акала и жаловалась на боли во всем теле.
  - ќто духи здешних гор мучают тех, кто остаетсЯ в этом злом месте,-
говорила она.- ’ы видел, какие туманы подымаютсЯ из глубины ущелий? ќто
души убитых твоим войском младенцев. џ и маленький Љюлькан умрем здесь.
’олько вода голубого Љерулена вылечит нас. Ћтпусти нас обратно в родные
монгольские степи. —ингиз-хан сердилсЯ:
  - Ћдна без менЯ ты никуда не уедешь. Ђ Я должен раньше завоевать вторую
половину вселенной.
  Љулан-•атун плакала еще сильнее. —ингиз-хан послал за великим советником,
китайцем …лю-—у-–аем. ’от пришел немедленно с большой книгой в руках.
“видев его, Љулан-•атун вскочила, вырвала книгу, бросила на ковер и сама
легла на нее.
  - ‘ейчас мы узнаем, что скажет небо - сказал —ингиз-хан.
  - џ не хочу знать, что будет со мной,- отвечала Љулан.- Ѓудет то, что Я
захочу. Ђ Я хочу вернутьсЯ на берега Љерулена, и все в нашем войске этого
хотЯт...
  —ингиз-хан подымал и опускал брови, сопел и, наконец, сказал:
  - „о сих пор не было таких противников, которых бы Я не побеждал. ’еперь
Я хочу покорить смерть. …сли ты, беспечнаЯ и непокорнаЯ Љулан-•атун, будешь
рЯдом со мной, смерть тебЯ не коснетсЯ. …сли же ты от менЯ уедешь, то
тайный Яд в угощенье -или стрела, ударившаЯ из темноты, унесут тебЯ за
облака...- ‡атем —ингиз-хан обратилсЯ к …лю-—у-–аю, мудрейшему из его
советников: - ’ы обещал доставить мне шаманов, колдунов, лекарей и
мудрецов, знающих изготовление напитка, дающего бессмертие. Џочему Я до сих
пор их не вижу?
  - ‡а ними посланы надежные люди, и все они должны скоро сюда ЯвитьсЯ. Ќо
ты идешь с войском так быстро и так далеко, что все эти знающие люди не
могут поспеть за тобой...
  —ингиз-хан видел, что Љулан-•атун продолжает все сильнее хворать и быстро
исчезает ее цветущаЯ красота. Њаленький сын ее Љюлькан тоже по-прежнему
лежал рЯдом с матерью, исхудавший и побледневший. ’огда каган стал
проЯвлЯть беспокойство и ни в чем не находил утешениЯ. Ћн часто говорил о
смерти и спрашивал у лекарей средство длЯ продлениЯ жизни. Њногие
предлагали чудодейственные напитки. —ингиз-хан приказывал этим лекарЯм
самим принимать их лекарства, а затем рубил им головы, наблюдаЯ, не
останутсЯ ли они живы?
  Ћсобую удрученность каган стал выказывать после сражениЯ монголов у
крепости Ѓалтан, когда неприЯтельскаЯ катапульта попала стрелой, большой,
как копье, в Њутуганга, любимого внука, сына „жагатаева. …му продстоЯло
стать главным ханом мусульманских земель, а от случайной стрелы Њутуган
скончалсЯ.
  ’огда —ингиз-хан убедилсЯ, что смерть наносит удары, точно слепаЯ
верблюдица бьет ногами: в одного попадет - и он дух испустит, другого
минует - и будет жить он до старости.
  —ингиз-хан так рассвирепел из-за кончины внука, что приказал взЯть Ѓалтан
немедленно. ‚ойско, проломав стену, ворвалось в город и все предало мечу.
—ингиз-хан повелел, чтобы воины никого в плен не брали; всю местность
превратил в пустыню, чтобы ни одно творение там не жило. €мЯ этому месту
дали "Њау-курган", что значит "•олм печали". ‘ тех пор никто там больше не
селилсЯ, и землЯ осталась необработанной.
  –елыми днЯми —ингиз-хан сидел около своего желтого шатра, поставленного
на вершине горы над обрывом. Џод ногами темнели ущельЯ, казалось, не
имевшие дна. Ћн видел угрюмые хребты и снежные вершины, уходившие в
туманную даль, иногда требовал к себе опытных проводников и расспрашивал их
о самых кратких путЯх через €ндию и ’ибет в монгольские степи.
  ‚ лагере воины, обремененные богатой добычей, говорили только о
возвращении в родные кочевьЯ. Ќо никто не решалсЯ заЯвить об этом грозному
кагану. Ќикто не знал его истинных дум, никто не мог предвидеть, какой
завтра будет его приказ,- повернет ли он войско в обратный путь, или же
двинетсЯ снова в поход, и не придетсЯ ли еще много лет скитатьсЯ по разным
странам, в дыме пожаров истреблЯЯ встречные народы.
  ‚ войсках уже слышалсЯ ропот из-за долгой стоЯнки в теснинах афганских
гор, где мало корму лошадЯм. ’огда Љулан-•атун, желаЯ убедить кагана, что
пора возвращатьсЯ на родину, пошептавшись с великим советником, китайцем
…лю-—у-–аем, придумала сказку. …лю-—у-–ай научил двух смелых нукеров
рассказать ее —ингиз-хану. ќти два монгола Явились в ставку и потребовали
свиданиЯ с —ингизханом, говорЯ, что имеют сообщить ему нечто весьма важное
и чудесное.
  …лю-—у-–ай провел их к —ингиз-хану, и они рассказали:
  - ‡аблудившись в горах, мы увидели одного зверЯ, который имел подобие
оленЯ, зеленый цвет, конский хвост и один рог. ќтот зверь прокричал нам
по-монгольски: "‚ашему хану надо вовремЯ возвратитьсЯ в родную землю".
  —ингиз-хан выслушал сказку спокойно, но приподнЯл одну бровь и стал
пристально рассматривать стоЯвших перед ним на коленЯх багатуров.
  - ‚ тот день, когда вам показалсЯ чудесный зверь, много ли вы пили
кумысу?
  Ѓагатуры поклЯлись, что они были бы рады выпить, но в этих голых скалах
не только кобылье, но даже козье молоко достать трудно, и в доказательство
верности слов подымали большой палец.
  —ингиз-хан обратилсЯ к …лю-—у-–аю:
  - ’ы знаешь мудрейшие книги, в которых открыты все тайны земли, морЯ и
неба. —итал ли ты сказание о таком звере?
  …лю-—у-–ай принес большую книгу с чертежами и рисунками разных зверей,
рыб и птиц вселенной, перелистал ее и сказал:
  - ’акой редкий зверь называетсЯ "мудрый ѓо-„уань", и он понимает Языки
всех народов. …го речь к нашим двум багатурам означает, что в мире
происходит чрезмерное кровопролитие. Ќыне уже четыре года, как твое великое
войско покорЯет западные страны. Џоэтому вечное великое небо, гнушаЯсь
беспрерывными убийствиЯми, послало зверЯ ѓо„уанЯ объЯвить тебе, государь,
свою волю. Џокажи покорность небу и пощади жителей этих стран. ќто будет
бесконечное счастье длЯ тебЯ, иначе на тебЯ разгневаетсЯ небо и поразит
молнией. ’ак объЯснЯет эта древнЯЯ книга китайских мудрецов.
  …лю-—у-–ай говорил торжественно и важно, точно жрец, читающий молитву, а
—ингиз-хан, прищурив один глаз, смотрел на своего советника. Џотом он
перевел взглЯд на багатуров, покорно стоЯвших перед ним на коленЯх, и
подозвал к себе сперва одного, а потом другого. Ќаклонившись, он прошептал
им что-то на ухо, и каждый шепотом же ему ответил.
  ’огда каган, весьма довольный, разрешил багатурам удалитьсЯ и приказал
дать им кумысу, сколько каждый из них сможет выпить.
  - ќти багатуры сметливы и находчивы,- сказал каган своему советнику,- их
следует возвеличить. џ спросил их по очереди, каким шагом прошел зверь
ѓо-„уань. € один сказал, что он бежал рысью, а другой - что шел иноходью.
Ќи один даже совсем пьЯный монгол, взглЯнув на бегущего зверЯ, так не
ошибетсЯ. Ќо Я понЯл сегоднЯ, что войско устало воевать, что в нем растет
тоска по родным степЯм, и поэтому объЯвлЯю, что, согласно воле неба,
приславшего мне, своему избраннику, чудесного зверЯ ѓо-„уанЯ, Я поворачиваю
войско в обратный путь и направлЯюсь в родной коренной улус .
  Ќа другой день, узнав о решении —ингиз-хана, все монгольские воины
радовались, пели песни и готовились к походу.
  Џервоначально —ингиз-хан думал пройти через €ндию и ’ибет и с этой целью
отправил посольство в город „ели к индийскому царю €льтутмышу. Ќо путь
через горы был еще завален снегами, а царь медлил ответом и стЯгивал
войска, поставив во главе их „желаль эд-„ина.
  Њежду тем из Њонголии прибыли донесениЯ о новом восстании всегда мЯтежных
тангутов, а вычислениЯ по звездам его советника …лю-—у-–аЯ и гаданиЯ
шаманов не советовали кагану идти через €ндию.
  ’огда —ингиз-хан решил идти обратно тем же длинным путем, каким пришел.
Џо его приказанию население стало расчищать от снега горные перевалы, и в
начале весны монгольское войско двинулось в путь.


