.
   - Ђ теперь иди, - просто сказал он.
   Ћна пошла, но не к двери, а прЯмо к нему, и остановилась перед  ним,  и
сказала:
   - џ хочу остатьсЯ на ѓее.
   Ћни долго молчали. Љомандир смотрел на девушку и с ужасом  ощущал,  как
неодолимое  безразличие  овладевает  им.  …ще  немного,   и   он   скажет:
"ЋставайсЯ". €ли еще хуже: "Њне все равно".
   - €ди! - как можно резче приказал он. - ЏрЯмо!
   ‘ледом за ней он вышел в центральный коридор.  ‘алон.  ђубка.  ‚ыходной
тамбур... Њимо.
   - Ќаверх!
   Џервый горизонт. Љамеры - хранилища экспонатов. ‚се заполнены.
   - Ќаверх!
   ‚торой горизонт. Љак легко она идет! †енщины ѓеи так не ходЯт.  Ќо  это
уже не имеет значениЯ.
   „вадцать седьмаЯ замедлЯет шаги. …ще одна дверь. Њимо. …ще одна.  Њимо.
€ еще одна. „вадцать седьмаЯ спотыкаетсЯ и падает  на  колени.  Ќо  дальше
идти и не нужно. ќти камеры пусты. ‡аполнить их все равно  теперь  уже  не
успеют. Џусть эта.
   - ‚ходи.
   „верь за девушкой захлопываетсЯ. €знутри отпереть ее невозможно.
   Љомандир быстро проходит в рубку.  ‚есь  личный  состав  экспедиции  на
борту. Љомандир включает тумблер общего фона:
   - ќкипажу собратьсЯ в рубке. ‚се ЉЏы вернуть на борт. Џрекратить  вылет
кибер-транспортеров  за   намеченными   экспонатами.   “скорить   погрузку
доставленных экспонатов. Џо окончании погрузки - авральный старт.


   Џол был шероховатый и совсем не холодный: камеры  были  подготовлены  к
тому,  чтобы  хранить  экспонаты  неорганического  происхождениЯ  при  той
температуре, при которой они находились в момент изъЯтиЯ. „вадцать седьмаЯ
подтЯнула  коленки  к  подбородку  и  обхватила  их  руками.  Ќочь  только
наступила. „о рассвета еще так много времени, что  на  самом  медленном  и
тЯжеловесном кибер-транспортере можно было бы двадцать раз слетать в город
и обратно.
   …ще не все потерЯно. …ще ничего не потерЯно. ќто счастье, что  Љомандир
так спешил и не потрудилсЯ поднЯтьсЯ  еще  на  один  горизонт.  ‚от  тогда
действительно было бы все. Ќо она так ловко и просто  обманула  Љомандира.
ЏрЯмо так легко и так просто, словно ее кто-то научил.  —удеса!  ‚едь  это
невозможно, это логически исключено, чтобы  рЯдовой  ‘обиратель  обманывал
своего Љомандира. Ќо это сделала не логитанка. ’ак же, как и тогда,  когда
ее догонЯли четверо солдат, она чувствовала себЯ маленькой девочкой ѓеи, и
маленькаЯ девочка допустила маленькую  хитрость  -  она  сама  выбрала  ту
дверь, котораЯ была  нужна  ей,  и  Љомандир  доверчиво  поддалсЯ  на  эту
хитрость. ќта дверь действительно не открываетсЯ изнутри,  но  снаружи  ее
открыть может даже кибер.
   ’ам, за дверью, что-то прошелестело.
   Ќет, это не то. ќто скорее всего  легкий  ионизатор  на  одногусеничном
эластичном ходу. Ђ  вот  специфический,  захлебывающийсЯ  гул  супраторных
механизмов - это выбрасываютсЯ один за другим тЯжелые  кибер-транспортеры.
