щадок. Ќо времена маленьких “-2 прошли, а более серьезными  самолетами не
хотелось рисковать, и постепенно полеты по сибирским трассам вошли в строгие
бюрократические  рамки. ‚  этих  условиЯх открытие  каждой  новой посадочной
площадки превращалось  в  целое  событие,  и  перваЯ посадка, с  подбором  с
воздуха, обставлЯлась перестраховочными  мероприЯтиЯми на все случаи жизни и
доверЯлась самому  опытному  пилоту,  с обЯзательным  присутствием  на борту
высокого   летного   начальника,   в    качестве   проверЯющего,   и   лавры
первооткрывателЯ, как водитсЯ, доставались ему.
     € вот теперь понадобилось возрождать  давно  забытое старое. Ќо техника
сменилась, опыт  подбора за десЯтилетиЯ был порастерЯн, и теперь подбор надо
было доверить лучшим пилотам нового поколениЯ.
     ’ак и  Я  попал  на  подбор, будучи к тому времени уже  опытным  вторым
пилотом.   Љомандиров   подбирали   надежных,   хладнокровных,   осторожных,
обладающих  хорошим  чутьем машины, способных  к  терпеливому, скрупулезному
анализу  обстановки,  знающих тайгу.  “  нас в …нисейском  отрЯде  это  дело
зачинали ђусЯев, Њуратов, ‘трокин -- летчики, что называетсЯ, "от Ѓога".
     ‡имой   подбор   практиковалсЯ  чаще  --  из-за  относительно   большей
безопасности:  на лыжах  можно сесть практически  на  любое  болото. Џравда,
сесть-то можно, а вот взлететь... ‡десь существовала особаЯ технологиЯ.
     Ќаметив  площадку,  изучив  подходы,  определив  ветер  и  на  глаз  --
поверхность, командир осторожно сажал машину на снег и, слегка добавив газу,
рулил по большому  кругу,  не  даваЯ машине остановитьсЯ и норовЯ попасть на
свой же след. ‘нег взметало выше крыльев,  и  приходилось пару-тройку раз по
этому кругу прокатыватьсЯ, утрамбовываЯ себе дорожку длЯ взлета.
     …сли же это на  реке, то  существовала опасность приземлениЯ  в наледь,
прикрытую тонким слоем  снега.; взлететь с  мокрой липкой наледи невозможно.
Џриходилось  иной  раз,  чиркнув  лыжами  по  снегу,  уходить  в  воздух  и,
вернувшись,  тщательно просмотреть следы:  нет  ли выступившей воды. Ћпытные
экипажи,  чтобы исключить последний риск, производили осмотр следов  и таким
образом: второй пилот или бортмеханик (в особо  сложных полетах он включалсЯ
в  состав экипажа)  ложилсЯ на пол, высунув  голову в открытую дверь, и пока
самолет бежал  по  своим следам., на газу, готовый снова оторватьсЯ в случае
опасности, еще и  еще раз проверЯл отсутствие темных водЯных пЯтен  в колее,
оставлЯемой лыжами.
     Ћпасности подстерегали и  в снегу.  „лЯ разворота на лыжах используютсЯ
тормозные  гребенки, выпускаемые из  подошвы,  но они эффективны  только  на
укатанном  снегу. ‚  рыхлом  снеге  приходилось складывать вместе  скорость,
обдувку рулЯ, центробежную силу, импульс вращениЯ, чутье и опыт. ђазворот на
лыжах  --  это  всегда движение по дуге, с использованием  импульса тЯги, со
скольжением во внешнюю сторону. Џри посадке на лесную полЯну такие развороты
удаютсЯ с трудом, лыжи зарываютсЯ глубоко,  особенно  внешнЯЯ, самолет  идет
боком, зарезаЯсь все  глубже -- и иногда лыжа  находит пень или камень;  при
боковом  скольжении  неизбежно  ломаетсЯ злополучный  болт  гребенки подкоса
шасси -- и вызывай бригаду.
     Џроблема на лыжах и стронутьсЯ с места. Ћни накрепко прикипают к снегу.
€ часто второй  пилот вылезает из кабины с пудовой металлической колотушкой,
ударнаЯ  часть  которой  представлЯет  собой свернутый рулон  транспортерной
ленты,  запрессованный в стальной стакан.  Љомандир газует и  сучит  ногами,
периодически   резко   переводЯ  винт  на  большой  шаг.   ЊанипулЯции   эти
категорически запрещены, но другого метода оторвать лыжи от снега нет, и все
экипажи, летающие на лыжах пользуютсЯ им всегда, повсеместно и успешно.
     ‘учение  педалЯми   раскачивает   хвост   машины:   руль   направлениЯ,
попеременно   обтекаемый   потоком  воздуха   на   взлетном  режиме,  весьма
эффективен. ђезкий перевод винта на большой  шаг кратковременно увеличивает,
и  значительно, его тЯгу.  ‚ это  времЯ  второй  пилот,  в  непосредственной
близости  от почти незаметной  глазом, но  ощутимой всем  телом  смертельной
плоскости бешено вращающегосЯ  винта,  изо  всей  силы  горизонтально  лупит
колотушкой по левому  углу лыжи,  где  длЯ этой цели предусмотрено утолщение
металла.
     ‚ один прекрасный момент рывок  шагом  винта,  колебание хвоста и  удар
колотушки  благоприЯтным  образом  совпадают:  самолет  срываетсЯ  с  места,
командир  сдергивает  газ,  второй  пилот  нырЯет под крыло,  бежит  рЯдом с
дверью, забрасывает колотушку, запрыгивает сам... пассажиры  подхватывают...
“нты, чтобы не соскочили,  должны быть  надежно привЯзаны своими тесемками к
специальным кольцам на ватных штанах, в шутку прозванных "ползунками", -- им
цены нет, кстати. „верь захлопываетсЯ на ходу; остальное -- дело техники.
     ЊанипулЯции эти мы проделывали практически на любой посадочной площадке
и  без  подбора,  особенно на свежевыпавшем снегу, в оттепель. €ногда, чтобы
отделить прихваченную лыжу от снежной поверхности, приходилось  продергивать
багажным  тонким стальным  тросиком под  лыжей от носка  до пЯтки... если  к
весне жестЯнаЯ  подошва  не задиралась  проступающей  из-под  снега галькой.
Џравда, на подбор ставились лыжи лучшей категории;  а уже перед самым уходом
с Ђн-2 на €л-14 Я застал невиданные новые лыжи, подбитые снизу пластиком, --
эти скользили хорошо.
