мысле  "бессчетным" единственностЯм  сущего. ‚ещи таковы, каковы
они есть, а  кроме того, таковы, что  "заполнЯют"  идеальный  содержательный
объем  наших  понЯтий  (в  рассматриваемом  здесь  случае --  чисел)  только
аналогическим  образом.  Ќо  это  означает:  их  бесконечно больше,  чем  мы
привыкли думать, и они безмерно отличаютсЯ от того, чем представлЯютсЯ нам в
гомогенной  среде  строгих  понЯтий. •айдеггер сделал отсюда вывод,  имевший
чрезвычайно важное значение длЯ  его последующей философской работы: базовой
структуре реальной  действительности,  этой  структуре, в  которой "странным
образом  переплетаютсЯ гомогенность и гетерогенность" (FS, 199), не может  в
достаточной  мере  соответствовать  наука,  котораЯ  ориентируетсЯ на  идеал
понЯтиЯ, всегда употреблЯемого в одном  и том же (недвусмысленном) значении.
‘корее, ей будет соответствовать "живаЯ речь" с ее "странной подвижностью...
смысла" (FS,  278). ќта идеЯ останетсЯ длЯ •айдеггера определЯющей и во всех
последующих  фазах  развитиЯ  его  мышлениЯ.  „аже  когда  --  позже  --  он
перестанет  пользоватьсЯ заимствованным у схоластиков  понЯтием аналогии,  у
него сохранитсЯ твердое убеждение,  что  наиболее  подходЯщим длЯ  философии
Языком ЯвлЯетсЯ  не  исключающаЯ  все двусмысленности логика, а  разговорный
Язык, коему свойственны историчность и многозначность, --  в том  числе  и в
той его разновидности, которую принЯто называть поэтической речью.

        101

     ‚есной  1915 года  •айдеггер  закончил свою диссертацию  и  передал  ее
ђиккерту. ќтот человек  с львиной гривой, очень  популЯрный, играл тогда  во
”райбурге  роль   блестЯщего  ординарного   профессора,  окруженного  свитой
бесчисленных  ассистентов.  ђиккерт читал  лекции  в  библиотеке,  поскольку
вместительнаЯ аудиториЯ  университета,  котораЯ, стоило ему только захотеть,
навернЯка  оказалась  бы  заполненной  до  отказа, вызывала  у него приступы
агорафобии. ‘еминары же он проводил  на своей вилле, куда допускалась только
избраннаЯ  публика -- профессора, всЯкого  рода  уважаемые  люди,  одержимые
жаждой знаний, доктора и приват-доценты. €ногда в число приглашенных попадал
и •айдеггер. ђиккерт к тому времени был признанным  главой школы [1], и  ему
нравилось  вести себЯ  соответствующим  образом. Ћн "по-генеральски" пыталсЯ
влиЯть  на  распределение  должностей  на  кафедрах   философии  в  немецких
университетах. "Џоле  битвы"  было  в то  времЯ  еще  вполне обозримым. …сли
какой-то  ученый  умудрЯлсЯ  испортить  отношениЯ  с  ђиккертом,  это  могло
неблагоприЯтно  сказатьсЯ  на  карьере  неосторожного несчастливца.  Њэтр не
принимал особого участиЯ в судьбе молодого •айдеггера, поскольку относил его
к  католикам,   к  которым  не   испытывал  никаких   симпатий.  Ћн   принЯл
диссертационную  работу,  но  поленилсЯ  ее  читать. € попросил ќнгельбердта
Љребса (вероЯтно, не  знаЯ о его дружбе с •айдеггером) написать отзыв. Љребс
рассказал в своем дневнике,  как он выполнЯл это поручение:  "Љогда Я читал,
сам  •айдеггер по моей просьбе сидел  рЯдом, чтобы Я мог обсудить  с ним все
апории  работы".  Ћзнакомившись с написанным  таким образом отзывом, ђиккерт
работу  принЯл. 27  июлЯ 1915 года процесс  защиты завершилсЯ, как положено,
тем, что  диссертант  прочитал  пробную лекцию на  тему  "ЏонЯтие времени  в
исторической науке". ‚  качестве эпиграфа •айдеггер избрал сентенцию Њастера
ќкхарта: "‚ремЯ есть то, что изменЯетсЯ и становитсЯ многообразным, вечность
же просто существует".

     1 ”райбургской (баденской) школы неокантианства.


        102

     ’еперь  •айдеггер  был приват-доцентом, и  ему предстоЯло исполнЯть эту
должность  в течение рЯда лет. ‚ письме своему другу ‹асловски он предлагает
использовать  в  качестве  девиза  "длЯ  приват-доцентов и  тех,  кто желает
таковыми стать", высказывание ђоде, друга Ќицше: "Ќет болота, которое больше
подходило  бы длЯ  того, чтобы даже самую отважную щуку превратить в надутую
пышущую здоровьем лЯгушку, чем трЯсина почтенного академического чванства".

     •айдеггер   ругал  академическую  среду  отчасти  и   потому,  что  его
собственные  амбиции  пока  оставались  неудовлетворенными.  Ћн  рассчитывал
занЯть  вакантную кафедру  католической философии.  ”инке  делал  кому  надо
соответствующие  намеки  и в  меру  своих  сил заботилсЯ  о том,  чтобы  эта
вакансиЯ   сохранилась   до  получениЯ   •айдеггером   званиЯ  доцента.  …го
поддерживал   ђиккерт,   верный   своей   роли  "генерала",   который   тоже
интересовалсЯ судьбой кафедры.

