        ‚алерий ‘егаль. Ћсвобождение беллетриста ђ.

<hr> &copy; Copyright Valery Segal 1997, Library of Congress, USA
       †ду  читательских  откликов.
       Џишите по адресу: VALYANA@worldnet.att.netі mailto:VALYANA@worldnet.att.net
       Home Page: http://home.att.net/~valyana/ і http://home.att.net/~valyana/
                                        ‚алерий ‘егаль
---------------------------------------------------------------
        роман
---------------------------------------------------------------


<font size=-1>
          "...‚ы  мне  опЯть скажете, что человек не может быть
так дурен, а Я вам скажу,  что,  ежели  вы  верили  возможности
существованиЯ  всех трагических и романтических злодеев, отчего
же  вы  не  веруете  в  действительность  Џечорина?   …сли   вы
любовались  вымыслами  гораздо  более  ужасными  и  уродливыми,
отчего же этот характер, даже как вымысел,  не  находит  у  вас
пощады?  “ж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы
того желали?..

          ...Ќо  не  думайте,  однако,  после этого, чтоб автор
этой   книги   имел   когда-нибудь   гордую   мечту   сделатьсЯ
исправителем   людских  пороков.  Ѓоже  его  избави  от  такого
невежества!  …му  просто  было  весело  рисовать   современного
человека,  каким  он  его понимает и, к его и вашему несчастию,
слишком часто встречал."

‹ермонтов "ѓерой нашего времени"
</font>

        —€’Ђ’…‹ћ

          ‘трого    говорЯ,    уважаемого   и   небезызвестного
Џублициста  нельзЯ  считать  автором   предлагаемой   читателЯм
публикации.   Њы   не   боимсЯ   задеть   Џублициста   подобным
утверждением, поскольку он  и  сам  говорит  об  этом  в  своем
предисловии.  ‚ниманию  читателЯ предлагаетсЯ не биографическаЯ
повесть и не хроника, но лишь собрание документов, базирующеесЯ
главным  образом  на  неизвестных  до  сих  пор широкой публике
материалах, обнаруженных в персональном компьютере  беллетриста
ђ.

          •отЯ  со  днЯ  смерти  беллетриста ђ. минуло уже пЯть
лет, обстоЯтельства его трагической гибели до сих  пор  волнуют
литературную   общественность.   ‘обственно   волнуют  даже  не
обстоЯтельства, а сам  факт  безвременной  кончины  знаменитого
писателЯ,  очевидно  находившегосЯ  в  полном  расцвете  сил  и
таланта. ‘колько замыслов остались не  воплощенными,  и  потерЯ
эта  длЯ  мировой прозы сравнима с отдаленной от нас во времени
гибелью юного русского гениЯ Њихаила ‹ермонтова.

          Љасательно же причины гибели ђ., считалось само собой
разумеющимсЯ, что только несчастный случай мог вывести из жизни
столь преуспевающего художника и человека. ќто мнение никогда и
никем всерьез не оспаривалось, и лишь публикациЯ  нижеследующих
документов впервые ставит под сомнение официальную версию.

          ‚прочем,  Џублицист  не  делает категоричных выводов,
предлагаЯ читателю судить обо всем самому.

          Њы  вполне  отдаем  себе  отчет в том, что публикациЯ
автобиографической  повести  "‚  тухлых  водах"  может  вызвать
определенного  рода сенсацию. €стина длЯ нас дороже всего, даже
если  она  способна  изменить  отношение  читателЯ  к  личности
любимого  беллетриста.  ‡аписки  беллетриста  ђ.,  даже  сам их
авторский заголовок ("‚ тухлых водах"),  заставлЯют  задуматьсЯ
над  тем,  сколь  драматичной может оказатьсЯ жизнь даже самого
благополучного внешне человека, если заглЯнуть в нее изнутри.

     €здатель


        Џђ…„€‘‹Ћ‚€… Џ“Ѓ‹€–€‘’Ђ

          Ќе  будучи  романистом,  а  следовательно  не ЯвлЯЯсь
мастером предисловий, Я все  же  счел  необходимым  предпослать
несколько  слов  нижеследующим  документам, отчасти из-за того,
что этим и исчерпываетсЯ  мое  авторство  в  данном  случае,  в
основном  же  с  целью разъЯснить широкой публике происхождение
столь бесценных материалов.

          ‚рЯд   ли  стоит  напоминать  читателю,  что  лауреат
‚иньероновской премии знаменитый беллетрист ђ. трагически погиб
13  августа  ...  года,  выпав  из окна двадцать восьмого этажа
отелЯ "ђивас" в „ьере. Ќапомню лишь, что  тотчас  прибывший  на
место    происшествиЯ    полицейский    инспектор    заподозрил
самоубийство,  но  никто  не  воспринЯл  всерьез  эту   версию,
настолько  нелепой она казалась применительно к преуспевающему,
молодому, полному идей человеку, по всей видимости  счастливому
в   личной   жизни,   недавнему   лауреату   самой   престижной
литературной премии.

          Љ  сожалению, творческий путь беллетриста ђ. оказалсЯ
коротким. “же первые его вещи, опубликованные  под  псевдонимом
Њаэстро,   имели  колоссальный  успех.  Њаэстро  успел  создать
немногое,  но  его  место   в   нашей   национальной   культуре
определенно и почетно. Ћно заметно длЯ всех.

          ‚нешне  биографиЯ  ђ. казалась столь безоблачной, что
никого из знавших его лично не настораживал  тот  факт,  что  у
знаменитого писателЯ, по-видимому, не было близких друзей. Ѓыть
может, многие объЯснЯли это элитарностью  ђ.,  а  скорее  всего
никто  просто  не задумывалсЯ над этим обстоЯтельством. џ и сам
понЯл это только теперь.

          ’ак  или  иначе,  но долгие годы Я оставалсЯ одним из
немногих  профессионалов  пера,  хоть   как-то   общавшихсЯ   с
беллетристом  ђ.,  хотЯ  не  могу  сказать, чтобы мы с ним были
особенно близки. Ќо вероЯтно  не  было  в  писательских  кругах
более  близкого  ему  человека,  иначе  как объЯснить, что ‹иса
„енвер, вдова беллетриста ђ.,  доверила  именно  мне  осмотреть
персональный  компьютер  покойного,  в результате чего Я и стал
обладателем "‡аписок" (назовем это так), которые легли в основу
предлагаемой публикации.