     ‚ общем, полеты на лыжах требуют умениЯ, изобретательности  и, главное,
умениЯ продумывать последствиЯ своих действий наперед.
     Ѓывают всЯкие случаи, и  историЯ лыжной авиации  хранит устные преданиЯ
еще со времен ђ-5 и Џо-2...
     Ћдну из  таких  баек  рассказывал  нам ныне  покойный  Џавел  ”едорович
ђостовцев,  старый енисейский пилот. Њожет, длЯ  красного  словца, он где  и
преувеличил, но Я как запомнил, так и опишу.
     ‹етал ђостовцев  еще  в ту пору,  когда  мы  и  в школу не  ходили,  на
стареньком Џо-2  с  моторчиком в сто лошадиных сил,  голые цилиндры которого
торчали во все стороны  и хорошо, иной раз даже слишком, охлаждались потоком
на скорости аж сто десЯть верст в час.
     Ћднажды  летел он из ‚орогова в џрцево Ясным морозным днем.  ђасстоЯние
не бог весть  какое -- около  сотни верст,  да скоростенка у Џо-2 такаЯ, что
получаетсЯ около часа лету. ќкипирован пилот был хорошо и  чувствовал себЯ в
открытой всем ветрам кабинке, вернее, в дырке сверху фюзелЯжа, вполне уютно.
     Ћднако  где-то   на  полдороге  его  посетил  весьма  неуютный  сигнал,
поступивший из  кишечника.  Ќаверно  съел  что-нибудь.  ’уалета  на Џо-2  не
предусмотрено,  а  лететь  еще  с  полчаса.  Џилоту  стало  тоскливо.  „умал
перетерпеть,  но  кишечник взбунтовалсЯ  и недвусмысленно давал  понЯть, что
терпеть не намерен.
     Љогда  стало  совсем  уж  невмоготу, наметанный  глаз  быстро  подобрал
подходЯщую площадку,  и руки автоматически сделали свое дело,  между тем как
внимание  было обращено внутрь  себЯ и волЯ собрана  в  комок... где-то там,
внизу...
     Џосле посадки сразу  и некстати  возникла  проблема, не решив  которую,
нельзЯ  было  решить  главный вопрос. ‹егкий самолетик скользил  по плотному
насту и никак не хотел останавливатьсЯ. Ќа Џо-2 тормозов нет, а есть  только
хвостовой костыль, который, царапаЯ землю, притормаживает  самолет; здесь же
он не мог  зацепитьсЯ  за плотный, выглаженный  вьюгами наст.  Џравда, когда
убрать  газ  совсем  уж до  малого,  самолетик  останавливалсЯ. Ќо  на малых
оборотах  на  сорокаградусном  морозе  мотор  работал  неустойчиво,  угрожаЯ
вот-вот остановитьсЯ,  и  поневоле  приходилось чуть  добавлЯть  обороты. Ќо
тогда лыжи срывались с места... ‡апустить же  заглохший двигатель в одиночку
на Џо-2 было невозможно.
     ’ак и кружилсЯ  по полЯне наш незадачливый герой, молЯ бога послать ему
под лыжи хоть маленькую кочку, ложбинку, заструг, кустик, хоть  ветку какую,
чтобы зацепитьсЯ и, чуть добавив газку длЯ гарантии работы двигателЯ, скорее
выскочить...и страшно было оставатьсЯ одному в тайге в такой мороз, если, не
дай бог, двигатель заглохнет... и радиостанции на борту нет...
     Ќо уже было совсем невтерпеж; мысль в таких случаЯх работает  быстро, и
решение созрело: на секунду остановив машину, выскочил он из кабины, сдернул
с рук громадные меховые перчатки-краги,  затолкал их под  лыжи поплотнее, на
последнем  дыхании  заскочил в  кабинку, одной рукой расстегиваЯ пуговицы  и
молнии  на громоздкой  летчицкой одежде, другой  -- добавил  газку и,  краем
глаза заметив, что -- стоит-таки родной, держат перчатки-то, -- отскочил  от
обжигающей обнаженное  тело воздушной струи,  забежал чуть вперед ( "а вдруг
поедет -- успею  перехватить,  а так,  если сорветсЯ, не  догнать ведь...без
штанов-то... убежит в лес и заглохнет в кустах"),  еще  раз покосилсЯ: вроде
стоит, молотит...
     Ђэрофлотскую  куртку, шубу-то  нашу,  в  таких  случаЯх  закидывают  на
голову, чтобы не  мешала... тем более, что ростом наш пилот не вышел и  шуба
была длинновата...
     ‚идно,  она  и  спасла  ему  жизнь, потому что, отдавшись  благостному,
долгожданному чувству облегчениЯ, утратил человек на секунду бдительность, и
последнее,  что он ощутил  в тот  момент, не успев осознать, был нарастающий
шум за спиной...
     ЋчнулсЯ он  от холода. Њерзли три точки:  нога, рука и очень  сильно --
пониже спины...Ћткрыл глаза: перед носом вращалась  "палка", довольно резво;
и первое  и  главнейшее, что отметило  пробудившеесЯ  сознание, --  то,  что
двигатель молотит  устойчиво, надежно. ‚етерок  от винта чуть  обдувал лицо,
сорокаградусный мороз проветрил мозги, и стало возможно обдумать положение.
     ’ак, значит, сорвалсЯ  все-таки, тюкнул. ‘пасла шуба, да и шлем ведь на
голове. ѓолова  побаливает, но  терпимо: там  же кость...мозгов-то  нет. Ќу,
попал...
     —то с руками? Ћдна свободна; ощупал  голову  -- крови  нет, слава богу.
„ругаЯ  рука...  прижата  лыжей...  нельзЯ  выдергивать  --  стронетсЯ...  а
замерзла сильно... пережало... не отморозить бы...
     Џалка молотит перед носом; нет никакого желаниЯ поднимать голову, а еще
бы вжатьсЯ в снег -- так и вдавливает. Ќога... ‘косил глаз: под второй лыжей
--  унт,  наполовину  с  ноги  стащило,  вот  и  мерзнет.  ‹адно,  потерпим.
Ћстальное... мерзнет... ну, тут Ясно: долго отмыватьсЯ придетсЯ.
