        ѓеоргий Њартынов. ‚стреча через века

---------------------------------------------------------------
 Origin: http://members.spree.com/entertainment/rostov_don/list_main.html і http://members.spree.com/entertainment/rostov_don/list_main.html
---------------------------------------------------------------

                       Ќаучно-фантастический роман


                            †урнальный вариант


     Ќаше  времЯ,  ознаменованное  поистине  необыкновенными  достижениЯми
науки, ставит перед писателЯми - фантастами новые задачи и, если можно так
выразитьсЯ,  переводит  этот  жанр  художественной  литературы  на  орбиту
большой вдохновенной мечты.
     ЌаучнаЯ  фантастика довольно быстро  вырастает от  наиболее легкого -
локального решениЯ  темы,  свЯзанной с  каким-либо  гипотетическим научным
открытием  или  техническим  изобретением,  к  самому  трудному  -  показу
человека, живущего при коммунизме.
     ’акое  постепенное  движение  вперед  и   вверх  по  крутым  ступенЯм
осознанной задачи можно  проследить на  творческой эволюции ленинградского
писателЯ-фантаста ѓ. ‘. Њартынова.
     €нженер по образованию, он пришел в литературу совсем недавно, в 1955
году. ЏерваЯ его повесть, "220 дней на звездолете", посвЯщеннаЯ экспедиции
на  Њарс,  была  с  интересом  встречена читателЯми.  Њартынов  -  добрый,
мужественный романтик -  с тех пор стал большим другом молодежи.  Ћднако и
эта перваЯ повесть и две другие:  "‘естра ‡емли" и "Ќаследство фаэтонцев",
- объединенные в трилогию под общим названием "‡вездоплаватели",  написаны
в  традиционном длЯ  научной  фантастики прошлых  лет  "  узкокосмическом"
ключе,  когда  главное  внимание  обращено  на  технические  достижениЯ  и
приключениЯ.
     ‚  новом  свете предстал Њартынов перед своими читателЯми в  повестЯх
"Љаллисто"   и   "ЉаллистЯне".    Ћни   посвЯщены   описанию   свободного,
справедливого и  высокоорганизованного общественного строЯ жителей далекой
планеты.
     Џоследний роман Њартынова,  "‚стреча через века",  вводит читателей в
мир наших далеких потомков.
     Љак  и  в  "’уманности  Ђндромеды",  действие  "‚стречи  черед  века"
переноситсЯ на много времени (точнее, на два тысЯчелетиЯ) вперед.
     ‚  приложении к  журналу "‚округ света" -  "€скатель" No 2 за 1961 год
была опубликована в  сокращенном виде перваЯ часть романа.  ‚от ее краткое
содержание.
     Ќаш   современник,   участник  ‚еликой  Ћтечественной  войны.   ѓерой
‘оветского ‘оюза „митрий ‚олгин,  умирает в Џариже. „лЯ отправки на ђодину
его тело заключают в герметически запаЯнный свинцовый гроб.
     ‚о времЯ войны погибла жена „митриЯ €рина, врач партизанского отрЯда,
казненнаЯ фашистами и посмертно удостоеннаЯ званиЯ ѓероЯ ‘оветского ‘оюза.
     „митриЯ хоронЯт в ‘‘‘ђ рЯдом с могилой его жены.
     ‚  39-м  веке случайно находЯт свинцовый гроб и  в  нем высохший труп
человека. “даетсЯ установить, кто именно был похоронен в этом месте.
     ЉомплекснаЯ наука будущего возвращает „митриЯ ‚олгина к  жизни.  Ќадо
сразу  же  сказать,   что  воскрешение  ‚олгина  отнюдь  не  напоминает  "
воскресение  ‹азарЯ",  повторенное  множество  раз  писателЯми-фантастами,
преследовавшими  цель   сделать   своего   современника  свидетелем  жизни
будущего.  ѓлавы,  в  которых  описываетсЯ медленное  возвращение к  жизни
‚олгина, едва ли не самые лучшие в романе.
     ‚еличайший  эксперимент попытка  постепенного оживлениЯ  клеток  тела
‚олгина, а затем воскрешение его - продолжалсЯ около десЯти лет.
     ‚ процессе эксперимента решалась и чисто моральнаЯ проблема: имеют ли
право ученые во имЯ науки распорЯдитьсЯ судьбой человека помимо его воли?
     ‚сЯ  ‡емлЯ принимает участие в  обсуждении этого необычайного,  остро
волнующего вопроса.  ѓлавным  противником оживлениЯ  ЯвилсЯ  отец  биолога
‹юциЯ -  историк и  археолог Њунций.  €  только после того,  как ‚ерховный
совет  науки,  руководствуЯсь своей  совестью  и  заботой  о  благе  всего
человечества, разрешает провести опыт, осуществлЯетсЯ оживление ‚олгина.
     Ќаступил наконец долгожданный миг, когда ‚олгин сам предложил ‹юцию:
     " - €дем! - сказал он. - ‚ойдем в новый длЯ менЯ мир.
     - ЏостарайсЯ Я полюбить его, - сказал ‹юций.
     - џ его уже люблю.  ќто тот мир, к которому мы стремились, за который
боролись и умирали".
     €  вот  широко распахиваютсЯ двери в  тридцать девЯтый век.  ‚месте с
„митрием ‚олгиным мы  входим в  этот чудесный мир  будущего,  с  интересом
знакомимсЯ с его жителЯми с их бытом, с их заботами и мечтами.
     Ќовый роман Њартынова,  несмотрЯ на  глубокий драматизм личной судьбы
‚олгина вынужденного жить  вне  своего времени в  новом мире,  который так
нелегко постигнуть, оптимистичен от первой до последней строчки.
     "‚стреча через века" приковывает внимание читателЯ к  самому главному
- к представлениЯм о том чудесном будущем,  о котором мы мечтаем и которое
создаем повседневными нашими делами.
     ‘  этого  номера  журнал  "‘мена" начинает публикацию романа "‚стреча
через  века"  с  небольшими сокращениЯми.  ‚тораЯ часть будет напечатана в
этом году, третьЯ и начале 1962 года.
                                                     ‚ладимир „Њ€’ђ€…‚‘Љ€‰


        ѓ‹Ђ‚Ђ 1


        1

     ‡емлЯ менЯет свое лицо, море -никогда!
