ко совзнаками. ‚
золотоносных  шахтах,  в  старательстве платили бонами, которые
расценивались на совзнаки как 1  к  10-ти  (один  бон-рубль  --
десЯть  рублей  совзнаками).  Ќо рабочим, работающим на драгах,
платили  мало.  Њой  ‚олодЯ   устроилсЯ   на   драгах   и,   по
совместительству,  преподавателем в средней школе -- математики
и немецкого Языка. …му дали отдельный номер в  гостинице.  Ђ  Я
поехала  за  детьми и мамой. ‘итец 100 метров Я взЯла, но денег
-- ни у кого не было. ’огда Я  купила  за  какие-то  копейки  2
эмалированные  миски. Љак только поезд выехал за “рал в …вропу,
Я тот час же на перроне какой-то остановки обменЯла  эти  миски
на  две  жареных  курицы,  и  это  было то, что надо! „оехав до
Њосквы, Я решила чуть-чуть пуститьсЯ в "заслуженный отдых".  ’о
есть  Я оторвала 5 метров ситца и тут же на вокзале продала его
и...  первый  раз  в  жизни  переступила  порог  привокзального
ресторана!  ‘ела  за столик, заказала кофе, пирожное. ѓлЯжу, за
этим же столиком, напротив менЯ сидит человек в железнодорожной
робе, на воротничке кителЯ -- 4 ромба! Ћго! Ќачальник дороги! Ђ
что, да если?.. если взЯть и рассказать ему о том,  как  ‚ласов
разорЯет      его      железнодорожные      кадры,      снабжаЯ
высококвалифицированными мастерами какие-то непонЯтные  лагерЯ?
џ  попросила  разрешениЯ  поговорить с ним о деле, в котором он
работает. Ћн охотно дал согласие и назвал линию и вагон, где он
помещаетсЯ и назначил времЯ.  Ћн  ушел.  Ќо  если  бы  разговор
состоЯлсЯ  тут  же,  за  столиком,  Я  несомненно  все  бы  ему
рассказала -- и об авариЯх, и об арестах, и о той  роли,  какую
играл  ‚ласов  в  запуганном  и  молчащем поселке, и назвала бы
массу имен -- машинистов, помощников, диспетчеров,  исчезнувших
в  неизвестном  направлении. Ќо теперь Я смекнула -- а нужно ли
это? -- ѓЏ“ забрало такую власть в стране, такую возымело силу,
что  центры  тЯжести  все  сместились  и   перепутались.   ’ак,
ничтожный бездельник ‚итька Ѓениханов вполне мог стереть с лица
земли  высококвалифицированного  токарЯ  ‚олодю;  так  ‚ласов в
соответствующей обстановке, убрать  начальника  дороги;  так  в
армии  рЯдовой солдат мог натравить политуправление на хорошего
офицера... и т.д. Ќет, не пойду! Ќе Я  одна  все  это  понимаю.
„олжны   быть   силы,   которые   обЯзаны  противостоЯть  этому
бессмысленному насилию, этой невиданной жестокости. € если  эти
силы ничего не могут сделать и так же гибнут, то что Я-то могу?
Ќет, идти не надо!
     Џриехала  Я  домой,  успокоила  маму и -- скорей, скорей в
обратный путь. Њама реализовала привезенный мною ситец, потом Я
попросила ее распродать все мои вещи,  даже  необходимые,  даже
‚олодины  инструменты  --  все продать. ‡а какие-нибудь три днЯ
все было  готово!  “  менЯ  собралось  несколько  тысЯч  денег,
которые  Я  подальше  спрЯтала  от  мамы  же! џ знала маму, она
радела только обо мне, да о внуке, ей мой ‚олодЯ был ни к чему.
Џопади к ней мои деньги -- нелегко мне пришлось бы брать их длЯ
моих дел. …хали мы  долго  и  трудно.  „орогой  --  уже  горной
автотрассой  --  расхворалсЯ  маленький  ‚адимка. Џо телефону Я
вызвала брата ‚олодю и  он  тотчас  же  примчалсЯ  на  какой-то
попутке.  Ќужен  был  врач.  ‚олодЯ  стал  звонить в поселок --
вызывать врача. Ћх, как же он звонил! € час, и два,  и  три  --
результата никакого. Ђ ‚адимка горит в температуре, задыхаетсЯ.
‚ыйдЯ  из  всЯкого  терпениЯ, с отчаЯниЯ ‚олодЯ сорвал со стены
телефон и растоптал его в пух и прах! € все-таки мы доехали  до
поселка  все  целыми  и  живыми,  только на ‚олодю снова завели
"дело" в суде за разбитый телефон.
     Ѓыла глубокаЯ, мокраЯ  осень.  …ще  когда  мы  садились  в
автомашину,  было  очень сыро, тучи ползали чуть ли не по самой
дороге. Џри въезде в поселок колеса автомашины вдруг  врезались
в снежные заносы. ќтот поселок был весь окружен горами, образуЯ
нечто  вроде котла. ‚ершины гор притЯгивали к себе сильные бури
со снегопадом -- их так и называли -- магнитные  бури,  а  были
они  такой  силы,  что  нередко  сносили  крыши  с домов, рвали
провода и увечили людей, приподнимаЯ  их  с  земли  и  с  силой
бросаЯ на зданиЯ или деревьЯ.
     Ќа  другой  день  после  приезда  Я  сказала моему ‚олоде:
"Џойдем, посмотрим, что здесь в магазинах? -- Ќо ‚олодЯ  только
рукой  махнул:  "‚се  здесь есть, да только денег у нас с тобой
нету. € ходить не стоит".
     ’огда Я стала настаивать:  "Ќу,  пойдем!  Џойдем!  џ  хоть
поглЯжу..." Ђ ‚олоде-то и выйти не в чем, на нем рваные ботинки
и  моЯ  кацавейка  --  вид  бродЯжки  из  новелл Ћ'ѓенри. ѓлаза
печальные, как всегда, полны  бесконечного  терпениЯ.  --  "ќх,
бедолага  ты  мой!  ’ебе бы только спину гнуть у станка, а жить
по-человечески ты никогда не жил, длЯ себЯ --  никогда,  а  длЯ
близких своих, длЯ менЯ -- все готов отдать!" -- ‹адно, пошли в
магазин, где на совзнаки можно было купить от примусных горелок
до  резиновых  калош.  ’ам,  на  распЯлках,  глЯжу  Я  -- висЯт
дубленки черные,  желтые...  Ђж  дух  захватило!  --  "‘нимите,
говорю Я продавцу, вон ту, желтенькую". -- ‘нЯл продавец, а мне
‚олодЯ  в  ухо:  "Ќе  надо! Ќе надо! Ќу, зачем ты это? ‚едь все
равно платить нечем!" -- Ђ Я ему:  "Ќу-ка,  примерь.  ‚от  так,
тепло?"  --  "…ще  бы,  ворс-то длинный, да густющий такой!" --
"ЌравитсЯ? ЌравитсЯ? -- ‡аверните,  --  говорю  Я  продавцу.  Ђ
дальше  все пошло, как по маслу -- валенки, ботинки с калошами,
шесть штук фланелевых рубашек, шапка-ушанка, перчатки теплые...
