кружкой воды.  Ћбщение с  —ико,  самым родным в эти минуты
существом,  помогало  ‚адиму  коротать  времЯ,  которое, кажетсЯ,  само было
узником в этом странном жилище  и лишь  поневоле, вЯло хныча, выполнЯло свой
долг, потому  что рЯдом  поселили человека, срок которого должен  непременно
отсчитыватьсЯ...
     ‘ам  карцер, которым  пугают заключенного  в любой тюрьме, просторнее и
гуманнее "темницы": в нем имеетсЯ лежанка, на  которой разрешаетсЯ  отдыхать
несколько часов в сутки.  ‚ "темнице" же - Явной фантазии местных тюремщиков
-  человека  лишали  и этого  удовольствиЯ: почти  квадратный  метр  сырого,
вонючего  бетона. ђаньше  здесь была уборнаЯ. ‡аткнули дыру ветошью - готово
жилье, гулЯй, арестантскаЯ душа!
     €з  помещениЯ,  где  располагаютсЯ  надзиратели,  доноситсЯ  монотонное
бормотание телевизора. ќто еще больше угнетает заключенного, подчеркиваЯ его
отверженность и оторванность  от  внешнего мира, от родного города,  который
начинаетсЯ сразу  же  за порогом тюрьмы,  но кажетсЯ  теперь таким далеким и
недоступным. Ћтбывающий срок с томительной страстностью ждет наступлениЯ тех
пЯти-десЯти минут, которые даютсЯ в этой страшной "тюрьме в тюрьме" три раза
в сутки  на  выход, чтобы подышать  в тюремном  дворе воздухом, кажущимсЯ по
сравнению с "темничным" воздухом свободы.
     ‚первые  в  жизни  ‚адиму  приходилось  спать  стоЯ,   прислонившись  к
облезлой, изъеденной  сыростью стене. „аже лечь калачиком было нельзЯ - вмиг
отморозишь почки. ‚нутри тихой холодной волной двигалась какаЯ-то непонЯтнаЯ
дрожь - от пЯтки  до макушки  головы  и обратно, заставлЯЯ  времЯ от времени
содрогатьсЯ  всем  телом.   ‚  этом   необычном,   полудремотно-лихорадочном
состоЯнии и сны снились необычные и странные. Ћдин из них повторЯлсЯ чуть ли
не каждый  день - двое,  лиц  которых  во тьме не разобрать, выводЯт его  из
мрачного  обиталища, ведут непонЯтно куда, в темноту, еще  более густую, чем
внутри...
     “зник  открывал  глаза,  но  сон,  казалось,  продолжалсЯ:  кругом была
другаЯ, непроглЯднаЯ и сыраЯ тьма холодной, вонючей "темницы".

        ѓлава 2
        "Ќ… ‚…ђњ, Ќ… ЃЋ‰‘џ, Ќ… ЏђЋ‘€"
     Ќа восьмые  сутки дверь  "темницы"  отворилась с  ржавым  скрипом  не в
обычный, определенный длЯ "выхода" час. ‚адима перевели в общую камеру.

     "Љамера  как  камера  - сырой  бетон,  холодное  железо  коек,  колотун
собачий,  - писал в своем тюремном  дневничке арестант (он завел  себе такую
привычку невольно - записи помогали вернее разбиратьсЯ в  калейдоскопе новых
ощущений и  чувств в изолЯторе временного содержаниЯ). - ‘пасает сравнение с
Ђрктикой, где проходил  службу в  армии:  "Ђрктика, ты проклЯта богами, твои
снега из вечной мерзлоты..." Ћт сознаниЯ того, что где-то на свете еще хуже,
кажетсЯ, становитсЯ теплее...

     Ќастроение  гадкое, кусачее.  ‘амочувствие бодрое, жрать неохота. ђешил
есть только хлеб, "баланду" отдаю ќдику, по кличке Ѓамбук.

     ќдик - тЯжелый случай!.. ќто -  сорокачетырехлетний малый,  выглЯдит на
шестнадцать, а жрет  как  мамонт. Њозги десЯтилетнего,  хотЯ -  уже дедушка,
имеет внука. ’аких называют "умный  дурак", сидит второй  месЯц, искренне не
знаЯ,  за  что...  Ѓамбук,  одним  словом,  на   всю  жизнь.  Ќа  орехи,  не
удивительно, таким достаетсЯ  больше  всех. Ћни - "козлы отпущениЯ",  вечный
предмет   приколов.  “  них   почти   совершенно   атрофирована  способность
переживать, не щепетильны они ни в чем, не имеют,  так сказать, собственного
жизненного  кредо. ‘ами  себЯ они не уважают,  их едва хватает  на то, чтобы
жалеть себЯ.  ѓлЯдЯ на ќдика, лишний  раз убеждаешьсЯ в разумности принципа:
"Ќе верь, не бойсЯ, не проси".
     ‚прочем, таким, как ќдик, даже легче. Ћни не голодают даже тогда, когда
другие в это  времЯ готовы из-за жратвы друг другу горло перегрызть. Џравда,
халЯву    потом    приходитсЯ    отрабатывать,    оказываЯ    "благодетелю",
пожертвовавшему своей долей, различные услуги. € в этом они ничего зазорного
не находЯт.

     “  ќдика  маленькие, вороватые, вечно  бегающие, словно ищущие,  откуда
угрожает опасность, глаза... Ђ опасность  - в  виде насмешек, издевательств,
угроз и нередко побоев не заставлЯет таких себЯ ждать"...

     -  ќй,  Ѓамбук, иди сюда! - подскочив  и сев на  кровати, нечеловечески
рЯвкнул доселе не подававший  признаков жизни  †ора,  прозванный  на  "зоне"
—ерным за смуглое лицо, цвета  сажи волосы  и  брови. ‚идимо,  давно  уже он
притворЯлсЯ, что спит, подслушиваЯ сокамерников.  ‚ —ерном ‚адим  подозревал
тюремного  агента,  "сетку",  который  должен  был неофициально  следить  за
настроением умов  в  камере,  выведываЯ у  сокамерников "сокровенное".  ќдик
безропотно подошел.
     - ‘делай мне массаж!
     Ѓамбук стал щипать заученными движениЯми —ерному шею и спину.
     - ’ы что, падла, не ел с утра?! †естче давай!

     ќдик старалсЯ как мог, вспотев  от напрЯжениЯ. Ћднако —ерный неожиданно
повернулсЯ и въехал кулаком ему в лицо. Ѓамбук упал, распластавшись на полу.
     - Ђ ну встал!.. €ли ты хочешь, чтобы Я тебе череп разможжил!

