с редактором, его приглашение и нерешительность „иомидова), и мне  обещали
разобратьсЯ в этом деле и помочь.


   ...€так, Я литсотрудник областной газеты. “же полтора месЯца.  ‚олнение
улеглось, митинги кончились, пошли будни, работа. “ менЯ  оклад  восемьсот
рублей (не худо длЯ начала) и еще гонорары. € главное - можно ездить.  „а,
да! ‘колько угодно, и даже в соседние области! ‡а полтора месЯца Я побывал
в трех командировках.  Ћдна  была  двухдневнаЯ:  в  колхоз  неподалеку  от
Ђшхабада, где открылсЯ колхозный университет  культуры.  Ћттуда  Я  привез
двести строк длЯ газеты и очерк длЯ ЂтаниЯза на радио. Ќо пустыни Я там не
видел.
   ‚торой раз поехал на запад, до Љизыл-Ђрвата поездом и оттуда машиной на
север, в район колодцев ’оутлы и —отур,  в  глубь  песков.  ‚от  тут  была
настоЯщаЯ пустынЯ. …хали на машине  по  такыру  -  ровному,  как  асфальт,
огромному твердому полю высохшего солончака, местами в  трещинах,  местами
белого от проступающей соли, - и вдруг  на  горизонте  возникли  тоненькие
желтые  гребешки.  Ћни  плавали  в  знойном  отдалении,  то  исчезаЯ,   то
поЯвлЯЯсь. ќто были барханы, расположенные очень далеко, но  по  странному
оптическому обману они, казалось, выпрыгивали из-за горизонта и  висели  в
воздухе. Џервый мираж пустыни, который Я видел. Ђ через день Я оказалсЯ  в
самой гуще гигантских сорокаметровых и совершенно голых барханов и брел по
их склонам - песок был так горЯч,  что  жег  ступни  сквозь  подошвы  моих
баскетбольных кед, - вместе с маленьким отрЯдом мелиораторов.
   ѓеоботаник Ђйна - все звали ее Ђней,  смуглаЯ,  белозубаЯ  туркменка  в
войлочной шлЯпе, в длинных шароварах, - учила  менЯ  искусству  ходить  по
барханам.  Њы  вспоминали  Њоскву,   ЂнЯ   тоже   училась   в   Њосковском
университете, но на шесть лет позже менЯ, на биофаке. ќто было уже  другое
времЯ, совершенно другое...
   “ мелиораторов испортилась рациЯ, две недели они не читали газет  и  не
знали, что происходит. Ћни непрерывно говорили о своих делах,  о  каких-то
визирах, контурах, квартальных столбах, о степени заращенности  и  степени
засоленности.  ("—ерт  возьми,  €ван  €ванович,   вы   эти   возвышенности
оконтуриваете? Џри картировании?") Њрачный рыжебородый геодезист показывал
Ђне ветки саксаула и повторЯл, видимо, ежедневную остроту: "ЂнЯ,  скажите,
это черный сексаул? €ли это белый сексаул?"  “  всех  на  Языке  вертелось
шутливое словечко "иншалла!". "€льЯ, вы поедете завтра в  Љизыл-Ђрват?"  -
"€ншалла! …сли позволит аллах..." ‚ общем, они жили  своей  жизнью,  своей
работой. € они мне нравились. Ћни словно  не  замечали  тЯжелейшего  быта,
жары, отдаленности, консервной пищи и скверной воды,  хотЯ  и  пели  такую
частушку: "•орошо тому живетсЯ, кто бефстроганов жует и из нашего  колодца
воду тухлую не пьет!"
   ‚озле костра Я услышал много занЯтных  историй:  например,  про  одного
парнЯ, который заболел какой-то непонЯтной болезнью; это случилось в поле,
и ребЯта решили, что у него чума, но  потом  оказалось,  что  не  чума,  а
особаЯ местнаЯ лихорадка. €нтересно, как по-разному вели себЯ люди, но,  в
общем, никто не струсил, кроме  одного  прохвоста.  …го  потом  выжили  из
экспедиции.  ‘  моей  проводницей  Ђней  тоже  случилась  однажды  веселаЯ
историЯ. Ћна отстала от отрЯда и проблуждала  всю  ночь.  ‡а  нею  послали
четырех ребЯт, они целую ночь шли по ее следам, километров  сорок,  а  она
шла по их следам. ’ак бы они и не нашли друг  друга,  если  бы  не  старый
Ђта-Њурад, верблюдчик. Ћн сообразил,  в  чем  дело,  и  остановил  сначала
ребЯт, потом Ђню и утром привел  всех  в  лагерь.  Ќочью  по  всей  округе
пастухи жгли костры, исполнЯЯ закон пустыни: увидел костер - зажигай  сам,
значит, пропал человек.
   Ќо это происшествие, кажетсЯ, мало чему научило Ђню. Љогда стемнело, мы
гулЯли с нею в песках, и она уходила все дальше и дальше  от  лагерЯ,  так
что  мне  было  не  по  себе,  но  Я,  конечно,  не  показывал  виду.  Ћна
рассказывала, как пахнут растениЯ в пустыне: тюльпан Ђндросова,  например,
пахнет сладковато, как и полагаетсЯ  лилейным,  у  касатика  тонкий  запах
анисового Яблока, а у  цветущего  астрагала  -  еле  слышный,  чрезвычайно
приЯтный запах, немного похожий на запах сирени. "Ђ домой-то мы вернемсЯ?"
- хотелось мне спросить. ‚ообще, продолжала она, растениЯ в песках  пахнут
слабо. Ѓольшинство не слышит этих запахов.
   џ сказал, что принадлежу к  большинству.  џ  не  слышал  ничего,  кроме
запаха полыни. Ќо Я и не мог ничего услышать, объЯснила  ЂнЯ,  потому  что
эфемеры сгорели две недели назад. € еще  Я  слышал  необыкновенную  тишину
пустыни, такую густую, что в ней исчезали все звуки, все запахи, все мысли
и воспоминаниЯ, она поглощала все  это  легко  и  бесследно  и  оставалась
тишиной. € даже, возможно, это была не тишина, а такое странное  ощущение,
вроде того, что было у менЯ однажды, когда Я надышалсЯ эфиром, -  ощущение
бесконечности и пустоты вокруг. Њне нравилась девушка, ее белые  зубы,  ее
твердые,  неробкие  пальцы:  мы  поддерживали  друг  друга,  карабкаЯсь  в
сумерках по барханам и стараЯсь идти по их гребнЯм шаг в  шаг,  как  ходЯт
верблюды. € мне казалось, что у менЯ много времени впереди и Я все  успею.
Ќо пустынЯ ошеломила менЯ. € Я ничего не успел.
   “тром Я уехал к чабанам, на север, а возвращалсЯ не через ’оутлы, а  по
‡ападной дороге, через џсхан и Љазанджик. € Ђню Я больше не видел.
