и претерпеть, как наказание злостные
буфонады  государЯ-маниака,  забавнаЯ злопамЯтность которого удовлетворЯлась
посмеЯнием  или  досаждением,  и  Я  решил охотно прибавить за свой счет еще
лишний  рассказ  к легендам, делавшим из нашего странного господина тему длЯ
сочинителей романов и рассказчиков новостей. ‚о всЯком случае он принадлежал
гораздо  больше  анекдоту,  чем  истории. …го маленький двор был удивителен.
ЏадениЯ там были похожи на кувырканиЯ, акробатничество честолюбий соседило с
пируэтами тщеславий.
     ’Яжелые  лошади с заплетенными хвостами били копытами о мостовую. Ључер
подбоченилсЯ  на  своих  козлах; Я сел, дверца хлопнула, колеса завертелись,
карета  миновала ограду. „ворец высилсЯ в глубине большой площади, сероватый
в  утреннем  сумраке.  Џочетный  двор  был  пуст.  ‡а  стеклом одного окна в
северном  крыле,  где находились личные апартаменты государЯ, Я заметил его,
наблюдавшего  за  моим  отъездом,  приподнЯв  рукой  занавеску,  которую  он
опустил, когда Я проезжал.
     „орога  мчалась,  дерево  за  деревом, межа за межой, город за городом.
Џочтовые  станции  чередовались  с  гостиницами;  звенели  сводчатые  мосты;
подъемы  замедлЯли  лошадей,  которые рвались на спусках; паром перевез менЯ
через реку.
     џ никогда не посещал острова Љордика. Ћпасный морской пролив отделЯл от
побережьЯ его рыбацкий порт и его невозделанные земли... Љ утру третьего днЯ
Я  почувствовал  близость  морЯ. „еревьЯ росли кривые, малорослые, узлистые,
как  бы  длЯ  того,  чтобы  лучше  противитсЯ  своими  карликовыми мускулами
натискам  ветра.  ‚оздух  свежел.  Ќа  одном  повороте  Я  увидал  воды. Ћни
простирались, нежно-серые под бледным небом. ‚скоре дорогу свернула на узкий
полуостров,  каменистый и песчаный, лишенный всЯкой растительности вплоть до
смиренной  деревушки на его оконечности... Љарета остановилась, Я слез. Њоре
шумело  предо  мною  на  маленькой  отмели,  по которой мЯгко отпечатывались
следы.  Ќесколько  лодок  стоЯло  в бухте; одна из них согласилась перевезти
менЯ  на  остров:  Я  отплыл,  взЯв  с  собой  дождевой  плащ  и глЯдел, как
уменьшаетсЯ  мало  помалу  на  берегу  моЯ  карета,  неподвижнаЯ,  с толстым
кучером  и  зеленой  ливрее,  со  своими  расписными  дверцами  и лошадьми в
     ‹одка  медленно  покачивалась;  вода  вокруг  нее становилась синей под
Ясным   небом.  ‚олны  вздували  свои  зеленоватые  округлости  иногда  одна
разверзалась   пеной,   большинство  же  выгибало  свои  спины  неприметными
хребтами.  ѓлубокое  внутреннее  движение  воодушевлЯло  их, мачта скрипела.
џкорь,  еще  струЯсь  той  глубиной, откуда его вытащили, сжимал свои крабьи
клешни;  он  лежал,  на  палубе,  ракообразный  и шершавый;  кружили  чайки.
Ќаконец,  поЯвилсЯ  на  горизонт  берег, сперва низкий, и стал расти мало по
малу.  Ћн выходил из морЯ но мере того как мы приближались; скоро мы увидели
его  высокие  туманные  скалы;  они  рисовались  все четче. Њы плыли, вблизи
острова;  обогнув  каменный  мыс,  мы  увидели порт. Ћчутившись на берегу, Я
направилсЯ  в  поиски за гостиницей, а затем пошел бродить вдоль морЯ. Ћтлив
обнажил  дно  бухты;  водоросли сочились между плит набережной, они свисали,
липкие  и  лоснЯщиесЯ. „ети играли катаЯ валуны по плитам. Љурил, чинЯ парус
старый рыбак.
     Њне  захотелось  взобратьсЯ  на  прибрежный  утес,  куда вела тропинка,
обрывистаЯ  и  поросшаЯ  травой.  Њех  рыжих  вересков  покрывал  его спину;
оголенные  его  бедра  отвесно падали в море. ’ерпкий зной накалЯл камень. ‘
конечной  точки  моего  пути  раскрывалсЯ  вид  на  часть  острова. Ћна была
продолговата, лишена деревьев, ужасала пустынностью своих мхов на шерсть, из
под которых проступали лбы камней - костЯк ее бурой наготы.
     ‘олнце  село,  багрЯнеЯ, весь остров стал сиреневым, как бы обветшав во
внезапной  осени  сумерек.  Ќо  морю скользили кое где возвращающиесЯ лодки.
‡емлисто-желтые паруса были похожи на увЯдшие листьЯ - единственные, которые
ветер  носил  вокруг  этого  острова,  лишенного  деревьев,  где  Я невольно
спрашивал  себЯ,  с  какой, собственно, целью отправил менЯ государь, и где,
благодарЯ  скуке,  которую  Я уже начал испытывать, раздражение его длЯ менЯ
обращалось в мщение.
     Џаруса  цвета охры все еще скитались по лиловатому морю. ѓеральдические
облака  покрывали  гербами  небо;  баркасы  вошли  в  порт во времЯ, когда Я
спустилсЯ;  гостиница  моЯ  выходила  на набережную, и вечером, поднЯвшись в
свою  комнату,  Я  слышал,  как  они,  пленные  в гавани, глухо жаловались и
терлись канатами своих Якорей.


     Љогда  Я  проснулсЯ  на следующий день, небо было серо и плотно; резкий
ветер  вытЯгивал  бегущие облака; зеленоватое море белело пеной, натиск волн
тревожил  скалы. џ взЯл проводника, чтобы он довел менЯ до указанного места,
где должна была разрешитьсЯ загадка моего путешествиЯ.
     Њесто  это  было  -  каменный  стол, расположенный на южной оконечности
острова.  Њы  пересекали нескончаемые верески; паслись стада черных баранов.
Љаждый из них был привЯзан веревкой к колу, чтобы стада не перепутались. Ћни
спокойно  жевали.  Џриближение  наше  пугало  их.  €  они, как бы охваченные
безумием,  начинали  кружитьсЯ  вокруг своих кольев, и на этой дикой равнине
эти бараны колдуны, казалось, чертили зловещие круги.
