ам не менЯлось,
только  мысли  при  виде  этого муравейника диковинного от дела отвлекались.
„войственное  чувство  вызывал  у Ђруна Ћткрытый „ом: с одной стороны, ежели
этих  Ќездешних  на  свою  сторону  склонить,  использовать умело, то польза
немалаЯ.  †рецы,  надо  сказать,  и  тут  обгадились - то молитвы возносили,
благовониЯми весь луг кругом потравили, то вдруг замечать перестали, а тут и
пророчить  начали:  сон,  мол,  сном  и  развеетсЯ.  Ќет,  шалишь,  может, и
развеетсЯ, да поздно будет! Њы поторопимсЯ!
     ‚от  в  этой-то  торопливости и была другаЯ сторона, оборотнаЯ. Ђх, как
любо  было мечтать искусному горшечнику, когда складно и бездумно лепили его
пальцы  немудреные  криницы  да  крупожарки!  ќти  запойные мечты о власти и
сытости  дед  передал отцу, отец - ему, Ђруну, он - четверым своим сыновьЯм.
Ќо   от   поколениЯ   к  поколению  мечты  обрастали  найденными  способами,
продуманными  вариантами,  предусмотренными  следствиЯми.  Ќо  это  все были
детали,  это были бесчисленные ворсинки, из которых получилась бы богатейшаЯ
подушка,  но  из  которых не сложилсЯ бы пещерный змей-ковер. „лЯ змеЯ нужен
был костЯк.
     €  вот  Ќездешние  принесли ему и это. Ћн, Ђрун-горшечник, додумалсЯ до
того,  что никогда не открылось бы ни его отцу, ни деду: нужно сменить веру!
‘келет волшебного змеЯ строилсЯ легко и стремительно; ворсинки лепились одна
к  другой,  слагаЯсь  в сплошной неуЯзвимый покров. € вот недоставало только
двух  вещей,  которые снова заставили Ђруна призадуматьсЯ: у змеЯ-ковра были
здоровенные когти и смертельное жало.
     € еще: пещерный змей, как правило, не медлил.
     Ђх, если бы не эта торопливость, если бы не поспешность мысли! Ђх, если
бы кто-то сказал ему: думай всласть, Ђрун, а что не додумаешь сам - домыслЯт
сыновьЯ.  €  он  предалсЯ  бы любимейшим своим занЯтиЯм: плетению хитроумных
задач  и  поучению младших. Ћ, сытые Ѓоги, сладкаЯ вера! € когда вы избавите
старого гончара от зудЯщей поспешности мыслей?
     Ћн с досадой брЯкнул корзины оземь, как вдруг выпрЯмилсЯ и от удивлениЯ
округлил свои и без того круглые, как винные Ягоды, глаза.
     ‘тена,  которую  только  вчера  начал размечать угольком молодой малЯр,
была уже на две трети записана!
     Џоначалу   Ђруну   показалось,  что  здесь  потрудилось  все  семейство
красильщиков  -  праваЯ и леваЯ части ограды представлЯли собой канонические
картины,   какие   рисовались   еще  прадедами  нынешних  отцов:  две  дуги,
изображающие  безмЯтежные брови, и стрелы опущенных ресниц. ‘имвол ‘пЯщих. €
какое-нибудь приношение внизу: смоква, лилиЯ.
     Ќо по легкости и изЯществу линий можно было с уверенностью сказать, что
тут   потрудилась   рука  €небела,  и  никого  другого.  €  приношениЯ  были
диковинными:  слева  алело,  как  раздутый  уголь,  утреннее  солнце, справа
драгоценной  краской,  скобленной  с  раковин, коей лишь лики Ѓогов отмечать
дозволЯлось, нежно отсвечивало солнце вечернее.
     Ђ  посередке  пока  было  пусто  -  там, присев на корточки, маЯлсЯ сам
€небел,  то поднимаЯ руку с угольком и наносЯ едва заметный штрих, то быстро
затираЯ нарисованное мЯгкой щетинкой, отращенной на левой ладони.
     Ђрун с сомнением глЯнул на солнце: нет, оно не успело пройти и половины
своего  дневного  пути.  € за этот срок малЯр смог отрастить махровую кисть,
потом  два  раза  отмыть  ее,  сначала  длЯ  огненной  краски,  потом  - длЯ
перламутровой? Ђ когда он умудрилсЯ отмочить руку и ожесточить пальцы, чтобы
взЯть  уголек? Ћн приблизилсЯ, бесшумно перекатываЯсь на коротеньких ножках,
и  остановилсЯ  за спиной €небела. „а, мальчик и не подумал рисовать то, что
было ему ведено. ђитуальные ресницы да брови - это еще куда ни шло, это даже
хорошо, умный человек всегда знает, чем нужно прикрытьсЯ.
     Ќо вот слабые, едва различимые контуры в центре - ведь это не что иное,
как то, что увидали они вчера возле костра, как раз перед тем, как разойтись
по домам.
     „вое  стоЯли  друг  против  друга,  и  ее голова была чуть запрокинута,
потому  что  была  она  мала ростом, как травинка у берега озера; он же чуть
наклонилсЯ,   по  обычаю  Ќездешних  шепча  ей  беззвучные  слова...  ’олько
Ќездешних ли?
     Љак бы не так! € поверить трудно, да как не верить глазам? Ќе Ќездешний
Ѓог,  а  сам  малЯр  нечестивый,  как  равный  супротив  равной, стоЯл перед
белейшей Ѓогиней!
     Ђх  ты, мразь гадючьЯ, жижа болотнаЯ! ќк занесло тебЯ - богоравным себЯ
почел? ’о-то указ учителев в уши входит, из ноздрей высвистывает!
     Ќу, ладно...
     Ђрун  перевел  дух,  ибо  во  гневе слова Языку неподвластны - и лишнее
ненароком  сорватьсЯ  может,  но  тут  малЯр, не подымаЯсь с колен, повернул
голову и смиренно произнес:
     - Ѓлагостны сны праведных.
     Ђ  в  смирении-то сколько гордыни! Џраведным себЯ почитает, а кто вечор
на  нездешнюю  обитель пЯлилсЯ жадно, хотЯ сказано со ступеней: "ѓлЯдеть, не
поучаЯсь"?  Ђрун поскоблил подбородок, прикидываЯ, что бы пообиднее сказать,
чтобы  поставить  малЯра на место, но в этот миг €небел приподнЯл ресницы, и
на  горшечника  словно  полыхнуло темным жаром - страшные, в пол-лица, глаза
чернели  так,  словно  меж  веками и не было места белку, один до невероЯтиЯ
расширившийсЯ зрачок.
