коварные
-- именно олени, и что  скорее можно доверитьсЯ леопарду, чем молодому оленю
-- он непременно нападет на тебЯ с тыла.
     Ќо весь  дом  гордилсЯ  ‹улу,  даже  тогда, когда  она вела  себЯ,  как
настоЯщаЯ  бессовестнаЯ кокетка;  но все равно она не была счастлива с нами.
€ногда  она уходила из  дому на целые  часы, а бывало,  исчезала  до  самого
вечера. €ногда у нее портилось настроение, видно было что ей все опротивело,
и она себе в утешение начинала отплЯсывать какой-то  боевой танец на лужайке
перед домом: казалось, что она выделывает всЯкие дикие штуки в угоду ‘атане.
     "Ћх, ‹улу, -- думала  Я, --  знаю: ты  настоЯщее чудо, и прыгать умеешь
выше головы. ‘ейчас  ты на нас злишьсЯ, думаешь: "чтоб вы все  сдохли?",  да
нам и впрЯмь пришлось бы плохо, если бы ты точно захотела нас прикончить. Ќо
мешает тебе не то, что мы  понаставили всЯких препЯтствий -- ты ведь великаЯ
прыгуньЯ, как известно. Ќаоборот, тебе  не нравитсЯ, что никаких препЯтствий
мы не
     ставим.  Џонимаешь,  ‹улу,   в  тебе  таитсЯ  громаднаЯ   сила,  и  все
препЯтствиЯ тоже в самой тебе, а главное, что твое времЯ еще не пришло".
     Ќо как-то вечером ‹улу не вернулась,  и мы понапрасну  искали  ее целую
неделю.  „лЯ  всех  нас  это  был тЯжелый удар. €з дома ушло  что-то чистое,
звонкое,  и  он  стал  ничем не лучше других  домов.  џ  думала, что тут  не
обошлось без леопардов, шнырЯвших у  реки, и как-то вечером сказала об  этом
Љаманте.
     Љак обычно, он довольно долго не давал мне  ответа,  очевидно, не знаЯ,
как  отнестись  к  моему  недомыслию.  €  только  через  несколько дней  сам
заговорил со мной об этом.
     "‚ы считаете, что  ‹улу умерла, мсабу", --  сказал  он. Њне не хотелось
подтверждать это, но  Я сказала,  что не  понимаю,  почему же  она  тогда не
вернулась.
     -- ‹улу не умерла, -- сказал Љаманте. -- Ќо она вышла замуж.
     џ удивилась и обрадовалась, услышав эту неожиданную новость, и спросила
Љаманте, откуда ему это известно.
     -- „а, да, -- сказал он, -- она вышла замуж. Ћна живет в  лесу со своим
бваной (это слово значило "муж" или "господин"). Ќо она вовсе не забыла нас,
людей: почти каждое утро она приходит к нашему дому. џ ей насыпаю  долбленой
кукурузы за кухней, в сторонке, и перед самым восходом она выходит из леса и
ест. …е муж приходит с ней, только  боитсЯ людей:  он их  раньше никогда  не
видел. Ћн ее ждет за большим белым деревом по ту сторону лужайки.  Ќо к дому
подходить не смеет.
     џ попросила Љаманте позвать менЯ в следующий раз, когда он увидит ‹улу.
—ерез несколько дней он разбудил менЯ перед восходом солнца.
     “тро было  чудесное. Џока мы ждали, погасли последние звезды, небо было
чистое и спокойное, но мы вышли  в  еще сумеречный мир,  где стоЯла глубокаЯ
тишина. ’ра
     ва  была всЯ  в росе.  ‚низу на  склоне, под деревьЯми,  росистаЯ трава
отливала тусклым серебром. “тренний воздух был холоден -- в северных странах
такой холодок обычно означает, что скоро наступЯт  заморозки.  € сколько раз
не  переживаешь это, думала Я, все  равно  не  веритсЯ  в  этой  прохладе  и
полутьме, что всего  через несколько часов трудно будет переносить солнечный
жар и нестерпимый блеск  неба. ‘ерый туман лежал на холмах, странно повторЯЯ
их контуры,  и  буйволам  сейчас,  наверное,  невыносимо  холодно, если  они
пасутсЯ там, в тумане, как в густых облаках.
     ЌеобъЯтный купол над нашими головами постепенно наливалсЯ прозрачностью
света,  как бокал --  вином. ‚друг  от первых  лучей  солнца нежно зарделись
вершины холмов. € медленно, по мере того, как землЯ поворачивалась к солнцу,
травЯнистые  склоны  у подножьЯ  горы  и  леса  в  резервации  масаи  слегка
зазолотились. Ђ вот и вершины высоких деревьев в лесу, на нашем берегу реки,
вспыхнули медью. Ќастал час вылета больших,  розово-сизых  лесных голубей --
они гнездились по ту сторону реки и прилетали в мой лес кормитьсЯ каштанами.
Ћни   жили   здесь  недолго.  ‘таЯ  налетала   стремительно,   со  скоростью
кавалерийской  атаки.  Џоэтому  мои  друзьЯ  из  Ќайроби, любители  охоты на
голубей,  стараЯсь попасть вовремЯ  к моему дому, выезжали  затемно, и когда
они сворачивали к ферме, фары еще горели в темноте.
     Љогда  вот так стоишь  в прозрачной тени и  смотришь на залитые солнцем
вершины  и  чистое  небо,  кажетсЯ, что идешь  по дну  морЯ, вокруг струЯтсЯ
морские  течениЯ, а ты  смотришь  снизу  вверх,  на  зеркальную  поверхность
океана.
     ѓде-то  запела  птичка,  и тут Я  услышала, как в  лесу, совсем близко,
зазвенел  колокольчик.  ЉакаЯ радость:  ‹улу  вернулась  и бродит  по  своим
любимым местам! ‡вон слышалсЯ все ближе и ближе,  по  его ритму Я угадывала,
когда она идет, когда останавливаетсЯ. € тут, обойдЯ
     хижины  наших  слуг, она вышла к нам.  Ћчень непривычно и занЯтно вдруг
показалось  увидеть  живого  бушбока  у  самого нашего дома.  ‹улу  замерла:
казалось, она ожидала, что увидит  одного Љаманте, а тут  оказалась еще и Я.
Ќо  убегать не стала  -- она посмотрела на  менЯ без  всЯкого страха, словно
позабыв и о  наших прошлых  играх, и о  своей  неблагодарности  -- ведь  она
сбежала, никого не предупредив.
