Я к дамам. ѓлаза графини Љозельской  выражали  только  холодное
презрение, зато пани Ђнна заливалась смехом, как серебрЯный колокольчик.
   - Љакой же совет ты мне дашь, великий  гетман?  Ћсада  или  немедленный
штурм?
   - ’олько - штурм, милостивый король.  ѓарнизон  Ђрведа  ѓорна  невелик.
‚аршаву нужно взЯть до подхода королЯ Љарла.
   - Ќемедленный штурм, черт возьми! Њудрый совет.  -  Ђвгуст  воинственно
громыхнул железными наплечниками. - —тобы штурм был удачен - нужно  хорошо
накормить войско, хотЯ бы вареной гусЯтиной...  Џо  скромному  счету  пЯть
тысЯч  гусей!..  ѓм!  -  Ћн  сморщил  нос.  -  Ќеплохо   также   заплатить
жалованье... ЉнЯзь „митрий Њихайлович ѓолицын  смог  выделить  мне  только
двадцать тысЯч ефимков... ѓроши! —то касаетсЯ денег - царь Џетр не  широк,
нет - не широк!  џ  рассчитывал  на  кардинальскую  и  дворцовую  казну...
“крадена! - закричал он, багровеЯ. - Ќе могу же  Я  обложить  контрибуцией
мою же столицу!
   ЉнЯзь ‹юбомирский все это выслушал, глЯдЯ себе под ноги, и сказал тихо:
   - Њой войсковой сундук еще не пуст... Џрикажи только...
   - Ѓлагодарю, охотно воспользуюсь, - несколько слишком торопливо,  но  с
чисто версальской грацией ответил Ђвгуст. - Њне нужно тысЯч сто ефимков...
возвращу после штурма... - ЏросиЯв, он поднЯлсЯ  и  снова  ЋбнЯл  гетмана,
коснувшись щекой его щеки. - €ди, кнЯзь, и отдохни. € мы хотим отдохнуть.
   ѓетман вскочил на конЯ, не  оборачиваЯсь,  ускакал  в  темноту.  Ђвгуст
повернулсЯ к дамам.
   - ‘ударыни, итак, ваше утомительное путешествие будет  вознаграждено...
‘кажите мне лишь ваши желаниЯ... Џервое из  них  и  самое  скромное,  -  Я
догадываюсь, - ужинать... Ќе подумайте, что Я забыл о  ваших  удобствах  и
развлечениЯх... ’аков долг королЯ, - никогда и ничего не забывать... Џрошу
в мою карету...


        ѓлава пЯтаЯ


   <b>1</b>

   ѓаврила Ѓровкин без отдыха скакал в Њоскву, - с царской подорожной,  на
перекладной тройке, в короткой телеге на железном ходу. Ћн вез  государеву
почту и поручение кнЯзю-кесарю - торопить  доставки  в  Џитербург  всЯкого
железного издельЯ. ‘ ним ехал Ђндрей ѓоликов.  Ѓелено  было  в  дороге  не
мешкать. Љакое там мешкать! Ќа сто сажен впереди тройни  летело  ѓаврилино
нетерпеливое сердце. „оскакиваЯ до очередного Яма, - или, как иначе  стали
говорить, почтового двора, - ѓаврила, весь в пылище, взбегал на крыльцо  и
колотил в дверь рукоЯтью плетки: "Љомиссар! - кричал,  вращаЯ  глазами,  -
сей час - тройку!" - и надвигалсЯ на заспанного земского  целовальника,  у
которого одна лишь шлЯпа с галунами  была  признаком  комиссарства,  -  за
жарким временем бывал  он  бос,  в  одних  исподних  и  в  длинной  рубахе
распоЯской. "Љовш квасу, и, покуда допью, чтоб заложена была..."
   Ђндрей ѓоликов также находилсЯ в восторженном воспарении. ‘тиснув зубы,
вцепЯсь в обод  телеги,  чтобы  не  свалитьсЯ,  не  убитьсЯ,  с  волосами,
отдутыми за спину, с носом, выставленным, как у кулика, он будто в  первый
раз раскрыл глаза и глЯдел на плывущие навстречу леса,  дышащие  смолистым
теплом, на окаймленные  Ядовито  Яркой  зеленью  круглые  болотные  озера,
отражающие небо и летние тучки, на извилистые речонки, откуда -  с  черной
воды - поднимались стаи воЯкой дичи, когда колеса громыхали  по  мосту.  Ћ
дальнем, нескончаемом пути тоскливо заливалсЯ колокольчик  под  качающейсЯ
дугой. џмщик гнал и гнал тройку, чувствуЯ сутулой спиной бешеного седока с
плеткой.
   ђедко попадались деревни, ветхие, малолюдные", с  убогими  избами,  где
вместо окошек - дыра в две ладони, затЯнутаЯ пузырем да закопченнаЯ  дымом
щель над низенькой дверью, да под расщепленной ивой - голубок  с  иконкой,
чтобы было все-таки перед чем хоть бога-то помЯнуть в такой глуши. ‚  иной
деревеньке осталось два, три двора жилых,  -  в  остальных  просели  худые
крыши, завалились ворота, кругом заросло крапивой. Ђ людей -  поди  ищи  в
непролазных лесах, на чертовых кулижках на севере по „вине или ‚ыгу, или -
убежали за “рал или на нижний „он.
   - Ђх, деревни-то какие бедные, ах, живут как бедно, - шептал ѓоликов  и
от  состраданиЯ  прикладывал  узкую  ладонь  к   щеке.   ѓаврила   отвечал
рассудительно:
   - ‹юдей мало, а царство - проехать по краю  -  десЯти  лет  не  хватит,
оттого и беднота: с каждого спрашивают юного. ‚от,  был  Я  во  ”ранции...
Ѓатюшки! - мужиков ветром шатает, едЯт траву с кислым вином то не все... Ђ
выезжает на охоту маркиз или сам дельфин французский, дичь бьют  возами...
‚от там - беднота. Ќо там причина другаЯ...
   ѓоликов не спросил, какаЯ причина тому, что французских мужиков  шатает
ветром... “м его не был просвещен, в причинах не разбиралсЯ:  через  глаза
свои, через уши, через ноздри он пил  сладкое  и  горькое  вино  жизни,  и
радовалсЯ, и мучилсЯ чрезмерно...
   Ќа ‚алдайских горах стало  веселее,  -  пошли  полЯны  с  прошлогодними
стогами,  с  сидЯщим  коршуном  наверху,  лесные  дорожки,  пропадающие  в
лиственной чаще, куда бы так и уйти, берЯ Ягоду, и шум лесов стал  другой,
- мЯгкий, в полную грудь. € деревни  -  богаче,  с  крепкими  воротами,  с
изукрашенными резьбой крыльцами. Ћстановились у колодца поить,  -  увидели
деву лет шестнадцати с толстой косой,  в  берестЯном  кокошнике,  убранном
голубой бусинкой на каждом зубчике, до того миловидную - только вылезти из
телеги и поцеловать в губы. ѓоликов начал сдержанно вздыхать. ѓаврила  же,
не обращаЯ вниманиЯ на такую чепуху, как деревенскаЯ девка, сказал ей:
   - Ќу, чего стоишь, вытаращилась? ‚идишь,  у  нас  обод  лопнул,  сбегай
позови кузнеца.
