 стал рассказывать про восстание сорок четвертого года
- на этом месте фашисты расстрелЯли группу словацких  партизан,  -  издали
донессЯ первый удар грома. Ќизко  неслись  облака.  Ћни  были  грифельного
цвета. Ѓрусчатка площади, стены, крыши  домов  -  все  было  светлее,  чем
облака. “ старичка  погибли  зЯть  и  племЯнник  во  времЯ  восстаниЯ.  Ћн
волновалсЯ, путал слова, некоторые забывал, ему  подсказывали  по-немецки,
он обиженно благодарил и то и дело смотрел в небо. Ћбе дамы из ѓоскомитета
непрерывно что-то писали. Ђнтипов стоЯл возле €рины, и  она  чуть  заметно
прислонЯлась к нему плечом.
   - „рузьЯ мои! - закончил старичок. - ‡апомните  эту  скромную  площадь!
‡апомните эту совсем неприметную старую церковь с грубым крестом из камнЯ.
‡десь будет стоЯть наш автобус.  -  ЏридерживаЯ  котелок,  он  побежал  по
площади вниз, вдруг замер, точно остановленный порывом ветра, и крикнул: -
Ђх да! ‚от! Ћтъезд будем делать в два часа! Ќикто не опоздайте!
   Ђнтипов и €рина опоздали. ѓроза им содействовала.  Љогда  спускались  в
хвосте толпы с горбатой площади вниз, оглушительно треснул гром, и  тотчас
с обвальным шумом, несЯ с собой внезапный холод, обрушилсЯ ливень; это был
знак того, что раскололась судьба и ливень понес их в другую сторону.  Ћни
промокли насквозь, прЯтались  во  дворе  под  черепичным  навесом,  бежали
куда-то, прыгали в подвал с надписью "Kavarna",  хохотали,  пили  молочный
коктейль, официант говорил "Prosim", над головами с гулом  катилась  вода.
—ерез толстое стекло они видели срез ручьЯ,  он  был  полноводен.  Ќо  как
хотелось, чтобы скорее кончилсЯ ливень! ‹ишь только выглЯнуло солнце,  они
побежали на площадь, сели  в  городской  автобус  и  примчались  в  отель.
Љоридоры были пустынны.  Ћни  не  слышали  телефонных  звонков,  временами
рассказывали друг другу что-то о себе. Ћна мечтала  с  ним  познакомитьсЯ,
потому что знала все его книги. „аже ее дочка двенадцати  лет  удивлЯлась:
"Њама, почему ты всегда  читаешь  Ђнтипова?"  •отела  поставить  кукольный
фильм по его рассказу и однажды набралась храбрости, позвонила, он ответил
сухо: нет, не интересует. Ћн не помнил звонка. Ќо верил каждому ее  слову,
потому что нельзЯ было не верить глазам, полным  слез,  неутомимым  губам,
мЯгчайшей коже, котораЯ облеплЯла его, как жадный горЯчий пластырь, нельзЯ
было подделать стоны,  абсолютной  истиной  звучали  хриплые  вскрики,  он
испуганно заглушал рот поцелуЯми и  верил  тому,  что  он  длЯ  нее  самый
любимый, что он выше —ехова,  выше  •емингуэЯ,  ’олстого,  ѓомера,  верил,
верил, верил до изнеможениЯ, верил всем существом, верил всему.  Ќаступила
темь. Ћни не обедали, не ужинали. Ќеведомо когда  спустились  в  ресторан,
играл оркестр, горбун в глупом желтом жилете  изредка  стучал  в  барабан,
поглЯдываЯ  презрительно  в  зал.  Ђнтипов  заказал  бутылку  шампанского.
‘просил: что будет дальше? Ћна сказала: приедем на Љиевский,  расстанемсЯ,
ты позвонишь, мы встретимсЯ, еще встретимсЯ, потом  будет  скандал,  потом
все кончитсЯ. Ќо, что бы ни было, она  будет  любить  его  всю  жизнь.  Ћн
недоумевал: неужели и этому верить? …е глаза в полутьме светились.  €ногда
брала его пальцы и порывалась поцеловать, но он отнимал  руку.  Љонстантин
ѓерасимович легким бегом догнал в  коридоре  и  шепнул:  "€мейте  в  виду,
больше никогда не поедете за границу!" Ђнтипов посмотрел на  коротконогого
человека,  стриженного  бобриком,  и  не  нашелсЯ  что  ответить,  а   она
засмеЯлась. Ќочью  гулЯли  в  саду.  Џривратник  ворчал,  открываЯ  дверь.
Ђнтипов дал ему кроны, и он сказал: "Prosim!" Љогда возвращались, озЯбнув,
с ледЯными руками, во втором  часу  ночи,  привратник  распахнул  дверь  и
поклонилсЯ: "Gute Nacht, meine Herrschaften!" Ђнтипов выЯснЯл, почему  она
решила, что он _привык_. ЋказываетсЯ, в первую ночь  он  бормотал  во  сне
женское имЯ, но не ее и не своей жены. —ье же? …му лучше знать. Ќо  он  не
знал. „аже не мог предположить. Ћ, значит, много имен!  Ќе  имеЯ  никакого
права, она уже ревновала. € ничего не знали друг о друге,  хотЯ  казалось,
что знают все. € он верил в то, что это последнее знание,  исчерпанное  до
дна.
   „альше все было так, как она предсказала.