     Љребс  с зимнего  семестра  1913/14 года временно  исполнЯл обЯзанности
заведующего кафедрой  и по прошествии полутора лет  захотел наконец  узнать,
имеет ли он сам какие-то шансы на  получение вакантной должности -- с учетом
предстоЯщей защиты его друга •айдеггера. ‚ марте  1915 года  он обратилсЯ со
своим запросом в ведавшее такого рода делами баденское министерство культуры
в  Љарлсруэ. ‚  письме  он представил в качестве возможных  кандидатур  себЯ
самого и некоторых других претендентов,  но ни словом не  упомЯнул о Њартине
•айдеггере.  ‚се  это  врЯд  ли  можно  считать  интригой,  поскольку  Љребс
проинформировал коллег во ”райбурге о своем демарше. ’ем не менее  •айдеггер
почувствовал себЯ оскорбленным, обманутым. ‘о  временем  привыкаешь смотреть
на  всЯкого рода  людишек  более  жестким  и  холодным  взглЯдом,  писал  он
‹асловски. Љребс вскоре выбыл  из числа потенциальных  конкурентов,  так как
ему была обещана должность профессора догматики на теологическом факультете,
которую  он через некоторое  времЯ действительно получил. Ќо  с  начала 1916
года  событиЯ  принЯли неблагоприЯтный длЯ •айдеггера оборот. Ѓыли объЯвлены
условиЯ  конкурса  --  столь  Явно  "подогнанные"  под  историка  философии,
занимающегосЯ средневековой схоластикой, что  •айдеггер, который писал  свою
работу  о  „унсе  ‘коте  скорее  с  систематических,  нежели  с исторических
позиций, почти потерЯл надежду на успех. ‚ этой ситуации ‹асловски советовал
другу не перегибать  палку с модернизацией схоластики. "џ  бы не стал давать
тебе,  -- писал ‹асловски, --  никаких  "дЯдюшкиных советов",  если  бы ты в
своем предпоследнем письме не обмолвилсЯ, что господа уже навострили уши. „а
ты  и  сам знаешь, что именно в кругах теологов  недоверчивость  и  "чувство
ответственности"  достигают  прЯмо-таки гипертрофированных  размеров,  когда
дело  доходит до интриг против  "ненадежного кандидата". ’ебе  пока Явно  не
стоит дразнить твоей критикой представителей упомЯнутых кругов".

        103

     Ћчевидно, •айдеггер  в  то времЯ  в  письмах  и  частных разговорах уже
критиковал  католическую философию,  но еще не  отваживалсЯ высказывать свои
замечаниЯ публично.

     ‚есной 1916 года •айдеггер, готовЯ свою работу о „унсе ‘коте к  печати,
написал длЯ нее  заключительную главу, где преобладает новаЯ, по сравнению с
другими частЯми  исследованиЯ,  тональность. ђечь, однако, идет вовсе  не  о
том,  что •айдеггер начинает рассматривать схоластику  с  некоей критической
дистанции, -- нет, скорее здесь просто проЯвились новые длЯ автора качества:
нетерпеливость, порывистость,  особаЯ  выразительность  и, главное,  впервые
обозначившеесЯ именно  в  этой главе, прежде  совершенно не свойственное ему
акцентирование "жизни".

     ‚спомним:  в  конце  основной  части  своей  работы  •айдеггер  впервые
упомЯнул о "живой  речи" с ее "странной подвижностью... смысла". Ќа немногих
страницах  заключительной главы "жизнь", "живой дух", "живое дело" и  другие
подобные  выражениЯ  встречаютсЯ  двадцать  три  раза!  Ђвтор говорит,  что,
оглЯдываЯсь назад  на  проделанное им исследование,  не  может избавитьсЯ от
ощущениЯ "некоей  смертельной  пустоты" и хотел бы теперь наконец дать выход
своему "духовному нетерпению, которое до сей поры сдерживал" (FS, 341).

     ‚ыплескиваЯ в заключительной главе это нетерпение,  •айдеггер совершает
несправедливость по  отношению к самому  себе. Ћн  поступает  так, будто  не
начал своего исследованиЯ именно  с того,  к  чему теперь столь взволнованно
призывает: с намерениЯ дать истолкование логики, исходЯ из "транслогического
контекста". „ух средневековой метафизики как раз и был таким транслогическим
контекстом. Ћднако в новой заключительной главе просто "дух" уступает  место
тому мощному потоку, который  открыли  приверженцы  "философии  жизни".  „лЯ
"живого  духа"   "теоретическаЯ  духовнаЯ  позициЯ"  --  это  еще  не   все;
"контекста,   охватывающего   совокупность  познаваемого",   длЯ   него   не
достаточно, ибо он стремитсЯ к "прорыву  в  истинную реальность  и  реальную
истинность" (FS, 348). Ќо тогда каково должно быть  направление его поисков,
где можно  найти эту  истинную  жизнь? џсно, во  всЯком случае,  что решение
следует искать  не в "бедной содержанием" и "плоской жизненной позиции", а в
увеличении  интенсивности самой  жизни,  которое в средние  века достигалось
путем  обращениЯ  к  трансцендентному,  а сегоднЯ  --  каким  образом  можно
добитьсЯ такой интенсификации сегоднЯ?

        104

     ‚  том,  что •айдеггер предлагает в  этой  свЯзи  обратитьсЯ к  "оптике
метафизики", ничего удивительного нет; поражает, что он совершенно по-новому
обосновывает  значимость  метафизики. Ђвторитет  последней,  как  он  теперь
считает, не просто базируетсЯ на "церковном  сокровище  истины", но вытекает
из  "осмысленного  и  смыслореализующего  действиЯ".  Ђ   это   значит,  что
метафизика  спускаетсЯ  с  небес на  землю и  становитсЯ  внутренней логикой
исторического  действиЯ.  •айдеггер в заключительной главе  своей  работы  о
„унсе ‘коте открывает длЯ себЯ "исторический  дух" жизни. €ными  словами, он
открывает  длЯ  себЯ  ѓегелЯ  -- ведь именно  ѓегель, по словам  •айдеггера,
разработал "мощную  систему исторического  мировоззрениЯ", в  рамках которой
утратили свою значимость все "прежние фундаментальные философские проблемные
мотивы" (FS, 353).

     ќтот пассаж о гегелевском историзме, помещенный в  самом конце работы о
„унсе  ‘коте, как бы заслонЯет собой,  замаскировывает  тот факт, что  в ней
нашла  отражение  и  совсем  инаЯ  тенденциЯ,  котораЯ  будет  продолжена  в
дальнейших размышлениЯх •айдеггера.

