и. Њестечко было  чудесное.
‘таруха сказала, что они дошли, кланЯлась и говорила: "„ай  вам  бог!  „ай
вам бог!" - и это относилось к Ђнтипову и к молодой женщине. Ђнтипов отдал
старухе ее авоську, набитую коробками спичек и  буханками  хлеба.  ЊолодаЯ
женщина обо всем говорила со смехом. "ЊенЯ зовут ѓортензиЯ, - говорила она
смеЯсь. - Њожно просто ’езЯ". Ћна была  в  очках,  со  светлыми  волосами.
‘пина краснаЯ  от  загара,  в  веснушках.  ѓортензиЯ  ничуть  не  стеснЯла
Ђнтипова. ‚ообще он заметил, что в последнее времЯ перестал  стеснЯтьсЯ  и
конфузитьсЯ по пустЯкам. € даже теперь, когда шел к ЉиЯнову,  незваный,  с
просьбой, он, как ни странно, не испытывал никакой неловкости -  уж  очень
хотелось  поехать  и  найти  в  Љраснодарском   крае   Ќаташу.   ѓортензиЯ
остановилась и сказала: "Љак жарко!  Ќе  хотите  искупатьсЯ?"  Ћн  сказал:
"Ќет, сейчас не хочу. Ќа обратном пути". ѓортензиЯ  взЯла  у  него  сумку,
вышла на солнцепек и сразу стала  снимать  сарафан.  Ћна  была  широкаЯ  в
кости,  с  длинными  ногами.  ‚олосы  были  как  паклЯ.  Њожет  быть,  она
красилась. Ђ может, они казались такими белыми на солнце. Ќе  снЯв  очков,
побежала в воду,  плюхнулась  и  поплыла,  держа  голову  высоко.  Ђнтипов
смотрел на нее и вспоминал Ќаташу. Ћн вспоминал Ќаташу даже  тогда,  когда
думал о другом. —ерез  полчаса  стоЯл  перед  калиткой  в  глухом  заборе,
нажимал кнопку звонка, слышал лай пса, потом женщина крикнула:
   - Ѓорис, ты кого-нибудь ждешь?
   Џрошло долгое времЯ,  прежде  чем  к  калитке  подошли,  тот  же  голос
спросил:
   - Љто здесь?
   Ђнтипов назвалсЯ.
   - Ђ! ‡дравствуйте. ‚ы с Ѓорисом ѓеоргиевичем договаривались?
   - Ќет, - сказал Ђнтипов. - Ќо Я на минуту...
   - Џроходите. ’олько прошу вас, Ђнтипов... - Ћна зашептала:  -  ‚  самом
деле, не засиживайтесь, хорошо? ‚ы извините, что  говорю  откровенно,  без
церемоний, но мы свои люди,  правда  же?  “  Ѓориса  ѓеоргиевича  неважное
состоЯние, не хочу его утомлЯть. € не говорите с ним о неприЯтном.
   Ђнтипов не имел понЯтиЯ, о чем идет речь, но сказал: хорошо.
   Ѓорис  ѓеоргиевич  встретил  радушно,  сели  на  терраске,  на  теневой
стороне. ‚ большом доме были еще две терраски, внизу и на втором этаже, но
они принадлежали другим людЯм, тоже  писателЯм.  Ћдного  писателЯ  Ђнтипов
видел, в синих шароварах он расхаживал по дорожке, держа руки за спиной, в
глубоком  раздумье.  Љакой-то  парень,  видимо  сын  писателЯ,  возилсЯ  с
велосипедом, поставив его колесами вверх.  Ѓорис  ѓеоргиевич  расспрашивал
про студентов: кто что делает, куда  уехал,  что  написал,  интересовалсЯ,
конечно, своими любимцами. Ђнтипов рассказывал: ’олЯ Љвашнин устроилсЯ  на
лето в редакцию, отвечает на письма. ‚олодька ѓусельщиков уехал  на  Ѓелое
море, ќлла тоже куда-то уехала. Ђ ‡лата печатает в  "‚ечерке"  театральные
рецензии под псевдонимом ‡латникова. „има •омутович издал в „етгизе книжку
сказок.
   - ‚от как? - спросил Ѓорис ѓеоргиевич как  бы  с  удивлением  и  поднЯл
бровь. Ќет, он не выглЯдел больным или чем-то подавленным,  наоборот,  вид
имел гораздо лучше, чем в городе:  загорелый,  улыбающийсЯ,  хотЯ  немного
сонный, все зевал и потЯгивалсЯ. •олщовый занавес на терраске надувалсЯ  и
хлопал, ветер был жаркий, пахло флоксами.
   ‚алентина Џетровна  принесла  стакан  морса  и  бутерброд  с  кусочками
колбасы.  Љолбаса  показалась  Ђнтипову   замечательной.   ЉопченаЯ,   три
маленьких твердых кусочка. Ћн  уже  собралсЯ  сказать  Ѓорису  ѓеоргиевичу
насчет командировки  и  рекомендации  -  минута  была  удачнаЯ,  ‚алентина
Џетровна вышла, а ему не хотелось ни о чем просить при  ней,  -  но  Ѓорис
ѓеоргиевич вдруг наклонилсЯ и вполголоса спросил:
   - ‘татейку читали? џ и не знал, что Я скрытый декадент. ’олько  молчок,
при ‚алентине Џетровне ни слова! Ћна переживает...
   ‚алентина Џетровна вернулась, несЯ стакан морса и еще один бутерброд  с
колбасой. Ѓорис ѓеоргиевич взЯл бутерброд, стал вЯло жевать.
   - Ѓорис, это было длЯ гостЯ. Љак вам нравитсЯ? - Ћна засмеЯлась, но  за
другим бутербродом не пошла, села к столу и стала обмахиватьсЯ веером.
   ‚се шло хорошо. Ђнтипов рассказывал о новостЯх, о том о сем, о  болезни
директора, о том, что с сентЯбрЯ приедут корейцы и албанцы, успел  сказать
про "Њолодой колхозник", намекнуть на  рекомендацию,  и  Ѓорис  ѓеоргиевич
кивал благожелательно и говорил "ну да, ну да!", вдруг ‚алентина  Џетровна
ни с того ни с сего неожиданным напором сама заговорила о запретном:
   - џ не понимаю, у вас такой благостный разговор, а между  тем  творитсЯ
бог знает что. Љак вы объЯснЯете поЯвление таких статей, как  эта,  против
Ѓориса ѓеоргиевича? —то это значит?
   - ‚алЯ! - ‚ лице Ѓориса ѓеоргиевича мелькнул испуг.
   - ‚ы не в курсе? Ќу как же, в "‹итгазете"  статьЯ  некоего  Џетренко  -
разумеетсЯ, псевдоним, но  мы  предполагаем,  кто  за  ним  скрылсЯ,  -  о
последней очерковой книге Ѓориса ѓеоргиевича...
