 если  возможно,  оправдывать  виновника событиЯ. €нформациЯ
накапливаетсЯ,  и из этого потом  складываетсЯ представление о  работнике. Ђ
иной  такой  работник,   став  притчей  во  Языцех,  научаетсЯ  обставлЯтьсЯ
обтекателЯми  определенного  рода:   кто   правдами  и  неправдами  добывает
оправдательную  бумажку,  кто  бегает   с  бутылкой  куда  надо,  кто  везет
дефицит...  и  т.д. ‚се  мы люди и все  -- продукт эпохи.  € писать такое  о
братьЯх-летчиках мне тЯжело.
     €спользование расшифровок полетов  длЯ объективной  оценки  их качества
сыграло  важную роль в усилении работы над собой каждого специалиста.  ‘лово
"усиление" Я употреблЯю не случайно: именно усилий, и немалых, стоило в свое
времЯ научитьсЯ  выдерживать  параметры  в  строгих  рамках  норм.  ќто  был
качественный  скачок.  ‚едь  пилотирование  "на  острие"  требовало,  помимо
простой механики, еще и выработки особого чутьЯ взаимосвЯзей массы, инерции,
реакции  и предвидениЯ -- что руками не нащупаешь и формулами не выразишь. Ђ
школа наша только выиграла.
     Ќо  все  это улучшало  качество  и славу красноЯрской (да  и не  только
красноЯрской)  школы  до  тех  пор,  пока с  командных и  прочих должностей,
свЯзанных  с оценкой качества  и  безопасности  полетов, не стали потихоньку
выдавливать  старых  списанных  пилотов,  капитанов  --  людей,  умеющих  за
штришками  самописцев  и  цифрами  объективных  данных  видеть  знакомую  до
тонкостей  картину  полета,  со  всеми  его  шероховатостЯми,  и  не  только
оценивать,  но  и  понимать,  ЉЂЉЋ‚Ћ  было экипажу  в  тот,  зафиксированный
самописцами  момент.   Џока  на   эти  должности  назначали  пилотов,   пока
авиапредприЯтием   командовал   летающий   пилот,  Љапитан,  --  сохранЯлось
понимание,  что авиациЯ начинаетсЯ и  кончаетсЯ  летчиком, который  работает
там,  в небе, исполнЯЯ руками  то, что  подготовлено  трудом  оставшихсЯ  на
земле. Ќо не станет  летчика --  все остальные, кто его полет обеспечивают и
от того кормЯтсЯ, станут не нужны.
     ’е старые, бывшие  летчики старались беречь  действительных,  летающих,
младших братьев своих.. Љаждое отклонение или нарушение,  зафиксированное  и
расшифрованное, и тогда тщательно разбиралось, как  и сейчас.  Ќо  если была
возможность понЯть и как-то оправдать действиЯ экипажа, экипаж защищали. „а,
был  разбор в  своем, узком кругу специалистов.  Ѓыли наказаниЯ. Ќо летчики,
наказывающие  летчиков,  твердо знали границу  затЯгиваниЯ  гаек, за которой
вместе с резьбой начинает сминатьсЯ личность.
     ’еперь  авиациЯ стала бизнесом. €ных бизнесменов привела  в авиацию  не
любовь к  небу, отнюдь  нет. Ћни  пришли делать деньги.  Ћни живут по другим
законам.   ‘веркающее  здание   конторы.  Љоманда.  "Њерседес".  Љомпьютеры.
Џресс-служба.  Џыль в глаза.  €митациЯ бурной деЯтельности.  Џотому что  той
авиации, что в свое времЯ перевозила за год больше ста миллионов пассажиров,
нет.
     ‡а  всей этой  зеркально-компьютерной  мишурой  --  частенько  едва  ли
наберетсЯ  несколько старых,  потрепанных  небом самолетов, поддерживаемых в
воздухе  лишь опытом  и  энтузиазмом старых летчиков да  старанием таких  же
старых энтузиастов-технарей.  ќтот  опыт и энтузиазм,  как нам, ездовым псам
кажетсЯ,  эксплуатируетсЯ "командой" с  беззастенчивой откровенностью, чисто
технически,  расчетливо,   в  нервном   напрЯжении   экономического   риска:
"выгорит-не выгорит", "проскочит-не проскочит". ‹етчика  нажали, как кнопку,
он  обЯзан  выполнить.  Ђ чтобы  наверху  "не перекрыли  кран",  надо, чтобы
параметры, хотЯ бы внешне,  были в норме.  Ћ резьбе, что сминаетсЯ, никто не
думает.  ‘вирепствуют новые ђивьеры. Џоэтому ездовой пес все времЯ чувствует
занесенный кнут.
     ЊенЯ привела в  небо романтика, она  помогла мне пролетать  три десЯтка
лет, преодолеть все трудности. Ќо Я летал без кнута: Я себЯ уважал.
     Ќу, разгоните вы летный состав. Ђ потом что -- сами впрЯжетесь в нарты?
     Ќадо помнить всегда: дрогнет у капитана рука, в оглЯдке на взмах кнута,
-- одна катастрофа...и всЯ зеркальнаЯ мишура разлетитсЯ. ‹опнет компаниЯ.
     џ,  конечно  же,   не  хочу  огульно  охаивать  всех  предпринимателей,
взваливших  в тЯжком безвременье  перестройки  на свои плечи тЯжелый  труд и
огромную ответственность за судьбу авиации  и за жизни миллионов перевозимых
пассажиров. Ќе так это просто -- взЯтьсЯ за обломки разрушающегосЯ на глазах
"’итаника", собрать  их в кучу и на свой страх и риск попытатьсЯ  не  только
удержатьсЯ на плаву, но и двинуть вперед  всю громаду.  ’ут, пожалуй,  одной
страстью к деньгам не объЯснить, зачем  им это надо.’ут, видимо, глубоко под
внешним блеском и "Њерседесами" скрываютсЯ любовь и  боль.  Њы-то  из  своей
кабины не видим, что "контора", "команда" заседает до позднего вечера, решаЯ
недоступные нашему летчицкому пониманию вопросы обеспечениЯ нашего полета --
очень, кстати,  непростые в наше времЯ. Њы ведь не знаем какие  тысЯчи часов
налетывают наши новые хозЯева, буквально не живЯ дома, пропадаЯ на встречах,
имеющих,  может,  решающее  значение длЯ судьбы  компании.  Њы можем  только
догадыватьсЯ,  как  живут  их  семьи  --  и не  в  материальном смысле. ‚едь
близость, любовь и тепло общениЯ за деньги не купишь, а тот, кто думает, что
уж за такие, ’ЂЉ€… деньги можно купить все... он ошибаетсЯ.
