ок смертельной горечи подкатилсЯ ему к горлу.
-  ’ы  можешь  менЯ  оставить, Њаша? - Ћн встал, взЯл кочергу и засунул ее в
угли.  -  Ђ Я думал так - ты и Я... ’ы и Я. - Ћн с Яростью ковырЯл угли. - џ
никак  не  могу,  этих  других  почувствовать...  Ќу  и  пусть  их страдают,
гибнут... ’ы и Я, больше ничего нет..,
     Ћн  обернулсЯ.  Њаша сидела зажмурЯсь. ‘ влажных ресниц ее лились слезы
по  щеке. ’огда стало Ясно, что весь их этот разговор только оттого, что они
не  могут  разлучитьсЯ  никогда. Ћн обхватил ее за плечи, прижал. Ћна громко
плакала,   и   вдруг   слезы  высохли,  строгие,  потемневшие  глаза  словно
погрузились  в  глаза …гора €вановича. ђухнувшее полено рассыпалось искрами,
озарило комнату. Ќастало то, длЯ чего не нужно ни воспоминаний, ни слов.
     Ќе  осталось  ни  горечи,  ни сомнений. Њаше трудно было различить - ее
это рука или его лежит на потертом плюше. …гор €ванович повторЯл:
     - ђоднаЯ моЯ, дитЯ мое...
     €ным  он  не  мог выразить волнениЯ и радости от того, что Њаша с ним и
чувствуют  и  дышат  они  согласно,  как  один  человек. € все, что живет, и
чувствует, и дышит, - способно на такую радость и полноту.
     Њихаил  Џетрович строго взглЯдывал на часы, как будто они были виноваты
в том, что Њаша опоздала к обеду почти на час.
     ‚ообще  он  много  подозревал,  еще  больше не понимал, но сдерживалсЯ,
полагаЯ,  что  если  у  Њаши  и  было  какое-нибудь  увлечение,  то  чувство
нравственного   долга   во  всЯком  случае  перевесит  у  нее  преступные  и
легкомысленные настроениЯ.
     ‡а  шестилетнюю жизнь он не раз замечал у Њаши перемены в характере, но
считал  это  законным,  потому  что  выше  всего  ставил  духовную свободу и
нравственную эволюцию человека.
     ‚се  же,  когда  в  прихожей  затрещал  звонок,  Њихаил Џетрович сильно
вздрогнул,  поднЯлсЯ  со  стула  и,  трогаЯ  бритый  подбородок, без прежней
уверенности зашагал по ковру. Ћн слышал, как Њаша сказала сестре:
     - Ќет, Я прошу тебЯ, сЯдь и жди - вот книга.
     ‡атем  она  поЯвилась  в  дверЯх, привычным движением поправлЯЯ высокие
волосы.  ‚зглЯнув  в ее лицо, Њихаил Џетрович внезапно проговорил не то, что
хотел:
     - џ слушаю, Њаша.
     Ћна села на кожаный диван, сложила руки, вздохнула, собираЯ все мысли:
     - џ  люблю  другого  человека,  Њихаил. ’ы менЯ прости. ѓлавное, за то,
что  не  сразу сказала. (Ћна задохнупась немного.) џ сегоднЯ уезжаю от тебЯ,
навсегда, Њихаил...
     Ћн стоЯл, расставив ноги, держась за дрожащий подбородок.
     - ‚от  как,  не  ожидал от тебЯ такого, - проговорил он глухо, - кто же
это  твой...  -  €  когда  она раскрыла рот, он крикнул: - Ђдюльтер! ‚от это
что!  Њерзость!  - Ќа желтом лице его изобразилось глубочайшее отвращение. -
Џошла  вон,  - сказал он. ‚ернулсЯ к столу и низко нагнулсЯ над рукописью. €
сейчас  же,  едва  Њаша подошла к дверЯм, вскочил, сжал ей пальцы и крикнул,
уже  не сдерживаЯсь: - Људа! (Њаша только ахнула.) Људа ты идешь? Ќе отпущу.
€ тебЯ запру. џ тебЯ убыо... ’варь!
     - ’еперь Я действительно уйду, - сказала Њаша, - пусти мою руку!
     Ћна  вырвала  ее и повернулась, но он вдруг, как слепой, стал ловить ее
платье  и заговорил поспешно: - Њаша, этого не может быть. ’ы менЯ обижаешь,
подумай!  ’ы  ведь не сошла с ума. ’ы не можешь менЯ оставить. џ хочу быть с
тобой.  “  тебЯ увлечение, Я понимаю. Ќо сделай над собой усилие. ’ы обо мне
сейчас подумай! Њне, мне, мне больно.
     - Њихаил,  Я  его  люблю; ты понимаешь: Я люблю, - серьезно и раздельно
проговорила  она.  Ћн  закрутил  головой.  ‚олосы его были редкие, на висках
седые.  "Ћт  менЯ  поседел,  -  подумала она, и опЯть, как игла, вошла в нее
жалость.  -  ЌельзЯ,  нельзЯ, нужно сдержатьсЯ", - и она сказала: - Ћн - мне
муж, а не ты. Ћ нем Я должна сейчас думать.
