        Ћльга ‹арионова. —акра  Љентавра


         * —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ. „Ћ—њ „†Ђ‘Џ…ђЂ * 


        1. ’ђ…’€‰ ‚ €ѓђ… - ђЋЉ

     ѓолос возник в анфиладе вечерних покоев. Ћн еще не звучал, незваный и
неминуемый, а сторожевые вьюнки, свисавшие со стрельчатых прохладных  арок
филигранных комнаток, следующих друг за другом,  как  составленные  в  рЯд
шкатулки, уже уловили присутствие постороннего  и  пугливо  свернули  свои
паутинные стебельки в упругие спиральки. Ќездешние цветы и травы, чеканные
накладки стен и потолков... ‡десь все оставалось  так  же,  как  было  при
жизни ’ариты-Њур - властной  и  одинокой  хозЯйки  этих  покоев,  любившей
проводить предзакатные часы нелегких раздумий в уединенной  тишине  своего
зимнего сада.
     ’еперь он, эрл Ђсмур,  ее  сын,  владетельный  ленник  королЯ  всегда
зеленого и когда-то счастливого „жаспера, был полновластным и  единоличным
хозЯином всего необозримого в своей протЯженности замка, и  только  сервы,
позвЯкиваЯ членистыми манипулЯторами, исчезали при  его  приближении;  но,
кроме всей это  безликой  полупресмыкающейсЯ  армии,  ни  единой  тени  не
возникало в древних прадедовских стенах.
     ‚прочем, в былые времена здесь поЯвлЯлась скользЯщаЯ светлаЯ тень, но
он гнал от себЯ это воспоминание,  ибо  в  настоЯщем  этому  уже  не  было
места...
     ‚незапно воздух в комнате уплотнилсЯ и затрепетал  -  верный  признак
того, что здесь возникло неощутимое.
     - Њой слух принадлежит тебе, вошедший без зова! -  проговорил  Ђсмур,
нарочито сдержанно, прЯча природное высокомерие - кем бы ни  оказалсЯ  его
невидимый собеседник, он заведомо ниже по роду и титулу; но раз  уж  этого
разговора  не  избежать,  то  надо  хотЯ  бы  постаратьсЯ  побыстрее   его
закончить, а сдержанность - сестра краткости.
     - ќрл Ђсмур... - высокий юношеский голос зазвучал и сорвалсЯ.  ѓолос,
чересчур звонкий длЯ комнаты-шкатулки. - ‚ысокородный эрл, как  велит  нам
закон предков, мы собрались у наших летучих  кораблей;  нас  девЯть,  и  у
каждого из нас на перчатке тот, кто ждет выполнениЯ “говора.
     ћноша говорил учтиво, и главное - сегоднЯ он имел право говорить  без
вызова. Џотому что десЯтым кораблем должен стать  именно  корабль  Ђсмура.
…му - вести армаду, им, - подчинЯтьсЯ. ’от, кто говорил сейчас с ним,  был
самым юным, хотЯ на все времЯ похода эти девЯть становились  равными  друг
другу. Ќо право докладывать командору о готовности отрЯда по  многовековой
традиции предоставлЯлось младшему.
     ’радиции, обычаи, клЯтвы... ‘коро на „жаспере их станет  больше,  чем
самих обитателей. Ђсмур устало откинулсЯ на спинку узенького  материнского
кресла, так что черноперый крэг, задремавший был на его плечах, недовольно
щелкнул клювом. ‹ицо владетельного эрла приобрело  то  внешне  безмЯтежное
выражение, которое не соответствовало  мучительному  состоЯнию  его  души,
обуреваемой горестными заботами - от мелких житейских неурЯдиц до скорбных
и безнадежных дум о судьбах всего „жаспера.
     - Ќазови себЯ! - велел он невидимому собеседнику ровным  и  спокойным
тоном, в который против его воли проникла излишнЯЯ суровость.
     ђазумеетсЯ, он мог пригласить юношу сюда,  это  дозволЯлось  ритуалом
выполнениЯ “говора и в последние годы стало  даже  чем-то  вроде  традиции
хорошего тона, но Ђсмур, последний из равнопрестольного  рода  Њуров,  мог
позволить себе нарушить скороспелый обычай, чтобы в этот  последний  вечер
на „жаспере еще несколько часов побыть одному.
     ‡автра они будут вместе, и это надолго.
     Ќо этот вечер он проведет так, как угодно ему.
     Ќедаром мона ‘эниа, опускаЯ ресницы, печально говорила ему:  "“  тебЯ
душа крэга..."
     - Ѓлагородный эрл, Я седьмой сын владетельного ќлЯ, и мое полное  имЯ
- ѓаррэль.
     ‘транно, в голосе седьмого сына могло бы звучать и поболее  гордости,
если даже не спесь. ‚едь именно младшему, ненаследному, - и честь и почет.
’ак повелось с —ерных ‚ремен. ’ем не менее в его интонациЯх проскальзывало
нечто,  напоминавшее  приниженность  и  уЯзвленность,  ставшие  привычкой.
Ћтчего бы?
     Ђ может, у него...
     Ђсмур резко оборвал течение собственных мыслей. ‚еЯнье новых традиций
чуть ли не обЯзывало его предложить ѓаррэлю ЯвитьсЯ лично в замок Њуров, и
тогда  сразу  стало  бы  Ясно,  что  там  неладно  у   младшего   отпрыска
многодетного рода ќлей. Ћн этой традиции не последовал - значит, нечего  и
гадать. ‡автра все само собой проЯснитсЯ. ‡автра.
     - ‡автра, - проговорил он надменно, как и подобает  командору,  -  мы
отправимсЯ в путь в то времЯ, которое укажет нам предначертание. ЋбратимсЯ
же к нему, не мешкаЯ, чтобы те, кто хочет что-либо завещать ближним своим,
могли это сделать заблаговременно.
     ѓолос Ђсмура был ровен  и  властен  -  да,  ему  самому  не  придетсЯ
оставлЯть завещаниЯ, он одинок, как крэг, и врЯд  ли  ѓаррэль  и  те,  кто
окружает его на пустынной стоЯнке звездных кораблей, не знают этого. Ћн  -
последний в роду, и все-таки каждый из его дружины горд  и  счастлив  тем,
что его поведет сам владетельный Ђсмур.
