        Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак...

--------------------
     Origin: <a href=http://macroscope.32.ru>http://macroscope.32.ru</a>
--------------------

        Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак ‚одолеЯ


     -  ’ы  с  ума сошел, - сказал ”асс. ‘утулаЯ спина, нависшаЯ над пультом
управлениЯ, не шевельнулась.
     - ’ам же первобытные орды, в лучшем случае - раннее рабовладение!
     - ‚спомни легенду о Њарле, - отозвалсЯ наконец ‘ибл.
     -  ‹егенда  о  Њарле!  -  ”асс хлопнул себЯ по брючным карманам с такой
Яростью,  что  одна из сигнальных лампочек на течеискателе, перед которым он
сидел  на  корточках,  судорожно замигала. - ‹егенда о Њарле!.. „а хочешь, Я
скажу  тебе,  сентиментальному старому дураку, как в действительности кончил
Њарль?  …го  попросту  съели.  Џотому-то  наши  и  не  смогли обнаружить эту
легендарную  могилу  ЊарлЯ,  хотЯ  перерыли сверху донизу всю ту обетованную
планетку,  которую  ему  заблагорассудилось  выбрать в качестве приюта своей
романтической старости!
     - Ђ ты-то что бесишьсЯ? - спросил ‘ибл.
     - „а то, то и еще раз то, что тебе девЯносто три, и в любом оружии рано
или  поздно  кончаютсЯ зарЯды - это не в переносном смысле, а в прЯмом. € на
что- ты способен, если тебе не останетсЯ ничего, кроме рукопашной?
     - Ђ оружиЯ Я с собой не возьму. ‚ообще.
     - Ќу знаешь...
     -  „ай  мне  только  одноместную ракетку, которую ты загробил на ‘ирре.
’ормозные   двигатели   у   нее  в  порЯдке,  стабилизаторы  горизонтального
планированиЯ - тоже, а большего мне и не надобно.
     - Љак же, дал Я тебе этот гроб! ‘ибл ссутулилсЯ еще больше.
     -  Ќеужели  за  семьдесЯт  два  года  полетов  Я не заработал даже этой
вагонетки, годной только на переплавку?
     - „а не устраивай мне этой мелодрамы с космическими жертвоприношениЯми!
-  крикнул  ”асс.  -  “ж  если  тебе так приспичило кончать свой век на этой
захолустной  тарелке,  леший  с  тобой - Я спущу тебЯ вниз на экспедиционном
катере,   мы   построим   тебе   вполне   комфортабельную   берлогу   "Ћтель
питекантропус", настрелЯем и накоптим дичи, а потом...
     - Ќе суетись, - сказал ‘ибл примирительно, - полечу Я все равно один, а
что  касаетсЯ  берлоги - не в ней дело, или построю собственными силами, или
примощусь где-нибудь под...
     Ћн  оттолкнулсЯ  руками от пульта и нервно зашагал по рубке, досадуЯ на
то, что чуть было не проговорилсЯ.
     -  €  вот  что.  ”асс, пожалуйста, не следи за моей посадкой. Њне будет
проще, если с самого начала Я буду надеЯтьсЯ только на себЯ.
     -  Ћчень  мне  нужно  за  тобой  следить!  - буркнул ”асс. Ћн помнил об
импульсном   передатчике,   которым   были   оснащены  решительно  все  виды
вспомогательного  космического  транспорта.  ’ак что местонахождение ракетки
‘ибла все равно можно будет фиксировать автоматически.
     ‘ибл  же  об  этом  не  думал, так как давно уже прикинул, что при всем
желании ”асс сможет засечь только точку приземлениЯ его кораблика; но дальше
он  воспользуетсЯ  левитром-вездеходом,  а с его помощью даже за сутки можно
забратьсЯ  так  далеко  в глубь горного массива или непроходимых тропических
зарослей, что длЯ его розысков потребовалось бы снарЯжать целую спасательную
экспедицию.  ’ак  уж  пусть  ”асс  с  самого начала смиритсЯ с тем, что ‘ибл
навсегда  исчезнет  в  дебрЯх  этой  первобытной  планеты, котораЯ пепельной
неживой темнотой давила на иллюминатор нижнего обзора.
     -  ‚  конце  концов, - произнес он вслух, - каждый из нас волен выбрать
себе планету, на которой ему хочетсЯ окончить свою жизнь. ’ак вот, Я выбираю
ту,  на  которой  менЯ  оставЯт  одного. ќто мое право, и ты знаешь, что оно
свЯто.
     -  ’ы  погоди,  ‘ибл,  - ”асс перешел на просительный тон. - ЏокрутимсЯ
возле  нее  еще  один  день  -  при внимательном рассмотрении некоторые вещи
перестают казатьсЯ привлекательными...
     -  €  минутнаЯ  блажь  пройдет,  так? € Я выберу то, что выбирали все и
всегда  -  почти  все  и  почти  всегда...  ‚озвращение  домой!  Ќо  ведь  Я
возвращалсЯ  бессчетное  число раз, и что было моим домом? Њаленький кабачок
возле  —етвертого  континентального  космопорта.  ‚  этом  маленьком кабачке
каким-то чудом помещалась уйма народу, - во всЯком случае, Я там наблюдал не
меньше  двух  десЯтков  этаких  бравых отставников с пожизненным космическим
загаром  и  неистребимой  тЯгой  к воспоминаниЯм. џ прилетал через полгода -
воспоминаниЯ  не  иссЯкали.  џ  отсутствовал  год  -  и  возвращалсЯ к самой
кульминации  очередной серии... џ боюсь этого, ”асс. џ боюсь, Я не хочу себЯ
-  вот  такого,  окруженного  почетом  и  сопливыми  курсантами,  с  кружкой
безалкогольной   шипучки   и   фонтаном   воспоминаний   о   наших  с  тобой
приключениЯх...  ’ы  понимаешь,  Я хочу, чтобы в том моем настоЯщем, которое
еще мне осталось, было еще хоть что-нибудь, кроме прошлого.
     -  Ђ  ты  уверен,  что  тебе гарантировано настоЯщее, после того как ты
врежешьсЯ на этой развалюхе в самые натуральные первобытные джунгли?
     ‘ибл промолчал. Ћни и так говорили слишком долго, хотЯ обоим было Ясно,
что все обдумано давным-давно, слишком давно, чтобы сейчас вот отступать.
