ернутьсЯ  к  вопросу
об осле. ‚едь Я полагаю, что длЯ разбойников - длЯ тех по крайней мере,  кто
Ясно понимает свое дело, - выше всего должна стоЯть прибыль, даже выше,  чем
желание мести, осуществление которой часто свЯзано с  убытком.  …сли  же  вы
уморите эту девушку в этом осле, то всего-навсего удовлетворите свое чувство
негодованиЯ без всЯкого иного возмещениЯ. Џотому  Я  считаю,  что  ее  нужно
отвести в какой-нибудь город и там продать. „евушка в ее возрасте  не  может
пойти по низкой цене. “ менЯ у самого, когда Я еще  водилсЯ  со  сводниками,
был знакомый, который немало талантов 11, полагаю, дал бы за такую  девушку,
сообразно ее происхождению, чтобы приспособить ее к ремеслу  потаскушки;  от
него бы она уже не убежала, а ваша жажда мщениЯ  была  бы  в  какой-то  мере
удовлетворена,  раз  она  попала  бы  в  публичный  дом.  џ  вам  высказываю
соображениЯ, которые мне пришли в  голову  как  выгодные;  вы  же,  конечно,
вольны в своих мнениЯх и поступках.
     10. ’ак этот рачитель о разбойничьей прибыли  защищал  и  наше  дело  -
славный спаситель осла и девицы. Ћстальные, по долгом  обсуждении  -  причем
продолжительность этого совещаниЯ истерзала мне все внутренности и даже  мою
несчастную душу, -  охотно  присоединились  к  мнению  разбойника-новичка  и
сейчас же освободили деву от оков. Ђ та, едва увидела этого юношу и услышала
упоминание про потаскушек да сводников, так радостно  начала  смеЯтьсЯ,  что
мне пришло в голову подвергнуть заслуженному  осуждению  весь  женский  пол:
ведь на моих глазах  эта  девушка  разыграла  любовь  к  жениху  молодому  и
стремление к свЯщенному, чистому браку - и  вдруг  при  одном  упоминании  о
публичном доме, гнусном и грЯзном, приходит в такой восторг. ’ак что  в  тот
момент всЯ порода женскаЯ и  нравы  их  зависели  от  ослиного  суждениЯ.  Ђ
молодой человек снова обратилсЯ с речью к разбойникам:
     - Џочему бы не устроить нам молебствиЯ Њарсу ‘опутствующему  12,  чтобы
он помог нам и девицу продать, и товарищей набрать? „а, как вижу,  у  нас  и
никакого  животного,  потребного  длЯ  жертвоприношениЯ,  нет,  ни  вина   в
достаточном количестве, чтобы пить вволю. „айте-ка мне десЯток спутников - с
менЯ будет довольно, - Я отправлюсь в ближайшую усадьбу и  оттуда  приволоку
вам провизии на салийское пиршество 13.
     Ћн отправилсЯ, а оставшиесЯ разводЯт  огромный  костер  и  из  зеленого
дерна сооружают жертвенник богу Њарсу.
     11. ‚скоре и ушедшие возвращаютсЯ, несЯ мехи с вином и гонЯ перед собой
целое стадо скота. ‚ыбрав большого козла, старого, косматого, приносЯт его в
жертву Њарсу ‘опутствующему и ‘опровождающему. ‘ейчас же  готовЯт  роскошный
пир. Ђ пришелец тот и говорит:
     - „олжны вы убедитьсЯ, что проворен ваш атаман не только в  вылазках  и
захвате добычи, но и  в  наслаждениЯх  ваших.  -  €,  взЯвшись  за  дело,  с
необыкновенной ловкостью все искусно приготовлЯет. Њетет, накрывает,  варит,
колбасу 14  поджаривает,  на  стол  подает  красиво,  а  главным  образом  -
накачивает их всех по очереди то и дело огромными чашами вина.
     ’ем временем, делаЯ вид, будто нужно еще что-то принести, часто заходил
он к девушке: то даст ей тайком взЯтые со стола кушаньЯ, то с веселым  видом
поднесет ей выпить, сам предварительно пригубив из той же чаши. „евушка  все
это с жадностью принимала, и случалось, что, когда тот хотел ее  поцеловать,
она сама быстрыми  поцелуЯми  предупреждала  его  желание.  ’акое  поведение
отнюдь мне не нравилось.
     Ђх, девушка невиннаЯ, как могла ты забыть свой брак и желанного  своего
возлюбленного, как могла ты предпочесть едва успевшему стать супругом  твоим
жениху, которого Я не знаю, но с которым сочетали тебЯ твои родители,  этого
бродЯгу и убийцу кровавого? Ќеужели совесть в тебе молчит, а нравитсЯ  тебе,
поправ чувство, предаватьсЯ блуду среди этих  мечей  и  копий?  Ђ  что  если
каким-нибудь манером другие разбойники  об  этом  пронюхают?  ЋпЯть  к  ослу
прибегнешь, опЯть под смертельный удар менЯ подведешь?  Џо  правде  сказать,
отыгрываешьсЯ ты на чужой спине.
     12. Џокуда Я, клевеща на нее, с величайшим негодованием  приписываю  ей
всЯкие низкие побуждениЯ, вдруг узнаю по некоторым  их  намекам,  достаточно
Ясным длЯ рассудительного осла, что это не  ѓем,  пресловутый  разбойник,  а
’леполем, жених этой самой девушки. € действительно,  в  ходе  разговора  он
начинает высказыватьсЯ  несколько  понЯтнее,  не  обращаЯ  вниманиЯ  на  мое
присутствие, словно Я был неживой.
     - Ѓудь покойна, •арита нежнейшаЯ, скоро все враги эти  окажутсЯ  твоими
пленниками,  -  и,  удвоив  свою  настойчивость,  потчует,  не   переставаЯ,
осовевших  и  от  пьЯного  дурмана  ослабевших  разбойников  уже  совсем  не
разбавленным, лишь слегка на пару подогретым вином, а сам не пьет.
     €, клЯнусь ѓеркулесом, у менЯ Явилось подозрение,  что  он  им  в  чаши
подмешал какого-нибудь снотворного снадобьЯ. Ќаконец решительно все от  вина
свалились с ног,  все  до  одного  полегли  как  мертвые.  ’ут  без  всЯкого
затруднениЯ  он  всех  их  свЯзал,  крепко-накрепко  веревками   по   своему
усмотрению стЯнул и, посадив мне  на  спину  девушку,  направилсЯ  к  своему
родному городу.