   - ‚алЯ, Я прошу! - Ѓорис ѓеоргиевич взЯл жену за плечи и твердым  шагом
увел с террасы в комнату. ‡акрыв дверь, вернулсЯ и сел в свое кресло. ‘тал
выколачивать  трубку.  Ќо  дверь  слегка  отворилась,  в  щели  показалось
побледневшее, с блестЯщими глазами лицо ‚алентины Џетровны.
   - ќтот человек бывал у нас дома! џ поражаюсь бесстыдству людей! - „верь
захлопнулась.
   - Ќе  обращайте  вниманиЯ...  -  пробормотал  Ѓорис  ѓеоргиевич.  ЊотаЯ
головой и мыча, как от  боли,  он  стал  ходить  по  терраске,  забыв  про
Ђнтипова и повторЯЯ: - Ќе обращайте, не надо.
   Ћн ходил долго, а Ђнтипов не знал, что ему предпринЯть. Ќапоминать  про
рекомендацию было некстати. Ћбождать хотЯ бы минут десЯть. —тоб не  сидеть
молча, заговорил, о чем просила ’атьЯна ђобертовна: насчет  дневников.  Ќе
согласитсЯ ли Ѓорис ѓеоргиевич взЯть?
   Ѓорис  ѓеоргиевич  перестал  ходить  и  уставил  глаза  на  Ђнтипова  с
изумлением.
   - ‚ы о ком?
   - Ћ ’атьЯне ђобертовне.
   - Ћ жене Њиши ’етерина, что ли?
   - Ќу да.
   - „а вы-то при чем?
   - џ вам рассказывал,  вы  не  слышали.  ЊоЯ  тетка  Њаргарита  €вановна
училась с нею в гимназии...
   - Ђ! Џонимаю.
   ‘ неожиданной стороны раздалсЯ голос ‚алентины Џетровны, она  почему-то
оказалась в саду и стоЯла теперь внизу, возле террасы:
   - Ќе надо брать никаких бумаг.
   - Ќу почему, собственно...
   - ЏовторЯю, брать не надо.
   ‚  ее  голосе  звенела  нервность.  Ѓорис  ѓеоргиевич  сопел   трубкой,
обдумываЯ. Ѓыло похоже, что оба в молчании решают какую-то сложную задачу.
Ђнтипов вдруг почуЯл: в воздухе этого дома и сада что-то переменилось. ’ак
менЯетсЯ ветер, и внезапно среди теплого днЯ пахнет севером. Ћн  отчетливо
понЯл, что прежнего разговора не будет и что эти  люди  _хотЯт,  чтобы  он
ушел_. € тотчас он встал, попрощалсЯ, что-то путано объЯснил насчет  того,
что опаздывает, и пошел поспешно к калитке, вовсе забыв  про  рекомендацию
длЯ "Њолодого колхозника". Ѓорис ѓеоргиевич молча провожал до  калитки  и,
открыв щеколду, сказал:
   - Џередайте, что Я не понимаю задачи с этими дневниками. Џусть  ’атьЯна
ђобертовна позвонит и сама скажет, чего хочет.  џ  немножко  знаю  ’атьЯну
ђобертовну и поэтому проЯвлЯю осмотрительность. Ѓудьте здоровы!
   Ћн поклонилсЯ. ‚се было другое - и лицо,  и  взглЯд.  ЏройдЯ  несколько
шагов, Ђнтипов вспомнил про рекомендацию, но возвращатьсЯ было невозможно.
Ћн затронул что-то недозволенное, и все разрушилось. "—ерт менЯ  знает,  -
думал Ђнтипов, - обЯзательно влипну в чужую историю. ќто  какой-то  рок  -
влипать в чужие истории.  ‹адно,  обойдусь".  Ћн  возвращалсЯ  на  станцию
прежней дорогой, мимо озера, и увидел беловолосую ѓортензию на том  месте,
где они расстались;  рЯдом  на  песке  сидела  под  зонтиком  девочка  лет
четырех, тоже в  очках.  €  волосы  у  девочки  были  как  паклЯ.  Ђнтипов
остановилсЯ возле них, колебалсЯ: купатьсЯ или  нет?  Ѓыло  как-то  не  до
того. Џопусту потерЯл день. € кроме того, он страшно проголодалсЯ.  Ћднако
предвечерний зной томил так сильно, что он все же быстро разделсЯ, побежал
по горЯчему песку и прыгнул в воду. ‚ода была прохладнаЯ, -  наверно,  тут
был ключ, - в воде плавали кусочки глины и отломившийсЯ  от  берега  дерн.
ѓортензиЯ что-то кричала с берега, махала руками, но он не мог разобрать и
без очков ничего не видел - туманное,  облитое  солнцем,  телесного  цвета
пЯтно. Ћн стал медленно нырЯть, потом поплавал на спине,  лежал  недвижно,
раскинув в стороны руки и ноги, и думал: если бы научитьсЯ  не  влипать  в
чужие истории. ‚едь он чуЯл, что с дневниками дело  неладно.  Ќедаром  она
колебалась. —то-то ее останавливало. Ђ он по  дурацкому  простодушию  или,
лучше сказать, по дурацкой беспечности ничего  не  понЯл,  позволил  собой
манипулировать, вот и влип. Љогда снова взглЯнул  на  берег,  увидел,  что
ѓортензиЯ все еще машет руками - туманное пЯтно верхним краем дрожало.  Ћн
подплыл ближе,  ѓортензиЯ  кричала:  "„ождь!  „ождь!  “ходите!"  Ћн  и  не
заметил, как надвинулась туча. ѓде-то поблизости  уже  гремело.  ѓортензиЯ
собирала вещи, схватила зачем-то его рубашку  и  брюки,  а  его  попросила
взЯть  на  руки  девочку.  „ождь  хлынул  внезапно  и   мощно.   Њальчишки
бесновались на середине реки, гикаЯ, хохоча, но все, кто  был  на  берегу,
кинулись спасатьсЯ  под  навес  дощатого  павильончика  или  под  деревьЯ,
которыми была обсажена дорога. Ѓежать без очков с девочкой на  руках  было
непросто. „евочка начала плакать, ее мама в купальнике с багровой спиной и
розовыми ногами неслась вперед, как физкультурница, и  смеЯлась.  ‚збежали
по крыльцу на застекленную верандочку.  ѓортензиЯ  была  тоже  без  очков,
улыбалась бессмысленно, волосы облепили голову, она походила на мальчишку.
ѓроза кипела. ‚се за окном стало белым, как в метель. ‘  треском  и  гулом
грохотал ливень,  молнии  раскалывали  округу.  „евочка  вдруг  запрыгала,
закричала, стала хлопать в ладоши, мать схватила ее и убежала  в  комнату.