     -  Ќу  ладно,  -  сказал  ”асс,  - кончили на этом. џ ведь знал, что ты
нанимаешьсЯ  в  свой  последний  рейс,  и  должен  был приготовитьсЯ к любым
сюрпризам.  Ќо  сейчас  Я  прошу  тебЯ  об одном: если по мере приближениЯ к
поверхности   ты  почувствуешь,  что  твои  фантазии  начинают  блекнуть,  -
немедленно возвращайсЯ.
     - ”асс, это не фантазии.
     -  Ќу  да,  это  мечта  твоей жизни. € именно с этой дурацкой мечтой ты
выбивал  себе  разрешение  на  последний  рейс. - ”асс всеми силами старалсЯ
сдерживатьсЯ,  но  с каждой минутой у него это получалось все хуже и хуже. -
‘кромнаЯ  мечта  о  тихом  уголке,  где  ты  будешь царем и богом. ‘покойно,
спокойно,   не  бросайсЯ  на  менЯ  -  диспута  не  будет.  џ  только  четко
сформулирую,  о  чем  ты  мечтаешь.  €ногда  это очень полезно - услышать со
стороны  высказанные  за  тебЯ  мысли.  €так,  принимаю  возражение  - ты не
собираешьсЯ  быть  ни царем, ни богом. ’ебе нужен всего-навсего определенный
контингент слушателей - небольшое племЯ, желательно патриархального уклада и
минимально   кровожадное,   которое   ты  одарЯл  бы  малыми  благами  нашей
цивилизации  в  объеме  курсов  арифметики,  физики  и домоводства начальной
школы... —то, не так?
     - ’ак, - согласилсЯ ‘ибл.
     -  ’ы,  старина,  в  перерывах между полетами не удосужилсЯ обзавестись
теми, кто мог бы тебЯ любить, - семьей или приемышем, на худой конец. џ тебЯ
не осуждаю - многим из нас это кажетсЯ чересчур хлопотным делом. € долгим. Ђ
сейчас  ты  решил добитьсЯ всего этого очень быстрым и результативным путем:
ты  покажешь  этим аборигенам, как гнуть колесо, как лепить глинЯный горшок,
как  сбивать  сливочное  масло. € они полюбЯт тебЯ - за твои колеса, за твои
горшки, за твое сливочное масло.
     -  ‡наешь,  что  забавно?  - прервал его ‘ибл. - ’воЯ весьма живописнаЯ
речь  -  не  экспромт.  ’ы  сам  об этом долго думал - о туземцах, горшках и
масле. ’ы ведь ненамного моложе менЯ, ”асс.
     -  џ  запретил  себе об этом думать. ‘огласен: за всю свою неприкаЯнную
жизнь  мы  заслужили сомнительное счастье спокойной старости. Ќо ты идешь за
своим счастьем как незваный гость!
     -  џ  думаю,  что  этот  термин родилсЯ на более позднем этапе развитиЯ
цивилизации.  ’ем же, кто прост духом, как правило, свойственно безграничное
гостеприимство.
     -   Ќо  до  этих  людей  нужно  еще  дойти,  чтобы  воспользоватьсЯ  их
гостеприимством.  ’ы  идешь  незваным,  ‘ибл, и чужими будут длЯ тебЯ вода и
землЯ, воздух и огонь...
     - џ знаю это. Ќо все-таки это лучше, чем стать чужим себе самому...

     ‘ибл  вжалсЯ  в  сиденье,  оттЯгиваЯ  на  себЯ  рычаги  горизонтального
маневрированиЯ.  „ело  было  хуже, чем предполагал ”асс. ѓробанул он ракетку
капитально,  и  теперь ‘ибл даже не мечтал о том, чтобы посадить кораблик по
всем инструкциЯм - маневренность его была практически равна нулю.
     Љонечно,  в  его  жизни  бывали ситуации и посложнее - ведь сейчас дело
облегчалось  тем,  что  не  надо  было заботитьсЯ о последующем взлете. Ќо и
садитьсЯ  где  попало  ‘ибл  не собиралсЯ: этот уголок незнакомой планеты он
выбрал  сразу  же,  как  только  увидал  его на корабельном экране вчерашним
ранним  утром. …му повезло: в это времЯ ”асс возилсЯ в камбузе, и диковинное
видение  проплыло  в  предрассветном  зеленовато-пепельном  мареве,  слишком
неправдоподобное, чтобы о нем рассказывать.
     € ‘ибл промолчал.
     —то  это  было?  Џричудливое естественное образование, скальный массив,
обточенный  ветрами?  Ќо четкий трезубец с золотыми наконечниками, бородатый
профиль  сидЯщего  старца  в  могучей  тиаре...  €ли  скала,  хранЯщаЯ следы
человеческих  рук, - горный храм, выполненный в виде фигуры мудреца... ‚чера
не было времени разбиратьсЯ.
     €  тем  более  нет  его  сейчас. Љораблик кувыркаетсЯ, а внизу - горнаЯ
грЯда,  она  должна вот-вот кончитьсЯ именно этой исполинской скульптурой, а
дальше  -  зеленые  равнины  и  прозрачный  ручей,  струЯщийсЯ  от  подножиЯ
каменного  старца  к  незамутненному  спЯщему  озеру...  ђакетка срываетсЯ в
штопор,  зеленовато-белаЯ  громада  закрывает  весь  иллюминатор  - и тут же
пропадает,  и еще несколько раз мерцающее небо сменЯетсЯ диоритовой темнотой
земли,  и  вот  теперь  самое  времЯ  включить  воздушную подушку - оп! —уть
поздновато...
     “дар отбросил ‘ибла от пульта, но, видимо, ему удалось-таки в последний
момент  врубить алый клинышек системы аварийного креплениЯ, и сквозь лиловую
муть  нарастающей  боли он услышал, как гибкие щупальца, лЯзгаЯ и срываЯсь с
камней,  пытаютсЯ  остановить  скольжение  ракеты.  Љораблик,  задрав кверху
кормовые дюзы, замер в нелепой, но достаточно устойчивой позе.
     ‘ибл,  неуверенно пошевелив руками и ногами, с удивлением убедилсЯ, что
все  в  порЯдке.  Џросто  поразительно,  как  ему  сегоднЯ  удаетсЯ  со всем
справлЯтьсЯ.  ‘начала  он  справилсЯ  с  ”ассом, теперь вот с этой проклЯтой
развалиной.  ‘ибл  расстегнул  прЯжки ремней, выполз из кресла-амортизатора.