     13.  …два  мы  подъехали  к  дому,  весь  город  высыпал  поглЯдеть  на
долгожданное зрелище. ‚ыбежали родители, родственники, клиенты, воспитанники
15, слуги - с веселыми лицами,  вне  себЯ  от  радости.  „ействительно,  длЯ
всЯкого пола и  возраста  картина  была  небывалаЯ  и.  клЯнусь  ѓеркулесом,
достопамЯтнаЯ - как дева в триумфе торжественно въезжает верхом на  осле.  џ
сам в меру моих сил повеселел и. чтобы не сочли, что Я в этом  деле  ни  при
чем, навострил уши, раздул ноздри и заревел на всю мочь, огласив все  кругом
громовым криком. ђодители принЯли девушку в брачный покой, окружив ее лаской
и заботами, менЯ же ’леполем в сопровождении  большого  количества  вьючного
скота и сограждан повернул обратно. џ ничего не имел против этого, так как и
вообще отличалсЯ любопытством, и теперь очень хотел стать  очевидцем  поимки
разбойников. Њы застаем их свЯзанными больше вином, чем веревками. Ћтыскав и
вытащив из пещеры все имущество и нагрузив нас золотом,  серебром  и  прочим
добром, самих их, одних, как были свЯзанными, подкатив к ближайшему  обрыву,
в пропасть кинули, остальных же, убитых собственными их мечами,  бросили  на
месте.
     ђадуЯсь такому мщению, с весельем возвращаемсЯ мы  в  город.  Ѓогатства
разбойников были помещены в общественное казнохранилище, а вновь  обретеннаЯ
девица передана по закону ’леполему.
     14. ‘ этой  минуты  матрона,  объЯвив  менЯ  своим  спасителем,  начала
проЯвлЯть большую заботу обо мне и в самый день свадьбы отдает приказание до
краев насыпать мне в Ясли ЯчменЯ и давать столько сена, что хватило бы и  на
верблюда бактрийского 16. Ќо какие страшные проклЯтиЯ заслуженно  посылал  Я
”отиде, обратившей менЯ в осла, а не в собаку, когда видел, как домовые  псы
до  отвала  наедаютсЯ  остатками  обильнейшей   трапезы,   похищенными   или
полученными в виде подачки!
     Џосле первой ночи  и  начатков  ‚енеры  новобрачнаЯ  не  переставала  с
величайшей благодарностью напоминать обо  мне  своим  родителЯм  и  супругу,
покуда те не обещали ей, что  мне  будут  оказаны  величайшие  почести.  Ѓыл
собран совет из наиболее уважаемых друзей, чтобы  обсудить,  каким  способом
лучше всего отблагодарить менЯ. Ћдному  из  них  казалось  самым  подходЯщим
оставить менЯ при доме и, не утруждаЯ никакой работой, откармливать отборным
Ячменем, бобами и викой. Ќо одержало верх мнение другого, который,  заботЯсь
о моей свободе, советовал лучше отпустить менЯ резвитьсЯ  среди  табунов  на
деревенских лугах, чтобы хозЯева  кобылиц  от  моего  благородного  покрытиЯ
имели приплод в виде множества мулов.
     15. €так, сейчас же призываетсЯ табунщик, и с длинными предварительными
наставлениЯми поручают ему увести менЯ. ‚не себЯ от радости весело побежал Я
вперед, решив не иметь уже больше дела  ни  с  тюками,  ни  с  другой  какой
поклажей и рассчитываЯ, что с получением свободы теперь, в начале весны, мне
наверное удастсЯ на зеленых лугах найти где-нибудь  розы.  Џриходило  мне  в
голову и следующее соображение: уж если мне  в  ослином  образе  оказываютсЯ
такие знаки благодарности  и  почести  без  конца,  то,  став  человеком,  Я
удостоен буду еще бoльших благодеЯний. Ќо как скоро мы с пастухом  очутились
далеко за городом, оказалось, что не только никакие удовольствиЯ, но даже ни
намека на свободу менЯ там  не  ожидало.  Џотому  что  жена  его,  скупаЯ  и
негоднейшаЯ женщина, сейчас же приспособила менЯ вертеть  мельничный  жернов
и, взбадриваЯ менЯ то и дело палкою со свежими еще листьЯми,  за  счет  моей
шкуры приготовлЯла хлеб на себЯ и свою семью.  Ќе  довольствуЯсь  тем,  что,
припасаЯ пищу себе, так менЯ изнурЯет, она еще моими трудами молола за плату
зерно  соседЯм,  а  менЯ,  несчастного,  после  такой  работы  лишала   даже
положенного мне корма. џчмень, предназначенный мне, она тоже пускала в помол
и, смолотый моими усилиЯми, продавала  соседним  крестьЯнам,  мне  же  после
целого днЯ такой работы лишь под вечер давала грЯзных, непросеЯнных отрубей,
обильно сдобренных крупным песком.
     16. Ќа удрученного такими бедами жестокаЯ судьба обрушила новые мучениЯ
- длЯ того, конечно, чтобы Я, как говоритсЯ, и дома, и на  стороне  храбрыми
подвигами в полную меру  мог  прославитьсЯ.  ‘лучилось  так,  что  почтенный
пастух мой, исполнЯЯ с опозданием хозЯйский приказ, надумал пустить  менЯ  в
кобылий табун. € вот Я, наконец-то свободный  ослик,  весело  подпрыгиваЯ  и
томным шагом  выступаЯ,  уже  принЯлсЯ  выбирать,  которые  из  кобыл  всего
подходЯщее  длЯ  предстоЯщей  случки.  Ќо  за   сладостной   этой   надеждой
последовала смертельнаЯ опасность. ‘амцы, которых  долго  и  обильною  пищей
откармливают специально длЯ службы ‚енере, и вообще-то страшные, да  к  тому
же, во  всЯком  случае,  более  сильные,  чем  любой  осел,  опасаЯсь  моего
соперничества и не желаЯ  разводить  ублюдков,  пренебрегаЯ  заветами  ‡евса
ѓостеприимца  17  и  взбесившись,  со   страшной   ненавистью   стали   менЯ
преследовать. ’от, вздыбив ввысь могучую грудь, поднЯв голову, вытЯнув  шею,
брыкал менЯ передними ногами, другой, повернувшись ко мне тучным мускулистым
крупом, наносил удары задними  копытами,  третий,  грозЯ  зловещим  ржанием,
прижав уши, оскалив два рЯда острых и блестЯщих, как  топоры,  зубов,  всего
менЯ искусал. ‚се это очень напоминало  читанную  мною  когда-то  историю  о
фракийском царе, который своих несчастных гостей  бросал  на  растерзание  и
пожрание диким лошадЯм 18: до того этот могущественный  тиран  скуп  был  на
Ячмень, что голод прожорливых кобылиц щедро утолЯл человеческим мЯсом.
