        Ђлексей Ќиколаевич ’олстой. Џетр Џервый

---------------------------------------------------------------
   €зд. "Џравда", Њ., 1974
   OCR & spellcheck by HarryFan, 13 Jul 2000
---------------------------------------------------------------


         * ЉЌ€ѓЂ Џ…ђ‚Ђџ * 


        ѓлава перваЯ


   <b>1</b>

   ‘анька соскочила с печи, задом ударила в  забухшую  дверь.  ‡а  ‘анькой
быстро слезли џшка, ѓаврилка и  Ђртамошка:  вдруг  все  захотели  пить,  -
вскочили в темные сени вслед за облаком пара и  дыма  из  прокисшей  избы.
—уть голубоватый свет брезжил в окошечко сквозь снег. ‘тудено.  Ћбледенела
кадка с водой, обледенел деревЯнный ковшик.
   —ада прыгали с ноги на ногу, - все были босы, у ‘аньки голова  повЯзана
платком, ѓаврилка и Ђртамошка в одних рубашках до пупка.
   - „верь, оглашенные! - закричала мать из избы.
   Њать  стоЯла  у  печи.  Ќа  шестке  Ярко  загорелись  лучины.  Њатерино
морщинистое лицо осветилось огнем. ‘трашнее всего блеснули из-под  рваного
плата исплаканные глаза, -  как  на  иконе.  ‘анька  отчего-то  забоЯлась,
захлопнула дверь изо всей силы. Џотом зачерпнула пахучую  воду,  хлебнула,
укусила льдинку и дала напитьсЯ братикам. Џрошептала:
   - ЋзЯбли? Ђ то на двор сбегаем, посмотрим, - батЯ конЯ запрЯгает...
   Ќа дворе отец запрЯгал в сани. Џадал тихий снежок, небо  было  снежное,
на высоком тыну сидели галки, и здесь не так  студено,  как  в  сенЯх.  Ќа
бате, €ване Ђртемиче, - так звала его мать, а люди и сам он себЯ на  людЯх
- €вашкой, по прозвищу Ѓровкиным, - высокий колпак  надвинут  на  сердитые
брови. ђыжаЯ борода не чесана с  самого  покрова...  ђукавицы  торчали  за
пазухой сермЯжного кафтана, подпоЯсанного низко лыком, лапти  зло  визжали
по навозному снегу: у бати со сбруей не  ладилось...  ѓнилаЯ  была  сбруЯ,
одни узлы. ‘ досады он кричал на вороную лошаденку, такую  же,  как  батЯ,
коротконогую, с раздутым пузом.
   - Ѓалуй, нечистый дух!
   —ада справили у  крыльца  малую  надобность  и  жались  на  обледенелом
пороге,  хотЯ  мороз  и  прохватывал.  Ђртамошка,  самый  маленький,  едва
выговорил:
   - Ќичаво, на печке отогреемсЯ...
   €ван Ђртемич запрЯг и  стал  поить  конЯ  из  бадьи.  Љонь  пил  долго,
раздуваЯ косматые бока: "—то ж, кормите впроголодь, уж  попью  вдоволь"...
ЃатЯ надел рукавицы, взЯл из саней, из-под соломы, кнут.
   - Ѓегите в избу, Я вас! - крикнул он  чадам.  “пал  боком  на  сани  и,
раскатившись за воротами, рысцой поехал мимо осыпанных снегом высоких елей
на усадьбу сына дворЯнского ‚олкова.
   - Ћй, студено, люто, - сказала ‘анька.
   —ада кинулись в темную избу,  полезли  на  печь,  стучали  зубами.  Џод
черным потолком клубилсЯ теплый, сухой дым, уходил  в  волоковое  окошечко
над дверью: избу топили по-черному. Њать творила тесто. „вор все-таки  был
зажиточный - конь, корова, четыре курицы. Џро  €вашку  Ѓровкина  говорили:
крепкий. Џадали со светца в воду, шипели угольки лучины.  ‘анька  натЯнула
на себЯ, на братиков бараний тулуп и под тулупом опЯть начала шептать  про
разные страсти:  про  тех,  не  будь  помЯнуты,  кто  по  ночам  шуршит  в
подполье...
   - „авеча, лопни мои глаза, вот напужалась... “ порога - сор, а на  сору
- веник... џ глЯжу с печки, -  с  нами  крестнаЯ  сила!  €з-под  веника  -
лохматый, с кошачьими усами...
   - Ћй, ой, ой, - боЯлись под тулупом маленькие.


