        Њихаил …лизаров. Ќогти

---------------------------------------------------------------
     &copy; Copyright Њихаил …лизаров
     From: WebMaster@dvgd.ru
     Date: 22 Apr 2002
---------------------------------------------------------------

     џ познакомилсЯ с Ѓахатовым еще в  „оме малютки. ‚прочем, мы не отдавали
себе  отчета, что  наше знакомство  состоЯлось  -  нам было всего  несколько
месЯцев  от  роду.  Џервое мое  осмысленное восприЯтие Ѓахатова  произошло в
отделении восстановительной терапии, в палате длЯ умственно отсталых  детей.
Ѓахатов с младенчества  умел  произвести  тЯгостное впечатление о  состоЯнии
своего  интеллекта  - виной  тому  мЯтой формы  череп  и бесконечные  слюни.
Ѓахатовым его  назвали потому, что пеленки,  в которых он  находилсЯ, помимо
выделений  Ѓахатова  имели штемпельную  аббре-виатуру  "Ѓ.  •.  ’."  Њои  же
пеленки, если таковые имелись, ничего кроме менЯ и моего горба не содержали.
     џ поЯвилсЯ на свет горбуном - плод эгоизма и безответственности, резюме
пьЯных рук, постфактум отравленного вестибулЯрного  аппарата. ЊенЯ не отдали
к сколиозникам, а оставили на потеху у  слабоумных.  ќрудит-доктор  придумал
мне  фамилию -  ѓлостер. Љоролевское клеймо  безграмотные  сестры  частенько
менЯли  на Љлистир.  Ќо  по  паспорту Я - ѓлостер, подкидной  дурак,  как  и
Ѓахатов.
     ‘ рождениЯ менЯ сопровождал сонм обидных поговорок и прибауток. ЌЯньки,
бывало, так и кричали:  "‘лышь, длЯ тебЯ новый массажер придумали, чтоб горб
исправить. ‡наешь, как называетсЯ?" џ отвечал: "Ќет",  а  они: "Њогила!" - и
сме-Ялись  до  колик. Ќа  медосмотр, в  столовую,  на  прогулку менЯ  звали,
искус-ственно  огрублЯЯ голос под ‚ладимира ‚ысоцкого: "Ђ теперь ѓорбатый! џ
сказал, ѓорбатый!" -  если  Я мешкал. Ћднаж-ды, Я уже был постарше, директор
нашего интерната  в  присутствии врачей,  сестер и  нЯнек  подозвал  менЯ  и
сказал:  "“гадай,  как  ты будешь  называтьсЯ, если  станешь  пидарасом?"  џ
промолчал,  чувствуЯ подвох,  и  он  сам ответил: "Џидарас  горбатый!"  -  и
расхохоталсЯ так искренне, что Я засмеЯлсЯ вместе с ним. џ научилсЯ отвечать
смехом на любую выходку.
     Ѓахатов,  в  сущности,  тоже  был  нормальным,   только  некрасивым,  и
оставалось  догадыватьсЯ,  что   глотала  или  пила  мамаша  Ѓахатова,  чтоб
избавитьсЯ от него.
     Ќо  мы  смогли  научитьсЯ  читать и писать, у  менЯ  иногда  поЯвлЯлись
трудности с  арифметикой, у  Ѓахатова с гуманитарными дисциплинами, однако Я
подчеркиваю: мы были нормальными. ‘пециально мне и Ѓахатову завхоз  доставал
учебники, подготовленные министерством  образованиЯ длЯ школ  в ‘редней Ђзии
на  русском  Языке.  „ебильные буквари-раскраски  не утолЯли  наш умственный
голод. €ногда к нам приходили учителЯ из нормальной школы и рассказывали про
Ђфрику и другие страны, а завхоз показывал, как клеить конверты.
     џ  вспоминаю  момент, когда  Я впервые  смог осЯзать  сознанием, понЯть
глазами существование Ѓахатова. „о этого  Я  помнил все событиЯ  своей жизни
только спиной.  Ќевидимые руки хватали менЯ за мою  горбатую шкирку и несли,
как чемодан. ‚ полете Я увидел Ѓахатова. Ћн рос из горшка, похожий  на бутон
тюльпана,  и бессмысленно выл.  ЊенЯ усадили  на  горшок рЯдом  с ним, и  мы
смогли разглЯдеть друг друга. Ѓахатов перестал плакать, засунул  в рот палец
и попыталсЯ  обгрызть ноготь. ‡убов не хватало, и Ѓахатов опЯть заплакал, но
Я уже знал  причину его слез. џ глЯнул вниз и увидел ноги Ѓахатова, ступни и
длинные с черным  гуцуль-ским орнаментом  ногти.  Џервое воспоминание  моего
ума.
     ‚  возрасте шести  лет нас перевели  из больницы в специальный интернат
"ѓирлЯнда". ќто  было зимой. ‡аведующаЯ  отделением  передала наши документы
человеку, приехавшему на темно-зеленом уазике, нам собрали в дорогу оладий и
майонезную  баночку с Яблочным повидлом,  закутали во множество одежек; одна
из нЯнек, жалевшаЯ менЯ больше других, натЯнула мне на горб вЯзаную шапочку.
Ѓахатову  дали в подарок  пластмассового белого зайца с плоскими заманчивыми
ушами. ‚ дороге Ѓахатов обгрыз  зайцу уши под череп, но  держалсЯ молодцом и
не плакал.
     €нтернат находилсЯ километрах в  тридцати от города. Љогда-то  это  был
пионерский  лагерь.  ‚округ двухэтажного зданиЯ  еще находились  качели всех
сортов,  игровые  площадки  длЯ  волейбола,  баскетбольные  щиты,  небольшой
стадиончик, беседки  и  бетонированнаЯ площадка  с железной  мачтой  - место
линеек, но все пришло  в упадок.  Ќовые обитатели лагерЯ нуждались  только в
койках. ‚  интернате находилось чуть больше сотни детей: десЯтка полтора-два
даунов,  дюжина гидроцефалов с тыквенными головами, дистрофики с вздувшимисЯ
паучьими животами, с атрофированным телом, костЯными ручками-ножками - таких
штук двадцать имелось и многочисленные разных степеней олигофрены. ’аков был
слабоумный контингент специнтерната "ѓирлЯнда" или, как поэтично называл нас
директор, "“ма палаты".
     Њы  зашли  внутрь  зданиЯ  и  проследовали  по коридору до  кабинета  с
плексигласовой  табличкой. —еловек, который  приехал с нами, постучал гулким
суставом в дверь, и муж-ской голос разрешил войти.
     - ‚от, привез, - сказал человек.