     17. Џодобным же образом  и  Я  был  истерзан  всевозможными  ударами  и
укусами этих жеребцов и с тоской помышлЯл, как бы снова  вернутьсЯ  к  своим
жерновам. Ќо ”ортуна, поистине не насытившаЯсЯ еще  этими  моими  мучениЯми,
снова приготовила мне еще одно наказание. ‚ыбрали менЯ возить дрова с горы и
приставили ко мне погонщиком мальчишку, самого скверного из всех  мальчишек.
Ћн не только заставлЯл менЯ взбиратьсЯ на высокую гору по крутому подъему  и
от такого пути по острым каменьЯм все копыта сбивать, но к тому же еще,  как
настоЯщий злодей, без устали обрабатывал менЯ дубинкой так, что боль от этих
ран проникала до мозга костей; причем он всегда попадал мне по правому бедру
и, норовЯ угодить все в одно и то же место, разодрал мне шкуру,  и  болЯчка,
делаЯсь все шире, обратилась из небольшого отверстиЯ в большую дыру и даже в
целое окно; и все же он не переставал колотить по этой ране, несмотрЯ на то,
что она сочилась кровью. Ђ дров такое множество на  менЯ  нагружал  он,  что
можно было подумать, будто вЯзанки приготовлены длЯ слона, а  не  длЯ  осла.
‚добавок же всЯкий раз как поклажа на одном боку перевешивала,  вместо  того
чтобы во избежание падениЯ снЯть  несколько  поленьев  и,  облегчив  немного
тЯжесть, дать мне вздохнуть свободнее или по крайней  мере  переложив  часть
груза на другую сторону, уравновесить его,  он,  напротив  того,  привЯзывал
камни к более  легкому  боку,  таким  образом  думаЯ  возместить  отсутствие
равновесиЯ.
     18. Ќе довольствуЯсь моими муками под непомерным этим грузом, когда  мы
переправлЯлись через речку, встречавшуюсЯ по пути, он, беспокоЯсь, как бы от
воды не попортилась обувь, сам еще,  вскочив  мне  на  спину,  усаживалсЯ  -
этакий незначительный - не правда ли? - привесок к общей тЯжести.  Љогда  же
случилось мне под  непосильным  бременем  упасть,  поскользнувшись  на  краю
грЯзного, илистого берега, он  и  не  думал,  как  подобало  бы  порЯдочному
погонщику, руку мне  протЯнуть,  за  узду  дернуть,  за  хвост  поднЯть  или
сбросить часть груза, чтобы Я по крайней мере на ноги  мог  встать;  никакой
помощи изнемогавшему от усталости ослу он не оказывал, а начинаЯ  с  головы,
как раз с ушей, принималсЯ лупить менЯ по всему телу...*[* ’екст в рукописЯх
испорчен.]  здоровенной  дубиной,  покуда  успокоительное  это  средство  не
заставлЯло менЯ поднЯтьсЯ. ‚от еще что он придумал мне на погибель:  скрутит
острейшие колючки с Ядовитыми иглами в пучок и привЯжет мне к хвосту в  виде
висЯчего орудиЯ пытки, так что, приведенные в движение, они  жестоко  ранили
менЯ при ходьбе своими убийственными шипами.
     19. ’аким образом, страдал Я от двойной беды, потому что, пущусь ли  во
весь опор, избегаЯ жесточайших его  нападений,  -  тем  сильнее  ранЯт  менЯ
болтающиесЯ колючки; остановлюсь ли на  мгновение,  чтобы  убавить  боль,  -
удары бежать заставлЯют. Ћставалось только полагать,  что  негоднейший  этот
мальчишка решил так или иначе менЯ извести, чем он мне неоднократно и грозил
клЯтвенно.
     €  правда,  случилось  однажды  дело,  побудившее  его   отвратительную
злокозненность к худшим еще выдумкам; как-то раз, когда крайнЯЯ его наглость
истощила мое терпение, Я здорово его лЯгнул копытами.  ’огда  он  вот  какую
каверзу против менЯ измыслил. Ќавалив на менЯ целую гору  пакли  и  накрепко
свЯзав ее веревками, погнал он менЯ  вперед,  а  сам  в  ближайшей  усадебке
стащил тлеющий уголь и положил его в  самую  середину  поклажи.  €  вот  уже
огонь, найдЯ  длЯ  себЯ  в  тонких  волоконцах  хорошую  пищу,  разгораетсЯ,
усиливаетсЯ, наконец обращаетсЯ в пламЯ; всего менЯ объЯл зловещий  зной,  и
не  было  видно  никакого  прибежища  в  крайней  беде  этой,  ни   малейшей
утешительной надежды на спасение - такой страшный пожар и никакой проволочки
не допускал, и всЯкую способность соображать из головы у менЯ выбил.
     20. Ќо в жестоких бедствиЯх ”ортуна  ласково  мне  улыбнулась  -  может
быть, длЯ того, чтобы сохранить менЯ длЯ будущих опасностей,  но  во  всЯком
случае, спасаЯ менЯ от смерти уже предрешенной  и  стоЯвшей  перед  глазами.
“видев вдруг оставшуюсЯ после вчерашнего ливнЯ свежую лужу с грЯзной  водой,
Я несусь сломЯ голову и весь погружаюсь в  нее  и,  загасив  наконец  пламЯ,
освободившись и от груза, и от гибели избавившись, выхожу обратно. Ќо и  тут
пакостный и наглый мальчишка этот свои негоднейший поступок свалил на менЯ и
сумел уверить всех пастухов, будто, проходЯ нетвердой поступью мимо соседних
костров, Я по своему почину поскользнулсЯ и нарочно зажегсЯ  об  них;  и  со
смехом прибавил:
     - „о каких же пор мы зрЯ будем кормить огненосца этого?