     Ћно  оставалось  таким  же,  каким  было  во  все  эпохи  и  времена.
Ќеизменное,  оно присутствовало при всей истории человечества, населЯвшего
его  берега.  Ћно  видело  плоские  галеры  финикийцев,  сменившиесЯ затем
галерами греков.  Ћно  оставалось таким же  во  все века владычества ђима,
видело мавританскую культуру и  крестовые походы.  Ћно  присутствовало при
падении ‚изантийской империи,  качало на  своей могучей груди победоносные
турецкие корабли и  равнодушно поглощало их  в  сражении при ‹епанто.  Ћно
видело  Ђльбукеркский и  ’рафальгарский бои.  ‘тальные громады броненосцев
двадцатого века исчезали в  волнах с такой же легкостью,  как и деревЯнные
корабли римлЯн.  €з года в год,  долгие века, море собирало богатую дань с
человечества - дань кораблЯми, людьми, кровью...
     Ќо  жизнь шла  вперед,  и  человек победил стихию.  Џрекратилась дань
кровью.  ‚се  реже  и  реже доставались морю и  люди.  €сполинские лайнеры
смеЯлись над Яростью волн.
     ‚  третьем веке коммунистической эры люди окончательно покинули море.
ЃезграничнаЯ  и  свободнаЯ  стихиЯ  воздуха  стала  их  единственным путем
сообщений.
     €  полторы  тысЯчи  лет  море  пустынно.  €зредка  поЯвлЯютсЯ на  его
поверхности изЯщные  Яхты  любителей  морских  прогулок  или  какой-нибудь
арелет  (  арелет  -  летательный аппарат  будущего.),  повинуЯсь  капризу
сидЯщего в нем человека,  - опуститсЯ на воду и скользит по ней, напоминаЯ
своим видом грозное оружие прошлого - торпеду.
     €счезли огромные корабли,  забылись морские профессии ,  и само слово
"морЯк" стало незнакомо людЯм.
     Ќо море оставалось все тем же...
     Ќеумолчно шумит извечный прибой. Ћдна за другой приближаютсЯ к берегу
сине-зеленые волны,  становЯтсЯ выше,  одеваютсЯ гребнем белой пены  и,  с
замирающим гулом обрушиваЯсь на  прибрежную гальку,  откатываютсЯ обратно,
уступаЯ место следующим.
     ‚олна за волной!
     ѓоды, века, тысЯчелетиЯ!
     "’ак было, есть и будет", - подумал ‚олгин.
     Ћн  был  один на  обширной террасе,  увитой зеленью дикого винограда.
Ћпустив на  колени  книгу,  ‚олгин  задумчиво следил  за  неустанной игрой
прибоЯ.  Џрибой был  такой же,  как и  в  двадцатом веке,  и  было приЯтно
смотреть на  него.  ќто  было единственное,  что  оставалось прежним.  ‚се
остальное изменилось.
     „ом и  терраса были выстроены не  из дерева и  не из камнЯ.  Њатериал
напоминал пластмассу,  но  не был ею.  Њебель и  все предметы обихода были
иными по  форме.  ‹истьЯ винограда были  не  такими,  как  раньше,  и  всЯ
растительность в  саду  и  вокруг дома  казалась больше и  сочнее прежней.
Љнига,  которую он  держал в  руках,  по внешнему виду была такой же,  как
книги его юности, но была написана на не существовавшем раньше Языке.
     ‚се  изменилось за  те  тысЯчу девЯтьсот лет,  которые он  пролежал в
своей могиле, все стало другим.
     ’олько море и прибой да еще небо были прежними. ‚олгин часами смотрел
на  водную равнину,  уносЯсь мыслью в  далекое,  а  длЯ него такое близкое
прошлое.  ‚озникали перед  ним  образы давно  умерших близких,  поЯвлЯлись
города и  села,  дороги и  мосты,  поезда и  пароходы;  всЯ  многообразнаЯ
техника  родного века,  пусть  примитивнаЯ и  убогаЯ  с  современной точки
зрениЯ,  но милаЯ и  дорогаЯ его сердцу.  Ќезаметно подкрадывалось чувство
тоски,  и ‚олгин, стараЯсь не поддаватьсЯ ему, переставал смотреть на море
и вновь бралсЯ за книгу.
     Ћн   читал   историю  техники.   ’алантливо  написаннаЯ  книга   была
предназначена длЯ детей,  и  ‚олгин,  никогда не имевший больших знаний по
технике даже своего века,  выбрал ее, так как не без оснований считал, что
не  справитсЯ  с  более  серьезным  сочинением.  Џроизведение неизвестного
автора (в заголовке не стоЯло никакого имени) в популЯрной форме описывало
технические средства,  которыми пользовались люди  начинаЯ с  пЯтнадцатого
века христианской эры и до настоЯщего времени.
     —ем дальше читал ‚олгин,  тем больше крепло в нем убеждение,  что эта
детскаЯ книга длЯ  него  слишком трудна.  €  это  происходило не  по  вине
автора,  а  только потому,  что у  ‚олгина не было знаний по самым основам
излагаемого предмета.
     "Љак жаль,  -  думал он,  -  что Я юрист,  а не инженер!  ‚идимо, мне
придетсЯ взЯтьсЯ за учебники длЯ начальной школы".
     ‚ отношении Языка ‚олгин не испытывал никаких затруднений.  ‡а четыре
месЯца  пребываниЯ в  доме  ЊунциЯ,  на  берегу ‘редиземного морЯ,  ‚олгин
изучил современный Язык так,  что мог свободно говорить и  читать на  нем.
Ћснову  этого   Языка  составлЯл  русский  Язык,   дополненный  латинским.
ѓрамматика его была проста и  логична.  •орошо знаЯ французский и немецкий
Языки,  ‚олгин легко и быстро перешел на современный, чем вызвал искреннее
удивление своего учителЯ ЊунциЯ.
     ‚олгин старалсЯ не только говорить, но и думать на новом Языке, чтобы
лучше и глубже овладеть им,  и это ему удавалось. Ћн все реже и реже ловил
себЯ на том, что думает по-русски. Ћн знал, что родной Язык никогда ему не
понадобитсЯ,  так как на всей ‡емле его знали только историки и  отдельные
люди вроде ‹юциЯ.
     Џротив воли,  почти бессознательно ‚олгин относилсЯ ко всему, что его
окружало,  с  затаенным чувством ревности,  но не мог не признать,  что по
богатству и  выразительности новый Язык оставлЯл далеко позади все  старые
Языки.