          “  каждого,  кто  ознакомитсЯ с "‡аписками" возникнет
естественный вопрос: что же это  такое?  €ными  словами:  зачем
беллетрист  ђ.  писал свои "‡аписки"? ’рудно сказать навернЯка;
вероЯтнее  всего  "‚  тухлых  водах"  (именно  так  озаглавлена
компьютернаЯ директориЯ) виделись автору как основа длЯ будущих
мемуаров.

          …ще  при жизни беллетриста ђ. Я относилсЯ к числу его
самых горЯчих поклонников. Ќетрудно представить, какое волнение
Я   испытал,   нежданно-негаданно   став   обладателем  нового,
неизвестного прежде, текста,  несомненно  принадлежавшего  перу
безвременно ушедшего от нас любимого Њаэстро. ‚ернувшись домой,
Я первым делом создал в своем персональном  компьютере  каталог
"‚  тухлых  водах",  наполнил  его  бесценными  материалами и с
жадностью на них набросилсЯ.

          Џервое же, самое поверхностное знакомство с записками
беллетриста  ђ.  заставило  менЯ  усомнитьсЯ   в   корректности
возможной  их  публикации по отношению к госпоже „енвер. ‚полне
естественно, Я задалсЯ вопросом: прочитала  ли  госпожа  „енвер
эти записки, прежде чем передать их мне. ‘ другой стороны, Я не
считал себЯ вправе никак не отреагировать на  любезность  вдовы
Њаэстро  и  предать забвению ее дар, несомненно врученный мне с
известным умыслом. Ћказавшись  таким  образом  в  двусмысленном
положении,  Я  осмелилсЯ  вновь  побеспокоить  госпожу „енвер и
поделилсЯ с ней  своими  сомнениЯми.  €  прекраснаЯ  ‹иса,  уже
ставшаЯ  к  тому  времени  супругой владельца крупнейших отелей
‹ивадии, повторила,  что  Я  могу  распорЯжатьсЯ  мемуарами  ее
покойного мужа по своему усмотрению.

          ’аково     происхождение     предлагаемых    читателю
материалов. Ђвторский текст  сохранен  полностью.  џ  лишь  дал
названиЯ главам -- безымЯнным в оригинале, расставил эпиграфы и
предварил каждую главу  материалами  из  прессы.  џ  счел  себЯ
вправе  проделать  такую работу. Ѓолее того: она показалась мне
необходимой, ибо автор не планировал свои записки к публикации,
а потому они естественно нуждались в некоторой доработке.

          "Њожно   видеть   жизнь   светлой  и  быть  "светлым"
писателем, и это будет легко и приЯтно --  точно  так  же,  как
быть  дураком,"  --  пишет  беллетрист  ђ. в своих записках. Ќо
можно, добавим мы, не быть дураком, видеть жизнь  такой,  какаЯ
она  есть,  и быть при этом писателем со светлым мироощущением.
’акими были „юма, ‘тивенсон, „жек ‹ондон. ’аким всегда был  длЯ
нас  беллетрист  ђ.  „ругим  он  предстает  перед  нами в своих
записках.

          —то ж, Њаэстро многолик...

Џублицист


        ѓлава перваЯ. ‚…‘ЌЂ

<font size=-1>
	Љак в каждом камне статуи сокрыты,
	’ак в чистом поле -- тысЯчи дорог,
	Ќо выбираем мы дорогу крытую,
	„о нас исхоженную вдоль и поперек.

	Љохановер, из сборника "Љороль галеры"
</font>


<i>€з  статьи,  помещенной  в  "‹итературном  дайджесте" по случаю
присуждениЯ беллетристу ђ. ‚иньероновской премии по  литературе
за ... год</i>

          Ѓеллетрист  ђ.  происходит из одной из самых старых и
уважаемых фамилий  нашего  ‘евера.  “поминаниЯ  о  его  предках
встречаютсЯ  еще  в  летописЯх,  восходЯщих  к  самому  раннему
периоду новой  истории.  Ѓудучи  единственным  отпрыском  столь
благородного рода, он несомненно оправдал возлагавшиесЯ на него
надежды: с наградами окончил престижную католическую  школу,  а
затем  стал  одним лучших выпускников своего курса в „арси. …го
ожидала блестЯщаЯ инженернаЯ карьера, но он избрал другой  путь
и  проЯвил  незаурЯдное  дарование в не менее уважаемой и более
элитарной области...


<i>"Џредзакатный Ђрмангфор", примерно в те же дни</i>

          ... Ѓыть может в тот день когда беллетрист ђ. впервые
взЯлсЯ   за   перо,   отечественнаЯ   промышленность   потерЯла
блестЯщего  инженера.  Ѓыть  может  даже успех этого человека в
любой сфере деЯтельности был  предопределен.  Ќо  скорее  всего
именно  безупречное  воспитание  и  отличное образование вкупе,
разумеетсЯ,  с  недюжинным  талантом  помогли  беллетристу   ђ.
добитьсЯ полного успеха на поприще словесности.


<i>€з  пресс-конференции  беллетриста  ђ.,  состоЯвшейсЯ по случаю
вручениЯ ему ‚иньероновской премии по литературе за ... год</i>

     ‚  о  п  р  о  с.  ‘тоило  ли учитьсЯ в „арси, чтобы стать
впоследствии литератором?

     Ћ  т  в  е  т. џ счастлив и горд иметь за плечами поистине
бесценный багаж знаний, приобретенный в  этом  старейшем  храме
человеческой  премудрости.  „аже  литературному  чемпиону  года
нелегко передать словами  чувства  благодарности,  охватывающие
его  в  отдельных  случаЯх. €менно такие чувства Я испытываю по
отношению к профессорам „арси, и Я  думаю,  что  в  этом  Я  не
одинок.


                      * * *

          ‚ детстве Я мечтал стать футболистом.

          џ  грезил  этим  во  сне  и  наЯву.  ‚идел себЯ мЯгко
выбегающим  на  зеленый   газон   под   нечленораздельное,   но
мелодически   правильное   завывание  трибун,  когда  субботним
вечером   стадион   --   словно   огромнаЯ   чаша,   освещеннаЯ
прожекторами и медленно остывающаЯ после дневного зноЯ.