   Џотом Я побывал на серном заводе. ќто  в  сердце  Љаракумской  пустыни,
туда надо лететь самолетом. џ прожил там шесть дней. € там выЯснилось, что
все мои прежние представлениЯ были неправильными и то, что, мне  казалось,
Я понЯл, Я понЯл неправильно. †изнь в пустыне была гораздо проще и  вместе
с тем удивительней, чем Я думал. —еловек может жить везде. Ѓыла бы работа.
‘транное дело: Я умирал от жары, когда жил в гостинице, не мог  шевельнуть
пальцем, чувствовал себЯ мочалкой,  которую  мЯли,  терли,  изо  всех  сил
выжали и повесили  на  гвоздь...  Ќо  через  несколько  дней  Я  бегал  на
солнцепеке по городу, потом уехал в пески, трЯссЯ в автомобилЯх на  душных
дорогах, по многу часов проводил на жаре, лазаЯ по барханам, и  -  ничего,
не умер.
   Љонечно, тут сыграла роль привычка. џ втЯнулсЯ в жару.
   € все же, когда три днЯ назад Я вернулсЯ с серного завода,  -  в  дымке
зноЯ, прожаренный, как шашлык, город  показалсЯ  мне  землей  обетованной.
‡десь были деревьЯ. Џродавали газированную воду. ‚  ресторане  можно  было
взЯть холодную окрошку и пиво.
   €з гостиницы Я шел в редакцию пешком, через весь город, и это медленное
путешествие - мимо парка,  откуда  неслись  крики  детей  и  плыл  густой,
горьковатый запах вЯнущей листвы, мимо газетных киосков, возле каждого  из
которых Я останавливалсЯ  и  с  наслаждением  копалсЯ  в  свежих  газетах,
покупал  какую-нибудь  приключенческую  книжицу  в  издании   ѓеографгиза,
котораЯ в других городах нарасхват, а здесь спокойно лежит на лотке в тени
карагача, и дальше, мимо  городской  филармонии,  где  расклеены  афиши  о
гастролЯх  сухумского  джаза,  мимо  телеграфа,  у  стены  которого  стоЯт
велосипеды,  оставленные  хозЯевами,  и  на  каменных  ступенЯх  сидЯт  на
корточках коричневолицые старики  в  серых  рубахах,  в  чудовищно  теплых
бараньих  шапках,  с  библейским  терпением  ожидающие,  когда  им   дадут
междугородный разговор с колхозом, и  еще  дальше  налево,  огибаЯ  базар,
через шумЯщую, потную, толкающуюсЯ сумками  толпу,  мимо  открытых  дверей
магазинов, где жужжат  вентилЯторы,  мимо  павильонов,  киосков,  тележек,
лотков, ларьков, где продаютсЯ  носовые  платки,  бюстгальтеры,  мыльницы,
книги, сигареты, жареные семечки, горЯчие манты,  продолговатые  пирожные,
украшенные кремом Ядовитого  розового  цвета,  -  это  путешествие  сквозь
знойный воздух, по теневым сторонам улиц доставлЯло мне удовольствие.
   ‚чера Я сдал очерк о серном заводе, девЯть  страниц  под  названием  "‚
океане песка". ’ам все времЯ обыгрывалась метафора насчет того, что люди в
песках живут как на острове. ‡ахлебываЯсь от  впечатлений,  Я  рванул  это
сочинение за один  день  и  был  убежден,  что  получилось  здорово.  ‘аша
прочитал, одобрил, правда без восторга  (Я  приписал  это  некоторой  доле
зависти), и сказал, что очерк "проскочит, как пулЯ". ‚чера  Я  перепечатал
очерк в машбюро (на казенной машинке вышло целых одиннадцать  страниц!)  и
сдал „иомидову. Ђ сегоднЯ шел получать поздравлениЯ.
   Џервым, кого Я встретил в коридоре, был †орка ’уманЯн. Ћн пробежал мимо
менЯ, бегло кивнув. ‡атем Я увидел толстую  секретаршу  редактора  ’амару.
Ћна двигалась мне навстречу, жуЯ  Яблоко  и  уткнувшись  очками  в  свежую
полосу. ‚ид у нее был очень важный, и она менЯ не заметила.  Ћни  все  тут
немного важничали, особенно передо мной, потому что Я им казалсЯ человеком
столичным, и они старались подчеркнуть, что они, мол, хотЯ и  провинциалы,
но тоже не лыком шиты.
   Љогда Я распахнул дверь  секретариата,  на  менЯ  наткнулсЯ  выходивший
оттуда  ЃорЯ  ‹итовко,  ответственный  секретарь  редакции.   Њы   с   ним
подружились, говорим друг другу "ты". ‚прочем, почти все говорЯт ему  "ты"
и называют Ѓорей, хотЯ ему под пЯтьдесЯт. ‚  каждой  редакции  есть  волы,
которые тЯнут всю телегу. ‚от он  такой.  Ѓезотказный  работЯга.  Џриходит
раньше всех и уходит последним. ‹юбит дежурить в праздники, берет отпуск в
самый незавидный сезон и всем одалживает деньги.
   - Џривет, старик! - сказал он, пробегаЯ мимо и на ходу цеплЯЯ мою кисть
быстрыми пальцами. - ‡айди к шефу.  ‚  субботу  ты  не  стоишь.  Џоставили
строительный подвал, по каналу.
   - Љак! - џ ошеломлен. - ‚едь еще вчера вечером...
   - ‡айди к „ио. ќто он снЯл, мы ни при чем.
   —ерез несколько  минут  Я  сидел  в  кожаном  кресле  рЯдом  со  столом
редактора. „иомидов имел  привычку  разговаривать,  не  поднимаЯ  глаз  на
собеседника. Ѓыло  такое  ощущение,  будто  он  сосредоточен  на  каком-то
глубоком  внутреннем  размышлении,  а  разговор  ведетсЯ  сам   по   себе,
механически. Њанера неприЯтнейшаЯ! €менно в такой манере - Я видел  только
низко  опущенную  голову,  черные,  гладко  зализанные,  смоченные  водой,
блестЯщие волосы и верхний край толстой роговой оправы - редактор  сообщил
мне, что очерк о серном заводе в субботу не пойдет, так как есть  указание
срочно печатать статью инженера •орева о неполадках на стройке канала.
   џ молчал. Ћн, не поднимаЯ головы, листал бумаги. ќто был наш третий или
четвертый разговор за все времЯ. ‘амое странное заключалось не в том,  что
очерк вытеснила другаЯ статьЯ (в газетной жизни это дело  нередкое),  а  в
том, что редактор не находил нужным сказать мне ни одного слова об очерке.
"Њожет, здесь так принЯто? €з педагогических соображений? - размышлЯл Я. -
Њожет, здесь считаетсЯ дурным тоном хвалить сотрудников? Ћднако  интересно
все же узнать его мнение. ‘идеть вот  так  и  молчать  неделикатно,  но  и
спрашивать как-то неловко. ЏолучитсЯ, что набиваешьсЯ на комплимент".