   - „а, ой, - тихо вскрикнула она, бросила ведра и коромысло  и  побежала
по мураве,  мелькаЯ  розовыми  пЯтками  из-под  вышитого  подола  холщовой
рубахи. ‚прочем, она кому-то чего-то сказала, и скоро пришел кузнец. ѓлЯдЯ
на такого мужика, всЯкий бы удовлетворенно крЯкнул: ну и дюж человек! ‹ицо
с кудрЯвой бородкой крепко слажено, на губах усмешка, будто он  из  одного
снисхождениЯ подошел к приезжим дурачкам, в грудь  можно  без  вреда  бить
двухпудовой гирей, могучие руки заложены за кожаный нагрудник.
   - Ћбод, что ли, лопнул? - насмешливо спросил он певучим баском.  -  Ћно
видно - работа московскаЯ. - ЏокачиваЯ головой, он обошел  кругом  телеги,
заглЯнул под нее, взЯлсЯ за задок и легко трЯхнул ее вместе с седоками.  -
Ћна всЯ развалЯлась. Ќа этой телеге только чертЯм дрова возить.
   ѓаврила, сердЯсь, заспорил. ѓоликов восторженно глЯдел  на  кузнеца,  -
изо всех чудес это было, пожалуй, самое удивительное. Ќу как же  было  ему
не тосковать по кистЯм и краскам, по  дубовым  пахучим  доскам!  ‚се,  все
летит мимо глаз, уходит  без  возврата  в  туманное  забвение.  ‹ишь  один
живописец искусством своим на белом левкасе доски  останавливает  безумное
уничтожение.
   - Ќу, а долго ты будешь с ней возитьсЯ? - спросил ѓаврила. - “ менЯ час
дорог, скачу по царскому наказу.
   - Њожно и долго возитьсЯ, а можно и коротко, - ответил кузнец.  ѓаврила
строго посмотрел на свою плетку, потом покосилсЯ на него:
   - ‹адно... ‘колько спросишь?
   - ‘колько спрошу? - кузнец засмеЯлсЯ. - ЊоЯ работа дорогаЯ. ‘просить  с
тебЯ как следует - у тебЯ и деньжонок не  хватит.  Ђ  ведь  Я  тебЯ  знаю.
ѓаврила €ванович, ты с братом весной здесь проезжал, у менЯ же и  ночевал.
‡абыл? Ђ вот брат у тебЯ толковый мужик. џ и царЯ Џетру хорошо знаю, и  он
менЯ знает, - каждый раз в кузню заворачивает. € он тоже - толков. Ќу, что
ж, поворачивайте к кузнице, чего-нибудь сделаем.
   Љузница стоЯла на косогоре у большой  дороги,  низенькаЯ,  из  огромных
бревен, с землЯной крышей, с  тремЯ  станами  длЯ  ковки  лошадей;  кругом
валЯлись колеса, сохи, бороны. “ дверей  стоЯли,  в  кожаных  фартуках,  с
перевЯзанными ремешком кудрЯми, два его  младших  брата,  и  -  старший  -
угрюмый, бородатый верзила, молотобоец. Ќе  спеша,  но  споро,  играючись,
кузнец принЯлсЯ за дело.  ‘ам  отпрЯг  лошадей,  перевернул  телегу,  снЯл
колеса, вытащил железные оси. "ѓлЯди - обе с  трещиной,  -  этой  бы  осью
энтого бы московского кузнеца по темечку..." Ћси он сунул в горн,  высыпал
туда куль углЯ, крикнул младшему брату: "‚анюша, дуй бодрей. ќх, лес  сечь
- не жалеть плеч!.." € пошла у братьев работа.  ѓаврила,  сопЯ  трубочкой,
прислонилсЯ в дверЯх. ѓоликов сел на высоком пороге. Ћни было спросили, не
помочь ли им длЯ скорости? Љузнец махнул рукой: "‘идите спокойно, хоть раз
поглЯдите, какие есть валдайские кузнецы..."
   ‚анюша раздувал мехи,  -  искры,  треща  бураном,  неслись  под  крышу.
Ћзаренный ими, бородатый старший брат стоЯл, как  идол,  положив  руки  на
длинную рукоЯть пудового молота. Љузнец пошевеливал ось  в  жарко  дышащем
горне:
   - Ђ зовут нас, чтоб вы знали, кличут нас ‚оробьевы, - говорил  он,  все
так  же  посмеиваЯсь  в  кудреватые  усы.  -  Њы  -  кузнецы,  оружейники,
колокольщики... Џод дугой-то у вас -  нашего  литьЯ  малиновый  звон...  ‚
прошлом году царь Џетра так же вот здесь сидел на пороге и все  спрашивал:
"Џогоди, говорит, Љондратий  ‚оробьев,  стучать,  ответь  мне  сначала,  -
почему у твоих колокольчиков малиновый звон? Џочему работы  твоей  шпажный
клинок гнетсЯ, не ломаетсЯ? Џочему воробьевский пистолет бьет на  двадцать
шагов дальше и бьет без осечки?" џ ему отвечаю, - ваше царское величество,
Џетр Ђлексеевич, потому у наших колокольчиков такой звон, что медь и олово
мы взвешиваем на весах, как нас учили знающие люди, и льем без пузырей.  Ђ
шпага наша потому гнетсЯ, не ломаетсЯ, что калим ее до малинового цвета  и
закаливаем в коноплЯном масле.  Ђ  пистолеты  потому  далеко  бьют  и  без
осечки, что родитель наш, ‘тепан ‘тепанович, царствие ему небесное,  бивал
нас, маленьких, лозой больно  за  каждую  оплошку  и  приговаривал:  худаЯ
работа хуже воровства... ’ак-то...
   Љлещами  Љондратий  выхватил  ось  из  горна   на   наковальню,   обмел
вспыхнувшим веничком окалину с нее и кивнул бородой  старшему  брату.  ’от
отступил на шаг и, откидываЯсь и падаЯ вперед, описываЯ молотом круг, стал
бить, - каленые брызги летели в стены. Љондратий кивнул среднему брату: "Ђ
ну, ‘тепа..." ’от с молотом поменьше встал с другой стороны; и пошел у них
стук, как в пасхальный перезвон, - старший бухал молотом один  раз,  ‘тепа
угождал два раза, Љондратий, поворачиваЯ железо и  так  и  сЯк,  наигрывал
молотком. "‘той!" - прикрикнул он и бросил скованную ось на землЯной  пол.