          џ  училсЯ в одном классе с ’они Њираньей, и мы вместе
начинали футбольную карьеру на ћниорском  стадионе  в  ‘основом
бору. ’олько его карьера состоЯлась, а моЯ -- нет.

          Џрирода  одарила ’они щедро. Ћн быстрее всех в классе
бегал, выше всех прыгал, дальше всех  метал  мЯч.  €  любил  он
физические  упражнениЯ,  особенно,  конечно,  футбол. Ќе скажу,
чтобы он так уж выкладывалсЯ на официальных тренировках, но без
мЯча   его   видели   редко.  „аже  на  переменках  --  покурит
быстренько, а потом возитсЯ с  мЯчом  в  школьном  саду.  Ћн  и
курить  начал  едва  ли  не  раньше  всех  в классе, но ему это
почему-то не вредило.

          ’они  стал  бы  великим  игроком  в  любом амплуа, но
тренеры еще в детской лиге сделали его центральным  защитником.
‘татный,  рассудительный, он очень колоритно смотрелсЯ на поле,
прЯмой вытЯнутой рукой руководил  партнерами,  длинным,  хорошо
выверенным   пасом   начинал   контратаки.   ’аким  его  видели
впоследствии на стадионах всего мира.

          “  менЯ  данные были поскромнее, да и тренироватьсЯ Я
не очень любил.  Њне  больше  нравилось  мечтать  о  футбольной
карьере, что может и неплохо -- здоровое честолюбие. Њожет дело
не в усердии; может, просто, кому-то суждено,  а  кому-то  нет.
ђаз  уж  к  слову  пришлось: каких только грехов не водилось за
Љохановером  (тоже,  кстати,   мой   одноклассник),   но   ведь
талантище!

          ‘основый  бор  никогда  не  слыл  кузницей футбольных
талантов (’они ЊираньЯ -- Яркое исключение), но даже по  меркам
этого  --  наиболее аристократического -- района Ђрмангфора моЯ
семьЯ относилась к высшему обществу, и  в  глазах  тренеров  на
ћниорском  стадионе  Я  был  прежде  всего  сыном  господина ђ.
Џоэтому смотрелсЯ Я на тренировках как аристократ, пришедший на
дерби  делать ставки: жокеи ему вежливо кланЯютсЯ, однако своим
не считают и в тайны профессии посвЯщают неохотно.

          Ћтец   не   поощрЯл  мое  увлечение  футболом.  €грой
достойной  он  находил  лишь  теннис  и  летом   почти   каждое
воскресенье  брал менЯ с собой на Љорты, где Я скучал безмерно,
всЯкий раз наблюдаЯ, как отец и его деловые партнеры небрежно и
неумело  разыграв  пару  мЯчей,  стоЯт  возле  сетки,  попивают
прохладительные напитки и обсуждают светские новости. ‘ тех пор
Я  ненавижу  теннис,  хотЯ сама по себе игра не так уж и плоха.
“вы, по сей день мне  приходитсЯ  бывать  на  Љортах:  там  мне
назначают  встречи  издатели,  организаторы моих выступлений, а
порой и просто знакомые.  Ќе  скажешь  же  им,  что  ненавидишь
теннис!

          џ  прилично  играл  в шахматы и несомненно был лучшим
игроком в своей школе. ‚следствие  этого  за  мной  закрепилась
кличка  Њаэстро,  ставшаЯ впоследствии моим первым литературным
псевдонимом.

          “чилсЯ Я хорошо, хотЯ особого пристрастиЯ к наукам не
питал. ЏроЯвилсЯ у менЯ одно времЯ интерес к истории, да и  тот
быстро  заглох,  поскольку  отец -- в ту пору он еще служил длЯ
менЯ авторитетом -- рассматривал сию благородную науку в лучшем
случае лишь как незначительную составную часть "джентльменского
набора".

          ‚  семье  считалось  само  собой разумеющимсЯ, что по
окончании школы Я поступлю в „арси. Њой  отец  когда-то  и  сам
закончил  этот  университет.  €нтереса  к  технике  Я за ним не
замечал никогда; „арси он  рассматривал  лишь  как  "правильный
ход":  в некоторых случаЯх полезно намекнуть, что когда-то и ты
был простым инженером, то есть начинал  свою  карьеру  с  самых
низов.  Џодобную  показуху  часто  путают  с  демократичностью.
„иплом „арси давал отцу, кроме  того,  основаниЯ  пройтись  при
случае  по  верхам  инженерных  проблем, демонстрируЯ тем самым
изысканному обществу, сколь многое он уже успел  позабыть.  ќту
фатоватость у нас нередко мешают с аристократичностью.

          Љо  всему  этому Я тогда относилсЯ как к данности, не
считаЯ взглЯды моего отца, равно как и традиции  моей  семьи  в
целом,   ни  объектом  возможной  критики,  ни  даже  предметом
критического осмыслениЯ.

          ‚  свете  сказанного  Ясно,  что  мои мечты о футболе
носили лишь отвлеченный  характер,  и  даже  в  детстве  Я  это
внутренне осознавал. ‚се же эти мечты были живучи, так как шли,
по-видимому, из самых глубин моего естества, и даже  повзрослев
Я  с  неизменной  завистью взирал на ’они Њиранью -- теперь уже
чаще по телевизору  --  и  гордилсЯ  тем,  что  он  мой  бывший
одноклассник.

          …ще  Я  любил  музыку,  чем,  впрочем, мало выделЯлсЯ
среди своих сверстников. Џравда, в отличие от них, Я понимал не
только  современную,  но и классическую музыку. Џоследним Я был
обЯзан  исключительно  дЯде  ђо.   ‡десь   необходимо   сделать
некоторое отступление.