        ѓлава втораЯ. Џ…ђ…Џ€‘ЉЂ —€Ќѓ€‡-•ЂЌЂ ‘ Ќ€™€Њ Њ“„ђ…–ЋЊ

  …ще во времЯ стоЯнки в верховьЯх —ерного €ртыша —ингиз-хан, заботЯсь о
своем здоровье и продлении жизни, искал опытных врачей. …му рассказали о
замечательном мудреце —ан-—уне, который будто бы открыл все тайны земли и
неба и даже знает средство стать бессмертным. Џро него великий советник и
звездочет …лю-—у-–ай сказал:
  - —ан-—унь-–зы - человек высокого совершенства. ќтот старец давно уже
владеет даром быть в обществе облаков, летаЯ к ним на журавлЯх, и умеет
превращатьсЯ в другие существа. ЋтказываЯсь от всех земных благ, вместе с
другими мудрецами он живет в горах, отыскиваЯ философский камень "дань",
приносЯщий человеку долголетие и бессмертие. Џогруженный в думы, он то
сидит, как труп, то стоит целые дни неподвижно, как дерево, то говорит, как
гром, то ходит легко, как ветер. Ћн много видел, много слышал, и нет книги,
которую бы он не прочел.
  „лЯ отысканиЯ этого необычайного старика —ингиз-хан приказал немедленно
отправить своего испытанного китайского сановника ‹ю-—жун-‹ю. Ћн дал ему
золотую пайцзу с изображением разъЯренного тигра с надписью:
"ЏредоставлЯетсЯ полновластно распорЯжатьсЯ, как если бы мы сами
путешествовали".
  ‚ руки ‹ю-—жун-‹ю было, как высшаЯ драгоценность, передано именное письмо
от —ингиз-хана к мудрецу —ан-
  —уню, записанное со слов неграмотного великого кагана его советником
…лю-—у-–аем. ‚ письме говорилось следующее:
  "Ќебо отвергло Љитай за его чрезмерную роскошь и надменность. џ же,
обитатель северных степей, не имею распутных наклонностей. џ люблю простоту
н чистоту нравов, отвергаю роскошь и следую умеренности. “ менЯ всегда
единственное холщовое платье и одинаковаЯ пища. Ќа мне такие же лохмотьЯ,
как на конюхах, и Я ем так же просто, как корова.
  ‚ семь лет Я совершил великие дела, и во всех странах света и утвердил
мою власть. ’акого царства еще не было с древнейших времен, когда мир
завоевали наши предки, кочевые племена хунну .
  ‡вание мое велико, и обЯзанности важны. Ќо Я боюсь, что в управлении моем
чего-то недостает. …сли строЯт судно, то приготовлЯют и весла длЯ того,
чтобы с их помощью можно было переплыть реки. Џодобно этому приглашают и
мудрецов и выбирают помощников длЯ покорениЯ и управлениЯ вселенной.
  џ узнал, что ты, учитель, сроднилсЯ с истиной и действуешь всегда по
высоким правилам. Њногоученый и опытный, ты глубоко изучил законы. €здавна
ты пребываешь в скалистых ущельЯх и скрыл себЯ от мира.
  Ќо что мне делать? ‡а обширностью разделЯющих нас гор и долин Я не могу
повстречатьсЯ с тобой. Џоэтому Я выбрал моего приближенного сановника
‹ю-—жун-‹ю, приготовил проворных всадников и почтовую повозку и прошу тебЯ,
учитель, не страшаЯсь многих тысЯч ли", направитьсЯ ко мне.
  Ќе думай о дальности и размерах песчаных степей, а пожалей мой народ. €ли
же, из милости ко мне, сообщи мне средство длЯ продлениЯ жизни.
  Ќадеюсь, что ты, познав сущность великого "дао" - сочувствуешь всему
доброму и не будешь противитьсЯ моему желанию. Џосему настоЯщее наше
повеление должно быть тебе вполне Ясно".
  ‘ таким письмоЯ в руках ‹ю-—жун-‹ю отправилсЯ в далекий путь через степи
и горы. Ћн мчалсЯ, торопЯсь выполнить каганскую волю, быстро менЯЯ на
станках лошадей. Ќаконец, прибыв в Љитай, он добралсЯ до высоких гор, где в
глухом ущелье разыскал престарелого мудреца, изможденного и едва прикрытого
ветхим рубищем. ќто был знаменитый —ан-—унь. ЏрочтЯ письмо —ингиз-хана он
сперва наотрез отказалсЯ поехать к нему.
  ‡атем он написал ответ, который ‹ю-—жун-‹ю отослал с нарочным гонцом к
великому кагану, сам же осталсЯ возле отшельника, боЯсь гнева кагана и еще
надеЯсь убедить —ан-—унЯ. ‚от что писал китайский мудрец:
  "‘тремЯщийсЯ к "дао", смиренный житель гор —ан-—унь получил недавно
высочайшее повеление, прибывшее издалека. „а, весь бездарный приморский
народ китайцев из-за своей надменности неразумен. ЏредставлЯЯ себе, что в
делах жизни Я туп, в отношении изучениЯ "дао"Я нисколько не преуспел,
всевозможными способами трудилсЯ, не умер, а состарилсЯ, и что хотЯ слава
обо мне распространилась по разным государствам, но по свЯтости Я ничуть не
лучше обыкновенных людей,- то от всего этого Я только мучаюсь стыдом.
’айные мысли ведь кто ведает?
  ‘перва, получив необычайное письмо, Я хотел скрытьсЯ в горах или уйти на
море, но потом решил противитьсЯ твоему повелению и счел необходимым
отправитьсЯ в путь и боротьсЯ со снегами, чтобы представитьсЯ государю,
которого небо одарило мужеством и мудростью и превосходЯщему всех, кто был
в древности, так что и ученые китайцы и дикие варвары все покорЯютсЯ ему.
  ‚ путешествии ветер и пыль беспрерывны, небо омрачено тучами, а Я стар и
слаб, не могу выдержать больших трудностей и боюсь, что до тебЯ по такому
длинному пути Я не доеду.
  …сли же Я и прибуду к тебе, владыке народов, то решать военные и
государственные дела в моих ли силах? Џоэтому прошу милостиво указать:
должно ли мне ехать, или нет? ‚ид мой высохший, тело истощенное.
  Ћжидаю решениЯ.
  ‚ год „ракона, в 3-ю луну".

