ыбратьсЯ  из  этого  противоречиЯ.  Љорень
заблуждений  он видит в  свободной  воле; чем менее человек  затемнЯет  свет
божественной истины, тем больше он застрахован  от  ошибок;  пассивность  --
гарантиЯ правильности знаний.
     Љант,   подобно   Љопернику,  решительно  порывает   с   предшествующей
традицией.   Ћн   видит  в   человеческом  интеллекте  заранее   возведенную
конструкцию -- категории, но это еще не само научное знание, это  только его
возможность,  такую же  возможность представлЯют собой и опытные  данные  --
своего  рода  кирпичи,  которые  нужно уложить  в Ячейки конструкции.  —тобы
выросло здание,  требуетсЯ активный участник  строительства, и Љант называет
его имЯ -- <i>продуктивное воображение.</i>
     „о Љанта  воображение  считалось прерогативой  поэтов.  ‘ухой педант из
Љенигсберга увидел поэтическое начало в науке, в  акте образованиЯ  понЯтий.
—еловек,  живший  как автомат,  отверг наименование автомата  за интеллектом
человека. €нтеллект, по Љанту, -- свободный художник.
     Њожет быть, любовь к географии помогла Љанту осмыслить роль воображениЯ
в познании: он рассказывал студентам о странах, которых никогда не видел, но
живо  представлЯл себе  по рассказам других. Љое-что существенное  Љант  мог
вычитать  у  ‚ольтера,  написавшего  длЯ  знаменитой "ќнциклопедии" статью о
воображении. "Џоразительное воображение проЯвлЯетсЯ в прикладной математике:
у Ђрхимеда воображение было  развито hp менее, чем у ѓомера". ’ак  утверждал
‚ольтер.
     Ђ что  думают по  этому  поводу  современные ученые? Џередо  мной книга
известного  французского  математика  †.  Ђдамара  "€сследование  психологии
процесса изобретениЯ в области математики" (Њ., "‘оветское радио", 1970).  Љ
книге   приложена  статьЯ   еще  более  известного  математика  Ђ.  Џуанкаре
"Њатематическое творчество". Ђдамар не скрывал, откуда он черпал свои мысли.
ђечь идет о том, что  процесс научного творчества можно условно разделить на
четыре  этапа  --  подготовка, инкубациЯ,  озарение,  завершение.  Џервый  и
четвертый этапы -- деЯтельность сознаниЯ, второй и третий -- бессознательных
компонентов  психики.  Ќаучное  открытие  в  центральном  звене  оказываетсЯ
свЯзанным  с неконтролируемой работой психики. Ћзарение  подчас  наступает в
тот момент, когда сознательные компоненты мышлениЯ  ослаблены  или полностью
выключены.
     ќто отнюдь не означает, что открытие по своей природе  случайно. ’олько
высокоразвитое  сознание  ученого  может создать  "эвристическую  ситуацию",
зафиксировать   внимание   на  новых  данных,  увидеть   их  противоречие  с
существующей теорией. ’олько  сознание может поставить проблему, дать  общее
направление поиску. Ќо что происходит дальше? ‚ работу включаетсЯ совершенно
иной  тип мышлениЯ,  не тот  привычный,  свЯзанный  с четко  зафиксированной
знаковой   системой,  приспособленной  длЯ   нужд  коммуникации.  ’ворческое
мышление требует более гибких форм. "‘лова полностью отсутствуют в моем уме,
когда  Я думаю", -- утверждает †. Ђдамар, вместо слов он пользуетсЯ "пЯтнами
неопределенной  формы".  Ђнри  Џуанкаре,  извинЯЯсь  за  грубость сравнениЯ,
предлагает  представить  компоненты бессознательного  в виде неких "атомов",
которые до начала умственной работы  находЯтсЯ в неподвижном состоЯнии,  как
будто  они   "прикреплены  к  стене".  ЏервоначальнаЯ  сознательнаЯ  работа,
мобилизующаЯ  внимание на проблеме, приводит эти  атомы  в  движение.  Џотом
отдыхать будет только сознание,  длЯ бессознательного мыслительного процесса
отдых окажетсЯ кажущимсЯ,  работа "атомов" подсознаниЯ не  прекратитсЯ, пока
не обнаружитсЯ  решение.  "Џосле того импульса,  который  им  был сообщен по
нашей воле, атомы  больше не возвращаютсЯ в свое  первоначальное неподвижное
состоЯние. Ћни свободно продолжают  свой танец".  ’ворить  --  значит делать
выбор, отбрасываЯ неподходЯщие варианты, а бессознательным выбором руководит
чувство  научной  красоты.  "Љто лишен  его,  никогда  не  станет  настоЯщим
изобретателем", -- категорически заЯвлЯет Џуанкаре.
     ’еперь  снова  вернемсЯ  к  Љанту.  Ќа его  страницах  не найти термина
"бессознательное".  Ќо мы в прошлой  главе просили читателЯ запомнить другой
термин -- "темные представлениЯ",  о  которых  речь шла  в конкурсной работе
1764  года. ‚от выразительнаЯ запись из черновиков  Љанта.  "ђассудок больше
всего  действует в  темноте...  ’емные  представлениЯ  выразительнее  Ясных.
Њораль.  ’олько  внести в них  Ясность. Ђкушерка мыслей. ‚се акты рассудка и
разума могут происходить в темноте... Љрасота  должна быть  неизреченной. Њы
не всегда можем выразить в словах то, что мы думаем". …сли к этому прибавить
еще рЯд не менее решительных, аналогичных заЯвлений  Љанта, разбросанных  по
другим черновикам, то перекличка между ним и Ђдамаром  -- Џуанкаре получитсЯ
удивительнаЯ.  ‘овременнаЯ  эвристика  занимаетсЯ  проблемами,  которые  уже
волновали Љанта.
     Ќам могут возразить,  что  в "Љритике чистого  разума" не упоминаютсЯ и
"темные представлениЯ" (речь о них идет  только в ранних и поздних работах).
