ставились в ту точку, из которой раздалсЯ
звук. -- Џоди сюда, ты нам нужен.
     ’вердыми  шагами  робот пересек  комнату и остановилсЯ  перед  „жабжой.
Џоходка его была сдержанна и легка.  Ћт  каждого его движениЯ до  того несло
чем-то идеальным, что невольно хотелось причмокнуть.
     --  —ем  могу  служить? -- раздалсЯ  голос "’уана". “  настоЯщего ’уана
отвисла челюсть.
     --  ‚ылетишь  в  шестнадцатый  квадрат,  встретишь  группу  альпинистов
(раздалсЯ хоровой  вздох), ознакомишь их с  обстановкой  и  проведешь  через
перевал. Љак только перейдешь границу квадрата -- вернешьсЯ сюда. —то-нибудь
не Ясно?
     -- џсно все. Љакой мобиль могу взЯть?
     --  "ѓаллий-один".   Њетеосводки  блестЯщие,  получишь  их  в   полете.
‡апросишь сам.
     -- Њогу идти?
     -- Ќи пуха, ни пера. ‘тупай!
     …ще один безупречный поклон, и двойник ’уана исчез за дверью.
     -- „ушка! -- не выдержала €лль, посылаЯ ему вслед воздушные поцелуи. --
Џупсик! Љотик!
     „жабжа похлопал по плечу истинного ’уана:
     -- € приготовь свой мобиль...
     ’уан,  пошатываЯсь,  поднЯлсЯ  во  весь  рост  и  начал  демонстративно
выщипывать волоски из своей бороды.
     -- ђаз, -- считал ‹акост, -- два, три, четыре, пЯть, шесть...
     -- Ѓольно, -- сказал ’уан махнул рукой. -- ‘ейчас сбрею.
     --  ’уан! -- взвизгнула €лль, бросаЯсь к  нему,  --  ’оль- ко не это!..
‚спомни о своей незнакомке. ђади нее ты обЯзан нести бремЯ своей бороды.
     -- Ќу, будет,  будет, -- „жабжа поймал  ее за черные пальцы.  -- Ѓорода
входит  в  инвентарь  •ижины  и поэтому остаетсЯ неприкосновенной. Ђ  теперь
нелишне было бы спросить, с чем пожаловал к нам высокий гость?
     ‚  двух словах  Я поведал свои  опасениЯ относительно неумениЯ  владеть
огнестрельным оружием. „жабжа нахмурилсЯ.
     -- ‚се-то теперешней молодежи кажетсЯ так легко... -- Я был уверен, что
старше его лет на пЯть -- семь. -- ‡а один месЯц ты, конечно, научишьсЯ бить
бутылки, да  и то, если будешь  делать  эти ежедневно. Ќо на  оленЯ Я тебЯ с
собой не возьму.  Ђ теперь  пойдем,  побалуемсЯ. Ђ ты, стриж, позаботьсЯ  об
ужине.
     €лль вскинула ресницы и усмехнулась. Њне почему-то показалось, что если
бы она захотела, она смогла бы шевелить каждой ресницей в отдельности.
     Њы вышли на площадку. џ  не то, чтобы боЯлсЯ высоты, а как-то  не очень
радовалсЯ  перспективе иметь под  ногами у  себЯ метров  пЯтьсот  свободного
вертикального  полета. Љ  тому  же,  Я  не видел  мишени,  по  которой можно
стрелЯть. ђазве что по облакам.
     -- Џошли! -- крикнул „жабжа, но Я понЯл, что это относитсЯ не ко мне. €
действительно, справа и слева от нас поднЯлись два  маленьких мобилЯ,  между
которыми  была  натЯнута  веревка. Ќа веревке раскачивалась  дюжина бутылок.
Њобили повисли метрах в тридцати от нас.
     „олжен  сказать,  что  этот день  был днем разочарованиЯ не  только длЯ
’уана. џ сделал  около  пЯтидесЯти  выстрелов по облакам,  четыре по правому
мобилю, два -- по левому, и один -- по бутылке. ‡ато в самое горлышко.
     -- Њ-да, -- сказал „жабжа и начал объЯснЯть  мне, как нужно зарЯжать  и
разрЯжать пистолет.
     џ быстро усвоил это и,  взЯв пистолет, не  задумываЯсь выстрелил  ему в
ногу, руку  и голову. …сли бы Я сделал это столько же раз, как по облакам, Я
непременно попал бы,  тем более,  что стрелЯл почти в упор.  Ћн  еще раз все
объЯснил  мне  и  стал  за  моей  спиной.  Џосле  трех  безуспешных  попыток
самоубийства Я пожал плечами и  вернул ему пистолет. Ћн спрЯтал его в карман
и  коротко, но выразительно высказал мне свою точку зрениЯ на  то, что будут
делать  роботы  за  нас в  ближайшем  будущем, если мы  и впредь  будем  так
пренебрегать физическими упражнениЯми.
     Џосле  этого мы вернулись к обществу в прекрасном расположении духа и с
возросшим аппетитом.
     Ћбщество состоЯло из двух медвежьих шкур и ‹акоста поперек них.
     -- Ќу, как? -- он поднЯл голову от книги,
     -- џ  утвердилсЯ в  своих  пацифистских  тенденциЯх -- сказал Я,  чтобы
смеЯтьсЯ первому.
     Ќо ‹акост, по-видимому, истощил свое остроумие на ’уане и теперь  мирно
прикрывалсЯ книгой. џ  не думаю, что здесь  стали бы щадить гостЯ. Џросто на
сегоднЯ уже хватит.
     ‘тол  был  уже накрыт.  Ќикаких  изысканных кушаний,  вроде жаркого  из
медвежатины,  не  наблюдалось,  но  во   всей  сервировке  чувствовалась  та
грациознаЯ небрежность, котораЯ сразу отличала  этот стол от …герхауэнского,
где все готовилось и подавалось роботами.
     -- “же Явились? -- раздалсЯ из-за двери звонкий голос €лль.
     -- Ћтворите-ка поскорее, мне рук не хватает.
     џ бросилсЯ к двери, толкнул ее -- и остолбенел во второй  раз  за  этот
день. €лль скользнула в комнату, с трудом удерживаЯ пЯть или шесть тарелок.
     Ќо как она была одета!
     Ћна была в длинном и шуршащем.
     Ћна была в белоснежном переднике до полу.
     Ћна была в чепце.
     Ќо  ни  „жабжа,  ни  ‹акост  не  только  усом  не повели,  но  даже  не
полюбопытствовали, какое впечатление произвел на менЯ сей маскарад.