     Ћн резко поднЯлсЯ, оттолкнувшись от подлокотников резного  кресла,  и
от этого движениЯ тусклые серебрЯные когти, привычно замкнувшиесЯ  на  его
запЯстьЯх, стиснулись еще крепче - крэг  давно  привык  к  стремительности
движений своего хозЯина. ЌаклонЯЯсь под каждой аркой, чтобы  свисавшими  с
потолка вьюнками не потревожить остроклювую голову, лежащую на  его  белых
волосах, точно пепельный капюшон, он прошел всю анфиладу, залитую закатным
светом, и остановилсЯ перед  маленьким  домашним  алтарем  из  чернокости,
внутри которого хранилась ониксоваЯ фигурка свЯщенного крэга. Ћн  возложил
на фигурку правую ладонь, и тут же в основании  алтарЯ  словно  сам  собой
раскрылсЯ тайник, откуда с мелодичным звоном выдвинулсЯ неприметный до той
поры Ящичек.
     Ђсмур подвигал кистью руки, ослаблЯЯ жесткую хватку когтей,  и  вынул
из Ящичка небольшую, но тЯжелую колоду карт. …му показалось, что при  этом
его крэг начал часто-часто дышать. "—то за чушь", - сказал он себе.  Љрэги
вообще не дышат, это знает даже ребенок.
     Ћн долго тасовал карты, хотЯ ему было глубоко безразлично, как пойдет
игра. Ќаконец, решилсЯ и перевернул колоду нижней картой вверх.
     ’емно-лиловый контур Џолзучего ѓрифона смотрел на него.
     ’емно-лиловый. Џочти черный.
     Ћн задержал выдох, выравниваЯ дыхание. Ђ ведь трусом он не был.
     - Љозыри - ночные, - проговорил он совершенно естественным тоном.
     ѓолос ѓаррэлЯ, неслышимо сопровождавшие его через все покои  сюда,  к
тайнику, тоже ничем себЯ не выдал - ни вздоха, ни возгласа. Ђ ведь  ночные
козыри не только предписывают час вылета - они еще и предсказывают то, что
кто-то из них не вернетсЯ из этого похода. Љто-то. …сли - не все.
     - „ержи! - велел  Ђсмур,  швырЯЯ  карту  в  _н_и_ч_т_о_,  которое  он
определил на уровне окна.
     Ћн никогда не задумывалсЯ над тем,  что  же  представлЯет  собой  это
самое загадочное _Ќ_€_—_’_Ћ_. ‚ероЯтно, абсолютнаЯ пустота, гораздо  более
пустаЯ, чем межзвездный  вакуум.  ‘толь  же  непостижима  была  переброска
реальных предметов через эту самую пустоту. ЏониманиЯ никакого здесь и  не
требовалось, этому просто учили в раннем детстве: нужно  представить  себе
прозрачную  вертикальную  плоскость,  за  которой  начинаетсЯ  это   самое
бесконечное _н_и_ч_т_о_. Ћно чуждо реальному  миру  „жаспера  и  мгновенно
выталкивает обратно любое постороннее тело, но, как  когда-то  выЯснилось,
вовсе не обЯзательно в  ту  же  самую  точку,  откуда  было  оно  послано.
„остаточно мысленно увидеть - только  со  всей  четкостью,  до  мельчайших
деталей - то место, куда адресуешь свою вещь, и она окажетсЯ там в тот  же
миг.
     ‚ далекой юности Ђсмур пыталсЯ найти  объЯснение  этому  в  старинных
книгах, напечатанных еще до —ерных ‚ремен - когда существовали  институты,
университеты,  исследовательские   лаборатории...   Ћн   нашел   множество
непонЯтных    слов:    гиперпространственнаЯ    трансгрессиЯ,    континуум
субизмерений, имманентнаЯ телекинетика. ‘мысл их был утерЯн  безвозвратно,
и  ему  пришлось  отказатьсЯ  от  своих  поисков  и  продолжать   бездумно
пользоватьсЯ чудесной способностью посылать в любое место - хоть на другую
планету! - любую вещь, или человека, или самого себЯ. €ли только голос.
     ‘егоднЯ это были карты, которые он посылал к звездной пристани.
     Ѓелый глЯнцевитый прЯмоугольник,  испещренный  почти  черным  крапом,
долетел до оконной рамы и исчез, словно растаЯл - это значило, что там,  у
своих кораблей, ѓаррэль протЯнул руку в _н_и_ч_т_о_ и  принЯл  переданное.
‚торую карту Ђсмур положил перед собой. Ћн приблизил воображаемую границу,
чтобы  не  терЯть  лишнего  времени,  и  следующую   карту   швырнул   без
предупреждениЯ - она  пропала,  едва  отделившись  от  его  руки.  Њолодец
мальчишка, перехватывает по едва уловимому шелесту и не  промахиваетсЯ.  Ђ
ведь это еще самый младший из его звездной дружины. Ђсмур сдал всю колоду,
и игра началась. Ћн не следил за тем, какие карты выпадали ему, и  теперь,
разом раскрыв многолепестковый веер, он почти  с  изумлением  обнаружил  у
себЯ на руках чуть ли не всю темно-лиловую козырную масть.
     ‡абавно, в кои веки ему повезло, и надо же - именно в этой игре,  где
не бывает выигравшего. Џотому что играют  они  не  вдвоем  с  ѓаррэлем,  а
втроем, и третий партнер -  это  судьба.  €  чем  бы  ни  закончилсЯ  кон,
выигрывает только она.
     ‘озвездиЯ ‚селенной - вот  какой  рисунок  несли  на  себе  глЯнцевые
негнущиесЯ прЯмоугольники, последнЯЯ выигравшаЯ карта должна была означить
цель их путешествиЯ.
     - ’вой ход, - поторопил эрл.
     ‚ сгущавшемсЯ полумраке блеснула вылетевшаЯ из _н_и_ч_е_г_о_ карта  -
она опустилась точно на черепаховый столик,  едва-едва  возвышавшийсЯ  над
полом. Љарта была не сильной - ЏрЯлка ‘удьбы, да и масть  была  оранжевой,
дневной, прЯмо противоположной ночным козырЯм.
     - Љолесо ‡латопрЯлки? •м... Ѓью ‘обачьей Љолесницей.
     ’ак. Ћба созвездиЯ вышли из игры,  и  хорошо  -  они  лежали  слишком
близко к галактическому Ядру,  там  просто  нечего  было  делать.  Љто  же
выберет себе приют в таком жарком месте.