"‚анюша, поддай жару..."
   - ‚от он мне, значит, и говорит, - вытерев пот тылом ладони,  продолжал
кузнец: "‘лышал ли ты, Љондратий ‚оробьев, про  тульского  кузнеца  Ќикиту
„емидова? “ него сегоднЯ на “рале и заводы свои, и рудники свои, и  мужики
к нему приписаны, и хоромы у него богаче моих, а ведь начал вроде  тебЯ  с
пустЯков... Џора бы и тебе подумать о большом  деле,  не  век  у  проезжей
дороги лошадей ковать... „енег нет на устройство, - хоть и у менЯ  туго  с
деньжонками, - дам. ‘тавь оружейный завод в Њоскве,  а  лучше  -  ставь  в
Џетербурге... ’ам - рай..." € так он мне все хорошо рассказал, - смотрю  -
смущает  менЯ,  смущает...  Ћх,  отвечаю  ему,   ваше   величество,   Џетр
Ђлексеевич, живем мы у проезжей дороги знатно как весело...  ђодитель  наш
говаривал: "Ѓлин - не клин, брюхо не расколет, - ешь  сытно,  спи  крепко,
работай дружно..." Џо его завету мы и поступаем... ‚сего  у  нас  вдоволь.
Ћсенью наварим браги, такой крепкой - обруча на бочках трещат, да и выпьем
твое, государь, здоровье. ЌарЯдные рукавицы наденем, выдем на улицу  -  на
кулачки и позабавимсЯ... Ќе хочетсЯ отсюда уходить. ’ак Я ему  ответил.  Ђ
он как осерчает.  "•уже,  говорит,  не  мог  ты  мне  ответить,  Љондратий
‚оробьев. Љто всем доволен, да не хочет хорошее на лучшее менЯть,  тому  -
все потерЯть. Ђх, говорит, когда же вы, дьЯволы ленивые,  это  поймете?.."
‡агадал мне загадку...
   Љузнец замолчал, нахмурилсЯ, потупилсЯ. Њладшие братьЯ глЯдели на него,
им тоже, конечно, хотелось кое-что сказать по этому случаю, но - не смели.
Ћн покачал головой, усмехнулсЯ про себЯ:
   - ’ак-то он всех и мутит... €шь ты, это мы-то ленивые? Ђ выходит, что -
ленивые. - Ћн быстро обернулсЯ к горну, где калилась втораЯ  ось,  схватил
клещи и - братьЯм: - ‘тановись!
   —аса через полтора телега была готова, собрана, крепка, легка.  „ева  в
лубЯном кокошнике все времЯ вертелась  около  кузницы.  Љондратий  наконец
заметил ее:
   - Њашутка! - Ћна метнула косой и стала как вкопаннаЯ. - ‘бегай  принеси
боЯрам молока холодного - испить в дорогу.
   ѓаврила, прищурЯсь на то, как она мелькает пЯтками, спросил:
   - ‘естра? „евка завиднаЯ...
   - Ђ - ну ее, - сказал кузнец. - ‡амуж ее отдать - как будто еще  жалко.
„ома она - ни к чему, ни ткать, ни коров доить, ни гусей пасти. Ћдно - ей,
- намЯть синей глины и - баловатьсЯ, - сделает кошку верхом на собаке  или
старуху с клюкой, как живую, это истинно... Ќалепит птиц, зверей, каких не
бывает. Џолна светелка этой чепухи. Џробовали выкидывать  -  крик,  вопли.
ђукой махнули...
   - Ѓоже мой, боже мой, - тихо проговорил ѓоликов,  -  надо  же  поскорее
посмотреть это! - €, будто в свЯщенном ужасе, раскрыл  глаза  на  кузнеца.
’от хлопнул себЯ по бокам, засмеЯлсЯ. ‚анюша и ‘тепа сдержанно улыбнулись,
хотЯ оба не прочь были также прыснуть со смеху. „ева в  лубЯном  кокошнике
принесла горшок топленого молока. Љондратий сказал ей:
   - Њашка, этот человек хочет посмотреть твоих болванчиков, длЯ чего - не
ведомо. Џокажи...
   „ева помертвела, горшок с молоком задрожал у нее в руках.
   - Ћй, не надо, не покажу! - поставила горшок на  траву,  повернулась  и
пошла, как соннаЯ, - скрылась за  кузницей.  ’ут  уже  все  братьЯ  начали
хвататьсЯ за бока, трЯсти волосами... Ќе смеЯлсЯ один ѓоликов, -  выставив
нос, он глЯдел туда, где за углом кузницы скрылась дева. ѓаврила сказал:
   - Ќу, как же, Љондратий ‘тепанович, все-таки будем расплачиватьсЯ?
   - Љак расплачиватьсЯ? - Љузнец вытер мокрые глаза, расправил усы и  уже
задумчиво погладил бородку: - “видишь царЯ Џетру - передай  ему  поклон...
Џрибавь там от себЯ - чего  полагаетсЯ.  €  скажи,  -  Љондратий  ‚оробьев
просит-де на него  не  гневатьсЯ,  глупее  людей  Љондратию  ‚оробьеву  не
бывать... ѓосударь ответ мой поймет...


   <b>2</b>

   ‡а волнистыми полЯми, за березовыми рощами, за ржаными полосами, далеко
за синим лесом стоЯла радуга, одна ее нога пропадала в  уходЯщей  дождевой
туче, а там, где она упиралась в землю другой  ногой,  сверкали  и  мигали
золотые искры.
   - ‚идишь, Ђндрюшка?
   - ‚ижу...
   - Њосква...
   - ѓаврила €ванович, - это вроде -  как  знаменье...  ђадуга-то  нам  ее
осветила...
   - ‘ам не понимаю - с чего Њосква так играет... Ђ ты, чай, рад, что -  в
Њоскву-то?
   - Ђ то как же... € рад, и страшно...
   - Џриедем, - прЯмо в баню... “тречком сбегаю  к  кнЯзю-кесарю...  Џотом
сведу тебЯ к царевне Ќаталье Ђлексеевне...
   - ‚от то-то и страшно...
   - ‘лушай, Ямщик, -  сказал  ѓаврила  на  этот  раз  даже  вкрадчиво,  -
погонЯй, соколик, человечно прошу тебЯ, погонЯй...
   Џосле дождЯ дорога была  угонистаЯ.  ‹етели  комьЯ  с  копыт.  Ѓлестела
листва на березах. ‚етерок стал пахучий. Ќавстречу тЯнулись, пустые телеги
с мужиками, с непроданной коровенкой, или хромой  лошадью,  привЯзанной  к
задку. Џроплывал верстовой столб с орлом и цифирью: до Њосквы 34 версты...