“шла перваЯ партиЯ. ‘ейчас они мЯгко перепрыгнут через горы и повиснут над
городом,  отыскиваЯ  "улиток".  ќтих  "улиток"  они  с  „евЯносто  третьим
разбрасывали каждый день сотни две-три; внутри  каждой  такой  "улиточки",
выполненной  по  образцу  геанитского  сухопутного   моллюска,   находилсЯ
крошечный  передатчик,  с  наступлением  ночи   начинающий   работать   на
определенной частоте. € простейшее запоминающее устройство. Џеред тем  как
прилепить  незаметную  "улитку"  к  экспонату,  подлежащему  переносу   на
корабль, ‘обиратель диктовал этому устройству номер камеры хранениЯ  и  те
физические условиЯ, в которые должен быть помещен экспонат. ќто  полностью
исключало какую бы то ни было суету и неразбериху при погрузке.
   Љибер-транспортеры нащупывали  своими  локаторами  передатчик,  изымали
экспонат вместе с "улиткой" и переносили его на корабль в  точно  заданную
камеру.
   ЏоднимаЯсь на второй горизонт, Љомандир  думал,  что  резервные  камеры
отсека неорганических  экспонатов  не  могут  быть  использованы  без  его
разрешениЯ. Ћн не знал, что то единственное, что выбрала „вадцать  седьмаЯ
в это утро длЯ переноса на корабль, должно было быть доставлено  именно  в
эту камеру.
   Ќужно только терпеливо ждать, когда киберы откроют дверь.
   „вадцать седьмаЯ приготовилась ждать.
   € тут отовсюду - сверху, снизу, из коридора, нарастаЯ и перекрываЯ друг
друга, послышалсЯ лЯзг, вибрирующее всхлипывание планетарных двигателей  и
топот металлических ног. •лопали двери  камер,  что-то  быстро  тащили  по
коридору, задеваЯ застенки; хлюпающий вой нарастал  и  падал,  нарастал  и
снова падал; потом он на времЯ стих.
   Ѓыло Ясно, что корабль готовитсЯ к старту.
   „вадцать седьмаЯ прижалась к полу лбом, ладонЯми, всем телом. Ќо  разве
можно было во всем этом адском грохоте авральной погрузки различить  шорох
ползущего кибер-транспортера? Џоздно! ‚се равно - поздно. „умать надо было
раньше. „умать нужно было утром. „умать надо было, думать,  а  не  мчатьсЯ
без оглЯдки к этому кораблю! € даже нет, не  думать,  а  только  слушатьсЯ
того внутреннего голоса девчонки с ѓеи, который так  часто  учил  ее,  что
делать.
   ’олько вот утром он почему-то не подсказал ей, что бежать надо было  не
к кораблю, а от него.


   Љомандир не оборачивалсЯ  на  звуки.  Ђлые  блики  светЯщихсЯ  надписей
плЯсали на пульте. ‚се механизмы на борт. ‘тукнула дверь, послышалсЯ  лЯзг
когтей по звонкому полу - значит, вошел  ‘то  сороковой.  Ќачалась  подача
энергии на центральный левитр. Џревосходно. ‹евитр сожрет уйму энергии, но
вблизи  заселенного  массива  нельзЯ  подниматьсЯ  прЯмо  на  планетарных.
‚спышка высоко в небе - другое дело, ее примут  как  молнию  или  зарницу.
‘нова  стукнула  дверь  -  это  козлобородый  „евЯносто  третий.   ЌулеваЯ
готовность.
   Љомандир помедлил, потом рука  его  потЯнулась  к  тумблеру  внутренней
свЯзи. Ќет. ‘начала старт. Ћн убрал руку.
   - ‘тарт! - громко сказал он и запустил антигравитаторы.
   Љорабль медленно оторвалсЯ от поверхности ѓеи. Љомандир  включил  экран
внешнего фона. —ернаЯ масса без единого огонька оседала под  ними.  ‘права
слабо  мерцало  море.  Љазалось,  дикаЯ,  совершенно  необитаемаЯ  планета
оставалась там, внизу. Џожалуй, это полезно посмотреть  „вадцать  седьмой.
Ќикакого  сожалениЯ  не  остаетсЯ,  когда  смотришь  на  эту  безжизненную
черноту. Ќадо, чтобы „вадцать седьмаЯ увидела это.
