же. Љак имЯ этого старика? ѓде найти его?
  - Ќет! Ќе делай ему зла. Ѓудь великим, будь щедрым! Џодари ему четырех
коней, покрытых коврами, но прикажи, чтобы он, не замедлив ни на один день,
уезжал на родину. ‡овут его Ќазар-ЉЯризек. Ћн сопровождает непобедимого
‘убудай-багатура и стережет его будильного петуха.
  - ‚нимание и повиновение! - сказал ‘убудай-багатур. †елание Ћтхан-ћлдуз
длЯ менЯ - повеление. џ отпускаю старика вместе с петухом, верблюдом и
двумЯ кеджавэ. ‚ них он может увезти домой ту свЯтую добычу, которую он
собрал в урусутских городах.


        ѓлава двадцатаЯ. –…ЌЂ Џђ…„Ђ’…‹њ‘’‚Ђ

  ‚ юрту вошел кнЯзь ѓлеб и окинул всех пытливым взглЯдом. Ѓату-хан казалсЯ
довольным, ‘убудай-багатур был менее суров, чем всегда. ЉнЯзь ѓлеб
согнулсЯ, подполз к Ѓату-хану, поцеловал перед ним землю. Ѓату-хан смотрел в
сторону. ЉнЯзь ѓлеб ждал на коленЯх. Ќаконец Ѓату-хан взглЯнул на него:
  - —то ты хочешь, коназ ѓалиб?
  - ’ы великий! ’ы щедрый! Џомоги своему верному рабу...
  - —то тебе нужно?  -  повторил Ѓату-хан, поморщившись.
  - Ћслепительный! џ преданно служил тебе во времЯ твоего великого похода.
’еперь непобедимое твое войско возвращаетсЯ в родные степи...
  ЉнЯзь ѓлеб замолчал, стараЯсь заглЯнуть в неподвижное лицо джихангира.
  - Ћ чем же ты просишь?
  - Џрикажи мне снова служить тебе!
  Ѓату-хан молчал. ЉнЯзь ѓлеб продолжал смелее:
  - ‚ цветущих твоих степЯх Я тебе не нужен. Ќо на русской земле Я буду
тебе очень полезен... Ѓудь милостив! Ќазначь менЯ в ђЯзань твоим баскаком!
‚спомни мою преданную службу...
  ЉнЯзь ѓлеб, ища поддержки, взглЯнул на ‘убудай-багатура. ’от сидел
неподвижно, с непроницаемым лицом, смотрЯ в землю немигающим глазом.
ћлдуз-•атун отвернулась. Ѓату-хан заговорил:
  - Љто предает свою родину, тот человек ненадежный. …му нельзЯ верить. Ћн
изменит и господину.
  - џ был верен тебе! с отчаЯнием воскликнул кнЯзь ѓлеб. - џ оказал тебе
важные услуги... џ открыл, где находилсЯ лагерь кнЯзЯ ѓеоргиЯ...
  - ’ак...
  - ‚спомни, Я сам, добровольно пришел к тебе!
  - Ђ куда тебе было идти? “русуты прогнали тебЯ, Љипчакские степи стали
покорны мне.
  - Ќо...
  Ѓату-хан повернулсЯ к ‘убудай-багатуру:
  - Њой мудрый советник! ’ы обещал рассказать о борьбе моего великого деда
с храбрым ‚ан-ханом.
  ’очно проснувшись, ‘убудай-багатур поднЯл голову и взглЯнул пристально на
молодого джихангира. Ћн начал ровным, спокойным голосом:
  - Ѓессмертный ‚оитель, твой славный дед, воевал с владыкой караитов
‚ан-ханом. Њогучее и сильное племЯ было покорено. Ќо смелый ‚ан-хан не
сдавалсЯ. ‘обрав своих последних храбрецов, он защищалсЯ, как волк. ќто был
могучий, смелый враг! ’вой великий дед уважал его храбрость...
  - —то же было дальше.?
  - ‚оины —ингиз-хана одерживали победы, нельзЯ было противитьсЯ им.
‚ан-хан был окружен. Ћн потерЯл последних нукеров и бежал с двумЯ
слугами...
  Ѓату-хан слушал внимательно и кивал головой. ћлдуз-•атун придвинулась
ближе. €-‹а-•э взволнованно прижала руки к груди. ЉнЯзь ѓлеб обводил всех
злобным взглЯдом.
  - ‘лавный ‚ан-хан спассЯ?
  ‘убудай-багатур засопел:
  - Ќет, ослепительный! †елтоухие собаки, его слуги, предали его. ‚о времЯ
сна они подкрались к своему господину, убили и принесли его голову великому
—ингиз-хану.
  ‚се молчали. ‘убудай-багатур продолжал:
  - Џодлые собаки ждали милости ‚еликого ‚оителЯ. Ќо он разгневалсЯ. -
Љогда ‚ан-хан был могущественным и сильным - вы служили ему! Љогда он в
несчастье доверилсЯ вам вы воспользовались его горем!.. - € мудрый
—ингиз-хан приказал сломать предателЯм спину...
  Ѓату-хан медленно повернулсЯ:
  - ’ы слышал?..
  ЉнЯзь ѓлеб уцепилсЯ за ноги джихангира, Ѓату-хан оттолкнул его:
  - ’ы говоришь, что служил мне? ‡а это тебе давали золото. Ђ за
предательство следует наказывать... Њогу ли Я доверЯть предателю?
  Ѓату-хан покосилсЯ на серое, помертвевшее лицо ѓлеба:
  - „остойный человек не боитсЯ смерти...
  - Ћслепительный! Џрости... сжальсЯ... - бормотал кнЯзь ѓлеб.
  ЊаленькаЯ дрожащаЯ ручка легла на темную сильную руку Ѓату-хана.
  - •орошо... живи!
  ЉнЯзь ѓлеб бросилсЯ целовать красные сапоги Ѓату-хана.
  - “ходи! сказал резко джихангир. Ђрапша! Џрикажи нукерам увести коназа из
лагерЯ в степь.
  - Људа же Я пойду!.. - закричал кнЯзь ѓлеб, - “ менЯ больше нет родины!
  Ѓату-хан отвернулсЯ. „ва нукера вытащили отбивавшегосЯ ѓлеба. Ђрапша, с
непроницаемым, спокойным лицом, опустил за ним тЯжелый дверной полог.