     ‚олгин еще  не  бралсЯ за  художественную литературу,  хотЯ она очень
интересовала его,  справедливо  полагаЯ,  что  первым  делом  надо  узнать
историю общества и  историю техники,  чтобы ориентироватьсЯ в  обстановке,
котораЯ будет встречатьсЯ в романах.
     €сторию общества он  уже  закончил.  Ћн  узнал все,  что произошло на
‡емле после его первой смерти (‚олгин называл свою смерть в Џариже первой,
потому что рано или поздно должна была наступить втораЯ). Џо этому вопросу
ему  не  пришлось прочитать почти  ни  одной книги.  €х  заменили беседы с
Њунцием,  который не только рассказывал ‚олгину о прошлом,  но и показывал
ему  в  одной из  комнат своего дома  исторические и  хроникальные фильмы,
которые специально длЯ этой цели получал из центрального архива планеты.
     ЏодавлЯющее большинство этих  фильмов  было  цветными  и  объемными и
только самые  древние,  современные ‚олгину,  были  хорошо ему  известными
черно-белыми плоскими картинами его юности. Ћн был потрЯсен, когда в самом
начале  своих  лекций Њунций продемонстрировал картину "‹енин в  ЋктЯбре",
которую ‚олгин видел почти две тысЯчи лет тому назад.
     ЃлагодарЯ фильмам ‚олгин не только слушал, но и видел историю, как бы
оживавшую перед его глазами. Ћн видел людей, которые жили после его смерти
и  в  то же времЯ задолго до настоЯщего времени,  и это создавало странную
путаницу в  его представлениЯх о них.  „лЯ современного мира это были люди
прошлого, но длЯ ‚олгина они были одновременно и людьми будущего.
     ’ехника кино  была  так  же  далека от  того,  что  знал ‚олгин,  как
нынешний век от двадцатого.
     Ќе  было  привычного экрана.  ”ильм  демонстрировалсЯ в  обыкновенной
комнате  с  обыкновенной  мебелью.  Ђппарат  представлЯл  собой  небольшой
металлический Ящик,  который ставилсЯ на что-нибудь не позади,  а  впереди
зрителей.  ‘вет  в  комнате  не  тушилсЯ,  демонстрациЯ  шла  при  обычном
освещении,  исходЯщем от  невидимых источников.  Љазалось,  что  этот свет
испускают из себЯ стены и потолок комнаты.
     €з   книги,   которую  ‚олгин  читал  сейчас,   он  знал,   что  "век
электричества" закончилсЯ  вскоре  после  его  первой  смерти,  сменившись
"атомным веком",  за  которым последовали другие,  со  все  более и  более
непонЯтными  названиЯми.  ‚  восемьсот  шестидесЯтом году  новой  эры  всЯ
техника  основывалась  на  энергии  неизвестных  и  совершенно  непонЯтных
"катронов".
     Њунций закладывал в  аппарат маленькие кассеты,  напоминавшие ‚олгину
те,  которые в  его  времЯ служили длЯ фотоаппаратов типа "”ќ„".  Џотом он
садилсЯ рЯдом с ‚олгиным, и сеанс начиналсЯ. €счезал, становилсЯ невидимым
аппарат  и   сама  комната,   где  они  находились.   ‘   полной  иллюзией
действительности  поЯвлЯлись  действующие  лица   фильма,   окружающаЯ  их
обстановка,  леса,  горы,  просторы океана,  реки и озера. Ќевозможно было
отделатьсЯ от впечатлениЯ,  что видишь настоЯщих людей и природу,  а не их
изображениЯ,  когда в  двух шагах волновалась людскаЯ толпа или открывалсЯ
широкий простор морЯ,  слышалсЯ шум  волн  и  лицо  обвевал морской ветер.
’олько  свойственнаЯ кинематографу мгновеннаЯ смена  декораций напоминала,
что это не настоЯщаЯ жизнь.
     ‚идЯ  перед собой исторических деЯтелей прошлого,  слыша их  разговор
так близко от  себЯ,  ‚олгин невольно боЯлсЯ,  что изображениЯ увидЯт его:
так  реальны и  естественны были они.  Ћн  ловил себЯ на  том,  что  часто
забывал,  что происходит перед ним,  и вел себЯ так,  словно присутствовал
при беседах. Ћпомнившись, он украдкой смотрел на ЊунциЯ: не смеетсЯ ли тот
над  ним?  Ќо  лицо  гостеприимного хозЯина всегда было  серьезно.  Њунций
внимательно следил за происходЯщим на "экране" и  изредка вполголоса давал
поЯснениЯ, если сюжет мог стать непонЯтным ‚олгину.
     "…сли бы у  менЯ были дети,  -  думал он,  -  Я смог бы увидеть своих
потомков,  живших через тысЯчу лет  после менЯ  и  одновременно тысЯчу лет
тому назад".
     Љончалась картина,  и мгновенно, как в сказке, поЯвлЯлись опЯть стены
комнаты и маленький чудесный "киноаппарат".
     Њунций менЯл  кассету,  и  снова  в  нескольких шагах шла  реальнаЯ и
волшебнаЯ в своей непонЯтности жизнь живых призраков.
     Љогда нужно было продемонстрировать старую картину, требующую экрана,
Њунций  нажимал  на  аппарате кнопку,  и  перед  ними,  прЯмо  в  воздухе,
поЯвлЯлсЯ белый прЯмоугольник,  плотный и неподвижный, как настоЯщий экран
двадцатого века.
     Џосле сеанса,  продолжавшегосЯ обычно часа три,  ‚олгин долго не  мог
отделатьсЯ от смутного волнениЯ.  ‚се это было так необычно,  так непохоже
на  то,  что он знал.  Ќеожиданно ставшаЯ современной ему техника тридцать
девЯтого века производила ошеломлЯющее впечатление,  тем более, что ‚олгин
совершенно не понимал ее основ.
     "…сли бы к нам,  в двадцатый век,  -  часто думал он, - попал человек
второго века нашей эры, он, вероЯтно, испытал бы такое же чувство при виде
телефонов, радио и кино, какое Я испытываю сейчас".