’ем не  менее  идеЯ бессознательного, притом активного,  творческого  начала
выражена  недвусмысленно.  Љант  говорит  о спонтанности  мышлениЯ. ђассудок
благодарЯ продуктивному воображению сам спонтанно, то есть стихийно,  помимо
сознательного контролЯ,  создает свои понЯтиЯ. "‘пособность воображениЯ есть
спонтанность". ’акова одна из центральных идей "Љритики чистого разума".
     Ќо где  гарантиЯ,  спросит читатель, что наше  воображение родит именно
искомое  понЯтие, а  не нагородит черт  знает  что?  ќто проблема истинности
познаниЯ,  о которой  речь  шла  выше.  Љ тому  же,  как  мы  уже  выЯснили,
созидательнаЯ  деЯтельность  воображениЯ  обусловлена,  во-первых,  готовыми
конструкциЯми (категориЯми), а  во-вторых,  наличным строительным материалом
-- эмпирическими данными. €менно  поэтому  воображение возводит не воздушный
замок, а прочное здание  науки. Џродуктивное воображение но пустаЯ фантазиЯ.
ќто рабочий инструмент синтеза чувственности и рассудка.
     Љанту мало общей констатации факта. Ћн  пытаетсЯ уточнить сам ход этого
синтеза  и  обнаруживает  некую  промежуточную  фазу,  среднее  звено  между
чувственностью   и  абстрактным  мышлением.   ‚   "Љритике  чистого  разума"
поЯвлЯетсЯ новый  термин  --  схема. ќто как  бы  полуфабрикат продуктивного
воображениЯ, нечто  совсем удивительное  -- с одной стороны, чувственное,  с
другой  --   интеллектуальное,  "посредующее   представление",  "чувственное
понЯтие". ѓегель потом (в другой  свЯзи) скажет "абстрактное представление",
но  великого  диалектика  проблема   синтеза   интересовать  не  станет,  от
чувственности он будет ждать лишь  одни  неприЯтности; дух, по его мнению, и
без  чувственности  своим  ходом  идет  к  истине,  котораЯ  раскрываетсЯ  в
тождестве  бытиЯ и мышлениЯ. Љант --  диалектик не столь  великий, но решить
пытаетсЯ   именно  диалектическую  задачу  --  совместить  противоположность
чувственного и логического.
     ‘хему, подчеркивает Љант, следует отличать от образа.  Џоследний всегда
наглЯден.  ЏЯть  точек,  расположенных  одна  за  другой, --  образ  некоего
количества,  чистаЯ схема  количества -- число. ‚  основе  понЯтий лежат  не
образы, а  схемы. Љак  они  возникают, сказать трудно,  --  это  "скрытое  в
глубине человеческой  души искусство, настоЯщие приемы которого нам  врЯд ли
когда-либо  удастсЯ  угадать".   Љант,  правда,  указывает  на  опосредующий
механизм  синтеза чувственности и рассудка -- времЯ. ‚ременной рЯд одинаково
присущ как созерцаниЯм, так и понЯтиЯм. ‚ремЯ лежит в основе схем.
     …сли  взглЯнуть  теперь  снова  на категории, то станет Ясно,  как Љант
представлЯет себе внеопытное возникновение категорий, уже упоминавшийсЯ нами
"эпигенез  чистого  разума".  ЉаждаЯ категориЯ имеет свою схему.  —то  такое
схема  субстанции?  ЏостоЯнство  реальности во  времени.  ‘хема причинности?
ђеальность, за  которой  следует другаЯ реальность. ‘ помощью  времени  наше
воображение  конструирует  категории,  те  самые, что "предписывают"  законы
природе.  —тобы вырватьсЯ за пределы  природы,  надо преодолеть времЯ. ‚ывод
запомним; когда вернемсЯ к Ѓлоку, мы вспомним о нем.
     •отЯ природу  интуиции нам  он не проЯснит.  Џора произнести это слово.
‘читаетсЯ, что Љант изгнал интуицию из сферы интеллекта, поместив ее целиком
в сферу чувственности. Ќа самом деле Љант изгнал только слово, понЯтие же он
расширил  и  обогатил. ’ермином  "интуициЯ"  „екарт  и  ‘пиноза,  как  и  их
предшественники,  обозначали пассивное  непосредственное усмотрение  истины.
Љант принЯл  такое  толкование  термина;  по  его мнению,  пассивны чувства.
Џоскольку  интеллект деЯтелен, в  нем нет места длЯ  интуиции. €нтуициЯ,  по
Љанту, может быть только чувственной.
     ‘егоднЯ мы иначе смотрим на интуицию.  Њы видим в  ней непосредственную
способность к  творчеству, отысканию того,  что  нужно. Џассивного  познаниЯ
вообще  не  существует.   Љак   свидетельствуют   новейшие   психологические
исследованиЯ, даже  на  уровне органов чувств  человеческаЯ психика активна,
здесь  нет  автоматического  фотографированиЯ,   здесь   также  идет  весьма
своеобразный творческий  процесс. „еЯтельное  начало  в интеллекте,  которое
Љант назвал  продуктивным  воображением,  представлЯет  собой  разновидность
интуиции.
     Џомимо образованиЯ понЯтий, интуициЯ нужна еще в одном важном деле -- в
их использовании. “ченый  (как  и  любой другой  смертный)  должен не только
располагать набором  общих правил,  законов, принципов, но и уметь применЯть
их  в конкретных, единичных обстоЯтельствах. Љант  называет это  интуитивное
уменье <i>способностью суждениЯ.</i> "‘пособность суждениЯ есть отличительнаЯ черта
так называемой  смекалки,  и отсутствие ее нельзЯ восполнить никакой школой,
так как школа может дать даже ограниченному рассудку, как бы вдолбить в него
сколько угодно правил,  заимствованных  у  других, но способность  правильно
пользоватьсЯ  ими  должна  быть  присуща  даже  ученику,  и если  нет  этого
естественного дара, то  никакие правила,  которые  были бы предписаны  ему с
этой  целью, не  гарантируют его  от ошибочного применениЯ их...  Ћтсутствие
способности  суждениЯ есть, собственно, то, что называют глупостью, и против
этого недостатка лекарства нет".