   Њои ноги стали действовать автономно, Я встал и пошел к двери.  €,  уже
подходЯ к двери, Я спросил:
   - €горь Ќиколаевич, а как вообще мой очерк?
   ђедактор поправил очки, но голова его опустилась еще ниже.
   - Ћчерк не удалсЯ. ЏридетсЯ сократить в три раза.
   - ‚ три раза! Ќастолько он плох?
   - ‚ы не понЯли  задачи.  “  вас  была  конкретнаЯ  тема:  недостатки  в
снабжении серных заводов. Ђ вы описываете барханы, закаты, знойное марево.
   - „а, но...
   - ‚се это описано тысЯчу раз. Ћсобенно здесь, в ’уркмении. ‚ам кажетсЯ,
что вы здорово нашли:  "муаровые  пески"?  -  Ћн  вдруг  поднЯл  голову  и
булькнул коротким смешком. џ увидел его жесткие, темно-серые, как грифель,
зрачки. - Ђ ведь это нашли давно, лет тридцать до вас.
   - ‚озможно, Я не претендую... - пробормотал Я, совершенно подавленный.
   - ‘ловом,  ваша  живопись  здесь  некстати.  Ђ  полезнаЯ  часть  очерка
потонула в ненужном описательстве. ‘ократить до семидесЯти строк.
   € он вновь, как дуло миномета, наставил на менЯ свое  черное  блестЯщее
темЯ. џ кивнул и вышел.
   ‚ конце днЯ в комнату, где Я сижу, заходит ‘аша и жестом вызывает  менЯ
в коридор.
   - Ќаплюй, ерунда. Ќу  сократишь,  эка  штука!  ‚едь  не  шедевр  же  ты
сочинил, верно?
   - Ѓезусловно.
   - Ќа той неделе дадут, не волнуйсЯ. Ђ гонорар все равно раньше двадцать
третьего не получишь.
   Њне кажетсЯ, он чуть-чуть, самую малость, даже рад  тому,  что  у  менЯ
осечка.
   - „а Я, собственно, не волнуюсь.
   - Џослушай, приехала моЯ благовернаЯ, она тебЯ хочет видеть. Џриходи  в
субботу ко мне. џ не хотел говорить при ‚итьке, потому  что  ‹ера  его  не
ахти. ‚ерней, не его, а его половину, а одного ‚итьку приглашать неудобно.
   ‚итька - ‚иктор Ђлексеевич Љритский, литсотрудник отдела  литературы  и
искусств, - сидит со мной в одной комнате. Ћн один из постоЯнных партнеров
‘аши по преферансу, хороший его приЯтель. Ќо - "‹ера его не ахти".
   ‘аша берет менЯ под руку и, слегка притЯнув к себе, говорит вполголоса:
   - Ћ моих приключениЯх в гостинице ты, разумеетсЯ...
   - Ќу, разумеетсЯ! Ќемедленно расскажу!
   Ћн,  подмигиваЯ,  наподдает  мне  кулаком  под  ребра.   …му   нравитсЯ
вспоминать о своих приключениЯх в гостинице. Ћн и сейчас заговорил об этом
только затем, чтобы мне напомнить о них.
   Љогда Я возвращаюсь в комнату, ‚иктор Љритский сразу спрашивает:
   - ‡амышлЯете сабантуйчик?
   - „а не то чтобы...
   - Џриехала мадам?
   - Ђга.
   Њне неловко, как будто Я виноват в том, что ‹ера ‚иктора "не  ахти".  Ђ
‚иктор, кстати,  неплохой  малый,  начитанный,  собиратель  книг.  “  него
порЯдочнаЯ семьЯ: детей трое или четверо,  старуха  мать,  жена,  и  он  -
единственный работник. …го называют "литературный комбайн".  ‘  одинаковой
легкостью  и  быстротой  ‚иктор  пишет  передовые,  фельетоны,  очерки  на
морально-воспитательные темы и новогодние сказки.
   Ћн понЯл мою неловкость и ‘ашкину хитрость, но вовсе не обижен.
   - Ќу да, - говорит он, - у  мадам  день  рождениЯ.  ѓде-то  в  августе.
€нтересного будет мало, Я вам гарантирую.


   ‚ субботу поздним вечером Я подхожу к дому ‘аши. Ќа тротуаре под окнами
сидЯт на стульЯх какие-то люди - Я не вижу в темноте лиц, но слышу женские
голоса, - и тут же, на асфальте, бегают и возЯтсЯ малыши. ‚се наслаждаютсЯ
парной теплотой вечера: она кажетсЯ прохладой после того, что  было  днем.
‘аша живет на втором этаже. Ћкно его комнаты распахнуто, как и все окна  в
доме, и  свет,  падающий  оттуда,  озарЯет  сердцевину  большой  акации  с
пыльной, бесцветной листвой. €з ‘ашиного  окна  несетсЯ  музыка  патефона.
—то-то латиноамериканское. ‚сЯ улица слушает ‘ашину музыку.
   џ иду через двор. ‘мутно  различаю  в  темноте  стоЯщую  посреди  двора
кровать, на которой кто-то спит.
   Ќа лестничной площадке второго этажа стоЯт двое и курЯт.  Ћдин  из  них
ЂтаниЯз, другого Я не знаю.
   - ‡накомьтесь, - говорит ЂтаниЯз, - Њихаил €ванович  Ђннаев.  ќто  Џетр
Љорышев, журналист.
   - ‘лышал о вас от ‘аши, - говорит грузный туркмен  в  белой  украинской
рубашке и слегка протЯгивает мне свою ладонь, держа ее возле живота.
   џ пожимаю эту полную достоинства ладонь и вспоминаю,  что  тоже  слышал
фамилию Ђннаев. Ќо где? Ћт кого? ‚от что: ее называл „енис. ’акаЯ  фамилиЯ
была у того человека, за которого  вышла  замуж  жена  „ениса,  когда  она
устала ждать. Ќо это, может  быть,  и  не  тот  Ђннаев.  “  туркмен  много
одинаковых фамилий. ’от Ђннаев был, кажетсЯ, директором чего-то.
   - ‚ы не директор? - спрашиваю Я.
   - „а, - говорит Ђннаев. - „иректор школы механизации.
   - Њихаил €ванович - муж ‹ериной сестры, ‡инаиды Ќиколаевны,  -  говорит
ЂтаниЯз.
   Ќу вот. Љонечно. ‘удЯ по спокойному, благополучному лицу  директора,  в
его жизни не случилось никаких непредвиденных событий.  ‡начит,  „енис  до
сих пор в тени. Ќеделю назад  Я  встретил  его  в  ресторане  на  вокзале.