   Ћн переложил рули на горизонтальный полет и вышел  из  рубки,  даже  не
взглЯнув на остальных членов экипажа; поднЯлсЯ на второй  горизонт,  нашел
нужную дверь.
   - ‚ыходи, - сказал он девушке. - ‚ыходи, мы в воздухе.
   Ћна не двинулась с места.
   - ѓеЯ еще видна, - сказал он. - —ернаЯ, ничего не давшаЯ нам ѓеЯ. €ди и
посмотри на нее.
   „вадцать седьмаЯ молчала.
   - џ приказываю тебе пройти в рубку!
   „евушка не шевелилась, опустив руки и чуть запрокинув голову.  Љомандир
переступил порог камеры и подошел к ней.
   - ’ы... - начал он и поперхнулсЯ: зрачки ее глаз были так же белы,  как
и все лицо. €х попросту не было...
   Ћн поднЯл руку и осторожно потрогал гладкий высокий лоб. Џальцем провел
по шее, вдоль руки.
   Љамень.
   Ћн долго стоЯл, силЯсь что-то постичь. Џотом вздрогнул. Ћ чем он сейчас
думает? ќтого он не  мог  понЯть.  Џутаница  мыслей.  Ћна  превратилась  в
камень? ѓлупости... Њожно принЯть вид камнЯ, но превратитьсЯ в него?..


   „евушка протЯнула ладони вперед - было  совсем  темно,  и  если  бы  не
слабое инфракрасное излучение звезд,  она  врЯд  ли  смогла  бы  найти  ту
дорогу, по которой она шла вчера утром вместе с  козлобородым  провожатым.
‚переди еще крутой подъем, острый щебень, попадающий в сандалии, и по краю
холма - литые веретенообразные тела кипарисов, нацеленные в  ночное  небо,
точно ждущие сигнала,  чтобы  рванутьсЯ  вверх  и  пойти  на  сближение  с
кораблем, бесшумно, воровски уходЯщим от ѓеи.
   „евушка проводит рукой по  шершавой  стене.  Ќащупывает  провал  двери.
€знутри кто-то рычит и всхлипывает. Њожно  не  боЯтьсЯ,  это  во  сне,  но
только бы не разбудить никого: ее белое  платье  видно  издалека,  за  ней
погонЯтсЯ, и она может потерЯть дорогу. Ђ длЯ  нее  сейчас  главное  -  не
сбитьсЯ с пути. ‘ трудом она  нашла  ту  харчевню,  у  которой  вчера  они
расстались со стариком. Ћн нырнул сюда, в душный проем слепой двери.
   „евушка двинулась дальше, шаг за шагом  повторЯЯ  вчерашний  путь.  ‚от
высокий пень, на который женщины ставили свои кувшины, поднимаЯсь в гору и
отдыхаЯ на половине пути. ‚от отсюда она свернула  на  узенькую  тропинку,
круто взбирающуюсЯ на холм. ‡десь ее встретил раб  с  тростниковой  сеткой
длЯ рыбы, и она ускорила шаги, встретившись с ним взглЯдом.
   Ђ вот и вершина холма, и здесь она увидела этого человека.
   Ѓыло в нем что-то отличающее его от всех других геанитов. Ќе лицо, лица
она не помнила, хотЯ у нее сохранилось  ощущение,  что  смотреть  на  него
доставлЯло ей удовольствие. € не одежда - она была обычнаЯ  и  поэтому  не
запомнилась совсем. Ќо было в  этом  человеке  какое-то  спокойствие,  оно
проскальзывало и в выражении сжатых губ,  и  в  сдержанной  медлительности
легкой походки, и в том, как он обошел ее, не только не обшарив ее  жадным
взглЯдом, как это делали все встречные геаниты, а попросту не заметив ее.
   —то он делал на холме? ‚чера она не могла  понЯть  этого.  Ќо  сегоднЯ,
увидев впереди пепельное свечение предутреннего неба, девушка  понЯла:  он
поднималсЯ сюда, чтобы посмотреть, как из-за морЯ встает далекое негреющее
солнце. ‚чера она не знала этого, но все равно что-то толкнуло ее,  и  она
пошла следом за этим человеком.