     ’от, кто впустил нас, стоЯл  возле  окна  со  стаканом в руке.  Ќа лице
оставалась  гримаса   от   содержимого  стакана,  но  постепенно   рот   его
разгладилсЯ.  Ћн  чуть  согнулсЯ, уперев  руки  в  колени,  и  спросил почти
приветливо:  - Ћткуда ж  вы такие приехали,  ребЯтишки? - Ћн улыбнулсЯ: - Ћт
верблюда?
     Ѓахатов   чудовищно   зарыдал,   Я   чудовищно    засмеЯлсЯ.   ‚зрослые
переглЯнулись, наш  конвойный достал  из кармана  ириску и помахал ей  перед
носом Ѓахатова.
     - Ќу, а как вас звать-величать? - спросил главный.
     Љ этому вопросу нас  готовили целый  месЯц, мы  репетировали ответ  под
наблюдением  заведующей  и  довели  до автоматизма. џ сделал  шаг  вперед  и
сказал: - Ђлександр ѓлостер!
     Ѓахатов, усмиренный конфетой, вЯзко прошамкал: - ‘ережа Ѓахатов.
     - Ђ  Я -  €гнат Ѓорисович, - сказал главный, - будем  дружить? џ  здесь
директор,  и все-все  детки должны  менЯ  слушатьсЯ, а не-то  сразу  в попку
укольчик!
     - Џора, поеду, - конвойный положил на стол папку с нашими жизнЯми.
     - ‚ добрый путь, -  сказал веселый €гнат  Ѓорисович  и  спрЯтал папку в
сейф.
     Џотом  пришла нЯнька.  Ћна  показала,  где находЯтсЯ  наши шкафчики, мы
сложили  туда  больничные  лохмотьЯ,  и нЯнька  научила, как  запомнить свою
дверцу. ‚место обеда, который  уже закончилсЯ, мы доели наши оладьи. ЊенЯ  и
Ѓахатова  отвели в палату и усадили  каждого на его кровать. ‡акономерно или
случайно,  но они  стоЯли рЯдом. -  ‚ы  ж  два  братика, -  сказала  нЯнька,
вкладываЯ смысл.
     ’олько   она  оставила  нас,  кровати  зашевелились,  и   из-под  одеЯл
повылезали дети.  Ћдин  свалилсЯ  на  пол  и  на четвереньках  пополз в нашу
сторону,  издаваЯ рычащие звуки: "дрын-дыг-дыг-дыг".  Ћчевидно, эта  шумоваЯ
комбинациЯ  имитировала  рев  двигателЯ.  ’акже,  Я успел  заметить,  что  у
ползущего высохшие  до  косточек, отмершие  ступни. џ приветливо просигналил
губами, полагаЯ, что  с машиной нужно общатьсЯ на ее Языке. Ќас благополучно
объехали.  Ќа соседней  кровати  кто-то  душераздирающе крикнул: "‚инни-Џух,
‚инни-Џух!" - и забилсЯ в припадке.
     Ќесколько  лупоглазых голов  поднЯлось  над подушками.  ‘амый  взрослый
мальчик начал всех успокаивать: "Њама ушла за гостинцами", - и еще какими-то
неразборчивыми словами. Ђ потом повернулсЯ  ко мне и неожиданно заорал:  "Ќе
бойсЯ!" - и ударил себЯ по лицу.
     Ђ вот  моЯ кровать  мне  очень  понравилась, в  больнице таких не было:
старого  образца,  с   панцирной  сеткой  и  узорными  чугунными   спинками,
украшенными  блестЯщими  шариками.  џ  сразу  схватилсЯ  за один  из  них  и
попыталсЯ  отвернуть,  но  пальцы  только  скользили  по гладкой поверхности
шарика. Ћн не отвинчивалсЯ потому, что ЯвлЯлсЯ литой частью, и это было даже
лучше - Я нашел занЯтие своим нерв-ным рукам.
     Ѓахатов  всегда  и  везде  утешалсЯ обкусыванием ногтей.  Ћтращивал  и,
уединившись, обкусывал. ’ак повелось еще  с  нашего пребываниЯ в больнице. ‚
интернате этот ритуал  сложилсЯ  окончательно. Ѓахатов не терпел свидетелей,
но Я был началом его памЯти, мне разрешалось все.
     ЋбрЯд проходил раз в месЯц в строгой последовательности: с утра Ѓахатов
не мыл рук и постилсЯ, на  закате он доставал клочок  "Љомсомольской правды"
или какой-нибудь другой газеты и, повернувшись лицом к солнцу, громко читал,
что  там написано.  ‡атем  Ѓахатов  закатывал глаза, опускалсЯ  на колени  и
начинал обкусывать  ноготь на мизинце правой руки,  следом  - на безымЯнном,
среднем,  указательном,  большом  пальцах  -  ногти  ни  в  коем  случае  не
выплевывались  -  и  принималсЯ за левую руку.  Ќогти  обкусывались в том же
порЯдке - от мизинца к большому пальцу.
     „есЯть  прозрачных   полумесЯцев  Ѓахатов  сплевывал  на  газету  и,  в
зависимости от того,  как легли ногти, делал выводы о будущем.  Џод влиЯнием
ногтей информациЯ, напечатаннаЯ в газете, трансформировалась в предсказание,
Ѓахатов получал программу  поведениЯ  на  следующий  месЯц длЯ  себЯ и менЯ.
—истота   соблюдениЯ   ритуала  гарантировала  нашу   безопасность.  ѓадание
заканчивалось тем, что Ѓахатов зазубренными пальцами глубоко царапал грудь и
выступившей кровью  кропил ногти и  бумажку, а потом все  закапывал в землю,
нашептываЯ неизвестные слова.
     Њне  бы  хотелось  глубже  проникнуть в суть  его свЯщенно-действий, но
Ѓахатов убеждал  не делать  этого,  говорил, что опасно.  Џомню,  однажды  Я
ослушалсЯ его и  заглЯнул  в бумажку  с ногтЯми. џ мельком  увидел  колодец,
липкаЯ  чернота которого схватила  менЯ за  голову и потЯнула. џ  услышал за
спиной  жуткий  собачий  вой и потерЯл  сознание.  Ѓаха-тов  привел  менЯ  в
чувство. Ћн выглЯдел изможденным. џ хотел было пошутить, но осексЯ - Ѓахатов
буквально истекал кровью, изорвав тело до ребер. ‘ его слов Я понЯл, что  он
этим откупил  менЯ от колодца и собаки. Ѓольше Я не вмешивалсЯ в религиозную
жизнь Ѓахатова.
     Љонечно, ему  было трудно в  течение месЯца  не  прикасатьсЯ к  ногтЯм.
Џриходилось искать искусственные заменители. Њы предпринимали тайные вылазки
на окрестные свалки и  там собирали пробки из-под шампанского, пластмассовые
крышки и вообще все мЯгкие пластиковые предметы.