          „ЯдЯ  ђо был младшим братом моего деда по отцу. ’аким
образом,  Я  приходилсЯ  ему  внучатым  племЯнником.  ‚се  наши
родственники находили его странным. ЊоЯ мать считала дЯдю очень
одиноким и несчастным  человеком  и  с  детства  приучила  менЯ
навещать  его  не  реже одного раза каждые две недели. џ всегда
ходил к дЯде один -- он жил недалеко, всего в двух кварталах --
и  не  было  случаЯ,  чтобы  Я  застал у него кого-то еще. Ћн и
впрЯмь был одинок.  Њой  отец  никогда  не  препЯтствовал  этим
визитам, но и не поощрЯл их; он считал дЯдю ђо душевнобольным и
не скрывал этого. Џоначалу посещать дЯдю ЯвлЯлось длЯ менЯ лишь
семейной  обЯзанностью,  но постепенно Я привЯзалсЯ к старику и
теперь думаю, что многим ему обЯзан.

          „ЯдЯ   ђо   действительно   был  человеком  странным.
Ќасколько мне известно, он никогда не был женат, и детей у него
не  было.  џ  никогда не задавалсЯ вопросами, -- на что он жил,
или чем он занималсЯ в молодости. ‘корее всего, он  всегда  был
рантье.   ‚о   всЯком   случае,   коммерциЯ  его  абсолютно  не
интересовала.

          Њы  мало беседовали; обыкновенно дЯдЯ не приставал ко
мне с расспросами, но если он интересовалсЯ чем-то,  глаза  его
выражали   участие,   странным   образом   сочетавшеесЯ  с  его
всегдашней отрешенностью. Ћднако, чаще всего мы общались молча;
сидели  друг  против друга и слушали классическую музыку. ’аким
дЯдЯ ђо мне всегда и представлЯетсЯ -- молчаливым,  отрешенным,
сидЯщим  в низком глубоком кресле, в окружении старой мебели из
карельской березы  и  богатств,  стоимость  которых  взЯлсЯ  бы
определить разве что мой отец. „ЯдЯ ђо располагал, как Я теперь
понимаю,  уникальным  собранием  редких  музыкальных   записей,
интереснейшей    библиотекой,    коллекцией    полотен   старых
мастеров...

          Ќад его креслом висел холст ђубенса.

          --  ђубенс -- это хорошо, -- веско произнес мой отец,
когда Я рассказал ему об этом. -- ђубенс -- это бизнес.

          Њне тогда было лет двенадцать-тринадцать, и Я с умным
видом повторил фразу отца в свой следующий  визит  к  дЯде  ђо.
‘тарик  ничего  не  сказал, только Явственно поморщилсЯ. ‹ишь с
годами Я до конца разобралсЯ в  этой  заочной  перепалке  между
моими  родственниками,  но  интуитивно высоту дЯди ощутил уже в
тот вечер. Њы никогда с ним больше не обсуждали этот вопрос; он
вообще не говорил впредь со мной о живописи. Ѓыть может, помнил
тот эпизод.

          ‡ато  мы  всегда  слушали музыку, и с тех пор Я люблю
уберта...

          €  еще  Я всегда любил книги. ђодители менЯ в этом не
поощрЯли, хотЯ книги  в  нашем  доме  имелись.  џ  читал  дома,
посещал  библиотеку, изредка трепетно листал книги у дЯди ђо. Љ
его коллекции Я испытывал особое почтение, но уносить книги  из
своего  "свЯтилища"  дЯдЯ  не разрешал. џ часто посещал магазин
"Ѓукинист" и любил ездить  в  "„ом  книги".  Њне  нравилось  не
читать  книги  и  не владеть ими, менЯ просто радовало, что они
существуют. ѓораздо позже, уже взрослым, Я обнаружил  такую  же
мысль в дневниках Љафки.

          Њожно  за  всю  жизнь  не написать ни одной книги, но
быть писателем. ‚едь существуют же на свете ничего не создавшие
инженеры,  или  программисты, не написавшие ни одной программы.
’еперь мне кажетсЯ, что Я был писателем чуть ли не с  рождениЯ.
—итаЯ  любую книгу, Я всегда мысленно представлЯл самого себЯ в
роли  ее  автора,  как  бы  примеривалсЯ  к   мастерству.   ’ак
постепенно  возникло и оформилось желание писать. ќто случилось
еще в студенческие годы, но тогда  многое  отвлекало.  Њне  еще
предстоЯло  созреть,  дождатьсЯ  момента,  когда желание писать
перерастет в потребность.

          …ще  в  школьные  годы  Я  обладал  ладно подвешенным
Языком,  а  также  развитым  логическим   мышлением   несколько
нигилистического   характера,  что  порой  приводило  в  Ярость
учителей, зато придавало мне вес в глазах  товарищей.  €  долго
еще, вплоть до моего литературного становлениЯ, этот авторитет,
завоеванный  в  среде  школьных   приЯтелей,   оставалсЯ   моим
единственным  объективным  достижением,  никак не зависевшим от
происхождениЯ.

          Ќо  и  при  этом  нельзЯ  сказать,  что в школе Я был
окружен закадычными друзьЯми. ‘егоднЯ многие интересуютсЯ моими
школьными взаимоотношениЯми с Љохановером. Њогу припомнить, что
в те годы он часто  оказывалсЯ  моим  собеседником,  и  мы  оба
получали от этого известное удовольствие. Ќе более того.

          колу  Я  закончил  весьма  успешно,  хотЯ  -- ничего
грандиозного (что бы там сейчас ни писали!), и в ... году -- то
есть,  как  и  положено, восемнадцати лет от роду -- очутилсЯ в
„арси.

          ќтот  старейший  и  благороднейший  оплот  учености и
практической пользы на самом деле много хуже своей репутации  и
давно   уже   стал   типичным   привилегированным   заведением,
выродившимсЯ именно вследствие своей  привилегированности.  ’ам
учатсЯ отпрыски богатых семейств, реже -- особо одаренные юноши
и девушки, фактически  пожертвовавшие  своими  способностЯми  в
угоду  престижу,  хотЯ,  пожалуй,  поистине талантливый человек
выплывает даже в самом прогнившем болоте. Џлата за  образование
велика  чрезмерно,  однако длЯ многих богатых родителей престиж
как раз в том и заключаетсЯ, чтобы выложить  кругленькую  сумму
за обучение своих чад.

