        ЂнастасиЯ –ветаева. ‘каз о звонаре московском

---------------------------------------------------------------
     OCR: ‚алерий Ѓогачев
---------------------------------------------------------------


     <i>"‚ремЯ  раннее,  длЯ  Њосквы   необычно  тихое,  безлюдное...  ‘пасскаЯ
башнЯ...</i>
     <i>€  точно  в 6 часов 00  минут 00 секунд  по московскому времени,  когда
стрелки часов  вытЯнулись в  ровную  золотую  вертикаль... колокол  полоснул
тишину  своим  острым  звоном...  €  опЯть...   €  вновь...  Џоют  колокола.
расписываЯ орнаментом звона первые секунды нового днЯ".</i>
     <i>ћ. ‚. Џухначев. "‡агадки звучащего металла".</i>

     Џролог

     ‚ тихий вечер зимний 1927 года мы сидели за чаем  у  профессора ЂлексеЯ
€вановича  џковлева  в уютной  столовой  окнами  на  храм  •риста-‘пасителЯ.
(’еперь -- место бассейна у Љропоткинских ворот.)
     ЂлексеЯ  €вановича Я знала с детства.  “ченик моего отца, тогда доцент,
он бывал  в нашем доме в  ’рехпрудном, помнил менЯ ребенком, и теперь, когда
Я,  овдовев,  с  сыном-подростком  билась  за  жизнь,  он  помогал   мне   с
приработком. ‘лужа в библиотеке ЊузеЯ €зобразительных  €скусств,  Я  брала у
џковлева пачки  библиотечных  каталожных  карточек,  копировала  их. Ђлексей
€ванович где-то заведовал библиотечным отделом.
     --   ‚ы  не   слышали  известного   дирижера   ‘араджева?   Љонстантина
‘оломоновича? -- спросила менЯ ћлечка, дочь хозЯина. -- Љотик --  его сын от
первого  брака.  ‡вонарь.  Њузыканты  считают  его  гением. Љотик  ‘араджев!
ЂнастасиЯ €вановна,  он  может сейчас прийти, --  чтобы вы знали. Ђ то вы не
поймете! ‚едь он особенный!
     ‚зглЯд темных, больших глаз ћлечки полыхнул в волненье рассказа:
     --  Љотик с двух сторон из необыкновенных семей: об отце Я уже сказала,
у него  талант  по наследству:  с  семи  лет  -- композитор! Ђ мать --  дочь
”илатова,  по детским болезнЯм  профессора, его имени --  московскаЯ детскаЯ
клиника. Њать давно умерла, Љотик еще маленьким был. Ћн похож на нее, хотЯ и
на  отца похож тоже: что-то  восточное. ‚ы  сами  увидите! Љотик  заикаетсЯ.
€ногда -- почти чисто говорит, а иногда -- трудно! Ќо самое главное в нем --
это  гиперсинестезиЯ слуха, -- спешила сообщить  рассказчица, -- он слышит в
октаве совершенно отчетливо --  1701 звук, нарисовал нам схему. џ ее  найду,
покажу  вам! Ћ своих "гармонизациЯх"  роЯльных (он так зовет) Љотик небрежно
говорит.  ’олько колокола  признает!  Њы на днЯх  собираемсЯ  его слушать --
пойдемте с нами?
     -- Ђ он как, аккомпанирует при церковной службе?
     --  Ќу  да, и он сердитсЯ,  что  в другие часы --  нельзЯ... …му мешают
церковные  службы. Ћн ведь чудной, Љотик... Ќе понимает!  ‚  субботу пойдем,
хорошо?  Ђ  когда   в  каком-нибудь  колоколе  ему  слышитсЯ   звук  слишком
прекрасный, он выпускает из рук все веревки колокольные и... (слово "падает"
пропало в звонке из  передней -- длинном, настойчивом;  нет, не  спешном, не
нервном -- настоЯтельном; как бы праздничном).
        ѓлава 1
     ђадостно, как-то торжественно,-- знаЯ ли, что ждут, вышел  из  передней
высокий  темноволосый   молодой  человек  в  аккуратной,   плотной  рубашке,
подпоЯсанной   ремнем:   одергиваЯ   ее   (как  это   делают   мальчики   от
застенчивости), но -- не так, не застенчиво, а -- в некой веселой готовности
--  предстать. Љарие,  огромные, по-восточному длинного  разреза глаза сиЯли
блеском темным и детским по силе открытости. ѓолос запиналсЯ:
     --   џ    оп-поздал    н-немм-    (радостно    прорвавшись)    --много!
Џпп-рости-те...-- кланЯлсЯ, пожимаЯ руки, смеЯлсЯ.
     "Џожалуй,  красив!  ‚олосы  волнистые, длиннее положенного. –арь  ”едор
€оаннович театральный какой-то!" -- подумала Я.
     --  Њой €сточник менЯ  задержал, --  медленно, но словоохотливо поЯснЯл
нам он, улыбкой сопровождаЯ слова, -- ему мои сестры сказали -- поздно домой
прихожу.
     -- €сточником он отца называет, -- шепнула мне ћлечка.
     Љотик вдруг оживилсЯ очень:
     -- џ вч-ч...-- слово  не удавалось ему, -- вче-ра у ѓлиэра был!  --  Ћн
обвел  всех  нас  глазами,  сиЯющими.  --  €  мне  выд-дадут  разрешение  от
Ќаркомпроса, -- он развел руками широко и радостно,  -- ск-колько н-надо мне
ккколоколов,  в  каких  н-надо тональностЯх! „ооборудуют  мне  мою звонницу!
Џ-пожалуйста, --  он  провел рукой  по  воздуху, как  бы  перечислЯЯ нас, --
п-приходите вы все!
     ћлечка усаживала гостЯ за стол, наливала чай, придвигала хлеб, варенье.
     Ћн  ел  весело,  увлеченно,  по-детски. Ѓыло  удивительно наблюдать эту
смесь горечи его от непонЯтости -- с радостью от колокольной победы.
     Ћн вдруг остановил  свой рассказ. Џорывисто привстав,  потрогал пальцем
хрустальную сахарницу.
     -- “ддивительно!  -- вскричал он пораженно,  как будто увидев друга, --
тип-пичнаЯ сахарница в стиле  до 112  бемолей! € он погладил ее, как  гладЯт
кота.
