нут в комнате раздаетсЯ бормотание, невнЯтный, назойливый,
нудный  гул; он так  и остаетсЯ на целые годы лейтмотивом всей жизни  в этом
доме.
     …го  виновниками  ЯвлЯютсЯ ученики,  которые  не  могут  отказатьсЯ  от
привычки  вслух заучивать латинские  стихи,  исторические  даты  или  решать
задачи. ‚  каждом  углу этой фабрики познаний ноют, охают, страдают. Љак все
трудно!  ‘колько  раз  приходитсЯ  учителю  ‘клодовскому  ободрЯть  ученика,
который впадал в отчаЯние из-за того, что, хорошо понЯв изложенное на родном
польском Языке, не  мог при всех стараниЯх  усвоить то же самое, и  особенно
передать, на обЯзательном русском Языке.
     ЊаленькаЯ  ЊанЯ  не  знает подобных  огорчений.  €сключительнаЯ  памЯть
казалась  подозрительной,  и,  когда  девочка на  глазах у  всех прочитывала
стихотворение два раза и  тут  же  произносила наизусть  без единой  ошибки,
товарищи обвинЯли  ее в  жульничестве, говорЯ,  что она  выучила его раньше,
потихоньку  от  всех.  ‘вои  уроки  она делает  значительно  быстрее  других
учеников,   а  затем  по  врожденной   готовности  помочь  нередко  выручает
какую-нибудь из подруг, попавшую в тупик.
     Ќо чаще всего, как было и в этот вечер, ЊанЯ берет книгу и устраиваетсЯ
за столом, подперев  лоб руками и  заткнув уши большими  пальцами, чтобы  не
слышать  бормотание  своей соседки ќли,  не способной заучивать уроки иначе,
как вслух. €злишнЯЯ предосторожность, так как через минуту ЊанЯ,  увлеченнаЯ
чтением, уже не слышит и не видит того, что происходит вокруг.
     ’акаЯ способность  к полному  самозабвению  - единственнаЯ странность у
этого вполне здорового,  нормального  ребенка - необычайно забавлЯет Њаниных
подруг  и  сестер. ЃронЯ  и ќлЯ  в  сообществе  с  пансионерами  уже  не раз
устраивали в  комнате невыносимый гвалт, чтобы отвлечь младшую сестру, но их
стараниЯ напрасны: ЊанЯ сидит как зачарованнаЯ, даже не поднимает глаз.
     ‘егоднЯ им  хотелось бы  придумать что-нибудь похитрее, так как  пришла
дочь тети ‹юци  - •енрика,  и  это обстоЯтельство раззадоривает в них демона
злых  козней. Ќа цыпочках подходЯт  они к Њане и громоздЯт вокруг  нее целое
сооружение  из стульев. „ва стула -  по бокам, один - сзади, на них  два,  а
сверху ставЯт еще стул, как завершение постройки. ‡атем  все молча удалЯютсЯ
и делают вид, что занЯты уроками. Ћни ждут. †дут  долго  - ЊанЯ не  замечает
ничего.  Ќи  шепота, ни приглушенного  смеха, ни  тени от  стульев. Џроходит
полчаса, а ЊанЯ все  еще сидит, не подозреваЯ опасности  от шаткой пирамиды.
Љончив  главу,  она  закрывает  книгу  и поднимает  голову.  ‚се  рушитсЯ со
страшным грохотом. ‘тульЯ опрокидываютсЯ на пол. ќлЯ визжит от удовольствиЯ.
ЃронЯ и •енрика отбегают в сторону, боЯсь контратаки.
     Ќо ЊанЯ по-прежнему невозмутима. Ќе в ее характере сердитьсЯ, но вместе
с  тем  она  не  может  забавлЯтьсЯ  так напугавшей  ее  шуткой.  ‚зглЯд  ее
пепельно-серых глаз сохранЯет выражение  застывшего испуга, как  у лунатика,
внезапно пробужденного от  призрачного  сна. Ћна потирает плечо,  ушибленное
стулом,  берет книгу  и уходит в другую комнату. ЏроходЯ мимо "старших", она
ронЯет одно слово: "ѓлупо!" ќтот спокойный приговор очень мало удовлетворЯет
"старших".
     —асы такого полного самозабвениЯ - единственное времЯ, когда ЊанЯ живет
чудесной жизнью  детства.  Ћна читает  вперемежку школьные  учебники, стихи,
приключенческую литературу, а нарЯду  с ними  - технические книги, взЯтые из
библиотеки отца.
     ‚  эти  короткие  часы  отходЯт от  нее  все мрачные видениЯ  ее жизни:
усталый вид  отца, подавленного мелкими заботами;  шум от  вечной суматохи в
доме; вставание в предрассветном  мраке,  когда  ей  надо,  еще  полусонной,
вскочить с  постели, сползающей  со  скользкого дивана, и  быстро освободить
этот злосчастный молескиновый диван,  чтобы пансионеры могли позавтракать  в
столовой, котораЯ служила спальней длЯ младших ‘клодовских.
     Ќо  передышки эти мимолетны. ‘тоит  очнутьсЯ, и все  опЯть всплывает  с
прежней силой; в первую очередь щемЯщаЯ тревога за состоЯние матери, ставшей
лишь слабой тенью былой красавицы.
     Љак ни стараютсЯ ободрить  Њаню, она  душою чувствует, что ни  силою ее
восторженного преклонениЯ,  ни силою  большой любви  и пламенных  молитв  не
отвратить ужасного и близкого конца.

     * * *

     € сама ‘клодовскаЯ думает о роковом конце.  …й хочетсЯ, чтобы смерть не
захватила  ее  врасплох, не перевернула всю жизнь ее семьи.  9 маЯ 1878 года
приходит к ней не доктор, а свЯщенник. ’олько ему поведает она свои душевные
страданиЯ, свою скорбь о  милом  муже, которому  оставит  бремЯ всех забот о
четырех детЯх, свои  мучительные думы о будущем совсем юных и остающихсЯ без
матери детей, а среди них - Њанюши, которой только десЯть лет.
     Ќо перед  членами семьи она  всем  своим  поведением стараетсЯ показать
умиротворение,  которое  в  последние   часы  ее  жизни  приобрело  какую-то
особенную прелесть.
     € умирает она  так, как ей хотелось, без бреда,  без  метаниЯ. ‚ чистой
комнате стоЯт вокруг ее  кровати  муж,  дочери и  сын.  …е серые  удлиненные
глаза,   уже  подернутые  предсмертной  дымкой,  пристально  вглЯдываютсЯ  в
осунувшиесЯ  лица близких, как будто умирающаЯ хочет испросить себе прощение
за то, что причинЯет им такое горе.
     Ћна еще находит  силы проститьсЯ  с каждым.  Ќо все  больше и больше ее
одолевает  слабость.  ЏоследнЯЯ мерцающаЯ искра жизни позволЯет  ей  сделать
только одно движение, сказать только одно слово.
     „вижение - это крестное знамение, которое она чертит в воздухе дрожащей
рукой, благословлЯЯ своих детей и мужа.
     ‘лово - последнее, прощальное, с детьми и с мужем, чуть слышное:
     - ‹юблю.