     Њногое, очень многое кладетсЯ на алтарь авиации, и не только летчиками.
€ не только ради виллы на Љипре.
     џ ворчу о другом. “ менЯ душа болит о том, что на руководЯщие должности
в авиации приходит все больше и больше людей,  знающих жизнь, умеющих в этой
жизни  вертетьсЯ,  находить  лазейки,  делающих дела, делающих деньги...  но
имеющих  собственно о летной работе весьма приблизительное, а главное, очень
определенное мнение. Њол, все мы  делаем одно дело. ‚се -- поровну. € нечего
делать культ из летчиков. Џодумаешь...
     ‚от это  мнение, что  летнаЯ  работа есть такаЯ же, как и любаЯ другаЯ,
что и медведЯ можно научить прилично  летать... если долго  и больно бить...
-- это мнение  распространЯетсЯ и неудержимо передаетсЯ, как инфекциЯ. € эти
люди все  более  и более  определЯют  политику  в отношении  к ездовым псам,
неуклонно формируЯ из гибких ремней их упрЯжек тЯжелое и неповоротливое Ярмо
троечной телеги.
     Ђ летчик изобретает обтекатели. "‹ишь бы не менЯ"...
     € куда же потЯнут нашу телегу лебедь, рак и щука?
     ‚ конечном счете всЯ эта  гора расшифровок призвана  улучшить  качество
обслуживаниЯ  клиента. Њол,  мы -- "единаЯ команда", и  каждое звено, каждый
рЯдовой  ездовой  пес  должен  думать только об  одном:  как нам всем общими
усилиЯми самым лучшим образом доставить пассажира по назначению.
     „а не думает  ездовой пес о единой команде. ЉосЯсь на занесенный  кнут,
он тащит свою поклажу с примитивной мыслью.  ѓрузи  хоть  что... и не мешай.
ќто --  наш хлеб, наша, не слишком покрытаЯ  мЯсом кость. ѓрузи, мы довезем.
ѓосподи. как легко дышалось бы за штурвалом, кажетсЯ нам,  если бы не висели
на  ногах,  на   плечах   эти   захребетники:  с  кнутами,   с  ложками,   с
компьютерами... аналитики,  помощники  аналитиков,  распорЯдители,  какие-то
шустрые  мальчики  в   галстуках,  ђивьеры   за  всеми  углами...  кабинеты,
кабинетики, евроремонт... и  горы бумаг. € все с  летчика требуют.  €  перед
всеми летчик виноват. "…динаЯ команда"...
     ’ак  думает  рЯдовой   летчик.  Џотому  что   времена,  когда  водитель
топливозаправщика, подвезший  мимоходом  на  стоЯнку пилота,  рассказывал об
этом за столом как о событии, -- эти времена миновали безвозвратно.
     Ќа заре  авиации летчик  безусловно был в ней  главной фигурой. Љогда и
как  это случилось,  что потихоньку  его  роль стала  затушевыватьсЯ, а  его
самого плавно отодвинули в угол?
     Њожет, это началось  в те времена, когда капитана перед вводом в  строй
тыкали носом: как это -- ты беспартийный, а радист у тебЯ -- член; как же ты
сможешь тогда командовать коммунистом? € кто тогда у тебЯ в экипаже главный?
     ‚от, может, тогда поставили с ног на голову незыблемое  правило: в чьих
руках жизнь людей, тот и главный.
     Џричем, все  дебаты  прекращаютсЯ,  стоит только  апологету "равенства"
сесть  пассажиром  за  спину капитана.  Љак  только "петушок  в  одно  место
клюнет",  сразу   к  капитану  отношение   соответствующее:  "Ќу  сделай  же
что-нибудь! †ить хочу!"
     Ђ в уютном кабинете оно как-то по-другому рассуждаетсЯ.
     Љто-то  же   должен   оградить   летчика  от  подобного  отношениЯ,  от
уравниловки, от  элементарного непониманиЯ, что летнаЯ работа  -- это работа
без опоры под ногами, что там любой из ‚ас, кто считает, что все мы работаем
поровну,  решаем  равные  задачи...  нет...  решаем  одну  ЋЃ™“ћ  задачу  --
перевозок  по воздуху, --  так вот, там, в том воздухе,  коснись ‚ас, трЯхни
‚ас,  поставь  перед  альтернативой  "дрогнет  рука  --  смерть"...так   ‚ы,
извините, со страху-то, может, и того...
     Џриелось, что летчик в небе работает. Љак токарь.
     Ђ он решает  не  общую задачу. Ћн решает  конкретную: как выкрутитьсЯ и
спасти  свою  жизнь.  Ђ  заодно,  ‡ЂЋ„ЌЋ  -- и  пассажиров. €  ‚ашу. Џричем,
‚ашу-то, может, раз -- ‚ы, может, больше и не полетите. Ђ он -- полетит.
     ‹егко говорить, находЯсь в  толпе людей,  делающих сообща  одно  общее,
важное  дело.  ѓораздо  труднее принимать решение  в  одиночку, на  виду,  в
условиЯх острого дефицита времени, с мокрой задницей от элементарного страха
за   свою  жизнь.  €  вот  это   --  результат  действий   множества  людей,
подготовивших и обеспечивших перевозки  по  воздуху... и все  это -- в руках
капитана.
     Ђ с  другой стороны -- своЯ правда. "Њальчики" -- работают. "Ђналитики"
--  анализируют.  Џришли  новые  времена.  ‚озникли  новые,  невиданные  при
социализме, тем более, при  "развитом", задачи. ‡а  все надо платить. ‡а все
надо судитьсЯ и  отсуживать  ту копейку. ’у копейку надо выгрызть, правильно
выбрать  приоритеты  и вложить  --  и ждать  отдачи.  Ќадо  рисковать.  Ќадо
изворачиватьсЯ, искать новые пути, новые способы обеспечениЯ  экипажа там, в
небе. †изнь диктует,  что  и экипажу надо подключатьсЯ к поиску новых путей.
€наче просто не выжить.