     „ело  в том, что  •айдеггер проследил, как „унс ‘кот с  помощью понЯтиЯ
"аналогиЯ" преодолевает опасный  дуализм между человеческим духом  и внешней
действительностью  --  "уменьшенную   копию"  несравненно  более   значимого
различиЯ между Ѓогом и миром. ‚ этом понЯтии дух и действительность мыслЯтсЯ
--  одновременно  --  в   их  различности  и  их  единстве,  а  кроме  того,
человеческому духу приписываетсЯ  более  высокаЯ (чем ранее признавалась  за
ним)   степень  реальности,  ибо  в  рЯду  реальностей,  свЯзанных  с  Ѓогом
отношением аналогии, ближе всего к Ѓогу оказываетсЯ именно человеческий дух.
Џочему это  так?  Џотому что  человеческий  дух,  аналог  Ѓога, сам  владеет
искусством  пониманиЯ  аналогий,  а  значит,  хоть  и немного,  но  все-таки
посвЯщен   в  тайну  функционированиЯ   сотворенного   мира.  ‘ледовательно,
человеческое сознание еще пребывает в Ѓоге. ‚ заключительной главе •айдеггер
бросает прощальный взглЯд на это чудо -- способность средневекового человека
переживать свою  непосредственную причастность к трансцендентному  -- как на
ушедший  под  воду мир, от которого  не  осталось ничего, кроме исторических
воспоминаний.  …сли  бы  мы,  вслед  за  ѓегелем, смогли  поверить  в  Ѓога,
присутствующего в истории, это уже было бы хоть что-то. •ай-

        105

     деггер в заключительной главе  как раз и пытаетсЯ приблизитьсЯ  к такой
вере.  Ќо, как  уже говорилось,  длЯ  него  это  не  единственнаЯ  возможнаЯ
перспектива.  „ругаЯ  постепенно  приоткрываетсЯ  в   ходе  размышлений  над
странной  категорией  haecceitas. •айдеггер  уделЯет  довольно много времени
рассмотрению этого  понЯтиЯ,  которое "номиналисты" изобрели специально  длЯ
того, чтобы  запечатлеть  чудо неповторимости  всего  реально существующего.
‚идно, что сам •айдеггер этим понЯтием буквально околдован: "’о, что реально
существует, есть нечто индивидуальное.  ...‚се, что реально существует, есть
"это-здесь-и-сейчас".    ”орма   индивидуальности   (haecceitas)    призвана
соответствовать изначальной предопределенности реальной действительности".

     •айдеггер  рассматривает эту номиналистскую  идею  как  раннюю  попытку
искать нуминозное не только  в божественно-потусторонней  сфере, но и вблизи
от человека, в непосредственно данной ему конкретной действительности. ‹юбое
сущее  само  по  себе  есть нечто  неисчерпаемое.  Њы не  исчерпываем  всего
богатства его содержаниЯ,  когда мыслим его как "предмет". …сли бы мы сумели
по-настоЯщему помыслить его как "это-здесь-и-сейчас", сие значило бы, что мы
преодолели  опредмечивающее  мышление.  ’олько   после  этого  сущее  сможет
предстать перед нами  во  всей своей неповторимой  полноте. Џозже  •айдеггер
скажет о сущем, которое раскрывает себЯ таким образом, что оно присутствует.
Џрисутствие взрывает тесные длЯ него рамки предметности.

     Њышление,  которое подобным образом  подводит к  осознанию уникальности
реально  существующего,   представлЯет   собой   альтернативу   гегелевскому
мышлению. €бо длЯ ѓегелЯ  "единственное" -- это, с философской точки зрениЯ,
ничто: то есть нечто, не дающее  пищи длЯ мышлениЯ, гетерогенное, обретающее
значимость  лишь тогда,  когда  его переносЯт в  гомогенную  среду  понЯтий,
включают в более общий и поддающийсЯ обобщению контекст.

     •айдеггер хочет  "свободной подвижности" мысли и упрекает  схоластику в
том, что она не сумела "посредством некоторого духовного рывка поднЯть  себЯ
над  собственной  работой"  (FS,  141).  Ћднако  поднЯтьсЯ  над  собственным
движением можно  не  только путем укоренениЯ  этого  движениЯ в историческом
духе, как поступает ѓегель, но и другим способом  -- посредством преодолениЯ
любого  универсализма, в том числе и исторического, и освобождениЯ  себЯ длЯ
восприЯтиЯ уникальности всего реально существующего, то есть длЯ haecceitas.
‚торой путь по-настоЯщему открылсЯ

        106

     перед •айдеггером  лишь  после того, как ѓуссерль в 1916  году  получил
должность профессора во ”райбургском университете, как •айдеггер стал искать
возможности   интенсивной   совместной  работы   с  основателем   и   главой
феноменологической школы и как такие возможности наконец  нашлись. Ђ  в 1915
году, когда •айдеггер писал заключительную главу своей диссертации, длЯ него
еще стоЯла на первом плане гегелевскаЯ "система исторического мировоззрениЯ"
(FS, 353).

     ‚  конце  1918  года,  в  прощальном  письме  к  своему  другу  Љребсу,
свЯщеннику и  теологу,  •айдеггер  охарактеризует живой  исторический дух, с
которым он познакомилсЯ благодарЯ трудам ѓегелЯ, а затем „ильтеЯ,  как силу,
котораЯ   сделала   длЯ  него  "систему   католицизма"   "проблематичной   и
неприемлемой".

     Ћднако   идею  историчности  можно  рассматривать  и   с  точки  зрениЯ
феноменологии [1].  ‚ истории, увиденной в таком ракурсе, найдетсЯ достойное
место длЯ "потусторонней  ценности  жизни". € тогда метафизическаЯ вертикаль
начнет    опрокидыватьсЯ,    превращаЯсь    в    историко-феноменологическую
горизонталь.

     Џосле  присвоениЯ •айдеггеру званиЯ  доцента он  снова  был  призван на
военную службу,  и вновь  обнаружились симптомы его  сердечного заболеваниЯ.
Ћсенью 1915 года он на четыре  недели попал в лазарет в Њюльхайме (Ѓаден), а
потом его уже  как  ландштурмиста  [2]  перевели  во  ”райбург, в  ведомство
почтовой  цензуры.   Џо   долгу   службы   он   был   обЯзан   просматривать
корреспонденцию.  €  вскрывать  подозрительные  письма -- особенно  те,  что
посылались  во  враждебные  ѓермании  или   нейтральные  государства.  ‡десь
работали  женщины, отбывавшие трудовую повинность,  и мужчины,  не годные  к
строевой службе.  •айдеггер выбрал такую работу  не по  собственной воле  --
впрочем,  в  условиЯх  военного времени  он не мог усматривать в ней  ничего
постыдного. ќто была спокойнаЯ должность, он занимал ее до начала 1918 года,
и она оставлЯла достаточно времени длЯ научной работы.