     -  Џозволь спросить тебЯ, учитель. - Ђх, кроток голос, недерзок, но так
и  хочетсЯ  подобратьсЯ, вытЯнутьсЯ, приготовитьсЯ к чему-то... - ‘кажи мне,
учитель,  что преступил ты в первый раз, когда потерЯл стыд? € что преступил
ты  во  второй  раз,  когда  потерЯл страх? € что преступил ты в третий раз,
когда потерЯл слепоту послушаниЯ?
     ‡адохнулсЯ Ђрун. ‡адохнувшись, сел. Ќо мысль работала молниеносно: пока
малЯр  расположен  говорить, он еще во власти своего учителЯ. Ќо беда в том,
что  €небел  -  не  рыбак, не лесолом тугодумный. …му нужно говорить правду.
‹адно, пока - правду. Ђ там посмотрим. ‚ конце концов, терЯть нечего.
     - ‚идишь ли, мой мальчик, - доверительно и удрученно проговорил гончар,
- в том, что Я постиг, нет моей заслуги. Ћтвратил менЯ от стыда и страха мой
отец, а его - дед... џ не знаю, когда это началось. ќто передавалось из рода
в  род,  как  умение  мЯть  глину.  ‡ато, не терЯЯ времени и душевных сил на
соблюдение  привычных  запретов,  мы все досуги могли посвЯщать раздумью над
тем, а что же может дать бесстыдство и бесстрашие, неверие и непослушание?
     - € так ваш дом обрел покой? - недоверчиво спросил юноша.
     -  џ  бы  не  сказал...  -  протЯнул  Ђрун.  - џ бы не сказал этого так
определенно.  „а,  мы  сыты,  мы  здоровы, нам легок урок, и мы умеем делать
сладким  и ароматным свой сытный кусок. Ќо молитвы ложным Ѓогам угнетали нас
задолго  до  того,  как  мы  познали  Ѓогов  истинных.  Њы  познали свет, мы
приоткрыли  источник  его  тем,  кто  с  довернем  и почтением внемлет речам
сыновей  моих...  Ђ другие? ‘кажи, не носил ли ты в горстЯх воду, чтобы дать
напитьсЯ  издыхающему  от  жажды  детенышу  кротопала? —то, вспомнил? ’ы был
тощеньким  и  белым,  как  высушеннаЯ рыбьЯ косточка, и тогда в первый раз Я
научил   тебЯ  отличать  Ядовитый  сок  водЯной  полыни  от  зеленой  краски
ворсЯнника.  Ђ теперь Я вижу, как вокруг менЯ пьют липучую муть, и хиреют от
нее,  и  глаза  она застит, и спины гнет... € даже ты не отваживаешьсЯ не то
чтобы  ближнему принести воды ключевой - сам напитьсЯ чураешьсЯ... Ѓольно за
вас.  Ќеспокойно.  ‹юбому  терпению  конец приходит, и божественному - тоже.
„умаешь,  долго  еще  Ќездешние  Ѓоги  поверх  наших  голов  глЯдеть  будут,
ожидаючи, что мы одумаемсЯ?
     -  ЃоишьсЯ,  значит? Џеред одними Ѓогами страх утратил, перед другими -
нашел?
     -  Ђ  совсем без страха нельзЯ! Ќе бывает так, чтобы совсем без страха,
без  удержу.  € гады лесные, и муракиши луговые - все чего-то боЯтсЯ. ‘олнце
утреннее  и  то  вечернего  боитсЯ.  ‘ветило  заполуденное - оно ночной тьмы
опасаетсЯ. ќто закон - без страха, как без еды.
     - ’ы полагаешь, учитель, что и Ќездешние чего-то боЯтсЯ?
     - Ћни - Ѓоги, им законы не писаны!
     -  Ќе  Ѓоги  они,  Ђрун-горшечник.  Ќо  живут  без страха, работают без
принуждениЯ. ‘пЯт и едЯт по собственной воле, не по чужой. Џотому светлы они
так, потому так прекрасны, что хочетсЯ принЯть их за Ѓогов.
     - ’а-а-ак. ‡начит, и ты тоже обзавелсЯ своей верой...
     -  ќто  не  вера, учитель. ќто - просто истина, открытаЯ каждому глазу,
каждому уху, любому разуму.
     - € ты собираешьсЯ раззвонить эту истину по всему городу, €небел?
     -  џ рассказал о ней тебе, мудрому и зоркому, - и ты не поверил. Љак же
поймут  менЯ камнетесы и змеедои, чьи головы напечены солнцем, а руки налиты
усталостью?  Ќет,  пусть  смотрЯт  сами, день за днем, и пусть десЯть раз по
десЯть  рук  придет  сезон  дождей, и тогда они поверЯт своим глазам, как не
поверили  бы  моему Языку. Џотому что зачем здесь они, Ќездешние, как не длЯ
того,  чтобы  показать нам: живите так же, как мы, будьте счастливы, как мы,
будьте так же мудры и всемогущи!
     -  ‘олнце,  -  коротко резюмировал Ђрун. - •оть и светлы твои волосы, а
все же опасно работать, не прикрываЯ темени. Ќапекло тебе, мальчик. ЏрилЯг в
тени.
     €небел,   по-прежнему  стоЯвший  на  коленЯх  перед  наброском  будущей
картины,  не  поднЯл  головы,  но Ђрун всем нутром почуЯл, что он улыбаетсЯ.
Ѓеззлобно, почти безразлично.
     ’ак что он сказал? Џусть десЯть раз по десЯть рук пройдет сезон дождей?
Џрекрасно,  мой  мальчик.  ‚от  тут-то ты и прогадаешь. ЃлагаЯ неспешность -
завет  старых.  ‘пЯщих  Ѓогов!  €  жрецы  проморгают,  потому что разучились
торопитьсЯ,  и ты, малЯр, ты, мазилка суетный, - ты спохватишьсЯ, ты пойдешь
нашептывать чужим ушам свою веру, да поздно будет!
     Њои Ѓоги сытые, моЯ вера сладкаЯ, мы-то успеем!
     Њы-то  обойдем  тебЯ,  мальчик  мой,  а чтобы сподручнее было обходить,
сделаем один шажок назад.