     ‹етчики,  чей  менталитет  выработалсЯ  во   времена  того  социализма,
привыкшие, что их обЯзаны  обеспечить, что  кроме полета  у них ни о чем  не
должна болеть  голова, что "мне --  мое  дай и  все"...  тоже  закостенели в
старых  стереотипах. €м тоже  трудно  перестроить мышление в соответствии  с
реалиЯми времени.  Ћни глЯдЯт за рубеж, видЯт, как зарабатывают свой хлеб их
заморские  коллеги, завидуют... все  мы живые  люди...  и  требуют повышениЯ
зарплаты,  с трудом  понимаЯ, а то и  вообще не задумываЯсь, как та зарплата
выморщиваетсЯ  из  клубка финансовых  проблем  авиакомпании.  Ћни недовольны
жестокой эксплуатацией  и отсутствием демократии  и не хотЯт  понимать,  что
компаниЯ рветсЯ изо всех сухожилий в конкурентной борьбе и иначе не выжить.
     ’акие времена.
     Ђ в министерстве, несущем ответственность  за безопасность перевозок по
воздуху, собираетсЯ информациЯ о  деЯтельности  авиакомпаний по распутыванию
клубков их финансовых  проблем,  иной  раз способами, не совсем  одобрЯемыми
прокурором.  ‚  министерстве принимаетсЯ  рЯд  мер.  Ќо  так как легче всего
применить  меры  не  к  группе  людей,  обеспечивающих  полет  экипажа, а  к
беззащитному,  находЯщемусЯ   на   виду  экипажу,  то  большей  частью  меры
направлены  именно на воспитание экипажа. Ћно и  правильно: людей-то убивает
экипаж... тот самый, что "делает вместе со всеми одно общее дело".
     Љомандир  эскадрильи  перекладывает  кипу  журналов:  распишись  здесь,
распишись там...погоди,  не до  твоих  проблем  -- вон  комиссиЯ,  проверЯют
журналы, росписи...ты не забыл расписатьсЯ за последний приказ?
     Џоследний приказ -- о повреждении вертолета где-то в тайге. ’ри строчки
собственно о событии. „ва листа о закручивании гаек.
     Ќу  зачем  нам,  летающим  на  тЯжелых  самолетах,   знать,  что  пилот
несчастного Њи-2 зацепил хвостовым винтом за куст?
     90  процентов  подобной информации нам  не нужно,  она нас  не касаетсЯ
никоим  образом, разве что идеей: смотрите,  псы,  что творитсЯ. „рожите. Ќе
допускайте сами и стращайте подчиненных. € тогда повыситсЯ качество.  € мы ж
тут не даром сидим, доводим до вас. € имЯ нам -- легион...
     Љомэска,  мой ученик, доверительно сообщает мне: "‡наешь,  ‚асилич, еле
успеваем отписыватьсЯ. ’от допустил, этот допустил..."
     „а  что он  допустил-то?  Ђ  допустил  он просадку на взлете при уборке
закрылков. ‚злетал в жару  и чуть-чуть не подтЯнул штурвал,  когда  закрылки
пошли с 28 на 15 градусов. ‘амолет чуть "просел",  рЯвкнула  сирена  ‘‘Ћ‘ --
все,  отписывайсЯ.  ќкипаж  вызван  на  порку.  ЏишутсЯ  объЯснительные  длЯ
ђивьера.  Ќа  разборе  упоминаетсЯ.  Ђ тут другой, третий -- то просадка  на
взлете, то грубаЯ посадка...
     ‚асилич,  выступи, минут  на  десЯть, по просадкам...  и по этим грубым
приземлениЯм...
     ‚ыступаю. ‚се вы так или иначе --  мои ученики. ‘ тем летал, и с тем, и
с тем, хоть раз или два. ‘лушают. ’ишина  в зале. џ смотрю людЯм  в глаза. “
менЯ  опыт.  “ менЯ душа  болит за ребЯт.  ‹етать доводитсЯ  мало, капитанам
самим бы сохранить уровень, а надо ж еще давать и вторым пилотам, чтоб у них
был живой, штурвальный налет, а не "навоз".
     ќтих  десЯти  минут  общениЯ старого капитана с молодыми вполне хватит,
чтобы люди понЯли,  как в дальнейшем  поступать, чтобы предотвратить. џ умею
объЯснить  на пальцах, без формул и графиков.  Њне верЯт. ‡автра Я  полечу с
кем-нибудь  из них  и покажу  руками, как это  делаетсЯ.  €  тот  результат,
которого добиваютсЯ  затЯгиванием  гаек,  получитсЯ  в  общении  человека  с
человеком.
     Ќет, не пробить эту  вЯзкую стену.  Џоневоле  сама  система  заставлЯет
плюнуть и отписатьсЯ... по лжи... и прикрыть себЯ обтекателем.
     џ дотерплю. ‚се ж -- не на пенсии... ѓде там расписатьсЯ?
     Ќо краем  глаза проверю: а нет ли  чего  в части касающейсЯ? € поставлю
обтекатель.


        ‚ласть

     џ -- самый  маленький  начальник в сложной иерархии  властных отношений
нашей отрасли. џ отдаю какие-то команды; мною  тоже кто-то командует,  а над
тем так же висит кнут вышестоЯщей власти.
     ЌельзЯ  без  власти,  это   понЯтно.   Љто-то  должен  обозревать  поле
деЯтельности  с  заснеженных вершин,  принимать  долгосрочные  перспективные
решениЯ, спускать указаниЯ  руководителЯм, что  сидЯт пониже, а те дробЯт  и
множат  поток ценных,  более  ценных и  еще более  ценных  указаний  и таким
образом доказывают необходимость своего существованиЯ.
     ‚   конечном   счете   поток  этот   докатываетсЯ  до  непосредственных
исполнителей -- командиров  эскадрилий -- и растекаетсЯ по  графам журналов,
где   ездовые   псы  расписываютсЯ  в   ознакомлении  и  изучении   и  несут
ответственность.
     ‘кладываетсЯ  впечатление, что командно-руководЯщицй состав  среднего и
нижнего  звена  --  все  эти  инструкторы,  командиры  звеньев,  замкомэски,
комэски, инспекторы и  прочаЯ,  и прочаЯ, кто  имеет право  летать  с  любым
экипажем в качестве проверЯющего,  -- только и озабочены тем, чтобы доводить
и доводить до рЯдового состава –“, спускаемые сверху.  € идут они во власть,
кажетсЯ,  только  затем, чтобы, как инспектор  ѓЂ€,  покачиваЯсь с  пЯток на
носки, пороть и указывать, тыкать носом и поучать.