     -- „а! -- спохватилсЯ Љотик,  извинЯЯсь за то,  что  отвлексЯ, -- самое
главное: Я уж-же оттобрал один маленький колокол -- 1 пуд и 7 фунтов, это на
весах, старых, -- вроде бы  застеснЯлсЯ он, -- а другой -- ну, этот побольше
будет! -- Ћн рассмеЯлсЯ --  еще не  вешал его н-на весах, ну, думаю, пудов 5
будет...  ‚ы  не  представлЯете  себе,  какой  звук!  ќтто,  как  говоритсЯ,
божественный! ‚ груди -- холодок даже! џ  -- даже боюсь... такой звук! Ќу, а
еще колокол -- уже неподъемный! ’олько несколько человек его смогут поднЯть!
ђе-диез!
     Ћн отрезал себе серого хлеба и намазал на него  слой вареньЯ. --  Љакой
хлеб вкусный! Ћн свежий, да?  ‘вежий! џ, впрочем, не обедал сегоднЯ, не было
времени! Љогда  человек не ел  долго -- так все ему вкусно кажетсЯ, да? џ --
заметил...
     —то-то сказала  мать ћлечке, и та  вышла. Ќо  уже  забыл  Љотик, что не
обедал,  плывЯ  по  волнам рассказа о наркомпросовских  колоколах, и  потому
удивилсЯ вдруг, увидев тарелку супа в руках ћлечки. Ћна ставила ее на  стол,
придвигала, несла еще хлеба.
     Љотик возликовал, как дитЯ.
     -- ќтто очень хороший суп, Я вижу! -- объЯвил он, должно быть, стыдЯсь,
что он один из присутствующих будет есть такое!  €, глубоко погрузив ложку в
приправленное  растительным   маслом   и  луком   кушанье,   стал  молча  им
наслаждатьсЯ.
     џ  рассматривала Љотика со  сложным чувством восхищениЯ его талантом  и
жалости к его затрудненной речи.
     Ќо мне было пора идти. џ встала тихо, боЯсь помешать ему.  ћлечка вышла
за мною в переднюю.
     -- Ќеобыкновенный, да? -- спросила она, прикрыв дверь.  --  “никальный!
‚ы  знаете, он же другой,  чем  все!  “  него есть пассиЯ,  --  ћлечка легко
употребила  уже  отжившее слово, видно, в их семье  употреблЯемое. -- Ћна --
балерина.  Ќо  это  все  --  платонически!  Њи-Ѓемоль  (сколько  бемолей  --
забыла!). Ћн ей пишет письма, бывает у  них. Џонимает ли она в его колоколах
--  не знаю, но он ей посвЯщает свои гармонизации  колокольные. ‚ы услышите,
это как целый концерт! Њузыка -- удивительнаЯ! € сам он удивительный!
     ‘ерьезное, мужественное, привлекательное лицо ћлечки, обычно поражавшее
волевым началом, было празднично оживлено.
     --  „а,  довольно потрЯсающее впечатление, -- ответила  Я, не найдЯ еще
иного слова. -- Њне он, знаете, кого напомнил? Ќе знаете? ЉнЯзЯ Њышкина!
     -- Џравда? Ќу, это вы... Ќет! ‚ы не думайте, он очень насмешливый: отца
прозвал  €сточником,  сестер  --Џреподобными... ‘амозащита! Ћзорство  иногда
даже! ‚ Њышкине такого не было!
     -- ‘колько лет ему, Љотику?
     -- „вадцать семь! †аль, что уходите.
     Ћбледенелые ступеньки,  мороз, ветер. џ  иду, спрЯтав нос  в  воротник.
‘ын, наверное, из школы  вернулсЯ, надо идти  скорее.  Џозади  осталсЯ целый
мир, волшебный и непонЯтный, непостижимый, но до жалобности -- реальный.  „о
какого-то неЯсного стеснениЯ в груди.
        ѓлава 2
     Љотик легко отозвалсЯ на приглашение --  в  следующую же нашу встречу у
џковлевых. Ћн придет за мной в субботу перед всенощной.
     ‘егоднЯ его не будет в их доме, и мне как-то грустно. ‚ошел в душу.
     ‘дав пачку каталожных карточек, Я задержалась, беседуЯ с ћлечкой. € тут
впервые  увидела  того, о ком  только знала: отца  ЂлексеЯ  €вановича, и Я в
волнении слежу за размахом маЯтника жизни. €ван џковлев. Љто не знает его на
его  родине!   ‘оздатель   письменности  чувашей,  подобно  герою  народному
проложивший  людЯм дорогу -- на  века. Ќо  десЯтилетиЯ прошли -- он живет на
покое у  сына, потерЯв памЯть, забыв величье свое и свой труд.  Ћн проходит,
ведомый старушкой-женой, через комнату в  ванную,  молчаливый,  седой  остов
прошлого, отсутствующий...
     Ћ,  это  чувство,  которым  содрогаетсЯ  молодость,  глЯдЯ  на  зрелище
старости, не оно ли незримым серебрЯным холодком пробегает  по волосам юных,
подготовлЯЯ,  будЯ  прислушивание  к тому,  что  должно  прийти?  ‘ловно над
бездной наклонЯсь, глЯдела Я  ему  вслед... ’руд  человека  жив,  а  человек
пережил себЯ...
     -- Ќо, --  скажут  мне, --  передержка! ђазве все  доживают до возраста
такой старости, до второго младенчества?
     -- „а, да,  --  радостно  впадаю Я  в  возражение, --  разве  не было у
создателЯ чувашской письменности седых лет творчества? Љогда несогбенные еще
плечи были могучи и широки?  (Љогда старость  еще кралась  к  ним...)  Ђ наш
Џавлов, длЯ моциона весело в восемьдесЯт в городки играющий? ’олстой, за год
до смерти скакавший верхом? Ќо и они ушли, а творчество их осталось!
     -- ‡начит, в субботу за вами заходит Љотик? -- сказала, выйдЯ за мной в
переднюю,  ћлечка.  --  ’олько  будьте  готовы,  к  вечернему  звону  нельзЯ
опаздывать, да и он будет уже  вне себЯ  от  страха, что  опоздаем!  …му  --
знаете,  что  труднее  всего?  ‚от именно эта  точность  -- он  бы засел  на
колокольню на сколько хотите часов, он уж пробовал, на него там сердились --
обещает  только  приготовить веревки,  развести  их  все  по порЯдку,  чтобы
начать, как надо ему, -- и вдруг тронет их, и еще до начала службы раздаетсЯ
звон, легкий, едва слышимый... Ќе терпитсЯ!
     Њы  улыбались  обе.  Ћт  радости,  от  предвкушений?   Ћт   близости  к
таинственному, как в детстве...
     --  ‚от  ѓлиэр  и  хочет  проверить  его  композиторство, --  сообщила,
прощаЯсь, ћлечка, -- Љотик ведь спорит с теми, кто уже после детства пыталсЯ
его учить!  "—ему,  мол,  могут они  научить  менЯ, если они не  слышат всех
звуков? Ћдин бемоль? Ћдин диез? Ћни же глухие...  џ б-ы м-о-г и-х у-ч-и-т-ь,
но глухого  не  выучишь!" €  смеетсЯ,  и потирает руки: чешутсЯ  у  него  --
звонить!
