у:
   - Ќу? ‚ чем, собственно, дело? —то вы так шумите?
   “же чьЯ-то чумазаЯ рука сгребла его за визитку,  десЯтки  пышущих  лиц,
расширенных глаз приблизились к нему... Ќе сдобровать бы папе-крабу с  его
семейством  и  сундуками...  Ќо  в  это  времЯ   раздались   пронзительные
боцманские  свистки.  ‘вистали:  "‚се  наверх!"  €  сейчас  же   треснуло,
раскололось  небо  над  пароходом,  ударил  такой  гром,  что  люди  сели.
Џолыхнула молниЯ во все иллюминаторы.  €  жалобно  запели  ванты,  снасти,
"Љарковадо" сильнее повалило на левый борт. Ќалетел  шторм.  ‘тало  темно.
ЏЯтнами различались испуганные лица.
   ђваные  тучи  мчались  над   самой   водой.   Њоре   стало   гривастым,
свинцово-мрачным, и волны все злее, все выше били в ржавые борта. ‚ода уже
хлестала на  палубу.  ђаскачивало  шлюпки  на  стрелах.  Ћдну  запарусило,
рвануло, сорвало, и она унеслась, кувыркаЯсь среди бешеной  пены.  ’ут  бы
надо бочку с сокровищами бросить морскому царю, заколоть ему  быка,  чтобы
смилостивилсЯ! Ќевдомек! ’рещал, зарываЯсь, валилсЯ, гудел винтами,  густо
дымил "Љарковадо". “раган шел с юго-востока, гнал его к родным берегам.
   Џоль ’орен, возбужденный,  сидел  на  койке  в  подушках.  ‘вирепо  бил
трезубцем Ќептун в задраенный иллюминатор. Љакой великолепный конец  пути!
ѓлаза ЏолЯ блестели трагическим юмором.  ‚от  удар  так  удар  -  в  борт!
Љорабль содрогнулсЯ, тЯжело начал валитьсЯ. Џопадали  склЯнки,  покатились
вещи и вещицы к каютной двери. Љак на качелЯх на последнем взмахе -  каюта
становитсЯ торчком. ‡амирает сердце. Ќе выпрЯмитсЯ.
   - Њы погибли, погибли! - закричала  сестра,  схватившись  за  столик  у
койки.
   Ќет, оправилась стараЯ посудина.  Љаюта  поползла  вверх.  ‚ыпрЯмилась.
‘естра, опустившись на колени, плача,  подбирала  разбитые  склЯнки.  €  -
снова бьет в борт трезубец морского царЯ.
   - ‘естра, - говорит Џоль, улыбаЯсь обтЯнутым, как у трупа, лицом, - это
ураган времен обрушилсЯ на нас...
   Ѓольше суток мотало "Љарковадо". €зломало и  смыло  все,  что  было  на
палубе. “несло в море  двух  зуавов.  “несло  собачек  несчастной  жабы  и
кожаные сундуки  -  большой  багаж  -  киевского  сахарозаводчика.  Љто-то
хватилсЯ общественного деЯтелЯ с соломой в бороде - так и не нашли.
   Ќастал последний вечер. Џоль сказал сестре:
   - Џопросите солдат, чтобы вынесли менЯ на палубу.
   Џришли зуавы, покачали головами в красных  фесках,  пощелкали  Языками.
ЏоднЯли ЏолЯ вместе с тюфЯчком и отнесли в шезлонг на палубу. Ћн сказал:
   - †елаю вам счастьЯ, дети.
   ’ам, на западе, - куда, поднимаЯсь и опускаЯсь, устремлЯлсЯ тЯжелый нос
кораблЯ, - в оранжевую пустыню неба опускалось солнце, еще  гневное  после
бури. ЋпускаЯсь, оно проходило за  длинными  полосами  вуалевых  облачков,
раскалЯЯ их, багровело. ‘низу вверх по  его  диску  пробегали  красноватые
тени.
   Њоре было мрачно-лиловое, полное непроглЯдного ужаса. Џо верхушкам волн
скользили красноватые, густые на ощупь отблески солнечного  шара.  ѓребень
каждой волны отливал кровью.
   Ќо это длилось недолго. ‘олнце село. Џогасли отблески. € в закате стали
творитьсЯ чудеса. Љак будто неведомаЯ планета приблизилась к  помрачневшей
земле, и на той планете в зеленых теплых  водах  лежали  острова,  заливы,
скалистые побережьЯ такого  радостно  алого,  сиЯющего  цвета,  какого  не
бывает, - разве приснитсЯ только. Љакие-то из огненного золота построенные
города... Љак будто крылатые фигуры над зеленеющим заливом.
   Џоль стиснул холодеющими пальцами поручни  кресла.  ‚осторженно  билось
сердце...  Џродлись,   продлись,   дивное   видение!..   Ќо   вот   пеплом
подергиваютсЯ  очертаниЯ.   ѓаснет   золото   на   вершинах.   ђазрушаютсЯ
материки... € нет больше ничего... ’ускнеющий закат...
   ’акова была  последнЯЯ  вспышка  жизни  у  ЏолЯ  ’орена.  „олго  спустЯ
равнодушным взором он различил  белую  звезду  низко  над  морем:  она  то
вспыхивала, то исчезала. ќто был марсельский маЯк. „ревний  путь  окончен.
‡уавы мурлыкали песенки  от  удовольствиЯ,  навьючивали  мешки  на  спины,
переобувались... Ћдин, проходЯ мимо ЏолЯ, сказал вполголоса:
   - Ђ по этому заплачет кто-то...
   Џоль уронил голову. Џотом холодноватый тЯжелый тюфЯк  начал  ползти  на
него - снизу, с ног на грудь. „ополз до лица.  Ќо  еще  раз  пришлось  ему
почувствовать дыхание жизни. Ќад ним кто-то наклонилсЯ, его губ  коснулись
чьи-то прохладные дрожащие губы, и женский голос, голос ‹юси, звал его  по
имени. …го поднЯли и понесли по зыбким ступенЯм, по  скрипучим  доскам  на
шумный берег, пахнущий пылью и людьми, залитый огнЯми...