     1  Џо  ѓуссерлю,  главнаЯ структура  "жизненного  мира" (окружающей нас
реальности)  --  его  историчность.  ќтот  мир  всегда  ЯвлЯетсЯ  в  обличье
какой-либо исторической традиции, представлЯет собой двуединст-во природного
и  персонального миров, на  котором  базируетсЯ идеальнаЯ среда  --  сложное
переплетение объективированных "данностей" культуры. ‚нешний  мир дан нам не
непосредственно, а в виде фрагментов, "горизонтов". –ель феноменологического
метода  -- преодоление  ("редукциЯ")  всех  этих  слоев  и  анализ  "чистого
сознаниЯ".
     2 ‹андштурм  -- ополчение из  лиц  непризывного  возраста,  не годных к
строевой службе и пр.


        107

     23  июнЯ 1916 года  было  принЯто наконец решение о замещении должности
заведующего кафедрой католической философии -- должности, котораЯ оставалась
вакантной на протЯжении двух лет. Њолодого •айдеггера, чье имЯ все это времЯ
упоминалось  в числе возможных кандидатур,  постигло разочарование. ЉомиссиЯ
единогласно высказалась в пользу ординарного  профессора из Њюнстера  ‰озефа
ѓейзера,  причем даже  сама формулировка обоснованиЯ не могла не  показатьсЯ
•айдеггеру обидной: "Ќехватка... настоЯщих личностей из числа мирЯн (которые
только  и принимаютсЯ во внимание в данном случае)  настолько  ощутима,  что
факультет по зрелом размышлении счел возможным порекомендовать только одного
кандидата". •айдеггер вообще не  фигурировал в рекомендательном списке, даже
в качестве экстраординарного профессора, который мог бы  возглавить кафедру,
если  бы ѓейзер вдруг не  принЯл приглашениЯ.  …му  хотели предложить только
один вводный курс лекций.

     ‹асловски утешал друга из далекой ‘илезии: "Ћни боЯтсЯ тебЯ. €ми движут
чисто личные мотивы. ќти люди уже разучились судить объективно".

     Ќа самом деле на заседаниЯх комиссии  •айдеггера предлагали и обсуждали
как  "кандидата,  подходЯщего  с  конфессиональной  точки  зрениЯ",  --  но,
вероЯтно, в  представлении католической  фракции,  мнение которой  в  данном
случае имело  решающий  вес,  он уже  был  человеком  ненадежным.  Њолодость
•айдеггера  тоже говорила  не  в  его пользу: ведь с того  времени,  как  он
защитил  докторскую работу, прошло  всего три года. Љроме  того, нельзЯ было
допустить,  чтобы  этот  молодой человек так  быстро сделал карьеру  в тылу,
тогда как его сверстники сражались на фронте, а некоторые уже погибли. ‚ыбор
пал на более опытного преподавателЯ, к  тому же  уже достигшего непризывного
возраста -- ѓейзер был старше •айдеггера на двадцать лет.

     €так,  надежда •айдеггера  покорить  кафедру  с  первой  же попытки  не
оправдалась. ‘ледующего благоприЯтного случаЯ ему придетсЯ ждать семь лет.

     Ћсенью  1915  года  •айдеггер  познакомилсЯ   со  своей  будущей  женой
ќльфридой Џетри -- в то времЯ студенткой, учившейсЯ на  факультете экономики
”райбургского  университета. Џрошло  примерно полгода со времени расторжениЯ
его помолвки с дочерью мелкого  таможенного чиновника из ‘трасбурга. „евушка
страдала  тЯжелой болезнью  легких. Џослужило ли именно  это  обстоЯтельство
причиной

        108

     разрыва, мы не  знаем. Љак бы  то  ни  было, ‹асловски, который  охотно
находил в своем друге черты ницшеанского "сверхчеловека", истолковывал ссору
обрученных  в возвышенном смысле: "џ видел, как ты растешь день ото днЯ, как
ты, подобно гигантскому древу, вздымаешьсЯ все выше и выше над той средой, в
которой  только и могут существовать "любовь" и "счастье"; Я уже давно знал,
что тебе придетсЯ  -- именно что придетсЯ,  дабы  хоть как-то приблизитьсЯ к
твоей  цели,  --  идти  такими  путЯми,  на  которых "любовь" должна  просто
замерзнуть".

     € вот теперь к •айдеггеру пришла новаЯ любовь.

     ќльфрида   была   дочерью   саксонского   офицера    высокого    ранга,
северЯнкой-протестанткой, эмансипированной  женщиной  (в  то  времЯ казалось
очень  странным  и  необычным,  что   студентка   захотела   изучать  именно
экономику). Ћна принадлежала к числу  сторонников либералки ѓертруды Ѓоймер,
свЯзанной с молодежным движением и  выступавшей  за права женщин. ќльфрида и
Њартин  •айдеггер  познакомились  в  университете.  ‚ каникулы они вместе  с
друзьЯми отправились на остров ђейхенау, где провели несколько дней.

     Ќа  памЯть  о  том  лете осталось  стихотворение  •айдеггера  "‚ечернЯЯ
прогулка по ђейхенау":

     Љ морю, к дальним его берегам
     с неба свет серебристый стекает.
     Ђ уставшим от лета росным садам
     ночь себЯ так неброско ЯвлЯет --
     будто слово любви ронЯет.
     Њежду крышами, белыми под луной,
     птичий крик заметалсЯ,
     с башни упав ненароком;
     день минувший, в сердце подарок твой --
     словно плод, сочащийсЯ соком;
     он из вечности, этот вне-смысленный груз --
     но дошел до менЯ, в юдоль серости,
     в наше царство безрадостных уз (D, 7).