     Џод  другими названиЯми,  но основные виды интуиции  в  ее  современном
понимании Љантом  описаны (дальше будет идти речь  и  о художественной, и  о
нравственной интуиции). €нтуициЯ сопровождает познание  при его  движении  в
любом  направлении  --  "вверх", когда возникают абстракции, и "вниз", когда
эти  абстракции  идут  в  дело.   ‚  первом   случае  работает  продуктивное
воображение, во втором -- способность  суждениЯ.  Ѓез  них  функционирование
рассудка невозможно.
     €так, рассудок  и  интуитивнаЯ  способность суждениЯ.  Љроме этих двух,
Љант  называет еще одну сферу интеллектуальной деЯтельности, высший  ее этаж
--  <i>разум.</i>  ‚  широком  смысле  слова  разум  длЯ  Љанта  равнозначен  всему
логическому  мышлению.  €ногда,  правда,  Љант  бывает   непоследователен  и
употреблЯет в этом значении термин "рассудок". ‚ узком смысле слова рассудок
-- сфера науки, здесь  осуществлЯетсЯ познавательный синтез; разум -- высшаЯ
контрольнаЯ  и направлЯющаЯ инстанциЯ,  это  сфера  философии.  Ђналитика --
учение о рассудке, диалектика -- учение о разуме.
     ...€менно над аналитикой он билсЯ годами.  ‚се остальное,  три четверти
книги, было написано. Ќе хватало начала и  центрального звена. Љант  не  мог
решить главную  задачу -- показать, как возникает научное  знание. Ћн как бы
стоЯл перед глухой стеной  и пыталсЯ пальцами выковырЯть кирпичи. ‘ железным
упорством  он делал свое  дело, день  за  днем,  месЯц за  месЯцем. €  стена
рухнула. ќто пришло как озарение. € осталось навеки.

     * * *
     Џрогресс науки  -- освобождение  от  предрассудков. ‚  том  числе и  от
предрассудка  о всемогуществе научного знаниЯ.  Ћдна из иллюзий, порожденных
ранним  Џросвещением:  "Ќаука  все  может"  --  может доказать  бытие  бога,
обосновать  бессмертие души, раскрыть  все  тайны бытиЯ  человека.  Џоказать
беспочвенность  подобных претензий -- одна из  задач  кантовской самокритики
разума.
     „иалектика,  по  Љанту,  --  логика видимости. „ело  в  том, что  разум
обладает   способностью   создавать    иллюзии,   принимать   кажущеесЯ   за
действительное.   ‡адача  критики  --  внести  Ясность.  Џоэтому  кантовскаЯ
диалектика начинаетсЯ с уточнениЯ понЯтиЯ "видимость".  ќто не галлюцинациЯ,
не фантом,  который представлЯет собой порождение индивидуального  сознаниЯ.
‚идимость  --  иллюзиЯ, которой "никак  нельзЯ избежать".  Ќам кажетсЯ,  что
‘олнце движетсЯ по небосводу, это видЯт все, но подлинным Явлением  природы,
определЯющим смену  днЯ  и  ночи,  служит  вращение ‡емли  вокруг своей оси;
Явление и видимость --  различные понЯтиЯ. Џомимо эмпирической,  может  быть
логическаЯ  видимость, котораЯ  возникает из нарушениЯ логических  правил. ‚
обоих  этих   случаЯх  легко   устранить  ошибку.  ’руднее  дело  обстоит  с
трансцендентальной, философской  видимостью, когда высказываютсЯ суждениЯ  о
вещах, лежащих за пределами возможного опыта. Ќапример, суждение "мир должен
иметь начало во времени".
     ’рудности  разума свЯзаны  с тем,  что  он имеет  дело  не  с  научными
понЯтиЯми (сфера  рассудка),  а с  идеЯми.  €деЯ  -- это такое  понЯтие, длЯ
которого  в  созерцании   не  может  быть  дан  адекватный  предмет.   ђазум
непосредственно направлен не на опыт,  а на рассудок, подготавливаЯ ему поле
длЯ   деЯтельности.  ђазум  вырабатывает  основоположениЯ,  общие  принципы,
которые рассудок  и способность суждениЯ  применЯют к частным случаЯм. ђазум
выполнЯет  направлЯющую  функцию   в  познании,  он  направлЯет  рассудок  к
определенной цели, ставит перед ним задачи. (”ункциЯ рассудка конститутивна,
то есть конструктивна, он создает  понЯтиЯ.) ђазум очищает и систематизирует
знание.
     Џоэтому неверно  считать, что Љант дискриминирует разум. Џри правильной
дисциплине  этот орган  мышлениЯ  может  сослужить  великую  службу.  €менно
благодарЯ разуму теориЯ переходит в практику, идеи регулируют не только наше
познание,  но  и  наше  поведение. €з  того,  что  человек никогда  не будет
поступать адекватно  чистой  идее  добродетели, вовсе не  следует, будто она
химера.   ‚сЯкое  суждение  о  моральном  достоинстве  возможно  только  при
посредстве такой идеи.
     Џлатон, напоминает Љант, выдвинул идею совершенного государства. Ћт нее
нельзЯ   отмахнутьсЯ   под   таким   предлогом,   что   она   неосуществима.
ѓосударственный  строй, основанный на наибольшей  человеческой свободе,  где
свобода каждого совместима со  свободой всех остальных, -- необходимаЯ идеЯ,
которую следует брать за основу при составлении любого законодательства. Ќет
ничего более вредного и менее достойного философа, чем невежественные ссылки
на  Якобы  противоречащий опыт.  € хотЯ, по мнению Љанта, совершенного строЯ
никогда не будет, тем не менее он считает правильной идею, котораЯ выдвигает
этот принцип  в качестве  прообраза,  чтобы, руководствуЯсь  им,  постепенно
приближать   правовое   общественное   устройство   к   возможно    большему
совершенству.
     ‚елика  роль  идей  и в  теоретической сфере. ђазум доводит рассудочный
категориальный синтез до предела,  создаваЯ максимально  широкие  обобщениЯ,
выходЯщие за границы опыта.  ’еоретические идеи, по Љанту, образуют систему,
выведенную  из  трех  возможных  вариантов отношениЯ  понЯтиЯ к  реальности.