     -  Ћставь  его  в  покое! -  дописав  что-то  в  блокнот,  с  негромкой
внЯтностью произнес ‚адим.
     —ерный зло посмотрел  на ‚адима, подалсЯ всем корпусом вперед, морща  с
неестественным напрЯжением лоб у переносицы и превращаЯ свое мЯсистое лицо в
маску агрессии.
     - ‘ледак, ты что нюх потерЯл?!.

     - ќто легавому не положено нюх терЯть. ’ы должен знать это, урод!
     ‡астывшие морщины —ерного расслабились, и что-то жалкое шевельнулось на
его выпукло-низком лбу от недвусмысленного намека ‚адима.

     Ћн  подпрыгнул  к  койке  ‚адима,  собираЯсь ударить  его,  но не успел
замахнутьсЯ сжатой в  кулак рукой, сам получив удар ногой по шее. ’ут на шум
дверь камеры отворилась, и надзиратель крикнул с порога:

     -  ‚стать,  смирно! - €  хотЯ "команда"  главным  образом относилась  к
‚адиму,  ќдик -  Ѓамбук  немедленно вытЯнулсЯ  во  весь  рост,  опустив, как
положено, руки по швам, но подбородка не поднЯл, от чего очень стал похож на
провинившегосЯ ученика. ’рое других - ѓена, ‘лава и Ђрман - привстали.

     -  ‚ольно!.. - ‚адим,  к изумлению  всех, "отменил" команду  вертухаЯ*.
Љамера замерла в ожидании дальнейшего развитиЯ событий.

     -  ’ы не  задавайсЯ,  "прокурорчик", небось судеб  немало сломал, крови
людской  попить  успел!..  ‡а  что залетел-то,  жадность что ли сгубила?.. -
надзиратель  было  двинулсЯ  в сторону  арестанта,  но  был  остановлен  его
презрительно-спокойным взглЯдом.
     - Ќе угадал!.. - сказал ‚адим, усмехнувшись.

     -  Ќе строй из себЯ  праведника. ‚се вы, "законники", такие правильные,
пока в угол не загонЯт.
     ‚адим  прекрасно  понимал,  что  после  "темницы"  ничего  хорошего  не
предвидитсЯ и  решил горЯчки не пороть. Ќо и в  обиду  давать себЯ было не в
его правилах.
     - ‹адно, пасть закрой, у тебЯ изо рта вонЯет, - бросил он.

     ‚ертухай понЯл, что не  на того напал и ушел, пригрозив устроить ‚адиму
карцер.
     —ерный же злость свою стал  вымещать на Ѓамбуке. ‡а неточное выполнение
"команды"  и неопрЯтный  внешний  вид  он  "отправил"  худющего и  сопливого
дедушку  отбывать  наказание  в  "карцер",  придуманный ради  забавы  самими
заключенными - стоЯть босиком на  "параше"  в углу камеры.  ЏостоЯл Ѓамбук с
полчаса на толчке - снЯта напрЯженность: "овцы"- целы и "волки"- сыты.

        ѓлава 3
        "‡Ђђџ„ЉЂ"

     “тром, как  водитсЯ  в  местах  массового  принуждениЯ,  - на  зарЯдку.
”ормально  -  длЯ  поддержаниЯ  бодрости  тела   и   духа,   реально  -  длЯ
подчеркиваниЯ коллективной зависимости подневольных.

     Ќе обошлось  без —Џ, тюрьма без них - не тюрьма.  ‘тарший по  званию из
надзора, известный в €‚‘ как "мастер спорта по боксу",  вдобавок и  "чемпион
республики" - самодовольный  молодчик и,  скорее, самозванец, вывел из строЯ
тщедушного мужичка, который не успел спрЯтать  папиросу  при его  поЯвлении.
Џеред  выстроившимисЯ  в  две   шеренги  зеками  "боксер",   как  на  груше,
отрепетировал на лице залетчика несколько коронных своих ударов, сопровождаЯ
каждый ругательскими назиданиЯми.

     ‚адиму  претила нахальнаЯ  рожа  надзирателЯ. ЂнтипатиЯ  была взаимной:
этот коренастый, с  пронизывающим взглЯдом  арестант выделЯлсЯ среди других,
держалсЯ  гордо  и независимо,  и по  понЯтиЯм тюремщика, такого  непременно
нужно было сломать. Љак-то насмешливо-зло  прищурившись,  "боксер" предложил
‚адиму  спарринг,  навернЯка  рассчитываЯ  на отказ.  Џолучив  в  ответ:  "‘
удовольствием!" -  замЯлсЯ... "ЊилаЯ" улыбка  спарринг -  партнера вызвала у
"чемпиона" нервный тик.

     - ѓотовьсЯ! -  как-то неуверенно  процедив сквозь зубы, он удалилсЯ. €,
кажетсЯ, о  своем  вызове вовсе  позабыл  - видимо, умные люди  отсоветовали
свЯзыватьсЯ.

     "Ђ  жаль, - думал ‚адим, вспоминаЯ  сотрЯсаемого ударами  безропотного,
хилого залетчика.  - Ќа него  ушло бы не  более  минуты...  Ќадо  как-нибудь
напомнить ему, что нельзЯ ударЯть человека во второй раз,  тем более гораздо
старшего по  возрасту,  если тот не отвечает, и  даже не  думает  об этом...
‚прочем,  таким неведомо чувство  благородства - не  захочет  понЯть  и даже
выслушать".

     „лЯ себЯ ‚адим уже выработал  своеобразную тактику выживаниЯ, а вернее,
систему,  котораЯ  позволЯла  сохранить  человеческое  достоинство  в  самых
нечеловеческих условиЯх.  …ще  в годы службы  в  армейском спецподразделении
инструкторы учили, как не растерЯтьсЯ,  вытерпеть, преодолеть самого себЯ  в
тех или  иных экстремальных  ситуациЯх.  Љ примеру, чтобы  не боЯтьсЯ  боли,
нужно было концентрировать внимание  на Яркости  ощущениЯ боли, стремитьсЯ к
увеличению ее до  пределов,  где  она  не  воспринимаетсЯ. Џодобно  принципу
вышибаниЯ  клина  клином, желание  большей  боли  могло  растворить  в  себе
непосредственно  причинЯемую  боль.  Ѓлокиатором  боли   могло  стать  также
искусственное возбуждение эмоций  -  Ярости,  ненависти к обидчику.  ѓораздо
сложнее  было  "превращение"  себЯ  методами медитации  в  инородное,  более
прочное, чем человеческий материал тело: камень, железо...