     -  ‚прочем,  -  сказал он, по-бабьи поджимаЯ тонкие губы, - что это Я -
мальчик  да  мальчик.  ‚ымахал  ты,  €небел, ну прЯмо шест перевитый, с коим
жрецы  на  уступах  плЯшут.  “ других, Я замечал, длиннота чуть не все мозги
оттЯгивает,  а  у  тебЯ  -  ничего,  даже  слушать приЯтно. ‡анЯтно мыслишь,
небезынтересно,  Я  бы  сказал.  Ќаучил  Я  тебЯ  кое-чему,  не зрЯ, значит,
беседовал.  Ќапоследок  предостеречь  хочу:  не говори никому, что открыл ты
истину,  будто  Ќездешние  Ѓоги  - это вроде бы люди, как вот мы с тобой. Ќе
истина это, а просто мысль твоЯ. Њыслишь ты так, понЯл? Џотому что с истиной
ты  должен  бы  наперед всего до ‡акрытого „ома бежать и первому попавшемусЯ
Ќеусыпному  ее  открыть. Ђ за сокрытие истины, видел сам, что бывает. ‘перва
плЯски,  потом фейерверк, а всему городу - вонь до утра. Ћб ощущениЯх самого
героЯ  свЯтожарища  Я  уж  и не говорю. ’ак что забудь и слово это - истина.
Њелькание мыслей у тебЯ. ѓлЯнь-ка на небо - во что облака летучие сложились?
     €небел послушно поднЯл черные, отененные синЯками глаза.
     - ‚роде колос крупЯной, распушенный ветром...
     -  ‚оистину!  -  обрадовалсЯ  Ђрун. - Ђ чуть погодЯ глЯнешь, там вместо
колоса  червь  болотный.  Ђ  еще  погодЯ - червь изогнетсЯ да в непристойное
пальцесплетение  и  сложитсЯ,  и  поплывет  по  светлым  небесам здоровенный
кукиш...  Ќикогда  не видал? Ќу, мало жил еще. Њало вверх глЯдел. ’ак вот, в
небе  -  это  сплетение  мокрых ветров, кои в отличие от сухих не голубые, а
белые.  ќто  каждому  видно.  Ђ  в  голове у тебЯ сплетение мыслей, и, слава
истинным  Ѓогам, это еще скрыть возможно. ‚от и скрывай. ‘ейчас у тебЯ мысли
так  сплелись,  завтра  переплетутсЯ этак. Ќикому они не видны, не нужны, не
тЯгостны.  €  мне от них никакого урона нет. ЊоЯ вера от них не шатнетсЯ, не
всколыхнетсЯ. € тем, кто со мной, от твоих мыслей нет убыли...
     Њолодой  малЯр  все  слушал  и  слушал,  и  по  мере  того, как певучий
речитатив  Ђруна забиралсЯ все дальше в словесные дебри, его глаза сужались,
становились жестче, недоверчивее.
     -  €  сам ты мыслей своих не бойсЯ, пускай себе вьютсЯ-стелютсЯ, укорот
не им надобен - Языку! Џотому как ежели тебе Язык укоротЯт, то уж вместе и с
жизнью  твоей,  и  не увидишь ты царства новой веры, справедливой, истинной,
когда  в  довольстве  и  умственном просветлении начнем расширЯть наш город,
когда  по  любви  да  согласию станут рожать наши жены, когда в „ом ‡акрытый
буду  брать  Я  в подчинение не внуков да племЯнников худоскладных, а мужей,
одаренных силой мыследеЯньЯ, ибо на них благодать Ѓогов истинных! € тебе там
место найдетсЯ, потому что в пышности и свечении постоЯнном должно содержать
„ом  служителей божьих. ‚от задумал Я, - доверительно, но вполголоса сообщил
Ђрун,  -  от свЯщенных “ступов Њолений и до начала улиц проход сделать, чтоб
нога  простого  люда  туда  не  ступала.  Ђ вдоль прохода изображениЯ зверей
диковинных двумЯ согласными рЯдами расположить, - у зверей туловища будут от
свиньи  лесной,  а  морды  людские, и чтоб во все времена - на закате ли, на
восходе - эти морды людские жевали непрестанно, - что ты на это скажешь?
     ћноша безразлично промолчал.
     -  ’о-то  -  ничего  не  скажешь.  ‚печатлЯет! € волшебства никакого не
надобно,  говорЯт,  под городом пещеры тЯнутсЯ, оттуда и камень брали, когда
“ступы  возводили. ’ак вот туда Я велю посадить преступников, на свЯтожарище
осужденных.  Џусть себе день-деньской за веревки крученые дергают, а от того
дерганьЯ  у  зверей  глинЯных нижние челюсти взад-вперед двигатьсЯ будут, на
манер  "нечестивцев".  ’ы вот думаешь, зачем Я тебе это говорю? Ђ затем, что
ты,  малЯр  €небел,  мне  этих зверей диковинных пострашнее распишешь, да не
просто  порошками  водЯными,  а  той  самой  смолкой  несмываемой, за кою ты
покрывала  восьмиклеточного удостоилсЯ. ’акой работы ни до тебЯ, ни после ни
один  малЯр  не  удостаивалсЯ!  Ђ  мысли твои мне ни к чему, не помешают они
свиней глинЯных искусно приукрашивать... Ђ еще о погребениЯх: коли при жизни
сытость  и  сладость  как  высшее благо почитаемы будут, то и о вечном покое
позаботитьсЯ  не  мешает,  -  в  нем  тело усопшее тоже в достатке пребывать
должно;  но  сомнительно,  истинные  ли Яства в вечный путь взЯты будут - не
достаточно  ли  их изображениЯ? Ђ коли достаточно, то коим образом начертать
их...
     Ђруна,  очевидно,  несло. Ћн не мог остановитьсЯ, может быть, в глубине
души  уже отдаваЯ себе отчет, что давно говорит лишнее; но с другой стороны,
он  не  хотел  кончать  свою  тираду, потому что чувствовал: этот витиеватый
словесный  мосток  - последнее, что свЯзывает его с бывшим учеником. € вдруг
он запнулсЯ, выпрЯмлЯЯсь. Ќа глазах пораженного юноши он становилсЯ все выше
и  выше,  впервые  в  жизни  терЯЯ  повсеместную  округлость и за счет этого
вырастаЯ,  точно  гад-жабоед,  выпрЯмлЯющийсЯ  из  жгута собственных пестрых
колец  при  виде  добычи.  ‘ледуЯ  за хищным взглЯдом его сузившихсЯ глазок,
€небел  оглЯнулсЯ  через плечо, стараЯсь и в то же времЯ страшась разглЯдеть
то, что так преобразило Ђруна.
     € не заметил ничего. Ћбиталище привычно и беззвучно кипело повседневным
мельтешением  двуногих  и  четвероногих  своих  жильцов,  и  даже  там, куда
незаметно  подымались  его  глаза, хотел он этого или нет, даже там ничего с
утра не изменилось.
     Ќо Ђрун вскинул прЯмую, как палка, руку именно туда, к заветному гнезду
висЯчей  галереи  Ћткрытого „ома, и с ужасом и омерзением €небел увидел, что
рука эта, указуЯ вверх, закаменела в Яростной неподвижности, и шевелилось на
этой  руке  только  одно  -  с сухим скрежетом выползаЯ из кончиков пальцев,
стремительно росли и вытЯгивались вперед желтые мертвенные ногти...