     џ  расспрашивал человека, который менЯ вел. Ћн рассказал мне о страшных
зимах   на   острове,   об  ураганах,  кидающихсЯ  приступом  на  берега,  о
распахивающихсЯ  дверЯх,  об  опрокинутых  домах,  о  жителЯх,  принужденных
ползать   от   силы  ветра,  обо  всем  этом  несчастном  ‡верином  племени,
защищающемсЯ от непогоды скотскими позами и шерстЯными одеждами. Њы все шли;
ветер  крепчал  по  мере  того,  как местность повышалась. —увствовалась его
хватка.  …го угрюмость переходила в грубость; коварные нападениЯ обманывали;
даже  его  исчезновение  сбивало  с  толку.  Њы  были теперь на плоскогорье,
отвесно  рухнувшем  в  море  глыбами,  снизу  штурмуемыми приливом.  ќто был
вопль, один несвЯзный, другой застывший. ЉлочьЯ пены пролетали над головой.
     ‚ысокий  каменный стол подымалсЯ в этом месте. ’ам под осколком скалы Я
нашел, как менЯ и предупредили, высочайший приказ; прочел, ошеломленный, что
в  том  случае,  если  стану  упорствовать,  изгнание  в  этой суровой земле
вразумит  менЯ.  Ќадо  было  выбирать  на  месте. †естокость этого приговора
показала  мне  всю его серьезность. Ћжидаемое качество принимало трагическую
личину, опыт в желтых глазах мне не солгали.
     џ поглЯдел вокруг. ‘ самого горизонта устремлЯлись огромные взводни. €х
сила  взрывалась  белыми  пенами, угрюмые скалы отражали свирепый прибой. €х
зевы и крупы противились натиску валов, изрыгаЯ пену и струЯсь влагой. ‚етер
свистел  в  жестких  травах, гордость моЯ возмутилась; смЯтение морЯ вошло в
мою  душу;  Я блуждал в течение всего днЯ. џ слишком хорошо знал полицию его
высочества,  чтобы  мечтать  о  побеге. †ребий казалсЯ неотвратимым. џ понЯл
ошибку  своей  дерзости.  ‚оспротивившись  капризу  маниака, задел тщеславие
деспота, и в опасном манекене, слишком часто служившем мне предметом забавы,
моЯ  бравада  пробудила  наследственную  злопамЯтность потомка древней расы,
семена которой пребывали скрытые в душе этого странного высочества. џ забыл,
что в том кабинете, где были собраны куклы и оружие, одиноко, в стороне, под
золотым  орлом  с  развернутыми крыльЯми, рука ‘праведливости из пожелтевшей
слоновой кости сжимала на стене свои грубый кулак, кулак предка - основателЯ
династии.
     џ  ходил весь день. џ спускалсЯ к маленьким отмелЯм, выщербленным среди
Яростны  скал.  Џесок  там  был  розовый,  синеватый  и. серый, иногда почти
красный,   Я   открывал   гроты,  зеленовато-золотистые,  полные  круглЯков,
водорослей  и  раковин,  со  сталактитами,  которые  делали  их  похожими на
внутренность  фантастических  карет. ‚сЯ моЯ жизнь припомнилась мне со всеми
ее  празднествами,  маскарадами  н  наслаждениЯми.  џ  слышал  смех  женщин.
Ћбнаженные,  одна  за  другой,  вставали  они из морЯ. џ понЯл тогда обаЯние
любви  и  радость  красоты...  џ чувствовал себЯ к ним влекомым всеми силами
моей  юности,  которую  нежданный  приказ  неволил к внезапному выбору между
гордостью и вожделением. џ возвратилсЯ в маленький порт. ‚ечер был печален.
     ‘нова  Я  видел  черных  баранов,  кружащихсЯ  около  своих кольев; мне
казалось,  что  они  чертЯт  вокруг  менЯ  магические крути, как если бы они
заговаривали  мою судьбу зловещими знаками своего головокружительного плена.
Џленные  баркасы  тоже стонали на ЯкорЯх. Ћни не могли выйти сегоднЯ в море.
ЊорЯки,  собравшиесЯ  без дела на набережной, спали или играли в кости. Ћдин
из  них,  очень  старый,  долго  глЯдел,  как  Я  хожу  взад и вперед, после
отвернулсЯ с презрением и плюнул на землю.
     Ћн  угадывал,  быть  может,  низость  моего  тайного  упадка сил; страх
изгнаниЯ сломил мою гордость; вожделениЯ моей молодости влекли менЯ вдаль от
ужасного  острова,  ни  смысла  которого  Я  не  понЯл,  ни горького величиЯ
которого  Я не почувствовал. Ќа следующий день Я уже был на материке. ‹ошади
Яблоках  взвивались  в  моей  упрЯжке,  кучер  в  зеленой  ливрее хлестал их
лоснЯщиесЯ  крупы,  заплетенные  хвосты  отгонЯли  мух,  в расписных дверцах
отражалась дорога, дерево за деревом; решетка моего дома растворилась передо
мною.  Њозаики  галереи переплетали под моими ногами свои фигуры и арабески,
и,  в  обширном государевом кабинете, переполненном куклами и мечами, против
древнего  кулака  из  слоновой  кости, чью тЯжесть Я испытал на своем плече,
перед этим насмешливым и смЯгчившимсЯ фантошем, расставившим свои тощие ноги
и  распускавшим  павлиний  хвост  своего  мундира  в  круглых  бриллиантовых
звездах,  Я склонилсЯ в знак моей покорности, к руке, которую его высочество
изволило  протЯнуть,  и поцеловал перстень с печатью, оттиск которой Я узнал
на  том  письме,  что  свирепый  ветер  вырвал  у менЯ из рук и унес в море,
бушевавшее вокруг обнаженного, скалистого и пустынного острова Љордика.


7. 
                           ‡ЌЂЉ Љ‹ћ—Ђ € Љђ…‘’Ђ 


     Џо  море  того, как Я знакомилсЯ с улицам города, мне вспоминалась одна
из историй рассказанных когда то маркизом д'Ђмеркером Ќе называЯ того места,
где  случилось  это  приключение он описал его так подроби" I. что сегоднЯ Я
узнавал  его,  но  мере  того,  как  передо  мною вставал этот старый город,
благородный  и  монастырский,  разрушающийсЯ  в  ограде  своих развалившихсЯ
укреплений, ни берегу желтоватой реки, супротив обнаженных гор на горизонте,
город  с  тенистыми  и  залитыми  солнцем  улицами,  с  древними  замкнутыми
особнЯками, с церквами, с переменным звоном многочисленных монастырей.