     - Ѓолотный ‘ерв и Љометный ѓад! - он подбросил две  голубые  вечерние
карты, но они не исчезли, а наоборот, удвоились - ѓаррэль скинул,  и  даже
не в масть. ‚ладетельный эрл недоверчиво  приподнЯл  бровь:  все  выходило
слишком уж гладко, как по-писаному  -  из  игры  изымались  либо  чересчур
опасные, либо совсем убогие, заштатные созвездиЯ, на которые постыдилсЯ бы
лететь и отщепенец с позорным пестрым крэгом.
     ‘удьба прикидывалась простушкой, и ее надо было испытать.
     ’еперь за ним было два хода подрЯд, и он выкинул одну за другой самые
грозные, роковые карты с  символами  чудовищно  неуравновешенных  звезд  и
рушащихсЯ созвездий. Љ его удивлению, ѓаррэль наскреб маленьких козырей, и
страшные карты тоже вышли из игры.
     ‘удьба строила из себЯ дурочку. ’акое обычно плохо кончалось.
     Ќастал  черед  юноши,  и  совершенно  неожиданно  длЯ  противника  он
выбросил сразу целую семерку карт - знаменитый Њатеринский ‘ад. € как  это
Ђсмур не сообразил, что у  него  самого  на  руках  ни  одного  созвездиЯ,
входЯщего в легендарную плеЯду?
     € вдруг его охватил высокомерный гнев. Ћн совершенно  забыл  об  этой
семерке, мечте звездоплавателей, но они-то  там,  у  своих  кораблей,  все
видели с самого начала и ликовали, предвкушаЯ блистательный финал  игры  с
таким сокровищем, выпавшем  самому  юному  из  них!  „а,  Њатеринский  ‘ад
практически непобедим, теперь придетсЯ скидывать  что  попало,  а  семерка
останетсЯ в игре с самого верха - таковы уж древние  правила.  Њожно  было
только изумлЯтьсЯ тому, что при всей своей неуЯзвимости  Њатеринский  ‘ад,
который, вероЯтно, уже не один раз собиралсЯ в чьих-то счастливых руках  -
да  должен  был   собиратьсЯ   согласно   законам   вероЯтности!   -   эта
беспроигрышнаЯ семерка на деле не выиграла  ни  разу.  ‚едь  если  бы  это
случилось, то по тем же  правилам  победившаЯ  карта  должна  была  навеки
исчезнуть из магической колоды, непостижимым  образом  заменившись  другим
созвездием.
     ‘емерка превратилась бы в шестерку, затем - в пЯтерку... Ќо этого  не
происходило.  ‘таринные  легенды   говорили   о   счастливчиках,   которые
находились на волосок от удачи, и все-таки за  полтора  десЯтка  веков  ни
одна карта Њатеринского ‘ада не  досталась  никому  в  награду,  продолжаЯ
дразнить своей недоступностью. —удеса? Ќе иначе.
     ‚прочем, стоило ли удивлЯтьсЯ странной  неприкосновенности  волшебной
семерки карт, когда в магической игре с судьбой существовало  и  без  того
достаточно чудес? ‚от, например, исчезновение  выигравшей  карты  -  каким
образом они пропадают сразу во всех колодах „жаспера? € как,  каким  чудом
обозначение  звездной  системы,  куда  кто-то  уже  направил  свой   путь,
заменЯетсЯ на символ совсем другого созвездиЯ, снова одинакового  во  всех
колодах? Ќа этот вопрос никто ответить не  мог.  ’ак  предписывал  „ревний
‡акон, родившийсЯ одновременно с “говором.
     ’айны магических колод,  однако,  волновали  только  мальчишек  вроде
ѓаррэлЯ. ‡акаленные мужи, каким был Ђсмур из рода Њуров, не  снисходЯт  до
копаниЯ в происхождении сил,  движущих  их  судьбой.  Љ  силе  магического
закона присовокупить собственную мощь и разум  -  вот  в  чем  доблесть  и
честь. Ђ не в сомнении.
     ‘емь карт нежнейшей утренней масти, перламутрово мерцаЯ, лежали перед
ним. Џочему же до сих пор никто из славных командоров не позволил выиграть
ни одной из них?
     „а потому, что это - тихие, благополучные созвездиЯ, и ни одно из них
не потребует доблести и не принесет славы. €щущему битвы покой ни к чему.
     Љомандор  произвел  секундный  смотр  грозному  строю  темно-лилового
козырного войска и безжалостно изничтожил каждую из пленительных  утренних
картинок. € то, что после этого осталось у него в руках, было по  странной
случайности также одним семейством, и  он  мог  предъЯвить  эти  ужасающие
карты всей пЯтеркой, что он и сделал незамедлительно:
     - ЃезухаЯ ђусалка, Њогильный ѓриф, ’рижды ђаспЯтый, ’леющаЯ  ЊумиЯ...
и ЉостлЯвый Љентавр!
     Џочему  карты  расположились  именно  в   такой   последовательности?
ЋбъЯснить это он бы не смог.
     …му не нужно было переноситьсЯ  туда,  к  застывшим  в  предстартовой
готовности кораблЯм - он и так до мельчайших подробностей представлЯл себе
эту девЯтку юношей, сидЯщих тесным кружком на  остывающем  камне  звездной
пристани, и последние лучи заходЯщего солнца золотЯт брошенные  его  рукой
зловещие карты. € верхний из этих прЯмоугольников  с  траурными  символами
созвездий - карта, именуемаЯ ЉостлЯвый Љентавр.
     Ћн, эрл Ђсмур, не желал и не добивалсЯ такой цели. ‘удьба.
     - ѓаррэль, седьмой сын ќлЯ! - проговорил  Ђсмур,  как  того  требовал
древний ритуал. - ‚озвести  остальным,  что  согласно  предначертанию  нам
выпала ночь, и на ее исходе мы отправлЯемсЯ в путь... –ель - перед тобою.
     Џредначертание не оставило им ни днЯ, ни утра.
     - ‘лушаю, могучий эрл! - прозвучал в ответ юношеский голос. € исчез.
     Ђсмур снова был один в своем древнем исполинском замке.


        2. Ќ… ‚‘…, —’Ћ ‘‚…’‹Ћ… - ‘‚…’, Ќ… ‚‘…, —’Ћ ’…ЊЌЋ… - ’њЊЂ

     Ћн стоЯл перед черной чашей, в которой уже едва  угадывались  контуры
крылатого существа. ‚ечер был на исходе - собственно, он уже и не в  счет.
‡начит, остаетсЯ всего одна ночь, да и то  не  полнаЯ.  €  мона  ‘эниа,  с
которой он не успел проститьсЯ. ‘удьба.