        ѓлава двадцать перваЯ. Ђ ђ“‘њ-’Ћ ‘ЌЋ‚Ђ ‘’ђЋ€’‘џ!

  ‚ марте в Џеруновом Ѓору было безлюдно и тихо. ђатники, ушедшие по
призыву рЯзанского кнЯзЯ, - как доходили слухи, - бились и под ‘уздалем, и
на Ѓерендеевом болоте, и на берегах ‘ити и Њологи.
  ‚ернутсЯ ли? ‚ороги немилостивые никого в живых не оставлЯют...
  Ќа месте сгоревших изб разгромленного татарами селениЯ остались только
глинЯные печи и груды черных, обугленных обломков. ’олько несколько крайних
к озеру избенок сиротливо прижались друг к другу. ’ам ютились оставшиесЯ в
живых ребЯтишки. €х пестовала жена ‡вЯги, еще более исхудавшаЯ, и две
бездомные старухи. Ћни каждый день проверЯли в озере мережи и приносили
линей и карасей. ’ем все и кормились, да еще коржиками, спеченными из
мЯкины и толченой сосновой коры.
  ‚есеннее Яркое солнце растопило снега, завалившие вековые леса. ‚округ
Џерунова Ѓора нельзЯ было ни пройти, ни проехать. Џтицы налетели дружными
стаЯми, свистели, перекликались, пестрые дЯтлы долбили стволы и
вскрикивали:
  —ок-чок!.
  ‚ начале апрелЯ на лодках переехали озеро первые сбеги. Ћни говорили
старухам-рыбачкам вполголоса, точно все еще боЯлись, что их услышат татары:
  - Њного их еще бродит по дорогам, но, кажись, главнаЯ сила их ушла в
„икое поле. ’еперь последние отрЯды их потЯнулись туда же, Ђ мы хотим к вам
пристать. ‡десь жито сеЯть... Ќе откажите! ’ут нам любо: и от больших дорог
подальше, и тихо, и рыбка в озере поплескивает... Ќаши Яровые взойдут, и
никто уже нашего хлебушка не отберет.
  Џонемногу стали прибывать еще сбеги. Љогда спали весенние воды, подсохли
дороги, приплелись также первые кони, заморенные, взъерошенные, но они
приволокли сохи и бороны.
  ‚ Џеруновом Ѓору стало весело. ‡астучали топоры, перекликаЯсь с
малиновками, дЯтлами и грачами. „линными рЯдами вырастали белые срубы из
еловых лесин. Ћткуда-то прибежали лохматые собаки и тЯвкали днем и ночью.
  Ћ татарах было все менее слышно. Њужики судили и рЯдили, что дальше
будет. ‚се думали, что татары отхлынут в „икое поле, как раньше делали
половцы, и назад на ђусь не вернутсЯ.
  Џришла высокаЯ, худаЯ, как скелет, женщина. Ћна подталкивала упиравшуюсЯ,
такую же отощавшую корову. ‚се кости выпирали. Ѓабы окружили рыжую корову,
покачивали головами, указываЯ на высохшее вымЯ, висевшее, как трЯпка. Ђ
владелица коровы не унывала:
  - ЊоЯ кормилица будет! Ќа весенних травах поправитсЯ. џ здесь все места
знаю, где какаЯ трава растет.
  - ђазве здешнЯЯ?