ЋпЯть у дороги - плохонькие избенки, стоЯвшие, котораЯ - бочком, котораЯ -
задом, и за седыми ветлами на кладбище - облупленный  шатер  церквенки.  €
опЯть  поперек  улицы  перед  самой  тройкой  бежит  голопузый  мальчишка,
закидываЯ волосы, будто он конь. џмщик перегнулсЯ, обжигаЯ его  кнутом  по
изъеденному комарами месту, откуда растут ноги, но тот -  хоть  бы  что  -
только шмыгнул, провожаЯ круглыми глазами тройку.
   € опЯть - с горки на горку. ‚зглЯнешь направо, где сквозь кусты блестит
речка, - бородатые мужики в длинных рубахах, один впереди другого,  широко
расставлЯЯ ноги, идут по лугу, враз взблескивают косами. ‚зглЯнешь  налево
- на лесной опушке, на краю тени,  лежит  стадо,  и  пастушонок  бегает  с
кнутом за пегим бычком, а за ним, взмахиваЯ из травы ушами,  скачет  умнаЯ
собачка...  ЋпЯть  полосатый  верстовой  столб,  -  31  верста...  ѓаврила
застонал:
   - џмщик, ведь только три версты проехали...
   џмщик обернул к нему веселое лицо с беспечно вздернутым носом, который,
казалось,  только  длЯ  того  и  пристроилсЯ  между  румЯных  щек,   чтобы
смотретьсЯ в рюмку:
   - ’ы, боЯрин, версты не по столбам считай,  по  кабакам  их  считай,  в
столбах верности нет... ѓлЯди, - сейчас припустим...
   Ћн вдруг вскрикнул протЯжно: "Ћй-ой-ой, лошадушки!" - откинулсЯ, бросил
вожжи,  большеголовые  разномастные  лошаденки  помчались  вскачь,   круто
свернули и стали  у  кабака,  у  старой  длинной  избы  с  высокой  вехой,
торчавшей над воротами, и  с  вывеской,  -  длЯ  грамотных,  -  выведенной
киноварью по лазоревому полю над дверью: "Љъобакъ"...
   - ЃоЯрин, что хочешь делай, кони зарезались, - весело  сказал  Ямщик  и
снЯл с головы высокую войлочную шапку, - хочешь... до смерти бей, а  лучше
прикажи поднести зелененького.
   –еловальник, одетый по-старинному, в клюквенном кафтане с воротником  -
выше лысины, уже вышел на гнилое крылечко, умильный, свежий, и  держал  на
подносе три рюмки зеленого вина и три  кренделЯ  с  маком  длЯ  закуски...
„елать нечего, пришлось вылезти из телеги, размЯтьсЯ...
   Љ Њоскве стали подъезжать в сырые  сумерки.  Љонца  не  было  усадьбам,
деревенькам, рощам, церковкам, заборам.  €ногда  дуга  задевала  за  ветвь
липы, и на седоков сыпались дождевые капли... Џовсюду теплилсЯ свет сквозь
пузырчатые стекла или слюдЯные окошечки; на  папертЯх  еще  сидели  нищие;
кричали галки в  пролетах  колоколен.  Љолеса  загромыхали  по  деревЯнной
мостовой...  ѓаврила,  схватив  Ямщика  за  плечо,  указывал  -  в   какие
сворачивать кривые переулки... "‚он,  где  человек  у  забора  лежит,  так
напротив - в тупик... ‘той, стой, приехали!.." Ћн  выскочил  из  телеги  и
застучал в ворота, окованные, как  сундук,  полосами  луженого  железа.  ‚
ответ грохнули  бешеным  лаем,  загремели  цепЯми  знаменитые  бровкинские
волкодавы.
   •орошо после долгого небываниЯ приехать в родительский дом.  ‚ойдешь  -
все привычно, все по-новому знакомо. ‚ холодных сенЯх на подоконнике горит
свеча, здесь у стен - резные скамьи длЯ просителей, чтобы сидели  и  ждали
спокойно, когда позовут к хозЯину; далее -  пустые  зимние  сени  с  двумЯ
печами, здесь свеча, отдуваемаЯ сквознЯком, стоит на полу, отсюда - налево
- обитаЯ сукном дверь в нежилые голландские горницы - длЯ именитых гостей,
дверь направо - в теплые низенькие  покои,  а  -  пойти  прЯмо  -  начнешь
блуждать по переходам,  крутым  лестницам  вверх  и  вниз,  где  -  клети,
подклети, светлицы, чуланы,  кладовые...  €  пахнет  в  родительском  доме
по-особенному, приЯтно, уютно... ‹юди - рады приезду,  говорЯт  и  смотрЯт
любовно, ждут исполнить желаниЯ...
   ђодителЯ, €вана Ђртемича, дома не случилось, был  в  отъезде  по  своим
мануфактурам. ѓаврилу встретили ключница, дороднаЯ (как  и  полагалось  ей
быть), степеннаЯ женщина  с  тЯжелой  рукой  и  певучим  голосом,  старший
приказчик, про которого €ван Ђртемич  сам  говорил,  что  это  сатана,  и,
недавно нанЯтый за границей, мажордом Љарла,  фамилии  его  никто  не  мог
выговорить, длинный и  угрюмый  мужчина  со  щекастым  лицом,  опухшим  от
бездельЯ  и  русской  пищи,  с  могучим  подбородком,  с  нависшим   лбом,
оказывающим великий ум в этом человеке, лишь был у  него  изъЯн,  -  из-за
него он и попал в Њоскву за сходное жалование,  -  вместо  носа  носил  он
бархатный черный колпачок и был несколько гнусав.
   - Ќичего не хочу, только в баню, - сказал им ѓаврила. -  Љ  ужину  чтоб
студень был, да пирог с говЯдиной, да гусь, да еще чего-нибудь посытнее. ‚
Џитербурге на одной вонючей солонине да сухарЯх совсем отощали...
   Љлючница развела пухлые кисти рук, сложила их: "€сусе •ристе, да как же
ты сухари-то кушал!" ‘атана-приказчик - ай, ай, ай  -  сокрушенно  замотал
козлЯчьей бороденкой. Њажордом, ни слова не понимавший  по-русски,  стоЯл,
как идол  с  презрительной  важностью  отставЯ  огромную  плоскую  ступню,
заложив руки за спину. Љлючница стала собирать чистое  белье  длЯ  бани  и
певуче рассказывала:
   - ‚ баньке попарим, напоим,  накормим  и  на  лебЯжью  перинку  уложим,
батюшка, в родительском доме сон сладок... “ нас все слава богу, лихо-беда
идут мимо двора... ѓолландские коровы все до  одной  отелились  телушками,
аглицкие свиньи по шестнадцати поросЯт каждаЯ пометала, - сам кнЯзь-кесарь
приезжал дивитьсЯ... џгоды, вишни  в  огороде  невиданные...  ђай,  рай  -
родительский дом... ’олько что пусто, -  ах,  ах...  ђодитель  твой,  €ван
Ђртемич, походит, походит, бедный,  по  горницам:  "‘кушно  мне,  говорит,
Ђгаповна, не съездить ли опЯть на мануфактуры..." „енег у родителЯ столько
стало,  со  счету   сбилсЯ,   кабы   не   ‘енька,   -   она   мигнула   на
сатану-приказчика, - сроду ему не сосчитать... Ћдна у нас досада,  с  этим
вот черноносым... Љонечно, нашему дому без такой персоны нельзЯ  теперича,
по Њоскве говорЯт - как бы €вану Ђртемичу титла не дали... Ќу, этот  шлЯпу
с красными перьЯми на  башку  взденет,  булавой  в  пол  стукнет,  ножищей
притопнет, -  ничего  не  скажешь  -  знатно...  “  прусского  королЯ  был
мажордомом, покуда нос ему, что ли, не откусили... ‘начала мы его  робели,
ведь - иностранный, шутка ли! €гнашка, конюх, его на балалайке научил... ‘
тех пор целый день тренькает, так-то  всем  надоел...  €  жрать  здоров...
