен
продолжатьсЯ около пЯтнадцати наших суток, или триста шестьдесЯт часов,  и
столько же - ночь. Ќе совсем удобно... ‘олнце мешает спать! џ помню: Я  то
же испытывал, когда приходилось прожить несколько летних недель в полЯрных
странах: ‘олнце не сходило с небосклона и ужасно надоедало! Ћднако большаЯ
разница между тем и этим.  ‡десь  ‘олнце  движетсЯ  медленно,  но  тем  же
порЯдком; там оно движетсЯ быстро и каждые двадцать четыре часа  описывает
невысоко над горизонтом круг...
   € там и здесь можно употребить одно и то же средство: закрыть ставни.
   Ќо верны ли часы? Ћтчего такое несогласие между карманными  и  стенными
часами с маЯтником? Ќа первых - пЯть, а на  стенных  -  только  десЯтый...
Љакие же верны? —то это маЯтник качаетсЯ так лениво?
   Ћчевидно, эти часы отстают!
   Љарманные же часы не могут врать, так как их маЯтник качает не тЯжесть,
а упругость стальной пружинки, котораЯ все та же - как на ‡емле, так и  на
‹уне.
   Њожем это проверить, считаЯ пульс.  “  менЯ  было  семьдесЯт  ударов  в
минуту... ’еперь семьдесЯт пЯть... Ќемного больше, но это можно  объЯснить
нервным  возбуждением,  зависЯщим  от  необычайной  обстановки  и  сильных
впечатлений.
   ‚прочем, есть еще возможность проверить времЯ: ночью мы  увидим  ‡емлю,
котораЯ делает оборот в двадцать четыре часа. ќто  лучшие  и  непогрешимые
часы!
   ЌесмотрЯ на одолевавшую нас обоих дремоту, мой физик не утерпел,  чтобы
не поправить стенных часов. џ вижу, как он снимает длинный маЯтник,  точно
измерЯет его и укорачивает в шесть раз или  около  этого.  Џочтенные  часы
превращаютсЯ в чикуши (*1). Ќо здесь они уже не  чикуши,  ибо  и  короткий
маЯтник ведет себЯ степенно, хотЯ и не так, как длинный.  ‚следствие  этой
метаморфозы стенные часы сделались согласны с карманными.
   Ќаконец мы  ложимсЯ  и  накрываемсЯ  легкими  одеЯлами,  которые  здесь
кажутсЯ воздушными.
   Џодушки и тюфЯки почти не применЯютсЯ. ’ут  можно  бы,  кажетсЯ,  спать
даже на досках.
   Ќе могу избавитьсЯ от мысли, что ложитьсЯ еще рано. Ћ, это ‘олнце,  это
времЯ! ‚ы застыли, как и всЯ луннаЯ природа.
   ’оварищ мой перестал мне отвечать; заснул и Я.
   ‚еселое пробуждение... Ѓодрость и волчий аппетит... „о сих пор волнение
лишало нас обыкновенного позыва к еде.
   Џить хочетсЯ! Ћткрываю пробку... —то это  -  вода  закипает!  ‚Яло,  но
кипит. „отрагиваюсь рукой до графина. Ќе обжечьсЯ бы... Ќет,  вода  только
тепла. ЌеприЯтно такую пить!
   - Њой физик, что ты скажешь?
   - ‡десь абсолютнаЯ  пустота,  оттого  вода  и  кипит,  не  удерживаемаЯ
давлением атмосферы. Џускай еще покипит: не  закрывай  пробку!  ‚  пустоте
кипение оканчиваетсЯ замерзанием... Ќо до замерзаниЯ мы не  доведем  ее...
„овольно! Ќаливай воду в стакан, а пробку заткни, иначе много выкипит.
   Њедленно льетсЯ жидкость на ‹уне!..
   ‚ода  в  графине  успокоилась,  а  в  стакане  продолжает   безжизненно
волноватьсЯ - и чем дольше, тем слабее.
   Ћстаток воды  в  стакане  обратилсЯ  в  лед,  но  и  лед  испарЯетсЯ  и
уменьшаетсЯ в массе.
   Љак-то мы теперь пообедаем?
   •леб и другую, более или менее твердую пищу можно было  есть  свободно,
хотЯ она  быстро  сохла  в  незакрытом  герметически  Ящике:  хлеб  быстро
обратилсЯ в камень, фрукты съежились и также  сделались  довольно  тверды.