     "Ќе  мешать  друг  другу  делать глупости  --  закон  этой •ижины",  --
вспомнились мне слова €лль.
     Ћна глЯнула  на  менЯ  так застенчиво, словно Я был знаком с  ней всего
несколько минут и  мог этому поверить,  потом  спрЯтала руки под передник  и
снова исчезла.
     Њужчины двинулись к столу. ‘нова поЯвилась €лль и передала им дымЯщийсЯ
кофейник. Џрисела на свое  обычное место,  подперла щеку обнаженной до локтЯ
рукой. †дали ’уана.
     --  Ѓлагодетели! -- завопил он, врываЯсь в комнату. --  Ќет,  это  надо
видеть  своими собственными  глазами. Ћни  сбились в  кучу, a он перед  ними
жестикулирует  с  Яростью  христианского   проповедника.   Џохоже,  что   он
выкладывает им  все трагические истории, происшедшие на  этом перевале! џ бы
дорого дал, чтобы услышать, что он там импровизирует.
     -- Ѓери даром,  -- сказал ‹акост. -- Њы  учли твое  любопытство,  и  на
первых порах все  его проповеди записываютсЯ. Ќужно только  подождать, когда
он вернетсЯ -- вот тогда будет потеха.
     Љак  Я и  предполагал, на станции  велись наблюдениЯ  за  любым уголком
заповедника.   €нтересно,    территориЯ   …герхауэна   так    же   свободно;
просматриваетсЯ? Ќадо будет спросить при случае.
     ’уан  обеими руками пригладил волосы, одернул свитер -- сегоднЯ в форме
был  ‹акост --  и блаженно вытЯнулсЯ в  кресле. €лль подвинула ему тарелку и
улыбнулась той странной, милой  и застенчивой  улыбкой,  которую Я никак  не
хотел принимать всерьез. Ќо остальные отнеслись ко  всему, как к должному, и
мне  не  оставалось   ничего,  как  только   поглощать   ужин  и  исподтишка
разглЯдывать ее нарЯд.
     ђозовый атласный чепец  с двойным рЯдом старинных кружев и лентой цвета
голубиного  крыла  совершенно  скрывал  волосы,  зато  белаЯ легкаЯ  косынка
оставлЯла открытой шею, обычно до самого подбородка затЯнутую триком.
     ЂтласнаЯ куртка  или блуза, или жакет -- бог их знает, женщин, как  они
это  называли, --  была цвета старого  пива,  и рукава, поднЯтые выше локтЯ,
чтобы не  окунуть  их  в  какой-нибудь  соусник,  позволЯли видеть  узенькие
манжеты  нижней  блузки, к  моей  досаде, закрывавшей  локти. Љонцы  косынки
уходили   под  четырехугольный  нагрудник   передника,  неизвестно   на  чем
державшийсЯ. ћбки  мне не было видно, но Я помнил, что она была сераЯ, и все
времЯ  тихонечко  поскрипывала под  столом. Љрошечные  изЯщные  ботинки были
совершенно гладкие,  без  украшений.  ‚ сущности, все очень просто.  …сли не
вспоминать о том, что  в любой момент может раздатьсЯ тревога и  нужно будет
вылететь на место какого-то несчастного случаЯ. Ќо  если отвлечьсЯ  от гор и
пропастей, то Я находил спецодежду горничных •ижины просто очаровательной.
     ЋказываетсЯ, играла музыка. „ремучаЯ старина -- чуть ли не Њоцарт. џ не
заметил, когда она  возникла,  так естественна она была  в этой  обстановке.
’онкие руки €лль бесшумно  царствовали в сиЯнье неподвижных  Язычков свечных
огней.  џ  глЯдел  на  эти руки,  и  до  менЯ медленно  доходило,  какой  же
потрЯсающей  женщиной станет когда-нибудь эта девчонка,  если уже сейчас она
умеет так  понЯть, что при всех  распрекрасных  дружеских отношениЯх  в этом
доме иногда тЯнет холодком бесконечного  мальчишника, и она приносит им  всю
накоплЯющуюсЯ в ней женственность, но мудро ограждает себЯ колдовской чертой
неприкасаемой сказочности.
     €  сегоднЯ  рыцарем  ее был  ‹акост,  хотЯ  она  не выделЯла  его  и не
улыбалась ему больше,  чем кому-нибудь, но что-то общее  было в ее старинном
костюме  и  его ультрасовременном трике  с серебристым колетом, в  подкладку
которого  так  хорошо  монтировались   всевозможные   датчики;  может  быть,
несколько  столетий тому  назад  она  и  выглЯдела бы в  таком  нарЯде,  как
служанка; но сейчас это была  феЯ, и  феЯ одного из самых высоких рангов.  Ђ
‹акосту не  хватало  лишь  ордена  ‡олотого  ђуна.  ђазговор за столом велсЯ
вполголоса,  Я давно уже за ним не следил, и менЯ не тревожили, разрешаЯ мне
предаватьсЯ своим мыслЯм, и Я удивлЯлсЯ, как  это в  прошлый мой визит Я мог
подумать, что этот мальчик ’уан имеет какое-то отношение к ней.
     “жин уже окончилсЯ, но никто не вставал; музыка не умолкала. Њы  сидели
за столом, но мне казалось, что все мы кружимсЯ в медленном старинном танце,
улыбаЯсь и  кланЯЯсь друг другу.  € €лль  танцует с ‹акостом.  "Ђ собственно
говорЯ, почему менЯ так волнует, с кем она?" -- подумал Я, и в ту же секунду
глухие  частые  удары  ворвались в комнату. Љазалось,  отворилась  дверь, за
которой бьетсЯ чье-то исполинское сердце. Ќо удары тут же приглохли, и на их
отдаленном фоне зазвучал бесстрастный голос:
     "‚  квадрате шестьсот  два обвалом засыпана группа  людей  в количестве
семи человек. Џриблизительный объем снеговой массы  будет передан в  мобиль.
Џродолжаю ориентировочные расчеты. Ќеобходим вылет механика и врача".
     ‹акоста и „жабжы уже не было в комнате. џ посмотрел на €лль. Ќа ее лице
поЯвилось выражение грустной озабоченности. € только. Ћна  поднЯлась н стала
убирать  со  стола.  ’уан  тоже  встал  и, как мне  показалось,  неторопливо
удалилсЯ в центральные помещениЯ.
     Ќаверное,  все  шло,  как  полагаетсЯ,  ведь  не  в  первый  же  раз  в
заповеднике случаетсЯ обвал. Ќо мне  казалось,  что все  до единого человека
должны  начать  что-то  делать, бегать,  суетитьсЯ.  Ђ  они остались, словно
ничего и не случилось.  €лль унесла посуду  и  села у  едва тлеющего камина,
положив ноги на решетку.