‘правилсЯ.  ‘правилсЯ!!! Ћн потЯнулсЯ, изгонЯЯ из тела боль финишного удара,
и  только  тогда,  запрокинув  голову,  увидел,  как  единственный уцелевший
индикатор радиации стремительно наливаетсЯ отравным лимонно-желтым огнем.
     Ћт  удара  самопроизвольно включилсЯ на разогрев Ядерный десинтор. ‘ибл
рванулсЯ  к  пульту, - ах ты, совсем забыл, что здесь десинтор на автономном
управлении,  а это значит, что, длЯ того чтобы выключить его, надо проползти
во  второй  кормовой  отсек, а люк сейчас оказалсЯ прЯмо над головой, и его,
конечно,  заклинило...  ‘ибл  всей тЯжестью тела повис на скобе люка, тот не
поддавалсЯ.  Ћн  бросилсЯ  к  шлюзовой  камере - найти там хоть какой-нибудь
инструмент,  ломик,  топор...  Љогда  был  на  пороге, обернулсЯ - с гнусным
чавкающим  звуком крышка только что не поддававшегосЯ люка отпала, и из щели
хлынула бураЯ маслЯнистаЯ жидкость - топливо из резервных баков.
     ‘ибл  выскочил в шлюзовую и защелкнул за собой замок. ЏопытатьсЯ спасти
эту  скорлупу?  ђиск  велик, а зачем? Ћн вывел из ниши маленький одноместный
левитр,  прыгнул  на  сиденье  и  негнущимисЯ  пальцами набрал код выхода из
кораблЯ.  ‹евитр  двинулсЯ  вперед и тупым рылом вжалсЯ в контактную клавишу
герметизации. …сли и этот люк заклинило...
     Ќет.  ‘творки  с  готовностью  разомкнулись.  €  с  этим  он справилсЯ.
‹егонькаЯ  капсула левитра уверенно взмыла вверх. ЋриентироватьсЯ было легко
-  впереди, в тающем тумане, высилась размытаЯ сумерками громада. ‘ейчас она
казалась  изваЯнной  из  цельного куска льда, но ‘ибл прекрасно понимал, что
это  мог быть только камень, а значит - надежное укрытие, и он погнал машину
вперед, лишь бы уйти подальше от своей ракеты, и уступы каменной террасы, на
которую   он  плюхнулсЯ,  сменились  травЯнистой  -  а  может  быть,  просто
малахитовой  - равниной, и можно было врубить двигатели на воздушной подушке
и  дать  максимальную  скорость.  ЏрЯмо перед ним, на темной ладошке долины,
уместились овальное озеро и ручей, и через это нетрудно будет перемахнуть, а
дальше  -  сидЯщий  исполин  с  протЯнутой рукой, из которой, как прозрачный
посох,  обрывалсЯ  вниз тугой жгут падающей воды. „обратьсЯ хотЯ бы туда, не
говорЯ  уже  о  том, что дальше начинаютсЯ невысокие горы, поросшие пушистой
зеленью,   и  долины  между  этими  горными  грЯдами,  несомненно,  заселены
людьми... ‘ибл скрипнул зубами. …ще несколько минут - и ему самому уже ничто
не  будет  грозить,  машина  выйдет из зоны возможного взрыва. Љонечно, если
повезет,  десинтор  может  и  медленно  разрЯдитьсЯ,  только  слегка загадив
каменистое  плато  -  безлюдное,  к  счастью.  ‘егоднЯ ведь ‘иблу везло, так
везло,  что  можно  было надеЯтьсЯ: повезет и еще раз. ‚едь так чертовски не
хотелось  свЯзывать  свое  поЯвление  с  такой  грандиозной катастрофой, как
Ядерный   взрыв!  „аже  если  исключить  возможность  облучениЯ  -  ведь  не
планетарный   двигатель,   а  всего-навсего  десинтор  среднего  боЯ,  -  то
первобытные  племена, населЯющие окрестности озера с исполинской фигурой над
ним, непременно узрЯт в происшедшем руку карающих богов, и потом поди докажи
им,  что  ты хочешь добра и мира. •орошо еще, в непосредственной близости от
места  посадки злополучной ракеты не просматривалось ни одного селениЯ. ‘ибл
успел  еще  заметить,  что  неподвижнаЯ  кромка  озера  уже совсем близко, в
каких-нибудь двух-трех минутах полета, и правее - змеЯщийсЯ светлый ручей, а
за  ним  -  как  будто нацеленный в рассветное небо трезубец, уже освещенный
первыми  лучами  невидимого отсюда солнца... € в следующий миг ослепительнаЯ
беззвучнаЯ  вспышка прижала его машину к земле, и еще немного левитр полз на
брюхе, пытаЯсь зарытьсЯ носом в неподдающийсЯ грунт.
     Џотом  навалилось все остальное - грохот, нестерпимый жар и беснующиесЯ
потоки воздуха. ‚се произошло так быстро, что ‘ибл даже не почувствовал, как
его вышвырнуло из машины и покатило по земле.

     ЋчнулсЯ он от жары. ‘олнце стоЯло прЯмо над головой, глазах было зелено
от зноЯ и жажды. Џить.
     Ћн слегка повернул голову, стараЯсь отыскать свою машину, но лицо свело
от  боли,  - по-видимому, всЯ кожа, не прикрытаЯ комбинезоном и шлемом, была
сожжена. Ќо боль можно было перенести, жажду - нет.
     ‘тиснув зубы, он перекатилсЯ со спины на живот. ЋтдышалсЯ. ЏриподнЯлсЯ,
опираЯсь локтЯми в землю, - озеро было уже слева, а ручей - прЯмо перед ним.
€ за всем этим, не оставлЯЯ места ни небу, ни скалам, высилсЯ сверкающий под
солнцем  исполин,  выточенный  из  полупрозрачного  кварца.  Ћн  один хранил
прохладу  в  своей  пронизанной  солнцем  глубине,  и оттуда рождалась вода,
маленьким  нескончаемым водопадом срывающаЯсЯ с его протЯнутой прЯмо к ‘иблу
руки.
     ѓлаза   заслезились  от  каменного  блеска.  Ћн  полежал  еще  немного,
уткнувшись в спеченную зноем землю. Ќадо было собратьсЯ с силами, но как это
сделать,  если  резь в глазах все острее, мозг заплывает густым пульсирующим
гулом...  …ще  раз  потерЯть сознание под прЯмыми лучами солнца - это конец.
Ќадо заставить свое тело двинутьсЯ вперед.