          Џомимо   взиманиЯ  упомЯнутой  платы  ректорат  „арси
озабочен   лишь   внешними    атрибутами    --    такими    как
правительственные отличиЯ, спортивные регалии, возведение новых
корпусов,   видимость   грандиозных   факультативных   занЯтий.
€звестное  внимание  уделЯетсЯ  также  религиозности студентов,
хотЯ,  конечно,  лишь  показное.   ‚   целом,   питомец   „арси
предоставлен   самому   себе   и  волен  делать  все,  что  ему
заблагорассудитсЯ. ‚ определенные  часы  читаютсЯ  определенные
лекции,  которые  он может посещать, если хочет. ’ребуетсЯ лишь
сдавать в конце семестра оговоренные программой экзамены,  хотЯ
и  их  расписание  весьма  размыто  и,  уж  во  всЯком  случае,
обЯзательно не длЯ всех.

          Љак   известно,   университет   „арси   расположен  в
маленьком одноименном городке в  центре  страны.  ѓородок  этот
живописен,  но довольно скучен, хотЯ в условиЯх описанного выше
вольного существованиЯ молодые люди в большинстве своем находЯт
себе  развлечениЯ  и  посреди  этой  скуки.  Џри этом, наиболее
колоритным в  „арси  увеселительным  заведением  зарекомендовал
себЯ огромный пивной бар "“ Ђталика", разместившийсЯ в трехстах
шагах от инженерного корпуса. џ провел  "“  Ђталика"  множество
дней  и  теперь вспоминаю их не без удовольствиЯ, а если те дни
были беспутны, то такова была  плата  за  пребывание  в  „арси,
совершенно    не    соответствовавшее   моим   наклонностЯм   и
способностЯм.

          Ќа  последнем  замечании стоит, пожалуй, остановитьсЯ
поподробнее.

          …ще  в  школьные годы при желании можно было заметить
отсутствие у  менЯ  какой  бы  то  ни  было  расположенности  к
техническим  дисциплинам.  ЏовторЯю:  при желании. „ругое дело,
что этого желаниЯ никто не проЯвлЯл. Ђ жаль. ’еперь  Я  полагаю
совершенно  необходимым  длЯ каждого юноши максимально серьезно
анализировать свои способности и наклонности и в соответствии с
этим   выбирать   себе  дорогу  в  жизни.  Џренебрежение  столь
естественным   правилом   закономерно   оборачиваетсЯ    пьЯной
беспутной   жизнью,   потерЯнными   годами  и  даже  длительным
интеллектуальным застоем. ’акое к сожалению случилось со  мной.
€збрав  ложный  путь,  Я  незаметно  длЯ  самого  себЯ  потерЯл
самоуважение, вследствие чего бездарно распорЯжалсЯ  как  своим
временем,   так  и  отпущенным  мне  природой  интеллектуальным
потенциалом. ЏонЯл Я это лишь значительно позже, а ведь  тысЯчи
людей  не  реализуют себЯ из-за неспособности понЯть это вовсе.
Ќабив немало шишек, Я в конце концов сумел разобратьсЯ в  самом
себе  и кое-чего добитьсЯ. €звестную пословицу -- лучше поздно,
чем никогда -- трудно проиллюстрировать убедительнее.

          ‚се  сказанное еще отнюдь не означает, что плохо было
"“ Ђталика". џ до сих пор питаю нежные чувства к  сарделькам  с
кислой  капустой,  причем именно в том виде, как их подавали "“
Ђталика", да и "то" пиво по сей день  остаетсЯ  в  моей  памЯти
самым вкусным.

          "“  Ђталика"  нередко  случались  шумные  застольЯ  с
участием сотни  и  более  студентов  --  с  пылкими  юношескими
словоизлиЯниЯми,   с   "дуэлЯми  на  канделЯбрах";  и  Я  почти
неизменно становилсЯ участником подобных пиршеств. Ќо еще  чаще
Я  приходил  "к  Ђталику"  один,  что,  по  правде сказать, мне
нравилось гораздо больше; с юности Я ощущал тЯгу к  одиночеству
и любил помечтать.

          Ћсобое  место  в  моих  воспоминаниЯх  занимает  один
старик, подлинного имени которого Я так никогда и не узнал;  "“
Ђталика" его все называли ѓамбринусом.

          Ќе было случаЯ, чтобы, придЯ "к Ђталику", Я не застал
там ѓамбринуса. ‘тарик словно слилсЯ с баром, стал  частью  его
интерьера,  причем колоритной частью колоритного интерьера. Љак
правило, он сидел в одиночестве за одним  и  тем  же  маленьким
столиком  в углу зала. ‹ишь изредка он подсаживалсЯ к молодежи;
еще реже звал кого-нибудь  за  свой  столик.  Џожалуй,  Я  чаще
других  "гостил"  за  этим  столиком; старик относилсЯ ко мне с
неизменной теплотой.

          Ћн  был  мудр -- теперь Я осознаю это отчетливей, чем
прежде. Њне кажетсЯ, он угадывал мое  истинное  предназначение.
‚о  всЯком  случае,  со  мной  он  часто  заводил  разговоры об
искусстве. …го любимыми писателЯми были ‹ермонтов и  Љафка.  €з
просветителей   он  особо  ценил  „арвина.  Њаркса  он  находил
интересным, но неубедительным. "‹юди  никогда  не  смогут  быть
счастливы  в  единении,  потому  что  в  большинстве  своем они
ненавидЯт друг друга," -- эту  мысль  Я  слышал  от  ѓамбринуса
неоднократно. Њудрый был старик.

          Ћн  никогда  не  посвЯщал  менЯ  в  подробности своей
биографии. џ до сих пор не понимаю, что он делал в „арси.

          --  џ  давно  знаю  это  заведение,  -- сказал он мне
однажды, указываЯ  рукой  в  сторону  высотных  университетских
корпусов.  --  „олжен  заметить, что никогда от него не было ни
малейшего толку.

          ’рудно  сказать,  что понимал под "толком" ѓамбринус,
но если своим замечанием он пыталсЯ указать мне, что в „арси  Я
лишь  напрасно  терЯю времЯ, то он был абсолютно прав. Џожалуй,
из всех студентов „арси один лишь  несчастный  ђобби  ђозенталь
был  еще меньше способен к инженерному мышлению, нежели Я. Ќо о
ђобби мне сейчас не хочетсЯ вспоминать. Њожет в другой раз...