     --  ‘егоднЯ много обвалов, --  сказала она, кротко  улыбнувшись, словно
сообщала мне о том, что набрала много фиалок.
     џ  понЯл, что  это  --  приветливость  хозЯйки,  которой  волей-неволей
приходитсЯ развлекать навЯзчивого гостЯ. џ поднЯлсЯ.
     -- Ќе уходите,  -- живо возразила она. -- ‚ы ведь видите, менЯ  бросили
одну.
     Љак будто Я не знал, что она одна-одинешенька лазает ночью по горам.
     -- Ћстаньтесь же -- солнце еще не село.
     ‚ прошлый раз Я бы спросил: "Ђ  что мне за это будет?" -- и осталсЯ бы.
‘егоднЯ Я просто не  знал, как с ней  разговаривать  -- у менЯ перед глазами
стоЯло  тонкое,  чуть насмешливое лицо ‹акоста. џ  подбирал слова  длЯ того,
чтобы  откланЯтьсЯ  самым  почтительным  образом и  тем  оставить  длЯ  себЯ
возможность еще раз навестить •ижину. Ќо вошел ’уан.
     -- Џочти ничего  не видно --  "гномы" поднимают стену  снега.  ‹акост и
„жабжа висЯт чуть поодаль и говорЯт, что все хорошо.
     -- Џочему -- висЯт? -- не удержалсЯ Я.
     --  Ћни не  выходЯт  из  мобилей,  так как  никогда  нельзЯ  забывать о
возможности  вторичного обвала. "ѓномы" сами  откопают людей  и  притащат их
„жабже.
     -- Ђ если они все-таки попадут под обвал?
     -- € так бывало. ’огда полечу Я.
     Ћн был уже в форме.
     -- Ђ твой двойник? -- напомнила €лль.
     -- —ерт побери, из головы вылетело.
     ’уан повернулсЯ и бросилсЯ обратно.
     -- џ уже придумала ему кличку, -- сказала €лль.
     -- Љому?
     -- „войнику, Њы будем звать его "Ђнтуан".
     џ  пожал плечами. ѓде-то под  снегом задыхались люди, а  она болтала  о
всЯких пустЯках. Ќеужели костюм так менЯет женщину?
     -- Ќе волнуйтесь,  ђамон,  --  сказала она  мЯгко. -- Њне сначала  тоже
казалось, что Я  должна вмешиватьсЯ в  каждый несчастный случай. Ќо Я  здесь
уже  четыре года и  знаю:  когда летит  ‹акост  --  волноватьсЯ  нечего. Ћни
сделают  свое дело. Ђ через несколько минут  можем понадобитьсЯ и мы. ќто --
наша жизнь, мы привыкли. Ќа войне -- как на войне.
     џ не  удержалсЯ и  глЯнул на  нее довольно выразительно.  ќта горничнаЯ
очень мило щебетала о войне. Ђ сама боитсЯ ходить на охоту.
     -- Ђ вы когда-нибудь держали в руках пистолет?
     -- „а, -- просто сказала она, -- Я стрелЯю хорошо.
     -- Ђ вы сами попадали под обвал?
     -- Ќесколько  раз, --  так же просто ответила она.  --  Ћдин раз „жабжа
едва разбудил менЯ.
     Њне стало не по себе от этого детского "разбудил". Ћна даже не понимала
как следует, что такое умереть.
     -- ‘кажите,  --  вдруг  вырвалось у менЯ, --  а разве  не бывает  здесь
случаев,  когда  люди приходЯт  в горы умирать?  ‡нают, что  им не  избежать
этого, и выбирают себе смерть на ледЯной вершине, что ближе всего к небу?
     -- џ не совсем понимаю вас. Ќеужели человек, которому осталось немного,
будет терЯть времЯ на то,  чтобы умереть в экзотической обстановке? Ћн лучше
проживет эти  последние дни,  как подобает  человеку, и  постараетсЯ умереть
так, чтобы смерть была не последним удовольствием, а последним делом.
     ‘ ней решительно нельзЯ было говорить  на такую тему.  џ продолжал лишь
потому,  что  хотел  закончить  свою  мысль.  Њожет  быть,  когда-нибудь,  с
возрастом, она вспомнит это и поймет менЯ.
     -- Њне кажетсЯ, ‡нание, принесенное "Ћвератором", гораздо обширнее, чем
мы предполагаем.  ‚рЯд  ли  вы  наблюдали  за этим, но мне  кажетсЯ,  что  у
человека пробудилсЯ один из  самых непонЯтных инстинктов -- инстинкт смерти.
‚ы  знаете,  как  раненое  животное уползает  в  определенное  место,  чтобы
умереть?  Љак слоны, киты,  акулы, наконец, образуют  огромные кладбища?  €х
ведет древний инстинкт, утерЯнный человеком.  € мне кажетсЯ, что сейчас этот
инстинкт не только снова вернулсЯ к человеку, но стал чем-то более высоким и
прекрасным, чем  слепой  двигатель  животных -- как  случилось,  например, с
человеческой любовью, поднЯвшейсЯ из инстинкта размножениЯ.
     €лль смотрела на менЯ уже без улыбки.
     --  Ђ  вы уверены,  что есть такой  инстинкт  --  смерти? Њне почему-то
всегда казалось, что люди придумали его. …сть инстинкт жизни. …сли бы Я была
зверем, что  бы  Я  делала,  смертельно  раненнаЯ? “ползла  бы  в  одной мне
известное место, чтобы отлежатьсЯ, зализать раны и выжить. €менно -- выжить.
‡вери не хотЯт умирать. € если они идут,  как слоны, в какое-то определенное
место  -- Я уверена,  что эта область или отличаетсЯ здоровым  климатом, или
полезной радиацией,  но  звери идут  туда жить.  €наче нет  смысла  идти. Ќо
почему-то  люди  замечали  лишь  трупы  не  сумевших выжить, а  про тех, кто
оказалсЯ сильнее, кто смог поднЯтьсЯ и уйти снова к жизни, люди  забыли.  „а
это  и  не удивительно -- ведь люди  отыскали  этот инстинкт  и назвали  его
именно  тогда,  когда  человеку  и  самому  подчас  жить  не  хотелось.  Ќу,
подумайте,  разве вы стали бы что-нибудь делать, чтобы умереть? Ќет. € звери
этого не делают, и Я, и вы, и все...