     Ќе без этого, конечно. ‚се мы, авиаторы, в душе своей лидеры, все умеем
оценивать  обстановку,  делать  выводы,  принимать  решениЯ   и   руководить
непосредственным  исполнением.  …сть и среди нас люди, которые спЯт и  видЯт
себЯ  ну  хоть  фельдфебелем  каким,  чтоб дать понЯть "им всем", что "мы --
власть". €ной раз эта ретивость, направленнаЯ в нужное русло, дает ощутимую,
сержантскую  пользу. €ной  раз самаЯ малаЯ  власть тут  же  раскрывает  суть
человека.
     €дем  с молодым капитаном-стажером на вылет.  ќто его  первый  полет  с
левого сиденьЯ.  Ћн  звонил накануне  в план --  уже его фамилиЯ в  графе не
среди  вторых  пилотов,  а  среди  капитанов,  хоть  и  через  тире с  моей,
инструкторской. ™енЯчий восторг переполнЯет его: он уже вроде как волк...
     Џодходим к самолету. Џод ним маЯчит какаЯ-то фигура.
     --  ќт-то кто  тут у менЯ  под самолетом болтаетсЯ?  Ќу-ка иди сюда! ’ы
кто: ‚Ћ•ђа? Ђ поч-чему... ’вое место...
     ‚от -- уже  хлебнул власти.  …ще он  никто, еще  неизвестно, как у него
получитсЯ с  того  левого кресла,  будут  ли из  него люди  --  а уже  нотки
фельдфебельские в голосе. Ќеизвестно, какой  будет капитан, но "командер" --
Явный, тут не отнимешь.
     € все же во власть людей толкает, по моему разумению, не только желание
распорЯжатьсЯ  чужими  судьбами. ‚се-таки  у опытных  летчиков душа болит за
дело, и хочетсЯ растолковать, научить,  показать  младшим,  организовать  --
чтоб была смена, преемственность, школа.
     Љогда  человеку   предлагают  командную  должность,  это  прежде  всего
продиктовано  интересами дела и гораздо реже -- чьими-то личными интересами.
€ всегда это лотереЯ. ’олько реальное обладание властью покажет, на своем ли
месте человек или произошла ошибка.
     Ќе всЯкий и  согласитсЯ. Љого отпугивает ежедневное сидение в  конторе;
кого -- горы бумаг; иных отталкивает неизбежность конфликтов и необходимость
их  разрешать;  кому  просто  совестно   командовать  людьми  --   есть   же
стеснительные, щепетильные  в этом плане люди; кто  чувствует  свой потолок,
выше которого нет смысла подниматьсЯ.
     €ной раз чашу перевешивают  такие аргументы,  которые  весьма далеки от
истинной  необходимости  брать  бразды:  например,  у  кого-то  проблемы  со
здоровьем, человек  чувствует,  что  на рЯдовой  работе, с ее  безрежимьем и
перегрузками,  он долго  не продержитсЯ, вот  и соглашаетсЯ  на более теплое
местечко, где и подлетнуть можно и рейсик выбрать полегче .
     Љто-то слишком уж эмоционально переживает перипетии  полета, а попросту
говорЯ, побаиваетсЯ  самостоЯтельно летать,  насмотревшись на чужие  ошибки.
‡ато охотно соглашаетсЯ летать  проверЯющим, если  предложат. џ знавал таких
вечных  проверЯющих, которые  вообще за штурвал  не брались -- но со стороны
хорошо  видели  чужие  ошибки,   вовремЯ  подсказывали,  добротно  проводили
разбор... и были, в общем, на своем месте.
     €ные  видЯт в  предлагаемой  должности  соблазн  выгодной  коммерческой
деЯтельности   в  свЯзи  с  расширением  географии  полетов  и  возможностью
регулировать ее по своему усмотрению.
     Љто-то видит  в  командной  должности  пресловутый  "крантик",  сев  на
который, умный человек хорошо использует служебное положение.
     …сть  люди,  откровенно  любЯщие  документы, ни  шагу не ступающие  без
параграфа, чувствующие  себЯ защищенными  только  за  бумажкой  и  мечтающие
наводить на земле порЯдок, купаЯсь в море бумаг.
     Љто-то мечтает  железной рукой вести своих подчиненных к счастью... как
он его понимает.
     €ногда возведенный на  первую командную ступеньку капитан ощущает,  что
пилот-инструктор из него  не получаетсЯ...  а власть  сладка; он идет дальше
вверх по  командной  линии,  и многие,  кстати,  достигают  успехов  на этом
поприще.
     €нтересно наблюдать, как менЯетсЯ  мировоззрение человека,  еще недавно
курЯщего с тобой под лестницей и поругивавшего начальство, а нынче попавшего
на должность.
     ‘начала  он вроде свой человек. Ћн еще  глЯдит на мир глазами рЯдового,
он вникает еще в проблемы "малых сих", они ему близки.
     Џо  прошествии  некоторого  времени  у  человека  расширЯетсЯ кругозор,
углублЯютсЯ   задачи.  €  уже  проблемы  рЯдовых   кажутсЯ  ему  мелкими   и
тривиальными, и уже он морщитсЯ:  "…сли бы вас всех на  мое место..."  Ќо не
волнуйтесь, место свое он не отдаст, а на ездовых псов начнет покрикивать. €
тон другой: "‚от, вы все неправильно понимаете...вот, сами виноваты..."
     ’о уже и руки не  подаст, пробегаЯ мимо: ему некогда, он занЯт важными,
недоступными рЯдовому уму делами.
     ЏоднЯвшись  еще  выше,  иной начинает  получать  удовольствие  в тонком
манипулировании личностЯми, в построении сложных интриг, в вершении судеб.
     Џотом судьба бросает его вниз. € снова он в курилке, первым протЯгивает
руку, поругивает  начальство  и входит во все тонкости  проблем таких же вот
рЯдовых,   как  он.  Ќо...уже  он  и  среди  рЯдовых  --  рЯдовее  всех:  он
сподобилсЯ... и чуть лазейка -- высклизнет наверх., потому что чует,  откуда
пирогами несет.
     ЏроходЯт годы:  он снова на  коне,  снова  манипулирует...  глЯдишь  --
"‡аслуженный  Џилот"...  ђЯдовой-то  "‡аслуженного"  по  статуту никогда  не
получит:  не был  на  командной  должности.  ‘татут  этот  ведь  не  рЯдовые
сочинЯли, и не длЯ рЯдовых: под себЯ делали. ќто тоже фактор.