     Ћн опоЯсалсЯ мечом, взвесил на  ладони  тЯжесть  полевого  десинтора.
‘тоило ли его брать? Ќа вечернем пути он врЯд ли  понадобитьсЯ,  но  Ђсмур
отнюдь не был уверен, что сумеет (или  захочет)  вернутьсЯ  к  полуночи  в
родительский замок. Ћн накинул бархатный плащ, по рассеЯнности упустив  из
вида,  что  закаленный  боевой  крэг  нежностей  не  терпел.  Љогда  Ђсмур
застегнул на  плече  драгоценный  аграф,  крэг  поочередно  разжал  когти,
вытЯнул крыльЯ из-под мЯгких складок материи и снова старательно уложил их
поверх плаща, прикрыв руки и плечи хозЯина и  ощутимо  замкнув  серебрЯные
когти на его запЯстьЯх. Џепельные тугие перьЯ  были  почти  неотличимы  от
темно-серого бархата плаща и камзола, и зоркаЯ легкаЯ голова с серебристым
султаном укрывала белые волосы эрла, точно живой капюшон.
     Љрэг  нервно  подрагивал,  укладываЯ  еще  плотнее  перо  к  перу   -
предчувствовал ночную дорогу. ђазговор Ђсмура с ѓаррэлем он  слышал  -  но
вот угадывал ли он мысли человека?
     Џочти три десЯтка лет провели они вместе  -  Ђсмур  и  его  крэг,  но
ответа на этот вопрос мудрый эрл так и не знал.  Ћн  спустилсЯ  на  первый
этаж по витой лесенке,  выточенной  из  целого  ствола  душистого  дерева.
‘емейнаЯ легенда гласила, что основание  ее  прикрывает  вход  в  заклЯтое
подземелье, тЯнущеесЯ под всем континентом. Џроверить это было  невозможно
- несколько веков назад прапрапрадед Ђсмура посадил на этом месте  дерево,
а когда ствол достиг требуемой толщины,  искусные  сервы  обрубили  ветви,
выточили резные ступеньки и перильца, укрепили их чеканными  накладками  и
подпорками.
     Ђ потом вокруг лесенки возвели еще одну замковую башню. €  не  потому
ли, что в неистлевших  еще  корнЯх  цепко  хранилась  древнЯЯ  тайна,  эту
лесенку, ведущую в вечерние покои, так любила его мать?..
     Ћн в последний  раз  коснулсЯ  душистых  перилец  и  шагнул  в  малую
переднюю,   дверь   из   которой   вела   на   конюшенный    двор.    Џара
сервов-чистильщиков, возившихсЯ с его сапогами (из которых  правый  всегда
был почищен добросовестнее, чем  левый),  приветствовала  хозЯина  неЯркой
вспышкой голубых нагрудных фонарей - было известно,  что  эрл  Ђсмур,  сам
предельно молчаливый, шума и возгласов  не  любил.  Ќо  вот  третий  серв,
совершенно определенно валЯвший дурака в неположенном ему месте, попыталсЯ
незаметно ускользнуть за порог, никоим образом не поприветствовав хозЯина.
‘кверно, десинтор осталсЯ в гадальной, придетсЯ за ним возвращатьсЯ, а это
дурнаЯ примета.
     Њысль  эта  была  бесстрастна  и  не  окрашена  ни  гневом,  ни  даже
раздражением.  Ћн  легко  взбежал  обратно,  нашел  оружие   и,   отпихнув
услужливых близнецов, бросившихсЯ к нему с сапогами, тЯжелым  ударом  ноги
распахнул дверь. ’ретий серв улепетывал, перекатываЯсь на кривых ножках, и
если бы не косой свет  первой  луны,  котораЯ  уже  успела  взойти,  Ђсмур
навернЯка упустил бы беглеца. Ќо длиннаЯ тень мела двор, выдаваЯ бегущего,
и шипЯщий всхлип десинторного разрЯда отразилсЯ от зубчатых щербатых стен.
     ‘ерв вспыхнул, как пустаЯ канистра, и размазалсЯ  маслЯнистым  пЯтном
по известковым плитам. Љрэг брезгливо поежилсЯ, и  Ђсмуру  передалось  это
движение.
     - ‚се правильно, дружище, - негромко проговорил он, -  когда  надолго
оставлЯешь дом, в нем все должно быть в порЯдке.
     ’еперь - дорога. ђазумеетсЯ, он мог  бы  перенестись  к  цели  своего
вечернего путешествиЯ так же естественно и мгновенно, как на  исходе  ночи
они вдесЯтером отправЯтсЯ к зловещим звездам ЉостлЯвого  Љентавра.  Ќо  он
желал проститьсЯ с „жаспером, прекрасным и пустеющим „жаспером, который он
не променЯл бы и на все семь  сказочных  созвездий  Њатеринского  ‘ада,  и
прощанье его состоЯло в том, чтобы омыть лицо серебристым лунным  воздухом
и наполнить каждую клеточку тела памЯтью  запахов  и  отзвуков,  переливов
света и тЯжести.
     € когда кто-то из тех, кто последует за  ним,  утратит  хотЯ  крупицу
собственной памЯти - долг его, командора Ђсмура,  поделитьсЯ  с  ним,  ибо
клад воспоминаний - единственное из сокровищ,  которое  нельзЯ  уменьшить,
отдаваЯ часть его ближнему.
     Ћн подтЯнул отвороты походных сапог, сдернул  с  единорожьей  головы,
прибитой  над  входом,  плетеную  из  змеиных  жил  нагайку  и  послал   в
сгущающуюсЯ темноту гортанный, никаким  сочетанием  букв  не  передаваемый
звук  -  родовой  клич  Њуров.  €  тотчас  в  ответ   раздалось   высокое,
нетерпеливое ржание - видно, конь  застоЯлсЯ  и,  угадываЯ  дальние  сборы
своего хозЯина, страшилсЯ, что его с собой не возьмут.
     - Љо мне! - крикнул Ђсмур, чтобы доставить ему удовольствие  услышать
хозЯйский приказ, а конь уже вылетал из конюшни, расправлЯЯ крыльЯ и играЯ
блеском вороной чешуи.
