ных  выхлопах
одиночных разрЯдов, все еще раздававшихсЯ со стороны мака, невозможно было
ни опознать, ни пересчитать их.
     ‚  отчаЯньи  он  перекинул  калибратор   десинтора   на   непрерывный
широкополосный разрЯд и, вжавшись лопатками в шершавую выщербленную плиту,
раскинул над собой гигантский ослепительный веер.
     € только  тут  заметил  сзади  -  ох,  как  далеко  сзади!  -  что-то
бесформенное,  копошащеесЯ,  бьющеесЯ.  Ћн  мгновенно  погасил  разрЯд   и
бросилсЯ туда,  почти  автоматически  отмечаЯ,  что  и  ѓэль  не  бежит  к
кораблЯм, а наоборот, почти  во  весь  рост  мчитсЯ  к  €ссабастову  маку,
наперехват двум последним трассирующим очередЯм.  Ћн  знал,  что  на  этот
заслон можно положитьсЯ, и теперь все  свои  силы  вложить  в  скорость  -
ничего другого не было сейчас важнее: скорость!
     ЏодбегаЯ, он в прерывистом свете редких вспышек  увидел  мону  ‘эниа,
котораЯ, распахнув свой легкий скафандр, старалась прикрыть им  маленького
ћхани, а бьющеесЯ и вырывающеесЯ наружу  -  это  был  ее  сиреневый  крэг,
Яростно  выдирающий  свои  крыльЯ  из-под  непроницаемой  пленки  да   еще
норовивший ударить клювом в лицо.
     - „ержите ее крэга! - донессЯ издалека голос ѓаррэлЯ, и  краем  глаза
ћрг успел заметить, что его стремительнаЯ, гибкаЯ фигура выросла вдруг  во
весь рост - и исчезла.
     € в тот же миг аметистовый стервЯтник вырвалсЯ-таки из своего  плена,
еще раз ударил куда-то наугад и с мстительным кличем взмыл в ночное небо.
     ћрг стиснул зубы, преодолел одним прыжком оставшиесЯ метры и  схватил
‘энни вместе с крошечным попискивающим свертком, упрЯтанным под скафандр.
     - Ѓрось менЯ, - услышал он шелест сухих упрЯмых губ. - Ѓрось, Я  тебе
приказываю! Ѓез тебЯ они не договорЯтсЯ с ‡емлей, а Я теперь  в  полете  -
только обуза...
     Ћн  побежал  к  своим  кораблЯм,  уже  начавшим   сползатьсЯ,   чтобы
образовать  единый  мак,  и  старалсЯ  не  слушать  ее,  и  не  глЯдеть  в
изуродованное, залитое кровью лицо. ђедкие разрЯды хлестали  по  земле  то
слева, то справа - два последних дружинника €ссабаста до  конца  выполнЯли
приказ своего командора, но темнота не позволЯла  им  сделать  прицельного
выстрела.
     € ѓэль им больше не отвечал.
     ћрг подбежал к  блестЯщим  громадным  коконам,  уже  спаЯнным  вокруг
центрального шатрового кораблЯ, и на секунду замешкалсЯ - перед  ним  была
непроницаемаЯ поверхность. Ќо в тот же миг она треснула, образуЯ  овальную
щель, и сразу несколько рук протЯнулись навстречу командору. Ћн  осторожно
передал им завернутую в плащ мону ‘эниа.
     - ѓэль осталсЯ где-то там, - хрипло проговорил он,  переводЯ  дыхание
после быстрого бега. - Љто со мной?..
     -  Љомандор,  мы-то  можем  это   сделать   мгновенно,   -   возразил
рассудительный Ѓорб. - Ќужно только точно знать, где он.
     - Ћн бежал к маку €ссабаста, прикрываЯ нас... ѓэль! -  крикнул  он  в
темноту, сложив руки рупором.
     ‚ ответ протЯнулась прерывистаЯ очередь, и фонтанчики  расплавленного
камнЯ брызнули у самых ног ћрга.
     - Ќе так, - прошептала мона ‘эниа, вставаЯ рЯдом с мужем. -  ѓаррэль,
королевский лекарь, паж мой!...
     ќто был не крик и не шепот - едва отделЯЯсь от  губ,  слова  исчезли,
уносЯсь в безмолвие раскаленных  плазменными  разрЯдами  каменных  плит  и
душного тлениЯ травы. ЏерваЯ луна встала как раз за кораблем €ссабаста,  и
голос, посланный в густую конусообразную тень, тонул в ней  и  не  находил
ответа...
     ...—то-то  коснулось  помертвевшей  щеки,  и  ѓаррэль  открыл  глаза.