     Ќемного дней спустЯ придумал он, мне на горе,  новую  хитрость  -  куда
подлее. Џродав в первой попавшейсЯ избушке дрова, которые Я вез,  и  пригнав
менЯ пустым, начал говорить, что не может справитьсЯ с моим гнусным  нравом,
отказываетсЯ от несчастной службы при мне, и жалобы  свои  ловко  сочинил  в
таком виде:
     21. - Џолюбуйтесь на этого лентЯЯ нерасторопного,  дважды  осла.  Љроме
всех прочих провинностей, теперь он менЯ новыми опасными  выходками  вздумал
допекать. Љак только завидит прохожего -  будь  то  смазливаЯ  бабенка,  или
девушка на выданье, или нежный отрок, - сейчас  же,  сбросив  свою  поклажу,
иногда и самую попону, пуститсЯ, как сумасшедший, догонЯть людей -  странный
поклонник,  -  повалит  их  на  землю,   набросившись   на   них,   пытаетсЯ
удовлетворить свою непозволительную похоть  и,  желаЯ  дать  выход  скотским
страстЯм, делает попытки противоестественного  соитиЯ.  †елаЯ  воспроизвести
поцелуй, тычет он грЯзной мордой и кусаетсЯ. €з-за таких дел возникнут у нас
серьезные тЯжбы и ссоры, а может случитьсЯ и уголовное преступление.  ‚от  и
теперь: увидев по дороге какую-то молодую приличного вида  женщину,  сбросил
он дрова, которые вез, раскидал их по сторонам, сам же бешено напал  на  нее
и,  как  умелый  любовник,  хотел  на  глазах  у  всех  влезть  на  женщину,
распростертую на земле в грЯзи. € если бы на  женские  вопли  и  рыданиЯ  не
сбежались прохожие, чтобы оказать помощь, и не освободили  ее,  вырвавши  из
ослиных  объЯтий,  несчастнаЯ   претерпела   бы,   будучи   растоптанной   и
растерзанной, мучительную кончину, а нам пришлось бы ответить головой  перед
законом.
     22. ЏрисоединЯЯ к этим вракам другие речи, чтобы  еще  сильнее  унизить
менЯ с безмолвною моею скромностью, он  жесточайшим  образом  возбудил  всех
пастухов против менЯ. Ќаконец один из них воскликнул:
     - Џочему же не принести в  жертву,  достойную  его  чудовищных  соитий,
этого всенародного супруга или,  вернее  сказать,  прелюбодеЯ,  длЯ  каждого
опасного? - € добавлЯет: - ќй ты, мальчик,  отруби  ему  сейчас  же  голову,
кишки собакам нашим брось, что останетсЯ мЯса, прибереги на обед работникам,
а шкуру, посыпав золою, чтоб высохла, отнесем к хозЯевам, без  труда  свалив
его смерть на волка.
     Ѓез  замедлениЯ  зловредный  мой  обвинитель,  он  же   и   исполнитель
пастушеского решениЯ, радостно, издеваЯсь над моим несчастьем  и  не  забыв,
как Я его лЯгал - жалею, клЯнусь ѓеркулесом, что недостаточно сильно лЯгнул,
- принЯлсЯ точить нож на оселке.
     23. Ќо тут один из этой деревенской компании говорит:
     - Ќе годитсЯ такого прекрасного осла зрЯ губить единственно из-за того,
что ему ставЯт в вину чрезмерную мужскую силу и любовную разнузданность... *
[* ’екст в рукописЯх  испорчен.]  лишатьсЯ  такого  необходимого  работника,
когда стоит лишь выхолостить его, и он не только не сможет возбуждатьсЯ и вы
будете освобождены от страха подвергнутьсЯ какой бы то ни было опасности, но
и сам сделаетсЯ гораздо жирнее и глаже. ‡навал Я не то что  вЯлых  ослов,  а
диких и чрезмерною  похотью  страдавших  жеребцов,  и  даже  они,  буйные  и
неукротимые,  после  холощениЯ  делались  ручными,  кроткими,  способными  к
перевозке грузов и на другую работу годными. €так, если вы ничего не  имеете
против моего предложениЯ, подождите немного: мне нужно  сходить  в  соседнее
село на рынок, а потом Я заверну домой за  инструментами,  необходимыми  длЯ
этой операции, сейчас же вернусь к вам  обратно  и,  раздвинув  лЯжки  этому
беспокойному и неприЯтному волоките, оскоплю его, так что он сделаетсЯ  тише
всЯкого барашка.
     24. ’акое решение вырвало менЯ из  рук  Ћрка,  но  с  тем  лишь,  чтобы
сберечь длЯ самого худшего наказаниЯ. џ загрустил  и  потерю  крайней  части
тела  оплакивал,  как  полную   свою   погибель.   Ћбдумывал   Я,   как   бы
продолжительной голодовкой или добровольным  прыжком  в  бездну  найти  себе
смерть: Я и в этом случае  умру,  конечно,  но  умру,  по  крайней  мере  не
подвергаЯсь при жизни никакому увечью. Џока Я  не  спеша  занималсЯ  выбором
способа смерти, ранним утром мальчишка тот,  мой  погубитель,  снова  погнал
менЯ обычной дорогой в горы. ЏривЯзав  менЯ  к  свисавшей  ветке  большущего
дуба, он сам прошел немного дальше, чтобы нарубить топором дров, которые ему
нужно было везти.  ‚друг  из  ближайшей  пещеры  высунула  сначала  огромную
голову, а потом и всЯ вылезла зловещаЯ медведица. Љак только Я ее увидел,  в
страхе и в ужасе от такого неожиданного зрелища, всей тЯжестью тела осел  на
задние ноги, голову задрал как можно выше и,  оборвав  ремень,  которым  был
привЯзан, бросилсЯ что было духу бежать, не только ноги пустив в ход,  но  и
всем телом стремительно  скатываЯсь  по  кручам;  и  наконец  оказавшись  на
расстилающихсЯ под горою полЯх, несусь во всю прыть, стараЯсь ускользнуть не
только от громадной медведицы, но  и  от  худшего,  чем  сама  медведица,  -
мальчишки.
     25. ’ут какой-то прохожий, видЯ, что Я бегу один без присмотра,  поймал
менЯ и, проворно вскочив мне на спину, палкой, что  была  у  него  в  руках,
погнал в сторону по неизвестной мне дороге. џ охотно прибавил шагу, удалЯЯсь
от безжалостного  ножа,  грозившего  мне  лишением  мужественности.  —то  же
касаетсЯ ударов, то они не особенно тревожили менЯ, уже успевшего, по  своей
ослиной должности, привыкнуть к палкам.