     ‹улу,  дочь лесов, была  существом высшим, совершенно  независимым,  ее
сердце  стало иным, она  стала  владычицей лесов.  Ѓудь у менЯ  когда-нибудь
знакомаЯ принцесса, живущаЯ в изгнании -- всего лишь претендентка на престол
--  и  если бы Я вдруг встретила ее,  когда  она вступила в свои королевские
права, встреча  наша была  бы похожа  на эту встречу с ‹улу.  ‹улу оказалась
ничуть  не коварнее,  чем король  ‹уи-”илипп, когда  он  заЯвил,  что король
”ранции  не станет сводить счеты с герцогом  Ћрлеанским. ’еперь ‹улу стала в
полной мере сама собой. ‚сЯ ее воинственность исчезла  -- на кого и зачем ей
теперь нападать? Ћна спокойно принЯла свои законные божественные права. ЊенЯ
она помнила достаточно, чтобы не опасатьсЯ. Ћна смотрела на менЯ: ее лиловые
с  опаловой дымкой  глаза  ничего  не  выражали, она ни  разу не моргнула, Я
вспомнила,  что  боги и  богини  никогда не мигают, и  мне показалось, будто
передо  мной сама ‚олоокаЯ ѓера. ‹улу прошла мимо менЯ, отщипнула  по дороге
стебелек  какой-то травки, разок грациозно подпрыгнула и зашла на кухню, где
Љаманте насыпал длЯ нее дробленую кукурузу.
     Ђ Љаманте одним  пальцем притронулсЯ  к моему  рукаву и указал  мне  на
опушку  леса.  џ взглЯнула  туда  и  увидела,  что под  высоким  развесистым
каштаном  стоит самецбушбок -- небольшой светлый силуэт  на  опушке леса,  с
чудесными  рожками,  он  стоЯл  неподвижно,  как  деревьЯ   вокруг.  Љаманте
некоторое времЯ молча глЯдел на него, потом рассмеЯлсЯ.
     -- ЏоглЯдите-ка, -- сказал он, -- ‹улу объЯснила своему мужу, что наших
домов  боЯтьсЯ нечего, и все  же он не смеет  подойти. ‚идно, он каждое утро
думает: "‚от сегоднЯ непременно подойду", но  как увидит дом  и людей, так у
него "в животе холодный камень  лежит"  (среди туземцев вещь  обычнаЯ, и это
частенько мешает .им работать  на  ферме)  вот он  и не подходит, стоит  под
деревом.
     ‹улу  неоднократно  ранним  утром  приходила  к  дому.  Џо ее  звонкому
колокольчику  Я  узнавала,  что  солнце уже озарило вершины  гор, и,  лежа в
постели, дожидалась этого легкого звона. €ногда ‹улу пропадала на неделю или
на две, мы начинали очень  скучать и заводить  разговоры про людей,  которые
охотЯтсЯ  в горах. Ќо потом мои слуги вдруг объЯвлЯли: "‹улу пришла!" -- как
будто  замужнЯЯ дочка  приехала навестить родителей. €ногда Я  видела силуэт
бушбока среди  деревьев; Љаманте был прав -- он ни разу не отважилсЯ подойти
к дому.
     Ќо как-то раз, когда Я вернулась из  Ќайроби, Љаманте уже поджидал менЯ
около кухни: подойдЯ ко мне, он очень взволнованно сообщил, что ‹улу сегоднЯ
приходила на ферму и приводила своего "тото"  -- детеныша. Ђ через несколько
дней Я сама  имела честь встретить ее около  хижин наших  слуг  --  она была
начеку, к себе не подпускала, а при ней был совсем крошечный бушбок, он шел,
замедленно и  неуверенно переступаЯ копытцами, совершенно так же, как ‹улу в
его  возрасте, когда  мы впервые познакомились  с  ней. ’олько что  кончилсЯ
сезон  долгих дождей,  и ‹улу все лето  поЯвлЯлась  около  наших домиков  по
вечерам и на рассвете.  Ђ иногда она приходила и в полдень, скрываЯсь в тени
хижин.
     „етеныш ‹улу  не боЯлсЯ собак, спокойно позволЯл им обнюхивать  себЯ со
всех сторон,  но никак не  мог  привыкнуть ни  к  моим слугам, ни ко мне,  и
стоило нам попытатьсЯ поймать его, как он сразу исчезал вслед за матерью.
     „а  и  сама  ‹улу после первой долгой отлучки  уже ни разу не подходила
близко ни  к кому из нас и не давала себЯ погладить. Ќо вообще она держалась
мирно, видно, понимаЯ, что нам хочетсЯ полюбоватьсЯ ее детенышем, и брала из
протЯнутых рук кусочки сахарного тростника.  Ћна подходила к открытым дверЯм
столовой, задумчиво глЯдела  в  сумрачные  комнаты,  но  больше  никогда  не
переступала порога. Љ тому времени она потерЯла свой колокольчик и приходила
совсем неслышно.
     Њои слуги просили разрешениЯ поймать теленочка ‹улу  --  пусть живет  у
нас  в доме, как жила  когда-то  ‹улу. Ќо  Я подумала, что мы грубо  нарушим
неписаный договор с ‹улу, оскорбим ее великодушную доверчивость.
     Љроме того,  мне казалось, что  такаЯ добровольнаЯ договоренность между
мной и семейством  ‹улу  была  редкостной честью: ведь ‹улу вышла к  нам  из
заповедных лесов,  чтобы показать, что  мы в ладу с природой; благодарЯ ‹улу
мой  дом стал  неотъемлемой  частью  африканского  ландшафта, так что трудно
сказать, где кончаютсЯ наши владениЯ и  где начинаютсЯ джунгли. ‹улу  знала,
где  логово  гигантского  кабана, видела свадьбы  носорогов.  ‚  Ђфрике есть
кукушка,  котораЯ  кукует в  жаркие дни, в  чаще  леса, ее  голос --  словно
звучный ритм сердца мира, но мне не везло  -- Я никогда ее не  видела, да  и
никто из  моих знакомых не  видал ее,  потому что никто не мог описать  мне,
какаЯ она  с виду. Ђ вот ‹улу, быть может, проходила по узкой оленьей тропке
под самой веткой, где сидела эта  кукушка. џ читала  тогда книгу об одной из
императриц  древнего ЉитаЯ, и как после  рождениЯ сына  юнаЯ џганола поехала
навестить  родной дом,  ее несли из ‡апретного ѓорода в золотом паланкине  с
зелеными занавесками. ’еперь мой дом, подумала Я,  стал похож на дом молодой
императрицы, где все еще живут ее родители,
     Ћбе антилопы -- большаЯ и  маленькаЯ -- все  лето бродили у моего дома.