  - Ђ то как же! ‚от печь от моей избы. ‘ измалетства Я здесь выросла.
  - „а ты, поди, Ћпалениха? - закричала вдова ‡вЯги и выбежала из толпы.
Ћбе женщины, обнЯвшись, плакали навзрыд.
  - ѓде твоЯ краса девалась, Ћпалениха?  -  причитала одна.
  „ругаЯ всхлипывала:
  - Ђ где твой семеюшка? Џоди, лежит где-нибудь под ракитой?
  Ћни расспрашивали о всех, ушедших с погоста на ратное дело, но рассказать
толком ничего не могли:
  - ‘авелиЯ, говорЯт, убили на реке ‘ити, ‚аулу видели среди сторонников
под ‘уздалем. ’оропка лихим удальцом стал, да и его, поди, уложила
татарскаЯ стрела.
  ‚ мае на погост ЯвилсЯ пеший ’оропка, целый и невредимый; только вырос
очень и стал костлЯвый: давно не ел. ‘тал он всех расспрашивать про своих
родителей: живы ли? ѓде искать следов их? ђассказал про себЯ, что был у
него лихой татарский конь, да погнались за ними встречные басурманы,
перепрыгнул конь овраг, сорвалсЯ, сломал ноги, а сам ’оропка едва спассЯ,
заполз в валежник, татары его и не нашли. ‚ тот же день приехал на
половецком коне ‹ихарь ЉудрЯш. “знав от ’оропки о гибели ‚ешнЯнки, он
бросилсЯ с конЯ на землю и долго билсЯ и кричал. ‘тарухи над ним причитали,
отливали водой, а ‹ихарь твердил:
  - „лЯ кого мне теперь жить? Ѓез дочки свет мне стал немил!..
  Џотом он долго лежал тихо, точно думал что-то. ‚стал и спокойно и твердо
сказал ’оропке, сидевшему рЯдом на земле:
  - Џослушай, малец! ‚от что Я узнал. ’атарскаЯ сила ушла, но в больших
городах остались татарские отрЯды: за нашими мужиками присматривать, чтобы
мы не ворошились. Ќовый кнЯзь владимирский џрослав ‚севолодович прибыл в
ЏереЯславль, свою вотчину, и сказывали мне, что он собирает дружину. џ
обещал кнЯзю привести надежных молодцов.
  Љругом стоЯли ребЯтишки и, засунув пальцы в рот, дивились на ‹ихарЯ, на
его половецкие пестрые шаровары и половецкий колпак.
  - ‚идишь, ребЯта малы. €х еще надо поднЯть и прокормить. Ђ отцы все в
боЯх полегли. ’еперь долго мы будем с татарами разговоры разговаривать и
тЯготы нести, как покоренные... Ђ потом за все рассчитаемсЯ! ’ак сам кнЯзь
џрослав ‚севолодович дружинникам говорил.
  - џ пойду с тобой!  -  решил ’оропка.
  Ћба вскоре покинули Џерунов Ѓор. Ћни направились просекой и долго слышали
в притихшем перед грозой зеленом бору, как на погосте перестукивали топоры
и кричали бабы, укладываЯ лесины на новые срубы.
  ‹ихарь остановилсЯ, указал рукой в сторону Џерунова Ѓора, откуда
доносилсЯ стук топоров, и сказал:
  - Ђ ђусь-то снова строитсЯ!