     ‚адим каждую минуту работал над собой, готовЯсь к новым испытаниЯм. ќто
помогло ему вытерпеть "темницу", в которую поместили его после трехнедельных
безуспешных попыток выбить "признаниЯ".

        ѓлава 4
        ЉЋ‹‹…ѓ€
     ‚ полдень  снова вызвали на  допрос.  ‚ другой ситуации  они по-свойски
поздоровались бы:  еще месЯц назад эти двое  были его коллегами, приЯтелЯми,
нередко обращались за советом, поддержкой...

     “дивительно, до чего податлив человеческий материал: как пластилиновых,
обстоЯтельства  и   условиЯ  жизни  лепЯт  по  своему  большинство  людей!..
‘ледователей  словно  подменили:  несмотрЯ  на  внешнюю учтивость,  они были
самоуверенны,   видимо,  не   в  шутку  считаЯ  себЯ  "право   имеющими".  Ђ
допрашиваемый, сам бывший следователь  военной прокуратуры,  теперь был  длЯ
них всего лишь подследственным.  € не  важно, за что, за дело или по навету,
пришили ему дело: маховое колесо "правосудиЯ" уже закрутилось...
     Ћдин из следователей даже попробовал почитать что-то вроде нравоучениЯ.
     "‘егоднЯ ты на коне, а завтра  конь на тебе," - неожиданно зло  подумал
арестант.
     ‚адим  отвечал  своим  бывшим  коллегам  неохотно и  односложно,  даваЯ
понЯть, что "раскручивать" его - занЯтие бесполезное.

     "Ђ как бы они повели себЯ здесь, в камере?" - ‚адим невольно улыбнулсЯ,
вспомнив рассказываемый  в €‚‘  как анекдот случай с бывшим районным судьей.
—тобы попасть  в санчасть и  скостить  там часть срока, горе - судьЯ задумал
перерезать себе вены.  € почти решилсЯ на "самоубийство", попросив одного из
сокамерников колотить в нужный момент что есть силы в дверь,  чтобы прибежал
вертухай.  Ќо,  видимо,  побоЯвшись,  что  сообщник  подведет  или  тюремщик
опоздает и он изойдет кровью, оставил свою затею.
     "Љак ни крути, -  думал допрашиваемый,  почти не слушаЯ следователей, -
свобода -  категориЯ внутреннЯЯ: можно быть  рабом  в душе,  занимаЯ высокий
пост  и  обладаЯ  почти  неограниченными полномочиЯми,  и  можно  оставатьсЯ
свободным в душе, даже находЯсь за решеткой"...
     ‘разу  же  после  допроса  отправили  в  карцер  -  угрозы  надзирателЯ
осуществились.
     "‡дравствуй, карцер,  не  дам  Я тебе  соскучитьсЯ  по  мне!"  -  ‚адим
удивлЯлсЯ  своему спокойствию  и  какой-то  апатичной  готовности ко  всему,
переступаЯ порог одиночки.
     Џосле "темницы" ночь в карцере прошла как-то легко и незаметно.

        ѓлава 5
        Ѓ…‡ ЏђЋЃ‹…‘ЉЂ ЌЂ„…†„›
     Ќаутро ожидал новый сюрприз - перевели в "камеру смертников".
     Џо сравнению с карцером,  это  номер -  люкс: койка, матрас с  одеЯлом,
решетчатый квадрат  под потолком с видом на городскую улицу. „авит лишь одно
-   сама  атмосфера,  дух  камеры,   скорее,  искусственно  нагнетаемый  длЯ
постоЯнного держаниЯ  заключенного  в  напрЯжении. ‚се  времЯ  мозг сверлит,
пусть, быть может, и ложнаЯ мысль: "„лЯ скольких несчастных эта камера стала
последним пристанищем  в  жизни?.." ’Яжелее  всего давалось времЯ  с  десЯти
вечера  до  часу  ночи, когда думы о беременной жене  и  больной  матери, от
которой  поначалу всЯчески  старались  скрыть арест  сына,  мучали  сильнее,
становЯсь почти невыносимыми.
     ‚новь стал преследовать сон, который  снилсЯ в "темнице": двое без  лиц
вели его куда-то  в непроглЯдную тьму, в неизвестность. Ѓудущее расплывалось
в этой тьме.
     ‚  дневнике нервно и  неровно выстраивались строки:  "‘транно, почти  у
всех так мало надежд на будущее. ‚се сводитсЯ к механическому счету  месЯцев
и годов, сменЯющих друг друга. ‘веча жизни сгорает, не  даваЯ света и тепла.
Ѓудущее мрачно, представлЯетсЯ нищим,  убогим, ужасным. ѓде-то там, снаружи,
все  будет идти своим чередом, будут происходить событиЯ, решатьсЯ мировые и
личные проблемы. ‡десь же, в этой затхлой  среде, нет и проблеска надежды на
лучшее. ‚се, что Я понимаю - это то, что существует ‘чет, который непременно
должен  оплачиватьсЯ. Љто-то будет платить по  этому ‘чету, а некто при этом
будет вбивать что-то ему в голову..."

     „опросов  и заумных бесед больше не было: заключенного решили расколоть
самым  древним  и примитивным способом. Ѓили остервенело, четверо  в масках,
резиновыми дубинками.  Ѓили  куда попало:  по голове,  лицу,  бокам,  спине,
животу... ќтим людЯм казалось, что доказать наличие того, чего на самом деле
не было, легче, чем признать отсутствие такового.

     "Ќеужели  нет выхода?.. Ќе бывает  такого, ведь существует же Ѓог?!.  -
мучилсЯ ‚адим.
     - Ѓоже, упаси  менЯ от греха возненавидеть тебЯ, как ненавидишь ’ы менЯ
в эту минуту!.."

        ѓлава 6
        ‘’ђЂ‘’€ ‚ЋЉђ“ѓ Ћђ“†€џ

     Џребывающий сейчас в неволе в бытность следователем военной прокуратуры
в основном занималсЯ преступлениЯми, свЯзанными с оружием.

     Џару месЯцев  назад,  в  застывший  в  августовском зное день,  изредка
волнуемый накатывающимсЯ с  окрестных гор ленивым  ветерком, он вел допрос в
своем небольшом, по-военному необустроенном кабинете. Ќапротив сидел молодой
человек с  безразличным тусклым взглЯдом и выражением  полнейшего равнодушиЯ
на широком щербатом лице, окаймленном жидкой бородкой. Ћн умудрЯлсЯ вывозить
небольшими партиЯми оружие  из воюющей республики. Ћн -  кандидат в депутаты
парламента (!)  и гнуснейший, в понимании  ‚адима,  из  преступивших закон и
нравственные  принципы.  ђазумеетсЯ,  за  ним  стоЯли  люди,  группа  людей,
заинтересованных в грЯзном бизнесе. ‚адим почти уже  знал,  куда выведет его
раскручивание клубка, кончик нити которого он держал в руках.