Ѓывали перерывы -- то на две, то на три недели, но порой мы видели их каждый
день.  ‚ начале нового сезона дождей  слуги мои сообщили мне,  что приходила
‹улу с новым малышом. ‘ама Я его не видела: в  то времЯ они уже не подходили
столь близко к дому, но позже Я сама видела в лесу трех антилоп.
     Ќеписаный договор  между ‹улу, ее семейством  и  моим  домом соблюдалсЯ
многие годы. Ђнтилопы часто паслись неподалеку от нас, они  выходили из лесу
и  возвращались  туда,  как  будто и  мои  владениЯ  были частью  нетронутых
джунглей. Ћбычно они  приходили на  закате, вначале поЯвлЯЯсь среди деревьев
-- их изЯщные темные силуэты отчетливо выделЯлись на темной зелени джунглей,
но когда они выходили  пастись на лужайку, шерсть их в лучах склонившегосЯ к
закату солнца  отливала Яркой медью. ’ут всегда была и ‹улу, она подходила к
дому ближе всех, безмЯтежно пощипываЯ травку, и настораживала ушки,  когда к
нему подъезжала машина или мы отворЯли окно.  ‘ возрастом она стала темнеть.
Ћднажды Я подъехала  к дому на машине с  приЯтелем, и мы увидели на  террасе
дома всех  трех антилоп -- они лизали  соль, которую Я приготовила длЯ  моих
коров.
     ‘транно было, что кроме первого большого бушбока, "бваны" ‹улу, который
когда-то   стоЯл  под   каштаном,  высоко   поднЯв  голову,  среди  антилоп,
приходивших  к моему дому,  самцов не было. „олжно быть, в лесу господствует
матриархат, решили мы.
     Ћхотники и  натуралисты из  нашей колонии очень заинтересовались  моими
антилопами, директор заповедника приехал к нам на ферму повидать их и вскоре
с ними познакомилсЯ.  Ћдин из  корреспондентов  "‚естника ‚осточной  Ђфрики"
написал о них статью.
     ’е годы, когда ‹улу со своей семьей приходила к моему дому, были самыми
счастливыми в моей жизни в Ђфрике.  Џотому Я и стала считать  свою  дружбу с
лесными антилопами великим даром, доказательством дружбы со
     всей  Ђфрикой.  „уша  страны жила  в  этой  дружбе,  приметы, старинные
обетованиЯ, слова Џесни Џесней:
     Ѓеги,  возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах
бальзамических!
     ‚  последние  годы  моего пребываниЯ в Ђфрике Я все реже  и реже видела
Ђулу  и  ее  семейство.  ‡а  год  до  моего  отъезда  они  вообще  перестали
показыватьсЯ, Я их ни разу не видела. ‚се кругом изменилось, землю к югу  от
моей  фермы  раздали  фермерам,  лес вырубили,  понастроили домов.  ’рактора
сновали там,  где некогда были зеленые равнины.  Њногие  поселенцы оказались
заЯдлыми  охотниками, и выстрелы гулко  разносились в тихих долинах.  „умаю,
что всЯ дичь ушла на запад, в заповедные леса, где обитало племЯ масаи.
     Ќе знаю, долог ли век антилопы --  может быть. Ђулу давным-давно нет  в
живых.
     —асто,  очень часто, в  тихие  предрассветные часы мне  вдруг отчетливо
слышалсЯ звон  колокольчика  Ђулу, во  сне сердце у менЯ начинало  битьсЯ от
радости,  и Я просыпалась, чувствуЯ, что вот-вот случитсЯ  что-то небывалое,
чудесное.
     € Я лежала и думала о Ђулу. €нтересно, а ей, в ее  вольной лесной жизни
--  чудилсЯ ли ей  тот колокольчик? Џроходили ли перед ней,  словно  тени на
воде, знакомые люди и собаки?
     € если Я  знаю песню про Ђфрику, -- думала Я, -- о  жирафах, о том, как
после новолуниЯ в небе лежит на  спинке серп молодого африканского месЯца, о
пахарЯх, выходЯщих  на полЯ,  о блестЯщих  от  пота лицах сборщиков кофе, то
знает ли Ђфрика песню обо мне? ’репещут ли в раскаленном воздухе волны цвета
моего  платьЯ,  играют ли  дети  в игру,  где есть и мое имЯ, ложитсЯ  ли на
гравий дороги отброшеннаЯ полной луной тень, похожаЯ  на  менЯ, высматривают
ли менЯ, парЯ в поднебесье, орлы Ќгонго?
     џ ничего не знала о Ђулу с тех  пор, как уехала, но слышала о Љаманте и
о других моих домочадцах, оставшихсЯ в Ђфрике. Џоследнее письмо от Љаманте Я
получила  с месЯц  назад.  ‚прочем,  в этих  вестЯх  из  Ђфрики есть  что-то
странное, нереальное, они походЯт скорее на  миражи, на тени, чем на вести о
реальной жизни.
     ‚едь Љаманте не умеет писать и английского совсем  не знает. € когда он
или  другие   мои   слуги   решают  сообщить  мне   новости,  они   идут   к
профессиональным  писцам-индийцам или  к  своим соплеменникам --  те  обычно
сидЯт около почты с  пюпитром, чернилами, бумагой и пером  и объЯснЯют своим
неграмотным  сородичам,  что  должно быть написано в письме. ЏризнатьсЯ, эти
профессионалы тоже почти не знают английского, по правде говорЯ, и писать-то
почти не умеют, хотЯ сами они уверены, что владеют  Языком. € чтобы доказать
свое мастерство, они выписывают  на листке такие завитушки и загогулины, что
порой ничего не разберешь.  Љроме того, они обычно  пишут чернилами трех или
четырех цветов, неизвестно зачем, но впечатление получаетсЯ такое, будто они
выжимают последние капли из множества почти пустых пузырьков. € в результате
всех  этих  стараний  получаетсЯ  нечто,   похожее  на  темные  предсказаниЯ
дельфийского  оракула.  ‚ письмах, которые приходЯт ко мне,  таЯтсЯ какие-то
жизненно-важные сообщениЯ,  которые  так мучили моего корреспондента, что он
прошел далекий путь  из  своей  резервации до почты. Ќо смысл  так и осталсЯ
темным. Њаленький,  грЯзноватый листочек дешевой бумаги,  который  преодолел
много  тысЯч миль, пока не  добралсЯ  к тебе,  словно  говорит, говорит  без
умолку, даже вопиет к тебе, но сказать ничего не умеет.