   Џерезванивались, встречались, она плакала, он  мучилсЯ,  чего  хотел  -
неизвестно, она говорила, что любит его больше всех,  больше  дочери,  муж
был не в счет, его как бы не существовало, говорила, что Ђнтипов  -  самый
необыкновенный, добрый и прекрасный мужчина на свете и что такого,  как  с
ним, она ни с кем не испытывала и, хотЯ знает, что  будет  ужасный  конец,
она счастлива, ни о чем не жалеет. Ћсенью  она  делала  фильм  о  народных
ремеслах, поехала в ‘уздаль, жила в мотеле, он приезжал, слышал,  как  она
разговаривает с мужем по телефону, голос был сухой, страшноватый,  другого
человека. Ћна отдавала приказаниЯ.  Ќасчет  автомобильных  частей  кому-то
позвонить, что-то достать. Џо-видимому, он разбиралсЯ в автомобиле хуже, в
ее голосе звучало раздражение. Ћна повсюду ездила на автомобиле.  "‡наешь,
почему Я не люблю туристские поездки? Џотому что там  Я  без  машины.  Ѓез
машины Я не человек".  Џоговорив  насчет  запчастей  и  что-то  спросив  о
дочери, она положила трубку, прошептав: "’упица!" Ѓыл едва слышный  шепот,
не длЯ Ђнтипова, и он  расслышал  только  благодарЯ  отличному  слуху.  Ќо
иногда говорила про мужа, что он необыкновенный, что такого порЯдочного  и
благородного во всей Њоскве не сыскать. ‚друг сообщила, что муж все знает,
их _засекли_, он в безумной Ярости и  грозитсЯ  их  убить.  "Ќе  переживет
моего ухода. ‘пособен на чудовищные вещи". Ћб уходе не  было  и  речи.  Ќо
Ђнтипов пристал к ней  душой.  ќтого  не  было  в  первые  недели.  Ћн  не
предполагал, что это будет. Ђ теперь он скучал без  ее  болтовни,  без  ее
рассуждений о том о сем, о книгах, о событиЯх, об общих знакомых  (которые
пока не догадывались о том, что они _общие_), томилсЯ без запаха ее духов,
ее смуглой, с восточным подмесом кожи,  ее  темных  волос  и  синих  глаз,
привык к словам о том, что он сейчас "единственный писатель, о  ком  можно
говорить всерьез". „ома он не слышал  такого.  Ћн  не  думал,  что  сможет
оставить ’аню. ‘лишком много прожито вместе, почти двадцать лет. Ќо, может
быть, именно потому? ‚се соки высосаны  из  этой  жизни,  не  осталось  ни
вкуса, ни запаха, одни сухие, добротные, прочные изжеванные волокна.  ’анЯ
не понимала, как он изменилсЯ за годы,  и  от  непониманиЯ  шла  беда.  Ћт
непониманиЯ была сухость во рту. Ђ та женщина понимала. €  жалела  его.  €
могла  пожертвовать  ради   него   всем.   Ћна   говорила,   что   _готова
пожертвовать_, и _он верил_.
   ‡имою  встречались  реже,  не  было  места,  иногда  разговаривали   по
телефону, она начинала плакать, умолЯла что-нибудь  придумать,  иначе  она
заболеет, произойдет несчастье, и он находил - с помощью  Њирона,  который
не знал, длЯ кого, хотЯ проЯвлЯл страшное любопытство, - нечто неудобное и
рискованное; встречи получались скомканные, наспех,  с  горьким  привкусом
преддвериЯ конца. ђаза два в морозы, когда некуда было пойти,  уезжали  на
кольцевую, останавливались в глухом месте, мотор работал,  в  машине  было
тепло, тревожно, сладко, но как-то по-американски, как-то вроде  на  троих
на бульваре, чокнулись и разошлись, и они  чувствовали  себЯ  несчастными.
ЉаждаЯ встреча казалась последней. Ќе было будущего. “ нее заболела  дочь,
она обо всем забыла, погрузилась в болезнь, он  старалсЯ  помочь,  куда-то
звонил, искал профессора, муж проЯвил  себЯ  идеально,  совершил  поистине
чудеса настойчивости и устроил  дочь  в  самую  лучшую  клинику  к  самому
лучшему специалисту, и по  этому  поводу  говорилось,  что  такой  человек
заслуживает вечной благодарности и она никогда  не  сможет  причинить  ему
боль. —ерез некоторое времЯ дочери стало лучше, она пошла в  школу,  и  он
опЯть испытал прилив любви к себе. Ќо тут у него  настала  чернаЯ  полоса,
везде  все  застопорилось:  сценарий  отвергли,  роман  застрЯл  в  недрах
журнала. €, как на грех, от ее мужа кое-что зависело. Ћн занЯл новый пост.
…му  подавали  черную  "‚олгу",  его  имЯ  мелькало  в  газетах:  выступил
такой-то, принЯл участие такой-то. ‡накомые говорили: хорошо, что такой-то
занЯл этот пост. Ћн порЯдочный человек. Ђнтипова же леденила  догадка:  не
его ли вина в том, что все застопорилось?  €  однажды  в  чужой  квартире,
холодной и гнусной, он высказал это предположение. Ћна возмутилась: "’ы  с
ума сошел! Ћн благороднейший  человек.  Ћн  тебЯ  ненавидит,  конечно,  но
подлости не сделает". ‘лово "благороднейший", которое она повторЯла часто,
его задело. Ћн сказал, что благороднейшие люди отличаютсЯ как раз тем, что
никого не ненавидЯт. Ќенависть - не свойство благороднейших  людей.  Ђ  ты
хочешь, чтоб к тебе относились по-доброму? —тоб тебЯ  благодарили  за  то,
что ты отнЯл жену? Ћн сказал, что жену пока не  отнЯл.  €  он  единственно
против неточных слов - не надо называть благороднейшим  человека,  который
ненавидит,  как  все  смертные.  …й  это  не  понравилось.  Њожет,  ей  не
понравилось то, что он сказал: жену пока не отнЯл. ‚ тот вечер  простились
прохладно. € она не поцеловала его, как обычно, когда прощались, в машине.
Ќо через неделю раздались  звонки,  ’анЯ  подходила  к  телефону,  бросали
трубку, он спустилсЯ вниз и позвонил из автомата. "’ы звонила?" -  "„а!  -
сказала жалобно. - Ќе могу без тебЯ. Џрости,  Я  тебе  нагрубила..."  Ѓыла
страстнаЯ многочасоваЯ встреча  в  квартире  ее  подруги,  котораЯ  уехала
куда-то на несколько дней. Љвартира была просторнаЯ,  но  нерЯшливаЯ,  как
жилище холостЯка, в прихожей стоЯли лыжи, велосипед, а в  комнатах  висели
фотографии  красивых  девушек,  некоторые  были  изображены  обнаженно   и
частЯми. Ћн спросил: что это значит? Ћна фотограф. € любит снимать женщин.
Ђ какие у тебЯ с ней отношениЯ? "‡амечательные! - Ћна смеЯлась, целуЯ его.
- Ћна отличный товарищ. Ќа нее можно  положитьсЯ,  как  на  мужика.  ‘реди
женщин это редко!" Џоздним вечером пили чай на кухне, ели  чужое  печенье,
чужой  мармелад,  курили  чужие  папиросы,  и  он  рассказывал   о   своих
неприЯтностЯх: нигде ничего не двигаетсЯ, деньги на  исходе.  Ћна,  жалеЯ,
гладила его руку, слушала молча, спросила: много  ли  нужно?  Ќе  придаваЯ
разговору значениЯ, он беспечно отмахнулсЯ: много! Ќадо  делать  взнос  за
кооперативную квартиру. —ерез полгода въезжать. Ћна смотрела с ужасом. "’ы
строишь квартиру?" - "„а. џ  говорил  тебе".  -  "’ы  не  говорил!"  -  "џ
говорил. ’ы забыла". - "џ не могла забыть такой вещи! ’ы строишь квартиру.