Ѓоже мой, до чего же мне было радостно -- одевать с  головы  до
ног моего неудачника! "Ђ теперь, -- говорю, -- в ресторанчик --
с тобой вдвоем -- встречу отпразднуем".
     €  тогда сказал мне ‚олодЯ высочайшую похвалу: "’ы хороший
товарищ, жена моЯ!" --  "Ќу,  на  этот  счет  твой  брат  Ђлеша
другого  мнениЯ,  --  говорю  Я  ему,  --  ведь  Я  у  них  что
натворила-то? ‚едь Я всех щенЯт и  котЯт  в  ’ерсЯнке  утопила.
Џонимаешь,  проходу  не  стало от живности дети их растаскивают
повсюду и сами с ними молоко лакают из их мисок. Људа ни сЯдешь
-- сЯдешь на котенка, или щенка. ѓоворила, просила,  умолЯла  Я
Ђлешу  --  сделать  гнезда  длЯ  этих семейств и запирать их на
замок -- так он и слушать менЯ не стал. ‚от Я и навела  порЯдок
-- 7 котЯт и 6 щенЯт! “жас, конечно, жалко тварей, но дети наши
мне все же дороже! Ќет, ты понимаешь -- оскариды, ихинококи..."
     --  ‹адно,  не  огорчайсЯ.  „авай  забудем о всем плохом и
начнем жить сначала! -- мы чокнулись и  выпили  с  ‚олодей  "за
новую жизнь".
     Џоселок  Љ.  был  необыкновенный поселок не только потому,
что  там  было  изобилие  промтоваров  и  продовольствиЯ.  ќтот
труднодосЯгаемый  длЯ  народа, затерЯвшийсЯ среди уральских гор
золотоприисковый поселок был сам по себе, по своему  содержанию
удивительным уголком земли!
     ‘тарожилы  поселка  были  по  преимуществу старателЯми, то
есть они индивидуально мыли золото.  Ћтносилось  это  золото  в
“правление,  в  лабораторию,  где  оно подвергалось тщательному
анализу, а потом на руки старателЯ  выдавались  боны,  то  есть
денежные  знаки  из  расчета  1  гр. ‡олота -- 1 рубль в бонах,
который  был  равен  9  р.  60  к.  совзнаками,  т.е.  обычными
деньгами.  Ќо  существовал  рЯдом  и "черный рынок", где 1 р. в
бонах равнЯлсЯ 20-ти рублЯм совзнаками,  но  эта  куплЯ-продажа
сильно преследовалась законом.
     ‡акон   в   поселке   представлЯл  собою  ‘енЯ  Ѓайтов  --
маленький,  черноглазый  татарчонок,  необыкновенно  шустрый  и
очень  хитрый.  ‘енЯ был всем виден и понЯтен -- милиционер! Ќо
остальнаЯ -- основнаЯ сила поселка была так  закамуфлирована  и
так  невидима,  что  о ней никто долго не мог даже подозревать.
’ак же не подозревали  простые  приехавшие  сюда  люди,  что  в
окрестностЯх  поселка,  в  многочисленных  "заимках", проживает
масса ссыльных людей, безвестных, молчаливых, почти незаметных.
Ќикто не знал и  того,  что  по  всей  тайге  здесь  разбросаны
таинственные  пикеты  --  длЯ  ловли беглецов из так называемых
лагерей, о которых тем более никто не знал и не слыхал.  €  вот
здесь,  можно  сказать  --  у  акулы в хайле, жили обыкновенные
граждане,  вроде  нас,  рабочие,  служащие,  врачи,   работники
прилавка   и  пр.  Ќа  самой  вершине  поселковой  власти  были
начальники  прииска,  политработники   и   милициЯ.   ќто   был
небольшой, но тесно сплоченный круг людей, проникнуть в который
было  невозможно.  Љаждый из этих ответработников выполнЯл свои
функции, и выполнЯл так,  что  сидел  на  своем  месте  многими
годами.  Ќа  виду у всех работала милициЯ -- ‘енЯ Ѓайтов. Ћн --
боролсЯ со спекулЯцией. €з поселка можно было выехать только на
машине. Њашины были  все  на  виду  и  на  счету.  Ќедогадливый
любитель быстрой наживы садилсЯ в такую машину со своими тюками
и  на  определенном  километре  машина останавливалась... самим
Ѓайтовым. ’юки отбирались, владельцу, до смерти  перепуганному,
обещали   "дать   срок",   но   отпускали  с  миром,  а  добыча
распределЯлась по  карманам  "верхушки"  --  тихо,  мирно,  без
малейших  затрат и треволнений. "‚ерхи" на этих операциЯх, и не
только на этих, наживались сказочно. € чем  больше  наживались,
тем  упорнее  держались  за  свои  служебные  места -- алчность
побеждала  благоразумие.  ‚прочем,  их  никогда  никто   и   не
беспокоил.  Џо-видимому,  и  скорей  всего  "верхушка" помогала
работать невидимой  простому  глазу,  но  очень  опасной  силе,
казалось, висевшей в самом воздухе поселка.
     „а,  этот поселок был необыкновенный! ‡десь пили, кутили и
обжирались, как в древнем  ђиме  перед  его  падением.  Џростые
работЯги  -- старатели пили несусветно! ќто у них называлось --
пировать. Џеред тем,  как  начать  свой  пир,  женщины  поселка
начинали  стрЯпать  в огромных количествах пельмени и шаньги. ‚
назначенный день начиналсЯ пир: старатели  вместе  с  женами  и
детьми  собирались  в  одном  каком-либо  доме  у ожидавшего их
хозЯина. Џили  они  спирт  и  еще  так  называемый  "медок"  --
дурманЯщий  напиток,  сделанный  из  сахара и муки и настоЯнный
очень часто не только на листьЯх  хмелЯ,  но  даже  на  табаке.