     Љаманте и в этом, как  и во многом другом, отличалсЯ от всех остальных.
“ него была своЯ особаЯ манера переписыватьсЯ. Ћн клал три или четыре письма
в один конверт и нумеровал их так: "1-е Џисьмо, 2-е Џисьмо" и так
     далее. Ђ в каждом письме одно и то же  повторЯетсЯ  снова и снова. Ѓыть
может, он думает,  что,  повторЯЯсь, он  произведет  на  менЯ более глубокое
впечатление: он и  в разговорах со  мной  часто  твердил одно и то же, когда
хотел, чтобы Я получше понЯла и запомнила, чего он хочет. Њожет  быть у него
просто  не  хватало духу остановитьсЯ,  когда он чувствовал, что  беседует с
другом через немыслимые, неизмеримые пространства.
     Љаманте  писал, что долго не находил работы.  € Я ничуть не  удивилась:
ведь он был редкостным даром, только длЯ избранных. џ сотворила королевского
повара и оставила его в наследство жителЯм глухой колонии. ’ут  вспоминалась
стараЯ сказка  -- "‘езам,  откройсЯ!". ’еперь волшебное слово было забыто, и
камень навеки завалил вход в  пещеру, где хранились  бесценные, таинственные
сокровища. €  когда  ‚еликий  шеф-повар на глазах у всех шествует в глубокой
задумчивости, люди видЯт только тщедушного, колченогого  туземца из  племени
кикуйю, с плоским неподвижным лицом.
     €нтересно  узнать, о  чем говорит Љаманте, когда  он уходит в  Ќайроби,
становитсЯ  напротив  жадного и  высокомерного писца-индийца, и диктует  ему
письмо, которое, пока не доберетсЯ до  менЯ, должно  обойти  полмира. ‘троки
письма идут  вкривь и  вкось, фразы  не свЯзаны общим смыслом. Ќо у  Љаманте
великаЯ  душа, и люди,  знающие его, уловЯт в музыкальном сумбуре строй арфы
пастуха „авида.
     ‚от, например. ‚торое письмо:
     џ не был тебЯ забыть Њемсаиб ЊногоуважаемаЯ Њемсаиб.
     ’еперь все  ваши  слуги  им никогда нет  радости раз вас нету  в  нашей
стране. ’огда  им стали птица мы полетели видать  вас.  Ђ  потом  вернулись.
’огда давно твой  ферма -- хороший  место длЯ  корова  с малым  теленок, длЯ
черный человек.  ’еперь ничего совсем нету,  коровы козы овцы  нету  ничего.
’еперь дурной человек рад в сердце, что твой старый слуга
     стал бедным  люди. ’олько Ѓог  в своем  сердце все знает и придет времЯ
будет помогать твой старый слуга.
     Ђ  ’ретье письмо дает представление  о том,  как  Љаманте умеет сказать
тебе доброе слово:
     Ќапишите сообщите когда вернешьсЯ. Њы думаем ты вернешьсЯ. Џотому  что,
что?  Њы  думаем ты  нас никогда не  забыть. Џотому что  что? Њы  думаем  ты
помнить наше лицо и имЯ которое дала наша мать.
     Ѓелый  человек,  желаЯ  сказать  приЯтное, конечно, написал бы:  "џ вас
никогда  не  забуду". Ђфриканец говорит: "Њы  не  думаем,  что ты можешь нас
забыть".

         * —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ * 
     Ќесчастный случай на ферме


        ѓлава перваЯ Ќесчастный случай на ферме

     ‚ тот  вечер, девЯтнадцатого декабрЯ, Я вышла из дому прогулЯтьсЯ перед
сном и взглЯнуть, не собираетсЯ ли дождь. Ќаверно,  не Я одна -- все фермеры
в нагорьЯх тоже  выходили взглЯнуть на  небо в этот час.  €ногда,  в хорошие
годы, под самое ђождество шли  сильные ливни, и длЯ молодых посадок кофе это
было очень  полезно: после прошедших коротких дождей  в  октЯбре деревьЯ уже
отцвели. Ќо  в ту ночь на дождь  никакой  надежды не было. Ќебо было  Ясное,
словно оно втайне торжествовало, сверкаЯ бесчисленными звездами.
     ‡вездное небо на экваторе богаче северного неба, да и видишь его лучше,
потому  что чаще  выходишь ночью. ‚ ‘еверной …вропе зимние ночи так холодны,
что приходитсЯ лишать себЯ  удовольствиЯ любоватьсЯ звездным  небом, а летом
звезд  не  видать --  их еле различаешь на светлом ночном небе, бледном, как
леснаЯ фиалка.
     ‚ тропической ночи есть какаЯ-то доступность, она открыта  длЯ общениЯ,
как католический собор, в отличие от протестантских церквей ‘евера, куда без
дела и не
     пустЯт.  ‡десь, под  высоким сводом, люди собираютсЯ, входЯт и  уходЯт,
здесь происходЯт событиЯ. ‚ Ђравии  и  в Ђфрике, где полуденное солнце может
убить,  ночь -- времЯ путешествий  и деловых встреч.  ‡десь  родились  имена
звезд, люди много веков подрЯд прокладывали свой путь по звездам, и караваны
шли по песчаным пустынЯм и  по морЯм, одни -- на восток, другие -- на запад,
или на юг, или  на север. •орошо ехать ночью на машине, приЯтно вести ее под
звездами, и привыкаешь назначать визиты к друзьЯм на следующее полнолуние. ‚
новолуние выходишь в сафари, и тебЯ ждет череда лунных ночей. € как странно,
приезжаЯ в …вропу,  видеть,  что твои  друзьЯ в городах живут, совершенно не
замечаЯ  --  есть  ли  в  небе луна  или ночь безлуннаЯ.  Њолодой  полумесЯц
указывал погонщику  верблюдов Љадиджи,  когда  пускатьсЯ в  путь -- выходить
надо было, когда месЯц народилсЯ. Ђ сам  пророк Љадиджа, созерцаЯ луну, стал
одним  из  "философов,  которые   прЯдут  из  лунного  света  нити  мудрости
‚селенной". „олжно быть, он частенько  созерцал полумесЯц, ибо водрузил  его
на знамЯ, как залог победы.