„лЯ своей толстозадой ’аньки". Ћна впервые высказалась  о  ’ане  злобно  и
назвала ее по имени. ђаньше никогда ничего не говорила о ней,  будто  ’ани
не существовало. ‚прочем, однажды произнесла  насмешливо  и  таким  тоном,
точно догадалась о чем-то: "Ђ, знаю! ’ы любишь, чтоб здесь было много".  €
руками показала за спиной. ‘ама-то стройнаЯ и гибкаЯ, хотЯ не так уж  юна,
гимнастическое прошлое выручает. Ќе надо было говорить о квартире.  Ћн  не
делал из этого тайны, и она знала, конечно, но не  надо  было  напоминать.
ЋпЯть прозмеилась трещинка в конце свиданиЯ. Ќо он не отнессЯ  к  трещинке
всерьез: не могла же она, в самом деле, требовать, чтоб  он  отказалсЯ  от
квартиры! ‘ какой стати? ‚едь и она пока ни от чего  не  отказалась.  Ќет,
тут был наигрыш, было желание постоЯнно напрЯгать и без того  тугую  нить,
соединЯвшую  их.  Ћднако,  когда  он  позвонил   на   другой   день,   она
разговаривала едва слышно, убитым  голосом,  ничего  нельзЯ  было  понЯть,
наконец выЯснилось - полночи проревела в ванной. Ћн  испугалсЯ:  "€ра,  да
что происходит?"
   €дти в тот вечер было некуда. Џоехали зачем-то  за  город,  в  знакомое
место под деревней Џесьево. ‹еснаЯ дорога вела к озеру, на берегу которого
была окруженнаЯ ветлами полЯнка; летом шоферы пригонЯли сюда машины и мыли
их водою из озерца. ‡имой тут были тишь,  безлюдье.  Ѓыло  глупо  ехать  в
такую  даль  длЯ  того,  чтобы  разговаривать:  разговаривали  по  дороге,
разговаривали у озера, а на обратном пути молчали.  Ћн  пыталсЯ  выЯснить:
отчего она ревела полночи? ‚разумительного ответа не  было.  Ћттого  будто
бы, что он строит квартиру и, значит, всему конец. Ќо конец  бывает  из-за
другого, не из-за квартир! ‡начит, из-за другого.  ЉакаЯ  разница.  ‚ажно,
что конец. Ќеужели она хочет, чтобы он по-прежнему жил в тесноте?  Ќе  мог
бы работать? ‘киталсЯ бы по гостиницам и домам  творчества?  Ћн  устал  от
такой жизни. Ћн уже старикашка.  …му  сорок  пЯть.  Ћна  сказала:  "’ы  не
старикашка, и тебе ничего не нужно. ’ы можешь  жить  где  угодно.  џ  тебЯ
знаю. ’ы строишь квартиру не длЯ себЯ,  а  длЯ  нее.  ќто  ей  нужно.  Ћна
настоЯла". ѓоворила правду. Ќо почему с такой злобой  к  женщине,  которой
сама делала зло? ’анЯ не догадывалась о том, что сейчас ее убивают. ЌельзЯ
ли убивать как-то великодушней? „а, ’анЯ мечтала о квартире, ей  казалось,
что в новом доме начнетсЯ новаЯ жизнь и возвратЯтсЯ старые времена.
   Ђнтипов тупо молчал весь путь до  Њосквы.  †енщина  говорила  правду  и
притом была несправедлива, и, однако,  он  понимал  ее  и  не  мог  с  нею
примиритьсЯ. Ћн видел,  что  она  любит  и  страдает.  Ќо  так  ничего  не
чувствовать, кроме  своих  любви  и  страданий!  ‚едь  она  не  предлагала
соединитьсЯ, хотЯ как-то у нее вырвалось:  "Ѓыло  бы  счастьем  ничего  не
боЯтьсЯ и всю ночь рЯдом с тобой..." Ћн вспоминал самое больное,  ЯзвЯщее,
что она говорила в лесу, в темной машине: "’акие люди, как вы,  как  ты  и
мой муж, достойны уважениЯ, но и жалости. ‚ы с ним одной породы, только ты
талантлив, а он нет. Џоэтому люблю тебЯ,  а  не  его.  Ќо  вы  оба  узники
сгоревшей тюрьмы. Љандалы истлели, а вы все  боитесь  тронутьсЯ  с  места.
‚едь ты писатель каких мало. ’ы не смеешь заниматьсЯ  чепухой!  Џусть  она
занимаетсЯ. ’ы обЯзан жить творческой жизнью, а у  тебЯ  нет  возможности,
вот что ужасно!" Љогда прощались, он сказал: "„ело в том, что ’анЯ чепухой
заниматьсЯ не умеет. Љ сожалению, должен заниматьсЯ Я. ’ы  уж  извини".  -
"Ќу и занимайсЯ. €звинЯю, - сказала она. - ‡вонить мне больше не надо".
   ’ак и простились в декабре, за десЯть дней до Ќового года. € он мучилсЯ
и старалсЯ понЯть: почему? —его она хотела от него? „олжна  быть  основнаЯ
причина.  —то-то  главное  скрыто,  надо  было  догадатьсЯ,   но   он   не
догадывалсЯ.  Ћн  решил  про  себЯ:  ну  что  ж,  книга  прочитана.   Ѓыла
захватывающаЯ книга. ЌельзЯ оторватьсЯ. Ќо ничего больше того, что в книге
написано, прочесть нельзЯ, значит, надо прощатьсЯ, книгу вернуть, владелец
нервничает.
   €, как ему было приказано, не звонил.
   ’ут началась суета с Ќовым годом, и он немного  рассеЯлсЯ  и  отвлексЯ.
Љаждый год в конце декабрЯ затевалась эта мотнЯ, переговоры  по  телефону,
уламывание ’ани. €дти или не идти? Људа? ‘  кем?  ’анЯ  обычно  никуда  не
хотела, упиралась свирепо, даже, бывало,  притворЯлась  больной,  лишь  бы
остатьсЯ дома с детьми и не делить мужа ни с кем. Ќо дети теперь  сами  не
сидели дома. € ’анЯ нынче не упиралась -  ей  хотелось  сделать  так,  как
хочет Ђнтипов. Ђ ему было  все  равно.  ‚друг  он  стал  прежним,  добрым,
кротким, покладистым, желавшим ее ласки, чего не было давно. Ћн ничего  не
объЯснЯл. Џросто однажды ночью домогалсЯ ее страстно, как в юные годы, она
была счастлива, изумлена. Џравда, среди ночи в бреду стал требовать от нее
чего-то невозможного, она сделала вид, что не понимает, и услышала, как он
засмеЯлсЯ сквозь сон и забормотал невнЯтно.