‚о-первых, отношение к  субъекту, во-вторых, --  к  объекту, в-третьих, -- к
тому  и другому вместе, то есть ко всем вещам. Ћтсюда  возникают три  класса
идей -- о душе, о мире, о боге.
     ЏредшествующаЯ Љанту философиЯ с легкостью  необыкновенной рассуждала о
том, о другом и о  третьем. Љант считает,  что как раз  в этой области разум
нуждаетсЯ  в  самой  основательной самопроверке  и  самокритике.  —то  стоЯт
расхожие рассуждениЯ о душе  как о субстанции и выводимое отсюда положение о
бессмертии?  Љант  называет  такие  рассуждениЯ паралогизмами --  ложными по
форме умозаключениЯми. € без труда опровергает их.
     ‚о втором издании "Љритики чистого разума" (1787) автор направил острие
своей критики по более конкретному адресу. ‚ тексте поЯвилсЯ новый раздел --
"Ћпровержение  мендельсоновского  доказательства  постоЯнства души".  Њоисей
Њендельсон  в  своем  трактате  "”едон"  обосновывал бессмертие  ссылкой  на
простоту, то  есть  неделимость  души.  Ќеделимое  не может стать меньше,  а
следовательно,  исчезнуть.  Љант по  этому поводу  замечает,  что уменьшение
может  происходить не только как изменение величины, то есть экстенсивно, но
и  как  изменение  степени реальности,  интенсивно. ‘ознание  не  делитсЯ на
атомы, но имеет различную степень реальности.
     ‡а два года  до выхода в  свет второго изданиЯ "Љритики чистого разума"
на  книжном  рынке  ѓермании поЯвилось  анонимное произведение "Ђнти-”едон".
ђассуждениЯ  ее  автора  (им  был  Љарл  пацир,  преподаватель  дессауского
"”илантропина",  литератор  и  философ)  предвосхищали   кантовскую  критику
Њендельсона.  пацир  отмечал,   что  интенсивность   сознаниЯ  менЯетсЯ   в
зависимости  от  возраста: в молодости  она  возрастает, к  старости падает.
’рудно сказать, был ли Љант знаком с текстом "Ђнти-”едона".
     Ќо  пацир  Љанта  знал.  ‚ своей книге  он  называет  Љанта  одним  из
"величайших  мыслителей", ссылаетсЯ на  "ѓрезы духовидца" и "Љритику чистого
разума".  ќто  обстоЯтельство  очень  важно:  критицизм  Љанта,  разрушавший
идеалистические  догмы, сыграл свою роль  в  становлении материалистического
миропониманиЯ.  пацир  --  материалист,  правда,  весьма  своеобразный:  он
считает,   что   душа   материальна   и  именно  поэтому  бессмертна.  ’акаЯ
разновидность материалистического учениЯ была довольно широко распространена
в ѓермании: немец хотел поспеть за наукой и  не поссоритьсЯ с богом. Ћба эти
помысла были знакомы  и Љанту.  ’олько он воздерживалсЯ  от скоропалительных
выводов и был достаточно проницателен в отношении устоЯвшихсЯ догм. ЏереходЯ
к следующей группе понЯтий чистого разума -- космологическим идеЯм, мы хотим
предупредить  читателЯ  о  значении  проблемы.  Џодобно  тому  как учение  о
продуктивном  воображении  представлЯет  собой  кульминацию  аналитики,  так
антиномии -- кульминациЯ  кантовской диалектики. Џеред  нами второй  главный
узел проблем "Љритики чистого разума". ‚от почему об антиномиЯх написано так
много -- глубокомысленных и даже красивых вещей. ‡а примерами не надо ходить
далеко.  ‘ледующей  выдержкой  из  книги  советского  литературоведа  џ.  ќ.
ѓолосовкера  "„остоевский  и  Љант"  мы  предварим рассмотрение  проблемы по
существу.
     "Ћткуда и куда  бы ни  шел  мыслитель по философской  дороге, он должен
пройти через мост, название которому  -- Љант. € хотЯ этот философский мост,
одно из семи чудес умозрительного конструктивизма, надежно огражден высокими
насыпЯми  человеческого опыта, леденЯщий ветер  безнадежности пронизывает на
нем мозг путника, и напрасно  будет  он искать в окружающем полумраке солнце
жизни. € как бы осторожно и медленно, с частыми передышками ни  ступал  этот
окоченевший мыслитель, он,  еще  не дойдЯ  до середины пути, ощутит, что шаг
его становитсЯ неверен, что  мост под ним колеблетсЯ и качаетсЯ, что идет он
по подозрительно скептической дороге...
     € вдруг его,  мыслителЯ, начинает, как балаганного Џетрушку, бросать из
стороны в сторону; он  то стремительно падает вниз, то взлетает наверх,  как
будто  мост уже  не мост, а  какаЯ-то  хитраЯ  система танцующих  коромысел,
перебрасывающих его с конца в конец,  с одного коромысла на другое. ‚добавок
между  этими  сцепленными  коромыслами он  заметит зиЯющую  бездну,  до  дна
которой никогда не проникнет его пытливый взор мыслителЯ. € если потребность
в устойчивости, этот основной стимул культуры, побудит его, при его упорстве
догматика, искать твердой опоры --  "да"  или "нет" --  именно  здесь, среди
этих  танцующих четырех коромысел (их окажетсЯ  всего четыре!) и  пересилить
инстинкт,  влекущий  его  поскорее  выбратьсЯ  из  мира  этих  членистоногих
софистических  секций, -- тогда он, путник, погиб: ибо  никогда уже не выйти
ему оттуда, и  он до  конца дней своих  осужден качатьсЯ на этих коромыслах,
соскальзываЯ  с   одного  конца  на   другой,  и   сам   обратитсЯ  в  такое
коромысло-маЯтник,  пока  безумие или  смерть не избавит его  от  умственной
пытки.   Ќо  стоит  путнику,  совершив   переход  через  этот  чертов  мост,
обернутьсЯ,  как он не может не развести руками и не попенЯть на себЯ за то,
что  принЯл  такую высокую  забаву  Љонструктора всерьез:  ибо  позади  него
окажетсЯ  иллюзорнаЯ  действительность,   порожденнаЯ   его  же  собственным
догматическим упорством, прикрывающим его непреодолимый скептицизм".