     —еловек лежал на снегу, распЯтый  под самолетом,  и  думал,  как спасти
жизнь. Ћн замерзал. •олод  растекалсЯ по телу, голова  раскалывалась, и Ясно
было, что спасение -- только в хладнокровном расчете.
     ‘перва   руку,   потом   ногу...  Ќет,   сначала   ногу.   Ќет...начнет
разворачиватьсЯ вокруг руки -- потом не выдернешь... значит, сначала руку --
и откатитьсЯ из-под винта, выдернув из унта ногу. Ђ лучше всего  -- тихонько
ногу  из  унта,  чтоб он  лыжу  удержал,  а потом уж  резко  руку. “нт  надо
обЯзательно поймать -- отморозишь ногу-то к черту: меховой чулок, "унтенок",
осталсЯ в унте. Џерчатки пропадут  -- черт с ними. ‚ полете  руки по очереди
можно отогреть в унтах, за  пазухой. Ќадо  торопитьсЯ: если руки закостенеют
-- все.
     Ђ  как догонЯть  самолет?  ‘начала штаны...  € унт...—ерт  бы  его  все
побрал! ‹учше... попустил бы в воздухе... все равно отмыватьсЯ...
     Њороз прижимал; надо было решатьсЯ.
     ‘начала  тихонечко вытащил  ногу из унта, медленно выполз из-под винта,
выворачиваЯ зажатую лыжей руку. ‘обралсЯ с  силами, рванул  руку,  откатилсЯ
из-под  лыжи,   схватил   унт   за  голенище,  другой   рукой,   уже   почти
бесчувственной, -- за подкос, вырвал унт, отпустил тронувшуюсЯ с места лыжу,
схватил в охапку меховые штаны...
     Љое-как,  держа  в горсти  спадающие  брюки,  путаЯсь  в длинной  шубе,
подпрыгиваЯ и хромаЯ в одном унте, зажав другой в зубах, проскакал несколько
шагов  рЯдом  с  разгонЯющейсЯ машиной,  забросил в  кабину унт,  дотЯнулсЯ,
дернул на  себЯ рычаг газа... пока не упали обороты  до опасно малых, рванул
снизу  "молнию",  чтобы проклЯтые штаны хоть чуточку  держались, подтЯнулсЯ,
перевалилсЯ,  плюхнулсЯ в  кресло, каждой  клеточкой  ощущаЯ  отвратительную
ледЯную  липкость...  ЌатЯнул унт, осторожно добавил газ,  развернулсЯ вдоль
полЯны, потихоньку,  плавненько  вывел холодный  мотор на взлетный режим  и,
держа  ручку  управлениЯ  почти  бесчувственными  руками,  кое-как  взлетел,
переживаЯ одинаково остро два ощущениЯ:  радости  бытиЯ,  что  обошлось, что
спассЯ, и стыда, что в буквальном смысле... жидко обгадилсЯ.
     —уть  не  замерз насмерть  в полете за эти  полчаса,  но  таки долетел,
заледеневшими, так и не успевшими толком отогретьсЯ руками приземлил машину,
и  первое, что  сказал он  подбежавшим техникам, было:  "ђебЯта... скорее...
баню!"
     Ќе  меньше,  а,  пожалуй,  и больше сложностей  представлЯли  полеты  с
подбором в летнее времЯ, на колесах.  Њне пришлось  работать именно летом. џ
попал  в экипаж  к старому,  за  сорок  лет, летчику  €люхину, спокойному  и
осторожному. Ћпыта  ему было  не занимать: на Ђн-2  все  зубы съел; однако с
подбором и он столкнулсЯ впервые. ‚месте, вдвоем набирались мы опыта.
     Ћдно  дело -- подобрать площадку где-нибудь  в  поле, в средней  полосе
ђоссии, другое дело -- в ‘ибири,  в  тайге. ‚ нашем распорЯжении были только
галечные косы по берегам рек и на островах. Ђ так как реки летом ведут  себЯ
непостоЯнно, зависЯт от дождей в  горах и таЯниЯ  снегов,  лежащих в глубине
лесов до июнЯ, то и уровень воды в них постоЯнно колеблетсЯ. Ќам приходилось
работать  на зыбкой границе между твердью и водой.  Џричем, граница эта была
непостоЯнной: где вчера  было  еще  сухо,  сегоднЯ уже  плескались  волны, а
полоска,  и  так  узкаЯ, становилась  совсем уж  ниточкой, что  требовало  и
отличной техники пилотированиЯ, и вниманиЯ, и анализа; даже повторные полеты
на ту же площадку каждый раз были как в первый.
     ђаботали мы  в то лето  на Ѓахте. ђека среднЯЯ,  ну, примерно, как Ћка,
даже, пожалуй, меньше Ћки; только Ћка Ѓахте не соперница ни по чистоте воды,
ни по обилию рыбы, ни по красоте ландшафта.
     ’ехнологиЯ  работы  была   такова.   ‘амолет   загружалсЯ;   экспедициЯ
отправлЯла  сначала  крепких  и  выносливых  парней  (впрочем,  некрепких  и
невыносливых там  и  не  держат),  чтобы  в  случае,  если  найдем площадку,
организовать там  базу.  ‚ылетали  в  заданный  район  и  там,  по  указанию
начальника  партии,  искали   подходЯщее   место.   ЌайдЯ   площадку,   хоть
приблизительно вписывающуюсЯ по своим параметрам в наши  нормы, приступали к
осмотру.
     Џодходы, возможность ухода на второй круг, препЯтствиЯ, склоны, обрывы,
скалы. „лина предполагаемой полосы, уклон, грунт...
     ѓрунт. ’ут сложно. …сли галька поросла травой, значит, лежит давно и не
затоплЯлась (если только  цвет однородный и не  подмочена со  стороны воды).
…сли  светлаЯ, то  недавно  затоплЯлась  (вымыта  добела) и  просохла.  …сли
темнаЯ, то либо мокраЯ, либо затоплена, тонким слоем. € так далее.
     € ведь это не из окна девЯтиэтажки смотришь, а через форточку мчащегосЯ
над  землей и  зачастую  лавирующего  между склонами  и  берегами  самолета,
отрываЯ  взглЯд от  пилотированиЯ длЯ  оценки  состоЯниЯ грунта на  какие-то
секунды -- и все пронеслось.
     Љамни.  Ћни  всегда  есть  и  всегда  на  дороге.  €ной раз  на пробеге
применЯетсЯ пологий  зигзагообразный маневр,  только надо помнить, что Ђн-2,
как и любой самолет  с хвостовым колесом,  не любит криволинейного пробега и
норовит  крутанутьсЯ. Џотом, может быть,  камень этот  можно будет сдвинуть,
откатить, закопать наконец, но сейчас он ощутимо мешает.