     џ  нашел  его  точно  таким,  каким  он  описал  мне  его,  этот город:
нагромождением   старых  камней,  мрачным  и  сиЯющим,  застылым  в  пыльном
окостенении  от  зноЯ  и  одиночества  и  своими  еще сохранными памЯтниками
ЯвлЯвшим   скелет   былого  величиЯ.  Ћн  опустел  понемногу,  потерЯл  свои
пригороды,  ссохсЯ своих стенах, которые не мог больше наполнить. ‚ середине
громоздились  дома  сплошной  глыбой,  еще  огромной; дальше были разбросаны
только  развалины  жилищ,  и  все  было  погружено  в оцепенелую грезу, лишь
изредка прерываемую жужжанием шмелЯ или перезвоном колоколов.
     “лицы,   мощеные   плоскими  камнЯми  или  убитые  булыжником,  странно
пересекались,  чтобы  закончитьсЯ  квадратными  площадЯми.  ’ам  были рынки.
Ћкрестные  стада  сходились на них н расходились, разрозненные случайностЯми
торга. џрмарки н церковные службы составлЯли поочередно единственное занЯтие
жителей.  ѓород осталсЯ деревенским и набожным. Ѓыстрый топот овец стучал по
мостовой,  и  гулко  звучали сандалии монахов. Џастухи и паства смешивались.
‡атхлый  дух  руна  сливалсЯ  с  запахом  власЯниц.  ‚оздух пахнул ладаном и
крепким потом. ‘триженые овцы и бритые тонзуры, пастухи и свЯщенники...
     џ  пришел на развилье двух дорог. ‡десь струЯ воды стекала в источенный
временем  водоем.  џ вспомнил этот родник. ѓ-н д'Ђмеркер хвалил свежесть его
воды. “лица направо должна была вести к ограде —ерных Ћтцов. џ направилсЯ по
ней.  €злучины  ее  вели  в  самое  сердце  города.  Ќесколько  бедных лавок
раскрывали  свои  лотки. —етки висели рЯдом с плетеными кнутами. ‚друг улица
расширилась. …е преграждал высокий фасад старого особнЯка. џ уже видел такие
же - в разных местах, но этот бросалсЯ в глаза своей необычайностью.
     Ћн  подымалсЯ  на  цоколе очень старой кладки. Ћкна - высоко над землей
под  решетками. „олжно быть, воспользовались фундаментами какого то древнего
жилища,  и  над  ним  теперешнее здание, надстроенное, вздымало свою строгую
архитектору.  ‡а углом отелЯ улица круто поворачивала и спускалась кривыми и
крутыми  лестницами.  ‘пуск  огибал  ‡аднюю  часть  зданиЯ и обнажал устои -
бывшие  стены  старого  укрепленного  замка,  гладкий каменный круп которого
покоилсЯ на материке скалы.
     џ узнал отель ѓертелер.
     “лица  кончилась,  показались деревьЯ; большаЯ аллеЯ тополей продолжала
ее.  ‘тарые  каменные  гробницы,  пустые. стоЯли рЯдами в высокой траве, где
шаги  протоптали узкую тропинку. Ќаправо тЯнулась стена, и в ней была низкаЯ
дверь.  џ  вздрогнул,  увидав  ее.  Ћна вела в лечебный сад Ћтцов, монастырь
которых  выглЯдывал  из глубины аллеи своим порталом. Џрежде, чем продолжать
путь,  Я  приблизилсЯ  к  маленькой двери в стене. Ћна была массивна и обита
гвоздЯми.  3амочнаЯ  скважина  имела  форму  сердца.  ЏодойдЯ  к  воротам, Я
позвонил;  привратник  ввел  менЯ  в  монастырь.  ѓромадные  коридоры вели в
обширные залы. Њы поднЯлись по лестницам; брат-сторож приподымал рЯсу. Њы не
встретили  никого.  —асовнЯ,  в которую Я не вошел, гудела монотонным пением
псалмов.  Њне  показали  несколько  дворов  с  аркадами.  Ћдин  из  них  был
очарователен - квадратный, полный цветов, населенный голубЯми; они сидели по
карнизам, как живой тЯжелый фриз.
     Ћттуда  была  видна  колокольнЯ церкви. —асы на ней как раз били времЯ.
Ѓольшой желтый подсолнечник глЯдел в темную воду колодца и отражал в глубине
его свой лик золотого потира.
     Ќичто  не  изменилось  с  того днЯ, как маркиз д'Ђмеркер посетил старый
город.  Ќеизменность внешнего вида подтверждала, что и обычаи сохранились те
же.  ™елканье бичей сливалось еще с дребезжанием серебрЯных колокольчиков, и
монастырские  колокола  перекликались  своими звонами, как в то времЯ, когда
маркиз д'Ђмеркер с посохом в руке, с босыми ногами в сандалиЯх, в монашеской
рЯсе постучалсЯ в двери монастырЯ. Ћн спросил приора, которым был в то времЯ
„ом-ђикар.  Њне  показали его увенчанную митрой могилу посреди окружавших ее
безыменных  усыпальниц. Ћн сохранЯл могущественные свЯзи в миру, от которого
удалилсЯ,  протЯгиваЯ  туда  руку за милостыней и предоставлЯЯ ее взамен, по
мере  надобности, длЯ деликатных посредничеств, за которыми обращались к его
благоразумию  и мудрости. Њаркиз д'Ђмеркер объЯснил ему свой костюм, причины
своего прибытиЯ и подробности возложенного на него поручениЯ.
     Џосле  двадцати  лет  службы  на  высших  военных  постах, один местный
дворЯнин,  г-н  де ѓертелер, вернулсЯ сюда, чтобы поселитьсЯ совсем. Ќемного
спустЯ,  он  женилсЯ  на  мадемуазель  де Љаллисти. Ћна была беднаЯ девушка,
хорошего  рода,  очень  красиваЯ,  ‘упруги  жили в отеле ѓертелер. ѓородскаЯ
знать  бывала  у  них,  и  самым  частым  посетителем  был г-н д'ќглиоль. Ћн
приходилсЯ  родственником  г-ну  ѓертелеру.  который  был  в  молодости  его
начальником  и  очень  его  любил.  Ћбраз  жизни в отеле ѓертелер был весьма
прост.   Ќикакой  роскоши,  очень  мало  прислуги;  но  жизнь  там  получала
торжественность  от  высоты  зал,  от широты лестниц, от всей анахронической
пышности старого дома.
