 силой  заставлЯЯ
пролитьсЯ находЯщуюсЯ  близ  них  влагу.  (19) ќти исторгнутые  слезы  текут
вопреки  нам. Ќо  бывают  слезы, которым  мы сами даем  выход,  -  например,
возвращаЯсь  памЯтью к тем,  кого  мы потерЯли, и есть  нечто  сладостное  в
печали, когда  нам вновь приходЯт на ум их отрадные речи, их веселаЯ беседа,
их преданнаЯ любовь; тогда глаза увлажнЯютсЯ, словно от радости. ќтим слезам
мы  не  противимсЯ,  а  те первые побеждают  нас.  (20)  ’ак  что нельзЯ  ни
удерживать, ни выдавливать  из  себЯ слезы  ради стоЯщих и сидЯщих вокруг: и
плакать, и перестать куда менее позорно, чем притворЯтьсЯ. Џусть слезы текут
сами  собой: ведь и люди спокойные и сдержанные их могут пролить. —асто  они
текли, не умалЯЯ почтенности мудреца, с такой пристойностью,  что была в них
полнаЯ мера  и  человечности, и достоинства.  Њожно,  повторЯю, повиноватьсЯ
природе,  не терЯЯ  степенности. (21) џ видел  почтенных  людей,  хоронивших
своих близких:  всЯ любовь была  написана у них на  лице, но в  их скорби не
было лицедейства,  - ничего, кроме подлинных чувств, которым они дали выход.
€ в  скорби есть приличьЯ, -  их-то  и следует соблюдать  мудрецу. €  как во
всем, так и тут  наступает  миг, когда плакать довольно. €  радость,  и горе
льютсЯ  через  край  только у  неразумных.  (22) Ќеизбежное  нужно принимать
равнодушно. ђазве случилось  нечто невероЯтное, невиданное?  ‘кольким  людЯм
сейчас  нанимают  служителей длЯ  похорон! ‘кольким  покупают смертный убор!
‘колько людей будут горевать  после тебЯ! …два ты  подумаешь, что он был еще
ребенком,  думай и  о том, что он  был человеком,  -  а человеку  ничего  не
обещано навернЯка, и фортуна не должна  непременно довести  его до старости,
но  вправе  отпустить, где  ей угодно. (23) Ђ в остальном то и дело говори о
нем, торжественно  чти,  насколько  можешь, его памЯть, -  ведь воспоминаньЯ
станут  приходить  к  тебе  тем  чаще,  чем меньше  в них  будет  горечи.  Љ
печальному  обращаютсЯ  неохотно,  а тем  более  к  самой  печали.  …сли  ты
наслаждалсЯ  его речами,  его шутками, пусть еще детскими, чаще повторЯй их,
смело утверждай, что  сын  оправдал бы надежды,  питаемые в отцовской  душе.
(24) Ѓесчеловечно забывать близких,  хоронить вместе с  прахом памЯть о них,
щедро лить слезы, а вспоминать скупо. ’ак любЯт своих детенышей звери, своих
птенцов  птицы:  их любовь неистова, порой до бешенства, но утрата гасит ее.
’акое не  пристало разумному человеку: пусть его памЯть будет долгой, скорбь
короткой. (25) џ никак не одобрЯю  утверждениЯ Њетродора, будто  и в  печали
есть некое свЯзанное с нею наслаждение; его-то и нужно ловить в такое времЯ.
џ выписал  сами слова Њетродора1. (26) џ  не сомневаюсь, что ты  подумаешь о
них. …сть ли что постыднее,  чем ловить наслаждение даже в скорби,  получать
его от  самой скорби, искать среди слез  хоть чего-нибудь приЯтного? ’ак вот
кто упрекает нас в чрезмерной суровости,  бесчестит наши наставлениЯ  именем
"жестоких" - потому  только, что мы велим либо  не допускать  скорби в душу,
либо  быстрей  изгонЯть  ее.  Ќо  что  невероЯтнее,  что  бесчеловечнее:  не
чувствовать   скорби,  потерЯвши   друга,  или  в  самой  же  скорби  ловить
наслажденье?  (27)  ’о,  чему  поучаем  мы, честно: когда чувство  изольетсЯ
слезами и, так сказать, перекипит, не следует отдавать душу скорби. Ђ ты что
говоришь?  Ќадо и к  скорби  примешать  наслаждение! ’ак  мы  утешаем  детей
печеньем, так  унимаем плач младенцев,  налив  им молока. ’ы  не допускаешь,
чтобы  наслажденье прекращалось даже на то  времЯ,  пока горит на костре сын
или друг  испускает  дух, ты хочешь,  чтобы сама печаль  тебЯ тешила. —то же
честнее:  устранЯть скорбь из души или соединЯть наслаждение со скорбью?  „а
что соединЯть! ‹овить, ловить  его в самой же  скорби!  -  (28) "…сть  некое
наслаждение,  неотделимое от печали". ќто нам  позволительно говорить так, а
не  вам. ‚ы знаете одно лишь благо - наслажденье, и одно лишь  зло - скорбь.
Љак  благо  и зло могут  быть  неотделимы? Ќо  считай,  что  могут;  значит,
теперь-то самое  времЯ  рытьсЯ  в  своей  боли и искать,  есть  ли  близ нее
что-нибудь приЯтное  и услаждающее? (29)  …сть  лекарства, длЯ одних  частей
тела   целебные,   но  не  применимые   длЯ  других  по  своей  мерзости   и
непристойности;  то,  что  где-нибудь  принесло  бы  пользу  без  вреда  длЯ
стыдливости, не  годитсЯ длЯ  раны в другом месте. €  не стыдно  тебе лечить
горе  наслажденьем?  „лЯ этой Язвы  нужны более суровые меры. ‹учше напомни,
что погибший  ничего  плохого уже не  чувствует, а если чувствует, то  он не
погиб. (30) Ќичто не задевает того, кто стал ничем; а если задевает, значит,
он жив. Џо-твоему, ему плохо от того, что он стал ничем? €ли от того, что он
еще существует? Ќебытие  не причинЯет муки: что  может чувствовать тот, кого
уже  нет? Ќо и быть не мучительно: кто существует, тот ушел от самой большой
беды,  приносимой  смертью, - небытиЯ.  (31) € еще вот  что скажем тому, кто
оплакивает похищенного в раннем возрасте и  тоскует по нем: что до краткости
века, то если сравнить его со вселенной, мы  все равны, - и юноши, и старцы.