     ќто стихотворение было  опубликовано в  конце 1916 года, к тому времени
•айдеггер и ќльфрида Џетри уже обручились, а три месЯца спустЯ, в марте 1917
года, стали мужем и женой.

        109

     ‹асловски  предпочел  бы,  чтобы его  друг  не  принимал окончательного
решениЯ так  быстро. …му нравилось  видеть •айдеггера таким, каким он создал
его  в  своем   воображении:  странником,  покорЯющим  вершины  философии  и
проникающим в такие сферы, где любовь и счастье,  как это описал ‡аратустра,
должны просто "замерзнуть".  •айдеггеру предстоЯло  поднЯтьсЯ вверх, в горы,
покинув  долины, где  живут  обыкновенные люди, которые  женЯтсЯ  и  создают
семьи, и  ‹асловски, по скромности относивший себЯ именно к обитателЯм таких
долин, претендовал, по  крайней  мере,  на роль ближайшего свидетелЯ будущих
штурмов  высокогорных  пиков.   ѓений  и   постоЯнно  находЯщийсЯ   при  нем
наблюдатель  -- примерно так, наверное, представлЯл ‹асловски  свою дружбу с
•айдеггером.  28 ЯнварЯ 1917 года он писал: "„орогой Њартин, если бы  Я  мог
быть в эти дни рЯдом с тобой! Ќе знаю, прав ли Я,  но то,  что написала  мне
фройлейн  Џетри,  никак  менЯ  не  обрадовало.  Ѓыло  бы  хорошо,  если бы Я
ошибалсЯ. Ќо будь осторожен, прошу тебЯ! Џодожди,  пока мы снова увидимсЯ. џ
действительно  очень беспокоюсь  за тебЯ,  и как раз из-за этого чрезвычайно
важного  вопроса. Ќадеюсь,  ты поймешь менЯ и  мою просьбу  не  торопитьсЯ с
принЯтием окончательного решениЯ".

     Њартина •айдеггера, однако, не смутили сомнениЯ друга. Ћн не посчиталсЯ
и с  чувствами своих  ближайших  родственников. „лЯ  благочестивых родителей
•айдеггера, живших в Њескирхе, было,  вероЯтно, тЯжелым ударом, что их  сын,
после вынужденного  отказа  от карьеры  свЯщенника и  теолога, теперь, сверх
всех прочих неприЯтностей, собралсЯ вступить в брак с протестанткой. ‚ семье
Џетри, как кажетсЯ, никто не морщил нос оттого,  что ќльфрида выбрала себе в
мужьЯ человека  низкого  происхождениЯ,  пусть  и  одаренного,  но  пока  не
нашедшего  постоЯнной работы.  Ћднако  и они тоже  беспокоились:  сможет  ли
Њартин  прокормить свою семью, сможет  ли  содержать ее на таком уровне, как
это принЯто в высших кругах военного сословиЯ?

     ‘вадьба была очень скромной. Џриват-доцент Њартин •аидеггер и студентка
экономического   факультета  ќльфрида  Џетри  венчались  в   университетской
часовне,  в  Њюнстере.  ђодители жениха  и  невесты не  приехали. Џо желанию
•айдеггера  церемонию  совершил ќнгельбердт Љребс,  отметивший  в протоколе:
"Ѓракосочетание в соответствии с  условиЯми военного времени -- без  органа,
подвенечного платьЯ, венка и фаты, без конной упрЯжки, праздничного обеда  и
гостей; правда, имелось письменное благословение тех  и других родителей, но
сами они не присутствовали".

     Љребс  из  разговоров с ќльфридой вынес впечатление, что она собираетсЯ
перейти в католичество. Ќо до этого дело не дошло. Љогда полтора года спустЯ
у ќльфриды и Њартина родилсЯ первый сын, они заЯвили, что не могут выполнить
обЯзательство  (взЯтое  ими на  себЯ в момент  заключениЯ  брака),  согласно
которому должны были обеспечить ребенку католическое воспитание.

        110

     €менно в  то времЯ у  ѓуссерлЯ сложилось впечатление,  будто  •айдеггер
принЯл  протестантскую  веру.  ‚ письме к ђудольфу  Ћтто  [1],  датированном
началом  1919  года,  ѓуссерль  писал, что  сам он  не оказал  "ни малейшего
влиЯниЯ на переход •айдеггера...  на почву протестантизма",  хотЯ его  лично
может "только  обрадовать" то обстоЯтельство, что •айдеггер  стал "свободным
христианином" и "недогматическим протестантом".

     ’ак ѓуссерль  охарактеризовал молодого Њартина •айдеггера, которого уже
тогда  считал  самым  одаренным  из своих  учеников,  а  вскоре  привлек как
равноправного коллегу к  работе  над большим  философским  проектом созданиЯ
новой науки -- феноменологии.

     1   ђудольф  Ћтто  (1869--1937)  --философ,   занималсЯ  феноменологией
религии.  …го  самаЯ  известнаЯ работа  -- "‘вЯтое.  €ррациональное  в  идее
божественного и его свЯзь с рациональным" (1917).


        ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’Ђџ

     ’риумф феноменологии. Ћткрытые чувства.  “ниверсум в голове. ѓуссерль и
его община.  "‘вихнувшийсЯ часовщик". ‡акладка фундаментов. ”илософиЯ втайне
тоскует по поэзии. Џруст как феноменолог. ѓуссерль  и •айдеггер, отец и сын.
ќлизабет  Ѓлохман.  •айдеггер:   удовольствие  от   жизни   и  "сумасбродные
обстоЯтельства".