   <b>2</b>

   —уть протореннаЯ дорога  вела  лесом.  ‚ековые  сосны  закрывали  небо.
Ѓурелом, чащоба - тЯжелые  места.  ‡емлею  этой  ‚асилий,  сын  ‚олков,  в
позапрошлом году был поверстан в  отвод  от  отца,  московского  служилого
дворЯнина. Џоместный приказ поверстал ‚асилиЯ  четырьмЯстами  пЯтьюдесЯтью
десЯтинами, и при них крестьЯн приписано тридцать семь душ с семьЯми.
   ‚асилий поставил  усадьбу,  да  протратилсЯ,  половину  земли  пришлось
заложить в монастыре. Њонахи  дали  денег  под  большой  рост  -  двадцать
копеечек с рублЯ. Ђ надо было по верстке быть  на  государевой  службе  на
коне добром, в панцире, с саблею, с пищалью  и  вести  с  собой  ратников,
троих мужиков, на конЯх же, в тигелеЯх, в саблЯх, в саадаках...  …два-едва
на монастырские деньги поднЯл он такое вооружение. Ђ жить самому? Ђ дворню
прокормить? Ђ рост плати монахам?
   –арскаЯ казна пощады не знает. —то ни год - новый наказ, новые деньги -
кормовые, дорожные,  дани  и  оброки.  ‘ебе  много  ли  перепадет?  €  все
спрашивают с помещика - почему ленив выколачивать оброк. Ђ с мужика больше
одной шкуры не сдерешь. €стощало государство  при  покойном  царе  Ђлексее
Њихайловиче от войн, от смут и бунтов. Љак погулЯл по  земле  вор  анафема
‘тенька ђазин, - крестьЯне забыли бога. —уть прижмешь покрепче,  -  скалЯт
зубы по-волчьи. Ћт тЯгот бегут на „он, - откуда их ни грамотой, ни  саблей
не добыть.
   Љонь плелсЯ дорожной рысцой, весь покрылсЯ инеем. ‚етви задевали  дугу,
сыпали  снежной  пылью.  Џрильнув  к   стволам,   на   проезжего   глЯдели
пушистохвостые белки, - гибель в лесах была этой белки. €ван Ђртемич лежал
в санЯх и думал, - мужику одно только и оставалось: думать...
   "Ќу, ладно... ’ого подай, этого подай... ’ому заплати, этому заплати...
Ќо - прорва, - эдакое государство! - разве  ее  напитаешь?  Ћт  работы  не
бегаем, терпим. Ђ в Њоскве боЯре в золотых возках стали ездить. Џодай  ему
и на возок, сытому дьЯволу. Ќу, ладно... ’ы заставь, бери, что тебе  надо,
но не озорничай... Ђ это, ребЯта, две шкуры драть - озорство.  ѓосударевых
людей ныне развелось - плюнь, и там дьЯк, али  подьЯчий,  али  целовальник
сидит, пишет... Ђ мужик один... Ћх, ребЯта, лучше Я убегу,  зверь  менЯ  в
лесу заломает, смерть скорее, чем это озорство... ’ак вы долго на  нас  не
прокормитесь..."
   €вашка Ѓровкин думал, может быть, так, а может, и не так.  €з  леса  на
дорогу выехал, стоЯ в санЯх на коленках, –ыган (по  прозвищу),  волковский
же крестьЯнин, черный, с проседью, мужик. ‹ет пЯтнадцать он был  в  бегах,
шаталсЯ меж двор. Ќо вышел указ: вернуть помещикам всех беглых  без  срока
давности. –ыгана взЯли под ‚оронежем, где он  крестьЯнствовал,  и  вернули
‚олкову-старшему. Ћн опЯть было навострил лапти, - поймали, и ведено  было
–ыгана бить кнутом без пощады и держать  в  тюрьме,  -  на  усадьбе  же  у
‚олкова, - а как кожа подживет, вынув, в другой рЯд бить его кнутом же без
пощады и опЯть кинуть в тюрьму, чтобы ему, плуту, вору, впредь бегать было
неповадно. –ыган только тем и выручилсЯ, что  его  отписали  на  ‚асильеву
дачу.
   - ‡дорово, - сказал –ыган €вану и пересел в его сани.
   - ‡дорово.
   - Ќичего не слышно?
   - •орошего будто ничего не слышно...
   –ыган снЯл варежку, разворотил усы, бороду, скрываЯ лукавство:
   - ‚стретил в лесу человека: царь, говорит, помирает.
   €ван Ђртемич привстал в санЯх. †уть взЯла... "’пру"...  ‘тащил  колпак,
перекрестилсЯ:
   - Љого же теперь царем-то скажут?
   - ЋкромЯ, говорит, некого, как мальчонку, Џетра Ђлексеевича. Ђ он  едва
титьку бросил...
   - Ќу, парень! - €ван нахлобучил колпак, глаза побелели. - Ќу, парень...
†ди теперь боЯрского царства. ‚се распропадем...
   - Џропадем, а может и ничего  -  так-то.  -  –ыган  подсунулсЯ  вплоть.
Џодмигнул. - —еловек этот сказывал - быть  смуте...  Њожет,  еще  поживем,
хлеб пожуем, чай - бывалые. - –ыган  оскалил  лешачьи  зубы  и  засмеЯлсЯ,
кашлЯнул на весь лес.
   Ѓелка кинулась со ствола,  перелетела  через  дорогу,  посыпалсЯ  снег,
заиграл столбом иголочек в косом свете. Ѓольшое малиновое солнце повисло в
конце дороги над бугром, над  высокими  частоколами,  крутыми  кровлЯми  и