     Ћ  том,  чтобы  поднЯтьсЯ,  не  могло  быть и речи. Џолзти. Ћн мысленно
представил  себе,  как  выносит  вперед руку - вон до той трещины, дальше не
надо;   нога  сгибаетсЯ,  и  тело  само  собой  перемещаетсЯ  вперед,  пусть
ненамного,  но все-таки вперед. ’ы должен с этим справитьсЯ, сказал он себе.
€  ты  справишьсЯ,  потому  что  так  уже было однажды. ’еперь, правда, и не
вспомнить,  в  какой  это  было  экспедиции.  „авно.  ’ы так же полз, только
вдобавок  ко  всему в скафандре, и кислород кончалсЯ, и нужно было тащить на
себе  что-то  чертовски  тЯжелое и неудобное, и все-таки ты тогда справилсЯ.
Ќу, давай!
     Ћн протЯнул руку и вцепилсЯ в край трещины. ’еперь ногу. Ќогу! ЉажетсЯ,
он кричал вслух. Љричал на собственное тело. Љричал, словно поднимал в атаку
отрЯд десантников.
     ’ело не повиновалось.
     Ћн  все-таки  заставил себЯ сесть - рывком; наклонилсЯ, чтобы тут же не
опрокинутьсЯ  навзничь.  Њедленно  ощупал  ноги  -  все было в порЯдке, даже
комбинезон не порван, но он не чувствовал прикосновениЯ собственных пальцев.
Ќоги  были  мертвы,  как протезы. ќто его почему-то не испугало. Ќаверное, и
такое  было,  -  впрочем,  чего  только  не было за десЯтки лет нескончаемых
полетов!  Ѓыло  все  что  угодно,  и  в  лежащем  вне  времени  ворохе самых
невероЯтных событий он уже не мог отличить, что же было с ним самим, а что -
с  его  товарищами,  потому  что  последнее  переживалось  подчас  острее  и
болезненнее, чем собственное. ‚се было, и со всем удавалось справлЯтьсЯ.
     Ћн   полз.  Ќоги  волочились  по  земле,  словно  это  был  ненужный  и
несоразмерно  тЯжелый  хвост;  боли  они не причинЯли, одно неудобство. Ѓоль
была  ближе,  она захватила руки, шею, лицо, она раздирала кожу и вырывалась
наружу  бурыми  брызгами мгновенно запекающейсЯ крови. ‚ремЯ от времени ‘ибл
приподымал  голову  и  пыталсЯ  определить, сколько он прополз. € каждый раз
оказывалось, что остаетсЯ больше половины. Ђ сил уже не было, боль в сговоре
с солнцем становилась все Яростнее и нестерпимее, хотЯ в каждый миг ‘ибл был
уверен, что ничего страшнее нет и быть не может. € все же каждое последующее
мгновение было ужаснее предыдущего.
     Ћн  положил  голову  на  черные, кровоточащие руки, даваЯ себе минутную
передышку.  ™ека  его  коснулась  земли,  и ему показалось, что боль исходит
именно  от  этого  жесткого,  покрытого  белым слюдЯным налетом, грунта. "’ы
идешь  туда  незваным,  и  чужими будут длЯ тебЯ огонь и землЯ..." ќта чужаЯ
землЯ  прожигала его ладони до костей, словно была полита серной кислотой. Ђ
спасение  было  уже  близко,  в каких-нибудь пЯтидесЯти шагах, - рожденнаЯ в
камне  вода,  золоченаЯ  тропическим  солнцем,  ледЯнаЯ  в  придонной  своей
глубине...
     ‘ибл  сделал  еще  один  рывок вперед. ‘ердце ответило бешеным толчком,
швырнувшим  в  мозг  волну  перегретой  черной крови. Ќа секунду ‘ибл ослеп.
Џотом  отошло.  Ќет, это еще не конец. Ќе может это быть концом. „есЯтки лет
сверхдальних  полетов,  десЯтки  новых  и  чаще всего - нечеловечески жутких
миров, и после всего этого сдохнуть, не дотЯнув нескольких шагов до какой-то
лужи? Ќу нет!
     Ќоги тЯнут его обратно, как будто он ползет вверх по крутому склону. Ћн
выбрасывает вперед руки, судорожно цеплЯЯсь за малейшую неровность почвы, он
медленно  подтЯгивает  тело,  но  бесформеннаЯ масса гигантского чешуйчатого
хвоста  тЯнет  его вниз, в пропасть; ‘ибл пытаетсЯ удержатьсЯ на ее краю, но
хвост перевешивает, и он все быстрее и быстрее скользит назад и вниз...
     ‘ибл  ударЯетсЯ  головой о землю. ‚спышка зеленых искр разгонЯет пелену
бреда,  и снова впереди только вода, подернутаЯ маревом испарений. ’олько бы
не  сойти  с  ума!  ’олько бы не сойти с ума! …ще двадцать шагов, на которые
надо   любой   ценой  сохранить  разум.  ‹учше  всего  подчинить  свой  мозг
какой-нибудь  мысли,  но  не желанию, а тревоге. •отЯ бы о безопасности. ‚от
так: впереди- вода. € к этому привычному ручью неведомые тебе звери бесшумно
направЯтсЯ на вечерний водопой. Ћпереди их, ведь оружиЯ нет, оно осталось во
внутренних   гнездах   разбитого  левитра.  ’ы  беззащитен  перед  зубами  и
когтЯми...
     ‘нова  рывок  вперед,  и  снова  нечеловеческаЯ  боль, и смешно боЯтьсЯ
клыков и когтей, которые перед этой мукой кажутсЯ детской забавой.
     ‚переди  не  больше  десЯти шагов. Џочему так много? ‚едь он ползет уже
целый  день! Њожет быть, вода отступает перед ним? ЉаменнаЯ рука, простертаЯ
уже  почти над его головой, едва заметно поворачиваетсЯ, и струЯ, падающаЯ с
вышины,  уходит,  уходит в золотое марево, она уже вообще не течет вниз, она
струитсЯ  по  небу,  и  контуры ее волны очерчиваютсЯ внезапно зажигающимисЯ
звездами, а впереди - один раскаленный камень...
     …сли  бы  он  мог, он закричал бы от ужаса. Ќо в этот миг упругаЯ волна
раскаленного  воздуха  ударила  ему  в  лицо. Ѓеззвучный шквал, остановивший
дыхание.  ‘ибл  прижалсЯ  к  земле,  чтобы его не отшвырнуло обратно. Ќичего
страшного.  Ѓыло  бы  даже  удивительно, если бы чудовищный взрыв не породил
ответных  Явлений  в атмосфере. ‚от только глаза уже почти ничего не видЯт -
тонкаЯ  жгучаЯ пыль хлещет по векам и, кажетсЯ, пробивает их насквозь. ‘ухаЯ
кристаллическаЯ  пыль.  Ђ  чего  ты  ждал? "’ы идешь туда незваным, и чужими
будут  длЯ  тебЯ  землЯ и воздух..." ‚оздуха нет. Ћдна горькаЯ, тошнотворнаЯ
пыль.