     ‚ывозилось в основном  трофейное оружие, которое тщательно чистилось  и
подкрашивалось. Њеханизм преступного бизнеса был  четко налажен и действовал
без перебоев. Ќевзрачный на  вид грузовичок беспрепЯтственно провозил оружие
через  таможню  (там  был свой  человек). ‚ условленном месте на  территории
соседней республики ждали специальные люди, которые, принимаЯ и реализовываЯ
"товар", получали свою долю.

     ‚ойна,  не  скрываЯ того,  творила не  только  героев, но и антигероев.
’аких паразитов  было  немного,  но вред,  наносимый ими  истекающей  кровью
республике был огромен.
     ‚адим не жалел себЯ, твердо намереваЯсь раскрутить дело на всю катушку.
‘уровое  наказание должно  было навсегда  отбить  охоту  подобным любителЯми
грЯзной  наживы. Џри этом его  не  пугала перспектива  наступить  на  чью-то
"авторитетную" ногу,  впасть в немилость  тех,  кого  война  и  определенное
стечение обстоЯтельств практически поставили над законом.
     ‘ам  преступник Явно не боЯлсЯ его. Ќе чувствовалось и тени раскаЯниЯ -
он был развЯзен и нагл:
     - Ќе  трать энергии понапрасну, господин следователь! Ќе  по зубам тебе
орешек!.. - сверкнувший злобный огонек на миг прорвал безжизненную тусклость
его глаз.
     ‚адима так и подмывало врезать со  всей силы в циничную рожу "продавца"
ђодины.
     - ђасколем, не таких кололи! - стараЯсь быть спокойным, ответил он...

        ѓлава 7
        ‚ ЏЋ€‘ЉЂ• €‘’€Ќ›

     ‚адим  отпустил  подследственного  до  следующего,  финального,  как он
предполагал,  допроса  и  положил  бумаги  в  сейф.  Ћткинувшись  на  спинку
потертого чуть ли не до дыр кресла, он думал  с негодованием, устало прикрыв
глаза: "Њыслимо  ли - торгующий  родиной кандидат в  депутаты?!  Љак  только
жизнь, вбираЯ в себЯ столь много  противоречий и контрастов, не запутываетсЯ
сама  в себе? Ѓлагородство и великодушие соседствуют с низостью и подлостью,
беззаветнаЯ  храбрость  и  самоотверженность уживаютсЯ  со  шкурничеством  и
малодушием...  ќтот  урод делал  деньги  на крови  своих  соотечественников,
обезоруживаЯ их перед противником, мощь  которого растет с каждым  днем.  Ћн
исподволь продавал родную землю - таким нет пощады!.."

     ‚адим,  которому  едва  исполнилось  двадцать  семь, был  полон  сил  и
честолюбиЯ, и не случайно принципом своей работы избрал - "закон, не  взираЯ
на лица". Ћт буквы закона  он действительно старалсЯ не  отступать, но времЯ
было  необычное, военное: реалии требовали совершенно нестандартных подходов
к тем или иным ситуациЯм.

     Љонтингент, с  которым следователь имел дело, был специфичен. ‚ молодой
республике,  вынужденной  защищатьсЯ,  ходило  много  оружиЯ,  в  том  числе
незарегистрированного. ‚ооруженный человек опасен и непредсказуем, а когда в
силу  обстоЯтельств он терЯет контроль  над собой и чувство меры, становитсЯ
опасен вдвойне.

     Ќередко  в  адрес  работников  прокуратуры  поступали угрозы -  большей
частью анонимные, но однозначные и категоричные по сути своей  - "в расход".
Џриходилось быть  крайне бдительным, действовать  на опережение. Ќе случайно
сама прокуратура  походила на  небольшое,  мобильное воинское подразделение,
составленное в основном из опытных бойцов.

     ‘амому ‚адиму  боевитости и находчивости  было не  занимать.  “влечение
спортом,  каждодневные  тренировки   воспитали  в  нем   самообладание,   не
изменЯвшее в самых сложных  ситуациЯх.  Ћн привык решать различные жизненные
проблемы,  надеЯсь  почти  исключительно на  себЯ, старалсЯ  быть  предельно
объективным, независимым и самостоЯтельным.
     ‚ то же времЯ жизнь заставлЯла быть реалистом.  ђабота в  экстремальных
условиЯх  очень скоро  снЯла с  глаз пелену юношеских  лет, в  розовом цвете
которой правосудие представлЯлось исключительно справедливым, независимым от
общественно-политической конъюнктуры, давлениЯ и  вмешательства извне  - оно
вынуждено было считатьсЯ  с определенными реалиЯми, а нередко и уступать им.
Џорой размывалась черта между законом и чьей-то волей.

     Џомимо писаных законов,  в жизни были  и сотни неписаных  правил и норм
поведениЯ. ‚се в жизни перемешивалось и переплеталось, накладывалось одно на
другое, объединЯлось, образуЯ  где-то на  времЯ мощь  и  силу,  и, наоборот,
боролось и сталкивалось,  расшибалось, разрушаЯсь,  разделЯЯсь, расшеплЯЯсь,
растворЯЯсь, превращаЯсь в ничто, или почти в ничто. ’о, что  вчера казалось
незыблемым,   сегоднЯ  считалось   малозначительным,   смешным,  устаревшим.
‘огласно этим  неписаным  законам миропорЯдка,  одни  погибали  на фронте  -
другие делались  генералами, одни  нищали  -  другие  становились  хозЯевами
жизни. Џобедителем  же  часто оказывалсЯ  тот, кто  был циничнее,  наглее  и
хитрее других... ‚се  это было пошло  и несправедливо. ‚ пароксизме отчаЯниЯ
такие принципиальные и  сильные духом  человеческие индивидуумы, как  ‚адим,
пытались  найти, постичь  истину  в  этом  море  беспорЯдочного неуемного  и
алогичного движениЯ.
     Ќо истина была вне этой суеты, выше нее...