‚прочем, их кожица все еще удерживала влажность.
   - Ћх, эта привычка кушать горЯчее! Љак с нею быть?  ‚едь  здесь  нельзЯ
развести огонь: ни дрова, ни уголь, ни даже спички не горЯт!
   - Ќе употребить ли в дело ‘олнце?.. Џекут же Яйца в  раскаленном  песке
‘ахары!..
   € горшки, и кастрюли, и другие сосуды мы переделали так,  чтобы  крышки
их плотно и крепко  прикрывались.  ‚се  было  наполнено  чем  следует,  по
правилам кулинарного искусства, и выставлено на  солнечное  место  в  одну
кучу. ‡атем мы собрали все бывшие в доме  зеркала  и  поставили  их  таким
образом, чтобы  отраженный  от  них  солнечный  свет  падал  на  горшки  и
кастрюли.
   Ќе прошло и часа, как мы могли уже есть хорошо сварившиесЯ и изжаренные
кушаньЯ.
   „а что говорить!.. ‚ы слыхали про Њушо?  (*2)  …го  усовершенствованнаЯ
солнечнаЯ  стрЯпнЯ  была  далеко  позади!..  Џохвальба,  хвастовство?  Љак
хотите...  Њожете  объЯснить  эти  самонадеЯнные   слова   нашим   волчьим
аппетитом, при котором всЯкаЯ гадость должна была казатьсЯ прелестью.
   Ћдно было нехорошо:  надо  было  спешить.  Џризнаюсь,  мы  не  раз-таки
давились и захлебывались. ќто станет понЯтно, если Я скажу, что суп  кипел
и охлаждалсЯ не только в тарелках, но даже и в наших горлах,  пищеводах  и
желудках; чуть зазевалсЯ - глЯдишь: вместо супа кусок льда...
   “дивительно, как это целы наши желудки! „авление пара порЯдком-таки  их
растЯгивало...
   ‚о всЯком случае, мы были сыты и довольно покойны. Њы не понимали,  как
мы живем без воздуха, каким образом мы сами, наш дом, двор, сад  и  запасы
пищи и питьЯ в погребах и амбарах перенесены  с  ‡емли  на  ‹уну.  Ќа  нас
нападало даже сомнение. € мы думали: не  сон  ли  это,  не  мечта  ли,  не
наваждение ли бесовское? € за всем тем мы привыкли к  своему  положению  и
относились к нему отчасти с любопытством, отчасти равнодушно: необъЯснимое
нас не удивлЯло, а опасность умереть с голоду одинокими и несчастными  нам
даже не приходила на мысль.
   —ем объЯснЯетсЯ такой невозможный оптимизм, вы это узнаете из  развЯзки
наших похождений.
   ЏрогулЯтьсЯ бы после еды... ‘пать много Я не решаюсь: боюсь удара.
   “влекаю и приЯтелЯ.
   Њы - на обширном дворе, в центре которого возвышаетсЯ гимнастика, а  по
краЯм - забор и службы.
   ‡ачем здесь этот  камень?  Ћ  него  можно  ушибитьсЯ.  Ќа  дворе  почва
обыкновеннаЯ земнаЯ, мЯгкаЯ. ‚он его,  через  забор!..  Ѓерись  смело!  Ќе
пугайсЯ величины! € вот  камень  пудов  в  шестьдесЯт  обоюдными  усилиЯми
приподнЯт и перевален через забор. Њы слышали, как  он  глухо  ударилсЯ  о
каменную почву ‹уны. ‡вук достиг нас не воздушным путем, а подземным: удар
привел в сотрЯсение почву, затем наше тело и ушные кости. ’аким  путем  мы
нередко могли слышать производимые нами удары.
   - Ќе так ли мы и друг друга слышим?
   - …два ли! ‡вук не раздавалсЯ бы, как в воздухе.
   ‹егкость движений возбуждает сильнейшее желание полазить и попрыгать.
   ‘ладкое времЯ детства! џ помню,  как  взбиралсЯ  на  крыши  и  деревьЯ,
уподоблЯЯсь кошкам и птицам. ќто было приЯтно...
   Ђ соревновательные прыжки через веревочку и рвы!  Ђ  беготнЯ  на  приз!
ќтому Я отдавалсЯ страстно...
   Ќе вспомнить ли старину? “ менЯ  было  мало  силы,  особенно  в  руках.
Џрыгал и бегал Я порЯдочно, но по канату и шесту взбиралсЯ с трудом.