     ‚озможность развернутьсЯ и рулить. €ногда развернутьсЯ можно, но рулить
нельзЯ:  на  пробеге  держит,  а  на  малой  скорости  проваливаетсЯ.  ’огда
получаетсЯ одностороннЯЯ посадка, а взлет -- с обратным курсом, если ветерок
не сильный.
     ‚етерок. Џо волнам, по тени облаков, по дымку, по пожару, по догорающей
на земле  ракете  из  ракетницы,  по  клочку  газеты,  выброшенной  в  точно
засеченном  месте, по верхушкам берез, ив, осин.  Џо реке дует вдоль берега,
особенно крутого. ЏроходЯ над площадкой туда и обратно, можно засечь времЯ и
по разнице определить, где ветер добавлЯет скорости, а где  отнимает : в том
направлении, которое проходишь дольше, -- встречный ветер.
     ’онкостей достаточно, и на осмотр и принЯтие решениЯ иной раз уходило у
нас минут  сорок. Ђ другой раз приходилось бросать соблазнительную вроде  бы
площадку и идти искать поудобнее, побезопаснее; иногда и домой возвращались,
если риск был велик, а топливо кончалось. ’ут, главное, не увлечьсЯ.
     …сли  же  принималось  решение  садитьсЯ,  то  пристегивали  пассажиров
(сами-то всегда пристегнуты) и  подкрадывались, сверхосторожно,  на газочке,
готовые  убрать его в  точке касаниЯ  и тут же  плюхнутьсЯ,  -- или, заметив
что-нибудь неожиданное (торчащее  бревно,  ложбинку,  незаметную  с  высоты,
Ямку, влажное пЯтно), тут же добавить газ и уйти на второй круг.
     Џосле  пробега выскакивали осмотретьсЯ. …сли  все было в норме, шасси и
винт  целы  и  колеса  не  оседали  в  предательски  расползающуюсю  гальку,
выгружались, оттаскивали в сторону груз, ходили по площадке, намечаЯ маршрут
разбега и убеждаЯсь, что грунт держит. €ной раз самолет проваливалсЯ колесом
по  ось;  приходилось, выгрузившись,  вырубать  из  молодого дерева вагу  и,
подкладываЯ   камни   под  вывешенное   весом   пЯти-шести  мужиков  колесо,
запускатьсЯ, сажать  длЯ  противовеса  несколько  человек  в самый  хвост  и
осторожно выруливать из опасного места.
     ѓолодные и  страшно нахальные пауты  по-хозЯйски  обседали  нас, норовЯ
напитьсЯ  свежей крови; мы шлепали их постоЯнно, пока не доходило, что здесь
глухаЯ тайга, а  значит, как другаЯ  планета,  -- надо защищать себЯ,  густо
мазатьсЯ   репудином,   по  кустам   без  нужды  не  лазить  и  периодически
осматриватьсЯ  от  клещей.  —ерез  пЯть  минут  паутов  набивалось в  кабину
столько, что весь полет потом они бились в стекла фонарЯ, пока их постепенно
не высасывало в щели форточек.
     ‘вежий таежный воздух, настоенный на смоле и  могучих сибирских травах;
прозрачнаЯ   быстраЯ  вода,  в  которой,  чуть  забрось  блесну,   возникали
стремительные тени невиданной красоты и мощи ленков,  несущихсЯ с  открытыми
красными пастЯми  прЯмо  к  ногам; заросшие дремучим лесом гористые  берега;
Ягода, дым костра, уха из ленка и хариуса,  суп из тушенки, плиточный  чай в
ведре, покрытый слоем сварившихсЯ комаров... ђомантика!
     Ќо главное -- виден был конечный результат  нашей работы. Њы  привезли,
подобрали место,  вложили опыт и мастерство, приземлились и  выгрузились. Њы
видим улыбки благодарных людей: дело идет, и мы в этом деле -- не последние.
Ќас ждут, нам доверЯют жизни, от нас зависит, как скоро соберутсЯ вместе эти
люди, пойдут в горы, найдут то что ищут, в чем видЯт смысл своей жизни. Ђ мы
поможем  другим, и в этой помощи -- смысл нашей жизни. € все это -- вот оно,
на ладони, можно пощупать рукой, и спина мокраЯ, и все в этой жизни просто и
понЯтно.
     ‚се мы свЯзаны  работой на ‡емле. €  вне этой работы свЯзи между людьми
-- непрочны, авторитеты -- ложны, блеск -- сусальный.
     џ  вижу  в своей работе пилота  хороший коэффициент полезного действиЯ.
’аков ли он  у  каждого научного работника, врача,  учителЯ,  малЯра? „ай-то
бог.
     ‹етний подбор  длилсЯ  у нас в управлении  недолго: сезона два или три.
ЏоЯвились  новые, усовершенствованые  Ђн-2:  у  них  добавилась  возможность
фиксировать самоориентирующеесЯ заднее колесо шасси, чтоб, значит, уменьшить
вероЯтность того, что нерадивого пилота закрутит на пробеге. Џопробовали это
новшество  на подборе; пару раз,  огибаЯ Яму или камень,  выворотили  заднее
колесо вместе с вилкой,  фиксатором и шпангоутом... ‚едь то, что на  пробеге
тебЯ  держат  за  хвост,  мешает  решать  задачу,  и  приходитсЯ  энергичнее
действовать  рулем направлениЯ  и тормозами,  а самолет на такое  насилие не
рассчитан.
     Ќо  до  этих тонкостей в  кабинетах как-то не дошли, а просто запретили
подбор на колесах.


        ‹есной патруль

     ѓорели леса.
     „линными северными  днЯми солнце вставало,  светило и садилось в  сизой
мгле; от  зноЯ, духоты, дыма, гнуса и безнадежности бесилась в тайге  тварь,
мчалась не знаЯ куда и погибала, удушеннаЯ  или сожженнаЯ  стихией. ЊаЯлись,
бесились и зверели в отчаЯнии люди, наказанные природой за свою беспечность.
ѓорели леса, горели  дома,  и в сизом небе гневно пылало тусклое солнце, как
божье наказание. ѓорЯчий ветер  нес  не прохладу,  а удушье.  ‚се в  природе
молило о дожде,  но  известно, как скупа природа  в  ‘ибири летом  на дожди:
стоЯла великаЯ сушь.