     -  Џокорствует!  Џокорствует...  - Ђрун захлебывалсЯ слюной, заплевываЯ
ошеломленного и ничего не понимающего €небела. - Џокорствует Ѓогам ложным!
     Љазалось, сейчас он попрет прЯмо на стену, как лесной зверь-единорог, и
проткнет   ее  сложенными  в  щепоть  пальцами,  и  двинетсЯ  дальше,  топча
зеленеющую лужайку с нездешней нежной травой...
     -  “ймись,  горшечник,  -  сказал  €небел.  -  —то ты беснуешьсЯ? “стал
человек. “стал и прилег. € ничего больше.
     Џод   внезапной   тЯжестью  его  рук  Ђрун  присел,  мгновенно  обретаЯ
утраченную  было  округлость  всех  своих  членов.  €  ноги  колесом, и руки
едва-едва смыкаютсЯ под выпуклым сытым животиком... “лыбочки вот только и не
хватает. ‚место того губы послушно складываютсЯ в кругленькое "Ћ".
     -  “стал?  ’ак-так.  —еловек, значит? ‚се может быть... “стал и прилег,
значит. ќто по твоей вере. —то человек.
     Ћн  топталсЯ  на  одном  месте,  старательно принуждаЯ себЯ улыбнутьсЯ,
чтобы  расстатьсЯ  по-прежнему,  добрым  учителем  и  послушным учеником. Ќо
вместо  умилениЯ  последним  зарЯдом  рванула  Ярость, - даже непонЯтно, как
только  мог  получатьсЯ  гадючий  шип,  исходЯщий  из  круглого до идиотизма
ротика.
     -  —еловек?!  Ќе-ет,  нам  такой  веры не надо... Ќе подходит нам такаЯ
вера! ‘переди она жирнаЯ да мЯснаЯ, как лесной кабан, а зайдешь с хвоста - и
ломать нечего, все равно что кукиш срамной на ходу подрыгивает. Ќет пользы с
такой веры!
     Ѓледное  до  синевы  лицо  малЯра  полыхнуло мгновенным румЯнцем, но он
сдержалсЯ, и, вероЯтно, чтобы скрыть эту краску, наклонилсЯ и поднЯл корзины
с  глиной,  небрежно  брошенные  в  траве.  Ћн  хотел  было примостить их на
ѓончарове  плечо,  как  вдруг  в одной из корзин что-то удивленно булькнуло,
корочка глины треснула, и из-под нее выплеснулсЯ маслЯнистый Язык страшной и
запретной черной воды.
     ‚  липком  вонючем болоте, откуда не доводилось выбиратьсЯ ни зверю, ни
человеку,   в   теплых   Ямках,   откуда   времЯ   от  времени  выбулькивают
голубовато-зеленые,  как  вечернее  солнце, пузыри, по каплЯм набираетсЯ эта
вода.  •отЯ и не вода она, потому как поверх озера плавать может и с ручьЯми
и  арыками  не  смешиваетсЯ,  а  течет,  однако;  говорЯт еще, что горит она
негасимым  пламенем,  проедающим  и  плоть,  и кость. € носить ее с дальнего
болота  дозволЯетсЯ  только  семейству Ядосборов, что поставлЯют в •рамовище
зловонную Ярджилу и другие дурманные травы. ЋбвЯзав себЯ веревками, залезают
они  на  высокие деревьЯ и с самых длинных ветвей, простершихсЯ над болотом,
черпают  хлюпающую жижу, от которой несет гарью и падалью. € срываютсЯ вниз,
когда  лопаютсЯ  ненадежные  травЯные  веревки, и медленно и жутко тонут под
крики  и  завывание  семьи,  повиснувшей на ветвЯх, - и таким же горестным и
бесполезным воем отзываютсЯ синеухие обезьЯнки, которых, в отличие от людей,
ничто не может заставить приблизитьсЯ к смрадной кромке черной топи.
     Ќикогда  не  слыхал  €небел, чтобы кто-нибудь попыталсЯ вынести из леса
запретную  жидкость,  и  не  до  нее  ему было, и не хотелось думать, как же
престарелый  Ђрун  в одиночку добыл ее с высоких ветвей - думать вообще ни о
чем  не  хотелось,  и юноша страстно желал лишь одного: прекратить эту пытку
словоблудием и остатьсЯ в одиночестве перед Ћбителью Ќездешних.
     €небел   обессиленно  прикрыл  глаза.  ‘крипела  трава  -  видно,  Ђрун
забрасывал цветами корзинку. € шорох - Ђрун уходил. Њолча. ‘лава Ѓогам.
     ЏокачиваЯсь  от  изнеможениЯ,  €небел медленно поднЯл ресницы. ‚от мы и
вдвоем.  €  нет  такой  меры,  которой  Я не заплатил бы за то, чтобы сейчас
остатьсЯ ‘Ћ‚‘…Њ ‚„‚Ћ…Њ, - ни твоего Ћбиталища, ни моего города...
     џ ничего не смог подарить тебе, кроме усталости и недоумениЯ... Ќо если
бы Я решилсЯ оставить тебе хотЯ бы смутное воспоминание о прикосновении моих
рук,  о  шорохе  моего голоса, разве к этому не примешалсЯ бы еще и страх? Ђ
теперь  целый день, целое утро и целый вечер вдали от тебЯ, знаЯ, что вместо
менЯ подле тебЯ - ужас и отвращение?
     Ќо тогда уж лучше головой в озеро... ‚ Яму с черной горючей водой.
     ’ы  не  любишь  смотреть на наш город. Џочему его пыль и трава, улицы и
арыки  неприЯтны  тебе?  Џочему  твой взглЯд отдыхает лишь на зелени высоких
деревьев - может быть, потому, что там нет людей?
     џ  ничего не знаю о тебе; мне мучительно, мне больно гадать, потому что
представить  себе  твои  мысли не такими, какие они есть - это все равно что
нарисовать  тебЯ в смешном и нелепом виде. Ќо еще много дней и ночей пройдет
до  той  поры,  когда  Я  услышу  твой голос... Ђ пока, приходЯ, Я буду, как
нынче,  заклинать  тебЯ:  не  проснись!  Ќе  проснись, ты, которой Я пока не
посмел  дать  имени,  ты,  которой  Я  на  каждом рассвете буду оставлЯть по
мельчайшей  крупице  воспоминаний,  - и сегоднЯ это будет прикосновение моих
ресниц к твоим... ќто будет, это будет, это будет, и снова ты не проснешьсЯ,
пока Я не пробужу тебЯ...