   Ђ в –„ђ€, куда их тащили Њирон с ‹юсьеной,  собиралась  веселаЯ  банда:
режиссер Џоплавков,  художник  ‘пирин,  ‚олодька  ѓусельщиков,  кто-то  из
актеров, популЯрный  поэт  ‘амшитов,  с  которым  Ђнтипов  познакомилсЯ  в
Љоктебеле, друг ‘амшитова, переводчик с французского Љубарский и откуда-то
взЯвшийсЯ ђойтек. €з-за ђойтека все пошло наперекосЯк и чуть  не  рухнуло.
Џоэт ‘амшитов сказал, что за одним столом с  ђойтеком  сидеть  не  станет.
Џочему? ЋбъЯснений не было. Ќе сЯдет, и все. Џоэт ‘амшитов был знаменит, и
всем хотелось, чтобы он сидел за столом.  Ќо  как  быть  с  ђойтеком?  …го
пригласил Џоплавков,  заинтересованный  в  нем,  ибо  ђойтек  был  главным
консультантом  –ентрокино  и  как  раз  теперь  через   дебри   –ентрокино
продиралась заЯвка, по которой Џоплавков надеЯлсЯ поставить  замечательный
фильм. € он ни за что не хотел  уступать  ђойтека.  Ќо  ‘амшитов  держалсЯ
твердо. Њирон говорил, что при виде ђойтека он  покрываетсЯ  аллергической
сыпью. Ђнтипову было все равно. ђойтек давно  уже  не  был  тем  разбитным
газетным ловчилой,  какого  помнил  Ђнтипов,  он  стал  мастит,  седовлас,
выпустил штук пЯть  книг  публицистики,  цепко  полз  по  административной
лестнице вверх. ѓусельщиков был почему-то  за  ђойтека.  ‘корей  всего  из
снобизма.
   Ќо длЯ Ђнтипова все вдруг осложнилось. ‡а ужином  ‘тепан  спросил:  "‚ы
вроде будете в компании с ђоманом ‚икторовичем ђойтеком?" - "ЉажетсЯ,  да,
- сказала ’анЯ. - Ќо  не  уверена.  џ  этим  мало  интересуюсь".  Ћна  еще
надеЯлась, что дело сорветсЯ и они останутсЯ дома. Ђнтипов сказал: "„а.  Ђ
что?" - "Џапа, у нас просьба: задержитесь там подольше. Љак можно  дольше.
‹учше всего до рассвета. € еще лучше - до вечера первого ЯнварЯ. - Ђнтипов
смотрел с недоумением, сын продолжал веселитьсЯ: - Њожете довести себЯ  до
алкоголической комы. Џусть будет легкаЯ реанимациЯ. „ело займет  днЯ  два,
но все закончитсЯ хорошо и вы вернетесь домой еще крепче и  здоровей,  чем
были!" ‘ын бессмысленно хохотал. ’анЯ  пришла  на  помощь:  "’ы  разве  не
знаешь, что новаЯ знакомаЯ ‘тепки -  дочь  ђойтека?  Ћни  будут  встречать
Ќовый год на квартире ђойтека".
   Ћн не знал. ‚от хитросплетениЯ жизни!
   ЌоваЯ знакомаЯ поЯвилась месЯц или полтора назад,  звали  ее,  кажетсЯ,
Ќастей. Ћна заменила Њилу. Љ  Њиле  Ђнтипов  успел  привыкнуть.  Ќо  дочка
ђойтека? ќта крашенаЯ, в расписной болгарской дубленке, с Ярким  макиЯжем?
…й, наверное, лет тридцать? „вадцать шесть. Ћна окончила ѓ€Љ и снЯлась уже
в трех фильмах. Ќаверно, была замужем? …сть дети? ‡амужем была. „етей нет.
Ђнтипов подумал: "Ђ почему, собственно, такой сарказм? ‚ моей  жизни  была
‘усанна. …й было сорок. € она была другом".
   ’анЯ смотрела на долговЯзого,  ростом  метр  восемьдесЯт  два,  сына  с
тайным испугом  и  состраданием:  испуг  оттого,  что  боЯлась  увидеть  в
характере сына то, что более всего и непобедимо страшило  ее  в  Ђнтипове,
которого она подозревала в _женолюбии_, а сострадание вызывалось тем,  что
ей уже мерещились сыновьи беды. Љогда-то давно, когда они были  откровенны
и сильно любили друг друга, Ђнтипов рассказывал ей о женщинах, и  она  его
жалела. …му так долго не везло, пока он ее не встретил! ‚се  эти  ‘усанны,
Ќаташи, ѓалины не приносили ему ничего, кроме страданий и  несчастий.  Ћни
не умели его понЯть. Ќеужели такаЯ же судьба грозит ‘тепке? Ќеужели и  ему
надо будет пройти цепь разочарований, унижений, обид, душевных мук, прежде
чем он встретит достойного человека?  ђазумеетсЯ,  он  умен,  в  нем  есть
чистота, которую всЯкаЯ женщина ценит, а кроме  того  -  он  сын  писателЯ
Ђнтипова, тут тоже есть привлекательность. Ќичего странного, что женщины к
нему  льнут.  Ђ  он  доверчив.  …му  всего  девЯтнадцать.  ќта   ЂнастасиЯ
ђомановна, как она представилась, когда впервые пришла в дом  и  протЯнула
царственным жестом, как бы на сцене, как бы длЯ  поцелуЯ,  длинную  полную
руку с золотым браслетом, сразу насторожила ’аню: что общего могло  у  нее
быть с юнцом, баскетболистом, студентом, который еще  недавно  заикалсЯ  и
краснел, разговариваЯ с женщинами?
   Ћб этом думала ’анЯ, глЯдЯ на сына с пронзительным сочувствием, как  на
предназначенную к закланию жертву, но не решалась сказать вслух. ‘тепан же
сказал: "„а! ЌастЯ просила передать, она слышала, что ваша компаниЯ  может
развалитьсЯ и ђойтек, чего доброго, останетсЯ дома. ’ак вы уж, пожалуйста,
не разваливайтесь".
   ‚ –„ђ€ был наплыв. ‚сЯ моднаЯ, светскаЯ, золотаЯ, фарцоваЯ,  делЯческаЯ
Њосква рвалась в  дом  муз:  здесь  ожидались  цыгане,  клоуны,  гороскоп,
лотереЯ, французские легкомысленные фильмы всю ночь. € женщины нервничали,
боЯсь, что праздник сорветсЯ из-за капризов мужчин, которые, по их мнению,
вели себЯ как  женщины:  с  тем  вожусь,  с  этим  не  вожусь.  ‹юсьена  с
возмущением звонила ’ане: "Њой совсем сбрендил. ‘казал, что,  если  ђойтек
поЯвитсЯ, он устроит скандал. —то за идиотскаЯ гордынЯ? Љто они такие? —ем
они лучше ђойтека?" ’анЯ сказала, что все же, по ее мнению, лучше. ‹юсьена
бушевала:  "Ќичем  не  лучше!  Ѓездарности!  €мпотенты!"  Џозвонила   жена
‘амшитова, с которой Ђнтипов был знаком  шапочно,  и  вкрадчиво  объЯснила
позицию самого ‘амшитова, чтобы не было разнотолков,  чтобы  не  выглЯдело
выкаблучиваньем. Џричины серьезные. ‘амшитов никогда  не  простит  ђойтеку
одного его выступлениЯ в  юмористическом  журнале.  ЉолЯ  Љубарский  тогда
сказал ему в лицо: вы человек с ампутированной моралью. Ђнтипов чувствовал
себЯ подавленным, и единственное, чего ему хотелось, - позвонить. Ќо  было
невозможно. € он говорил, мучаЯсь: "џ понимаю вас".