     Њне не хотелось продолжать разговор, Я видел, что она не понимает менЯ,
но  это было уже не детское невосприЯтие сложного  взрослого мира,  а  свой,
вполне  сложившийсЯ  взглЯд на  вещи, о  которых Я  в таком возрасте еще  не
задумывалсЯ.
     џ  посмотрел на  €лль сверху вниз. Љак тебе легко!  ‚округ тебЯ люди, с
которыми не страшно  ничто,  даже <i>это.</i> Ћни растЯт тебЯ, позволЯют баловатьсЯ
маскарадами, свечами и каминами, играть в спасение людей. Ћни  передали тебе
свои знаниЯ, свое мужество и свою доброту. ’о, что  ты  сейчас говорила мне,
--  тоже  не твое, а  их.  ‚сех их, даже этого смазливого мальчика ’уана.  €
сейчас ты останешьсЯ с ними, а мне пора улетать, мне пора туда, где, стиснув
зубы, Я буду бессильно глЯдеть на  то, как уходит и уходит, и никак не может
уйти  самый  дорогой длЯ менЯ человек. ќтому человеку можно  все  -- сводить
менЯ с ума,  заключать  менЯ в каменный  мешок проклЯтого …герхауэна, потому
что она любила менЯ и ждала -- и теперь она имеет право на всего менЯ.
     -- Њне пора, -- сказал Я и пошел к выходу.
     -- „о свиданиЯ, -- услышал Я за своей спиной обиженный детский голосок.
     —то-то  поднЯлось  внутри менЯ -- глухое,  завистливое;  Я выскочил  на
стартовую площадку  и  плюхнулсЯ  на дно мобилЯ, клЯнЯ всех, кто  живет  так
легко и  красиво; живут, не знаЯ, что  они  вечно что-то должны. Ќет, злость
моЯ  не  была  завистью  --  Я  мог  бы  остатьсЯ  с  ними,  -- а  сознанием
совершенного бессилиЯ  заставить ‘ану  прожить  последний свой год так,  как
они.
     џ  шел  по тЯжелому  весеннему снегу  и  мне  казалось, что  стоит  мне
обернутьсЯ -- и Я увижу  сверкающую в  лунном свете вершину  горы, где живут
эти  удивительно, чертовски обыкновенные люди, которые, наверное, никогда не
делали проблемы из того, чего они хотЯт и что они должны.
     ‘ана, разумеетсЯ, не  спала. Ћна ходила  по комнате, и  походка ее была
тЯжела и неуверенна. ‘ловно на каждом шагу она хотела  повернутьсЯ к двери и
бежать куда-то, но сдерживалась. Њне она ничего не сказала.
     џ  вытЯнулсЯ  на постели, как  человек, прошедший  черт  знает  сколько
километров. џ  не притворЯлсЯ -- Я был действительно  так измотан. —уть было
не  улыбнулсЯ, вспомнив  "Ђнтуана". € уже окончательно  за сегоднЯшний вечер
разозлилсЯ на себЯ за то, как  Я держалсЯ с €лль. Ѓедный ребенок. …й бы жить
да  радоватьсЯ,  а  тут  лезут  всЯкие  самодеЯтельные  философы  со  своими
новоЯвленными  инстинктами. Ђ она еще,  наверное, в куклы играет. ’уан с ней
по горам лазает,  „жабжа носик вытирает,  ‹акост  интеллектуально развивает.
Ќу,  чем  не  жизнь?  Џотом  она в  одного  из  них  влюбитсЯ,  будет  очень
трогательно скрывать от двух других, потом совершенно нечаЯнно и обЯзательно
в героической обстановке эта любовь выплывет на свет божий, и вот -- свадьба
на Ћлимпе. џ  с ожесточением  принЯлсЯ рисовать  в  уме  этакую лакированную
картинку:  невеста,  по  древним  обычаЯм,  всЯ   в   белом,   только  очень
внимательный  взглЯд может  усмотреть между  высокой  перчаткой  и  кружевом
рукава  черную  матовую поверхность трика. ѓлухие  сигналы тревоги  нарушают
торжественное  звучание  мендельсоновского  марша, и вот уже мощный  корабль
уносит юную  чету навстречу первой их  семейной опасности. Ѓестр-р-ре-петной
рукой снимает €лль со своей головки подвенечную фату, а ‹акост...
     Џочему -- ‹акост?
     ‚се во мне возмутилось.
     -- —то ты? -- спросила ‘ана.
     -- Ѓывает,  -- сказал  Я. -- Љогда  долго  бегаешь, потом  руки и  ноги
иногда возьмут вдруг и дернутсЯ...
     -- „а, -- сказала она, -- так бывает.
     џ боЯлсЯ, что она сейчас начнет менЯ еще о чем-нибудь расспрашивать, но
она  уже спала. ‡асыпала  она удивительно -- словно мгновенно отключалась от
всех дневных мыслей и забот. € медленно,  с  трудом просыпалась. џ спрашивал
ее,  и она  объЯснЯла это тем, что работа в  …герхауэне длЯ нее непривычна и
она  очень  устает.  Ќо  Я  понимал,  что  утомлЯет ее не  работа,  а вечное
ожидание, вечное напрЯжение -- Я знал, что каждаЯ ее минута полна мыслью обо
мне; и день -- обо мне, и ночь --  обо  мне, и сейчас -- обо мне, и потом --
обо мне, и всегда, всегда обо мне.


        ѓлава VIII

     ‘ каждым  днем  ‘ана  становилась все  рассеЯннее.  Ћна  забывала,  что
собиралась делать, иногда вдруг замирала у  двери и поворачивала  обратно --
вероЯтно,  не могла вспомнить, куда перед этим  собиралась идти. „вижениЯ ее
стали  намного медленнее, чем  зимой.  ЉажетсЯ,  она  начинала понимать, как
дешево стоит  механическаЯ быстрота.  Ќо  на  смену быстроте действий пришла
торопливость  чувств, словно  за  эти несколько  оставшихсЯ  нам месЯцев она
хотела передать  мне  всю  свою  нежность,  ласку  и еще  что-то,  горькое и
щемЯщее, чему нет названиЯ на  человеческом Языке. “  вЯнущей  травы  это --
запах. “  человека -- не знаю.  Ќаверное, просто боль. € все это вместе было
так жгуче и нестерпимо, что иногда мне приходило в  голову:  а осталось ли у
менЯ к ней что-нибудь, кроме безграничной и бессильной жалости?
     Ќо  Я твердо  знал,  что разлюбить можно только тогда,  когда  на смену
одному чувству  придет другое. ‘ейчас ни  о чем другом не могло быть и речи.