        ѓлава 8
        ЏЋ„‹Ћѓ

     ‚ тюрьме у ‚адима уже было достаточно времени, чтобы попытатьсЯ понЯть,
каким образом зеленые  купюры оказались в папке с  документами в его сейфе и
почему, оперативно  отреагировав на анонимный звонок, бывшие коллеги даже не
захотели как следует выслушать его. ‚се  дело в сумме: подумать только - 400
долларов!  ’аких  денег  он  в жизни  в руках  не  держал.  ‚  бюджете самой
прокуратуры столько не наберетсЯ!
     ‡арплата его, неплохаЯ по  меркам военного времени, едва  равнЯлась  10
долларам,  и  чтобы  накопить  такую  сумму,  котораЯ   оказалась  в  сейфе,
потребовалось бы по меньшей мере  три с половиной - четыре года, да и то при
условии, если все это времЯ держать зубы на полке.

     Љак  же  все-таки валюта  оказалась в  сейфе?  ‚адим вел  расследование
собственного случаЯ  - за  "того парнЯ",  который должен  был  сделать  это,
прежде чем отправить его за решетку.
     ‚ерсию  о том, что в его  отсутствие  кто-то  чужой  мог  проникнуть  в
кабинет и открыть сейф некой универсальной отмычкой, он отверг - прокуратура
круглосуточно  и хорошо охранЯлась. "Њожет,  подкупили кого-то  из  своих?..
‚рЯд ли...", - гадал ‚адим.

     ‚незапнаЯ  догадка отозвалась  болью  в области сердца. "Љак можно было
так опростоволоситьсЯ -  с этим гадом нужно было быть всегда начеку!.."  „а,
деньги, улучив момент, подложили во времЯ  допроса. € сделал это щербатый: у
него и его друзей такаЯ сумма, без сомнениЯ, водилась.

     Џросто нужно было отвлечь "не в меру" энергичного следователЯ от дела и
вывести его, хотЯ бы на времЯ, из игры.
     Ќе  подозреваЯ  того,  ‚адим,   собственноручно  положил  себе  в  сейф
"компромат", притаившийсЯ в толстой папке среди рабочих бумаг на столе.
     €  нашлись  же  горе-коллеги,  которые  клюнули на  это и  с  энергией,
достойной  лучшего  применениЯ,  взЯлись,  не мудрствуЯ  лукаво,  доказывать
наличие несуществующей "взЯтки".

        ќЏ€‹Ћѓ
     Ѓог, к  которому  узник взывал в минуты отчаЯниЯ,  существовал и  видел
все,  что творилось под  ним. €  в происходЯщем меньше  всего была …го вина:
внизу,  на  земле,  человечество  было  заражено  вирусом  зла,  алчности  и
недовериЯ.  —еловек  жить  не  мог,  не  умел  без  того,  чтобы  доказывать
"ближнему" своему что-либо силой, добиватьсЯ чего-то ложью и обманом.
     Ќе  замечаЯ трагедии отдельного,  конкретного  человека, человечество в
целом не хотело остановитьсЯ, одуматьсЯ, признать фальшивость и призрачность
выбранных  ориентиров и  целей,  осознать  свое  истинное  предназначение  и
возвратитьсЯ к Ѓогу.
     Ѓог видел все это и  всЯчески внушал людЯм, что реальность,  когда его,
ЃожьЯ истина предстанет во всей  своей наготе и величии, наступит непременно
- у каждого в свое времЯ. € что выдержавшего натиск времени, претерпевшего и
не  растерЯвшего  попусту  себЯ в суете  жизни и времени, ожидает  достойное
вознаграждение...
     Џодходил  к  концу  шестой  месЯц  пребываниЯ  в  €золЯторе  временного
содержаниЯ. "ЏризнаниЯ" о  получении  взЯтки не  было: следователи давно уже
оставили  ‚адима  в покое,  тюремщики прониклись к нему  уважением, помогали
кто-чем мог, предлагаЯ горЯчий чай, сигареты.
     ЌесмотрЯ  на небывало суровую  зиму, весна  95-го  пришла  в  город  по
календарю.  Џаводком  разлилась  по  улицам,  прежде  цвета  "хаки",  совсем
по-мирному  разноцветнаЯ  толпа  (война,  кажетсЯ,  шла  на убыль,  а  фронт
удалЯлсЯ  от города).  ђасцвели  в  улыбке лица  людей,  после  страданий  в
полутьме  сырых  подвалов  наконец увидевших свет  Ѓожий, вдохнувших  полной
грудью.
     ‚адим наблюдал все это через  решетчатый квадрат и радовалсЯ безотчетно
за  "ближних  своих" - этих искусственно отдаленных от него  людей. ‚се было
как многие годы  назад, как в мечте, мечте о мире. "‘частье - это, наверное,
жить там, где никогда не бывает войн", - думал он...
     ‚сему на земле  предопределен свой  срок. €счерпал себЯ и срок, который
определили сами люди себе же подобному, чтобы доказать что-то ему и самим же
себе.
     ЏокидаЯ  свое  мрачное обиталище, ‚адим улыбнулсЯ, сам  не  знаЯ  чему.
Љругом было светло, тепло, просторно, шумно. ‚се дышало настоЯщей жизнью  и,
казалось, было наполнено особого смысла. ‘ непривычки кружилась голова...
          1999 год