   Џрошла неделЯ,  с  тех  пор  как  расстались.  Ћн  бросалсЯ  к  каждому
телефонному звонку, надеЯсь, что она одумалась и звонит перваЯ,  ведь  это
она _дала приказ не звонить_ и только сама могла его отменить.  ’ридцатого
декабрЯ в восемь  утра  раздалсЯ  звонок,  Ђнтипов  опрометью  кинулсЯ  из
ванной, натЯгиваЯ халат, с недобритой щекой, с  колотЯщимсЯ  сердцем,  ибо
решил, что звонит она, нормальные люди не звонЯт в такую рань,  и,  сорвав
трубку, шепотом крикнул:  "„а!  ‘лушаю!"  Ќо  был  мужской,  надтреснутый,
тонкий знакомый голос: "Ђлександр Ќиколаевич, милый, извините,  что  рано,
но Я убегаю, а дела  неотложные,  надо  как-то  решить...  -  Ѓыл  ђойтек.
Ђнтипов не разговаривал с ним по телефону  пЯть  лет.  -  ђодной  мой,  мы
находимсЯ в колебании. Џозвольте быть откровенным. Њы очень хотели пойти в
–„ђ€, нас позвали †енЯ ‘пирин, ћра Џоплавков, „анильЯнцы, и вас  мы  знаем
давно... ‚се очень хорошо... Њы вносим деньги... Ќо вдруг поЯвлЯютсЯ новые
действующие лица. Ќас не предупреждали. Њилые мои, так не делаетсЯ! ќто же
деликатнейшее дело - составление новогодней компании. ЌельзЯ же  махом,  в
одну кучу". Ђнтипов спросил: "‚ы кого имеете в виду, ђоман ‚икторович?"  -
"‚ы знаете кого. ‘амшитов -  пошлЯк.  Ќо  Я  бы  его  терпел.  Ћднако  еще
Љубарский. ‘ ним Я не желаю иметь контактов".
   ‘мысл звонка,  возбудившего  сильное  сердцебиение  и  прилив  тоски  у
Ђнтипова, был таков: сказать товарищам, что, если ђойтеки  не  придут,  не
искать сложных причин.  ‚иноват  Љубарский.  Ѓыло  скучно  обо  всем  этом
думать, Ђнтипов не думал. € никому не сказал о звонке ђойтека,  о  котором
просто забыл. Ђ новый, семидесЯтый  был  меж  тем  близок:  по  утрЯнке  и
вечерами клубилсЯ народ на елочных базарах, везде было уже пусто,  хвойный
сор чернел на снегу, пьЯнчуги продавали чахлые деревца  во  дворах,  толпа
ворочалась на площадЯх, катилась по проспектам, терлась морозными шубами в
магазинах, тащила  громадные  авоськи  с  апельсинами  и  торты  "‘казка",
перевЯзанные бечевкой. Ђнтипов слонЯлсЯ по  городу,  останавливаЯсь  возле
телефонных будок. ‚езде были очереди, он терпеливо стоЯл, ждал  и  уходил,
не позвонив. Ќе знал, что презирать в себе:  малодушие  или  бессмысленное
упрЯмство. Ѓыло Ясно, что наступил конец. ѓод кончилсЯ. ѓирлЯнды лампочек,
висевшие поперек улицы, как сверкающие веревки  длЯ  бельЯ,  оповещали  об
этом. € все же какаЯ-то частица года еще теплилась, еще  трепетала,  жила!
Ћставались часы, мгновениЯ. …ще можно было бросить две копейки в прорезь и
дрожащими  пальцами  набрать  номер.  Ђнтипов  проходил  мимо   цветочного
магазина, купил букет гвоздик и привез ’ане.  Ћна  обрадовалась,  ее  лицо
бурно покраснело, как бывало когда-то.
   "‘анЯ, - сказала робко, - а может, не пойдем никуда?  Њожет,  останемсЯ
дома?" - "Њожет, - сказал он. - џ не против". - "Џравда?" - "Џравда. Њожно
остатьсЯ".
   Ћна погладила его  шею  теплой  рукой.  Ћн  пошлепал  ее  по  толстому,
плотному бедру, и она наклонилась и, снЯв очки, чтоб не упали,  поцеловала
его в темЯ. Ћн еще раз тихонько пошлепал по бедру. Ѓыло часов семь  вечера
тридцатого декабрЯ. ђебЯт не было  дома.  ’анЯ  заперлась  в  ванной  мыть
голову. Ћн сел в кресло у телефона, набрал номер и услышал спокойный голос
€рины: "‘лушаю вас". - "ќто Я, - сказал он. - ЏоздравлЯю с наступающим". -
"‘пасибо". - "Џрими все слова и прочее..." - "‘пасибо". …е голос оставалсЯ
спокойным. Ћна не поздравлЯла его в ответ,  не  была  удивлена  звонком  и
хотела, чтобы он поскорее положил трубку. Ћн спросил: "’ы где встречаешь?"
- "‚ –„ђ€". - "Ђ! Ќу хорошо, может быть, увидимсЯ".
   Љогда ’анЯ вышла из ванной и села  к  зеркалу  расчесывать  волосы,  он
сказал, что, подумавши, решил, что будет неудобно,  если  они  не  пойдут.
—ерт с ним, с ђойтеком. Њожно не обращать на  него  вниманиЯ.  "•орошо,  -
сказала ’анЯ кротко. - Џойдем". …го волнение в  течение  суток  росло.  Ћн
думал о том, что с  ним  происходит,  ибо  происходившее  было  не  вполне
понЯтно: почему так судорожно и слепо, почти до отчаЯниЯ он мечтал  в  эти
дни не о встрече даже, а хотЯ бы о разговоре? ‚стреча была бы  неслыханным
счастьем. Ќо ведь _неслыханное_ было недавно в порЯдке вещей, не  таило  в
себе  ничего  райского,  ничего  ослепительного,  порой  удручало,   порой
наскучивало, порой внушало: а надо ли все это длить? ’еперь же  колотилось
сердце, отнималось дыхание от одной мысли о том, что она будет за соседним
столом. € он улучит минуту, подойдет и вырвет  объЯснение:  _чего  она  от
него хотела?_
   ’ридцать первого декабрЯ надо было написать хоть  несколько  строк,  по
кодексу примет. Ђнтипов верил в приметы, будучи атеистом. Џожалуй, он  мог
бы назвать себЯ Язычником. Ћн сел за роман, над которым мучилсЯ уже третий
год, переделываЯ сначала по просьбе редакции, потом взЯлсЯ  улучшать  сам.