          ЌевзираЯ  на  сказанное,  училсЯ  Я  совсем  недурно.
ЃлагодарЯ хорошей "моторной" памЯти Я успешно сдавал экзамены и
--  столь  же  успешно -- в тот же вечер напрочь забывал все "“
Ђталика",  что,  вероЯтно,  и  к  лучшему,  поскольку   всерьез
осваивать  инженерное ремесло было бы делом длЯ менЯ совершенно
безнадежным.

          ‚споминаЯ  студенческие  годы,  стоит  еще, наверное,
упомЯнуть о моей  женитьбе.  Џроизошло  это,  правда,  в  самом
конце,  уже  на  шестом  курсе, а потому на моих впечатлениЯх о
студенческой жизни почти не отразилось. †енилсЯ Я на  известной
в  „арси  красавице  по  имени  ‹иса „енвер. (’еперь менЯ часто
спрашивают, не  приходитсЯ  ли  она  родственницей  популЯрному
композитору. “вы!)

          “помЯну  еще  о  поЯвлении  в  „арси  уже набиравшего
поэтическую славу Љохановера. Ћн приезжал на несколько  дней  и
выступал в университете, в студенческом общежитии и в городском
клубе. ‚ „арси его ждал подлинный триумф "по непрофессиональной
линии":  он и в школьные годы слыл порЯдочным казановой, познав
же вкус славы стал и вовсе неотразим. ‘тудентки, словно  спелые
Яблоки,  валились  к  нему  в  постель, сраженные раскатами его
красноречиЯ. Њы только диву давались, слушаЯ  "“  Ђталика"  его
рассказы: за четыре-пЯть дней Љохановер достиг большего успеха,
чем едва ли не любой из нас за всю свою  студенческую  карьеру.
‡автракал  он ежедневно "“ Ђталика", затем где-нибудь выступал,
потом обедал "“ Ђталика", после  чего  заезжал  в  студенческое
общежитие  и вскоре возвращалсЯ оттуда в свой отель с очередной
жертвой; при этом пару часов спустЯ  его  уже  снова  видели  в
студенческом общежитии.


     ‡акончив  университет, Я вернулсЯ в Ђрмангфор, где получил
престижное длЯ выпускника -- хотЯ, конечно, скромное  длЯ  сына
господина  ђ.  --  место  начальника технологического отдела на
крупной судостроительной компании "Љорабел".  Џапаша,  конечно,
постаралсЯ:  Я  уже  упоминал, что он считает полезным начинать
карьеру с самых низов. ’еперь мне полагалось отслужить длЯ виду
пару лет, затем с божьей -- или с отцовской -- помощью получить
небольшое продвижение, а еще  чуть  позже  --  быть  введенным,
наконец,   в   круг  деловых  людей  и  блистательной  карьерой
продолжить славные семейные традиции.

          Џервый день службы -- знакомства, ноги опытных, давно
покинувших  студенческую   скамью   сотрудниц,   легкий   запах
канцелЯрской  утвари,  незнакомый  вид из окна кабинета. Џервый
день пролетел мигом; скука началась со второго. Ђ  через  месЯц
скука  переросла в отвращение, и раздражало уже все -- и вид из
окна, и запах канцелЯрской утвари,  и  собственнаЯ  подпись  на
"деловых"  бумагах,  и  даже преданный взглЯд толстенькой, чуть
перезрелой инженерши,  назойливо  напоминающий,  что  Я  --  ее
непосредственный  начальник,  сын  известного в городе босса, а
может быть даже -- и скорее всего, как  мне  во  всЯком  случае
тогда казалось -- просто интересный молодой человек.

          ‚ремЯ  от  времени  подчиненные  клали  на  мой  стол
какие-то проекты, папки с чертежами. ’ребовалась  моЯ  подпись,
чтобы  дать этому хламу путевку в жизнь. Ћбычно Я подписывал не
глЯдЯ, а  если  и  имел  неосторожность  взглЯнуть  мельком  на
чертежи, то испытывал при этом гадливое чувство и нередко думал
о том, что  на  инженерных  работах  в  силу  их  невыносимости
следует использовать заключенных.

          Њне  все трудней становилось проводить полный день на
службе, и почти ежедневно после полуднЯ  Я  скрывалсЯ  на  пару
часиков  в  уютном "д`Ђрмантале" (благо, недалеко), где лиловый
кельнер ”лоризель,  едва  завидев  менЯ,  уже  спешил  к  моему
столику  с  дюжиной  устриц  и большой запотевшей рюмкой сильно
охлажденной русской водки. ’акое времЯпрепровождение Я  называл
"северной  сиестой"  и  находил  его  приЯтным, однако грустные
мысли о безысходности моего существованиЯ  одолевали  менЯ  все
чаще и сильнее.

          Ћтец,  в  присутствии которого Я однажды проЯвил свою
неудовлетворенность, принЯлсЯ убеждать менЯ,  что  вскорости  Я
займу  подобающее  положение,  вследствие  чего горизонты моего
видениЯ значительно расширЯтсЯ,  и  поЯвитсЯ  --  не  может  не
поЯвитьсЯ  --  интерес  к  "настоЯщей"  работе.  џ  слушал отца
рассеЯнно и жалел, что вообще  завел  с  ним  этот  бесполезный
разговор, поскольку уже знал о своей органической неспособности
оценить прелести "настоЯщей"  работы  и  понЯть  разницу  между
"подобающим" и "неподобающим" положением.

          ‚ыходные  Я  теперь  нередко  проводил  за  покером у
Љвачевского, чему ‹иса не противилась, -- возможно она находила
длЯ  себЯ удобным мое отсутствие, а быть может наивно полагала,
что у Љвачевского Я встречаюсь с  "нужными"  людьми.  Ќа  самом
деле  у  Љвачевского  собирались  разные  люди,  но  наибольшее
восхищение у менЯ вызывал стиль  жизни  самого  Љвачевского  --
веселого  старого  холостЯка, рантье, превратившего собственный
особнЯк в некое подобие игорного дома длЯ знакомых.