        ЂгониЯ

     ‚ палате онкологической больницы свет горел  до самого утра, словно длЯ
того, чтобы подчеркнуть крайнюю уродливость облупившихсЯ, заплесневелых стен
и потолка.
     “  постели умирающей  сидели двое. Ћн  держал прозрачную  руку женщины,
котораЯ приходилась  ей тетей,  не  даваЯ  пальцам,  пока  еще на  удивление
сильным, сжатьсЯ, чтобы не мешать работать капельнице, безуспешно пытающейсЯ
через  едва  обозначающиесЯ вены влить жизнь в  угасающий организм. Ћна  же,
истощеннаЯ за неделю  круглосуточного ухода за матерью физически  и душевно,
тихо причитала, уже смирившись с неизбежностью смерти.
     “мирающей  было 65 лет. ЃорЯсь со смертью, женщина с шумом хватала ртом
воздух и тЯжело выдыхала его. —то-то изнутри, видимо, изгрызало ее, причинЯЯ
ужасную  боль -  каждые  3-4  минуты  умирающаЯ  издавала резкий  стон.  Ћни
пытались заговорить с  ней, звали ее,  но женщина уже не  отвечала. ЉаменнаЯ
маска  смерти  постепенно  покрывала  лицо,  сквозь  полуоткрытую щель  глаз
смотрели неподвижные стеклЯнные зрачки.
     ел  третий час. ‘вежесть  ночи приправлЯлась холодным дыханием смерти.
Ќо смерть не спешила забирать душу, словно наслаждаЯсь агонией. Ћна невидимо
стоЯла у изголовьЯ женщины, терпеливо ожидаЯ своего часа.
     ‚друг умирающаЯ слабо чихнула. Џотом  еще и еще раз. Џроблеск надежды?!
„очь сказала, что это повторитсЯ ровно десЯть раз. „ействительно,  умирающаЯ
чихнула ровно десЯть раз. Џривычка сильнее человека и не изменЯет ему даже в
экстремальных ситуациЯх.
     ‚рача не  было.  …му позвонили, предупредив, что  пациент  умирает.  Ћн
обещал придти лишь к утру, наказав дежурной медсестре сделать укол и следить
за  капельницей.  Њедсестра  входила каждые полчаса, делала с  меланхоличным
видом  то, что назначил врач, и, прождав ради приличиЯ минут пЯть, уходила к
себе в соседнюю комнату -  подремать. Џотом снова приходила, смотрела как по
прозрачной жиле  капельницы,  похожей на  человеческую,  течет  неторопливаЯ
жидкость, трогала и поправлЯла  стойку и саму  капельницу... Ћн глЯдел вслед
уходЯщей сутуловатой  медсестре  и думал, как трудно работать в этом мрачном
переправочном пункте  из жизни в смерть и как тЯжело умирать в царЯщем здесь
холоде и безнадежности.
     - •орошо, что ты рЯдом... - прошептала ему двоюроднаЯ сестра. - €наче Я
выбросилась бы в окно...
     Ћн не ответил, продолжаЯ сжимать в своей ладони уже сдающуюсЯ руку.
     Ќа  соседних койках  лежали еще трое больных - старушкам  было  уже  за
семьдесЯт. Џрактически их ждала та  же  участь - просто, жизнь их, а вернее,
смерть, была растЯнута во времени. ‘ловно понимаЯ это, они продолжали спать,
делаЯ  вид,  что не  замечают присутствиЯ  в палате смерти  и  человеческого
страданиЯ.  €  лишь  старушка  напротив  проЯвила  участие  в  происходЯщем,
подвинувшись и пригласив сходЯщую с ума дочь  умирающей прикорнуть у себЯ на
койке.
     Ћн  держал  руку,  из которой почти  уже  вышла  жизнь  и  вместо крови
(умирающаЯ страдала лейкемией) текла жидкость, выдавливаемаЯ капельницей  из
себЯ. ќта маленькаЯ, невесомаЯ рука  неизменно  дарила окружающим  радость и
тепло,  не уставаЯ и  не оскудеваЯ  никогда...  ’еперь  смерть заЯвлЯла свое
право на эту заботливую и любЯщую руку, и она медленно уступала ей.
     "Ћтчего с такой болью  разрываютсЯ невидимые нити, свЯзывающие человека
с  жизнью,  и почему так жестоко  обходитсЯ  напоследок  жизнь  с  людьми, в
которых  сама  жила  на  протЯжении  десЯтилетий? ђазве  она, эта  добраЯ  и
безобиднаЯ женщина,  заслуживает  таких  странных и  ужасных мучений,  -  он
держал безвольную руку умирающей  в своей крепкой ладони и пыталсЯ понЯть, в
чем  секрет  силы жизни, где  берет  свое начало эта сила и  куда  уходит. -
Џочему  человек  не остаетсЯ вечно  молодым  и  сильным на  протЯжении  всей
отпущенной ему жизни?.. ‚едь чем взрослее человек, тем  беззащитней он перед
жизнью.  €  не было бы  разумнее,  если бы дожив до сорока, люди умирали,  а
вернее, исчезали или растворЯлись в воздухе в расцвете сил и здоровьЯ, чтобы
никто не стал  свидетелем их агонии, беззащитности,  стыда и  унижениЯ перед
смертью. ‚едь в такие минуты сама жизнь кажетсЯ жалкой и бессмысленной..."
     Љогда  забрежжил рассвет,  подошли  и другие родственники.  Ћн вышел на
больничный двор и закурил.
     "‘траннаЯ  вещь - смерть...  Љак  можно  вдруг перестать  быть хозЯином
своих ощущений, чувств  и переживаний?... Ќе владеть каждым движением тела и
души...  Ќе  быть хозЯином  самого  себЯ,  своего естества... Ќе чувствовать
более себЯ, отречьсЯ от себЯ, того не желаЯ... ЏревратитьсЯ в ничто - навеки
растворитьсЯ  в великом  Ќичто... ‹ишитьсЯ  даже  такого  вот  маленького  и
странного   удовольствиЯ,   как  потЯгивать  эту  дурно   пахнущую,  дрЯнную
сигаретку... ќто  непонЯтно  и ужасно..." - думал он,  стараЯсь  не  слышать
стенаний, доносЯщихсЯ сверху.
     ‘мерть, забрав свое, ушла. Ќа душе оставались пустота, обида и какаЯ-то
невысказанность.
          2001 год


        Ћдиночество, или ђазбитое зеркало

     Џочувствовав  внезапную  слабость в членах,  Ћн  опустилсЯ  на диванчик
напротив трюмо.  ‚  глубине  изрЯдно запылившегосЯ  зеркала отражалсЯ крайне
худой и заросший  субъект. ‘ейчас, в минуту недомоганиЯ,  Ћн ощутил себЯ как
никогда одиноким - покинутым, обманутым,  стертым... Ђ ведь Ћн так торопилсЯ
жить, страстно  продвигаЯсь  к  цели и  предвкушаЯ  с замиранием сердца, что
вот-вот  будет признан  наконец и, купаЯсь в лучах собственной славы, станет
великодушно  дарить  окружающим  тепло  и радость!..  ‚ действительности все
оказалось не так.
     ’еперь, в неполные свои тридцать пЯть, Ћн пришел к выводу, что в погоне
за недостижимым растратил  почти  всего себЯ.  ‘лава, лишь коснувшись  своим
невесомым крылом, ускользнула,  оставив после себЯ обманчивую розовую дымку.
Ћкружающие же не понЯли и не простили …му "вечного его желаниЯ  отличитьсЯ".
Љогда …го покинула и женщина, обещавшаЯ стать спутницей жизни и делить с ним
все горести и радости,  что-то  вдруг сломалось внутри. Ћн  пристрастилсЯ  к
спиртному,  и  опаснаЯ  трЯсина медленно  засосала  его.  ‚ино  давало  лишь
временное  облегчение,   а  отрезвление  бывало  страшно  болезненным...  Ћн
чувствовал себЯ живым трупом, не нужным никому  и, что ужаснее всего, самому
себе...
     Ћправившись от внезапного недомоганиЯ,  Ћн поднЯл голову  и только  тут
заметил,  что  субъект в  зеркале,  который по  идее  должен  был  быть  его
отражением,  не  полулежит,   как  он,  безвольно  развалившись,  а   стоит,
непринужденно облокотившись  на спинку диванчика.  "ќто не Я!" - лихорадочно
пронеслось в голове. Ћн протер  глаза и даже ущипнул себЯ, как  это водитсЯ,
чтобы убедитьсЯ, что  не  бредит.  Ќо Ћтражение  продолжало стоЯть в прежней
позе, и лишь, как показалось ему, скривило губы в ироничную складку.
     -  Ќет,  это не Я... - произнес Ћн вслух, резко  оглЯнувшись назад - не
стоит ли кто там?
     - ‚ерно, это не ты... Ѓолее того,  отныне Я твой антипод, - послышалось
в ответ из зеркала. - Џрости, но Я страшно устал и отказываюсь далее служить
тебе.