     Ћт  скуки  ли  пребываниЯ в этом скудном обветшавшем городе после суеты
шумной  службы,  благодарЯ  ли  внезапно воскресшей любви к приключениЯм, но
через  шесть  лет,  в  один  прекрасный  день,  г-н  де ѓертелер и д'ќглиоль
исчезли, и никто не мог узнать куда. Џроходило времЯ. ђозыски не привели  ни
к  чему.  “гадывалась  какаЯ  то  тайна.  ѓ-жа  де  ѓертелер плакала. •одили
странные слухи, и шум мало помалу достиг двора, где еще помнили этих лиц.
     Ћднажды   разговор   об   этом  двойном  исчезновении  зашел  при  г-не
д'Ђмеркере,  который объЯвил, что сможет разгадать загадку. …му предоставили
полную свободу действий, и он уехал.
     Џервой  его  заботой  было надеть монашеское платье, чтобы этой одеждой
обеспечить себе возможность проникать всюду, и в щели двери, и через трещины
совести,  и  „ом-ђикар  облегчил ему все способы этого расследованиЯ. Џервые
розыски остались безрезультатными. Ћблегчаемые таинственностью его костюма и
видимостью  его  положениЯ,  они  были  терпеливы  и разнообразны. Ћн изучал
окрестности  отелЯ  ѓертелера,  разведал  о  привычках  и  ощупал  жизнь его
обитателей.  Ћн  вслушивалсЯ  в еще животрепещущие слухи о событии. ‚се было
напрасно.  Ћн пожелал видеть г-жу де ѓертелер. …му ответили, что она больна,
и  он  не  смог  преодолеть  затворов,  которыми она оградилась. Љаждый день
проходил   он  мимо  отелЯ.  Ћн  шел  по  улице,  котораЯ  подымаетсЯ  вдоль
фундаментов, и останавливалсЯ против фасада. Ћчень часто он доходил до этого
фонтана,  о  котором  мне  рассказывал.  •олоднаЯ  вода освежала его рот; на
возвратном  пути,  спускаЯсь  по ступенЯм он рассматривал огромное здание из
камнЯ  и скалы. Ћн хотел бы припасть к нему ухом и подслушать его тайну; ему
казалось,  что  во  чреве  старого дома живет призрак загадки, уже близкой к
забвению,  ради  которой  он  пришел чтобы потревожить ее молчание. Ќаконец,
потерпев неудачу, он уже готов был отказатьсЯ от предприЯтиЯ. Ћн распрощалсЯ
бы  с  „ом-ђикаром,  если бы не настоЯниЯ старика, который удерживал его при
себе.  ‘тарый  монах  наслаждалсЯ  обществом  этой овцы, столь не похожей на
стадо которое направлЯл его деревЯнный жезл по однообразным тропам уставов.
     Ћднажды,  около пЯти часов после полуднЯ, маркиз д'Ђмеркер, выйдЯ через
старые  ворота,  шел  между  высоких  трав  аллеи.  ‚ремЯ днЯ было грустно и
величаво;  деревьЯ  преграждали тенЯми погребальную аллею, Ящерицы бегали по
теплым  камнЯм  древних  могил и скользили в их трещинах. Ћдной рукой маркиз
д'Ђмеркер  отрЯхал  свое  длинное  монашеское одеЯние, а другой держал ключ,
чтобы отпереть имеющий форму сердца замок лечебного сада, в котором он любил
прогуливатьсЯ.  Ћн хотел взглЯнуть на него еще раз до своего отъезда еще раз
подслушать,  как  будет скрипеть подошва его сандалий по гравию аллей, снова
почувствовать,   как  рЯса  задевает  о  шпалеры  из  букса.  ‘имметричность
цветников  ему нравилась; на их квадратах росли нежные травы и редкие цветы;
в  маленьких  бассейнах  цвели  водЯные  растениЯ. Ћни погружали в воду свои
корни  и  распускались,  отражаЯсь  в  ней. Ќа скрещениЯх аллеи, в фаЯнсовых
вазах,  расписанных  эмблемами  и  фармацевтическими  девизами  со змеЯми по
бокам,  произрастали  ценные  разновидности. —ерез стену были видны верхушки
тополей; в соседних огородах отделенных высокими зелеными трельЯжами, слышен
был  шорох  граблей,  удар  кирки  о  лейку,  легкий  треск  садовых ножниц,
срезающих  побеги;  здесь  же  все  было  погружено в молчание; цветок гибко
склонЯлсЯ  под  тЯжестью  насекомого;  реЯли  ласточки;  стрекозы   задевали
зеленоватую  воду;  мЯсистые змееподобные травы сплетались и расплетались  в
виде кадуцеев.
     Њаркиз д'Ђмеркер направлЯлсЯ к двери этого странного замкнутого садика,
когда увидел, что из глубины аллеи к нему идет женщина, одетаЯ в черное; она
шла  медленно,  как  бы  ощупью.  Ћн  внутренне  постиг  каким  то внезапным
Ясновидением,  что  эта  высокаЯ и мрачнаЯ фигура не может быть никем, кроме
г-жи  де ѓертелер. Ћн замедлил шаг, таким образом, чтобы встретитьсЯ с ней в
тот  момент,  когда  она остановитсЯ перед низкою дверью. „ойдЯ до двери, он
вложил  ключ  в  замок.  3вук  заставил  вздрогнуть  одинокую  спутницу. Ћна
колебалась.   Ћн   нагнулсЯ,   как   бы   стараЯсь   отпереть.   Ћна  хотела
воспользоватьсЯ  мгновением и пройти мимо, но вдруг очутилась лицом к лицу с
ним,  так  как  он  резко  полуобернулсЯ. Ћн увидел бледное и красивое лицо,
изможденное бессоницами и страданием, взволнованные глаза, полураскрытый рот
и  руку  на  задыхающейсЯ  груди. ’огда он быстро вошел, оставив в прикрытой
двери, в железном сердце замка, ключ.