Ђнтипов сидел в трусах на чужой веранде, оглушенный шумом воды,  и  думал:
опЯть? ‚лезаю постепенно в историю? Ћн просидел так довольно долго,  гроза
неспешно удалЯлась, ливень стихал, и ѓортензиЯ вышла в байковом  халатике,
причесаннаЯ, в очках и всЯ розоваЯ, пылающаЯ, как видно, здорово  обгорела
сегоднЯ; по-деловому спросила: "Љушать будем?" Ћн сказал: да. Џоели котлет
с помидорами и огурцами, выпили  по  стаканчику  вишневой  наливки,  стало
хорошо, весело, пили  чай.  ѓортензиЯ  рассказывала  о  своей  жизни:  она
работала сестрой в железнодорожной поликлинике, девчонка на неделе в саду,
мужа нет, подрабатывает вЯзаньем, у нее тут много клиенток  среди  дачниц.
‚се это сообщалось со смехом. Ђнтипов чувствовал, что может позволить себе
с этой женщиной многое, но она ему как-то  не  нравилась.  •отЯ  она  была
красиваЯ, белокураЯ, со спортивной фигурой, такие женщины ему, в принципе,
нравились. Ќо в ней было что-то не  то.  Џодъехал  мотоцикл,  затопали  по
крыльцу, вошли двое; один, белобрысый, широкий, с пологими плечами  и  без
шеи, как медведь, спросил: "ќто что за какашка тут сидит? ‚озьми-ка  его!"
‚торой взЯл Ђнтипова за руку и  с  силой  дернул  из-за  стола.  ѓортензиЯ
закричала, белобрысый втолкнул ее в комнату, запер  дверь,  Ђнтипов  успел
подумать: "Ќу вот... - и  почувствовал  удар  под  ребра,  отчего  исчезло
дыхание, затмилось все, кроме догадки: - ќто, наверно..." …ще был  удар  в
ухо, коленом в лицо, потащили, толкнули с  крыльца,  и  он  растЯнулсЯ  на
мокрой земле. Ѓелобрысый кричал: "…ще раз тебЯ застану, поедешь отсюда  на
катафалке!" Ђнтипов не мог шевельнутьсЯ, из носа и губы текла кровь, но  в
сознании блеснула мысль: рассказ под названием "_–епь_". ‚едь  началось  с
того, что  он  предложил  женщине  понести  сумку.  ђазумеетсЯ,  надо  все
усложнить, цепь событий должна быть длинной, может быть, в несколько  дней
и даже лет, герой  может  на  женщине  женитьсЯ...  „ыхание  возвращалось,
Ђнтипов сел и оглЯделсЯ - ничего подходЯщего вокруг не было. Ћн  выворотил
из земли замшелый кирпич и встал покачиваЯсь.  Ќу,  например,  так:  герой
убивает кирпичом соперника, любовника этой  женщины,  белобрысую  сволочь.
Ќет, не годитсЯ. ќто на поверхности. Ђнтипов отбросил кирпич. Ќоги держали
плохо. „верь веранды распахнулась, поЯвилсЯ белобрысый и крикнул: "‡емлЯк,
извини! џ думал, ты Ќиколай. Џоди сюда,  товарищ,  ударь  менЯ  в  ухо  по
справедливости".
   Ѓелобрысый и его друг помогли Ђнтипову поднЯтьсЯ  в  дом,  посадили  за
стол, ѓортензиЯ поставила новую бутыль наливки. Ѓелобрысого звали  ‹авром,
он оказалсЯ братом ѓортензии. Ћн ненавидел некоего ЌиколаЯ, с  которым  не
был знаком, но прослышал,  что  он  обижает  ѓортензию.  "Ђ  кто  сеструху
обидит, тому не жить. џ твоего ЌиколаЯ когда-никогда  покалечу".  “  ‹авра
были  голубенькие,  глубоко  вбуравленные  медвежьи  глазки,  не   имевшие
выражениЯ: ни злого, ни доброго, ни теплого, ни  холодного.  ђаботал  ‹авр
шофером, в войну был разведчиком, приволок сорок восемь "Языков".  ѓлавнаЯ
страсть ‹авра - защищать справедливость и наказывать нарушителей. "‚чера в
продуктовом в очереди один стал выражатьсЯ громко, Я ему  раз  по-хорошему
сказал, два, он ни фига, тогда жду на улице, заталкиваю во  двор  и  давай
метелить: "Ѓудешь знать, как выражатьсЯ в  общественном  месте!"  ‚  таком
духе ‹авр рассказывал долго. ѓортензиЯ поглЯдывала  на  брата  с  каким-то
глубоким, давно задавленным ужасом. Ћна  не  смеЯлась  больше,  ничего  не
говорила, молча подавала, уносила, и Ђнтипов ловил ее просительный взглЯд.
Ћ чем-то она его умолЯла. "’ут тоже: иду озером,  глЯжу,  трое  на  берегу
водочную посуду колотЯт. —то же вы, скоты,  делаете?  ‹юди  здесь  босиком
ходЯт, пацаны бегают, а вы посуду колотите. Ђ ну, говорю, собирай осколки!
—тоб все, говорю, до единого мне собрать. Ћни менЯ на смех, ну Я  и  пошел
_метелить_. “ж очень злой  сделалсЯ.  Њетелил-метелил,  публика  набежала,
стала их вырывать, одного  повредил,  двое  сбегли.  ‡а  справедливость  Я
глотку порву..." ‚торую бутыль наливки  прикончили,  огурцы  с  помидорами
доели дочиста, и  ‹авр  со  своим  другом  сели  на  мотоцикл,  затрещали,
исчезли.
   ‹ивень давно кончилсЯ.  Ѓыл  поздний  вечер,  звездное  небо.  €дти  на
станцию Ђнтипов не мог. ѓортензиЯ заплакала и сказала: "‚от представь, все
детство была у него как рабынЯ. Ћдни росли, ни отца, ни матери, Ќи  бабки,
ни деда. ‘трашно, а? - € вдруг перестала плакать, улыбнулась. - Ќет, а все
же, когда чего-нибудь не хотела, чего он требовал, Я стоЯла насмерть, и он
не мог ничего. џ не поддавалась". Ђнтипов смотрел на  беловолосую  женщину
со смуглым, при электрическом свете мулатским цветом лица и думал: ее отец
был ботаником. Ћн рано умер. Ћн собирал гербарии. ‚ доме сохранилось много
никому не нужных старых, ветхих гербариев. ќто было опасно, и пленительно,
и пугало, и тЯнуло. ѓортензиЯ мучилась от ожога. Ќаверно, у нее  поднЯлась
температура. Ћна  попросила  помазать  обгоревшие  места  кислым  молоком,
разделась до поЯса, легла на топчан, и он стал ладонью осторожно -  у  нее
все горело,  каждое  прикосновение  приносило  боль  -  обмазывать  кислым
молоком ее плечи, спину,  поЯсницу,  все  длинное,  пылавшее  жаром  тело.
Љончилось тем, что не спали всю ночь. ‹юбовь пахла кислым молоком. ‡аснули
на рассвете, а в семь надо было везти девочку в детский сад электричкой, и
они вместе пошли на станцию Ясным холодноватым утром.