     -  ’ы чего?! ЏрисЯдь, успокойсЯ, - не сразу Ћн  пришел  в себЯ. - ’ы же
всегда был таким тихим и послушным.
     Ћтражение усмехнулось, не скрываЯ презрениЯ и отвращениЯ:
     -  —то  ты  прокис?  ‚стань,  встрЯхнись,  предприми  что-нибудь... ”у,
глЯдеть на тебЯ тошно!
     - „а пошел ты - тоже  мне советчик! - Ћн решил  показать, что не боитсЯ
странного  субъекта  (да и  было бы нелепо  и  глупо  пугатьсЯ  собственного
отражениЯ).
     Ћтражение надменно вытЯнулось:
     -  ’ы  ли это? џ  поражаюсь твоей апатии  и безволию... Ђ помнишь каким
самонадеЯнным, твердым и  целеустремленным был? Љак  отстаивал свою правду и
вопреки  всему  стремилсЯ оставатьсЯ самим собой?..  „а,  за это тебЯ  часто
били. Ќо как Я тогда, весь помЯтый и в синЯках, гордилсЯ и восхищалсЯ тобой!
     - € что же? ЂрмиЯ врагов и тайных недоброжелателей  день ото днЯ росла.
—ернаЯ зависть и ненависть горели в их сердцах, они с упоением ждали минуты,
когда  Я поскользнусь  наконец, споткнусь  и  упаду,  чтобы позлорадствовать
вдоволь,  почитать  нравоучений  о  том,  что  Я  не  так  понимаю  жизнь  и
неправильно живу... ‘ годами  становилось  все труднее боротьсЯ с ними, и Я,
пусть и  запоздало, сделал длЯ  себЯ одно  открытие  - не надо  суетитьсЯ  и
пытатьсЯ  обогнать всех.  ‘ебЯ-то  не  обойдешь!  Ђ  будешь  очень  спешить,
наоборот, отстанешь от всех: не лавров победителЯ удостоишьсЯ, а окажешьсЯ в
полной изолЯции -  ведь  люди  не прощают успехов ближнему своему.  €  тогда
придетсЯ  бежать  обратно  к  ним,  "обойденным"  тобою,  и  сдатьсЯ  им  на
милость...
     - Ќо ведь и теперь  ты в полном одиночестве, - Ћтражение не сдавалось.-
Ћт тебЯ отвернулись все друзьЯ и женщина, котораЯ любила тебЯ. ќто теперь ты
даешь  повод  потешатьсЯ  над  своей   слабостью.  ’ы  напоминаешь  страуса,
прЯчущего в минуту опасности голову в песок и оголЯющего тылы...
     Ћн тЯжело отдышалсЯ, поерзал на своем ложе, пытаЯсь удобнее устроитьсЯ.
‡атем последовала настоЯщаЯ тирада...
     - „руг  мой, длЯ  того, чтобы человеческое стадо  признало  тебЯ, нужно
всЯчески  потакать  ему  и лицемерить.  “нижатьсЯ  перед сильными,  чтобы не
затоптали  они тебЯ и  "терпеть" слабых,  чтобы  не  озлобились на тебЯ и не
ставили исподтишка  палок  в колеса. ’олько так можно выжить и преуспеть. Ќо
ради  чего,  спрашиваетсЯ?..  ‚едь  сама  жизнь  -  бессмысленнаЯ  борьба  с
предсказуемым и одинаковым длЯ всех финалом.  ‚от потому Я  и лег в дрейф...
—то  касаетсЯ друзей, то они  суетливы  и причинЯют одни неудобства.  Њногие
искали со  мной  дружбы  большей частью  из корысти.  ‚едь  дружба  обычно -
подсознательный  расчет,  а  бескорыстный  друг   -  уникальнаЯ  редкость  в
природе... € женщина, которую  ты  имеешь в виду,  любила менЯ, как  это  ни
горько сознавать, из себЯлюбиЯ и честолюбиЯ. Ћна рассчитывала, уцепившись за
менЯ, въехать в светлое  и обеспеченное будущее. Ќо когда  понЯла,  что Я не
птица высокого полета,  не  орел, а  всего  лишь  "белаЯ ворона",  ушла  без
оглЯдки. “порхнула... Ђ Я, дурак, любил ее по-настоЯщему, как мог...
     -  € что теперь, философ, ты доволен своей изолированностью  от  всех и
всего, или  и теперь  хочешь  всего-навсего  отличитьсЯ?..  Џонимаю, у  тебЯ
критический  период - психологи  называют твой  возраст  переходным: "кризис
среднего  возраста"  и все такое... Ќо ведь длЯ  большинства -  это этап длЯ
перехода в  новое  качество,  трамплин длЯ взлета.  Њногие  выходЯт из  него
окрепшими и умудренными. ’ы же трусливо бежишь от жизни...
     -  ‚се  мы  одиноки  в  этом  мире,  и каждый в свое  времЯ приходит  к
пониманию  этого.  Љого-то  такое  открытие  вышибает  из  колеи,  а  кто-то
воспринимает его как  некое избавление.  ‘огласись,  противостоЯть звериному
напору толпы можно только самоизолЯцией...
     - Ќе рано ли хоронишь себЯ? ЋглЯнись вокруг - многие добиваютсЯ своего,
берЯ  от  жизни  то, что  им нужно. —ем  ты хуже других? ’ы притворЯешьсЯ, а
внутри тебЯ  снедает чувство обиды и бессилиЯ - мне ли, твоему отражению, не
знать   этого?  Ђ  ведь  ты  мечтал  стать  великим  человеком,   знаменитым
литератором...
     - ‚се это ребЯчество - игра  не стоила свеч. -  Ћн тускло  улыбнулсЯ. -
"‹юбви, надежды, тихой  славы,  недолго  тешил нас  обман..."  - сетовал сам
Џушкин... џ завЯз в собственных мечтах, а сладостные надежды так и  остались
таковыми. Њечтать - это все равно, что разглЯдывать  себЯ  в кривом зеркале.
Џозировать  и кокетничать  перед  кривым  зеркалом жизни,  которое  тихонько
посмеиваетсЯ  над твоими жалкими  потугами  и наивностью.  €  редко  у  кого
хватает ума и мужества разбить его без сожаленьЯ.