“пивались  же  на  этих  пирах  до  полного  одурениЯ и даже до
смерти.  Ћчень  страдали  при  этом  самые  маленькие  дети  --
грудники.  Њожно  было  видеть на улицах поселка такое шествие:
шла всЯ ватага пирующих в следующий, ожидающий их дом, шла  она
шеренгой,  взЯвшись  под руки, среди них обЯзательно гармонист,
подыгрывающий  поюще-ревущей   ватаге;   за   шеренгой   бежали
подростковые  ребЯтишки  и  пьЯные-препьЯные  мамки  с грудными
младенцами. Џлохо соображаЯ, эти  мамки  иногда  волокли  своих
грудников  кое-как,  даже  держа  за  ножки  кверху  и -- книзу
головкой, полностью их обнажаЯ. € это при 40-градусном  морозе!
Ѓольшей частью эти сверхзакаленные дети -- выживали безо всЯких
последствий,  но  иногда  были  и  жертвы.  џ  говорила ‚олоде:
"‘мотри,  вот  где  во  всю  действует   дарвинский   закон   о
естественном  отборе!  €  те,  кто  выживут,  станут  такими же
богатырЯми, как их родители.
     "‚ерха" в поселке тоже пили, и пили они едва ли не  больше
работЯг.  Ќо  пили они исключительно коньЯки, а из более легких
вин  --  шампанское.  Џили  они  в  строго  закрытых  домах  --
квартирах   и   об   их  тЯжелом  пьЯнстве  можно  было  только
догадыватьсЯ по одутловатым лицам,  хриплым  голосам  и  хмурым
взглЯдам  --  после  очередных  возлиЯний.  ‡олото -- ничего не
скажешь. Ћно давало неисчерпаемые  возможности  длЯ  повального
пьЯнства.  “  старателей  можно  было  видеть на квартире такие
простые  и  даже  трогательные  картинки:  на  полу  разостлано
одеЯло, на одеЯле сидит ребенок и катает -- играет четвертинкой
с  насыпанным  в  нее  золотом; другой ребенок играет с золотым
песком, пересыпаЯ его из ручки в ручку. Ђ  попробуй,  купи  это
золото у старателЯ с целью увезти за пределы поселка! Ћбнаружат
-- срок неминуемый и немалый!
     Ќам дали комнату в доме, где жили работЯги. ‚олодЯ работал
на драгах   токарем   и   преподавателем  в  средней  школе.  џ
устроилась работать  в  поселковом  очень  богатом  клубе  зав.
библиотекой.  џ  очень  быстро  собрала  наполовину расхищенную
библиотеку, организовала нечто вроде шахматно-шашечного  клуба,
устроила  читальный  зал  и  стала  охотно выступать на клубной
сцене в паре с братом ‚олодей. „ует "Ћдарки и ЉарасЯ"  ошеломил
жителей поселка; мы стали быстро добиратьсЯ до профессиональных
высот  в  своем исполнении. Њуж ‚олодЯ, впрочем, очень не любил
моих сценических успехов,  он  говорил:  "’вое  "дрыгоножество"
однажды привело тебЯ на край гибели..." Ћн уступал только брату
‚олоде,  его  просьбам  --  не  препЯтствовать мне выступать на
сцене.
     ’ак шла жизнь моЯ, и, может быть, это  была  самаЯ  лучшаЯ
пора  ее!  Ѓыло  такое  ощущение,  будто мы находимсЯ на гребне
волны --  большой  и  теплой  волны,  но  не  тонем,  а  только
качаемсЯ.  Ѓыло  ощущение  каких-то взлетов, и порывов ветра, и
свежести воздуха, которым дышали.  „олжно  быть,  это  было  от
долгой  закупоренности  моей  артистической  души,  длЯ которой
вдруг образовалась отдушина. Ђртистизм -- иногда  думала  Я  --
это  свойство  глубоко  врожденное.  Ћно дремлет, когда ему нет
выхода, но оно мгновенно может вспыхнуть и  заискритьсЯ,  когда
поЯвлЯетсЯ малейшаЯ возможность. ЌепонЯтнаЯ, таинственнаЯ сила.
Џодмостки,  рампа,  глубокий провал зрительного зала, где дышит
безликаЯ людскаЯ  масса  --  все  это  похоже  на  притЯгивание
магнита  и  отдаленно  напоминает  тЯготение алкоголика к вину,
наркомана -- к наркотикам.
     Ќо недолго длилась и  эта  наша  жизнь.  Ќачалась  финскаЯ
война.  €  не  успела  эта  война  развернутьсЯ,  как  в  нашем
чудо-поселке вдруг сразу исчезло  продовольствие.  ‚  магазинах
осталсЯ  один-единственный хлеб. Џочему же? ѓде -- ”инлЯндиЯ, и
где -- “рал? €  кто  затеЯл  эту  войну?  Ќе  ”инлЯндиЯ  же  --
карликоваЯ  страна  с трехмиллионным населением! € эту странную
войну даже заметить было бы  трудно,  если  бы  не  наше  чисто
русское  свойство -- раздувать из мухи слона, чтобы этим слоном
загородить, накрыть все наши безобразиЯ: бездарное хозЯйничанье
красноносых боссов,  бахвальство  (мы  их  шапками  закидаем!),
наглое  очковтирательство,  воровство  --  все  то наше русское
"великолепие", которое вдруг расцветает махровым маком в полной
уверенности,  что  "война  все  спишет"!  €  нету  такой  грозы
великой,  и нету такой чумы всеповальной, где бы "русскаЯ душа"
не   умудрилась   бы   --   воровать,   пьЯнствовать   и   дико
сквернословить!
     ЌачалсЯ голод. џ бросила работать. ‘ынишка ходит в детский
сад, а  ‚олодЯ  --  на  работу.  Љушали  мы  один хлеб. € тут Я
узнала, что во времЯ  вот  таких  продовольственных  бед  здесь
вспыхивает цинга. € что эта болезнь в течений короткого времени
может  опустошить  поселок  так,  что даже все заборы в поселке
бывают разломаны на гробы. ќто говорили местные старожилы. ‡има
тЯнулась невыносимо долго. џ ела хлеб и -- спала, спала, спала.
Џо-видимому это  было  начало  ужасной  болезни  --  непомернаЯ
сонливость.  €  вот  однажды  Я  увидела  у  ‚олоди  на голенЯх
подкожные черные пЯтна! Ђ сынишка заразилсЯ в детсаду  болезнью
глаз  -- конъюнктивитом, а Я заразилась от сына и была помещена
в больницу. Ѓолезнь, впрочем, излечимаЯ, но две недели пришлось
пролежать. Ќачиналась весна, слава  Ѓогу!  ‡десь  смена  времен
года  проходит очень быстро! Ќе успело солнышко прогреть землю,
как на Љрасной горке уже зацвела землЯника, и тут же она  стала
завЯзыватьсЯ в Ягоды, и тут же Ягоды начали краснеть. ‘корей! џ
оделась  в  брюки  и  --  на горку. џ лежала на животе и брала,
брала горстЯми живительную Ягоду -- скорей! Џриносила  домой  и
буквально  пичкала  моих  ненаглЯдных,  только  бы  отбитьсЯ от
проклЯтой цинги!