     Ќу и что мне, рЯдовому ездовому  псу дает этот легион начальников? џ не
говорю о сплоченном коллективе чиновников, которые обеспечивают, организуют,
упорЯдочивают,  направлЯют  и  проверЯют,  --  и  они ведь  нужны!  Ќо  свои
братьЯ-летчики, проверЯющие  низших рангов, каждый свой полет  проводЯщие  с
новым экипажем?
     ‚есь полет слышу, как за правым плечом идет неторопливаЯ беседа. ‘тарый
бортинженер-инструктор висит над молодым.
     -- ‚от смотри. ќто надо включать вот так и так. Ђ это -- вот так.
     ‡апоминай: здесь слева направо, здесь -- сверху вниз. Ќе суетись. Ќу-ка
давай: так,так. Ђ вот так делать...некрасиво.  „авай  еще  раз. Ќадо,  чтобы
красиво было.
     Љлючевое красноЯрское слово: ЉђЂ‘€‚Ћ.
     ’ак же  точно  в  другом  полете  из-за  моей спины протЯгиваетсЯ  рука
штурмана-инструктора, показываЯ стажеру, как сделать ќ’Ћ красиво:
     -- ‚от видишь, ты использовал только ЂђЉ  и „€‘‘. Ђ у тебЯ же еще целый
арсенал  неиспользованных  средств.  Ќу-ка,   что  еще  можно  использовать?
‘амолетовождение должно быть комплексным. турман должен думать, летЯ на три
фюзелЯжа впереди самолета. ’огда будет красиво. ЏонЯл?
     ќти воздушные волки, чьи истрепанные портфели пролетали больше лет, чем
живут  на свете эти обучаемые мальчишки... ќтими вот Њастерами передаетсЯ по
наследству наше  „ело.  €з этих  кирпичиков начинает строитьсЯ •рам  великой
службы.
     Ђ Я  ж их, этих седых волков, помню молодыми  мальчишками. € над каждым
за  спиной в свое времЯ висел "дед"  и говорил: "„елай  ќ’Ћ красиво". € деды
эти догнивают нынче на жалкой, нищенской пенсии, а многие уже покинули  этот
свет -- кто разочаровавшись  и изверившись, а кто со  свЯтой верой, что „ело
живет.
     џ вспоминаю  своего командира  на  €л-14 ћриЯ Љоржавина.  Ћн учил  менЯ
рассчитывать  снижение  с  эшелона.  џ торопилсЯ поставить  малый газ, а  он
придерживал:
     -- Џодожди. …ще  чуть-чуть. ’ак...  ’ак... Џоехали!  -- Ћн ставил малый
газ  и уже не давал  касатьсЯ секторов  до самого  бетона.  €  пока снижалсЯ
самолет, капитан  показывал мне способы, как  правильно  считать  высоты  по
рубежам и как  дотЯгивать до рубежа на последних  углах атаки  -- но газ  не
добавлЯть! Ћн  учил использовать скольжение, выпуск шасси, закрылков,  чтобы
уменьшением  аэродинамического  качества  потерЯть  лишнюю  высоту. ‚  конце
концов  самолет соприкасалсЯ с  землей  точно у  посадочных знаков.  ќто был
расчет!
     “мер ћра  Љоржавин. € похоронить  было не на что  -- абсолютнаЯ нищета.
‘ообщил  мне  печальную весть начальник ЉрасноЯрского управлениЯ, летевший с
нами пассажиром;  сообщил, беспомощно  разводЯ руками: в нищем управлении не
нашлось денег на похороны ветерана.
     ’ак уходЯт от нас Њастера.
     Ќет,  недаром  едЯт наши проверЯющие  свой  хлеб.  ќто --  трудЯги,  не
вылезающие из самолета.  Ћни знают дело назубок, прекрасно ориентируютсЯ и в
документах, и в специальности, умеют работать с людьми  и составлЯют костЯк,
самое грамотное Ядро, вокруг которого растет профессионализм коллектива. ‚от
ими-то  и держитсЯ слава нашей школы. Џока еще держитсЯ. €менно они  висЯт и
требуют,  показывают  и  учат, и не слезают, пока дело не сделано, и сделано
красиво.
     Ќо  от  их  слова  зависит  судьба  подчиненного. Ћни  определЯют  суть
человека, профессионала  и  дают допуск:  право  возить за спиной  тысЯчи  и
тысЯчи живых людей. €ли...не дают, и это трагедиЯ длЯ летчика.
     Љонечно,  мастерство  красноЯрской  школы  столь   высоко,  что  случаи
несоответствиЯ  бывают крайне редко.  ‚се-таки  это --  тЯжелаЯ техника,  на
которую приходЯт далеко не случайные люди. —аще  всего,  если у человека  не
получаетсЯ,  ему увеличивают программу ввода в строй.  € взлелеЯв, вырастив,
отдав  часть  души,  таки   допускают,  с  замиранием  сердца,  с   душевным
трепетом... и глЯдишь -- прорезались крылышки у человека.
     —астенько  такого  вот  зеленого  специалиста   отдают  мне  в  экипаж:
"‚асилич,  посмотри, пусть полетает у  тебЯ,  успокоитсЯ..."  —то  ж,  пусть
полетает. “ менЯ -- исправительно-трудовой экипаж санаторно-курортного типа.
Њы создадим человеку обстановку человечности и тепла.
     †ена ворчит: "‚ечно тебе дают всЯких..."
     Ќичего. Њне -- всЯких, и будут с них люди. Њожет, и менЯ хоронить будут
в нищете. Ќо за гробом будет кому идти.
     ‹егион  инструкторов   доводит  до  рЯдовых  изменениЯ  в   руководЯщих
документах. € на послеполетном разборе слышишь:
     -- ‚торой пилот, ты как доложил готовность к посадке?
     -- Љак-как: "‚ глиссаде, шасси выпущены, к посадке готов". Ђ как еще?
     -- Ђ заход-то по приводам. Ђ по новой фразеологии положено:
     "‘нижаюсь,   шасси   выпущены,   к  посадке  готов".   ЉакаЯ  глиссада?
"‘нижаюсь".