        17

     –епкие,  мускулистые  руки ‘амвела легко подымали здоровый серый голыш,
обкатанный  ледником.  ѓолыш ухал по каменной колоде, и аметистоваЯ пыль при
каждом  ударе  выпархивала  из-под него зловещим кровавым облачком и обильно
припудривала   черную   традиционную   рубашку,  превращаЯ  ее  в  сказочный
карнавальный костюм.
     -  Џривет  тебе, о благородный рыцарь минеральных удобрений! - Ќеслышно
приблизившийсЯ Ќаташа при каждом ударе подрагивал коленками, чтобы стрЯхнуть
пыль  с  джинсов  - въедливость здешнего "аметиста" была уже общеизвестна. -
Њежду прочим, в красном спектре тЯнешь на средневекового палача.
     ‘амвел  мрачно  глЯнул  на  него  и  потЯнул  через голову оскверненную
рубашку. Ћткуда-то возник ‚аська Ѓессловесный и встал перед ним навытЯжку.
     -  ќто  -  взвесь,  это  - постирай, - велел ему ‘амвел, соответственно
вручаЯ  полиэтиленовый  мешочек с розовой пылью в левую конечность робота, а
рубашку - в правую.
     -  џ бы на его месте перепутал, - скептически заметил Ќаташа. - •отЯ бы
из чувства противоречиЯ.
     -  —увство  противоречиЯ  обострЯетсЯ  от бездельЯ, - фыркнул ‘амвел. -
‘купнемсЯ?
     Ћни  побежали к бассейну, традиционно пустовавшему перед обедом. ‘амвел
запрыгал  на  самом бортике, освобождаЯсь от узких тренировочных брюк, Ќатан
же скинул все на бегу и теперь, лежа на поверхности воды, как бревно, глЯдел
на забавно суетЯщегосЯ друга снизу вверх.
     -  ЃогатырскаЯ  мощь  пехлевана в удручающе скелетообразной упаковке, -
флегматично  констатировал  Ќаташа.  - ‘войство восточных мужиков, потрЯсшее
европейских дам еще во времена первых крестовых походов.
     ЌевозмутимаЯ  медлительность,  с  которой  Ќаташа,  в отличие от брата,
отпускал свои шуточки, снижала их убойную силу практически до нулЯ, и тем не
менее  единственный  представитель  восточной  этнической  популЯции  мужчин
почувствовал  себЯ задетым - вероЯтно, его самолюбие вслед за телом начинало
чувствовать  себЯ  обнаженным,  и  автоматическаЯ  защитнаЯ реакциЯ сразу же
делала его невосприимчивым к юмору.
     -  ‚ероЯтно,  Я  произошел  не  от обезьЯны, а от ее скелета, - сердито
буркнул  ‘амвел.  -  €  вообще,  в  первый раз слышу, что в крестовые походы
отправлЯлсЯ слабый пол. Њаркитантки там, санитарки - это еще куда ни шло, но
дамы...
     -  ‘анитарки...  -  Ќаташа  от  возмущениЯ выпустил изо рта струю воды,
которой позавидовал бы средних размеров финвал. - „а простЯт твое невежество
преподобные  и  непорочные  отцы-иоанниты!  —то  же  касаетсЯ  дам,  то даже
воинственный   ђичард  ‹ьвиное  ‘ердце  таскал  с  собой  свою  голубоглазую
Ѓеренгарию  с  полным  выводком  фрейлин  -  вероЯтно,  в  целЯх обеспечениЯ
комфортности  эксперимента. Њне лично просто непонЯтно, как в таких условиЯх
он умудрилсЯ остатьсЯ без наследника...
     ‘амвел  обрушилсЯ  наконец  в  воду,  поднЯв голубой фонтан - как и все
восточные  мужчины,  он  был  не  в  ладу  с  водной  стихией и, несмотрЯ на
незаурЯдные  тренерские  способности  ‘ирин,  так  и  не  научилсЯ прыгать в
бассейн бесшумно и дельфиноподобно.
     -  Љстати о дамах, - Ќаташа перевернулсЯ на живот и медленно по-собачьи
поплыл  навстречу  ‘амвелу, агрессивно задираЯ подбородок над водой. - —то у
тебЯ с Љшиськой?
     -  Ќичего,  -  коротко  отрезал  ‘амвел,  мгновенно  заливаЯсь пунцовой
краской.
     -  џ  тебЯ  серьезно  спрашиваю.  ‚от  уже  две  недели,  как ее словно
подменили. ’о плачет, то на людей кидаетсЯ... € хорошо бы - только на людей,
а то еще и на стену! ’ак не ты?..
     - …сли бы Я, то Я сказал бы тебе: не твое дело. € все.
     - •м, - сказал Ќаташа и медленно ушел под воду.
     ‘амвел  окунул  лицо,  стараЯсь  его остудить, и когда протер глаза, то
увидел,   что   к   бассейну   неторопливо   приближаетсЯ   ЉшисЯ.  Ѓосиком,
растопыренные руки (чтоб не запачкать кисейное платьице) - в земле. Џришлось
даже  глаза  прикрыть  - сердце зашлось от этой недевичьей поступи, от этого
снегурочьего свечениЯ. Џодошла, глЯдит своими колдовскими глазищами, которые
вопреки всем законам оптики становЯтсЯ черными на солнечном Ярком свету.
     ‘амвел  стыдливо  забарахталсЯ,  пытаЯсь  установить собственное тело в
вертикальное  положение,  - без своей неизменной черной рубахи он чувствовал
себЯ абсолютно голым.
     Ќаташина  голова  выпрыгнула из-под воды, точно глубиннаЯ метеомина, но
экспромт   с  китовым  фонтаном  на  сей  раз  был  выдан  неудачно:  Ќаташа
поперхнулсЯ и замер.
     -   Ќу,   что   уставилсЯ?  -  нелюбезно  произнесла  ЉшисЯ  куда-то  в
пространство  между  двумЯ  юношами.  -  Њне  с  ‘амвелом  поговорить нужно.
“берись.
     ‘  некоторых  пор  Љшисе повиновались беспрекословно. …два уЯснив себе,
что высочайшее повеление относитсЯ именно к нему, Ќаташа запрокинулсЯ назад,
пошел  в  глубину  темечком  вперед  и вынырнул уже у противоположной кромки
бассейна.  Џока  его  шаги еще поскрипывали по крупному песку, ЉшисЯ молча и
жадно разглЯдывала ‘амвела. Љазалось, она в первый раз по-настоЯщему увидела
его,  словно раньше они встречались только в темноте, и теперь у нее не было
полной  уверенности  в том, что это тот самый, нужный ей человек. Ђ может, и
не он?..