   ‚ конце  августа  Ђнтипов  приехал  на  жаркую,  мглистую  от  зноЯ,  с
жемчужными гребешками гор  Љубань,  ездил  по  станицам,  сидел  в  дымных
зальцах на колхозных собраниЯх, моталсЯ в степи на линейках,  исписал  две
записные книжки именами,  цифрами,  названиЯми,  диковинными  просьбами  в
заЯвлениЯх на листочках из школьных тетрадок, речами на собраниЯх, руганью
на  базах,  спорами  о  суперфосфате,  кориандре,  закладке  силосных  Ям,
разведении карпа, добываниЯ  запчастей,  поговорками  и  словечками  вроде
"кони как слепленные", или "кобыла была как  печь",  или  "это  осенью  мы
такие богачи, а весною такие старцы, что  крышу  разбираем",  или  "возьми
хорошую косу, они ее так  затрынкают",  или  "мы,  колхозники,  не  должны
бросать их в грЯзь лицом", или "как Я пошел  ходаковать",  или  "ежедневно
при клубе  работает  _роща_"  и  тому  подобными,  неслыханно  прекрасными
выражениЯми; он похудел, обуглилсЯ, надышалсЯ горьким и пыльным простором,
накурилсЯ махры, выпил незнамо сколько самогона из бурака, наелсЯ  арбузов
до конца жизни, побывал в  “сть-‹абинской,  в  ‹абинской  и  в  окружающих
‹абинскую станицах, повсюду спрашивал о Ќаташе ‘танишевской, москвичке, но
следов ее не было. Ћн потерЯл надежду. Ќо не слишком огорчалсЯ, потому что
увиденное ошеломило его, и к середине сентЯбрЯ он забыл  о  том,  что  его
сюда занесло.
   € вот незадолго до возвращениЯ домой он сидит  в  комнате  правлениЯ  в
"Љрасном кавалеристе", слушает разговоры, бредни, жалобы, просьбы, кое-что
записывает - не так жадно, как в первые дни,  он  и  этим  насытилсЯ,  как
арбузами, - и наблюдает за слепцом, дЯдькой џкимом,  как  тот  удивительно
терпеливо закуривает. ђазомнет фитиль, начнет отбивать  искру  на  кремне,
ударит трижды, поднесет к губам, раздувает,  -  огонька  нет.  €  так  раз
пЯтнадцать размеренным спокойным движением,  а  губы  все  не  чуют  жара.
Ќаблюдает Ђнтипов с почти исследовательским и возрастающим азартом - когда
иссЯкнет терпение? € когда мужики заметЯт бедолагу  и  придут  на  помощь?
Ћднако терпение не иссЯкает, а мужики захвачены шумным спором о  постройке
бани. "Ќа кой три окна? ‚ бане не надо, чтоб видать было.  ‘делаем  два...
Љотел где-то вот  здесь.  ‚  женской  помене  котел,  они  любЯт  не  дюже
паритьсЯ,  в  мужской  поболе...  Ђ  размеры  какие  вы  ракумендуете?   џ
ракумендую пЯтнадцать метров на пЯтнадцать...  –окиль  сделаем  в  полтора
кирпича... ђайонный инженер не ракумендует строить мужскую  и  женскую,  а
обчую..."
   - ’ебе что, дед?
   - “лик у менЯ есть, роечку бы мне...
   ‘лепой все стукает методически огнивом по кремню. Њолодой парень просит
выписать помидоров. Ќету помидоров. "Ќу как же? —то ж Я исть буду в  зиму?
џ с теткой живу, на квартире стою". Џредседатель, смуглый, с усами, как  у
—апаЯ, вскидываетсЯ грозно: "Ђ вы почему не в степи?" ‘тарик просит  денег
на кухвайку. „енег нема. џ тебе брюки куплю. ‡аЯвление —умакова - сто  три
днЯ сторожевал в бане, а ничего не  начислили:  "’ак  он  там  все  дрючки
стащил!" „ругой старик: у менЯ воспитанница, отец и мать  побиты  немцами,
она не достигла совершенных лет, но заработала  сто  семьдесЯт  трудодней.
Џравительство теперь говорит: проводить ласковую культуру  в  крестьЯнском
нашем крестьЯнстве. Џрошу вернуть ей пшеницу за сорок пЯтый, сорок  шестой
годы...
   ‘лепой все стукает и стукает по кремню, наконец его замечают,  поднесли
огонь. ’ебе чего, џким? ’ри кошелки соломы. Ќа покрытие крыши. ќх, џким, у
нас длЯ всех едино - хочешь соломы,  давай  сена.  Ќакоси  три  кошелки  -
получишь  солому.  Љому  ж  косить?  Ѓабка,  сами  знаете,  ноги   пухлые,
племЯнница не умеет, не деревенскаЯ, за  спасибо  солому  не  дают,  отказ
решительный, и можно бы уходить, но  слепой  не  уходит,  сидит,  слушает,
соображает, неожиданно вступает с дельными замечаниЯми. ЏамЯть у него  как
книга. "ѓде ж этот ѓринин работает?" Њолчат, вспоминают. "„а в первой он!"
- вдруг говорит слепой. "Ђ почем нынче капуста была на ‹абинском  базаре?"
ЋпЯть замешательство, никто толком не знает, слепой  подсказывает:  "Ѓабка
Њаревна говорит: по четырнадцать! € то назахватки берут..."
   Ђнтипову рассказали: немцы палили хутор, џким людей спасал, а у  самого
глаза пожгло. ‚ернулсЯ в сорок третьем, семьи  нет,  жену  полицаи  убили,
ненавидели ее, потому что все им поперек делала, не страшилась, и  за  то,
конечно, что муж партизанил. Ђ детей угнали то ли в ѓерманию, то ли  здесь
куда-то в трудовой лагерь, так что пропали бесследно. Ћсталась одна бабка,
живут вдвоем на птицеферме за станцией, в балочке. €  загорелось  Ђнтипову
узнать про дЯдьку џкима  побольше,  расспросить  про  партизанскую  жизнь,
потому что, чувствовал, тут  кроетсЯ  превосходнейший  материал.  ѓероизм,
самопожертвование, страданиЯ и одиночество - что  может  быть  благодатней
длЯ прозы! ќто  гораздо  важней  всего,  что  Ђнтипову  удалось  узнать  и
записать до сих пор, и как удачно, что он встретил слепца, хотЯ бы за  три
днЯ до отъезда. ‚ечер, желтеет закат, прохлада сходит  с  небес,  сушью  и
жаром дышит раскаленнаЯ за день  степь,  двое  бредут  пыльным  проселком;
впереди, постукиваЯ палкой, не слишком быстро, но уверенно шагает  слепой.
‡а ним Ђнтипов; слепой рассказывает, Ђнтипов запоминает.
   Љогда пришли немцы, в  станице  сразу  обнаружились  и  стали  главными
худшие люди. ”ашизм - приход худших людей. Ќе требуетсЯ других объЯснений.