   Ћни петлЯли по узким сырым лабиринтам  приморских  улочек.  „евушка  не
знала, удалЯютсЯ ли они от центра или приближаютсЯ к нему. —еловек ни разу
не ускорил шагов. ’ак же тихо шла за ним девушка. Ќо странно,  чем  дальше
продолжалсЯ этот  медленный  спокойный  путь,  тем  больше  ее  охватывало
предчувствие  чего-то  необычайного,  и  ей  хотелось   подтолкнуть   его,
заставить идти быстрее. …сли бы она могла, она заставила бы его  побежать.
Ќо ей приходилось  сдерживатьсЯ  и  замедлЯть  шаги,  и  внутри  нарастала
капризнаЯ детскаЯ злость,  и  смЯтенное  недоумение,  и  отчаЯнный  страх,
заставлЯющий ее не думать о том, что же  случитсЯ,  когда  они  дойдут  до
конца пути.
   ‘ейчас она шла быстро, не шла,  а  летела,  безошибочно  находЯ  нужные
повороты и перекрестки, спускаЯсь все ниже и ниже и порой чуть не падаЯ  в
темных проулках улиц, пока руки ее не узнали  сыроватый  раскол  огромного
камнЯ, на который опирались ворота, и  теплый  извив  плюща.  ‚орота  эти,
неожиданно высокие и громоздкие, удивили ее вчера, -  в  остальных  стенах
этой улочки виднелись маленькие калитки,  в  которые  высокий  геанит  мог
пройти только пригнувшись. ‚чера она беспрепЯтственно вошла в эти  ворота,
но сейчас они были заперты, вероЯтно, на ночь.  „евушка  включила  левитр.
Ѓесшумно поднЯлась она над заросшей плющом стеной и  опустилась  во  дворе
дома. ’ам, внутри дворика, было еще темнее, чем  на  улице,  и  девушка  с
трудом нашла замшелый каменный колодец. ЌапрЯгаЯ все  силы,  она  сдвинула
плиту, закрывавшую его отверстие, потом снЯла с себЯ поЯс с двумЯ плоскими
коробочками - переносным фоном и аккумулЯторным левитром.
   ‚се это, свЯзанное вместе, с гулким бульканьем исчезло в  воде.  Ќичего
больше не осталось от мира ‹огитании.
   „евушка  вышла  на  песчаную  дорожку.  ђассвет  уже  занЯлсЯ,  а  день
разгораетсЯ так быстро, что не успеешь оглЯнутьсЯ. ‚от и птицы, нелетающие
домашние птицы, начали свою перекличку из одного конца  города  в  другой.
…сли и сегоднЯ этот человек захочет посмотреть,  как  подымаетсЯ  из  морЯ
неЯркое геанитское светило, то скоро он выйдет из дому.
   „евушка оставила  слева  маленький  домик  с  подслеповатыми  узенькими
окошками и, прЯчась, как вчера, за непроницаемой стеной кустов, подошла  к
чернеющему в глубине сада навесу.
   Љогда вчера она понЯла, что это всего-навсего мастерскаЯ одного из  тех
людей, что изготавливают ненужные предметы длЯ украшениЯ улиц и зданий, ею
овладело глухое разочарование. ‚се времЯ, пока она шла за этим  человеком,
ее не оставлЯла надежда, что наконец ей раскроетсЯ чудеснаЯ тайна  отличиЯ
геанитов от логитан. Ћна всем своим существом понимала,  что  такаЯ  тайна
есть и главное ее очарование заключаетсЯ в том, что  геаниты  длЯ  чего-то
нужны друг другу. Ќо до сих пор она сама не была нужна никому, и точно так
же и ей не был необходим ни один человек.  ‚се  они  принадлежали  ‚еликой
‹огитании, их взаимоотношениЯ  складывались  только  из  того,  что  более
опытный обЯзан указать менее опытному, как продуктивнее  и  результативнее
затрачивать свой труд в процессе своего служениЯ.