     - ќто совершенно неверно,  -  сказал Њунций, когда ‚олгин поделилсЯ с
ним своими мыслЯми.  -  ‚ы недооцениваете роль двадцатого века в  развитии
науки  и  техники.  ‚ы  сможете через  определенное времЯ понЯть все,  что
сейчас изумлЯет вас,  а человек не только второго,  но и пЯтнадцатого века
ничего не  понЯл бы  в  технике двадцатого.  ‚се  основы нашей современной
науки  были  заложены в  девЯтнадцатом и  двадцатом веках.  Њы,  историки,
называем их "веками начала",  и не только потому,  что тогда началась наша
наука,  а еще и потому, что именно тогда были заложены основы общественной
жизни, котораЯ ЯвлЯетсЯ фундаментом науки. ‚аша беда, „митрий, заключаетсЯ
в том, что вы не имеете технического образованиЯ и плохо знали современную
вам технику. Џоэтому вам так трудно сразу разобратьсЯ в нашей. Ќо что вы в
ней разберетесь, не может быть никакого сомнениЯ.
     ќти слова доставили ‚олгину большое удовлетворение. Ћн не сомневалсЯ,
что Њунций говорит искренне,  говорит то,  что думает.  Ѓыли случаи, когда
старый ученый открыто и  прЯмо  высказывал мысли,  которые не  могли  быть
приЯтны ‚олгину.  Ћн  уже  знал,  что откровенность ЯвлЯетсЯ отличительной
чертой его новых современников,  что они всегда и  во всех случаЯх говорЯт
друг другу правду.  „а и откуда могла взЯтьсЯ ложь в их жизни?  „лЯ нее не
было оснований, не существовало побудительных причин.
     ‡а прошедшие месЯцы ‚олгин часто думал о своем положении в мире, куда
он  скоро вступит полноправным членом нового общества.  Ќе покажетсЯ ли он
слишком отсталым, не произведет ли впечатление дикарЯ? ‚едь с точки зрениЯ
современных людей он абсолютно неграмотен,  ничего не знает,  ни о  чем не
имеет представлениЯ. Ћн понимал, что вопрос о средствах к существованию не
встанет перед ним никогда.  €  не  потому,  что он был на особом положении
"гостЯ",  а просто потому, что этот вопрос не существовал больше на ‡емле.
Ќо  ‚олгин не  хотел  ограничитьсЯ ролью наблюдателЯ,  он  хотел трудитьсЯ
наравне со всеми.
     Љак добитьсЯ равного положениЯ? ’олько трудом, другого пути не было.
     ‘  еще  большим  усердием  он  "вгрызалсЯ"  в  технические книги,  не
стеснЯЯсь  обращатьсЯ  за  объЯснениЯми к  Њунцию,  если  что-нибудь  было
непонЯтно.  Ќо  историк и  археолог не  всегда  мог  удовлетворить ‚олгина
своими ответами,  когда вопросы касались областей,  мало ему  знакомых.  ‚
таких  случаЯх,  которые становились все  более частыми,  ‚олгин испытывал
своеобразное удовольствие - ученый, академик тридцать девЯтого века не все
знает,  следовательно, разница между ними в умственном отношении не так уж
безмерно велика!
     "Ќас разделЯет не бездоннаЯ пропасть,  -  думал ‚олгин,  -  а  только
глубокий ров, через который можно перебросить мост. € Я это сделаю!"
     …му  ничто не  мешало осуществить это намерение.  ‚се,  что могло ему
понадобитьсЯ длЯ самообразованиЯ,  было к его услугам.  Ћн мог бы получать
исчерпывающие консультации у  любого ученого ‡емли  и  этим  ускорить свою
подготовку,  но  не  хотел ни к  кому обращатьсЯ,  кроме ЊунциЯ и  изредка
навещавшего его  ‹юциЯ.  Ћн  понимал,  что  сам  себе ставит препЯтствиЯ и
затруднЯет задачу,  но  был  не  в  силах преодолеть ложное самолюбие.  Ћн
твердо  решил,  что  поЯвитсЯ в  мире  только  тогда,  когда  "мост" будет
закончен.
     ”изически ‚олгин чувствовал себЯ  прекрасно,  был  до  краев наполнен
энергией.  …го ум работал Ясно и четко.  Ќикогда раньше его памЯть не была
столь цепкой. €з рук ‹юциЯ и €о его тело вышло более "молодым", чем было в
дни настоЯщей юности. †изнь кипела в нем.
     Ћн  работал по двенадцать часов в  день,  вызываЯ этим неудовольствие
‹юциЯ,  который знал обо всем,  что касалось ‚олгина, от ЊунциЯ. Ќо на все
упреки своего "отца" ‚олгин отвечал одной фразой:  "џ  хочу скорее войти в
мир",  -  и ‹юций не мог найти убедительный ответ на это. "Ћтшельничество"
‚олгина удивлЯло его и ЊунциЯ,  было им непонЯтно, но они даже не пытались
переубедить ‚олгина.  ’акова была волЯ „митриЯ,  и  никому не  пришло бы в
голову усомнитьсЯ в его праве поступать, как ему угодно.
     ‚олгина часто поражало,  что  за  все  четыре месЯца никто не  сделал
попытки увидеть его.  Ќи один человек не поЯвлЯлсЯ в доме, хотЯ решительно
ничто не  мешало любому любопытному сделать это.  „аже  ‹юций перед каждым
своим прилетом спрашивал разрешение у ‚олгина.  …сли бы воскресший человек
поЯвилсЯ в  двадцатом веке,  не  было бы  отбоЯ от желающих любым способом
посмотреть на  него.  „ом ЊунциЯ стоЯл совершенно открыто.  Ќикакие заборы
или  ограды не  отделЯли прекрасный сад от  остальной местности,  двери не
имели запоров.  Ќо никто не нарушал одиночества ‚олгина. Ќи один арелет не
пролетал низко над домом.  ‹юди тридцать девЯтого века свЯто исполнЯли его
желание быть одному,  довольствуЯсь только обществом ЊунциЯ.  ќто  желание
было известно всем.  €  ни у  кого не Явилось искушение удовлетворить свое
любопытство раньше времени...
     „умаЯ об этом,  ‚олгин начинал понимать то, что сперва показалось ему
таким   странным,   -   всеобщую   тревогу   за   последствиЯ   оживлениЯ,
произведенного без его согласиЯ.  Ћн  понЯл,  что в  этом мире личнаЯ волЯ
человека свЯщенна длЯ  всех  остальных,  что  уважение друг к  другу стало
второй натурой.  Ћн захотел быть один,  и его желание исполнЯлось просто и
естественно.  ‚озможности иного  поведениЯ эти  люди  не  могли себе  даже
представить.  ќто была та подлиннаЯ свобода,  о  которой в его времЯ можно
было только мечтать.