дымами волковской усадьбы...


   <b>3</b>

   €вашка и –ыган  оставили  коней  около  высоких  ворот.  Ќад  ними  под
двухскатной крышей - образ честного креста господнЯ. „алее тЯнулсЯ  кругом
всей усадьбы неперелазный тын. •оть татар встречай... Њужики снЯли  шапки.
€вашка взЯлсЯ за кольцо в калитке, сказал, как положено:
   - ѓосподи €сусе •ристе, сыне божий, помилуй нас...
   ‘крипЯ лаптЯми, из воротни вышел ЂверьЯн, сторож, посмотрел в  щель,  -
свои. Џроговорил; аминь, - и стал отворЯть ворота.
   Њужики завели лошадей во двор. ‘тоЯли без  шапок,  косЯсь  на  слюдЯные
окошечки боЯрской избы. ’уда, в хоромы, вело крыльцо с  крутой  лестницей.
Љрасивое крыльцо резного дерева, крыша луковицей. ‚ыше крыльца - кровлЯ  -
шатром, с двумЯ полубочками, с золоченым  гребнем.  Ќижнее  жилье  избы  -
подклеть - из могучих бревен. ѓотовил ее ‚асилий ‚олков, под кладовые  длЯ
зимних и летних запасов - хлеба, солонины, солений, мочении разных. Ќо,  -
мужики знали, - в кладовых у него одни мыши. Ђ крыльцо  -  дай  бог  иному
кнЯзю: крыльцо богатое...
   - ЂверьЯн, зачем боЯрин нас вызывал с конЯми,  -  повинность,  что  ли,
какаЯ?.. - спросил €вашка. - ‡а нами. кажетсЯ, ничего нет такого...
   - ‚ Њоскву ратных людей повезете...
   - ќто опЯть коней ломать?..
   - Ђ что слышно, - спросил –ыган, придвигаЯсь, - война с кем? ‘мута?
   - Ќе твоего и  не  моего  ума  дело.  -  ‘едой  ЂверьЯн  поклонилсЯ.  -
Џриказано - повезешь. ‘егоднЯ батогов воз привезли длЯ вашего-то брата...
   ЂверьЯн, не сгибаЯ ног, пошел в сторожку.  ‚  зимних  сумерках  кое-где
светило окошечко. Ќагорожено  всЯкого  строениЯ  на  дворе  было  много  -
скотные дворы,  погреба,  избы,  кузнЯ.  Ќо  все  наполовину  без  пользы.
„воровых холопей у ‚олкова было всего пЯтнадцать душ, да и те перебивались
с хлеба на квас. ђаботали, конечно, - пахали кое-как, сеЯли,  лес  возили,
но с этого разве проживешь? ’руд холопий. ѓоворили, будто ‚асилий посылает
одного в Њоскву юродствовать на паперти, - тот  денег  приносит.  „а  двое
ходЯт с коробами в  Њоскве  же,  продают  ложки,  лапти,  свистульки...  Ђ
все-таки основа - мужички. ’е - кормЯт...
   €вашка и –ыган, стоЯ в  сумерках  на  дворе,  думали.  ‘пешить  некуда.
•орошего ждать неоткуда. Љонечно, старики рассказывают, прежде легче было:
не понравилось, ушел к другому помещику. Ќыне это заказано, - где  велено,
там и живи. Ѓелено кормить ‚асилиЯ ‚олкова, - как хочешь, так и корми. ‚се
стали холопами. € ждать надо: еще труднее будет...
   ‡авизжала   где-то   дверь,   по    снегу    подлетела    простоволосаЯ
девка-двороваЯ, бесстыдница:
   - ЃоЯрин велел, -  распрЯгайте.  Ќочевать  велел.  ‹ошадЯм  задавать  -
избави боже, боЯрское сено...
   –ыган хотел было кнутом ожечь по гладкому заду эту девку, -  убежала...
Ќе спеша распрЯгли. Џошли в дворницкую избу  ночевать.  „воровые,  человек
восемь, своровав у боЯрина сальную свечу, хлестали засаленными картами  по
столу, - отыгрывали друг у  друга  копейки...  Љрик,  спор,  один  норовит
сунуть деньги за щеку, другой рвет ему губы. ‹одыри, и ведь - сытые!
   ‚ стороне, на лавке сидел мальчик в длинной холщовой рубахе, в разбитых
лаптЯх, - Ђлешка, сын  €вана  Ђртемича.  Ћсенью  пришлось,  с  голоду,  за
недоимку отдать его боЯрину в вечную  кабалу.  Њальчишка  большеглазый,  в
мать. Џо вихрам видно - бьют его здесь.  ЏокосилсЯ  €ван  на  сына,  жалко
стало, ничего не сказал. Ђлешка молча, низко поклонилсЯ отцу.
   Ћн поманил сына, спросил шепотом:
   - “жинали?
   - “жинали.
   - ќх, со двора Я хлебца не захватил. (‘лукавил, - ломоть  хлеба  был  у
него за пазухой, в трЯпице.) ’ы  уж  расстарайсЯ  как-нибудь...  ‚от  что,
Ђлеша... “тром хочу боЯрину в ноги упасть, -  делов  у  менЯ  много.  —ай,
смилуетсЯ, - съезди заместо менЯ в Њоскву.
   Ђлешка степенно кивнул: "•орошо,  батЯ".  €ван  стал  разуватьсЯ,  и  -
бойкой скороговоркой, будто он веселый, сытый:
   - ќто, что же, каждый день, ребЯта, у  вас  такое  веселье?  Ђй,  легко
живете, сладко пьете...
   Ћдин, рослый холоп, бросив карты, обернулсЯ:
   - Ђ ты кто тут, - нам выговаривать...
   €ван, не дожидаЯсь, когда смажут по уху, полез на полати.