     ‚ поселке произошло  одно  событие,  которое  решило  наше
дальнейшее   пребывание  в  нем.  “  какого-то  власть  имущего
обывателЯ утонула в реке корова. ’олько через  две  недели  эту
корову выудили из реки, ободрали и -- в магазин, мЯсо продавать
голодному  жителю.  џ  узнала историю этого мЯса и обратилась в
местную санэпидстанцию, поскольку Я увидела в  этом  деле  злую
подлость,   наживу   на   вполне   возможной   беде  населениЯ.
‘анэпидстанциЯ изъЯла из продажи мЯсо, но мое  участие  в  этом
деле  обнаружилось.  Ћказалось,  что  Я  задела очень опасные и
почти незримые силы этого мирка. ’ем  людЯм,  которые  хотЯ  бы
невзначай   наступали  на  мозоль  этим  "невидимкам",  грозила
опасность потерЯть паспорт и  стать  ссыльным  поселенцем  этих
мест.  —ерез  некоторое времЯ одна моЯ хорошаЯ знакомаЯ -- жена
гл. инженера прииска, сообщила  мне  страшную  весть:  за  мной
изыскиваетсЯ возможность превратить менЯ в ссыльную. Ђ тут, как
на грех, вышла реформа -- по всей стране закрепить рабочую силу
за  производствами  (тем  самым -- прекратить переезд народа из
города  в  город).  €сключение  составлЯли  только  больные   с
декомпенсированным   пороком  сердца  и  туберкулезом.  —то  же
делать? —то делать? Њы автоматически превращались из граждан  в
ссыльных  рабов, над которыми будут измыватьсЯ кучка кровопийц.
Џоселок  оборачивалсЯ  длЯ  нас  тюрьмой,  надо   было   искать
немедленно возможности отъезда. ‚олодЯ-то работал в двух местах
--  в  школе  и  на  драгах.  €  в  этом Я нашла выход -- очень
дерзкий, но вполне осуществимый. Ќужно было одновременно подать
два заЯвлениЯ, в которых просить -- в  одном  --  оставить  его
работать  только  в  школе,  в  другом -- оставить его работать
только на драгах. ‚ этом отказать было нельзЯ!
     џ мгновенно собрала наши  вещи,  благо  их  было  немного.
‚олодЯ сумел получить на обоих заЯвлениЯх резолюцию: "Ћт работы
освободить". ’ут же он сумел взЯть и деньги, и документы. Ќочью
мы  нанЯли  знакомого шофера за немалый гонорар, чтобы он отвез
нас на  станцию  ‹ЯлЯ.  ‘  нашей  стороны  это  было  настоЯщее
бегство.   Њы   бежали,   как   сущие   преступники   от  своих
преследователей, только с той разницей,  что  мы  не  совершили
никаких  преступлений,  а  наша  законность  из кожи лезла вон,
чтобы закрепостить народ.
     Џод утро мы добрались до ‹Яли. Ћстановились мы в  знакомой
гостинице  --  приезжей  и  намеревались  с  ближайшим  поездом
"кукушкой" добратьсЯ  до  большой  железной  дороги.  "Љукушка"
наша,  увы,  отправлЯлась через 6 часов! Џромедление же длЯ нас
было, как говоритсЯ, смерти подобно.
     “тром, умываЯсь в туалетной  комнате,  Я  вдруг  слышу  за
стенкой   телефонный   очень  громкий  разговор:  "‡адержать?..
‘амовольно уехал с женой и ребенком?.." --  Ѓа-тюшки!  „а  ведь
это   нас!..   хватились,   сволочи...  ‘корее  искать  ‚олодю,
сталкиваюсь с ним в прихожей. ’ак и так, -- говорю, -- ты беги!
џ останусь с  ребенком  здесь,  нас  врЯд  ли  тронут.  ‚от  --
деньги...  --  и  Я  вытащила  из  платьЯ пачку бумажных купюр,
разделила ее пополам и сунула ‚олоде. -- ѓде-нибудь встретимсЯ!
-- крикнула Я ему вослед. ‚олодЯ -- исчез.
     ќти 5 или  6  часов  ожиданиЯ  поезда  --  были  длЯ  менЯ
настоЯщим  дамокловым  мечем.  Љаждую минуту Я ждала человека в
форме милиционера, который подойдет ко мне и скажет:  "‘ледуйте
за мной!" ‘ердце у менЯ замирало от страха, малейший стук около
двери  заставлЯл  менЯ  бледнеть  и  напрЯгатьсЯ;  а  малыш мой
беспечно прыгал около менЯ -- ничего не понимаЯ. Ќо, наконец-то
подали состав. џ нанЯла каких-то парней и они втащили мои  вещи
в  вагончик такой маленький, что Я одна занЯла сразу полвагона.
€  еще  почему-то  долго  стоЯли.  џ  наглухо  задвинула  дверь
вагончика.  Ќаконец-то  прицепили  крохотный  паровозик  с  его
визгливым -- ку-ку! и поехали! ‘лава Ѓогу -- поехали, это  было
уже  что-то, какое-то движение вперед. …хали очень долго, часто
и подолгу останавливались, но --  доехали  до  большой  станции
‚ыЯ.  Ќадвигалась  ночь...  Људа же мне с ребенком, с вещами, в
темноте... Џришли служащие узкоколейки, стали менЯ выгонЯть  из
вагончика.  Ѓесполезно!  џ  просто  легла  на  лавку и сказала:
"‚ыносите!" ’огда махнули  на  менЯ  рукой,  приказав  кому-то:
"‘тавьте  вагон  на  запасные  пути вместе с гражданкой, завтра
разберемсЯ". џ расстелила одеЯла на полу, кое-как сделала  ложе
и  легла  --  согретьсЯ  и  уснуть.  Њалыша  Я  прижала  к себе
покрепче, думала -- уснет.  Ќо  не  тут-то  было!  Њой  Ћленька
крутилсЯ, вертелсЯ, как шило, Я сквозь сон бранила его, просила
лежать  смирно,  а  то  нас "дЯденьки выбросЯт на улицу". Ћн --
затих, Я заснула. ‚друг слышу: "Њама! мама! Џроснись, нас  папа
зовет".  џ  ему  в  ответ: -- "‘пи, это тебе так кажетсЯ, спи!"
—ерез некоторое времЯ: "Њама! да проснись же, нас  папа  ищет!"
--   џ  привстала,  прислушалась,  и  вдруг  из  далека  голос:
"Љ-а-т-Я-а". Ђ вагончиков там на путЯх стоЯло  видимо-невидимо!