   џ мечтал о большой физической силе: отплатил бы Я врагам и наградил  бы
друзей!.. „итЯ и дикарь - одно и то же. ’еперь длЯ менЯ смешны эти мечты о
сильных мускулах... ’ем не менее желаниЯ  мои,  жаркие  в  детстве,  здесь
осуществлЯютсЯ: силы мои благодарЯ  ничтожной  лунной  тЯжести  как  будто
ушестерились.
   Љроме того, мне не нужно теперь одолевать вес  собственного  тела,  что
еще более увеличивает эффекты силы. —то  такое  длЯ  менЯ  тут  забор?  Ќе
более, чем порог или табурет, который на ‡емле Я могу перешагнуть. €  вот,
как бы длЯ проверки этой мысли, мы взвиваемсЯ  и  без  разбегу  перелетаем
через ограду. ‚от вспрыгиваем и даже перепрыгиваем  через  сарай,  но  длЯ
этого приходитсЯ разбегатьсЯ. Ђ как приЯтно бежать: ног не чувствуешь  под
собой. „авай-ка... кто кого?.. ‚ галоп!..
   Џри каждом ударе пЯткой о почву мы пролетали сажени,  в  особенности  в
горизонтальном направлении. ‘той! ‚  минуту  -  весь  двор:  500  сажен  -
скорость скаковой лошади...
   ‚аши "гигантские шаги" не дают возможности делать таких скачков!
   Њы  делали  измерениЯ:  при  галопе,  довольно   легком,   над   почвой
поднимались аршина на четыре; в продольном же направлении пролетали  сажен
пЯть и более, смотрЯ по быстроте бега.
   - Љ гимнастике!..
   …два напрЯгаЯ мускулы, даже, длЯ смеху, с помощью одной левой  руки  мы
взбирались по канату на ее площадку.
   ‘трашно: четыре сажени до  почвы!..  ‚се  кажетсЯ,  что  находишьсЯ  на
неуклюжей ‡емле!.. ЉружитсЯ голова...
   ‘ замирающим сердцем Я первый решаюсь броситьсЯ вниз. ‹ечу... Ђй!  “шиб
слегка пЯтки!
   Њне бы предупредить  об  этом  приЯтелЯ,  но  Я  его  коварно  подбиваю
спрыгнуть. ЏоднЯв голову, Я кричу ему:
   - Џрыгай, ничего - не ушибешьсЯ!
   - Ќапрасно уговариваешь: Я отлично знаю, что прыжок отсюда равен прыжку
на ‡емле с двухаршинной высоты. ЏонЯтно, придетсЯ немного по пЯткам!
   ‹етит и мой приЯтель. Њедленный полет...  особенно  сначала.  ‚сего  он
продолжалсЯ секунд пЯть.
   ‚ такой промежуток о многом можно подумать.
   - Ќу что, физик?
   - ‘ердце бьетсЯ - больше ничего.
   - ‚ сад!.. Џо деревьЯм лазить, по аллеЯм бегать!..
   - Џочему же это там не высохли листьЯ?
   ‘вежаЯ зелень... ‡ащита от ‘олнца... ‚ысокие липы и березы! Љак  белки,
мы прыгали и лазили по нетолстым ветвЯм, и они не ломались. …ще бы -  ведь
мы здесь не тЯжелее жирных индюшек!..
   Њы скользили над  кустарниками  и  между  деревьЯми,  и  движение  наше
напоминало полет. Ћ, это было весело! Љак легко тут соблюдать  равновесие!
ЏокачнулсЯ на сучке, готов упасть, но наклонность к падению  так  слаба  и
самое уклонение от равновесиЯ так медленно, что малейшего  движениЯ  рукой
или ногой достаточно, чтобы его восстановить.
   Ќа простор!.. Ћгромный двор и сад кажутсЯ клеткой... ‘начала  бежим  по
ровной местности. ‚стречаютсЯ неглубокие рвы, сажен до десЯти  шириной.  ‘
разбегу мы перелетаем их, как птицы. Ќо вот началсЯ подъем; сперва слабый,
а затем все круче и круче. ЉакаЯ крутизна! Ѓоюсь одышки.
   ЌапраснаЯ боЯзнь: поднимаемсЯ свободно, большими и быстрыми  шагами  по
склону. ѓора высока - и легкаЯ ‹уна утомлЯет. ‘адимсЯ. Ћтчего это так  тут
мЯгко? Ќе размЯгчились ли камни?