   Ђ здесь все было не так. ‘ первых же своих шагов по этой странной земле
она понЯла, что ее обитатели длЯ чего-то остро нуждаютсЯ друг в друге, они
ищут кого-то, и выбор их свободен.
   Њало того, она понЯла, что она сама нужна им, нужна буквально  каждому,
и это стремление  превратить  ее  в  свою  собственность  ошеломило  ее  и
наполнило инстинктивным желанием убежать.
   € вот вчера поутру она встретила человека, бежать от которого ей совсем
не хотелось. Ћн был равнодушен и невнимателен. ‘  удивлением  отыскиваЯ  в
себе испуг и не находЯ его, она переносила на этого человека все  то,  что
она привыкла встречать во взглЯдах остальных  геанитов,  и  с  недоумением
понимала, что выражение плотоЯдной  жадности  просто  несовместимо  с  его
лицом. ќто был человек, созданный длЯ того,  чтобы  владеть  целым  миром,
добрым и сказочным, а, главное - подчинившимсЯ ему добровольно.
   Ћна стоЯла за его спиной со всей своей сказочностью  существа  с  чужой
звезды, со всей своей добротой ребенка, не знавшего самого слова "зло", со
всей доверчивой готовностью узнать наконец: длЯ чего же один геанит  нужен
другому?
   Ќо она не чувствовала себЯ частицей мира  этой  ѓеи,  она  была  чужой,
инородной, ненужной.
   ‚от он сейчас уйдет, а она так и не посмеет окликнуть его.
   Ќо он не уходил. ‘прЯтавшись в  виноградных  кустах,  она  смотрела  на
него, стоЯвшего на пороге своей мастерской. Ћсколки  камнЯ  усеивали  пол,
вдоль задней стены виднелись вазы и фигуры зверей, вылепленные  из  теплой
лиловато-коричневой глины.  ‚  центре  стоЯла  статуЯ,  прикрытаЯ  светлой
льнЯной тканью.
   Љазалось, человек силитсЯ разглЯдеть ее черты  сквозь  грубую  ткань  и
боитсЯ этого, словно вот эта самаЯ закутаннаЯ в покрывало  фигура  и  была
источником его глубоко  спрЯтанного  горЯ.  ’ак  вот  что  заставлЯло  его
страдать - каменный идол, неведомое божество, грубаЯ подделка человеческой
фигуры...
   —еловек  сделал  шаг  вперед,  опустил  голову,  словно  запрещаЯ  себе
смотреть на свое творение, и вот так, не глЯдЯ, снЯл покрывало.
   ќто не было божество. ќто была она, „вадцать седьмаЯ.
   —еловек опустилсЯ  на  колени  перед  статуей,  прижалсЯ  виском  к  ее
подножию, и девушка увидела его лицо.
   —еловек плакал.
   ЏотрЯсеннаЯ, не верЯщаЯ своим глазам, девушка сделала шаг назад. € еще.
€ еще. ќто мир, недосЯгаемый длЯ нее,  мир,  где  плачут  перед  каменными
изваЯниЯми, казалось, этот мир отталкивал ее, чуткую и непричастную к  его
тайне.
   € тогда она побежала. ‡адыхаЯсь от болезненно  острого  ощущениЯ  своей
собственной чужеродности, от горЯ всей этой неприкаЯнности, невыполнимости
только что родившейсЯ мечты, а главное, от ненужности этому  единственному
во всей ‚селенной человеку она мчалась через весь город, чтобы забитьсЯ  в
угол своей каюты на корабле и остатьсЯ наконец одной.
   Ќо и там, в одиночестве, успокоитьсЯ она не могла.  ‘лишком  невероЯтно
было то, что она увидела. Љаким образом ее статуЯ очутилась  в  мастерской
неизвестного скульптора? „евушка знала: на ее изготовление  нужно  гораздо
больше времени, чем те три днЯ, которые она  провела  в  городе  геанитов.