     —аса за полтора до назначенного времени менЯ вызвали к телефону.
     -- ‚вы гот-товы? -- послышалсЯ голос Љотика. -- џ к ввам иду! € вот уже
звонок, и гость входит в мою заставленную старой мебелью комнату.
     -- џ  пришел  зззаранее!  --  весело  сообщил  Љотик,  --  чтобы  ббыла
уверенность, что нне опозздаем!
     Ћкинув  блещущим взглЯдом  стены,  увешанные картинами и портретами, он
пошел ходить вдоль них, сколько позволЯла теснота.  -- “ ввас  интересно, --
сказал он  радостно. -- џ люблю, ккогда -- так... џ нне люблю голые комнаты.
’тогда мне кажетсЯ, Я -- в тюрьме! €ли -- в больнице!
     Ћн остановилсЯ перед большой фотографией моей сестры Њарины.
     -- Ћччень четкое  иззображение ми  семнадцать бемолей, -- воскликнул он
поглощенно. -- Ђ этто си двенадцать диезов немного стерто.
     ’о была стараЯ карточка отца моего сына ЂндреЯ.
     -- €  снова ми семнадцать бемолей, -- перешел Љотик взглЯдом к  детской
фотографии Њарины и, далее, к мелкой группе, где на  фоне итальЯнского сада,
в центре группы детей, стоЯла  десЯтилетнЯЯ сестра моЯ, в  матроске, похожаЯ
на мальчика, -- тутт у вас везде отчего-то ми семнадцать бемолей минор.
     …го, видно, не интересовало, что он видит того же. человека в различных
возрастах, это -- не доходило.
     --  € --  оппЯть!  --  уже совсем восхищенно  вскричал он,  заглЯнув  в
стоЯщую  на секретере рамку,  где  сестра моЯ, уже  лет тридцати, была снЯта
рЯдом с мужем и дочкой. -- ќто уддивительно! Ћсновное звучание ккомнаты!
     -- Ђ какаЯ моЯ тональность? -- улыбнулась Я.
     --  Њи  шестнадцать  диезов  мажор!  --  ’огчас,  чуть  изумленно,  что
(спрашивают об очевидности, поЯснил Љотик, -- это же -- Яссно...
     --  ќто  же только вам Ясно, Љотик! -- отозвалась Я  педагогически.  Ћн
согласилсЯ, тотчас став серьезным:
     -- Ќу да,  ну да! ќттого  -- не  понимают!  ђазумеетсЯ... €  ввот  Я не
понимаю, как можно жить и не  слышать тон-нальности окружающих... в таком --
ммолчанье! Ќаверное, этто -- трудно длЯ человека! Ќе слышать! “дивительно! џ
бы -- не мог! Ќно -- который час? ‘кажите, пожалуйста? Ќаверное, пора!
     Њы  выходили  в голубоватые сумерки. ЊерзлЯковский  переулок  был  тих.
‚друг Љотик остановилсЯ, прислушиваЯсь.
     --  ‘лышите?  -- спросил  он  потрЯсенным  голосом, и  лицо  его  стало
торжественно,  --   этто  колокол  ‚ешнЯковский  звонит!  --  проговорил  он
счастливо, самозабвенно, -- этто хорошо, что далеко! џ один раз нне смог его
вынести -- упал! ќтто было давно...
     ‚оздух был совершенно тих, никакого звона не слышалось. Ѓез слов, одним
согласным  с ним волненьем,  Я  ощутила:  не  "ему кажетсЯ",  а  --  "мы  не
слышим..."
     ‘уществование  огромного  мира  звуков, нам недоступных, прошло по  мне
трепетом о себе заЯвившей реальности. ‚друг открывшейсЯ.
     Ѓольшой церковный  двор  в одном  из замоскворецких  переулков медленно
наполнЯлсЯ народом. …сли бы взглЯнуть на него  сверху -- обозначились бы две
струи  идущих: одна направлЯлась в храм, другаЯ растекалась по дальнему углу
двора, над  которым  возвышалась колокольнЯ.  € в то времЯ как перваЯ  струЯ
входила   в  двери  безмолвно,   втораЯ  наполнЯла   двор  гомоном  голосов.
Џереговаривались,  то  и дело  взглЯдываЯ  вверх, где виднелсЯ,  по временам
исчезаЯ  за  каменными выступами  колокольни, силуэт человека  в  темном. Ћн
что-то делал там, наклонЯЯсь и выпрЯмлЯЯсь.
     -- ѓотовитсЯ! -- поЯснила мне ћлечка.
     ‘реди толпы Я заметила группу людей, чем-то от других отличавшихсЯ: они
держались  вместе,  оживленно  разговариваЯ, было даже похоже на спор. ‚  их
внешности было что-то  особенное --  некаЯ холеность, стать, добротные шубы,
щегольские  меховые шапки; у двоих волосы выступали из-под  меха -- длинные,
почти до плеч.
     --  Њузыканты! -- шепнула  ћлечка.  -- ‚сегда  бывают здесь,  когда  он
играет!
     Њороз  пощипывал. ‹юди постукивали  нога о ногу.  Ћжиданье  становилось
томительным.  €  все-таки  оно взорвалось  нежданно.  ‘ловно  небо  рухнуло!
ѓрозовой удар!  ѓул  --  и  второй  удар.  Њерно,  один  за  другим  рушитсЯ
музыкальный гром,  и  гул  идет от него... €  вдруг  -- заголосило, залилось
птичьим  щебетом,   заливчатым  пением  каких-то  неведомо   больших   птиц,
праздником колокольного ликованиЯ! Џерекликанье звуков, светлых,  сиЯющих на
фоне гуда  и гула! ЏеремежающиесЯ  мелодии, спорЯщие, уступающие голоса. ќто
было    половодье,    хлынувшее,    потоками    заливающее    окрестность...
Ћглушительно-нежданные  сочетаниЯ,  немыслимые  в   руках  одного  человека!
Љолокольный оркестр!..
     ЏоднЯв   головы,   смотрели  стоЯвшие  на  того,   кто  играл   вверху,
запрокинувшись,--  он,   казалось,  летел  бы,  если  б  не  привЯзи  Языков
колокольных, которые  он  держал  в  самозабвенном  движении, как  бы  обнЯв
распростертыми  руками всю  колокольню, увешанную множеством колоколов. Ћни,
гигантские птицы,  испускали  медные,  гулкие звоны,  золотистые, серебрЯные
крики,  бившиесЯ  о  синее  серебро  ласточкиных  голосов, наполнивших  ночь
небывалым   костром  мелодий.  ‚ырываЯсь  из  гущ  звуков,  они   загорались
отдельными созвучиЯми, взлетавшими птичьими стаЯми, звуки -- все выше и выше
наполнЯли небо, переполнЯли его. Ќо уже бежал по лесенке псаломщик:
     -- •ватит! Ѓольше не надо звонить!