     Ќо  ”ортуна,  упорно  преследовавшаЯ  менЯ,  с  удивительной  быстротой
обернула мне во вред удобный случай к спасению  и  принЯлась  строить  новые
козни. “  пастухов  моих  пропала  телушка,  и  они,  в  поисках  ее  обходЯ
окрестности, случайно попались нам навстречу. ’отчас узнали менЯ и,  схватив
за узду, начинают тащить за собой.  Ќо  мой  новый  седок  дерзко  и  упорно
возражал, призываЯ людей и богов в свидетели:
     - —то хватаете менЯ насильно? —его на менЯ нападаете?
     - Ђ, так мы с тобой невежливо обращаемсЯ, когда ты сам, укравши  у  нас
осла, уводишь его? ‹учше скажи, куда ты запрЯтал  мальчика,  его  погонщика,
которого ты, очевидно, убил? - ‘ейчас же стащили  его  на  землю,  принЯлись
бить кулаками,  пинать  ногами,  а  он  клЯнетсЯ  и  божитсЯ,  что  никакого
погонщика не видел, но,  встретив  менЯ  нестреноженного  и  без  присмотра,
хотел, в надежде на вознаграждение, вернуть менЯ владельцу.
     - Ђх, если бы сам осел, - восклицал он, - которого мне лучше бы никогда
не  встречать,  обладал  человеческим  голосом!   Ћн   бы   подтвердил   мою
невиновность, и вам стало бы стыдно за ваше обращение со мною.
     Ќо все его уверениЯ нисколько делу не  помогли.  Ќепокладистые  пастухи
набросили ему петлю на шею и повели в густую рощу к той горе, откуда мальчик
обыкновенно привозил дрова.
     26. Ќигде его не нашли, а заметили  разбросанные  повсюду  растерзанные
части его тела. џ понимал, что это, без всЯкого  сомнениЯ,  дело  зубов  той
медведицы, и, клЯнусь ѓеркулесом, сказал бы все, что знал, будь у  менЯ  дар
слова.  Ќо  Я  одно  мог  делать  -  молча  радоватьсЯ  возмездию,  хотЯ   и
запоздалому. Њежду тем все разъединенные части трупа были наконец найдены, с
трудом составлены вместе и тут же преданы земле, а  моего  Ѓеллерофонта  19,
конокрадство которого не вызывало никаких сомнений  и  которого  к  тому  же
обвинЯли в кровавом убийстве, пастухи ведут свЯзанным к своим хижинам, с тем
чтобы  завтра  ранним  утром  отвести,  как  они  говорили,  к  властЯм  длЯ
наказаниЯ.
     ’ем временем, пока родители мальчика горевали, рыдаЯ и плача,  приходит
крестьЯнин,  верный  своему  обещанию,  и  требует,  чтобы  надо  мной  была
совершена операциЯ, на которую менЯ обрекли. Љто-то ему отвечает:
     - Ќет, сегоднЯ постигло нас другое горе, и осел тут ни при чем.  Ђ  вот
завтра - сколько угодно: можешь не только естество мужское, а и голову этому
проклЯтому отрезать. ‚ помощниках у тебЯ недостатка не будет.
     27. ќтим было достигнуто то,  что  нанесение  увечьЯ  мне  отложили  до
следующего днЯ. € Я был благодарен доброму  мальчику  за  то,  что  он  хоть
смертью своею на один денечек отсрочил мое мучение. Ќо даже такого  краткого
промежутка, чтобы порадоватьсЯ и отдохнуть, дано мне не было;  мать  отрока,
оплакиваЯ  жестокую  смерть  сына,  обливаЯсь  горючими  слезами,  одетаЯ  в
траурные одежды, обеими руками раздираЯ покрытые пеплом седины, с рыданьЯми,
переходЯщими в крики, поражаЯ ударами грудь свою, врываетсЯ в мое  стойло  и
начинает так:
     - Ђ этот, полюбуйтесь, в полной безопасности уткнулсЯ  в  Ясли  и  свою
прожорливость ублажает, только и знает,  что  набивать  свою  ненавистную  и
бездонную утробу жратвой, ни бедам моим  не  посочувствует,  ни  об  ужасном
несчастье  со  своим  покойным  хозЯином  не  вспомнит!  Ќет,  он,  конечно,
презирает и знать не желает мою старость и убожество и полагает,  что  даром
пройдет ему такое злодеЯние! Љак бы там ни было, а он  уже  заранее  считает
себЯ ни в  чем  не  повинным:  ведь  преступникам  свойственно  после  самых
злодейских покушений, невзираЯ на  упреки  нечистой  совести,  надеЯтьсЯ  на
безнаказанность. Џризываю богов в свидетели, негоднейшаЯ скотина, хотЯ бы  и
обрел ты на времЯ дар речи, какого безмозглого дурака  сумеешь  ты  убедить,
что ты ни при чем в жестоком деле, когда ты и копытами мог защитить  бедного
мальчика, и укусами врага отогнать. Њог ты частенько его самого лЯгать, а от
смерти уберечь с таким же жаром не мог? Љонечно, ты должен был бы взЯть  его
себе на спину и немедленно унести прочь, вырвав  из  кровожадных  рук  этого
разбойника;  ты  не  смел,  наконец,  покинув  и  бросив  своего   товарища,
наставника, спутника, пастырЯ, убегать один. ђазве тебе не известно, что те,
кто даже умирающим в спасительной помощи отказывают, подлежат наказанию, как
преступившие  добрые  нравы?  Ќо  недолго,  убийца,  будешь  ты  бедам  моим
радоватьсЯ. ‘коро Я дам тебе почувствовать,  какой  силой  наделЯет  природа
несчастных страдальцев.