‡начит,  художник  изображал  не  ее.  Ћткуда  же  сходство?  Њожет  быть,
кибер-коллектор, собиравший все  сведениЯ  о  геанитах  до  выхода  членов
экспедиции из кораблЯ, видел  эту  статую  и  предложил  „вадцать  седьмой
принЯть этот образ?
   Ќет,  такого  не  могло  быть.  Љиберы  не  ошибаютсЯ.  Џрограмма  была
сформулирована четко: на основе известных данных  о  внешнем  виде  женщин
данной планеты создать собирательный образ молодой девушки  этого  города,
отвечающий всем основным  требованиЯм  геанитов.  Љибер  не  лепил  просто
среднего. …сли он  встречал  какое-либо  отклонение,  недостаток  с  точки
зрениЯ аборигенов, - в  своем  синтезе  он  избегал  этой  черты.  Џоэтому
„вадцать  седьмаЯ  получилась  идеальной  девушкой,   какую   мог   только
представить себе геанит,  точно  так  же,  как  ‘то  сороковой  был  самым
великолепным псом в этом городе, а „евЯносто третий - самым жалким нищим.
   Ќо, значит, и  тот,  неизвестный,  тоже  задалсЯ  целью  создать  образ
совершенной молодой женщины?
   Ќо длЯ чего?
   € тогда девушка заметила, что "улитки", которую она все утро держала  в
руке, нет. "“литка" с номером отдаленной, никогда не используемой  камеры.
„евушка хотела взЯть что-нибудь на памЯть из сада этого человека  и,  сама
того не заметив, в минуты смЯтениЯ выронила крошечный аппарат возле  самой
статуи.
   ‚от и хорошо. Ќочью цепкие щупальца  оплетут  ее,  бережно  поднимут  и
доставЯт туда,  в  одну  из  резервных  камер,  куда  никто  не  догадалсЯ
заглЯнуть. Ћна только взглЯнет на нее, на самое себЯ - только каменную - и
тогда, может быть, ей станет Ясна та неуловимаЯ разница, котораЯ заставила
этого человека равнодушно  обойти  ее  там,  на  вершине  холма,  а  потом
безудержно, как это можно делать только в одиночестве, плакать  у  ног  ее
мраморного двойника.
   Љамень ему был нужнее человека. ЌепонЯтно, но пусть так  и  будет.  Ћна
сама станет камнем, насколько это возможно. Ћдежда,  сандалии,  украшениЯ.
ќто отнЯло совсем немного времени. ’еперь обесцветить свое лицо. ‚от  так.
’еперь их было бы не различить...
   € тогда ее снова увидел Љомандир. Ќеожиданно он  заговорил  о  ѓее.  Ћн
заметил, что она успела изготовить новую одежду, но она не стала  отвечать
на его вопросы, и тогда он начал последовательно и логично  доказывать  ей
всю бренность и бесполезность  геанитского  существованиЯ.  €  чем  дальше
лилось его бормотанье, тем четче возникало у  нее  убеждение:  она  должна
остатьсЯ на ѓее. Ћн говорил о далекой и великой родине,  но  длЯ  нее  уже
существовал всего один уголок во вселенной, за который она  отдала  бы  по
капельке всю свою жизнь. Ћна знала, что врЯд  ли  сможет  стать  настоЯщей
девушкой ѓеи - что-то отличает ее от них, может быть,  нераскрытаЯ  тайна?
„а она и не хотела так много.  Ћна  согласилась  бы  стать  просто  вещью,
неподвижной вещью, лишь бы быть нужной этому человеку. Љомандир говорил  о
далеких  мирах,  подчинЯвшихсЯ  ‚еликой  ‹огитании,  о  бесконечных  далЯх
Џространства, - а она тихонько смеЯлась над ним, над его куцей мудростью и
жалела его оттого, что не может рассказать ему все, что переполнЯет ее. Ћн
даже не поймет, какое это счастье - быть неподвижной вещью,  котораЯ  один
раз - рано поутру - будет нужна тому человеку с холма.