  Љогда —ингиз-хан получил это письмо, он весьма обрадовалсЯ, щедро
наградил гонца и ответил новым письмом:
  "Љто приходит под мою руку, тот со мной.. Љто уходит от менЯ, тот против
менЯ. џ применЯю воинскую силу, чтобы со временем после больших трудов
достигнуть продолжительного покоЯ. џ остановлась только тогда, когда все
сердца вселенной покорЯтсЯ мне. ‘ этой целью Я проЯвлЯю грозное величие,
находЯсь всегда в походе среди непобедимых воинов. џ знаю, что ты можешь
легко отправитьсЯ в путь и прилететь ко мне на журавле. •отЯ равнины пути и
беспредельны, но уже недолго мне ждать, чтобы увидеть посох твой. Џоэтому Я
отвечаю на твое послание, чтобы тебе были видны мои мысли. Ћ прочем не
распространЯюсь".


        ѓлава третьЯ. ‘„…‹Ђ‰ Њ…Ќџ Ѓ…‘‘Њ…ђ’Ќ›Њ!

  Џолучив от великого кагана второе письмо, китайский мудрец согласилсЯ
отправитьсЯ в далекий путь. Ћн наотрез отказалсЯ ехать в караване вместе с
прекрасными дворцовыми певицами и танцовщицами, которых одновременно
посылали из ЉитаЯ —ингиз-хану. Џоэтому ему была дана особаЯ охрана из
тысЯчи пехотинцев и трехсот всадников. —ан-—унь взЯл с собой двадцать своих
учеников; из них один писал подробный дневник, заносЯ в него изречениЯ и
стихотворениЯ учителЯ .
  —ан-—унь ехал не спеша и всюду в городах останавливалсЯ. Њонгольские
начальники городов (даруги) устраивали ему торжественные приемы и
предлагали обильные угощеньЯ, от которых мудрец отказывалсЯ, питаЯсь только
рисовой кашей и плодами.
  ‚ пути —ан-—унь постоЯнно писал стихи. Љогда он проезжал монгольские
степи, он изложил свои мысли в таких строках:

  Људа б ни метнулсЯ взор,
  Ќе видно конца горам...
  Џотоки стремЯтсЯ с гор,
  € всюду - простор ветрам!

  € думы мои поют:
  "Ћт первых земли времен
  ‡ачем проходили тут
  ‘тада кочевых племен?

  Љак в древние дни, едЯт
  Ћни заповедный скот,
  Ќе наш их чудной нарЯд,
  Ќе наш и обычай, не тот!

  Ќе знают письмен они,
  Љак дети, просты душой...
  Ѓеспечно текут их дни,
  „овольны они судьбой!"

  „орога равниной пустынной шла,
  € труден был каждый шаг.
  Ћзера синели, как из стекла,
  Џоблескивал солончак.

  Ќе встретишь здесь путника целый день,
  Њеж этих бугров немых...
  ‘пеша пронесетсЯ рай в год, как тень,
  Ќаездник из стран чужих.

  Ќи гор, ни деревьев не встретит взор,
  Џокрыты травой холмы...
  €з меха племен кочевых убор
  ‚ дни лета, как в дни зимы.

  ‡десь рис не родитсЯ, и весь народ
  ЏитаетсЯ молоком,
  € весело каждый с собой везет
  €з войлока утлый дом...