џ  вскочила, подбежала к двери, рывком отодвинула ее и, это был
первозданный клич дикарей,  призывающий  друг  друга  во  времЯ
опасности:  --  ‚-о-л-о-д-Я-а!  -- завопила Я во всю силу своих
могучих легких, -- ‘-ю-д-а-а! Њы зд-е-есь! Ѓоже, какаЯ радость!
ЌастоЯщаЯ  душу  переполнЯющаЯ  радость  встречи  во   времЯ...
землетрЯсениЯ?  войны?  повального  мора? €ли каких-либо других
стихийных бедствий? Ќет! ‚ нашей стране в  это  времЯ  побеждал
социализм! € по эфиру каждый день неслось:
     "џ другой такой страны не знаю,
     ѓде так вольно дышит человек!"
     Њы   дождались   утра,  Я  оставила  своих  ненаглЯдных  в
вагончике, а  сама  пошла  на  разведку.  Ќа  вокзале  ст.  ‚ыЯ
творилось  что-то  несусветное,  но хорошо знакомое по 20-21-22
годам, когда царила  великаЯ  разруха.  Ѓитком  набитый  людьми
вокзал  --  старики,  малые ребЯта, бабы-бабы -- все смешалось,
спеклось на узлах, на сундучках,  мешках,  кошелках  и  все  --
шумело,  орало,  плакало в едином стремлении -- уехать! ‘нова Я
увидела большую пирамидальную муравьиную кучу, в  которую  злой
человек  бессмысленно воткнул палку. € так всегда: стоит только
выйти в жизнь какой-нибудь очередной "гениальной" реформе,  ну,
например,  -- за самовольное производство абортов судить как за
убийство, как сейчас же по  стране  ответной  реакцией  Явились
всеповальные   кустарные   аборты   (часто  --  со  смертельным
исходом),  стоило  открыть  террор  самогоноварению,  как   всЯ
деревенскаЯ  ђусь  задымилась,  закурилась  по ночам -- выгонЯЯ
свекольные, картофельные, гнило-Яблочные и чуть ли не  навозные
первачи!   ‘тоило   ввести   закон  о  закреплении  рабочих  за
производствами, как началось вот это столпотворение на железной
дороге. ‡аметались, забегали муравьи, сами  не  знаЯ,  в  какую
сторону  податьсЯ.  Ђх,  черт  бы  взЯл  эту "широку страну мою
родную"! Љупить билеты до Њосквы -- и  думать  нельзЯ.  ‚  этой
свалке  людской  только  вшей можно набратьсЯ, да грЯзным потом
провонЯть. —то делать? ‚ыЯ-то не  за  горами,  телеграммы-то  и
сюда  дойдут  быстро  --  насчет  "задержать".  ‘тою  на путЯх,
размышлЯю. ‚друг... ќврика!.. Ћткуда это она взЯлась? --  стоит
на  рельсах дрезина, дрезина с мотором! Ќа дрезине двое рабочих
копошатсЯ, готовЯтсЯ к отъезду. џ -- к ним: "‚ы куда,  ребЯта?"
--  "Ђ  тебе  куда  надо?" -- џ говорю: "Њне все равно -- куда.
‹ишь бы отсюда отъехать.  ђебенок  у  менЯ  захворал,  а  здесь
медпомощи  нету.  ‚озьмите,  говорю,  на  борт  вашего кораблЯ.
‡аплачу по-царски". --  ‡аулыбались  мужики,  посовещались.  --
"‹адно,  говорЯт, волоки свои вещи и дите! Џобежала Я за своими
-- скорей, скорей!  Џритащили  вещи  на  дрезину.  --  "Ђ  это,
говорЯт,  кто?" -- и указывают на ‚олодю мои спасители. "Ђ это,
-- отвечаю, -- мужик мой, мужик! Ћн со мною. „а не бойтесь  вы,
--  говорю,  --  мы свои, железнодорожники. Џонимаете, застрЯли
мы, никак не выберемсЯ..." -- а  сама  думаю:  здорово  же  вас
стали  обрабатывать  на политзанЯтиЯх, в разных дорпрофсожах --
никому не верить, везде и в каждом видеть только  шпионов,  что
же дальше-то будет? -- Ђ тут Ћленька мой ‚олодю папой называет,
крутитсЯ  около  него. -- "‹адно! -- говорЯт мужики -- валЯйте,
садитесь". Џоехали, слава тебе ѓосподи! Џроехали мы  километров
больше  ста,  не  доезжаЯ  станции,  мужики  говорЯт: "Ђ теперь
слазьте, нам с вами дальше нельзЯ". -- ЏонЯтно, говорю,  и,  не
считаЯ,  отломила  им  от своей половины пачки прослойку купюр,
толщиной в полсантиметра. ’о-то обрадовались мужики -- спасибо,
спасибо! -- и уехали. Ђ нам-то что делать? Љак нам-то  быть?  €
пошла  Я  на  станцию  --  поискать  подводу,  вещи  на  вокзал
подвезти. Ќашла быстро, не торгуЯсь, заплатила. € вошли  мы  на
вокзал,  а  там...  ну,  в общем, чтобы получить анализ морской
воды, достаточно исследовать одну каплю. Ђ ведь телеграмму-то о
"задержании" могли разослать по крайней мере на  все  ближайшие
станции!  џ знала, чувствовала, что "невидимые силы", коим дана
абсолютнаЯ власть,  озабочены  только  одним:  --  не  пускать,
закреплЯть, тормозить и более всего -- сажать людей. Ќе было ни
войны, ни землетрЯсениЯ, ни мора, а за жизнь человеческую у нас
и  гроша  ломаного  никто бы не дал. ‹юди обесценивались; и чем
больше  они   обесценивались,   тем   вдохновеннее   воспевалсЯ
плакатно-символический,  безликий  советский  человек  в  синем
комбинезоне и с огромным молотом в неестественно огромной руке.
     "Љ станку ли ты склонЯешьсЯ,
     ‚ скалу ли ты врубаешьсЯ,
     Њечта прекраснаЯ, еще неЯснаЯ,
     “же зовет тебЯ вперед!"
     € о нас, о женщинах:
     "Ќе спи, вставай кудрЯваЯ,
     ‚ цехах звенЯ,
     ‘трана встает со славою
     Ќавстречу днЯм!"
     †енщин впрЯгали в работу все больше,  все  настойчивее,  в
работу  далеко  не  женскую,  изнурительную.  „ети  все  больше
оставались сами по себе, без надзора и воспитаниЯ.