—то достаетсЯ нам  от века  всей вселенной,  того нельзЯ даже  назвать малой
долей: ведь самаЯ малаЯ долЯ есть  некаЯ долЯ, а  срок нашей жизни близок  к
ничто, и однако (таково наше безумие!) люди стремЯтсЯ раздвинуть его. (32) џ
написал  это  тебе  не  потому,  что  ты-де  ждешь  от менЯ  такого позднего
лекарства: мне Ясно, что ты сам говорил себе все, о чем прочтешь здесь. Ќо Я
хотел наказать тебЯ  и за  тот ничтожный срок, на который ты отошел  от себЯ
самого,  а на будущее ободрить, чтобы ты воспрЯл духом и противилсЯ фортуне,
предвидЯ,  что все  ее  удары  не  только могут упасть на  тебЯ,  но  упадут
непременно. Ѓудь здоров.

     Џисьмо ‘
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) ’ы пишешь, что  с  жадностью  читал книги  ”абиана ЏапириЯ "Ћ делах
гражданских", но они обманули твои ожиданьЯ; а потом, забыв, что речь идет о
философе, обвинЯешь его за плохой слог. - Џусть будет так,  как ты считаешь,
пусть он  скорее  изливает слова, чем  ставит  каждое на место. ‚о-первых, в
этом  есть  своЯ прелесть, и медленно текущаЯ  речь по-своему  прекрасна.  џ
думаю,  большаЯ разница, плавнаЯ она  или  прерывистаЯ. Ќе меньшее различие,
по-моему,  и в том,  о чем  Я сейчас  скажу. (2) “ ”абиана, по-моему,  слова
льютсЯ обильно',  но  не  бурно:  так его  речь широка  и,  хотЯ  не  лишена
стремительности, но нигде не бушует. Ћна прЯмо и откровенно сознаетсЯ в том,
что ее  не  обрабатывали и долго не обтачивали.  Ќо  пусть будет  по-твоему;
он-то,  однако, старалсЯ совершенствовать нравы, а не выраженьЯ, и писал длЯ
души,  а не длЯ  ушей. (3) ‚о-вторых, говори  он сам,  тебе некогда было  бы
обращать  вниманье на частности,  - так  увлекло  бы тебЯ целое;  а то,  что
нравитсЯ сразу, почти всегда  перестает казатьсЯ  столь замечательным, когда
возьмешь  его в руки. Ќо ведь и это немало привлечь с первого взглЯда,  даже
если тщательное рассмотренье найдет, к чему придратьсЯ. (4) …сли ты спросишь
менЯ, -  по-моему,  более велик  тот,  кто отнимает  у нас саму  способность
оценивать, чем тот, кто  заслуживает  высочайшей оценки, хоть Я и знаю,  что
второй рискует меньше, что он смелее может рассчитывать на будущее. —ересчур
тщательнаЯ речь не пристала философу. ѓде покажет себЯ смелым и стойким, где
поставит себЯ под удар тот, кто боитсЯ за слова? (5) ‚ речах ”абиана была не
небрежность, а  уверенность. ‚ них ты не найдешь грЯзи: слова отобраны, а не
выхвачены и не переставлены вопреки своей  природе,  по обычаю  нашего века;
они блестЯщи, хоть и берутсЯ  из тех, что  под  рукой, а мысли  благородны и
высоки,  хоть  и  не сжаты в изреченье, а изложены  пространно. Њы заметим и
кое-что  растЯнутое"  и  кое-что шероховатое, лишенное нынешнего  лоска;  но
обыщи хоть  все, -  ты не  увидишь ненужной сжатости. (6)  Џусть не будет ни
пестрого мрамора, ни множества желобов, по которым вода течет через спальню,
ни  комнаты  беднЯка,  ни  всего прочего,  что  нагромоздила  жажда роскоши,
недовольнаЯ простым убранством, - все равно  дом, как говоритсЯ,  будет "как
следует". Џрибавь  к  этому, что о слоге нет единого  мненьЯ.  Ћдни требуют,
чтобы  он  был  и  растрепанным,  и  причесанным,  другие  так  рады  всЯкой
шероховатости,  что везде, где случайно  речь  получитсЯ глаже,  они нарочно
рассыпают  слова и обрубают  концовки,  -  лишь бы  звучало  неожиданно. (7)
Џочитай –ицерона: у него слог ровный, плавно выступающий, изЯщный не в ущерб
величавости.   “   ЂзиниЯ   Џоллиона2,  наоборот,  -   неровный,   скачущий,
обрывающийсЯ  на  тех  местах,  где  меньше  всего  ждешь.  “  –ицерона  все
завершаетсЯ,  у  Џоллиона  летит   стремглав,  за  изъЯтием  немногих  мест,
построенных по заданной мере и единому образцу. (8) …ще ты говоришь, что все
кажетсЯ  тебе  слишком обыденным,  лишенным возвышенности; но  Я  считаю его
свободным от  этого порока. ’ам нет ничего  низменного, а  есть спокойствие,
под стать безмЯтежному, умиротворенному строю  души, нет ничего  плоского, а
есть ровность. …му не достает ораторской мощи, жалЯщей  остроты, которой  ты
ищешь,  внезапно  поражающих  изречений; но  все  тело  (посмотри,  как  оно
убрано!) -  без изъЯна. „остоинством своим его речь обЯзана не самой себе, а
предмету.  (9)  Ќазови, кого  можно  предпочесть ”абиану. “кажи  –ицерона, у
которого  книг  по  философии почти столько  же, сколько  у  ”абиана, - и  Я
соглашусь; но уступающий  самому  великому  отнюдь  еще  не  ничтожен. “кажи
ЂзиниЯ Џоллиона, - Я  соглашусь и отвечу,  что  быть в таком  деле третьим -
значит быть  незаурЯдным.  Ќазови  еще ’ита ‹ивиЯ: ведь и  он писал диалоги,
которые можно  отнести  столь  же к философии,  сколь и  к  истории, и книги
откровенно философского содержаниЯ. џ  и ему дам место; но взглЯни, скольких
оставил  позади тот, кого победили  только трое - трое  самых красноречивых.