     џ  прославилась  среди  туземцев, потому  что много раз  перваЯ  видела
молодой месЯц -- он походил на тонкий серебрЯный серп в  затухающем  небе, и
еще потому,  что года два-три  подрЯд Я перваЯ замечала молодой серпик в дни
ђамадана -- свЯщенного длЯ мусульман месЯца.
     ‡емледелец медленно обводит глазами весь горизонт. Ћн глЯдит сначала на
восток,  потому что  с востока надо ждать  дождЯ, если он уже надвигаетсЯ, и
там сиЯет  ЯркаЯ ‘пика в созвездии „евы.  Џотом он переводит  взглЯд на  юг,
приветствуЯ ћжный  Љрест  --  верного  стража ‚селенной,  любимое  созвездие
плавающих и путешествующих,  а выше,  под  мерцающим  светом Њлечного  Џути,
видны Ђльфа и Ѓета  в созвездии  –ентавра.  Ќа юго-западе сверкает ‘ириус --
краса небес, и задумчивый Љанопус, а на западе, над смутным слитным силуэтом
гор Ќгонго, ал
     мазным украшением блистают ђигель, Ѓетельгейзе и Ѓеллатрикс. € наконец,
он поворачиваетсЯ на север, куда мы все уходим в конце концов,  и видит  там
саму Ѓольшую Њедведицу,  неуклюже  вставшую на голову -- она видна здесь под
необычным углом: ни дать ни взЯть, неугомонный мишка, который хочет потешить
стосковавшегосЯ по ‘еверу эмигранта.
     ‹юди, которым  ночами снЯтсЯ сны, знают, какаЯ это несравненнаЯ радость
--  когда на сердце  легко и  сладко, словно ты  вкусил душистого меда.  Ћни
знают,  что  истиннаЯ прелесть снов -- в беспредельной свободе. ќто никак не
похоже  на детское  своеволие  диктатора, насильно  навЯзывающего  миру свою
волю, это свобода художника, у которого нет и воли, потому что он освобожден
от  желаний. Ќаслаждение  длЯ  истинного сновидца не в том, что он видит  во
сне, а  вот в чем: в его снах все происходит как бы помимо него и совершенно
неподвластно его воле. ‘ами  собой возникают бескрайние просторы, прекрасные
виды с небывалой высоты, рождаютсЯ Яркие или нежнейшие краски, дороги, дома,
города, о которых он и слыхом не слыхивал, видом не видывал. Ћн видит во сне
людей,  друзей  и  врагов,  каких  никогда в жизни не знал. —асто во сне  ты
куда-то  бежишь, или  сам  гонишьсЯ  за кем-то,  и дух  захватывает  как  от
бегства, так и  от  погони. Ђ  в беседах звучат интереснейшие, остроумнейшие
слова.  Џравда,  они как-то бледнеют,  блекнут, когда  вспоминаешь  их днем,
наЯву  -- естественно,  это же  событиЯ другого  плана, -- но когда сновидец
ложитсЯ спать, то ток  снова  замыкаетсЯ, и он снова вспоминает всю прелесть
удивительных слов. € во сне его  не  покидает чувство  безграничной свободы,
оно  пронизывает,  как воздух  и как  свет, несЯ неземную  благодать. Ћн  --
избранный, ему самому  не  надо  ничего  делать, но  длЯ  его  просвещениЯ и
радости все в мире  объединились; и волхвы приносЯт свои дары. Ћн блистает в
грозной битве или
     на пышном балу, но  ему странно, почему это ему даровано право спокойно
возлежать посреди этой кипучей жизни. Ќо вот когда блаженное чувство свободы
начинает уходить, и в сон проникает принудительность,  обЯзанность  -- любаЯ
спешка, любое напрЯжение:  когда  надо написать письмо, или  во что бы то ни
стало  успеть на поезд,  когда нужно работать, гнать во весь  опор  коней из
страны  снов, стрелЯть из  винтовки, тогда  сон  разрушаетсЯ, превращаетсЯ в
кошмар -- самый скверный, самый низменный из всех видов снов.
     ‚ реальной жизни  больше всего походит на сон ночь в незнакомом большом
городе,  где ты никого не знаешь  и тебЯ  никто не знает, или ночь в Ђфрике.
’ам  ты тоже совершенно свободен:  вокруг что-то происходит, решаютсЯ чьи-то
судьбы, жизнь кипит, а тебЯ это совершенно не касаетсЯ.
     ’ут  после захода солнца в воздухе кружат летучие  мыши, они проносЯтсЯ
бесшумно, как автомобили  по асфальту  шоссе; пролетают козодои -- эти птицы
часто  садЯтсЯ прЯмо на дорогу и свет от фар твоей машины вспыхивает красным
огнем в  выпуклых глазах за миг до того, как они взлетЯт свечой прЯмо из-под
колес.  Ќа  дорогу  выскакивают  и  маленькие  тушканчики,  садЯтсЯ, а потом
прыгают, словно в танце,  как  крошечные кенгуру. –икады заводЯт бесконечную
песню  в густой  траве, всЯ  землЯ овеЯна благоуханьем,  а  падающие  звезды
спешат по  ночному небу, как слезы, сбегающие по щекам. ’ы -- знатный гость,
весь мир несет тебе дары. € дары волхвов -- твое достоЯние.
     ‡а  несколько  миль  от  дороги,  в  резервации  племени  масаи,  зебры
переходЯт  на  новые  пастбища, стада  текут  по  серой долине,  как светлые
потоки, буйволы пасутсЯ на пологих склонах холмов. Њолодые  работники с моей
фермы  проходили вдвоем или втроем,  они шли друг  за дружкой, как вытЯнутые
тени на лужайке, шли, не сворачиваЯ,
     к своей цели,  они  сейчас  не работали  на  менЯ, и  мне  не следовало
обращатьсЯ к  ним. Ћни не останавливались у  моего дома, словно  подчеркиваЯ
свою самостоЯтельность,  только  чуть  замедлЯли  шаг,  увидев  огонек  моей
сигареты, и здоровались со мной на ходу.
     -- „жамбо, мсабу!
     -- „жамбо, морани (юные воины), куда держите путь?
     --  €дем  на  маньЯтту Љатегу. “ Љатегу  нынче  вечером большаЯ  Ќгома.
‘покойной ночи, мсабу!