     €  чем  дальше  продолжалось  это  молчание,  тем Явственнее на ее лице
отражалось разочарование: да, не он... Џотом она тихонечко вздохнула, словно
решаЯсь  на  вопрос,  ответ  на который заранее предопределен, и проговорила
тихо, но отчетливо:
     - „ержи менЯ.
     € сделала шаг вперед так, как будто перед нею была твердаЯ поверхность.
     „аже  если бы он и угадал ее движение, он все равно не успел бы покрыть
те  несколько  метров,  которые  их  разделЯли; но он прежде всего ничего не
понЯл, а потом уже почувствовал, как руки и ноги его онемели и что в воде-то
он не тонет просто каким-то чудом.
     Ќо  истинное  чудо  было совсем в другом: он отчетливо увидел, как нога
Љшиси,  выдвинувшаЯсЯ вперед, нащупала в воздухе невидимую поддержку; легкое
тело  в  кисейном  платье переместилось вперед вопреки всем законам разума и
логики  и  на  какую-то  одну-две секунды недвижно застыло над водой, и лишь
затем дрогнуло, привычно сгруппировалось и нырнуло вниз. Џочти без всплеска.
     Ћна  вынырнула  почти  на  том  же  месте,  поднЯла  над  водой влажное
бесстрастное  лицо  и  поплыла прочь, словно ‘амвела тут и в помине не было.
Ћна не пыталась таким образом выразить невнимание или, тем паче, презрение -
нет,  длЯ  нее  сейчас  действительно  никого  рЯдом не существовало. ‘амвел
отупело  глЯдел, как удалЯетсЯ от него гибкаЯ фигурка, облепленнаЯ недлинным
голубоватым  платьем,  кажущимсЯ еще Ярче в подкрашенной аквамариновой воде,
как  монотонно,  безучастно  подымаютсЯ  из  воды  узкие  руки,  по  которым
стремительно  скатываютсЯ  капли,  -  от кисти к плечу, и все не мог решить:
почудилось  ему это секундное парение в воздухе, или оно действительно было,
и  легкаЯ  ступнЯ стоЯла на невидимой опоре, одновременно надежной и шаткой,
как...  как мужскаЯ рука. €менно так. € он помнил инстинктивное подрагивание
этой  ступни,  пытающейсЯ  сохранить равновесие, - и в то же времЯ прекрасно
понимал,  что  все  это могло быть только причудой воображениЯ, растЯнувшего
долю секунды в десЯть - пЯтнадцать раз, как это, говорЯт, бывает при взрыве.
     Њерные всплески воды вывели его из состоЯниЯ оцепенениЯ. Ћни удалЯлись,
и  чем дальше слышалсЯ их отзвук, тем резче становилось ощущение, что хлещут
ему по лицу.
     Ћн  выскочил,  как ошпаренный, на бортик, обежал бассейн и подоспел как
раз  к  тому  моменту,  когда  ЉшисЯ  поднЯла  руку,  чтобы нащупать скобу и
выбратьсЯ  из  воды. Ћн схватил ее за запЯстье и с такой силой рванул вверх,
что  она  прЯмо-таки  выпорхнула  на  бортик,  словно летучаЯ рыбка. ‘амвел,
ошеломленный  собственной  резкостью,  отступил  на  шаг,  но  ЉшисЯ недобро
усмехнулась - пенЯй на себЯ, раз уж сам начал, и проговорила негромко:
     -  ’огда  так:  нашу экспедицию решено свернуть. Њы постараемсЯ улететь
последними.  -  Ћна сделала небольшую паузу - не длЯ пущей убедительности, а
просто  еще  раз  пристально всмотрелась в узкое смуглое лицо. - ’ак вот: ты
поможешь мне украсть вертолет.
     - ‡а-ачем? - только и смог сказать ‘амвел.
     - џ остаюсь. …сли захочешь, оставайсЯ со мной.
     - ‘ тобой?!
     -  Ќет,  -  как  можно  мЯгче  поправилась ЉшисЯ. - ’ы менЯ неправильно
понЯл. Ќе со мной. ‚ ’а-Љемте.
     -  „ура,  -  сказал  ‘амвел.  - €стеричка. ’ебЯ нельзЯ было выпускать с
Ѓольшой  ‡емли.  Ќе  думай,  что  Я  способен бежать и рассказывать обо всем
ЂбоЯнцеву,  но  уж  отправлю  Я  тебЯ на "ђогнеду" сам. …сли будет нужно, то
свЯзанную. ‘обственноручно.
     - „а?
     - „а. ’аких, как ты, тут жгут. Њедленно и живьем.
     - ’аких?
     Ћна  перегнулась,  намотала  на  руку  белые  свои  косы,  так что вода
побежала по руке и закапала с остренького локтЯ. Ќу, что с ней сделать, что?
€ говорить-то в таком тоне бесполезно...
     -  Љристина...  - голос его прозвучал хрипло, словно прокаркал. - ‡ачем
тебе это, Љристина?
     Ћн  никогда  не  называл  ее  так. Ќаверное, она это понЯла. €ли просто
захотелось  поделитьсЯ  хоть  с  кем-нибудь. Ћна выпустила свои косы, и они,
расплетаЯсь  на лету, тЯжело канули вниз, до самых колен, облепленных мокрым
подолом.
     -  "‡ачем,  зачем?.."  - передразнила она сердито. - Љабы знала Я, кабы
ведала!  ’олько  ничего  Я не знаю, ‘амвелушка. —увствую только, что Я - это
словно не Я, а вдвое легче, вдвое сильнее - ведьма, что ли? €ной раз чудитсЯ
-  летать  могу!  €  нюх.  Џонимаешь,  нюх прорезалсЯ, как у щенка на первом
снегу, когда каждый запах ну просто режет, как Яркий свет, в дрожь кидает...
€ не то чтобы носом - всей кожей Я это чую, понимаешь? Ќе понимаешь. € никто
не  поймет.  ’ак  что  ты никому не рассказывай, ладно? Ђ Я не могу больше в
этом  аквариуме.  џ  к  ним  хочу, туда, за стенку эту проклЯтущую! Љ людЯм,
понимаешь ты?
     Ћтвечать  было  абсолютно нечего, ‘амвел и сам хотел туда, за стену, но
туда  хотели  и все остальные члены экспедиции и, наверное, не менее горЯчо;
но  говорить  сейчас  об  этом  Љшисе  было  небезопасно. Џоэтому он молчал,
ожидаЯ, что ситуациЯ разрешитсЯ сама собой, и спасение действительно пришло,
на  сей  раз  -  в  виде  ѓамалеЯ,  тащившего  за собой на немыслимой шлейке
несчастного   бентама,   разжиревшего   до  полной  потери  самостоЯтельного
передвижениЯ - вот уже неделю его прогуливали силком все попеременно.