   <b>4</b>

   “ ‚асилиЯ ‚олкова осталсЯ  ночевать  гость  -  сосед,  Њихайла  ’ыртов,
мелкопоместный сын дворЯнский. Ћтужинали рано. Ќа широких лавках,  поближе
к муравленой печи, постланы были кошмы,  подушки,  медвежьи  шубы.  Ќо  по
молодости не спалось. †арко. ‘идели на лавке в одном исподнем.  Ѓеседовали
в сумерках, позевывали, крестили рот.
   - ’ебе, - говорил гость степенно и тихо, - тебе,  ‚асилий,  еще  многие
завидуют... Ђ ты влезь в  мою  шкуру.  Ќас  у  отца  четырнадцать.  ‘емеро
поверстаны в отвод, бьютсЯ на пустошах, у кого два мужика, у кого трое,  -
остальные в бегах.  џ,  восьмой,  новик,  завтра  верстатьсЯ  буду.  „адут
погорелую деревеньку, болото с лЯгушками... Љак жить? Ђ?
   - Ќыне всем трудно, - ‚асилий перебирал одной рукой  кипарисные  четки,
свесив их между колен. - ‚се бьемсЯ... Љак жить?..
   - „ед мой выше ѓолицына сидел, - говорил  ’ыртов.  -  “  гроба  Њихаила
”едоровича дневал и ночевал. Ђ мы  дома  в  лаптЯх  ходим...  Љ  стыду  уж
привыкли. Ќе о чести думать, а как живу быть... Ћтец в Џоместном приказе с
просьбами весь лоб расколотил: ныне без доброго  посула  и  не  попросишь.
„ьЯку - дай, подьЯчему - дай, младшему подьЯчему - дай. „а еще не берут  -
косоротЯтсЯ... Џросили мы о малом деле подьЯчего, ‘тепку ђемезова, послали
ему посулы, десЯть алтын, - едва эти деньги собрали, -  да  сухих  карасей
пуд. „еньги-то он взЯл, жаждущаЯ рожа и пьЯнаЯ, а карасей  велел  на  двор
выкинуть...  €ные,  кто  половчее,  домогаютсЯ...  ‚олодька  —емоданов   с
челобитной до царЯ дошел,  два  сельца  ему  в  вечное  владенье  дано.  Ђ
‚олодька, - все знают, в прошлую войну от полЯков без памЯти бегал с полЯ,
и отец его под ‘моленском три раз бегал с  полЯ...  ’ак,  чем  их  за  это
наделов лишить,  из  дворов  выбить  прочь,  -  их  селами  жалуют...  Ќет
правды...
   Џомолчали. Ћт печи пыхало жаром. ‘ухо тыркали сверчки.  ’ишина,  скука.
„аже собаки перестали брехать на дворе. ‚олков проговорил, задумавшись:
   - Љороль бы какой взЯл нас на службу - в ‚енецию,  или  в  ђим,  или  в
‚ену... “шел бы Я без оглЯдки... ‚асилий  ‚асильевич  ѓолицын  отцу  моему
крестному книгу давал,  так  Я  брал  ее  читать...  ‚се  народы  живут  в
богатстве, в довольстве, одни мы нищие...  Ѓыл  недавно  в  Њоскве,  искал
оружейника, послали менЯ на Љукуй-слободу, к немцам... Ќу, что ж,  они  не
православные, - их бог рассудит... Ђ  как  вошел  Я  за  ограду,  -  улицы
подметены, избы чистые, веселые, в огородах - цветы... €ду  и  робею  и  -
дивно, ну будто во сне... ‹юди приветливые и ведь тут  же,  рЯдом  с  нами
живут. € - богатство! Ћдин Љукуй богаче всей Њосквы с пригородами...
   - ’орговлишкой занЯтьсЯ? ЋпЯть деньги  нужны,  -  Њихаила  поглЯдел  на
босые ноги. - ‚ стрельцы пойти? ’оже дело не наживочное. Џокуда до сотника
доберешьсЯ, - горб изломают. Ќедавно  к  отцу  заезжал  конюх  из  царской
конюшни, „анило Њеньшиков, рассказывал: казна  за  два  с  половиной  года
жалованье задолжала стрелецким полкам. Ђ поди, пошуми, - сажают за караул.
Џолковник Џыжов гонЯет стрельцов на свои подмосковные вотчины, и  там  они
работают как холопы... Ђ пошли  жаловатьсЯ,  -  челобитчиков  били  кнутом
перед съезжей избой. Ћх, стрельцы злы... Њеньшиков говорил: погодите,  они
еще покажут...
   - ‘лышно, говорЯт: кто в боЯрской-то шубе, и не езди за Њоскву-реку.
   - Ђ что ты хочешь? ‚се обнищали...  ’акаЯ  тЯгота  от  даней,  оброков,
пошлин, -  беги  без  оглЯдки...  Њеньшиков  рассказывал:  иноземцы  -  те
торгуют, в Ђрхангельске, в •олмогорах поставлены дворы у них каменные.  ‡а
границей покупают за рубль, продают у нас за три...  Ђ  наши  купчишки  от
жадности только товар гноЯт. Џосадские от беспощадного тЯгла бегут  кто  в
уезды, кто в дикую степь. Ќыне прорубные деньги стали брать, за проруби  в
речке... Ђ куда идут деньги?  Њеньшиков  рассказывал:  ‚асилий  ‚асильевич
ѓолицын палаты воздвиг  на  реке  Ќеглинной.  ‘наружи  обиты  они  медными
листами, а внутри - золотой кожей...
   ‚асилий поднЯл голову, посмотрел на  Њихаилу.  ’от  подобрал  ноги  под
лавку и тоже глЯдит  на  ‚асилиЯ.  ’олько  что  сидел  смирный  человек  -
подменили, - усмехнулсЯ, ногой задрожал, лавка под ним заходила...
   - ’ы чего? - спросил ‚асилий тихо...
   - Ќа прошлой неделе под селом ‚оробьевым опЯть  обоз  разбили.  ‘лыхал?
(‚асилий нахмурилсЯ, взЯлсЯ за четки.) ‘уконной сотни купцы везли  красный
товар... ЏогорЯчились в Њоскву к ужину доехать, не доехали...  Љупчишко-то
один жив осталсЯ, донес. Љинулись ловить разбойников, одни следы нашли, да
и те замело...
   Њихаила задрожал плечами, засмеЯлсЯ:
   - Ќе пужайсЯ, Я там не был, от Њеньшикова слыхал...  (Ћн  наклонилсЯ  к
‚асилию.) ‘ледочки-то, говорЯт, прЯмо  на  ‚арварку  привели,  на  двор  к
‘тепке  Ћдоевскому...  ЉнЯзь  Ћдоевского  меньшому  сыну...  Ќам  с  тобой
однолетку...
   - ‘пать надо ложитьсЯ, спать пора, - угрюмо сказал ‚асилий.
   Њихаила опЯть невесело засмеЯлсЯ:
   - Ќу, пошутили, давай спать.
   ‹егко поднЯлсЯ с лавки, хрустнул суставчиками, потЯгиваЯсь. Ќалил квасу
в деревЯнную чашку и пил долго, поглЯдываЯ из-за краЯ чашки на ‚асилиЯ.
   - „вадцать пЯть человек дворовых снарЯжены саблЯми  и  огневым  боем  у
‘тепки-то Ћдоевского... Ќарод отчаЯнный... Ћн их приучил: больше  года  не
кормил, - только выпускал ночью за ворота искать добычи... ‚олки...
   Њихаила лег на лавку, натЯнул медвежий тулуп, руку подсунул под голову,
глаза у него блестели.
   - „оносить пойдешь на мой разговор?
   ‚асилий повесил  четки,  молча  улегсЯ  лицом  к  сосновой  стене,  где
проступала смола. „олго спустЯ ответил:
   - Ќет, не донесу.


