м, привел  людей.  Ѓубнили  надо мной  чужие  жалостливые голоса
женщин,  обнимали, укачиваЯ, теплые  руки, и  оттого,  что утешали, хотелось
плакать еще горше...
     ’ак,  со слезами, и  вошла  Я в печище Ѓарыли-охотника.  ‘тоЯло  печище
тремЯ  домами.  Ќевысокими   и  не  броскими,  но  добротными,  со  светлыми
горницами.  ‚  одном  жил  сам ЃарылЯ  с женой  Њаршей и детьми -- Џоплешей,
Ћнохом и дочкой -- Ћкушкой. ‚  другом -- ‚ажен с Ћдаркой -- молодой женой, а
в третьем -- прочаЯ чадь. €з прочих особенно мне глЯнулсЯ дед Џудан -- седой
крепкий старик со слабыми ногами. •одил он худо, больше дома сидел и вырезал
из дерева такие гудки да свирели, что, казалось,  поют они сами, без всЯкого
участиЯ, так чист и искренен был каждый  звук. Џудан мог месЯцами вытесывать
тонкие трубочки длЯ свирели или каркас длЯ гудка,  натЯгивать жилы, подбираЯ
их по толщине и напевности, высверливать глубокие дырочки и при этом  всегда
напевал под нос тЯгучий, им самим выдуманный мотив. Џотом он собирал поделки
в  мешок, покрЯхтываЯ,  запрЯгал „онку -- пегую кобылу -- и ехал в ‹адогу --
торговать.  …го  музыку покупали охотно  и за хорошие деньги, а то и на мен,
коли  чего недоставало  в хозЯйстве. Ћбычно старик возвращалсЯ довольный,  с
подарками длЯ  внучков  и безделицами  длЯ внучки. Ќо  однажды  повернулсЯ у
какого-то заезжего болтуна  Язык назвать гудок,  лаженный  Џуданом всю зиму,
худым да безголосым. „ед с наглецом  спорить не стал, убрал гудок и уехал  с
торга  ни с  чем.  „ва днЯ он  не выходил  из избы.  ‘тонал, скулил  жалобно
несчастливый  гудок  в  его  избе. •отела было пойти к  нему,  но  ЃарылЯ не
позволил.
     -- ‘ам разберетсЯ, -- коротко сказал, подталкиваЯ менЯ прочь от двери.
     €  точно,  спустЯ два  днЯ  Џудан вновь вышел  улыбчивый и добродушный,
будто ничего с ним и  не случилось, только теперь на тесемочке висел за  его
спиной   несчастливый  гудок.   ‘тарик  точно  сроссЯ  с  ним  --  нигде  не
расставалсЯ.  ѓладил пальцами, будто утешаЯ, бедную поделку, и сам утешаЯсь.
Ђ вскоре  снова  начал  ладить  рога  да  свирели,  лишь за  гудки больше не
бралсЯ...
     Ѓыстро вжилась Я  в Ѓарылин двор. ЏрЯла, вышивала, делала по хозЯйству,
что скажут,  и  совсем уже успокоилась, но не бывает в жизни гладкой дороги.
Ќе  заладилось у Ѓажена с  женой.  †или они  вместе второй  год,  да  только
детишек все  не  было.  Џоначалу  ‚ажен  и  не  помышлЯл о  них, потом  стал
задумыватьсЯ, а после этого жену виноватить и поколачивать. Ђ что всего хуже
--  положил на  менЯ  глаз.  ’о  воды  поможет  поднести  и  рукой ненароком
притронетсЯ, то засидитсЯ допоздна за разговорами, словно не томитсЯ  дома в
ожидании молодаЯ  жена. ђаньше никто из Ѓарылиной родни у менЯ не выпытывал,
кто Я и откуда, а тут вдруг начал ‚ажен разговоры заводить о  моей родине да
о том, где бывала, словно хотел нутро вынуть и на свету разглЯдеть -- гожусь
ли в жены. Ђ менЯ  нутро мое пуще любой пытки терзало.  Љричали по ночам мои
вервники, плакали, протЯгиваЯ  руки, болотники,  будто вытащить из глубокого
речного ила молили,  загадочно улыбалсЯ —ужак,  словно хотел утешить,  да не
мог, а хуже всего  бывало, когда снилсЯ ‘лавен. Џросыпалась в слезах, ловила
руками  пустоту, и хотелось  выть от неведениЯ и  отчаЯниЯ. Ќе в  силах была
смиритьсЯ с  мыслью о его смерти, но и рабский ошейник на гордой сильной шее
представить  не  могла.  Њучилась и  любила  не  меньше  прежнего, потому  и
казались ухватки Ѓажена  глупыми, словно детские шалости. ’олько  выпал  мне
случай убедитьсЯ, что не шутил со мной Ѓарылин сын...
     Џочти  год  прошел,  как  потерЯла  Я  своего ‘лавена  и поселилась  на
Ѓарылином  дворе.  €сходил месЯц  изок, миновал день  со  смешным  названием
сдерихвостка, кончилсЯ Яровой сев, и настало времЯ толокам да помочам. ‚ эти
дни Я спины не разгибала -- таскала на Ѓарылины полЯ коровий навоз,  уминала
его  в  землю, а вечерами  падала, будто  подкошеннаЯ,  и  до первых петухов
проваливалась в беспамЯтство. ‡а  те годы, что подневольной была,  отвыкла Я
от пахотного труда и работу, котораЯ другим  давалась играючи,  еле  тЯнула.
’ак выматывалась к  вечеру,  что ночью тела своего  не чуЯла. ‚от в  одну из
таких ночей  и привиделсЯ  мне ‘лавен.  Ѓудто обнимал  менЯ,  целовал жарко,
путалсЯ в отросших  волосах непослушными пальцами  и  стонал от  страсти  да
неги. Ћт стона  Я и  проснулась. € сразу понЯла  -- не ‘лавен ласкал менЯ, а
тискал тЯжелыми ручищами ‚ажен. ђинула Я его, но не тут-то было. ‡акрыла мне
рот широкаЯ ладонь, зашептал над ухом настойчивый голос:
     -- ‹юба ты мне... Ќе противьсЯ... ‚се длЯ тебЯ сделаю...
     €  не от  таких  отбиватьсЯ  приходилось, но не хотелось делать  больно
Ѓарылину сыну, не хотелось ссоритьсЯ с новой семьей. ‚ажен  почуЯл сомнениЯ,
заерзал смелее:
     --  ‡акричишь  --  отец   тебЯ  погонит.  Љому  нужна  тогда  будешь...
ЃездомнаЯ, безроднаЯ...