  —ерез два года со днЯ выезда —ан-—унь прибыл к реке „жейхун и близ
’ермеза переправилсЯ на другую сторону. ’ам его встретил личный лекарь
—ингиз-хана. Њудрец подарил ему стихи, написанные по поводу окончаниЯ
долгой дороги, и сказал:
  - џ горный дикарь, прибыл в военный лагерь великого кагана только длЯ
того, чтобы ему сказать важные слова. Ћт их исполнениЯ станет счастливой
вселеннаЯ. ‘тихи —ан-—унЯ были следующие:

  €здревле прославлена светом
  ‚осьмаЯ луна!
  ђассеЯлись тучи,
  ‘тих ветер,
  € ночь Ясна.
  —ерез весь небосвод
  Џерекинут серебрЯный мост,
  Ќа юге
  „раконы
  ‚зыграли от блеска звезд!
  € с башен высоких
  „оноситсЯ радостный звон:
  ‚се праздник справлЯют,
  Љак то повелел закон!
  € льетсЯ вино,
  € поет своп песни певец...
  Ђ берегом тихим
  “сталый бредет мудрец...
  Љ могучему хану
  Ѓесстрашно направил он путь,
  —тоб демон
  ‘мирилсЯ кровавый
  € дал вздохнуть!

  (Љитайцы, считаЯ корову свЯщенным животным, не ели коровьего мЯса, не
пили молока. Џитание монголов поэтому им казалось странным. ‚осьмаЯ луна-по
китайскому календарю, месЯц сентЯбрь, когда китайцы устраивают веселые
празднества по случаю конца полевых работ.)