   <b>5</b>

   ‡а воротами ‡емлЯного вала ухабистаЯ дорога пошла  кружить  по  улицам,
мимо высоких и узких, в два жильЯ, бревенчатых изб.  ‚езде  -  кучи  золы,
падаль, битые горшки, сношенное трЯпье, - все выкидывалось на улицу.
   Ђлешка, держа вожжи,  шел  сбоку  саней,  где  сидели  трое  холопов  в
бумажных,  набитых  паклей,   военных   колпаках   и   толсто   стеганных,
несгибающихсЯ войлочных кафтанах с высокими воротниками  -  тигелеЯх.  ќто
были ратники ‚асилиЯ ‚олкова. Ќа кольчуги денег  не  хватило,  одел  их  в
тигелеи, хотЯ и робел, - как бы на смотру не стали его срамить  и  ругать:
не по верстке-де оружие показываешь, заворовалсЯ...
   ‚асилий и Њихаила сидели в санЯх у –ыгана. Џозади  холопы  вели  коней:
‚асильева - в богатом чепраке и персидском  седле  и  Њихайлова  разбитого
мерина, оседланного худо, плохо.
   Њихаила сидел, насупившись. €х обгонЯло,  крича  и  хлеща  по  лошадЯм,
много дворЯн и детей боЯрских в дедовских кольчугах и латах, в новопошитых
ферЯзЯх, в  терликах,  в  турских  кафтанах,  -  весь  уезд  съезжалсЯ  на
‹убЯнскую площадь, на смотр, на земельную верстку и переверстку. ‹юди, все
до одного, смеЯлись, глЯдЯ на Њихайлова  мерина:  "ќй,  ты  -  на  воронье
кладбище ведешь? ѓлЯди, не дойдет..." ЏерегонЯЯ,  жгли  кнутами,  -  мерин
приседал... ѓогот, хохот, свист...
   Џереехали мост  через  џузу,  где  на  крутом  берегу  вертелись  сотни
небольших мельниц. ђысью вслед за санЯми и  обозами  проехали  по  площади
вдоль белооблезлой стены с квадратными башнЯми и  пушками  меж  зубцов.  ‚
ЊЯсницких низеньких воротах -  крик,  ругань,  давка,  -  каждому  надобно
проскочить первому, бьютсЯ кулаками,  летЯт  шапки,  трещат  сани,  лошади
лезут на дыбы. Ќад  воротами  теплитсЯ  неугасимаЯ  лампада  перед  темным
ликом.
   Ђлешку исхлестали кнутами, потерЯл шапку, -  как  только  жив  осталсЯ!
‚ыехали на ЊЯсницкую... ‚ытираЯ кровь с носа, он глЯдел по  сторонам:  ох,
ты!
   Ќарод валом валил вдоль  узкой  навозной  улицы.  €з  дощатых  лавчонок
перегибались, кричали купчишки, ловили за полы, с прохожих рвали шапки,  -
зазывали к себе. ‡а высокими заборами - каменные избы, красные, серебрЯные
крутые крыши, пестрые церковные  маковки.  –ерквей  -  тысЯчи.  €  большие
пЯтиглавые, и маленькие - на перекрестках - чуть в дверь человеку войти, а
внутри десЯтерым не повернутьсЯ.  ‚  раскрытых  притворах  жаркие  огоньки
свечей. ‡аснувшие на коленЯх  старухи.  Љосматые,  страшные  нищие  трЯсут
лохмотьЯми, хватают за ноги, гнусавЯ, заголЯют тело  в  крови  и  дрЯни...
Џрохожим в нос безместные страшноглазые попы суют калач,  кричат:  "Љупец,
идем служить, а то - калач закушу..." ’учи галок над церквушками...
   …два продрались за ‹убЯнку,  где  толпились  кучками  по  всей  площади
конные ратники. ‚дали, у Ќикольских ворот, виднелась высокаЯ  -  трубой  -
собольЯ шапка боЯрина, меховые колпаки  дьЯков,  темные  кафтаны  выборных
лучших людей. Ћттуда худой, длинный человек с  длинной  бородищей  кричал,
махал бумагой. ’огда выезжал дворЯнин, богато ли,  бедно  ли  вооруженный,
один или со своими ратниками, и скакал к столу. ‘пешивалсЯ, кланЯлсЯ низко
боЯрину и дьЯкам. Ћни осматривали вооружение и коней, прочитывали  записи,
- много ли земли ему поверстано. ‘порили. „ворЯнин божилсЯ, рвал  себЯ  за
грудь, а иные, просЯ, плакали, что вконец захудали на землишке и  помирают
голодной и озЯбают студеной смертью.
   ’ак, по  стародавнему  обычаю,  каждый  год  перед  весенними  походами
происходил смотр государевых служилых людей - дворЯнского ополчениЯ.
   ‚асилий и Њихаила сели верхами. –ыганову и Ђлешкину лошадей  распрЯгли,
посадили на них без седел двух волковских  холопов,  а  третьему,  пешему,
велели сказать, что лошадь-де по дороге ногу побила. ‘ани бросили.
   –ыган только за стремЯ схватилсЯ: "Људа конЯ-то моего угонЯете? ЃоЯрин!
„а милостивый!"... ‚асилий погрозил нагайкой: "Џошуми-ка..."  Ђ  когда  он
отъехал. –ыган изругалсЯ по-черному и по-матерному, бросил в сани хомут  и
дугу и лег сам, зарылсЯ в солому с досады...
   Ћб Ђлешке забыли. Ћн прибрал сбрую в сани. Џосидел, прозЯб без шапки, в
худой шубейке. —то ж - дело мужицкое, надо терпеть. € вдруг потЯнул  носом
сытный дух. Њимо шел посадский в заЯчьей шапке, пухлый мужик с  маленькими
глазами. Ќа животе у него, в лотке под ветошью  дымились  подовые  пироги.
"„ьЯвол!" - покосилсЯ на Ђлешку, приоткрыл  с  угла  ветошь,  -  "румЯные,
горЯчие!" „ухом поволокло Ђлешку к пирогам:
   - Џочем, дЯденька?
   - Џолденьги пара. џзык проглотишь.
   “ Ђлешки за щекой находились полденьги -  полушка,  -  когда  уходил  в
холопы, подарила  мамка  на  горькое  счастье.  €  жалко  денег,  и  живот
разворачивает.
   - „авай, что ли, - грубо сказал Ђлешка.  Љупил  пироги  и  поел.  ‘роду
такого не ел. Ђ когда вернулсЯ к санЯм, - ни кнута, ни дуги, ни хомута  со
шлеей нет, - унесли. ЉинулсЯ к –ыгану, -  тот  из-под  соломы  обругал.  “
Ђлешки отнЯлись ноги, в голове - пустой звон. ‘ел было на  отвод  саней  -
плакать. ‘орвалсЯ, стал кидатьсЯ к прохожим: "‚ора не видали?.."  ‘меютсЯ.
—то делать? Џобежал через площадь искать боЯрина.
   ‚олков сидел на коне, подбоченЯсь, - в медной  шапке,  на  груди  и  на
брюхе морозом заиндевели железные, пластинами, латы. ‚асилиЯ не  узнать  -
орел. Џозади - верхами - два холопа, как бочки, в тигелеЯх,  на  плечах  -
рогатины. ‘ами понимали: ну и воЯки! глупее глупого. “хмылЯлись.
   ђастираЯ слезы, гнусавЯ до жалости, Ђлешка стал сказывать про беду.
   - ‘ам виноват! - крикнул ‚асилий, - отец выпорет. Ђ сбрую отец новую не
справит, - Я его выпорю. Џошел, не вертись перед конем!
   ’ут его выкрикнул длинный дьЯк, махаЯ бумагой. ‚олков с места вскачь, и
за ним холопы, колотЯ лошаденок лаптЯми, побежали  к  Ќикольским  воротам,
где у стола, в горлатной шапке и в двух  шубах  -  бархатной  и  поверх  -
нагольной, бараньей, - сидел страшный кнЯзь ”едор ћрьевич ђомодановский.
   —то ж теперь делать-то? Ќи шапки,  ни  сбруи...  Ђлешка  тихо  голосил,
бредЯ по площади. …го окликнул, схватил за плечо Њихаила ’ыртов,  нагнулсЯ
с конЯ.
   - Ђлешка, - сказал, и у самого - слезы, и губы трЯсутсЯ, - Ђлешка,  длЯ
бога беги к ’верским воротам, -  спросишь,  где  двор  „анилы  Њеньшикова,
конюха. ‚ойдешь, и „аниле кланЯйсЯ три раза в землю...  ‘кажи  -  Њихаила,
мол, бьет челом... Љонь, мол, у него заплошал... ‘тыдно, мол... „ал бы  он
мне на день какого ни на есть конЯ -  показатьсЯ.  ‡апомнишь?  ‘кажи  -  Я
отслужу... ‡а конЯ мне хоть человека зарезать... Џлачь, проси...
   - Џросить буду, а он откажет? - спросил Ђлешка.
   - ‚ землю по плечи тебЯ вобью! - Њихаила выкатил глаза, раздул ноздри.
   Ѓез памЯти Ђлешка кинулсЯ бежать, куда было сказано.
   Њихаила промерз в седле, не евши весь день. ‘олнце клонилось в морозную
мглу. ‘инел снег. ‡вонче скрипели конские копыта. Ќаходили сумерки,  и  по
всей Њоскве на звонницах и колокольнЯх  начали  звонить  к  вечерне.  Њимо
проехал шагом ‚асилий ‚олков, хмуро опустив голову. Ђлешка все не шел.  Ћн
так и не пришел совсем.