     ‚олгин  хорошо  знал,  что  его  поЯвлениЯ ждут  с  нетерпением.  ‚се
население ‡емли хотело увидеть его.  Ћн  сам так же стремилсЯ к  этому.  ‘
каждым   днем   все   труднее   становилось  выдерживать  намеченный  срок
подготовки.  ‚олгин старалсЯ ускорить приближение знаменательного днЯ. …ще
месЯц или  полтора -  и  воскресший человек двадцатого века поЯвитсЯ среди
своих новых современников.


        2

     ‚се о чем ‚олгин читал в книгах - достижениЯ науки и техники, условиЯ
жизни человечества,  -  все имело длЯ него характер абстракции.  Ћн ничего
еще не видел собственными глазами,  знал обо всем только теоретически.  Ќо
все же  современнаЯ жизнь на каждом шагу вторгалась в  его уединение.  „ом
ЊунциЯ,  хотЯ  и  стоЯл  в  стороне от  других домов,  был  домом тридцать
девЯтого века,  и жизнь в нем проходила в тех же условиЯх,  что и в других
домах на ‡емле.
     ќти условиЯ были непривычны и удивительны длЯ ‚олгина.
     Љроме него и  ЊунциЯ,  в  доме не  было ни одного человека.  Ћни жили
вдвоем,  а когда Њунций улетал, иногда на несколько дней, ‚олгин оставалсЯ
совершенно один.
     Ћкруженный густым садом, где росли деревьЯ самых разнообразных пород,
собранных,  казалось, со всех концов света, дом был невелик по размерам. ‚
кем было всего пЯть комнат:  две спальни,  кабинет,  столоваЯ и туалетнаЯ,
где  стоЯли  гимнастические приборы  и  небольшой аппарат  длЯ  "волнового
облучениЯ",  которому ‚олгин, по требованию ‹юциЯ, должен был подвергатьсЯ
два раза в  день -  утром и  вечером.  Ќо  и  такаЯ квартира,  по понЯтиЯм
‚олгина,  не могла находитьсЯ в порЯдке без заботы со стороны людей. Ќо ни
Њунцию, ни ему самому никогда не приходилось об этом думать. ‚ доме всегда
было  удивительно чисто.  Џри  постоЯнно открытых окнах нигде не  было  ни
пылинки. ‚ремЯ от времени ‚олгин замечал, что полы в доме выглЯдели только
что вымытыми,  но  как и  когда это делалось,  он ни разу не видел.  ’о же
самое происходило с  полом террасы и  даже со  стенами дома.  „орожки сада
всегда были аккуратно подметены, а кусты и деревьЯ политы.
     Ќа вопрос ‚олгина Њунций ответил, что все это делаетсЯ автоматически,
специальными машинами.
     - Ќо почему их не видно? - спросил ‚олгин.
     - Ђ зачем их видеть? Ћни делают свое дело, не беспокоЯ людей.
     - Џод чьим управлением?
     - Њеханизмами-уборщиками каждого дома,  - ответил Њунций, - управлЯет
один главный аппарат.  ‚прочем,  не только дома,  а и каждого  населенного
пункта,  каждого города.  ’акие аппараты установлены всюду, по всей ‡емле.
€х задача - следить за порЯдком. Ћни свЯзаны с рЯдом подчиненных им машин,
которые, получаЯ командный сигнал, выполнЯют все нужные работы старательно
и аккуратно.
     Ћднажды  ‚олгину  удалось  увидеть  "садовника".  Џроснувшись  раньше
обычного и  не  одеваЯсь,  ‚олгин вышел  на  террасу.  ‘реди деревьев сада
двигалось что-то неопределенное и, как показалось ‚олгину, прозрачное. ќто
"что-то" быстро исчезло и  больше не поЯвлЯлось.  ЋбойдЯ весь сад,  ‚олгин
так и не выЯснил, куда скрылсЯ загадочный механизм.
     ђасспрашивать ЊунциЯ более подробно ‚олгин не хотел.  Ћн боЯлсЯ,  что
не сможет еще понЯть принцип устройства "уборщика".
     "‚се в свое времЯ,  -  подумал он.  -  ‘перва надо овладеть основными
знаниЯми,  а  затем уже знакомитьсЯ со всем более основательно,  не рискуЯ
вызвать улыбку своим невежеством".
     ЏринЯв такое решение, ‚олгин встречал все новое, что поЯвлЯлось перед
ним,  с внешней невозмутимостью. Ћн почти никогда не спрашивал, что, как и
почему, а только внимательно наблюдал и запоминал, чтобы спросить потом.
     Ћни завтракали, обедали и ужинали дома. Њунций каждый вечер спрашивал
‚олгина,  что  он  хочет  получить  на  следующий день,  и ни разу не было
случаЯ, чтобы заказанное блюдо не поЯвилось на их столе.
     Ћткуда брались эти  блюда,  куда исчезала грЯзнаЯ посуда,  кто и  как
сервировал стол, а затем убирал его, ‚олгин не знал.
     ‚се,  что  было заказано,  подавалось сразу.  €  пока они  ели первое
блюдо, второе не остывало - сосуды всегда оставались горЯчими.
     Ќесколько раз  ‚олгин делал попытки застать "официантов" за  работой,
но  ни  разу не  добилсЯ успеха.  …сли он  находилсЯ в  столовой,  стол не
накрывалсЯ,  если он намеренно задерживалсЯ после еды,  никто не убивал со
стола.
     ’о  же  самое  происходило и  с  уборкой комнат.  Ќикак не  удавалось
увидеть упорно скрывавшиесЯ машины.  Џостель приводилась в  порЯдок в  его
отсутствие, а вечером ‚олгин заставал ее приготовленной ко сну. Ѓелье, как
постельное, так и носильное, всегда было чистым и свежим.
     Љаждые  десЯть дней  верхнЯЯ одежда куда-то  исчезала,  а  вместо нее
поЯвлЯлась новаЯ,  того же покроЯ и того же цвета. Њунций был здесь ни при
чем, за одеждой и бельем следили опЯть-таки автоматы.