  Џроехав через опустошенный город Ѓалх, где был слышен только лай голодных
собак, так как жители разбежались, —ан-—унь через четыре днЯ дороги по
горам прибыл в лагерь —ингиз-хана, к его желтому шатру, стоЯвшему над
крутым обрывом.
  ‚ сопровождении наместника в ‘амарканде ЂхайЯ-’айши, который знал
китайский и монгольский Языки, —ан-—унь ЯвилсЯ к грозному владыке. ’ак как
все "даосы", ЯвлЯЯсь к китайскому владыке, никогда не становились перед ним
на колени и не били земных поклонов, то и —ан-—унь, войдЯ в юрту кагана,
только наклонилсЯ и сложил в знак почтениЯ ладони.
  Џеред великим каганом стоЯл высохший старик бронзового цвета, обожженный
зноем и ветрами, с выпуклым лбом и белым пухом на затылке. Ћн казалсЯ нищим
в веревочных сандалиЯх на босу ногу и ветхом плаще, но он спокойно и без
страха смотрел на "владыку вселенной", затем опустилсЯ на ковер,
  —ингиз-хан, темнолицый, с рыжей поседевшей бородой, с черной круглой
шапке с большим изумрудом и тремЯ лисьими хвостами, падавшими на плечи,
сидел на золотом троне, подобрав ноги. Ћн всматривалсЯ немигающими,
зеленоватыми, как у кошки, глазами в старого мудреца, дрЯхлого и нищего, от
которого теперь ожидал своего спасениЯ. —ингиз-хан был, как и его гость, в
простой холщовой черной одежде, и у него волосы бороды также были покрыты
белым инеем старости, но пути у каждого были разные. Љитайский мудрец
уединЯлсЯ от людей в пустынные места, всю свою жизнь посвЯтил изучению
наук, отыскиваЯ тайну спасениЯ людей от болезней, страданий, старости и
смерти, и приходил на помощь ко всем, кто к нему обращалсЯ с мольбою. Љаган
же всегда был вождем огромных армий, посылал воинов на истребление и гибель
других народов, все его победы достигались смертью десЯтков тысЯч людей.
’еперь, когда подошли последние годы жизни, теперь от этого изможденного
отшельника зависело, чтобы —ингиз-хан снова стал молодым и сильным и
навсегда избавилсЯ от цепких рук идущей по следам кагана смерти, котораЯ
готовилась обратить его, сильнейшего на земле, в прах и небытие. Ћба
старика долго молчали. Џотом —ингиз-хан спросил:
  - Ѓлагополучен ли был твой путь? ‚сего ли тебе было достаточно в тех
городах, где ты останавливалсЯ?
  - ‘начала менЯ снабжали всЯкой едой в изобилии,- ответил —ан-—унь.- Ќо в
последнее времЯ, когда Я проезжал земли, где побывало твое войско, всюду
еще были видны следы битв и пожаров. ’ам добывать пропитание было трудно.
  - ’еперь ты будешь иметь все, что захочешь. Џриходи каждый день к моему
обеду.
  - Ќет, мне не нужна такаЯ милость! ѓорный дикарь живет подвижником и
любит уединение.
  ‘луги принесли кумыс, мудрец от него отказалсЯ. Љаган сказал:
  - †иви у менЯ по своей воле, как хочешь. Њы позовем тебЯ длЯ особой
беседы. ђазрешаем идти.
  —ан-—унь поднЯлсЯ, сложил ладони, помахал ими в знак почтениЯ и вышел.
  ‚скоре монгольское войско двинулось обратно на север через земли
Њавераннагра. ‚о времЯ пути —ингиз-хан не раз присылал мудрецу виноградного
вина, дынь и разной еды.
  —ерез реку „жейхун войско быстро перешло по искусно построенному на
ладьЯх пловучему мосту и направилось в сторону ‘амарканда.
  ђаз во времЯ остановки —ингиз-хан послал —ан-—уню извещение, что поздно
ночью он его ждет длЯ важной беседы.
  Љогда шум лагерЯ стал затихать и все сильнее слышались трели лЯгушек,
ЂхайЯ-’айши провел мудреца —ан-—уЯ мимо неподвижно стоЯвших часовых в
желтый шатер великого кагана.
  Џо обе стороны золотого трона, в высоких серебрЯных подсвечниках, горели
толстые восковые свечи. —ингиз-хан сидел, годобрав ноги, на белом войлочном
подседельнике, и от круглой лакированной шапки с черными лисьими хвостами
лицо его было в тени, только глаза горели, как у тигра.
  ‚озле него на ковре сидели два секретарЯ, знающие монгольский и китайский
Языки.
  —ан-—унь опустилсЯ на ковер перед троном и сказал:
  - џ дикарь гор и уже много лет упражнЯюсь в "дао" - учении о наиболее
прекрасном и возвышенном. џ люблю пребывать только в очень уединенных и
тихих местах, люблю бродить по пустыне или там стоЯть размышлЯЯ. ‡десь же,
близ царского шатра, постоЯнный шум от множества воинов, их коней и
повозок. Ћт этого мой дух неспокоен. Џоэтому не будет ли мне дозволено
ехать по своей воле то впереди, то позади твоего шествиЯ? „лЯ горного
дикарЯ это будет большой милостью.
  - Џусть будет, как ты желаешь,- ответил каган. Џотом он спросил: -
ЋбъЯсни мне, что такое гром? Џравду ли говорЯт мне колдуны и главный шаман
Ѓэки, будто гром - это рычание живущих на небе за облаками богов, когда они
гневаютсЯ на людей? Ђ гневаютсЯ они тогда, когда люди в жертву им приносЯт
не черных животных, как полагаетсЯ, а животных другого цвета. ‚ерно ли это?
  - Ќебо гневаетсЯ на людей не за приношениЯ, обильные или скудные,-
ответил —ан-—унь.- ѓневаетсЯ небо и не за то, что ему приносЯт в жертву
баранов или лошадей не черных, а рыжих, пегих или белых. џ также слышал
ошибочные слова твоих шаманов, будто летом людЯм нельзЯ мытьсЯ в реках или
стирать в воде одежды, катать войлоки или собирать грибы,- из-за всего
этого будто бы небо очень гневаетсЯ и посылает на землю грозу с молниЯми и
громом... ‚овсе не в этом состоит неуважение людей к небу, а в том, что
люди творЯт много преступлений... џ, горный дикарь, читал в древних книгах,
что из трех тысЯч различных человеческих преступлений самое гнусное -
непочтительность к своим родителЯм... Њного раз Я замечал в пути, что твои
подданные недостаточно уважают своих родителей: сами объедаютсЯ на
пиршествах, а старых отцов, матерей и дедов морЯт голодом. € вот за то, что
бессердечные сыновьЯ и дочери оскорблЯют своих родителей, праведное небо
обрушиваетсЯ на людей, караЯ их молнией и громом. ЏозаботьсЯ, государь,
вразумить и исправить твой народ.
  - Њудрец говорит дельно! - заметил —ингиз-хан и приказал писцам записать
слова —ан-—унЯ и по-монгольски, и по-китайски, и по-тюркски, чтобы издать
особый закон о почтительности к родителЯм .
  Љогда на золотых блюдах были поданы разнообразные кушаньЯ и —ан-—унь взЯл
только горсть вареного риса и немного вЯленого винограда, каган спросил:
  - ‘вЯтой мудрец! „авно Я хочу узнать, нет ли у тебЯ такого лекарства,
чтобы старого сделать молодым, чтобы слабому влить новые силы? Ќе можешь ли
ты сделать так, чтобы дни моей жизни текли непрерывно, всегда и не знали бы
остановки, как беспрерывно текут воды большой реки? Ќет ли у тебЯ лекарства
сделать человека бессмертным?
  —ан-—унь опустил глаза и молча соединил концы пальцев.
  - …сли у тебЯ сейчас нет такого лекарства,- продолжал —ингиз-хан,- то,
может быть, ты знаешь, как приготовить такое лекарство? €ли ты укажешь
другого мудреца и волшебника, которому открыта тайна, как сделатьсЯ
бессмертным? …сли ты приготовишь длЯ менЯ такое лекарство, чтобы Я мог жить
вечно, то Я дам тебе необычную, небывалую награду: Я сделаю тебЯ нойоном и
правителем большой области... џ дам тебе конскук, торбу, полную золотых
монет... џ подарю тебе сотню самых красивых девушек из разных стран!
  —ан-—унь, не отвечаЯ и не подымаЯ глаз, стал дрожать, точно от сильного
холода. Ђ каган продолжал соблазнЯть его:
  - џ выстрою на твоей горе небывалой красоты дворец, какой можно видеть
только у китайского богды-хана, и в этом дивном дворце ты будешь размышлЯть
о возвышенном... Њне даже не нужна молодость. Џускай и останусь таким
старым и седым, как сейчас, но Я хочу много лет, не видЯ конца, держать на
своих плечах великое монгольское государство, которое построил Я сам,
своими руками...
  Љаган молчал и горЯщим, пристальным взглЯдом впилсЯ в изможденное лицо
мудреца. ’от съежилсЯ и, косЯсь на грозного кагана, заговорил тихо:
  - Ќа что мне золото, когда Я люблю горы, тишину и размышлениЯ? Њогу ли Я
управлЯть целой областью, когда Я не знаю, как управлЯть собой? ‚сех
прекрасных пленных девушек выдай замуж за благонравных юношей. Њне не нужно
дворца,- размышлЯть Я могу, стоЯ на камне... џ изучал все мудрейшие книги,
какие были написаны самыми знаменитыми китайскими учеными, и длЯ менЯ
больше нет тайн. џ могу сказать тебе точную истину: есть много средств,
чтобы увеличить силы человека, излечивать его болезни и оберегать его
жизнь, но нет и не было лекарства, чтобы сделать его бессмертным.
  ‡адумалсЯ —ингиз-хан и, опустив голову, долго молчал. Џерестали скрипеть
тростинки писцов, заносивших в книги слова разговора. ‘лышно было только
потрескивание оплывших восковых свечей. Ќаконец каган сказал:
  - “ наших монгольских стариков есть поговорка: "ѓоворЯщий правду умирает
не от болезни",- кто-нибудь от злобы прикончит правдивого раньше времени...
Џотому-то все люди стараютсЯ нагромоздить горы лжи... Ђ ты, мудрый старик,
проехавший десЯть тысЯч ли, чтобы повидать менЯ, ты один не побоЯлсЯ
сказать правду, что средства стать бессмертным - нет! ’ы чистосердечен и
прЯм. …сли у тебЯ есть просьба - говори! Ћбещаю ее исполнить. —ан-—унь
соединил ладони и склонилсЯ перед каганом.
  - “ менЯ просьба только одна, и Я приехал через снега, горы и пустыни,
чтобы сказать ее тебе,- прекрати свои жестокие войны и повсюду среди
народов водвори доброжелательный мир!..
  Ѓрови —ингиз-хана переломились, потом сдвинулись. ‹ицо перекосилось.
‡адыхаЯсь, он стал кричать так, что у писцов тростинки запрыгали по бумаге:
  - —тобы всюду водворить мир, нужна война!.. Ќаши старики в степи не зрЯ
учат: "’олько когда ты убьешь твоего непримиримого врага, то и вдали и
вблизи станет спокойно..." Ђ Я не разгромил еще моего старого врага,
тангутского царЯ ЃурханЯ! € втораЯ половина вселенной еще не под моей
пЯтой... Њогу ли Я это терпеть? •отЯ ты и мудрец, но твоЯ просьба не
деловаЯ! ’акими просьбами нас больше не обременЯй!
  —ингиз-хан приподнЯлсЯ и, вцепившись в ручки трона, дрожа от Ярости,
прошипел:
  - ђазрешаем удалитьсЯ!
  ‡иму этого года —ингиз-хан провел около ‘амарканда. Ћн не любил тесноты
городов и жил в монгольском лагере.
  ‘перва выпадало много дождЯ, так что всЯ землЯ пропиталась водой и проезд
стал труден. Џотом часто шел снег, и настал такой холод, что множество
лошадей и волов замерзло и валЯлось по дорогам.
  Њудрец —ан-—унь жил в бывшем загородном дворце хорезм-шаха "Љек-серай",
окруженном садами. ’ам старец писал стихи. Љ нему толпой приходили голодные
поселЯне, у которых монгольские воины отобрали все имущество, ско", жен и
детей. —ан-—унь раздавал пожалованную —ингиз-ханом еду и сам варил длЯ
просителей кашу.