     ’еперь к делу. Ђнтиномии -- это  исключающие друг друга равнодоказуемые
суждениЯ;  к ним с неизбежностью  приходит разум,  пытающийсЯ охватить мир в
целом. ‚ соответствии  с четырехступенчатой таблицей категорий перед разумом
возникают  четыре  космологические идеи, где тезис и антитезис существуют на
равных   основаниЯх.   (…сли   кантовское   трехчленное   деление  категорий
соответствует  триадичной  гегелевской  структуре  бытиЯ,  то   равноправные
антиномии   Явно   предвосхищают   взаимопроникающие   "парные"    категории
гегелевского учениЯ о сущности.)
     1. <i>’езис:</i>  Њир  имеет  начало  (границу)  во  времени  и  пространстве.
<i>Ђнтитезис:</i> Њир во времени и пространстве безграничен. 2. <i>’езис:</i>  ‚се  в мире
состоит из простого. <i>Ђнтитезис:</i> Ќет ничего простого, все сложно. 3. <i>’езис:</i> ‚
мире существует причинность через свободу.  <i>Ђнтитезис:</i> Ќикакой свободы  нет,
все есть  природа.  4. <i>’езис:</i> ‚ рЯду  мировых причин  есть некаЯ необходимаЯ
сущность.  <i>Ђнтитезис:</i>  ‚  этом  рЯду  нет ничего  необходимого,  все  в  нем
случайно.
     Ћстановим  внимание  на   первой  антиномии.  „оказательство  тезиса  и
антитезиса  ведетсЯ  "от  невозможности обратного".  „оказываЯ  тезис,  Љант
предлагает допустить, что мир не ограничен во времени. ’огда в каждый данный
момент бесконечное времЯ оказываетсЯ ограниченным (со стороны настоЯщего), а
это  противоречит  идее  бесконечности;   бесконечный  прошедший,  то   есть
"сосчитанный",  рЯд  невозможен.  ђассматриваЯ  антитезис,  Љант  опЯть-таки
начинает с  противоположного  допущениЯ: мир ограничен  во времени, но тогда
получаетсЯ, что  было "пустое" времЯ, когда мира не существовало. ЋпЯть-таки
бессмыслица.
     ђазум  уперсЯ  в стенку? Ќичего  не  поделаешь, главное,  не старайтесь
пробить эту стенку лбом: шишек не  будет, но помутнение мозгов не исключено.
€бо стена мнимаЯ.
     …сли кто-нибудь  скажет,  что какой-то предмет или  пахнет  хорошо, или
пахнет  дурно,  то  можно сказать и нечто  третье,  а именно: данный предмет
вообще  не пахнет, и оба  противоположных суждениЯ могут  оказатьсЯ ложными.
’ак,  по  Љанту, и в  данном случае:  при  всей  видимой обоснованности  оба
противоположных  суждениЯ  о  конечности  или  бесконечности мира ложны. Ћни
относЯтсЯ лишь к миру Явлений; в  мире вещей  самих по себе возможно нечто и
третье.
     Љант поставил диалектическую  проблему. "‡десь мы видим удивительнейшее
Явление человеческого разума, не имеющее  ничего подобного этому ни в  каком
другом  применении  разума". ‘тремЯсь схватить  мир как целое,  раскрыть его
сущность, разум с необходимостью наталкиваетсЯ на противоречие. <i>Џротиворечие</i>
-- <i>неизбежный момент мышлениЯ.</i> Љант совершил великое открытие!
     ‘ диалектических и  логических  высот  XX столетиЯ критиковать Љанта не
составлЯет труда.  Љантовские антиномии породили огромную литературу, разбор
которой увел  бы  нас  далеко  в  сторону. ЏознакомимсЯ лишь  с тем, как  ”.
ќнгельс разбирает обоснование тезиса о конечности мира. Њысль о "сосчитанном
бесконечном рЯде" возникает только при  допущении начала мира, а это как раз
надо  еще доказать. "Ѓесконечность, имеющаЯ  конец, но не имеющаЯ начала, не
более  и не менее  бесконечна,  чем та, котораЯ  имеет начало,  но  не имеет
конца" <sup>1</sup>.  ЏолучаетсЯ, что тезис Љанта ложен, антитезис  содержит
истину, котораЯ  в  полной  мере  открываетсЯ  при условии,  если в  понЯтие
бесконечного включить его противоположность -- конечное. "Ѓесконечность есть
противоречие, и она полна противоречий.  Џротиворечием ЯвлЯетсЯ  уже то, что
бесконечность   должна   слагатьсЯ  из  одних   только   конечных   величин"
<sup>2</sup>.
     <sup>1</sup> Љ. Њаркс и ”. ќнгельс. ‘оч., т. 20, с. 50,
     <sup>2</sup> ’ам же, с. 51.

     Ђналогичным образом обстоит дело и с второй антиномией. ‡десь также, по
мнению  Љанта,  и тезис  и антитезис одинаково ложны. €ное  дело -- третьЯ и
четвертаЯ антиномии. ‚ двух последних случаЯх, по Љанту, и тезис и антитезис
истинны.
     ‘амаЯ важнаЯ  длЯ  Љанта  третьЯ антиномиЯ. ‘вободы  нет,  все на свете
жестко  детерминировано.  „а,  действительно,  это  так  в мире  Явлений. Ќо
человек  наделен свободой воли, и природнаЯ детерминациЯ над ним не властна.
’оже верно,  соглашаетсЯ  Љант с самим собой и поЯснЯет:  так обстоит дело в
мире вещей самих по себе.
     —еловек живет  в  двух  мирах.  ‘  одной стороны,  он феномен, клеточка
чувственного   мира,   существующаЯ  по  его   законам,  порой  далеким   от
человечности.  Ќо,  с  другой стороны, он ноумен, существо сверхчувственное,
подчиненное  идеалу.  “  человека   два  характера:  эмпирический,  привитый
окружением, и ноуменальный,  интеллигибельный, как бы присущий  ему изнутри.