     Ђ  звонарь,  должно  быть,  "зашелсЯ",  не  слушает!  ‡аканчивает  свою
гармонизацию...
     -- „да! -- со слезами на глазах сказал  высокий длиннобородый старик,--
много  Я  звонарей на  веку моем слышал, но  этот... € не хватило слов! ‹юди
спорили.
     -- “  него совершенно органный  звук! -- говорил  кто-то. --  џ  ничего
подобного...
     -- „а нет, не орган! Џонимаете, это -- оркестр какой-то!
     -- ѓений, конечно!
     -- ’ак ему  же  Ќаркомпрос колоколов, говорЯт,  навыдавал! --  пробовал
"объЯснить" какой-то голос.
     --  Ќу  и что же? Ќаркомпрос, что ли, играет? Ќам с тобой хоть со всего
‘оюза колокола привези...
     -- „а, много звонарей Я на  веку моем слышал, --  повторЯл, восхищаЯсь,
длиннобородый старик, -- но этот...
     ’емные --  уж не глаза, а очи ћлечкины из-под пухового платка сверкали,
-- похоже, что материнской гордостью.
     -- Ќе напрасно Я вас сюда привела?
     Ќе было слов ответить!
     Ќарод расходилсЯ. Њы ждали виновника торжества.
     Ћн вышел к нам радостный, возбужденный.
     ‚зглЯд,  которым  одарила его  ћлечка, был  от земли  оторван.  Ћн  был
отражением  прозвучавшего чуда. Ќо, увидав красные от мороза уши Љотика, она
вернулась к реальности.
     --  Џойдемте  к нам,  --  сказала  она просто, -- мама сейчас  нас чаем
напоит! € лекарство вам даст, вы же простужены...
        ѓлава 3
     Ќа другой день Љотик, зайдЯ ко мне, поделилсЯ новостью:
     --  џ был у  ѓлиэра. ‚чера! „а! -- вскрикнул  он, --  он хо-хочет учить
менЯ  по  всем  правилам  кккомпозиции!  ќто же  совсем  мне  не  нужно!  Ќа
фортепиано!  —то   можно  ввыразить  на  этой  темперированной  ддуре  с  ее
несчастными нотными линейками?  Њмои  кколоккольные гармонизации -- разве он
их не слышал? Љогда уммерла моЯ бабушка, Я упал в припадке, но когда Я потом
встал, Я  сразу  сыграл новую  гармонизацию, и  Я  тут  же  ее  записал,  но
запись... всегда нне то получаетсЯ, онни этто не понимают!
     Ћн сказал эти слова с такой горечью, что на лице его поЯвилась гримаса,
в миг состарившаЯ его.
     --  џ  это все  знал, когда  начинал мои детские соччинениЯ, Я  вам  их
покажу,  когда  ввы  ко  мне придете, -- ведь Я  тогда еще  не встретилсЯ  с
кколоколами! Џреппопдобные! Ћни же не понимают, что такое кколо-кола!  Ќно Я
обещал вам показать схему!  Њой 1701-й звук! -- оживилсЯ  он и попросил лист
бумаги.
     Џока  Я  в кухне  готовила  нам  ужин,  разогревала чечевичную  кашу  и
клюквенный  кисель, Љотик, сев на диван  в  моей  комнате,  что-то чертил  и
надписывал. Ќо Я  настоЯла, чтобы он сначала  поел. Ћн согласилсЯ охотно. Ћт
еды лицо его порозовело, он сидел такой красивый, привлекательный, нарЯдный,
здоровый, что странно было вспоминать  его небесную музыку. Ќепостижимо, что
за странный конгломерат  этот человек! € как воспитались  в нем эти свойства
вносимого  им весельЯ в его  полубродЯжьих  -- по людЯм  -- днЯх  непонЯтого
музыканта?
     € вот он протЯгивает этот таинственный мир! —ертеж: он нарисован четко,
правильными линиЯми и полукругами и надписан круглым детским почерком.
     --  ќто  же совсем  просто! -- поЯснил Љотик, -- 243 ззвучаниЯ в каждой
ноте  (центральнаЯ и в обе стороны от  нее по  121 бемоль и 121 диез),  если
помножить  на  7  нот октавы, --  получаетсЯ  1701. ќтто же  ребенок поймет!
Џочему же онни не понимают? Ћнни думают, Я  ффантапзирую! Џотому что онни --
не слышат! ‚ы понимаете? Ћни не слышат, а получаетсЯ, -- что Я винноват!
     …му стало смешно. Ћн рассмеЯлсЯ заливчато,  и можно бы назвать его смех
ребЯчьим -- если бы на дне его не звучала горечь и даже отчаЯние.  Ћн как-то
поперхнулсЯ им и, переставаЯ смеЯтьсЯ:
     -- ‚вот и всЯ  моЯ историЯ! ќто совсем просто! Ќо на роЯле Я же ке могу
сыграть эти 243 звука, когда нна  этих несчастных ччерных -- всего один диез
и один несчастный бемоль... џ  слышу все звуки, которых они  не слышат! Ќет,
нет, не так! -- вдруг вскричал он просветленным, зажегшимсЯ  голосом, -- они
ттоже слышат!  ’о есть  нет, они  звучаниЯ  не слышат.  Ќо тто  впечатление,
которое получаетсЯ  от колоккольных  гармонизаций, они  его отличают, потому
они и ходЯт  слушать  ммою игру в церкви свЯтого Њарона... -- Ћн вдруг увЯл.
—егопто  ему не удалось  договорить, ему одному  понЯтного.  -- ќттот ѓлиэр,
он... -- Ћн встал. -- Њмне пора идти...
     --  Љотик! -- сказала Я  очень просительно,  --  но вы  все-таки можете
сыграть  -- на  роЯле? ’у  роЯльную  гармонизацию  ми  бемоль  минор,  вашей
Њи-Ѓемоль-Њинор посвЯщенную. ‚ы же играли где-то,  и люди  же восхищались...
Њы  с   вами  пойдем  к  моим  друзьЯм  --  там  моЯ   подруга,   красавица,
концертмейстер -- нет,  это  неважно! -- поспешила Я, видЯ, как черты Љотика
исказились.  --  џ  к  тому,  что  роЯль у нее, отличный звук!  € еще там --
маленький мальчик, такой ребенок... даже если вы детей не любите -- то этого
вы...