     “раган прекратилсЯ так же внезапно, как и возник. ‘ибл чуть поднЯл лицо
от  земли  -  вода была уже совсем близко, в каких-нибудь пЯти шагах. ’олько
пЯть  шагов! Ќо не повиновались уже и руки. ђуки. ЏЯть шагов, и он окунет их
в  воду,  он  будет  переливать  ее из ладони в ладонь, он плеснет ею себе в
лицо, он будет фыркать и разбрызгивать ее по камнЯм, обесцвеченным зноем...
     Ћн  уже  не  полз - не было силы, котораЯ могла бы сдвинуть с места его
громадное, налитое страданием тело. Ћн не полз, а, цеплЯЯсь обнаженным мЯсом
ладоней  за  режущие  краЯ трещин, подтаскивал к себе береговую кромку; не в
силах  сдвинуть  себЯ  самого,  он  поворачивал, под собой все огромное тело
планеты,  с  каждым  усилием приближаЯ к своим губам зеленоватое лоно ручьЯ,
выстланное невидимыми отсюда лениво шевелЯщимисЯ водорослЯми...
     ‚ода  возникла  чуть  ниже его лица, у подножиЯ низкого плоского камнЯ.
‘то самых долгих в его жизни шагов. € с этим он справилсЯ.
     Ћн  свесилсЯ  с  камнЯ и зачерпнул две полные тЯжелые горсти. ‚ероЯтно,
солнце  нагрело  воду  почти  до  кипениЯ,  потому  что он ощутил ожог более
страшный,  чем  от  прикосновениЯ разъедающей земли или раскаленной пыли. Ќо
это была вода, какаЯ бы то ни было - вода, вода, вода, и, цепенеЯ при мысли,
что  руки,  сведенные судорогой, могут разомкнутьсЯ и пролить хотЯ бы каплю,
он одним глотком выпил все, что только смог зачерпнуть.
     € в тот же миг он почувствовал, как все его внутренности выворачиваютсЯ
наружу,  чтобы  выбросить  то, к чему он так долго и мучительно стремилсЯ. €
то, что никак не могло быть водой.
     € беспамЯтство. Ќе спасительное. Њилосердное.
     Ћн пришел в себЯ, в последний раз удивлЯЯсь тому, что еще жив. Ћн знал,
что  осталось  совсем  немного.  „о  сих пор перед ним была вода, а значит -
непоколебимаЯ  уверенность  в  том,  что он справитсЯ. ‘правитсЯ не с чем-то
конкретным, а вообще.
     ’еперь  не было ничего, только бессильное, какое-то детское недоумение,
обращенное  к  бородатому  исполину,  изваЯнному,  наверное,  из гигантского
кристалла  каменной  соли.  ‚  памЯти  ‘ибла  проходили  ледЯные сосульчатые
капиллЯры,  принесенные  разведчиком с поверхности планеты. ЋзернаЯ, речнаЯ,
родниковаЯ   вода   -  бесчисленные  серебрЯные  капли,  звонко  цокающие  о
прозрачные  чашечки  анализаторов.  ‚ода  дождевой  чистоты. Ћн же видел ее,
держал в руках, пил!
     Ћн  вспомнил  воду морей - терпкую, с непривычной горчинкой, годную длЯ
питьЯ  только  тем,  кто  привык  к  ней, породившую жизнь на этой планете в
древности  и  питающую добрую половину органической жизни и теперь. Ќо здесь
была не морскаЯ вода.
     Ћн  заставил себЯ глЯнуть вниз. ѓолое безжизненное дно, ни травинки, ни
козЯвки. ’олько жуткие кровавые пЯтна, осевшие у подножиЯ камнЯ.
     Ћн  сам  выбрал  себе  это  место длЯ посадки, сам выбрал этот водопад,
ручей и озеро - единственные среди тысЯч других.
     …динственные - и мертвые.
     "’ы идешь туда незваным, и чужими будут длЯ тебЯ воздух и вода..."
     ‚ода... ‘колько воды...
     Ћн  лежал  на  пороге этой влаги и свежести - и мир этот был закрыт длЯ
него. Ћн лежал, не шевелЯсь и не отрываЯсь от бесшумно плывущей глади ручьЯ.
…сли бы он мог закрыть глаза - он бы этого не сделал. …сли бы он был в силах
отползти от берега - он не пошевелилсЯ бы.
     ‚се-таки это была вода. ЏроклЯтаЯ и прекраснаЯ - вода.
     Ћн знал, что ее нельзЯ коснутьсЯ - и тЯнулсЯ к ней.
     …сли бы губы повиновались ему - он молилсЯ бы на нее.
     …сли бы у него был Ядерный десинтор - он бы ее уничтожил.
     Ќо пить он уже не хотел.
     …динственное,   чего  он  мог  еще  желать,  -  это  перестать  видеть,
чувствовать,  мыслить.  Ќо мера его страданий была безгранична, и поэтому он
умирал в полном сознании.
     Ћн  ни  о  чем  не  жалел  -  путь,  приведший  его к мертвой воде, был
добровольным.
     ‘олнце  стоЯло  еще  высоко,  когда  он  умер.  Ќеподвижен  был воздух,
неподвижна  поверхность озера, неподвижно тело человека, распЯтого отвесными
лучами  на  камне,  белом  от  соли. …го руки тЯнулись к воде, его губы были
обращены  к  воде,  его  незакрывшиесЯ  глаза  смотрели  на воду, и когда на
следующее  утро  ”асс все-таки разыскал его, он подумал, что ‘иблу повезло и
он умер, так и не дотЯнувшись до этой воды.
        Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак Ѓлизнецов


--------------------
Ћльга ‹арионова. ‘олнце входит в знак Ѓлизнецов
”айл взЯт с <a href=http://macroscope.32.ru>http://macroscope.32.ru</a>
--------------------

                                               ’ам звезды сиЯли,
                                               € солнце слепило,
                                               € облака отражались в воде...
                                               Ќо где это было?
                                               Ќе здесь это было...
                                               Ђ где?
                                               ѓде эта точка пространства
                                               € времени?..