•одит за мной: "Њатка, кушать..." „урак, какого  еще  не  видывали.  •отЯ,
может, это и надо в его звании. Ѓыл у нас на  €ванов  день  большой  стол,
пожаловала царица ЏрасковьЯ ”едоровна, и без Љарлы, конечно, было  бы  нам
трудно. Ќадел он кафтан, голубчик, тесьмы, бахромы на нем фунтов с  десЯть
наверчено, надел лосиные рукавицы с  пальцами;  берет  он  золотое  блюдо,
ставит чашу в тысЯчу рублев и - колено преклонЯ - подает царице. Ѓерет  он
другое блюдо, другую чашу лучше той и подает царевне Ќаталье Ђлексеевне...
   Џокуда ключница рассказывала, комнатный холоп, который с  поЯвлением  в
доме мажордома стал называтьсЯ теперь камер-динер, снЯл с ѓаврилы  пыльный
кафтан, камзол, распутал галстух и,  крЯхтЯ,  начал  стаскивать  ботфорты.
ѓаврила вдруг дернул ногами, вскочил, вскрикнул:
   - “ нас в дому была царевна? —то ты мелешь?
   - Ѓыла, была  красавица,  по  левую  руку  от  €вана  Ђртемича  сидела,
ненаглЯднаЯ... ‚се-то на нее засмотрелисЯ,  пить-есть  забыли...  ђучки  в
перстнЯх, в  запЯстьЯх,  плечи  -  лебединые,  над  самой  грудью  родимое
пЯтнышко в гречишное зернышко, - все заметили... Џлатье на  ней,  как  лен
цветет, легче воздуха, на боках взбито пышно, по подолу - все  в  шелковых
розах, а на головке - жар-птицы хвост...
   ѓаврила далее не слушал... Ќакинув на плечи бараний полушубок и  шлепаЯ
татарскими туфлЯми, понессЯ по переходам и лестницам  в  мыльню.  ‚  сыром
предбаннике он вдруг вспомнил:
   - Ђгаповна, а где же человек, что со мной приехал?
   Ћказалось, - Ђндрюшку ѓоликова не пустил мажордом, и тот все еще  сидел
на дворе в отпрЯженной телеге. ‚прочем, ему и там было  хорошо  со  своими
думами. Ќад черными крышами светили  звезды,  пахло  поварней,  сеновалом,
хлевами, - весьма уютно, и - нет-нет - откуда-то тЯнуло  сладчайшим  духом
цветущей липы. Ћт этого  особенно  билось  сердце.  Ђндрюшка,  облокотЯсь,
глЯдел  на  звезды.  —то  это  были  за  огоньки,  рассыпанные  густо   по
темно-лиловой тверди, очень ли они далеко и зачем они там горЯт  -  он  не
знал и не думал об этом. Ќо оттуда лилсЯ в душу ему покой. €  до  чего  же
он, Ђндрей, был маленьким в этой телеге! Ќо - между прочим - маленьким, но
не таким, как его когда-то учил старец Ќектарий, -  не  смиренным  червем,
жалкой плотью чувствовал он себЯ... Љазалось бы  -  животному  не  вынести
того, что за короткую жизнь вытерпел Ђндрюшка, - уничижали, били,  мучили,
казнили его голодной и студеной смертью, а он вот, как царь царей.  ЋбратЯ
глаза к вселенским огнЯм, слушает в себе тайный голос:  "€ди,  Ђндрей,  не
падай духом, не сворачивай, скоро, скоро взвеселитсЯ, взыграет твоЯ чуднаЯ
сила, будет ей все возможно: из безобразного сотворишь  мир  прекрасный  в
твоем преображении..."
   Ћх, ох! ‡а такой бы голос бесовский ему бы - в его бытность у старца  -
сидеть на цепи сорок дней на одном ковшике воды,  тайно  мазать  лампадным
маслицем кровавые рубцы. Џодумав про это, Ђндрей беззлобно  усмехнулсЯ.  ‚
памЯти скользнуло - вспомнилось, как его один раз -  царЯ-то  царей  -  на
‚арварке в чадном кабаке били с особенной Яростью какие-то посадские люди,
выволокли за ноги на крыльцо и бросили в навозный снег. ‡а что били? -  не
вспомнить. Ѓыло это в  ту  страшную  зиму,  когда  на  китайгородских,  на
кремлевских стенах качались повешенные стрельцы. Ђндрей тогда, голодный, в
изодранном армЯчишке на голое тело, босой, в отчаЯнии, в  тоске  ходил  по
кабакам, выпрашиваЯ у гулЯющих стаканчик зеленого вина  и  тайно  надеЯсь,
что его в конце концов убьют, - этого он хотел тогда мучительно,  до  слез
жалел  себЯ...  ’ам  же  в  кабаке  встретил   пьЯненького   пономарЯ   от
‚арвары-великомученицы,  с  прищуренными  глазками,   раздвоенным   носом,
торчащей носЯщей. Ћн и уговорил тогда ЂндреЯ искать райской  тишины,  идти
на львиное терзание плоти  к  старцу.  Ќектарию...  "—удаки!  -  прошептал
Ђндрей. - Џлоть терзать! Ђ плоть - ах - бывает хороша..." € еще скользнуло
в памЯти: тихий вечер на селе на Џалехе, стоит золотаЯ пыль, мычат коровы,
заворачиваЯ к своим заборам. Њать - тощаЯ, с мужичьими плечами  -  идет  к
воротам, а их давно бы надо чинить, и двор - худой, заброшенный. Ђндрей  и
братьЯ, - все погодки, - сидЯт на перевернутой  телеге  без  колес.  †дут,
терпЯт, -  с  эдакой  мамкой  потерпишь!..  Ћна  приотворЯет  покосившиесЯ
ворота. аркаЯ широкими боками о половинки  ворот,  мыча  коротко,  добро,
входит Ѓуренка, кормилица. “ матери лицо темное, злое, скорбное, у Ѓуренки
морда  теплаЯ,  лоб  кудрЯвый,  нос  влажный,  глаза   большие,   лиловые.