ђоман называлсЯ "‘индром Ќикифорова". Ќикифоров был  писатель.  Ћн  жил  в
Њоскве нынче, в шестидесЯтых, был уже немолод, малоизвестен,  малоудачлив,
терзал себЯ и близких каторжным сочинительством, создаваЯ книгу, в которой
хотел опровергнуть самого себЯ: это был анализ _несочинившейсЯ  жизни_.  ‚
редакции, где раньше  бесперебойно  принимали  и  печатали  прежние  книги
Ђнтипова, роман "‘индром Ќикифорова" вызвал недоумение и увЯз, как муха, в
клею бесконечных отзывов, рецензий и обсуждений. Ћдних внутренних рецензий
накопилось восемь. Ќи одна не рубила напрочь,  но  все  требовали  чего-то
кардинального и существенного,  а  в  общем  хоре  складывалась  невнЯтнаЯ
музыка, напоминавшаЯ похоронную. …сть такие мухи, которые, приклеившись  к
смертоносной бумаге, еще долго жужжат и сучат ножками. ’ак и Ђнтипов долго
жужжал  и  сучил  ножками,  требовал  все   новых   отзывов,   объективных
обсуждений, но каждый отзыв  лишь  присоединЯлсЯ  к  хору.  ђецензенты  не
понимали: что  хотел  сказать  автор  романа  "‘индром  Ќикифорова"?  …сли
Ќикифоров малоталантлив и малоудачлив,  писать  о  нем  неинтересно.  …сли
талантлив, но малоудачлив, надо показать социальные корни неудач  на  фоне
жизни страны. Ђнтипову казалось, что у него есть корни и фон. Ќо говорили,
что фон не тот, что это вчерашний день.  €  вообще  писать  о  писателе  -
последнее дело. ќто  уж  когда  совсем  не  о  чем,  когда  человек  лишен
впечатлений, не знает жизни, далек от людей, тогда, с  горЯ,  о  писателе.
‹итература такого рода всегда худосочна. ђоман можно спасти, взбурлив  его
свежей струей, а откуда взЯть струю,  автору  видней.  ’ут  нельзЯ  давать
рекомендаций. Ќо дело в том, что "‘индром Ќикифорова" не  просто  роман  о
писателе, а роман о писателе, пишущем роман о писателе, и даже более  того
- роман о писателе, пишущем роман о писателе, который тоже пишет  роман  о
писателе, который, в свою очередь, что-то  пишет  о  писателе,  сочинЯющем
что-то вроде романа или эссе о полузабытом  авторе  начала  девЯтнадцатого
века, который составлЯет биографию одного литератора, близкого к масонам и
кружку  Ќовикова.  ‚сЯ  цепь   или,   лучше   сказать,   система   зеркал,
протЯнувшаЯсЯ через  почти  два  столетиЯ,  была  плодом  фантазии  одного
человека - Ќикифорова,  больного  странной  болезнью,  проЯвление  которой
автор назвал "синдром Ќикифорова".  ѓрубо  говорЯ,  это  был  страх  перед
жизнью, точнее, перед реальностью  жизни.  —итавшие  рукопись,  не  только
рецензенты, но кое-кто из  друзей  -  ‚олодЯ  ѓусельщиков,  ‹ев  ‘ергеевич
Ѓруггер, доктор наук, Ђнтипов подружилсЯ с ним недавно,  -  полагали,  что
Ќикифоров есть alter ego автора, что было ошибкой,  хотЯ,  конечно,  много
антиповского туда влилось, но лишь от того секундного, повседневного,  что
можно назвать _сором жизни_. ђазумеетсЯ, из сора тоже порою воспламенЯетсЯ
нечто: "Љогда б  вы  знали,  из  какого  _сора_  растут  стихи,  не  ведаЯ
стыда..." Ќо пламень Ђнтипова был  иного  порЯдка.  ’ут  был  холодноватый
анализ, было исследование: отчего  произошло  с  его  героем  то  страшное
двенадцать  лет  назад?  —еловек,  о  котором   думал   Ђнтипов,   сочинЯЯ
Ќикифорова, был Ѓорис ѓеоргиевич ЉиЯнов, некогда поразивший: надо писать о
страданиЯх. Ќо почему-то не всех это поражало и не всем было интересно про
это читать. ’анЯ считала, что  "‘индром"  скучен  и  обречен  на  неудачу.
Ђнтипов однажды слышал, она говорила Њаринке: "Ћтец засел со своей бодЯгой
надолго, так что в џлту мы в этом году не поедем".
   Њожет быть, и следовало поставить на "‘индроме"  крест  и  вернутьсЯ  к
тому, что двигалось самоходом, хотЯ не всегда гладко и без  потерь,  но  к
чему привыкли издательства, читатели и что обеспечивало безбедную жизнь: к
повестЯм о путешественниках, вольнодумцах,  художниках,  чудаках  прошлого
века. Љниги Ђнтипова  не  пробивались  в  толстые  журналы,  но  регулЯрно
печатались в детских и молодежных издательствах. ’ам  за  ним  закрепилось
(за последние лет шесть) прочное место по  разделу  "€з  прошлого  русской
культуры". Ќо писание "‘индрома" было совсем другое занЯтие. ’ут он как бы
оперировал на себе. ‚ременами бывало больно.  Ћн  отбрасывал  рукопись  на
недели, потому что терЯл веру и  не  видел  смысла.  €  надо  было  срочно
что-нибудь написать, чтобы заработать деньги. ђоман выходил  запутаннейшей
и  громоздкой  постройкой,  почти  лабиринтом,  в  котором  читатель   мог
заблудитьсЯ. Љак куклы в матрешке, так писатели в этом романе, сидели один
в чреве другого, постепенно уменьшаЯсь, и  последний,  масон  ђындич,  был
столь крохотен и  невиден,  что  невнимательный  читатель  мог  просто  не
заметить  его  присутствиЯ.  Ќесколько  больше  места  занимал  сочинитель
ђындича Љлембовский, сумасброд сороковых годов, терзавшийсЯ  тайною  мукой
оттого, что наговорил о своих друзьЯх чего не следовало, но этого ни  одна
душа на земле, кроме господина, который был убит в Џольше,  не  знала!  Ћн
мог быть абсолютно  спокоен  относительно  своего  доброго  имени,  бедный
Љлембовский, но муки не оставлЯли его, и единственным путем их преодолениЯ
он считал проникновение в их нутро с помощью гусиного пера и фантазии, что
было бы легко объЯснимо нынче посредством психоанализа,  а  в  те  времена
именовалось простодушно муками совести, и потому обратилсЯ к судьбе одного
из недопеченных российских вольтерьЯнцев,  который  буйствовал  робко,  но
пылко раскаивалсЯ. Ђ о Љлембовском писал  €ван  ѓерасимович  ‘ыромЯтников,
сын дьЯкона кладбищенской  церкви,  сотрудник  "‘овременника",  самородный
талант, сгубивший себЯ пристрастием к чарке; о нем Ќикифоров знал  немало,
посвЯтил целую главу скитаниЯм  ‘ыромЯтникова  по  московским  трущобам  и
нищим мещанским домам в поисках дочерей Љлембовского - это были, вероЯтно,
лучшие страницы романа ‚севолодова  о  ‘ыромЯтникове,  которые  ‚севолодов
написал в 1910 году в архангельской  ссылке  накануне  бегства  в  Ђнглию.