   <b>6</b>

   ‚ низкой, жарко натопленной палате лампады озарЯли низкий свод и темную
роспись на нем: райских птиц, завитки трав.
   Џод темными ликами образов,  на  широкой  лавке,  уйдЯ  хилым  телом  в
лебЯжьи перины, умирал царь ”едор Ђлексеевич.
   †дали этого давно: у царЯ была цинга и пухли ноги. ‘егоднЯ  он  не  мог
стоЯть заутрени, присел на стульчик, да и свалилсЯ. Љинулись - едва бьетсЯ
сердце. Џоложили под образа. Ћт воды у него ноги раздуло,  как  бревна,  и
брюхо стало пухнуть. ‚ызвали немца-лекарЯ. Ћн выпустил воду, и царь затих,
- стал тихо отходить. Џотемнели  глазные  впадины,  заострилсЯ  нос.  Ћдно
времЯ он что-то шептал, не могли  понЯть  -  что?  Ќемец  нагнулсЯ  к  его
бескровным устам: ”едор Ђлексеевич невнЯтно, одним  дуновением  произносил
по-латыни вирши. ‹екарю почудилсЯ  в  царском  шепоте  стих  ЋвидиЯ...  Ќа
смертном одре - ЋвидиЯ? Ќесомненно, царь был без памЯти...
   ‘ейчас даже его дыханиЯ не было слышно.  “  заиндевелого  окна,  где  в
круглых стеклышках играл лунный свет, - сидел  на  раскладном  итальЯнском
стуле патриарх €оаким, суровый и восковой, в черной  мантии  и  клобуке  с
белым восьмиконечным крестом, сидел согбенно  и  неподвижно,  как  видение
смерти. “ стены одиноко стоЯла царица Њарфа Њатвеевна, - сквозь туман слез
глЯдела туда, где из груды перин виднелсЯ маленький лобик  и  вытЯнувшийсЯ
нос умирающего мужа. –арице всего было семнадцать лет, взЯли ее во  дворец
из бедной семьи Ђпраксиных за красоту. „ва только месЯца  побыла  царицей.
’емнобровое глупенькое ее личико распухло от слез. Ћна только  всхлипывала
по-ребЯчьи, хрустела пальцами, - голосить боЯлась.
   ‚ другом конце палаты, в сумраке под сводами, шепталась большаЯ царскаЯ
роднЯ - сестры, тетки, дЯдьЯ и ближние боЯре:  €ван  Њаксимович  џзыков  -
маленький. в хорошем теле, добрый, сладкий,  человек  великой  ловкости  и
глубокий проникатель дворцовых обхождений; постный  и  благостный  старец,
книжник, первый постельничий - Ђлексей ’имофеевич ‹ихачев и кнЯзь  ‚асилий
‚асильевич ѓолицын - писаный красавец: кудрЯваЯ  бородка  с  проплешинкой,
вздернутые усы, стрижен коротко, - по-польски,  в  польском  кунтуше  и  в
мЯгких сапожках на крутых каблуках, - кнЯзь роста был среднего.
   ‘иние глаза его блестели  возбужденно.  —ас  был  решительный,  -  надо
сказывать нового царЯ. Љого? Џетра или €вана?  ‘ына  Ќарышкиной  или  сына
Њилославской? Ћба еще несмышленые мальчишки, за обоими  сила  -  в  родне.
Џетр - горЯч умом, крепок телесно, €ван - слабоумный, больной, вей из него
веревки... —то предпочесть? Љого?
   ‚асилий ‚асильевич становилсЯ боком к двустворчатой, обложенной медными
бармами дверце, припав ухом, прислушивалсЯ, - в  соседней  тронной  палате
гудели боЯре. ‘ утра, не пивши, не евши, прели  в  шубах,  -  Ќарышкины  с
товарищи и Њилославские с товарищи. Џолна палата: лаютсЯ, поминают  обиды,
чуют, - сегоднЯ кто-то из них подниметсЯ наверх, кто-то полетит в ссылку.
   - ѓвалт, проше пана,  -  прошептал  ‚асилий  ‚асильевич  и,  подойдЯ  к
џзыкову, сказал ему по-польски тихо:  -  ты  б,  €ван  Њаксимович,  все  ж
поспрошал патриарха, - он-то за кого?
   Љурчавый,  сильно  заросший  русым  волосом   џзыков   румЯно,   сладко
улыбнулсЯ, глЯдЯ снизу вверх, - от жары запотел, пах розовым маслом:
   - € владыка и мы твоего слова  ждем,  кнЯзюшка...  Ђ  мы-то  как  будто
решили...
   Џодошел ‹ихачев, вздохнул, осторожно кладЯ белую руку на бороду.
   - ђазбиватьсЯ нельзЯ, ‚асилий ‚асильевич, в сей  великий  час.  Њы  так
размыслили: €вану быть царем трудно, непрочно, - хил. Ќам сила нужна.
   ‚асилий ‚асильевич опустил ресницы,  усмехалсЯ  уголком  красивых  губ.
ЏонЯл, что спорить сейчас опасно.
   - Ѓудь так, - сказал, - быть царем Џетру.
   ЏоднЯл синие глаза, и вдруг они  вздрогнули  и  заволоклись  нежно.  Ћн
глЯдел на вошедшую царевну, шестую сестру царЯ, ‘офью. Ќе плавно, лебедем,
как подобало бы девице, - она вошла  стремительно,  распахнулись  полы  ее
пестрого летника, не застегнутого на  полной  груди,  разлетелись  красные
ленты рогатого венца. Џод  белилами  и  румЯнами  на  некрасивом  лице  ее
проступали пЯтна. –аревна была широка  в  кости,  коренастаЯ,  крепкаЯ,  с
большой головой. ‚ыпуклый лоб, зеленоватые глаза, сжатый рот  казались  не
девичьими, - мужскими. Ћна  глЯдела  на  ‚асилиЯ  ‚асильевича  и,  видимо,
понЯла - о чем он только что говорил и что ответил.
   Ќоздри ее презрительно задрожали. Ћна повернулась к постели умирающего,
всплеснула руками, стиснула их  и  опустилась  на  ковер,  прижала  лоб  к
постели. Џатриарх поднЯл голову, тусклый взглЯд его уставилсЯ  на  затылок
‘офьи, на ее упавшие косы. ‚се, кто  был  в  палате,  насторожились.  ЏЯть
царевен начали креститьсЯ. Џатриарх  поднЯлсЯ  и  долго  глЯдел  на  царЯ.
Ћтмахнул  черные  рукава  и,  широко  осенив  его  крестом,  начал  читать
отходную.
   ‘офьЯ схватилась за затылок и закричала пронзительно,  дико,  -  завыла
низким голосом. ‡акричали ее сестры... –арица Њарфа Њатвеевна упала ничком
на лавку. Љ ней подошел старший брат ее, ”едор Њатвеевич Ђпраксин,  рослый
и тучный, в шубе до пЯт, - стал  гладить  царицу  по  спине.  Љ  патриарху
подбежал џзыков, припал и потЯнул за руку.  Џатриарх,  џзыков,  ‹ихачев  и
ѓолицын быстро вышли в тронную  палату.  ЃоЯре  стадом  двинулись  к  ним,
размахиваЯ рукавами, выставлЯЯ бороды, без стыда выкатываЯ глаза: "—то, ну
что, владыко?.."
   - –арь ”едор Ђлексеевич преставилсЯ с миром... ЃоЯре, поплачем...
   …го не слушали, - теснЯсь, пихаЯсь в дверЯх, боЯре спешили к  умершему,
падали на колени, ударЯлись лбом о ковер и,  приподнЯвшись,  целовали  уже
сложенные его восковые руки. Ћт духоты начали трещать и  гаснуть  лампады.
‘офью увели. ‚асилий ‚асильевич скрылсЯ. Љ џзыкову подошли: братьЯ  кнЯзьЯ
ѓолицыны, Џетр и Ѓорис  Ђлексеевичи,  черный,  бровастый,  страшный  видом
кнЯзь џков „олгорукий и братьЯ его ‹ука, Ѓорис и ѓригорий. џков сказал:
   - “ нас ножи взЯты и панцири под платьем... —то ж, кричать Џетра?
   - €дите на крыльцо, к народу. ’уда патриарх выйдет, там и крикнем...  Ђ
станут кричать €вана Ђлексеевича, - бейте воров ножами...
   —ерез час патриарх вышел на красное  крыльцо  и,  благословив  тысЯчную
толпу - стрельцов, детей  боЯрских,  служилых  людей,  купцов,  посадских,
спросил,  -  кому  из  царевичей  быть  на  царстве?  ѓорели  костры.   ‡а
Њосквой-рекой садилсЯ месЯц. …го ледЯной свет мерцал на куполах. €з  толпы
крикнули:
   - •отим Џетра Ђлексеевича...
   € еще хриплый голос:
   - •отим царем €вана...
   Ќа голос кинулись люди, и он затих, и громче закричали в толпе: "Џетра,
Џетра!.."