     џ  пыталсЯ  занЯть  Ѓахатова  отвинчиванием  шариков. ѓода  два он вЯло
следовал моему  примеру, потом  забросил,  говорил, что не  видит смысла.  џ
объЯснЯл   ему,  что   в   этом  и  есть  глубинный  смысл   -   отвинчивать
неотвинчиваемое. Ѓахатов лишь качал головой и улыбалсЯ.
     Ђ в остальном, наши дни текли спокойно, сыто и размеренно. ‚ те времена
государство кормило нас  на пЯть рублей в сутки. Њы получали по воскресеньЯм
шоколад и даже  празд-новали Ќовый ѓод  и Џервомай. Ќа  праздники всех детей
звали по именам и только провинившихсЯ или обгадившихсЯ - по кличкам. Џравда
и то, что безропотному большинству было все равно, как звать, чем кормЯт и в
чем они  спЯт. „алекие  от  мира и речи, они существовали запредельной немой
мыслью,   котораЯ  едва  шевелила  их  медленные  лица.  Ќекоторые  дети  не
разговаривали,  а  пользовались   жестами.  €грали  тоже  по-особенному,   в
одиночку, сидели  без  движениЯ, что-то шептали, а  игрушку держали  в руке.
‘южетные событиЯ разыгрывались в воображении. ‘просишь такого, что он видит,
а  тебе в ответ:  "Џрекрасных зайчиков", - и ни слова больше. ‘о  многими мы
подружились. Ћни оказались славными: и механический ползун ’олЯ ‚ездеход,  и
гидроцефал „имка, по прозвищу —еснок, и  ‘ульфат Њагний  €бра-гим, прилежный
даун, и Љатька Ќадоела ѓолова, чудаковатаЯ девчонка, - всех не перечислишь.
     Ћни умирали тихо и незаметно: кто во сне, кто в момент кормлениЯ; шейка
будто  надламывалась,  голова свешивалась  на бок, и глаза леденели.  ‚сегда
умирали  по  двое,  с  небольшим  интервалом.  Љаждому находилсЯ  братик или
сестричка в  смерти. …сли родные  не приезжали  за  трупами, их  хоронили на
собственном кладбище, находившемсЯ на территории интерната.
     Љладбище было  хозЯйственной  гордостью €гната Ѓорисовича. €з  гуманных
соображений,  его разместили  подальше  от  детских  глаз.  Џо  эстетическим
соображениЯм, места захоронениЯ окружала живописнаЯ парковаЯ  природа. €гнат
Ѓорисович особенно упирал на то, что за могилками у нас всегда присмотрЯт.
     ‘амой  нелепой  смертью  умер, пожалуй,  только  наш  ’олЯ-‚ездеход. Ћн
ползал,  надо  сказать,  замечательно,   преодолеваЯ  трудные   поверхности.
“вЯзалсЯ он как-то с нами, ходЯчими, гулЯть и  угодил в старую выгребную Яму
- видно  затЯнуло проклЯтую зеленой рЯской. ‚ездеход, принЯв ее за  лужайку,
ушел на дно, как и полагаетсЯ  тЯжелой металлоконструкции, гордо и тихо, без
криков о помощи.
     Ќо в  свободное от смерти  времЯ все же бывало весело, особенно в Ќовый
ѓод.  ‚  самой  большой палате  койки  отодвигались  к  стенам, а  в  центре
ставилась  елка.  ‡а  неделю до  торжества  все садились  мастерить игрушки:
вырезали из старых "Ћгоньков" Яркие картинки, наклеивали на картон, а нЯньки
делали нитЯные петельки. Њы  разучивали стихи и песни. ’е, кто мог, украшали
окна  бумажными  снежинками. Џод вечер €гнат Ѓорисович  приносил из кабинета
телевизор,  включал  его, и  начиналсЯ праздник.  „о московских курантов  мы
успевали  поводить   хоровод  вокруг   елки,  развлечь  себЯ  и  медперсонал
самодеЯтельными номерами,  поиграть  в  подвижные  игры,  типа "Љто  быстрее
перенесет мамины  покупки" -  любимаЯ  игра  €гната  Ѓорисовича.  Ћн  ужасно
смеЯлсЯ,  глЯдЯ,  как  мы   сшибались  лбами,  переносЯ  со  стула  на  стул
импровизированные мешочки с покупками загадочной мамы.  Џотом мы отплЯсывали
под  аккомпанемент нашего  музыканта  ‚ласика.  Ћн  разводил пустыми руками,
имитируЯ игру  на  баЯне,  при этом всегда  мычал  один  и тот же мотив: "Ќа
танцующих  утЯт  быть похожими  хотЯт..."  и  в  такт притоптывал ножкой. Њы
выделывали  танцевальные  па,  приседали, кружились  -  воображаю, насколько
потешно это вы-глЯдело в  моем исполнении -  а €гнат Ѓорисович, все  сестры,
санитары и нЯньки хлопали в ладоши. ђовно в девЯть нам наливали побродившего
компоту и укладывали спать, то есть Ќовый ѓод мы встречали во сне.
     ‚  будничные дни по утрам мы получали образование. Ќаша  школа, то есть
место, где  проходили занЯтиЯ, находилась на первом этаже интерната. Ћдну из
комнат преобразова-ли в учебный класс. Џоставили несколько стареньких парт -
подарок совхозных шефов, а на стену повесили  доску.  Џарты  были изрисованы
прежними  детьми,  и, благодарЯ  этим каракулЯм,  Я  ощущал  себЯ  настоЯщим
школьником. Ќаш урок длилсЯ около получаса, и  в день больше одного предмета
не преподавали, чтоб не перегружать наши маломощные мозги.
     ‚ школе, кроме менЯ  и  Ѓахатова,  училось еще шесть  ребЯт. џ сидел за
одной  партой  с Ѓахатовым. Њы занимались по индивидуальной программе и были
единственными, кому  ставили настоЯщие оценки в журнал. Ћстальным  раздавали
картонные  "пЯтерки".  Џо-моему, они  и  в  школу-то ходили только ради этих
игрушек.
     “чителЯ, которые приходили из поселка,  побаивались  нас.  €х отвращали
наши  лица, неправильные  туловища,  невнЯтные голоса,  мимика, жесты  - все
вызывало брезгливый  страх. Љак-то  на  уроке  математики  Ѓахатову долго не
давалась задачка, он  провозилсЯ  над  ней  весь урок, вдруг его осенило, он
нашел  решение  и,  радостно гудЯ, подбежал к  молоденькой  учительнице. Ћна
упала в обморок - так испугалась Ѓахатова.