   Ѓеру большой камень и ударЯю о другой; сыплютсЯ искры.
   - Ћтдохнули. Ќазад...
   - ‘колько до дому?
   - ’еперь немного, сажен двести...
   - Љинешь на это расстоЯние камень?
   - Ќе знаю, попробую!
   Њы взЯли по небольшому  угловатому  камню...  Љто  бросит  дальше?  Њой
камень перенессЯ через жилище. € отлично. ‘ледЯ за его  полетом,  Я  очень
опасалсЯ, что он разобьет стекла.
   - Ђ твой?.. ’вой еще дальше!
   €нтересна здесь стрельба: пули и Ядра должны пролетать в горизонтальном
и вертикальном направлении сотни верст.
   - Ќо будет ли тут работать порох?
   - ‚зрывчатые вещества в пустоте должны проЯвлЯть себЯ  даже  с  большей
силой, чем в воздухе, так как последний только препЯтствует их расширению;
что же касаетсЯ кислорода, то они в  нем  не  нуждаютсЯ,  потому  что  все
необходимое его количество заключаетсЯ в них самих.


        3

   Њы пришли домой.
   - џ насыплю пороху на подоконник, освещенный ‘олнцем,  -  сказал  Я.  -
Ќаведи на него фокус зажигательного стекла... ‚идишь огонь... взрыв,  хотЯ
и бесшумный. - ‡накомый запах, моментально исчезнувший...
   - Њожешь выстрелить. Ќе  забудь  только  надеть  пистон:  зажигательное
стекло и ‘олнце заменЯт удар курка.
   -  “становим  ружье  вертикально,  чтобы  пулю  после  взрыва  отыскать
поблизости...
   Ћгонь, слабый звук, легкое сотрЯсение почвы.
   - ѓде же пыж? - воскликнул Я. - Ћн должен быть тут, поблизости, хотЯ  и
не станет дымить!
   - Џыж улетел вместе с пулей и едва ли от нее отстанет, так  как  только
атмосфера мешает ему на ‡емле поспевать за свинцом, здесь же и пух  падает
и летит вверх с  такой  же  стремительностью,  как  и  камень...  ’ы  бери
пушинку, торчащую из подушки, а Я возьму чугунный шарик: ты можешь  кидать
свой пух и попадать им в цель, даже отдаленную, с таким же удобством,  как
Я шариком. џ могу при этой тЯжести кинуть шарик сажен  на  двести;  ты  на
такое же расстоЯние можешь бросить пушинку; правда, ты никого ею не убьешь
и при бросании даже не почувствуешь, что ты  что-нибудь  бросаешь.  Ѓросим
наши метательные снарЯды изо всех сил, которые у нас не очень различны,  и
в одну цель: вон в тот красный гранит...
   Њы  видим,  как  пушинка  опередила  немного  чугунный  шарик,  как  бы
увлекаемаЯ сильным вихрем...
   - Ќо что это: со времени выстрела прошло три  минуты,  а  пули  нет?  -
сказал Я.
   - Џодожди две минуты, и она, наверно, вернетсЯ, - отвечал физик.
   „ействительно, через указанный приблизительно срок  мы  ощущаем  легкое
сотрЯсение почвы и видим прыгающий невдалеке пыж.
   - ѓде же пулЯ? ‚едь не клок же пакли произвел сотрЯсение? - удивилсЯ Я.
   - ‚ероЯтно, от удара пулЯ накалилась до расплавлениЯ  и  мелкие  брызги
разлетелись в разные стороны.
   Џоискав кругом, мы в самом деле нашли  несколько  мельчайших  дробинок,
составлЯвших, очевидно, частицы пропавшей пули.
   - Љак долго летела пулЯ!.. Ќа какую же высоту она должна  поднЯтьсЯ?  -
спросил Я.
   - „а верст на семьдесЯт. ќту высоту создают малаЯ тЯжесть и  отсутствие
воздушного сопротивлениЯ.


   “томились ум и тело и потребовали отдыха.  ‹уна  ‹уною,  а  неумеренные
прыжки дают себЯ  чувствовать.  ‚следствие  продолжительности  полетов  во
времЯ их совершениЯ мы не всегда падали на ноги и - ушибались.  ‚  течение
четырех - шести секунд полета можно  не  только  осмотреть  окрестности  с
порЯдочной высоты, но и совершить  некоторые  движениЯ  руками  и  ногами;
однако самовольно кувыркатьсЯ в пространстве нам не  удавалось.  Џотом  мы
выучились  одновременно  сообщать  себе  поступательное   и   вращательное
движениЯ; в таких случаЯх мы переворачивались в пространстве раз до  трех.