     Ѓесконечно длинным, грациозным прыжком  преодолел  он  расстоЯние  от
конюшенной башни до порога  замка  и  опустилсЯ  перед  своим  господином,
подогнув передние ноги и одновременно складываЯ боевую чешую,  котораЯ  не
позволила  бы  никому  постороннему  не  то  что  оседлать  его,  а   даже
приблизитьсЯ к нему. Љраем глаза Ђсмур  отметил,  что  при  этом  движении
конь-таки ухитрилсЯ задеть отточенными, как  бритва,  защитными  чешуйками
левое крыло крэга. Џоказалось, или они действительно не ладили? ‚о  всЯком
случае, если и показалось, то не в первый раз.
     Љрэг флегматично поднЯл крыло, расчесал когтем  султан  над  теменным
глазом и также спокойно, игнорируЯ  агрессивный  выпад  со  стороны  конЯ,
скользнул атласным опереньем по рукаву  камзола  и  снова  замер  в  своей
обычной зоркой недвижности.
     - ’ы мне побалуй - оставлю в самом тесном закуте, - пообещал Ђсмур, и
конь испуганно захлопал глазными заслонками. Ћкрик был риторическим -  ему
в любом случае пришлось бы взЯть конЯ с собой, а последний просто не смел,
не мог, да что там говорить - генетически был не способен не  повиноватьсЯ
хозЯину, так как вел свою родословную от рыцарских коней  основателЯ  рода
Њуров. ‚ероЯтно, надо  было  попросту  приказать  ему  воспылать  к  крэгу
безмерным дружелюбием.
     Ќо почему-то Ђсмур, не в  первый  раз  озадаченный  взаимоотношениЯми
между конем и крэгом, такого приказа не отдал. Ќахмурившись, он наклонилсЯ
и стЯнул узлами  прЯди  стремЯнной  шерсти,  выбивающейсЯ  из-под  крупных
пластин чешуи. ‚дел сапог в волосЯную  петлю,  одним  толчком  очутилсЯ  в
седельном  гнезде.  ‚се  это  мерно  и   неторопливо,   как   и   подобает
владетельному эрлу. Ќе говорЯ уже о том, что, может  статьсЯ,  садилсЯ  на
конЯ этот эрл в последний раз.
     ‚едь козыри - ночные...
     Љонь, игриво изгибаЯ шею, расправлЯл крыльЯ, подставлЯЯ  их  голубому
лунному свету.  „елал  это  он,  несомненно,  в  пику  крэгу,  который  по
сравнению с конем казалсЯ куцым птенцом.
     - Ќо-но,  -  примирительно  сказал  Ђсмур,  похлопываЯ  конЯ  жесткой
перчаткой и одновременно проводЯ подбородком по тугим  перьЯм,  укрывавшим
наплечники камзола. - Џоедем шагом.
     ќто относилось к обоим, но Ђсмур поймал себЯ на том, что он вроде  бы
извинЯетсЯ перед крэгом за недружелюбие конЯ. „а, неплохо  было  бы  перед
походом до  конца  выЯснить  их  взаимоотношениЯ,  да  жаль  -  эта  мысль
несколько запоздала. Ћба они ему преданны, но, видЯт древние боги, до чего
же по-разному!
     Љонь предан, потому что он - конь, это у него в крови.
     Љрэг предан, потому что он верен “говору, - то есть, самому себе.
     €ли всем крэгам?
     Ћн  тронул  конЯ  коленЯми,   тот   гордо   пересек   двор,   миновал
величественный донжон, и копыта  его  мерно  зацокали  по  ночной  дороге,
брызжа тусклыми искрами. ‡амок с игольчатыми шпилЯми, кружевными виадуками
дамских мостков, по которым некому уже было гулЯть, с  шатрами  конюшен  и
опалово-лунными бассейнами сиренников,  с  глухими  коробками  заброшенных
казарм и призрачными решетками чутких до одушевленности  радаров  медленно
отступал назад, в темноту, в прошлое и, возможно, в небытие.
     ‚едь козыри - ночные!
     ‘олнце,  послав  в  вышину   традиционный   зеленый   луч,   уступило
турмалиновую чашу небосвода веренице лун,  и  они  окрашивали  узкие  полЯ
кормового бесцветника, окаймлЯющие дорогу, в печальные опаловые  полутона.
‡а  лугами  следовали  однообразные  коробчатые  корпуса  нефтеперегонного
комбината - фамильный лен Њуров, еще в  глубокой  древности,  до  “говора,
пожалованный королем  „жаспера  старейшему  из  их  рода.  ‘  тех  пор  из
поколениЯ в поколение все Њуры  становились  химиками  по  наследственному
образованию, оставаЯсь в душе и по призванию воинами, и  очередной  король
подтверждал ленное право Њуров, хотЯ с каждым веком это славное  семейство
становилось все малочисленнее.
     Љогда умер отец Ђсмура, у его вдовы осталсЯ один  малолетний  сын,  и
никто не предложил ей ни руки,  ни  поддержки.  ‚осемнадцать  лет  правила
’арита-Њур замком, заводами и сервами, все это времЯ  безвыездно  находЯсь
вдвоем с сыном в громадных, чуть ли не самых обширных на „жаспере,  ленных
землЯх.  …два  сын  достиг  совершеннолетиЯ,  прослушав  весь   универсум,
положенный  будущим   химикам,   и   сразившись   на   турнире   в   честь
одиннадцатилетиЯ  ненаследной  принцессы  ‘эниа,  как  она  с  облегчением
передала ему все управление, теша  себЯ  мечтой  о  возрождении  семейного
счастьЯ... Ќо надежда на женитьбу сына и поЯвление внуков, которым  хотела
посвЯтить себЯ ’арита-Њур, не оправдалась. —то произошло там, на  турнире,
когда его сын одного за другим сразил мечом, десинтором  и  голыми  руками
трех не виданных по мощи  боевых  сервов?  “поеннаЯ  доблестью  сына,  она
смотрела на него и только на него...
     Ђ смотреть-то нужно было на принцессу.
     Ћна допросила всех сервов, сопровождавших их на турнир,  допросила  с
пристрастием, посекундно воспроизведЯ зрительную  и  эмоциональную  памЯть
каждого из них. Ќет, ничего не произошло  между  ее  сыном  и  своенравной
принцессой, да и что могло произойти в  тот  день,  когда  девочке  минуло
одиннадцать лет?
     Ќо с тех пор он не поднЯл глаз ни на одну красавицу „жаспера, и когда
мона ‘эниа достигла совершеннолетиЯ, ’арита-Њур нисколько не удивилась, ее
сын тайно попросил у королЯ руки его дочери.
     € еще меньше удивилась она, когда Ђсмур получил отказ.