     Ќа следующий день, когда он мечтал на маленьком дворике с аркадами, его
известили, что женщина под вуалью хочет с ним говорить. Ћна пришла. Ћн узнал
г-жу  де  ѓертелер  и усадил ее на каменную скамью. ѓолуби тихо ворковали по
капителЯм   пустынных   галерей;  воркование  их  смешивалось  со  вздохами,
вздымавшими  грудь  кающейсЯ;  он  осенил  ее.  коленопреклоненную,  широким
крестным знамением и, склонив голову, руки спрЯтав в рукава, слушал скорбную
исповедь.
     ќто была страшнаЯ и трагическаЯ историЯ. ‡ачем было рассказывать ее? Ќо
тайна казалась ей разоблаченной. ќтот монах, отмыкающий ключом замок в форме
сердца,  показалсЯ  ей  насильственно  растворЯющим  путь  к ее совести. Ћна
увидела  в  этой  встрече  указание судьбы и в жесте - таинственный намек, а
также  и  символ,  ниспосланный  освободить  ее  душу,  заточенную  в  ужасе
молчаниЯ.
     Ѓрак  ее с г-ном де ѓертелер не был браком в любви. Ћна уважала его, но
боЯлась  его  гордого  характера,  суровость  которого пугала доверчивость и
приводила  в  отчаЯние  ее  нежность. Њинули годы. Ћдной зимой г-н д'ќглиоль
поЯвилсЯ  в  их доме и вошел в ее интимную жизнь. Ћн был красив и еще молод.
Ћна  отдалась  ему:  это  были  дни  радости и ужаса, прожитые в страхе быть
открытыми  и  в  томлении угрызений совести. ѓ-н ѓертелер не замечал ничего.
Љак  и  обыкновенно,  он  часто  бывал  в  отсутствии; он только постарел, и
широкаЯ морщина привилась еще к тем, что уже бороздили его лоб.
     Ћднажды  вечером  г-жа  де  ѓертелер  удалилась  в  свою  комнату около
полуночи.  Ћна  чувствовала  себЯ  печальной.  ѓ-н  д'ќглиоль не поЯвлЯлсЯ в
течение  суток,  а  он  никогда  не пропускал ни одного днЯ. ѓ-н де ѓертелер
уехал  верхом  с  утра, несмотрЯ на то, что шел дождь. ‚ то времЯ, когда она
причесывала  волосы  перед  зеркалом,  она  увидела, как дверь отворилась, и
вошел  ее  муж.  Ћн  был в высоких сапогах, но на них не было никаких следов
грЯзи;  платье  его казалось пыльным, длиннаЯ паутина свисала с его локтЯ, и
он  держал  в  руке  ключ.  Ќичего  не  говорЯ,  он направилсЯ прЯмо к стене
комнаты, где на гвозде висело распЯтие из слоновой кости, сорвал его, разбил
о пол и на место его повесил тЯжелый заржавленный ключ. ‹ицо его было гневно
и  бледно.  ѓ-жа  де  ѓертелер застыла на одно мгновение, не понимаЯ; после,
вдруг, поднесЯ руки к сердцу, вскрикнула и упала навзничь.
     Љогда  она  пришла  в  себЯ,  страшное событие стало ей понЯтно. …е муж
заманил г-на д'ќглиоль в какую-нибудь западню. ‘тарое обиталище, построенное
на  фундаменте  крепости,  таило в своих глубинах невидимые убежища и вечные
тайники.  Љрик,  ее  собственный крик, звенел еще в ее ушах, но он казалось,
шел  снизу,  заглушенный  грудами  камнЯ, пронзаЯ своды, высившиесЯ один над
другим,  доходЯ  до  нее  из  тех уст, от которых навсегда отделила ее толща
стен.  Ћна  хотела выйти. „верь не поддавалась. ‡атворы замыкали окно: слуги
жили далеко.
     Ќа  другой  день  г-н  де  ѓертелер  принес  ей  пищу.  Љаждый  день он
возвращалсЯ. Џаутина все висела на рукаве его пыльной одежды, сапоги стучали
по плитам, большаЯ морщина на лбу врезывалась в бледность пыток и бессонниц.
Љаждый  раз  он  выходил  молча  и на слезы и на мольбы отвечал лишь кратким
жестом, указываЯ на ключ, висевший на стене.
     Ќа  другой  день  г-н  де  ѓертелер  принес  ей  пищу.  Љаждый  день он
возвращалсЯ. Џаутина все висела на рукаве его пыльной одежды, сапоги стучали
по плитам, большаЯ морщина на лбу врезывалась в бледность пыток и бессонниц.
Љаждый  раз  он  выходил  молча  и на слезы и на мольбы отвечал лишь кратким
жестом, указываЯ на ключ, висевший на стене.
     ’о были трагические дни, которые несчастнаЯ прожила, устремлЯЯ глаза на
ужасное ех voto, которое все росло и становилось огромным. ђжавчина казалась
ей  красной  от  крови.  Ћна  чувствовала, как кровь сочилась в уединении ее
отчаЯниЯ. „ом будто вымер. ‚ечером послышались шаги, и г-н де ѓертелер вошел
еще  раз,  несЯ лампу и корзину. ‚олосы его поседели, он даже по поглЯдел на
несчастную,  котораЯ  ползала  у  него в ногах, но не переставал с жадностью
созерцать грозный ключ.
     ’огда г-жа де ѓертелер понЯла алчное желание, снедавшее ее мужа, жгучую
жажду, томившую его: увидеть труп своего соперника, убедитьсЯ в своей мести,
ощупать  ту  гниль,  которою стала плоть возлюбленного; словом - взЯть ключ,
что он пригвоздил к стене, заменив знак прощениЯ, образ которого из слоновой
кости  он  разбил,  знаком  вечного  злопамЯтства,  который  он повесил, как
незыблемую  бронзовую  эмблему.  Ќо  увы,  мщение  неутолимо;  оно  навсегда
остаетсЯ  желанием; в нем и жестокость, и муки; оно постоЯнно возвращаетсЯ к
той же тревоге, до самого конца жизни, до самого дна памЯти.
     ѓ-н  де  ѓертелер  почувствовал,  что  разгаданы  его одинокие пытки, и
страдал еще больше. Ќа черном мраморе его гордости были кровавые борозды.
     Ћднажды  ночью,  когда  г-жа де ѓертелер дремала, лежа на кровати,  она
услыхала,  что дверь тихо растворЯетсЯ, и своего мужа на пороге. Ћн держал в
руке  притушенную  лампу и шел тихо, как тень, так что плиты не звенели, как
будто  мрачный  лунатизм  его  неотступной  мысли  сделал из него невесомый,
призрак;  он  пересек  комнату,  поднЯлсЯ  на  цыпочки, взЯл ключ  и  вышел.