     џ  понЯла:  не  добьюсь  ничего  силой   --   притворилась.  Џереборола
отвращение, сникла, даже на его  ласки отзыватьсЯ стала. ‚ажен хоть и ростом
с  ЊедведЯ вымахал, а умишком  слабоват оказалсЯ -- успокоилсЯ,  отпустил со
рта потную руку. Џлевать мне  было, погонЯт иль не  погонЯт,  -- стоЯл перед
глазами  ‘лавен,   сильный,  смелый,  не  чета  сосунку,  что  мной  пыталсЯ
позабавитьсЯ. ЏочуЯла Я  волю  и заорала во  все  горло. ‚ажен откатитьсЯ не
успел,  как навис над ним отец с лучиной в руке,  а  рЯдом  с ним -- Њарша с
заспанными, но уже все  понЯвшими  и  потому  смущенными  глазами. Џока  они
разбирались меж  собой да искали виноватого, Я вскочила и  рванула из  избы,
через тын, через  поле,  в лес. Џочему, от кого бежала  --  не знаю,  просто
хотелось  подальше от похотливых  Ѓаженовых рук да смущенных Њаршиных  глаз.
ќто  она закраснелась,  а  каково  будет  Ћдарке,  когда  узнает?  Ђ  узнает
непременно, чай, все вокруг родичи...
     Ѓежала Я по лесу, хлестали  по лицу  ветви, шарахалсЯ  в испуге  ночной
зверь... Ќе было мне  больше жизни в том печище, не было покоЯ. “пала, когда
уже  совсем из сил выбилась и грудь рвалась  от боли и  отчаЯниЯ.  Ќа удачу,
очутилась рЯдом маленькаЯ пушистаЯ елочка. “ложила она нижние ветви на землю
-- оборвать их, и будет домик в самый раз длЯ менЯ. € так захотелось мне под
те  ветви  заползти да скрытьсЯ от всего света, что стала ломать  их  голыми
руками. Џлакала смолой елочка, и Я вместе с ней. Џлакала и молила не держать
обиды,  потому  что и без  того Я  уже  намучилась. Ћна  будто  услышала  --
последние  сучьЯ  сломились легко,  без  отпора,  и впустила к  себе  леснаЯ
красавица,  приобнЯла  сверху  душистыми  лапами. џ  своей  слюной  ее  раны
замазала...  ’ак  и продержались  всю  ночь, обнимаЯ  друг дружку да слезами
умываЯсь...
     Ђ на  рассвете отыскал  менЯ ѓром. ‚сунулсЯ опасливо в  мой домик, утер
лицо влажным Языком. Ђ потом раздвинулись ветви  и  склонилсЯ ко  мне старик
Џудан:
     -- Ќе дури, девка. ‚ылазь.
     ‚ылезла. Ђ  глаза поднЯть стыдно --  знаю, стоЯт рЯдом с Џуданом ЃарылЯ
да ‚ажен. Џоследнего век бы не видела!
     -- ‘лушай,  -- Џудан отпихнул ластЯщегосЯ  ѓрома, приподнЯл мне  голову
рукой, и  увидела Я, что нет возле него никого, -- тебе  в печище  и  впрЯмь
сейчас соватьсЯ не след. ‘тупай к дороге да жди менЯ там. ‚ сию пору по всем
городищам Ярмарки гулЯют. ‘амое времЯ музыку мою торговать. ‘о мной поедешь.
     “ менЯ слезы высохли, едва ушам поверила, а все же спросила:
     -- Људа?
     -- ‚ ‹адогу, куда же еще? -- удивилсЯ старик.
     € хотелось бы, но забыли ли  менЯ в  ‹адоге? ѓод -- срок немалый, а все
же  вдруг  кто  вспомнит? Ќе часто девки стриженные по городищу бегают да на
глазах у всех волосами трЯсут -- мол, замужнЯЯ Я, с мужем в темницу хочу...
     --  Ќет,  не могу Я  в ‹адогу, --  помотала  Я  головой.  Џудан с  виду
простоватым казалсЯ, а на деле умнее многих  был. Ќе стал выпытывать, только
задумалсЯ, почесываЯ тонкими проворными пальцами густую бороду. „олго думал,
так долго, что Я уж отчаЯлась, присела рЯдом с псом, обхватила мохнатую шею,
словно мог он  моей беде помочь. ѓром  нежданной ласке  обрадовалсЯ, замахал
хвостом, лизнуть в губы попыталсЯ...
     --  ‚от  что, девка. …сть  у менЯ знакомец. ‡наю  его не  так давно, но
живет он тихо, на отшибе, вместе  с двумЯ братьЯми, да и человек незлобивый.
Њожет, примет тебЯ... Ќа времЯ...
     Ѓыл  один  ухажер, а теперь  аж  трое будет!  •отЯ  ежели этот знакомец
годами Џудану ровнЯ, то зрЯ Я сомнениЯми мучаюсь.
     -- Џудан, а кто он?
     -- Ќе знаю. -- ‘тарик мечтательно посмотрел в рассветное небо. -- ѓолос
у него -- заслушаешьсЯ... €  в инструментах знает толк. Ђ об остальном Я  не
спрашивал. „а и он чаще иль поет, иль молчит, а говорит редко. Ѓратьев его Я
раза два всего  видел.  Ћхотники они  --  по лесам  мотаютсЯ. ‘воих полей не
имеют -- лесом живут. Ќедавно они здесь. ‘ прошлого года...
     Љольнуло у менЯ  где-то в сердце. ‘тала отговаривать себЯ, корить, что,
мол, начинаю верить в воскрешение болотников, как  в спасение брата  верю, а
сколько ни отговаривала -- не слушалось сердце, стучало бешено...
     -- ‚еди!  -- крикнула.  Ѓедный ѓром отпрыгнул, испугавшись, старику под
ноги.
     -- ‚от и ладно. Ќо смотри, они -- парни молодые...
     -- ‚еди!
     ЏонЯл  Џудан --  не  поспоришь,  и  пошел  обратно,  к  печищу, упредив
напоследок:
     -- †ди у дороги.
     Љак Я его дождалась, как не побежала  впереди  глупой ленивой кобылы --
не знаю. Љончились полЯ, поползла телега через  рытвины и  корЯги, отыскиваЯ
путь в  редком лесочке, а  потом и вовсе  пошла  по каменистому дну  лесного
ручьЯ. “ менЯ уже изболелось все от страха, что  обманулась, да от  надежды,
когда выскользнула  из  темноты густо сплетенных ветвей ЯснаЯ полЯнка, а  на
ней -- грубо сработанный свежий домина.
     -- ѓей, хозЯева! -- крикнул, не слезаЯ с телеги, Џудан.
     “ менЯ сердце сжалось в  комок, битьсЯ перестало.  ‚ышел на порог  дома
человек, приложил  руку  к  глазам  и вдруг  открыл  изумленно  рот,  шагнул
вперед...  ‡аплЯсали по  ветру белые волосы,  небесной синью  сверкнули  под
солнцем чистые  глаза... “пала Я с  телеги,  побежала,  поскальзываЯсь,  под
изумленным взглЯдом Џудана прЯмо к вышедшему.  ѓолоса не  было, лишь шептала
про себЯ:
     -- Ѓегун, Ѓегун, миленький...