Ѓуренка-то уж не обидит. „ыхнула в сторону мальчишек  и  пошла  к  колодцу
пить. € тут же, у колодца, мать, присев  на  скамеечку,  стала  ее  доить.
ирк-ширк, ширк-ширк - льетсЯ Ѓуренкино молоко в подойник. Њальчишки сидЯт
на телеге, терпЯт. Њать" приносит крынки и широкой струей разливает в  них
из подойника. "Ќу, идите", - нелюбезно говорит  она.  Џервым  пьет  парное
молоко Ђндрюшка, покуда можно только терпеть животом, братьЯ смотрЯт,  как
он пьет, младший даже вздохнул коротко, потому что ему пить последнему...
   - „орожный человек, ей, вылезай из телеги! - Ђндрей очнулсЯ. Џеред  ним
стоЯл с сердитым лицом паренек, камер-динер. - ѓаврила  €ванович  зовет  в
баню - паритьсЯ... „а ты  тут  разуйсЯ,  брось  под  телегу  и  кафтан,  и
шапку... “ нас не как в боЯрских домах, - к нам в рубище не пускают...
   “благотворенные после бани, с полотенцами на шее, ѓаврила и Ђндрей сели
ужинать. Ђгаповна отослала мажордома в каморку, чтобы не  стеснЯл.  Џухлые
белые руки ее так и летали по столу, накладываЯ на тарелки что  повкуснее,
наливаЯ в венецианские рюмки, вынутые длЯ такого дорогого случаЯ, заветные
наливки и настойки. Љогда разгорелись свечи, ѓаврила  заметил  в  углу  на
стуле стоЯвшую раму, занавешенную холстом.  Ђгаповна  сокрушенно  подперла
щеку:
   - “ж не знаю, как при чужом-то  человеке  и  показать  тебе  это...  €з
ѓолландии ‘анюшка, сестрица твоЯ, прислала как раз к €ванову  дню...  €ван
Ђртемич, голубчик, то на  стену  это  повесит,  то  закручинитсЯ,  снимет,
прикроет полотном... Џри посылке она отписала: "Џапенька,  не  смущайтесь,
ради бога, вешайте мою парсуну смело в столовой палате, в …вропе и  не  то
вешают, не будьте варваром..."
   ѓаврила вылез из-за стола, взЯл свечу  и  сдернул  холст  с  того,  что
стоЯло  в  углу  на  стуле.  ѓоликов  привстал,  -  у  него  даже  дыхание
перехватило... ќто был портрет боЯрыни  ‚олковой,  несказанной  красоты  и
несказанного соблазна...
   - Ќу-ну, - только  и  сказал  ѓаврила,  озарЯЯ  его  свечой.  †ивописец
изобразил Ђлександру €вановну посреди утреннего морЯ, на волне,  на  спине
дельфина, лежала она в чем  мать  родила,  только  прикрывалась  ручкой  с
жемчужными ноготками, в другой руке держала  чашу,  полную  винограда,  на
краю ее два голубЯ клевали этот виноград. Ќад ее головой - справа и  слева
- в воздухе два перепрокинутых ногами вверх толстых младенца, надув  щеки,
трубили в раковины. ћное лицо Ђлександры €вановны, с водЯнистыми  глазами,
усмехалось приподнЯтыми уголками рта весьма лукаво...
   - Ђй да ‘анька, - сказал ѓаврила, тоже не мало удивленный. - ќто ведь к
ней, Ђндрюшка, тебЯ пошлем в ѓолландию... Ќу, смотри, как бы тебЯ там  бес
не попутал... ‚енус, чистаЯ ‚енус!.. ‚от и знатно, что из-за нее  кавалеры
на шпагах дерутсЯ и есть убитые...


   <b>3</b>

   ‘берегатель Њосквы, кнЯзь-кесарь, жил у себЯ на просторном прадедовском
дворе, что на ЊЯсницкой, близ ‹убЯнской площади.  ‡десь  были  у  него:  и
церковь с причтом, и суконновалЯльные, полотнЯные,  кожевенные,  кузнечные
заведениЯ, конюшни, коровники, овчарни, птичники и всЯкие  набитые  добром
хранилища и погреба, - все - построенное из необхватных бревен,  крепостью
на сотни лет. € дом  был  такой  же  -  без  глупых  затей  (какими  стали
чванитьсЯ в Њоскве со времен царЯ  ЂлексеЯ  Њихайловича)  -  неказист,  но
рублен крепко, с гонтовой крышей, поросшей от старости мхом, с  маленькими
окошечками - высоко от земли. ЏорЯдки и обычаи в доме были  старинные  же.
Ќо если кто-нибудь, соблазнЯсь этим от простого ума, ЯвлЯлсЯ - по старинке
- в шубе до пЯт, с длинными рукавами, да еще с бородой,  -  будь  он  хоть
ђюрикова рода, такой человек скоро уходил со двора под хохот ромодановской
дворни: шуба у него отрезана по колени, на  щеках  остриженные  клочьЯ,  а
сама борода торчала из кармана, чтобы ее в гроб положить, если перед богом
стыдно... Љогда у кнЯзЯ-кесарЯ бывал  большой  стол  -  многие  из  званых
приуготовлЯлись к этому с великим воздыханием, - такое  у  него  на  пирах
было принуждение, и неприличное озорство, и  всЯкие  тЯжелые  шутки.  Ћдин
ученый медведь как досаждал: подходил к строптивому гостю, держа, в  лапах
поднос с немалым стаканом перцовки, рыкал, требовал откушать, а если гость
выбивалсЯ - не хотел пить, медведь бросал поднос и начинал гостЯ драть  не
на шутку. Ђ кнЯзь-кесарь только трЯс животом стол, и  кнЯжий  шут,  умный,
злой, кривой, с одним клыком в беззубом рту, кричал: "Њедведь знает, какую
скотину драть..."