     ’огда  Њихаил Џетрович поднЯлсЯ и, с отвиснувшей губой, не то хрипЯ, не
то стонаЯ, вращаЯ глазами, принЯлсЯ выкрикивать совсем уже лишние слова.
     €  Њаше сразу все стало безразличным и ненужным. Ћна быстро повернулась
и выбежала. ‚ столовой, схватив ‡юм за руку, сказала:
     - ѓосподи, да скоро ли поезд?
     - €ди  и  укладывайсЯ; и не смей больше с ним говорить, - ответила ‡юм,
- у менЯ уши болЯт от вашего крика.
     Ќо  крику  не  убавилось.  Њихаил  Џетрович  выходил  несколько  раз из
кабинета  и,  стуча в дверь спальной, требовал объЯснений или хотЯ бы только
обеда,  -  "элементарного,  чего  Я  требую  от  вас".  “бегаЯ  к  себе,  он
принималсЯ  хлопать  Ящиками  стола.  ‡атем разбил какое-то стекло, пробежал
через  столовую  и  крикнул:  "Џрощай,  ухожу,  не вернусь". € действительно
ушел,  но  вскоре вернулсЯ и спросил через дверь, чужим, каким-то измененным
голосом, навсегда ли уходит Њаша или еще думает вернутьсЯ.
     - Ќавсегда, навсегда, - крикнула ему в оЯ-вет ‡юм.
     Ћна  и  сестра  сидели в ванне головами в разные стороны; так с детства
любили  они  залезать  вместе  в  горЯчую воду, и самые задушевные их беседы
велись именно так.
     Њаша  лежала с полузакрытыми глазами, отдыхаЯ, набираЯсь сил; до поезда
оставалось  часа  полтора;  при взрыве мужниных криков она только покачивала
головой.  Ќад водой были высунуты кончики ее колен, они озЯбли и порозовели.
Њаша  казалась  маленькой  и  совсем  хрупкой  под  водой. ‡юм глЯдела на ее
знакомые  коричневые  родинки  -  одна  выше локтЯ, другаЯ на том месте, где
сердце,  третьЯ  на боку; ей нестерпимо жалко было сестру, совсем не похожую
на  грешницу.  Њаша  поднЯла  мокрую  руку  и убрала прЯдь волос, упавшую на
глаза,  - на руке были синие жилки. ’огда ‡юм прильнула к озЯбшим ее коленЯм
и заплакала.
     Ќа  вокзал  …гор  €ванович  приехал  спозаранку. Љупил билеты и стоЯл в
вестибюле,  куда  вваливалось  и снова уходило на дождь множество народу. Ћт
касс  тЯнулись  хвосты.  ‡десь  через  несколько минут должно оборватьсЯ все
старое,  -  отсюда  Њаша  и  он  тронутсЯ  в долгую дорогу. „о отхода поезда
осталось  десЯть  минут.  ‘трашнаЯ тревога овладела им... ‚ толпе он заметил
котиковую  шубу,  кинулсЯ  было,  но  это  оказалась  незнакомаЯ  девушка  с
заплаканными  глазами,  с  коробкой конфет и сосновой веточкой в руке. ’огда
он  подумал,  что  Њаша, наверное, тоже очень любит конфеты, а он никогда не
позаботилсЯ,  даже  не  спросил, чего ей хочетсЯ. Ћн побежал в буфет и купил
апельсинов,  хотел  еще  взЯть  конфет,  но испугалсЯ, что пропустит Њашу, и
вновь  стал  у  выхода.  Ћт  апельсинов и еще от чего-то совсем неЯсного ему
было  тревожно  и  печально  и смертно жаль Њашу, точно она была беззащитна,
покорна  всему,  чего  не  избежать.  "Ќе отойду всю жизнь ни на шаг от нее.
‚се,  все  -  длЯ нее. —его бы только она не захотела! Џусть будет ей хорошо
на  этом  свете",  -  думал  он,  соображаЯ, что конфеты успеет купить, пока
носильщик возитсЯ с багажом.
     Ќаконец  поЯвилсЯ  седой носильщик с чемоданами, за ним шли ‡юм и Њаша.
‚  первую  секунду  он  не  узнал  ее,  хотЯ понЯл, что это она, и сжалсЯ от
испуга,  но  это  прошло.  ‘естры  издали  кивали и улыбались. Њаша без слов
поцеловала  …гора  €вановича  и  взЯла под руку. ‘разу отлегла тЯжесть, и он
подумал, что все теперь - хорошо.
     “ вагона …гор €ванович: сказал:
     - џ ужасно беспокоилсЯ. Љак вы там устроились?
     - “ехали,  и  все,  - ответила Њаша, - было очень тЯжело. - Ћна глЯдела
на  него,  поднЯв  голову,  и  ее  глаза от счастьЯ немножко косили; завитки
волос  на  шее были еще мокрые. Ћна сказала, что после ванны холодно и нужно
было бы пойти в вагон. ‡юм тоже торопила садитьсЯ.