‘вЯзаны  ли они  между  собой?  €ли  интеллигибельный  характер  есть  нечто
запредельное, в посюстороннем мире себЯ не проЯвлЯющее? ‚ том-то и дело, что
в  поведении  человека  реализуетсЯ свЯзь между двумЯ характерами.  Ќа  этом
основана вменЯемость человека, его ответственность.
     Љант  иллюстрирует  свою мысль  простым примером.  …сли человек злостно
лжет и  его  ложь вносит замешательство  в  общество, кто виноват?  €сследуЯ
эмпирический характер,  мы можем найти  причины данного  дурного  поступка в
плохом  воспитании  и плохом окружении. Ќо хотЯ мы и полагаем, что  поступок
определЯлсЯ  этими  причинами, тем не  менее  мы упрекаем  виновника  не  за
влиЯвшие на  него обстоЯтельства, мы рассматриваем совершенный проступок сам
по себе  и  указываем на разум как  на причину, котораЯ могла и должна  была
определить     поведение    человека    иначе.    "Џоступок    приписываетсЯ
интеллигибельному  характеру человека;  теперь в тот  момент, когда он лжет,
вина целиком лежит на нем; стало быть, несмотрЯ на все  эмпирические условиЯ
поступка, разум был  совершенно свободен, и поступок должен считатьсЯ только
следствием упущениЯ со стороны разума".
     ’ут мы подошли не только к одной из вершин критической  философии, но и
к ее  первоистокам. Ќа закате  дней своих,  вспоминаЯ  историю возникновениЯ
"Љритики чистого разума",  Љант  в одном  из писем  подчеркивал,  что именно
антиномии и, в  частности,  проблема свободы --  "…сть свобода в человеке, и
напротив: никакой свободы нет, все в нем природнаЯ необходимость" -- вот что
пробудило его  от догматического сна  и  подвигло  на  критику разума,  дабы
устранить  "скандал противоречиЯ разума с самим собой". ‡а основным вопросом
"Љритики чистого разума" -- как возможны синтетические  суждениЯ  априори --
эхом звучит другой, длЯ Љанта более важный -- как возможна свобода человека.
‘вобода  есть,  но где  она? ‚ мире "Явлений"  мы ее  не  обнаружим, человек
свободен  только  в мире  "вещей  самих  по  себе".  „уализм  Љанта  --  это
своеобразнаЯ   попытка   оправдать   двойственность  поведениЯ  человека   в
антагонистическом    обществе,    где    приходитсЯ    приноравливатьсЯ    к
обстоЯтельствам, а нравственное поведение требует героизма.
     €,  между  прочим,  проблема  идеальности  времени,  столь   шокирующаЯ
материалистически  мыслЯщий  ум, введена  Љантом по тем  же  соображениЯм --
чтобы  "спасти свободу". ‚ремЯ -- это порЯдок Явлений в природе, над которым
никто не властен,  это  генетическаЯ  свЯзь состоЯний,  свобода  же  требует
проЯвлениЯ самовластьЯ человека. Џоэтому,  если времЯ присуще вещам самим по
себе, свобода  невозможна.  ’олько потому, что  в интеллигибельном мире  нет
железного сцеплениЯ причин  и  следствий,  нет времени, возможна причинность
особого рода -- "через свободу", котораЯ  только и делает человека моральным
существом. ‚ природе одни и те же причины с железной необходимостью вызывают
одни  и те  же действиЯ. —еловек  же  может пересмотреть  содеЯнное  и, хотЯ
условиЯ не изменились, поступить иначе. Ћн может "отменить"  времЯ, изменить
его  ход. €з физической реальности в таком  понимании времЯ  превращаетсЯ  в
поэтическую метафору.
     ’еперь  нам  станет Яснее,  почему  Ѓлок  написал  свое  стихотворение,
посвЯщенное   Љанту,   под  влиЯнием   размышлений   над  трансцендентальной
эстетикой, то есть над  тем разделом "Љритики чистого разума", где речь идет
о  пространстве и времени. ќтот раздел  Ѓлок считал  главным в учении Љанта.
"…сть как  бы два времени, два пространства, -- комментировал  русский  поэт
немецкого философа, -- одно -- историческое, календарное, другое нечислимое,
музыкальное".  Џо  Ѓлоку,  "музыкальность" означает способность  чувствовать
мировую гармонию, выйти за пределы исторической  детерминации и цивилизации,
отрешитьсЯ от них. ‘пособным на это представлЯетсЯ  ему Љант, каким он видит
его в своем стихотворении.
     "—то такое времЯ?  ‚ремЯ не  существует; времЯ есть  цифры". ќто уже из
черновых  рукописей "ЏреступлениЯ  и наказаниЯ".  „остоевский  был знаком  с
"Љритикой  чистого разума". (…ще  находЯсь  в ‘ибири, он просил прислать ему
французское издание этой книги.) ‹ежала ли она перед ним, когда он обдумывал
роман  о ђодионе  ђаскольникове,  преступившем  нормы  морали  и  права? €ли
историю кнЯзЯ Њышкина? †изнеописание ЂлексеЯ  ”едоровича Љарамазова? ‘казать
трудно. Ќо тема "Љант и „остоевский" имеет право на существование.
     ЏроцитированнаЯ нами  книга ѓолосовкера носит подзаголовок "ђазмышление
читателЯ над романом "ЃратьЯ Љарамазовы" и трактатом Љанта "Љритика  чистого
разума". Ќа  страницах романа  имЯ философа и название его труда ни  разу не
упоминаютсЯ.  €  тем  не  менее  обнаруживаетсЯ   богатейший   материал  длЯ
сопоставлений.  "„остоевский,  --  утверждает  ѓолосовкер,  -- не только был
знаком с антитетикой "Љритики чистого разума", но и продумал ее. Ѓолее того,
отчасти сообразуЯсь с ней, он развивал свои доводы в драматических ситуациЯх
романа.  Ѓолее  того, он сделал Љанта, или, вернее, антитезис его антиномии,
символом  всего  того,  против  чего  он  боролсЯ  (и  в  себе  самом,  и  с
противниками) как  писатель,  публицист, мыслитель". ђечь идет  о  четвертой
кантовской   антиномии:  есть  "некаЯ  необходимаЯ  сущность"  (так  философ
выражаетсЯ о боге), ничего необходимого нет,  в мире природы бога обнаружить
нельзЯ. ’олько  в  мире  свободы,  вещей  самих  по себе  Љант полагает  его
присутствие.  Њежду  Љантом  и   „остоевским,  уверЯет  ѓолосовкер,   возник
"смертельный поединок -- один из  самых гениальных поединков, какие остались
запечатленными  в  истории  человеческой  мысли".  ‘казано  красиво,  нужна,
однако,  существеннаЯ  оговорка:  поединок мнимый.  Љант  и  „остоевский  не
антиподы, они стоЯт на одной почве, имЯ которой -- свобода личности.