          “  возможного  читателЯ  этих моих записок (хотЯ Я не
планирую их к публикации) может сложитьсЯ впечатление, что в ту
пору Я стремилсЯ к безделью. Ќе совсем так. ‚о-первых, Я не был
уверен, что бездельником можно считать Љвачевского,  как  никак
организовавшего   приЯтный   досуг   длЯ  своих  многочисленных
знакомых.   ‚о-вторых,   Я   считал   отнюдь   не   бесспорными
представлениЯ  моего  отца  о "настоЯщей" работе. €ные, чем он,
понЯтиЯ на сей счет имели, скажем, "левые", которых  Я  находил
во  многом  правыми  (забавный каламбур!). „умаю, что именно те
мои исканиЯ  и  сомнениЯ  и  привели  менЯ  в  конце  концов  к
серьезному литературному труду.

          Џока  же,  почти ежедневно посиживаЯ в "д`Ђрмантале",
постоЯнно  угнетаемый   необходимостью   вернутьсЯ   оттуда   в
опостылевшее  здание "Љорабела", Я невольно возвращалсЯ мыслЯми
"к Ђталику", где можно было  беззаботно  просидеть  весь  день,
попиваЯ пиво и ни о чем особо не беспокоЯсь. џ часто думал так,
хотЯ понимал,  что  первопричину  моих  теперешних  затруднений
следует  искать именно в моей беспринципности студенческих лет.
џ стал одной из многочисленных жертв широко распространенного в
век  научно-технической  революции  стереотипа,  когда  молодые
люди, часто под влиЯнием  родителей,  не  задумываЯсь  избирают
дорожку,  сулЯщую  им  техническое  образование,  и  лишь позже
начинают понимать, что путь этот совершенно не соответствует их
способностЯм и внутренним потребностЯм. € страдают от этого все
-- и люди, разменЯвшие свою  юность  на  медЯки,  и  искусство,
недобравшее  талантов, и даже сами технические науки, структуры
которых перегружены никчемными кадрами. Џортной,  кроивший  мне
брюки, парикмахер, услугами которого Я пользовалсЯ еженедельно,
казались мне куда более полезными членами общества, нежели Я  и
мое  непосредственное  окружение;  да  так  оно и было на самом
деле.

          Џри  всем  при  том,  Я  прекрасно  понимал,  что мое
положение -- "подобающее" или "неподобающее" -- было отнюдь  не
самым  худшим из возможных. џ не нуждалсЯ материально, а потому
мучилсЯ на ненавистной  службе  лишь  по  причине  собственного
безволиЯ,  находЯсь  в  плену  условностей,  свойственных моему
сословию. Ђ сколько людей  вокруг  вынуждены  --  действительно
вынуждены  --  мучительно тЯнуть свою лЯмку, мечтать о том, как
лет через десЯть-двенадцать они  хоть  как-то  обеспечат  себЯ,
подойдут  к своему хозЯину и выложат ему все, что о нем думают.
Ќо под давлением непредвиденных обстоЯтельств этот желанный миг
все отодвигаетсЯ, а на пути уже поджидают болезни и немощи...

          ’еперь   менЯ   часто   спрашивают,  какое  из  своих
литературных  достижений  Я  считаю  наиболее  значимым.   ќтим
интересуютсЯ  читатели,  журналисты,  критики,  и  не  припомню
случаЯ, чтобы Я ответил искренне. џ называл ‹анком и  ‚иньерон,
Я  вспоминал "‡еро созиданиЯ"; однако на самом деле важнейшим в
своей биографии Я считаю сам факт того, что Я стал литератором.

          ‚ремЯ,  между  тем,  шло, а Я все не решалсЯ что-либо
менЯть в своей жизни. ѓод спустЯ Я уже не  ограничивалсЯ  одной
рюмкой  в  "д`Ђрмантале",  а  заказывал себе дополнительно -- в
зависимости от настроениЯ -- либо кофе с  двойным  шартрезом  в
качестве  десерта,  либо просто два бокала пива с новой дюжиной
устриц. €ногда Я не останавливалсЯ и на  этом,  и  тогда  после
"сиесты"  подчиненные  подозрительно поглЯдывали на менЯ -- так
мне, во всЯком случае, казалось -- и перешептывались у менЯ  за
спиной.

          ‚  тот  же  год,  летом,  Я  как-то  встретил в метро
Љохановера. Ћн был пьЯн, выглЯдел распутно и приставал  к  Ярко
раскрашенной  девице  старшего  школьного  возраста. Ћн с жаром
декламировал  стихи,  и  флирт  Явно  удавалсЯ,  покуда  он  не
заприметил  менЯ. ’ут он сразу забыл про девицу и устремилсЯ ко
мне ("‘тарик! “ж столько выпито с последней  нашей  встречи!.."
Љак  быстро  летит  времЯ  -- ныне это уже почти классика!). Ћн
размахивал руками, орал на весь вагон, утверждал, что искусство
требует  жертв,  а  потому  необходимо выпить. џ куда-то спешил
(кажетсЯ,  к  Љвачевскому),  и  мы  расстались,   договорившись
созвонитьсЯ позже, но так никогда и не созвонились.

          €  эта  встреча  навела  менЯ  на  размышлениЯ.  Ќет,
Љохановер не служил искусству; он в нем естественно существовал
и,  очевидно,  был счастлив. ’ак, во всЯком случае, казалось со
стороны. € Я отлично понимал его счастье; и успех ’они  Њираньи
понимал  и продолжал ему завидовать; и только собственнаЯ стезЯ
казалась мне убогой и недостойной. Њне даже приходила в  голову
мысль получить гуманитарное образование, однако всерьез Я ее не
анализировал.

          Џрошло  еще  полгода,  и Я окончательно созрел, чтобы
оставить службу, так ничего и не придумав взамен. Ћтец, конечно
будет недоволен, думал Я, но надо, в конце концов, позаботитьсЯ
и о себе; не могу же Я всю жизнь заниматьсЯ делом,  которое  не
уважаю.   Џреодолев   рутину,   Я   вздохну  свободнее,  обрету
самоуважение и найду, чему себЯ посвЯтить. ’ак -- или  примерно
так -- Я рассуждал и был, в общем-то, прав.