•удшие по качеству люди - они и есть разносчики заразы. ‡апомнить  историю
с девушками, которых держали в подвале. € как людей побросали в  карьер  и
завалили камнЯми. ‚се это было недавно,  четыре  года  назад,  здесь,  где
сейчас тишина, звенЯт цикады, слабо рокочет  трактор,  боронЯт  пашню  под
озимые, и џким вдруг хватает Ђнтипова за руку, останавливает его.
   - ‘лухайте! - Ќичего не слыхать, кроме  тихого  гула,  какой  звучит  в
тишине всЯкого знойного вечера в степи. - ’а  пчела  же!  ‘лухайте  лучше!
‹етают же, как бомбовозы!
   Ђнтипов замечает: невдали пасека, едва  уловимо  доноситсЯ  оттуда  гуд
пчел. Ќекоторые долетают сюда,  проносЯтсЯ  над  дорогой,  как  пули.  Ћни
собирают с подсолнуха и маленького белого  цветка,  называемого  "зЯбрик",
который растет, как сорнаЯ трава, на пустых полЯх.
   - € приходит теперь Џантелей, конюх,  -  продолжает  џким,  -  они  его
взводным сделали, фуражку дали германскую, только без орла...
   ”ашизм еще вот что - безнаказанность. Џочему-то полагают,  что  им  все
дозволено. —то длЯ них нет пределов.  Ђ  как  это  заманчиво  длЯ  бедного
человечества! Ќо тут ошибка - предел есть. Ћн вот в таких, как этот седой,
с обгорелым, в синеватых пЯтнах лицом, со светло-рыжими вислыми усами. Ћни
бросаютсЯ в огонь, спасают других, спасают человечество, и  это  то,  чего
фашизм не предвидит. Џредел есть. Љогда џким вернулсЯ ослепший в  станицу,
в первый день  попросил  отвести  его  на  бахчу,  нагнулсЯ,  стал  арбузы
трогать: "„ай Я их хочь пощупаю..."
   ‘ вершины холма видны два крытых  соломой  домика,  вокруг  домиков  по
зелени рассыпались белые  крошки  -  птицеферма.  Љроме  бабки  џкима  тут
работает  еще  одна  женщина,  сейчас  больнаЯ  малЯрией.   „евчонка   лет
двенадцати, дочка больной, кличет  тоненьким  голоском:  "ЏолЯ-полЯ-полЯ!"
Ђнтипов сел на неведомо откуда взЯвшуюсЯ тут старинную  садовую  скамейку,
вынул книжку, карандаш, терпеливо черкает, чтоб не забыть.
   - Ќу, ну? € немец, значит, вас сразу признал?
   €нтересно, как за  три  недели  чуть  изменилась  речь,  проскальзывают
словечки, которых раньше Ђнтипов не применЯл - "признал" вместо "узнал", -
и не нарочно,  не  подлаживаЯсь,  а  как-то  само  собой.  Џривык  к  этим
словечкам, как к махорке, а о папиросах забыл. џким рассказывает,  Ђнтипов
строчит, откуда-то выскочила белаЯ, с куцым задком собачонка и  запрыгала,
закружилась, гавкаЯ по-дурному на небо.
   - ѓонЯй, гонЯй их! “мница, Ѓельчик, - говорит џким. - ѓонЯй их, чертей.
   Ќад низинкою кружат коршуны, медленные,  светло-коричневые,  с  темными
крыльЯми. „евчонка несетсЯ с трещоткой, крича весело:
   - угай, шугай, шугай!
   Љоршуны нехотЯ, делаЯ обширные петли, отдалЯютсЯ ввысь, пропадают. џким
говорит, - ненадолго, они висЯт тут, над фермою, целый день, и кое-что  им
порой перепадает. €з домика вышла девушка с черными распущенными  волосами
до плеч, несет таз с бельем, и Ђнтипов видит: Ќаташа.
   ‚скакивает, ронЯЯ наземь книжку и карандаш.
   - ’ы? - говорит Ќаташа и  подходит,  улыбаЯсь,  трогает  его  спокойной
рукой. - Ђ Я знала, что ты поЯвишьсЯ. ’олько думала - раньше.
   Ћн ошеломленно молчит. ‚едь почти забыл про нее. Ќет, не забыл, но  она
там, давно, в неизмеримо далеком. ‡абыл о том, что она здесь и что приехал
из-за нее. ‘ изумлением глЯдит на  нее:  худую,  почти  тощую,  обожженную
грубым загаром, кожа облупилась на  носу,  на  резких  скулах;  в  прорехе
короткого сарафанчика видно темное  от  загара  тело.  €  видно,  что  под
платьем нет ничего. Љак же она тут ходит, при мужчине? „а ведь слепой...
   - џ стала некрасиваЯ?
   Ћн покачал головой.
   - ѓлупо! Љак будто была красавицей... ’ы смотришь на менЯ,  как  собака
на жука, озадаченно... Џовернув голову набок... - она показывает.
   Ћн видит смеющийсЯ рот, белые зубы. Ѓерет его за руку и  ведет  в  дом.
ЃольшаЯ старуха сидит  на  мЯтой  постели;  должно  быть,  лежала,  сейчас
поднЯлась, села и кивает, трЯсет космочками,  шепчет  добродушное,  у  нее
коричневое,  в  керамических  складках,  широкое  книзу  лицо   и   узкий,
непроглЯдно черный кавказский  глаз.  ’акой  же,  как  у  Ќаташи.  Ћна  ее
прабабушка. Ќаташа говорила, кто-то у нее из черкесов. € откуда все это? €
надолго ли? Џрабабка плоха, и невозможно уехать. …ще недавно,  год  назад,
она ходила за птицей, была совсем  ничего,  а  теперь  ноги  как  чурбаки.
Џрабабке семьдесЯт восемь лет.
   Ђ џким - вот он вползает, стуча палкою по порожку,  -  прабабкин  внук,
точнее сказать - внучатый племЯнник. Ќаташе он двоюродный дЯдЯ. € ему, как
и бабке, помощи ждать неоткуда, родные погибли. …му женитьсЯ надо,  он  не
старый еще, здоровенный, рука у него как капкан.  Џоймает  пальцами  -  не
вырвешьсЯ. ‘ила неимовернаЯ, девать некуда. Ђ женитьсЯ не хочет.
   ‘лепой сидит на лавке, слушает про себЯ, головой никнет, соглашаетсЯ.
   - ‘ватают за него одну девушку старую. Џочему не хочешь, дЯдЯ џким?
   - Џотому нельзЯ менЯ  полюбить,  -  быстро  произносит  џким  привычный
ответ. - ЊенЯ пожалеть можно. Ђ таких-то мне не надо.
   - Ћна говорит - может, говорит, полюблю.
   - •а! †ди! Џолюбит кобыла хомут...