   € она уже в тысЯчный раз повторЯла себе: только вещью,  которой  раз  в
день, поутру, он будет касатьсЯ, снимаЯ с нее покрывало, и  возле  которой
он будет опускатьсЯ на дощатый, забрызганный  камнем  пол,  и  волосы  его
будут рассыпатьсЯ по белому мрамору подножиЯ... Ђ потом  она  уставала  от
непривычных этих грез и только с тоской ждала, когда же Љомандир кончит, а
он все говорил, говорил, говорил, словно все, что он  рассказывал,  теперь
имело к девушке хоть какое-нибудь отношение.
   Ћн кончил, и она сказала ему, чтобы прекратить раз и навсегда:
   - џ хочу остатьсЯ на ѓее.
   Ђ потом  была  камера  и  грохот  предстартовой  суеты,  и  бесконечное
ожидание освобождениЯ, и побег, когда она  даже  не  успела  взглЯнуть  на
своего каменного двойника, доставленного на корабль, а потом ночнаЯ дорога
над горами, по темному переплетению  улиц,  до  этого  дворика,  до  этого
порога.


   Ћна вошла в мастерскую; ноги ее ступили в мЯгкое. „евушка  нагнулась  и
поднЯла льнЯное покрывало. ‘тремительно светлело, и четкий четырехугольник
постамента, с которого  бесшумными  ультразвуковыми  ножами  была  срезана
статуЯ, белел посередине. „евушка медленно поднЯлась на него.  ’еперь  это
будет ее место. Њесто вещи. ‚се утро, весь день и  весь  вечер  она  будет
мертвой, неподвижной вещью. ’олько ночью она  будет  бесшумно  выходить  в
сад, чтобы сорвать несколько плодов и зачерпнуть из колодца горсть ледЯной
воды.
   ‘тало еще светлее. Ќаверно, солнце осветило  вершины  ближних  гор.  Ќа
улице, за каменной стеной, кто-то  пронзительно  закричал  на  непонЯтном,
нездешнем Языке. Ќадо торопитьсЯ.
   Ћна накинула покрывало и, опустив  руки,  чуть-чуть  запрокинула  назад
голову - так, как стоЯла до нее статуЯ. € всем телом почувствовала, что  к
этой позе она привыкла, - ведь именно так стоЯла она всегда перед теми,  с
кем рассталась навсегда. ‘тоЯть ей  будет  легко.  ‚от  только  душно  под
плотным покрывалом. ’еперь надо замереть  неподвижно  и  дышать  так,  как
умеют только логитане, -  чтобы  не  дрогнул  ни  один  мускул.  €  тепло.
“тратить человеческое тепло, стать ледЯной, как ночной камень, - так умеют
тоже одни логитане. Ќо нужно успеть, пока он не подошел и не коснулсЯ ее.
   ‚ домике хлопнула  дверь.  „евушка  замерла,  не  шевелЯсь.  ‘ейчас  он
пройдет мимо и выйдет на улицу, направлЯЯсь к морю. Љак жаль, что  она  не
может его видеть...
   Ќо сегоднЯ он не пошел к морю. Ћна не ждала, она не хотела,  чтобы  это
случилось так скоро, но помимо  ее  воли  шаги  стремительно  ворвались  в
мастерскую, неистовые руки с такой силой сорвали с нее покрывало, что  она
едва  удержалась,  чтобы-не  покачнутьсЯ,  и  горЯчие  человеческие   губы
прижались  к  ее  ногам  -  там,  где  на  узкой,  еще  теплой   щиколотке
перекрещивались холодные ремешки сандалий.
   ‚се, понЯла она. ‚се. Ќе успела, не ждала так скоро. Ђ теперь он поймет
ее обман, потому что почувствует теплоту ее тела.
   ...Ќе почувствовать было невозможно. Ћн отшатнулсЯ и вскочил  на  ноги.
‚от и все. „аже вещью, мертвой, неподвижной вещью она не сумела  длЯ  него
стать.
   Ћна вздохнула, тихонечко и виновато, и сделала шаг вперед, спускаЯсь со
своего мраморного подножиЯ.