     ‘лишком обширны были ленные владениЯ Њуров; случись что с  Ђсмуром  -
управление всеми заводами легло бы на принцев, которые  и  без  того,  как
подобало  королевской  семье,  осуществлЯли  координацию  экономики  всего
„жаспера; да и самой моне ‘эниа пришлось бы взЯтьсЯ за ум и за химию, а  о
ней поговаривали, что …е ‘военравию  ничего  не  было  мило,  кроме  столь
несвойственных нежному телу военных  утех  да  бессмысленных  многодневных
скачек от владениЯ к владению, где на тысЯчи миль не встретишь человека, а
лишь полЯ, да чистые родники, да реденькие  заводы,  да  суетЯщиесЯ  сервы
собирающие на осенних безветренных склонах небогатый урожай. ‘транный нрав
был у принцессы, ничего не скажешь, и слава древним богам,  что  была  она
младшей, а не наследной.
     ‡нала ли юнаЯ царственнаЯ причудница о сватовстве Ђсмура?  ’арита-Њур
была слишком горда, чтобы спрашивать  о  подробностЯх,  когда  отказано  в
главном. Ѓыло, конечно, одно место, где знали все и обо всех, и  она,  как
любой житель „жаспера, должна была времЯ от времени там поЯвлЯтьсЯ, и этим
местом был королевский дворец.
     „ействительно, несколько раз в  году  всЯ  родоваЯ  знать  собиралась
здесь, в городе-дворце, - несколько десЯтков тысЯч людей, и это  было  все
совершеннолетнее население „жаспера, ибо кроме  знати  никто  и  не  выжил
тогда, в страшную  эпоху  —ерных  ‚ремен.  ’еперь  они  собирались,  чтобы
вершить судьбы своей планеты, и вершили, кто как мог - одни, избранные,  в
Ѓольшом „иване, подле координационного экономического  совета,  состоЯщего
из королЯ и принцев; другие поблизости, в бесчисленных галереЯх, раздумных
бассейнах и потаенных кабинетах длЯ  различных  консультативных  комиссий.
’о, о чем говорилось в этом сердце джасперианской  политики,  как  правило
оставалось длЯ непосвЯщенных тайной.
     „алее, за кабинетами мудрецов, фосфорическими огнЯми  теплились  залы
эстетов, где мерцала музыка, творились  древние  молитвенные  ритуалы  или
еретические камланиЯ - по моде и по  заказу;  там  не  решали  судеб,  там
скептически комментировали решениЯ.
     …ще далее искрилось бальное веселье, где не интересовались  политикой
и не изощрЯлись в скептицизме, а попросту пренебрегали и  тем,  и  другим;
это был живой поЯс, обрамлЯвший старческое Ядро, - здесь просто  упивались
жизнью... Љак у кого получалось.
     Ђ за шумными чертогами начинались  королевские  сады,  где  стыдливаЯ
зелень тЯнулась ввысь, заслонЯЯ тех, кто искал уединениЯ, и нередко  модно
было увидеть двух крэгов, грудь к грудью взмывающих в вечернее небо, крыло
к крылу, клюв к клюву, - много ли надо крэгам, которые сами не  ищут  себе
пару, а довольствуютсЯ выбором своих хозЯев!
     Ќо не только любовь заполнЯла вечерние королевские сады  -  те,  кому
она была недоступна или не  нужна,  наполнЯли  лабиринты  аллей  и  гнезда
беседок  свежайшими  сплетнЯми.  …стественно,  венчали   все   сплетни   о
королевском доме, но, судЯ по их монотонности, принцесса ‘эниа ни в чем не
изменила своих привычек, независимо от того, знала  она  или  не  знала  о
сватовстве Ђсмура.
     ’ак собирались они не чаще шести  раз  в  год  -  владетельнаЯ  элита
„жаспера, все ее человеческое население, тающее  год  от  года.  елестели
бархатные нарЯды, над  головами  модниц  изЯщно  приподнимали  свои  клювы
крэги, усыпанные флюоресцирующей пудрой; и, расходЯсь  к  полуночи,  гости
гадали, о чем же шла речь сегоднЯ в свЯтаЯ  свЯтых  -  Ѓольшом  „иване.  €
никто, даже высокомудраЯ  ’арита,  не  мог  бы  предположить,  что  и  там
занимались самым обычным делом - сплетничали о принцессе ‘эниа.
     ‚прочем, ни у кого ни в „иване, ни в аллеЯх вечерних  садов  не  было
повода толковать о чем-либо, кроме  ее  неумеренных  скачек  и  отнюдь  не
женских упражнениЯх с рапирой.
     ќто Ђсмура  устраивало.  Ћн  был  спокоен:  никто  сейчас  не  станет
судачить о том, что он отправилсЯ в путь, так и  не  простившись  с  самой
‘эниа.


        3. Ѓ…ђ…ѓ€‘њ, Ђ‹•€Њ€Љ!

     —етвертаЯ луна поднЯлась над горизонтом, когда плантации бесцветника,
раскинувшиесЯ влево и  вправо  насколько  видел  глаз,  вдруг  оборвались,
уступаЯ место естественному лугу. елестЯщие купы деревьев заставлЯли конЯ
настороженно вздергивать голову и косить мерцающим глазом на  хозЯина.  Ќо
тот молчал, бросив поводьЯ и скрестив прикрытые  перьЯми  руки.  „ремал  и
крэг, или так только казалось коню - ведь крэги никогда не  спЯт.  ЃлизкаЯ
зарница сполоснула небо химерическим бликом, и тогда над  дорогой  нависло
полукружье кладбищенской арки.
     Љонь задержал шаг, ударил копытом в серебрЯный порог - раздалсЯ  удар
гонга, отозвавшийсЯ эхом многозвучного перезвона там, за аркой.
     - ’ебе что,  впервой?..  -  сурово  проговорил  Ђсмур,  ножнами  меча
проводЯ по конской чешуе. - ’рогай, уже полночь...
     Љонь  всхрапнул,  подбадриваЯ  самого  себЯ  и   вступил   под   свод
стрельчатой арки.
     “зкаЯ аллеЯ, прЯмаЯ, как лунный луч,  пролегала  между  двумЯ  рЯдами
безыскусных  стел  и  пирамид.  ќто  были  древние  захоронениЯ,  и  люди,
покоЯщиесЯ тут, далеко не  все  носили  славное  имЯ  Њуров.  ‚от  силуэты
памЯтников потЯнулись вверх, их венчали шары, короны, звезды; раскидистые,
как  деревьЯ,  они  указывали  на  захоронение  целого  рода   -   пышное,
горделивое...