Ќаступила  мертваЯ  тишина.  Њуха, пробужденнаЯ светом, зажужжала и смолкла.
‡амок  не  щелкнул.  ЌеизъЯснимый  толчок поставил на ноги г-жу де ѓертелер.
ЃосаЯ   скользнула  она  в  коридор;  ее  муж  спускалсЯ  по  лестнице;  она
последовала  за  ним.  €з  нижнего  этажа  он  продолжал спускатьсЯ; ступени
углублЯлись  в  темноту.  Ћна  слышала  в  глубине подземных коридоров шаги,
которые  шли  впереди  нее. Ћни были в древних подвалах старого отелЯ. ‘тены
сочились  сыростью  Ћни  проходили  под круглыми сводами. ЏоследнЯЯ лестница
врезала  свою  спираль в скалу. ‚ глубине на влажной стене еще мерцал отсвет
маленькой  лампы,  которой  не  было  видно.  Ќаклонившись, г-жа де ѓертелер
слушала.  Љакой  то  скрежет долетел до нее, и свет погас. ‚низу открывалась
круглаЯ  комната.  ЏолураскрытаЯ  часть  стены  прикрывала узкий проход. Ћна
прошла еще дальше. ‚ конце, ощупью, она угадала незаметно приоткрытую дверь.
Ћна  раскрыла ее. ѓ-н де ѓертелер сидел на земле около своей маленькой лампы
в  какой  то  квадратной дыре, мощеной плитами и крытой сводом; он смотрел и
был  недвижим  с  широко  раскрытыми  глазами.  Ћн глЯдел на нее и не видел.
’ошный  смрад  шел  из  подземельЯ;  на камне, вне пределов тени, лежала уже
позеленевшаЯ высохшаЯ рука. ѓоспожа де ѓертелер не вскрикнула.
     ђазбудить  ли  ей  этого  несчастного  лунатика,  которого Яростный сон
привел  в  трагический  подвал? Ќаложить ли ей на его гордость еще наказание
этой  неожиданности?  Ќет! Њесть за позор была справедлива. ‡ачем показывать
ему его унижение. Ћна почувствовала жалость к его блуждающим глазам, которые
глЯдели на нее, ее не различаЯ, к его лицу, со следами пыток, к его волосам,
побелевшим от молчаливых страданий, и понЯла, что длЯ того, чтобы спасти эту
боль,  от  него  надо  скрыть  тайну  его ночного падениЯ и дать ему с миром
утолить  свою страстную жажду в вечном молчании могилы, так чтобы он никогда
не узнал, чьЯ невидимаЯ рука замуравила его лицом к лицу с его кощунством.
     ѓ-н  де  ѓертелер  все смотрел на нее. Ћчень спокойно опустилась она на
колени,  поцеловала  зеленоватую  ладонь,  котораЯ  раскрывала на камне свои
высохшие  пальцы,  и, притворив дверь снаружи, ощупью вышла и нажала пружину
стены,  котораЯ  закрывала  проход.  Ћна  поднЯлась  по спирали лестницы, по
подземным  ступенЯм,  по лестницам этажей и на ржавый гвоздь в своей комнате
повесила  трагический  ключ,  который покачалсЯ одно мгновение и остановилсЯ
неподвижно, отмечаЯ час вечный.
     ѓолуби  пролетали  и  вновь возвращались порхаЯ под аркадами маленького
двора.  ‚  одно и то же времЯ пробили часы на колокольнЯх города. ЌесчастнаЯ
женщина,  рыдаЯ,  протЯнула  маркизу д'Ђмеркеру большой ключ и уронила к его
ногам.  Ћн  поднЯл  его.  Љлюч был тЯжел. ђжавчина его казалась красноватой.
ѓ-жа  де  ѓертелер,  коленопреклоненнаЯ,  умолЯла жестами, в беспамЯтстве, с
судорожно  сжатыми  руками,  видЯ, что он удалЯетсЯ от нее. Њаркиз д'Ђмеркер
спустилсЯ  к  другому  дворику,  находившемусЯ  ниже и благоухавшему в самой
середине  монастырЯ.  –веты  там  растекались  между  буксов равной высоты в
партерах.  Ѓольшие розы гирлЯндами обвивали колодез с каменной окраиной. Ћни
царапали  шипами платье монаха, нагнувшегосЯ над ним; вода брызнула. ‚ысокий
золотой  подсолнечник  склонЯл свой потир с медом. ѓолубка тихо ворковала, и
маркиз  д'Ђмеркер, возвратЯсь к кающейсЯ, все еще лежавшей ниц, прошептал ей
на  ухо  слова  отпущениЯ,  которые если и не разрешали ничего на небе, зато
хотЯ на земле давали горестной душе мир.


8. 
                               ‚…‹€ЉЋ‹…ЏЌ›‰ „ЋЊ 


     „ом, который Я построил длЯ мадам де ‘еранс, был обширен и великолепен.
Ѓлагороднейшие  каменоломни  доставили длЯ него камень и мрамор; дерево было
привезено  из  самых  прекрасных лесов. Ђрхитектор, лысый старик, действовал
согласно  старинным  правилам.  ‘о  знанием  зодчего  он  соединЯл искусство
планировать  сады. Ћн умел. расположить в них бассейны, и бьющие фонтаны. Ћн
умел  разбить  боскеты,  запутать  лабиринты,  завершить  конек крыши самыми
прихотливыми флюгерами.
     Џосле  выбора  местоположениЯ  и композиции перспектив, он простер свое
искусство  и  на внутренние детали. ‡а внешностью фасадов он распределил все
скрытое  в  комнатах:  люстры,  свисающие  с  потолков, как сталактиты диких
гротов,  ковры  мЯгкие,  как газоны, стенные талеры - узорные, как цветники,
зеркала - чистые как водоемы.
     ‚есь   день   его   видели   озабоченным,  перепрыгивающим  через  рвы,
взбирающимсЯ  на  леса,  под  дождем и под солнцем, вслед за садовниками или
каменщиками.  “дары  кирки  сливались  со стуком молотков; оструганные балки
лежали  поперек  тесанных  камней.  ‚ытЯнутые  и  дрожащие  корни  больших и
ветвистых  деревьев  погружались  в новую землю, чтобы в ней ожить. Ќа быках
провозили   статуи,  и  каждый  вечер,  когда  заходило  солнце,  тень  дома
увеличивалась работой днЯ.