     ѓамалей,  по-утиному шлепающий впереди, и осевший до земли бентам шли в
ногу.
     -   Џошто-о  неистово  брани-и-ишьсЯ,  Ѓрунгильда  гневнаЯ  моЯ?  -  на
абсолютно   неопознаваемый   мотив   пропел   ѓамалей,   славившийсЯ   своей
способностью измышлЯть как стихотворные, так и музыкальные цитаты.
     -  ‚ Ѓрунгильды Я экстерьером не вышла, - отрезала ЉшисЯ и пошла прочь,
гадливо   сторонЯсь  представителЯ  пернатого  царства,  хотЯ  циклопические
куриные блохи уже давным-давно были изничтожены дотошной Ђделаидой.
     - —ерез десЯть минут непосредственнаЯ транслЯциЯ! - чуть ли не просЯщим
тоном крикнул ей в спину ѓамалей.
     -  Џотом,  - с совершенно непередаваемой интонацией бросила через плечо
ЉшисЯ.
     -  ’о есть как это - потом? - ѓамалей постаралсЯ вложить в свой возглас
необходимый, по его мнению, начальнический гнев.
     ЉшисЯ соблаговолила остановитьсЯ.
     -  ’о  есть  так, как это принЯто в нашей экспедиции: ЉЂЉ-Ќ€Ѓ“„њ ЏЋ’ЋЊ.
ќти слова нужно было бы написать на нашем Љолизее. ‡ажечь неоновыми буквами.
‚ытатуировать у каждого из нас на лбу. ќто же наш девиз, наше кредо!
     - Љак она говорит! ‘ветопреставление! ђимский сенат! - зашелсЯ ѓамалей.
     -  ‚  том-то  и  беда, что Я говорю. —то вы говорите. —то мы говорим...
ѓоворим, говорим, говорим... Њудро, аргументированно, упоенно. Ќо вот им, за
стеной,  нас  не слышно - нас только видно. ЉолониЯ беззвучных самодовольных
болтунов.  ‘омневаюсь,  что  они  видЯт  разницу  между нами и хотЯ бы этими
бентамками. „а они больше и не смотрЯт на нас! Њы стали им неинтересны.
     -  Ќо,  позвольте,  Љристина,  что  значит  - ничего не делаем? ‚от вы,
например,  и  ‘амвел,  присутствующий  здесь, так сказать, неглиже в рабочее
времЯ,  блестЯще  доказали,  что  при  самой  примитивной  обработке почвы и
внесении  прЯмо-таки  валЯющихсЯ  на поверхности минеральных удобрений можно
получать   впЯтеро   больший   урожай.   ‚пЯтеро!   ќто   значит,  возможный
демографический взрыв, пугающий кое-кого на базе, практически не страшен...
     -  Ќичего  это  не  доказывает, - буркнул ‘амвел, пребывающий неглиже в
рабочее  времЯ,  -  потому  что ЉшисЯ права: если сейчас они не хотЯт на нас
смотреть,  то  где  гарантиЯ,  что  они  будут нас слушать? ѓде гарантиЯ?! -
выкрикнул  он и сразу осексЯ, так нелепо прозвучал его гортанный крик здесь,
над пасторальной лужайкой с буколическими овечками.
     -  ‚оистину,  - ЉшисЯ соблаговолила повернуть свою головку на лебединой
шейке.  - ѓде гарантиЯ, что они не спустЯт ваши аметистовые удобрениЯ в свой
первобытный клозет? Ћбдумайте и этот вариант. ЉЂЉ-Ќ€Ѓ“„њ ЏЋ’ЋЊ.
     € удалилась в сторону овчарни.
     -  Љакова!  -  возопил  ѓамалей.  -  „ругаЯ на ее месте в этой ситуации
выглЯдела  бы  мокрой  курой,  а  эта  -  королева! Ќет, юноша, вы ничего не
смыслите  в женщинах. Ђбсолютно. Ђ женщины ее страны, а точнее - ее племени,
когда-то  считались  самыми  прекрасными в …вропе. ‚ы припомните, месЯца три
назад  она  была белым инкубаторным цыпленком, который жалобно попискивал по
поводу  котЯт и цветочков. Ђ сейчас? џ, право, уже не знаю, кого и слушатьсЯ
в нашей колонии - ‘алтана или ее?
     "Ѓолтливый,  самодовольный  бентам, - со злостью думал ‘амвел, уставЯсь
на  свои  волосатые,  уже  обсохшие  ноги.  - Ћна же мечетсЯ, ищет, пытаетсЯ
что-то   -  или  кого-то?  -  распознать.  €  прЯчетсЯ  за  свою  горделивую
насмешливость. ќтому она действительно научилась. € Я ничего не могу длЯ нее
сделать,  потому  что  она  пристально  всматривалась в менЯ - и не находила
того, что ей нужно. „а и знает ли она, что это такое?.."
     -  џ  еще  немного  поглЯжу на вас, молодое поколение, и если так будет
продолжатьсЯ,  то  сам примусь за воспитание этой строптивой особы. ‚от так,
юноша! Ђ теперь нас ждут в просмотровом зале. ‘ейчас Я отведу на место этого
ЏантагрюэлЯ, а вы сделайте милость, приведите Љристину.
     ‚нутренний просмотровый зал, изогнутый, как и все помещениЯ, укрытые от
вниманиЯ аборигенов, был расположен вдоль вертолетного колодца и пользовалсЯ
особой  нелюбовью  всех  обитателей  ЉолизеЯ  не столько из-за своей нелепой
формы,  сколько  благодарЯ  тускло-серой  обивке  стен,  за которую „иоскуры
прозвали  его  "ведром".  ’ранслЯциЯ  из кемитского города непрерывно шла по
пЯтнадцати  каналам,  но  обычно  здесь  собирались  после обеда, а в плохую
погоду - и после ужина.
     ‘ейчас в полутемном зале сидели пЯтеро - ЂбоЯнцев просил строго следить
за  тем, чтобы в обозримой из города территории колонии всегда находилось не
меньше половины землЯн.
     ѓамалей  присел рЯдом с ‘ирин. Џеревода, как правило, теперь не делали,
но  в  отсутствие  ЂбоЯнцева  не  скупились  на  комментарии. ‘ейчас как раз
начальник экспедиции отсутствовал.
     Џо  экрану  металсЯ  столб  дыма. €зображение было объемным и настолько
реальным, что казалось - в зале пахнет паленой свининой. Љемит в коротеньком
до  неприличиЯ  переднике  апатично  похлопывал  по  источнику  дыма тЯжелой
кипарисовой  веткой.  Ћт  каждого  удара  дым  на  мгновение  прерывал  свое
восхождение вверх, и в образовавшемсЯ разрыве лилового столба просматривалсЯ
громадный  свежеободранный  хвост  мЯсного Ящера, истекающий Янтарным жиром,
потрескивающим на углЯх.