     -- џ ддетей -- люблю, -- сказал Љотик, -- дети ллучше все понимают, они
просто -- понимают! •орошо,  Я пойду с  вами и поиграю. Ќо вот если бы у них
были кколокола...
     Ђдрес  подруги, куда Я звала Љотика,  Я дала ему, назначив час встречи.
Ќо, задержавшись на работе, запоздала. ЊенЯ уже ждали Љотик и концертмейстер
Ќэй  в  высокой,  просторной  комнате  большого  дома  окнами на  ‘ретенский
бульвар, за  длинным  столом, богато  -- по  тем временам  --  накрытым. “же
накормленный вкусно и обильно, звонарь словоохотливо рассказывает:
     --  ‚ одном доме  встретилсЯ  Я  с  с...с...с... --  не даютсЯ ему  эти
встречные! --  словом, они -- актеры! € онни уговорили мменЯ играть. Ќет, не
думайте, не по моей части (хотЯ  и на кколоколах там  тоже...)  по их части,
играть в театре -- ”едора €оанновича, -- был такой ццарь. Ћнн ттам у нних на
кколоколах звонит, так  Я понЯл! € Я  буду этот царь в  царской  одежде -- и
должен  буду  звонить  на кколоколах!  —то-то выдумывают? Љкакие  там у  них
колокола? ‘овсем  никудышные...  ќтто в  Љамергерском  переулке,  называетсЯ
театр Њ•Ђ’.
     ‘ерые, темные, под тЯжелыми веками глаза Ќэй смотрЯт на гостЯ с улыбкой
ласкающего вниманиЯ. Ћт  сильной близорукости она  еле различает лицо гостЯ,
но Явно ощущает присутствие необычного.
     Ѓольшеглазый -- глаза,  как у  матери,  серые -- четырехлетний  мальчик
тоже не сводит с гостЯ взглЯд.
     Ђ Љотик уже бродит по комнате -- знакомитсЯ с новым местом. ЋстановилсЯ
у роЯлЯ,  поднЯл  крышку.  ‘ейчас  начнет играть?  Ќо он настойчиво ударЯл и
ударЯл одну и ту же клавишу.
     ‚  комнату вошла пожилаЯ  худенькаЯ  женщина, жена художника  Ђльтмана.
Ќота  все длилась нетерпеливо. Ќашел изъЯн?  —то-то странное. џ  подошла. Ћн
держал палец на "лЯ".
     --  Џочему  же  она нне  слышит?  џ же ззову ее, --  недоуменно спросил
Љотик, --  она же -- "лЯ", чистаЯ  центральнаЯ нота!  ЏонЯв, Я уже объЯснЯла
вошедшей:
     --   ”аина   ћрьевна,   ваша   тональность   --   "лЯ"!  €   Љонстантин
Љонстантинович...
     --  џ  сыграю  гармонизацию  Њи-Ѓемоль,  --  перебил  Љотик.  Њедленно,
упоенно,  как-то  все снизу вверх  идут  звуки. Љоленопреклоненно  --  перед
недосЯгаемой высотой  Њи-Ѓемоль?  €  все  многотембровое  флейтное  существо
роЯлЯ,  все скрипичное, все  вокальное  и органное его звучание сплетаетсЯ в
новую  оркестровку,  вызываЯ  колокольные  голоса.  Ћни  мечутсЯ  в пределах
роЯльных, рождаЯ небывалое в слухе.
     џ  смотрела  на  друзей моих:  мать моей подруги, дочь ее  Ќэй,  на  их
пожилую гостью  -- ”аину  ћрьевну, "лЯ", -- на лицах всех их,  столь разных,
было   одно    выражение:   поглощенность   нежданным,   неповторимым!    Њы
присутствовали при необычайном.
     ќто было  не подражание  на  роЯле  колоколам,  как  это встречаетсЯ  у
некоторых музыкантов, -- а  совсем  другое:  с  помощью презираемых звонарем
белых  и  черных  клавиш, служащих одному диезу, одному бемолю, --  он нашел
способ  (не  мог не  найти, тосковавший  по звучанию колокольному с утра  до
ночи) создать колокольность в клавишах!
     ’о был вечер колокольного роЯлЯ!
     —то-то вроде  полузабытого  сна. ‘умрачные переходы, высота недомашнЯЯ,
свет и тени, и гулкость органнаЯ. Њы поднимались  по лестницам консерватории
в  рабочую комнату Љотикиного €сточника. џ пишу это слово с большой буквы не
от  себЯ, а  невольно передаваЯ  выражение его  в  устах  сына  -- уважение,
заглавность. Љотик не рассказывал мне об отце, но позднее Я  узнала,  что он
нежно  любил отца с тех лет, когда тот  еще  не был назван €сточником, а был
просто  папа;  с  дней,  когда  жива была  мать,  когда он сам был кудрЯв  и
младенчествен, а  отец молод  и  весел... ‚от этими вещами, невещественными,
Џрошлым, в вечность ушедшей матерью, незримым  еще Ѓудущим, как в новогодних
зеркалах, отраженных  друг в друге, веЯло на темных лестницах консерватории,
которыми  мы шли. ‘лышалось все это, как  стихший  звон арфы,  как неслышный
звук  ‚ешнЯковского колокола,  и вещественна  была тут  эта невещественность
семейной трагедии... Љак в старых домах, пахло  в тот вечер в  пути нашем, и
шли мы будто не Њосквой -- Џетербургом гоголевских времен.
     € вот, наконец, комната.  џ не  помню там  мебели,  хоть она,  конечно,
была. џвственней запечатлелись двери  и  потолок, и  окна в неведомость. Ѓыл
час  вечерний,  час отсутствии, где-то  проводимого отдыха, а может, чьих-то
концертов...
     Љотик протЯгивает мне  альбом. џ раскрываю --  и поражаюсь: лет  десЯти
сидит у  роЯлЯ мальчик; темные  волнистые  волосы завладели лбом и щеками, а
из-под них  глаза смотрЯт в душу мою. ‚ них -- отрешенность, мечтательность.
ЌесмотрЯ на  нарЯдный костюм,  матросский, -- в  позе, в существе ребенка --
печаль.
     --  ќто  -- Я,  этту  фотографию  очень  моЯ  бабушка  любила: тут, она
говорила, Я на ммаму похожж...
     Ћн перевернул страницу. „альше шли листы нот.
     -- ’ут мои детские сочинениЯ, Я  тогда училсЯ на роЯле.  Ќо мне оч-чень
ммешал  мой учитель,  мне  сочинЯть  хотелось,  а он  хотел,  чтобы  Я играл
гаммы... Ќо после уроков Я любил его, хороший!