   ѓолос у џкима почему-то веселый, в пшеничных усах улыбка. € какаЯ-то  в
нем нервность и нетерпение - сидит неспокойно, все палкою в  пол  тихонько
колотит. ‚друг спрашивает:
   - Ђ вы, товарищ Ђнтипов, когда в Њоскву думаете вертатьсЯ?
   - „нЯ через три.
   - ’ак скоро? - удивлЯетсЯ Ќаташа.
   - •а! - говорит џким. - ‚ гостЯх, скажи, хорошо, а дома лучше...
   Ќаташа ведет в птичник. Ћн за ней - как во  сне.  ђассматривает,  плохо
соображаЯ, небольшой базок,  где  пищат  за  невысокой  огорожей  цыплЯта,
нырЯет в полутьму, оглЯдываетсЯ,  дышит  тЯжелым  воздухом  зоопарка.  Џол
птичника залЯпан пометом. Ќа жердЯх прохаживаютсЯ, выжидательно косЯсь  на
Ђнтипова, куры. Ќесушки забрались на верхние желоба, сидЯт там,  невидимые
в охапках соломы. €  голос  Ќаташи  в  этой  сутеми,  в  птичьей  вони,  в
ворошении, шуршании:
   - Ќе могу вернутьсЯ туда...  Љогда-нибудь  смогу,  а  сейчас  нет...  ‚
октЯбре поеду в ‘аратов, там  место  нашли  в  детском  театре.  Ђ  может,
никуда.
   - ‡десь останешьсЯ? ‘ курами?
   - ‘ бабкой. Ћна лучшаЯ из всей моей родни. € как жаль, что  встретились
под конец жизни...
   Џошаркивание, постукивание, и дЯдька џким влезает в душную полутьму.
   - џ что хочу сказать, товарищ Ђнтипов: волки мучают, а  лисы  особенно.
’ак что сон у петухов, как говоритсЯ, смутный...


   Ѓыстро меркнет день. ‘идЯт при свете, в чугунке  Яйца,  хлеб  пшеничный
кисловат, молоко густое, тЯжелое. Ђнтипов привык к такому, запах от молока
- телесной свежести. ђазговаривают до мрака, до поздних, ночных  звезд,  и
џким сидит тут же, хотЯ его не слышно, дела до него нет, он зевает, сопит,
то ли дремлет, то ли сторожит  что-то,  не  уходит.  †ивет  он  во  втором
домике, там, где женщина, что больна  малЯрией.  Џрабабка  давно  заснула.
ђазговаривают о каких-то пустЯках, о московских  забытостЯх,  ненужностЯх,
но думает он о другом: что соединило их ненадолго?  €  что  разбросало?  €
теперь зачем-то опЯть? € есть ли во всем этом летучем  и  странном  смысл?
‡ачем-то выпал из громадного мира слепой и, постукиваЯ  палкой,  привел  в
зеленую котловину. ђасспрашиваЯ о пустЯках, Ќаташа думает: смысла нет. Ћна
разрушена смертью. € нету сил восстанавливать то, что разрушилось, поэтому
смысла нет. Ђ нашли ли того, кто убил Ѓориса? ’ого  _нечеловека_,  который
ударил по голове, как по мЯчу? Ћна искала одно времЯ сама, рылась по  всей
Џресне, среди жульЯ и в  закусочных,  у  пивных  ларьков,  на  бегах  и  в
бильЯрдных, и если б наткнулась на его след - конец. Ђ потом понЯла вдруг:
сходит с ума, надо бежать. € убежала. Ќо убежать нельзЯ.
   - Њилый, ты не поймешь, кем он был мне. Њой первый во всем... €  сейчас
без него Я стала другой. „аже не другим человеком - другим существом...
   …му хочетсЯ сказать, что и  он  стал  другим  за  времЯ  разлуки  -  он
напечатал рассказ и узнал, что такое любовь. ‘тал  настоЯщим  мужчиной  во
всех смыслах. Ќо говорить об этом вслух  неловко,  к  тому  же  тут  сидит
слепой и слушает. Ђнтипову слепой нравитсЯ  все  меньше.  Ќахальный!  џвно
показывает, что имеет на Ќаташу права - уж не права ли отцовства?
   - џ тоже стал другой, - говорит Ђнтипов. € добавлЯет  со  значением:  -
‘овсем другой, можно сказать.
   ‚зЯв Ќаташину руку, прижимает к  своему  рту,  она  не  сопротивлЯетсЯ.
‘мело потЯнул ее всю к себе, она гибко и  тихо  передвигаетсЯ  к  нему  на
лавке, и он обнимает ее, приникает губами  к  худой,  солнцепеком  каленой
шее, к губам, на них горечь, они  стали  сухими  и  твердыми,  но  они  не
сопротивлЯютсЯ, ничто  не  сопротивлЯетсЯ,  ее  тело  послушно  и  вЯло  и
спокойно принимает его беззвучные ласки. ‘лепой ворохнулсЯ, поднЯл голову,
его настораживает наступившаЯ тишина.
   - Ђ что, товарищ Ђнтипов, - говорит он, - какой ныне час?
   - ’ы иди, дЯдЯ џким. ‘покойной ночи. џ сейчас стелитьсЯ буду.
   - Ђ товарищ Ђнтипов?
   - Ќет его. “шел товарищ Ђнтипов. €ди, иди, џким Ђндреич!
   ‘лепой  сидит  минуту  или  две,  замерев,  голову  опустив  на  грудь,
вслушиваетсЯ напрЯженно, потом поднимаетсЯ с лавки и говорит:
   - ‡десь он. џ его дух слышу. Ѓрехать зачем? „а по мне, хоть тут  десЯть
останьсЯ...
   € медленно выбираетсЯ из комнаты. Ќа дворе лает собака.  •олоднаЯ  ночь
течет в дверь. Ћни выходЯт под звезды, потом возвращаютсЯ. Ќаташа задувает
свечу; Ђнтипова бьет дрожь, наворачиваютсЯ слезы, и  то,  что  происходит,
совсем не похоже на то, что было с  той  женщиной  и  с  ‘усанной,  что-то
_другое_ переполнЯет его.  €  на  глазах  слезы  оттого,  что  бесконечнаЯ
жалость, невозможно помочь, надо прощатьсЯ, жить  дальше  без  нее.  “тром
прабабка шепчет песню, а он записывает: "‡а речкой  за  Љурой,  там  казак
конЯ  пас,  напасемши,  конЯ  за  чимбур  привЯзал,  за  чимбур  привЯзал,
ковыль-травушку рвал, ковыль-травушку рвал и на золу пережигал, свои  раны
больные перевЯзывать стал..." Џройдет много лет, и он поймет, что  _что-то
другое_, переполнЯвшее  его  три  ночи  в  степи,  было  тем,  не  имеющим
названиЯ, что человек ищет всегда. € в другое утро,  когда  председателева
бричка стоит на бугре, ездовой ‚олодька скалитсЯ сверху,  делает  какие-то
знаки, а слепой џким стоит навытЯжку, как солдат, и держит в руках  крынку
с медом, и жизнь рухнула, и томит боль то ли в сердце, то ли в  животе,  и
Ќаташа сидит рЯдом, глЯдЯ на  него  с  улыбкой,  он  записывает  последнюю
прабабкину песню: "Ђ Я коника седлаю, со дворика выезжаю. Ѓежи, мой коник,
бежи, мой вороник, до  тихого  „унаю.  ’ам  Я  встану,  подумаю:  или  мне
душитьсЯ, или утопитьсЯ, иль до дому воротитьсЯ..."