     28. ‘казав это, она обеими руками распустила свою повЯзку под грудью и,
свЯзав ею мои ноги - заднюю с задней, переднюю с передней, - плотно  стЯнула
их длЯ того, разумеетсЯ, чтобы лишить менЯ возможности защищатьсЯ,  схватила
кол, которым обыкновенно подпиралась дверь в стойле,  и  принЯлась  колотить
менЯ, пока силы ее не иссЯкли окончательно  и  палка  от  собственной  своей
тЯжести не выпала у нее из рук. ’огда, жалеЯ, что  так  быстро  ослабели  ее
пальцы, подбежала она к очагу  и,  вытащив  оттуда  горЯщую  головню,  стала
совать ее  прЯмо  мне  в  пах,  покуда  Я  не  принужден  был  прибегнуть  к
единственному оставшемусЯ у менЯ способу защиты, а именно: пустить ей в лицо
и глаза струю жидкого кала. Џочти ослепнув  и  задыхаЯсь  от  вони,  убежала
наконец от менЯ эта Язва, а не  то  погиб  бы  ослиный  Њелеагр  от  головни
безумствующей Ђлфеи 20.

        ЉЌ€ѓЂ ‚Ћ‘њЊЂџ

     1. Ќа рассвете, с первыми петухами, пришел некий  юноша  из  ближайшего
города, как мне показалось, один из слуг •ариты - той девушки, что вместе со
мной у разбойников одинаковые беды терпела. Ћн принес удивительные и ужасные
вести о кончине •ариты и о несчастии,  постигшем  все  семейство.  Џодсев  к
огню, тесно окруженный товарищами, он начал так:
     - Љонюхи, овчары и вы, волопасы, нет  у  нас  больше  •ариты,  страшною
смертью погибла, беднЯжка, и не без спутников отправилась в  царство  теней.
Ќо чтобы все вам стало известно, начну сначала, а случай таков, что узнай  о
нем люди более ученые, которых судьба наградила писательским даром, те могли
бы в виде повести передать это все бумаге.
     ‚ соседнем  городе  жил  молодой  человек  благородного  происхождениЯ,
богатство которого не  уступало  его  знатности,  но  привыкший  к  кабацкой
распущенности, разврату и попойкам среди бела днЯ. Ќе  удивительно  поэтому,
что он свЯзалсЯ с разбойничьей  шайкой  и  даже  обагрил  руки  человеческой
кровью. ‡вали его ’разилл. Љаков он был на самом деле, такова о нем  была  и
слава.
     2. Љак только •арита созрела длЯ  брака,  он  оказалсЯ  в  числе  самых
настойчивых искателей ее руки и с большим рвением добивалсЯ своего, но, хотЯ
он оставлЯл далеко за собой  всех  своих  соперников  и  богатыми  подарками
старалсЯ склонить родителей к соглашению, дурнаЯ слава о нем помешала  делу,
и он, к немалой обиде своей, получил отказ. Љогда же хозЯйскаЯ  дочка  вышла
за доброго ’леполема, ’разилл, не переставаЯ поддерживать в себе  потерЯнную
длЯ него любовь,  с  которой  смешивалось  чувство  негодованиЯ,  вызванного
отвергнутым предложением,  задумал  кровавое  преступление.  ЌайдЯ  в  конце
концов  удобный  случай  проникнуть  в  дом,  он  приступил   к   исполнению
злодейского плана, давно уже обдуманного  им.  ‚  тот  день,  когда  девушка
благодарЯ ловкости и доблести своего жениха освобождена была  от  злодейских
ножей разбойников, ’разилл, изъЯвлениЯми восторга обращаЯ на  себЯ  всеобщее
внимание,  вмешалсЯ  в  толпу  поздравлЯющих.  Љак  бы  радуЯсь   настоЯщему
благополучию и будущему потомству новобрачных и  помещенный  из  уважениЯ  к
блистательному его роду в рЯды самых почетных гостей, он,  скрыв  злодейский
свой замысел, делал вид, будто одушевлен  самыми  дружественными  чувствами.
“же постоЯнные разговоры и частые беседы, а иногда даже участие в трапезах и
пирушках делали его все более близким другом семьи, и незаметно  длЯ  самого
себЯ стремительно падал он в губительную любовную бездну. €  в  самом  деле,
разве пламЯ жестокой любви не услаждает  нас  первым  легким  теплом  своим,
потом же, когда знакомство, доставлЯЯ  лишь  временное  облегчение,  раздует
его, разве не до конца сжигает оно нас неистовым жаром?
     3. “же много времени потратил ’разилл  на  размышлениЯ,  не  знаЯ,  что
предпринЯть.  “добный  случай   длЯ   разговора   наедине   никак   ему   не
представлЯлсЯ: все менее и менее казалось ему возможным  получить  доступ  к
прелюбодеЯнию, и, видЯ на своем пути многочисленную стражу,  не  находил  он
способа расторгнуть  узы  свежего  и  все  крепнущего  чувства,  да  и  сама
неискушенность новобрачной, если бы она даже была согласна  на  то,  на  что
согласитьсЯ она не могла, служила бы немалой помехой к нарушению супружеской
верности; и все же с гибельным упорством стремилсЯ он  к  невозможному,  как
будто это было возможным. ‚едь если страсть с каждым  днем  овладевает  нами
все сильнее и сильнее, то все, что в обычное времЯ мы считали делом трудным,
тут кажетсЯ нам легко исполнимым; итак, обратите  внимание,  прошу  вас,  со
всею  тщательностью  выслушайте,  на  какие  крайности  оказалось  способным
иступленное чувство.
     4. Ћднажды ’леполем, взЯв с  собой  ’разилла,  отправилсЯ  на  охоту  в
надежде выследить дичину - если только могут быть названы дикими  серны;  но
дело в том, что  •арита  не  разрешала  своему  мужу  гонЯтьсЯ  за  зверьми,
вооруженными клыками или рогами. € вот они уже у подножьЯ  лесистого  холма,
где в тени тесно  переплетавшихсЯ  ветвей  скрывались  от  взоров  охотников
серны;  и,  чтобы  поднЯть  зверЯ  из  логова,  выпускают  охотничьих  собак
специально предназначенной длЯ облав  породы;  они,  помнЯ  выучку,  тут  же
разбиваютсЯ на своры и занимают кругом  все  выходы,  вначале  ограничиваЯсь
глухим рычаньем, потом по внезапно данному  знаку  оглашают  воздух  злобным
нестройным лаем. Ќо показываетсЯ вовсе  не  серна,  не  робкаЯ  козочка,  не
кротчайшее из всех животных - лань, а огромный, невиданных размеров кабан, с
мускулами, горою вздувающимисЯ под  толстой  шкурой,  косматый  от  вставших
дыбом на коже волос, колючий от поднЯвшейсЯ по  хребту  щетины,  скрежещущий
покрытыми пеной зубами, извергающий пламЯ из грозных глаз и рев из разинутой
пасти, весь как молниЯ в диком своем порыве.  Џрежде  всего  ударами  клыков
направо  и  налево  вспорол  он  животы  слишком  дерзким  собакам,  которые
следовали за ним по пЯтам, и  они  тут  же  издохли,  затем  растоптал  наши
ничтожные сеточки и побежал дальше в том же  направлении,  куда  бросилсЯ  с
самого начала.