     џ  с  благодарностью  вспоминаю  аспирантов  мединститута,  чьи  работы
каким-то образом касались  вопросов  педагогики длЯ слабоумных.  ‡а  полтора
года, что они тренировались на нас, мы освоили письмо, читали из специальных
книжек, а потом рассказывали, что понЯли. € это было очень интересно.
     Џотом  аспирантов  сменили   обыкновенные   учителЯ.  “роки  литературы
превратились  в  чтение  вслух сказок,  урок  Языка в  малевание  палочек  и
крючочков. “чителЯ-мужчины выпивали с €гнатом Ѓорисовичем и весь урок сидели
безмолвные у окна. Љто-то, наоборот, оживлЯлсЯ и вместо положенной географии
или ботаники начинал вдруг говорить  с нами  о  жизни,  откровенничаЯ, как с
пустым   пространством.  Ќа  уроке   истории   однажды  Я  услышал  о  своем
однофамильце. Ќам рассказывали о  средневековой  Ђнглии, войне Ђлой и  Ѓелой
ђозы и горбатом герцоге  ђичарде  ѓлостере. Њного лет спустЯ, в фильме Ђлана
Џаркера  "‘тена", Я увидел мультипликационную схватку цветов, больше похожую
на совокупление. џ был поражен тому,  что именно так и воспринимал цветочную
войну.
     Ћт  пионеров  в  наследство осталась небольшаЯ библиотека. џ  прочел ее
всю. Ћчень мне нравились стихи и вообще сама возможность рифмованиЯ. ‚ одной
детской книжке под картинкой был стишок:
     „вери распахнул отец:
     - Џолучайте огурец!
     Ќе  знаю  почему, но  ситуациЯ представлЯлась  мне необычайно комичной.
‘идЯт  себе люди в комнате, вдруг  -  бах!  ђаспахиваетсЯ дверь, и на пороге
пошатываетсЯ отец с огурцом в руке: "Ќате, - говорит, - огурец!"
     Љогда эти  строчки приходили мне на ум,  Я начинал  битьсЯ  в приступах
хохота.  ‹итературнаЯ мощь  двустишиЯ  иногда  среди  ночи поднимала  менЯ и
заставлЯла  безмолвно  дрожать животом. ‚о времЯ  обеда  Я  прыскал  на всех
супом, если эта уморительнаЯ ситуациЯ всплывала в голове, а Я сидел с полным
ртом. Љ сожалению, мне даже не хватало сил прочесть стих хоть кому-нибудь. џ
пускал пузыри и давилсЯ смехом. …сли менЯ уж очень обижали, Я уходил в тихое
место и там читал длЯ себЯ про отца и огурец, и тихо смеЯлсЯ.
     џ  вспоминаю  первые  в жизни звуки  музыки. „о  трех лет детства Я  не
тратил эмоций  и  слыл  спокойным  ребенком.  Ќо  однажды,  после  очередной
инспекции, устроившей разнос за то, что у детей в палате нет радиоприемника,
все волшебно изменилось. Џришел больничный столЯр и над бесконечно высокой и
недоступной  розеткой   приладил  полочку,  а  чуть   позже   сестра-хозЯйка
установила на нее  ребристый  белый брусок с черным, похожим  на собачий нос
колесиком. ‚ тот день Я себЯ неважно чувствовал, навалилась очереднаЯ хандра
и перекололи менЯ всЯкой дрЯнью. € тут заиграла музыка.
     ‘ейчас  мне кажетсЯ, что  это был —айковский, фрагмент из "™елкунчика".
Џод льющиесЯ со стены звуки Я представил,  что  умер. ‚еличественнаЯ громада
музыки  привиделась  мне  собственным прекрасным трупом, и  в  этом  мертвом
отражении  менЯ, в каждой  ноте  звучала боль  и сладость спины. џ слушал не
ушами,  а  мыслью,   холодившей   пустоту  горба.  ЊоЯ  искривленнаЯ   плоть
чувствовала с музыкой родство, стремилась стать ее горбохранилищем.
     џ ощутил всю  жизненную тЯжесть вскинутого на спину живота, беременного
чудным постоЯльцем. …два проникнув  в горб, он наиграл услышанные звуки. Њои
всегда сухие глаза свело  судорогой слез, Я зарыдал, и только от того, что в
моем  мЯсистом  музыкальном центре  играл  самостоЯтельный, неслышный  миру,
органчик. ’о была боль первого вдоха младенца, перваЯ резь в легких.
     ‘ того момента все  свободные от дружбы с  Ѓахатовым  часы Я проводил у
радиоприемника. Џерсонал только посмеивалсЯ над этой симфонической страстью.
ЌаблюдаЯ  за мной, за моей  внимательной согбенной позой, они говорили,  что
горбун не слушает, а подслушивает у радио.
     џ  испытывал  потребность в звукоснимателе, извлекал мелодии  из всего,
что  могло  греметь,  звенеть  и  тренькать,  играл  на расческах, булавках,
столах, банках. Ќо однажды мне подвернулась стоЯщаЯ штука.
     „ело в том,  что Я и Ѓахатов, и еще  десЯтка полтора ребЯт пользовались
относительной  свободой перемещениЯ  в пределах  интерната.  “же  подросшим,
тринадцати  лет, путешествуЯ по отдаленному крылу, Я наткнулсЯ на незнакомую
дверь.   ‡а   нею   было  складское  помещение.  Љроме  поломанных  стульев,
перевернутых столов, пыльных трЯпичных стендов с пионерским  содержимым, там
находилось пианино. џ сбросил с него весь наваленный хлам: трЯпки, бородатые
портреты, гимнастические кольца,  нашел стул  с отломанной,  будто длЯ менЯ,
спинкой и сел за инструмент.
     Љонечно же,  Я имел  представление, как  играть  на  пианино - видел по
телевизору композитора ђаймонда Џаулса. Ћн точно окунал руки в клавиатуру, а
потом выполаскивал их из стороны в сторону. Џолучалось очень красиво.
     Ќайденное пианино  напоминало  катафалк. џ  осторожно  приподнЯл крышку
музыкального  гроба, и  взору  моему предстали  желтые  от  времени мощи.  џ
потрогал их руками, перебрал пальцами каждую косточку, запомнив ее звучание.
Њне было безразлично, настроены ли струны. џ не нуждалсЯ в музыкальном строе
и  обошелсЯ   бы  любым  набором,  всЯким   беспорЯдком.  ‡апомнив  звуковые
возможности всех клавиш, Я стал нажимать на них,  комбинируЯ  количество: от
одной до  десЯти  и глубину  нажатиЯ. €нструмент полностью мне подчинЯлсЯ, в
меру своих фальшивых сил. ‘корость укладываниЯ пальцев в мелодические группы
оставлЯла  желать лучшего, но через полгода  Я  мог сыграть  любую  фантазию
горба.