ѓамбургский костюм выглЯдел так,  будто  его  вытащили  из  туго  набитого
мешка, и сам „енис  был  небрит,  бледен,  казалсЯ  истощенным  жарой  или
какой-то болезнью. Љ тому же он был сильно пьЯн.  Ћн  говорил,  что  хочет
занЯтьсЯ фотографией.
   Ђннаев протЯгивает мне серебрЯный портсигар и с щелчком раскрывает  его
в ладони.
   - ‘пасибо, - говорю Я. - Ќадо, пожалуй, зайти в дом, поздороватьсЯ.
   - ’оже правильно! Ђ то в ногах правды нет! - говорит Ђннаев, улыбаЯсь.
   ‚ прихожей пахнет жареным бараньим мЯсом и луком, кипЯщим в масле. ЊенЯ
встречает ‘аша. Ћн по-домашнему, в рубашке без галстука, в тапочках. Ѓерет
менЯ за руку и вводит в комнату, и Я вижу ‹еру, - она большаЯ, темнолицаЯ,
с темными, голыми до плеч руками. ‘овсем не такаЯ,  как  была  восемь  лет
назад. ‚ ней что-то броское и грубоватое: на фоне темного, мулатского лица
- светлые пшеничные волосы и бледный от бледно-розовой помады рот.
   - Џетька, ты такой же! - Ћна смеетсЯ черными блестЯщими глазами. -  Љак
сохранилсЯ-то!
   - ‘тараюсь. ’ы тоже прекрасно выглЯдишь.
   - џ? Ќу, что ты! џ растолстела. Ђ помнишь, какаЯ Я  была  стройненькаЯ?
Џомнишь, Џетька?
   - Ќу конечно.
   - џ была совсем худышка, правда?
   - Џравда, правда, - говорит ‘аша. - Ћн же сказал тебе.
   - Ђ ты бери пример со своего друга. Џосмотри на  свой  живот.  ‡убы  не
можешь вставить...
   - “ менЯ зато другие достоинства... - ‘аша обнимает  ‹еру  за  плечи  и
тЯнетсЯ губами к ее щеке. Ћна слегка отталкивает его.
   - Ђх, знаешь... ЏетЯ, ну как ты жил эти  годы?  џ  помню,  ты  ушел  на
заочное.
   - Ќичего. ђазнообразно.
   - ’ебе пришлось уехать из Њосквы, да? - Ћна глЯдит на менЯ  пристально,
без улыбки.
   - „а. Џотому что мама жила в области, и Я поехал к ней.
   - Џетька, а помнишь? - ‘аша дергает менЯ сзади за рубашку.  -  Џомнишь,
как Я выступал на том собрании? …го хотели  исключить,  но  Я  выступил  и
переломил все собрание.
   Њы  входим  в  комнату,  и  Я  здороваюсь  с   отцом   ‹еры,   Ќиколаем
…встафьевичем, с какими-то пожилыми  женщинами,  которые  суют  мне  сухие
ладони и невнЯтно произносЯт свои фамилии. „ве из этих женщин  оказываютсЯ
‹ериными тетками, а третьЯ - их знакомаЯ. “ них платьЯ с большими вырезами
и веера, которыми они непрерывно обмахиваютсЯ.  Ћни  разглЯдывают  менЯ  с
молчаливым любопытством. Ћдна из  теток  говорит,  что  жила  в  Њоскве  в
тридцать восьмом году и тогда было очень дождливое  лето.  Ћна  все  времЯ
покупала на  базаре  грибы.  Ќиколай  …встафьевич,  старик  с  клокочущим,
астматическим голосом, спрашивает, не бывал  ли  Я  в  здешнем  музее.  Ћн
железнодорожный инженер, сейчас вышел  на  пенсию  и  чрезвычайно  увлексЯ
живописью. Ћн и сам  пишет  маслом.  ‘лабо,  конечно,  ничего  особенного,
потому что нигде не училсЯ и начал это дело на склоне  лет  и  с  лечебной
целью,  чтоб  успокоить  нервы.  Ќо  уже  выставлЯлсЯ  на  двух  выставках
самодеЯтельных художников. Ћдна такаЯ выставка сейчас открыта в музее.
   џ обещаю непременно зайти в музей и посмотреть.
   †енщины  накрывают  на  стол,  а  мужчины  томЯтсЯ  от  духоты  и  пьют
газированную воду из термоса. Ќаконец  все  понемногу  рассаживаютсЯ.  ’ут
возникают новые фигуры: двое людей неЯсного возраста, муж и  жена,  ‘ашины
соседи по квартире, приглашенные, как видно,  из  соображений  квартирного
этикета (они весь вечер молча едЯт и пьют),  и  ‹ерина  сестра  ‡инаида  с
детьми. ‡инаида намного старше ‹еры,  худее,  морщинистей  и  простоватей,
несмотрЯ на то что в очках. “ нее тоже длинные, семейные брови. ‡инаида  -
учительница. Ћна так разговаривает с детьми, что можно  не  сомневатьсЯ  в
том, что она учительница.
   „ети  забавные,  светловолосые,  но  смуглые,  с  черными  туркменскими
глазенками, мальчик лет семи и  девочка  чуть  старше:  причудливый  сплав
славЯнской и тюркской крови.
   ‹ере исполнилось сегоднЯ тридцать.
   Њы пьем за родителей, за  мужа,  за  сына  ‚асеньку,  который  отдыхает
сейчас в детском лагере в —ули. Ќиколай …встафьевич провозглашает тост  за
"дочкины успехи в работе",  за  то,  чтобы  в  наступающем  семилетии  она
окончательно победила пустыню, превратив ее в цветущий и плодоносный  сад.
‘аша преданно ухаживает за женой, и Я даже вижу, как он  гладит  ее  руку.
’рогательнаЯ сценка. ‹ера что-то шепчет ему, делаЯ строгие  глаза,  но  на
самом-то деле она довольна, рада-радешенька, -  ну  конечно,  женщины  так
ценЯт внимание.
   €нтересно, кого он  таскал  ко  мне  в  номер?  Ќаверное,  какую-нибудь
замухрышку из редакции. Ђ ‹ера красиваЯ женщина. € у нее характер. Ћна тут
всеми скрыто командует, даже старшей сестрой и стариком.
   ‘тоЯ с бокалом в руке,  что-то  долго  говорит  Ђннаев.  Ћн  произносит
торжественную и витиеватую, по-восточному лукавую речь. џ  улавливаю,  что
он в чем-то  не  согласен  с  почтенным  аксакалом,  то  есть  с  Ќиколаем
…встафьевичем. Ђй-ай, не надо испытывать судьбу, пустынЯ  -  плохое  место
длЯ молодых женщин. ‚ пустыне живут чабаны, которые месЯцами видЯт  женщин
только во сне, это опасные ребЯта.
   - Ќе клевещите на чабанов, Њихаил  €ванович,  -  говорит  ‹ера.  -  Ћни
чудные, добрые люди. „авайте выпьем за чабанов!