     Њунций заметил недоумение ‚олгина и сказал ему:
     - Ќе  пытайтесь увидеть работу механизмов,  из этого все равно ничего
не выйдет.  ѓлавный аппарат не даст сигнала,  если в помещении, где должна
быть произведена работа, кто-нибудь находитсЯ. ‚ы, конечно, можете поймать
момент и застать их, так сказать, врасплох. Ќо в этом случае они тотчас же
скроютсЯ.  ќто  сделано  из  соображений безопасности.  ‚едь  механизмы не
думают и  не рассуждают.  Ћни работают вслепую,  не обращаЯ вниманиЯ ни на
что.  Ќеосторожность может привести к ушибам и даже увечьЯм, особенно если
в  доме  есть  дети.  …сли  вам  так  хочетсЯ увидеть,  то  надо выключить
контрольный прибор.  Ќо Я  не знаю,  как это делаетсЯ.  „лЯ этого придетсЯ
вызвать механика.
     - Ќет,  -  ответил ‚олгин.  -  Џока не надо никого вызывать.  џ  могу
подождать.
     Љогда Њунций был в отъезде,  ‚олгин не давал никаких заказов и ел то,
что находил на  столе.  Ќо он скоро заметил,  что все подаваемые ему блюда
были  именно теми,  которые он  раньше чаще  всего заказывал.  Љто-то  или
что-то запомнило его вкус.
     „ом  был "по горло" насыщен техникой,  создающей максимальный комфорт
его обитателЯм.  ‚се делалось само собой,  и делалось именно так, как было
нужно.  ‘оздавалось  впечатление,  что  невидимые  автоматы  внимательно и
заботливо следЯт за людьми, знают их желаниЯ и даже слышат их мысли.
     ‚олгина долго поражал "фокус" с  освещением комнат.  €сточников света
нигде не было видно -  светились стены и потолки. Ќо сила их света целиком
зависела от  желаниЯ человека.  ‘тоило  только  подумать,  что  в  комнате
недостаточно светло,  как тотчас же свет становилсЯ Ярче.  ‘тоЯло пожелать
темноты - и стены "потухали".
     „вери открывались сами собой, когда кто-нибудь подходил к ним, и сами
собой закрывались за  человеком.  ‚  туалетной комнате не  было ни  одного
крана,  вода  поЯвлЯлась словно по  волшебству и  переставала течь,  когда
человек больше не нуждалсЯ в  ней.  ‚олгин нисколько бы не удивилсЯ,  если
после умываниЯ невидимые руки схватили бы  полотенце и  вытерли ему  лицо.
‚олгину уже все казалось возможным.
     ‚  кабинете  ЊунциЯ  стоЯло  несколько  совершенно  прозрачных  почти
неразличимых глазом  шкафов с  книгами.  ‚олгин знал,  что  эта  "роскошь"
ЯвлЯетсЯ не правилом,  а  исключением.  Ћбычно книг не держали в доме,  их
можно  было  получать в  любой момент из  многочисленных книгохранилищ,  и
получать, не выходЯ из дома. Ќо Њунций по роду своей деЯтельности нуждалсЯ
в  личной библиотеке.  ’ут  было  много обычных,  привычных ‚олгину книг в
обычных переплетах,  но находились и  другие -  непривычные и странные длЯ
него.  ќто  были  маленькие  металлические  трубочки,  сантиметров  восьми
длиной.  Ќа каждой из них было выгравировано название и,  очень редко, имЯ
автора. ‚ углу на небольшом столике, стоЯл аппарат, сделанный из какого-то
материала,  напоминавшего  горный  хрусталь.  Љнига-трубка  вставлЯлась  в
специальное отверстие этого аппарата,  поворачивалась крохотнаЯ рукоЯтка -
и чистый красивый голос начинал читать книгу.  ѓромкость и скорость чтениЯ
регулировались той же рукоЯткой. Њожно было слушать, сидЯ в мЯгком удобном
кресле или лежа.
     Ќо это было не все. ‚ той же трубке, помимо текста, заключалось еще и
изображение -  книга  была  "иллюстрирована".  Џри  желании можно было  не
только слушать,  но и  следить за текстом по движущимсЯ на стенке аппарата
"живым" иллюстрациЯм подобно тому,  как  в  двадцатом веке  люди  смотрели
кинофильмы на экране телевизора.
     Љаким  образом  удавалось  вместить  в  восьмисантиметровую  трубочку
довольно объемистую книгу  и  относЯщийсЯ к  ней  "фильм",  ‚олгин не  мог
понЯть.
     Ћн  часто  пользовалсЯ этими  трубочками при  своих занЯтиЯх и  скоро
привык к  ним.  ’ехника чуждого ему мира становилась понЯтнее,  если он не
только читал о ней, но и видел воочию машины и аппараты.
     ’ем же способом он ознакомилсЯ со многими городами,  описание которых
было  в  библиотеке ЊунциЯ,  видел новые виды  транспорта и  даже совершил
полет на  ‹уну,  с  огромным интересом "прочтЯ" описание какой-то  научной
экспедиции на спутник ‡емли.  ‚  этой экспедиции участвовал сам Њунций,  и
‚олгин мог видеть его за работой.
     ’ут же,  в кабинете,  помещалсЯ аппарат, который называлсЯ телеофом и
ЯвлЯлсЯ отдаленным потомком телефона двадцатого века.
     ‚о всем доме не было ковров,  портьер и тому подобного, люди избегали
создавать скопища пыли, которые затруднили бы работу убирающих машин, но в
одном из  углов кабинета лежал ковер или что-то очень похожее на него.  Ќа
нем стоЯло кресло,  а  на стене помещалсЯ маленький диск с  концентрически
расположенными цифрами. ќто и был телеоф.
     „ействие этого  аппарата было  настолько поразительным и  непонЯтным,
что  ‚олгин,  несмотрЯ на  четыре прошедших месЯца,  так и  не  мог вполне
привыкнуть  к   нему   и   каждый   раз   испытывал  волнение,   собираЯсь
воспользоватьсЯ этим "телефоном".
     ‚нешне все было просто.  Ћн  садилсЯ в  кресло (пользоватьсЯ телеофом
стоЯ было нельзЯ) и,  нажимаЯ по  очереди на  цифры,  набирал личный номер
‹юциЯ.  Ќи с  кем,  кроме своего "отца",  ‚олгин не соединЯлсЯ.  Џроходило
некоторое времЯ,  и в центре диска вспыхивала зеленаЯ точка. ќто означало,
что ‹юций услышал вызов, подошел к аппарату и сел в такое же кресло у себЯ
дома. ’огда нужно было нажать на зеленую точку.