     Ќо  вот  Я  глЯжу в уже немного выцветшую фотографию.  ‚  очень длинном
муаровом платье, стоит молодаЯ женщина, заботливо заглажены мелкие складочки
у  оборчатого  низа  платьЯ,  затейливо  обводЯщего подол  узором  рюшей.  ‚
сочетании  черного   и  белизны   предстает  ее  легкий   стан,   облик   --
женственнейший в трогательной красоте  чистых черт.  ђодниковое,  ландышевое
протекшей весны,  счастливой; смотрит, не улыбаетсЯ. Ќо, может быть, вот-вот
улыбнетсЯ  -- так  добры  у краЯ  застенчивости  большие,  в  вопросительной
задушевности, светлые, под темными ресницами и бровЯми, глаза. Џравилен нос,
легко  очерченные  ноздри.  „ыханьем  неуловимо  приоткрыт рот, одновременно
легкий и пышный. ‹об  открыт,  грациозно  обведенный светлыми,  подобранными
вверх волосами, прической простой и изысканной.
     -- ЊоЯ мама! -- говорит Љотик тихо...
        ѓлава 5
     Ќесколько дней спустЯ мы сидели у менЯ.
     --  ‡наете  что?  џ  хочу  вам  прочесть  начало   моих  записок.  ќтто
наз-зываетсЯ "ЂвтобиографиЯ". Њне ссказали,  так нужно будет длЯ моих хлопот
насчет кколоколов...
     -- Ћтлично, что вы это начали! -- радостно отозвалась Я. -- џ прочту, и
у менЯ будут  вопросы, -- Я ведь буду о вас  писать...  ‘ каких  лет вы себЯ
помните?
     --  ‘ одного  года! -- отвечал  он уверенно, просто, будто --  обычное,
доставаЯ тетрадь из-под груды бумаг на столе.
     Љрупным,   прЯмым,   круглым,   наивно-детским,  старательным,   чистым
графологически  --  от  всех  психологических тайн чистым --  почерком  было
написано:
     "џ родилсЯ  в  1900 году в Њоскве и детство (отрочество тоже)  провел в
районе  Ћстоженки. Ћтец  мой  в  то  времЯ был  преподавателем  ‘инодального
училища по классу скрипки; ныне состоит профессором Њосковской консерватории
по классу дирижерства. Њать тоже окончила консерваторию и в  свое времЯ была
незаурЯдной пианисткой".
     "…ще  в 2-3  года  Я  стал чувствовать  безотчетное влечение  к музыке.
ђоЯль,  скрипка, виолончель, духовые инструменты -- все это останавливало на
себе мое  внимание. Ќо более всего  на менЯ влиЯли  колокола: при первых  их
звуках  Я  чувствовал  особое   возбуждение,  как   ни   от  какого  другого
инструмента.    џ    упивалсЯ     их    звуками,     испытываЯ    величайшее
музыкально-творческое наслаждение, -- и целый день ходил очарованный.
     ‚ этот  же  период жизни особенно внимание  мое стал  привлекать  звон,
несшийсЯ с колокольни из ‡амоскворечьЯ...  ќтот звон сразу выделЯлсЯ на фоне
других,  не  давал  мне покоЯ, оттеснив  все  другие звоны на задний план...
Ћказалось, это были колокола колокольни церкви Њарона в "Ѓабьем городке",  в
Њароновском  переулке, близ Ѓ. џкиманки,  где  Я и сейчас звоню. ‘лушаЯ игру
отца на фортепиано,  на скрипке, Я сейчас же в  своей голове сопоставлЯл эти
звуки с колоколами; Я, если  можно так выразитьсЯ, постоЯнно переводил их на
Язык колоколов и плакал, если такой перевод почему-либо не удавалсЯ.
     ‘  шести  лет  действие  слуховых  впечатлений  от  колоколов  на  менЯ
усилилось. “тром,  среди  днЯ, вечером, ночью -- чудились колокола, их звон,
их различные сочетаниЯ, их гармонии, их мелодии".
     -- ‚ы отлично пишете! -- прервала Я чтение.
     -- Љкогда Я пишу, -- Я нне заикаюсь, -- пошутил Љотик. "Њне было 7 лет.
ђаз  весной,  в  вечернее  времЯ, гулЯл Я со  своей нЯней (нЯнЯ  любила менЯ
исключительно сильно, всем  сердцем) неподалеку  от дома, у  Њосква-реки, по
Џречистенской  набережной,  и вдруг, совершенно неожиданно,  услышал удар  в
очень  большой  колокол  со стороны ‡амоскворечьЯ.  Ѓыло  это  довольно-таки
далеко, но в то же  времЯ колокол слышалсЯ очень Ясно, отчетливо; он овладел
мною,  свЯзав менЯ  всего  с  головы  до ног,  и  заставил  заплакать.  ЌЯнЯ
остановилась,  растерЯннаЯ. Ћна обнЯла  менЯ,  Я  прижалсЯ  к ней,  мне было
трудно: сильное  сердцебиение,  голова была  холоднаЯ;  несколько  секунд  Я
стоЯл, что-то  непонЯтное, бессвЯзное пробормотал и упал  без сознаниЯ. ЌЯнЯ
сильно перепугалась и попросила первого попавшегосЯ отнести менЯ домой. „ома
все  тоже  были  перепуганы  и поражены, совершенно  не понимаЯ, почему  это
произошло. ‘  тех пор этот колокол Я слышал много раз, и каждый раз  он менЯ
сильно захватывал, но такого ЯвлениЯ,  какое было в первый раз, после уже не
бывало. ќтот колокол слышали  и нЯнЯ и родные мои, длЯ этого Я  водил их  на
набережную Њосква-реки. „олго  не мог  Я узнать,  откуда доноситсЯ этот звук
величайшей красоты -- и это было причиною постоЯнного страданиЯ.
     ‚осьми лет неожиданно услышал Я восхитительный колокол..."
     -- Љотик, -- сказала Я, -- мне  кажетсЯ, в деловую бумагу не надо много
о таких случаЯх...
     -- Џпостойте!  --  возразил  Љотик  смЯтенно, --  ппро эттот  колокол Я
должжен сказзать... џ же лежжал в  постели и был оззадачен своей музыкальной
мыслью -- и вдруг -- вот читайте, Я про это пишу...
     “видев взволнованность его, Я не настаивала, а продолжала читать.
     "...услышал Я  удар в колокол, который повторЯлсЯ приблизительно каждые
25 секунд. Ћн  доносилсЯ также  со стороны ‡амоскворечьЯ.  Ћн овладел  мною;
особенность этого  колокола заключалась в его величественнейшей силе, в  его
строгом  рычании, параллельно  с  гулом.  Ќадо прибавить,  что  рычание-то и
придавало  ему  какую-то особую оригинальность,  совершенно  индивидуальную.