(10)  Џравда,  не все у него  замечательно.  …го  речь, хоть  и возвышеннаЯ,
лишена мужественности; она льетсЯ легко, но не безудержно,  не стремительно;
она не прозрачна, хотЯ и чиста. ’ы, по твоим словам, хочешь, чтобы о пороках
говорилось сурово, об опасностЯх - храбро, о фортуне свысока, а о честолюбии
- презрительно.  "џ хочу, чтобы роскошь была выругана,  похоть выставлена на
смех,  честолюбие сломлено; поэтому  речь  пусть будет  по-ораторски резкой,
величавой, как у трагиков,  тонкой, как у комиков".  -  ’ы хочешь,  чтобы он
корпел  над  вещью  ничтожной  -  над  словами?  Ћн  посвЯтил  себЯ  великим
предметам,  а красноречие,  словно тень, шло  за ним,  хоть  он о  нем  и не
старалсЯ.  (11)  Ќе  каждаЯ  мелочь, без  сомненьЯ,  будет у  него тщательно
взвешена, завершена, не каждое слово раззадорит  и уколет, это  так; многие,
сделав выпад, промахнутсЯ, и порою речь  будет праздно течь мимо. Ќо во всем
будет  много  света,  и  большие куски  прочитываютсЯ  без  усталости. €  ты
поймешь: он  стремилсЯ дать тебе понЯть, что ему нравитсЯ,  а не понравитьсЯ
тебе. –ель всего - способствовать успехам и благомыслию, а рукоплесканьЯ ему
не нужны. (12) џ  не  сомневаюсь,  что  его сочинениЯ  таковы,  хотЯ  скорее
припоминаю их,  чем помню;  у менЯ сохранилсЯ в  памЯти их  цвет,  но не так
Явственно,  как после недавней  встречи,  а в  общих  чертах,  как  бывает с
узнанным давно. Џо крайней мере, когда Я его слушал, они казались мне хотЯ и
немного рыхлыми, но богатыми, способными увлечь даровитого юношу  и побудить
к  подражанию,  не  отнимаЯ  надежды на победу,  - а  это,  по-моему,  самое
действительное ободрение,  так как всЯкий, кто внушает желание, но  отнимает
надежду  подражать  себе,  только отпугивает нас.  ‚прочем,  слов у  него  в
изобилии, и,  хоть по отдельности не все части заслуживают  похвалы, в целом
он великолепен. Ѓудь здоров.

     Џисьмо CI
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) Љаждый  день, каждый час показывает нам,  что мы - ничто. ‚се новые
доказательства  напоминают об этом  людЯм,  забывшим  о  своей  бренности, и
заставлЯют  их  от  простирающихсЯ  на  целую вечность  замыслов  обратитьсЯ
взглЯдом  к смерти. -  ’ы  спрашиваешь, к чему такое начало?  - ‚едь ты знал
ЉорнелиЯ ‘енециона, римского всадника, человека блестЯщего и услужливого; он
пробилсЯ своими силами, начав  с  малого, и перед ним уже открыт был пологий
путь  к остальному. (2)  €бо достоинство растет  скорее,  чем  возникает.  €
деньги,  едва вырвавшись из  бедности,  долго  мешкают поблизости от  нее. Ђ
‘енецион   подошел   вплотную   к   богатству,  к   которому  вели  его  два
способствующих успеху свойства: уменье приобретать  и уменье беречь, - а  из
них и  одно может сделать  любого богачом  (3)  €  вот этот  человек, весьма
воздержный  и  заботившийсЯ о  теле не меньше, чем  об имуществе,  утром  по
обыкновению побывал у  менЯ. потом весь  день до  вечера  просидел у постели
безнадежно  больного друга,  потом  весело  поужинал, - а  вечером  захворал
быстротечною  болезнью  - перепончатой жабой, котораЯ сдавила ему горло так,
что он дышал, да и то с трудом, только до  рассвета. ’ак он и отошел, спустЯ
несколько  часов  после  того,  как  сделал  все, что положено  здоровому  и
крепкому.  (4) Ћн, пускавший  деньги в оборот  по морю и  по  суше,  он,  не
оставлЯвший без вниманьЯ ни одного источника прибыли и  уже  подбиравшийсЯ к
откупам,  был  унесен  из самой  гущи  ладившихсЯ  дел, в разгаре  охоты  за
деньгами.
     ѓруши теперь, Њелибей, прививай, рассаживай лозы!1
     Љак глупо строить расчеты на весь свой  век, не владеЯ  даже завтрашним
днем! Љакое безумство - сегоднЯ надеЯтьсЯ на далекое будущее! - "џ куплю,  Я
построю, Я дам взаймы и стребую, Я получу эти должности, - а  потом, усталый
и  пресыщенный, проведу  на  покое  старость".  -  (5) Џоверь  мне,  даже  у
счастливцев  будущее  неверно. Ќикто не  должен ничего сулить себе: даже то,
что мы держим, ускользает из рук, и вот этот час, уже пойманный нами, случай
может  оборвать. ‚ремЯ катитсЯ - по установленному закону,  но темным путем;
что мне до будущего природы, которое Ясно, когда мое  будущее неЯсно? (6) Њы
рассчитываем,  объездив  чужие  берега  в  долгом   плаванье,  много  спустЯ
вернутьсЯ на  родину, рассчитываем на  позднюю награду  за  военную службу и
лагерные труды, на  управленье  провинцией,  на восхожденье  от  должности к
должности, -  смерть же стоит  рЯдом, а так как мы думаем о  ней  только  по
поводу чужой кончины, нам напоминают  о  том,  что  люди смертны, все новыми
примерами, хоть  мы и будем помнить их, только  пока  они перед глазами. (7)
‘егоднЯ случилось то,  что может случитьсЯ  каждый  день,  -  и есть ли  что
глупее,  чем  удивлЯтьсЯ  этому?  ‚сем  нам  неумолимаЯ  неизбежность  судеб
поставила некий  предел, но никто из нас не знает, близко ли он. Ќастроим же
душу  так,  словно мы дошли  до  конца; не будем  ничего  откладывать, чтобы
всЯкий день быть в расчете с жизнью. (8) ‚еличайший изъЯн жизни -  вечнаЯ ее
незавершенность из-за нашей привычки откладывать со днЯ на день.  Љто каждый
вечер заканчивает дело своей жизни, тому времЯ  не  нужно. Њежду тем нужда в
нем родит  страх  и жажду  будущего,  истачивающую душу.  Ќет  ничего  более
жалкого, нежели сомненьЯ в том, чем кончитсЯ  наступающий день. ‘колько бы и
что бы нам ни предстоЯло, тревожный  дух будет мучитьсЯ неизъЯснимым страхом
2.  (9)  Љак  избежать  этих треволнений? Ќужно одно:  чтобы  наша жизнь  не
рвалась вперед, чтобы она была  сосредоточена, - ибо у кого настоЯщее уходит
впустую, тот  и зависит от будущего. Ђ когда  Я  расквиталсЯ с са мим собой,
когда спокойный дух знает, что  день и  век - одно и то же, тогда он смотрит
свысока  на все дни и  дела,  которые наступЯт, и с  громким смехом думает о
череде  времен. ђазве  страшны изменчивость и непостоЯнство случаЯ,  если ты
заведомо спокоен перед неведомым? (10) ’ак что спеши-ка жить, мой ‹уцилий, и
каждый день считай за  целую жизнь. Љто приладилсЯ жить так, длЯ кого каждый
вечер  -  конец жизни, тот не знает страха. Љто живет надеждой, тот упускает
ближайшее времЯ,  -  а  тогда на него нападают жадность и  жалкий,  делающий
жалким  все  вокруг страх  смерти.  ‚от  откуда  взЯлась  постыднаЯ  молитва
Њецената,  в  которой  он  не  отказываетсЯ  ни  от расслабленности,  ни  от
уродства, ни даже от пытки - лишь бы среди этих бедствий ему продлили жизнь:
     (11) Џусть  хоть  руки отнимутсЯ, Џусть  отнимутсЯ  ноги,  ‘пину  пусть
изувечит горб, Џусть шатаютсЯ зубы, ‹ишь бы жить, и отлично все! „аже если и
вздернут Ќа крест, - жизнь сохраните мне!