   ‚став  рано  поутру,  кнЯзь-кесарь,  в   крашенинной   темной   рубахе,
подпоЯсанной  под  грудЯми  поЯском  с  вытканной  €сусовой  молитвой,   в
сафьЯновых пестрых сапожках, стоЯл краткую заутреню; когда  солнечный  луч
пронизывал клубЯщийсЯ дым ладана,  мертвели  огоньки  свечей  и  лампад  и
робкий попик возглашал  с  дребезжанием  "аминь".  кнЯзь-кесарь  рухал  на
колени на коврик, тЯжко крЯхтЯ, достигал лбом свежевымытого пола, поднЯтый
под руки, целовал холодный крест и шествовал в  столовую  избу.  ’ам,  сев
удобнее на скамью, приоправив черные усы, принимал чарку перцовки, - такой
здоровой, что иной нерусский человек,  отпив  ее,  долго  бы  оставалсЯ  с
открытым ртом, - закусывал кусочком черного  посоленного  хлеба  и  кушал:
ботвинью, всЯкое заливное, моченое, квашеное, лапшу разную, жареное, -  ел
по-мужицки - не спеша. „омочадцы и  сама  кнЯгинЯ  ЂнастасиЯ  ”едоровна  -
роднаЯ сестра царицы Џрасковьи - молчали  за  столом,  тихо  клали  ложки,
щепотно брали пальцами  куски  с  блюд.  ‚  клетках,  на  окнах,  начинали
подавать  голоса  перепела  и  ученые  скворцы,  один   даже   выговаривал
Явственно: "„ЯдЯ, водочки..."
   ЉнЯзь-кесарь, допив ковш квасу, помедлив  несколько,  поднималсЯ,  шел,
скрипЯ половыми досками, в сени, ему подавали просторный суконный  кафтан,
посох, шапку. Љогда его тень,  виднаЯ  сквозь  мутноватые  стекла  крытого
крыльца, медленно спускалась по лестнице, все люди, случившиесЯ поблизости
на дворе, кидались кто куда. Ћн один шел через двор по дорожке, вымощенной
кирпичом. еЯ у него была толстаЯ, и головой поворачивать было ему трудно,
все-таки углом выпученного глаза он все замечал: кто  куда  побежал,  куда
спрЯталсЯ, где какие мелкие непорЯдки. ‚се запоминал. Ќо дел у  него  было
чрезмерно много больших,  государских,  и  до  мелочей  часто  и  руки  не
добирались. —ерез железную калитку в заборе он переходил на соседний  двор
Џреображенского приказа. ’ам в  полутемных  длинных  переходах  перед  ним
молча рвали с себЯ шапки дьЯки и приказные, вытЯгивались  -  на  караул  -
солдаты.
   „ьЯк Џреображенского приказа  Џрохор  —ичерин  встречал  его  в  дверЯх
канцелЯрии и, когда кнЯзь-кесарь садилсЯ у стола под заплесневелым сводом,
под окошком, сразу начинал говорить о делах по порЯдку: за вчерашний  день
привезено из  ’улы  изготовленных  пушек  медных  четыре,  да  столько  же
чугунных доброго литьЯ. Џосылать их тотчас и куда  -  под  Ќарву  или  под
ћрьев? „а за вчерашний день окончательно одета перваЯ рота  новонабранного
полка, только солдаты еще босые, башмаки без прЯжек будут на той неделе, в
Ѓурмистерской палате купцы сапожного рЯда ‘оплЯков и ‘муров  готовы  крест
целовать, что не обманут. Љак быть?  Џороха,  фитилей,  пуль  в  мешочках,
кремней рассыпанных в кулЯх послано под Ќарву по указу. ѓранат  ручных  не
удалось послать, затем, что кладовщик Ѓрошка Њаксимов  другой  день  пьЯн,
ключи от кладовой никому не отдает, хотели взЯть силой, он во  исступлении
ума замахивалсЯ на людей сечкой - чем капусту  рубЯт...  Љак  быть?  Њного
таких дел было сказано дьЯком —ичериным, под конец же, ближе придвинувшись
под свод к окошку, взЯл столбцы тайных дел (записи подьЯчих с допросов без
рукоприкладства и с допросов под пытками) и начал читать их. ЉнЯзь-кесарь,
тЯжело положив на стол руку,  непонЯтно  -  внимал  ли,  дремал  ли,  хотЯ
—ичерин хорошо знал, что самую суть он непременно услышит...
   - ‚ брошенной баньке, где скрывалсЯ распоп ѓришка, на дворе  у  царевен
…катерины Ђлексеевны и Њарьи  Ђлексеевны,  под  полом  найдена  тетрадь  в
четверть листа, толщиной в полпальца, - читал  по  столбцам  дьЯк  —ичерин
таким однообразным голосом, будто сыпал  сухие  горошины  на  темЯ.  -  Ќа
тетради на первом листе написано: "„осмотр  ко  всЯкой  мудрости".  „а  на
первом же листе ниже писано: "‚о имЯ отца и сына и  свЯтого  духа...  …сть
трава именем зелезека, растет на падЯх и палЯх, собой  мала,  по  сторонам
девЯть листочков, наверху три цвета -  червлен,  багров,  синь,  та  трава
вельми сильна, - рвать ее, когда молодой месЯц, столочь,  сварить  и  пить
трижды, - узришь при себе водных и воздушных демонов... Ћкажи им  заклЯтое
слово "ноцдтчндсн" - и желаемое исполнитсЯ..."
   ЉнЯзь-кесарь глубоко вздохнул, приподнЯл полуопустившиесЯ веки:
   - ‘лово-то это повтори-ка Явственно.
   —ичерин, почесав лоб, сморщась, со злобой едва выговорил: нсцдтчндси...
‚зглЯнул на кнЯзЯ-кесарЯ, тот кивнул. „ьЯк продолжал читать.
   - "Ћ кнЯзьЯ, вельможи, о слезы и воздыханиЯ! —то желаемое есть?  †елаем
укротить нынешнее  времЯ,  Ярость  его,  да  настали  бы  опЯть  будничные
времена..."
   - ‚от, вот, вот! - ЉнЯзь-кесарь  пошевелилсЯ  на  стуле,  в  выпученных
глазах  его  поЯвилась  и  пропала  насмешка,  догадка.  -  ЏонЯтна  трава
зелезека. Ђ что - распоп ѓришка признал тетрадь?
   - ѓришка сегоднЯ в третьем часу после пытки признал  тетрадь.  Љупил-де
ее на Љисловке у незнаемого человека за четыре копейки, а зачем  прЯтал  в
баньке под половицей? - сказал, что по скудоумию.
   - Ђ ты спрашивал у него - как понимать:  "ЋпЯть  бы  настали  будничные
времена"?.
   - ‘прашивал. „адено ему пЯть кнутов, - ответил:  тетрадь-де  купил  длЯ
ради бумаги - просфоры на ней печь, а что в ней написано -  не  читал,  не
знает.
   - Ђх, вор, ах, вор! - ЉнЯзь-кесарь медленно муслил палец, переворачивал
потрепанные  листы  тетради.   Љое-что   прочитывал   вполголоса:   "’рава
"вахариЯ", цвет рудожелт, если человека смертно окормЯт - дай пить,  скоро
пронесет верхом и низом..." ЏолезнаЯ травка, - сказал  кнЯзь-кесарь.  €  -
далее - вел ногтем по строкам:  -  "‚  Љириллиной  книге  сказано:  придет
льстец и соблазнит.  ‡намениЯ  пришествиЯ  его:  трава  никоциана,  сиречь
табак, повелЯт жечь ее и дым глотать, и тереть  в  порошок,  и  нюхать,  и
вместо пениЯ псалмов  будут  непрестанно  тот  порошок  нюхать  и  чихать.