        ’‚…ђ‘ЉЋ‰ Ѓ“‹њ‚Ђђ - IV

   ‚ феврале 1950 года в будний день  Ђнтипов  взЯл  на  ‡убовской  такси,
пригласил  сесть  на  заднее  сиденье  Њирона  и  ’олю  Љвашнина,  который
подвернулсЯ случайно - Ђнтипов и Њирон стоЯли в очереди на стоЯнке, а ’олЯ
шел мимо, и Ђнтипов внезапно от  полноты  чувств  пригласил  и  его,  хотЯ
горЯчей дружбы между ними никогда не было, - сам сел к водителю и  громко,
бойко, счастливо возгласил: "Ќа ‘ущевскую!" Џроклевывалась весна. „ымились
на пригреве тротуары. ѓолубизна то пропадала, то сверкала вновь, и  солнце
озарЯло старый добрый желток домов, кучи синеватого снега  и  пешеходов  с
бледными зимними неулыбающимисЯ лицами, на  которых  было  написано  одно:
_незнание_. Ќикто из них не знал, зачем Ђнтипов катит на ‘ущевскую.  Ђ  им
было бы так важно, так безумно интересно узнать! ‚едь никто в целом свете,
кроме, может быть, матери и в какой-то степени  сестры,  котораЯ,  однако,
тоже проЯвлЯла временами нестойкость, не верил в то, что это случитсЯ, что
когда-нибудь он возьмет маленький фибровый чемоданчик,  сЯдет  в  такси  и
поедет на ‘ущевскую. ‡ачем чемоданчик, он сам твердо не знал. ’о,  что  он
должен был получить на  ‘ущевской,  могло  вполне  поместитьсЯ  в  кармане
пиджака. Ќо чемоданчик зачем-то был  нужен!  Ћт  кого-то  он  слышал,  что
кто-то приехал за своим первым гонораром с чемоданчиком. „лЯ Љвашнина  все
это было полной неожиданностью -  он  так  привык  к  тому,  что  он  один
процветает! - да и Њирон был всегда доброжелателен не всерьез, в  них  так
много путаницы, невероЯтной путаницы, нет существ  более  запутанных,  чем
друзьЯ, и вот он назначил им это испытание - ехать вместе и радоватьсЯ  за
него. ‚прочем, они быстро о нем забыли и тут же, в такси, затеЯли  спор  о
какой-то рецензии, которую напечатал Љвашнин на  книгу  общего  знакомого.
Њирон упрекал его:
   - ’ы не имел права! ’ы себЯ унизил!
   Љвашнин вЯло оправдывалсЯ. Ќо, пока доехали до ‘ущевской, разговор стал
нервным - Њирон толкал к тому, - и они кидали друг другу резкие фразы:
   - Ђ с какой стати ты делаешь замечаниЯ?
   - „а по дружбе!
   - Ђ Я не желаю слушать!
   - Ђ Я не желаю читать похабель!
   - Ќу и не читай, только не строй из себЯ гимназистку...
   Њашина остановилась возле бетонированной лестницы. Ђнтипов спросил:
   - ‚ы тут не разбежитесь?
   - Ќет, нет! - сказал Љвашнин. - €ди спокойно.
   - Људа ж разбежимсЯ, когда ты обещал кормить?
   ЏрыгаЯ через ступени,  потом  поднимаЯсь  в  лифте,  битком  набитом  -
сегоднЯ был выплатной день, авторы спешили на шестой этаж, где  помещалась
бухгалтериЯ,  -  Ђнтипов  весело  размышлЯл  о   себе,   о   друзьЯх,   об
изнурительном деле, которым они занимались на свой страх и риск и  которое
делало их нетерпимыми, раздражительными, мучающимисЯ  от  неуверенности  и
чужих успехов. ќто были невеселые мысли. Ќо в такой день он не  мог  ни  о
чем думать мрачно. € он думал о мрачном весело.  „аже  громаднаЯ  очередь,
свившаЯсЯ кольцами в полутемном зале перед кассой и грозившаЯ поглотить не
менее часа, не поколебала настроениЯ. "‘бегать вниз и отпустить такси!"  -
подумал Ђнтипов весело. Ќо тут  возник  ‚иктуар  Љотов,  узнать  его  было
нельзЯ  -  в  черном  кожаном  пальто,  в  зеленой  шлЯпе,  лицо   разъел,
разрумЯнил, невиданные черные усики аккуратно подстрижены, - нагло  всунул
Ђнтипова впереди себЯ, и через пЯть минут оба получили  деньги.  ќто  была
удача. Ќемного снижало ее лишь то, что Љотов теперь привЯжетсЯ и до вечера
его не отодрать. Ќо очень скоро он  догадалсЯ,  что  знаменитаЯ  котовскаЯ
_прилипчивость_  так  же  видоизменилась,  как  все   прочее   в   Љотове:
физиономиЯ, одежда, ботинки, усики, походка. Ћн ходил теперь  иначе  -  не
торопливой побежкой, а степенно. € разговаривал как-то в нос  и  не  очень
внЯтно. Џодумать, что  делает  с  человеком  даже  махонькаЯ  должность  и
ничтожнаЯ власть  -  редактор  на  киностудии!  Ќет,  он  и  не  собиралсЯ
_прилипать_. •отЯ, когда вышли на улицу и он увидел такси,  знакомые  лица
за стеклом да еще  стоЯвшего  возле  машины  и  разговаривавшего  с  ’олей
Љвашниным поэта ЏрЯхина - тоже прискакал за гонораром, -  Ђнтипов  почуЯл,
как ‚иктуар скрытно дернулсЯ от  привычного  рывка  _прилипнуть_,  тут  же
подавленного. Ћн издали сделал приЯтелЯм приветственный жест, но с верхней
ступеньки парадного входа не сдвинулсЯ. _Џрилипнуть_  хотелось,  но  ждал,
чтоб позвали.
   Ћн  что-то  бормотал  о  сценарном  портфеле,  бормотал,  бормотал,  не
двигаЯсь с места,  и  Ђнтипов  не  выдержал,  спросил,  не  хочет  ли  тот
присоединитьсЯ. Ђ вы что? „а так. Ђ куда? „а еще  не  знаем.  Љот  помЯлсЯ
немного длЯ вида и дал согласие,  поглЯдев  предварительно  на  часы,  как
деловой человек. ЏрЯхин побежал за деньгами. Њирон спросил:
   - Ќадеюсь, ждать его не будем?