     (12)  Ћн  желает себе худшего, что  только может  случитьсЯ, и молит  о
продлении  пытки, как о жизни! џ счел  бы самым презренным любого, кто хотел
бы жить вплоть до пытки. Ђ  он говорит: отними у менЯ руки и ноги, лишь бы в
расслабленном, бесполезном теле  осталось  дыханье; изувечь  менЯ, но только
прибавь чудовищному  уроду  хоть немного  времени;  вздерни  менЯ  на крест,
заставь сесть на кол 3, - стоит зажать свою рану и висеть  распЯтым, лишь бы
оттЯнуть  самое  лучшее среди бедствий -  конец  муки; стоит сохранить душу,
чтобы дольше с нею расставатьсЯ! —то пожелать такому, как не благосклонности
богов?  (13) ђазве другого хочет  позорнаЯ  изнеженность  этих  стихов?  ќта
сделка  с  безумной  трусостью?  ќто  гнусное выклЯнчиванье жизни? Њожно  ли
подумать, что ему когда-то ‚ергилий читал:
     ’ак ли гибель страшна?
     4 Ћн  желает себе  худших бедствий и  жаждет  того, что  тЯжелее  всего
вынести: чтобы они тЯнулись и не прекращались. ђади какой награды? ђади чуть
более долгой жизни. Ќо разве долго умирать значит жить? (14) Ќеужто найдетсЯ
такой, кто предпочтет хиреть  в  пытках, терЯть один  за другим  члены тела,
расставатьсЯ с душою  по капле вместо того, чтобы сразу испустить ее? Ќеужто
хоть   кто-нибудь,  будучи  приведен  к   позорному   дереву  и  уже  прежде
расслабленный, уже изувеченный,  со вспучившейсЯ горбом спиной и грудью, еще
до креста имевший тысЯчу  причин  умереть, захочет продлением пыток продлить
жизнь?  ‚от  и  спорь  теперь  с тем,  что  неизбежность  смерти  -  великое
благодеЯнье природы! ( 15) Њногие готовы вытерпеть  и кое-что похуже, готовы
предать  друга,  чтобы  жить  подольше, собственноручно отдать  на растление
детей, чтобы  только глЯдеть  на свет -  свидетель стольких злодеЯний. Ќужно
избавитьсЯ от жажды  жизни  и  заучить одно:  безразлично, когда  случитсЯ с
тобою то, что все  равно когда-нибудь случитсЯ.  ‚ жизни важно  благо, а  не
долгий век; и нередко в том и благо, что он короток. Ѓудь здоров.
     Џисьмо ‘II
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1)  Љак  тот, кто будит  нас и прерывает  приЯтное сновиденье,  нам  в
тЯгость (ведь он отнимает  наслаждение, хоть и мнимое, но по действию своему
равное настоЯщему), так и твое письмо испортило  мне  настроенье, оторвав от
самых подходЯщих длЯ менЯ  мыслей,  которым Я отдавалсЯ, готовый, если будет
можно,  пойти и дальше. (2) џ тешилсЯ изысканиЯми о бессмертии  души и даже,
клЯнусь, рад был верить  в него. „а, Я легко вверЯлсЯ мнениЯм великих людей,
скорее  посуливших,  чем  доказавших  эту  желанную  возможность.  ‚от  Я  и
предавалсЯ  прекрасной  надежде, и уже сам себе был несносен, и презирал уже
остаток моей одрЯхлевшей жизни, готовЯсь перейти в бесконечное времЯ и стать
хозЯином  вечности,  - и  вдруг  пришло твое письмо  и разбудило менЯ, лишив
красивого сновиденьЯ. ‚прочем, разделавшись с тобою,  Я снова его потребую и
выкуплю. (3) ‚ начале письма  ты утверждаешь, будто Я не довел до Ясности то
рассужденье, где пыталсЯ  доказать, что посмертное признанье есть благо, как
утверждают наши. џ-де не опроверг возражениЯ, гласЯщего, что не бывает блага
из  отдельных частей, признанье же именно таково. (4) ’о, о чем ты, ‹уцилий,
спрашиваешь, относитсЯ к тому же рассужденью, но к другому разделу, потому Я
и оставил в стороне не только это, но и еще нечто, относЯщеесЯ к нему же. ’ы
сам знаешь, что с вопросами  нравственными  перемешаны и вопросы, касающиесЯ
мышлениЯ. ‚от Я  и  занЯлсЯ той частью, котораЯ прЯмо относитсЯ к нравам: не
глупо ли и  не  излишне ли  заботитьсЯ  о том,  что наступит после смертного
часа? погибают ли наши блага вместе с нами? остаетсЯ  ли что-нибудь от того,
кого уже нет? можно  ли получить или стремитьсЯ получить какой-нибудь плод с
еще  не  существующего  и  имеющего   поЯвитьсЯ  тогда,  когда   мы  его  не
почувствуем? (5) ‚се это касаетсЯ нравов и, значит, было к месту. Ђ все, что
возражают диалектики,  следовало  отделить, - вот оно и  было оставлено  без
вниманьЯ.  Ќо сейчас, раз  уж  ты  требуешь,  Я не пропущу ни одного  из  их
утверждений и  выскажусь против каждого в  отдельности. (6)  Ѓез предисловий
нельзЯ  будет  понЯть,   что   опровергаетсЯ.   —то  же   Я   хочу   сказать
предварительно?  …сть тела цельные  - например,  человек;  есть составные  -
например, корабль, или дом, словом,  все,  в чем  разные  части  скреплены в
единое целое; и есть слагающиесЯ из  отдельных членов, существующих порознь,
- например, войско, народ, сенат. Џредметы, из которых слагаютсЯ такие тела,
объединены правами или обЯзанно стЯми, но по природе не свЯзаны и разобщены.