        ѓлава двадцать втораЯ. ЌЂ „Ђ‹…ЉЋ‰ ђЋ„€Ќ…

  ‘тарый Ќазар-ЉЯризек уехал из орьги Ѓату-хана вместе с толпой раненых
кипчаков и уйгуров, желавших вернутьсЯ на родину. Ћни поехали обратно тою
же дорогой, по которой прошел Ѓату-хан, и через четыре месЯца, в начале
осени, прибыли в ‘ыгнак.
  †енщины города и окрестных кочевий давно уже стоЯли на дорогах, ведущих с
запада, поджидаЯ своих близких.
  ‘тараЯ Љыз-’угмас, жена Ќазара-ЉЯризека, стоЯла возле своей юрты вместе с
маленьким сыном ’урганом и четырьмЯ невестками. Ћни напрЯженно
всматривались в загорелые до черноты лица подъезжающих всадников.
  Љ юрте подошел величественной ханской походкой высокий желтый верблюд, за
которым следовали четыре оседланных конЯ, покрытые коврами. Ќа верблюде
важно сидел в кеджавэ неизвестный старик в нарЯдном парчовом халате,
бобровой круглой шапке, походивший на посланника неведомой страны. ‚ руках
он держал длинноногого петуха.
  ‚друг мальчик ’урган воскликнул;
  - „а это тату! Ђ братьев нет!
  Љыз-’угмас и ее невестки поднЯли отчаЯнные крики, от которых сбежались
все обитатели кочевьЯ. ‚сех поразили пустые седла на четырех конЯх и
привЯзанные сверху кривые мечи сыновей Ќазара-ЉЯризека. Ќевестки бросились
к конЯм, взЯли их под уздцы и с горьким плачем повели к своим юртам.
Љыз-’угмас упала на сырую землю, скребла ее ногтЯми и рвала на себе седые
волосы;
  - Њои сыновьЯ! ѓде мои сыновьЯ? Љто мне их вернет? Ќазар-ЉЯризек сошел с
верблюда на землю и торжественно сказал жене:
  - „а живет твоЯ сереброкудраЯ голова после твоих четырех
сыновей-удальцов! - и старик закрыл глаза парчовым рукавом.
  ‚друг Љыз-’угмас приподнЯлась и спросила:
  - Ђ где мой сын Њусук? ’ы слышал ли о нем?
  Ќазар-ЉЯризек молчал, сдвинув брови, точно что-то вспоминаЯ. ‡атем он
провел рукой по седой бороде и сказал важно:
  - €мЯ Њусуку Я дал, а долгую жизнь пусть даст ему аллах!
  Џодошли соседки, поднЯли Љыз-’угмас и отнесли в юрту. Ћни старались
утешить ее, как могли, пели жалобные песни, рвали на себе одежды и царапали
щеки, оплакиваЯ четырех кипчакских удальцов-батыров: „емира, Ѓури-баЯ,
џнтака и Љлыч-ЌиЯза, погибших в великом походе на запад.
  - Ђ где твоЯ свЯщеннаЯ добыча?  -  спрашивали соседи.
  - ЊоЯ добыча? „а... где она? ‚от хан ЃаЯндер имеет теперь много новых
рабов, и они ведут большой караван верблюдов, нагруженных его свЯщенной
добычей... Ђ Я!.. ‚едь Я не хан!
  ‚ечером, после плова (в котором был сварен длинноногий будильный петух),
Ќазар-ЉЯризек сидел на конской попоне у двери старой юрты. ‚округ теснились
кипчаки и жадно слушали рассказ Ќазара-ЉЯризека о диковинных народах,
живущих за многоводной рекой €тиль, покоренных смелым молодым полководцем
Ѓату-ханом, сыном „жучи, внуком - свЯщенного воителЯ, великого —ингиз-хана.

        x x x

      Њного монгольской крови пролилось и на пашнЯх урусутов, и
а их дремучих лесах, и в Љипчакских  привольных  степЯх...  …ще
более   пролилось   крови   мирных   народов,  сопротивлЯвшихсЯ
беспощадному войску кочевников. ‚се это делалось длЯ величиЯ  и
ужаса монгольского имени...
       ‚озвращением  в Љипчакские степи закончилсЯ первый поход
джихангира Ѓату-хана длЯ завоеваниЯ  земель  булгар,  урусутов,
буртасов и других северных народов.
        Ќо   этим  не  ограничились  грозные  замыслы  молодого
полководца, внука  —ингизова.  Џробыв  два  года  в  Љипчакских
степЯх   и  поправив  истощенных  походом,  монгольских  коней,
Ѓату-хан со своей огромной ордой предпринЯл  новое,  еще  более
потрЯсающее   нашествие  на  ‡апад,  -  сперва  на  златоверхий
урусутский город Љивамень, а затем дальше, на вечерние  страны,
обрушив на них ужас и смЯтение.
       Ћднако обо всем этом мною написано в другой книге. Љ ней
Я  отсылаю  любознательного  читателЯ,  пожелав  ему  мирной  и
долголетней  жизни, без тех страданий, которые приносит народам
пожар бушующей войны...

      ‚ыписка из Џутевых заметок •аджи ђахима