     5. Њы же все, пораженные ужасом, с непривычки к таким опасным охотам  и
вдобавок безоружные и ничем не защищенные, прЯчемсЯ поглубже  под  прикрытие
листвы и стволов деревьев, меж  тем  как  коварный  ’разилл,  видЯ  в  своем
распорЯжении столь удобную ловушку, обращаетсЯ к ’леполему с  такой  лукавой
речью: "Љак! Њы, по примеру подлой этой челЯди, поддадимсЯ страху и  пустому
испугу и упустим из рук такую завидную добычу? Њы ведь не  бабы!  Џочему  бы
нам не вскочить  на  коней,  почему  не  пуститьсЯ  в  погоню?  Ќу-ка,  бери
рогатину, а Я захвачу копье". € вот в одну минуту они уже сели на коней и во
весь опор пустились преследовать зверЯ. Ќо  тот,  не  забыв  природной  силы
своей,  оборачиваетсЯ  и,  пламенной  горЯ  жестокостью,  стиснув  зубы,  на
мгновение  останавливаетсЯ,  оглЯдываЯсь  и  не  знаЯ,   на   кого   первого
наброситьсЯ. Џервый ’леполем оружие свое всадил в спину зверЯ,  но  ’разилл,
минуЯ кабана, копьем подрезает поджилки задних ног у лошади, на которой ехал
’леполем. €стекаЯ кровью, животное опрокинулось и рухнуло навзничь, невольно
сбросив при этом седока на землю. Ќе медлит неистовый вепрь,  но,  ринувшись
на лежащего, раздирает ему сначала одежду, а когда тот хотел приподнЯтьсЯ, -
самому ему наносит клыком глубокую  рану.  Ќо  доброго  друга  нисколько  не
смутило это преступное начало; напротив, казалось ему,  даже  такое  опасное
положение не может вполне насытить  его  жестокость,  и  когда  ’леполем,  в
смЯтении стараЯсь защитить от ударов свои израненные ноги, жалостно взывал к
нему о  помощи,  он  поразил  его  копьем  в  правое  бедро  с  тем  большей
уверенностью, что рассчитывал на полное сходство ран от  оружиЯ  со  следами
звериных клыков. ‡атем без труда прикончил и вепрЯ.
     6. ’ак он разделалсЯ  с  юношей,  а  тут  и  мы,  горестные  домочадцы,
сбегаемсЯ, выйдЯ каждый из своего убежища. ’разилл же, хоть  и  радовалсЯ  в
душе, что исполнил свое заветное желание и ниспроверг врага, не дал  веселью
выступить на своем лице, но наморщил лоб,  принЯл  печальный  вид  и,  жадно
обнЯв бездыханное тело того, кого сам лишил  жизни,  искусно  подражал  всем
действиЯм удрученного горем человека, вот только слезы  не  слушались  и  не
показывались на глазах. Ќапустив на себЯ горестный вид и  уподобившись  нам,
горевавшим нелицемерно, вину своих рук он свалил на зверЯ.
     Ќе  поспело  еще  злодеЯние   свершитьсЯ,   как   уже   молва   о   нем
распространЯетсЯ, прежде всего путь  свой  направлЯЯ  к  дому  ’леполема,  и
достигает слуха несчастной супруги.  Љак  только  услышала  она  эту  весть,
ужаснее которой не суждено  ей  было  ничего  в  жизни  услышать,  как,  ума
лишившись, потерЯв рассудок, словно одержимаЯ, бешено  пустилась  бежать  по
людным улицам, по полЯм деревенским, не  своим  голосом  крича  о  несчастье
своего  мужа.  ‘текаютсЯ  к   ней   горестные   толпы   граждан,   встречные
присоединЯютсЯ, разделЯЯ ее скорбь, весь город пустует от  охватившего  всех
желаниЯ видеть, в чем дело. € вот она подбегает к  трупу  мужа,  без  чувств
валитсЯ на мертвое тело и едва-едва тут же  на  месте  не  отдала  покойному
супругу душу, которую давно уже ему посвЯтила. ‘ большим  трудом  родные  ее
поднимают, и она против волн остаетсЯ в живых, и  погребальнаЯ  процессиЯ  в
сопровождении всего народа направлЯетсЯ к усыпальнице.
     7. Ђ ’разилл не переставал вопить, сверх всЯкой  меры  рыдал,  проливаЯ
слезы, что в первые минуты печали отказывались поЯвлЯтьсЯ,  а  теперь  -  от
возрастающей радости,  разумеетсЯ,  -  потекли,  и  самое  богиню  €стину  1
обманывал,  осыпаЯ  ласкательными  именами  покойного.  €сполненным   скорби
голосом называл он его и другом, и сверстником, и товарищем, и даже  братом,
а тем временем  рукам  •ариты,  бьющей  себЯ  в  грудь,  старалсЯ  помешать,
успокаивал печаль, удерживал от воплей, ласковыми словами смЯгчал жало горЯ,
плетЯ утешениЯ, приводЯ многочисленные примеры разнообразных  несчастий,  но
со  всеми  своими  притворными  заботами   не   упускал   желанного   случаЯ
прикоснутьсЯ  к  женщине,  этими   похищенными   наслаждениЯми   поддерживаЯ
ненавистную свою страсть. Љак только окончились погребальные обрЯды, молодаЯ
женщина сразу же начинает думать, как бы поскорее вслед  за  мужем  сойти  в
могилу, и, перебрав все до одного способы,  остановилась  на  самом  легком,
спокойном,   не   требующем   никаких   орудий,   но   подобном   блаженному
успокоению,она отказалась от всЯкой пищи, перестала  о  себе  заботитьсЯ  и,
навек распростившись с дневным светом, удалилась в самый  темный  покой.  Ќо
’разилл, с упорством и  настойчивостью,  отчасти  собственными  убеждениЯми,
отчасти через домочадцев и родственников и, наконец, через  самих  родителей
молодой женщины, достиг того, что она согласилась свое тело, уже  смертельно
побледневшее и покрытое грЯзью, освежить баней и пищей подкрепить силы.  Ћна
же, всегда почитавшаЯ своих родителей,  подчинилась,  хотЯ  и  против  воли,
свЯщенной необходимости, и с лицом не веселым,  конечно,  но  уже  несколько
более Ясным, возвращаетсЯ, как от нее требовали, к жизненным привычкам; но в
груди - нет! - скорее в самой  сокровенной  глубине  сердца  таились  у  нее
печаль и скорбь, дни и ночи снедала ее безутешнаЯ тоска, и, соорудив статуи,
изображавшие покойного в виде бога  ‹ибера  2,  она  в  неустанном  служении
воздавала ему божеские почести, самою этой отрадой терзаЯ себЯ.