€нтересно испытать это движение, интересно и видеть его со стороны. ’ак  Я
подолгу наблюдал за движением моего физика, совершавшего  без  опоры,  без
почвы под ногами многие опыты. Ћписать их - надо длЯ этого целую книгу.


   Џроспали часов восемь.
   ‘тановилось  теплее.  ‘олнце  поднЯлось  выше  и  пекло  даже   слабее,
захватываЯ меньшую поверхность тела, но почва нагрелась и уже не  обдавала
холодом; в общем, действие ‘олнца и почвы было теплое, почти горЯчее.
   Џора  было,  однако,  принЯть  меры  предосторожности,  так   как   нам
становилось Ясным, что еще до наступлениЯ полуднЯ мы должны изжаритьсЯ.
   Љак же быть?
   “ нас были разные планы.
   - Ќесколько дней можно прожить  в  погребе,  но  нельзЯ  ручатьсЯ,  что
вечером, то есть часов через двести пЯтьдесЯт, жара не проникнет туда, так
как погреб недостаточно глубок. Љроме того, мы соскучимсЯ  при  отсутствии
всЯких удобств и в закрытом пространстве.
   Џоложим, терпеть скуку и неудобства легче, чем жаритьсЯ.
   Ќо не лучше ли выбрать ущелье поглубже? ‡аберемсЯ туда и проведем там в
приЯтной прохладе остаток днЯ и часть ночи.
   ќто гораздо веселее и поэтичнее. Ђ то - погреб!..
   ‡агонит же человека нужда в такое место!..
   €так, ущелье.  —ем  сильнее  будет  ‘олнце  печь,  тем  ниже  мы  будем
спускатьсЯ. ‚прочем, достаточно глубины нескольких сажен.
   ‡ахватим зонтики, провизию в закупоренных Ящиках  и  бочках;  на  плечи
накинем шубы, которые нам могут пригодитьсЯ и при  излишнем  тепле  и  при
излишнем холоде, притом они не отЯгчат здесь плечи.
   Џрошло еще несколько часов, в продолжение  которых  мы  успели  поесть,
отдохнуть и поговорить еще о гимнастике на ‹уне  и  о  том,  какие  чудеса
могли бы произвести здесь земные акробаты. Њедлить более было нельзЯ: жара
стоЯла адскаЯ; по крайней мере, снаружи,  в  местах  освещенных,  каменнаЯ
почва накаливалась до того, что пришлось  подвЯзать  под  сапоги  довольно
толстые деревЯнные дощечки.
   ‚торопЯх мы ронЯли стеклЯнную и глинЯную посуду, но она не  разбивалась
- так слаба была тЯжесть.
   —уть не забыл сказать про судьбу нашей лошади, занесенной сюда вместе с
нами. ќто несчастное животное, когда  мы  хотели  его  запрЯчь  в  телегу,
как-то вырвалось из рук и сначала помчалось быстрее  ветра,  кувыркаЯсь  и
ушибаЯсь,  затем,  не  сообразив  силы  инерции  и   не   успев   обогнуть
встретившуюсЯ на пути каменную глыбу, разбилось об нее вдребезги.  ЊЯсо  и
кровь сначала замерзли, а потом высохли.
   Љстати сказать и о мухах. Ћни не могли летать,  а  только  прыгали,  по
крайней мере на пол-аршина...


   €так, захватив все необходимое, с огромным грузом на  плечах,  что  нас
немало потешало, так как все казалось пусто и тонко, что мы ни  несли,  и,
закрыв двери, окна и ставни дома, чтобы он меньше прокалилсЯ  и  пострадал
от высокой температуры, - мы  отправились  искать  подходЯщее  ущелье  или
пещеру.
   ‚о времЯ поисков нас поражали резкие перемены температуры: места, давно
освещенные ‘олнцем, обдавали  жаром  раскаленной  печи;  мы  старались  их
скорее миновать и освежались  и  отдыхали  где-нибудь  в  тени,  бросаемой
большим камнем или скалой, - и до того освежались, что если бы  помедлили,
то с пользой могли бы употребить в  дело  шубы.  Ќо  и  эти  места  вообще
ненадежны: ‘олнце должно перейти на другую сторону и осветить  место,  где
были тень и холод. Њы знали это и искали ущелье, где ‘олнце хотЯ  и  будет
светить, но на короткое времЯ и не успеет накалить камни.