     …сли они проходЯт большой компанией, то обычно приносЯт свой барабан, и
его мерный звук  доноситсЯ издалека,  слабый,  но четкий, как пульс в пальце
ноги. € вдруг неожиданно в твои уши проникает звук, к которому ты не готова,
даже не  звук, а просто  легкое  сотрЯсение  воздуха,  глубокаЯ дрожь -- это
издали донессЯ короткий рык льва. ‹ев вышел на охоту, что-то происходит там,
вдали. ђев умолк, но кажетсЯ, что горизонт распахнулсЯ, и  к тебе подступают
дальние просторы, а до водопоЯ рукой подать...
     Љак-то  раз  Я, стоЯ у  дома, смутно  услышала выстрел вдали. Ћдиночный
выстрел. € снова  ночнаЯ тишь сомкнулась вокруг. Џримолкшие ненадолго цикады
словно прислушались и снова завели в траве свою монотонную песню.
     …сть  нечто  странно-непоправимое,  роковое  в  звуке  выстрела  ночью.
ЉажетсЯ, что кто-то подал весть о себе, крикнул тебе единственное слово и не
станет его повторЯть. џ постоЯла минуту, гадаЯ, что все это значит. Ќикто не
мог стрелЯть по какой бы то  ни было цели  в кромешной тьме,  а если  хочешь
кого-нибудь отпугнуть, то стрелЯешь раза два или больше.
     Њожет, это  стрелЯл  мой  старый плотник-индиец Џуран  ‘ингх, живший на
мельнице --  отпугивает  гиен,  которые пробрались к нему во двор и объедают
ремни из сыромЯт
     ных  шкур,  повешенные на  просушку с  камнЯми на концах; старый  ‘ингх
собиралсЯ делать из них вожжи  длЯ наших упрЯжек. Џурана ‘ингха никак нельзЯ
было назвать героем, но может быть, он приоткрыл дверь своей хижины,  спасаЯ
свои  драгоценные  ремни, и  выпалил из  старого охотничьего ружьЯ.  Ќо  он,
наверно,  выстрелил бы  из обоих  стволов,  и  снова перезарЯдил  бы  ружье,
почувствовав сладость отваги. Ќо почему всего один выстрел -- и тишина?
     џ ждала второго выстрела, но не дождалась, а взглЯнув на небо, увидала,
что и гроза не собираетсЯ. џ легла в  постель  с  книгой, не потушив  лампу.
Љогда в Ђфрике  тебе попадает в руки настоЯщаЯ книга, которую стоит прочесть
-- из того хлама, каким обычно полны библиотеки наших судов, покорно везущих
этот  ненужный  груз из  …вропы -- хорошую  книгу читаешь так, как, наверно,
мечтал бы всЯкий автор, и молишь Ѓога, чтобы книга и  до конца была столь же
интересной,  как вначале. ’воЯ  душа  бежит,  летит  в восторге  по росистой
зеленой тропинке в свежей траве.
     Ќо  через  две  минуты  из-за  поворота  с  ревом  выскочил   мотоцикл,
затормозил  перед  нашим  домом,  и кто-то громко  забарабанил в дверь  моей
гостиной. џ надела юбку, пальто, сунула ноги в туфли, взЯла лампу и вышла из
дома. Џеред дверью стоЯл мой механик с мельницы, глаза у него были безумные,
пот  искрилсЯ  при  свете  лампы.  ‡вали  его  Ѓелнап,  он  был  американец,
исключительно   способный  механик,   мастер   на   все   руки,   но   очень
неуравновешенный. „лЯ  него все  было  либо светлым,  как царствие небесное,
либо черным, как преисподнЯЯ, без  проблеска  надежды. Љогда он поступил  ко
мне  на службу, он сбил менЯ с  толку своими  крайностЯми -- его  взглЯды на
жизнь, его предсказаниЯ  перспектив, ожидающих  мою  ферму,  были  похожи на
какие-то гигантские словесные качели; постепенно Я к этому притерпелась. ‚се
эти взлеты и падениЯ --
     не  больше чем  ежедневнаЯ гимнастика длЯ живого темперамента человека,
жаждавшего деЯтельности и вынужденного жить монотонной будничной жизнью; это
очень часто происходит с молодыми белыми людьми в Ђфрике,  особенно  с теми,
кто вырос в большом городе. Ќо теперь он выскочил из самого жерла  трагедии,
и,  видимо, еще не решил, как быть: то ли ублажить свою изголодавшуюсЯ душу,
раздув пожар  как можно сильнее, то ли укрытьсЯ от ужаса, стараЯсь заглушить
его,  не  заметить;  раздираемый  этими  противоречиЯми,  он  был  похож  на
мальчугана, со всех ног  бегущего с вестью о большой беде; он даже заикалсЯ.
Ќо, в конце концов, он приуменьшил несчастье, как мог: длЯ него не оказалось
подходЯщей роли, рок снова оставил его ни с чем.
     ’ут из дома вышел ”арах и стал слушать вместе со мной, что  рассказывал
Ѓелнап. Ђ тот рассказывал, как мирно и хорошо все шло поначалу, не предвещаЯ
трагедии.  …го повар  был  в отпуске, и  в этот день  его "тото",  сын моего
старого скваттера и  ближайшего  соседа по  ферме,  старого  хитрюги Љанину,
семилетний Љаберо, созвал повеселитьсЯ на кухню своих приЯтелей-мальчишек. €
когда к  вечеру всЯ компаниЯ  без удержу веселилась,  Љаберо притащил  ружье
своего белого хозЯина и стал изображать белого господина перед своими дикими
туземными друзьЯми. Ѓелнап был страстным птицеводом, он продавал каплунов  и
пулЯрок  и покупал породистых цыплЯт  на  аукционах в Ќайроби, а  у себЯ  на
веранде  всегда  держал  зарЯженное  ружье,  чтобы  отпугивать  Ястребов   и
сервалов, диких кошек. Џотом,  когда мы  разбирали это дело,  Ѓелнап уверЯл,
что ружье не было зарЯжено,  и что ребЯта нашли патроны и сами зарЯдили его,
но мне  кажетсЯ, памЯть его  подвела, врЯд  ли они сумели бы  это сделать --
очевидно, ружье было зарЯжено и оставлено на веранде.  ‚о всЯком случае, как
бы  то ни  было,  патрон был  в  стволе,  когда  Љаберо, с  молодым  задором
бахвалЯсь перед сверст
     никами,  нацелилсЯ  прЯмо  в  кучку  ребЯт  и  спустил  курок.  ‚ыстрел
прогремел по всему дому.  ’рое детей  были слегка задеты и в ужасе выскочили
из  кухни во  двор. „вое остались лежать, тЯжело раненые или мертвые. Ѓелнап
кончил свой рассказ, проклинаЯ всю Ђфрику и все, что там творитсЯ.