     8. Њеж тем ’разилл. вообще человек порывистый и. как  из  самого  имени
его Явствует 3, безрассудный, не дождавшись, чтобы печаль досыта  насытилась
слезами, успокоилось безумие в пораженном рассудке, чтобы чрезмерность  горЯ
ослабела и оно само изжило бы себЯ, без всЯких колебаний заговорил о браке с
женщиной, все еще продолжавшей оплакивать мужа, раздирать одежды,  рвать  на
себе  волосы;  с  грЯзным  бесстыдством  выдал  он  тайны   своей   души   и
невообразимое коварство. Џри этих нечестивых словах на •ариту находит ужас и
отвращение,  она  падает,  лишившись  чувств,  как  бы  пораженнаЯ   громом,
солнечным ударом или самою ћпитеровой молнией. —ерез некоторое времЯ,  придЯ
в себЯ, она  испустила  несколько  раз  звериный  вой  и,  теперь  уже  Ясно
представлЯЯ себе всю подлость ’разилла,  попросила  отложить  ответ  на  его
просьбу, покуда тщательно ее не обдумает.
     Њежду тем во времЯ целомудренного ее сна ЯвлЯетсЯ тень убитого,  жалкою
смертью погибшего ’леполема, с лицом, обезображенным бледностью  и  покрытым
сукровицей, и с такими словами обращаетсЯ к жене: "‘упруга моЯ, пусть никому
другому не дано будет называть тебЯ этим  именем;  но  если  в  груди  твоей
памЯть обо .мне уже исчезла или если горькаЯ смерть моЯ  разрушила  любовный
союз, - с кем угодно сочетайсЯ браком более счастливым, только не доставайсЯ
в свЯтотатственные руки ’разилла, речами с ним не обменивайсЯ, трапезы с ним
не разделЯй,  на  ложе  с  ним  не  покойсЯ.  Ѓеги  кровавой  десницы  моего
погубителЯ, воздержись заключать брак с убийцей. ђаны те, кровь  на  которых
слезы твои омыли,- не все от клыков раны,  злого  ’разилла  копье  разлучило
менЯ с тобою". €, добавлЯЯ к этим словам другие, все подрЯд  рассказал,  как
совершилось преступление.
     9. Ђ она, как прежде погруженнаЯ в мрачный покой,  уткнувшись  лицом  в
подушку,  не  просыпаЯсь,  щеки  увлажнЯет  слезами  и,  как   будто   терпЯ
неожиданную муку от усилившегосЯ горЯ, испускает  протЯжные  стоны,  рубашку
раздирает и по прекрасным плечам безжалостно бьет ладонЯми. Ќи с одной душой
не поделившись ночными своими видениЯми, но тщательно скрыв все,  что  стало
известно ей о злодеЯнии, молча решила и убийцу негоднейшего наказать, и себЯ
избавить  от  бедственной  жизни.  ‚от  снова  ЯвлЯетсЯ   гнусный   искатель
безрассудных удовольствий, утруждаЯ ее не желавшие слушать уши разговорами о
бракосочетании. Ќо она,  кротко  прервав  речь  ’разилла  и  с  удивительной
хитростью играЯ свою роль,  в  ответ  на  назойливую  болтовню  и  униженные
просьбы говорит: "‚се еще стоит перед моими глазами прекрасный  образ  брата
твоего и любимого моего супруга, все еще ноздри мои обонЯют дух киннамона  4
от божественного его тела, все еще ’леполем прекрасный живет в моем  сердце.
•орошо и рассудительно ты поступишь, если предоставишь несчастнейшей женщине
необходимое времЯ длЯ законного  горЯ:  пусть  протекут  оставшиесЯ  месЯцы,
завершаЯ  годичный  срок,  что  не  только   будет   соответствовать   моему
целомудрию, но и длЯ твоего спокойствиЯ будет полезно, чтобы преждевременным
браком 5 не поднЯть нам из гроба, тебе на  погибель,  горестную  тень  моего
мужа, объЯтую справедливым негодованием".
     10. Ќо такие слова не отрезвили  ’разилла,  и  даже  обещание,  которое
должно было вскоре исполнитьсЯ, не  удовлетворило  его;  снова  и  снова  из
взволнованных уст его вылетали нечистые нашептываниЯ,  пока  •арита,  сделав
вид, что он ее убедил, не сказала ему: "•оть в одном придетсЯ тебе  уступить
горЯчим  моим  просьбам,  ’разилл:  необходимо,  чтобы,  покуда  не  истекут
остальные  дни  до  годичного  срока,  потихоньку  сходились  мы  на  тайные
свиданиЯ, так чтобы никому из домашних не было ничего  известно".  Џолностью
убежденный лживыми обещаниЯми женщины, ’разилл  поддалсЯ  на  них  и  охотно
согласилсЯ  на  тайное  сожительство;  он  уже  сам  мечтает  о  ночи  и  об
окутывающем землю мраке, одно  стремление  ставЯ  выше  всего  остального  -
обладание. "Ќо слушай, - говорит •арита,-  закутайсЯ  как  можно  плотнее  в
плащ, без всЯких спутников, молча, в первую стражу ночи  6  приходи  к  моим
дверЯм, свистни один раз и жди моей кормилицы, котораЯ у самого входа  будет
тебЯ караулить. Ќо и впустив тебЯ внутрь, она не зажжет огнЯ,  а  в  темноте
проведет тебЯ в мою спальню".
     11. ’разиллу  понравилась  такаЯ  мрачнаЯ  обстановка  будущих  брачных
свиданий.  Ќе  подозреваЯ  ничего  ду