     Љак  это  важно. Ћдно слово. Љому-то  в  верхах  резануло слух  это  "в
глиссаде",  когда  заход-то без  глиссады.  ѓлиссада  --  это когда работает
курсо-глиссаднаЯ система захода, когда прибор  ту  глиссаду показывает. Ђ по
приводам --  глиссады  нет, а есть  просто снижение по расчету. Џравильно, в
общем-то. ‡аработал механизм, спущено и доведено  указание. Ќаши инструктора
мигом подхватили, разъЯснили, довели.
     Ќе потому, что "одобрЯм-с". Ќет, может, и ерунда. Ќо где-нибудь в чужом
порту  подойдет инспектор...и опозоритсЯ красноЯрскаЯ  школа. Ќет уж: пришел
документ -- вдолбим. Ѓудут знать и исполнЯть. ќто наш принцип.
     ‚  Ќорильске на заходе вчера у нас были проблемы с глиссадной стрелкой.
‡агорелось табло "Џредел глиссады", хотЯ шли точно. Џо идее-то -- отказ либо
наземного, либо самолетного оборудованиЯ. Њы отписываемсЯ,  мы  готовимсЯ по
прилету домой писать объЯснительные;  а  на глиссаде висит еще  один борт, и
видно,  что  над ближним у  него  менЯетсЯ  угол снижениЯ. Њожет,  и у  него
проблемы?
     ‘ел; пошли спросить у  экипажа.  ’очно: у  них  тоже  загорелось  табло
"Џредел глиссады". Ќо... в их авиакомпании на это  табло  вообще вниманиЯ не
обращают.  Ђ мы  --  красноЯрцы; у  нас на  все  внимание  обращают. Џравда,
ретиваЯ служба слишком уж сует нос не в свое дело: вот, давай объЯснительную
по любому поводу и без повода.
     џ уже  говорил на эту тему,  и еще раз  скажу. Џредел закручиваниЯ гаек
должен быть. Њы работаем за совесть, а не за страх. ’о  море расшифровок, по
мелочам,  которым  щедро,  сверх  меры заливает  нас контролирующаЯ  служба,
заставлЯет  командно-инструкторский  состав  отвлекатьсЯ  от своего важного,
летного, настоЯщего дела -- на составление отписок длЯ бюрократа.
     ‚сЯ  беда в  том,  что  высокому командованию  взбрело в  голову отдать
прерогативу принЯтиЯ решениЯ по тому или другому отклонению в работе экипажа
не тому, кто в этом деле  смыслит больше всех, то есть летным командирам, --
а  наземному инспектору,  ђивьеру,  который,  не летаЯ, "лучше понимает", то
есть, буквально: "Ћтклонение должно быть ноль!"
     Љогда Я, старый инструктор, требую  от стажера стремлениЯ к тому, чтобы
отклонение  было ноль, Я понимаю  это так. ‘тремЯсь, верЯ, веруЯ, что  можно
добитьсЯ  того нолЯ, да еще  когда ( если очень  постараетсЯ) сам инструктор
руками может  показать  посадку  с нулевым отклонением, -- стажер  из  шкуры
вылезет  в своем старании достичь, а то и переплюнуть. Ќо  Я понимаю, что не
все сразу -- и заведомо не все получаетсЯ. Ђ бывают моменты, когда и опытный
пилот  попадает  в передрЯгу и  поневоле,  чуть,  на  времЯ реакции, на  миг
принЯтиЯ решениЯ, на внезапность --  оступаетсЯ. ‹етчик-инспектор -- поймет,
разберетсЯ и ... простит, ограничившись двумЯ словами.
     Ђ что поймет ђивьер? ‚ы вчитайтесь в  повесть ‘ент-ќкзюпери, вглЯдитесь
в героЯ этой  повести,  в  этого бездушного  живоглота,  идеалиста, фанатика
рамок.  ’ак  мало  того:  нынешний  ђивьер,  чтобы  оправдать  свое  высокое
жалованье, создает бурную имитацию деЯтельности, гонит  вал  бумаги,  портит
кровь  окружающим... ну, цепной  пес тоже  ведь  иной раз  надоедает хозЯину
лаем. Ќо -- сторожит же!
     ђезультатом  этой   бурной  деЯтельности  становитсЯ  постоЯнный  страх
летного состава что-то нарушить,  который сковывает летчиков в экстремальных
ситуациЯх. ‚нимание капитана отвлекаетсЯ от  решениЯ  задачи спасениЯ полета
на рой мыслишек типа "выпорЯт -- не выпорЯт". € вот, таким образом, человек,
поставленный  на   страже   безопасности   полетов,  своей  деЯтельностью  и
нагнетанием страстей эту самую безопасность рубит под корень.
     Џоверьте мне, Я за свой долгий летный век их, ђивьеров этих, перетерпел
достаточно.  ‘пасала  менЯ  вбитаЯ  еще  в  училище  знаменитаЯ  фраза   про
"—икалова".  ‘клонный к пугливому рефлексированию, Я силой  выработал в себе
чуть  высокомерную самоуверенность: "‘мотрите же  и учитесь, пока Я еще жив,
-- что может Љапитан.  € ты, ђивьер, смотри". €наче летать Я не могу. ЌельзЯ
дать победить  себЯ  мелкому страху.  Ќо  ведь не было, ну, почти не было на
менЯ расшифровок! ‡начит, Я выбрал верную линию поведениЯ.
     ќто наше,  собачье дело  -- разобратьсЯ , почему  та или другаЯ упрЯжка
где-то сошла с накатанной колеи  и качнула нарты с  поклажей. ‚аше  дело  --
зафиксировать факт; ну, фиксируйте.
     Њы  пока  еще визжим и волнуемсЯ, завидев упрЯжь. „ождетесь -- кнутом в
нее будете загонЯть. Ђ когда  издохнем -- некому будет нас заменить.  Ѓудете
искать где-нибудь на ЂлЯске, за доллары. „а и  не всЯкаЯ алЯскинскаЯ упрЯжка
пройдет по нашим российским колдобинам.
     Џо  прошествии времени, налетав  определенное количество часов, молодой
специалист имеет право  повыситьсЯ в классе, а  значит,  получить надбавку к
зарплате. Љонечно,  классность летчика определЯетсЯ  не  зарплатой; классный
специалист или нет, определЯют  именно инструктора. ‹етаЯ то  в одном, то  в
другом  экипаже, они составлЯют вполне определенное  мнение о  личностных  и
профессиональных качествах человека. Ћт их придирчивого глаза не скроетсЯ ни
один недостаток, и если человеку надо еще немножко  набратьсЯ опыта,  ему об
этом скажут по-мужски прЯмо и нелицеприЯтно.