     Љ тому времени,  когда ќдмунд ѓуссерль  в 1916 году  получил  должность
профессора   во  ”райбургском  университете,  слава  феноменологии   еще  не
перешагнула   границ  сообщества  философов-профессионалов.  Ќо   уже  через
несколько  лет, в  первые послевоенные  годы,  феноменологиЯ из  специальной
философской  дисциплины превратилась чуть ли не  в  надежду  всех культурных
людей на обретение нового мировоззрениЯ. ѓанс ѓеорг ѓадамер [2] рассказывал,
что  в  начале двадцатых годов, когда "слова о гибели ‡апада были  у всех на
устах",  в ходе одной "дискуссии среди тех,  кто  желал  улучшить наш  мир",
выдвигалось множество  предложений  о  способах  спасениЯ …вропы  и нарЯду с
именами Њакса ‚ебе-

        111

     pa, Љарла  Њаркса  и Љьеркегора на одном  из  первых  мест  упоминалась
феноменологиЯ. €так, хватило  всего нескольких  лет,  чтобы  о феноменологии
заговорили как о многообещающем духовном течении, и эти слухи были настолько
упорными,  что  побудили ѓадамера  --  как и  многих других --  приехать  во
”райбург,   чтобы   иметь  возможность  послушать  лекции   чудодейственного
"мастера" феноменологии  и  его  молодого помощника  --  "ученика  чародеЯ".
”еноменологиЯ была  окутана аурой нового  начинаниЯ, и это способствовало ее
популЯрности  в  последние  годы  мировой  войны,  когда самоощущениЯ  людей
колебались    между   двумЯ   крайностЯми    --   предчувствием    неумолимо
приближающегосЯ конца и эйфорией от уже предвосхищаемого нового начала.

     2 ѓанс ѓеорг ѓадамер  (р. 1900) -- немецкий философ-герменевтик, ученик
•айдеггера,  автор  работы  "€стина  и  метод.  Ћсновные  черты  философской
герменевтики" (1960).


     „о  1916  года  оплотами  феноменологии были  ѓеттинген,  где  ѓуссерль
преподавал  с  1901  по  1915  год,  и  Њюнхен,  в  котором,  независимо  от
"геттингенцев", вокруг  Њакса елера  и  Ђлександра  Џфендера  сформировалсЯ
второй  центр  феноменологических  исследований.  Џриверженцы  феноменологии
хотели быть  чем-то большим,  нежели просто школой,  и потому называли  себЯ
"движением". Ћни  собирались  не  просто восстановить  строгую  научность  в
философии (как утверждали  в своих публичных выступлениЯх), но и осуществить
-- под знаком интеллектуальной  честности -- реформу самой жизни: речь шла о
преодолении   ложного   пафоса,   идеологического   самообмана,   отсутствиЯ
дисциплины в мышлении и  чувствах. •едвиг  Љонрад-Њарциус, котораЯ  с самого
начала входила в геттингенский феноменологический кружок, описала царившую в
нем атмосферу  так:  "ќто была этика  функциональной  чистоты и честности...
—то, конечно, не могло не наложить  особого отпечатка на мышление, характеры
и образ жизни".

     ”еноменологическое движение выполнЯло в философской среде ту же роль --
в смысле формированиЯ определенного стилЯ жизни, характерного длЯ группы его
приверженцев, --  которую в среде  литераторов  взЯл на себЯ  кружок ‘тефана
ѓеорге.   Ћба   объединениЯ  делали  ставку   на   строгость,  дисциплину  и
нравственную чистоту.

     "ЋбратимсЯ  к  вещам" --  таков был девиз феноменологов.  Ќо  что  есть
"вещь"?  џсно было, во всЯком  случае,  что она  --  нечто  спрЯтавшеесЯ  от
человеческого взглЯда,  затерЯвшеесЯ в дебрЯх  предубеждений, высоких слов и
мировоззренческих конструкций. ќто было то же самое ощущение, какое в начале
нашего века выразил ѓуго фон ѓофмансталь [1] в своем зна-

     1 ѓуго фон ѓофмансталь (1874--1929)  -- австрийский писатель, драматург
и эссеист.


        112

     менитом "Џисьме". "“ менЯ, -- говорит он устами своего персонажа, лорда
—андоса, -- совершенно пропала способность  свЯзно думать или говорить о чем
бы  то  ни  было...   абстрактные  слова,  которыми,  естественно,  вынужден
пользоватьсЯ  Язык, чтобы выразить  хоть какое-то  суждение, расползаютсЯ  у
менЯ  во  рту,  как  гнилые  грибы". ’о, что  мешает  ему говорить,  --  это
бессловеснаЯ, неисчерпаемаЯ, мучительнаЯ длЯ  человека,  но  одновременно  и
обольстительнаЯ  очевидность  вещей,  которые каждый раз  ЯвлЯют  себЯ будто
впервые.  ЋткрытьсЯ  навстречу  этой  очевидности  хотели  и феноменологи, а
потому в  первую  очередь стремились отрешитьсЯ от всего того, что  думали и
говорили о сознании  и мире другие -- до них. Ћни искали способ сделать так,
чтобы вещи приближались к ним, не прЯчась за уже известным. „ействительности
всегда надо давать шанс  "показать" себЯ. ’о, что в таких случаЯх показывает
себЯ,  и  то, как  именно  оно  себЯ  показывает, в феноменологии называетсЯ
"феноменом".

     ”еноменологи разделЯли  с  ѓофмансталем убеждение  в  том,  что человек
должен  прежде всего  заново  выучить подлинную "азбуку" своего  восприЯтиЯ.
‘начала  нужно  забыть  все, что  говорилось до сих пор,  и  отыскать  Язык,
соответствующий  реальности. Ћднако  первые феноменологи понимали  под  этой
"реальностью" главным образом реальность сознаниЯ  и уже  через  нее  хотели
пробитьсЯ к внешней реальности, о новом овладении которой в конечном счете и
шла речь.

     ”еноменологи  были  людьми  на  свой  лад -- в  плане пониманиЯ  границ
собственных  возможностей  --  скромными, но  дерзко  упрекали  всех  других
философов в том, что те строЯт свои системы без фундамента. ‚едь о сознании,
говорили они, мы знаем пока  очень  мало, оно, по  сути,  представлЯет собой
неисследованный  континент.  ‘овременные  же  философы  начинают  обычно   с
исследованиЯ  подсознаниЯ,  не  смущаЯсь  тем,  что  не  знают  толком  даже
сознаниЯ.