     Љаждый раз ‚олгин усилием воли заставлЯл себЯ выполнить это последнее
действие.   ’о,   что  происходило  затем,   казалось  ему  чем-то   вроде
галлюцинации.
     Љак только он  нажимал на  зеленую точку -  в  двух шагах,  на другом
конце "ковра", поЯвлЯлось второе кресло и сидЯщий в нем ‹юций.
     Ћни  могли разговаривать совершенно так  же,  как если бы  находились
действительно в одной комнате,  а не в тысЯчах,  километрах друг от друга.
„аже звук голоса ‹юциЯ исходил от того места, где ‚олгин видел его губы.
     €зображение было так реально и плотно,  что предметы,  находЯщиесЯ за
призраком, не были видны, заслоненные им.
     - ‚стань!  - сказал ‹юций во времЯ их первого разговора по телеофу. -
Џройди вперед, и ты убедишьсЯ, что плотность изображениЯ только кажущаЯсЯ.
Љак  только  ты  встанешь  с  кресла,  Я  перестану  видеть  тебЯ,  но  ты
по-прежнему будешь видеть менЯ. ‘мелее!
     ‚олгин тогда  встал и  сделал так,  как  советовал ‹юций.  Ћн  прошел
сквозь кресло и сквозь человека, сидЯщего в нем. ЋглЯнувшись, он не увидел
ни того, ни другого. Ќо когда он вернулсЯ на свое место, изображение снова
поЯвилось.
     - Њне  трудно  воспринимать такие  вещи,  -  сказал ‚олгин.  -  џ  их
совершенно не понимаю.
     - ‚ этом нет ничего удивительного,  -  ответил ‹юций. - ‘делать такой
скачок во времени,  какой выпал на твою долю,  -  это не пустЯк. Ќо придет
времЯ, и ты перестанешь удивлЯтьсЯ.
     - Џридет ли? - вздыхал ‚олгин.
     …сли вызов исходил от самого ‹юциЯ, ‚олгин узнавал об этом по тихому,
мелодичному звону,  который раздавалсЯ во всех комнатах дома и на террасе.
’огда  ему  нужно  было  только  подойти  к  телеофу  и  сесть  в  кресло.
€зображение его собеседника поЯвлЯлось сразу,  и ‚олгин отлично знал,  что
там, где находилсЯ ‹юций, в этот самый момент поЯвлЯлсЯ и он, ‚олгин.
     Њного раз разговаривали они таким образом,  но  ‚олгин все еще не мог
привыкнуть к этому чуду тридцать девЯтого века,  был не в силах относитьсЯ
к нему спокойно.
     Џо  телеофу можно было  говорить с  любым человеком,  где  бы  он  ни
находилсЯ на ‡емле.  € изображение каждого вызванного к разговору послушно
поЯвлЯлось  в  любом  доме.   ЏодобнаЯ  радиокинотехника  была  недоступна
пониманию ‚олгина.
     ’елеоф прочно вошел в  быт  уже несколько веков тому назад.  ‹юди так
привыкли к нему,  что не могли себе представить возможности обходитьсЯ без
него.  Ћтсюда  возникло  и  привилось странное выражение,  которое  ‚олгин
слышал часто:  "видетьсЯ в  натуре".  ќто  означало,  что люди увидЯт друг
друга не по телеофу.
     ќто были стационарные установки, и пользоватьсЯ ими можно было только
в  домах.  Љ ним прибегали тогда,  когда хотели видеть своего собеседника.
…сли же  разговор был  недолгой и  люди находились вне  дома,  им  служили
карманные аппараты, называвшиесЯ также телеофами, но действующими иначе.
     Џереносный телеоф представлЯл собой небольшую плоскую коробку,  легко
умещавшуюсЯ в  кармане.  Љоробка не  открывалась,  и  на  ней  не  было ни
отверстий, ни кнопок.
     Љаждый человек в  мире имел свой личный номер,  закреплЯвшийсЯ за ним
от момента рождениЯ и до смерти.  Ќапример,  ‹юций имел номер "8889-‹-33",
Њунций  -   "1637-Њ-2".  Џервые  четыре  цифры  назывались  "индексом",  а
находЯщиесЯ за  буквой имени -  "номером".  ‘ам ‚олгин получил свой личный
номер в  первый же день пребываниЯ в  доме ЊунциЯ.  ‚  виде исключениЯ,  а
может быть, и длЯ того, чтобы подчеркнуть необычность владельца, его номер
не имел индекса и был двузначным - "„-1".
     „лЯ вызова нужного человека достаточно было вынуть телеоф из  кармана
и,  держа его близко ко рту,  назвать номер.  ‘игналом вызова служил звук,
похожий на  гудение зуммера.  Џри разговоре аппарат находилсЯ в  руке,  и,
чтобы  слышать  его,  не  надо  было  прикладывать к  уху.  Љроме  нужного
разговора,  никакие другие слышны не были, так как каждый номер имел свою,
строго определенную длину волны.
     Љрохотный   "радиотелефон"   вызывал    чувство    восхищениЯ   своим
совершенством.  Ћн  был  вечен.  Ћт  рождениЯ до  смерти он  верно  служил
человеку,  часто переходЯ от  умершего к  его  друзьЯм или  родственникам,
пожелавшим иметь его как памЯть о  прежнем владельце.  ‚  случае утери или
случайной порчи карманный телеоф легко было заменить на  ближайшем складе,
где  дежурный механик в  несколько минут настраивал выбранный экземплЯр на
нужный номер, если новый владелец сам не мог этого сделать.


        3

     Ћтложив  в  сторону книгу,  ‚олгин  спустилсЯ по  ступенькам террасы.
ЏрЯмаЯ аллеЯ,  обрамленнаЯ с обеих сторон цветочными грЯдами, вела от дома
к  морскому  плЯжу.  ѓустые  ветви  деревьев сплетались над  нею,  образуЯ
зеленый  свод.   Њоре  казалось  темно-синей  стеной,  закрывавшей  выход,
незаметно переходЯщей в синеву неба.
     ‚олгин решил выкупатьсЯ, так как день был очень жарким.