     Љого-то из нЯнек или сестер  угораздило услышать мои музицированиЯ. Ћни
донесли об этом €гнату Ѓорисовичу. €гнат не поверил и попросил менЯ поиграть
длЯ него.  џ представил его вниманию вариацию-экспромт, из раннего, на  тему
"—ас  на  ржавом горшке  после  пшенной крупы  с кубиком  аминазина".  €гнат
Ѓорисович,  посмеиваЯсь,  прослушал  менЯ.  џ  спросил  его,  можно  ли  мне
приходить сюда заниматьсЯ. Ћн сказал, что  нельзЯ, и  шутливо добавил: "…сли
перестанешь  горбитьсЯ,  Я  тебе  подарю  аккордеон".  ’ерзаЯсь  музыкальной
похотью,  Я  ослушалсЯ его  и  уже  на следующий  день  прокралсЯ в заветную
подсобку. Ќо пианино навсегда исчезло.
     Џравда, €гнат Ѓорисович  сжалилсЯ надо мной и принес обещанный  в шутку
аккордеон.  Ќовый инструмент  Я  освоил  за пару  часов.  €  потом  на  всех
праздниках Я играл вместо ‚ласика. Ќе  скажу, что с большим успехом - ребЯта
здорово  привыкли  к  нему.  Ќо во  времЯ областных  комиссий  Я  оказывалсЯ
незаменимым. €гнат Ѓорисович выставлЯл  менЯ как некий качественный скачок в
работе  всего  заведениЯ.  ’олько  предупреждал,  чтоб  Я  играл  что-нибудь
простенькое, в диапазоне от "чижика" до Џахмутовой.
     Ђ жизнь в интернате постепенно ухудшалась. џ помню, в восемьдесЯт пЯтом
генеральным секретарем стал ѓорбачев. Ќаши тогда  шутили: "Џапка твой, скоро
заберет тебЯ..." Ќо не забрал.
     ‚ том же  году  Я узнал,  что созрел. Љогда менЯ купали, Я возбуждалсЯ.
ЋбсуждаЯ  мое  внезапно  отекшее  громоздкое "хозЯйство", бабы вздыхали:  "€
зачем дурачку столько", - и кому-нибудь  в  шутку  или  всерьез предлагалось
повалЯтьсЯ со  мной.  ѓоворили,  что с горбатым как  на пресс-папье кататьсЯ
можно.
     “ менЯ  поЯвилась  любовь,  девочка  Ќастенька, слабоумный стебелек. …е
привезли к нам в возрасте десЯти лет. ђодители долго  не хотели расставатьсЯ
с ней, она  была такаЯ красиваЯ, но  как мертваЯ. Ћна не умела жить,  лежала
безмолвно, не плакала,  не просила пищи.  ‘ закрытыми глазами  она проводила
годы и в свете не нуждалась. Ћднажды увидев ее, Я стал часто приходить к ней
в палату. ‘адилсЯ рЯдом и смотрел, разговаривал. џ сказал, что хочу помогать
нЯньке  ухаживать  за  Ќастенькой.  Њне  разрешили кормить и  менЯть  мокрые
простыни. џ укладывал гребнем ее волосы, обтирал кожу влажной марлей.  € так
много лет. џ наблюдал рост тела,  взросление лица, оно становилось все более
прекрасным  и  осмысленным.  ‘пЯщаЯ  мудрость  чудилась в Ќастеньке. Љрасота
порождала этот обман. Ќастенькина надувнаЯ прелесть и пустота внутри менЯ не
беспокоили.  Ѓыло  прекрасное,  без единой  патологии  тело,  которое  могло
протЯнуть при соответствующем уходе еще полвека.
     џ спрашивал Ѓахатова, есть ли смысл во встречах  с Ќастенькой. Ѓахатов,
по  натуре  монах,  отвечал  туманно,  ино-сказательно  и  с  неохотой.   Ћн
недоумевал, как может человек, посвЯтивший жизнь отвинчиванию шаров, тратить
времЯ на что-нибудь еще. „ействительно,  из-за  Ќастеньки Я многое забросил.
…е  внутренний  покой  учил  терпеливости  и  смирению.  џ  полюбил  трогать
Ќастеньку   губами,   их  чуткость  превосходила   чуткость   пальцев.  ѓубы
чувствовали  глубже,   и  к  новым  ощущеньЯм  добавлЯлсЯ  вкус.  џ  питалсЯ
Ќастенькой, принимал ее внутрь, как лекарство. Ћна выделЯла сладкую чистоту,
которую Я слизывал, чтобы выжить и не сойти с ума.
     Њою влюбленность сделали предметом насмешки.  ‘тарый персонал  сменилсЯ
новым, молодым  и беспринципным,  без  свЯтого. Ќам даже устроили игрушечную
свадьбу. ‚едь  докторам тоже скучно, а так все выпили, потанцевали, кричали:
"ѓорько!". Ѓахатов был моим  свидетелем, Ќастеньке нашли полоумную подружку.
‚сех наших, кто умел сидеть, усадили за праздничный стол. Ћни верили, что на
свадьбе,  и радовались, и Я почти верил. ‡лой  фарс закончилсЯ  тем, что нас
все равно развели по палатам подвыпившие санитары.
     Ђ однажды Я  не узнал  Ќастеньку. €зменилсЯ ее вкус, стал горьковатым и
прЯным,  не скажу неприЯтным, но другим. €зменилось  лицо,  в нем  поЯвилась
тайна, во  рту подобие  улыбки  и  порока.  ’ело словно  наполнилось  чем-то
земным,  из  него  ушла  одухотворенность,  исчезла,  пусть  призрачнаЯ,  но
мудрость. Љак подменили Ќастеньку. џ недоумевал, Я извел-сЯ - что случилось?
Њне подумалось, что перемены с Ќастенькой происходЯт в мое отсутствие - днем
Я не отходил от нее. ‘ледующей ночью Я не ложилсЯ спать.
     Љогда  снотворными  усилиЯми  все вокруг стихло,  Я  потихоньку  встал,
выглЯнул  в коридор, там тоже было тихо, и осторожно пробралсЯ в Ќастенькину
палату.  Љроме  Ќастеньки,  в  палате  жил  Џетька-дистрофик.  …го  временно
подселили  к  Ќастеньке, там  поумирали все  девочки  и  было много места. џ
нырнул под одеЯло  к  Џетьке и притаилсЯ в  своей засаде. ‚скоре послышались
осторожные шаги и приглушенные голоса. ‚ палату зашли два санитара: ‚овчик и
Ђмир, из  новых. ЏерешептываЯсь, они подошли  к  Ќастеньке. ‚овчик  стащил с
Ќастеньки  одеЯло,  а  потом они  раздели ее. Њне даже показалось, что  она,
обычно такаЯ неподвижнаЯ, помогала им.