   - …го и посадить некуда, - сказал Љвашнин.
   - Џоехали в шашлычную, - предложил Љотов. - еф, к Ќикитским!
   - Ћн и там найдет, - хихикнул Љвашнин.
   - Љто?
   - ”едька ЏрЯхин. Ћн же обещал: Я вас найду.
   - иш ему! - сказал Њирон. - Ђнтипыч его не приглашал.  “  нас  сегоднЯ
Ђнтипыч хозЯин.
   - Ќичего, он без приглашений. Ћн не гордый.
   - ЊенЯ Ђнтипыч пригласил, - сказал Љотов веско, - так что Я  среди  вас
законно.
   - Џро тебЯ никто не говорит, - ворчал Њирон. - Ђ Я не  желаю  эту  харю
видеть... Ћн мне противопоказан...
   - „а не придет он, - сказал Ђнтипов. - Џочему он должен прийти?
   Ћднако часа через два, когда поели, выпили, надышались табачным  чадом,
запахами шашлыков в тесном зальчике, где  столы  стоЯли  впритык,  как  на
вокзале, когда поговорили о многом,  поспорили,  поорали  всласть,  отводЯ
душу, ибо не виделись друг с другом по неделЯм и  месЯцам,  когда  Љвашнин
уже похвалЯлсЯ своей второй книжкой и тем, что _рубает  роман_,  длЯ  чего
ведет спартанский образ жизни -  не  пьет,  не  встречаетсЯ  с  женщинами,
гулЯет по вечерам по два часа, а Њирон похвалилсЯ тем, что  военнаЯ  вещь,
которую он уже пЯтый год _пилит_, будет ни  на  что  не  похожа,  будет  о
смысле жизни, судьбе науки и что ни у кого  нет  такой  биографии,  как  у
него, писатель - это биографиЯ, так что он за себЯ спокоен, ему есть о чем
писать до конца жизни, а Љотов  успел  похвалитьсЯ  влиЯтельностью  своего
положениЯ и тем, что он  может  оказывать  благодеЯниЯ,  давать  на  отзыв
сценарии, дребедень из самотека, и что "мы платим прилично", а Ђнтипов уже
успел насладитьсЯ мыслью о том, что никто из них, проедающих аванс за  его
книгу, не говорит об этой книге ни слова, ее еще нет, надо писать, но дело
не в том, у них просто Язык не поворачиваетсЯ говорить о его книге,  и  он
думал об этом без раздражениЯ, а весело, с  любопытством  к  человечеству;
когда уже заказали коньЯк и кофе и  когда  Њирон  опЯть  затеЯл  распрю  с
Љвашниным по поводу его рецензии на роман  ”илиппа  Ќовикова,  внезапно  в
дверЯх возник ЏрЯхин и, не мешкаЯ, твердым солдатским шагом  направилсЯ  к
столу Ђнтипова. ЋбъЯснил, что увидел их в окно. ‘просил дружелюбно:
   - Џропиваем аванс?
   € оглЯдывалсЯ, ища свободный стул. Ђнтипов был, в сущности, не  против,
Љотов обрадовалсЯ брату пьЯнчужке, Љвашнин торжествовал  по  поводу  своей
прозорливости и намеренно суетилсЯ, вскочил, стал  искать  стул,  а  Њирон
помрачнел. Џочему он так не  любил  ЏрЯхина,  было  неЯсно.  Ћба  были  на
фронте, в партизанах, Њирон недолго, а  ЏрЯхин  партизанил  два  года,  но
какаЯ-то глубоководнаЯ  неприЯзнь  разделЯла  их.  Ћфициант  принес  стул.
ЏрЯхин, севши, спросил:
   - џ не помешаю?
   Њирон хмыкнул. Ђнтипов сделал  жест  рукой,  означающий:  о  чем  речь?
ЏрЯхин взЯл чей-то пустой фужер, плеснул туда коньЯку и  выспренне,  но  с
чувством произнес, обращаЯсь к Ђнтипову:
   - ‘ашенька, за тебЯ! Ћчень рад. ‹иха беда начало. џ читал твои рассказы
и уверен, что и повесть будет великолепнаЯ...
   Ћн потрЯсал фужером. ‚озник какой-то новый именинный  тон.  Ќо  Ђнтипов
растрогалсЯ. ЏрЯхин тЯнул руку, они чокнулись. “  Ђнтипова  мелькнул  даже
позыв расцеловатьсЯ с лохматым, похожим на  добродушного  медведЯ  ”едькой
ЏрЯхиным, но Њирон прервал намечавшуюсЯ идиллическую сценку.
   - Џраздновать  аванс?  —то  за  вздор?  Џо-моему,  так  же  глупо,  как
праздновать известие о том, что женщина  забеременела.  Ќадо  еще  родить,
создать. - Њирон  презрительно  отмахнулсЯ  от  прЯхинского  тоста.  -  Њы
собрались по другому поводу. Ђ что до тебЯ, мой милый, - тут он повернулсЯ
к ’оле, - то оправданиЯ тебе нет, как хочешь.
   - Њироша, послушай...
   - Ќе принимаю!
   - „а не было выхода, черт бы вас взЯл! Ћн же менЯ  изнасиловал:  напиши
да напиши о Ќовикове. Ђ он мне начальник. Људа денешьсЯ?
   - Џисать об этом типе...
   - ќто было насилие! џ уступил силе. ‚ конце концов все  так  или  иначе
подвергаютсЯ насилию. ’ы думаешь, ты избежал?
   - Ѓратцы, есть большаЯ мудрость в английском военном уставе,  -  сказал
ЏрЯхин. - ‡наете? Џро совет  женщинам?  …сли,  говорЯт,  вы  подвергаетесь
насилию и не  можете  спастись,  то  расслабьтесь  и  попробуйте  получить
удовольствие.
   - ‘ила! - хохотал пьЯный Љотов.
   - ЋпЯть вздор, -  сказал  Њирон.  -  …сли  хотите  рассказывать  пошлые
анекдоты, не надо тут садитьсЯ.
   - Њироша, заткнись, - сказал Ђнтипов.
   ЏрЯхин встал, улыбаЯсь всем своим широким, здоровенным лицом.
   - Ѓратцы, прошу прощениЯ. Ћдин из вас  чем-то  раздражен,  так  что  во
избежание того-сего Я пойду. ‘аша, еще раз приветствую! - Ћн поднЯл сжатые
руки и потрЯс ими. - џ к тебе забегу на днЯх, кое-что покажу.
   Ћн отставил в сторону стул, поднЯв его с необыкновенной легкостью двумЯ
пальцами, и поклонилсЯ корректно, а Ђнтипов вдруг вскочил.
   - ”едор! ‘той! - закричал он. - Џочему уходишь? ’ы мой  гость!  џ  тебЯ
пригласил! ‘адись немедленно обратно и выпей с  этим  ‘обакевичем.  Ћн  не
такой дурной, как  кажетсЯ.  ‚  сущности,