Џодробнее всего в романе "‘индром Ќикифорова" - не считаЯ, конечно,  житиЯ
самого Ќикифорова в тридцатые, сороковые и пЯтидесЯтые годы - говорилось о
судьбе ‚севолодова, мечтателЯ, бомбиста, поэта, матроса на торговом судне,
он вернулсЯ на родину летом семнадцатого и через два  года  был  убит  при
неЯсных обстоЯтельствах на “рале. Ќикифоров познакомилсЯ с ним в џрославле
в доме своей родственницы незадолго перед белым восстанием  восемнадцатого
года. Ѓлизким человеком к вождю восставших был брат ‚севолодова,  и  перед
Ќикифоровым пронеслась стремительнаЯ кроваваЯ драма  тех  лет:  ‚севолодов
ждал смерти в подвале Љазанского монастырЯ, убить  не  успели,  мЯтеж  был
подавлен, и в том же подвале в конце июлЯ был расстрелЯн брат ‚севолодова.
Ќикифоров писал роман много лет с перерывами - менЯлись взглЯды,  исчезали
имена... ‚ременами Ќикифоров отрывалсЯ  от  романа  и  сочинЯл  одноактные
пьесы или переводил с французского. Ћн перевел  три  малоизвестных  романа
†юлЯ ‚ерна. € вот эта жизнь, трепетавшаЯ между  детскими  фантазиЯми  †юлЯ
‚ерна  и  отчаЯнными  поползновениЯми  заглЯнуть  в  бездну   лет,   жизнь
обыкновеннаЯ, как снег, скучнаЯ, как вид из окна кухни на двор, жизнь, где
все главное  было  невидимо  и  тикало  где-то  глубоко  внутри  наподобие
часового механизма с  динамитом,  стала  содержанием  "‘индрома".  Ђнтипов
разгадывал  тайну   смерти   Ќикифорова.   Ќикифоров   пыталсЯ   разгадать
обстоЯтельства смерти ‚севолодова. Ђ ‚севолодова мучила безвестнаЯ кончина
‘ыромЯтникова в полной нищете, в одной из московских ночлежек, и так далее
вплоть до едва проступающего сквозь туман ђындича, который кончил свои дни
в покоЯх длЯ безумных.
   “ Ќикифорова была жена ѓеоргина  ‚асильевна,  или  ѓога,  необыкновенно
красиваЯ, обаЯтельнаЯ и глупаЯ женщина, котораЯ говорила про мужа: "ЉолЯ -
человек большого мужества. Ќо изображает трусишку. € Я очень рада". Њногое
Ќикифоров делал ради ѓоги. „етей не было. Ѓыли племЯнники - ее  и  его.  Љ
первым относились внимательно, почти с любовью, со вторыми были  небрежны.
ѓога считала, что в них есть черты вырождениЯ. ѓога и  в  старости,  когда
стала толстой, бесформенной, с  обрюзгшим  лицом,  сохранила  поразительно
женственный наивный взор голубых глаз и молодую улыбку,  что  всегда  было
главной силой ее обольстительности. Ќекоторые полагали, что ѓога  погубила
Ќикифорова как писателЯ. „ругие считали, что, наоборот, ѓога спасла его  в
трудные годы. € тот и другой взглЯды имели свои  резоны,  но  вот  уж  что
несомненно: после смерти Ќикифорова она сделала длЯ него  (длЯ  него  ли?)
фантастически много. Ћна поистине стала великой вдовой. Ѓудучи  секретарем
комиссии  по  литнаследству,  ѓога  сумела  за  девЯть  лет  после  смерти
Ќикифорова (он умер в шестидесЯтом от сердечного приступа)  издать  восемь
его книг. ’акого ренессанса не было и при жизни.  Ѓольшой  однотомник  она
выпустила даже  в  †илдортрансиздате,  протаранив  министерство  давнишней
повестью Ќикифорова о железнодорожниках, изданной еще  в  тридцать  втором
году. Ђнтипов писал о ѓоге с удовольствием. Ћна создавала особую  ауру,  в
которой жил и дышал Ќикифоров.
   ‚ шесть вечера тридцать первого декабрЯ, запершись в кабинете и зажегши
настольную лампу на гнущейсЯ ножке, поставив и пригнув ее  таким  образом,
чтобы черный абажур был слева и лампа Ярко освещала бумагу, Ђнтипов писал:
"ЏодойдЯ в скрипЯщих сапогах к окну и поглЯдев на двор,  где  разгружалась
телега с дровами ("Ћтчего его сапоги так скрипЯт?  ‚едь  нестерпимо!  ‚едь
надо нарочно старатьсЯ, чтоб так скрипели, надо  об  этом  заботитьсЯ",  -
думал Ќикифоров),  человек  со  скошенным  затылком  спросил:  "Џочему  вы
выбрали именно эту фигуру?"  Ќикифоров  сказал,  что  фигура  вымышленнаЯ.
—еловек возразил: у него другое мнение. Ќикифоров стал объЯснЯть,  человек
слушал без интереса, в мучнистых веках, на которых висели  какие-то  белые
присоски, прЯтались глаза. —еловек зевал,  худой  ладошкой  пошлепывал  по
губам, и вдруг голос напрЯгсЯ: "Ђ Я уверен, что изображаете  ‚севолодова!"
Џочему, откуда? "Ћт вашей супруги. Ћна рассказала. ‚севолодов,  литератор,
эсер, перебежчик, был арестован органами —Љ и расстрелЯн  в  девЯтнадцатом
году". Ћн ответил: "Ќу и что?  Љ  роману  не  имеет  отношениЯ.  ‚  романе
выведен литератор ‚алдаев. € расстрелЯли его колчаковцы".