     ЋглЯдевшись на вокзале, все  взвесив  и  оценив,  Я  нашла
только один выход из создавшегосЯ положениЯ, выход этот мне был
крайне  неприЯтен,  даже  в  более  тЯжелые времена Я к нему не
прибегала, когда дело касалось только менЯ одной. Ќо  тут  были
мои  любимые  и  Я  --  решилась.  Њне  нужно было сыграть роль
тЯжелобольной женщины, едущей на операцию. “ менЯ -- перфорациЯ
Язвы желудка! ЊенЯ сопровождает муж с ребенком. џ так увлеклась
своей болезнью,  что  была  вызвана  вокзальнаЯ  администрациЯ.
—ерез  час  мне были выданы два билета до Њосквы. ЏроклинаЯ все
на свете, сгораЯ от стыда, Я благодарила начальника  вокзала  и
помогавших  мне пассажиров. Ќикому и в ум не пришло -- спросить
у менЯ больничное  направление,  так  чисто  было  сыграно  мое
"безвыходное  положение".  „а, положение и было безвыходным, но
Я, Я -- актриса, терпеть не могла  симулЯцию  в  личных  целЯх!
Ћбманывать  людей, используЯ свое дарование... это преступление
против совести. Ќо, что было -- то было!
     ’олько подъезжаЯ к Њоскве мы увидели на перронах тележки с
продовольствием. Ѓутылки с кефиром, булочки и прочую снедь.
     ђешили мы ехать в родной городок ‚олоди -- Ѓогородицк, где
у него был "свой дом"  --  полутораэтажный,  кирпичный  дом,  в
котором теперь жила его мать -- ЊариЯ џковлевна. Џриехали, мать
жила  в  нижнем  этаже,  половина  которого  уходила в землю. Ђ
наверху занимал  все  три  комнаты  --  квартирант  с  женой  и
дочерью.  ”амилиЯ  его  была -- —ернЯга. “краинец. ђаботал этот
—ернЯга -- заведующим кондитерской базой и очень крепко  "стоЯл
на  ногах",  взЯв  под  свое влиЯние все, так сказать, ключевые
позиции в этом маленьком обывательском городке. Џоскольку  этот
дом  сыграл  роковую  роль  в  моей  жизни,  то  Я  буду  часто
возвращатьсЯ к нему.
     џ согласилась временно пожить у матери на нижнем этаже, до
устройства на работу.  Ћчень  скоро  Я  устроилась  работать  в
детсадике  от шахты, и ушла сначала на частную квартиру. ‚олодЯ
же решил  экстерном  закончить  машиностроительный  институт  в
Њоскве  и  уехал  туда  вскоре  -- всего на один год. ‚ садик Я
пошла работать исключительно из-за ребенка, чтобы  быть  с  ним
рЯдом. ѓородок Ѓ. находилсЯ недалеко от Њосквы, и ‚олодЯ каждое
воскресенье приезжал ко мне. Њать его повела со иною так, будто
между нами ничего никогда плохого не было, была тиха и ласкова,
так  что  Я  стала  забывать  о  ее  прошлом коварстве. џ стала
навещать ее  и  нередко  приносить  ей  что-либо  из  продуктов
питаниЯ.  €  вот тут Я узнала всю историю ее злополучного дома.
ЊариЯ џковлевна была никудышной  хозЯйкой!  ‚  основе  всей  ее
жизни  лежала  лень.  Ћб  этом даже ‚олодЯ мне рассказывал, что
мать  его  большую  часть  жизни  пролежала  в  постели,  читаЯ
бесконечную  библию.  „ом  ее  --  купеческого происхождениЯ --
когда-то был хорошим домом, но постепенно приходил в упадок  и,
наконец,  начал  требовать  капитального ремонта. “часток земли
около дома 20 или 30 соток также был полностью запущен.  ’ут-то
и  подвернулсЯ —ернЯга. Ћн сначала вошел в дом, как квартирант.
Џотом он исподволь начал завозить материалы длЯ ремонта,  потом
он произвел очень хороший ремонт. Џопутно —ернЯга начал строить
себе  новый  деревЯнный дом. Њежду прочим, заработок —ернЯги не
превышал 600 р.
     Љогда был окончен ремонт  дома  Њарии  џковлевны,  —ернЯга
потребовал  от  нее убиратьсЯ из этого дома ко всем чертЯм! ‚от
так в старину -- делала Я свои  выводы  --  будущие  российские
миллионщики  добывали  свой  первый  капитал, стоЯ под мостом с
кистенЯми или грабЯ беззащитных вдов и сирот.  ‘о  свекровью  Я
старалась  не  распространЯтьсЯ  об  этих  ее делах, памЯтуЯ ее
бульдожью хватку в борьбе со мной.
     ЊариЯ џковлевна атаковала —ернЯгу  единственным  доступным
ей в данной ситуации способом. Ћна писала жалобы. Џисала она их
главным  образом  в Њоскву, и однажды написала даже в верховный
совет. ‚от там-то, наконец, и возымели действие эти ее  жалобы.
ђассмотрели, проверили -- так ли все, что написано -- оказалось
--  так,  и  поставили  резолюцию:  „ом  гр-ки ‘. -- возвратить
полностью, —ернЯгу выселить.
     ‚озрадовалась ЊариЯ џковлевна  --  наконец-то!  Љстати  --
Ђлеша, сын ее с женой Њатильдой и двумЯ детьми, скоро приезжают
из  ‘ибири,  теперь  будет их куда поместить. ‚се довольны, все
радуютсЯ, кроме —ернЯги, разумеетсЯ. ‚стречаЯсь с ним во  дворе
дома свекрови, Я не могла удержатьсЯ от распиравшей менЯ иронии
и насмешек:
     --  Ќу,  что,  —ернЯга!  ‘коро  ли  ты уйдешь в свой новый
дворец, построенный  из  конфет  и  прЯников;  или  будешь  еще
надстраивать  второй этаж из шоколада? Ќичего, строй, строй, мы
подождем! Ђ казна, матушка, она выдержит! ’ащи, не бойсЯ...  --
—ернЯга бросал на менЯ хмурые взглЯды и сквозь зубы бормотал:
     --  Ђ ты менЯ ловила? -- докажи, поди! Ќичего, смеЯтьсЯ-то
будет тот, кто последний! Џоди, высели менЯ сначала...
     ‚  этом   нашем   городке-городуленьке   был   один   свой
собственный  прокурор -- Џетр ‘ергеевич Њартынов, а попросту --
ЏетЯ, поскольку был он выходцем из здешних мест. џ  его  хорошо
знала,  он  менЯ  тоже  хорошо  знал.  ’ак  вот,  свекровь моЯ,
пользуЯсь моим лоЯльным к себе отношением,  стала  наседать  на
менЯ:  "Џоди к прокурору, ты его знаешь, спроси -- почему он не
дает распорЯжениЯ на изгнание из дома —ернЯги. ‚едь у  него  же
есть копиЯ постановлениЯ..." ну и т.д. ‚се Я -- поди да поди, а
сама   ни  с  места,  все  свою  библию  читает.  Ќе  хотела  Я
ввЯзыватьсЯ в это дело, да уж ладно, пойду.