     Џока мы разговаривали, вышли  мои слуги и, не говорЯ ни  слова, вынесли
фонарь-молнию. Њы захватили с собой перевЯзочный материал и  дезинфицирующую
жидкость. ЌельзЯ было тратить времЯ, заводить машину, и мы бросились со всех
ног через лес к дому Ѓелнапа. ”онарь качалсЯ  на бегу, наши тени метались из
стороны  в  сторону на узкой  дороге.  ЏодбегаЯ к дому, мы  услышали частые,
резкие, хриплые крики -- крики умирающего ребенка.
     „верь на  кухню была распахнута, будто ‘мерть, ворвавшись в дом,  снова
улетела  прочь и  оставила  за  собой  полный разгром, как будто в курЯтнике
побывал  хорек.  Ќа  столе  горела кухоннаЯ  лампа, копоть стоЯла столбом, в
маленьком помещении  пахло  порохом.  ђужье лежало на столе  возле лампы.  џ
поскользнулась  --  всЯ  кухнЯ  была  залита  кровью.  ”онарь-молнию  трудно
направить в одну точку, но он Ярко освещает  всю комнату или сцену. ‚се, что
Я увидела при свете этого Яркого фонарЯ, Я помню особенно отчетливо.
     џ  знала детей,  которые  пострадали, встречала  их  на пастбищах  моей
фермы, где  они  пасли  скот  своих  родителей. ‚амаи, сын  €ононы,  шустрый
мальчуган, одно времЯ даже учившийсЯ в школе, лежал на полу между  дверью  и
столом. Ћн еще не умер, но  смерть уже нависала над ним, он был без сознаниЯ
и  слабо стонал. Њы  отнесли его в сторону  -- надо  было подойти к другому.
Љричал  ‚аньЯнгери,  самый  младший из  всей компании.  Ћн сидел,  наклонЯсь
вперед, к лампе;  кровь била, как вода  из насоса, стекаЯ по его  лицу, хотЯ
трудно было назвать  лицом то, что осталось после выстрела  -- как видно, он
стоЯл  прЯмо напротив ствола, и  ему  целиком  оторвало  нижнюю челюсть.  Ћн
широко  раскинул в стороны руки и двигал ими вверх-вниз, как  ручками насоса
-- так хлопает крыльЯми цыпленок с отрубленной головой.
     Љогда вы оказываетесь лицом к лицу с таким чудовищным несчастьем, выход
один: где бы то ни случилось -- на охоте или на  птичьем  дворе -- ты обЯзан
прекратить эти муки любой ценой, и как можно быстрее. Ќо знаешь,  что  убить
ты не в силах, и от страха терЯешь голову. џ охватила руками голову ребенка,
прижала  ее к  себе, и тут, как  будто  Я  его и вправду  убила, он перестал
кричать, вытЯнулсЯ и застыл, словно деревЯнный, уронив  руки. ’еперь Я знаю,
что значит "исцелЯть наложением рук".
     Ћчень трудно перевЯзывать раненого, у которого снесло дробью чуть ли не
полголовы;  пытаЯсь  остановить  кровотечение, вы  рискуете задушить его.  џ
приподнЯла  мальчика,  положила его на колени к ”араху  и  велела ему крепко
держать голову ребенка: если голова наклонитсЯ вперед, Я не смогу наложить и
закрепить повЯзку, а  если откинетсЯ назад, кровь может потечь ему  в горло.
Ќо  в  конце  концов  мне  удалось  наложить  повЯзку,  пока  мальчик  сидел
неподвижно.
     Њы  положили ‚амаи  на стол и  приподнЯли лампу,  чтобы  разглЯдеть его
поближе.  ‚есь залп попал  ему прЯмо в  шею и грудь,  он  не истекал кровью,
только  тонкаЯ струйка сочилась из  уголка рта.  ‘транно  было видеть  этого
маленького  туземца,  всегда   резвого  и  веселого,  как  олененок,   таким
притихшим. Њы вдруг увидели,  что на его  лице поЯвилось выражение глубокого
удивлениЯ. џ послала за машиной -- нельзЯ было терЯть времЯ, ребЯт надо было
срочно доставить в больницу.
     Џока мы ждали,  Я спросила,  где Љаберо,  тот мальчик,  что  стрелЯл из
ружьЯ и  натворил  столько бед. Ѓелнап рассказал мне тут же странную историю
об этом мальчике. ‡а несколько дней до этого Љаберо купил у своего хозЯина
     пару поношенных шортов и должен был заплатить ему одну рупию из  своего
жалованиЯ.  Љогда,  услышав выстрел, Ѓелнап подбежал к кухне,  Љаберо  стоЯл
посреди  комнаты с дымЯщимсЯ ружьем в руках. ‘екунду  он смотрел на Ѓелнапа,
потом сунул руку  в карман тех самых  шортов, которые он только  что купил и
надел ради праздника, вынул левой  рукой из кармана одну рупию и положил  ее
на  стол, а правой  рукой положил рЯдом ружье.  €, будто окончательно  сведЯ
счеты с  миром, он скрылсЯ,  но тогда  мы еще не знали, что он, сделав  этот
прощальный жест, буквально исчез с лица земли. „лЯ туземца это был не совсем
обычный  поступок, потому что, как правило, они ухитрЯютсЯ запамЯтовать свои
долги -- и в первую очередь то, что  задолжали белому человеку, -- оттеснить
их к периферии  сознаниЯ.  Ђ может,  Љаберо казалось, что уже настал  ‘удный
„ень и ему  пора  разделатьсЯ  с  долгами,  а  может  быть,  он просто хотел
заручитьсЯ  другом  в беде. €ли  все  вместе: несчастье, грЯнувший  выстрел,
смерть друзей --  так потрЯсли  незрелый ум мальчика,  что  все его нехитрые
мысли перемешались,  так  что самое  глубоко запрЯтанное теперь оказалось  в
центре его  сознаниЯ. ‚  то  времЯ у менЯ  был  старый  вездеход "Ћверленд".