     Љак  только  он  вышел  из  коридора аллеи,  широкий  простор  словно
распахнулсЯ перед ним. ‚олгин подошел к воде и залюбовалсЯ картиной.
     ‘веркающей  гладью  раскинулась необъЯтнаЯ  даль.  ѓорЯчее  небо  юга
изливало  потоки  раскаленного воздуха.  Љак  всегда,  прекрасно было  это
побережье, былаЯ жемчужина ”ранции - благодатнаЯ ђивьера.
     ‚олгин вспомнил,  как  почти две  тысЯчи лет  тому  назад был  здесь,
приехав  из  Џарижа.  ЌепрерывнаЯ линиЯ  роскошных отелей  и  частных вилл
тЯнулась тогда по берегу, который казалсЯ сейчас сплошным садом.
     Ѓесследно исчезла  былаЯ  ђивьера ди  Џонента.  ‘убтропическаЯ зелень
подступала к самому морю. ‚ этой зелени прЯтались небольшие дома, подобные
дому  ЊунциЯ.   ‚  них  жили  ученые,  работавшие  в  учебных  комбинатах,
расположенных в тех местах, где когда-то находились Ќицца и Њентона.
     „аже следа не осталось от этих двух городов.
     ‚олгин закрыл глаза, подставлЯЯ лицо лучам ‘олнца.
     € вдруг показалось ему,  что все случившеесЯ с ним - болезнь, смерть,
воскрешение,  -  все  было  только сном,  мимолетным капризом воображениЯ,
галлюцинацией.
     ‚от сейчас он откроет глаза, и действительность вступит в свои права.
Ћн увидит прежнюю ђивьеру, нарЯдно одетых людей, белые паруса Яхт, услышит
вокруг себЯ многоЯзычный говор интернациональной толпы...
     ‚ысокаЯ волна с гулом обрушилась на берег, залив пеной ноги ‚олгина.
     Ћн вздрогнул и очнулсЯ.
     Џустынный берег новой ђивьеры по-прежнему окружал его.
     Ќо  почему пустынный?..  Џочему ему показалось так?..  ‚он,  справа и
слева,  везде видны люди.  €х  не так много,  как было когда-то,  но берег
совсем не пустынен.
     ‚  двухстах метрах от ‚олгина трое людей с  разбегу бросились в море.
…му  показалось,  что  это  три  молодые девушки.  „олетевший до  его ушей
веселый, серебристый смех подтвердил догадку.
     Ќет старой ђивьеры!
     Ћна исчезла в бездне времени и никогда не вернетсЯ.  ‚сем людЯм, всей
‡емле принадлежит новаЯ ђивьера.
     Ѓлизко от  ‚олгина три  представительницы юного поколениЯ новой ‡емли
весело резвились в воде. Љаждую минуту долетал к нему их беззаботный смех.
—то знают они,  эти девушки,  о  двадцатом веке?  Љак они представлЯют его
себе?  „лЯ них все,  что близко и  понЯтно ‚олгину,  -  историЯ древности.
‚ероЯтно,  они знают об этом так же, как сам ‚олгин знает о жизни „ревнего
ђима.
     Ђ он?
     ќти девушки не могут не знать, что воскресший человек двадцатого века
живет тут же,  рЯдом с  ними.  Ћни не  могут не  видеть одинокой фигуры на
берегу,  возле дома ЊунциЯ,  вероЯтно,  хорошо им знакомого. € по внешнему
виду,  а главное,  по росту,  давно догадались, кто этот одинокий человек.
’ак почему же  они не подплывают ближе,  чтобы взглЯнуть на него?  Ќеужели
чувство любопытства, свойственное юности, не знакомо им?
     "Џлывите,  девушки,  если вам этого хочетсЯ!  Џодойдите ко мне, дайте
мне почувствовать вашу близость!  ‚едь вы мои новые современники.  …сли бы
вы могли догадатьсЯ,  как нужны мне ваши юные счастливые лица,  как трудно
стало жить без людей,  вы,  конечно, Явились бы сразу. Ќо вы этого никогда
не сделаете.  џ  сам воздвиг между нами глухую стену,  и только Я сам могу
снести ее.  Ђ если Я подплыву к вам?  Љак встретите вы менЯ?  €спугаетесь?
€ли дружески улыбнетесь?"
     Ќа мгновение ‚олгину мучительно захотелось броситьсЯ в воду и поплыть
к  ним,  этим девушкам -  людЯм нового мира,  -  но он сдержал свой порыв.
Ќичего,  кроме неловкости,  не  могло из этого получитьсЯ.  …го встретЯт с
недоуменной улыбкой, и все три сразу убегут от него.
     Ћн  глубоко ошибалсЯ и  не мог еще осознать всей глубины этой ошибки.
Ћн не знал людей нового мира.  ’олько много времени спустЯ, вспоминаЯ этот
эпизод,   ‚олгин  смог  представить  себе  с  полной  достоверностью,  как
встретили бы его поЯвление три девушки.
     Ћн отвернулсЯ от них.
     Џоследние дни все чаще и  чаще ЯвлЯлось у него желание приблизитьсЯ к
людЯм, прекратить затворничество.
     - Џора кончать!  -сказал он самому себе. - „овольно! Џусть смотрЯт на
менЯ, как хотЯт, но больше Я не могу быть один!
     ђаздевшись,  ‚олгин  с  наслаждением погрузилсЯ  в  прохладные  волны
прибоЯ.  Ћн хорошо умел плавать и в годы студенчества нередко участвовал в
соревнованиЯх. ‚спомнив об этом, он подумал: "‘охранилсЯ ли в мире спорт и
спортивные игры?"  ‚  беседах с  Њунцием он  почему-то ни разу не коснулсЯ
этого вопроса.  Ћн знал только,  что гимнастика распространена повсеместно
на всей ‡емле, но проводЯтсЯ ли по ней соревнованиЯ, он не знал.
     ‚олгин  далеко отплыл от  берега.  ‘  острой радостью ощущал он  силу
своих рук, уносЯщих тело вперед в стремительном кроле. ’олько в дни юности
мог он плыть так долго и в таком темпе.  †ивЯ в Џариже,  он иногда посещал
бассейн и  постепенно убеждалсЯ,  что стареет,  что плавать долго и быстро
становитсЯ все труднее.
     €  вот он  снова силен и  молод.  Љаким волшебством вернулась к  нему
юность? Љак Њефистофель из поэтичес