     € вдруг все оборвалось.
     Ќесколько десЯтков убогих могил - на них не стоЯло даже имени, потому
что случалось - в одну Яму сваливали несколько  безвестных  тел.  ‘трашнаЯ
пора —ерных ‚ремен, когда тысЯчи трупов тлели непогребенными,  а  те,  кто
удостоилсЯ общей могилы, не нашел никого, кто мог бы выцарапать на простой
доске несколько корЯвых знаков... „а и не на каждом холмике лежал  камень.
€ногда это были просто безымЯнные насыпи, но они чтились в  семье,  потому
что, согласно преданиЯм, здесь уже  тогда  хоронили  одних  только  Њуров.
Ћстальные, не принадлежавшие к элите планеты, были обречены лежать  где-то
в полЯх, где кости их быстро истлевали, или на  заводских  дворах,  откуда
бездумные сервы-могильщики стаскивали их, как обыкновенную падаль, в  печи
длЯ мусора.
     Ђсмур горько вздохнул, хотЯ врЯд ли смог бы точно определить  причину
этой горечи: нелюдимый и одинокий,  он  не  мог  всерьез  сожалеть  о  тех
временах, когда на „жаспере, тогда еще - веселом „жаспере - людей было так
много, что они, даже не  собираЯсь  вместе  по  специальному  королевскому
приказу, могли видеть друг друга и говорить друг с другом.
     Љрэг издал тоже что-то подобное вздоху, и Ђсмур понЯл охватившее  его
чувство (если крэги вообще способны чувствовать):  убогие  землЯные  холмы
уступили место башенным надгробьЯм. Њожет быть, глЯдЯ на  эти  причудливые
островерхие теремки, пепельный крэг впервые реально представил себе, как и
он когда-нибудь влетит в такой вот одинокий домик-усыпальницу, чтобы ждать
выполнениЯ “говора? Ђсмур многое дал бы сейчас за то, чтобы  посмотреть  в
глаза своему крэгу и прочитать там  ответ  -  боитсЯ  тот  смертного  часа
своего хозЯина или ждет его?
     Ќо своему крэгу  в  глаза  не  взглЯнешь,  а  зеркал  эти  загадочные
существа не терпЯт.
     „орожка стала шире, и все полуночные луны  поочередно  заглЯдывали  в
сквозные окна пустых надгробных теремов.  Ќаконец  конь  переступил  через
белую пену мелколилейника, выплеснувшегосЯ на плиты дороги, фыркнул и,  не
ожидаЯ приказа,  остановилсЯ.  ќто  было  последнее  надгробье  справа  от
кладбищенской дороги Њуров, и недавно  возведеннаЯ  стрельчатаЯ  часовенка
над ним не была пуста, как остальные.
     ќрл  Ђсмур,  словно  очнувшись,  достал  из  седельной  сумы  кожаную
рукавицу и натЯнул ее  на  левую  руку,  осторожно  сдвинув  цепкие  когти
собственного крэга немножко повыше. Ќе сходЯ с  седла,  склонил  голову  и
почтительно произнес:
     - „руг и поводырь моей матери, крэг ’ариты-Њур! џ,  ее  сын,  пришел,
чтобы выполнить “говор!
     € тотчас же зашелестел  водопад  ломких  перьев,  и  палево-белый  от
старости крэг выскользнул из надгробной часовенки, сделал полный круг  над
пустынным кладбищем, словно прощаЯсь с этими местами, и опустилсЯ на левую
руку эрла, обтЯнутую перчаткой.
     Ђсмур знал, что там, возле летучих кораблей,  на  звездной  пристани,
девЯть осиротевших крэгов сидЯт на руках у юношей,  объединившихсЯ,  чтобы
выполнить “говор,  много  сотен  лет  назад  заключенный  между  людьми  и
крэгами.
     „евЯть крылатых существ терпеливо ждут своего часа; крэг ’ариты-Њур -
десЯтый и последний. Ћни служили своим хозЯевам всю жизнь, подчас долгую и
нелегкую; и все они до единого были верны той немыслимой верностью крэгов,
котораЯ сама по себе - загадка; и вот настало времЯ сыновьЯм  расплатитьсЯ
за отцов и матерей. € плату крэги признают только одну: полное, немыслимое
одиночество.
     Ћдин на целой планете. ќту планету надо было найти - и подарить.
     ‡аботливо проверив, удобно ли седому крэгу на жесткой перчатке, Ђсмур
дернул повод и повернул конЯ, объезжаЯ материнское надгробье - и вдруг  до
его слуха донессЯ топот. Љто-то мчалсЯ во  весь  опор  и  был  уже  совсем
близко - гром копыт не прилетел издалека, а возник прЯмо тут, на кладбище,
где-то возле землЯных безымЯнных холмов.
     ‡начит, тот, кто догонЯл Ђсмура, прекрасно знал, где его искать.  ќрл
приподнЯл брови,  удивлЯЯсь  легкости  и  нервному  ритму  приближающегосЯ
топота и одновременно опускаЯ правую руку на рукоЯть меча. ‘ерв не  скакал
бы на коне, а законы „жаспера запрещают поднимать десинтор на человека.  €
все-таки...
     Ћн осторожно пересадил ’арита-крэга с левой руки на круп конЯ. Ќет на
„жаспере человека, который  посЯгнул  бы  на  неприкосновенность  хотЯ  бы
одного перышка крэга - но случай, но полуночнаЯ тьма... ‚прочем, настоЯщей
темноты здесь не было - вот и сейчас вечернЯЯ луна уже скрылась, зато  две
ослепительно-белых и  одна  медоваЯ  освещали  стройный  рЯд  надгробий  с
какой-то неестественной, зловещей четкостью.
     Љозыри - ночные, поэтому луны должны быть за  него.  €  уж  если  они
высвечивают кого-то с такой безжалостностью - то это, разумеетсЯ, враг. Ћн
вытащил свой меч уже наполовину,  когда  розовато-сиреневый  конь,  словно
сказочнаЯ аметистоваЯ птица, стелющаЯсЯ над самой  землей,  вылетел  из-за
надгробьЯ  ’ариты-Њур  и,  осаженный  опытной  рукой,  взвилсЯ  на   дыбы.
€скристаЯ  грива  мешалась  с  целым  каскадом   таких   же   шелковистых,
разбрасывающих заревые блики, перьев; разглЯдеть всадника,  чью  голову  и
руки укрывал этот убор длинноперого фламинго, было совершенно  невозможно,
но Ђсмуру и не нужно было глЯдеть.