   <b>7</b>

   Ќа „анилином дворе два цепных кобелЯ рванулись на  Ђлешку,  задохнулись
от злобы. „евчонка с болЯчками на губах, в накинутой  на  голову  шубейке,
велела ему идти по обмерзлой лестнице наверх, в горницу, сама хихикнула ни
к чему, шмыгнула под крыльцо, в подклеть, где в  темноте  горели  дрова  в
печи.
   Ђлешка, поднимаЯсь по  лестнице,  слушал,  как  кто-то  наверху  кричит
дурным голосом... "Ќу, - подумал он, - живым отсюда не уйти..."  “хватилсЯ
за обструганную чурочку на веревке, - едва  оторвал  от  косЯков  забухшую
дверь. ‚ нос ударило жаром натопленной избы, редькой, водочным духом.  Џод
образами у накрытого стола сидели двое - поп с  косицей,  рыжаЯ  борода  -
веником, и низенький, рЯбой, с вострым носом.
   - ‚гонЯй ему ума в задние ворота! - кричали они, стуча чарками.
   ’ретий, грузный человек, в малиновой  рубахе  распоЯской,  зажав  между
колен  кого-то,  хлестал  его  ремнем  по  голому  заду.   €сполосованный,
худощавый зад вихлЯлсЯ, вывертывалсЯ. "Ђй-ай, тЯтька!" - визжал тот,  кого
пороли. Ђлешка обмер.
   ђЯбой замигал на Ђлешку голыми веками. Џоп разинул большой рот, крикнул
густо:
   - …ще чадо, лупи его заодно!
   Ђлешка уперсЯ лаптЯми, вытЯнул шею.  "Ќу,  пропал..."  ѓрузный  человек
обернулсЯ.  €з-под  ног  его,  подхватив  порточки,  выскочил  мальчик,  с
бело-голубыми круглыми глазами. ЉинулсЯ в дверь,  скрылсЯ.  ’огда  Ђлешка,
как было приказано, повалилсЯ в ноги и три раза  стукнулсЯ  лбом.  ѓрузный
человек поднЯл его за шиворот, приблизил к своему лицу - медному, потному,
обдал жарким перегаром:
   - ‡ачем пришел? ‚оровать? ЏодглЯдывать? Џо дворам шарить?
   Ђлешка, стуча зубами, стал сказывать про ’ыртова.  “  медного  человека
надувались жилы, - ничего не понимал... "Љакой ’ыртов? Љакого конЯ? ’ак ты
за конем пришел?  Љонокрад?.."  Ђлешка  заплакал,  забожилсЯ,  закрестилсЯ
трехперстно... ’огда медный человек бешено схватил его за волосы, поволок,
топча  сапогами,  вышиб  ногою  дверь  и  швырнул  Ђлешку  с   обледенелой
лестницы...
   - ‚ыбивай вора со двора, - заорал он, шатаЯсь,  -  арок,  Ѓровка,  взы
его...
   ЌагибаЯсь в дверЯх, как бык, „анила Њеньшиков вернулсЯ к  столу.  ‘опЯ,
налил чарки. ™епотью захватил редьки.
   - ’ы, поп, писание читал, ты знать должен, - загудел он, - сын  у  менЯ
от рук отбилсЯ... ‡аворовалсЯ вконец, сучий выкидыш. “бить  мне,  что  ли,
его? Љак по писанию-то? Ђ?
   Џоп ”илька ответил степенно:
   - Џо писанию будет так: казни сына  от  юности  его,  и  покоит  тЯ  на
старость твою. € не ослаблЯй, биЯ младенца; аще бо жезлом  биеши  его,  не
умрет, но здоровее  будет;  учащай  ему  раны  -  бо  душу  избавлЯеши  от
смерти...
   - Ђминь, - вздохнул востроносый...
   - Џогоди, - отдышусь, Я его опЯть позову, - сказал „анила. - Ћх, плохо,
ребЯта... —то  ни  год  -  то  хуже.  „ети  от  рук  отбиваютсЯ,  древнего
благочестиЯ нет... –арское жалованье  по  два  года  не  плочено...  †рать
нечего стало... ‘трельцы  грозЯтсЯ  Њоскву  с  четырех  концов  поджечь...
атание великое в народе... ‘коро все пропадем...
   ђЯбой, востроносый, начетчик ”ома Џодщипаев, сказал:
   - Ќикониане [последователи патриарха Ќикона и  проведенной  им  в  1553
году церковной реформы] древнюю веру сломали, а ею  (поднЯл  палец)  землЯ
жила... Ќовой веры нет... „ети в грехе рождаютсЯ, -  хоть  его  до  смерти
бей, что ж из того: в нем души нет... „ети века сего...  Ќикониане.  ‘тадо
без пастырЯ, пища сатаны... Џротопоп Ђввакум писал: "Ђ  ты  ли,  никониан,
покушаешьсЯ часть •ристову соблазнить и в  жертву  с  собою  отцу  своему,
дьЯволу, принести"... „ьЯволу! (ЋпЯть поднЯл палец).  €  далее:  "Љто  ты,
никониан? Љал еси, вонь еси, пес еси смрадный..."
   - Џсы! - „анила бухнул по столу.
   - Ќиконианские попы да протопопы в шелковых  рЯсах  ходЯт,  от  сытости
щеки лопаютсЯ, псы проклЯтые! - сказал поп ”илька.
   ”ома Џодщипаев, выждав, когда кончат бранитьсЯ, проговорил опЯть:
   - € о сем сказано у протопопа Ђввакума: "„руг мой, €ларион, архиепископ
рЯзанской! ‚спомни, как жил Њелхиседек в чаще леса на горе  ”аворской.  …л
ростки древес и вместо питиЯ росу лизал. ЏрЯмой был  свЯщенник,  не  искал
ренских и романеи, и водок, и вин процеженных, и пива с  кардамоном.  „руг
мой, €ларион, архиепископ рЯзанской. ‚идишь ли,  как  Њелхиседек  жил.  Ќа
вороных в каретах не тешилсЯ, ездЯ. „а еще и был царской породы. Ђ ты кто,
попенок?.. ‚ карету садишьсЯ, растопыришьсЯ, что пузырь на  воде,  сидЯ  в
карете на подушке, расчесав волосы, что девка, да и едешь,  выставЯ  рожу,
по площади, чтоб черницы-ворухи любили... Ћх, ох, бедной...  џвно  ослепил
тебЯ дьЯвол... € не видал ты и не знаешь духовного житиЯ"...
   ‡акрыв глаза, поп ”илька затрЯс щеками, засмеЯлсЯ.  „анила  еще  налил.
‚ыпили.
   - ‘трельцы уж никонианские книги рвут и прочь мечут, - сказал он. - „ал
бы бог - стрельцы за старину встали...
   Ћн обернулсЯ. ‡алаЯли кобели. ‡аскрипели  ступени  крыльца.  ‡а  дверью
произнесли €сусову молитву. "Ђминь", - ответили трое  собеседников.  ‚ошел
высокий стрелец Џыжова полка, Ћвсей ђжов, шурин „анилы.  ЏерекрестилсЯ  на
угол. Ћтмахнул волосы.
   - Џируете! - сказал спокойно. - Ђ какие дела делаютсЯ  наверху,  вы  не
знаете?.. –арь помер... Ќарышкины с „олгорукими Џетра крикнули... ‚от  это
беда, какой не ждали... ‚се в кабалу пойдем к боЯрам да к никонианам...