        ѓлава четвертаЯ. ‚Ћ‡‚ђЂ™…Ќ€… ЊЋЌѓЋ‹Ћ‚ ‚ "ЉЋђ…ЌЌ“ћ Ћђ„“"

  Љогда —ингиз-хан, желаЯ переменить стоЯнку лагерЯ, приказал войску
двинутьсЯ из ‘амарканда к реке ‘ейхун, то, по его повелению, стараЯ царица
•орезма ’уркан-•атун, мать шаха Њухаммеда, весь бывший гарем шаха и другие
знатные пленные женщины стоЯли вдоль пути следованиЯ монголов: пока все
воины не проехали мимо, они громкими голосами пели, оплакиваЯ гибель
государства •орезма.
  ‚ начале года Ѓарана (1223) лагерь —ингиз-хана находилсЯ на правом берегу
реки ‘ейхун. ‘юда по вызову —ингиз-хана прибыли на курултай его сыновьЯ:
„жагатай, “гедэй и ’ули, кроме старшего, гордого и непокорного сына „жучи.
‘ сыновьЯми, ханами и главными военачальниками —ингиз-хан совещалсЯ о плане
завоеваниЯ в течение ближайших тринадцати лет всех западных стран вплоть до
Џоследнего крайнего морЯ.
  ‹агерь —ингиз-хана расположен был среди садов, брошенных разбежавшимсЯ
населением. ‘юда во множестве спускались с ближайших гор кабаны. —ингиз-хан
любил охотитьсЯ на них, поражаЯ их с конЯ копьем и стрелами.
  ђаз он погналсЯ за дикими свиньЯми, его лошадь споткнулась. •ан упал, а
лошадь ускакала. Ћгромный кабан остановилсЯ, наблюдаЯ за неподвижно
лежавшим перед ним —ингиз-ханом. ‡атем он медленно ушел в камыши. Џодоспели
другие охотники, поймали и привели конЯ. Љаган прекратил охоту и,
возвратившись в лагерь, приказал привести китайского мудреца —ан-—унЯ,
чтобы тот объЯснил, не было ли в этом падении —ингиз-хана перед дикой
свиньей вмешательства вечного неба? —ан-—унь сказал:
  - ‚се мы должны оберегать нашу жизнь. “ великого кагана лета уже
преклонные, и ему надо поменьше охотитьсЯ. ’о, что нечистый кабан не
осмелилсЯ напасть на лежащего в болоте "потрЯсателЯ вселенной",- это знак
покровительства неба.
  - Њне бросить охоту? Ќет, этот совет невыполним! - ответил —ингиз-хан.-
Њы, монголы, с малых лет привыкли охотитьсЯ и стрелЯть с конЯ, и даже
старики не могут оставить эту привычку... ‚прочем, слова твои Я сохраню в
моем сердце.
  —ингиз-хан, желаЯ наградить —ан-—унЯ, поведал пригнать стадо молочных
коров и табун отборных лошадей, но мудрец этого подарка не принЯл, ответив,
что может вернутьсЯ обратно в свои китайские горы в обыкновенной почтовой
повозке. ‡атем мудрец после прощального представлениЯ кагану отправилсЯ в
обратный путь в сопровождении своих двадцати учеников и отрЯда воинов.
Њножество приближенных —ингиз-хана провожали старого даоса с кувшинами вина
и корзинами редких плодов. Џри расставании многие утирали слезы.
  ‚ год ЋбезьЯны (1224) —ингиз-хан повел свое войско обратно в монгольские
степи.
  Љак старый тигр, сожравший корову, медленно возвращаетсЯ в густые камыши,
в свое логовище, волоча отвисшее брюхо, так медленно подвигалось войско
—ингиз-хана, обремененное огромной добычей. Љаждый воин имел по нескольку
вьючных лошадей, верблюдов и быков. ‚месте с воинами следовали и стада
баранов, и скрипучие двухколесные повозки, нагруженные одеждами, коврами,
оружием, медной посудой и прочими награбленными у мусульман вещами. ’ут же
и на конЯх, и на верблюдах, и на повозках ехали монгольские и
разноплеменные женщины и дети, и длинными, бесконечными вереницами шагали
пленные - истощенные, оборванные и босые.
  ‚се это шествие подвигалось не торопЯсь, делаЯ остановки в местах с
удобными пастбищами, так что войско провело в дороге и лето и зиму,
оставлЯЯ длинный след в виде павших ободранных коней и быков и трупов
пленных, не выдержавших трудностей пути через безводные щебнистые равнины
–ентральной Ђзии.
  ‚есною —ингиз-хан прибыл к своим кочевьЯм на реке Љерулене и приказал
поставить каганский желтый шатер в становище Ѓуки-‘учегу. ‡десь он созвал
совещание всех знатнейших ханов и отличившихсЯ полководцев и устроил
никогда еще степью не виданный богатый пир. —ерез три днЯ после этого пира
умерла молодаЯ жена —ингиз-хана Љулан-•атун. Њолва шептала, что в этой
смерти виноваты братьЯ кагана... Ђ истину кто узнает?
  ‘ледующий год Љурицы (1225) —ингиз-хан оставалсЯ с своих родных кочевьЯх
и обнародовал "џсак", наставлЯл монгольский народ на "Џуть разума и
довольства", как был назван сборник его поучений.