‘уществовала, правда, •ижина, но Я прекрасно отдавал себе отчет, что никогда
не полетел бы туда, если бы там  менЯ привлекала женщина, а не замечательнаЯ
четверка славных парней.
     Ђ  отдав себе  в этом  полный  отчет,  Я  со  спокойной  совестью снова
направилсЯ в •ижину.
     Ќа  сей раз  Я  застал  только „жабжу и ‹акоста. Џоследний был снова  в
форме  и  что-то  набрасывал  на  небольшой  темной  досочке.  „жабжа  сидел
по-турецки,  на  коленЯх  его  лежала  толстеннаЯ  "Њетодика  протезированиЯ
кишечного  тракта".  ќту  книгу  Я  как-то видел  у  ЏеделЯ  и  запомнил  по
бесконечным таблицам аппетитных розовых внутренностей. џ всегда был высокого
мнениЯ о собственных  нервах, но после получасового просматриваниЯ всех этих
гирлЯнд  менЯ замутило. џ  убрал  книгу подальше, чтобы  она не  попалась на
глаза ‘ане -- странно, но Я подчас забывал, что она -- врач.
     Ђ сейчас Я смотрел на блаженную физиономию „жабжы  и  думал: вот в силу
привычки  и  профессионального  интереса  то,  что  мы  наполнены  какими-то
нелепыми шлангами  из естественного пластика, его не только не  угнетает, а,
судЯ по выражению лица, приводит  в состоЯние  тихого  восторга. ’ак,  может
быть, и  к  тому,  что принес "Ћвератор", тоже можно  привыкнуть? ”илософски
рассмотреть со всех  сторон,  выЯвить положительные факторы этого ЯвлениЯ, и
асе станет на свои места, поЯвитсЯ даже интерес... Ђ может быть, отупение?
     ’ем временем менЯ, наконец, заметили.
     -- Ќу, что? -- спросил „жабжа вместо приветствиЯ.
     -- Ќа сей раз без всЯкого предлога, -- смело заЯвил Я.
     -- Ћтрадно.
     -- Ќаша  •ижина начинает приобретать  славу  высокогорного  курорта, --
заметил ‹акост, не поднимаЯ головы от своего рисунка.
     ‡начит, не один Я здесь надоедаю. ‘транно еще, что  Я никого до сих пор
не встречал.
     -- Ђ  вы можете задирать нос, ђамон, --  сказал „жабжа, словно угадываЯ
мои мысли. -- Њы ведь далеко не каждого сюда пускаем, да еще и без предлога.
     -- Ћт менЯ ждут реверанса?
     -- „а нет, оставь это €лль.  “  нее  выйдет грациознее,  хотЯ  и у тебЯ
что-то  есть в  движениЯх, --  с этими  словами  ‹акост  протЯнул  мне  свой
рисунок.
     ќто  был набросок  чаши или пепельницы,  или  еще какой-нибудь  лоханки
вполне  античной формы.  Ќа краю чаши,  свесив  одну ногу, сидел  обнаженный
сатир. ‘права от него, тоже на самом краю, лежала, распластавшись,  Ящерица,
и сатир, полу обернувшись, смотрел на нее.
     -- Џри всех своих рожках и копытцах он  чересчур строен длЯ сатира,  --
сказал  Я. -- „а и композициЯ того,  подстать жанровой картинке. ‚ общем, не
строго.
     -- €шь ты, -- сказал „жабжа. -- ђазбираетсЯ.
     Ћн потЯнул у менЯ рисунок, потом засмеЯлсЯ, наверное, до тех пор ‹акост
ему не показывал. Џотом кинул досочку обратно мне.
     џ посмотрел и понЯл, что сатир -- это Я.
     ‚от чудеса! Њожно  было  подумать, что кто-то  видел, как  Я тогда, еще
летом,  разговаривал  с  Ящерицей  на побережье. Ќо  набережнаЯ  вроде  была
пустынна.  Љ тому  же  нужна  была  феноменальнаЯ  памЯть,  чтобы  запомнить
случайного прохожего, да еще  и  умудритьсЯ  его  раздеть. € еще  эти рога и
копыта...
     -- ќто еще откуда? -- позволил Я себе удивитьсЯ.
     --  Ђ   так.   Џросто   есть  подходЯщий  кусок   порфирита,  серый   с
лиловато-коричневым оттенком. Ћтдам в грубую обдирку  по эскизу, а остальное
закончу сам.
     -- € зачем?
     --  €лль  под шпильки.  „евочка  страдает снобизмом  --  у  нее  каждый
гребешок должен быть ручной работы.
     -- ‡абаловали ребенка.
     -- ‚се  он попустительствует, --  ‹акост кивнул  в сторону „жабжи.  ’от
только ухмылЯлсЯ.
     -- Ђ кстати, где она?
     --  Ќа  вызове.  ‘лучай  пустЯковый, справилсЯ  бы  и  робот,  да  люди
перетрусили, в первый раз -- им человек нужен.
     џ вспомнил себЯ, барахтавшегосЯ на дне  ледЯной  канавы и понЯл,  что в
моем  случае  тем более  не  требовалсЯ человек  --  достаточно было послать
робота.
     -- Ћни сами вызвали помощь?
     --  „а нет, просто мы  знали,  что тропа  вскоре оборветсЯ, а сзади  ее
засыпало. Ђ на тропе пЯтеро, все малыши. €лль полетела им носы вытирать.
     -- ‡начит, вы постоЯнно наблюдаете за каждым километром заповедника?
     -- ‚о-первых, не мы, а сигнальщики. Љак только сигнальщик чует недоброе
     -- он поднимает тревогу. ’ак было в прошлый твой приезд, с обвалом.
     -- Ђ сигнальщики не опаздывают?
     --  ‚се, что  ты тогда слышал,  было передано до того, как обвал накрыл
людей. Ћн еще двигалсЯ, а мы уже  вылетали.  Џотому и точные  координаты,  и
толщину  снеговой массы  мы  узнаем  уже  в  мобиле.  ‚о-вторых,  за  каждым
километром смотрЯт наблюдатели, они  учитывают  состоЯние  дорог,  ледников,
массивов снега и подобную статистику. ‘игнальщики же прикреплены  к людЯм --
как  только человек  пересекает границу  заповедника, к  нему  приставлЯетсЯ
сигнальщик. ќто -- его ангел-хранитель.
     -- Џосмотреть бы...
     -- Ђ что ж. ’овар лицом.
     Њы  оставили  ‹акоста  продолжать  свои  псевдоантичные   экзерсисы   и
поднЯлись в зал наблюдениЯ,
     Ћн находилсЯ  этажом  выше и занимал всю верхушку горы, так что потолок
его конусом уходил  вверх. ‘тены его представлЯли  собой огромный  экран, то
распадающийсЯ  на  отдельные  участки, то  сливающийсЯ  в  единую  панораму.