   ‚от и ущелье со стенами, почти отвесными. ‚идно только  начало  стен  -
оно черно и представлЯетсЯ бездонным.  Њы  обошли  теснину  и  нашли  туда
пологий спуск, ведший, по-видимому, в самый  ад.  Ќесколько  шагов  делаем
благополучно, но тьма сгустилась, и впереди ничего  не  было  видно;  идти
далее казалось ужасным, да и рискованным... Њы  вспомнили,  что  захватили
электрическую лампу: свечи же и факелы тут  невозможны...  ‡асиЯл  свет  и
моментально осветил ущелье  сажен  в  двадцать  глубиной;  спуск  оказалсЯ
удобным.
   ‚от тебе и бездонное ущелье, вот тебе и ад! Ќас  разочаровала  подобнаЯ
мизерность.
   ’емнота его, во-первых,  объЯснЯетсЯ  тем,  что  оно  лежит  в  тени  и
вследствие его узости и глубины лучи от освещенных окрестностей и  высоких
гор не проникают туда;  во-вторых,  тем,  что  оно  не  освещаетсЯ  сверху
атмосферой, что было бы на ‡емле, где нельзЯ поэтому ни  в  каком  колодце
встретить такой сильной темноты.
   Џо мере того как мы опускались, хватаЯсь иногда за  стены,  температура
понижалась, но менее 15 градусов по –ельсию не было.  ‚идно,  это  среднЯЯ
температура той широты, на  которой  мы  находились...  ‚ыбираем  удобное,
ровное местечко, подстилаем шубы и располагаемсЯ комфортабельно.
   Ќо что это? Ќе наступила ли ночь? ‡аслонив лампу рукой,  мы  глЯдим  на
клок темного неба и на многочисленные звезды, сиЯющие  довольно  Ярко  над
нашими головами.
   Ћднако хронометр показывает, что времени прошло немного,  а  ‘олнце  не
могло внезапно закатитьсЯ.
   Ђх!  Ќеловкое  движение  -  и  лампа  разбита,  хотЯ  угольнаЯ  полоска
продолжает светитьсЯ даже сильнее;  будь  это  на  ‡емле,  она  сейчас  же
потухла бы, сгорев в воздухе.
   џ с любопытством дотрагиваюсь до нее; она ломаетсЯ - и все  погружаетсЯ
во мрак: мы не видим  друг  друга,  только  на  высоте  краЯ  ущельЯ  чуть
заметны, да длиннаЯ узкаЯ полоса черного  свода  засветилась  еще  большим
количеством звезд.
   Ќе веритсЯ, что день в разгаре. џ не могу утерпеть, с трудом  отыскиваю
запасную лампу,  замыкаю  электрический  ток  и  иду  вверх...  ‘ветлее  и
теплее... ‘вет ослепил менЯ; электрическаЯ лампа как будто потухла.
   „а, день: и ‘олнце и тени все там же.
   †арко! ‘корее назад.


        4

   Ћт нечего делать мы спали, как сурки. Ќора наша не нагревалась.
   €ногда мы выходили из нее, отыскивали  тенистое  местечко  и  наблюдали
течение ‘олнца, звезд,  планет  и  нашего  большого  месЯца,  который,  по
сравнительной величине с вашим жалким  месЯцем,  был  то  же,  что  Яблоко
относительно вишни.
   ‘олнце двигалось почти наравне со звездами и лишь едва заметно  от  них
отставало, что и с ‡емли замечаетсЯ.
   ЊесЯц стоЯл совершенно неподвижно и не был виден из ущельЯ,  о  чем  мы
очень тужили, так как из темноты мы могли бы  наблюдать  его  с  таким  же
успехом, как ночью, до которой было еще далеко.  Ќапрасно  мы  не  выбрали
другого ущельЯ, из которого можно было бы  видеть  месЯц,  но  теперь  уже
поздно!..
   ЏриближалсЯ полдень;  тени  перестали  укорачиватьсЯ;  месЯц  имел  вид
узкого серпа, все более и более бледневшего, по мере  приближениЯ  к  нему
‘олнца.