     ‚   любом  случае   на  повышение  в   классе   человека   представлЯют
действительно  подготовленного.  ’от  формальный  экзамен,  который  сдаетсЯ
высокой  комиссии, лишь  констатирует факт. €сключениЯ из  правила, конечно,
случаютсЯ, но они редки. € цель, которой служит всЯ эта классификациЯ, имеет
прЯмой и открытый смысл: нам нужна класснаЯ смена.
     Џотом,  через годы, состоЯвшийсЯ классный  специалист  будет вспоминать
своих   инструкторов  с   искренней   благодарностью.   ЋтсеютсЯ  из  памЯти
въедливость и занудство, забудутсЯ горЯчие иной  раз разборы, зато останетсЯ
чистое  золото  души,  щедро   перелитое  от  учителЯ  к  ученику  вместе  с
профессионализмом.
     €  счастье  учителЯ  в  том, что опыт поколений его  ученик  воспримет,
переработает и, добавив что-то свое, передаст дальше.
     ‚  значительной  степени  судьбу  летного  специалиста,  его  служебную
карьеру, везение или невезение по службе определЯет  тот руководитель, в чью
эскадрилью он попал работать.
     Љомандир   эскадрильи  на   долгие   годы   становитсЯ   руководителем,
контролером,  советником, защитником и кормильцем летчика. ‚ идеале -- отцом
родным.
     Љомэска  организует  летную  работу  своего  коллектива  --  нескольких
десЯтков  человек,  двадцати  экипажей,  двадцати  ездовых  упрЯжек, которые
постоЯнно  мотаютсЯ  по  всему  свету,  без  каюра, самостоЯтельно.  Љомэске
небезразлично,   кто  возглавлЯет   каждую  упрЯжку,  на  кого  можно  смело
надеЯтьсЯ, а кто нуждаетсЯ в контроле, опеке, а то и в подстегивании кнутом.
Џодбор   и   расстановка  кадров,  психологическаЯ  совместимость,   гашение
конфликтов, воспитание -- это неизбежные аспекты  работы  командного состава
эскадрильи, у  которого основнаЯ  задача  все-таки --  выполнение  плана  по
налету   часов,  спускаемого  каждый  месЯц   сверху,   --  и  выполнение  с
максимальной  безопасностью и регулЯрностью, без нарушений дисциплины и  без
лишнего шума.
     •ороший  комэска,   его  заместитель,  штатные  инструктора  --  должны
разбиратьсЯ в  людЯх.  ‡нание  людей и  отношение к ним как к  членам  одной
родной  семьи,  делающей   одно  общее   дело,   --  вот,  пожалуй,  главное
требование...и главный талант, дающийсЯ комэске от Ѓога... либо не дающийсЯ.
     Ђ так  как  командир  планирует конкретные  рейсы,  то от  его  личного
отношениЯ зависит, куда  он  тебЯ поставит:  летом в  ‘очи  на три ночи  или
поздней  осенью  в  Ќорильск.  •отЯ, конечно, желанные  и  нежеланные  рейсы
делЯтсЯ  примерно поровну между всеми экипажами, всегда  найдетсЯ  множество
обстоЯтельств,  когда обещанный  рейс  в  последний  момент  заменЯетсЯ  чем
попало.  Ћбсуждению  это  не  подлежит,  а  тех,  кто  постоЯнно  раздражает
командира  своим  ворчанием  и  выставлением своего  "Я", запросто  можно  и
сгноить: то в длинных рейсах с недельным сидением вдали  от дома, то рейсами
с большим количеством посадок ночью, то сидением в резерве...
     ѓибкаЯ политика  планированиЯ рейсов  касаетсЯ в основном  капитанов, а
членов экипажей можно "воспитывать", то перебрасываЯ из экипажа в экипаж, то
оттЯгиваЯ  представление  на  повышение  в классе,  то,  самое  страшное, не
допускаЯ второго пилота к вводу  в строй  капитаном. ‘удьбы ломаютсЯ. Ђ  так
как командир в эскадрилье -- царь и бог,  да  еще  не любит выносить  сор из
избы, то  и управу на него трудно найти. Ќа глухой ропот подчиненного всегда
найдетсЯ куча весомых аргументов начальства.
     Љакой специалист нужен командиру эскадрильи?
     Ќу, прежде всего -- специалист. Љак летает. …сли человек справлЯетсЯ со
своими обЯзанностЯми и о нем  хорошие отзывы,  то и отношение к  нему  будет
ровным и  доброжелательным.  Љонечно,  в первые годы такой  человек  как  бы
растворитсЯ  в  общей  массе,  но  постепенно,  на  фоне фамилий,  постоЯнно
фигурирующих на разборах  (тот не  справилсЯ, тот нарушил,  тот "выступил"),
мнение о нем начинает складыватьсЯ как о надежном человеке.
     ‚ажно вытерпеть этот первоначальный период вживаниЯ в специальность и в
коллектив. Ќе выказывать свои амбиции, которые у всех летчиков есть, а уж  у
летающих на тЯжелой технике  -- подавно.  Ќадо помнить:  здесь  все люди  --
неординарные , они пробились в элиту авиации тЯжким, упорным трудом -- и чем
ты-то лучше?
     Љомэска всегда приглЯдываетсЯ к  потенциальным кандидатам на повышение.
‚  эскадрилье  постоЯнно  идет  естественнаЯ ротациЯ:  одни  уходЯт,  другие
приходЯт на их место; нужен задел, чтобы, к примеру, к  лету успеть ввести в
строй  несколько  капитанов,  сформировать  экипажи и  прикрыть  летний план
полетов.
     Ћбычно кандидаты выбираютсЯ  из надежных вторых пилотов,  которые делом
доказали  свою  профессиональную  и  человеческую  состоЯтельность.   Ѓывают
сомнениЯ.  ’огда  такого человека  ставЯт  в  опытный  экипаж,  к  капитану,
способному  в деле присмотретьсЯ и  подсказать  комэске свое  мнение,  чтобы
вдобавок, с  учетом  мнениЯ  штатного пилота-инструктора,  составилось более
объективное представление о будущем капитане.
     ‚ идеале комэска  всегда стремитсЯ иметь надежный экипаж, не приносЯщий
головной  боли,  нетребовательный к  рейсам,  готовый на любое  задание,  не
толкающийсЯ  в эскадрилье без толку, не  "пасущийсЯ" возле плана  полетов. €
самое главное: когда такой экипаж уходит  в  рейс, есть  уверенность, что уж
он-то безусловно справитсЯ.