        ѓлава пЯтаЯ. —€Ќѓ€‡-•ЂЌ ђ…€‹ “Њ…ђ…’њ ‚ ЏЋ•Ћ„…

  —ингиз-хан не мог оставатьсЯ спокойным, когда услыхал, что царство
непокорных тангутов снова возмутилось. ‚еликий хан не забыл своего обещаниЯ
наказать их царЯ ЃурханЯ. Ћн стал готовитьсЯ к походу и послал за
сыновьЯми, уведомив их, что сам поведет войско.
  ЋпЯть прибыли три сына, кроме старшего, упрЯмого „жучи.
  ‚торой сын кагана, „жагатай, правитель Њаверапнагра, всегда враждовавший
со старшим братом „жучи, во времЯ семейного совещаниЯ сказал:
  - „жучи полюбил страну кипчаков больше, чем свой коренной улус. Ћн в
•орезме не позволЯет монголам даже тронуть кого-либо из кипчаков. „жучи
открыто говорит такие бесстыдные слова: "‘тарый —ингиз потерЯл разум, так
как разорЯет столько земель и губит безжалостно столько народов". „жучи
хочет во времЯ охоты убить нашего отца, и заключить союз дружбы с
мусульманами, отделившись от монгольской коренной орды.
  ’огда —ингиз-хан загорелсЯ Яростью и отправил в •орезм своего брата
“тчигина и верных людей с приказом, чтобы „жучи немедленно прибыл к отцу.
"…сли же он откажетсЯ приехать и останетсЯ в •орезме,- сказал “тчигину на
ухо —ингиз-хан,- тогда ты молча ударь и без упреков убей!"
  „жучи послал отцу ответ, что не может выехать вследствие болезни и
осталсЯ в степи у кипчаков. Ђ верные люди написали —ингиз-хану, что-хан
„жучи здоров, часто ездит на облавную охоту и что поэтому они остались
возле „жучи, чтобы выполнить тайный приказ великого кагана.
  „жагатай выехал обратно длЯ управлениЯ своим улусом в ‘амарканд, а
—ингиз-хан с двумЯ любимыми сыновьЯми, “гедэем и ’ули, в начале года ‘обаки
(1226) повел свое войско против тангутов и достиг места Ћнгон-’алан-•удун.
‡десь он увидел страшный сон и стал говорить о близости смерти. Ћн послал
за сыновьЯми, которые находились в другом отрЯде.
  Ќа другой день на рассвете прибыли “гедэй и ’ули. Љогда они насытились
поданным угощением, —ингиз-хан сказал другим лицам, присутствовавшим в
юрте:
  - “ менЯ с сыновьЯми предстоит тайный совет. Ћ наших заботах Я желаю
переговорить с ними в полном уединении. ‚ы все удалитесь.
  Љогда все ханы и прочие люди удалились, —ингиз-хан усадил возле себЯ
обоих сыновей. ‘перва он давал им советы относительно жизни и управлениЯ
государством, затем сказал:
  - ‚нимательно запомните все, дети мои! ‡найте, что, против моего
ожиданиЯ, настало времЯ мозго последнего похода. ‘ помощью покровителЯ
монголов, бога войны ‘ульдэ, Я покорил длЯ вас, мои сыновьЯ, царство такой
необычайной ширины, что от пупа его в каждую сторону будет один год пути.
’еперь говорю мой последний завет: "всегда уничтожайте ваших врагов и
возвеличивайте ваших друзей", а длЯ этого вы должны быть всегда одного
мнениЯ и все действовать, как один. ’огда вы будете жить легко и приЯтно
наслаждатьсЯ своим царствованием. Њоим наследником Я оставлЯю, как приказал
раньше, “гедэЯ. Џоело менЯ он должен быть объЯвлен великим каганом и поднЯт
на белом войлоке почета. ‘тойте крепко и грозно во главе всего государства
и монгольского народа и не смейте после моей смерти извращать или не
исполнЯть мой "џсак". †аль, что сейчас здесь нет моих сыновей „жучи и
„жагатаЯ. †аль! Џусть же не случитсЯ так, что, когда менЯ не будет, они
извратЯт мою волю, будут между собой враждовать и заведут в царстве
губительную смуту! •отЯ всЯкий желает умереть дома, но Я отправлЯюсь в
последний поход ради достойного конца моего воинского имени. ђазрешаем вам
идти.
  Џосле этого —ингиз-хан двинулсЯ с войском дальше. Џо пути правители
встречных племен и городов приходили один за другим и заЯвлЯли о своей
покорности. Ћдин хан ЯвилсЯ с подносом крупных жемчугов и сказал: "Њы
покорЯемсЯ!" Ќо великий хан, чувствуЯ близость кончины, не обратил на
жемчуг вниманиЯ и приказал рассыпать его в степи перед войском. ‚се воины
собирали, но много жемчуга потерЯлось в пыли, так что и потом люди искали
его и находили.
  - Љаждый день длЯ менЯ теперь дороже подносов с жемчугами,- говорил
—ингиз-хан и был полон забот и тревоги.
  ’огда царь тангутский прислал вестников к —ингиз-хану. Ћн их не принЯл, и
тангутские послы передали такие слова великому советнику кагана …лю-—у-–аю:
  - Ќаш царь несколько раз восставал против великого кагана, и после того
всегда в нашу страну вторгались монголы, убивали народ и грабили города.
Ќет толку в сопротивлении. Њы пришли на служение —ингиз-хану, просим мира,
договора и взаимной клЯтвы. …лю-—у-–ай ответил послам:
  - ‚еликий каган болен. Џусть царь тангутов подождет пока —ингиз-хану
будет лучше.
  Ѓолезнь —ингиз-хана день ото днЯ усиливалась; он Ясно видел близость
кончины и приказал:
  - Љогда Я умру, то ничем не обнаруживайте моей гибели. не подымайте плача
и воплей, чтобы об этом не узнали Џраги, не обрадовались и не
воодушевились. Љогда же царь и жители тангутские выйдут из ворот крепостей
с дарами, бросайтесь на них и уничтожайте!
  ‚еликий каган лежал на девЯти сложенных белых войлоках. Џод головой была
седельнаЯ замшеваЯ подушка, на ногах покрывало из темного соболЯ.
  ’ело, длинное и исхудавшее) казалось невероЯтно тЯжелым, и ему,
потрЯсавшему мир, было трудно пошевельнутьсЯ или приподнЯть отЯжелевшую
голову,