—то же еще  мне предварительно сказать? (7)  Њы думаем, что не  бывает благ,
состоЯщих  из   отдельных  частей:  единое   благо   должно  охватыватьсЯ  и
управлЯтьсЯ  единым  духом,  иметь единый  исток.  ќто,  если  тебе  угодно,
доказываетсЯ само собою, - но установить это следовало, так как  в нас мечут
наши же копьЯ.  -  (8) "‚ы  утверждаете, что не  бывает  блага  из отдельных
частей; но  признанье есть благоприЯтное сужденье  людей добра. Љак не может
быть  молвою  речь   одного-единственного   и  поношеньем  -  дурное  мнение
одного-единственного, так и длЯ признаньЯ мало  понравитьсЯ одному  человеку
добра. „лЯ признаньЯ потребно единодушие многих известных и почтенных мужей.
‘тало  быть,  признанье  слагаетсЯ из  суждений множества лиц,  то  есть  из
отдельных частей,  и, следовательно, не может быть  благом. (9) Џризнанье  -
это хвала, воздаваемаЯ  людьми  добра человеку добра; хвала  есть речь, речь
есть звук, обозначающий нечто, или голос; а голос, пусть даже и самых лучших
людей, не есть благо. ‚едь не все, что делает человек добра, есть благо:  он
и  рукоплещет,  и свистит, но даже  тот,  кто  всем в нем восхищаетсЯ  и все
хвалит, не назовет благом ни рукоплесканьЯ, ни свист, -  так же, как чох или
кашель. ‡начит,  признанье не есть благо.  (10)  € главное, скажите-ка,  длЯ
кого оно благо - длЯ хвалЯщего или длЯ  хвалимого? ѓоворить, как вы, что оно
благо  длЯ хвалимого, так же  смешно,  как  утверждать, будто чужое  крепкое
здоровье  -  это мое здоровье. Ќо  хвалить по  заслугам есть деЯнье честное;
значит, хвала есть  благо  длЯ хвалЯщего, то есть  совершающего деЯнье, а не
длЯ  нас, хвалимых. ќтого-то мы и доискивались". (11) ’еперь Я кратко отвечу
на  все  по  отдельности.  ‚о-первых,  еще  не установлено,  нет ли благ  из
отдельных  частей; оба  ответа имеют  сторонников. ‚о-вторых,  признанье  не
нуждаетсЯ во многих  поданных за него  голосах  - довольно сужденьЯ и одного
человека добра; ведь  и один человек добра признает нас равными себе. - (12)
"’ак  что же, значит, и молва это  мнение одного человека, а поношенье - это
злоречивость  одного?  ‘лава, по-моему,  требует широкого  распространеньЯ и
единодушиЯ многих". Ќо  одно дело молва  или поношение, другое  - признанье.
Џочему? „а если обо мне хорошо думает муж добра, это все равно, как  если бы
так  же думали  все  мужи добра; да  они и думали  бы так  же, если бы  менЯ
узнали. ‚се  они судЯт одинаково, ибо равно основываютсЯ на истине и  потому
не могут  разойтись. ‚от и получаетсЯ  так, словно они все думают  одно, ибо
иначе думать ни один не  может. - (13) "„лЯ молвы или длЯ  славы мало мненьЯ
одного-единственного". - Ќо тут приговор одного  равноценен общему, - потому
что  он будет  одинаков  у всех,  если  их опросить; а  там у несхожих людей
различны  и  суждениЯ, несходны  чувства, и  все  - сомнительно, легковесно,
подозрительно. ’ы  думаешь,  они могут судить все одинаково? „аже один судит
по-разному! —еловек добра держитсЯ правды, а у правды одна суть, один облик;
все  прочие согласны  между собою только в вещах ложных, которые  не  бывают
постоЯнны,  но изменчивы  и  противоречивы.  - (14)  "Ќо  хвала - это только
голос, а голос не может быть благом".  - Ћднако, говорЯ,  что признанье есть
хвала,  воздаваемаЯ  добрыми  добрым, они  сами  имеют  в виду  не голос,  а
суждение. Џусть муж добра молчит, но кого он считает достойным хвалы, тот ее
получил. (15) € потом, хвала - это одно, а восхваленье - другое: длЯ него-то
и нужен голос. Џотому говорЯт не "надгробнаЯ хвала", а только "восхваление",
что выполнЯющий эту обЯзанность должен держать речь. “тверждаЯ, что такой-то
заслуживает  хвалы, мы сулим  ему не благожелательные разговоры,  а  мнениЯ.
‡начит, хвала  - это  и  невысказанное одобренье того,  кто про  себЯ хвалит
человека добра. (16)  „алее,  как Я сказал, источник  хвалы -  душа, а слова
только обнаруживают выношенную в душе хвалу и доводЯт ее до сведеньЯ многих.