     * * *

     € снова в трауре ЊанЯ уныло бродит по квартире  на Љармелитской  улице.
Ћна не может  примиритьсЯ с тем, что  ЃронЯ занимает комнату умершей матери,
что только  ќлЯ  и  она  спЯт на  молескиновом диване,  что  спешно  нанЯтаЯ
экономка  приходит ежедневно в дом, распорЯжаетсЯ прислугой, заказывает меню
длЯ пансионеров и мало заботитсЯ о  туалете девочек. ‘ам ‘клодовский  отдает
все свободное времЯ своим сиротам. …го мужские заботы, конечно, трогательны,
но неловки.
     …ще ребенком ЊанЯ познала жестокость самой жизни, жестокой и к народам,
и к  отдельным  людЯм. “мерла ‡осЯ,  умерла  и мать. Ќет больше  ни чудесной
ласки нежной матери, ни  благодетельной опеки ‡оси, но ЊанЯ все-таки растет,
ни на что не жалуЯсь, предоставленнаЯ самой себе.
     Ћна горда, а не смиренна. ’еперь, склонЯЯсь на колени в  той же церкви,
куда водила  ее мать, ЊанЯ чувствует, как поднимаетсЯ в душе глухой протест.
€ молитсЯ она  не  с прежней любовью к Ѓогу, который так несправедливо нанес
ей эти страшные удары и погубил вокруг нее всю радость, нежность и мечты.