  Ћн лежал на боку и слышал, как при каждом вздохе раздавалсЯ тонкий звук,
точно попискивала мышь. Ћн долго не понимал, где сидит эта мышь. Ќаконец он
убедилсЯ, что мышь пищит у него в груди, что, когда он не дышит, замолкает
и мышь и что мышь - это его болезнь.
  Љогда он переворачивалсЯ на спину, он видел над собой верхнее отверстие
юрты, похожее на колесо. ’ам медленно проплывали тучи, и раз он заметил,
как высоко в небе пролетел едва видный косЯк журавлей. „оносилось их
далекое курлыканье, зовущее вдаль, в новые, невиданные земли.
  Љаган вспоминал, как он хотел проехать до Џоследнего морЯ, но уже на
границе €ндии не выдержал жары и все его тело покрылось красными зудЯщими
пЯтнами; тогда он повернул войско обратно в прохладные монгольские степи.
  ’еперь, ослабевший и беспомощный, он погибает в холодной тангутской
долине между лиловыми горами, где утром вода в чашках обращаетсЯ в лед. ‘
каждым мгновением силы покидают его, а лекари обманывают или не умеют найти
ту траву, котораЯ поможет снова сесть на конЯ и помчатьсЯ по степи за
длиннорогими оленЯми или за желтыми непокорными куланами... Љуланами?.. Ђ
где красавица, непокорнаЯ Љулан-•атун?.. € ее уже нет!.. €так, прав
китайский мудрец, что средства получить бессмертие - нет!.. Љаган шептал, с
трудом шевелЯ высохшими губами:
  - џ не видел подобных страданий, когда собирал под свою ладонь
многочисленный народ голубых монгольских степей... ’огда было очень тЯжело,
так тЯжело, что натЯгивались седельные ремни, лопались железные стремена...
Ќо теперь мои страданиЯ безмерны... ‚ерно говорЯт наши старики: "“ камнЯ
нет кожи, у человека нет вечности!.."
  —ингиз-хан забылсЯ тревожным сном, а мышь попискивала все сильнее, в боку
кололо, и дыхание прерывалось.
  Љогда каган очнулсЯ, у него в ногах сидел на коленЯх китаец …лю-—у-–ай.
’акой же длинный и худой, как —ингиз-хан, этот мудрый советник не спускал с
больного пристального взглЯда. Љаган сказал:
  - —то... хорошего... и что... плохого...
  - Џрибыл из страны бухарской твой переводчик Њахыуд-џлвач. Ћн говорит,
что там...
  Љаган раздраженно пошевелил ладонью, и китаец замолк.
  - џ спрашиваю,- прошептал —ингиз-хан,- что хорошего... и что плохого... в
жизни сделал?..
  …лю-—у-–ай задумалсЯ. —то можно ответить уходЯщему нз жизни? Џеред ним
внезапно пронеслись вереницей сотни образов... Ћн увидел голубые равнины и
горы Ђзии, прорезанные реками, помутневшими от крови и слез... ‚спомнились
развалины городов, где на закоптелых стенах громоздились рассеченные и
распухшие тела и стариков, и детей, и цветущих юношей, а издали доносилсЯ
глухой шум громЯщих город монголов и их незабываемый вой при избивании
плачущих жителей: "’ак велит "џса"! ’ак велит —ингизхан..."
  “жасный смрад от гниющих трупов изгонЯл последних уцелевших жителей из
развалин, и они ютились в болотах, в шалашах, каждое мгновение ожидаЯ
возвращениЯ монголов и петли аркана, котораЯ уведет их в мучительное
рабство... Ћдна картина вспыхнула с ослепительной Яркостью. Ѓлиз стен
разрушенного ‘амарканда лежал на спине, раскорЯчив сухие длинные ноги,
большой тощий верблюд; жизнь еще теплилась в его полных ужаса глазах.
Ќесколько человек, почерневших от голода, отталкиваЯ друг друга
окровавленными до локтей руками, вырывали из распоротого живота верблюда
куски внутренностей и тут же торопливо их пожирали... ‹ежавший безмолвно
"потрЯсатель вселенной" длинными костлЯвыми ногами и иссохшими руками был
похож на того верблюда, и такой же ужас смерти вспыхивал в его полуоткрытых
глазах. € так же возле его тела уже теснились, отталкиваЯ друг друга,
наследники, стараЯсь урвать куски от великого кровавого наследства...
  - ђазве ты... не можешь... вспомнить?.. ‘кажи! …лю-—у-–ай прошептал:
  - ’ы в жизни сделал много и великих, и потрЯсающих, и страшных дел.
Џравдиво их перечислить сможет только тот, кто напишет книгу о твоих
походах, делах и словах...
  - Џриказываем... призвать... людей знающих, чтобы... они... написали...
сказание... о моих походах... делах... и словах... пастись... только
одни...
  - ќто будет сделано.
  ‚ юрте было тихо. €ногда потрескивал костер, или порыв ветра, влетевшего
через крышу, закручивал голубой дымок над костром. ЋпЯть прошипели слова:
  - —то же... самое лучшее... из того... что Я... сделал?
  †елаЯ утешить умирающего, …лю-—у-–ай сказал:
  - ‘амое лучшее из твоих дел - это твои законы "џса". ‘ледуЯ почтительно
этим законам, твои потомки будут править вселенной десЯть тысЯч лет".
  - ‚ерно! ’огда... настанет... спокойствие... кладбища... в пустынных
степЯх... вырастет... тучнаЯ трава... а между могильными... курганами...
будут монгольские кони... €, помолчав, каган добавил:
  - € своевольные... куланы...
  —ингиз-хан лежал неподвижный, закрыв глаза, с заострившимсЯ носом и
ввалившимисЯ висками.
  Ѓесшумно вошли Њахмуд-џлвач, китайский лекарь и главный шаман.
Ћпустившись на колени в ногах у кагана, они замерли, ожидаЯ, когда он
очнетсЯ и заговорит. Љаган открыл глаза, и взглЯд его остановилсЯ на
Њахмуд-џлваче.
  - Љак управлЯет... западным уделом... мой сын... „жагатай?
  Њахмуд-џлвач, благообразный и нарЯдный, в красном халате с белоснежной
чалмой, скрестив руки на дородном животе, склонилсЯ до земли.
  - ’вой добл