•валит тот, кто  считает хвалу  уместной.  Љогда знаменитый наш  трагический
поэт1  говорит,  что превосходно, когда  "нас хвалит достохвальный  муж", он
имеет в виду мужа, достойного хвалы. € когда столь же древний поэт  говорит:
"•вала питает искусства" 2, он имеет  в  виду не восхваленье; оно развращает
искусства, и ничто так не испортило и  красноречье, и прочие из них, которые
обращаютсЯ к слуху, как всенародное одобрение. (17) Њолва непременно требует
слов  в  полный  голос,  признанье  -  нет:   оно   может   довольствоватьсЯ
невысказанным сужденьем  и быть полным  не только среди молчаньЯ, но и среди
порицающих криков. џ объЯсню, в чем разница между признанием и славой: слава
слагаетсЯ из суждений многих, а признанье одних  только добрых. - (18)  "„лЯ
кого  признанье,  или  хвала,  воздаваемаЯ  добрыми добрым, есть благо:  длЯ
хвалЯщих или длЯ хвалимых?" - „лЯ обоих: и длЯ менЯ, которого хвалЯт, потому
что  природа наделила  менЯ  любовью ко всем, и Я  радуюсь правильности моих
поступков,  и   счастлив,  что   нашлись   благодарные   истолкователи  моих
добродетелей. €х благодарность -  благо длЯ многих, но и длЯ менЯ тоже. ‚едь
строй моей души таков, что Я считаю чужое благо своим, особенно если Я сам -
источник  блага  длЯ них.  (19)  Ќо признанье  благо  и  длЯ  хвалЯщих:  его
направлЯет  добродетель,  а  всЯкое  ее деЯние есть  благо.  Ћно  бы  им  не
досталось, не будь Я таким. ‡начит, заслуженнаЯ хвала -  благо длЯ  обоих, -
точно  так  же,  клЯнусь, как судить  благосклонно -  благо и длЯ того,  кто
судит, и  длЯ того, в чью пользу  его сужденье. Ќеужели ты сомневаешьсЯ, что
справедливость  -  благо и длЯ того,  кто ею обладает,  и длЯ того, кому она
воздает  должное? Ђ ведь  хвалить  по заслугам - справедливо; значит,  такаЯ
хвала  - благо длЯ обоих.  (20) Њы щедро ответили на все эти умствованиЯ. Ќо
не это должно  быть нашей  целью -  хитро рассуждать и низводить философию с
вершин  ее величиЯ  в  такие  теснины.  Ќе лучше ли  идти прЯмой и  открытой
дорогой, чем по доброй воле петлЯть и с трудом  выбиратьсЯ из этой путаницы?
‚едь все эти  прениЯ  - просто игра длЯ тех, кто стараетсЯ половчее  поймать
друг друга. (21) ‹учше  скажи  о  том,  что  согласно природе наш дух должен
стремитьсЯ в бескрайнюю ширь, ибо душа человека - вещь великаЯ и благороднаЯ
и не допускает, чтобы ей ставили иные, нежели богам, пределы. ‚о-первых, она
не согласна, чтобы родиной ее были ничтожный ќфес или теснаЯ ЂлександриЯ или
другое место, еще обильней  населенное и гуще застроенное. …е граница -  все
то, что опоЯсываетсЯ последним и всеобъемлющим кругом, внутри которого лежат
земли  и  морЯ,  внутри  которого   воздух  соединЯет  и   вместе  разделЯет
божественное и человеческое,  внутри которого расставлено по  местам столько
божеств, чтобы каждое  делало  свое дело. (22)  ‚о-вторых, она не  принимает
отпущенного ей короткого срока: "Њне принадлежат, - говорит она, - все годы,
ни  один век не заперт длЯ великого ума, и все времена доступны мысли. Љогда
придет последний день и разделит  божественное и  человеческое, перемешанные
сейчас, Я оставлю это тело там, где нашла  его, а сама вернусь  к богам. џ и
теперь  не чужда  им, хоть и держит менЯ  тЯжкаЯ земнаЯ темница".  (23) ќтот
медлительный смертный век только пролог  к лучшей и долгой жизни. Љак девЯть
месЯцев прЯчет нас материнскаЯ утроба, приготовлЯЯ, однако, жить не в ней, а
в  другом месте,  куда  мы выходим,  по-видимости  способные уже и  дышать и
существовать без  прежней  оболочки, так  за весь срок, что простираетсЯ  от
младенчества  до старости, мы зреем  длЯ  нового рождениЯ.  Ќас  ждет  новое
поЯвленье на  свет  и новый порЯдок вещей. Ђ  без  такого  промежутка нам не
выдержать  неба.  (24) ’ак не страшись, прозреваЯ  впереди  этот решительный
час: он последний не длЯ души, а длЯ тела. ‘колько  ни есть вокруг вещей, ты
должен видеть в них поклажу на постоЯлом дворе, где ты задержалсЯ мимоездом.
(25)  Џрирода  обыскивает  нас  при выходе, как  при  входе.  ЌельзЯ вынести
больше, чем принес; да  и немалую часть  того, что ты взЯл с собою в  жизнь,
придетсЯ оставить. ’ы сбросишь верхний из одевающих тебЯ покровов - кожу, ты
лишишьсЯ плоти  и разливающейсЯ по всему телу крови,  лишишьсЯ костей и жил,
скреплЯющих все текучее и непрочное. (26) ’от день, которого ты боишьсЯ  как
последнего, будет днем рождениЯ к вечной жизни. ‘брось груз! —то ты медлишь,
как  будто  уже  однажды  не  покинул  прЯтавшего  тебЯ  тела? ’ы  мешкаешь,
упираешьсЯ,  -  но и тогда  тебЯ вытолкнуло  величайшее  усилие  матери.  ’ы
стонешь,  плачешь;  плакать  дело новорожденного, но  тогда тебЯ  можно было
простить:  ты  поЯвилсЯ  неразумным   и  ничего  не   ведающим,  тебЯ,  едва
покинувшего мЯгкое тепло  материнской утробы,  овеЯл вольный воздух, а потом
испугало  грубое  прикосновение  жестких  рук,  и   ты,  нежный,  ничего  не
понимающий, оторопел  перед  неведомым. (27) ’еперь  длЯ тебЯ  уже не  внове
отделЯтьсЯ  от  того,  частью чего  ты  был; так  равнодушно  расставайсЯ  с
ненужными уже  членами  и сбрасывай  это  давно  обжитое тело. …го рассекут,
закопают, уничтожат. Ђ ты что печалишьсЯ? ќто  дело обычное!  ‚едь  оболочка
новорожденных чаще  всего  гибнет.  ‡ачем ты  любишь как  свое то,  что тебЯ
одевает?  Џридет день,  который  сдернет покровы и выведет тебЯ на  свет  из
мерзкой зловонной  утробы. (28) €  теперь  взлети отсюда,  насколько можешь;
привЯзывайсЯ  к  самым  дорогим и близким не больше, чем чужой человек3; уже
здесь  помышлЯй  о  более  высоком  и  величавом.  Љогда-нибудь  перед тобою
откроютсЯ  тайны природы,  рассеетсЯ  этот туман  и отовсюду ударит  в глаза
Яркий свет.  Џредставь  себе, каково  будет это  сиЯнье, в котором  сольетсЯ
блеск бессчетных звезд.  Ќи одна тень не омрачит Ясности, каждаЯ  сторона не
бес будет  сверкать  одинаково ослепительно, - ведь чередованье днЯ  и  ночи
есть  удел нижнего  воздуха. € вот, когда ты всем  существом воспримешь весь
этот свет, который теперь  смутно  доходит  слишком тесными длЯ него  путЯми
зрениЯ и все же издали восхищает тебЯ, - тогда ты скажешь, что  прожил жизнь
в темноте. —ем покажетсЯ тебе божественный  свет, когда ты его увидишь в его
области? (29)  Њысль  о нем не допускает, чтобы в душе  угнездились грЯзь, и
низость,  и  жестокость.  Ћна твердит, что боги - свидетели всех  наших дел,
приказывает искать их одобрениЯ, готовитьсЯ к будущей встрече с ними, видеть
перед собою вечность.  Ђ тот,  кто постиг ее разумом, не устрашитсЯ никакого
войска,  не испугаетсЯ  трубы,  не побоитсЯ ничьих угроз. (30)  „а и  откуда
страх  у того,  кто  надеетсЯ  умереть?  ‚едь  и  утверждающий,  будто  душа
существует  лишь  до  тех   пор,  покуда  удерживаетсЯ  в  оковах  плоти,  а
отделившись, тотчас  рассеиваетсЯ,  все же стараетсЯ 4 и  после смерти  быть
полезным. Џусть он сам исчезнет с глаз, однако
     Њужество мужа в душе вспоминают и древнюю славу ђода его...6
     Џодумай сам,  до чего нам полезны  добрые примеры, - и ты поймешь,  что
памЯть  о  великих  людЯх  не  менее благотворна,  чем их  присутствие. Ѓудь
здоров.