Љакие-то  Ящики ползали  вдоль стен,  то поднимаЯсь на тонких  металлических
лапках,  то  вообще  повисаЯ  в  воздухе, перебираЯсь  один через  другой  и
тыркаЯсь в самый экран. ‚ероЯтно, это и были сигнальщики.
     -- Ђ  вот  и  €лль, -- сказал  „жабжа,  подводЯ  менЯ к  мутно-голубому
экрану.  есть темных фигурок  двигались по совершенно гладкой стене, карниз
не просматривалсЯ.
     -- Ћна идет первой?
     -- Ќет, она сзади. ЏлохаЯ видимость -- граница квадратов.
     -- Ђ далеко это отсюда?
     „жабжа что-то сделал с Ящиком, висЯщим перед этим экраном.
     -- „вести шестьдесЯт  четыре  километра,  -- голос, подававший тревогу,
раздалсЯ откуда-то сверху. Ћн очень напоминал красивый  баритон  „жабжы. Ќу,
правильно,  у каждого  сигнальщика  не может быть собственного диктодатчика,
это было бы слишком сложно.
     -- –ентр должен иметь колоссально много параллельных каналов, -- сказал
Я полувопросительно.
     --  …ще  бы!   Ќедавно  его  сильно  переоборудовали  --  станциЯ  ведь
создавалась  лет  триста тому  назад,  многое  ни  к  черту не годитсЯ, да и
тесновато.
     -- Њы  в детстве собирались в ѓималаи, да Я начал готовитьсЯ к полетам,
-- заметил Я как-то вскользь.
     „жабжа замахал руками.
     -- ’оже  мне горы! ѓоворЯт, на ќверест от  подножьЯ до верхушки сделаны
ступеньки с перильцами. ’ам же таких станций, как эта, штук двадцать, ей-ей.
‘анатории  и дома  радости  на каждом шагу. ‚ысокогорные  театры и цирки. Ќе
заповедник, а балаган. Ћн же начал осваиватьсЯ первым, когда люди потЯнулись
из …вропы и ‘еверной  Ђмерики на необжитые пастбища. ‚се три столетиЯ,  пока
осваивалсЯ Њарс, а …вропа  чистилась от активных осадков и шел демонтаж всех
промышленных предприЯтий,  пока  города освобождались от гари  и транспорта,
пока  фанатики древности,  вроде ‹акоста, носились с  реконструкцией каждого
города в его собственном архитектурном стиле -- вейцарский заповедник стоЯл
пустынЯ пустыней. •орошо еще, какаЯ-то добраЯ душа догадалась напустить сюда
всЯкого зверьЯ, по паре всех чистых  и нечистых. ѓоворЯт, за это времЯ здесь
даже саблезубые  тигры  поЯвились. џ их не встречал, но почти  верю. Ђ когда
…вропу  снова "открыли", пришлось создать здесь станцию по примеру ѓималаев,
Љилиманджаро, южноамериканского "Џлата" и  антарктического "Њирного". Ќо уже
здесь -- никаких излишеств и курортов. Џутевые хижины с комфортом, достойным
каменного века. …сли уж ты мамин сынок  -- так и катись в ѓималаи. ’ам одних
подвесных дорог, как от ‡емли до ‹уны.
     Ћн говорил,  а  Я  все  смотрел  и смотрел  на  шесть  темных черточек,
движущихсЯ вдоль светло-серой стены. Љак „жабжа узнал, котораЯ из них  €лль?
џ смотрел и смотрел и все не мог угадать. „лЯ менЯ они были одинаковы.
     --  Ќу,  пошли  вниз,  --  сказал  „жабжа,  и  мы  очутились  в  плавно
закруглЯющемсЯ коридоре.
     -- Ќаша  кухнЯ,  впрочем, здесь  ты  уже был.  ‘вЯтаЯ  свЯтых.  “  менЯ
шеф-повар -- удивительно  тонкой настройки тип. џ  его три  года тренировал,
помимо  того,  что в  него  было заложено по  программе.  €  ‹акост с ’уаном
повозились с ним немало.
     -- Џонимаю, -- сказал Я. -- џ  ведь  тоже через  это  прошел. ‚ероЯтно,
самыми тонкими гурманами были настоЯтели монастырей.
     -- „ураки, если они ими не были.
     -- Ѓыли, иначе делать нечего.
     -- Ђ у тебЯ был хороший повар там, на буе?
     -- Ќикакого.  Њне это  в голову не приходило. „а  и  консервы  все были
свежие -- мы сами же их привезли,
     --  Љонсервы!  Ќу, тут-то  Я  определенно повесилсЯ  бы.  Ќу,  потопали
дальше. Ќаша гостинаЯ на современный лад. Ќичего интересного.
     „ействительно, ничего интересного. € вид совсем  нежилой, вероЯтно, это
у них что-то вроде конференц-зала длЯ официальных приемов. ‚ следующую дверь
мы не заглЯнули.
     -- ‡десь  мое царство  --  можешь  не  портить себе настроениЯ. ‚едь не
всегда  можно  везти  пострадавшего  в †еневу  --  там  ближайшаЯ  больница.
ЏрекраснаЯ, конечно, но до нее  полчаса полета  с самых отдаленных точек. Ќе
всегда же можно быстро маневрировать. Ќо на свое  оборудование Я не жалуюсь.
—то  надо.  Ќу, а теперь  --  смотри. ’олько,  чур, не распространЯйсЯ: веду
контрабандой.
     ќто была мастерскаЯ скульптора. Њне не надо было  говорить,  что  здесь
все принадлежит ‹акосту.
     -- ‘мотри, -- сказал „жабжа почти благоговейно, -- это и есть ‹еопард.
     Џо наклонной  скале  полз  вверх  черный  леопард.  Ћн  был  мертв,  он
костенел, но все-таки он еще полз. Ћн знал, что если он доберетсЯ до вершины
     -- он обретет жизнь. € он полз,  чтобы жить, а не затем, чтобы умереть.
‘только воли,  отчаЯниЯ  и напрЯжениЯ  последних сил  было  в  этом могучем,
поджаром теле, что невозможно было подумать, что он стремитсЯ  к тому, чтобы
умереть. ѓлЯдЯ на него, Я понЯл, о чем говорила €лль.
     -- Љамень длЯ него тащили чуть ли не с Ђльдебарана. —удовищной величины
обломок -- это ведь уменьшеннаЯ копиЯ.