     Ђ  все  же  не  верила,  что  он  это, пока  не ткнулась,  захлебываЯсь
рыданием, в  широкую  знакомую  грудь,  не  вдохнула  привычный  болотницкий
запах...

        ‘‹Ђ‚…Ќ

     ‡иму Я провел в Ќорангенфьерде. ђука зажила, и теперь менЯ не оставлЯли
в покое, то и  дело  находЯ какие-то занЯтиЯ.  ‘начала  ђолло приставил менЯ
следить за выделкой шкурок. „ело Я знал, но бить измученных, покрытых Язвами
рабов не хотел.
     „умал, ђолло за это  и менЯ уходит плетью, как иных ослушников,  а того
хуже, заставит вместе  с  этими,  уже  давно потерЯвшими человеческий  облик
бедолагами трудитьсЯ, очищаЯ шкурки от приставших кусочков мЯса и сухожилий,
но  Ярл относилсЯ ко мне с каким-то странным уважением и ограничилсЯ простым
наказанием -- сильным ударом в лицо. џ не стал огрызатьсЯ. ‡ачем? Џеревес  в
силе на его стороне, к боли Я  давно привык, а в общем Ярл был прав -- Я жил
в его доме, ел и пил с его стола, а работать, как все, не желал. ’ут бы и не
такой суровый взбесилсЯ. Џлюнул бы на звучное имЯ -- •ельг...
     „обрую   службу   сослужила  мне  та   рана   на  корабле  и  спЯтившаЯ
женщина-кликуша.   Ћна   перваЯ  назвала  менЯ  •ельггейстом   --  свЯщенным
призраком.  Ћна была  рабыней,  и слова  рабов  не  имели  никакой цены,  но
упорство, с которым  Я греб,  кровавые  куски мЯса  на  весле и  мое  полное
равнодушие  к  боли заставили хирдманнов прислушатьсЯ.  Ђ  потом  припомнили
догадку  ђолло про  посланца  Ќьерда и пошли  шептатьсЯ тут и  там.  ‘уровым
воинам  нравилось  думать, будто  привезли  они на родную  землю не простого
словена, а знак могучего бога  -- покровителЯ морских  путешествий.  џ их не
разочаровывал  -- к  чему?  ђолло  часто и  хитро косилсЯ  в  мою сторону, в
холодных глазах  светилось  знание правды, но и он почему-то  молчал. Њожет,
потому, что первый прибегнул ко лжи, а может,  слухи о духе морЯ были ему на
руку. ‚  ту зиму многие, даже из отдаленных фьордов, влекомые любопытством и
словно  запамЯтовав об опале Ярла, приходили в  Ќорангенфьерд.  Ђ  некоторые
нанимались  в дружину ђолло  -- не всЯкому  Ярлу  боги  так  Явно выказывают
благосклонность...
     ЌесмотрЯ на возраст,  у ђолло  не  было  жены. Ѓыли женщины-рабыни  длЯ
похотливых утех, были дети, от тех же рабынь, которых  он и  за людей-то  не
считал.  „евочек Ярл оставлЯл матерЯм  --  он  ими не  интересовалсЯ, а  вот
мальчишек, едва  они отрывались от материнской груди, отдавал  на воспитание
матерым хирдманнам. ’е натаскивали их на живое, словно собак. ‡аставлЯли без
сожалениЯ убивать  сперва маленьких  и  пищащих беспомощных  зверьков, потом
дичь покрупнее, а потом и рабов, тех, кого позволЯл отец. Ћднажды  Я увидел,
как азартно забивали двое сыновей  ђолло матерого кабана. Љазалось, загончик
вот-вот развалитсЯ  от  ударов  подраненного  животного,  тщетно пытающегосЯ
выбратьсЯ  на волю,  а ведь  у мальчишек  были  только  ножи. ЉабаньЯ  шкура
крепка, и, чтобы  кабан упал, нужно не  просто шкуру проткнуть -- дотЯнутьсЯ
острием до сердца зверЯ, которое глубоко под левой лопаткой стучит.
     ‘нег покрылсЯ  бурыми пЯтнами, кабан визжал и силилсЯ ударить обидчиков
острыми, загнутыми вверх клыками, мальчишки уворачивались, уверенно всаживаЯ
ножи  в одно  и  то же  место. ђана углублЯлась, кровь била ручьем, пареньки
оскальзывались,  перекатывались,   вновь   вскакивали,  сами  уже  мало  чем
отличаЯсь от окровавленного зверЯ. ’ам, где Я родилсЯ, давно бы уже поднЯлсЯ
женский  визг, а  мужики,  заскочив в  загон,  прикрыли  бы собой неразумных
детишек,  но  викинги  просто  любовались, осуждаЯ или  похваливаЯ  действиЯ
подростков. €  сам  ђолло  смотрел  на смертельную  забаву с легкой улыбкой,
словно не  его дети, все в поту и  крови, сражались со смертью. € даже когда
младший, ‘онт, которому едва минуло десЯть весен, упал под ошалевшего зверЯ,
улыбка  не покинула губ Ярла.  "…сли  ты слаб жить -- умри!" -- вот была его
правда.  џ  повернулсЯ  и  пошел  к  дому.  Њожет,  правда  викинга  и  есть
единственно вернаЯ в этой жестокой жизни?
     -- •ельг! -- ЊенЯ догнал Ѓиер.
     Ћн  был из тех  редких урман, которые не чуждались состраданиЯ. Ѓудь он
простым воином, над ним  бы  потешались,  но он не  был  простым  -- он  был
скальдом.  Ѓасенником иль  баЯнником -- по-словенски. ‘лагал сказы о походах
Ярла,  прославлЯл славные деЯниЯ  хирдманнов. ‘лов Я не понимал,  но  пел он
хорошо,  почти как  Ѓегун. џ давно уже перестал гнать от себЯ прошлое. ЏонЯл
--  убегаЯ от  родных мест, силилсЯ от себЯ  убежать да  от воспоминаний,  а
разве от них убежишь? „умаю, даже словенский ирий  или вальхалла викингов не
спасут  от них.  €  Ѓегуна  вспомнил без  прежней  боли,  а  с  печалью, как
вспоминал все, что оставил далеко-далеко в другой жизни.
     -- •ельг! -- Ѓиер пошел рЯдом  со мной, шаг в шаг. џ покосилсЯ на него.
‘транным, слишком странным был Ѓиер длЯ викинга. ‘лишком любопытным, слишком
наивным, слишком  болтливым... џ  вспомнил,  как он смеЯлсЯ, когда Я впервые
назвал  его варЯгом. Џравда, смеЯлсЯ  не  сразу, а вначале подскочил,  будто
услышал нечто обидное, но, понЯв, что Я не со зла, начал хохотать:
     -- ‚арЯги  --  жалкие рыбешки  рЯдом  с викингами --  вольными  акулами
морей!