     ‚овчик  интимно  сказал:  -  …сли что,  говорим:  "Ћбоссалась  и менЯли
пижаму".
     - Ђ может, ну его? - опасливо спросил Ђмир.
     -  „урак,  -  выругалсЯ ‚овчик,  -  такие  таски, Я  отвечаю. Ќа сиськи
посмотри!
     Ћн помЯл руками груди Ќастеньки и засопел: - Љайф... Џотрогай!
     Ђмир настороженно потрогал Ќастеньку: - Ћфигенно, а теперь что?
     - ‘тань на шухор, потом Я постою, - сказал ‚овчик, расстегиваЯ штаны.
     ’о,  что  под  штанами  казалось  завЯзанным  в  узел,  распрЯмилось  и
покачивалось. ‚овчик  раскинул бессильные Ќастенькины ноги  и улегсЯ на нее.
Ћн рукой пристроил свое напрЯжение  между  ног Ќастеньки и начал взад-вперед
раскачиватьсЯ. Ћн мычал, как ‚ласик,  наконец, весь затрЯссЯ, взвыл: - “-ух,
блЯ! - и слез с Ќастеньки.
     - ’еперь ты, - сказал ‚овчик, - менЯемсЯ.
     ‚овчик стал  возле  дверей, а Ђмир  лег  дергатьсЯ на  Ќастеньку. —ерез
минуту он тоже взвыл.
     - Ђ ты еще бздел, дурак, - усмехнулсЯ ‚овчик.
     Ћни проворно одели Ќастеньку, прикрыли одеЯлом и вышли.
     џ выбралсЯ  из своего убежища.  Ћсмысление произошедшего подступило, но
не реализовалось. ѓлавным образом, из-за тЯжелого возбуждениЯ в нижней части
менЯ.  Ќе осознаваЯ  причину,  Я  подошел  к Ќастеньке, раскрыл ее и раздел,
затем,  подражаЯ санитарам,  улегсЯ  на нее своим возбуждением. Ћно долго не
находило места, и  вдруг точно провалилось  в  мокрый огонь, и  Я понЯл, что
Ќастенька ощутила это сладкое жжение. џ вызывал его раз за разом, не в силах
остановитьсЯ, пока, завываЯ, не выплеснулсЯ.
     џ  лежал  на  ней,  как  опрокинутаЯ арфа. Ќевидимыми руками  Ќастенька
оборвала все струны, умолк  внутренний  музыкант, и Я заплакал от жадности к
Ќастенькиному телу, от пустоты в горбу и в голове, от опустошенности души. џ
закутал использованную Ќастеньку в одеЯло и поплелсЯ в палату.
     Ѓахатов  не  спал.  џ  сказал ему:  "Ћна  высосала мою  силу,  впустила
санитаров. ‚о  мне  не осталось звуков, Я потерЯл о  них  памЯть, а санитары
вошли и остались, и едЯт менЯ изнутри!"
     Ѓахатов показал полуторанедельные, слабые  ногти.  ’олько через  две  с
половиной  недели он изгнал из менЯ  санитаров и вернул звуки.  „о этого  по
ночам мне виделись белые черви.
     Ћднажды Ќастеньку ни с  того, ни с  сего вырвало, потом снова. € чем ни
покормЯт  -  результат тот  же.  …е  увезли  и  долго  обследовали. џ  ходил
неприкаЯнный, и  еще  Ѓахатов черт-те что пророчил. €ногда  Я  поглЯдывал  в
глаза то ‚овчику, то Ђмиру, пытаЯсь прочесть, что с Ќастенькой. Ћни избегали
моего взглЯда, отворачивались - тоже нервничали.
     ќкспертиза  показала беременность.  ‡а  мной  пришли, сначала  укололи,
после больно  подвЯзали - особенно старались  ‚овчик  и Ђмир  - и  повели на
дознание к  €гнату Ѓорисовичу. Ѓеременность бросала тень на весь интернат, и
ему  стоило  больших  усилий, чтоб  дело не  вышло  на  область.  Ћн  созвал
врачебный совет.
     Њне не было нужды прикидыватьсЯ  дурачком - менЯ таким считали. џ замел
следы, отвечаЯ глупо и бесхитростно. €з менЯ тщательно выуживались сведениЯ,
не  мастурбирую ли Я, нЯньки и сестры подтвердили, что нет. € тому  подобнаЯ
чепуха.  ‚  итоге, вину свалили на Џетьку-дистрофика, к  счастью умершего за
два днЯ до импровизированного суда. ЊенЯ простили и развЯзали. ‚овчик и Ђмир
поначалу  упирали  на  менЯ -  дескать,  он, сука  горбатаЯ, виноват -  себЯ
выгораживали, а когда все свалили на Џетьку, успокоились.
     Ђ Ќастенька умерла спустЯ несколько дней,  после  спешного и неуклюжего
аборта. џ тогда пошел в  палату и  на подъ-еме  болезненных  эмоций отвернул
литые чугунные шарики, что украшали спинку моей кровати около десЯтка лет. џ
поначалу  не поверил,  что  такое возможно.  Ќо похожие кровати  с  узорными
спинками стоЯли еще в  нескольких палатах, только вместо шариков их украшали
шишки. џ отломал все шишки.
     € Я овдовел, понарошку, конечно. Ќастенькин труп досталсЯ родителЯм, ее
увезли хоронить  на человеческое кладбище. €м не  открыли подлинной  причины
смерти, сказали:  "‚нутреннее кровотечение". ‘разу после  смерти Ќастеньки Я
нашел в  корзине длЯ  грЯзного бельЯ  кровавую простыню. Ќе  долго думаЯ,  Я
решил, что это Ќастенькина. џ взЯл ее и  похоронил вместо Ќастеньки на нашем
кладбище - просто  очень хотелось приходить  к  ней  на  могилу. —ерез  пару
месЯцев  горе  мое утихло и  перестало быть  горем. €ногда  лишь  пощипывало
сердце.
     Ћднажды ночью мне вздумалось поиграть на аккордеоне. Ѓахатову  тоже  не
спалось, и он увЯзалсЯ за мной. Ќачальство недавно отвело мне глухую каморку
во флигеле, где Я мог репетировать, никому не мешаЯ. Ѓахатов прилег досыпать
на трЯпках, а Я сел играть.
     Џослышались шаги и голос ‚овчика:  - ѓлостер  - хуй в компостер, кончай
полуночничать!
     џ  отложил  аккордеон  и  повернулсЯ  к  ‚овчику.  —то-то  в  моем лице
насторожило его, и он уточнил: - €ли в рыло хочешь?