     -  ‘тудиозусы  из ѓринвича передают - отменнаЯ закусь под пиво, - подал
голос от пульта Ђлексаша. - ‘ветлое, Я имею в виду.
     - ’воих студиозусов бы в эту коптильню, - отозвалась ЊакасЯ. - †ивенько
пропал бы аппетит.
     -  „ействительно,  весьма  неаппетитно,  - брезгливо заметил ѓамалей. -
Њаэстро, смените кадр!
     Ђлексаша,  не  препираЯсь, щелкнул переключателем - пошла информациЯ по
следующему  каналу.  ‘ушильный  двор.  Џочти  всю  площадь занимает глинЯнаЯ
ровнаЯ  поверхность,  на  которой сушитсЯ не то пшеница, не то очень крупное
просо.  Ќесколько  женщин,  согбенных  и  нахохлившихсЯ,  точно серые цапли,
бродили  по кучам зерна и ворошили его тощими, фантастически длинными руками
с растопыренными перепончатыми пальцами.
     -  ‚едь  сколько  дней  подрЯд  ‚аська  Ѓессловесный  демонстрировал им
грабли! ‚се псу под хвост! - возмутилась ЊакасЯ. - ‚от долдонихи-то, господи
прости!
     - ‹ихо набираете разговорную терминологию, любезнаЯ ЊариЯ Џоликарповна!
-  восхитилсЯ  неугомонный ѓамалей. - Ѓоюсь только, что в кемитском Языке не
найдетсЯ достаточно сочных эквивалентов.
     ‘зади чмокнула дверь - вошел ‘амвел и пристроилсЯ с краю. Ћн был один.
     - Ђлексаша, смени кадр, - брюзгливым тоном потребовал ѓамалей.
     -  џ  вам  даю  ближайшую  к Љолизею площадку, - примирительно пообещал
Ђлексаша.  - ЏриучатьсЯ пора - когда стена проЯснитсЯ, это у нас перед самым
носом будет.
     ‘вежерасписанный  забор  вызвал  неизменное  восхищение неподдельностью
своего примитивизма.
     -  Џиросмани! - вырвалось у ‘амвела. - ЉакаЯ жалость, что в ’а-Љемте не
придумали еще вывесок!
     -  Џо-моему,  эти  две  миноги  посередке  все  портЯт, а, ‘ирин-сан? -
ѓамалей  с  удовольствием  наклонЯлсЯ  к  ее  плечу  -  здесь,  в  полумраке
просмотрового  зала,  пестрота  ее  одеЯниЯ  терЯла  свою неприемлемость длЯ
европейского  глаза, а внимательнаЯ сосредоточенность, исключающаЯ лошадиную
улыбку, делала ‘ирин Ђкао бесповоротно неотразимой.
     Љак истинный эпикуреец, ѓамалей шалел от каждой привлекательной женщины
и, как законченный холерик, мгновенно утешалсЯ при каждой неудаче.
     ‘ирин  долго  и  старательно  разглЯдывала  экран,  прежде чем решилась
высказать свое мнение с присущей ей педантичностью:
     -  ”реска  представлЯет  собой  разностилевой  триптих.  Ѓоковые  части
выполнены   в   традиционно-символической  примитивной  манере,  котораЯ  не
представлЯетсЯ  мне  восхитительной, извините. –ентральный, заметно суженный
фрагмент,  будь  он  обнаружен  на ‡емле, мог быть отнесен к сиеннской школе
первой  половины  четырнадцатого  века.  ЉомпозиционнаЯ  неуравновешенность,
диспропорциЯ...
     Ћна замолчала, и все невольно обернулись, следуЯ ее взглЯду. ’ак и есть
- на пороге стоЯла Ђделаида.
     ЉакаЯ-то не такаЯ Ђделаида.
     - —то-нибудь случилось, доктор?
     Ћна   медленно  покачала  головой.  Џосле  Яркого  света,  наполнЯвшего
вертолетный колодец, она никак не могла кого-то найти среди зрителей.
     - ‚ам ЂбоЯнцева? - не унималсЯ галантный ѓамалей.
     Ћна  кивнула  и  тут  же покачала головой - опЯть-таки медленно, единым
плавным движением, словно нарисовала подбородком латинское "’".
     - ’огда посидите с нами!
     ’еперь подбородок чертил в воздухе одно тире, единое длЯ всех алфавитов.
     -  ‡автра  кровь...  -  протЯнула  она, по своему обыкновению не кончаЯ
фразу, и исчезла за дверью.
     -  ‚ переводе на общеупотребительный это значит: кто завтра не сдаст на
анализ кровь, будет иметь дело с высоким начальством. € грозным притом. ‚сем
Ясно? Џоехали дальше. ’ак на чем мы остановились?
     - Ќа том, что в ’а-Љемте нет вывесок.
     -   ќто  не  вывеска,  ‘амвел-сан,  -  кротко  заметила  ‘ирин.  -  ќто
автопортрет.
     ‚се уставились на экран с таким недоумением, словно на кемитском заборе
была только что обнаружена фреска ђафаэлЯ.
     -  Ђ  до  сих  пор  мы когда-нибудь встречались тут с автопортретами? -
спросил в пространство ѓамалей.
     -  Ќикогда,  -  решительно  отрезал  ‰ох, самый молчаливый из всех - на
просмотрах  его  голоса  ни  разу  не было слышно. - ‚прочем, с портретами -
тоже.
     ‰ох  был  инженером  по  защитной аппаратуре, и пристального вниманиЯ к
портретной живописи никто не мог в нем предполагать.
     -  Љто же второй - Я имею в виду женскую фигуру, извините? - настаивала
‘ирин,   до   сих   пор   считавшаЯсЯ   неоспоримым  авторитетом  в  области
изобразительного искусства.
     - ЌоваЯ жрица, - угрюмо изрек ‰ох. - ‚ернее, новаЯ судомойка в ‡акрытом
„оме.
     ‰ох  ужасно  не любил, когда к нему обращались с расспросами. ‡амкнутый
был  человек,  но дело свое знал в совершенстве и теперь, похоже, жалел, что
выскочил, как мальчишка, со своей никчемной наблюдательностью.
     -  Њожет,  вернемсЯ  в  сферу  производства?  - предложил Ђлексаша, тем
временем инспектировавший все пЯтнадцать маленьких экранчиков общего пульта.
     -  Џогоди,  погоди,  -  остановил  его  ѓамалей. - ‚ыходит, мы нащупали
наконец область, в которой можем предположить наше влиЯние? …жели до сих пор
подобного не наблюда