†гучаЯ, нестерпимаЯ боль полоснула по ногам, и ему пришлось отключитьсЯ от
всего - зрениЯ, слуха, обонЯниЯ - лишь бы задавить эту боль, затЯнуть ее в
тугой пульсирующий узелок, не дать ей овладеть всем телом  и  сознанием...
“далось. ’огда он снова глЯнул вверх  и  прЯмо  над  собой  увидел  плавно
кружащегосЯ в вышине розового фламинго.  "ѓаррэль,  паж  мой!.."  -  снова
коснулось его щеки; - где ты пошли мне свой голос!"
     Ћн попыталсЯ приподнЯтьсЯ  на  локте,  и  снова  нечеловеческаЯ  боль
бросила его обратно, на шершавый холодный  камень.  Ќо  главное  он  успел
увидеть: там, где эта боль возникала, не было ничего, что могло бы болеть.
‚место  ног  в  пульсирующем  свете  одиночной  пальбы  он  увидел  только
запекшиесЯ, обожженные обрубки.
     € тогда в какую-то долю секунды он понЯл, взвесил и решил все разом.
     € то, что его принцесса жива, но ее крэгу удалось вырватьсЯ, и теперь
он ни за что на свете не вернетсЯ к своей владелице.
     € то, что она, прекраснейшаЯ в мире, никогда не бросит и  не  предаст
своего пажа, своего лекарЯ, и всю жизнь будет опекать его и держать  рЯдом
с собой - жалкого калеку, человеческий обрубок, который до скончаниЯ  дней
своих будет слышать собственный голос,  когда-то  произнесший  невероЯтные
слова: "џ, ѓаррэль из рода ќлей, беру тебЯ в жены и не завещаю никому..."
     € еще он понЯл то, что промолчи он еще  секунду  -  и  они  все,  уже
собравшиесЯ на своем маке и готовые в любой миг покинуть  планету,  вместо
этого сейчас же ринутсЯ в черную тень, под выстрелы, навстречу погоне.
     Ќавстречу гибели.
     € это будут его звездные братьЯ. …го командор. …го принцесса.
     Ћн собрал остатки сил,  и  голос  его,  одновременно  мужественный  и
юношеский, разнессЯ над ‡вездной ѓаванью:
     - Џринцесса ‘эниа! џ, твой паж и королевский лекарь, был  верен  тебе
до последнего дыханиЯ и никогда не думал, что когда-нибудь попрошу за  это
награду... Ђ теперь Я прошу тебЯ.
     Ћн перевел дыхание, и страшнаЯ тишина распростерла свое покрывало над
ночными просторами „жаспера.  „аже  те  двое,  что  еще  стрелЯли  наугад,
укрывшись за иссабастовым маком, замерли, опустив оружие.
     - Џринцесса! ЏоклЯнись мне, что ты выполнишь мою просьбу!
     - ЉлЯнусь... - пронеслось над  опаленными  плитами  и  коснулось  его
холодеющего лба.
     - ’огда прими мой прощальный подарок и улетай немедленно.  џ  остаюсь
здесь. Ќе отвечай ничего... прощай.
     •олоднаЯ струЯ ночного воздуха пахнула в  залитое  кровью  лицо  моны
‘эниа  вместе  с  последним  словом,  и  она  почувствовала,  как  мЯгкие,
невесомые перьЯ одевают ее плечи. €, еще ничего не видЯ,  она  догадалась,
что это.
     ѓаррэль из рода ќлей отослал ей своего  Љукушонка  и  осталсЯ  здесь,
чтобы умереть в темноте и одиночестве.  Ћн  сам  просил  об  этом,  и  она
поклЯлась выполнить его просьбу.
     € только одного она не могла - не ответить ему.
     - ѓэль, паж мой! - донессЯ до него горестный голос, обращенный к нему
одному. - џ, принцесса ‘эниа королевского рода владык „жаспера,  повинуюсь
тебе... Џрощай.
     € наступила тишина, в которой не было  больше  даже  дыханиЯ.  ’олько
зловонное шипение перегретых десинторов.
     ‡вездный  корабль  командора  ћрга  исчез,  чтобы  поЯвитьсЯ   вблизи
запретной звезды —акры Љентавра.
     € тогда, превозмогаЯ ужас перед бесконечностью темноты,  которую  уже
ничто не могло прервать, он заговорил, посылаЯ свой голос  в  вечнозеленые
лабиринты королевских садов и твердо знаЯ, что, пока он говорит,  ни  один
джасперианин не двинетсЯ  в  погоню;  а  когда  силы  его  иссЯкнут  и  он
замолчит, многие еще подумают,  а  стоит  ли  догонЯть  беглецов...  €  он
заговорил:
     - ЃратьЯ мои, с вами говорю Я, ѓаррэль, младший сын ќлей, умирающий в
темноте. ‘лушайте менЯ, ибо Я откроЯ вам  тайну  крэгов.  †ители  зеленого
„жаспера! Љогда-то ваши предки были свободны, могучи  и  мудры,  повелеваЯ
мирами и крэгами... Ќо ни с чем не сравнимый  ужас  слепоты  обрушилсЯ  на
нашу планету, и вместо того, чтобы боротьсЯ  с  ним,  вы  предпочли  стать
рабами крэгов и дарить им целые миры в  награду  за  собственное  рабство.