     ’ехнически   это  состоЯние  тайги  определЯлось  словом   "горимость".
ѓоримость была высшей, опаснейшей категории.
     ’айга  горела  всегда. Ћгромные  пространства лесов, заросшие невиданно
высокими, чуть не в  человеческий рост, травами, высушенными зимней стужей и
летним зноем, забитые сухой листвой и мхами,  представлЯли  собой  природный
пороховой погреб. ‘ухаЯ гроза, ветер и зной -- и не остановить огненный вал.
     ѓорело,  выгорало,   гасилось   дождЯми,   зарастало   кипреем,   потом
молоднЯком,  по  золе,  по  удобрению  --   природа  сама  залечивала  раны,
восстанавливала равновесие, и жизнь продолжалась.
     Ќо  пришел  человек.  Ќе тот, что  тысЯчелетиЯми  жил под  сенью тайги,
сросшись,  слившись  с  нею,  как  любое  таежное  существо,  -- нет. Џришла
цивилизациЯ, пришли городские люди, чуждые  природе, завоеватели, покорители
-- как инопланетЯне. € с ними пришел огонь.
     ’еперь  леса  будут гореть  не от  молнии, вернее, не  столько от  нее,
сколько  от беспечности  жадных  и  дремучих  царьков природы. Ќет на  земле
страшнее хищника, чем цивилизованный человек.
     Љраснокрылый   самолет  мчалсЯ  над  ангарской  тайгой,  лавируЯ  между
мелкими, гадючьими  головками небольших  грозушек, изредка ощупывающих землю
бледными раздвоенными Язычками молний. Ќа западе тусклой ковригой растеклось
над  горизонтом  красное  солнце. Љапитан  торопилсЯ:  поджимал  заход,  а в
Ѓогучанах полеты разрешены только в светлое времЯ.
     ‚се группы парашютистов  были сброшены на пожары, работа  на этот  день
закончена. ‹етнаб  сложил  карты  в  портфель  и устало  смотрел в  блистер,
бездумно провожаЯ взглЯдом уходЯщие под крыло распадки, речушки и болота.
     „ень выдалсЯ тЯжелым. ‚место двух колец по четыреста километров каждое,
одно  утром, другое  после обеда,  пришлось сделать всю  восьмерку сразу,  с
короткой посадкой  на дозаправку и загрузку. Џока  пожарные  быстро закидали
три тонны аммонита, летнаб успел только  сбегать в домик лесопатрульной базы
и передать  в центр обстановку. ќкипаж набрал в вокзальном буфете пирожков и
лимонаду,  подписал задание, и  как  только техник  выдернул колодки  из-под
колес, винты завертелись -- и на взлет.
     ‘еверное   кольцо,  с   его  тремЯ  пожарами,  криком  кричало:   давай
взрывчатку! € всю вторую  половину  днЯ пришлось вертетьсЯ на малой  высоте,
ногами  выпихиваЯ мешки  с аммонитом прЯмо на  кромку низового пожара. Џосле
каждого  захода  видно  было,   как  вдоль  огнЯ  поЯвлЯетсЯ  чернаЯ  полоса
пропаханной взрывом земли, отбиваЯ пламЯ  и не даваЯ ему перескочить дальше.
Љороткие  переговоры по  радио, указаниЯ,  доклады  --  и скорее  на  помощь
следующей группе.
     Џо пути осмотрели  еще четыре пожара, те, на  которых пришлось попотеть
вчера.   Ѓелесоватый  дым  стелилсЯ   низом;  доклады  обнадеживали:   пожар
локализован,  окарауливаем,  ждем  утром  вертолет  со  сменой,  готовим ему
площадку.
     Ђ  вот прогноз  не обнадеживал. •олодный фронт,  от  которого  ждали  и
понижениЯ температуры,  и,  главное,  дождей, пронессЯ быстро, раздул огонь,
прогремел  сухими  грозами,  брызнул  дождичками,  чуть смочив  пересушенную
траву, и  оставил после  себЯ  эти гадючьи внутримассовые грозы, от  которых
только  шуму   много,  а  дождЯ  нет.  ѓоримость  не  понизилась,  опасность
возгораниЯ  только возросла, а все группы выброшены на очаги. ‚ертолет же  с
"диверсантами"  обслуживал  гигантский  пожар, горевший  уже  второй  месЯц;
высоченный  столб дыма напоминал  атомный  гриб  и  был виден  с любой точки
маршрута, ЯвлЯЯсь главным ориентиром в районе полетов.
     Ќовые  группы  "диверсантов" ожидались из  краевого  центра  завтрашним
спецрейсом.  Џрекрасно  подготовленные  длЯ  длительной  борьбы  с  таежными
пожарами,  эти  ребЯта  отличались  от  парашютистов  примерно  тем  же, чем
отличаетсЯ клиника от скорой помощи.
     €  вот этой скорой помощи у леса нынче  не было: все группы застрЯли на
очагах.
     ‚  темневшем  на  востоке  грозовом облаке злыми  змейками проскакивали
остренькие молнии.  € вдруг одна змейка куснула  сухое  дерево --  оно  Ярко
вспыхнуло; кольцом занЯлась трава,  полыхнули кусты. ‚еликаЯ  сушь требовала
жертвы. Ћгненное кольцо, без дыма, одним пламенем расходилось от обугленного
ствола,  и стало  Ясно,  что за ночь погибнет несколько  гектаров прекрасной
ангарской сосны. ќто если не будет ветра. Ђ с ветром...
     -- ђебЯта, давай левый виражик! Џокруче, покруче, Я засеку.
     -- ‡аход поджимает... виражик ему.
     ‘амолет круто задрал правое крыло, а левым целил  точно в центр пожара,
в это несчастное обуглившеесЯ дерево, описываЯ окружность.
     ‚ытЯнув шею, Я поглЯдывал влево, через капитанскую форточку: мне еще не
доводилось  видеть,  как молниЯ поджигает  лес, а  тут  как  назло не с моей
стороны...
     Ћрлиный профиль  капитана окаменел.  Љрупные  руки чуть заметно шевелЯт
штурвал.  ”едорович  дело  знает:  вираж  как по  циркулю, сейчас  вскочим в
собственную струю, трЯхнет...
     -- „има, давай скорее:  заход, заход  поджимает...без талона с вами тут
останешьсЯ... нарвемсЯ на инспектора...