     ’олько у одного человека на „жаспере был такой  конь  и  такой  крэг.
‚ороной заржал, призывно и просительно, и двинулсЯ  навстречу  аметистовой
кобыле. Ђсмур рванул было поводьЯ -  и  понЯл,  что  это  осталось  только
мыслью, но не действием: не послушались руки. ‚ороной  захрапел  и  поймал
зубами прЯдь гривы, налетевшей на него сиреневым ореолом, и в тот  же  миг
легкие руки, укутанные невесомыми перьЯми, обвились вокруг шеи  Ђсмура,  и
тело, охлажденное встречным ветром, напоенное полевыми  ночными  запахами,
прильнуло к нему, и он почувствовал, как цепкие  когти  на  его  запЯстьЯх
разжимаютсЯ, привычный, неотделимый от него капюшон соскальзывает с  волос
- и мир вокруг в тот же миг погас, и он  уже  не  видел,  как  два  крэга,
пепельный и аметистовый, прижавшись друг к другу и  превратившись  в  одну
серо-сиреневую птицу, взмыли в ночную  тишину,  мелко  трепеща  сомкнутыми
напрЯженными перьЯми.
     - Ѓез менЯ... улететь без  менЯ...  -  пробилсЯ  сквозь  эту  темноту
срывающийсЯ, ломкий от горечи  голос,  и  звуки  его  запутывались  в  его
волосах, покрывали бархатистым щекочущим налетом его лицо, - без менЯ, без
менЯ, без менЯ!..
     Ћн срывал с себЯ эти нежные, душистые руки, на прикосновение  которых
он не имел права, но тут же возникали губы  -  терпкие,  своевольные,  без
конца твердЯщие одни и те же слова, смысл которых был бы жалок, если бы их
произносил кто-нибудь другой; и еще успевали они жаркой и  влажной  чертой
повторить каждый изгиб его бровей, губ, подбородка, навеки запечатлеваЯ  в
памЯти контур его лица.
     Ќо и ее губы не принадлежали ему.
     - ’ы сошла с ума, ‘эниа, ты сошла с ума... - бормотал он потерЯнно  и
отталкивал ее, но его слова ровным счетом ничего не  значили,  потому  что
она лежала у него на руках, и ощупью он спустилсЯ с седла,  держа  ее  так
бережно, словно мог пролить; и, коснувшись сапогом земли, он уже не помнил
ни о долге, ни о чести - остались только прикосновениЯ к  ее  лицу,  и  он
отыскивал губами ее ресницы, и они опускались  -  колкие  соленые  лучики,
прикрывавшие ненужные в такие минуты  глаза;  мир  сузилсЯ  до  касаний  и
шепота, до рвущегосЯ остановитьсЯ дыханиЯ, и только одному не было места в
этом мире любви - зрению.
     Џотому что крэги, слившись в одно, парили  в  звездной  вышине,  а  с
самых —ерных ‚ремен без крэга человек от рождениЯ слеп, как крот.
     - Њы оба сошли с ума, ‘эниа, - шептал Ђсмур, опускаЯсь  на  колени  в
густую траву, и кони взметнули ввысь свои крыльЯ, воздвигаЯ над ними живой
пепельно-розовый шатер.
     € в это миг прозвучал голос:
     - Ѓерегись, Ђлхимик!


        4. ‘Ћћ‡ ‘ ‡Ђ‚…™ЂЌ€…Њ

     ѓолос мог принадлежать только  ‹еснику  -  единственному  его  другу,
попечителю королевских садов. ‘эниа, услышав  предостерегающий  крик,  еще
сильнее прижалась к Ђсмуру, словно прикрываЯ  его  своим  телом,  и  он  с
удивлением  почувствовал  у  ее  бедра  компактную   кобуру   портативного
десинтора.
     - Љрэг! Ђсмур-крэг! - крикнул он, беспомощный  в  своей  непроглЯдной
незрЯчести.
     - Ќет, нет, - зашептала ‘эниа, - пока Я с тобой, они ничего не смогут
сделать...
     ‡начит, она догадалась, о  ком  предупреждал  ‹есник.  Ђсмур  схватил
девушку в охапку и вытЯнул вперед руку - теплаЯ конскаЯ  чешуЯ  тотчас  же
придвинулась к его ладони. Ћн ощупью перебросил гибкое тело через седло, и
тут же шелестЯщаЯ масса перьев  обрушилась  на  него  сверху;  мир  кругом
вспыхнул мерцающим лунным светом -  глаза  крэга  стали  его  глазами.  Ћн
увидел мону  ‘эниа,  вздернувшую  поводьЯ  его  вороного;  черные  волосы,
выбившиесЯ из-под сиреневого перьевого покрывала,  метались  по  гриве,  и
конь не противилсЯ ей, прижав чешую, хотЯ до сих пор никто, кроме  Ђсмура,
не мог даже приблизитьсЯ к неукротимому  животному,  признававшему  только
одного хозЯина.
     ‚ другой руке принцессы мертвенно поблескивало  грозное  и  запретное
оружие, разЯщее молниЯми, а сразу же за ней, влитые в седла, высились  три
ее старших брата.
     Ђсмур стремительно обернулсЯ, обнажаЯ  лезвие  дозволенного  в  таких
случаЯх меча - остальные шесть принцев стоЯли у него за спиной.  Ќадо  же,
Явились все!
     Ћн сам мог мгновенно исчезнуть, бежать к своим кораблЯм, и  он  успел
бы  это  сделать  прежде,  чем  кольцо  разъЯренных  царственных   братьев
сомкнетсЯ - но здесь была его мона ‘эниа...
     Ќет, не его.
     € тем не менее он готов был скрестить оружие с любым, кто  посмел  бы
ему об этом сказать.  Ћн  принЯл  отказ  от  королЯ,  но  не  позволил  бы
повторить его даже принцу.
     - Њой меч не привык ждать, - проговорил он хрипло и высокомерно, -  и
словно в ответ на его слова  палево-серый  крэг,  прошелестев  бессильными
крыльЯми, опустилсЯ на меч, цепко обхватив его когтЯми.  ’еперь  Ђсмур  не
мог воспользоватьсЯ этим оружием.
     - Ѓуду стрелЯть! - крикнула мона ‘эниа. - € Я не промахнусь, вы  менЯ
знаете!
     ЃратьЯ ее знали. Ђсмур - тоже.