     ‚от мне этот ЏетЯ и говорит: "Ђ тебе-то что надо от  этого
дома?  Ќедвижимостью  владеть  захотелось,  что ли? …сть у тебЯ
квартира -- и хватит с тебЯ". --  "Ђ  Я  ему  говорю  и  говорю
резонно:  "Ќе  мне,  не длЯ менЯ, а длЯ свекрови. Џостановление
‚ерховного совета есть? -- …сть!  —его  же  ты  зажал  его  под
сукном?"   --   Ђ  он  мне:  "‹адно,  ладно!  „авно  ли  ты  со
свекровью-то сдружилась? „лЯ кого стараешьсЯ-то?
     ‚ самом  деле  --  зачем  Я  длЯ  кого-то  должна  ходить,
хлопотать?  ‚от приедет Ђлеха -- пусть он и хлопочет, и живет в
этом доме со своими тещами. …го дом, ему и беспокоитьсЯ, а Я-то
здесь при чем? -- € Я махнула рукой на  это  безнадежное  дело,
ибо  знала,  что  толку  от  "юродивого"  Ђлеши,  "как от козла
молока".
     Ќадо сказать, что этот прокурор ЏетЯ был изрЯдный балагур,
веселый человек в кампаниЯх и ко всему -- горчайший пьЯница!  ‚
силу  этого его последнего свойства —ернЯга и был длЯ прокурора
Џети дороже  прокурорского  места,  дороже  партийного  билета,
дороже  матери  родной:  —ернЯга  доставлЯл  длЯ прокурора Џети
бесплатные коньЯки! ‚ свою очередь, алкоголик прокурор был  длЯ
—ернЯги  сущей  находкой!  —ернЯга  мог  спокойно проектировать
постройку еще одного дома. Ћн был неуЯзвим за спиной  прокурора
Џети!
     ‚ общем, Я ничем не могла помочь Њарии џковлевне, ибо Я не
хотела   наживать   себе   крупные   неприЯтности,  жалуЯсь  на
городского прокурора. Џриехавшие Ђлеша и  Њатильда  снЯли  себе
комнату  в  каком-то частном доме, комнату сырую и тесную. Ќо и
они не стали свЯзыватьсЯ с прокурором, как Я и предполагала,  и
мать перестала писать жалобы. —ернЯга, конечно, торжествовал!
     Ђ  жизнь  шла  своим  чередом. ‚олодЯ училсЯ и еженедельно
приезжал ко мне. Њне дали хорошую комнату в  казенном  доме.  џ
работала  и  жила длЯ сына и ‚олоди. Џочти каждую неделю, после
отъезда ‚олоди от менЯ, Я посылала ему  посылочку  --  немножко
сладостей  и  маленькую  бутылочку вина. џ знала, что это будет
длЯ него большой радостью, а  Я  очень  любила  доставлЯть  ему
радость.  ‚олодЯ  тоже  любил привозить мне из Њосквы то легкие
туфельки, то платочек на  голову,  или  игрушки  длЯ  мальчика.
‚олодЯ  иногда  горько  сетовал  мне,  что  Я  не хочу дать ему
ребенка. "Ќе любишь ты менЯ!" -- восклицал ‚олодЯ, -- и был  он
в  этом  вопросе  совершенно  не  прав.  “ менЯ с ‚олодей часто
происходили разногласиЯ относительно мировой войны. €  это  был
единственный  вопрос,  в  котором мы были не единодушны: „ело в
том, что в мировой политике недавно  был  подписан  пакт  между
‘талиным  и  ѓитлером о десЯтилетнем ненападении друг на друга.
‚от ‚олодЯ и напирал на этот пакт. џ же в ответ ему утверждала,
что все эти пакты -- фикциЯ. —уть не плача,  Я  восклицала:  "€
как  ты,  ты!  --  можешь  верить  этим двум мерзавцам, готовых
задушить друг друга в объЯтьЯх! ‚от увидишь, как  только  немцы
вывезут от нас пшеницу, -- немедленно нападут на нас!..
     --  „а  откуда  ты  это  берешь?  ‚едь  пакт  --  это дело
нешуточное, мировое дело! -- настаивал  ‚олодЯ.  --  "Ћткуда  Я
беру?  „а  ты посмотри, что творитсЯ в …вропе! Ќемцы чуть ли не
до нашей границы --  захватили  всех  и  все!  €  потом...  эти
сны..." „а -- сны.
     џ   их  всегда  рассказывала  ‚олоде.  —асто  снились  мне
необыкновенные -- Яркие и страшные сны. ‚от некоторые  из  них:
ѓоры,  горы вокруг того места, где Я стою, огромные горы! ‚друг
из-за гор вылезают чудовищные, во все небо, орудийные стволы и,
гибкие, как слоновые хоботы, они начинают извиватьсЯ  и  искать
своим  жерлом,  словно  глазом,  мишень.  Њишень -- это все мы,
находЯщиесЯ в окружении гор. Џросыпалась Я с  криком  и  сильно
бьющимсЯ  сердцем. Ђ вот еще один сон -- очень быстрое виденье:
Ќебосвод.  Ќа  небосводе  начинают  пробиватьсЯ  еле   заметные
очертаниЯ  чего-то. ‚се Ясней, все Ярче... Ќаконец, во все небо
поЯвлЯетсЯ образ €исуса •риста! Ћн живой, он шевелитсЯ,  одежда
на  нем  трепещет  от  ветра.  •ристос  поднимает правую руку и
благословлЯет землю. Ђ от ног его, от подошв -- падает  на  нас
тень,  чернаЯ,  как тушь... џ просыпаюсь всЯ потнаЯ от страха и
напрЯжениЯ.
     € еще один сон: џ стою на улице нашего поселка. Ќадо  мной
--  небо какого-то небывалого, неестественного цвета, а от неба
и свет на земле словно сквозь темное бутылочное стекло.  ’ишина
--  гробоваЯ.  ‚друг  -- с запада слышу звуки -- шух-шух-шух...
всматриваюсь -- что-то там далеко-далеко  шевелитсЯ.  —то  это?
‚от  ближе,  ближе,  глЯжу...  это  масса  воинов  --  немецкие
солдаты. €х тьма-тьмущаЯ! € все они без ног до колен. Љолени же
обшиты кожей, и они, двигаЯсь по траве-мураве, издают этот звук
-- шух-шух-шух. ‹ица их закоптелые,  на  голове  --  пилотки  и
мундиры  их  темно-зеленого  цвета... џ потом на Яву видела эти
мундиры -- точно такие, как во сне.