   ЊесЯц - Яблоко. ‘олнце -  вишнЯ;  не  зашла  бы  вишнЯ  за  Яблоко,  не
случилось бы солнечного затмениЯ.
   Ќа ‹уне оно составлЯет частое и грандиозное Явление; на ‡емле оно редко
и ничтожно: пЯтнышко тени, чуть не с булавочную  головку  (а  иногда  и  в
несколько верст длины, но что это, как не булавочнаЯ головка в сравнении с
величиной ‡емли), описывает полосу на планете,  переходЯ  в  благоприЯтном
случае из города в город и пребываЯ в каждом из них несколько минут. ‡десь
же тень покрывает или всю ‹уну, или  в  большинстве  случаев  значительную
часть ее поверхности, так что полнаЯ темнота продолжаетсЯ целые часы...
   ‘ерп стал еще уже и нарЯду с ‘олнцем едва заметен...
   ‘ерп совсем сделалсЯ не виден.
   Њы вылезли из ущельЯ и глЯдели на ‘олнце через темное стекло...
   ‚от как будто кто-то  с  одной  стороны  светила  приплюснул  невидимым
гигантским пальцем его светЯщуюсЯ массу.
   ‚от уже видна только половина ‘олнца.
   Ќаконец исчезла последнЯЯ  его  частица,  и  все  погрузилось  в  мрак.
Ќабежала и прикрыла нас огромнаЯ тень.
   Ќо слепота быстро исчезает: мы видим месЯц и множество звезд.
   ќто не тот месЯц - серп; этот имеет форму  темного  круга,  охваченного
великолепным багровым сиЯнием,  особенно  Ярким,  хотЯ  и  бледным  с  той
стороны, где пропал остаток ‘олнца.
   „а, Я вижу цвета зари, которыми когда-то мы любовались с ‡емли.
   € окрестности залиты багрЯнцем, как бы кровью...
   ’ысЯчи людей глЯдЯт невооруженными  глазами  и  через  стекла  на  нас,
наблюдаЯ полное лунное затмение...
   ђодные очи! ‚идите ли вы нас?..
   Џока мы тут горевали, красный венок становилсЯ равномернее и  красивее.
‚от он равен по всей окружности месЯца; это середина  затмениЯ.  ‚от  одна
сторона его,  противоположнаЯ  той,  где  скрылось  ‘олнце,  побледнела  и
посветлела... ‚от она делаетсЯ все блестЯщее и  принимает  вид  брильЯнта,
вставленного в красный перстень...
   ЃрильЯнт превратилсЯ  в  кусочек  ‘олнца  -  и  венец  невидим...  Ќочь
переходит в день - и оцепенение наше пропадает: прежнЯЯ картина  предстала
перед глазами... Њы заговорили оживленно.
   џ говорил: "Њы выбирали тенистое местечко и делали наблюдениЯ",  но  вы
можете  спросить:  "Љаким  образом  из  тенистого  местечка  вы  наблюдали
‘олнце?"
   џ отвечу: "Ќе все тенистые места холодны  и  не  все  освещенные  места
накалены.  „ействительно,  температура  почвы  зависит  от  того,  главным
образом, сколько времени ‘олнце нагревало это  место.  …сть  пространства,
только несколько часов тому назад освещенные  ‘олнцем  и  бывшие  до  того
времени в тени. ЏонЯтно, температура их не только не могла быть высока, но
она даже чересчур низка. ѓде есть скалы и крутые горы, бросающие тени, там
есть и пространства, хотЯ освещенные, так что с них можно  видеть  ‘олнце,
но холодные. Џравда, только иногда их не бывает под рукой, и прежде чем их
отыщешь и дойдешь до них, порЯдком пропечешьсЯ - не спасет и зонтик".
   ђади удобства и отчасти моциона мы, заметив множество  камней  в  нашей
щели, решили те из них, которые  еще  не  успели  нагретьсЯ,  натаскать  в
достаточном количестве наружу, чтобы застелить ими некоторую  открытую  со
всех сторон площадь и тем защитить свои тела от жары.
   ‘казано - сделано...
   ’аким образом, мы всегда могли выходить наверх  и,  восседаЯ  в  центре
каменной груды, торжественно делать наблюдениЯ.
   Љамни могли прогретьсЯ!
   Њожем натаскать новых, благо их тут внизу много; в силах,  ушестеренных
‹уной, также недостатка быть не может.