‡намение другое: брадобритие..." Ќу что ж, - кнЯзь-кесарь закрыл  тетрадь,
- пойдем, дьЯк, поспрошаем его -  кто  же  это  желает  укротить  нынешнее
времЯ? ђаспоп человек прыткий и тертый, про эту тетрадь Я давно знаю, он с
ней пол-Њосквы обегал.
   ‘пускаЯсь по узкой, изъеденной сыростью кирпичной лестнице в  подполье,
в застенок, —ичерин, как всегда, проговорил сокрушенно:
   - €з-под земли эта моча проступает, кирпич сгнил, то и глЯди  убьешьсЯ,
надо бы новую лесенку скласть...
   - „а, надо бы, - отвечал кнЯзь-кесарь.
   ‚переди со свечой шел подьЯчий-писец, так же,  как  и  дьЯк,  одетый  в
иноземное платье, но сильно затертое, на шее висела меднаЯ чернильница, из
полуоторванного кармана  торчал  сверток  бумаги.  Ћн  поставил  свечу  на
дубовый стол в низком подполье, где, как тени, кинулось несколько крыс  по
норам в углах.
   - € крыс же нынче у нас развелось, - сказал дьЯк, - все хочу  попросить
в аптеке мышьЯку.
   - „а, надо бы...
   „ва зверовидных  мужика,  нагибаЯсь  под  сводами,  приволокли  распопа
ѓришку, с закаченными глазами, с бороденкой, сбитой, как шерсть, - лицо  у
него было зеленоватое, с отвислой губой. Џодлинно ли, что он уж и  не  мог
владеть ногами?  Џоставленный  под  крюк  с  висЯщей  веревкой,  он  мЯгко
повалилсЯ, уткнулсЯ, как  неживой.  „ьЯк  сказал  тихо:  "„опрашивали  без
вредительства членов, и ушел он на своих ногах..."
   ЉнЯзь-кесарь некоторое времЯ глЯдел ѓришке на плешь  меж  всклокоченных
волос.
   - “знано, - заговорил он сонным голосом, -  в  позапрошлом  году  ты  в
‡венигороде  у  €льи-пророка  сорвал  серебрЯные  бармы  с  икон,   да   у
ЃлаговещеньЯ взломал церковную кружку с деньгами,  да  там  же  из  алтарЯ
украл поповский тулуп и валенки. ‚ещи  продал,  деньги  пропил,  взЯт  под
стражу и от караула бежал в Њоскву, где по сей день  скрывалсЯ  по  разным
боЯрским дворам, а позже - у  царевен  на  дворе  в  баньке...  Џризнаешь?
Ћтвечать будешь? Ќет... Ќу, ладно. ќти дела длЯ тебЯ еще полбеды...
   ЉнЯзь-кесарь помолчал. Џозади зверовидных мужиков неслышно поЯвилсЯ кат
-  палач  -  благообразный,  испитой,  бледно-восковой,  с  большим  ртом,
краснеющим меж плоско прижатых усов и кудрЯвой бородки.
   - “знано, - опЯть заговорил  кнЯзь-кесарь,  -  хаживал  ты  в  Ќемецкую
слободу к  бабе-чернорЯске,  “льЯне,  передавал  ей  письма  и  деньги  от
некоторых особ... ЉотораЯ баба “льЯна  относила  письма  в  Ќоводевичье  к
известной персоне... Ћт ней брала письма же и посылки, и ты их  относил  к
вышеупомЯнутым особам... Ѓыло это? Џризнаешь?
   „ьЯк перегнулсЯ через стол, шепнул кнЯзю-кесарю,  указываЯ  глазами  на
ѓришку:
   - ЌасторожилсЯ, ей, ей, по ушам вижу...
   - Ќе признаешь?.. ’ак... “прЯмишьсЯ... Ђ - напрасно... €  нам  с  тобой
лишние хлопоты, и тебе - лишние муки телесные... Ќу, ладно...  ’еперь  вот
что мне расскажи... ‚ чьи именно дома ты ходил? Љому именно  ты  читал  из
сей тетради про желание укротить нынешнее времЯ, Ярость его, и  о  желании
вернуть буднишние времена?..
   ЉнЯзь-кесарь, будто просыпаЯсь, приподнЯл  брови,  лицо  его  вздулось.
Џалач  мЯгко  подошел  к  лежащему  ниц  ѓришке,  потрогал  его,   покачал
головой...
   - ЉнЯзь ”едор ћрьевич, нет, сегоднЯ он говорить не станет.  ‡рЯ  только
будем его беспокоить. ‘ дыбы да пЯти кнутов он окостенел... Ќадо  отложить
до завтра.
   ЉнЯзь-кесарь застучал ногтЯми по столу. Ќо ‘илантий, палач, был опытен,
- если человек окостенел, его - хоть перешиби пополам - правды от него  не
добьешьсЯ.  Ђ  дело  было  весьма  важное:  со  взЯтием   распопа   ѓришки
кнЯзь-кесарь нападал на след - если не прЯмого заговора - во всЯком случае
злобного ворчаниЯ и упрЯмства среди московских особ, все еще сожалеющих  о
боЯрских  вольностЯх  при  царевне  ‘офье,  что  по  сей  день  томитсЯ  в
Ќоводевичьем под черным  клобуком.  Ќо  -  делать  нечего  -  кнЯзь-кесарь
поднЯлсЯ и пошел наверх по гнилой лестнице. „ьЯк —ичерин осталсЯ хлопотать
около ѓришки.


   <b>4</b>

   “тро было сырое, теплое, мглистое. ‚ переулках пахло мокрыми заборами и
дымками из печных труб. ‹ошадь шлепала по лужам. ѓаврила слез  с  верха  у
ворот Џреображенского приказа и долго не мог добитьсЯ караульного офицера.
   "Људа же  он,  сатана,  провалилсЯ?"  -  крикнул  он  усатому  солдату,
стоЯвшему у ворот. "Ђ кто его знает, все времЯ тут был, куда-то ушел..." -
"’ак - сбегай, найди его..." - "Ќикак не могу отлучитьсЯ..." -  "Ќу  пусти
менЯ за ворота..." - "Ќикого не велено пускать..." "’ак Я сам  пройду",  -
ѓаврила толкнул его, чтобы шагнуть за калитку, солдат  сказал:  "Ђ  вот  -
отвори калитку, Я тебЯ, по артикулу, штыком буду пороть..."
   ’огда на шум вышел наконец караульный  офицер,  скучавший  до  этого  в
будке по ту сторону ворот, - конопатый, с  маленьким  лицом  и  никуда  не
смотревшими глазами. ѓаврила кинулсЯ  к  нему,  объЯснЯЯ,  что  привез  из
Џитербурга почт