   - ’огда уж лучше за мужа, - говорит ‘аша. - Џо вине жены,  котораЯ  без
конца в разъездах, муж сам превращаетсЯ в чабана.
   - џ, ‘ашенька, за тебЯ не волнуюсь. ’ы не пропадешь.  -  ‹ера,  смеЯсь,
треплет его за волосы. - ’ы все-таки в Ђшхабаде.
   - Ђ Ђшхабад, говорЯт, город любви, - добавлЯет Ђннаев.
   - Љатегорически Я не утверждаю, что пропаду. ‚ыходы, конечно, есть.  Ќо
и чабаны ведь тоже не пропадают, у них тоже есть какие-то выходы...
   Ђннаев в восторге от ‘ашиного остроумиЯ; смеЯсь, он  хлопает  кончиками
пальцев по ‘ашиной ладони - жест особенной признательности.
   ЏриносЯт плов. ‚се с воодушевлением  принимаютсЯ  за  еду.  Ќад  столом
порхают обрывки бумажных салфеток. Ћдна из ‹ериных теток, не обращаЯсь  ко
мне прЯмо, но Явно в мой адрес, говорит, что  в  Њоскве  такого  плова  не
поешь. ‚ тридцать восьмом году она однажды поела плова в Њоскве,  и  потом
весь день ее мутило. Ћна вновь вспоминает, что  в  тридцать  восьмом  году
было дождливое лето.
   „ождливое лето! ‚друг  Я  вижу  его,  оно  возникает  с  необыкновенной
отчетливостью. ‘начала долгаЯ поездка на трамвае, очень долгаЯ, на окраину
города, на  улицу  ЊатросскаЯ  ’ишина.  ’ам  давали  справки  и  принимали
передачи. ’ам были маленькие черные домишки, булыжнаЯ мостоваЯ,  заборы  и
толпа людей, котораЯ выстраивалась в бесконечную очередь - женщины,  дети,
старухи, все они стремились к окошечку. ‘начала  стоЯли  на  улице,  потом
влезали  в  помещение.  „о  окошечка  было  невероЯтно  далеко.  Њне  было
двенадцать лет, Я читал ‚альтера ‘котта, прислонЯсь  плечом  к  засаленной
черной  стене,  исцарапанной  и  исчерканной  надписЯми.  ‘ердце  начинало
колотитьсЯ, когда окошечко приближалось. Џотом, получив справку, Я выходил
во двор и видел ту же  толпу,  на  которую  сеЯлсЯ  дождь.  „а,  да,  было
дождливое лето. ’огда было ужасно дождливое лето, Я ни разу не  купалсЯ  в
реке, и не было никакой дачи и никакого пионерлагерЯ, Я жил у тети Ћли  на
Ћстоженке и читал книги, как сумасшедший. „евЯтнадцать лет назад.
   џ слышу голос, похожий на голос тети Ћли:
   - —то за семьЯ - он там, она здесь? - ќто говорит  другаЯ  родственница
‹еры, не та, что вспоминала про Њоскву. - Џодумайте, только приехала  -  и
через две недели опЯть в пески! ‚едь она, беднЯжка, жизни не  видит.  Ћдна
слава, что инженер, а годы-то идут...
   ќта родственница, кажетсЯ, продолжает тему  Ђннаева.  Ћна  все  принЯла
всерьез и всерьез отговаривает ‹еру от возвращениЯ в пески.
   ‹ера пытаетсЯ отшутитьсЯ, но тетка  непреклонна.  Ћна  требует  ответа.
‚сем Ясно, что разговор неуместен, началсЯ с  шутки  и  эта  тема  не  длЯ
всеобщего обсуждениЯ, но человек без  чувства  юмора  обладает  гигантской
силой. ‚се вдруг начинают говорить всерьез.  Ќиколай  …встафьевич  всерьез
доказывает, что ‹ера занимаетсЯ важной и большой работой: именно длЯ такой
работы она училась пЯть лет в Њоскве. ‹ера говорит  пожилой  тетке  что-то
нервное и резкое, и та обижаетсЯ и через четверть часа встает из-за  стола
и со страдальческим лицом, держась за виски,  как  будто  у  нее  мигрень,
прощаетсЯ со всеми и уходит. Ќо свое дело она сделала. ‘аша вдруг заЯвлЯет
Ќиколаю …встафьевичу, что никакой "важной и большой работы" не существует.
Љанал? „а ведь умные люди давно понимают, что тут больше шуму,  чем  дела.
ќффект будет незначительный.
   - Љак глупо! - говорит ‹ера. - Љогда ты  злишьсЯ,  ты  всегда  говоришь
вздор.
   - џ  не  злюсь.  —его  мне  злитьсЯ?  Џросто  Я  говорю,  что  все  это
предприЯтие сильно раздуто. ’воЯ работа сама по  себе  интересна,  но  она
прикладнаЯ.
   - Ќет, позволь-ка! - Ќиколай …встафьевич с волнением приподнимаетсЯ.  -
—то именно раздуто?
   - ѓде раздуто? - удивлЯетсЯ Ђннаев. - ‡ачем так говоришь, ‘аша?
   - Ќе спорьте с ним. Џапа, не спорь. Ћн говорит нарочно.
   - Ќичего подобного.
   - ’огда позволь: в своей же газете, где ты работаешь...
   - ‡а газету  Я  не  отвечаю.  “  менЯ  свое  мнение.  ‘егоднЯ,  кстати,
напечатана  статьЯ  инженера  •орева,  из  которой  Ясно,  что  там   идут
бесконечные склоки. „о сих пор не могут уточнить профиль.  Ђ  все  дело  в
том, что каждый на этом канале ищет что-то длЯ себЯ.
   - € Я тоже?
   - Ќу нет. Ќу что ты! - “хмылЯЯсь, он ласково привлекает ее к себе. -  Ђ
может, и ты... ‚ конечном счете? ђазве нет?
   ‹ера слегка отодвигаетсЯ от него, ее губы вздрагивают,  как  будто  она
хочет ответить, но она молчит.
   - Џрости, ‹ерхен, прости менЯ. ’ы не обиделась, правда? - ‘аша берет ее
руку и целует. - ’ы совсем другое дело, Я знаю. џ  говорю  про  тех,  кого
видел на трассе. ‚едь Я жил не как ты, на одном месте и с одними людьми, Я
видел много разных людей. ‘амых разных. €списал три вот таких блокнота,  -
он показывает  двумЯ  пальцами,  какой  толщины  блокноты.  -  …сть  такой
экскаваторщик Ќагаев, он был  в  Џионерном  отрЯде  у  ”ефлова,  сейчас  у
Љарабаша. €звестный человек, о нем писали газеты, Я  сам  писал,  даже  на
радио толкнул очерк - вот через ЌиЯза...
   - Џравильно, - говорит ЂтаниЯз своим замогильным голосом. -  Ѓыл  такой
очерк. Ћчень посредственный.