   ќто мы совершили уже после солнечного  затмениЯ,  которого  даже  и  не
ждали с уверенностью.
   Љроме этого дела, тотчас после затмениЯ мы занЯлись определением широты
той местности ‹уны, на которой мы находились, что было  сделать  нетрудно,
имеЯ в виду эпоху равноденствиЯ (она видна  из  случившегосЯ  затмениЯ)  и
высоту ‘олнца. ’аким образом, широта места оказалась в 40<sup>o</sup> северной широты
и мы не находились, значит, на экваторе ‹уны.
   €так, прошел полдень - семь земных суток с восхода ‘олнца, чему  мы  не
были свидетелЯми. ‚ самом деле,  хронометр  указывает,  что  времЯ  нашего
пребываниЯ на ‹уне равно пЯти земным суткам. ‘ледовательно, мы Явились  на
‹уну  рано  утром,  в  сорок  восьмом  часу.  ќто  объЯснЯет,  почему  мы,
проснувшись, нашли почву очень холодной: она не успела  нагретьсЯ,  будучи
страшно охлаждена предшествующей продолжительной пЯтнадцатидневной ночью.


   Њы спали и просыпались и каждый раз видели над собой все новые и  новые
звезды. ќто все тот же знакомый ‡емле узор, все те же звезды; только узкаЯ
дыра, в которой мы  помещались,  не  дозволЯла  зараз  видеть  большое  их
количество, да не мерцали они на черном поле, да текли в  двадцать  восемь
раз медленнее.
   ‚он показалсЯ ћпитер; его спутников можно видеть  здесь  невооруженными
глазами,  и  мы  наблюдали  их  затмениЯ.  Џерестал  быть  виден   ћпитер.
‚ыкатилась ЏолЯрнаЯ звезда. ЃеднаЯ!  Ћна  не  играет  здесь  важной  роли.
’олько месЯц один никогда не заглЯнет в наше ущелье, если  мы  даже  будем
тут дожидатьсЯ его тысЯчу лет. Ќе зайдет, потому что он вечно  неподвижен.
…го оживить может только движение наших тел  на  этой  планете;  тогда  он
может опуститьсЯ,  поднЯтьсЯ  и  закатитьсЯ...  Љ  этому  вопросу  мы  еще
вернемсЯ...


   ЌельзЯ все спать!
   Њы принЯлись строить планы.
   - Ќочью выйдем из ущельЯ,  но  не  тотчас  после  заката,  когда  почва
накалена до крайней почти степени,  а  спустЯ  несколько  десЯтков  часов.
Џосетим и наше жилище; что-то там  делаетсЯ?  Ќе  напроказило  ли  ‘олнце?
‡атем  повоЯжируем  при  месЯчном  освещении.  ЌасладимсЯ  видом  здешнего
месЯца. „о сих пор мы видели его похожим на белое облачко; ночью же увидим
во всей красе, во всем блеске и со всех сторон, так как он быстро вертитсЯ
и сам себЯ покажет не  более  чем  в  двадцать  четыре  часа,  то  есть  в
незначительную часть лунных суток.
   Ќаш большой месЯц - ‡емлЯ - имеет фазы,  как  и  ‹уна,  на  которую  мы
прежде смотрели издали с мечтательным любопытством.
   „лЯ нашей местности в полдень бывает новомесЯчие, или  новоземлие;  при
заходе ‘олнца - перваЯ четверть; в полночь - полномесЯчие; при  восходе  -
последнЯЯ четверть.
   Њы находимсЯ в местности, где ночи  и  даже  дни  вечно  месЯчные.  ќто
недурно, но только до тех пор, пока мы существуем в  полушарии,  видном  с
‡емли; но как скоро мы переходим в другое полушарие, не видное с ‡емли, то
тотчас же лишаемсЯ ночного освещениЯ. ‹ишаемсЯ до тех пор, пока  находимсЯ
в этом несчастном и вместе с тем столь таинственном полушарии. ’аинственно
оно длЯ ‡емли, так как ‡емлЯ его никогда не видит,  и  потому  ученых  оно
очень интригует; несчастно оно потому, что его жители, буде они там  есть,
лишены ночного светила и великолепного зрелища.
   ‚ самом деле, есть ли на ‹уне обитатели? Љаковы они? Џохожи ли на  нас?
„о сих пор мы их не встречали, да и довольно трудно  было  встретить,  так
как  мы  сидели  чуть  не  на  одном  месте  и  занима