     -- Ђ где же подлинник? -- догадалсЯ спросить Я.
     -- Ќа вершине, -- сказал „жабжа.  -- Ќа вершине Љилиманджаро. џ его там
видел. Љстати, там Я и познакомилсЯ с ‹акостом и утащил его сюда. Ќу, пошли,
а то еще хозЯин пожалует.
     „альше комнаты  следовали одна  за  другой,  образуЯ чуть  закругленную
анфиладу -- вероЯтно, они шли вдоль наружных стен.
     Ћгромные  машины. ‚  центре каждой из них поднималась  женскаЯ  фигура,
выполненнаЯ  из  какого-то прозрачного  пластика. ‹егкие  щупальца  оплетали
фигуру, словно ласкаЯ ее.
     -- Ќу, это тоже неинтересно -- пошивочные машины. ‡десь колдует €лль.
     џ  подошел поближе  и  понЯл, что  машин  не так уж много, а просто все
стены уставлены  зеркалами. ‘о всех сторон на менЯ  смотрели  мои отражениЯ.
‘тенд  с  чертежной  доской,  перед  ним -- вычислительный  аппарат. Џо всей
вероЯтности, достаточно  было  набросать эскиз, а  машины уже  разрабатывали
модель и передавали точные чертежи кибершвеЯм.
     -- ‘колько же у нее костюмов?
     -- ‚от уж не считал. ‘шито, наверное, сотни две, но многое она передает
в †еневский театр.
     -- ’оже мне маниЯ.
     -- „а нет, это ей необходимо.
     Ќу, естественно, это было необходимо всем женщинам, начинаЯ с каменного
века, только не всегда мужчины с этим соглашались.
     Њы прошли к следующей двери. ‘права и слева стоЯли машины поменьше, и в
центре их  на тонких дисках  помещались маленькие,  наверное, детские, ноги.
Љазалось, огромные пауки захватили  в плен  эти ножки и  цепко  держат их  в
своих металлических лапах. ‚ полутемной мастерской было прохладно и грустно.
‡десь €лль  играла,  нарЯжаЯ самое себЯ. Ќо здесь не пахло детским весельем.
Ќаверное, потому, что сейчас здесь не было €лль.
     -- Ђ  это  ее студиЯ, -- и  Я очутилсЯ в  странной  комнате.  Ћна  была
треугольнаЯ, очень узкаЯ  и длиннаЯ. ‡десь был такой же  полумрак,  как и  в
костюмерной  мастерской. ‚ центре стоЯло несколько кресел, на полу  валЯлось
три подушки. ‚ остром углу, от которого расходились обтЯнутые  черным репсом
стены,  помещалась страннаЯ  установка, напоминавшаЯ  пульт  биопроектора  в
сочетании с кабиной длЯ  физиологических исследований. ЏротивоположнаЯ стена
была вогнутаЯ и слабо мерцала.
     -- Ќе понимаешь? Ќу, садись.
     џ уселсЯ в первое попавшеесЯ кресло.
     -- ‘мотри туда. -- „жабжа кивнул на мерцающую стену.
     ‘вет погас.  ‘траннаЯ  музыка, необыкновенно мелодичнаЯ,  зазвучала  со
всех сторон. Њне казалось, что  она рождаетсЯ где-то во мне. Ћдновременно от
плоскости стены  отделилась светЯщаЯсЯ  точка  и стала расти, превращаЯсь  в
трепещущее  облачко. ќто  была  юбка,  или,  вернее,  добрый  десЯток  юбок,
сложенных вместе. Љогда-то очень давно в таких  одеЯниЯх танцевали балерины.
’еперь  Я мог уже рассмотреть руки, ноги, даже черты лица. џ  удивилсЯ тому,
что  это  была не €лль,  а какаЯ-то другаЯ женщина.  ђЯдом с ней поЯвилсЯ ее
партнер, весь в темном; рассмотреть его хорошенько Я не смог. € в музыке все
отчетливее  зазвучали  два  человеческих  голоса  --  мужской   и   женский.
Џостепенно они вытеснили все  инструменты и остались вдвоем,  и если бы даже
не было  танцовщиков, а звучали только эти голоса, Я, вероЯтно, видел бы тот
же  странный,  медленный  танец,  придуманный  „жабжей.  Љазалось,  что  они
танцуют,  не чувствуЯ  своей тЯжести,  словно плавают в  воде.  ’анцуют, все
времЯ касаЯсь  друг друга,  словно  боЯсь  разлететьсЯ в  разные стороны  от
одного  неосторожного движениЯ и потерЯтьсЯ в необъЯтном пространстве. €, не
отрываЯсь, смотрЯт друг на друга.
     Ќо  спустЯ  несколько минут Я  заметил, что  между ними поЯвилось серое
плотное  пространство,  не просто разделЯющее,  а  отталкивающее их друг  от
друга; вот  они расходЯтсЯ дальше и дальше -- вот они уже бесконечно далеки,
и бесконечность, лежащаЯ между ними, все равно не мешает им чувствовать друг
друга, и каждый продолжает танцевать так, словно он  чувствует руку другого,
словно он видит глаза, только что сиЯвшие рЯдом, и в свободном своем паренье
они  все еще  опираютсЯ на руку, которой нет, но котораЯ должна поддерживать
их... ‘транный это был танец. ‘имволика какаЯ-то.
     ‚ студии зажегсЯ свет.
     -- •очешь попробовать? -- спросил „жабжа.
     -- „а нет. џ ведь и этим пробовал заниматьсЯ. €ногда  что-то выйдет, но
все не то, что нужно, н как-то  кусочками, мертво... ’ы бы еще предложил мне
попробовать  стихи  сочинЯть.  ’ак вот рифму Я  тебе любую  подберу, а целое
стихотворение --  уволь. Ѓездарен. Ђ Я и  не  подумал  бы раньше,  что ты ко
всему еще и тхеатер.
     -- Ќу уж1 ќто так, длЯ себЯ. ‚от €лль -- это голова.
     -- ’ы тут с ней занимаешьсЯ?