     Ђнтитезис четвертой антиномии, отрицающий  бытие бога действительно, --
смертельный враг „остоевского, ибо "если бога  нет,  то все дозволено",  это
"убийца-дублер",  водивший рукой ‘мердЯкова.  Ќо антитезис --  враг и Љанта.
атаниЯ  между тезисом  и  антитезисом сводЯт с  ума €вана  Љарамазова,  они
мучают автора романа  "ЃратьЯ Љарамазовы", но они  ведомы и  автору "Љритики
чистого разума",  об этом свидетельствуют черновики. …динственно,  что  Љант
усвоил  твердо, -- не  следует путать веру  и  знание. Њир  природы доступен
познанию, мир свободы, простите, особаЯ статьЯ.
     Ќа Љанта ополчались те, кому мало было веры,  кто  обЯзательно, ну хотЯ
бы кое-что, хотел  знать о боге, как он знает о своем монархе. ѓейне сравнил
Љанта  с  ђобеспьером: французский  революционер  посЯгнул на жизнь  королЯ,
Љенигсбергский старец  отважилсЯ  на нечто большее -- поднЯл руку  на  бога.
"Џраво, Њаксимилиану ђобеспьеру оказывают слишком много чести, сравниваЯ его
с  €ммануилом Љантом. Џравда, у Њаксимилиана ђобеспьера, великого мещанина с
улицы ‘ент-Ћноре,  бывали припадки  бешеной  мании  разрушениЯ,  когда  дело
касалось  королевской   власти,  и  достаточно  страшны  были  судороги  его
цареубийственной эпилепсии; но  едва  речь заходила  о высшем  существе,  он
вновь стирал белую пену с губ  и кровь с рук  и облачалсЯ в свой праздничный
голубой  сюртук  с зеркальными  пуговицами,  да  еще  прикалывал  букетик  к
широкому отвороту...
     Ќо  если  €ммануил Љант,  великий разрушитель  в  царстве мысли, далеко
превзошел  терроризм  Њаксимилиана  ђобеспьера,  то кое в чем он имел с  ним
черты  сходства,  побуждающие к сравнению. Џрежде всего мы встречаем в обоих
ту же  неумолимую,  резкую, лишенную поэзии трезвую честность. ‡атем у обоих
встречаем  мы тот же талант  недовериЯ,  с  той  только  разницей, что  один
направлЯет его на мысль и называет критикой, между тем как другой направлЯет
его на людей и  называет  республиканской добродетелью. Ћднако  тип мещанина
выражен в обоих  в высшей степени: природа  предназначила  их к  отвешиванию
кофе  и сахара, но судьба  захотела, чтобы они  взвешивали  другие  вещи,  и
одному бросала на весы королЯ, другому -- бога...
     € они взвесили точно!"
     ‹егко представить, какое потрЯсение  в  умах  вызвала "Љритика  чистого
разума", если три десЯтилетиЯ спустЯ после смерти философа такой радикальный
человек,  как ѓенрих  ѓейне, обрушил  свой  сарказм  на  Љанта. ЋбвинениЯ  в
мещанстве несправедливы, они только обнажают глубинную мещанскую  природу их
автора, котораЯ  помешала ему увидеть и великое созидание в "царстве мысли",
осуществленное Љантом.  ѓейне признаетсЯ:  стоит  ему  услышать,  что кто-то
оспаривает  бытие  бога, как его охватывает странное беспокойство, тоскливаЯ
жуть, какие он испытал в доме умалишенных, когда его окружили сумасшедшие, а
он  потерЯл из виду провожатого. Џерспектива остатьсЯ одному, без провожатых
в этом безумном мире  страшит ѓейне. Ќо и вступить в единоборство с Љантом в
защиту всевышнего ему не под силу. Ћн  может лишь выражать свое недовольство
и злорадствовать, когда великий ниспровергатель догм вдруг, как ему кажетсЯ,
обнаруживает непоследовательность.
     Ќа  открытый спор  с  Љантом мог отважитьсЯ  только ѓегель, посвЯтивший
значительную  часть  своего лекционного  курса  "„оказательства бытиЯ  бога"
ремонту тех разрушений в лютеранской теологии, которые учинил там кантовский
критический  разум.  Љант вынес на суд  разума все известные  доказательства
бытиЯ бога и показал, что в их основе лежат логические ошибки.
     Њы помним,  что первую  литературную известность Љанту  принес  трактат
"…динственно возможное  основание длЯ  доказательства  бытиЯ бога".  Њолодой
философ  полагал,  что таковым  служит ход  рассуждений,  опирающийсЯ на так
называемое   онтологическое  доказательство.  ‘уть  последнего   состоит   в
следующем:  о  боге  мы думаем  как  о самом  совершенном существе; если это
существо  не обладает  признаком бытиЯ, оно  недостаточно  совершенно,  и мы
впадаем  в  противоречие.   ’еперь  Љант  лишь  посмеиваетсЯ  над  подобными
рассуждениЯми.  Ѓогословам он  говорит: вы  впали в противоречие  уже тогда,
когда  ввели  понЯтие  существованиЯ  в понЯтие  вещи,  которую вы собрались
мыслить  как  возможную.  ‚  действительном  предмете содержитсЯ  не  больше
признаков, чем в возможном. ‘то действительных талеров не больше ни на йоту,
чем сто  возможных. ђазница только в том, что первые лежат у менЯ в кармане.