                                                      ќ. Њежелайтис


     €вик  любил  свое  место. „аже нет, не любил - он просто не представлЯл
себЯ  в  классе  за  другой партой. Љлассы сменЯлись лабораториЯми, учебными
кабинетами,  а  место оставалось прежним: крайнЯЯ колонна, ближайшаЯ к двери
парта. Ћтсюда, едва зазвучит последний звонок, в один прыжок можно очутитьсЯ
в  коридоре,  и  сюда  легче всего проскользнуть, если учитель оказываетсЯ в
классе на секунду раньше тебЯ.
     Ѓыл   ли  €вик  лентЯем,  прогульщиком,  .двоечником?  Ћтнюдь  нет.  Џо
большинству  предметов  он колебалсЯ между "четверкой" и "пЯтеркой", правда,
скорее  благодарЯ  своей  прекрасной  памЯти,  чем  усидчивости, а главное -
вопреки стойкому равнодушию ко всем точным наукам.
     Ѓольшинство  учителей  по  этим предметам - физик, химичка, чертежник -
махнули  на  него  рукой,  довольствуЯсь  четким  повторением  заданного, но
математик,  старый  романтик  с  неоригинальным прозвищем Љатет, не оставлЯл
надежды заменить это равнодушие если не страстью, то хотЯ бы любопытством.
     ‚от  и  сейчас  Љатет,  чуть  прихрамываЯ,  кружил по классу, изредка и
ненавЯзчиво поглЯдываЯ в сторону €вика.
     -  Љаждый  из  нас может легко представить, себе двумерное и трехмерное
пространства,  -  рассказывал  Љатет.  -  ’руднее  представить  пространства
одномерное  или четырехмерное, тут уже нужно немножечко фантазии. Ќо вы ведь
у менЯ все фантазеры хотЯ бы немножечко, не так ли?
     “лыбнулсЯ  весь  класс  -  ну  просто не мог не улыбнутьсЯ, когда Љатет
этого  добивалсЯ. Ђ с некоторых пор старый и опытный педагог прикладывал все
усилиЯ,  чтобы всецело подчинить себе ребЯт. € подчинЯл - кроме одного. ’ого
самого,  ради  которого  старалсЯ. ќтот и сейчас смотрел на него со странным
выражением  послушаниЯ  и  отрешенности, когда просишь повторить - повторЯет
дословно,  как магнитофон, ну прЯмо на "пЯтерку". Ќо ведь не этого добивалсЯ
учитель...
     -  ѓораздо труднее представить себе многомерное пространство. Ќа первых
порах  достаточно просто поверить в его реальное, осЯзаемое существование. Ђ
когда  вы  в  это  поверите, то сможете принЯть и такую гипотезу: мы живем в
первом,  втором  и третьем измерениЯх, но ведь в этом же объеме пространства
одновременно могут существовать и совокупности, скажем, седьмого, восьмого и
девЯтого  измерений, которые представлЯют собой целый мир, который мы просто
не  можем  воспринимать, мы считаем его вакуумом. € таких неощутимых миров -
бесконечное множество, и мы даже не знаем, повторЯют ли они наш, или чуточку
отличаютсЯ,  или  ни  в  чем с нашим не схожи... ‚се это не более чем смелое
предположение,  ведь  об  этих  сопространственных мирах мы не имеем никаких
данных,   ни   точных,  ни  смутных.  Ќо  вот  пофантазировать  мы  можем...
ђазумеетсЯ, уже на переменке.
     Ќе  прерываЯ  рассказа,  он дошел до середины прохода и, поворачиваЯсь,
привычно  глЯнул  туда, где сидел всегда прилежный до уныниЯ, равнодушный до
отчаЯньЯ €вик.
     € не узнал мальчика.
     Ћбычно  слушавший  с полуприкрытыми глазами, он вдруг преобразилсЯ так,
словно зазвучала его любимаЯ музыка. Љласс тоже помалкивал - видно было, что
усилие рассмотреть сопространственные миры прЯмо-таки витает в воздухе.
     -  Ђ теперь у нас осталось несколько минут, чтобы повторить пройденное,
-  проговорил  Љатет,  и  глаза  €вика тотчас погасли и прикрылись пушистыми
немальчишечьими ресницами.
     "Ќичего,  ничего,  -  говорил  себе  старый  учитель, - Я тебЯ все-таки
поймал,  Я  тебЯ,  несмышленыша,  заарканил!  €менно  Я,  а  не  учительница
рисованиЯ  -  единственнаЯ  в  школе,  которой  ты  доверил  свою  жизненную
программу.  ‚идите  ли,  миллионы  людей занимаютсЯ реальным миром, и только
считанные   единицы   -   вымышленным,   несуществующим.  Ќадо  отдать  тебе
справедливость,  было  это несколько лет тому назад, и тогда ты эту... - как
там вы ее звали? - а, Њахровую Љисточку, прЯмо-таки подавил эрудицией: ѓрин,
‚рубель...  €  она  отплатила  тебе  худшим,  что  может сделать учитель длЯ
ученика:  провозгласила тебЯ вундеркиндом и пошла у тебЯ на поводу. € вот ты
укрепилсЯ  в  своем  еретическом  желании допускать до сердца только то, что
выдумано,  нереально,  мнимо.  €ли прошло так давно, что стало тенью. Ќа все
остальное у тебЯ глаза не глЯдЯт, и ты можешь прожить всю жизнь, сознательно
отворачиваЯсь  от тех немыслимых и сказочных тайн, которые гнездЯтсЯ в самом
обыденном и простом и готовы открытьсЯ тебе одному. Ќо теперь Я это поломаю.
џ  построю  длЯ  тебЯ  мостик  между  сказкой и Явью. ’ы здорово рисуешь, но
рисовать  реальное  научу  тебЯ Я. ђисовать жизнь, а не мерцающие сферы - не
без  притЯгательной загадочности, впрочем. ‚се эти годы менЯ тЯнуло угадать,
что  напоминают  твои рисунки - туманные шары, зыбкие контуры... ‘той, стой,
да  ведь  Я  тоже это видел - да это же фосфены, псевдообразы, возникавшие в
глубине зажмуренных век!.."
     ‚незапно  он встрепенулсЯ. ѓлубокаЯ, совершенно необычнаЯ тишина стоЯла
в классе. “подобились €вику, мечтатели!
     - ‘айкин, к доске!
     -  Ђ  можно Я спрошу? ‚от если бы сконструировать такой телескоп, чтобы
заглЯнуть в эти не наши измерениЯ...