   - Ќеважно. Ќе хуже других. ’ак вот Я Ќагаева спрашиваю: "‡ачем, говорю,
вы себЯ так дьЯвольски изнурЯете?" ‚едь  работают,  звери,  без  выходных,
ночей не спЯт, жадность к этим самым кубам - лютаЯ.  "Ђ  что  ж,  говорит,
пока рубль длинный, терЯтьсЯ  не  приходитсЯ".  ЏонЯтно?  “  него,  ребЯта
сказали, тысЯч примерно сто двадцать на книжке.
   - „еньги  не  ворованные.  ‡азорного  ничего  нет,  -  говорит  Ќиколай
…встафьевич.
   - џ говорю о стимуле.
   - ‘аша, Я ведь работал, как  тебе  известно,  в  ‘агамете,  в  районной
газете, - говорит ЂтаниЯз. - Ќа трассе был много  раз.  €  Я  с  тобой  не
согласен. Џотому что примеры можно приводить  разные.  Ќа  колодце  Љуртыш
стоЯла партиЯ геофизиков, у них был такой шофер, „митрий ‚асильевич  Џлющ.
—еловек уже немолодой, из ѓрозного, правда, совершенно  одинокий,  вдовец.
Ћн  крепко  зарабатывал  и  всю  получку  тратил  знаете  как?  Џокупал  в
Љизыл-Ђрвате Ящик вина, выезжал  в  пески,  останавливалсЯ  где-нибудь  на
дороге и всех встречных шоферов поил бесплатно. €  не  только  шоферов,  а
всех, кто попадетсЯ.
   - Џо-моему, какой-то идиот, - говорит ‡инаида. - ‘паивал людей.
   Ђннаев смеетсЯ.
   - Ђй нет, молодец! - Ћн тЯнетсЯ через стол и ударЯет кончиками  пальцев
по ладони ЂтаниЯза. - Ђй, хороший человек!
   - € длЯ этого своего удовольствиЯ - сидеть в песках, на дороге, и поить
незнакомых людей вином - он дни и ночи крутил баранку.  ‚от  вам  и  Џлющ.
‚озьмите его за рупь двадцать.
   - ЏатологиЯ, - говорит ‘аша. - € потом - было, может, раз  или  два,  а
разговоров...
   - џ к тому говорю, что стимулы у людей разные. € обогащение  далеко  не
главный. џ знаю людей, которым наплевать на деньги, которые их в  грош  не
ставЯт, и Я имею в виду даже не таких, как Џлющ или как ‘ашка ”оменко. Џро
‘ашку ”оменко слыхали? Ќу как же, это оригинал, на всей трассе знаменитый.
Ћн десЯть месЯцев в забое безвылазно, а два - гулЯет,  в  ‘очи,  в  Љрыму,
живет в лучших гостиницах и выдает себЯ то за какого-нибудь  капитана,  то
за  разведчика  или  полЯрного  летчика.  ’ут  театр,   понимаете?   €гра,
представление - это совсем другое. Ќо есть десЯтки парней -  и  среди  них
много местных, туркмен, - которые пришли на стройку потому, что  понимают,
что значит эта стройка длЯ нашей республики.
   „ети  зевают,  прикрываЯ  смуглыми  ладошками   рот.   ‘тарик   Ќиколай
…встафьевич сидит с закрытыми  глазами.  Ћн  задремал,  слушаЯ  монотонный
голос ЂтаниЯза.
   - Ќу и что? - говорит ‘аша и тоже  зевает.  -  Џравильно.  Љаждый  ищет
что-то длЯ себЯ. Ћдин - это, другой - то. Љолхозники ищут одно,  Ќагаев  -
другое, ”оменко - третье. Ћдин бежит от семьи, другой,  наоборот,  мечтает
найти семью. ’ретий делает карьеру. € •орев, который  сегоднЯ  клепает  на
…рмасова, тоже преследует свои цели...
   Ђннаев собираетсЯ уходить.
   - Ќе знаю, ‘аша, кто там что ищет, - говорит  он,  вставаЯ.  -  Ќо  мы,
туркмены, ищем в канале только одно - воду. ‚ода, говорЯт, это  жизнь.  Ђ?
ђазве не так?
   Ћн  тихонько  смеетсЯ,  похлопываЯ  ‘ашу  по  плечу.  ‹ера  целуетсЯ  с
‡инаидой. ‘емилетний ЃорЯ совсем спит, Ђннаев  бережно  поднимает  его  и,
держа на весу, как барашка, кивает и улыбаетсЯ всем сладостной улыбкой,  и
они выходЯт.
   џ бы тоже хотел встать и выйти  из-за  стола,  потому  что  невозможнаЯ
духота, Я обливаюсь потом, и тесно сидеть, и утомительно слушать разговоры
насчет каких-то незнакомых людей. Ќо встать нельзЯ.  Ќиколай  …встафьевич,
разбуженный уходом Ђннаева, почувствовал прилив  сил.  Ћн  вновь  затевает
спор с ‘ашей - по поводу статьи •орева, с которой он не согласен.  €  свое
решительное несогласие он высказывает, обращаЯсь почему-то только ко  мне.
…му кажетсЯ, что Я тут главный: Я обычно молчу в больших компаниЯх, и  вид
у менЯ очень серьезный. € вот он, перегибаЯсь через стол и хватаЯ менЯ  за
руку, чтобы Я не отвлекалсЯ и слушал внимательно,  разъЯснЯет  свою  точку
зрениЯ на эту статью, из-за которой слетел мой очерк. ЏонЯть  его  трудно.
Ћн делает какие-то ненужные движениЯ Языком,  будто  перекатывает  во  рту
горЯчий комок теста, который ему обжигает небо. Џри этом он все времЯ жует
губами. џ разбираю несколько слов, которые он сердито выкрикивает:
   - …рмасов - это человек! „а! € вы мне ничего не докажете!
   - ‚ы, Ќиколай …встафьевич, все принимаете  на  веру,  -  говорит  ‘аша,
посмеиваЯсь. - Ќе умеете мыслить критически.  ќто  странно,  тем  более  в
вашем возрасте. Џомните, как вы восторгались ѓлавным туркменским каналом?
   - „а ведь не Я один!
   - Ќо надо же мыслить самостоЯтельно...
   - Џерестань так разговаривать с отцом! - вдруг  говорит  ‹ера  гневным,
резким голосом и ударЯет ладонью по столу. ‹ицо ее побелело. - —тоб  Я  не
слышала этого тона!
   ‚се обескуражены. Ќаступает молчание.
   - Љакого тона? - спрашивает ‘аша.
   - ‚от этого. „урацкого,  покровительственного  тона.  Њой  отец  умный,
честный человек. Ћн всю жизнь честно трудилсЯ...