     ‡аложив  руки  в  карманы,  она  стоЯла  под  окном, иногда внимательно
всматриваЯсь  в  толпу.  Ќо  на  площадке вагона вместе с чемоданом и брюхом
своим   застрЯл  толстЯк  в  бобровой  шапке  и  бабьим  голосом  ругалсЯ  с
кондуктором.  …гор  €ванович  крепко  держал  Њашу  под руку. "’ы так крепко
держишь,  точно  Я  убегу",  - прошептала она, улыбаЯсь. ’олстЯк загораживал
вход.  ‘трелка на освещенном циферблате часов подпрыгивала, - оставалось три
минуты.  …гор  €ванович  наклонилсЯ  к  Њаше,  коснулсЯ ее щеки и, волнуЯсь,
проговорил:
     - Њаша, ты никогда не оставишь менЯ?
     - Ќет, не оставлю... Ђ что? - ответила она, побледнев.
     ‚ это времЯ ‡юм, поспешно подойдЯ, прошептала:
     - Ћн ищет нас. €дите скорей в вагон.
     €  сейчас же они увидели Њихаила Џетровича. Ћн шел в расстегнутой шубе,
в  цилиндре,  надвинутом  на  глаза.  Ћбе руки засунуты в карманы. ѓлаза как
стеклЯнные  и  неподвижные,  точно  он  видел  летЯщий  призрак перед собой.
Џрошел  он  близко  и  не  обернулсЯ,  только  шеЯ  напрЯглась,  но глаза не
увидали.  —ерез  несколько  шагов он круто свернул и прошел опЯть. Ќа желтом
лице  его  выдавилась  усмешка.  Њаша, ‡юм и …гор не могли двинутьсЯ. “дарил
второй  звонок.  ’олпа  на  минуту  заслонила  Њихаила  Џетровича,  затем он
очутилсЯ  совсем  рЯдом.  ЏраваЯ  рука  его  копошилась в кармане. …гор стал
заслонЯть  Њашу,  и  обоим  невыносимо было тошно глЯдеть, как он копошитсЯ,
выкатив  плоские  побелевшие  глаза. ‡юм вскрикнула. Њихаил Џетрович вытащил
руку  из кармана - оттуда повалились перчатки, спички, газета - и выстрелил.
Њаша  схватилась за то место, где были мокрые завитки. …гор €ванович раскрыл
рот,  рванулсЯ,  но  крик  его  заглушили  пЯть  подрЯд резких выстрелов. Ќе
разнимаЯ  рук,  …гор  и  Њаша  опустились  на  асфальт. “ ног их рассыпались
апельсины  из  коричневого  мешка. ђаздались свистки, толпа окружила Њихаила
Џетровича. –илиндр слетел с его головы.
     ‡юм  уехала  на  следующий  день.  Ћтцу она послала телеграмму: "Њаша и
…гор  убиты,  на  похороны не осталась, выезжаю". ‡юм сидела одна на плоской
койке  в  купе.  Ќа ней был тот же клетчатый костюм и желтый ремешок сумочки
через  плечо.  ‡юм глЯдела напротив, на пустую койку, где должны были сидеть
Њаша  и  …гор...  €х больше - нет... ‡юм глЯдела на хрустальный полушар, где
горел  газ,  -  сбоку  его  покачивались  синие  кисточки.  Ћни точно так же
покачивались, когда …гор говорил о любви.
     „ержась  за ремень кожаной сумочки, ‡юм глЯдела в окно. Ћна не плакала.
’ам, в темноте, хлестал дождь и красные искры летели мимо.
     ’о  сыплЯсь  густо,  то обрываЯсь, длинными огненными нитЯми они летели
теперь  в  глазах,  в  мозгу.  ‡юм.  Ћни  рождались  живые и легкие в мокрой
темноте,  прорезывали  окно  и  гасли.  ‡юм подумала, что так же Њаша и …гор
вылетели из огнЯ, пронеслись на мгновение и погасли...
     €  ей стало казатьсЯ, что это - не конец; они блеснули и погасли только
в  ее глазах. Ћна разминовалась с ними, только... € в каких-то пространствах
они снова встретЯтсЯ, примут и ее, ‡юм, в свой неугасаемый костер.
     ‡юм  развернула  плед,  накинула  его  на  плечи,  села  на  столик  и,
прижавшись  лицом  к окну, глЯдела на этн легкие, живые молнии. Ћни двоились
и  троились,  и,  чтобы  лучше  видеть, она платочком вытирала стекло, потом
глаза, потом опЯть стекло...

        1916


     ’олстой Ђ. Ќ.
     ’53 Џовести и рассказы. Њ., "•удож. лит.", 1977
     509 с.

     ‚   настоЯщее  издание  входЯт  избранные  повести  и  рассказы  Ђ.  Ќ.
’олстого,  относЯщиесЯ  к  разным  периодам  его  творчества  (1913 - 1944);
"ЏриключениЯ  ђастегина",  "„етство  Ќикиты",  "Џовесть  смутного  времени",
"ѓадюка" и др.


        70301-037
     ’------7-77
     028(01)-77 ђ2

OCR Pirat