     џ не понимал.  ‚арЯги  --  это те, что  приходЯт с  морЯ. ‚от  ђюрик --
варЯг, потому что  он с морЯ. ђолло тоже с  морЯ, значит, и он и его дружина
-- варЯги?
     -- Ќет,  -- терпеливо  объЯснил  Ѓиер, -- варЯги живут на другом берегу
морЯ, на том, где словены, а викинги обитают в скалистых узких фьордах, там,
где и место настоЯщим мужчинам.
     Џочему  именно  здесь,  в  Ќорангенфьерде, место  мужчинам,  Я не  стал
домогатьсЯ, но разницу понЯл просто: урмане -- не варЯги.
     Ѓиер шагал  рЯдом, по морской  привычке  слегка  присаживаЯсь на каждом
шагу и  широко расставлЯЯ ноги. …го, как  и Ѓегуна когда-то, женщины считали
невероЯтно  красивым. ’олько в отличие от своего словенского соперника Ѓиеру
это очень нравилось. …го распирало от гордости, когда грубые, почти  мужские
лица  северных женщин заливала  краска смущениЯ.  €  говорить о  женщинах  и
победах над ними он любил...
     -- Њы будем ловить зверЯ, -- сказал он. џ промолчал.
     -- ’ы пойдешь с нами. -- Ћн не спрашивал -- утверждал.
     џ даже не слышал о  предстоЯщей охоте,  так почему Ѓиер так уверен, что
менЯ возьмут? Ћн поЯснил:
     -- Ѓез тебЯ нам было мало удачи. …сли тебЯ послал Ќьерд -- удача будет.
     -- Ђ если нет? -- спросил Я. Ѓиер засмеЯлсЯ:
     -- ‡ачем человеку Ќьерда думать о плохом?
     џсно --  ђолло надоело кормить лишний рот, но избавитьсЯ от собственной
легенды  не  так-то легко.  ‘амый простой  способ -- доказать  всем, что бог
отвернулсЯ от своего  посланца.  Ђ после этого  с ним можно сделать все, что
угодно...  џ мало  понимал Язык  викингов, но  из слышанного понЯл твердо --
весенний ранний лов редко приносит удачу. ќто как пойти на медведЯ-шатуна по
нестаЯвшему  снегу  --  хлопот  много,   а  толку   чуть.  •итрый  Ярл   все
предусмотрел. џ был уверен -- уж он-то ни капли не верил в посланца бога. „а
и верил ли он вообще  в каких-либо богов? ‚рЯд ли... ‡ато пользовалсЯ  чужой
верой умело.
     -- Љогда? -- спросил Я.
     Ѓиер пожал плечами. Љонечно, откуда ему знать, что решит Ярл.  ђолло не
походил на остальных  урманских  вождей. ’е советовались и спорили со своими
хирдманнами, а ђолло все решал сам, скрытничаЯ до последнего мгновениЯ. ‡ато
как умел убеждать, в это последнее мгновение, недовольных или сомневающихсЯ!
Ќаши словенские обаЯнники о таком красноречии и не грезили!
     Ѓиер  шагал,  мечтательно уставившись  в завешенное серой пеленой небо.
еЯ его была не защищена, и кадык бегал туда-сюда при каждом вздохе. Ћстрый,
совсем  еще мальчишечий кадык... ‘мотришь  на него,  и не  веритсЯ, что этот
тонкошеий подросток, даже не мужчина еще, без тени сожалениЯ может выбросить
за борт ребенка или  насмерть забить  беззащитного старика.  Ђ ведь он делал
это  и не раз, хоть и не гордилсЯ  подобным. Ќевелика честь убить слабого, а
вот побить сильного -- слава.
     џ засмотрелсЯ на Ѓиера и, споткнувшись  о чью-то подставленную  ногу, с
размаху полетел  носом в снег.  Џротивные холодные комьЯ  облепили  лицо, не
позволЯЯ рассмотреть хохочущих обидчиков. •отЯ чего на них смотреть? џ  мог,
не глЯдЯ, назвать каждого -- ќстуд, Ѓранд,  Ђльф  и тот, приземистый с лысой
макушкой, как его? Ђх  да,  ѓундорльф... ‚се простить  мне не могут, что  не
стал рабом. џрла-то боЯтсЯ задевать, вот и задирают менЯ, как крайнего...
     Ѓиер что-то раздраженно им втолковывал. ѓундорльф смеЯлсЯ  ему в  лицо,
отвечал  небрежными грубыми  замечаниЯми.  џ  поспешил  поднЯтьсЯ,  пока  не
разгорелась  драка,  но  Ѓиера  уже занесло. Ћстрый  Язык бывает  хуже ножа,
наносит  такие  раны,  за которые приходитсЯ  жизнью платить. ‘порил Ѓиер  с
ѓундорльфом, а зацепил самого опытного  из  хирдманнов  -- Ђльфа. ’от первый
схватилсЯ за меч. Џривлеченные новой  забавой, подтЯгивались  другие урмане,
подзуживаЯ соперников, быстро  и умело очертили  круг,  вытеснив менЯ за его
пределы.  ‚нутри  остались лишь  раскрасневшиесЯ Ђльф да поносЯщий его Ѓиер.
‘кальд  казалсЯ щуплым и хрупким подростком рЯдом с опытным  морским волком.
Ђльфа ђолло любил. ‡а  собачью преданность, за  крутой  норов, за  тупоумие,
позволЯвшее ему вертеть  гигантом, будто массивным  топором  -- опасно, зато
действенно.  ‘мерть  Ђльфа повлечет за собой  и гибель  Ѓиера. ‚  этом  Я не
сомневалсЯ. ‚озможно, даже  в  том  походе,  о котором  предупредил  скальд.
Ѓывает же при  сильной волне смывает  людей с палубы, а особенно  хорошо это
получаетсЯ,  когда кто-нибудь  той волне  помогает.  Њальчишке не  следовало
свЯзыватьсЯ с Ђльфом. џ шагнул в круг.  ‚икинги вокруг загудели -- слыханное
ли дело, кто-то осмелилсЯ  помешать ’юру свершить выбор. Ѓог поединков строг
и  справедлив -- рассудит без людской  помощи. ‘разу  несколько рук потащили
менЯ назад. џ отрЯхнулсЯ, будто медведь после  купаниЯ, сорвал с себЯ цепкие
пальцы и одним прыжком вышиб за пределы круга Ѓиера.  Џлечо заныло от удара,
соплЯк  принЯлсЯ  подниматьсЯ,  злобно скалЯсь и ругаЯсь  уже  на менЯ.  …го
придержали  -- интересно же  все-таки, чего удумал странный чужак. "‚от,  --
подумалось мне,  -- верно,  когда-то то же самое  чувствовал  сын ‘новидицы.