     -- ‚се, поехали домой.
     -- ‚асЯ, крути.
     -- ‚зЯл управление.
     -- Љак расчетное?
     -- ’ри минуты после захода... если с прЯмой.
     -- ‚алера, ставь номинал.
     -- …сть номинал!
     Њоторы загудели напрЯженнее.
     --  ЉолЯ,  свЯжись  по дальней,  пусть разрешат на  десЯть  минут позже
захода, производственнаЯ необходимость.
     ЌапрЯженнаЯ тишина. „вигатели ревут на номинале, скорость предельнаЯ.
     -- ђазрешили, но не более десЯти!
     -- “спеем.
     -- —то там на ужин в столовой? †рать хочетсЯ...
     Њолчание.
     -- „има, завтра с утра работа будет?
     ЉакаЯ работа... •орошо, если к полудню  вертолет снимет группу с пЯтого
пожара. Ќо одной группы мало. ќто длЯ Ђн-2 одна группа -- норма, а длЯ €л-14
надо три, пЯтнадцать человек, да тонны полторы груза при них: топоры-лопаты,
бензопилы,  опрыскиватели,  палатки, продукты,  скафандры, парашюты,  всЯкаЯ
мелочь --  все продумано, просчитано,  взвешено, проверено  на практике. ’ут
тебе тайга, она мелочей не прощает.
     Џока  группу   привезут   с  пожара,  пока  она  разберетсЯ   со  своим
оборудованием, да  надо  же отдохнуть, помытьсЯ, обшитьсЯ; потом свЯтое дело
--  укладка парашютов: это надо видеть...  вот и день уйдет. •орошо, если на
смену остальным,  сидЯщим на  окарауливании пожаров, прилетЯт  "диверсанты",
соскользнут  с  вертолета   на  своих  прочных   фалах  с  хитрым  тормозным
устройством,  примут  груз,  сменЯт  измочаленных парашютистов,  и те,  чуть
живые,   приползут  на  площадку,  расчищенную  бензопилами   где-нибудь  на
мелколесье  (гектар  спиленного  леса -- своЯ  игра), и  вертолет, осторожно
зависнув  над наскоро  сколоченным помостом,  обдаваЯ людей удушливо-горЯчей
керосиновой гарью, примет всех в свое дрожащее гостеприиимное брюхо.
     Ќо  и самолет простаивать не должен. Љ утру из центра придет  указание:
либо обслуживать  взрывчаткой  пожары, либо смотатьсЯ куда-нибудь в соседнюю
область за подкреплением... хорошо бы привезти  групп пЯть в помощь. Ќо нет:
парашютисты  у  нас  свои,  таких  еще  поискать,  с   такими  работать   --
удовольствие... если может быть такое  удовольствие --  работать  на пожаре.
ќто война.
     “тром экипаж толкалсЯ возле базы  парашютистов. „има ушел к  радистке и
ждал указаний из центра. ”едорович с  ‚алерой улеглись  загорать  на широком
крыле  самолета,  а мы с  радистом  робко  подошли к  площадке,  на  которой
свЯщеннодействовали пожарные.
     ла  укладка парашютов.  ‚чера они  не  успели: отсыпались  после  двух
бессонных суток борьбы с огнем, а  нынче,  с утра пораньше,  расстелили свои
брезенты,  растЯнули  купола,  расправили  стропы,   разложили  ранцы.  €дет
скрупулезный осмотр.  €з ткани выбрали  застрЯвшие  веточки, хвою. ’щательно
проверили швы, ткань, стропы, соты, Ячейки, лЯмки, обхваты, замки, карабины,
конусы-люверсы, резинки, клеванты. Џарашют -- как собственные  крыльЯ. —асть
тела,  часть души,  кормилец --  сама жизнь.  Ћсновной, запасной,  вытЯжной,
стабилизирующий.  ‘то раз проверенный в деле, проверЯетсЯ и настраиваетсЯ на
сто первый, а может, тысЯчу первый прыжок. €бо здесь -- профессионалы.
     Џарашютисты-пожарные вызывали  у нас  робко-восторженное уважение. Ћдно
дело летать над горЯщей  тайгой на мощном двухмоторном самолете, другое -- с
этого  самолета в  этот  огонь  прыгать. Ќу,  не в  огонь, так в  лес. Ђ там
листвЯки по сорок  метров,  сухостоины, болота... это тебе не на площадку  с
крестом  приземлЯтьсЯ  --  оценку  точности  приземлениЯ  поставит  тот кол,
который так и норовит вонзитьсЯ тебе между ног... а ты проскользнешь мимо.
     ‘кафандр длЯ этого придуман: из грубейшей ткани, прошитый-простеганный,
с  прокладками  из  пластмассы  в  паху  и  подмышками,  с  высоким  жестким
воротником.  Љ   нему  придаютсЯ:  шлем   с   очками   или  экраном,   вроде
мотоциклетного;  перчатки  с  крагами,  сапоги, нож, радиостанциЯ  в кармане
ранца.
     ‘ такой экипировкой, да еще виртуозно  владеЯ  парашютом,  профессионал
повеситсЯ тебе на любое дерево, только  закажи, на краю площадки, куда будет
производитьсЯ сброс груза.  ’огда его парашют будет отличным ориентиром  длЯ
выхода на боевой курс при сбросе с малой высоты.
     € человек обещал, и делал, и вешалсЯ на то дерево, и спускалсЯ на землю
по стропам выпущенного  запасного парашюта,  как будто так  и  надо. ’акаЯ у
человека работа: быстро спуститьсЯ с неба на землю, обеспечить выброс группы
и принЯть груз.  Ђ  у экипажа работа: обеспечить доставку  людей  и груза по
воздуху, поближе к очагу. ђуководит же всей операцией летчик-наблюдатель.
     ‹етнаб  -- основнаЯ фигура в охране лесов от пожара. €меЯ образование и
лесника, и штурмана,  он  знает  и бережет лес как  лесник  и использует длЯ
этого самолет  как  штурман. ‘ самолета он  ведет таксацию лесов, определЯет
пораженность  вредителЯми  и  решает  другие задачи  лесного  ведомства.  Ќо
главнаЯ  работа  летнаба  -- все-таки  борьба  с  пожарами.  Ћгонь  -- самый
страшный,   самый  стремительный  враг  леса,   и  если   человек   пытаетсЯ
противопоставить  безумству  стихии свой разум, свою хитрость и  силу, то  в
этом ему может помочь только авиациЯ.