     -  Ќо  ты  был  всего в двух  шагах  от своей  мечты... ’ебе  пророчили
блестЯщее будущее, сам  же ты сиЯл от  счастьЯ  и работал денно-ношно, чтобы
увеличить это  счастье. —то же теперь случилось с тобой? Џочему ты плюешь  в
собственный колодец?
     - ‘амаЯ  великаЯ ошибка  молодости  -  стремление установить абсолютную
власть над  материальным,  с  которым  соприкасаемсЯ.  ‚ юности нам,  полным
энергии  и  самоуверенности,  окружающее  кажетсЯ незыблемым  и  вечным.  Њы
пытаемсЯ  материализовать  саму мечту и ради благ  мира  готовы без раздумий
броситьсЯ  в  ненасытную  толпу, топтать  ближних своих.  Ћднако,  с  годами
начинаем постепенно  сдавать. ђано  или поздно  корабль  нашей жизни  терпит
крушение, разбившись о рифы и предательские мели, и мы, слабые и изнуренные,
отдаемсЯ целиком воле течениЯ.  ‘частливы те,  кого добраЯ волна  приводит в
редкую  тихую  гавань  того  суетного и  сумбурного,  что называетсЯ жизнью.
‡десь, вдали от  мирского шума,  начинаешь  переосмысливать  и по-настоЯщему
понимать   суть  происходЯщего.  Ћставшись  наедине  с  собой,   занимаешьсЯ
самоустроением, а  вернее, самоотстранением. ’ы уже  не помыкаем страстью, а
душа принадлежит только тебе, и никто не  лезет  в нее.  „лЯ самодостаточных
людей  одиночество  не  страшно - в одиночестве  они  лишь обретают свободу.
‘вободу  покоЯ! Ћднако,  не все  могут понЯть величиЯ покоЯ, когда  внутри у
тебЯ больше  ничего не болит, когда  не хочетсЯ  больше барахтатьсЯ и делать
суетные движениЯ, чтобы остатьсЯ на волне беспокойного морЯ жизни...
     Ћтражение прервало очередную …го тираду:
     - Џозволь сделать  одно едкое, но справедливое замечание -  не в  тихую
гавань ты  заплыл,  а  сбилсЯ с  курса.  ’ы, второй  месЯц  пьющий  горькую,
считаешь себЯ  свободным? ’ы, и часа  не  обходЯщийсЯ без  вина и пытающийсЯ
утолить  им  тоску  по  несбывшемусЯ,  называешь  себЯ  самодостаточным?  ’ы
всего-навсего  резонер, ушедший в мир иллюзий. €  не оттого ли у тебЯ ничего
не болит, что внутри у тебЯ все умирает?..
     -  Љак  это ни странно,  но порой мы достигаем  того,  о  чем  мечтали.
Ћднако,  поверь, одинаково  несчастливы и  те, чьим  стремлениЯм  не суждено
сбытьсЯ, и  те, кому удалось добитьсЯ  чего-то. Џотому что на пути  к  своей
мечте  мы губим в себе много естественных и хороших человеческих качеств.  €
очень  часто  свершившаЯсЯ  мечта  -  убитаЯ  мечта,  совсем  не то, что  мы
воображали.  Ђ  между удачей  и неудачей  нередко  стоит  знак  равенства...
Џомнишь первые мои несчастные стишки - какими чистыми и наивными они были?..
‚ этом и была их сила. Ќо они лишь забавлЯли закостенелую публику. Ђ когда Я
нашел, как  мне показалось, правду и стал в открытую  говорить  ее, она была
воспринЯта в штыки.  Ћбщество недвусмысленно  давало понЯть, что правда  моЯ
ему не нужна и не  вписываетсЯ в тот застоЯвшийсЯ уклад жизни,  который  оно
создало длЯ своего удобства.  "Ќе смей!" - кричали мне на каждом шагу. € чем
дальше,  тем   больше   приходилось   натыкатьсЯ   на   непробиваемую  стену
условностей, которой  окружили себЯ  все Ячейки общества,  в  том числе  так
называемаЯ "литературнаЯ элита"  из  выживших  из  ума  старичков  - в целЯх
собственной же защиты... Ќо сейчас Я  свободен, потому что изжил жажду славы
и признаниЯ. џ больше не раб тщеславиЯ и успеха!..
     -  ‡начит,  и  правда  тебе  больше  не  нужна?  -  Ћтражение  иронично
усмехнулось.
     - —то правда? ѓде она обитает  и как ее искать? Ќе в воображении ли она
только  и существует?..  ‡ачем растрачивать жизнь в  бессмысленных  попытках
поймать призраков?  ‚едь, согласись,  Я  хотел  объЯть необъЯтное.  Ђ теперь
вконец выдохсЯ: перо валитсЯ у менЯ из рук, а Њузы посещают все реже и реже.
€ слава Ѓогу! ЏоэзиЯ - тщетные потуги. ‚едь даже если порой  удастсЯ искусно
облечь в слова тончайшие душевные движениЯ и порывы, то многие ли оценЯт это
по достоинству.  Ѓольшинству  людей  поэзиЯ  органически чужда  -  массы  не
воспринимают и не приемлют прекрасного, если оно абстрактно и не принадлежит
им исключительно и целиком... ‡ачем же тогда метать бисер перед свиньЯми?
     - Ќо  ведь  ты  опускаешьсЯ на глазах, и  вино, как ржа железо, изъедет
вскоре  всю твою душу - такую недоступную и  непонЯтную,  как  ты  пытаешьсЯ
доказать, длЯ других... ‚ тебе борютсЯ два человека - человек возвышенный  и
раб подлых страстей.  Џоследний, увы, все чаще берет  верх...  € что это  за
жизнь  -пьешь напропалую  целую  неделю,  чтобы затем  надолго  свалитьсЯ  в
постель,  а придЯ  в чувство, снова  принЯтьсЯ за старое  -  дурманить себЯ.
ЏоглЯди на  себЯ  -  весь  общетинилсЯ