Ќикогда Я не обижу эту  машину попреками, она  служила мне верой  и  правдой
много лет, но было трудно заставить ее работать больше чем на двух цилиндрах
одновременно. € фары у нее тоже были не в порЯдке, так что Я ездила на танцы
в  клубе  "Њутайга", завернув  в красный шелковый платок керосиновый фонарь,
который  вешала сзади.  Њашину приходилось толкать, чтобы она завелась, и  в
тот вечер мы провозились с ней особенно долго.
     Њои  гости  всегда  жаловались на состоЯние моих дорог, и  та гонка  со
смертью убедила менЯ, насколько они правы. ‘начала Я дала править ”араху, но
мне показалось, что он нарочно лезет на все глубокие  ухабы и колдобины, и Я
сама взЯлась за руль. Њне пришлось сначала остано
     витьсЯ  у  пруда и вымыть руки  в  черной воде. ђасстоЯние  до  Ќайроби
показалось мне бесконечно длинным, Я подумала,  что за времЯ, потраченное на
эту поездку, можно было бы добратьсЯ и до самой „ании.
     ѓоспиталь длЯ туземцев в  Ќайроби  находитсЯ на холме  перед  спуском в
город.  ‚  больнице было совсем темно и совершенно  тихо.  Њы еле добудились
нужных нам людей.  ‚  конце  концов  мы  нашли старого местного доктора  или
фельдшера, который вышел  к нам в  странном ночном нарЯде. ќто был  высокий,
очень  спокойный толстЯк,  и у  него была привычка делать  какой-нибудь жест
сперва  одной  рукой, потом непременно  другой.  ЏомогаЯ  вынести  ‚амаи  из
машины, Я  почувствовала, что  он пошевельнулсЯ и как-то вытЯнулсЯ, но когда
мы внесли его в  Ярко  освещенную комнату, Я  понЯла, что  он  мертв. ‘тарый
врач,  махаЯ  рукой, все  твердил:  "Ћн  мертвый". €  тут  же,  указываЯ  на
‚аньЯнгери, повторил: "Ћн живой". Ѓольше  мы с этим стариком не встречались:
Я  не ездила ночью в госпиталь, а  он,  вероЯтно, только по ночам и дежурил.
’огда менЯ страшно раздражала его суетливость, но некоторое времЯ спустЯ мне
стало  казатьсЯ, что сама  судьба, безучастно  раздающаЯ  смерть или  жизнь,
встретила менЯ на пороге больницы, облаченнаЯ в диковинные  просторные белые
плащи, один поверх другого.
     Ќо ‚аньЯнгери вдруг очнулсЯ, когда мы привезли его в больницу, и тут же
затрЯссЯ от страха; он боЯлсЯ, что мы его бросим, цеплЯлсЯ за менЯ и за кого
попало,  рыдал  и  вопил в  диком отчаЯнии. Ќаконец,  старый ѓоан сделал ему
укол, взглЯнул на менЯ поверх очков и сказал: "Ћн  живой". € Я ушла, оставив
детей в больнице -- и мертвого  и живого, на  носилках -- судьба определила,
кому из них жить, а кому -- не жить.
     Ѓелнап  ехал  за  нами на  своем мотоцикле,  главным образом, длЯ того,
чтобы помогать  нам завести машину,  если  она  застрЯнет в пути;  теперь он
сказал, что  надо непременно  заЯвить о  несчастье в полицию.  Њы  поехали в
центр  города,  на  полицейский  пост у ђечной дороги,  и сразу окунулись  в
ночную жизнь Ќайроби. Ѓелого  полисмена на дежурстве не было, и пока  за ним
посылали, мы  ждали его  около нашей  машины.  “лица была обсажена  высокими
эвкалиптами,  первыми деревьЯми всех новых  городов в  этом краю;  ночью  от
душистых стельчатых листьев шел необычный, очень приЯтный запах, и деревьЯ в
свете   уличных   фонарей   казались    странными   призраками.    Ќесколько
туземцев-полисменов тащили  в  участок  молодую  пышнотелую  туземку,  а она
сопротивлЯлась изо всех сил, царапала полисменам  физиономии  и визжала, как
свиньЯ. Џривели  компанию хулиганов,  которые  норовили  додратьсЯ прЯмо  на
ступеньках полицейского участка; а за вором, которого, как видно, только что
поймали на месте преступлениЯ, шумно пререкаЯсь, шла целаЯ толпа, -- кто был
за полицию, а кто -- за вора. ‚ конце концов ЯвилсЯ молодой офицер-полисмен,
как мне показалось, вызванный прЯмо с какой-то веселой пирушки. Ѓелнап очень
разочаровалсЯ, потому что полисмен сначала с неимоверной скоростью записывал
его рассказ, а потом вдруг перестал строчить, сделал несколько вЯлых заметок
в своем блокноте и вдруг  вообще кончил писать и сунул карандаш  в карман. џ
совсем  продрогла -- ночь была очень  холоднаЯ.  Ќаконец,  можно было  ехать
домой.
     “тром,  еще  лежа  в  постели, Я почувствовала, что у моего  дома стоит
тЯжелаЯ напрЯженнаЯ тишина,  --  значит,  вокруг собралась  молчаливаЯ толпа
туземцев. џ  знала,  что это были старейшие жители моей фермы, они расселись
на  камнЯх,  жевали  или нюхали  табак,  сплевывали  в сторону  и  о  чем-то
шептались. € Я знала, чего они  хотЯт: они  пришли сообщить мне,  что желают
собрать "ЉиЯма" и обсудить случай с ружьем и гибель людей.
     "ЉиЯма" --  совет старейшин на ферме, он утвержден в  своих полномочиЯх
правительством, ему поручено разбирать все  ссоры и споры между скваттерами.
—лены совета  "ЉиЯма"  собираютсЯ,  когда  на  ферме  случаетсЯ  какоенибудь
несчастье  или преступление, и сидЯт  иногда неделЯми крЯду, вволю насыщаЯсь
бараниной, разговорами, остротой беды. Ќо Я не хотела вступать в бесконечные
споры и пререканиЯ по  поводу несчастного случаЯ, велела оседлать мне лошадь
и собралась покинуть ферму.
     Ќо когда Я вышла, слева от дома, неподалеку от хижин моих слуг, как Я и
ожидала, уже сидели кучкой старцы. ЃлюдЯ  свое достоинство, они сделали вид,
что не  замечают  менЯ, но тут они понЯли, что Я  от  них удираю.  ‘тарики с
трудом поспешили встать  и начали махать мне руками. џ помахала им в ответ и
поскакала прочь.


        ѓлава втораЯ ‚