‚ышибал нас из опасного  круга, а мы, дураки, лишь скалились на него, ничего
не понимаЯ. ‡рЯ не помогли ему сместить Њеслава. Ќе худшим бы он был ЉнЯзем,
да ведь человек задним умом всегда крепок".
     Ѓиер вырывалсЯ  и орал, стараЯсь  оскорбить менЯ,  да забыл, видно,  от
Ярости,  что  не понимаю Я его  ругани.  Ќе  по-словенски  орал.  ‡ато  Ђльф
успокоилсЯ.  ЌоваЯ забава  показалась  ему ничуть не хуже  прежней. Џроучить
чужого все-таки лучше, чем убить своего. „ратьсЯ Я не умел, и он отлично это
знал -- редкий словен, не будучи дружинником, умеет владеть мечом. ‚от луком
--  другое  дело, но  никто не собиралсЯ  давать  мне лук.  „а и с мечом  не
торопились. ’ак что  против Ђльфового  меча был у менЯ лишь охотничий нож да
спокойнаЯ расчетливость обреченного.
     --  ’ы  будешь  дратьсЯ? -- притворно удивлЯлсЯ  викинг,  страшно увеча
словенские слова. -- €ли, как всЯкий раб, скучаешь по хозЯйской плети?
     Њое молчание выводило его из себЯ. ЊЯсистое лицо багровело:
     -- ‘ын блудливой вендской суки! —то случилось с твоим хозЯином? “мер от
старости, или ты отравил его и побежал, как собака, спущеннаЯ с цепи, искать
себе нового?
     "Ђ  ведь он  почти  угадал, -- решил Я. --  Њеслав  перестал  быть моим
ЉнЯзем -- с этого все началось".
     -- Џолучай!  --  ‚икинг  видел перед собой безоружную (нож не  в  счет)
жертву и поэтому ударил  мечом плашмЯ и легко -- не  убить,  лишь посмеЯтьсЯ
над глупым неуклюжим  вендом, а заодно  и  приЯтелей,  столпившихсЯ  вокруг,
посмешить. ’ело само вспомнило легкие, танцующие движениЯ —ужака,  повторило
их, уклонЯЯсь. ’олпа ахнула. Ђльф промахнулсЯ! …го  самого больше взбесил не
промах, а  этот дружный вздох толпы. ’еперь  он Явно собиралсЯ если не убить
менЯ, то уж  точно покалечить. €  предупреждать об ударе больше не помышлЯл.
‚змахивал, резко нырЯл, менЯл на  лету  направление  удара, и все это молча,
без  единого вскрика. “клонЯтьсЯ  от  годами наработанных  движений  викинга
становилось все труднее. Ќо  и ему врЯд  ли когда попадалсЯ такой противник.
Ѓолото  вырастило менЯ. Ћно научило  скользить по топЯм, внезапными бросками
переметывать  тело с кочки  на  кочку,  подныривать под затаившиесЯ щупальца
топлЯка. „а и зверь  в Џриболотье никогда не был легким, все больше матерый,
хитрый,  ловкий. Људа  там  урманину  до  прыткой лесной кошки,  зашедшей  в
болотину в  поисках пищи, или до громадной ‘коропеи,  умеющей одним  броском
ужалить сразу троих  и в мгновение свивающей тело  в удушающие  кольца! „а и
путь к ‹адоге сделал свое дело. ’еперь Я не был так наивен, как когда-то, --
знал,  что под любой маской,  под любым  безобидным  жестом может скрыватьсЯ
опасность.  Ќе пропускал обманных  движений  викинга. ЋдобрЯли мои  действиЯ
хирдманны или  осуждали -- не знаю. ‡абыл Я про галдЯщую толпу за спиной, не
видел, как присоединилсЯ к ней Ярл, как внимательно, будто товар на  базаре,
оценивал каждое мое движение, каждый поворот, каждый вздох...
     Ќаконец викинг не  выдержал.  Џоединок  молчаниЯ  он  позорно проиграл,
выкрикнув: -- ’рус!
     Ћн хотел, чтобы  Я дралсЯ, а не прЯталсЯ от ударов. €нтересно, чем? ’ем
ножом, что  врЯд ли даже курицу  зарежет? ђолло не дал бы мне другой,  более
острый. Ќо  бесконечно припадать к земле  и, вновь вскакиваЯ, отпрыгивать от
несущего смерть клинка тоже невозможно.  ќх, рогатину бы  мне! Џусть даже не
мою любимую, короткую, с  блестЯщими лезвиЯми ножей  на  концах,  а  обычную
палку с остро отточенными деревЯнными рогами. Ќо спасительной палки не было,
и помощи ждать не  приходилось. Ћставалось лишь одно оружие на двоих -- меч,
зажатый  в  руке  викинга.  Ђльф  совсем  спЯтил  от  Ярости.  ’ем  лучше...
“вернувшись от удара, Я демонстративно отшвырнул в  сторону ненужный нож. Ќе
очень  в сторону -- лишь так, чтобы викинг  счел менЯ безоружным. ќто должно
еще больше разозлить его -- пришлый посмел  утверждать, что одолеет могучего
Ђльфа  без оружиЯ!  Ђ моЯ  победа придет после, когда  он забудет  про нож и
поверит в мое бессилие.
     ‚  первом  Я не ошибсЯ. “видев отброшенный  нож,  Ђльф дико взвыл. Ќо Я
перестаралсЯ. €збыток Ярости словно  вернул ему  здравый  рассудок,  и удары
стали точнее и вывереннее. Ћн  перестал лупить напропалую, а дожидалсЯ моего
рывка, чтобы, предугадав его, опустить свой меч точно на  то  место,  куда Я
намеревалсЯ  ускользнуть. ’еперь мне приходилось увиливать  дважды от одного
удара. Џот бежал  по глазам, ноги начинали предательски подкашиватьсЯ. ‡амах
-- прыжок --  удар -- еще прыжок и снова замах, -- Я запуталсЯ в собственных
увертках.  "‘ам  себЯ  перехитрил!" -- стучало  в висках.  —то-то попало под
ногу.  џ  поскользнулсЯ  и  упал  на   спину.  Њеч  летел  сверху,   тут  же
воспользовавшись моим промахом. ‚ последнее мгновение  Я понЯл -- викинг был
не  глупее  менЯ.  Ћн   хитрил,   притворЯЯсь  взбешенным,  успокаивал   мою
настороженность, а заодно выматывал. џ посмотрел на опускающийсЯ  клинок  и,
засмеЯвшись над собственной самоуверенностью, перекатилсЯ на живот. •олодное
железо коснулось щеки. "Ќож!" -- мелькнуло в сознании. џ выдернул его из-под
себЯ  и  метнулсЯ  обратно,  прЯмо  на  взрыхлившее  примЯтый   снег  лезвие
урманского меча.  ‚икинг  уже начал поднимать его  длЯ последнего  решающего
удара, когда Я, оказавшись прЯмо под ним,  выбросил вперед пустую ладонь  и,
ухватившись за запЯстье его  руки, той,  что  удерживала  меч, одним  рывком
поднЯлсЯ с земли. ‚  то же мгновение, описав другой рукой дугу, провел тупым
лезвием по его жилистой шее, где жила  душа. Љровь брызнула слабой струйкой.
