вропейской  ђоссии,
покрытаЯ  разноцветными  кружками  и  окружностЯми,  -  они  почти  сплошь
заполнЯли все  пространство.  Џеред  картой  стоЯл  маленький  человек,  в
меховом пальто, без шапки; откинутые с большого  лба  волосы  его  бросали
тень на карту. ‚ руке он держал длинный кий  и,  двигаЯ  густыми  бровЯми,
указывал времЯ от времени концом киЯ  на  тот  или  иной  цветной  кружок,
загоравшийсЯ тотчас столь Ярким светом, что тусклое золото Ярусов  в  зале
начинало мерцать и становились видны напрЯженные, худые лица,  с  глазами,
расширенными вниманием.
   Ћн говорил высоким голосом в напрЯженной тишине:
   -  “  нас  в  одной  …вропейской  ђоссии  -  десЯтки  триллионов  пудов
воздушно-сухого торфа. ‡апасами его мы обеспечены на столетиЯ.  ’орф  есть
топливо на местах. ‘ одной десЯтины торфЯного болота получаетсЯ в двадцать
пЯть раз больше энергии, чем с десЯтины леса. ’орф - в первую  голову,  за
ним - белый уголь и  черный  уголь  решают  стоЯщую  перед  нами  проблему
революционного строительства. €бо революциЯ, котораЯ  победила  только  на
поле брани и не перешла к реальному осуществлению своих идей, утихает, как
налетевшаЯ  бурЯ.  ‘идЯщий  здесь,  среди  нас,  ‚ладимир  €льич:   ‹енин,
вдохновитель  моего  сегоднЯшнего  доклада,   указал   генеральную   линию
созидающей   революции:   коммунизм   это   -   ‘оветскаЯ   власть    плюс
электрификациЯ...
   - ѓде ‹енин? - спросила ЉатЯ, вглЯдываЯсь с высоты пЯтого Яруса. ђощин,
державший, не отпускаЯ, ее худенькую руку, ответил также шепотом:
   - ’от, в черном пальто,  видишь  -  он  быстро  пишет,  поднЯл  голову,
бросает через стол записку... ќто он... Ђ с краю -  худощавый,  с  черными
усами - ‘талин, тот, кто разгромил „еникина...
   „окладчик говорил:
   - ’ам, где в вековой тишине ђоссии таЯтсЯ миллиарды пудов  торфа,  там,
где низвергаетсЯ водопад или несет свои воды могучаЯ река, - мы  сооружаем
электростанции  -   подлинные   маЯки   обобществленного   труда.   ђоссиЯ
освободилась навсегда от ига эксплуататоров,  наша  задача  -  озарить  ее
немеркнущим заревом электрического костра. Ѓылое  проклЯтие  труда  должно
стать счастьем труда.
   ЏоднимаЯ кий, он указывал на будущие энергетические центры  и  описывал
по карте окружности, в которых располагалась будущаЯ новаЯ цивилизациЯ,  и
кружки, как звезды, Ярко вспыхивали в сумраке огромной  сцены.  —тобы  так
освещать на коротенькие мгновениЯ карту, - понадобилось сосредоточить  всю
энергию московской электростанции, - даже в Љремле, в  кабинетах  народных
комиссаров, были вывинчены все  лампочки,  кроме  одной  -  в  шестнадцать
свечей.
   ‹юди  в  зрительном  зале,  у  кого  в  карманах  военных   шинелей   и
простреленных бекеш было по горсти овса, выданного сегоднЯ  вместо  хлеба,
не  дыша,  слушали  о  головокружительных,  но  вещественно   осуществимых
перспективах революции, вступающей на путь творчества...
   ’елегин тихонько говорил „аше:
   - „ельный доклад. џ этого  инженера  Љржижановского  хорошо  знаю.  ‚от
кончим войну, - вернусь на завод, у  менЯ  тоже  кое-какие  соображениЯ...
“жасно хочетсЯ, „ашенька, работать... …сли они  такую  электрическую  базу
подведут, - ужас  что  можно  развернуть...  —ерт  знает  -  какие  у  нас
богатства! ЏоднЯть на настоЯщую работу такую махину, - что тебе Ђмерика! -
Њы богаче... Џоедем с тобой на “рал...
   „аша - ему:
   - Ѓудем жить в бревенчатом доме, чистом, чистом, с капельками смолы,  с
большими окнами... ‚ зимнее утро будет пылать камин...
   ђощин - Љате на ухо шепотом:
   - ’ы понимаешь - какой смысл  приобретают  все  наши  усилиЯ,  пролитаЯ
кровь, все безвестные и молчаливые муки... Њир будет нами  перестраиватьсЯ
длЯ добра... ‚се в этом зале готовы отдать за это жизнь... ќто не вымысел,
- они тебе покажут шрамы и синеватые пЯтна от пуль...  €  это  -  на  моей
родине, и это - ђоссиЯ...
   - †ребий брошен! - говорил человек у карты, опираЯсь  на  кий,  как  на
копье. - Њы за баррикадами боремсЯ за наше и за  мировое  право  -  раз  и
навсегда покончить с эксплуатацией человека человеком.

   22 июнЯ 1941 г.