   - ‹ера, ‹ера! “спокойсЯ, что ты! - бормочет  старик,  привставаЯ  из-за
стола. - Ђлександр менЯ ничем не обидел, по-моему...
   - Ќет, но  он  разговаривает  отвратительным  тоном.  Џапа,  извини!  џ
отвыкла от вас от всех...
   ‹ера встает и делает попытку выйти из-за стола,  но  длЯ  этого  нужно,
чтобы ‘аша вместе со своим стулом отодвинулсЯ от стены, освободив  проход,
а ‘аша сидит неподвижно, с окаменевшим лицом,  и  ‹ера  вновь  садитсЯ  на
место. ‘аша чертит концом вилки по скатерти. ‹ерина тетка  с  поспешностью
начинает наливать всем чай. ‚зглЯд ‹еры встречаетсЯ с моим,  и  она  вдруг
улыбаетсЯ как-то принужденно, невесело.
   - ЏетЯ, извини. џ действительно отвыкла от цивилизованной жизни.
   - ќто заметно, - ворчит ‘аша.
   - ‹ерочка, ты переутомилась, - говорит тетка.
   - ђазве он сказал мне хоть одно обидное  слово?  -  спрашивает  Ќиколай
…встафьевич.
   - Ќет, нет! Ќичего. “спокойсЯ. Ћн тебЯ не обидел.
   Њолча пьем зеленый чай. ‡десь все пьют зеленый чай, он  отбивает  жажду
быстрее,  чем  черный.  ЂтаниЯз,  желаЯ  нарушить  молчание  и  переменить
разговор, обращаетсЯ ко мне:
   - ‚от здесь говорили о …рмасове. Ђ ты слышал про ермасовский рейд?
   - Ќет.
   - ’огда Я расскажу. —тоб ты понЯл, что он за человек.
   - Ђ он уже понЯл, - говорит  ‹ера,  -  со  слов  ‘аши.  Ћн  понЯл,  что
…рмасов, как и все, ищет на канале выгоду длЯ себЯ.
   - Ќу нет!  -  возражает  ЂтаниЯз.  -  …рмасов  другой  человек.  ‚от  Я
расскажу...
   - Ќе надо рассказывать, - говорит ‘аша. - ‚сем это известно. € то,  что
ты расскажешь, не будет настоЯщей правдой.
   - Ќет, Я расскажу. ќто правда. ‘ чего началось? …рмасов предложил идею,
котораЯ резко противоречила всему проекту строить  канал  с  двух  сторон.
€дти с водой от Ђмударьи и одновременно рыть посуху, со  стороны  Њургаба.
„лЯ этого он предложил забросить технику в  пески.  ќто  был  дерзновенный
план. Ќикто не поверил, что  это  возможно.  Ќикто!  ‚едь  проектировщиков
целый институт, они работали над проектом год, а может,  и  два.  €  вдруг
приходит строитель и все переворачивает вверх тормашками. ‚зрывает главную
идею. Џредлагает новую. € обещает колоссальную экономию в средствах  и  во
времени...
   - Ќу, не совсем так, - говорит ‘аша.
   - Џроектировщики ни за что  не  желают  менЯть  проект.  “правление  их
поддерживает. Ќикакие, говорЯт, механизмы не смогут пройти по  барханам  в
глубь песков. ќто нереально, убийственно длЯ машин и  людей.  €  тогда  он
решаетсЯ на подвиг,  а  может,  на  преступление.  ‚се  было  неЯсно,  как
обернетсЯ. Ќа свой страх и риск  бросает  механизмы  в  пески:  около  ста
машин, целую армаду!..
   ќто очень интересно и занимательно, но как-то не вовремЯ.  ‘аша  мрачно
думает о чем-то своем,  ‹ера  глЯдит  в  окно.  Ћдин  Ќиколай  …встафьевич
слушает ЂтаниЯза с радостным интересом.
   - џ был там от газеты, - говорит ЂтаниЯз. - Џрошел  с  ним  весь  путь.
‘тоЯла вот такаЯ же жара, середина лета.  ’ракторами  тащили  экскаваторы,
баки с горючим, с водой, хозЯйства, столовые, будки длЯ жильЯ.  €  …рмасов
на своем газике носилсЯ вдоль колонны, как  бешеный  черт,  выскакивал  из
машины, орал, материлсЯ, нагонЯл  на  всех  страху  и  глотал  валидол.  џ
удивлЯюсь, как он не рухнул. „есЯть лет жизни он потерЯл там навернЯка.  Ђ
проектировщики и всЯ эта компаниЯ сидели в кабинетах  и  ждали:  чем  дело
кончитсЯ? Њы прошли двести сорок километров по барханным  пескам.  „лилось
все путешествие около трех месЯцев. ‡акрепились на  колодце  Љизылча-Ѓаба,
сделали базу, а сейчас там большой поселок.
   - Љрасиво рассказывает! ‘топку водки ему, - говорит ‘аша  и  обращаетсЯ
ко мне: - Њежду прочим, тот же …рмасов  с  таким  же  рвением  работал  на
ѓлавном ’уркменском. Љоторый потом с треском завалилсЯ...
   - Ќет, нет! ќто неверно! - возбужденно говорит ЂтаниЯз, хватаЯ менЯ  за
руку. - џ в курсе дела! џ был  на  ’ахиа-’аше.  Љак  только  умер  ‘талин,
…рмасов написал в –Љ письмо о том, что строительство ѓ’Љ  нерационально  и
его надо закрыть. ЏонЯл?  Џотому  что  ѓ’Љ  шел  по  необжитым,  пустынным
местам, которые пришлось бы заселЯть людьми, а это дорого и  сложно.  €  в
апреле стройка была закрыта. ’ам одних бросовых затрат -  обводной  канал,
мосты, бетонный завод - на полмиллиарда рублей.
   - Џочему же он раньше не написал такого письма?
   - ’ы что - маленький? €ли дурака валЯешь? ‚едь это была его идеЯ!
   - €деЯ, кстати, принадлежала Џетру Џервому...
   - ЂтаниЯз, милый, - говорит ‹ера, - не надо с ним спорить. Ћн  считает,
что все люди занЯты своим собственным благоустройством, ну и пусть его.  €
раньше, и теперь, и всегда. Ћн считает, что …рмасов написал письмо  в  –Љ,
чтобы отличитьсЯ и выдвинутьсЯ по служебной лестнице.
   - Ќу что ты! -  ЂтаниЯз  с  испугом  прижимает  руки  к  груди.  -  ќто
совершенно неправильно! …рмасов абсолютно бескорыстный человек! Ќа  таких,
как он, держитсЯ наше государство.
   - „а неужели?
   - ЂтаниЯз, ну что он может  знать  о  канале  и  о  …рмасове,  если  он
месЯцами торчит в Ђшхабаде? ђаз в год выезжает на трассу на три днЯ.
   - ’ри днЯ - это мало?
   - Џо-моему, это ничто.
   - „лЯ умного человека больше, чем нужно.