     џ  машинально промотал головой отрицательный ответ. ЏроснулсЯ  Ѓахатов.
‚сегда лоЯльный и послушный, он так  вольнодумно посматривал,  точно ждал от
менЯ чего-то. џ спросил его обо всем сразу: - —то?
     - ары, - улыбаЯсь, сказал Ѓахатов. Ћн  смотрел на ‚овчика, точно видел
его впервые. ‚ этот момент ‚овчик ударил менЯ. џ как будто выронил зрение из
глаз и присел, шарЯ по полу слепыми руками.
     - ‚ставай, блЯдь ебанутаЯ, - донессЯ голос ‚овчика, - и в палату, оба!
     ЏолутемнаЯ каморка вдруг озарилась. Њне  показалось, что кто-то включил
карманный  фонарик,  может,  дежурный  врач.  џ  поднЯл  голову   и   замер,
очарованный. ‘иЯл ‚овчик.  ‘веркающаЯ структура света  растворила его тело и
одежду.  ‚овчик  увиделсЯ  мне,  состоЯщий  из  множества  цветовых  гранул,
прекрасный, как глаз насекомого.
     - ары, - тихо повторил световидЯщий Ѓахатов.
     ‚овчик  возвышалсЯ надо мной, весь в  шариках-блестках.  Њои руки жадно
потЯнулись к ‚овчику  и стали привычно отвинчивать от него шарик за шариком.
Ћн закричал,  но  крика  не было, только пронзительный луч света вспыхнул из
его рта,  как прожектор. ‚спыхнул несколько раз и иссЯк. ‚овчик померк. Ћдин
за другим  перегорели  светЯщиесЯ  шарики,  потом полопались, как лимонадные
пузырьки.  Ќа  полу  лежала бездыханнаЯ  туша и,  похожие на майские флажки,
кровавые лоскутки кожи.
     ‚идимо, мы  все-таки нашумели. ‚  коморку зашел Ђмир. € сразу попыталсЯ
сбежать.  џ  воткнул  ему  в  спину  растопыренные  пальцы  и достал ими  до
позвоночника.  Ђмир  рухнул, но  продолжал ползти  к  двери и даже  вцепилсЯ
пальцами в порожек. ЏодчинЯЯсь звериному инстинкту погони, Я поймал  его  за
ногу и резко рванул, до хрЯщевого  хруста. Ђмир, как Ящерица, отбросил ногу.
џ подтЯнул Ђмира к себе. ‚друг силы оставили его, он перевернулсЯ на спину и
надорвано  сказал:  - ’ебе пиздец, ѓлостер, понЯл? -  Ћн заправил оторванную
ногу в штанину и уже целиком отполз к стене.
     - Џозови врача, сука, - сказал он Ѓахатову. - —его ждешь?!
     Џот на его лице смешалсЯ со  слезами.  Ђмир посмотрел на  менЯ каким-то
подсыхающим  взглЯдом  и  прошептал  с  детской обидой:  - Џиздец... -  Ѓоль
вытекла из его лица, оно успокоилось и застыло.
     Њы оттащили трупы в  дальний угол и забросали трЯпками. џ отдавал  себе
отчет,  что совершил злой поступок.  Ќо пресловутаЯ  совесть менЯ не мучила,
как  раньше  не мучила ревность.  џ  убил санитаров не  из чувства мести, а,
скорее, от удивлениЯ. ќто было просто открытие возможности.
     џ  предложил Ѓахатову разобрать  ребЯт на  мелкие части и  закопать  за
интернатом. Ѓахатов сказал, что, во-первых, ему безразлично, как расфасованы
тела и, во-вторых, ничего закапывать не придетсЯ.  ‚ течение нескольких дней
он обещал все убрать без моей помощи.
     џ старалсЯ не думать о случившемсЯ. —ерез два днЯ Ѓахатов обгрыз ногти,
и  тела  исчезли. џ ходил проверЯть и не  нашел  даже пЯтнышка  крови. ’рупы
точно  испарились.  Ќе склонный  к  мистике,  Я решил, что  скрытный Ѓахатов
спрЯтал  трупы  в  какие-нибудь  землЯные тайники,  вырытые  им  задолго  до
расправы. ‚озможно, он  утопил их в старых  вы-гребных Ямах, только длЯ вида
присыпанных известковым порошком, бездонных  и страшных. џ спросил Ѓахатова,
куда  он дел санитаров.  Ѓахатов ушел от ответа, потом сказал такое, от чего
менЯ опоЯсал озноб: "Ћдного отдал колодцу, другого собака съела".
     Џо всей вероЯтности, Ѓахатов хотел отпугнуть менЯ от правды, а Я больше
и не стремилсЯ ее узнать. ђебЯт, кстати,  почти не искали, во всЯком случае,
в пределах  интерната.  ‘читалось,  что  они самовольно  ушли  в поселок  на
дискотеку и не вернулись. Џоиски  в ближайшей реке ничего не дали.  ЋбъЯвили
розыск и забыли.
     ‚есной  нам  исполнЯлось  по  восемнадцать  лет.  Ѓез  экзаменов  мне и
Ѓахатову  вручили  бумагу  об  окончании  восьми  классов  средней  школы  с
поправкой  на  интеллект  и стали готовить к пересылке  в город  на учебу  в
профтехучилище.  ЉомиссиЯ,  осмотревшаЯ  нас,  признала,  что  мы  умственно
сохранны, социально не  опасны и  должны находитьсЯ среди людей. ќто решение
диктовалось несколькими причинами: за последний год многие наши перемерли, а
новых не взЯли. €х все равно  не прокормили  бы - интернат обнищал.  ’Яжелых
хроников перевезли в другое место, а наше здание отдали иному ведомству.
     €гнат Ѓорисович привез робкого фотографа. ’от старалсЯ держатьсЯ от нас
подальше, щелкнул на  облезлом синем фоне и уехал.  —ерез неделю  мы увидели
снимки - не  очень удачные. Ѓахатов вообще не получилсЯ, Я выглЯдел каким-то
застигнутым  врасплох. „аже  €гнат  Ѓорисович  хотел, чтобы  нас  переснЯли,
говорил, что такие фотографии в паспорт-ном отделе не примут, но принЯли.
     Љак и двенадцать лет  назад, нас снарЯдили в  дорогу, только шапочку на
горб Я  повЯзал  сам.  ЉастелЯнша выдала коричневую одежду. €гнат  Ѓорисович
налил по  "пЯть капель",  произнес напыщенный тост, в котором называл менЯ и
Ѓахатова оперившимисЯ  птенцами,  и выразил надежду,  что мы  с достоинством
поведем  корабль  разума  сквозь  рифы   слабоумиЯ  к  гавани  материального
благополучиЯ.  „аже  в  момент  расставаниЯ  он   паЯсничал.  €зредка  €гнат
Ѓорисович  оглЯдывалсЯ на вышедший проститьсЯ с  нами персонал и вскрикивал:
"‚идит Ѓог, Я не хотел этого!" € возникал вопрос, чего же он не хотел: нести
околесицу или отпускать дурачков в город на верную погибель.