   <b>8</b>

   ’урманом  скатилсЯ  Ђлешка  с  лестницы  в  сугроб.  †елтозубые  кобели
кинулись, налетели. Ћн спрЯтал голову. ‡ажмурилсЯ... € не разорвали... ‚от
так чудо, - бог спас! ђыча, кобели  отошли.  Ќад  Ђлешкой  кто-то  присел,
потыкал пальцем в голову:
   - ќй, ты кто?
   Ђлешка выпростал один глаз. Љобели  неподалеку  опЯть  зарычали.  Ћколо
Ђлешки присел на корточки давешний мальчик, - кого только что пороли.
   - Љак зовут? - спросил он.
   - Ђлешкой.
   - —ей?
   - Њы - Ѓровкины, деревенские.
   Њальчик разглЯдывал Ђлешку по-собачьему, - то наклонит голову к  одному
плечу, то к другому. ‹уна из-за крыши сараЯ светила  ему  на  большеглазое
лицо. Ћх, должно быть, бойкий мальчик...
   - Џойдем гретьсЯ, - сказал он. - Ђ не пойдешь, глЯди, Я тебЯ... „ратьсЯ
хочешь?
   - Ќе, - Ђлешка живо прилег. € опЯть они смотрели друг на друга.
   - Џусти, - протЯнул голосом Ђлешка, -  не  надо...  џ  тебе  ничего  не
сделал... џ пойду...
   - Ђ куда пойдешь-то?
   - ‘ам не знаю куда... ЊенЯ обещались в землю вбить по плечи...  €  дома
менЯ убьют.
   - Џорет тЯтька-то?
   - ’Ятька менЯ продал в вечное, ныне не порет. „воровые, конечно,  бьют.
Ђ когда дома жил, - конечно, пороли...
   - ’ы что же - беглый?
   - Ќет еще... Ђ тебЯ как зовут?
   - Ђлексашкой... Њы Њеньшиковы... ЊенЯ тЯтька когда два  раза,  а  когда
три раза на день порет. “ менЯ на заднице одни кости  остались,  мЯсо  все
содранное.
   - ќх ты, парЯ...
   - Џойдем, что ли, гретьсЯ...
   - ‹адно.
   Њальчики побежали в подклеть, где давеча Ђлешка видел огонь в печи. ’ут
было тепло, сухо, пахло горЯчим хлебом, горела сальнаЯ  свеча  в  железном
витом подсвечнике. Ќа прокопченных бревенчатых стенах шевелились тараканы.
‚ек бы отсюда не ушел.
   - ‚асенка, тЯтьке ничего не говори, -  скороговоркой  сказал  Ђлексашка
низенькой бабе-стрЯпухе. - ђазувайсЯ, Ђлешка. - Ћн  снЯл  валенки.  Ђлешка
разулсЯ. ‡алезли на печь, занимавшую  половину  подклети.  ’ам  в  темноте
чьи-то глаза смотрели не мигаЯ.  ќто  была  давешнЯЯ  девочка,  отворившаЯ
Ђлешке калитку. Ћна подалась в самую глубь, за трубу.
   - „авайте что-нибудь говорить, - прошептал Ђлексашка. -  “  менЯ  мамка
померла. ’Ятька по все дни пьЯный, женитьсЯ хочет.  Њачехи  боюсь.  ‘ейчас
менЯ бьют, а тогда душу вытрЯсут...
   - Ћни вытрЯсут, - поддакнул Ђлешка.
   „евочка за трубой шмыгнула.
   - ’о-то и Я говорю... Ќамедни у  ‘ерпуховских  ворот  видел,  -  цыгане
стоЯт табором, с медведЯми...  Ќа  дудках  играют...  ЏлЯс,  песни...  Ћни
звали. “йдем с цыганами бродить?.. Ђ?
   - ‘ цыганами голодно будет, - сказал Ђлешка.
   - Ђ то наймемсЯ к купцам чего-нибудь делать... Ђ летом  уйдем.  ‚  лесу
можно медвежонка поймать. џ знаю одного посадского,  -  он  их  ловит,  он
научит... ’ы будешь медведЯ водить, а Я - петь,  плЯсать...  џ  все  песни
знаю. Ђ плЯсать злее менЯ нет на Њоскве.
   „евочка за трубой чаще зашмыгала, Ђлексашка ткнул ее в бок:
   - ‡амолчи, постылаЯ... ‚от что, мы ее с собой тоже возьмем, ладно.
   - ‘ бабой хлопот много...
   - Љ лету ее возьмем, грибы собирать, - она  дура,  дура,  а  до  грибов
страсть бойкаЯ... ‘ейчас мы щей похлебаем,  менЯ  позовут  наверх  молитвы
читать, потом пороть. Џотом Я вернусь. ‹Ягем спать. Ђ чуть свет побежим  в
Љитай-город, за Њоскву-реку сбегаем, обсмотримсЯ. ’ам есть знакомые. џ  бы
давно убежал, товарища не находилось...
   - Љупца бы найти, нанЯтьсЯ - пирогами торговать, - сказал Ђлешка.
   Ќа крыльце бухнула дверь, - уходили  гости,  треща  ступенЯми.  ѓрозный
голос „анилы крикнул Ђлексашку наверх.


   <b>9</b>

   Ќа ‚арварке стоит низенькаЯ изба в шесть окон, с коньками и петухами, -
кружало - царев  кабак.  Ќад  воротами  -  бараний  череп.  ‚орота  широко
раскрыты, - входи кто хочет. Ќа дворе  на  желтых  от  мочи  сугробах,  на
навозе валЯютсЯ пьЯные, - у кого  в  кровь  разбита  рожа,  у  кого  снЯли
сапоги, шапку. Њного  запрЯженных  розвальней  и  купецких,  с  расписными
задками, саней стоЯт у ворот и на дворе.
   ‚ избе за прилавком - суровый целовальник с черными бровЯми. Ќа полке -
штофы, оловЯнные кубки. ‚ углу - лампады перед черными ликами.  “  стен  -
лавки,  длинный  стол.  ‡а  перегородкой  -  втораЯ,  чистаЯ  палата   длЯ
купечества. ’уда если сунетсЯ Ярыжка какой-нибудь или пьЯный посадский,  -
окликнет целовальник, надвинув брови, - не  послушаешь  честью  -  возьмет
сзади за портки и выбьет одним духом из кабака.
   ’ам, во второй палате,  -  степенный  разговор,  купечество  пьет  пиво
имбирное, горЯчий  сбитень.  ’оргуютсЯ,  вершат  сделки,  бьют  по  рукам.
’олкуют о делах, - дела ныне такие, что в затылке начешешьсЯ.
   ‚ передней избе у прилавка - крик,  шум,  ругань.  Џей,  гулЯй,  только
плати. Љазна строга. „енег нет - снимай шубу. Ђ весь человек  пропилсЯ,  -
целовальник мигнет подьЯчему, тот сЯдет с краю стола, -  за  ухом  гусиное
перо, на шее чернильница, -  и  пошел  строчить.  Ћх,  спохватись,  пьЯнаЯ
голова! Ќастрочит тебе