     €нициатором  феноменологического  движениЯ  был  ѓуссерль.  Ћн призывал
своих учеников к  основательности. "Ќикто  не вправе, -- любил он повторЯть,
-- думать,  будто  работа по закладке фундамента ниже его  достоинства". …го
ученики  должны   были  считать  длЯ  себЯ  честью,  что  им  довелось  быть
работниками на  "господнем винограднике",  -- правда,  оставалось не  совсем
Ясно, какой "господин" в данном случае имеетсЯ в виду. …сли вспомнить о духе
смирениЯ  и  аскезы, честности  и  чистоты,  который  царил  среди  учеников
ѓуссерлЯ и который они сами  иногда называли "целомудрием", нам уже не будет
казатьсЯ  случайностью тот факт,  что некоторые из них позднее стали глубоко
верующими

        113

     людьми. ‘амый известный пример такого рода -- ќдит тейн [1], посмертно
причисленнаЯ к лику блаженных. Ћна,  по ее собственному выражению, "служила"
феноменологии в ранний,  геттингенский период (до 1914  года), в  1916--1918
годах была внештатной  ассистенткой ѓуссерлЯ  во ”райбурге, в двадцатые годы
принЯла католичество и  в конце  концов  ушла в  монастырь, откуда  ее,  как
еврейку, забрали нацисты, чтобы отправить на смерть в Ћсвенцим.

     1 ќдит тейн (1891--1942) --  ученица и ассистентка ѓуссерлЯ, в 1933 г.
стала  монахиней-кармелиткой, 2  августа 1942 г.  была арестована гестапо. ‚
1987 г. беатифицирована папой €оанном Џавлом II. Ђвтор работ "Љонечное бытие
и вечное бытие", "”еноменологиЯ ѓуссерлЯ и философиЯ ”омы Ђквинского" и др.;
разрабатывала феноменологическую теорию эмпатии (сочувствиЯ).


     Џо  словам  ученика  ѓуссерлЯ  Ђдольфа  ђайнаха, феноменологиЯ  --  это
проект,  "длЯ  осуществлениЯ которого  потребуетсЯ  не одно столетие". Љогда
ѓуссерль умер (в 1938 году), осталось сорок тысЯч страниц его  рукописей. Џо
сравнению с  этим огромным архивом объем  прижизненных публикаций основателЯ
феноменологии кажетсЯ незначительным. Џосле "‹огических исследований" (1901)
увидели  свет  лишь  две  книги,   которые  подтвердили  славу   ѓуссерлЯ  и
способствовали  широкому   распространению  его  философии:  "”илософиЯ  как
строгаЯ наука" (1910) и первый  том (единственный,  опубликованный при жизни
автора) "€дей к чистой феноменологии и феноменологической философии" (1913).

     ‚ своих  самых смелых  мечтаниЯх, доверенных только дневнику,  ѓуссерль
представлЯл   себе,  что   будущее  философии  будет  продолжением  процесса
"прЯдениЯ",  начатого   лично  им.  Ћн   постоЯнно  говорил  о  себе  как  о
"зачинателе".  €  соответствующим образом обращалсЯ с  собственными трудами.
Љогда он  хотел подготовить  к печати  какую-нибудь из  своих рукописей,  то
начинал  переписывать   весь   текст  заново,  доводЯ   до   отчаЯниЯ  своих
ассистентов, которые должны были ему  в этом помогать. ѓуссерль и мысли свои
постоЯнно пересматривал, поэтому просто не мог оставить в неприкосновенности
однажды написанное. ‘ознание --  прежде всего  его  собственное  -- было длЯ
ѓуссерлЯ рекой, в которую,  как известно, нельзЯ ступить дважды. ‚  итоге  у
него развилась самаЯ настоЯщаЯ фобиЯ -- боЯзнь публикаций. „ругие  философы,
не  знавшие  подобных  трудностей,  -- например,  Њакс  елер, длЯ которого,
очевидно, не составлЯло никакого труда подготовить к печати одновременно три
книги, --  вызывали у него подозрение. Ћ елере ѓуссерль  иногда отзывалсЯ с
пренебрежением, хотЯ и признавал его

        114

     гениальность: "Љонечно, внезапные  озарениЯ у человека  должны быть, но
он не вправе сразу публиковать их результаты". Њакс елер, к которому лучшие
идеи обычно приходили, когда  он  беседовал с друзьЯми, и который, если  под
рукой  не оказывалось бумаги,  спешил записать свои мысли  на накрахмаленных
манжетах, действительно не хотел и не мог ничего держать "про запас". ‘овсем
иначе обстоЯло  дело  с ѓуссерлем:  он так долго "высиживал" свои труды, что
под конец у него скопилось гигантское количество неопубликованных рукописей;
в 1938  году один францисканский  патер не  без  риска  длЯ жизни спас их от
нацистов и  контрабандой доставил  в  ‹увен  (ЃельгиЯ), где  они  и  сегоднЯ
хранЯтсЯ в специально созданном исследовательском центре.

     ѓуссерль  родилсЯ в  1859 году  в Њоравии,  в  состоЯтельной  еврейской
семье;  его  детство  и  юность пришлись на тот  период  в истории „унайской
монархии,  когда  "чувство  надежности  было  наиболее  желанным  достоЯнием
миллионов, всеобщим жизненным идеалом" (‘тефан –вейг) [1]. Ћн  и за изучение
математики взЯлсЯ  потому, что эта наука показалась ему  надежной и  точной.
Ћднако  вскоре заметил,  что математика  нуждаетсЯ  в серьезном обосновании.
”ундаментальное, несомненное,  основополагающее  -- это стало его  страстью.
’ак ѓуссерль  пришел к философии -- но, как он напишет позже, оглЯдываЯсь на
свою прошлую жизнь, не к той "унаследованной" от других философии, в которой
"повсюду натыкаешьсЯ на неЯсности,  незрелые смутные идеи, половинчатость, а
то  и просто на интеллектуальную  нечестность" и где нет  "ничего, что можно
было бы принЯть хотЯ бы как часть, как начало серьезной науки"...

     1 –вейг ‘. ‚черашний мир. Њ., 1991. ‘. 42 (пер. ѓ. Љагана).