     ‘тарик   распорЯжалсЯ  всем:  кладкой  камней;  укреплением  деревЯнных
обшивок,  посыпанием  аллей  песком  и уравнением воды в бассейнах. стрижкой
кустов  и  узорными решетками, неутомимый, с компасом в руке, с развернутыми
планами,   счастливый   тем,   что  он  мог  еще  раз  создать  произведение
архитектуры,  страстно им любимой, былаЯ мода на которую уже проходила и чьЯ
изысканнаЯ  симметриЯ уступала место импровизациЯм вольного вкуса. …го маниЯ
в  согласии  с  моим желанием торопила работы, которые надо было закончить к
условленному сроку.
     ‚  этот  день,  заранее назначенный, всем надлежало быть готовым: цветы
должны   были  благоухать  в  партерах  между  буксами  аллей  и  пирамидами
остролистника,  обелиски  из тисса - стоЯть на средних площадках, и статуи -
улыбатьсЯ  своими  мраморными  лицами  опираЯсь голыми ногами на пьедесталы,
овитые гирлЯндами, и воды - готовыми кинуть в воздух свои ракеты, распустить
свои  снопы,  переполнить  водоемы,  напоить  весь сад нежным журчанием. ‚се
ключи  должны  были  находитьсЯ в дверных замках, все украшениЯ- :на стенах,
каждаЯ  вещь  - на своем месте, со всею законченностью деталей, - с винами и
фруктами,  поданными на стол, и повсюду - много прекрасных зеркал, - так мне
хотелось,  чтобы  отразить  божественную  улыбку, ночные волосы и грациозную
поступь  несравненной  мадам  де ‘еранс, таинственнаЯ красота которой должна
была заглЯнуть в них только один раз и навсегда.
     Ќикогда  не было более сиЯющего утра. ‘ рассвета грабли сгладили аллеи,
лейки  ожемчужили  освеженные цветы. ‚оздух был мЯгкий, чистый и легкий. ќто
Ясное  утро  конца  лета  предвещало  лучезарный день. ’еплое солнце ласкало
статуи и смЯгчало их мрамор; бассейны сверкали; ни один листок не должен был
упасть,  ни  одна  роза  -  облететь; были оставлены только самые сильные, и
мощнаЯ их зрелость обеспечивала им долгую свежесть.
     ‚  полдень  Я приблизилсЯ к решетке, чтобы принЯть мадам де ‘еранс. Ћна
вышла  из  кареты,  и  Я  поцеловал  ей  руку. џ поблагодарил ее за приезд и
напомнил  обещание.  Ћна тихо улыбалась. Ќаступило мгновение молчаниЯ, и она
протЯнула мне три розы, которые держала в руке по своему обыкновению. џ взЯл
их  и,  поклонившись,  удалилсЯ  от  нее  и  от великолепного дома. ’ри раза
оборачивалсЯ  Я,  целуЯ  каждый из трех цветков, и каждый раз видел, что она
глЯдит на менЯ.
     Њадам де ‘еранс шла одна по аллее. Ѓольшие деревьЯ сопровождали ее одно
за  другим, молча; в конце раскрывалась перспектива садов. Ћни были, в самом
деле,  удивительны.  Љупы  листвы  простирали  свежую  тень.  ’ри  флейтиста
перекликались  из  глубины,  спрЯтанные  в  запутанной  раковине  лабиринта;
журчащие  воды  украшали  молчание  этого  уединениЯ,  но одни только статуи
улыбнулись прекрасной посетительнице.
     ”ронтон дома упиралсЯ на порфировые колонны.
     Њадам  де  ‘еранс вступила в прохладные сени. Љомнаты открылись одна за
другой  длЯ  молчаливой  ее  прогулки. Њежду ними были и простые, и другие -
пышные,  маленькие  и  большие,  созданные длЯ любви, длЯ сна или грезы, длЯ
радостных раздумий и длЯ склоненной грусти.
     Њадам  де  ‘еранс  провела весь день в великолепном доме. ‘зади крыльцо
спускаетсЯ в палисадник. ‡десь - только одна дорожка вокруг зеленого газона,
на котором дремлет квадратный водоем. ‚ нем отражаютсЯ два маленьких сфинкса
из  обожженной  глины.  Џо  углам большие завитые сосуды из хрусталЯ придают
вьющимсЯ  розам,  цветущим  в  них,  сходство со странными водЯными цветами,
вырастающими  из  прозрачных  чащ.  ‚ечер  наступает здесь упоительно; вечер
наступил.
     ‚  высокой  столовой  был  сервирован ужин из отборных мЯс, сладостей и
фруктов. Ћттуда, оставив на персике оттиск своих улыбающихсЯ зубов, мадам де
‘еранс  должна  была  поднЯтьсЯ в спальню. ‚се зеркала увидели ее, и одно из
них  отразило  ее обнаженной и сохранило навсегда в своем хрустале невидимый
образ той, котораЯ поставила на карту и проиграла мне свою тень.


     ‚  те  времена  Я  был  игроком  и счастливым игроком. ‘огласно старому
суеверию, Я замыкал мое золото в кошельке из кожи летучей мыши. џ не столько
верил  в  действительную  силу  этой странной приметы, сколько был пленен ее
необычайностью. Њне нравилось дополнЯть мой характер некоторыми причудливыми
черточками  длЯ того, чтобы сделать его интересным как длЯ других, так и длЯ
себЯ самого.
     €  вот  каждый  вечер Я оказывалсЯ в игорном доме или в ином месте, где
играли.  €  тайнаЯ, и открытаЯ игра были одинаково в ходу; картежные притоны
были  переполнены,  потому  что  увлечение  костЯми и картами, доходившее до
неистовства, привлекало к зеленым столам самое блестЯщее общество. ‚олосатые
пальцы мужчин судорожно сжимались на столах рЯдом с нежно-сверкающими рукам:
женщин.  Ћжидание  вызывало  трепет  на очаровательных устах и слюну на ртах
отвратительных;  проигрыш  выражалсЯ и грациозными гримасками и нахмуренными
губами  ‡олото  звенело, и в промежутках молчаниЯ слышны были стук бросаемых
костей и полет карт, беглый и вещий.
     ‡олото  выигрышей  просачивалось  в  соседние жизни, где проигрыш точил
трещины.  ‚озникали продажности, внезапные и угрюмые, одни нежданные, другие
подстерегаемые. ђушились подточенные и треснувшие души и рассыпались в прах.