   Ћни глЯдЯт друг на друга холодными, злыми глазами.
   Ќиколай …встафьевич  пытаетсЯ  приподнЯтьсЯ  и  сказать  речь,  но  его
прерывает стук в дверь. Џришли гости: †орка ’уманЯн с букетом цветов,  еще
какой-то незнакомый парень и  девушка.  ‚сеобщаЯ  суета,  перемена  ритма,
кто-то встает, кто-то садитсЯ,  две  пожилые  тетки  уходЯт  навсегда,  и,
воспользовавшись минутой, Я тоже встаю и пробираюсь в коридор.
   Џрибывших забрасывают тарелками,  городЯт  вокруг  них  блюда  закусок,
наливают штрафные. Ќо, в общем, гости  некстати.  ‘аша  тоже  пробралсЯ  в
коридор, ворчит мне на ухо:
   - †орка - подонок: обЯзательно в полночь, когда уже нет настроениЯ...
   - Љто это с ним?
   - Ќаша знаменитость, Ђлик ‘агаделЯн.  €з  ашхабадского  "Ѓуревестника".
‹евый инсайд.
   - Ђ девушка?
   - „а это так одна, несчастненькаЯ. ‚се ей помогают, все сочувствуют,  -
у нее мать больнаЯ, они откуда-то приехали...
   Љ нам присоединЯетсЯ ЂтаниЯз.
   - ‚от удостоились-то! - подмигиваЯ, говорит он шепотом. -  ‘ам  товарищ
‘агаделЯн...
   - Ќе шути, брат: его Њахачкала переманивает...
   Њы переговариваемсЯ вполголоса  и  сквозь  открытую  дверь  смотрим  на
сидЯщих вокруг стола. ‹ера и Ќиколай …встафьевич всЯчески угощают гостей и
развлекают их разговорами. ’еперь говорЯт о каких-то пустЯках. Ћ сухумском
джазе, о новом мебельном магазине. Џора уходить. Ќе дай бог, †орка заведет
разговор о футболе.
   - ЏетЯ! Џетька! - вдруг кричит †орка. ќто довольно непочтительно,  и  Я
не оборачиваюсь. Ћн младше менЯ на семь лет, сукин кот. - Џетро! -  кричит
†орка. - Ђ ты был на новом стадионе в ‹ужниках?
   - Ќет, - говорю Я.
   - Љак! € на первенстве мира по хоккею не был?
   - ЉажетсЯ, нет, - говорю Я. - Ќе помню.
   џ действительно не помню. Ќо, кажетсЯ, Я был ‚се это  было  черт  знает
как давно, на другом краю земли. ”утболист  в  белой  шелковой  рубашке  с
Янтарными запонками  что-то  рассказывает  своей  девушке.  “  нее  пышные
темно-рыжие волосы, рассыпанные по плечам, и тоненькое личико. €  грустные
глаза с черными, накрашенными тушью ресницами.
   ‚незапно  Я  чувствую  смертельное  беспокойство.  ќто  так  сильно   и
внезапно, что похоже на  удар.  Њне  кажетсЯ,  Я  куда-то  опаздываю,  уже
опоздал. џ пошатнулсЯ. Ќо голова работает Ясно.
   - џ выйду на воздух, - говорю Я ‘аше.
   - €ди.
   Ћщупью  спускаюсь  по  темной  лестнице.  ‘ейчас  темно,  а   когда   Я
поднималсЯ, горела лампочка. Ќа дворе светлее потому, что звезды. Ќо  тоже
темно. Ћчень темно. џ иду, протЯгиваЯ вперед руки. €ду  вбок,  налево,  не
знаю, почему именно налево, но иду уверенно, пока не натыкаюсь на  что-то,
похожее на скамейку. „а, скамейка. џ сажусь.
   џ сижу  долго,  наслаждаюсь  одиночеством.  Ѓеспокойство  утихло,  ушло
куда-то вглубь, спрЯталось. ќти приступы мне  знакомы.  Њне  кажетсЯ,  они
происходЯт от _времени_. Ћбычно мы времени  не  чувствуем,  оно  протекает
сквозь нас незаметно, но иногда оно зацеплЯетсЯ за что-то внутри нас, и на
миг становитсЯ  страшно:  похоже  на  приближение  смерти.  Ќо  потом  это
проходит, как приступ астмы.
   Љто-то вышел из дверей и  остановилсЯ  на  крыльце.  Џод  подошвами  на
цементной плите крыльца скрипит песок. Ћ чем-то  шепчутсЯ  двое.  ‚от  они
целуютсЯ, вот опЯть шепчутсЯ. ќто футболист со своей девушкой. “ нее такие
грустные глаза с  нарисованными  ресницами.  Ќет,  этих  двоих  не  мучают
приступы бегущего времени.
   Ћн говорит чуть громче:
   - Ќу, пойдем.
   € она отвечает:
   - Ђ †орик?
   - Ћставим его... Џошли быстренько!
   џ слышу, как он ее  тЯнет  силой,  они  борютсЯ,  и  смеютсЯ,  и  снова
шепчутсЯ, потом наступает тишина, только поскрипывает песок  на  цементной
плите. Џотом раздаетсЯ громкий звук поцелуЯ. ’акой протЯжный, сосущий звук
издает воронка ванной, когда в нее стекает последнЯЯ  вода.  €  потом  они
медленно, очень медленно, должно быть обнЯвшись, идут через двор и выходЯт
на улицу.


   “тром сквозь полусон, сквозь дурную тЯжесть  в  голове,  стоЯ  босиком,
разговаривал по телефону с ‘ашей. Ћн разбудил  менЯ,  чтобы  спросить,  не
могу ли Я уступить ему номер, очень нужно. џ сказал, что могу, хотЯ в душе
послал его к черту. Ѓыло уже поздно. ‘олнце стоЯло высоко, и  всЯ  комната
была им залита и успела накалитьсЯ. џ снова лег  на  кровать,  но  уже  не
спалось от жары. Џо коридору,  громко  разговариваЯ,  ходили  люди,  и  на
улице, под окном, тоже все времЯ шаркали, ходили, смеЯлись,  чувствовалось
воскресенье.
   џ встал под душ и минут  пЯтнадцать  обливалсЯ  холодной  водой.  Џотом
побрилсЯ и вышел на улицу за газетами. Љиоскерша  продавала  газеты  возле
самого входа в гостиницу, на одном из крыльев бетонированной лестницы.  Џо
утрам здесь была тень, а киоск на противоположной стороне улицы  стоЯл  на
солнце. ѓазеты, журналы, почтовые  конверты,  карандаши  и  покоробившиесЯ
открытки с видами почему-то Љисловодска и џлты были разложены  на  широкой
брезентовой раскладушке, а киоскерша сидела рЯдом на табурете.  Њосковские
газеты уже все разошлись, но  киоскерша  оставлЯла  длЯ  менЯ  то,