     Ќо  длЯ  созданиЯ  такого  экипажа   у  командира  не   так   уж  много
строительного материала.  ‹юди очень разные, и  если набрать  несколько  так
называемых  "хороших" и  сформировать хорошие  экипажи, то что  делать с так
называемыми  "плохими"?  € вроде все -- специалисты, все  допущены, но...тот
бесхребетный, тот любитель  выпить, тот горлопан,  за  тем нужен  постоЯнный
контроль, а этот вообще может работать только под диктовку.
     € изо  всех этих людей, летчиков,  ездовых псов, надо сформировать  два
десЯтка  надежных  ездовых  упрЯжек, где  все  слушались бы  вожака,  дружно
налегали на постромки, были неприхотливы, жертвовали  бы личным ради службы,
но  при этом еще не  покусывали  бы  друг друга  за лЯжки и не дрались из-за
кости. € выполнЯли план.
     ‡ато,  когда  авторитет экипажа  или специалиста утвердилсЯ,  а  летнаЯ
непредсказуемаЯ работа,  не  дай бог,  подставит подножку,  --  при  решении
судьбы человека  комэска  скажет свое  весомое  слово. •ороший  командир  за
своего  хорошего   специалиста  встанет  грудью:  им   же  вместе  работать;
оступитьсЯ же может любой.
     Ќу   а  если   специалист  сомнительный   и  в   работе  приносит  одно
беспокойство, то кто ж за него заступитсЯ. ‹омаетсЯ судьба... но оглЯнись же
на себЯ. Ѓольшей частью мы сами ЯвлЯемсЯ первопричиной наших невзгод.
     џ  знал  и  хороших,  и  отличных командиров, и  так  себе,  и  плохих,
бесталанных в работе с людьми. € знаю, как важна атмосфера в эскадрилье, как
она может успокаивать и поддерживать, а как может давить.
     ‘ейчас  мой комэска  --  мой  ученик. џ  вводил  его  в  строй  рЯдовым
капитаном: надежнейший  летчик. ’еперь Я рад, что  он продвинулсЯ в карьере.
Ќо душа болит за  то, как он поставит дела и отношениЯ в коллективе. •очетсЯ
сказать:  "Ќу вспомни же отношениЯ, атмосферу в нашем экипаже!"... Ќо он сам
должен  решать, помнЯ, что одним  из  важнейших принципов красноЯрской школы
была доброжелательность.
     ЋтношениЯ   рЯдового  капитана  с  комэской   строЯтсЯ   на   принципах
элементарной  порЯдочности, если  капитан  знает себе  цену, а комэска ценит
капитана в деле. …сли же капитан  знает  свои слабости  и знает, что комэска
может  кое - где и надавить, отношениЯ  усложнЯютсЯ. џ не буду касатьсЯ этих
деформирующих личность отношений  -- оглЯнитесь вокруг себЯ  и увидите массу
примеров.  Ќо именно  на  них играют те  начальники, кто рассматривает  свою
должность  как  доходное место.  €менно  на этих отношениЯх,  как на  почве,
обильно    удобренной    нечистотами,   произрастает   желание    начальника
манипулировать личностЯми.
     ‘лаб человек. Њногое себе прощает и ждет снисхождениЯ от других, власть
имущих.   ‘нисходительно   относЯсь   к  слабостЯм   подчиненных,  начальник
развращает их  и нетребовательностью, и сознанием того,  что за определенные
услуги  все сойдет с рук. Ђ  мы возим людей. Ђ жены наши толкают в бок: вон,
другие  уже везут  из  Љраснодара вишню, а ты  все  по Ќорильскам...  пойди,
попроси...
     џ   лично   никогда   не  просил,  не  унижал  себЯ  рысканьем   вокруг
командирского  стола. ’а вишнЯ и мне перепадала; может, вишневого компота  и
меньше, чем у некоторых, получалось, но с голоду не умерли. Ђ когда  менЯ  в
октЯбре ставЯт на Ќорильск, Я знаю: на менЯ надеютсЯ. Љто ж, как не Я.
     € никогда ни  один  командир  эскадрильи  не просил менЯ  привезти  ему
коробку помидор с юга.


        ‚ысшее образование

     Ђвиационные  кадры  в нашей стране со  сталинских  времен  ковались  по
незамысловатому   принципу:   "Љомсомолец   --  на   самолет!"   ЃеззаветнаЯ
преданность. †елезное здоровье. ѓрамотешки маловато -- подучим...
     Љогда Я  в 60-х  годах пришел в авиацию, это племЯ "сталинских соколов"
уже  уходило, а  жизнь настойчиво выдвигала  новые проблемы, и  требованиЯ к
уровню  "грамотешки"  росли.  ‘емь  классов и  летнаЯ  школа давали уровень,
обеспечивающий  выполнение  визуальных  полетов.  ‹етные  училища,  одно  из
которых  кончал  и Я  , давали уже основательные знаниЯ на  уровне  хорошего
техникума, хотЯ... когда Я  поступал,  то по математике мне попалась задача:
"диагональ квадрата равна а, чему равна площадь квадрата?"
     Ќо и такой уровень позволЯл понЯть принципы радионавигации и летать вне
видимости земли,  решаЯ задачи с использованием  синусов,  косинусов  и даже
тангенсов.
     ‘ приходом реактивной техники понадобились знаниЯ более сложных наук. ‚
горних высЯх Ђэрофлота буйно  полыхала  идеЯ  всеобщего  высшего образованиЯ
летчиков. "€нженер-пилот" звучало гордо. ‚ысшее Ђвиационное “чилище ѓ‚” было
переименовано  в  Ђкадемию,  да  не  просто,  а  в  Ћрдена  ‹енина  Ђкадемию
ѓражданской  Ђвиации,  сокращенно  Ћ‹ЂѓЂ.  ‹етчики  между собой  называли ее
"деревообрабатывающим  комбинатом": сырье --  дубы, а  продукт -- липа. Ќет,
никто  не   отрицает,   находились  индивидуумы,  с  отличием  заканчивавшие
Ђкадемию. Ќо в общей  массе...Ћднако, высшее авиационное образование, вместе
с партбилетом, давало  дорогу на новую, сложную технику,  и масса летчиков ,
правдами и неправдами, это образование приобрела.
     Џотом   сделали   ‚ысшим   Ђктюбинское