     ’ак  поЯвились   лесники,  умеющие  вести  ориентировку  с  самолета  и
использовать его скорость  и маневренность длЯ борьбы с огнем. ’ак поЯвились
небесные  пожарные  умеющие  приземлЯтьсЯ  на лес  с  парашютом,  обладающие
знаниЯми,  силами и  средствами, а  главное  -- мужеством, которое позволЯет
почти на равных вести борьбу с огнем  в  жаркой, задымленной, забитой гнусом
тайге, и не только в ней выжить, но и победить.
     Њы снова  в воздухе. ‚се  утрЯслось к  обеду: двумЯ спецрейсами на Ђн-2
прилетела  помощь,  и   теперь  мы  везем  три  группы  по  южному   кольцу.
Џарашютисты,  в одних плавках,  дремлют на своих  тюках;  жидкаЯ  вентилЯциЯ
грузового отсека не успевает высушить пот на влажных телах.
     ќкипаж  не спеша оглЯдывает  горизонт. Ћплата почасоваЯ; мы подвешиваем
машину  на минимальной скорости,  на  которой еще  эффективен  автопилот,  и
держим курс по командам летнаба.
     „има Ѓондарь, высунувшись по поЯс в  пузырь блистера по левому борту, в
одних плавках (как, впрочем, и все мы), колдует над своими крупномасштабными
картами, на  которых,  по-моему,  обозначены  даже отдельные  деревьЯ. Љарты
наклеены  на картонки размером  в  полстраницы,  и по  мере  продвижениЯ  по
маршруту  „има их менЯет, перекладывает, достает новые --  он  всегда  точно
знает место самолета и в этом деле виртуоз; это его хлеб. €з  блистера он не
вылезает  весь  полет; злые  Языки  утверждают,  что  он  и  загорает-то  по
диагонали. Ќу  да летом на  Ђнгаре мы все загораем лучше, чем в том Љрыму --
загар сибирский гораздо дольше держитсЯ, потому что добыт не наскоком,  а за
долгое, месЯцами, пребывание  под не столь жарким, но долгодневным  северным
солнцем. Ђ „има и вообще от природы смугл, как цыган.
     †арко. Љроме плавок на нас надеты только темные очки да наушники. ‘труЯ
воздуха, бьющаЯ из вентилЯции, приЯтно щекочет пальцы босых ног. ‚ентилЯторы
перемалывают  горЯчий воздух,  чуть  попахивающий  бензином,  гидросмесью  и
нагретой изолЯцией проводов и обмоток.
     ѓоризонт пока  чист;  вчерашний  фронт  унес дым  на  восток,  и только
гигантский  пожар,  от  которого  мы  кормимсЯ   даже  в  дождливую  погоду,
подбрасываЯ  на торфЯники взрывчатку постоЯнно дежурЯщим  там "диверсантам",
-- этот пожар уродливым грибом торчит слева.
     ђовно гудЯт моторы. ‘амолет надежнейший: мощный,  достаточно скоростной
и грузоподъемный, он способен  и  зависать  на малой скорости длЯ безопасной
выброски парашютистов,  и маневрировать на малых высотах со сложным рельефом
местности. Ћгонь-то разжигают и не уберегают рыбаки да охотники, да  не  так
они, как горе-туристы, которые жмутсЯ к речкам, а речки текут в ложбинах, по
распадкам. …сли там полыхнет, то потом накрутишьсЯ между высокими склонами.
     Љакой умной  голове вздумалось  использовать на лесных пожарах мощный и
мобильный €л-14, к тому же достаточно дешевый и простой в эксплуатации, Я не
знаю, -- но  голова  светлаЯ. Ѓыл поставлен  эксперимент  -- только в  нашем
управлении, только два грузовых самолета, только несколько  экипажей -- одни
на всю страну; как мы сработаем, как у нас получитсЯ,-- по результатам будут
судить о дальнейшем использовании этой техники на лесопатруле.
     ‘ зимы еще начали нас слетывать. Њы тренировались на малых скоростЯх на
сброс парашютистов,  груза, учились точно бросать вымпел, выдерживать боевой
курс;  нам  накручивали хвосты,  чтобы,  упаси бог,  не  своевольничали,  не
нарушали, не рисковали.
     Љомандир, Ћлег ”едорович Љрылов,  спокойный  здоровЯк с  орлиным носом,
обладал прекрасным  характером,  был общителен,  доброжелателен,  смел, умел
брать на себЯ ответственность и был способен на продуманный риск.
     Ѓортмеханик,  ‚алерий  ѓеоргиевич  Џоленков,  был мастер  своего  дела,
отлично знал матчасть, обладал очень громким голосом, но главное, -- зоркими
глазами, которые не раз и не два выручали нас, когда горимость была слабаЯ и
мы  выискивали хоть  малейший  дымок;  он  первый  замечал дым  и никогда не
ошибалсЯ.
     Ѓортрадист, Ќиколай Ќиколаевич ‚инцевич, отвечал за свЯзь и энергетику,
был разговорчив,  бдителен,  любил компанию  и не очень  любил  закрывать за
выпрыгнувшей группой  дверь, что  входило  в его  обЯзанности;  за  него это
частенько делал Я.
     Џолетав  с полгода  на  пассажирских  рейсах, мы  сработались,  поближе
узнали друг друга, стали  чувствовать  плечо  товарища, и получилсЯ  славный
экипаж.  ”едорович давал мне летать вволю, понаблюдал, сделал должные выводы
и потом доверЯл самостоЯтельную выброску группы. џ оценил доверие и старалсЯ
изо  всех  сил,  тем  более,  что  ни  до,  ни  после  Я  столь  интересной,
захватывающей работы не встречал.
     Ќастало лето, и нас  выставили на  точку в  Ѓогучаны,  придав  в экипаж
авиатехника Љолю Њешкова,  на  котором лежала ответственность за  подготовку
матчасти. Ќадо отдать должное профессионализму  техника: жалоб  на  машину у
нас не было.
     Њашин было  две:  1709 и 1711.  "ЋдиннадцатаЯ"  была чуть "дубовата"  в
управлении, но зато  имела кислородное  оборудование. Ђ  вот "ноль  девЯтаЯ"
была легка как ласточка, и  выполнЯть на ней полет  было одно  удовольствие;
причем, выше трех тысЯч мы не летали, и кислород нам был без надобности.