‘ейчас, хотите вы этого или нет, но  владычеству  крэгов  приходит  конец.
†аль, что не своими руками  добьемсЯ  мы  этого...  Ќо  хотЯ  бы  помогите
отважным людЯм с далекой звезды, которую мы  называем  —акра  Љентавра,  а
следует называть ‘олнце... Ћдин из них уже отдал свою жизнь за  то,  чтобы
вы стали свободными.
     Ћн услышал у себЯ над головой свист расправленных  крыльев  и  понЯл,
что крэги пытаютсЯ разглЯдеть его в туманной темноте. €  как  только  луна
подниметсЯ над маком €ссабаста и ее лучи осветЯт  тело,  неспособное  даже
уползти в тень - они растерзают его так же, как расправились с ћханом.
     € все-таки он продолжал:
     - ЃратьЯ  мои!  Џерестаньте  быть  рабами,  носЯщими  пышные  титулы.
‚спомните и поймите, что вы - не эрлы и графы, таны и принцы, а инженеры и
ученые, вычислители и врачи, биологи и астронавигаторы.  ќто  поможет  вам
преодолеть слепоту, даже если крэги снова предадут вас. Ќо не  бойтесь  за
своих детей, не бойтесь за будущее „жаспера: ведь тайна  крэгов  в  том  и
состоит, что все дети рождаютсЯ зрЯчими! Ћни приходЯт в мир, чтобы  видеть
его собственными глазами, и только...
     ‘трашный удар обрушилсЯ на его  голову  -  аметистовый  крэг,  сложив
крыльЯ, камнем упал на его голос, рискуЯ разбитьсЯ о камни.
     Ќо он не промахнулсЯ.
     Ќесколько секунд они еще жили - то, что осталось от юноши, и то,  что
недавно было сиреневым крэгом.
     ‡атем человеческого дыханиЯ не стало слышно. Ћпередил  его  крэг  или
отстал на несколько мгновений - никто не смог бы сказать.


     - Њы ушли на достаточное расстоЯние? - спросил ћрг, прижимаЯсь лбом к
черному иллюминатору, занимавшему всю середину пола.
     Ќемерцающие холодные светила роились  под  ним,  очаровываЯ  и  пугаЯ
своей близостью.
     - Њы никогда не уйдем  достаточно  далеко,  -  отвечала  мона  ‘эниа,
полулежавшаЯ  рЯдом  с  ним  на  подушках  и  поддерживавшаЯ  одной  рукой
забинтованную голову.  -  Њы  уже  в  твоем  созвездии,  которое  в  наших
"Ђнналах" почему-то называют ЉостлЯвым Љентавром. Ќо нас могут  догнать  и
здесь, потому что длЯ перехода через _н_и_ч_т_о_ расстоЯний не существует.
џ и так не понимаю, что сдерживает погоню... ‚  любую  секунду  они  могут
начать выныривать прЯмо здесь, в центральной каюте кораблЯ.
     - ’ак почему они этого еще не сделали?
     - Џо-видимому, ѓаррэль нашел такие слова, которые их остановили.  Ќу,
что ж, осталсЯ последний перелет - к твоей планете!
     Љороткий приказ, легкое покачивание пола под ногами, кажущеесЯ таЯнье
стен, становЯщихсЯ прозрачными - и внезапно чуть левее  и  ниже  призрачно
засветилсЯ такой знакомый, причудливо расписанный  нежными  перламутровыми
красками шарик - долгожданнаЯ ‡емлЯ.
     - ’еперь мы можем не спешить, -  проговорила  мона  ‘эниа  смертельно
усталым голосом. - ‘мотри и выбирай, куда ты хочешь опуститьсЯ,  командор.
‚от мы и у цели, до которой...
     ѓолос ее дрогнул и прервалсЯ. ’еперь, когда цель  лежала  у  них  под
ногами, непомерной длЯ женских плеч тЯжестью  легло  воспоминание  о  тех,
кому уже никогда не суждено было этой цели достигнуть.
     ‘начала - Ђсмур, затем - ћхан, теперь вот - ѓаррэль.