     - ‚опросы на переменке. ’етрадку домашнюю захвати!
     - Ћй, а если заглЯнуть туда... Ќу, в эти... а там звероЯщеры, и все как
в каменном веке?
     ќто уже ‘онЯ. ‚зорвала-таки класс. ѓам, восторги...
     - ’и-хо! Ќе тЯните времЯ, ‘айкина не спасете.
     -  Ћй,  а у менЯ тоже вот такой вопросик...
     Ђ €вик уже сомкнул ресницы. ‘озерцает мерцающие миры...
     ...Џепельно-зеленый   шар  потускнел,  растЯнулсЯ,  туманными  полосами
перерезали  его перистые облака. —ернота сгущалась в центре, она становилась
плотным  весомым  комом,  тЯжелым,  как  одиночнаЯ  скала.  € это всегдашнее
солнце,  спрЯтанное  за  скалой, которое оконтуривает ее молочным сиЯнием. €
самое  необыкновенное - это не сама картина, а внезапность ее изменениЯ. ‚от
скала  чуть дрогнула, и вдруг ее словно раскололи надвое, и из этого раскола
ударил  вверх  бледный  луч.  Љонусообразные  фигуры  поплыли слева направо.
Ќеживые.  †ивые,  одушевленные  фигуры  он  видел редко. —аще ему мерещились
пирамидальные  замки,  вьющиесЯ  светлые  ленты  не  то  дорог,  не  то рек,
невообразимо  распахнутые  крыльЯ ветрЯных мельниц, скорбные паруса траурных
опавших знамен...
     ‚се  детство  он  пыталсЯ  рисовать эти видениЯ, смутно припоминаЯ, что
когда-то он уже видел подобные рисунки - альбом, который ему дали посмотреть
в  чужом  доме.  Ќаверное,  он  не  умел  тогда  читать,  потому что фамилиЯ
художника  осталась ему неизвестной. Ќо картины жили в памЯти, не похожие ни
на  что  другое, не встреченные больше ни в одном музее. € еще одно поражало
€вика:  вероЯтно,  смутные  видениЯ  в глубине закрытых век наблюдали многие
люди  - а может, и вообще все. Ќо почему-то только длЯ них двоих - длЯ €вика
и  длЯ того сказочного художника - они сложились в один целостный мир, почти
земной и все-таки нереальный?
     Ћн  пыталсЯ разрешить эти вопросы с отцом, с Њахровой Љисточкой. …го не
понЯли.  ‡аученно  объЯснили:  настоЯщий художник создает не фотографическую
копию действительности, а тот образ, который стоит у него перед глазами.
     ќто  он  знал  из  школьной программы. Ќо загвоздка была в том, что все
художники  видели свой "образ", будь он неладен, открытыми глазами, и только
тот  один,  больше  не  встреченный,  рисовал  нечто,  стоЯщее  у него Џ…ђ…„
‡ЂЉђ›’›Њ€ ѓ‹Ђ‡ЂЊ€!
     €вик  просто  не  знал этого слова, иначе коротко определил бы, что длЯ
них  двоих  кроме  реального  окружающего  мира  существует  еще  объемный и
красочный мир фосфенов.
     Ћбъемный. Љрасочный. ЋсЯзаемый.
     ‘егоднЯшний  урок  старого  Љатета  стал своеобразным патентом на право
существованиЯ  этого второго мира. Ќу конечно же, он здесь, в том же объеме,
где  разместилсЯ  класс,  школа,  набережнаЯ...  €вик даже съежилсЯ от этого
ощущениЯ.  ‚ысоты  он  никогда  не  боЯлсЯ,  вместо страха у него поЯвлЯлось
щемЯщее  сладковатое  томление  по  несбывшемусЯ  полету.  ќто  же  самое он
испытывал и сейчас. •отЯ - почему несбывшемусЯ?..
     €скрЯщийсЯ  смерч извивалсЯ в зеленоватой глубине, постепенно удалЯЯсь,
угасаЯ  и  вытЯгиваЯсь  в  пепельный коридор. ‚ него надо было успеть войти,
прежде чем он совсем погаснет, и мальчик, прикрыв ладонью глаза, чтобы никто
не видел его крепко сомкнутых век, невольно поднЯлсЯ с места.
     - —то тебе, €вик? џ сказал - вопросы на переменке.
     - Њне... нехорошо. Њожно, Я выйду?
     - Љонечно, конечно. ’ебЯ проводить? Њальчики...
     - Ќет-нет, не надо!
     „верь-то  рЯдом,  вот  она  уже и за спиной, и шершавенькаЯ поверхность
коридорных  стен,  сумеречным  тоннелем  уходЯщих  в темноту. €вик продолжал
бесшумно  скользить к выходу, не замечаЯ, что он давно уже приоткрыл глаза -
между  притЯгательной  глубиной,  манившей  его  в пепельную даль видениЯ, и
этими  полуосвещенными  сводами  больше не было никакого различиЯ. Ћн скорее
нащупал,  чем  рассмотрел узенькую дверцу запасного выхода - и вот он уже на
набережной.
     ѓотовность  €вика  к  чуду  была так велика, что обыденность полупустой
набережной,  которую  он видел каких-нибудь сорок минут назад, направлЯЯсь в
школу,  поразила  его больше, чем могло бы это сделать огненное лавовое поле
или  чернота  космического пространства. Ќо ничего этого не было, а привычно
маЯчил  гриновский  силуэт  одинокой  баркентины,  примостившейсЯ  где-то за
толстозадым  морским буксиром и плавучим рестораном. Ѓаркентина принадлежала
морскому  училищу,  расположенному  правее,  ближе  к  ѓорному;  перед  этим
училищем   отчужденно  подымалсЯ  над  гранитным  постаментом  прославленный
мореплаватель,  известный  €вику  только  своей  длинной неудобопроизносимой
фамилией  да  еще  тем,  что лихие курсанты-выпускники накануне праздничного
прощального  вечера  обЯзательно натЯгивали на его бронзовые плечи форменную
клетчатую тельнЯшку.
     ЏЯтнадцатый  трамвай,  подмигиваЯ зеленым огнем, словно одноглазый кот,
промчалсЯ к ѓорному институту, и только тут смутное беспокойство закралось в
душу  мальчика.  ‚се  было  на  своих  местах.  ‚се было в норме. —то же так
настораживало?..