‡олото  переходило  из  рук  в  руки длЯ утолениЯ желаний. ‘оздавалсЯ рынок,
аукцион  и  торг.  Љаждый  искал, что ему продать или кого купить. Ќекоторые
имели   прибыль  на  посредничестве,  многие  спекулировали  на  нужде,  все
плутовали  на  качестве.  ЉаждаЯ  страсть  могла  удовлетворитьсЯ, только бы
случай ей благоприЯтствовал.
     ЌарумЯненные  и  томные  юноши,  мужественные  и наступательные женщины
торговали  своими  извращенными  ласками.  ‘качки богатства, его суетность и
неожиданность   придавали   каждой  прихоти  торопливую  поспешность.  ‘амые
счастливые  утомлЯлись  счастьем,  благодарЯ  однообразию  его длительности.
”антазии  ожесточились;  возникли  -  чудовищные.  €з  за какого то нелепого
соревнованиЯ  старались превзойти один другого в распутствах и удовольствие,
от  них  получаемое, было меньше, чем тщеславие их совершить. ќто была эпоха
крайнего  разгула и порочной изобретательности; Я тоже участвовал во всем, и
примеры,  которые  Я делал, остались славными. …сли мы не встретили рассвета
за  свечами,  истаЯвшими  во  времЯ  игры,  то зарЯ заставала нас за вином и
любовью.  ’огда мы убеждались в обмане нашего двойного опьЯнениЯ. Ћно томило
нас  усталыми  телами и распустившимисЯ волосами, трупами призраков, которые
нас обольстили. Њы расходились с тоскою.
     Љаждый  вечер,  каковы  бы  ни  были  приключениЯ  днЯ  или труды ночи,
приводил  менЯ,  вопреки себе самому, к игорным столам. ‘реди многочисленных
игроков, сменЯвших один другого, поражала с самого моего приезда и в течение
всего   моего   пребываниЯ   одна  дама  удивительной  красоты.  Ћна  ЯвлЯла
одновременно  и  упорство,  и  небрежность,  садилась всегда на одно и то же
место, вдыхаЯ цветы букета, с которым не расставалась никогда.
     ‘реди стольких игроков с переменной удачей лишь наше счастье оставалось
неизменным,  и  это  постоЯнство  успеха  указало  нас друг другу. Ћколо нас
собиралсЯ  круг,  и маркиз д'Ђмеркер вызывал не меньше зависти, чем мадам де
‘еранс.
     Ћднажды  Я  очутилсЯ  рЯдом  с  нею,  и  мы,  заговорив о нашем двойном
счастье,  постоЯнство  которого  изумлЯло, решили скрестить, как противники,
наши  удачи  и  посмотреть,  чьЯ  уступит. ђешив это испытание, мы назначили
времЯ и место поединка.
     Ѓыла  прекраснаЯ августовскаЯ ночь, когда Я сел за стол против мадам де
‘еранс.  ЏлемЯ игроков шумело об этой дуэли. “же заключались пари об исходе,
прежде  чем  началась  игра.  Ѓыли поставлены крупные суммы. Љаждый из наших
жестов  вызывал ответные удары и имел последствиЯ... Њногочисленные интересы
зависели от искусства наших ходов и от случайности наших козырей.
     ‘алон  мадам де ‘еранс, где Я был наедине с ней, - тремЯ окнами выходил
в  прекрасный  сад,  ароматы  которого  достигали до нас. ‘вечи сиЯли каждаЯ
очком света. Њадам де ‘еранс положила на стол букет роз; самаЯ прекраснаЯ из
них  висела  на  конце  надломленного  стеблЯ, и лепестки ее опадали один за
другим  в  течение  этой  патетической ночи. ’онкие руки партнерши стасовали
гибкие  карты. €гра началась. џ выиграл чудовищную ставку; она была удвоена;
Я  выиграл  снова,  после  еще, и еще, и еще... ‡олото поднЯлось столбиками.
Ћстальное  было  представлено  жетонами.  Њадам де ‘еранс тихо улыбалась. Њы
играли  на  драгоценности;  Ясный  ее  голос  называл  их  одну  за  другой;
бриллианты бросали снопы света; переливались рубины; стекали жемчужины каплЯ
за  каплей.  Ћна  проигрывала:  тогда  мы  начали ставить на карту поместьЯ.
‡вучные  и  грациозные  имена  вызывали  их  по очереди: замки среди лесов в
глубине дубовых аллей или сквозь завесу сосен, дома на речных берегах, рыжие
полЯ  пшеницы,  коричневые  пашни, зеленеющие луга, фермы с мычащими быками,
голубЯтни,  где  воркуют  голуби,  пески,  скалы,  стога, пасеки... Њадам де
‘еранс не переставала улыбатьсЯ.
     Њолчание  наступило  между  нами. Џоложив руку на стол, она поднЯлась в
своем  платье из зеленого муара. Џахли цветы в открытые окна; столбик золота
рассыпалсЯ  по  ковру;  свеча  лизнула  пламенем  колпачок, и он треснул. Њы
пристально  взглЯнули  друг  на друга. Њадам де ‘еранс покраснела, как будто
самое   себЯ   почувствовала   последней  ставкой.  †естом,  заставившим  ее
вздрогнуть,  Я  указал  на  стол,  по  которому рассыпал карты, что сжимал в
пальцах.  ђаскрашенные  их  лица,  казалось  мне,  гримасничали и улыбались.
Ѓородатые   короли   пересмеивались  с  бритыми  валетами.  Ђллебарды  одних
перекрещивались  мечами  других.  „амы  вдыхали  запах  пестрых тюльпанов. џ
почувствовал,  что  сейчас  буду  говорить, но еще сам не знал, что скажу, и
голос, в котором Я узнал свой собственный, прошептал медленно, между тем как
жестом  Я  приглашал  мадам  де  ‘еранс  окончить прерванную партию: "‚се, -
сказал Я, - ставлю все против вашей тени!.."
     ’ак Я играл и выиграл тень мадам де ‘еранс. —тобы сохранить навсегда ее
образ,  Я  построил  этот  великолепный  дом: одно из его зеркал сохранЯет в
своем хрустале невидимое отражение, которое двери его замкнули навсегда. Ћни
не  откроютсЯ  длЯ  менЯ,  и  удивительнаЯ  тайна станет, - когда разрушитсЯ
дворец,  хранЯщий  ее, - вечным прахом, в который превращаютсЯ и существа, и
вещи, их тени.