‘перва,  в самый первый момент,  был Я  испуганно поражен  колоколом,  затем
испуг  быстро рассеЯлсЯ, и тут открылась передо мной величественнаЯ красота,
покорившаЯ всего  менЯ и вложившаЯ  в  душу  сиЯющую радость. „о сей  минуты
запечатлелсЯ  этот  звук  во мне!  Ћказалось  --  этот колокол был  ‘имонова
монастырЯ. џ начал часто ездить туда с  нЯней, с родными, вскоре стал ходить
туда один.
     Ћдиннадцати  лет  был  Я  на  одной  колокольне  в ‡амоскворечье,  было
воскресенье,  утро,  времЯ, когда  в церквах служба, при  ней и  звон. ‚друг
услышал Я удар в колокол, который, очевидно, был очень недалеко. Ћн заставил
менЯ глубоко задуматьсЯ: он будто что-то  напомнил мне.  ‡атем  еще  раз был
этот удар, Я оглЯнулсЯ в сторону гула и увидал колокольню. ќто была ’роица в
‚ешнЯках, на ЏЯтницкой.
     ’ринадцати  лет,  два  года спустЯ,  был Я на Њароновской  колокольне в
вечернее времЯ, тоже во времЯ службы, и услышал Я колокол. Љазалось мне, что
он над моей головой, ошеломило менЯ -- тоже рычание колокола, вложило в душу
сильную  радость.  € казалось  мне,  радость  эта  --  вечна.  ‡вук колокола
доносилсЯ  со  стороны  купола  церкви,  колокольнЯ,  на  которой  находилсЯ
колокол,  была  загорожена  куполом,  и  Я  не  видел  ее.  ђешил  Я  искать
колокольню, слез с Њароновской и  тут же пошел по  направлению доносившегосЯ
до менЯ колокольного гула. ЏроходЯ неподалеку и мимо многих колоколен, Я уже
как-то сам, по своему собственному соображению нашел эту колокольню, услышал
этот самый звук, величественный, с сильным, строгим рычанием".
     -- Љотик, -- не выдержала Я, -- мне кажетсЯ, рычание колокола...
     --  Ќо это же именно так и  есть, -- взмолилсЯ  повелительно  Љотик, --
этто никаким другим словом нельзЯ назвать!
     -- Ќу хорошо, -- согласилась Я, -- но зачем же второй раз про это...
     --  џ  бы  хотел всегда  только  говорить  про это...  --  как-то вдруг
задумчиво  и  очень  покорно   сказал  Љотик,  невидимо  отплываЯ  от  моего
непониманиЯ, --  звук  этот  происходит  из той  тишины, откуда  идет гром в
грозу, это очень трудно объЯснить...
     ‘лушаю, думаю: "‚от так  развивалось его постижение колокольного звона,
раскрывалось и крепло его восприЯтие звука".
        ѓлава 6
     Њы  ехали  на трамвае,  где-то  на  ЏЯтницкой, мимо  старых  особнЯков.
‚незапно Љотик рванулсЯ вбок и, сиЯЯ от нежданной радости, закричал так, что
на нас обернулись:
     -- ...‘мотрите! ’ипичный дом в стиле до 102 бемолей!
     Ћн  перегибалсЯ  через заднюю загородку трамвайной  площадки,  провожаЯ
взглЯдом родной его слуху дом. € когда тот исчез, он, потираЯ руки, смеЯлсЯ,
наслаждаЯсь ему  одному понЯтной гармонией. Ќа  нас смотрели  с недоумением.
‘ознаюсь, мне было неловко.
     Ќо и  тени  смущениЯ  не  было видно в Љотике. €ли он не замечал людей?
Ќет, он  не был оторван  от среды. Ћтвлеченности  в  нем не чувствовалось ни
капли. Ћн был вполне  воплощен, умел и радоватьсЯ и сердитьсЯ.  Њог и -- как
уже  о  нем говорилось  --  насмешничать.  —то  же  давало  ему  броню,  мне
недоступную?
     Ђ он уже отвлексЯ в беседе.
     --   џ  забыл  вам  рассказать,  --  говорил  он,  --  что  вчера  менЯ
ппрове-рЯли! (Ћн закивал  головой, торопЯсь,  опережаЯ себЯ)... то  есть они
хотели уззнать, верно ли, что  Я слышу все ззвуки эти! Ћнни ммне  сказали --
так: "ќтто нужно  -- длЯ ннауки!.. €  вот вы (то есть Я) доллжжж..."  --  он
запнулсЯ, завЯз в жужжанье этого "ж", и, как жук, попавший в патоку, шевелит
лапками, так и он методично  боролсЯ  с неспособностью  одолеть слово. Ќо ни
тогда  и  ни  позже  Я не  заметила у него ни  раздражениЯ  на мешавшее  ему
заиканье,  ни  нервозности,  мною  встреченной  у  других  заик.  Ћн  скорее
отдавалсЯ чувству  юмора  этой схватки, иногда  выходЯ из  нее  со смехом, и
никогда  не  отступал,  может   быть,  наученный  логопедом  упорствовать  в
достижении нужного звука. Ќет, упорство это жило в нем  самом! Ђ может быть,
крылось  в  каком-то  веселом  единоборстве?  €ли  же  в  осознании  комизма
ситуации:  ему не даетсЯ звук -- ему! --  столькими звуками владеющему, ему,
их богатством одаренному превыше  возможностей  окружающих! € ему не  даетсЯ
какой-то один звук!
     †ук в-ы-л-е-з из патоки!
     -- "‚вы должжны нам помочь!" -- продолжал он. -- €х было несколько, а Я
-- один. „вое были в белых халатах, этто ббыла как-каЯ-то  л-лабораториЯ.  џ
очень  смеЯлсЯ!  —то  же  тут  проверЯть,  что  Я  -- слышу!  Џпо-моему,  их
интереснее проверЯть,  почему они ничего  не слышат!  Ћдин какой-то  бемоль,
один диез, только! € нна эттом они состроЯт свою му-ззыку, тем-перированную!
     -- Љотик, ну а как же они вас проверЯли?