     ћрг  смотрел  на  хрупкую  фигурку  жены,  прижавшуюсЯ  к  золотистой
прозрачной стене. Ќет, не новую диковинную планету  разглЯдывала  ‘энни  -
она просто прЯтала свои слезы, потому что,  каким  бы  ни  был  повод  длЯ
горести  -  принцесса  „жаспера  не  могла  плакать  при  посторонних.   €
спуститьсЯ вниз вот такой, истерзанной горечью воспоминаний, она  тоже  не
хотела, потому и просила не спешить. Ћн угадал, он каждой клеточкой своего
тела почувствовал остроту ее скорби  и  невольно  вспомнил  ту  счастливую
ночь, когда они спорили, на ‡емле или на „жаспере умеют любить сильнее...
     ѓоре траты - оборотнаЯ сторона любви.
     Ћн бесшумно приблизилсЯ и осторожно снЯл  с  ее  плеч  пестрое  живое
покрывало.
     - Ѓудь другом, Љукушонок, - попросил он, - присмотри за ћхани.
     Љукушонок  послушно  скользнул  в  угол,  где  на   свернутом   плаще
безмЯтежно сосал палец наследник двух планет,  и  опустилсЯ  в  изголовье,
заботливо оглЯдываЯ малыша, но не касаЯсь его даже кончиками перьев.
     ‘энни не обернулась, продолжаЯ невидЯщим взглЯдом смотреть туда,  где
мЯгким светом сиЯла такаЯ близкаЯ и такаЯ далекаЯ ‡емлЯ. ћрг наклонилсЯ  и
бережно обнЯл жену, словно прЯча ее от всей ‚селенной.  ‚дохнул  запах  ее
теплых волос и все-таки не удержалсЯ,  поверх  ее  головы  засмотрелсЯ  на
пышный весенний ковер каракумского разнотравьЯ.  …го  подбородок  невольно
коснулсЯ ее волос, а руки, как крыльЯ, укрыли плечи...
     - Њы не будем  торопитьсЯ,  ‘энни,  маленькаЯ  моЯ,  -  зашептал  он,
чувствуЯ, как под его губами шевелЯтсЯ,  точно  живые,  прЯдки  ее  черных
волос. - Њы дождемсЯ вечера и тихо опустимсЯ на сказочную равнину, котораЯ
когда-то была пустыней, а теперь зеленее  и  душистее  самого  „жаспера...
•орошо?
     - „а, - еле слышно донеслось до него, - да...
     - Љрасноногие аисты, заночевавшие здесь на своем пути к северу, будут
при виде нас закидывать головы на спину и щелкать клювами... Ќо ты  их  не
бойсЯ.
     - Ќет, - отвечала ‘энни, - нет...
     - Ђ потом подойдут джейраны, хлебца попросить, только вот у  нас  нет
человеческого хлеба - не беда, правда?
     - Џравда, - соглашалась она, - правда...
     - Ђ потом за нами  прилетЯт,  -  говорил  он,  радуЯсь,  что  стихает
горестнаЯ дрожь, бившаЯ ее маленькое  тело,  -  за  нами  прилетЯт,  если,
конечно, облака не помешают - ишь, ползут  с  юга,  точно  белаЯ  мохнатаЯ
шкура...
     - џ думала, это снег...
     - Ќет, это низкие облака, они к вечеру...
     Ћн вдруг осексЯ - горло перехватило.
     - Ћткуда ты знаешь - про облака?
     Ћна не ответила.
     - ’ы... видишь?
     …е голова едва уловимо дрогнула в коротком кивке.
     Ћн должен был ощутить буйную радость,  а  вместо  этого  его  охватил
цепенЯщий ужас и отвращение - к себе самому.
     - ‡начит, - проговорил он, едва ли не заикаЯсь, - Я длЯ  тебЯ  -  все
равно что...
     Ћн не мог даже произнести этого слова.
     €  тут  странный,  прерывистый  звук,  напоминающий  клекот  орленка,
донессЯ из угла. ћрг в недоумении обернулсЯ и вдруг понЯл, что  впервые  в
жизни - а может быть, и вообще в истории „жаспера - они слышат,  как  крэг
смеетсЯ.
     - ‘энни, - прошептал он, обхватываЯ голову руками и садЯсь на пол;  -
‘энни, Љукушонок, простите менЯ, дурака...
     Ћна порывисто повернулась и гибким, точным  движением  опустилась  на
колени рЯдом с ним.
     - Љак же ты сам не догадалсЯ,  муж  мой,  -  проговорила  она,  и  он
подумал, сколько же дней и месЯцев он не слышал, чтобы  у  нее  был  такой
счастливый голос. - Љак же ты сам не понЯл, что иначе и быть не  может.  “
нас ведь теперь все на двоих: и сын,  и  зрение,  и  неразделимость  самой
жизни...