‡ато  душа  засипела,  вырываЯсь  на  свободу,  а глаза  Ђльфа  округлились,
недоуменно глЯдЯ на мои, будто приросшие к его запЯстью, пальцы.
     „уша -- птица вольнаЯ, и если  почуЯла свободу,  не остановит ее никто,
кроме Њорены. „а и та  лишь длЯ того, чтоб проводить  в  сладкоголосый ирий.
Ђльфова душа  от  прочих не  отличалась, быстро покинула тело, и  стало оно,
точно туша лежащего неподалеку и все-таки добитого мальчишками ђолло кабана.
     џ смотрел на поверженного врага и ничего  не  чувствовал, кроме досады.
Џолез, дурак,  не в свое дело, начал за пустослова заступатьсЯ, а чего ради?
Ѓлагодарности  мне  от  него век  не  дождатьсЯ.  ‚он стоит, смотрит волком.
Љонечно,  считает  позором, что  за  него другой сражалсЯ,  ненавидеть будет
теперь до конца жизни.  € ђолло  недобро поглЯдывает  на убийцу  испытанного
товарища, хотЯ нет, не товарища -- пса верного.
     џвно  не ожидавшие  подобной  развЯзки урмане  сперва притихли, а затем
заголосили на разные лады.

     џ многое не понимал, но слышал  два часто повторЯющихсЯ имени -- свое и
бога ’юра. Џохоже,  не осуждали менЯ за убийство -- честный был поединок,  и
выжил тот, кто оказалсЯ более ловок. ђолло поднЯл руку, призываЯ к молчанию,
и вышел ко мне в круг:
     -- ‡автра мы не идем на  лов. Џечаль в наших сердцах.  „облестный  воин
пал от меча!
     €шь, как гладко стелет, уже и тупой нож мечом стал!
     Ђ Ярл говорил:
     --  Џроводим нашего  брата  в далекую  вальхаллу со  всеми  подобающими
почестЯми.
     Ћдин из молодых, едва вошедших в возраст годных длЯ  походов мальчишек,
робко перебил Ярла:
     -- Ђ кто заменит могучего Ђльфа в далеком походе? Љто  возьмет его долю
и будет кормить его семью?
     ђолло  обвел  тЯжелым взглЯдом  толпу. Џодростки тЯнулись повыше, чтобы
заметил. Ћтцы гордо поглЯдывали на возмужавших и окрепших за зиму сыновей --
большаЯ  честь  заменить  Ђльфа. Ќе только хирдманном он был -- почти другом
самого ђолло!
     Њелкие, подтаЯвшие в воздухе снежинки ложились на непокрытые головы, но
никто даже  не  шевельнулсЯ. ‡атаив дыхание, ждали слова  Ярла.  Ђ мне ждать
было нечего.  Ћхоту отменили,  а значит, и  смерть мою и  расплату за  Ђльфа
тоже.
     џ бросил  нож, присел, набрав пригоршню холодного снега, растер его меж
испачканными  кровью ладонЯми.  ‘  пальцев  потекла  бураЯ  жижа,  закапала,
проделываЯ в снегу дырочки-норки.
     -- ’ы!
     џ  вскинул голову -- взглЯнуть на  удостоенного великой чести  и увидел
наставленный на менЯ меч Ярла. ЏовинуЯсь не разуму, а каким-то гораздо более
сильным приказам, тело,  выгнувшись по-кошачьи, отскочило в сторону, и  лишь
потом до ума дошло -- мной заменил ђолло мертвого викинга!
     Ќикто не  воспротивилсЯ  слову  Ярла.  Ђ  если  и  были недовольные, то
смолчали -- за  весной  придет лето, и неизвестно, кого возьмет Ярл в походы
за  богатой добычей, а кого оставит в родном фьорде -- бить китов и  тюленей
да за рабами присматривать. џ тоже поднЯлсЯ,  вытер брезгливо руки о штаны и
пошел прочь от надменного Ярла. Ќе  дождетсЯ он от менЯ благодарности -- нет
и  не  будет  больше  надо  мной ЉнЯзей!  ‡а  одного  слишком  большаЯ  цена
плачена...

        ‘‹Ђ‚…Ќ

     Њоре, море, море... Ќет ему конца и краЯ. ЉатЯтсЯ мрачные воды неведомо
куда, молчаливо горбЯсь покатыми спинами.  Ђ в дурную погоду встают  могучей
стеной  перед  драккаром и гнутсЯ в  руках поспешающих  к безопасному берегу
гребцов тЯжелые весла. “рмане верЯт, будто есть на краю морЯ огромнаЯ Яма  и
прикованы там к большим камнЯм  страшные чудища -- порождениЯ коварного бога
‹оки. „о  поры  они свЯзаны  цепЯми,  но придет  страшный день рагнарека,  и
вырветсЯ  на свободу неукротимый  ‹оки, а следом  за ним  пойдут его дети --
волк ”енрир, хозЯйка мертвых •ель и чудовищный змей …рмунганд.
     "‘вершитсЯ страшное, -- поют скальды, -- и пойдет отец на сына и сестра
на  брата, и волк проглотит солнце, и звезды упадут с неба. ‡емлЯ погрузитсЯ
в море, и придет на великую битву  драккар  Ќагльфар, сотворенный  из ногтей
мертвецов. Џоведет тот драккар темный великан •рюм, скопивший немалую силу и
злобу. ЋбрушитсЯ мост Ѓиверст под  копытами огненного войска сынов ЊуспеллЯ,
и придет вместе с ними великан с мечом, сиЯющим Ярче солнца, и имЯ ему будет
-- ‘урт. ѓромко затрубит страж •еймдалль, призываЯ богов на последнюю битву,
и выйдут боги,  и восстанут от долгого сна эйнхерии -- славнаЯ дружина Ћдина
-- и пойдут на смертную битву. Љоварный ”енрир пожрет великого Ћдина, но сын
отомстит за отца и разорвет гнусную пасть. ’ор сразитсЯ с …рмунгандом, а меч
’юра  будет  разить страшного пса ѓарма.  Ѓлагодатного ”рейра убьет огненный
‘урт и опалит огнем  весь мир, и не спасетсЯ ничто живое. Ќо уцелеют сыновьЯ
’ора и вновь возьмут волшебный молот Њьелльнир. € сыновей Ћдина не постигнет
участь отца, и вернутсЯ из хелЯ, примиренные меж собой, юный  бог Ѓальдар  и
его нечаЯнный убийца слепой •ед, а вечнаЯ роща •омимир укроет от огнЯ ‹ива и
‹ивтрасира, и зародитсЯ от них новое племЯ людей".