   Ђнтипов положил ручку, перечитал, задумалсЯ.
   Ѓыло уже около семи. ‚ соседней комнате Њаринка завела магнитофон, хоть
и негромко, слов не разобрать, но  мелодиЯ  бубнит  и  раздражает.  Ћднако
нахальство! ‚едь предупреждались все, что до восьми он работает.  Џостучал
в стену. Њагнитофон замолк. Ќо раздалсЯ громкий стук,  ударили  чем-то  об
пол, наверное стулом. _Ђ она сказала спокойно и без  всЯкого  раздражениЯ:
"‚ –„ђ€"_. ‘лова не мЯлись, не слушались,  и  все  шло  куда-то  не  туда,
возникало опаснейшее - унылость, монетой. Ќет, не годитсЯ. ќто плохо. Ќадо
с другого конца. Ћн перечеркнул страницу жирным черным карандашом, который
всегда использовал длЯ палаческой работы - зачеркивать, вычеркивать,  -  и
на новом месте взЯлсЯ за то же  с  другого  конца.  ќто  было  о  ѓоге.  Ћ
невинных предательствах, которые, возможно, вовсе не были предательствами,
ибо, в конечном  счете,  ѓога  выручала  Ќикифорова  -  сам  Ќикифоров  не
догадывалсЯ, но Ђнтипов-то знал, -  и  не  раз,  отводила  от  него  беду.
—еловек со скошенным затылком стал впоследствии близким другом ѓоги, а его
жена имела с ѓогой общую педикюршу. ‚от это хорошо. ‚от это уже похоже  на
правду. Ќикто из нас не знает,  чьЯ  рука  -  не  обЯзательно  рука,  иной
подставит спину, другой грудь, третий протЯнет ногу - отводит от нас беду.
Ќикифоров не знал, какой магической защитой была  длЯ  него  голубоглазаЯ,
столь долго не вЯнущаЯ, простодушно веселаЯ ѓеоргина ‚асильевна -  человек
со скошенным затылком называл ее в шутку ѓерцеговиной ‚асильевной,  -  но,
не знаЯ, Ќикифоров чуЯл, как собака, ее тайную силу и свою зависимость  от
этой силы. Ћн полагал, впрочем,  что  мощь  ѓоги  заключалась  в  каком-то
природном магнетизме, помогавшем справлЯтьсЯ с жизнью, была  мощью  земли,
женщины, очага, всего, что так ценил и  ставил  превыше  прочего  ђозанов,
которого Ќикифоров потаенно и сладко почитывал. _"€ когда он  сказал:  "Ќу
хорошо, может быть, увидимсЯ", - она промолчала. ќто кое-что значило"_. Ќа
новом листе бумаги Ђнтипов стал писать: "Ќикифоров сел  к  столу  и  начал
писать: "‘мерть реки. ЊаленькаЯ речушка испокон веку текла в этих  глинах,
но  город  надвинулсЯ,  речушка  стала  препЯтствием,  все  более   чахла,
мельчала, и вот наконец ее убрали в трубу, сверху насыпали земли и разбили
сквер. ђечушки нет. Ћна исчезла навсегда. €з окна моего  дома,  с  шестого
этажа, виден сквер, разросшиесЯ  липы,  фонтан,  скамейки,  пенсионеры  на
скамейках, никто не  помнит  речушки,  котораЯ  тут  сочилась  когда-то  в
зарослЯх ивнЯка, в камышах, в стрекозах,  в  головастиках  и  потом  долго
продолжала сочитьсЯ в мазуте, в глине  и  потом  умерла.  Ќо  подлинно  ли
наступила смерть? ‚едь во мраке, в трубе, еще булькает и сочитсЯ вода,  и,
значит, смерти нет". ’ак размышлЯла старуха ‚севолодова,  пережившаЯ  мужа
на пЯтьдесЯт лет, глЯдЯ из окна вниз  и  стараЯсь  разглЯдеть  за  кромкою
сквера троллейбусную остановку, где должна была  поЯвитьсЯ,  выпрыгнув  из
троллейбуса, внучка...  "„алее  набегала  какаЯ-то  муть  про  внучку,  но
Ќикифоров  усилием  воли   заставил   себЯ   остановитьсЯ.   Ћн   не   мог
сосредоточитьсЯ, ибо ѓога  ушла  в  пЯть,  сказала,  что  отвезет  шубу  в
ломбард, зайдет в магазин купить чаю  и  тут  же  вернетсЯ,  но  было  уже
девЯть, а ѓога не возвращалась..."
   ’ут Ђнтипову пришла новаЯ мысль: отношение к жене должно  быть  сложнее
простого психофизического погружениЯ в то, что  ђозанов  называл  _частной
жизнью_ и что, по его мнению, было даже _общее_ религии. Ќет,  он  все  же
догадывалсЯ о том, что происходит, пускай смутно, пускай  отталкиваЯсь  от
своей  же  догадки.  Ћн  догадывалсЯ,  что  не   надо   догадыватьсЯ,   и,
догадываЯсь, как бы в то же времЯ не догадывалсЯ ни о чем.  —астнаЯ  жизнь
ђозанова была бы, он чуЯл, спасением, но ветер извне стучал в окна,  стены
содрогались, скрипела кровлЯ. € сам ђозанов под коней жизни  был  сокрушен
ураганом - частнаЯ жизнь не защитила. Џоэтому что же? ‘мотреть реальностЯм
в глаза? Ќо в том и заключалсЯ синдром Ќикифорова - в страхе увидеть...
   ‚ одиннадцать заехали Њирон с ‹юсьеной на "Њосквиче", забрали  Ђнтипова
и  ’аню  и  покатили  по  снежной  пустоватой  Њоскве.  ’анЯ   и   ‹юсьена
разговаривали о туалетах,  в  том  смысле,  что  не  придают  этой  ерунде
никакого значениЯ. ’анЯ  взЯла  в  разговоре  тон  вЯлого  неудовольствиЯ,
означавший, что она с радостью осталась бы дома, но Ђнтипов  потЯнул,  она
подчинилась. "‚се это, в конечном счете, суета", - говорила ’анЯ.  ‹юсьена
была того же мнениЯ, но высказывалась возбужденно, с хохотом: "’ы увидишь,
какие там будут чучела! џ всю эту кодлу знаю!" Њирон спросил:  зачем  дамы
отправились в путь, если у них такое настроение? ‹юсьена ответила,  потому
что сидеть вдвоем дома - еще худшаЯ перспектива, и захохотала. ‡атем Њирон
сообщил, что все в порЯдке: ђойтек и Џоплавков перешли за другой стол. ‚се
свободно вздохнут. Ђнтипов молчал, волнуЯсь. …го мысли бродили между женою
Ќикифорова и €ри