     -- Џо-моему, они не менЯ проверЯли, а этти свои приборы, потому что, --
он очень  оживилсЯ, но, как  всегда  не  успеваЯ  догнать свою мысль  речью,
заспешил,  мешаЯ себе:  -- Ћнни ппривели мменЯ в ттаккую выссокую  ккомнату,
там  было много стеклЯнных  вещей, и мметаллических тоже ммного, и поссаднли
менЯ у  ттакого  стола, и чтопто  нна мменЯ  надели,  потом  снимали, плотом
оппЯть  ннадевали. € потомм они  оччень  криччали,  спорили. џ нне знаю  про
ччто,  Я оччень смеЯлсЯ.  џ заббыл,  что потом ббыло, Я этто ужже  рассказал
ћлии Ђлексеевне, а ее папа ззаинтересовалсЯ и менЯ все расспрашивал.
     -- Ќу все-таки, что же они, Љотик, проверили?
     --  Ћнни  ттак  сказали:  что  скколько этти  прибборы ммогли  за  мною
поспеть, зза моим слухом  -- ккакие-то  ттам  "коллебаниЯ".  (’ам еще что-то
игграло, каккаЯ-то -- ччепуха...) Ћнни запписали этто -- все что ппра-вильно
слышу,  и   пприборы  с  эттими  "колебаниЯми"   ттоже!  Ђ  поттом  это  все
осстановилось  -- и  Я слышал, а  оони ужже  не  ммогли, поттому что онни --
кончились! -- Љотик засмеЯлсЯ с детской ликующей непосредственностью, -- а Я
нне  ккончилсЯ,  и ттогда все  закончилось, ппотому  что онни уже нне  могли
провверЯть.  €х  "колебаниЯ"  ккончились,  а  ммои --  а  ммои ведь  ттолько
начались!
     Ћн больше уже не рассказывал, он  смеЯлсЯ, так смеЯлсЯ, что Я, в испуге
за его нервную систему, старалась прервать его, отвлечь -- и это мне наконец
удалось.
     Њы шли уже проходными дворами: вел -- он.
     --  Ђ  мы  верно  идем? --  сказала  Я  будто  бы озабоченно,  -- мы не
заблудились? ‚едь  ћлечка  нас  ждет!  € мы не  опоздаем в  ту церковь,  где
сегоднЯ вы обещали звонить?
     ‘реди  музыкантов  Њосквы  все  ширилсЯ разговор  о звонаре  ‘араджеве.
‡аинтересованные и  восхищенные его сочинениЯми на колоколах  (а многие -- и
его игрой  на роЯле)  говорили о том,  что  он еще молод, что еще можно  ему
учитьсЯ! Ќаличие гиперсинестезированного слуха позволЯет ему создавать такие
волшебные сочетаниЯ звуков! ќтому нельзЯ дать заглохнуть, надо ему объЯснить
необходимость учениЯ!  Ќу,  пусть не в  консерватории  (он,  может быть, без
привычки к учебе уже  не одолеет трудностей сопутствующих предметов -- да!).
Ћн же может учитьсЯ у какого-нибудь из выдающихсЯ музыкантов-композиторов --
композиторскому искусству! Џусть он частным  образом  учитсЯ, заиканье этому
не  помешает!  ќто же долг всей музыкальной  общественности -- занЯтьсЯ  его
судьбой, вмешатьсЯ,  наконец,  в  его  остановившеесЯ  на  колокольной  игре
музыкальное развитие. ‚ нем же гениальные способности!
     Ќашлись, впрочем, и скептики:
     --  Ќу так как же проверить  такой слух? Џринимать просто на веру? ќто,
знаете ли...
     --  Ђ его не  так  давно  проверЯли,  --  возражал  кто-то,  --  именно
проверЯли тонкость  его музыкального слуха. “ него же бредоваЯ  теориЯ есть,
что  в  мире,  то  есть  в  октаве,  --  1700  с  чем-то  звуков,  и  он  их
дифференцирует, вот в чем интерес!
     -- ’ак это же опЯть с его слов, это же не доказано!
     --  —астично  --  доказано!  -- отвечали  иные, -- приборами  измерениЯ
частоты    звуков;   их,   как   бы   сказать,   расщепленности.   ЏоказаниЯ
соответствовали   его  утверждениЯм  --  докуда  эти  приборы  могли  давать
показаниЯ.  € все  совпадало. Ђ дальше  приборы  перестали показывать,  а он
продолжал  утверждать,  и  с такой  вдохновенной  точностью,  которую нельзЯ
сыграть.  „а  и  зачем играть? ‚  этом же ему нет ни  малейшего  смысла!  ‚ы
понимаете, он естественен, как естественно животное, как естественен в своей
неестественности любой феномен! € думаетсЯ, не  столько здесь стоит вопрос о
том,  чтобы  …Њ“  учитьсЯ,  как  о том, чтобы  Ћ’  Ќ…ѓЋ  научитьсЯ  чему-то,
заглЯнуть, так  сказать, за его  плечо  в то, что он видит (слышит то есть).
‚едь это же чрезвычайно интересно с научной точки зрениЯ...
     ’ак  вспыхивали споры  везде, где  бывал  Љотик  или  где  слышали  его
колокольную игру, дивЯсь ей, не имеЯ возможности сравнить ее -- ни с чем.
     Ђ Љотик  смеЯлсЯ.  Ќе  зло,  добро.  …го  все  эти  рассуждениЯ  о  нем
забавлЯли. —ему будут  учить его? Ћ чем говорить?  Ћ звуках, которые длЯ них
не существуют, в существовании которых они сомневаютсЯ?
     -- Њмне, -- говорил  он, -- надо пе-перестаать слышать,  и  ттогда Я бы
мог стать их уччеником, поттому что  они очень много уччились, а Я -- только
в моем ддетстве, когда мне надо было выучить ноты, и все эти нотные линейки,
и белые кружочки, и черные, и эти паузы и ключи, скрипичный и басовый. —тобы
записать  ммои  детские  сочинениЯ! Ќо  длЯ  колокколов  все  это  не  имеет
значениЯ, эти знаки ниччему не помогают, и  это все неверно, потому что Я на
этих линейках могу  нарисовать только один диез и один бемоль, а бемолей 121
и диезов ттоже 121...
     --  „а,  это наша  трагедиЯ, что тут  присутствует  недогонЯемость,  --
сказала  Я кому-то  о Љотике,  --  а вовсе не  его  трагедиЯ, раз  он слышит
больше, чем мы!
     --  Ќет, в  этом  тоже есть  трагедиЯ,  -- отвечали  мне,  --  слышанье
немыслимых  обертонов есть  катастрофа.  € привести это  звуковое  цунами  в
состоЯние гармонии врЯд ли возможно... Њожет быть, наука будущего...
     -- Ќет, он действительно  мог бы создать неслыханные звучаниЯ,  если бы
научилсЯ управлЯть ими по всем законам гармонии! -- настаивал другой.
     -- ‚от так логика! --  отвечал кто-то. -- Ќеслыханные звучаниЯ -- мы же
слышали их! € им не нужна наша гармониЯ