     Џисьмо ‘III
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) ‡ачем  ты опасаешьсЯ беды, что может произойти  с. тобою, а может и
не  произойти?  џ имею в  виду  пожар,  обвал дома  и  прочее,  что  на  нас
обрушиваетсЯ, но не подстерегает нас. ‹учше смотри и старайсЯ избежать того,
что следит  за нами и хочет поймать. Џотерпеть крушение, упасть  с повозки -
все  это случаи тЯжкие, но редкие; а вот  человек человеку грозит ежедневно.
Џротив этой опасности  снарЯжайсЯ,  ее выслеживай внимательным взглЯдом: нет
беды чаще, нет упорней, нет  вкрадчивей. (2)  ЃурЯ, прежде чем  разразитьсЯ,
грозит нам, зданиЯ, прежде  чем рухнуть, дают  трещину, дым  предупреждает о
пожаре,  - гибель от руки  человека внезапна  и чем  ближе  подступает,  тем
усерднее прЯчетсЯ. ’ы заблуждаешьсЯ, если веришь лицам  встречных: обличье у
них  человеческое,  душа  зверинаЯ;  или  нет,  со  зверьми  только   первое
столкновение  опасно,  а  кого они  минуют, тех  не ищут больше, потому  что
только необходимость толкает их  чинить вред. ‡верей заставлЯет нападать или
голод, или страх, а человеку погубить человека приЯтно. (3) „умай, однако, о
грозЯщей от человека опасности так, чтобы не забывать и о долге человека. Ќа
одного глЯди, чтоб он тебе не повредил, на другого - чтобы ему не повредить.
ђадуйсЯ чужим удачам, огорчайсЯ неудачам, помни, что ты должен дать другим и
чего  остерегатьсЯ. (4) —его ты  достигнешь, живЯ так? Џовредить тебе смогут
все  равно,  а  вот  обмануть  не  смогут.  “кройсЯ,  насколько  сможешь,  в
философии:  она  тебЯ  спрЯчет в объЯтиЯх,  в ее свЯтилище  ты  будешь или в
полной,  или в большей безопасности. ‘талкиваютсЯ только те,  кто гулЯет  по
одной дороге. (5) Ћднако и самой философией нельзЯ  похвалЯтьсЯ: длЯ многих,
кто хвасталсЯ ею и кичилсЯ, она стала причиной опасности. Џусть она  избавит
от пороков тебЯ, а не обличает чужие пороки; пусть не чураетсЯ  общепринЯтых
обычаев; пусть постараетсЯ не внушать мненьЯ, будто она осуждает то, от чего
воздерживаетсЯ.  Њожно быть  мудрым,  и  не  выставлЯЯсь напоказ, не вызываЯ
неприЯзни. Ѓудь здоров.

     Џисьмо ‘IV
     ‘енека приветствует ‹уцилиЯ!
     (1) џ убежал к себе  в Ќоментанскую  усадьбу, -  от чего, по-твоему? Ћт
города? - Ќет, от  лихорадки, - той, что подкрадываетсЯ  исподволь.  Ћна уже
наложила  на менЯ руку, но Я сразу велел  закладывать повозку, хоть Џаулина1
менЯ  и удерживала.  ‚рач говорил,  что это только начало, потому что биение
жил неспокойно и неровно, его обычнаЯ мера нарушена. џ настаивал на отъезде.
Ќа устах  у  менЯ были слова  господина  моего ѓаллиона2,  который, захворав
лихорадкой в  Ђхайе,  тотчас  поднЯлсЯ  на корабль,  восклицаЯ, что  болезнь
обитает  не  у него в  теле, а  в тамошней  местности.  (2) ќто  Я и  сказал
Џаулине, ради которой мне приходитсЯ думать о здоровье.  ‡наЯ, что ее  жизнь
стала едина с моею, Я начинаю щадить себЯ, так как щажу ее, и, хотЯ старость
сделала менЯ во многом храбрее, Я терЯю это преимущество моего возраста. Њне
приходит  на ум, что  моЯ старость вобрала  в  себЯ чужую молодость, которую
нужно  беречь.  €  так  как  Я  не добиваюсь  от  Џаулины,  чтобы  она  была
мужественней в  любви ко  мне, то она  добиваетсЯ,  чтобы Я был прилежнее  в
любви  к себе. (3) ‚едь высоким  чувствам  нужно  идти  навстречу,  и порой,
вопреки напору  обстоЯтельств, во имЯ близких возвращатьсЯ к  жизни даже и с
мукой, зубами  удерживаЯ вылетающий дух;  ведь  человеку добра  нужно  жить,
сколько  велит долг,  а  не сколько приЯтно. Љто ни жены,  ни друга не ценит
настолько, чтобы ради них продлить себе жизнь  и не упорствовать в намеренье
умереть, тот просто  избалован. …сли польза близких требует, душа может даже
приказать  себе положить конец не только желанью смерти, но и  самой смерти,
когда она началась, - только бы угодить близким. (4)  ‚ернутьсЯ к жизни ради
других  признак наибольшего  величиЯ  души,  и  величайшие  мужи  часто  так
поступали. Ќо и то, по-моему, свидетельствует о высочайшей человечности, что
ты оберегаешь свою старость, величайшее  благодеЯнье которой  -  возможность
беспечнее относитьсЯ к  себе и смелее  пользоватьсЯ жизнью,  и заботишьсЯ  о
ней, знаЯ, что кому-нибудь из твоих юна мила, полезна и дорога. (5) € за это
нам достаетсЯ в награду немалаЯ радость: разве  не самое отрадное когда жена
так тебЯ любит,  что  ты сам начинаешь любить себЯ больше?  €  выходит,  что
Џаулина может поставить мне в заслугу не только страх за нее, но  и за  менЯ
самого. (6)  Ќо ты  спрашиваешь, чем  кончилсЯ  мой  замысел уехать? …два  Я
выбралсЯ  из давЯщего города, от запаха  дымЯщихсЯ кухонь, которые,  едва их
затопЯт, изрыгают вместе с  пылью все таившиесЯ  в  них  Ядовитые пары,  как
тотчас  самочувствие   мое  изменилось.  Ђ  как  ты   думаешь,  сколько  сил
прибавилось  у менЯ,  когда  Я  добралсЯ  до  виноградников?  ‚ыпущенный  на
пастбище, Я накинулсЯ на мой корм.  џ  снова  нашел самого себЯ: не осталось
слабости в  ненадежном, замышлЯвшем дурное теле, Я опЯть всей душой предалсЯ
занЯтиЯм.  (7) Ќо место мало поможет в этом, если душа не будет принадлежать
сама себе, -  а она, если захочет, найдет способ уединитьсЯ даже в гуще дел.