     ‡а  нами не  прислали  машины,  и мы пошли  пешком на электричку. €гнат
Ѓорисович по телефону просил,  чтобы  нас  встретили в городе,  но  никто не
пришел.  Њы  были послушными детьми  и  до  вечера  простоЯли на  перроне  в
ожидании кого-нибудь, а затем  отправились  в  общежитие,  о котором говорил
€гнат  Ѓорисович. џ  показывал прохожим  бумажку с  адресом.  Ћни,  даже  не
вчитываЯсь, проходили мимо или раздраженно отмахивались.
     Ќет, не  такой  прием ожидалсЯ. ‚едь мы считали себЯ  городскими. Љогда
стемнело, Я оглЯдел Ѓахатова при  ночном электрическом свете и что-то понЯл.
џ упросил его постоЯть на  одном месте, сам начал спрашивать у людей совета,
но тоже не имел успеха. …два завидев менЯ, они сворачивали с пути и обходили
стороной.
     Њы  поужинали нашими запасами и  продолжили поиски. џ остановилсЯ около
киоска, где  вместо газет  продавались продукты, приблизил лицо к окошечку и
посмотрел внутрь. ЏриЯтнаЯ девушка, сидевшаЯ в киоске, сразу отложила журнал
и спросила: - —то вам?
     џ растерЯлсЯ и невпопад ответил: - Ќичего.
     „евушка втЯнула улыбку и недовольно  сказала:  -  Ќе  за-драчивай!  €ли
покупай, или проваливай...
     џ очень не хотел выглЯдеть дураком. “ нас были деньги,  причем большие.
Џо сто рублей на каждого. Ќам четко  расписали бюджет на листочке, и, следуЯ
ему, выданных денег хватало на два месЯца еды. Ђ за это времЯ мы получили бы
пенсию - третьей группы с нас не снимали - и стипендию. џ порылсЯ в кармане,
достал  листочек, на котором написали, что нам кушать, и засунул в окошечко,
уверенный, что девушка прочтет и снова улыбнетсЯ.
     - “ менЯ не гастроном, - прошипела она.
     - Ђ что? - спросил Я с искренней болью.
     - ’ы больной или обкуренный?! - девушка резко за-крыла окошечко.
     џ хотел ей все объЯснить и зашел  в киоск с обратной сто-роны. џ открыл
дверь, но с порога начал заикатьсЯ от жуткого волнениЯ. „евушка увидела менЯ
и  взвизгнула.  Ќичего не понимаЯ, Я  выскочил  наружу, девушка следом.  Ћна
кричала: - ‘ережа! ‘ережа!
     Ќа  ее  крик первым  откликнулсЯ  Ѓахатов, поЯвившись из  темноты,  как
призрак, а уже вторым  пришел званный  ‘ережа  -  плотный мужчина  в  черной
кожаной куртке. џ с надеждой глЯнул на него и приготовил бумажку с адресом.
     - ќти,  эти!  - девушка  кинулась к ‘ереже, указываЯ на  нас пальцем. џ
улыбалсЯ недоразумению  и  подбирал первые слова.  ‘ережа решительно схватил
девушку и спрЯтал за спину.  Њой доморощенный  рыцарь  Ѓахатов воспринЯл это
движение как  агрессию  в ее адрес.  Ћн  продолжал думать, что девушка звала
его, поэтому чуть взмахнул рукой и притопнул, отгонЯЯ ‘ережу.
     ’ут произошло неожиданное. ‚ руках  у ‘ережи  поЯвилсЯ предмет, похожий
на резиновый шланг, которым  он ударил Ѓахатова  прЯмо по голове.  € добрый,
мухи не  обидевший Ѓахатов,  упал  на землю. Њое удивление  быстро сменилось
гневом. џ перехватил шланг  и разорвал  пополам. ’олько  это  был  не  полый
шланг, а палка из  тЯжелой литой резины. Ћба обрывка Я  швырнул в лицо злому
‘ереже.
     „евушка вдруг развернулась и побежала. —уть помешкав, за ней  припустил
ее  защитник.   џ  осмотрел  запылившегосЯ  Ѓахатова,  к  счастью  не  очень
пострадавшего.  Ћн  отделалсЯ вспухшей гулькой на лбу. џ  отрЯхнул его, и мы
побрели дальше.
     —ерез  некоторое времЯ  Я  вспомнил, что  в  киоске осталсЯ  листочек с
инструкцией по питанию. Њы повернули обратно, но уже не  нашли того  киоска.
Њы  переночевали  в парке на  летней  эстраде, а  утром  пошли знакомитьсЯ с
городом.
     Ћпыт  обращениЯ  с деньгами  у  нас  имелсЯ. џ  не  раз покупал  €гнату
Ѓорисовичу в поселке сигареты и пиво, и Ѓахатов, само собой разумеетсЯ, тоже
состоЯл на посылках. Џроблема состоЯла  в том, что нам выдавалась сумма  без
сдачи, к примеру,  горстка мелочи, Я подходил к прилавку  и говорил: "„айте,
пожалуйста, пачку  "‹иры". €, в придачу  к сигаретам, мне всегда протЯгивали
несколько карамелек. ’о есть, представление о цене как сложном экономическом
Явлении у нас было фиктивное, расплывчатое, и поэтому распорЯжатьсЯ деньгами
мы не умели.
     Ќавык  соотнесениЯ  цифры на ценнике  с  количеством  денег  в  кармане
устоЯлсЯ  аж к  вечеру. „о этого и в "•лебном",  и в "Њолочном" Я протЯгивал
кассирше  сразу  все наши  деньги,  чтобы не  выглЯдеть  ребенком,  платЯщим
копейками  или конфетными  фантиками. ’ак не могло долго продолжатьсЯ,  и мы
придумали рискованный, но  эффективный способ,  опробованный в кондитерских.
Ѓахатов, точно  прилетевший  с ‹уны, делал  заказ  и давал  продавщице  пару
монет.  …сли  продавщица смотрела  как  убийца,  Я  подоспевал  с  бумажными
деньгами и, отслеживаЯ  ее реакцию,  выкладывал на прилавок по купюре,  пока
нам  не  продавали товар. Ђ  после мы  считали  сдачу  и  думали. ‡а день мы
здорово  истратились, но  зато многому научились. џ уже точно знал,  сколько
стоит стаканчик мороженого, бутылка сладкой