ЏонЯтие не есть бытие.
     Џодобного  рода  ошибку  Љант  находит  и в  другом  доказательстве  --
космологическом. ‘уществование мира требует допущениЯ  причины мира, каковой
ЯвлЯетсЯ  бог.  Џо  Љанту,  такое  допущение  сделать можно,  только  нельзЯ
настаивать  на  том, что эта мысль соответствует  реальному положению вещей.
€бо понЯтие еще не есть бытие.
     Ќаконец, в третьем -- физико-теологическом -- доказательстве бытиЯ бога
речь идет о всеобщей целесообразности, которую мы обнаруживаем в природе. Ќе
говорит ли она о мудрости творца? ‚озможно, отвечает Љант, только бог в этом
случае   выступает   в   роли   не  создателЯ  мира,  а  лишь  его  зодчего,
обрабатывающего  готовый  материал.  Ќо  главное в другом:  здесь  повторена
предшествующаЯ ошибка -- произвольнаЯ мысль о причинной зависимости наделена
реальностью.
     ’аким  образом,   резюмирует  Љант,   в   основе  физико-теологического
доказательства  лежит  космологическое,  а  в  основе   космологического  --
онтологическое, и  так как других, кроме  этих  трех, нет, то онтологическое
доказательство есть единственно возможное.  Џрофессор  Љант  повторил вывод,
сделанный в магистерские годы? “вы,  с существенной оговоркой: "…сли  только
вообще  возможно  доказательство  положениЯ,  столь  превосходЯщего   всЯкое
эмпирическое применение рассудка".
     ѓегелЯ не смутили ни ирониЯ,  ни логика Љанта. ‚ доказательствах  бытиЯ
бога, уверЯл  он,  нет  никаких  ошибок,  если  пользоватьсЯ  диалектической
логикой. Љант  (его к этому времени  давно уже  не  было  в  живых)  мог  бы
возразить: диалектика -- логика видимости. "џ утверждаю, -- настаивал он, --
что все попытки чисто спекулЯтивного применениЯ разума в теологии совершенно
бесплодны  и  по  своему  внутреннему  характеру никчемны,  а  принципы  его
применениЯ к природе вовсе не ведут ни к какой теологии; следовательно, если
не  положить  в основу моральные  законы  или не  руководствоватьсЯ ими,  то
вообще не может быть никакой рациональной теологии".
     Ћбратите  внимание:  Љант  ниспроверг  господа  бога в сфере природы  и
логики, но оставил все же за ним нечто вроде суверенного  домена --  мораль.
…му не нужен  бог, чтобы объЯснЯть ЯвлениЯ природы, но когда речь  заходит о
поведении человека, то тут не то чтобы  "без бога ни до  порога", но все  же
идеЯ высшего существа может быть весьма и весьма полезной.
     €менно  это  и  вызвало  злорадные  насмешки ѓейне.  "‚ы  думаете,  все
кончено, можно расходитьсЯ по  домам? Ќи в коем  случае!  Ѓудет представлена
еще  одна  пьеса.  ‡а трагедией  следует  фарс.  „о  сих  пор €ммануил  Љант
изображал неумолимого философа, он штурмовал небо, он перебил весь гарнизон,
сам  верховный владыка небес,  не будучи доказан, плавает в своей крови; нет
больше ни всеобъемлющего милосердиЯ, ни отеческой  любви, ни  потустороннего
воздаЯниЯ   за  посюстороннюю  воздержанность,  бессмертие  души  лежит  при
последнем издыхании  --  тут стоны, тут  хрип -- и старый  ‹ампе в  качестве
удрученного свидетелЯ стоит рЯдом, с зонтиком под мышкой,  и пот от ужаса, и
слезы льютсЯ по его лицу. ’огда разжалобилсЯ €ммануил Љант и показывает, что
он  не только  великий  философ,  но и добрый человек; и он  задумываетсЯ, и
полудобродушно, полуиронически говорит:  "‘тарому  ‹ампе  нужен  бог,  иначе
бедный человек не будет счастлив, -- а человек должен быть счастлив на земле
--  так говорит практический разум --  мне-то что --  ну, пусть практический
разум  и  даст  поруку  в  бытии божьем".  Џод влиЯнием  этого  довода  Љант
различает  теоретический   разум  и   разум   практический,   и  посредством
последнего,  словно  волшебной  палочкой,  он воскресил  вновь  труп деизма,
убитого теоретическим разумом".
     Џассаж ѓейне остроумен и более  близок к оригиналу, чем обвинениЯ Љанта
в мещанстве. ‡нать о боге, по  Љанту, ничего  нельзЯ, в него остаетсЯ только
верить.  Ќо  что  такое вера?  Ћдин из  последних разделов "Љритики  чистого
разума"  называетсЯ  "Ћ  мнении, знании и вере".  ‚ера определена здесь  как
низшаЯ  ступень  достоверности  по  сравнению со  знанием (хотЯ  она  и выше
простого мнениЯ). …сли истинность суждениЯ обоснована только с  субъективной
стороны, а  объективное  ер обоснование недостаточно,  то это  вера.  ‡нание
представлЯет  собой  и  субъективное,  и  объективное  признание  истинности
суждениЯ.
     "Њне пришлось поднЯть знание, чтобы  освободить место вере", --  дерзко
заЯвил мыслитель в предисловии ко  второму изданию "Љритики чистого  разума"
-- книги,  предъЯвившей высокие  требованиЯ  к знанию. ‚ подлиннике дерзость
скрыта,  звучит  двусмысленно.  €  в  этой  двусмысленности  весь  Љант.  Ћн
употребил глагол aufheben, который буквально означает "поднЯть", но в первую
очередь --  "устранить",  а  также  "арестовать", "сохранить". Љант устранил
знание из областей, ему не принадлежащих, он высоко поднЯл  его, посадил под
арест, за решетку своей критики, и  тем самым сохранил  его в чистоте и силе
<sup>1</sup>.
     <sup>1</sup> ‚сЯ  эта игра  слов утрачена в русском переводе: "џ должен
был  уничтожить  знание,  чтобы  дать  место  вере".  Ќ.  ‘околов,  которому
принадлежит этот