     Ћн  пошел  влево,  к  узкому  каньону  ‚осьмой и „евЯтой линий, откуда,
выбрасываЯ  конусы  сероватого  света, вылетали одинаково мышиные в полутьме
автомобили и, прочертив изЯщный интеграл, которого в школе еще не проходили,
исчезали  на  мосту, превращаЯсь в безликое множество красных горизонтальных
двоеточий.  ‚  мерцающей  зеленовато-бурой мгле можно было только угадывать,
что  дальше,  за  мостом,  за  третьим его пролетом, должна выситьсЯ громада
€саакиЯ, а на этой стороне...
     € тут €вик понЯл, что в этом обычном утре было Ќ… ’ЂЉ.
     ’емнота.
     ЉончалсЯ  первый  урок,  было  никак не меньше половины десЯтого, а над
городом  висела  непроницаемаЯ пелена тумана. €вик знал, что ни грозоваЯ, ни
снеговаЯ туча не могли дать такой темноты, - значит, случилось нечто из рЯда
вон выходЯщее; и тем не менее никого это не пугало, машины оживленно сновали
взад и вперед, деловым шагом двигались редкие прохожие в длинных дождевиках.
Ћн невольно прислушалсЯ - говорили о погоде, покупкам, работе, и только одно
незнакомое  слово  (кажетсЯ,  оно звучало как "коррекс" или что-то подобное)
поразило  его  слух.  ЌедоумеваЯ, но стараЯсь не привлекать чужого вниманиЯ,
€вик  двинулсЯ дальше. ’емнота уже не казалась ему такой непроглЯдной, более
того,  -  все  предметы  вокруг,  как  будто  бы  начали испускать легчавшее
свечение, так что сейчас уже и не требовалось уличных фонарей.
     Ћн  прошел  еще немного, миновав любимый свой "дом академиков" с черным
ожерельем мемориальных досок, на которых невозможно было прочитать сейчас ни
единой  надписи,  с  дорической колоннадой, пленЯвшей его своей трогательной
принадлежностью  к далеким до нереальности временам, и направилсЯ к Ђкадемии
художеств,   напротив   которой  во  всей  своей  сторожевой  невозмутимости
вздымались из мрака скальные громады сфинксов.
     Њежду  тем  небо продолжало тихохонько светлеть, и он вдруг успокоилсЯ.
Ћн  что-то  перепутал.  Ќе было еще никаких уроков, сейчас еще только начало
восьмого.  ‘ветает.  …му просто взбрело в голову прогулЯтьсЯ перед школой, а
Љатет  и  все  его байки про бесконечное число измерений - это утренний сон.
’ак уже бывало. Ќужно только забежать домой за портфелем...
     Ћн  уже дошел до середины фасада Ђкадемии, почти до самого входа, когда
стремительно  разрастающеесЯ  сиЯние,  исходЯщее  откуда-то  из-за сфинксов,
заставило его повернуть голову.
     ќто были не сфинксы.
     „ве зеленоватые, почти вертикально обрывающиесЯ книзу скалы расходились
конусом,  так  что  в  первое мгновение ему даже показалось, что между этими
скалами,  раздвигаЯ  их  монолитные краЯ, втиснулась узкаЯ хрустальнаЯ ваза,
гигантскаЯ  по  сравнению  с  теми  огромными  вазами,  которые €вик видел в
ќрмитаже.  Ћна  была наполнена фосфоресцирующим туманом, подымавшимсЯ узкими
струЯми,  чтобы  угаснуть  у  верхнего  краЯ этой вазы. ‘вечение становилось
сильнее,   цепочки  легких  огней,  словно  след  трассирующей  очереди  при
замедленной съемке, помчались навстречу друг другу, но, приподнЯтые на волне
вздымающегосЯ  тумана,  вдруг изогнулись кверху и ушли в вышину. ‘ветало все
быстрее, все Яростнее, и тут €вик разглЯдел, что по двум сторонам обрыва, на
самом  краю,  застыли  две одинаковые человеческие фигурки и летучие огоньки
исходЯт именно от их протЯнутых друг к другу рук.
     ‡а   спиной  зашуршало  -  кто-то  приблизилсЯ  стариковской  шаркающей
походкой  и  остановилсЯ  сзади.  €вик, не знаЯ уже, чего и ожидать, пугливо
обернулсЯ  -  это был обыкновенный старик в длинном дождевике, как и на всех
прохожих, хотЯ тронутое слоистыми облаками небо отнюдь не обещало дождЯ.
     ‘тарик   закивал  ему,  -  может  быть,  от  чрезмерной  общительности,
свойственной  пожилым,  но еще бодрым людЯм, а может быть, это у него просто
трЯслась голова. €вик на всЯкий случай тоже кивнул. ‘тарик воспринЯл это как
приглашение к беседе:
     -  Љогда-то  Я  тоже  любил приходить сюда к тому самому моменту, когда
солнце входит в знак Ѓлизнецов... Џравда, приходилось удирать с уроков, но с
кем этого не бывает! ‚от Я и смотрел до последнего мига, сколько выдерживали
глаза, и успевал закрытьсЯ прежде, чем... Њальчик, но где же твой коррекс?!
     €вик  беспомощно  пожал  плечами,  не  понимаЯ, о чем идет речь; что-то
сверкнуло  тусклой медью, и с удивлением, уступающим место ужасу, €вик успел
заметить  краем  глаза,  как  в  прорези  между  скалами  засветилсЯ краешек
раскаленного  диска,  словно  по  ту  сторону Ќевы и не было никаких домов и
гранитного  парапета  и  солнце  вставало  прЯмо  из  воды. Ќичего больше он
рассмотреть  не успел, потому что шуршащаЯ пленка взвилась над его головой и
окутала  его  до самых ног непроницаемой чернотой. …ще он услышал торопливые
шаги  и  потом  -  стук,  отчаЯнный  стук,  но  скрипа отпирающейсЯ двери не
последовало,  а  вместо  этого  полыхнуло  таким нестерпимым жаром, что €вик
перестал  что-либо  слышать  и присел от страха, жадно ловЯ ртом тот воздух,
который  умещалсЯ  под  коробЯщейсЯ пленкой; но воздуха было совсем мало, он
жег легкие изнутри.
     „а  нет,  было  совсем  не  жарко. Џожалуй, как обычно. € уличный шум -
откуда  только  взЯлись  машины,  и  одна,  и  другаЯ,  и  третьЯ, все разом
завизжали  тормозами,  и  €вик  услышал  топот десЯтка ног - бежали прЯмо на
него,  и  он  вскочил  и, путаЯсь в душных складках и пЯтЯ