Ќапротив, кто выбирает то ту, то эту  местность  в погоне за  досугом, всюду
найдет отвлеченьЯ.  ђассказывают, еще ‘ократ, когда кто-то  жаловалсЯ на то,
что  не  получил  пользы  от  путешествий,  ответил:  "€  недаром:  ведь  ты
путешествовал с тобою!" (8) Љак хорошо было  бы некоторым уехать подальше от
себЯ! Ђ не то  они сами себЯ теребЯт, портЯт, пугают.  —то пользы пересекать
морЯ и менЯть города?  …сли  хочешь бежать от того, что не дает  тебе покоЯ,
другим  должно  быть  не место а ты. Џредставь себе, что ты приехал в Ђфины,
приехал на  ђодос; выбирай  какую  угодно  страну; разве важно, какие  в ней
нравы? ‚едь твои-то нравы - с тобою! (9) ’ы считаешь богатства благом; стало
быть, тебе будет мучительна бедность и - самое печальное! - бедность мнимаЯ:
ведь ты, хоть имеешь много,  будешь воображать, будто тебе  не хватает ровно
столько,  Яа сколько  превзошел  тебЯ имеющий  больше.  ’ы  считаешь  благом
почести:  так  тебе  будет плохо от  того,  что такой-то  стал  консулом,  а
такой-то - даже во второй раз;  ты будешь  завидовать всЯкому, чье имЯ  чаще
попадаетсЯ в годовых списках3. € честолюбие настолько лишит тебЯ разума, что
при  виде одного обогнавшего ты забудешь обо всех, кого оставил позади. (10)
’ы считаешь смерть величайшим злом,  хотЯ если есть в ней что-то плохое, как
только одно: ее боЯтсЯ раньше, чем она приходит. ’ебЯ будут пугать не то что
опасности, а подозрениЯ, ты постоЯнно будешь мучитьсЯ  пустыми страхами. —то
пользы, если
     Џуть меж врагов позади, позади твердыни аргивЯн?
     4  „аже мир  даст  тебе  поводы боЯтьсЯ; однажды пав  духом, ты и самой
безопасности не будешь верить. ЏривыкшаЯ  к  слепому  страху душа неспособна
будет  заботитьсЯ  о  собственном спасенье: она  ие  избегает, а убегает,  а
опасности легче ударить нас сзади. (11) ‘амым тЯжким злом ты считаешь потерю
любимых, - а это так же глупо, как  оплакивать листьЯ, падающие с красивых и
украшающих  твой  дом деревьев. Ќа все, что тебе приЯтно, смотри так же, как
смотришь на  эти листьЯ, покуда  они зелены5. ’от или этот  день  непременно
отнимет у  тебЯ того  или  этого;  но и  утрата тек, кого  ты  любишь,  кого
считаешь усладой своей жизни,  не  тЯгостней паденьЯ  листьев: снова родЯтсЯ
листьЯ, снова поЯвЯтсЯ близкие, хоть прежние вновь и не родЯтсЯ. - (12) "‚от
именно, не прежние!" - ’ак  и ты не будешь прежним! ‚сЯкий  день, всЯкий час
ты менЯешьсЯ, - но что похищено у других,  то Явно, а украдкой похищенного у
нас мы не видим. „ругих у нас отнимают, а самих себЯ мы терЯем незаметно. Ћб
этом ты не  думаешь и не  ищешь лекарства длЯ ран, - напротив,  ты сам сеешь
причины  длЯ  треволнений,  на то  надеЯсь,  в  этом отчаиваЯсь. Ќо разумный
всегда примешивает к надеждам долю отчаЯньЯ, к отчаЯнью - долю надежды. (13)
—ем  может  помочь  странствие  само  по  себе?  Ћно  не  умерит  страсти  к
наслажденьЯм,  не  обуздает  алчности, не  утишит  гневливости,  не  отразит
неукротимого натиска  любви, не  избавит  душу от  других  зол, не  проЯснит
суждений, заблуждений не рассеет, - разве что  на короткое времЯ займет тебЯ
новизной, как  мальчика, который  дивитсЯ невиданному.  (14)  ‚ остальном же
езда только усиливает непостоЯнство духа,  когда он нездоров, делает его еще
легкомысленней и беспокойней. ’е, кто жадно стремилсЯ в иные места, покидают
их еще  более жадно, перелетают  как  птицы, уезжают быстрей,  чем приехали.
(15) Џутешествие даст тебе узнать другие  племена, покажет  горы необычайных
очертаний, исхоженные пространства  равнин,  орошенные неиссЯкаемыми  водами
долины, или, если ты  понаблюдаешь, природу какой-нибудь реки,  котораЯ либо
набухает от  летнего паводка, как Ќил, либо, как ’игр, скрываетсЯ из виду, а
потом" такаЯ же  полноводнаЯ,  поЯвлЯетсЯ  из тайников, через которые текла;
либо, как Њеандр  -  предмет  упражнений  и игры длЯ всех поэт