     џ часто слушал эту песнь. …е любил петь Ѓиер, когда грустил. €ногда мне
казалось,  будто  видел   он  страшный  рагнарек  и  лишь  пересказывал  уже
пережитое. „рожала  в  его  голосе боль  и  не  смолкала даже в  конце,  где
говорилось про новое племЯ людей. Ѓиер не ђолло -- верит в своих богов. „а и
Я,  живЯ средь  урман,  стал  верить  в их Ћдина с  разЯщим  копьем, ’ора  с
молотом, в ‘ив с золотыми волосами и €дунн с дающими молодость Яблоками. Ќет
разницы, как назвать бога -- Џерун или ’ор, должно быть, у них, как и людей,
есть  свои  потаенные имена, и им совершенно  безразлично, как  называют  их
маленькие слабые  созданиЯ. Љак безразлично  это могучему морю, или вольному
ветру,  или  неколебимой земной тверди. Љак  ни назови их -- не изменЯтсЯ...
ђолло знал это давно, а Я начал понимать, лишь сейчас, после зимней спЯчки в
Ќорангенфьерде  и  многих  месЯцев морского лова, когда  изменчиваЯ удача то
несла  наш  драккар,  будто  на  крыльЯх, за горбатой китовой  тушей, а  то,
внезапно разъЯрившись, бросала в бурлЯщем море, среди запутанных шхер. ђолло
не уходил далеко от родного берега и не спешил на иной,  не рыбный промысел.
•ирдманны  сердито  косились на  Ярла,  а  некоторые, разуверившись,  начали
подумывать о другом, более смелом вожде, но ђолло молчал. Ќе хотел открывать
свои замыслы, не хотел торопитьсЯ. „ожидалсЯ, когда отвалЯтсЯ от хирда очень
нетерпеливые,  возропщут  самые  недовольные,  предадут  не  слишком верные.
’ерпеливо ждал, словно кот, высиживающий возле мышиной норы свою добычу.
     џ  больше не  жил у  него  в доме.  Ѓыл у  менЯ  свой  дом, поменьше  и
потемнее, но все-таки свой. Љогда впервые вошел в  него, мучилсЯ угрызениЯми
совести  -- как-никак взЯл добро человека, мной убитого.  Џеред этим Я долго
отказывалсЯ  от  имущества  Ђльфа,  не хотел видеть убитые  горем  лица  его
родичей, но ђолло, не слушаЯ объЯснений,  вышвырнул менЯ за дверь. ‚  начале
березозола не очень-то поночуешь на голых камнЯх, и, смирившись, Я потащилсЯ
к Ђльфовой избе. ‚се болтали о богатстве викинга, а жил чуть ли  не в песьей
конуре, узкой, длинной, поделенной на две больших пустынных  клети. ‚ первой
ютились рабы и  скот, а в другой, покрепче да потеплее, жили домочадцы Ђльфа
-- сестра-подросток  да мать -- хилаЯ  хвораЯ старуха. Ћни  боЯлись менЯ,  Я
боЯлсЯ их --  так и жили поначалу. џ удивлЯлсЯ, что они ни разу не вспомнили
об  Ђльфе,  не  плюнули  мне в  лицо за  родича, но Ѓиер объЯснил, что любил
убитый викинг лишь своего Ярла да свой меч, а родных наравне с рабами держал
впроголодь. Џосле  его слов потеплело  в  груди, будто стаЯл лед  на реке, и
начал  Я  наводить  свои  порЯдки. „евчонка,  названнаЯ  в  честь  одного из
достославных походов Ђльфова  отца €ей, привыкла ко мне. Ѓиер перевел мне ее
имЯ.  Ќа Языке одной из теплых бесснежных стран, куда ходили драккары ђолло,
так называли красивый голубой цветок --  фиалку. €Я и  была похожа на цветок
-- щуплаЯ, тихаЯ и  совсем незаметнаЯ,  с чистым, Ясным  и вечно  испуганным
взглЯдом  синих, словно полосы парусов, глаз. Њать  Ђльфа так и  не простила
менЯ -- зло смотрела из угла и еду не подавала -- швырЯла на стол, будто это
могло  вернуть ей  сына.  Ћна умерла в  конце  березозола.  Џошла  в лес  за
хворостом и не вернулась, а немного спустЯ женщины нашли ее тело. Ћна лежала
на спине лицом  вверх, вЯзанка валЯлась рЯдом, а  согнутый  старческий кулак
вздымалсЯ  к  небу,  будто  грозил  невидимому с  земли  Ђсгарду,  где  жили
бездушные боги, допустившие гибель ее  сына. Џо ней и не плакал никто, кроме
дочери, оставшейсЯ круглой сиротой. „нем девчонка  еще держалась, а ночью  Я
расслышал  тихий писк, словно больной  щенок искал  приюта возле дома. Џошел
смотреть и увидел свернувшуюсЯ в комочек €ю. ѓоворЯт, люди  везде разные, но
тогда она ничем не отличалась от наших, словенских девчонок -- утрата всегда
утрата, и длЯ урман, и длЯ словен...
     џ не знал, чем утешить ее, стоЯл, как обаЯнный, и смотрел на склоненную
пепельную головушку, но девочка вскинула на менЯ  испуганные глаза  и вдруг,
прижавшись к ногам, быстро-быстро забормотала:
     -- Ќе гони  менЯ. Ќе  гони. џ вырасту, правда, вырасту. ‘тану красивой,
продашь менЯ какому-нибудь Ярлу... ’олько сейчас не гони...
     Љто ей наболтал такое --  не знаю. ‡нал -- придушил бы стервеца! џ и не
собиралсЯ ее выгонЯть.  Ћдному в избе скучно, да и  перешептываниЯ  рабов за
стеной  спать спокойно  не давали. Ћни  считали менЯ добрым  хозЯином и  меж
собой звали, как викинги, •ельгом, но даже зверь  в неволе не приживаетсЯ, а
уж человеку она и вовсе противна -- кто знает, когда станет им невмоготу над
собой хозЯев терпеть, когда решат, что смерть лучше неволи?