     ‘ чего  надо  начинать, если ты хочешь  исследовать сознание?  Ћтвет на
этот вопрос, который ѓуссерль сперва только предложил, а потом вновь и вновь
старалсЯ внушить своим ученикам, состоЯл в следующем: все теории, касающиесЯ
сознаниЯ,  все  прежде   высказывавшиесЯ  на  этот  счет  мнениЯ  необходимо
отбросить, чтобы как можно более беспристрастно и непосредственно наблюдать,
что  в действительности происходит  в  сознании -- в моем  сознании, здесь и
сейчас.

     Њы  видим, как восходит  солнце,  и  всЯ  наука  не  смогла отучить нас
употреблЯть  это  выражение: "‚осходит солнце".  •уже того:  мы в самом деле
видим,  как  восходит  солнце, но при  этом  знаем,  что в реальности ничего
подобного  не  происходит. Ќам просто  так  кажетсЯ. „ействительность  инаЯ.
‚оспользовавшись этой схемой "видимость-

        115

     действительность", мы можем взорвать весь  наш привычный жизненный мир:
ничто  не таково, каково  оно "есть";  все  лишь выглЯдит таковым. —то такое
прекрасный августовский день -- скажем,  августовский день в ‚ене 1913 года?
ђоберт Њузиль, тоже  увлекавшийсЯ феноменологией, умудрилсЯ описать  его, не
ссылаЯсь  на чувственные ощущениЯ:  "Ќад  Ђтлантикой  была  область  низкого
атмосферного давлениЯ; она  перемещалась к востоку, к  стоЯвшему над ђоссией
антициклону... €зотермы и изотеры делали свое дело..." [1]

     1 Њузиль ђ. —еловек без свойств. Њ., 1984. ’. 1. ‘. 31 (пер. ‘. Ђпта).


     Ђвгустовский день  никогда не  предстанет перед нами таким,  каким  его
изобразил Њузиль, иронизируЯ над наукой. ѓлЯдЯ прЯмо перед собой, мы никогда
не видели и никогда не сможем увидеть ничего похожего на изотермы. Ђ  что мы
видим?  Ќу,  например,  летний  день,  каким  его  рисует   наше  лирическое
настроение.  ќта  картинка, как сказал бы ѓуссерль,  --  один из "феноменов"
нашего жизненного мира. Ћна сохранитсЯ даже в том  случае, если Я точно буду
знать,  какие  метеорологические ЯвлениЯ  ей соответствуют.  ‚се,  что  дано
сознанию,  есть  "феномен",  и исследование  сознаниЯ, по ѓуссерлю, означает
строго  интроспективное  наблюдение   над   внутренним  порЯдком   феноменов
сознаниЯ.  ’акое  исследование  ничего не  истолковывает  и не  объЯснЯет, а
просто пытаетсЯ описать, что  представлЯют собой эти феномены "сами по себе"
и на что они указывают. ’акое пристальное внимание к процессам, происходЯщим
в  сознании,  сразу упразднЯет дуализм  "сущности"  и "ЯвлениЯ",  или,  если
выразитьсЯ  точнее: мы открываем длЯ  себЯ,  что само  разграничение того  и
другого есть  просто  одна из  операций, осуществлЯемых этим  же  сознанием.
‘ознание каким-то особым образом сознает, что  именно в  реальности от  него
ускользает. Ђ поскольку феноменом ЯвлЯетсЯ все, что проникает в сознание, то
и само это "незримое" есть один из феноменов сознаниЯ. ‘ущность есть не  то,
что скрываетсЯ "за" Явлением, а само  Явление -- в той мере, в какой Я о нем
думаю  или  в  той  мере,  в какой Я  думаю, что  оно  от  менЯ  ускользает.
ЉантовскаЯ "вещь  в себе", это неудачное понЯтие, которое обозначает то, что
вообще никогда  не ЯвлЯет себЯ (нашему  восприЯтию), на самом  деле  тоже --
поскольку мы ее можем помыслить -- есть Явление.

        116

     ѓуссерль был далек от намерениЯ оживлЯть не естественные  длЯ человека,
выдуманные солипсистами сомнениЯ  в реальности внешнего  мира. Ќапротив,  он
хотел показать, что весь внешний мир уже  изначально присутствует в нас; что
мы  -- не  пустой сосуд, в  который  внешний  мир просто вливаетсЯ, нет,  мы
всегда "направлены" на  что-то. ‘ознание --  это всегда "сознание о" чем-то.
‘ознание находитсЯ  не  "внутри"  того,  сознанием  о чем  оно  ЯвлЯетсЯ, а,
наоборот,  "вовне" --  но это можно заметить  только тогда,  когда  сознание
наконец  начинают  поднимать  на  подобающую   ему  высоту.  €менно  этим  и
занимаетсЯ феноменологиЯ.

     „лЯ  того чтобы сознание могло проЯснЯть само себЯ, ѓуссерль разработал
определенную технику -- "феноменологическую редукцию".

     ”еноменологическаЯ  редукциЯ  представлЯет  собой  определенный  метод,
позволЯющий осуществлЯть  восприЯтие  или -- в самом  общем виде  -- процесс
сознаниЯ и при этом сосредоточивать внимание не на воспринимаемом объекте, а
на акте восприЯтиЯ. Џо методическим соображениЯм человек как бы  выходит  из
процесса восприЯтиЯ -- но не полностью, а лишь настолько, чтобы не выпускать
из  полЯ зрениЯ  сам  этот  процесс.  ‘кажем, Я вижу дерево. ЏереключаЯсь на
восприЯтие "моего  восприЯтиЯ дерева", Я замечаю, что  уже как бы маркировал
воспринимаемое мною дерево  пометкой  "настоЯщее". •орошо, а  если  Я теперь
представлю себе какое-нибудь определенное дерево или  вспомню о каком-нибудь
дереве -- что  Я тогда увижу? “вижу ли Я воспоминаниЯ, представлениЯ? Ќет, Я
увижу  опЯть-таки  деревьЯ,  но  только  такие,  которые  снабжены пометками
"представление" или "воспоминание". ‘колько деревьев, столько и видов бытиЯ:
деревьЯ,  увиденные здесь и сейчас; деревьЯ, о которых  Я вспомнил; деревьЯ,
которые  Я  себе представил...  „аже одно и  то же дерево  --  на  которое Я
однажды посмотрел с радостью, потому  что  оно подарило мне тень, а в другой
раз  рассматривал, думаЯ о том,