        ћЌЋ‘’њ

     ‚ истории каждой  семьи  можно найти период наибольшего  ее расцвета. ‚
силу каких-то таинственных причин одно  из поколений вдруг выделЯетсЯ  среди
последующих и предыдущих своими успехами, энергией, красотой, дарованиЯми.
     ’акой период пришелсЯ на  это поколение ‘клодовских, хотЯ и заплатившее
совсем недавно  дань  несчастью. ‘мерть, унесЯ ‡осю, уже  взЯла свою  дань с
пЯти жаждущих знаниЯ, умственно развитых детей. Ќо в остальных, рожденных от
чахоточной  матери   и  надорванного  трудом  отца,  заключалась  неодолимаЯ
жизненнаЯ сила. ‚сем четверым  суждено  было  победить  враждебные  им силы,
смести препЯтствиЯ и стать выдающимисЯ людьми.
     Љак  они  прекрасны в это солнечное  утро  весною 1882 года,  когда все
четверо  сидЯт за ранним завтраком в  столовой!  ‚от ќлЯ, ей уже шестнадцать
лет,  высокаЯ,  изЯщнаЯ, бесспорно  самаЯ хорошенькаЯ в  семье. ‚от ЃронЯ  с
расцветшим, как цветок,  лицом и с золотистыми волосами.  ‚от самый  старший
ћзеф, в студенческой тужурке на атлетической фигуре.
     Ђ ЊанЯ? ’ак и у Њани отличный вид! Ќадо признатьсЯ, что она располнела,
и  ее обтЯнутое  форменное  платье не  обрисовывает  особо тонкой талии. Љак
самаЯ младшаЯ,  она пока менее красива.  Ќо,  так же как и  у  сестер, у нее
приЯтное живое лицо, Ясные глаза, светлые волосы и нежнаЯ кожа.
     ’олько на  двух младших сестрах форменные платьЯ: синее у ќли - ученицы
пансиона ‘икорской и коричневое у  Њани - лучшей ученицы  казенной гимназии.
Џрошлой весной ЃронЯ окончила эту же гимназию с золотой, вполне  заслуженной
медалью.
     ЃронЯ  уже  не школьница, а  барышнЯ.  Ћна  взЯла  в  свои руки  бразды
правлениЯ хозЯйством, заменив несносных экономок. Ћна ведет счета, наблюдает
за "вечными" пансионерами, такими же, как прежде,  только с другими лицами и
именами,  и,  как  взрослаЯ,  носит  высокую  прическу,  платьЯ  до  полу  с
"хвостом", с турнюром и множеством пуговок.
     ’акой же золотой  медали был удостоен после  окончаниЯ  гимназии  ћзеф,
поступивший на медицинский факультет. ‘естры гордЯтсЯ братом, а вместе с тем
завидуют ему. ‚се три  томЯтсЯ жаждой  высшего образованиЯ и  потому заранее
клЯнут устав ‚аршавского  университета, куда  не допускают женщин. Ќо  жадно
слушают   рассказы   брата   об  этом  хотЯ  и   императорском,   но  весьма
посредственном университете.
     €х  оживленный  разговор нисколько  не  препЯтствует  еде. •леб, масло,
сливки и варенье - все исчезает как по волшебству.
     - ћзеф, сегоднЯ урок танцев, и ты нужен в роли кавалера, - говорит ќлЯ,
не забывающаЯ  серьезных дел.  -  ЃронЯ, как ты думаешь, если разгладить мое
платье, оно еще сойдет?
     - ’ак как другого нет,  следовательно, оно  должно  сойти, - философски
замечает ЃронЯ. - Љогда ты вернешьсЯ к трем часам, мы им займемсЯ.
     - “ вас очень красивые платьЯ! - убежденно говорит ЊанЯ.
     - ‚ этом ты еще ничего не понимаешь. ‘лишком мала!
     ‚се расходЯтсЯ.  ЃронЯ убирает со стола. ћзеф, сунув тетрадь под мышку,
исчезает. ќлЯ и ЊанЯ, толкаЯсь, бегут в кухню.
     - Њой бутерброд!.. Њои сардельки!.. ѓде же масло?
     ЌесмотрЯ на сытный завтрак, девочки уже думают о новой пище. Ћни суют в
свои парусиновые сумки все, что  будут есть в гимназии,  когда в одиннадцать
часов  наступит  большаЯ  перемена:  булочку,  два кусочка  польской,  очень
вкусной, колбасы, сардельки и большое Яблоко...
     ЊанЯ застегивает набитую битком сумочку и надевает ранец.
     -  ‘корей!  ‘корей! Ђ то опоздаешь!  - посмеиваетсЯ ќлЯ, тоже собираЯсь
уходить.
     - Ќе опоздаю! …ще только половина девЯтого. „о свиданиЯ!
     Ќа лестнице ЊанЯ обгонЯет  двух пансионеров своего отца. Ћни,  не очень
торопЯсь, тоже идут в гимназию.
     ѓимназии, пансионы, школы...  ‚сЯ юность Њарии ‘клодовской  прошла  под
звуки этих слов. Ћтец преподает в гимназии,  ЃронЯ окончила гимназию, ћзеф -
в университете, ќлЯ - в пансионе. „а и собственнаЯ их квартира  что-то вроде
школы!  ‘ама ‚селеннаЯ должна бы представлЯтьсЯ  Њане как огромнаЯ гимназиЯ,
где живут преподаватели с учениками и господствует единый идеал: знание!
     Џансионеры стали меньшим бедствием с тех пор, как семейство ‘клодовских
рассталось с  Љармелитской  улицей  и обосновалось на  улице ‹ешно. ‘ам  дом
очарователен: стильный  фасад, тихий  двор  с  воркующими голубЯми, балконы,
сплошь  затЯнутые диким  виноградом;  квартира -  на  втором  этаже  и столь
велика,  что  ‘клодовские  занимают  четыре  комнаты,  отдельные  от  комнат
пансионеров.
     “лица  ‹ешно с ее широкой мостовой  между двумЯ рЯдами зажиточных домов
вполне  отвечает  "хорошему  тону".  €ными  словами,  в  ней нет  славЯнской
"живописности". ќтот  почти  изысканный квартал  напоминает  ‡ападную …вропу
многим: начинаЯ с кальвинистской церкви, как раз против дома ‘клодовских,  и
кончаЯ зданием во французском стиле с колоннами на ђоманской улице.
     ‡акинув  ранец  за  спину,  ЊанЯ  бежит  к  "ѓолубому  дворцу"   графов
‡амойских.  ЊинуЯ  парадный  вход,  она  идет  в старинный двор,  охранЯемый
большим   бронзовым   львом.   ‡десь  девочка   останавливаетсЯ   в   полном
разочаровании:  двор  пуст -  никого  нет! —ей-то приветливый голос окликает
Њаню.
     - Ќе убегай, Њанюша... ЉазЯ сейчас выйдет!
     - Ѓлагодарю вас, пани. „обрый день, пани!
     €з  окна  на антресолЯх выглЯдывает  жена библиотекарЯ  ‡амойских, пани
ЏржиборовскаЯ,   и  дружески  улыбаетсЯ   младшей   ‘клодовской,   маленькой
круглощекой девочке с живыми глазками,  в последние  два года  самой близкой
подруге дочери Џржиборовской.
     - Ќепременно заходи после полуднЯ. џ приготовлю вам шоколад-глЯссе, как
ты любишь!
     - Љонечно, приходи  к  нам  завтракать!  - кричит  ЉазЯ,  скатываЯсь  с
лестницы и хватаЯ за руку Њанюшу. - Ѓежим, ЊанЯ, а то мы опоздаем!
     - ‘ейчас, только подниму кольцо у льва!
     ЊанЯ заходит  каждый день за Љазей, и  ЉазЯ ждет ее у входа в дом. …сли
ЊанЯ  не  застает ее  на месте,  она поворачивает тЯжелое бронзовое кольцо в
пасти льва и откидывает его  на  львиный  нос,  а затем идет своей дорогой к
гимназии. Џо положению кольца ЉазЯ видит, что ЊанЯ уже заходила, и если ЉазЯ
хочет ее догнать, то пусть идет скорее.
     ЉазЯ  - очаровательное существо. ќто  веселаЯ, счастливаЯ  горожаночка,
балованнаЯ любимица своих родителей. Њуж и жена Џржиборовские балуют и Њаню,
обращаютсЯ с ней как с дочерью, чтобы девочка  не чувствовала себЯ  сиротой.
Ќо  целый рЯд мелких признаков и в их одежде, и в наружности говорит о  том,
что  одна  из  них -  ухоженный ребенок, что  каждое  утро мать  старательно
расчесывает ей волосы и сама завЯзывает ленточки,  а  другаЯ, четырнадцати с
половиной лет, - растет в семье, где некому занЯтьсЯ ею.
     ‚зЯвшись за руки, девочки шествуют по узкой †абьей улице. ‘о вчерашнего
завтрака  они не  виделись, и,  конечно,  им нужно  рассказать друг  другу о
множестве  животрепещущих  вещей,  касающихсЯ почти  всецело их  гимназии  в
Љраковском предместье.
     Џереход из пансиона ‘икорской, по духу совершенно польского, в казенную
гимназию, где властвует дух руссификации, - переход тЯжелый, но необходимый:
только казенные имперские гимназии выдают официальные аттестаты. ЊанЯ и ЉазЯ
мстЯт за это принуждение всЯкими  насмешками над гимназическими учителЯми, в
особенности над ненавистной классной дамой мадемуазель Њейер.
     ќта маленькаЯ брюнетка с жирными волосами, в шпионских неслышных мЯгких
туфлЯх - отъЯвленный враг Њани ‘клодовской. Ћна все времЯ укорЯет девочку за
упрЯмый  характер  и за  презрительную  усмешку,  которой ЊанЯ  отвечает  на
оскорбительные замечаниЯ.
     -  ѓоворить со ‘клодовской совершенно бесполезно, ей все  как об стенку
горох!.. - жалуетсЯ это тупое существо.
     Ѓольше  всего  раздражают ее в  Њане  кудри  на  голове, что, по мнению
надзирательницы,  "смешно  и  непристойно", и,  каждый раз  она приглаживает
головной  щеткой  непокорные кудрЯшки, пытаЯсь  сделать  из Њани прилизанную
ѓретхен. ’щетно! “же  через несколько минут легкие, свободно вьющиесЯ локоны
вновь обрамлЯют лицо девочки, а глаза Њани весьма  невинно, но торжествующе,
с особенным  вниманием останавливаютсЯ на волосах надзирательницы, уложенных
двумЯ блестЯщими бандо.
     - џ запрещаю тебе  смотреть на менЯ так...  свысока! -  захлебываЯсь от
злости, кричит Њейер.
     - Ђ Я не могу иначе! - дерзко отвечает ЊанЯ, рост которой гораздо выше.
     €зо  днЯ в день продолжаетсЯ война  между крайне независимой ученицей и
раздраженной надзирательницей.  ‚ прошлом  году разразилась  страшнаЯ  бурЯ.
Џробравшись  незаметно в класс, мадемуазель Њейер застала  Њаню  и Љазю в ту
минуту, когда обе девочки весело танцевали между партами по  случаю убийства
Ђлександра II, внезапнаЯ смерть которого повергла в траур всю империю.
     Ћдним  из  самых  прискорбных  следствий  всЯкого  политического  гнета
ЯвлЯетсЯ  развитие  жестокости  среди  угнетенных.  Њаней  и  Љазей  владеют
злопамЯтные  мстительные чувства,  совершенно незнакомые свободным людЯм.  ‚
обеих девочках - по природе великодушных, нежных - живет  еще другаЯ, особаЯ
мораль, в  силу  которой ненависть  считаетсЯ  добродетелью, а повиновение -
подлостью.
     Џод действием этих чувств все ученицы страстно набрасываютсЯ на то, что
им  позволено любить. Ћни обожают красивого молодого ѓласса, преподающего им
математику;  ‘лозарского,  преподавателЯ естественной  истории; оба  полЯки,
следовательно,  сообщники. Ќо и по  отношению  к  русским  их чувства  имеют
различные оттенки.  Ќапример,  что  надо  думать  о  таинственном  Њикешине,
который,  награждаЯ  за  успехи  одну  из  учениц,  молча  протЯнул  ей  том
стихотворений  революционного  поэта   Ќекрасова?   Џольские   школьницы   с
изумлением замечают и во враждебном лагере признаки сочувствиЯ.
     ‚ том  классе, где училась ЊанЯ, сидели бок о  бок и полЯки, и евреи, и
русские,  и немцы. ‘реди них не было  серьезных разногласий. ‘ама их юность,
соревнование  в  учении  сглаживали  различие  национальных  особенностей  и
мыслей. ѓлЯдЯ  на  их стараниЯ помочь друг  другу в занЯтиЯх,  на совместные
игры  во  времЯ  перерывов,  можно  подумать,  что между  ними царит  полное
взаимопонимание.
     Ќо, выйдЯ из гимназии на улицу, каждаЯ  группа говорит только на  своем
Языке,  исповедует  свой  патриотизм и  религию.  ЏолЯки  ведут  себЯ  более
вызывающе,  чем  остальные, -  они  уходЯт сплоченными группами и никогда не
пригласЯт на обед ни одну немку или русскую.
     ќта  непримиримость  не  проходит  даром, без душевной  смуты.  ‘колько
нервного  напрЯжениЯ, преувеличенных укоров совести! ‚се кажетсЯ преступным:
и  дружеское влечение к товарищу  другой национальности, и невольное чувство
удовольствиЯ от уроков точных  наук или философии, проводимых "угнетателЯми"
- представителЯми "казенного" преподаваниЯ, ненавистного из принципа.
     € все же прошлым летом в одном из писем Љазе ЊанЯ признаетсЯ стыдливо и
волнующе:

     <i>‡наешь, ЉазЯ...  Я все-таки люблю гимназию. Њожет  быть, ты  посмеешьсЯ
надо мной, но, несмотрЯ на это, Я говорю тебе, что Я ее люблю, и даже очень.
’еперь Я это сознаю. ’олько не думай, что Я по ней скучаю! Ћ, совсем нет! Ќо
мысль, что скоро Я вернусь  туда,  менЯ не огорчает, и те  два года, которые
еще осталось  провести  в гимназии, уже не представлЯютсЯ такими  страшными,
тЯжелыми и длинными, как это казалось мне раньше.</i>

     * * *

     Џарк в  ‹озенках, где ЊанЯ проводит большую часть свободного времени, а
затем ‘аксонский сад - самые любимые места Њани в родном городе, который она
еще долго будет называть "моЯ любимица ‚аршавочка".
     Њиновав  чугунную  ограду, ЉазЯ и  ЊанЯ  идут  по аллее  в  направлении
дворца. “же два  месЯца они соблюдают неизменный ритуал - бродить по большим
грЯзным лужам,  погружаЯ  свои калоши  как  раз до  краЯ, но так,  чтобы  не
замочить  ботинок. Љогда бывает сухо, они  придумывают  другие игры,  весьма
несложные, но веселившие девочек до слез. Ќапример, игра в "зеленое".
     - Џойдем  со  мной,  мне надо  купить новую тетрадку,  - начинает  ЊанЯ
невинным тоном. - џ видела очень миленькие, в зеленой обложке.
     Ќо  ЉазЯ  настороже! Џри  слове  "зеленый" она  тотчас показывает  Њане
кусочек зеленого  бархата, спрЯтанный длЯ этого в кармане,  и таким  образом
увертываетсЯ  от  фанта.  ЊанЯ  делает вид, что бросила игру. Ћна  переводит
разговор на вчерашний урок истории, продиктованный учителем, где говорилось,
что Џольша - русскаЯ провинциЯ, польский Язык - наречие, что царь Ќиколай I,
так любивший Џольшу, умер от горЯ, удрученный неблагодарностью полЯков.
     -  —то там ни говори, а беднЯге было  трудно  рассказывать  нам все эти
гадости. ’ы заметила, как бегали его глаза, какое было у него ужасное лицо?
     - „а,  оно стало совсем "зеленым", - подыгрывает ЉазЯ. Ќо тотчас  у нее
под носом завертелсЯ нежно-зеленый молодой листок, сорванный с каштана.
     ѓлЯдЯ на кучки малышей, на то, как они делают пирожки из  желтого песка
или гонЯют  свое  серсо, обе шалуньи  задыхаютсЯ от  смеха. Ћни проходЯт под
великолепной  колоннадой  и  пересекают  большую  площадь  перед  ‘аксонским
дворцом. ЊанЯ вскрикивает:
     - Ђх! Њы ведь прошли памЯтник! ‘ейчас же идем обратно!
     ЉазЯ  не  возражает. ‚етреницы  допустили  непростительную  оплошность.
Џосреди ‘аксонской площади стоит величественный обелиск с четырьмЯ львами по
сторонам с  надписью церковно-славЯнскими буквами:  "ЏолЯкам,  верным своему
монарху". ќтот обелиск, воздвигнутый царем в честь предателей, презирают все
польские патриоты,  и,  по установившемусЯ обычаю,  надо плюнуть всЯкий раз,
когда проходишь мимо обелиска.
     ‚ыполнив свой долг, девочки продолжают разговор.
     - ‘егоднЯ у нас вечер танцев, - говорит ЊанЯ.
     - „а... Ђх, Њанюша, когда же и мы с тобой получим право танцевать! ‚едь
мы так хорошо танцуем вальс! - жалуетсЯ нетерпеливаЯ ЉазЯ.
     Љогда? „а не раньше  того,  как эти школьницы  "выедут в свет". Џройдут
еще долгие месЯцы, прежде чем они кончат гимназию, ту  самую, что помещаетсЯ
вот в  этом  голом трехэтажном доме, как раз напротив часовни  ЃлаговещениЯ,
сплошь изукрашенной орнаментом и похожей  на одинокий островок  итальЯнского
возрождениЯ среди  суровых зданий квартала. Ќекоторые из их  товарок  уже  у
главного входа. ’ут и маленькаЯ ‚ульф с голубыми глазками,  и ЂнЯ  ђоттерт -
немочка со вздернутым носиком, лучшаЯ после Њани ученица в классе, и ‹еонида
ЉуницкаЯ...
     Ќо  что с Љуницкой?  ѓлаза вспухли от слез, да и сама она, всегда такаЯ
чистенькаЯ  и  аккуратнаЯ,  сегоднЯ  одета  кое-как.  ЊанЯ и ЉазЯ  перестают
смеЯтьсЯ и подбегают к своей подружке.
     - —то случилось? ЉуницкаЯ, что с тобой?
     Њаленькое личико девочки бледно. ѓубы с трудом выговаривают слова:
     - ќто из-за брата...  Ћн участвовал в заговоре... Ќа  него донесли. ’ри
днЯ мы не знали, где он... €, задыхаЯсь от рыданий, добавлЯет:
     - ‡автра утром его повесЯт.
     ЏотрЯсенные   девочки  окружают   беднЯжку,  хотЯт  расспросить   ее  и
поддержать. Ќо раздаетсЯ скрипучий голос мадемуазель Њейер:
     - „евочки, довольно болтовни. Џоторопитесь!
     ЊанЯ, онемев от  ужаса, проходит на  свое место. …ще  минуту  назад она
мечтала о музыке, о бале. Ђ  сейчас под  однообразное  жужжание первых  фраз
урока географии, которые она и не  пытаетсЯ понЯть, ей видитсЯ лишь молодое,
одухотворенное лицо осужденного Љуницкого, виселица, веревка и палач.
     ‚ этот вечер ЊанЯ, ќлЯ, ЃронЯ, ЉазЯ и ее сестра  ћлЯ не пошли на танцы,
а  провели всю  ночь  в  комнате ‹еониды  Љуницкой. €х  возмущение  и  слезы
сливались  в  одно  целое. ‘вою  подругу, истерзанную  горем,  все  окружали
скромными,  но нежными  заботами, поили  горЯчим  чаем,  обмывали  водой  ее
распухшие от слез веки. € быстро и  тЯгуче шло времЯ длЯ девочек, из которых
четыре  еще  носили  гимназическую форму. Ќо  вот  слабый свет зари  упал на
бледные девичьи лица и возвестил о роковом конце; тогда все встали на колени
и начали шептать отходную молитву, закрыв руками свои лица, объЯтые ужасом.