     ќто  на  стареньком ‹и-2  старейший  воздушный волк  ‘ахаров  со  своим
экипажем  карабкалсЯ  к вершинам грозовых  облаков, обстреливаЯ  их йодистым
серебром и пытаЯсь вызвать искусственный  дождь,  -- вот  им кислород бы  не
помешал.  Ќо  как-то  они  и  так  летали,  экспериментируЯ  в районе  работ
параллельно с  нами.  Љак известно, лесной пожар по-настоЯщему тушит  только
хороший дождь, поэтому работа  экипажа  ‘ахарова достойна самого  искреннего
уважениЯ. Ќа допотопном самолете, способном решать любые транспортные задачи
на малых высотах, но захлебывающемсЯ выше 5000 метров, они таки лезли вверх,
скреблись по  метру  в секунду, рискуЯ  свалитьсЯ  от  малейшего  броска  (и
сваливались,  бывало),  добирались  до  грозового  очага  по  самому краешку
клубЯщегосЯ  облака  и палили по нему  из  ракетниц, снарЯженных  химическим
зельем.  „ождь когда  получалсЯ, когда  нет;  мы  посмеивались над  упорными
попытками  ‘ахарова, а сами  с  уважением поглЯдывали на  своих закованных в
доспехи  рыцарей-парашютистов, которые,  прыгаЯ с  неба  в огонь,  старались
уничтожить чудовище в его берлоге.
     -- „ым! -- своим громовым голосом ‚алера прерывает мою задумчивость.
     -- ѓде? ѓде?
     -- ‘права, градусов пЯтнадцать -- во-он в той ложбинке, видите?
     ‚идите?
     ‘мотрим. ‘нЯли очки, надели очки... нет, не видать.
     --  „има, точно дым, первый раз, что ли. „авай подвернем, -- настаивает
‚алера.
     -- Ќу, давай.
     Џодвернули.  —ерез  пЯть  минут, и  правда, в ложбинке --  еле заметный
синий дымок на фоне зеленого леса.
     -- Ќу, кормилец! Ќу, глазастый!
     ‚алера  горд.  ‚от же наградил человека  господь  зрением. …сли у  нас,
пилотов,  скажем,  "единица", то у  него, точно,  "два". Ћчков он не  носит,
Яркого света не боитсЯ. € правда, кормилец.
     Џожарных  интересуют  прежде  всего  маленькие,  едва  заметные  дымки.
‚о-первых, свежий  пожар легче потушить, меньше вреда лесу,  а во-вторых, им
платЯт за прыжки, а на большом пожаре часто приходитсЯ сидеть долго,  битьсЯ
с  огнем  малыми силами, выкладываЯсь до последнего и с  нетерпением ожидаЯ,
когда же вертолет наконец привезет  десант на подмогу.  Џарашютист -- должен
прыгать!
     ‡ато если молниЯ ударила в  пень и он горит  один,  либо рЯдом занЯлась
трава, -- длЯ пЯтерых мужиков, вооруженных средствами борьбы, работы на пару
часов.  “давили гада  -- и пару  дней  рыбачь себе, окарауливай пожарище  да
выруби, вывали бензопилой гектар  мелколесьЯ, чтоб сел вертолет. ќто законно
и неубыточно длЯ лесного хозЯйства; другое дело,  если выгорит тот гектар...
а  сколько  сил и  средств  затратишь --  и снова  надо пилить лес  и делать
площадку с настилом.
     Њы любили тушить такие пожары: видно, как оперативно, в самом зародыше,
нашим общим старанием и умением подавлЯетсЯ зло.
     Ќо вот тот, вчерашний пожар,  зажженный на наших глазах злой молнией, к
обеду  разроссЯ  уже до сорока гектаров. •орошо,  вертолет сумел  подбросить
туда группу  "диверсантов", и  они,  оценив  местные особенности, пустили от
речушки встречный пал. ќто тоже искусство:  определить, когда  пожар наберет
такую  силу, что  начнет подсасывать в себЯ  окружающий  воздух и  пересилит
ветер, и ветер  повернет  к  пожару. ’огда от  берега,  аккуратно,  с мерами
предосторожности, чтоб огонь  не перепрыгнул через речку,  поджигаетсЯ сухаЯ
трава.  „ва  огненных вала идут навстречу друг  другу, пожираЯ  все на своем
пути,  и издыхают  от  голода,  встретившись  в  последнем объЯтии.  Ђ людЯм
остаетсЯ только уберечь кромку и, собрав все силы, затушить ее.
     Ѓывают  и  страшные  пожары,  неукротимые  и подавлЯющие  слепой  силой
стихии,  в  несколько сот и даже тысЯч гектаров.  “пущенные людьми, вышедшие
из-под  контролЯ,  подкармливаемые  торфЯными  и  моховыми  болотами  снизу,
раздуваемые  горЯчими  штормовыми ветрами  сверху,  они  представлЯют  собой
ревущий огненный ад, несущийсЯ со  скоростью курьерского поезда. Џодлетать к
ним, особенно на малой высоте, опасно, потому что страшные восходЯщие потоки
засасывают  все вокруг в радиусе  сотен метров; они могут швырнуть самолет в
пламЯ, свалить на крыло, перевернуть на спину, могут дымом ослепить экипаж и
привести  к  столкновению  с  препЯтствиЯми.  †утко  видеть,  как   спичками
вспыхивают и за секунду сгорают в немыслимом жару вековые деревьЯ,  воздев к
небу в немой мольбе за мгновение перед гибелью  обугленные сучьЯ, как  пламЯ
поднимаетсЯ  на  десЯтки метров вверх,  захватываЯ горЯщие  ветки  и  швырЯЯ
миллионы  искр  в  подсушенные близким огнем, ждущие своей  очереди деревьЯ,
кусты и травы.
     ‡десь человек бессилен. ’олько природа, только такаЯ же стихиЯ, обрушив
на пожар миллионы тонн воды, способна его потушить.
     -- ‘нижаемсЯ до пЯтидесЯти метров, осмотр, левый вираж!
     Ћпытному „име достаточно пары виражей, чтобы оценить обстановку.
     ѓорит кустарник у реки: видимо, кто-то не уберег костер. —то за люди...
такаЯ сушь...
     Џлощадь возгораниЯ невелика, ветра нет, огонь неторопливо расползаетсЯ,
оставлЯЯ  в центре черное пЯтно гари.  ‡десь хватит работы одной  группе. Ќо
ре