     џ поднЯл €ю на  руки,  отнес в дом и, покопавшись в  Ђльфовых сундуках,
вытащил  пару  красивых  золотых браслетов, видать, сбереженных викингом длЯ
будущей  жены. Ќадел их девчонке на  руки.  Ћна от моей невиданной  щедрости
даже плакать перестала. ’олько всхлипывала  жалко и позванивала  браслетами,
разглЯдываЯ витиеватый узор. Ђ Я слушал  этот перезвон и вспоминал покинутую
родину.  Ќаши  кузнецы  умели не хуже  браслетки  делать, а  может, и носила
когда-то эти побрЯкушки  какаЯ-нибудь словенскаЯ красавица --  Њокошины нити
длинные, неведомо откуда начало берут, где конец отыщетсЯ. € так разбередила
мне €Я душу, что ощутил на губах вкус ЃелЯниных слез -- тех, что снЯл  тогда
на берегу Ќево злым поцелуем.
     †ива ли ЃелЯна, а коли жива -- где она, что с ней? •отелось верить, что
отыскала  древлЯнка свое счастье, но где-то глубоко грыз душу злой червь  --
вдруг  свидимсЯ,  вдруг  ждет...  Љарие   глаза  смотрели  сквозь  темень  с
укоризной,  манили.  Ќет,  ЃелЯна,  не  приеду Я.  ђазбросал  свое  горе  по
словенской земле -- не вернусь, не приму его обратно...
     €Я притихла, и Я уже начал подремывать, когда почуЯл крадущиесЯ шаги. џ
затаилсЯ -- не хотел врага  спугнуть, а как он подошел, выбросил вперед руки
и рывком свалил  на пол, не сразу расслышав золотой  звон. Ќе сразу и понЯл,
что  это глупышка €Я отблагодарить менЯ  решила, да  не  чем-нибудь, а своим
тощим телом,  на котором не то что грудей  -- и кожи-то не было! …ле отодрал
от  себЯ, уложил на шкуры, а  сам вышел на крыльцо --  подальше от спЯтившей
девчонки. †енщин у менЯ давно не  было -- еще ненароком возьму ее во сне, не
разобрав, кто такаЯ...
     ‘идел  Я на крыльце, смотрел на Ќорангенфьерд, плывущий, будто драккар,
в золотой  рассветной  дымке  березозола,  и вдруг увидел Ярла.  Ћн стоЯл  в
прилеске,  прислонившись лбом к  сосне, и  выглЯдел так, будто ночь провел в
хеле,  среди мертвых.  ђолло мне нравилсЯ, да и как не понравитсЯ  тот,  кто
тебЯ в своем  доме привечал и в рабы не позволил отдать. Ћн менЯ  не звал, Я
сам  к  нему подошел -- знал, умирать  будет  гордый викинг,  а на помощь не
позовет.
     -- —его не спишь, •ельг? --  спросил он, заслышав мои шаги. “ него было
усталое,  но вовсе  не больное лицо.  ЏоторопилсЯ Я  с  помощью. -- Ћ  былом
тоскуешь? ‚ Ђльдейнгьюборг хочешь?
     -- Ђ чего тебе не спитсЯ, Ярл? -- вопросом на вопрос ответил Я.
     Ћн плеснул на менЯ ледЯным весельем глаз, будто морской водой окатил:
     -- ’ы  настоЯщий сын ѓардарики. џ уже видел таких -- не первый раз хожу
на •ольмгард. Ѓыло  времЯ, когда  пытались могучие  Ярлы -- не ђюрику  чета,
сесть ЉнЯзьЯми  в  вашем  городище,  да  не  вышло.  €  Я  там  был,  --  он
ухмыльнулсЯ,  --  еле ноги унес. ‚ашему люду одно Ярмо любо -- то,  что  сам
возложил. € тащить его будет безропотно до самого рагнарека.
     Ћн замолчал.  Џровел  рукой по шероховатой  коре. џ понимал,  о чем  он
толкует, но все же поинтересовалсЯ:
     -- ќто ты о ђюрике, Ярл?
     -- ’ы не глуп, словен, так не корчь из себЯ глупца! -- отрезал  ђолло и
тут же сменил  гнев на милость: -- џ видел, как сидит в •ольмгарде ђюрик. Ћн
теперь конунг и принимал менЯ, как конунг Ярла. ‘меЯлсЯ,  что не будет мне и
роду моему покоЯ на земле Ќорангенфьерда. …му первому сказал Я свою мечту, а
он не  поверил.  ЋстепенилсЯ,  не  помнит былых времен, когда встречались  в
море, как равные...
     џрл улыбалсЯ, вспоминаЯ, рыжие волосы трепал ветер.
     -- џ тоже  буду конунгом,  и когда  это случитсЯ, валландские Љаролинги
сочтут за честь отдать мне в жены свою дочь и платить назначенную дань.
     -- Љто это -- Љаролинги?
     -- џ  забыл, что  ты не викинг, •ельг. …сть одна  землЯ, с плодородными
равнинами  и широкими реками. ’ам легко брать добро  силой, но там  и  легко
жить. ’ам не мрет от голода скот и не переводитсЯ хлеб, а главное, там очень
много покорных  рабов,  которые  смогут накормить  и  одеть мой хирд. …сли Я
завоюю  те земли,  никто больше  не станет их грабить. ’ам будет хорошо моим
потомкам и моим родичам.
     „о  менЯ постепенно доходил  смысл  слов  ђолло. Ћн собиралсЯ  оставить
Ќорангенфьерд  и, по  примеру ђюрика, осесть на  чужих землЯх! ’олько ђюрику
было проще -- ему наши распри помогли, а кто поможет ђолло?
     -- ‚еликий  Ћдин, и Ќьерд, и ”рейр,  и  ‘ив -- боги помогут своим детЯм
обрести счастье, -- не моргнув глазом соврал Ярл.
     --  Ќе  больно  ты веришь  своим  богам.  -- ‚рЯд  ли бы  кто из  урман
осмелилсЯ сказать подобное Ярлу, но Я не был урманином. -- Ќе боишьсЯ, что и
они оставЯт тебЯ?
     ђолло потемнел:
     -- џ ничего не боюсь, •ельг. Ќи людей, ни богов. џ сумею обмануть  даже
валландского  бога, безропотного, словно  овца, и прощающего своих врагов. џ
могу примиритьсЯ со всем, что позволит мне выжить и обрести могущество.
     џ не сомневалсЯ в этом. ’олько вот пойдут ли за викингом его хирдманны?
€м  не очень-то нужна  мирнаЯ жизнь.  •отЯ первое  времЯ врЯд  ли  жизнь  на
захваченных землЯх будет мирной.
     Ђ оставленный Ќорангенфьерд? …го женщины,  дети,  старики  и рабы?  —то
будет с ними? ‚ернетсЯ ли  за  ними тот,  кому они так  верили? ‹адони ђолло
гладили сухую кору, голубые глаза смотрели мимо менЯ,  будто видели  далекий
‚алланд, и мне не надо было спрашивать. Ћтвечал за Ярла ветер, шумел прибой,
кричали  острокрылые  чайки.  Ќет!  Ќикогда  не  возвратитсЯ   Ярл   в  свой
Ќорангенфьерд,  никогда не  вспомнит о