     * * *

     ’ри  золотые медали, одна за другою,  выпали на долю семьи ‘клодовских.
’ретьЯ досталась Њане при окончании гимназии 12 июнЯ 1883 года.
     ‚ изнурЯющей жаре и  духоте читают  список  награжденных, говорЯт речи,
играют  туш.  “чителЯ  поздравлЯют  учениц,  верховный  блюститель  русского
преподаваниЯ Ђпухтин мЯгко пожимает руку  Њане, получаЯ в ответ ее последний
реверанс...  ‚ парадном  платье,  черном  по обычаю,  с букетом  чайных роз,
приколотым  к  корсажу, младшаЯ  ‘клодовскаЯ прощаетсЯ  со  всеми,  клЯнетсЯ
подругам писать  каждую неделю и  покидает навсегда  гимназию  в  Љраковском
предместье, взЯв под руку отца, гордого успехами дочери.
     ЊанЯ  работала много и хорошо. Ћтец уже решил, что, прежде чем выбирать
дорогу в жизни, ЊанЯ поедет на целый год в деревню.
     ѓод каникул! Њожно  себе представить,  чем  это должно было  показатьсЯ
девочке, талантливой, во власти  раннего  призваниЯ, тайком читающей научные
пособиЯ...  Ќо   нет,   в  таинственную   переходную  эпоху  юности,   когда
формировалось  ее  тело,  а  черты  лица  становились   тоньше,  ЊанЯ  вдруг
обленилась. Ћтбросив школьные учебники, она в первый и последний раз в своей
жизни до упоениЯ наслаждалась бездельем.
     - Њне не веритсЯ, что существуют какие-то геометриЯ и алгебра, -  пишет
она Љазе, - Я совершенно о них забыла.
     ‚дали  от  ‚аршавы  и гимназии  она  месЯцами  живет  у  приютивших  ее
родственников, оплачиваЯ гостеприимство какими-то неопределенными уроками их
детЯм или ничтожной суммой денег за питание. Ћна всЯ отдаетсЯ  счастью самой
жизни.
     Љак  она  беззаботна!  Љакой  вдруг  стала  радостной  и  живой!  Њежду
прогулкой и  обедом она  едва находит времЯ, чтобы взЯтьсЯ за перо и описать
свое блаженство в письмах, которые обычно начинаютсЯ: "Њой дорогой чертенок"
или "„ушенька ЉазЯ".
     ЊанЯ - Љазе:

     <i>Њогу тебе сказать, что кроме часового урока французского Языка, который
Я даю  маленькому  мальчику,  Я ничего  не делаю,  буквально "ничего",  даже
забросила  начатую  вышивку.  “   менЯ  нет  времени,   занЯтого  чем-нибудь
определенным... ‚стаю Я то в десЯть, то в четыре или пЯть (утра,  конечно, а
не  вечера!).  Ќи  одной  серьезной  книги не  читаю, ничего,  кроме  глупых
развлекательных романов.  ЌесмотрЯ на  аттестат, удостоверЯющий  законченное
образование и умственную зрелость, Я чувствую себЯ невероЯтной дурой. €ногда
Я начинаю  хохотать  в  одиночестве  и  нахожу  искреннее  удовлетворение  в
состоЯнии полнейшей глупости.</i>
     <i>Њы целой бандой ходим гулЯть в  лес, играем в серсо, в волан (Я - очень
плохо!), в кошки-мышки, в гусыню и  развлекаемсЯ другими, такими же детскими
забавами. ‡десь столько землЯники,  что на  пЯть грошей  можно купить вполне
достаточное  количество, чтобы  наестьсЯ: полную  глубокую тарелку с верхом.
“вы,  землЯника уже кончилась. Ѓоюсь только, что при  возвращении домой  мой
аппетит не будет иметь границ и моЯ прожорливость возбудит беспокойство.</i>
     <i>Њы  много  качаемсЯ на качелЯх,  причем изо всех  сил и страшно высоко,
купаемсЯ  и  ловим раков  при свете  факелов.  Љаждое  воскресенье запрЯгают
лошадей, чтобы  ехать  к обедне, а затем  мы делаем  визит  свЯщенникам. Ћба
свЯщенника  очень умны,  весьма забавны,  и  в  их компании  мы очень весело
проводим времЯ.</i>
     <i>Ќа несколько дней  Я заезжала  в  ‡волу. ’ам в это  времЯ гостил  актер
Љатарбинский - виновник общего весельЯ. Ћн пел нам столько песенок,  столько
декламировал  стихов,  столько  разыгрывал  с  нами разных  шуток  и столько
собирал длЯ нас крыжовника,  что в день его отъезда мы сплели  большой венок
из  маков,  полевой гвоздики,  васильков  и,  когда  бричка  с  Љатарбинским
тронулась  в  путь,  мы  бросили ему  наш венок, крича  во  все  горло:  "„а
здравствует... „а здравствует пан Љатарбинский!" Ћн  тотчас надел венок себе
на голову, а затем, как  оказалось, уложил его в  какой-то  чемодан и увез в
‚аршаву. Ђх, как  весело живут в ‡воле!  ’ам всегда большое общество,  царит
такаЯ свобода, независимость и равенство, что ты вообразить  себе не можешь.
Љогда мы ехали оттуда к  себе домой, ‹ансе так лаЯл, что мы не знали, как  с
ним быть...</i>

     ‹ансе играет большую  роль в жизни ‘клодовских. Џри хорошей дрессировке
этот коричневый пойнтер мог бы стать вполне приличной охотничьей собакой. Ќо
ЊанЯ,  ее сестры  и  брат ћзеф  дали  ему неправильное  воспитание. …го  так
ласкали, баловали и пичкали всЯкой снедью, что ‹ансе превратилсЯ в огромного
пса  и  стал домашним деспотом. Џортил мебель, опрокидывал горшки с цветами,
съедал закуски, предназначенные совсем не длЯ него, вместо приветствиЯ рычал
на  всех  гостей, рвал  в  мелкие кусочки  шлЯпы и  перчатки, оставленные по
неосторожности в передней. ‚ награду за  такую "добродетель" хозЯева обожали
деспота и с наступлением лета спорили, кто из них  имеет  больше прав увезти
его с собой в деревню на каникулы.
     ‡а этот  год  бездельЯ  и  умственной дремоты в  Њане развилась  так  и
оставшаЯсЯ в ней на всю жизнь страсть  к деревенской жизни. ЏриглЯдываЯсь то
к  одной, то  к  другой  местности в разные  времена  года,  она  непрерывно
открывала  все  новые красоты  польской  земли, по  которой  расселились  ее
родственники.  ‚ мирной,  спокойной  ‡воле  ничто не  останавливает взора, и
круглый горизонт кажетсЯ  таким далеким, как нигде в мире. “ дЯди ЉсавериЯ в
‡авепшице пасутсЯ на лугах пЯтьдесЯт породистых лошадей - целый завод. ‡анЯв
у своих  кузенов не очень изЯщные брюки, ЊанЯ изучает  галоп, крупную рысь и
становитсЯ наездницей.
     Ћна  впервые  видит  перед собой  Љарпаты -  какаЯ  красота! ‘веркающие
снежные  вершины  и  стройные  черные  ели  приводЯт  ее,  дитЯ  равнины,  в
восторженное оцепенение.  …й  не  забыть  ни  прогулок по  горным тропкам  в
зарослЯх  черники; ни хижин горцев, где  каждый резной  деревЯнный предмет -
произведение  искусства;   ни  маленького   озера,  зажатого  среди  вершин,
холодного и  чистого,  похожего  на синий глаз, с таким красивым названием -
Њорское око.
     ‡десь, близ  Љарпатских  гор, у границ ѓалиции,  ЊанЯ  проведет зиму  в
шумной  семье  дЯди  ‡дзислава,  нотариуса  в  ‘кальбмерже.  •озЯин  дома  -
весельчак, его жена  - красавица, три дочери только и думают  о том, над чем
бы посмеЯтьсЯ.
     ђазве соскучитсЯ здесь  ЊанЯ? Љаждую неделю приезд какого-нибудь  гостЯ
или местный праздник вызывает увлекательную суматоху. ђодители готовЯт дичь,
дочки пекут  пироги или  же запираютсЯ  у себЯ в комнатах  и спешно нашивают
ленты на пестрые костюмы длЯ предстоЯщего маскарада.
     „остаточно  ли сказать, что  это  бал?  Љонечно,  нет!  ќто феерический
объезд всей округи в  разгар  масленицы.  ‚ечером  по снегу двое саней  мчат
укрытых  полостью  Њаню ‘клодовскую  и  трех ее кузин в  нарЯдах  краковских
крестьЯнок  и  в  масках.   €х  сопровождают  молодые   люди  в   живописных
крестьЯнских костюмах, верхом и с факелами в руках. Ђ  между  соснами мигают
другие факелы, и  в  ночном морозном  воздухе слышатсЯ ритмичные звуки:  это
подъезжают сани с музыкантами, которые в течение двух суток будут  извлекать
из своих  скрипок упоительные  мелодии вальсов, краковЯков и  мазурок, а все
присутствующие станут подпевать хором. Ђ  сейчас четыре  неистовых музыканта
играют до тех пор, пока еще трое, пЯтеро, десЯтеро саней  не откликнутсЯ  на
призыв скрипок и не разыщут их в ночной тьме.
     ЌевзираЯ на  ухабы и головокружительные спуски  по обледенелым склонам,
музыканты не  пропустЯт ни одного прикосновениЯ  смычка к струнам,  ни одной
ноты и торжественно проводЯт до первой остановки  эту  фантастическую ночную
фарандолу.
     Ќаконец шумнаЯ процессиЯ  останавливаетсЯ, высаживаетсЯ, затем  стук  в
двери  заснувшего  дома,   притворное  изумление  хозЯев...  Џроходит  всего
несколько минут, музыкантов сажают прЯмо за стол, и начинаетсЯ бал при свете
факелов и  канделЯбров, а из  буфета извлекаютсЯ запасы всЯкой  снеди. ‡атем
сигнал - и  дом пустеет. Ќет никого: ни обитателей его, ни масок,  ни саней,
ни  лошадей.  ‚се мчатсЯ по лесу к  другому дому,  к  третьему,  четвертому,
захватываЯ с  собой  каждый раз новых участников  весельЯ. ‘олнце  всходит и
заходит.  ‘крипачи  едва успевают  перевести  дыхание и  немного  поспать  в
каком-нибудь амбаре вместе с изнеможенными танцорами. Ќа второй день вечером
сани останавливаютсЯ  перед  самым большим  в округе  помещичьим домом,  где
предстоит "настоЯщий  бал", и  четыре  музыканта  начинают  первый  краковЯк
покорЯющим всех фортиссимо.
     ћноша  в  белом  суконном костюме  с вышивкой спешно приглашает  лучшую
танцовщицу:  шестнадцатилетнюю  Њарию ‘клодовскую; в  бархатном  казакине  с
пышными  кисейными  рукавами,  увенчаннаЯ  диадемой  из  колосьев  с  Яркими
свисающими лентами,  ЊанЯ  похожа  на девушку из горных деревень,  одетую  в
праздничный нарЯд.
     ‘вой восторг ЊанЯ описывает Ѓроне:

     <i>‚  прошлую субботу Я еще раз в жизни насладилась  прелестЯми карнавала,
на "кулиге" у ‹уневских, и думаю,  что мне уже  никогда так не развлекатьсЯ,
ведь  на  обычных  балах  с  их  фраками  и бальными нарЯдами  нет ни  такой
увлекательности,  ни  такого  безумного  весельЯ.  Њы  с  панной  Ѓурцинской
приехали довольно рано.  џ заделалась парикмахершей и причесала всех девушек
длЯ  кулиги  очень  красиво  -  честное  слово! „орогой произошло  несколько
неожиданных  происшествий;  потерЯли, а  потом  нашли музыкантов,  одни сани
опрокинулись  и т.д. Љогда приехал староста  (Џено), он объЯвил  мне,  что Я
выбрана "почетной девушкой" кулиги и представил мне моего "почетного парнЯ",
очень красивого и элегантного молодого человека из Љракова. ‚сЯ куплЯ была с
начала до конца сплошное восхищение. Џоследнюю мазурку мы танцевали в восемь
часов  утра уже при  дневном свете. Ђ какие  красивые  костюмы!  ’анцевали и
чудесный оберек  с фигурами; прими  к сведению, что Я теперь танцую оберек в
совершенстве.  џ  столько  танцевала,  что,  когда играли вальс, у менЯ были
приглашениЯ уже на несколько танцев вперед. …сли мне, к сожалению, случалось
выйти   на  минуту  в  другую  комнату,   чтобы  передохнуть,  то   кавалеры
выстраивались у самой двери, чтобы подождать и не проглЯдеть менЯ.</i>
     <i>Ћдним  словом,  может быть,  никогда,  никогда  в жизни мне не придетсЯ
веселитьсЯ  так, как теперь. Џосле этого  праздника Я сильно затосковала  по
дому.  Њы  с тетей  решили, что если Я буду выходить замуж, то  мою  свадьбу
сыграем по-краковски, во времЯ  кулиги. Љонечно, это  шутка, но самый проект
мне очень улыбаетсЯ!</i>

     Љ такому волшебному безделью требовалсЯ апофеоз. ‚ июле  1884 года, как
только  ЊанЯ  вернулась домой в ‚аршаву,  к  ‘клодовскому Явилась его бывшаЯ
ученица графинЯ ”лери, полька, вышедшаЯ замуж за француза. ’ак как у младших
дочерей  учителЯ нет еще никаких планов на летние  каникулы, то почему бы им
не приехать к ней в имение на два месЯца?

     <i>ќто произошло в воскресенье, - пишет ЊанЯ Љазе, -  а в понедельник мы с
ќлей  уже выехали: пришла телеграмма, извещавшаЯ, что нас будут ждать лошади
на  станции. ‚от  уже несколько  недель,  как мы  живем  в  Љемпе, и мне  бы
следовало  рассказать тебе  о здешней  жизни,  но  у менЯ не хватает на  это
смелости, скажу  только,  что  живем чудесно. Љемпа  расположена при слиЯнии
Ѓебжи  с Ќаревом; иными словами, воды сколько хочешь: и длЯ  купаниЯ, и  длЯ
катаниЯ на лодках, что приводит менЯ в восхищение. “чусь грести и  уже делаю
успехи, а купание - идеальное. Њы делаем все, что взбредет в голову, спим то
ночью, то днем,  проделываЯ такие взбалмошные штуки, что за некоторые стоило
бы нас запереть в сумасшедший дом.</i>

     ЊанЯ  почти не преувеличивает. „ух  невинного  сумасбродства  витает  в
красивой  усадьбе,  окруженной гладкими  сверкающими меандрами двух  широких
рек.  €з  окон младших ‘клодовских  далеко  видны  луга  и  пологие  берега,
обсаженные  рЯдами  ив  и  тополей, однако реки часто выходЯт  из берегов  и
заливают  окрестные  луга  спокойной гладью, в которой  отражаетсЯ  небеснаЯ
лазурь.
     ‚ короткое  времЯ ЊанЯ с ќлей  становЯтсЯ заводилами молодежи в  Љемпе.
•озЯева  усадьбы   занимают  своеобразную  позицию:  когда  они  вместе,  то
увещевают молодежь, порицают ее выходки и грозЯт  принЯть суровые меры. Ќо в
отдельности   потихоньку  друг  от  друга  каждый   из  супругов  становитсЯ
сообщником виновных, проЯвлЯет к ним полную терпимость и даже содействует их
затеЯм.
     —то  сегоднЯ делать?  ЏокататьсЯ верхом? Џойти в лес собирать грибы или
бруснику? ќто чересчур степенно! ЊанЯ упрашивает џна Њонюшко, брата  графини
”лери, съездить в  соседний  город.  Ђ пока он  отсутствует, ЊанЯ с  помощью
других  подвешивает  к  потолочным балкам всю обстановку в комнате уехавшего
юноши: кровать, стол, стульЯ, чемоданы, одежду и прочее. €  вернувшемусЯ џну
придетсЯ в темноте барахтатьсЯ среди своей "воздушной" обстановки.
     Џочему поставили так много всЯких  Яств? „лЯ особо избранных  гостей? Ђ
"детей" не  пригласЯт  за этот  стол? ќто нетерпимо!  Џока  приехавшие гости
осматривают  сад,  "дети" съедают лакомства, а  у  опустевшего  стола наспех
ставЯт манекен, который изображает самого графа ”лери, наевшегосЯ до отвала.
‡атем все "дети" исчезают.
     Ђ где искать преступников? ѓде их найдешь и  в этот, и в следующие дни?
‚сЯкий  раз, совершив  какое-нибудь  "преступление",  они  улетучиваютсЯ как
призраки.  €щут их в комнатах, а  они  валЯютсЯ на траве  в  дальнем  уголке
парка;  предполагают, что  они пошли гулЯть,  а  они, утащив из  кухни целую
корзину крыжовника, скрылись  в погребе, где и  поедают свою добычу; если  в
пЯть часов утра в доме  все тихо,  значит, никого из  молодежи нет,  значит,
ЊанЯ, ќлЯ  со всей  своей командой  решили с  восходом солнца пойти на  реку
искупатьсЯ.  …сть только один способ заманить их в дом:  обещать  что-нибудь
веселое, шарады,  танцы. Љ этому способу и прибегает графинЯ ”лери все чаще.
‡а восемь недель она устроила три бала, два празднества  на  свежем воздухе,
несколько прогулок по окрестностЯм и катаний в лодках по реке.
     ѓраф   и  графинЯ  ”лери  не  остаютсЯ  без  награды  за  свое  широкое
гостеприимство.  ћные  безумцы  обожают  и  мужа  и  жену,  оказывают полное
доверие,  одарЯют самой близкой дружбой  и радуют  своей  чудесной радостью,
всегда чистой, даже в ее сумасбродных проЯвлениЯх.
     Ћни умеют делать  хозЯевам приЯтные сюрпризы: в  день четырнадцатилетиЯ
их свадьбы два делегата подносЯт им огромный венок из  всЯких овощей весом в
пЯтьдесЯт килограммов  и  усаживают  виновников  торжества  под балдахин  из
нарЯдно драпированных тканей.  ‚ полной тишине самаЯ юнаЯ девица декламирует
поэму, сочиненную к данному случаю.
     Ђвтор поэмы -  ЊанЯ; она создала ее, расхаживаЯ  широким шагом по своей
комнате в порыве вдохновениЯ. Љончалась она так:

     Ђ в день ‹юдовика свЯтого
     Њы жаждем ехать на пикник,
     ‡овите ж юных кавалеров
     ’ак, чтоб у каждой был жених.
     ’огда по вашему примеру
     € мы, как можно поскорей,
     Џойдем к желанному венцу.

     ќто моление не остаетсЯ без ответа.
     —ета ”лери  немедлЯ  объЯвлЯет большой  бал.  •озЯйка  дома  заказывает
пироги,  гирлЯнды, свечи.  Ђ ЊанЯ и ќлЯ  задумываютсЯ над своим нарЯдом  длЯ
ночного празднества.
     Ќелегко  быть восхитительной, когда нет денег  и дешеваЯ портниха  шьет
тебе  всего два платьЯ в  год: одно простое, другое -  длЯ  балов. Џодсчитав
свои деньги,  сестры  решают как  им  быть. ’юль,  покрывавший сверху платье
Њани, уже потрепан, но атласный голубой чехол  еще в хорошем состоЯнии. Ќадо
ехать в город, купить  подешевле голубого тарлатана  и заменить пришедший  в
негодность тюль, задрапировав новым тарлатаном неизносившийсЯ  чехол платьЯ.
‡атем пришить тут  ленточку, тут бантик,  пожертвовать  несколько рублей  на
шевровые туфельки, а в  саду собрать  букетик  к корсажу  и  несколько роз в
прическу.  ‚ечером, в день бала, когда  музыканты настраивают инструменты, а
изумительно красиваЯ ќлЯ уже порхает по празднично  украшенному дому, ЊанЯ в
последний раз осматривает себЯ в зеркало. ‚се вышло очень хорошо: и нарЯдный
тарлатан, и живые цветы у  оживленного лица, и эти красивые новенькие туфли,
но ЊанЯ сегоднЯ будет столько танцевать, что к утру они останутсЯ без подошв
и их придетсЯ выбросить!

     * * *

     Њного лет спустЯ моЯ мать, вспоминаЯ об этих днЯх весельЯ, описывала их
мне каким-то отрешенным, нежным голосом. џ видела перед собой ее лицо, такое
усталое  после  полувека  всЯческих  забот  и  большого  научного  труда,  и
благодарила ее судьбу за то, что раньше,  чем направить эту женщину на  путь
сурового,  неумолимого  призваниЯ, она  даровала ей  возможность носитьсЯ на
санЯх по  взбалмошным карнавальным  празднествам и трепать туфельки в  вихре
ночного бала.


        Џђ€‡‚ЂЌ€…

     џ попыталась описать Њаню ‘клодовскую в ее детстве, юности,  в  учебных
занЯтиЯх и в ее забавах.  Ћна здорова, честна, чувствительна и весела. “ нее
любЯщее сердце. Џо словам учителей,  она  очень даровита.  Ќо никакие особые
способности не выделЯют Њаню из  среды других детей,  ее подруг и сверстниц.
…ще ничто не указывает на особенный талант.
     Ђ вот другой  ее портрет, уже взрослой девушки. Ћн более значителен. ‡а
это  времЯ  в  ее  жизни сглаживаютсЯ  черты  любимых  лиц, и  только нежное
воспоминание о  них останетсЯ у Њани  до  конца жизни.  Њало-помалу менЯютсЯ
дружеские свЯзи.  “ходЯт в  прошлое пансион,  гимназиЯ, товарищеские узы, на
вид  такие  крепкие,  но  слабеющие  очень  быстро,  как только  исчезает то
ежедневное  общение,  которое поддерживало  их.  Џризвание  Њани  выЯвлЯетсЯ
благодарЯ  двум личностЯм, проникнутым добром и пониманием, самым  близким и
родным, - отцу и старшей сестре.
     Њне бы хотелось показать, как под влиЯнием этих двух друзей зарождались
у  Њани  мысли  о  своем  будущем.  Ѓольшинству  людей  в  подобных  случаЯх
свойственны чрезмерные  желаниЯ, но  как же скромны,  при  всей их смелости,
мечты будущей Њари Љюри.
     ‚    сентЯбре   1884   года,    упоеннаЯ   своим   четырнадцатимесЯчным
бродЯжничеством,  ЊанЯ  возвращаетсЯ в  ‚аршаву на  новую  семейную квартиру
рЯдом с гимназией, где училась в детстве.
     Џереселение с улицы ‹ешно на Ќоволипскую вызвано существенной переменой
в жизни  учителЯ  ‘клодовского.  ‘остарившись, ‘клодовский оставил  за собой
преподавание в  гимназии, но  отказалсЯ держать  у  себЯ  пансионеров. ЌоваЯ
квартира была  теснее  прежней,  у