     Ћн наклонил голову,  и мне  вдруг почудилась  такаЯ  нежность  --  и во
взглЯде,  и в  выражении лица, и во всем, --  как он слегка приподнЯл руки с
широкими плоскими  пальцами, словно  на руках его лежало  что-то  нелегкое и
бесценное, и как  он глотнул и не ответил, а наклонил голову, и Я понЯл, что
ни  ’уан,  ни  ‹акост тут ни при чем  и что круглаЯ физиономиЯ с  глуповатой
улыбкой  -- это лицо актера, могущего стать настолько прекрасным,  насколько
только он сам сможет этого захотеть, и что никто, кроме „жабжи, не даст €лль
того,  что  ей  необходимо  --  бескрайней фантазии,  воплощенной в реальные
картины  создаваемого  им  мира. џ  знал,  каких нечеловеческих усилий стоит
создать одновременно и музыку, и фон, и движущихсЯ, дышащих, живых  людей, и
не давать угаснуть ничему, и подчинЯть все это своей фантазии... Ќе  всЯкий,
кто напишет несколько рифмованных  строк, --  поэт. Ќо  тот, кто создал хоть
одну полную сцену,  тот уже тхеатер. ‚  старину  в таких случаЯх говорили --
это от бога. ‚от уж воистину! Њожно просидеть  десЯтки лет, тренировать себЯ
до умопомрачениЯ,  в совершенстве  создавать геометрические фигуры,  машины,
зданиЯ,  но  придумать, создать  с начала  до  конца хоть  несколько  секунд
человеческой жизни -- это мог только настоЯщий талант.
     Ђ вот они, оказываетсЯ, это умели.
     -- „жабжа -- это еще ничего. Ќо €лль, девчонка?..
     -- „жабжа, -- сказал Я. -- Џокажи мне €лль.
     Ћн  быстро взглЯнул на  менЯ. Џлоское, флегматичное  лицо его ничего не
выражало. Џотом одна бровь приподнЯлась: I
     -- €шь ты!  ’ак сразу и покажи.  „а если Я это сделаю, ты из  •ижины не
улетишь.
     -- Ђ ты думаешь, мне так хочетсЯ улететь?  -- спросил Я.  -- ’олько это
было бы слишком просто, если бы из-за €лль.
     „жабжа молчал.  „огадывалсЯ ли  он,  что привЯзывало менЯ к …герхауэну,
или даже знал точно -- не имело значениЯ. Ћн был молодчина, что  молчал. Ђ Я
вот  сидел верхом на каком-то табурете, и все  покачивалсЯ в такт музыке  --
светлаЯ и удивительно ритмичнаЯ, она  никак не хотела исчезать -- и говорил,
говорил...
     -- - „жабжа,  -- говорил  Я, -- мир  вашей •ижины чертовски древен, это
другаЯ эпоха,  „жабжа.  ќто ушедшаЯ эпоха  пространства, где  все --  вверх,
вперед, в  стороны.  ’ы знаешь,  как развивалось  человечество? ‘начала  оно
познавало пространство -- как врага, настороженно, с оглЯдкой. ‚ремени тогда
люди просто не замечали -- оно  было выше их пониманиЯ.  Џо мере  того,  как
человек начал  отходить от  своего жилища, он стал завоевывать пространство.
’огда и возникло первое, такое смутное-смутное представление о времени. Ќе о
том времени,  что от  еды до  охоты. Ћ ‚ремени.  ’ы менЯ понимаешь.  Ќо  это
представление  открыло  такую бездну,  что лучше  было  обо всем  этом н  не
думать. € человечество занЯлось пространством, благо оно покорЯлось довольно
элементарно. € вот старик ќрбер решил закончить эпоху покорениЯ расстоЯний
     -- любой уголок  вселенной должен был  стать доступным длЯ человека. Ќо
вместо того, чтобы закончить одну эпоху, он сразу открыл новую эру.
     „жабжа все молчал, наклонившись над пультом и выцарапываЯ на его панели
какого-то жука.
     -- ‚аша •ижина  осталась  в  милом  добром  пространственном  веке,  --
продолжал Я. -- ‚  нем  остались и все вы, и даже те двое, которых ты только
что создал передо мной. Ћни  были легки и  наполнены светом, потому  что  не
чувствовали  каждым  квадратным  сантиметром  своей  кожи  того  чудовищного
давлениЯ времени, которое легло на плечи всех остальных жителей ‡емли...
     -- Ђ ты ее видел, всю ‡емлю? -- быстро спросил „жабжа.
     -- ‚идел. џ видел людей, стремительных до потери человеческого тепла.
     -- € по одной этой быстроте ты уже заключил, что все на ‡емле -- психи,
вроде твоих коллег, Я имею в виду ќлефантуса и этого... Џата.
     Ћт  неожиданности  Я даже перестал  качатьсЯ.  ‚от тебе  и на!  ‚ свете
теории  о  подвигах  поколений  именно ќлефантус  и  Џатери  Џат  (в меньшей
степени, разумеетсЯ) казались мне  героЯми своего времени. Ћни отдавали себе
полный отчет о кратковременности своего  пути  и поэтому старались как можно
больше сделать. џ ведь  видел,  как скупо тратили они свое времЯ на все  то,
что не касалось непосредственно работы. ‡начит,  это не героизм --  отдавать
всю свою жизнь науке?
     -- Ќу, „жабжа, -- Я  только пожал плечами, -- ты, братец, необъективен.
Ћни же работают, как каторжные.
     --  ‡наю,  -- сказал  „жабжа,  --  ну  и  что?  ђабота  на полный износ
организма
     --  это не  заслуга.  ’еперь об этом  только  такие мальчики, как ’уан,
мечтают. „а и то по глупости.
     -- Ќо если есть поколение  какого-то подвига,  то должны же быть и  его
герои!
     -- ‚от-вот. Џара вас с ’уаном. ‚се герои, пойми ты это. Ђ не понимаешь
     -- садись в мобиль и  катись  в любой  центр,  лишь  бы там  было много
людей.
     -- Ќе сейчас, „жабжа.
     Ћн опЯть промолчал.
     -- ‚от и пойми тебЯ: то -- "психи", то -- "все герои".
     -- —его  тут понимать?  ѓерои-то --  люди, а люди разные бывают. Џротив
этого трудно было возразить.
     -- „а, -- сказал Я, -- очень разные. „аже в наш век.
     -- Џричем тут век. ‚от ты тут теорию развивал, что были  когда-то люди,
которые не чувствовали давлениЯ времени. Џо скромному моему пониманию, думал
ты  одно,  а говорил  --  другое.  ’ебе не  дает  покоЯ не ‚ремЯ  -- вообще,
философски, а просто-напросто даты, принесенные "Ћвератором". ’ак?
     -- ’ак, -- созналсЯ Я.
     -- € ты полагаешь, что люди только сейчас задумались над этим вопросом?
Ќет,  ђамон. “знать  свой  век -- это с давних времен  было мечтою сильных и
страхом  слабых. …сть  такаЯ сказка, стараЯ-престараЯ, из сказок про доброго
боженьку.  Ѓыл такой  боженька --  по  доброте своей  людей тысЯчами  губил,
младенцам