     џ верила своим снам  и  ни  на  йоту  не  верила  газетам,
радиовещанию  и политинформациЯм по месту работы. ‚нутри страны
все набухало  войной,  как  по  весне  набухают  почки  от  еще
невидимых  листьев. Ђ репродукторы ревмЯ ревели, били по мозгам
свое:
     "Њы все за мир! Љ счастью идут народы,
     Њы все за мир! Џусть зеленеют всходы!..
     ‡емлЯ и воздух чувствовали приближение войны.  „аже  дети!
Ћ,  дети  каким-то шестым чувством что ли, инстинктом ли давали
знать, что они что-то чувствуют, что-то видЯт, только  выразить
не  могут.  —то?  Ћни  играли только в войну: трах-бах-тарарах,
ту-ту-ту-ту -- только и было слышно повсюду, где были  дети.  €
только   кремлевские  вожди  сплетались  в  объЯтьЯх,  пили  на
брудершафт, лобызались с самым заклЯтым и очень  опасным  своим
врагом  --  с ѓерманией. Љак же это так случилось? џ -- простаЯ
русскаЯ женщина, слишком молодаЯ,  слишком  неопытнаЯ  в  делах
политики, Я понимала все так, как нужно было понимать, а мудрые
и  гениальные  --  ничего не хотели понимать? —то же это такое?
—ерез менЯ, как через  громоотвод,  проходили  молнии  --  сны,
объЯснЯющие  мне  всю реальную Явь. џ становилась тем сказочным
мальчиком, который крикнул в бушующий мир глупости и лицемериЯ:
"Ђ  король-то  голый!"  ‘остоЯнием  своей  души,  своих   Ярких
ощущений  Я  делилась  только  с  ‚олодей  и иногда -- с Њарией
џковлевной. Ћднажды Я забежала к ней. Ћна жила в  своем  нижнем
полуподвале  и  даже  не  думала  покидать его, несмотрЯ на все
ухищрениЯ —ернЯги... ЊариЯ џковлевна крикнула мне  из  спальни:
"Џосмотри, там у менЯ под стеклом на моем столике -- вырезки из
газет.  џ их подбираю, ты почитай -- это интересно. € Я увидела
действительно интересные сообщениЯ:
     ‚первые в истории кремлевских курантов на  ‘пасской  башне
они  были  остановлены  землетрЯсением,  которое  происходило в
Ђшхабаде. ‚олна докатилась до Њосквы и остановила часы.
     ‚первые в Њосковской области во времЯ грозы  электрический
зарЯд  в  виде колоссального столба обрушилсЯ в поле на землю и
выжег огромную воронку. Џодобные столбы и шары бывают только  в
тропическом климате, да и то редко.
     „альше  шли  вырезки  о  том,  как  западные  "мракобесы и
шарлатаны" предсказывают  начало  второй  мировой  войны.  Ѓыло
много  предположений  вокруг да около этой даты, но точнее всех
назвал ее писатель с мировым именем -- ѓерберт “эллс. Ћн указал
на весну 41 года, и в нашей прессе попал в разрЯд "мракобесов"!
     ќто был май 41  года,  когда  состоЯлсЯ  мой  разговор  со
свекровью.  21-го июнЯ, как всегда, приехал ‚олодЯ. „ень был --
прекрасный! Њы с ним ходили на рынок, накупили свежей зелени и,
придЯ домой, безмЯтежно лопотали о всЯкой житейской чепухе.  Ќа
следующий день утром мы схватились -- нету папирос. џ вскочила,
крикнув на ходу: "’ы сиди, Я мигом!" -- и понеслась к табачному
ларьку.  Љупила  папиросы  и  вдруг...  мое  внимание привлекли
неподалеку стоЯщие женщины -- по две, по три, в разных  местах,
они  все о чем-то говорили и плакали. џ подбежала к ним: "0 чем
вы плачьте? -- спрашиваю, --  —то  случилось?"  --  €  слышу  в
ответ:  "Ђ  ты  что,  с луны свалилась? ‚ойна началась!" -- ќто
известие потрЯсло менЯ, но по-своему. џ не заплакала.  џ  давно
ожидала  ее.  Ќо,  словно бурЯ поднЯлась во всем моем существе!
‚ойна!   ќто   тебе    не    землетрЯсение,    нет!    ‡емлЯ-то
потрЯсет-потрЯсет, да на том все и останетсЯ, как было. Ђ война
--  это  стихиЯ  искусственнаЯ  и  осмысленнаЯ. Ћна карту земли
перекраивает, она правительства разные как пушинки сдувает. Љто
знает, что принесет она нам? -- ’ак проносилось в моей  голове,
пока  Я  бежала  до  дому.  ђывком вбежала в комнату, крикнула:
"‚олодЯ! ‚ойна!" -- и тут же выложила все свои  соображениЯ  по
этому поводу -- свои сомнениЯ и надежды. ‚олодЯ только сказал в
ответ:  "‘обери  длЯ  менЯ  все, что нужно, Я немедленно должен
быть в Њоскве. Ђ об остальном скажу тебе: война -- это огромное
бедствие. ЌикакаЯ война не приносила людЯм избавлениЯ от  гнета
правЯщих,  наоборот  --  только  усиливала его". ‚се. —ерез час
‚олодЯ уже садилсЯ в поезд.
     Џервое времЯ мы как-то даже не ощущали  войны.  †изнь  шла
своим  чередом,  только  мужчин  стали  забирать  по  повесткам
военкомата. Џервые грозные  ласточки  залетели  к  нам  в  виде
извещений "пал смертью храбрых"... ‘реди этих павших были и мои
хорошие  знакомые  люди  -- инженеры, маркшейдеры, бухгалтера с
шахты, от которой Я работала. ‚се знали -- война! Ќо со смертью
людской никто не хотел миритьсЯ. €звещениЯ  о  смерти  казались
неправдоподобными,  невозможными,  нарочно  придуманными!  ‚едь
было лето, все цвело под горЯчими лучами  солнца,  и  небо  над
головой   было  такое  спокойное,  синие...  и  вдруг  --  "пал
смертью"... нелепость какаЯ-то!
     Ќо  времЯ  шло,  фронт  стремительно  приближалсЯ.  ‘водки
€нформбюро по радио вещали все одно и то же: Џосле ожесточенных
боев  был  оставлен  населенный  пункт...  такой-то,  такой-то,
такой-то, и не было конца этим оставленным пунктам.  €  все  --
"после ожесточенных боев".
     €з  нашего  городка  Ѓ. никто никуда не эвакуировалсЯ , за
исключением партработников, прокуратуры, милиции.  „а  если  бы
жители  города и хотели эвакуироватьсЯ, это было бы невозможн