          ЏридЯ к предварительному решению, Я осторожно поведал
‹исе, что собираюсь покинуть "Љорабел" и вообще поставить крест
на   инженерной   карьере   ввиду   отсутствиЯ  соответствующих
наклонностей. џ добавил, что в настоЯщее времЯ  менЯ  одолевают
сомнениЯ  и  исканиЯ,  а  потому  Я  еще  не  решил,  чему себЯ
посвЯтить в дальнейшем. ‹юбопытно, что все  это  была  истиннаЯ
правда,  и  Я не могу припомнить другого случаЯ, когда Я был бы
столь же искренен со своей женой. Џротив моего  ожиданиЯ,  ‹иса
отнеслась   к  моему  сообщению  довольно  спокойно  и  даже  с
пониманием.

          ’еперь предстоЯл трудный разговор с отцом. Њне нельзЯ
было  уходить  с  "Љорабела",  не  подготовив  отца:  его   имЯ
пользовалось  широкой известностью в армангфорских промышленных
кругах, и не считатьсЯ с этим Я не мог. џ  долго  настраивалсЯ,
прежде чем разговор наконец состоЯлсЯ. Њой старик был предельно
расстроен,   хотЯ   внешне   --   неестественно   корректен   и
доброжелателен,  и  во  мне шевельнулись теплые к нему чувства,
поскольку Я прекрасно понимал, каких мук ему стоили эти минуты.

          Џримерно  в то же времЯ мне довелось впервые посетить
одно на редкость уютное питейное заведение на ‡еленой  аллее  и
увидеть  за стойкой прехорошенькую, как мне тогда показалось, и
очень  улыбчивую  девушку  по  имени  Љора  ”ранк.  Џотом   мне
захотелось  придти  туда вновь и вновь получить из ее пальчиков
рюмку холодной и чистой, как вода из горного ключа, водки, а  к
ней впридачу -- изЯщную аппетитную закуску и неизменную улыбку.
‘коро менЯ уже тЯнуло в эту рюмочную  и  утром,  и  вечером,  а
потому  моЯ  "эвакуациЯ"  с  "Љорабела", на которую Я так долго
настраивалсЯ,  в  конце  концов  совершилась  чуть  ли   не   в
"пожарном" порЯдке.

          ‘  уходом с "Љорабела" -- после двух лет "беспорочной
службы" -- Я привык свЯзывать окончание своей юности. Њне  было
двадцать   шесть   лет,   и  Я  впервые  совершил  неодобрЯемый
родителЯми ответственный поступок. Ќе правильнее ли назвать это
окончанием  детства?..  Љарьера  ’они  Њираньи была уже в самом
разгаре.

          џ  упомЯнул  об  окончании  юности; символично в этой
свЯзи, что именно тогда Я снова,  и  в  последний,  пока,  раз,
посетил  „арси.  џ  побывал  "“  Ђталика".  Џиво мне показалось
обыкновенным, а сардельки с кислой капустой в тот день  в  меню
почему-то  отсутствовали. Ќо особенно грустно и непривычно было
видеть пустующим столик,  за  которым  прежде  неизменно  сидел
ѓамбринус.  Ћказалось,  что  старик  умер  прЯмо "“ Ђталика" за
несколько месЯцев до моего приезда.


        ѓлава втораЯ. ЉЋђЂ ”ђЂЌЉ

<font size=-1>
	“мчались юные года.
	—то развлекало нас тогда?
	—то удалось? —то вышло мило?
	“вы, не помним мы. ‚сегда
	‹ишь помним то, что нас томило.

	Љохановер, из сборника "‚алет в пижаме"
</font>


<i>"Џредзакатный  Ђрмангфор" о торжествах по случаю принЯтиЯ Ќовой
Љонституции</i>

          ЌоваЯ  ЉонституциЯ  не  только  закреплЯет достижениЯ
нашей демократии, но и ЯвлЯетсЯ документом, по которому потомки
будут  судить  о  нашей  моральной и интеллектуальной зрелости.
‘имволично  поэтому,  что  первый  тост  на  праздничном  ужине
произнес  недавний  ‚иньероновский лауреат беллетрист ђ. Ћднако
поразил он всех в этот вечер не столько высотой слога, что было
бы    вполне    естественно,    сколько    великолепием   своей
очаровательной   супруги.   Џоистине   изумительнаЯ   пара   --
гроссмейстер  пера и королева ‘евера! ‚спомним кстати, что ‹иса
„енвер  по  праву  может  считатьсЯ  некоронованной   королевой
‘евера.   Љогда-то,   еще   до   замужества,   она,  подчинЯЯсь
непонЯтному капризу, лишь  в  последний  момент  отказалась  от
участиЯ в конкурсе "‘еверного сиЯниЯ", хотЯ эксперты единодушно
предсказывали ей полный успех.


<i>€з   одной   пресс-конференции   беллетриста  ђ.,  состоЯвшейсЯ
приблизительно  в  ...   году   (материалами   не   располагаю,
воспроизвожу по памЯти -- Џублицист)</i>

     ‚  о  п  р  о  с. …сли бы вам предстоЯло вновь пройти свой
жизненный путь, что бы вы считали особенно важным повторить  из
своей прежней жизни?

     Ћ  т  в  е т. џ еще слишком молод, чтобы отвечать на такой
вопрос.

     ‚ о п р о с. Ќу, а все-таки?

     Ћ т в е т. ‘нова встретить свою жену!


                      * * *

          †енилсЯ  Я рано, еще в студенчестве. Ќа пЯтом курсе Я
познакомилсЯ с юной красавицей, также студенткой „арси, на  три
года моложе менЯ. ќто и была ‹иса „енвер.

          Ќезадолго  до нашего знакомства она выиграла не очень
значительный, но весьма многообещающий титул "Њисс  „арси".  Ќе
знаю  уж, что она во мне нашла, -- возможно ей нравилось, что Я
сын господина ђ., -- но наши отношениЯ развивались  удивительно
быстро  и  гладко.  џ никогда ее не любил, но сам факт романа с
признанной  красавицей  естественно   льстил   моему   молодому
самолюбию.  ‹етом того же года Я какое-то времЯ гостил в имении
ее родителей, после чего, как "порЯдочный человек", уже  просто
обЯзан был предпринЯть известные официальные шаги.

          ЏомнитсЯ,   в  те  времена  покойный  ныне  ѓамбринус
посматривал  на